Снова, уже в третий раз, возвращался Иван к царю с пустыми руками и в полном одиночестве. И в этот раз предчувствие серьезных неприятностей сжимало его сердце много сильнее, нежели в предыдущие.
Стражники смотрели на Ивана хмуро, исподлобья - они понимали, что любого из них может постичь тот же незавидный жребий, что и бедняг, посланных царем сопровождать этого пастуха в предыдущие разы и из которых ни один не воротился обратно.
Достигнув подножия тронного постамента, Иван бухнулся на колени и глухо грянул лбом о покрытый пурпурной шерстью пол.
- Не вели казнить, царь-батюшка!
- Что же ты творишь, ирод! - Взъярился монарх, сильно подавшись вперед. - Неужто опять моих людей погубил и сам с пустыми руками воротился? Я же после прошлого раза предупреждал тебя, что в кипятке живьем сварю, коль сундучок не доставишь в мои покои.
- Не вели казнить! Вели слово молвить! - не отрывал лба от пола Иван.
- Молви, да смотри, не вздумай юлить! И коротко чтоб.
- Нечистая сила охраняет сундук этот. Стоит к нему прикоснуться кому-то из людей твоих, как поражает его молния и обращает в пепел его и всех, кто в пещеру вошел.
- А тебя что же, не трогает?
- А я, государь, признаюсь как на духу, не входил в пещеру с молодцами твоими, ибо я пастух простой и боязно мне. Лишь через щель наблюдал, что творилось внутри.
Царь в гневе со всей мощи грянул кулаком о резной подлокотник и взвыл от боли, что, нужно понимать, вовсе не добавило монарху положительных эмоций и доброго расположения духа.
- Ты помнишь мое повеление, Ванька пастух? - процедил он сквозь стиснутые зубы и багровея на глазах.
- Помню, царь-батюшка! - плаксиво ответил Иван.
- И как ты собираешься исполнить мой наказ?
- Как повелите, Ваше величество, так и буду исполнять.
Царь взял небольшую паузу. Почесал в бороде, помычал что-то себе под нос и спустя минуту изрек:
- Повелеваю! Топай к пещере, которую сам же и разыскал, бери там сундучок, который сам и заприметил и неси его пред мои очи. И не смей без сундука возвращаться, иначе ждет тебя бурлящий котел и смерть мучительная. И еще - на сей раз придется тебе идти одному, ибо не желаю я боле гробить своих молодцев почем зря.
По залу прокатился звук лязгающих доспехов. Это стражники вздохнули с облегчением, заслышав такое царское решение.
- И времени я тебе даю, до сего часа завтрашнего дня!
- Не губи, батюшка! Помилуй!
- И смотри мне, - не обращал государь внимания на мольбы пастуха - я свое слово сказал и от него не отступлю! А теперь ступай! И чтоб духу твоего здесь не было!
Пришлось Ивану снова отправляться в путь к пещере проклятой, надеясь лишь на то, что она сгинула или кто-то уже унес стоявший в ней сундук. Но когда пастух добрался до нужного места, то все его надежды, конечно же, оказались тщетными - и пещерка и дубовый окованный железом сундук оказались на месте.
Вошел Ванька в пещеру, сломал шапку и промолвил:
- Не нужны мне сокровища - ни самоцветы, ни злато с серебром - хочу я токмо увидеть, что за сила сильная хранит это место и сундучок этот. Сила, легко обращающая прахом любого посмевшего покуситься на имущество ее.
Слух пастуха различил тихое шипение и пещеру, словно по мановению волшебной палочки или какого другого волшебного приспособления, начал заполнять густой белесый туман. Сначала он заполонил все помещение и становился все плотнее, но потом в один миг его закрутило воронкой перед сундуком, и из этого вихря вышел высоченный лысый мужик с кожей цвета пепла и пылающими глазами цвета весеннего неба.
Ванькино сердце обмерло и он бухнулся на колени не в силах оторвать глаз от пришельца.
- Ну, увидел? - Спросил синеглазый. - Может, еще чего спросить хочешь?
- Хочу! - Воскликнул пастух. - Если дозволено мне будет узнать, кто ты и для чего сторожишь сундук сей в таком месте?
- Я отвечу, на твой вопрос, человек, но и ты обещай, что ответишь на мои вопросы.
- Конечно, господин! Но неужели я могу знать что-то, что неведомо такому как ты - обладающему силами загадочными и весьма могучими?
