Это нечто, что очень похоже на то, что меньше всего подходило бы по своим понятиям к разумному. Это что-то лживое и непостоянное. Это так, но ЕГО это заботит меньше всего. Есть оно и больше ничего, вокруг словно вакуум, где нет места жизни инородной жизни. Оно не любит размышлять на эту тему, потому что это подразумевает под собой признание того, что оно не есть непреложная истина, а ему это не нравится.
Оно очень многочисленно и эгоистично. Оно безрассудно и сумасбродно. Капризно и переменчиво. Стремительно и медлительно одновременно. Временами благоразумно и трезво, но после снова импульсивно и замкнуто. Миролюбиво, но очень редко, но обычно злобно и воинственно. Местами очень развито и примитивно здесь же, но отстало и мудро где-то еще. Глупо и рассудительно в отношении одного и того же. Расточительно в глобальных делах и скупо по мелочам. Велико и низменно. Красиво и уродливо.
Это их мир, и они чувствуют себя в нем очень комфортно. Там тепло от холода и жарко от мороза, там все так интересно, что стоит потратить века на изучение этого СТРАННОГО мира. А потом, поддавшись искушению, потерять рассудок и полюбить его и сделать его своим.
И бесполезно вырываться отсюда. По крайней мере - никому еще не удавалось сделать этого до сего момента. Поэтому - все остается так, как есть.
Все остается на своих местах, как бы этого не хотел здравый смысл.
розовый рассудок
8.00: Боже мой, как не хочется вставать. Подниматься с теплой постельки, которая, словно обворожительная женщина, тянет тебя обратно за руку. Вот черт, надо же было идти на эту чертову фирму, которая кроме одних убытков ничего не обещает. Нет, всё. Надо будет зайти сегодня к шефу и попросить отпуск. Так больше нельзя. Пашешь, как проклятый, а отдыха руководство не обещает. Раньше хоть на море возили.
8.01: Можно еще минут 15 поспать. Успею. Можно подумать без меня производительность, как со стула, упадет. Не хотят понимать простых рабочих. Почему они не берут во внимание наши проблемы? Можно подумать - мы роботы?! Не хотим ни есть, ни спать? А фигушки вам. Вот как не приду, разочек-другой на работу тогда они волнуются. Где же ты, мол, наш спаситель делся? Без тебя объем готовой продукции упал на десять процентов. Ага! Вот оно как! Упал объем? А у меня, может, давление упало! Тогда они привезут мне врача, который быстренько справится с задачей, лишь бы объем продукции фирмы снова стал на прежнее, стабильное положение. Тогда снова начинается: делай больше, ешь меньше, за рабочим местом не курить, после работы не выпивать.
8.03: Ладно, подъем.
8.10: Черт возьми, где мой бутерброд?! Вчера вечером я принес бутерброд и положил его в холодильник! Только вот где он?! Я ведь не ужинал вчера! Черт возьми!
8.15: Это что за утро такое?!!! Бутерброд пропал, пасты больше нет, мыло смылилось! Чего еще мне предстоит ожидать?
8:16: Нет, это просто юмор какой-то! Где мои брюки?! Я спрашиваю, где мои брюки?! Еще вчера они лежали, вернее, висели, на спинке вот этого стула! Это что, сон? Это что, гипноз какой-то? Или я уже потихоньку начинаю сходить с ума?
8:18: Что ж - придется идти на работу в этом старом спортивном трико, рваных кроссовках и грязной майке, стирать которую все равно не понадобится, потому что порошок тоже куда-то подевался.
8.30: Шеф, небось, в осадок уйдет, когда увидит меня в таком прикиде. Вдруг и отпуск не нужен будет? Кто знает, что скажет мне сейчас начальник, едва я только переступлю порог фирмы.
