Как только я оказался на Марсе, то сразу прибыл на базу. И первым делом, после получения вида на жительство, отправился сразу сюда, в Университет, и пошел на кафедру. Меня там не было чуть меньше года. Надо повидать своего научного руководителя.
Следующий рейс, в который я отправлюсь, снова вторым космопилотом экипажа, состоится только через полгода, не раньше. Мы летим к спутникам Юпитера, если, конечно, я вновь пройду сложные предполетные испытания и медкомиссию.
На кафедре никого не было, кроме незнакомой мне девушки. На мой вопрос, где Биболетов, она отвечала, что он будет примерно через час, отлучился по делу, его срочно вызвали в Координационный Совет.
- А вы... Давно здесь работаете? - спросил я, думая, что она - новая лаборантка, - Как вас зовут?
- Оксана. Но...нет, я не работаю. Студентка. Пишу дипломную.
- По какой теме?
- По космозоологии.
- А что, на Марсе, пока меня не было, зверюшек обнаружили? - я деланно удивился.
- Нет, - рассмеялась Оксана, - Конечно, не обнаружили: с Земли завезли. Кошек, крыс...
- Опыты ставят? - ужаснулся я.
- Нет, что вы! Не двадцатый же век! Правозащитники не позволят такое зверство. Просто, наблюдаем, как они осваиваются здесь. Колонистам же захочется иметь домашних зверьков?
Я подумал и ответил:
- Да, конечно. Когда пребуду сюда на постоянное жительство, обзаведусь большим полосатым котом.
- А у меня уже крыс живет, в клетке. Зовут Сибарит. Что он вытворяет - сущий акробат! - засмеялась Оксана, - В общем, я первая хозяйка домашнего питомца на Марсе.
- Ну да, сила тяжести, несмотря на искусственную гравитацию, которую создает нам космическая станция, всё же чуть меньше земной. Вот он и скачет, Сибарит ваш! - улыбнулся я, - Не освоился еще, видать, на Марсе!
- Ага, - Оксана улыбнулась.
- Ладно, приду чуть позже. Прогуляюсь пока немного, - сказал я.
Мне пришла в голову мысль, что я хоть на чуть-чуть могу пока заглянуть к Александру. Я сообщил ему, как только прибыл, что я уже Марсе, и он, конечно же, ждет нашей встречи.
Мой друг, Александр Зайцев, официально являлся лишь специалистом по космоистории, одним из первых в этой области. Он писал летопись исследований Марса. Но при этом он был человеком воистину энциклопедических познаний, во всех своих работах выходящий за строгие рамки. Даже в пределах своей дисциплины он не просто излагал голые факты о том, как всё начиналось, какие проводились исследования, сколько людей в те или иные годы прилетало и что строилось, но отражал те изменения, которые произошли с людьми здесь, на этой планете, в результате инопланетного влияния на людей и особенностей их взаимоотношений здесь, на Марсе. То есть, он выходил за рамки своей науки и, так сказать, создавал, к тому же, космопсихологию. Кроме своей специальности, Александр преподавал множество других предметов, являясь прекрасным лектором. Он обладал редкой памятью и читал лекции не только по всем периодам земной истории, но вел факультативы по латыни, эсперанто и нескольким другим языкам. Он считал, что изучение языков - незаменимая тренировка для мозга. Человек высокой культуры, кристальной честности и большой щедрости души, Александр и для меня был тем самым маяком, к которому я всегда причаливал, находясь здесь, на Марсе. Мы были почти ровесниками, и в то же время он был моим учителем. После каждой своей большой экспедиции, будь она к кольцам Сатурна или к спутникам Юпитера, я вновь возвращался сюда, в этот кабинет, в который я сейчас вошел.
Сам Александр сейчас отсутствовал. Из соседнего, лекционного, кабинета напротив доносилось его напевное:
- Лютхесометха, лютхесастхе, лютхесомменон...
Кажется, древнегреческий. Иногда мне казалось, что он может свободно говорить на этом языке. И даже думать.
Александр был сторонником живого слова, живого общения, и никогда не вел лекции дистанционно. "Особенно здесь, на Марсе, ребята должны вживую общаться между собою и с преподавателями. Иначе, у них непременно начнется сильная ностальгия по Земле, депрессия, порой неосознанная. Да и вообще, дистанционное обучение придумали лентяи", - говаривал он неоднократно.
А ещё, мой друг очень любил читать древние тексты. "Да, человечество рано или поздно освоит другие планеты. Но больше никогда не будет Гомера и Сократа, никогда не будет париков и шпаг, дуэлей, трубадуров, кельтов, пирамид... Но мы можем сохранить память обо всём этом. Потому, что это и было детством человечества. Его песней. А теперь, наступило отрочество. Время ломки. Если отрочество развивается кособоко, из ребенка может получиться злой и даже преступный человек. И потому, отроку Вселенной не стоит забывать детства. И его языка", - говорил Александр. Не зря он любил Ефремова. Знаменитый фантаст тоже ставил на первое место среди наук историю.