- Вполне, - кивнул гигант.
Он сел на сундук и продолжил:
- Я джин, а каково мое имя, тебе знать не обязательно. А история о том почему я охраняю этот сундук длинна и весьма грустна (по крайней мере, для меня), но я с удовольствием поведаю ее тебе.
- Я слушаю, господин!
- Давным-давно я жил в Джагурбале - стране джинов - и была у меня жена. Я был добр и выполнял по три желания любого, кому удавалось отыскать мою лампу - средоточие моей силы. И мне нравилась такая жизнь - я был счастлив сам и дарил счастье другим. Так продолжалось великое множество лет, пока не попала моя лампа в руки к одному мудрецу по имени Дурбан аль Дурбани. Он оказался человеком весьма изощренным и умным. Когда я явился ему в первый раз, пожелала Дурбан лишь сокровищ, чтоб жить ему безбедно до самой смерти, а два других желания называть не спешил, отослав меня домой и сказав что вызовет, когда придумает чего хочет. Прошло два года прежде чем я снова предстал пред этим человеком и он назвал мне свои желания. Первое что он захотел, чтоб я отправил его в рай на срок, пока он не пожелает снова вернуться на грешную землю. А второе, чтоб я неотлучно стерег эти сокровища, до возвращения их хозяина и, чтоб ни одной монетки из них не пропало. И вот уже три века я сижу в этой пещере, ожидая Дурбана аль Дурбани и мечтая вновь увидеть родной Джагурбал и любимую жену.
- А не можешь ли ты взять сундук и с ним, до возвращения этого человека, отправиться домой?
- Нет, к сожалению это невозможно, ибо вернувшись сюда и не найдя ни меня ни своего сокровища, подумает Дурбан, что я обманул его и тогда желание будет считаться невыполненным и опять я буду повинен пред этим человеком тремя желаниями, чего мне очень не хочется. Но есть одна возможность для меня повидать родную землю.
- Какая же, господин?
- Я могу препоручить другому охранять сокровища на время своего отсутствия, только не встречал я раньше человека бескорыстного и честного, чтоб доверить ему такое дело можно было. Но вижу тебя человеком надежным и до чужого добра не жадным. Помоги мне! Посторожи сундук, пока я слетаю домой и повидаюсь с женой!
- Я не уверен, что смогу справиться с такой нелегкой задачей, как оборонять сокровища от разных лихих людей - притворно потупил очи в смущении Иван.
- Ты только согласись помочь, а я и силу охранную тебе дам и по возвращении щедро вознагражу за оказанную услугу.
Пастух задумался на минуту, а за тем встал с колен, на коих и стоял весь разговор, и промолвил:
- Я согласен помочь тебе, благородный джин, но гложут меня сомнения.
- И в чем же они?
- Я всего лишь человек и век мой не долог, а вы джины наверно бессмертны и время для вас течет иначе. Боюсь я, что умру раньше, нежели воротишься ты из своих краев, и останется сокровище Дурбана аль Дурбани без присмотра, и разграбят его люди лихие, и все равно, невзирая на труды наши, будет последнее желание этого человека неисполненным. Вот если бы ты и мне, как можешь сам, даровал право передать, в случае чего, сундучок другому надежному человеку под охрану - по наследству, так сказать.
- Конечно у тебя будет такое право! Но учти, если попадет хоть одна монетка или камушек из сундучка этого в чужие руки - будешь умирать ты мучительно и долго, пока я не удовлетворюсь мучениями твоими за причиненное предательство.
- Охранителю и платить пред нанимателем - туманно согласился Иван.
Гнедая лошадка увозила бывшего пастуха прочь от столицы. Ванькин пояс оттягивал увесистый мешочек с серебром и представлял он уже, как заживет вдали от коз, столицы и взбалмошного царя, где-нибудь в небольшом провинциальном городке.
А царь получил, что хотел и даже то, чего не хотел. Обманул джин Ивана - не простые те сокровища были, а заколдованные. Кто овладевал ими, тот обязан исполнять желания чужие и охранять сундучок, пока не разыщет лопуха, который по собственной воле пожелает забрать весь скарб себе на сохранение. Да и каменья самоцветные и злато с серебром из сундучка никому отсыпать нельзя, потому как исчезают они, попав в чужие руки, и возвращаются обратно в сундук. Пускай теперь алчный царь сидит на куче злата и исполняет чужие прихоти, как медведь дресерованый.