8.31: А что я могу поделать? Что я, простой рабочий не очень авторитетной фирмы, могу поделать? Он, конечно, скажет, что не надо было, мол, напиваться до потери сознания, чтобы утром не обнаружить ни купленного бутерброда, ни пасты, ни мыла, ни брюк, ни стирального порошка. А слова: "я не пил ни капли" не произведут на него ни малейшего впечатления. "Да честно говорю вам, - я уже забыл, что это такое вы ведь сами запретили". Нет, ничего. Что за безжалостная душа!
8.50: Это просто великолепно! Теперь из-за этого чертового автобуса я еще и на работу опоздаю! Где автобус?! А еще говорят: берегите нервы!
8.52: Нет. О, нет! Ну, за что же это? За что эта сволочь окатила меня грязью? Зачем? Ему что от этого стало легче? Опоздавший, одетый в нечто, облитое чем-то, - фантастика!
9.00: Где деньги? Где деньги?! Мне нужно заплатить за проезд, но где моя мелочь?!
9.05: Ничего. Да, ладно, черт возьми, пройдусь пешком. Они выгнали меня из автобуса! Думают я специально берегу копейки, чтобы купить себе автомобиль! Ну, ничего, пройдусь, подышу свежим воздухом. Все равно я уже опоздал. Ничего, пройдусь.
9.10: Так, спокойно - в драку не влезать. Знаю я этих "хозяев района". Тихонько обойдем, и все будет нормально. Вот так. Вроде не заметили. Ну, уж нет. Как же так? Дрянное утро - оно и есть дрянное утро. Скорее за магазин!
9.15: Слава моим ногам! Вот что я умею делать хорошо - так это бегать. Никто меня не может догнать! Это хорошо. Хорошо, что хоть что-то получается у меня на "отлично".
9.20: Зайти - не зайти, зайти - не зайти, зайти. Скажу, что сбило машиной, долго разбирался.
--
С добрым утром.
--
Привет. Чем тебя угостить?
--
Холодный чай.
--
Подожди минуту. А ты, почему не на работе?
--
Надоело. Я вчера выиграл в бильярд бутылку шампанского.
--
Что ты говоришь?
--
Да, да. У него было такое лицо, когда я вкатил целых пять шаров! Такое лицо!
--
Я сейчас.
9.30:
--
Держи.
--
Сладкий?
--
Нет.
--
Отлично. Люблю не сладкий.
--
Что у тебя за вид?
--
Я сменил имидж.
--
С чего вдруг?
--
Не знаю. Сижу вчера, читаю газету, тут и думаю - а не сменить ли мне свой внешний вид? Ну, вот и изменил.
--
Не понимаю. Вот это рванье, ты считаешь имиджем? Да еще в 47 лет?
--
Ну, а, что? Стану, этим, как его? Ну, эти, что дорогами живут?
--
Хиппи?
--
Да, да, да. Именно хиппи.
--
Ты меня просто поражаешь. Зачем тебе, на старости лет, менять образ жизни. Сидеть бы тебе дома и смотреть телевизор, а не бегать по улице в рваных кроссовках.
--
Ты не прав. Ведь в этом есть свой смак. Представляешь?
--
Нет. Не представляю.
9:42:
--
Как поживает жена?
--
Все нервничает.
--
По поводу...?
--
Неделю назад в парикмахерской она спалила свои волосы и теперь сидит дома.
--
Правда?!
--
Да. У нее чуть приступ не случился.
--
Нужно быть осторожнее.
--
Это точно.
9.50: Ну, теперь мне точно уйти от костлявой лапы шефа. Переживем, перетерпим. Это не конец света. Жизнь продолжается. Ну, покричит, перестанет. Он же не машина, нервы тоже сдадут, рано или поздно. Даже у машин все равно когда-нибудь садятся батарейки. А он же человек. Хотя нет, он - зверь, безжалостный волк, от которого нужно держаться подальше. Как можно дальше.