Устроившись в кабинете в удобном кресле, я посмотрел в окно. Замысловатые линии сложной архитектуры, будто искривляющей пространство невообразимыми линиями, бассейн с чистой водой, гидропонный сад с удивительными растениями с разных континентов Земли... Было такое чувство, будто всё это находится на улице, а не под куполом из солнечных батарей, за которым расстилалась непостижимая пока марсианская пустыня. Но я знал, что не только этот прочный купол, но и огромная зеркальная сеть на орбите Марса, с установкой вогнутой солнечной батареи, перекрывающей площадь периметра и зависающая над нами на орбите, создают нам нужные условия здесь и вырабатывают энергию.
Космическая станция над базой не только направляла согревающие лучи, но и создавала замкнутую защитную магнитосферу между космической станцией и марсианским поселением. Отраженные солнечные лучи зеркальной полусферы, усиленные системой линз, согревали поверхность Марса до плюс двадцати градусов по Цельсию, расплавляли льды, что давало воду. Синтез кислорода, при помощи разложения электричеством воды, полученной в результате нагрева льдов, находящихся под песками Марса, становился также возможным. Впрочем, на всякий случай, для дополнительной безопасности колонии, шло и глубинное строительство подземных помещений, внутренних резервных укрытий и складов. Ну, а когда-нибудь в дальнейшем, я полагаю, всё же будет произведена полная терроформация Марса, как сейчас только мечтают многие марсианские ученые, выдвигая проекты и споря о путях развития красной планеты.
Я предполагал, что и мое личное будущее связано именно с Марсом. Космолетчики рано уходят на пенсию. Родных на Земле у меня не было. И Земля, с её усиленным стремлением к комфорту и развлечениям, всегда была мне чуждой, хотя я провел там часть детства и отрочество, живя у бабушки. С семнадцати лет в Космосе, я был сперва стажером, потом - космолетчиком, и практически больше не бывал на Земле, за редким исключением, вызванным необходимостью. Зато порой надолго, между экспедициями, останавливался на Марсе и на Луне. С Луны мы совершали рейсы Луна-Марс, доставляли людей и грузы в марсианскую колонию. А на Луне, во времена между дальними рейсами, выпадавшими на мою долю не всегда, работал я и в космопорту, и на заводе нанотехнологического производства микророботов, и в бесконечных лунных оранжереях. Урожаи этих оранжерей были весьма обильны; многочисленные базы на Луне возникли гораздо раньше единственной марсианской. Несколько главных японских фирм Луны даже поставляли на Землю очень ценившиеся там, как экзотика, овощи и фрукты. У них был иной вкус, чем у земных.
А на Марсе... Отсюда я уходил в научные экспедиции к Юпитеру и кольцам Сатурна... Они случались еще реже. И на Марсе я всегда пропадал в Университете, учился. Просто, как любитель и вольнослушатель. Слушал разные курсы. Пока, в конце концов, мне не пришла в голову мысль, что будет скучно на пенсии ничего не делать, что я буду, окончив карьеру космопилота, слишком молодым пенсионером для того, чтобы только расслабляться и отдыхать. И потому, я решил серьезно освоить новую специальность, еще до того, как выйду на пенсию. Не знаю, сколько рейсов мне осталось, пока меня не забракуют медики. Пока я еще выдерживаю перегрузки... Один рейс, два? Я люблю звезды, но рано или поздно мне придется осесть где-нибудь. И я выбрал для этой цели Марс. И космобиологию. И вот, я заочно закончил Университет Марса и пишу диссертацию у Биболетова о марсианских грибах и лишайниках. И сейчас у меня примерно полгода до следующего полета, и я могу уделить внимание накоплению материала, образцов, полевой работе - пока я здесь, на Марсе. А потом, в полете, во время выходных, не в свою смену, я буду сидеть в каюте, изучать образцы и писать кандидатскую.
Сидя в кабинете у друга, я взял в руки первый попавшийся журнал марсианского Университета, и, открыв наугад, где придется, начал читать.
"Ефремова никто ещё не оспорил. Великий русский фантаст высказал мнение, что все высокоорганизованные существа, вне зависимости от промежуточных форм, в конечном итоге должны в какой-то мере походить на нас с вами: то есть, иметь две руки, две ноги, центральную ось симметрии. Где бы, в какой части Галактики и в какой атмосфере они бы не рождались, разумные формы жизни должны быть в определенном смысле антропоморфными. Доказано это до сих пор не было, но не было и опровергнуто. Никто пока не нашел иные формы жизни, инопланетный разум, в виде, допустим, эволюционировавших слизняков, муравьев или осьминогов".
Я услыхал за своей спиной вкрадчивые шаги Александра. Лекция закончилась, и он отпустил студентов.
- Привет! Ты уже здесь? - спросил мой друг, - И что ты там читаешь интересное? - он подошел поближе и заглянул мне через плечо.
- Да так... Взял последний номер журнала Университета, что лежит у тебя на столе, - ответил я.
- Ну, тогда - читай дальше, - улыбнулся он.
"То, что лишь высокоразвитые цивилизации, достигшие высот не только технологического развития, но и разумных социальных отношений и высокой нравственности, могут выйти за пределы нашей Солнечной системы и устремиться к звёздам, тоже было постулировано Иваном Ефремовым. И этот тезис тоже, вплоть до нашего с вами 2147 года, так и остался не опровергнутым. Мы не вышли за эти пределы. Мы посылаем на разведку космические корабли, но лишь в пределах Солнечной системы, а также имеем стационарные базы, поселения на Луне и Марсе", - прочел я.
