Когда дождь проходит по земле, чуть ворча, и поблескивает молниями небо, Она любит перебирать пальцами бисерную бахрому своего черного колье. У Нее-тонкие красивые пальцы, в сочетании с матово-черным бисером они кажутся деталью колье, придающей ему неуловимый аромат готики.
Она специально надевает это колье всякий раз, когда чувствует приближение дождя.
В обычные дни колье лежит в черной бархатной коробочке, на крышке пианино, и слышит, как Ее белые готические пальцы гладят клавиши, а порой-больно бьют по ним, и тогда ноты сливаются в какую-нибудь музыкальную фразу. Пианино совсем старое, но на нем редко играли, и клавиши почти не отзываются на прикосновения. Их надо давить изо всех сил, только тогда они соглашаются производить дребезжащие, суховатые звуки, похожие на брюзжание старца. Она не может играть больше четверти часа: потом у Нее начинают болеть пальцы. У Нее сильные пальцы, но их больше ранит не упругость клавиш, а нервные, дрожащие звуки, извлекаемые Ею.
Колье лежит и слушает, убаюкиваемое тихим гулом нутра пианино. Оно знает, когда пойдет дождь, и наступит Время Света... когд воздух станет тяжелым, прохладным и сырым, пианино неожиданно оживает, вспоминает какие-то старые песенки, мурлычет их себе под нос и будит Ее.
Она открывает коробочку и осторожно берет в руки свое старое черное колье. Несколько секунд Она будет смотреть на него и молчаливо улыбаться своим воспоминаниям... Потом колье почувствует непривычное тепло Ее шеи и удобно уляжется, щекоча длинной бахромой плечи. Она немного постоит у окна, дожидаясь, пока первые капли дождя упадут на землю, а потом садится за пианино.
Ее скрипучая табуретка замолкает, и при любом резком движении хранит деликатное молчание. Она же осторожно опускает руки на клавиатуру и играет. Долго, быстро, упоенно, безмолвно играет на своем стареньком пианино, словно стараясь наговориться с ним за все вынужденное молчание... Она никогда не говорит за игрой. Ни слова.
Она вообще не любит говорить: прошло уже несколько лет с тех пор, когда Она решила, что недостойна говорить под этим небом. Она ждет другого мира. Она знает, что родилась не здесь, что бог ошибся, выбирая ей город... и Она ждет, пока пойдет тот самый Дождь, который очистит ее, проводит, поможет найти дорогу.
Она знает, что однажды увидит, как он идет над землей, чуть ворча, и поблескивает молниями небо...
...а еще Она знает, что где-то есть Существо, которое все знает о ней.
У Него задумчивое лицо человека-без-возраста с глазами старца. Оно часто берет в руки пакетик черного бисера и пересыпает бисер между пальцами, складывает рисунки из разноцветных бусинок на песке полосы прилива, а когда волна подходит и слизывает их, осторожно чертит пальцем на песке незнакомые слова.
Те, кто это видит, испуганно восхищаются им. Они говорят: творческая личность; но Оно молча улыбается и не смотрит на них. Ему все равно, что говорят о нем те, кто не видел Дождя.
Море шепчет Ему ласковые слова, а иногда дарит ракушки и осколки стекла, отполированные до благородной матовости. Оно принимает подарки и сплетает из них ожерелья. Оно не уверено, что кроме Него, кто-то есть в этом мире.
Оно берет тонкие иголки и долго плетет ожерелья из разноцветного бисера, похожие на радугу, лепестки цветов и морские волны. Оно смотрит на звездное небо и рисует его на песке, чтобы море стерло толстые, неуклюжие линии, рассказало Ему новые истории о каких-то далеких мирах под чужими небесами... где бы ни текла вода, она всегда остается водой. Поэтому она видела многое, стала мудрой и отражает небо.
Оно тихо смеется, когда море напевает во сне старые песенки и говорит, что, проливаясь дождем над изношенным миром, слышало их в одном доме... Оно говорит о худенькой женщине с тонкими белыми пальцами, которая ждет Дождя и играет на пианино, которое почти разучилось петь, но оживает, слыша Дождь, и начинает подпевать ему и той музыке, которую плетут из звуков руки Ее...
...А Его задумчивое лицо человека-без-возраста с глазами старца становится спокойным и веселым.
...Он знает, что Дождь однажды откроет ему дорогу к Ней.
...Рассыпанный черный бисер с тихим стуком падает на пол и раскатывается по нему, как капли дождя.
Пианино сегодня звучит по-особому, будто ему открыта какая-то потайная, только музыкальным инструментам известная, истина. Она радуется этому, Она старается не брать верх над инструментом, и играет медленный вальс, похожий на кельтскую песню. Небо кружит над миром, рассыпает веером сияющие капли, а солнце громко хохочет, кружась вместе с ним. Небо похоже на огромный синий ирис с желтым сердцем.
Последние капли мелодии взлетают птицами к солнцу, пронзают свет и возносятся к звездам... пианино устало вздыхает, а Она встает и подходит к окну.
Ей не кажется странным то, что рассыпанный черный бисер с тихим стуком падает на пол и раскатывается по нему, превращаясь в капли дождя...
...Дороги открываются тем, кто их ищет.
Дождь пошел...
На подоконнике сидит Существо с лицом человека-без-возраста и глазами старца, а Она стоит перед ним, тихая и немного печальная.
-Здравствуй,-тихо говорит Оно, удивляясь звукам своего голоса.
Пианино тихонько ворчит и поскрипывает, как добрый гном.
-Здравствуй,-отвечает Она и трет лоб безымянным пальцем, оперевшись большим о висок.
-Ты рада?
Статуэтка кошки грациозно потягивается и, выпрыгнув в окно, летит прочь, к свету невидимых звезд. Она долго провожает кошку глазами, искрящимися от слез или капель Дождя.