Вот сейчас я приду и скажу, что у меня родился ребенок. Да. Вот поэтому я так опоздал. Буду держаться скромно. От подарков и предложений откажусь. Пусть думают, что что-то со мной случилось, и все начнут жалеть меня и предлагать сделать что-нибудь. А я сделаю кислую мину и скажу, что ребенок родился мертвым. То - то будет! Начнут сыпаться утешения и слова глубокого сочувствия и сожаления. Я же лишь махну рукой и с видом глубокого несчастного произнесу: "Бог дал - Бог взял. А вообще спасибо вам, ребята, за заботу". Шеф предложит мне отпуск. Но я откажусь, говоря при этом: "Спасибо, господин начальник, но я не могу уйти с рабочего места, в то время как рейтинг фирмы в глазах зарубежных акционеров постепенно падает. Спасибо".
Сыграло! Все поверили в эту байку и теперь готовы скинуться мне на ящик качественного пива.
10.10:
--
Привет.
--
Привет
--
По-моему ты опаздываешь на работу?
--
Я в отпуске
--
Правда?
--
Да. Дай вот, думаю, прогуляюсь.
--
И сколько?
--
Три недели. Думаю прокатиться по Европе. Отдохнуть хочу.
--
Хорошая мысль. И сколько ты планируешь отвести для этого времени?
--
Недели две, а там посмотрим. Ведь мне предложили неплохую работенку.
--
Серьезно? И кем же?
--
Агентом по продаже автомобилей.
--
Ух, ты! И как скоро на новую работу?
--
Сразу после отпуска.
--
Желаю удачи.
--
Спасибо.
--
Ну, я побежал - опаздываю.
--
Увидимся еще.
--
Пока.
10.15: Пусть думают, что хотят. Что они мне сделают, если я им скажу, что в автокатастрофе погиб мой отец? Ничего. Они только сделают печальные физиономии, разведут руками и скажут: "Ну, извини, дружище, погорячились. Извини". А я зальюсь слезами, испорчу весь носовой платок и раздеру в клочья майку с криком: "Боже мой, почему такая несправедливость?!"
Прибежит шефушка, начнет утешать и говорить что, значит, так было угодно судьбе, значит, того требуют небеса. Ведь в самолете летел не один твой отец, а 150 человек, которым тоже заранее была уготована такая же участь. И, видя, что начальственный лепет не произвел на подчиненного ни малейшего впечатления, шеф, в отчаянии, затопчется на месте и попытается что-нибудь крикнуть. "Мужик ты или нет?!" - выдаст он. Это уже серьезный аргумент, требующий уйти в отпуск. Но пока рано. Нужно еще немного поныть, рассказывая какой чудесный трехколесный велосипед подарил мне отец, когда мне было всего четыре года. Или какую огромную форель поймали мы с ним, будучи отдыхающими всей семьей в пригороде столицы. А как хорошо было, когда отец после удачной сделки повел нас в парк, где за бесценок можно было прокатиться на лодке по небольшому, но глубокому водоему.
Шеф повелся. Он не выдержал и ... прослезился. Все. Теперь отпуск мне просто гарантирован. Осталось только высушить мокрые глазницы и можно смело собирать чемоданы. Только вот куда?
10.30:
--
А ты явно не спешишь на встречу с фирмой.
--
У нас сегодня выходной.
--
По какому поводу?
--
Завтра уезжаем на выставку достижений в области электроники.
--
Ого! А при чем здесь вы?
--
Специальное приглашение.
--
А-а. Вот как. И ты тоже едешь?
--
Не знаю. Наверно - нет. Схожу лучше в казино. Хоть отдохну.
--
Денег много?
--
Достаточно. Не знаю куда девать.
--
Ну-ну. Давай, веселись.
--
Ну, пока.
--
До встречи.
10.42: На мать наехал трейлер. Внезапная смерть. Это будет убедительнее всего. Фурор будет просто ошеломляющий. Меня просто посадят в бочку с надписью: "сочувствуем". Шеф изойдется в успокоительных молитвах. Он даст мне месяц, нет, полгода отпуска без отрыва от производства, выплачивая при этом сумасшедшие деньги.