- А, вот ты здесь о чем пишешь, - я помолчал немного, - Однако, да... Далеко землянам до единой планетарной социальной системы высокого уровня. Хорошо, если в ближайшем будущем на Земле хотя бы не вспыхнет широкомасштабной войны, а ограничатся лишь локальными конфликтами...
- Да уж... К счастью, эти конфликты не распространились и сюда, на Марс. А то, не было бы никакой науки. Распри одни, - посерьезнел Александр.
- Да, можно сказать, повезло. На самом деле, просто не до драк. Некогда. Впрягаемся, объединяемся и делаем общую работу. И, глядишь, наши научные достижения уже вырвались намного вперед земных. Мы - первопроходцы, а науку Земли следом за нами также сдвигают с мертвой точки... Я уже говорю; " мы", хотя еще даже не написал кандидатскую диссертацию...
- Конечно, ты - уже наш, Дима! Но...Помнишь, мы вчера говорили с тобой по связи...Ты же знаешь, что если даже будут созданы изобретения великие, всё равно они могут стать абсолютно ненужными земному обществу. Поскольку, в условиях низкого социального развития и кособокого, жаждущего личной наживы восприятия, любые открытия могут долго лежать под спудом, сколь угодно долго. Там, на Земле. Так уже не раз бывало в истории человечества. Например, с солнечными батареями, ещё в 1883 году разработанными Чарльзом Фритсом, но которые стали нашей повседневностью лишь в веке двадцать первом. Или, с дирижаблями, которые были более экономичны, чем самолеты, но менее пригодны для военных целей, в связи с их низкой маневренностью. Нефтедобывающим предприятиям они также были невыгодны. Человечеству пришлось воскресить их и усовершенствовать лишь на новом витке истории... Вот и наши открытия, сделанные в Космосе, всё менее и менее нужны сейчас на Земле... Ведь они, эти разработки, не имеют ничего общего с индустрией развлечения и новыми видами оружия. Увы, во время твоего последнего полета, это всё усугубилось. Ты долго отсутствовал.
- Хочется, всё же, верить, что именно мы, первопроходцы, влияем на юношеские умы и заряжаем энтузиазмом... Иначе, человечество и вовсе зажирело бы...
- Не хочу тебя огорчать, Дима... Но что-то в последнее время Земля заговорила с нами по-иному. Я имею в виду правительственные органы нашей страны. Что-то готовится неприятное. И мне страшно за судьбу колонии...
- Что-то произошло?
- Ещё нет. Так, предчувствия... Но они меня обычно не обманывают. И... Не будем пока о грустном, Дмитрий. Приходи ко мне вечером. Побеседуем, поговорим...
- Обязательно, старина! Я приду.
На кафедре космобиологии по-прежнему была лишь одна Оксана, хотя должен был уже вернуться Биболетов.
- А где шеф? Опаздывает или задерживается? - спросил я бодро.
Но Оксана ничего не ответила. Она вдруг стала серьезной и задумчивой, ушла в себя, в размышления, и сидела за столом, закрыв лицо руками.
- Что случилось? - спросил я прямо.
- Сейчас придет Николай Петрович, и всё расскажет... Но, в общем, Биболетов входит в Координационный Совет Марса. И несколько дней назад они получили приказ с Земли. От нас требуют... Свернуть все исследования и срочно возвращаться на Землю. Всем. На свою, мол, историческую Родину... Совет Марса хочет добиться хотя бы отсрочки до начала исхода на год или два. Но они напирают на то, что мы слишком дорого обходимся. И там, на Совете Марса, они и обсуждают сейчас полученный с Земли ультиматум.
- Какая чушь! Марс уже вот-вот перейдет на полностью автономный режим, - сказать, что я был шокирован - ничего не сказать...
- Мой отец давно считал, что именно этого они и побоятся. Мы слишком бурно развиваемся. И Марс легко может стать независимым, - сказала Оксана.
- Этот ультиматум... Он касается всех землян или только нас, русских, живущих на Марсе? - спросил я.
- Только русских. Но, вы же понимаете, что нас тут большинство.
- Ну да... С тех пор, как была объявлена программа "Марс - 2100" и до нашего времени, именно русские с легкостью отваживаются навсегда покинуть свой дом. Дело и в экономических причинах, в вечном кризисе страны, и в особой удали тех, кто вырос в мире вечных проблем и конфликтов... Если улетят все русские, Марс станет катастрофически безлюдным... Что же делать? Может, попросить поддержки у мирового сообщества?
- Вряд ли им есть до нас дело. Так считает мой отец.
- Я родился на Луне. И, хотя имею российское гражданство, я совсем не представляю, что я там буду делать... На этой Земле. В России.
- У вас родственники на Луне? Вам лучше... Впрочем, думаю, и Луне они вскоре предъявят подобный ультиматум. После эксперимента над нами. Мы нужны, как говорят, там. В последних земных локальных войнах погибло много людей. И потому... Колонизация иных миров может подождать. На Земле больше нет перенаселенности.
- Мы нужны... Как ...что? Как свежее пушечное мясо? Как разработчики нового оружия? А на Луне... Мой отец погиб при строительстве шахты. А мать повредилась тогда рассудком. Не у кого мне там зацепиться.
