Аннотация: симбиоз обывателя и нечистой силы... однозначно, возможен!
Записки товарища нечистой силы
"Спаси человека, нечистая сила"
А. Вознесенский.
Я встала, прислушиваясь к звукам сверху. Безошибочно опеределила "Спайс Герлз" и привычным движением нашарила кнопку проигрывателя. В ответ пульсации какого-то нового творения зазвучало самое громкое, что я смогла найти в своей коллекции: альбом "Арии" "Колизей". На время заглушив настырную песню, я зевнула и отправилась умываться.
Назревал новый акт драмы "поединок Оксаны с Инной сверху". Вполне обычная бытовая сценка, к которой привыкло все население большого дома, в том числе и мой домовой. Да, именно домовой. Не Кузька, а солидный Афанасьич, домосед и добродушный ворчун.
- Я ночью по батарее им стучал, - поделился домовой, пока я думала, кто из нас свихнулся: кран или я, если по повороту рукоятки холодной воды из него полился кипяток. В конце концов я решила, что мы оба хороши и с легкой душой плюнула на кран. - А они так не ответили, псы ордынские! Ты им... эта... погромче, что ли? Только нету ничего помягче, а то уши отваливаются прямо-таки.
- Ты где такие слова-то выучил? - поинтересовалась я.
Домовой-эрудит странно покраснел.
- Опять, значит, подъездные мальчишки... - понимающе вздохнула я. - Хоть бы ты поменьше к ним ходил...
Под "подъездными мальчишками" мы подразумевали нескольких бездомных представителей древней расы домовых. По какой такой причине бездомных, никто не знал, но все хором звали их "хиппи", ибо они были по уши увешаны фенечками и гайтанами из красного бисера. Эти домовята жили у нас уже лет десять, и постоянно брюзжали на то, что моя соседка Инночка крутит какие-то странные мелодии. Я сумела им разъяснить, что это не просто мелодии, а самая настоящая попса. Зарубежная. Домовята зафукали, запыхтели и на следующий день, пока меня не было дома, на полную громкость врубили первую попавшуюся кассету. На счастье, это оказалась запись народных африканских ритмов... Нет, скорее, к несчастью. Потому что соседи воспылали к ним прямо африканской страстью, и на радостях напились. После пития они устроили и кое-что похуже... Я не сомневаюсь, что они искренне желали всем добра, но это насколько должны быть извращенными вкусы, чтобы думать, что нормальным людям понравится эта симфония из следующих частей:
1. Кто-то хохочет, как филин на суку.
2. Кто-то стонет так, будто ему пришел срок рожать, а никак не получается.
3. Кто-то швыряет о стенку банки с солеными огурцами и людей. И те, и те шлепаются с неприятными звуками.
4. И в качестве фона - оглушительные ритмы какой-то незнакомой мне певицы.
После этого коктейля я встала в состоянии половой тряпки и первым делом решила пойти и набить домовятам физиономии. А потом - пойти к Инночке и закачать ей в дверь тухлое яйцо. Месть по-африкански называется. Чтобы света белого невзвидела.
Афанасьич ценой огромных усилий меня удержал. Правда, потом я все же вволю погонялась за домовятами с веником, пока они не поклялись никогда в жизни больше не заходить ко мне в комнату. Я им не верю.
Постучав по процессору согнутыми костяшками пальцев, я поставила на стол тарелку с бутербродами. Из процессора высунулась ушастая голова с исключительно наглым выражением морды. Это был мой гремлин Гоша; персональный, так сказать, нечистый. Как известно, гремлины что-то вроде телемастера наоборот - все портят, и потому когда Афанасьич притащил его мне буквально за шкирку, я его попросила залезть интеллигентно в приемник Инночки. Гоша рассердился, разбуянился, окопался в видаке и пригрозил, что не вылезет, пока его не перестанут считать держимордой и не извиняться за то, то хотели подослать к даме самым подлым путем. Пришлось извиниться. Гоша-гремлин не злой. Он за бесплатные бутерброды мне не ломал процессор, а наоборот - чинил. Удобно.
- Привет, Гоша, садись, располагайся, - пригласила я, перекрикивая современный хэви-метал. - Подождем Афанасьича и будем завтракать!
Гоша радостно улыбнулся и поудобнее устроился на стуле:
- Я твоих "Вампиров" еще не дочитал, забыл, куда ты файл дела, Оксан Сергевна!
- В самом деле? - проорала я. - Я тоже забыла!
- Сделай потише, - предложил Гоша. - Я им подпорчу проводку!
- Гошенька... - я просто растаяла.
- Но это будет последний раз!! - предупредил честный гремлин.
- Хорошо-хорошо! - заверила я, хотя мы знали, что так будет и в следующий раз.