Да, я ошибался в нем. Он - ангел, способный сочувствовать и сопереживать. Чудесный человек, каких еще мир не знал. Потом я напишу ему благодарственное письмо с просьбой вернуться обратно на рабочее место. Но он скажет: "Нет, дружище, тебе нужен отдых и полное спокойствие. А про работу пока и думать забудь. Отдыхай на здоровье, набирайся сил. А когда ты почувствуешь, что все печали прошли, возвращайся назад, и мы поможем тебе влиться в старую колею. А пока отдыхай.
Отдыхай! Веселись! Веселись на деньги фирмы и кушай ванильное мороженое! Играй в пляжный волейбол и живи в чертизнаетсколькозвездочных гостиницах! Ходи на званые ужины и знакомься с элитными дамами! Только, ради Бога, не говори им, что ты работник нашей фирмы. Кто угодно: агент 007, президент Папуа - новой Гвинеи, директор Роллс-Ройса, сам мистер Вселенная, наконец! Но только не наш служащий. Можешь даже заплывать за дозволенное, купаясь в каком-нибудь океане. Можешь пойти на охоту за дичью с атомной бомбой, только ради Бога приди в себя и возвращайся поскорее в наш круг. Мы тебя очень ждем".
Это просто сказка. Сизо-голу...
--
Эй, придурок, ты, что, не видишь куда прешься?
Вот, черт, и надо же было так задуматься. Еще секунда и я никуда бы не поехал.
--
Понарождается же ослов всяких!
Сам такой. На свою физиономию посмотрел бы. Натуральный баран.
10.50: Да я из-за него чуть машину не разбил! Еду, еду, а тут из-за поворота вылетает! Не смотрел ни хрена, ни на право, ни налево и попер! Как баран на новые ворота! А я сегодня только новую резину купил и на тебе - уже лысая, как яйцо! В следующий раз я его так подрежу, что у него потом только голова и будет вертеться - что на право, да налево! Ну и осел! Черт, ну и осел!!!
11.01: Смотрел бы хоть куда ехал. А то видит, что я иду, и все равно прет. Самоубийца какой-то. Куда только общество смотрит, выпуская таких идиотов на улицу, да еще и за рулем автомобиля. Пора наводить порядки, а то потом и шагу нельзя будет ступить, чтобы не твою ногу не наехал какой-нибудь сумасшедший.
* * *
"Я счастлив. Да, я счастлив. И это небо... Без единого облака. Что там за ними? Неужели все кончается космическими станциями и холодной бесконечностью? Нет, не может быть. Там должно быть что-то. Там есть какой-то слой или что-нибудь еще, где обитают и находят свое пристанище мои больные фантазии. Или, может быть, их там много этих слоев, но не зря же меня так тянет туда - в воздух. Ведь не зря. Какая-то сила тянет меня за руки. Но если я решусь - я разобьюсь. Я сделаю шаг - и размажусь, как амеба, об этот асфальт. Нельзя. Нужно подождать еще немного. Совсем чуть-чуть. А сколько это чуть-чуть? Год? Столетие? Нет. Ждать бессмысленно. А если они увидят, что я слаб, и покинут меня? Да, они могут оставить меня. Поэтому нужно идти, чтобы обрести покой. Пойдем. Слышишь, как они зовут тебя? Пойдем. Наберись смелости и представь, что под тобой твердая дорога к спасителю. Все, пойдем - пора".
* * *
11.30:
--
Семью сбил поезд, да?
--
Да, господин начальник.
--
И мозги по окну расплылись?
--
Да, господин начальник.
--
И даже по частям не соберешь?
--
Да, господ...
--
Сколько ты вчера выпил?
--
Я,...я...я не пил совсем.
--
А если быть точным?
--
Ну,... может рюмку.
--
За рабочее место, бегом! А за опоздание в полтора часа получишь отдельный выговор! И если ты еще хоть раз опоздаешь хотя бы на секунду, я лишу тебя всей зарплаты, ясно?!