- Простите...
- Ничего. Пустое... Давно это было.
- А я родилась на Земле, - тихо сказала Оксана, - Мой отец был репрессированным. И, как только отбыл срок, взял билет на поезд до Калининграда. Вышел, понятное дело, раньше. В Прибалтике. Оттуда рванул в Америку, как только заработал немного денег. А в Америке сразу попросился в Иностранный Космический Легион. Меня и маму он забрал сюда, на Марс, гораздо позже, когда...
Она не закончила. Пришел мой преподаватель, Николай Петрович Биболетов. Мы обменялись рукопожатиями, и он начал без всяких предисловий:
- Думаю, Оксана уже сообщила вам новость.
- Да.
- Ну, и потому, я не знаю, что будет, так сказать, завтра. А науку двигать надо. Так что то, что я сейчас предложу, не будет слишком неожиданным. Нам надо спешить. Мы выйдем за периметр поселения и постараемся собрать как можно больше проб грунта и другие материалы для исследований, - сказал Биболетов, - Хорошо, что вы здесь. Не ожидал, что вы зайдете уже сегодня, вы ведь только что из экспедиции, не отдохнули даже. Но, вы же согласны составить мне компанию, Дмитрий Сергеевич?
- Вы тоже считаете, что сохранение этой базы, дальнейшее изучение Марса, расширение колонии... Всё это теперь - безнадежное дело?
- Думаю, да. Несмотря на то, что она весьма обширна, наша колония: это целый город под огромным, прочным куполом солнечных батарей, с подземными этажами, с автономными от Земли производствами всего необходимого, теплицами, для которых марсианский грунт оказался весьма подходящим... С Университетом, школами, институтами, огромным космопортом и самой крупной обсерваторией... Все это хорошо и замечательно, но в данной ситуации у Марса нет самого нужного...
- Чего?
- Оружия. Мы создали мирный, беззащитный город. Да, мы уже могли бы стать вполне самостоятельными и не нуждаться в помощи Земли. Но, если подойти и нанести удар по космической станции, зависшей над нами и направляющей на нас солнечные лучи и создающей гравитационные волны, то... Боюсь, наступит конец нашей марсианской эпопее. А именно такое действие собирается предпринять правительство нашей страны в случае неповиновения её граждан. Да, они намерены уничтожить всех людей колонии.
- И... Нам не может помочь мировая общественность?
- Я скептик. Вряд ли простым землянам есть до нас дело. Тем более, наше правительство официально претендует организовать принудительную репатриацию только нас, русских. Но даже, думаю, что и граждане иных стран, обитающие здесь, им не слишком интересны. И потому... Я предлагаю последнюю экспедицию. Это всё, что мы еще сможем сделать для науки. Увы... Как вы знаете, несмотря на развитый город - базу, мы совсем не знаем Марса. Мы не удалялись далеко вглубь чужой пока планеты. Лишь снимали поверхность сверху, с летательных аппаратов. Кстати, по теме вашей диссертации: мы ведь так и не поняли, в конце концов, происхождения плесени и лишайников... Да, мы с вами их изучаем, но так и не выяснили: мы сами сюда и завезли эту плесень, или же она - здешняя, а мы только создали для этой органики подходящие условия. А с лишайниками - ещё интересней... Они же изменяются!
- Ну да...Значит, Николай Петрович, нам нужно прогуляться по поверхности Марса вне периметра, я так вас понял? Когда?
- Сейчас. Прямо сейчас.
- А что метеорологи? Бури не предвидится?
- Вроде, нет. Во всяком случае, в ближайшие три часа. Мы, на Координационном Совете, еще не продумали своё решение, капитулировать перед властями или как-то драться, но, похоже, что большинство - за исход с планеты. И его начало назначено Землей через три дня. Скоро запретят все исследования и начнутся сборы.
Вскоре мы были близ внешнего шлюза. Одетые в скафандры с подогревом и экзоскелеты, мы взяли с собой переносную лабораторию, передвигающуюся за нами на радиоуправлении.
Здесь, у шлюза, в огромном зале под прозрачным куполом, возвышался памятник Юрию Гагарину. Он улыбался нам своей доброй, открытой улыбкой, этот отважный человек... У подножия памятника была клумба с цветами. Марсианскими цветами...
Насколько я знаю, на нашей базе, в первом марсианском городе, было пока лишь два памятника: Джордано Бруно и Юрию Гагарину. Отважным первопроходцам человечества... Джордано Бруно показал божественную безграничность нашего мира, а Юрий Гагарин первым ступил в неизвестные просторы Вселенной. Их имена навечно останутся в веках.
Неужели, это будет, действительно, наш последний выход на поверхность Марса? И больше не будет ни этой базы, ни памятника, ни купола, не будет этого города, созданного трудом и любовью? Всё поглотят пески... Мне стало не по себе. Да, пески на Марсе перемещаются до странности медленно... И это всё произойдет еще не скоро. Но, когда-нибудь, прилетевшие из другой звездной системы инопланетяне непременно будут гадать, что же случилось с этим древним городом, оставленном жителями в течение нескольких месяцев...
- Выходим, - сказал мне Николай Петрович.