- А вот и мы! - в дверях появился сияющий домовой Афанасьич во главе трио домовят: Павлуши, Карлуши и Верунчика. Непосвященным могло показаться, что Верунчик - девушка, но это был такой же парень, как и его товарищи. В самом деле, от девушек они мало чем отличались: лохматые. косматые, нечесаные... все в металле. Мы много раз пытались втолковать Верунчику, что Вера - женское имя, но тот упрямо уверял нас - мужское. В конце концов пришлось ему поверить. Павлуша и Карлуша слаженно хихикали, а мы с Гошей и Афанасьичем в поте лица, стараясь перекрыть грохот "Раммштайна", доказывали домовенку истинное происхождение его имени. После этого заглючило сначала Гошу, потом Афанасьича, а потом - меня. Я до последнего стояла на своем, пока Верунчик с неподражаемым юмором спросил:
- Послушай, Оксан Сергеич, а кто тебе это сказал?
- Привет! - хором сказали домовята и расселись за столом. Верунчик хитренько подмигнул мне синим глазом и уткнулся в чашку чая.
- Ставим вопрос на повестку дня! - зычным голосом оповестил собрание домовой.
Сразу стало очень оживленно.
- Я потерял вампирский роман! - трагически заявил Гоша.
- Плюется и кусается, - гордо сообщил Верунчик таким голосом, будто кусачая кикимора была личной его заслугой. - Мы ее не смогли выудить из мусоропровода. Оставили соседей пугать.
- А в трубах гудит водопроводник, - удовлетворенно сказал Карлуша. - Он с котельным поругался. Ссорятся, вот он и гудит в водопроводе...
- А в трубах центрального отопления и в подвале гудит котельный, - важно внес разъяснения Павлуша.
- Зато кикимора одна их всех переплюнула, - перебил его Верунчик.
- Почему? - удивилась я с профессиональной гордостью за наших русских девушек.
- Не верю я вам, - протянул Гоша. - Меня не напугаешь...
Верунчик молча принес ему большое мусорное ведро, полное до краев. Потом мы все гурьбой высыпали в подъезд - смотреть, что будет делать наш пионер.
Гоша спустился по лестнице с видом японского императора, мстящего своим врагам; сзади, представляя почетную свиту, шествовали мы. Гремлин аккуратно приоткрыл дверцу мусоропровода, заглянул туда одним глазом, явно в надежде увидать кикимору... Кикиморы не было. Гоша во всего маху высыпал туда весь мусор.
Через секунду начался фейерверк.
Сначала Гоше по лбу стукнула здоровенная палка, так что он схватился за огромную шишку и отлетел к нам. Мы стояли на площадке и с открытыми ртами глядели на потрясающее зрелище: из мусоропровода вылетали куски проводки, известки, старые тетради, клочки бумаги, объедки, огрызки, кожура, гнилая картошка и плесневые соленые огурцы. В трубе поблизости раздался неприятный стук.
- Водопроводник с котельным столкнулся, - сообщил мне по секрету Верунчик. - Дерутся.
Словно для подтверждения авторитета нашего хиппи, из трубы донеслись сдавленные ругательства и кто-то кому-то залепил пощечину. В ответ этот кто-то отвесил тому кому-то крепкий подзатыльник. Дело закипело. То и дело мы слышали треск одежды, хруст, шлепки и удары. Домовята сгрудились вокруг трубы и хором болели: Павлуша - до водопроводного, Карлуша - за котельного, а Верунчик - за кикимору, которая швырялась в трубу чем бог пошлет и ругалась, как базарная торговка.
На подоконнике сидела компания дворовых кошек и болела за домовят.
- Ладно уж вам, товарищ кикимора, - попыталась уверить я кикимору. - Уже соседи собираться начали, пойдемте лучше ко мне домой!
Водопад мусора приутих, но не совсем.
- Вы кушать хотите?! - приободренная успехом, заорала я. - У меня бутерброды и кофе с чаем!
К вящей своей радости я обнаружила, что кикимора перестала держать меня под обстрелом и заинтересованно прислушалась.
- Я вам обеспечу хорошие условия проживания! - пообещала я.
Кикимора высунулась из мусоропровода. За ушами у нее торчали всякие продукты переработки и отходы современного хозяйства. К величайшему моему удивлению, это оказалась совсем маленькая кикимора, просто кикиморенок какой-то!
- Ребята, собираемся и идем домой! - скомандовала я и взяла кикиморенка на руки. - Гоша, поднимайся, дома положим на тебя компресс...
Дома мы первым делом расселись по стульям и принялись кормить кикиморенка. Вообще, многие говорят, что нечистая сила питается только всякой гадостью: пауками, червяками и прочими представителями класса членистоногих. Не знаю, может, старики ошиблись, а может, просто стыдно стало пакость такую есть - но аппетит у моего кикиморенка был отменный и на бутерброды с колбасой. И чай он пил как заправский китаец. На деле это, конечно, была "она", но как-то было удобнее применять местоимение мужского рода... Исправлюсь. Все мы исправляемся.
- Короче говоря, Оксан Сергеич, - сказал Верунчик, - лучше тебе краны не включать. А то эти дураки расшалились ведь...
- Попробуем поконтактировать? - спросила я домового.
- Попробовать-то можно, - пожал плечами тот. - Но они ж упрямые, ровно два барана...