--
Да, гос...
--
Ну, вот и славно! Работай, семьянин хренов!
11.37: Волк. Как можно быть таким безжалостным? А если бы его семью сбило огромным составом, что бы он делал тогда? А еще обзывается, хренов, будто бы он знает, какой я семьянин.
* * *
"Что было бы со мной дальше? Что было бы, если бы я не висел здесь с петлей на шее? А что могло бы со мной случиться? Ровным счетом - ничего. Со мной уже ничего интересного не произойдет. Мои стихи никому не нужны, мой идеал - в недосягаемости, мои мечты - мечты шизофреника, моя музыка - груда бессмысленных звуков, мои рассуждения - полнейшая белиберда, а моя книга - модифицированный вариант туалетной бумаги. Ха, ха, ха. А мечтал... Большие гонорары, машина, остров, вид на море. Держите меня! Только покрепче держите я тяжелый. Упаду и разобьюсь! И во всем будете виноваты только вы! Да, да не отнекивайтесь. Кто же еще? Ладно, шучу. Это я во всем виноват. Это мне не следовало соваться невесть куда, чтобы меня услышали, а потом, так и не найдя вокруг себя бумажки с надписью "поражен вашими воображениями" скисать, как молоко, и разучивать способы завязывания петель. Последнее, причем, пришлось очень кстати.
Ведь знал же! Знал, что моим ногам предстоит опробовать сильнейшую подножку. Так нет же - надо было идти и орать во все горло Мастеров мысли. Доорался. Да так, что ни у кого даже мысли не появилось заткнуть мне рот. Просто прошли мимо, вот и все. Ни пинка, ни восторга. Но так не интересно! Сделайте же со мной что-нибудь! Избейте хотя бы. А если не избейте, то пожалейте и угостите горячим кофе. Что вы стоите, как дубы, и смотрите?! А-а? Задето ваше самолюбие! Лучше поскорее убраться, чтобы не видеть этого орущего существа, да? Хорошо, я избавлю, может быть, вас, от этой нервотрепки. Живите, честные вы мои! Живите!"
* * *
11.50:
--
Я же говорю - сижу на лавочке, смотрю на дом, а там какой-то мудак стоит на балконе и шепчет чего-то. Откуда мне было знать, что он сейчас вот грохнется?
--
А он не подавал никаких признаков желания сброситься с балкона?
--
Да говорю же, нет. Стоял себе, курил, молился вроде. Потом как сиганет через перила, я даже крикнуть не успел.
--
Во время падения он ничего не кричал?
--
Нет, не кричал. Бахнулся прямо у моих ног и прямо в лепешку, да. Жутко так стало.
* * *
12.00: На рабочем месте не курить, да? Да пошел бы ты к чертовой матери! Мне твои законы до одного места. Может мне еще мочиться через фильтр, чтобы экономить чистящее средство? Ты, сволочь, ты переполнил чашу терпения. С меня хватит. Наработался, да так, что пол жизни к черту ушло. Никакого удовольствия после этой хреновой работы. Все. Довольно, сколько можно? Сколько можно терпеть эту машину? Никогда ведь даже слова доброго не скажет. Только и может, что рычать да орать. Такое впечатление, что в начальники идут только дебилы и недоумки. Да какие недоумки! Таких недоумков еще поискать надо!
С меня хватит. Натерпелся. Истратил кучу нервов, которые, между прочим,
по научному, не восстанавливаются, и не получили никакой компенсации. А за это уже можно и в суд подать. Да! Точно! А не подать ли в суд на эту мразь? А что? Должен же он когда-нибудь дать ответ за такие несправедливейшие действия. Мужики помогут. Они то ведь тоже, должно быть, не тают от его ласки. Вот соберемся, и все подадим иск на начальство за злоупотребление положением. То-то он попляшет!