И вскоре мы были снаружи. Среди песчаной пустыни. Песок был твердым, плотным и смерзшимся. Оранжево-красным, с большим содержанием железа; так и не выяснено было, откуда его столь много на поверхности Марса, при каких таких условиях сформировались эти дюны.
- Идти, вроде, не слишком далеко. До тех холмов хочу добраться, - сказал Николай Петрович, - Утяжелители в норме?
- Вроде.
- Не молчи. Болтай. Переговорное устройство будем проверять постоянно, связь же проводная. Да и... не так жутко будет. Чужой мир всё же.
- Да. Чувствую себя, как в открытом Космосе. Пустыня неизвестности... Но, я так понял, вы хотели со мной поговорить, наедине?
- Поговорить, и показать нечто... Нам нужно спешить. Я скрывал ото всех обнаружение мной весьма странной аномалии. Думаю, мы сегодня кое- что обнаружим...
- Что именно?
- Не знаю... Знаешь, Дмитрий, существует гипотеза, что на Марсе примерно 4 миллиарда лет назад, то есть, по новым представлениям, примерно спустя два с половиной миллиарда лет после первичного формирования Солнечной системы, произошла катастрофа. Огромное небесное тело врезалось в Марс, отбив куски, которые впоследствии образовали Фобос и Деймос. После этого, то небесное тело подошло еще ближе к Солнцу и стало примерно на ту же орбиту, на которой нынче находится Земля. Ранее там уже находилась другая планета. В конце концов, двигаясь по близким орбитам, они столкнулись и образовали нашу Землю. Ну, а Марс в результате произошедшей на нем катастрофы, удалялся от Солнца, и постепенно стал терять магнитосферу. Пока все его литосферные плиты не слились, и мантия не застыла. Так же постепенно потом высыхали реки, погибала и замерзала растительность, животный мир... Если он был, конечно. С точки зрения биолога, такая гипотеза имеет право на существование. Марсианские бактерии аналогичны земным.
- Гм... Ну, такие цифры, как четыре миллиарда лет назад, всегда приводили меня в ступор. Тут, в общем, даже то, что было лишь лет сто тому назад - уже как вилами по воде писано: что было, чего не было... Тем более, что ученые даже с возрастом Солнечной системы, как выяснилось недавно, до конца не разобрались, - ответил я, - Думаю, что в галактических масштабах мы еще не слишком далеко ушли от представлений, что Солнце вращается вокруг Земли. Вот, открыли относительность временных процессов в зависимости от прохождения Солнца по темной или светлой части спирали Млечного Пути, и пересмотрели всю историю Солнца и его планет. А мало ли, что мы откроем завтра... Да и Марс мы знаем настолько слабо, что пока рано делать выводы.
- Да, ты прав. Марс мы только начали изучать. Вот, например, неподалеку, прямо перед нами: что такое? Лёд, вроде, грунтом присыпанный... А в нем - как "реснички" какие-то торчат, если отсюда смотреть. Похоже, окаменевшая растительность. Давай-ка, возьмем пробу, - и Николай Петрович послал к указанному им месту автосборщик из передвижной лаборатории.
- А ещё, - продолжил он, - встречаются здесь и опалы невероятной красоты, и мгновенно образующиеся и очень быстро исчезающие ручьи. А установленная аппаратура, устройства, почему-то часто исчезают, и потом никто не может их обнаружить. И дырки в грунте, то появляющиеся, то исчезающие, подобные тем, которые при съемке сверху мы обнаружили здесь, неподалеку. А еще, миражи...
- Да, Марс любит загадки, - согласился я.
- Кроме Марса, я хотел бы с тобой поговорить о том, что у нас, ученых Марса, есть и другие тайны от Земли, помимо моих открытий. Думаю, мы не улетим отсюда, по первому её требованию. Нас не ждут на родине с распростертыми объятьями. Мы для них - как заноза и лишняя трата средств. Политика Земли по отношению к нам всё напряженнее, эпоха поддержки исследователей Марса перед лицом новых войн и междоусобиц заканчивается. Наука сейчас, там, становится никому не нужной.
- Смотрите! - я первым их увидел. Действительно, дыры в грунте, еще далекие от нас, но хорошо просматривающиеся с высоких дюн.
Немного погодя, мы приблизились к первой из таких дыр. Можно сказать, что это была не дыра, как это представлялось издали или при облете этого места, сверху, а довольно большая пещера. И её стены уходили вниз строго вертикально. А диаметр её отверстия был где-то двадцать - двадцать пять метров.
Подошел сюда и Николай Петрович.
- Спустим внутрь наш автоматический заборщик. Он удалится вглубь пещеры, или до её дна, или на самое дальнее запрограммированное расстояние, сто восемьдесят метров. Возьмем пробы на глубине. Выпущу также микророботы - мини анализаторы, - и он вызвал передвижную лабораторию, нажал на кнопку и стал вынимать из отъехавшего сектора маленькие шарики на небольших пружинящих ножках.
- Эти анализаторы как бы распрыгаются внутри, по пещере. Если это подземное образование имеет внизу ответвления, мы получим съемку и данные со всех его секторов. Знаешь, Дмитрий, это парадоксально, но эти, так называемые, дыры в марсианской пустыне не имеют строгой локализации. Они то исчезают, то появляются. В разных местах. Эту зафиксировали три дня назад. Чуть левее по курсу, как у меня отмечено на карте, имеются еще две. И, гораздо дальше, еще четыре.