* * *
"Живите в свое удовольствие! Много ли вам надо? Куда там? Работайте, зарабатывайте, деньги, водите своих детей в парк, любите своих жен, ремонтируйте свои автомобили на фирменных станциях техобслуживания, совершайте кругосветное путешествие, выделяйтесь из толпы модными нарядами, ходите на охоту на фазана, но только не трогайте меня! Я прожил немного, но понял достаточно. Можно даже сказать - основное, что я увидел и услышал - усвоил на все 100%. И переварил в соответствии с моими понятиями о ВАС.
И еще одна просьба: не говорите, и не пишите, пожалуйста, в газетах, что вы тоже поняли. Это не так. Вы ничего не поняли. Вы даже не пытайтесь понять, для чего сухие завтраки вы обычно заливаете молоком, для чего вы ругаете детей, когда видите их по уши в грязи, для чего вы покупаете дешевые вещи, а после ругаете качество изготовления.... Вы просто делайте это - и все. У вас выработался условный рефлекс. Да ладно, ладно. Сами ведь знаете, что это так. Не распускайте когти. Не изливайте на меня словесный понос, вам же самим от этого будет хуже.
Не хотелось бы вам мешать. Мешать жить и путаться под ногами. Живите, черт бы вас побрал!"
* * *
12.15: Дело начинает приобретать угрожающий окрас. Что это такое? Эй, мужики, вы что, сговорились? Почему вы меня не поддерживаете? Вы что, любите эту мразь? Да у вас вообще мозги есть? Что выделаете?!
12.30:
--
Да, я увольняюсь.
--
Ага, увольняешься. Ну, давай - увольняйся.
--
Но... как?
--
Не знаю, ты ведь увольняешься, а не я.
--
Ты что играешь со мной?! Ты, мразь, ты хоть знаешь, что я могу с тобой сделать?! Ты хоть пре...
--
Что?! Ну, чего заткнулся? Говори, что ты со мной сделаешь?
--
По частям разберу!
12.40: Что теперь? Ну, уволился я, ну и... А, может, не надо было? Может пойти назад и попросить шефа... Нет уж. Лучше с голоду сдохну, но к нему больше не пойду.
12.55:
--
Ну, что опять?
--
Я уволился.
--
???
--
Что не веришь? Да, я уволился. Я плюнул на этого урода и помахал ему рукой. Пусть теперь ищет такого же добросовестного работника.
--
Добросовестного? 3 часа назад ты говорил, что эта работа тебе осточертела. Какой же это добросовестный?
--
Это он виноват. Это он вынудил меня так к нему относиться.
--
И куда ты теперь?
--
Пойду к "синему" на хлебопекарню. Он меня еще неделю назад звал. Разбогатею.
--
Поздно. Он уже подыскал замену. Какого-то китайца.
--
Не важно. Пои...
--
А что ты шефу сказал?
--
Сказал, что на моих глазах бабку автобусом шарахнуло. В больницу отвозили.
--
Оригинально.
13.10:
--
И вот я говорю ему: ты, мразь, я отрежу тебе уши, язык и выколю глаза. А он зажался, как испуганный котенок и глазами хлопает. Ха-ха-ха!
13.20:
--
...Потом я беру его за волосы и об стол!
--
Так ведь он лысый.
--
--
13.25
--
...Ну, я его предупредил. Говорю: еще раз ты попадешься мне на пути, я тебе кое-что отрежу. Ха-ха-ха!
14.50:
--
...Ублюдок. Мразь. Подонок. Я убью тебя. Слышишь? Я сказал - я убью тебя. А я сказал, что убью - значит убью.
15.20:
--
...Я сам, вот этими руками, подойду к нему и ... Он обязательно вспомнит кто я такой.
15.40:
--
По-моему тебе пора домой.
--
Да. Пора. Но ты запомни - я убью его. Я, вот этими руками, задушу эту мразь.
--
Да, да я верю тебе.