Тем временем, я присел на самом краю дыры и заглянул внутрь. Края пещеры были абсолютно гладкие, будто вырезанные в прочной породе.
- Это базальт? - спросил я.
- Несомненно, - ответил Николай Петрович, - а отверстия имеют идеально круглую форму.
Я не удержался от абсолютно детской затеи, и машинально бросил вниз камешек. Глупо это было, конечно: звук на Марсе распространяется плохо из-за низкой плотности атмосферы. И звук падения я точно не услышу. Потому, кстати, такой странный образ переговоров между собой на поверхности.
Николай Петрович выпустил вниз микророботы-анализаторы, по одному кидая их в пропасть под нами. Они исчезали в темном пространстве внизу.
Неожиданно почти сразу после того, как я кинул камешек и ушли наши микророботы, из дыры показался маленький серебряный шарик и завис на расстоянии примерно в метр на уровне моего лица. И внезапно я тут же почувствовал, как сознание моё затуманивается. Экзоскелет, понятное дело, удержал меня от падения, в вертикальном положении. Но я сам вдруг погрузился в состояние, похожее на сон.
"Вы прибыли издалека. И мы наблюдаем за вами. Мы - жители этой планеты, которую вы называете Марс, - услышал я внутри своей головы странный, напевный голос, - И мы изучаем вас и ваши языки. Мы миллиарды лет назад ушли с поверхности в глубины пещер и внутреннего мира этой планеты. Там зародилась наша нынешняя цивилизация, и мы уже не можем жить наверху, на поверхности. Наши тела стали приспособлены жить внутри планеты, в созданных нами условиях".
И тут мне "показали" внешность инопланетян: они были высокие, очень стройные, с длинными руками и ногами, похожими на тонкие полупрозрачные палочки. Их головы имели сильно вытянутую, по сравнению с землянами, затылочную часть, а их огромные глаза светились в темноте. Пальцы этих существ были очень тонкие и длинные, полупрозрачные. Они имели больше, чем у землянина, на пару фаланг. Их облик, странный, необычный, тем не менее, был привлекательным, а не отталкивающим.
А потом... Мне "показали" и марсианские подземные города... Похоже, там были созданы некие "острова гравитации", летающие в пространстве. Множество светящихся труб, переплетающихся между собою, скорее всего, были дорогами, или, можно сказать, связующими мостами. Существа, инопланетяне, могли также отрываться от поверхности и перелетать с острова на остров с помощью специальных приспособлений, похожих на съемные крылья. Гамма цвета, наверное, огромных стерео картин, как бы вспыхивающих и вновь растворяющихся в воздухе, была непривычной моему глазу, фиолетово-сиреневая... И, наверное, они были очень музыкальны, жители подземного Марса. Здесь, под землей, звук распространялся, в отличие от поверхности Марса, очень хорошо, и, казалось, пение исходило и от странных, передвигающихся постоянно, построек, и от жителей, и даже от внутреннего ядра планеты, висящего в центре и освещающего всё вокруг матовым, приятным голубоватым свечением. Марс был полым внутри и имел множество пещер, то ли искусственных, то ли природных, но их стенки были очень прочными и не обрушались, выдерживая легко скользящие по ним вверх-вниз средства перемещения. Марсианские растения были настолько необычны, что я затруднился бы их описать. Они были большими, даже огромными, а по их ветвям или листьям, вписанным в некие искусственные конструкции, легко перемещались жители подземного Марса, стекали ручьи или водопады, приводящие в действие некие странные сооружения, созданные то ли для красоты, то ли для детских игр. Некоторые из марсиан выходили в серебристых одеждах, похожих на скафандры, ближе к поверхности Марса, для проведения работ. И тогда они, в более разряженной атмосфере, зависая в конструкциях полупрозрачных шахт, объяснялись друг с другом на расстоянии, чертя в воздухе странные светящиеся знаки с помощью особых палочек. Эти знаки, чуть позже, слегка колеблясь, исчезали, будто таяли.
Образы внутри моего сознания проносились так быстро, что я успевал их увидеть, но не успевал запечатлеть в памяти, рассмотреть детальнее, проанализировать...
"Мы и вы приспособлены к разной среде обитания, и при обоюдном миролюбии мы можем существовать на одной планете, составить ментальный симбиоз. Мы дополнили бы друг друга, и не были бы врагами. Нам нечего делить и незачем враждовать. Мы предлагаем сотрудничество".
- Нас... Отзывают отсюда, - прошептал я.
"Это не важно. Мы сумеем вас защитить. Мы не хотим иметь дело с вашим, как вы говорите, "правительством". Но только с вами, учеными и исследователями вашей базы, города. Мы раньше входили в Единую Лигу Миров. И можем вновь запросить её помощь. Сейчас мы не входим в Лигу, поскольку не покидаем внутренний мир нашей планеты. Но Единая Лига Миров считает, что каждая планета может заявить право на полную автономию, вне зависимости от того, какое историческое прошлое имеют разные её жители. Мы сами - очень древняя раса, входившая в Лигу Миров так давно, что вашего "человечества" ещё тогда не существовало. Когда-то наши предки жили на поверхности планеты, и во многом были похожи на вас. Но, случилась катастрофа, столкновение Марса с иным космическим телом, после чего Марс постепенно удалялся от Солнца и постепенно терял среду, пригодную для обитания на его поверхности. В этих условиях постепенно приближающегося конца, поставленная в условия жесткой необходимости быстрого развития, наша цивилизация рано созрела. Потом обитатели Марса частично улетели на планету, предшествовавшую вашей Земле, а большинство ушло в глубину, в теплые и очень глубокие подземные полости-пещеры. Трудности сплотили нас и ускорили техническое и социальное развитие. Здесь, внутри планеты, нами искусственно были созданы все условия, необходимые для обитания.
И те из нас, что ушли на планету, предшествовавшую вашей Земле, наблюдали за её развитием и вступили в контакт с её обитателями. Позже эта планета слилась с другой и образовала вашу Землю. В ожидании, что эти планеты, которые уже находились на очень близких орбитах, рано или поздно столкнутся и сольются в одно, их обитатели построили Ковчег. Две расы - наша первая раса и раса исконных обитателей той планеты, что предшествовала Земле - были эвакуированы на многочисленных космических кораблях в систему Сириуса, но не раз навещали потом, как колыбель своих цивилизаций, вашу Землю. Они способствовали зарождению на ней жизни и её развитию. На Землю попали частицы нашего Марса, при слиянии двух породивших её планет. Ведь одна из них, безжизненная планета, ранее столкнулась с Марсом. И с нею на Землю попали микроорганизмы и бактерии, впоследствии эволюционировавшие и зародившие земную жизнь. Потому, мы имеем много общего.
Но, думаю, мы сможем ещё о многом тебе рассказать, но позже. А сейчас, чтобы защитить свою колонию и дать ей автономию от вашего правительства, возьми этот серебристый шар и пошли направленный луч таким образом, как я тебе скажу. Лига Миров получит закодированное нами послание. Они всё поймут и придут вам на помощь. Если согласны на сотрудничество с нами, сделай так. Мы будем поставлять вам технологии, знания и полезные ископаемые глубин, вы - данные о Космосе, других планетах и мирах. Возможно, когда-нибудь мы совершим совместный полет к другим звездным системам".
Я открыл глаза. Шар еще ближе был теперь, ближе, чем на расстоянии вытянутой руки.
Я взял его и услышал голос снова. Он мне говорил об устройстве шара и о том, что нужно делать. Подошел и Николай Петрович, он наблюдал за мной. Когда направленный мною луч ушел в Космос, снова раздался голос в моей голове: "А теперь - возвращайтесь на базу, под ваш защитный периметр".
Я переглянулся с Николаем Петровичем и понял, что он тоже всё слышал и всё знает. И мы молча отправились назад, на базу.
В тревожных ожиданиях всей базой переговоров с Землей прошло трое суток. О том, что случилось в марсианской пустыне, я старался не думать. Не бред ли всё это? Не ложные ли надежды? Может, это был мираж, который увидали одновременно я и Петрович? Говорят, что на Марсе бывали случаи коллективных галлюцинаций...
Никаких записей нашими микророботами получено из той пещеры не было. Они не вернулись. Как и автоматический заборщик грунта. Также пропала запись нашей прогулки по Марсу, неожиданно вышли из строя все датчики, и только пробы, взятые передвижной лабораторией раньше, чем мы добрались до пещеры, были единственным научным подтверждением того, что мы, все-таки, выходили тогда на поверхность Марса, и побывали за периметром базы. Мы с Николаем Петровичем все эти дни занимались анализом образцов и получили неоспоримые доказательства того, что в прошлом на поверхности Марса несомненно существовала органическая жизнь. В очень давние времена.
- Похоже, мы сделали важное научное открытие. Но... Кому это теперь нужно? - грустно сказал Николай Петрович. Я тоже не испытал особой радости.
За день, назначенный Землей для начала исхода нашей колонии с Марса, ко мне возле входа на биофак подошел Александр Зайцев. Он явно ожидал именно меня.
- Я только что узнал, что Координационный Совет Марса решил провести всеобщий референдум, - сообщил он после краткого приветствия, - Предлагают проголосовать или за подчинение всех россиян нашему правительству, или за общее неповиновение. Не знаю, разумно ли последнее. Но, похоже, что это лучше, чем полная капитуляция. Да, они прилетят с Земли и разобьют наш зеркальный щит, уничтожат космическую станцию над городом, так они заявили... Но наш Совет хочет, чтобы все мы, колонисты, ушли в глубинные помещения, в дальнейшем создав там автономную гравитацию с помощью искусственного магнитного поля. Базальтовые плиты, создающие изоляцию подземного пространства, не дадут проникнуть внутрь космическим лучам. Синтез кислорода, получение воды из марсианского льда, её очистка - все это останется возможным. Но, боюсь, земные силы не ограничатся лишь уничтожением орбитальной станции, но и начнут бомбардировку базы с воздуха. Они уже называют нас в новостях "узурпаторами Марса"...
- Но, предшествующих этому бунту переговоров с Землей и окончательного высказывания нами неповиновения еще не было? - спросил я.