15.45?:
Я приеду к тебе на шикарном лимузине, потом велю своим парням разбить твой дрянной "Опель", зайду к тебе, ты испугаешься, начнёшь просить прощения. Но хрен тебе! Никакой пощады не будет. Ты упадешь на колени, будешь лизать мои ботинки. "Ладно, так уж и быть, пощадите его парни, пусть эта крыса живет". Но все равно буду твои ночным кошмаром, слышишь, ты, урод? Я не дам покоя ни на земле, ни на небесах. Ты у меня сам будешь просить загнать тебе пулю в лоб.
--
Эй, пацаны, смотрите, это тот, кто сегодня утром сделал от нас ноги! Держи его там, я иду!
--
А-а, придурок, не получилось, да? Думаешь - смоешься?
--
Мочи его! Давай, сильнее! Что, неприятно, придурок?! Ага! Будешь знать, как от нас бегать!
--
Пацаны, по-моему, ему крышка!
--
Как? Что, окочурился?
--
Да! Вот, черт! Бежим отсюда!
--
Какого черта вы его так?!
* * *
"Живите! Нет, не так, - существуйте! Под вечным солнцем и луной, на которые вы плевать хотели. С большой белой башни.
Почему так получается? Почему солнцу и луне не наплевать на вас, а вам... Они продлевают вам ваше существование, а вы... Чем вы можете похвастать? Властью? Похвально, но недостаточно.
Черт, я опять наговорил "лишнего". Извините, не хотел. Всё, всё, всё. Я заканчиваю. Нет, ну я сказал, что заканчиваю?! Что вам еще надо? Всё, я закончил".
25.07.1999
КОРОЛИ СУИЦИДА
--
Подожди, Диана, ну, подожди, пожалуйста. Давай поговорим. Зачем тебе это? Диана! Ты подумай обо мне. Диана! Спрыгивай, ну, давай, дорогая. Не надо этого.
Диана молча стояла на подоконнике 7-го этажа. Ей всё надоело. Ей не хотелось больше ничего. Но было жаль мужа. Она любила его. А он любил её. И ему совсем не хотелось видеть сейчас жену размазанной по холодному асфальту. Он хотел спокойной жизни. Как-то не удавалось сё. Всё было слишком привычно и однообразно. Это-то и вывело её из себя.
Все мечты расплылись, как только она увидела под собой намокший, от вчерашнего дождя, тротуар.
Нет, так, в самом деле, нельзя. Это будет жестоко и необдуманно, Александр прав.
Медленно она протянула руку мужу.
--
Вот так. Молодец, - Александр трепетно взял ее за ладони, слегка потянул на себя и, через секунду она уже была в его объятьях.
--
Вот увидишь, всё у нас будет хорошо. Я горжусь тобой. Тебе бы ведь ТАМ не дали спокойно жить. А я... Что было бы со мной? Диана, ну ты подумай: мы ведь люди не молодые, считай старики уже. Ну что нам? Да, я понимаю, 45- еще молодость в голове. Давай...
--
Пойдем за стол, дорогой, я хочу тебе кое-что сказать.
--
Да, да пойдем за стол. Я вот тебе сейчас крепкого чаю заварю. Ну и намучила же ты меня. Сердце болит.
--
Не хочу чая. Я хочу тебе сказать одну вещь.
--
Да, да, родная, садись вот, садись, успокойся. - Александр сел рядом и вгляделся в жену испуганными глазами, ожидая чего-то откровенного и, может быть, леденящего душу.
--
Александр, я хочу сообщить тебе то, о чем хотела сообщить уже очень давно, - Диана опустила глаза и задумалась. Потом из ее глаз покатились слезы. Александр ждал. Она плакала, но молчала. И, наконец, набрав в легкие воздуха, Диана прошептала:
--
Я люблю тебя, - и, закрыв ладонями лицо, заплакала еще сильнее. Александр не смог сдержать слезу. Что-то не так. Она что-то скрывает.
--
И я тебя люблю. Слышишь, я тоже тебя люблю.
Потом он обнял ее. И молча, не проронив ни слова, они просидели так до вечера, глядя в серое, мрачное небо.