- Они скоро начнутся. Эти переговоры. Завтра утром.
Вскоре состоялись общие голосования. Я и Александр проголосовали за неповиновение властям.
Почти никто в эту ночь не спал: все ждали результатов референдума. Мы сидели в комнате Александра, перед компьютером, и тоже ждали.
Наконец, результаты были объявлены. Марс решил не сдаваться.
Наступало утро. Скоро мы начнем всеобщее переселение на нижние уровни, находящиеся под защитой базальтовых плит, столь распространенного строительного материала Марса.
- Пойдем в ближайший отсюда компьютерный центр. Там большой экран, и связь надежнее. Будем следить за событиями. Скоро начнутся переговоры наших с Землей, - предложил я другу.
- Увы... Земля вновь хочет превратиться в Торманс... Как у Ефремова, знаешь, в "Часе быка?" - пробормотал профессор истории. Она уже была Тормансом, о чем у нас имеются сведения... Её изолировали от других внешних миров, поставили на карантин, когда были убиты инопланетные космолетчики, достигшие Земли, в пятидесятых годах двадцатого века. Потом Землю изучали издалека, имея некоторые дипломатические связи с некоторыми странами... Но теперь последует новая изоляция, и, думаю, навсегда. Мы, земляне, признаны неспособными к контакту с иными цивилизациями, и слишком злобными. Среди нас есть единицы, имеющие гуманные представления, но они теряются в общей массе озверелости и неприятия чужого мышления. Впрочем, в информцентре ты можешь получить ответы на многие вопросы, что у тебя возникнут.
Тем временем, мы уже приблизились к ближайшему информцентру.
Все экраны информационного центра были включены; на каждом из них зависло огромное лицо представителя Земли. Похоже, переговоры с представителями российских властей уже начались, раньше заявленного времени. Людей в информцентр набилось множество, и все слушали, затаив дыхание, то, что нам вещают с экранов
- Повторяю... Это - не голая угроза. В моих руках все властные полномочия, - раздавался строгий, властный голос, - И мы находимся близ Марса, посланные забрать первую партию колонистов.
И вдруг, это лицо подернулось рябью. А по экрану пошли помехи. Но вскоре всё вновь пришло в норму. Только, теперь в эфире раздался совсем другой голос, исходящий из внешних для представителя Земли приборов. Это было сообщение, посылаемое кем-то самому представителю Земли, чьё лицо мы только что наблюдали.
- Здравствуйте, Уполномоченный! Обратитесь к внешним экранам, и посмотрите на внешнее пространство близ Марса. И тогда, нам можно будет продолжить беседу...
Я тоже перевел взгляд на другой экран. И увидел Марс, с его знакомыми очертаниями. И вдруг, в окружающем его пространстве загорелась звезда... И ещё одна... И ещё... Очень много вспыхнувших звёзд. Миг - и на их месте я увидел громадные, странного вида, корабли, с огромными странными "парусами" и вихреобразными полями вокруг их конструкций. Огромных размеров, корабли эти были совершенно невероятные, величественные и прекрасные.
- Лига Миров объявляет, что самостоятельный Марс, как вы называете эту планету, после долгого нейтралитета, заявил о желании вступить в нашу Лигу. И теперь эта планета находится под нашей защитой, поскольку мы - ближайший космический патруль. И мы установим вокруг планеты гравитационный кокон, не позволяющий лучам, метеоритам и другим кораблям, вне желания жителей планеты, к ней приближаться! Заявляем: Марс будет свободным! Он находится под защитой Лиги Миров. А потому, уходите, пока с миром, - вновь раздался голос.
И я переглянулся с бледным и потрясенным Александром.
Лицо уполномоченного представителя Земли, посланного нашей страной, явно перекосилось. А потом связь с его рубкой прервалась.
Маленькая, тусклая на фоне инопланетных кораблей, звездочка космического лайнера землян начала медленно удаляться. Они уходили из космического пространства Марса, не откланиваясь и не попрощавшись... Да, вначале, думаю, им нужно будет передать сообщение на Землю. Там созовут заседание, и в течение нескольких лет будет обсуждаться положение дел, связанных с этим марсианским поселением. Потом создадут "марсианский вопрос" и целую комиссию по проблеме борьбы с захватом Марса отдельно взятой колонией. Обсудят нашествие инопланетян. В целом, думаю, что свой вердикт по нашему вопросу они вынесут еще не скоро.
Я злорадно хмыкнул.
- Похоже, ты что-то знаешь, Дима? - спросил меня мой друг, - То, чего еще не знаю я?
- Ничего особенного. Погуляли просто не так давно с Петровичем по Марсу... Знаешь, они действительно антропоморфны...
- Кто?
- Представители этого мира. Коренные марсиане. Это они позвали сюда Лигу. А мы находимся теперь у них в гостях и под их охраной. Оказывается, бывает симбиоз культур. И вскоре мы увидим, как такое случается. И думаю, что внутрипланетные обитатели Марса не дадут нас в обиду.
- Симбиоз культур? Наверное, он был когда-то и на Земле. Пока её не покинули так называемые Боги, - то ли в шутку, то ли всерьез ответил Александр. Он всегда тайно верил в античных богов...