- Пошли, Верунчик! - скомандовала я, направляясь в ванную. - Поговори с ним.
Верунчик послушно нагнулся над краном и постучал по нему с воплем:
- Мосводканал! А Мосводканал!
- Что-что? - озадаченно спросила я. - Почему Мосводканал?
- Не знаю, - беззаботно пожал плечами домовенок. - Ему нравится. А нам что, трудно? Мосводканал!!!
Кран зашипел, загудел и забубнил, и в облаке дыма высунулся помятый мужик с роскошными усами а'ля Тарас Бульба, помноженный на Якубовича.
Мне подумалось, что у нас не водопровод, а сплошные министерства. Мосводканал и Тулводканал уже есть, а там и Питерводканал и Ярводканал не за горами...
- Ну, чего там опять? - высунулся мокрый, зеленоватого цвета мужичок помоложе котельного. - А, Оксан Сергеич... Привет - привет, пивка не найдется?
- Зарплату задержали, а то бы угостила, - развела руками я.
- А как насчет чайку выпить? - поинтересовался Мосводканал.
- Это в любое время дня и ночи, - расцвела я. - Вылезайте, гости дорогие, пошли чай пить.
Мосводканал и Тулводканал вылезли и, толкаясь в шутку, направились в кухню к кикиморенку, домовятам и Гоше с Афанасьичем. Мы с Верунчиком пожали друг другу руки.
После третьей чашки мы еще раз поставили чайник, наши министры разомлели и начали ухлестывать за кикиморенком, который в свою очередь кокетничал, как заправская светская львица. Мы с Гошей старались вспомнить, куда я могла деть скачанный два дня назад вампирский роман, а Афанасьич вел беседу с домовятами, причем все трое с удвоенным аппетитом поглощали бутерброды. Я подумала, что этих проглотов кормить - это ведь никакой зарплаты не хватит...
- Я тебе скоро принесу из мастерской деньги, - вдруг серьезно заявил Гоша. - Я у тамошнего гремлина заработал.
Я остолбенела.
- Он тамошний телек свернул, - пустился в объяснения надувшийся от гордости Гоша. - И не знает, что делать, мастер ведь убьет. Позвал меня, я ему говорю: заплатишь столько-то, починю. Он мне заплатил. Три тысячи рублей, он у одного парня демонического выпросил. Парню-то что, он хоть мильон достанет...
Гремлин откровенно наслаждался успехом этого заявления. Я вдруг не выдержала и кинулась ему на шею с визгом, достойным любой придворной дамы, увидавшей в углу мышку. Гоша задохнулся, сконфузился и покраснел. Вернее, побурел, потому что при наложении красного на его зеленоватый цвет кожи получался как раз чистый коричневый.
Все умолкли и начали на нас таращиться.
Гоша ввинтился в дисковод. Я пошла на кухню за чайником.
- Я просто очарован был ваей техникой ведения боя мусором, - изливался Мосводканал, глядя на кикиморенка влюбленными глазами. - Когда вы так грациозно кинули эту палку...
- Прямо мне по лбу, - проворчал Гоша, но его не услышали.
- А еще у нас кот заржавел, - сообщил мне Верунчик.
- Как заржавел?! - села я.
- Очень просто. Кто-то свреху ремонирует ванную, и к нам просыпалась вся ржавчина. На кота.
Домовята сообща притащили мне кота. Кот был похож на мортал комбата - белый, глаза голубые, а все лицо в ржавчине наподобие маски. И злой, клыки оскалил. Рычит.
Я отправилась в ванную и пустила струю воды. При первом виде воды у кота чуть не случился инфаркт. Он судорожно вцепился мне в шею, я заорала благим матом: когти у него остротой ничуть не уступали чеченским ножам! Кот испугался и тоже заорал, крепче хватаясь за меня. Я, конечно, порадовалась, что меня понимают и продолжила арию. Кот тоже поддержал-он всегда был компанейским. Я рванула его прочь и швырнула в таз, пролив половину воды; тем временем на грохот и крики прибежала моя нечистая сила...
Сначала дверь ванной отворилась и оттуда вылетела я. За мной выпрыгнул на мою же спину подло покинутый кот, еще сильнее заржавевший, потому что вся ржавчина размокла и растеклась.
Кота ценой великих усилий удалось отцепить, но рубаха моя превратилась в нечто экзотическое, бахромчатое-пришлось идти переодеваться.
Музыка все не умолкала, уши уже болели, но так просто сдавать не желал никто. Мы заперлись в малой комнате и, отгородившись кое-как от бедствий внешнего мира, слушали вдохновенный Гошин пересказ того, что он успел прочитать в "Вампирах" Олшеври. Если учесть специфичную компьютерную лексику нашего гремлина, то пересказ превращался в извращенную юмореску. Зато очень помогало отвлечься от грохочущего смешения двух стилей, больно бьющего по ушам...
Через неделю все было так же.
Мы пригласили в себе домой домовят, Мосводканала, Тулводканала, отыскавшегося Щекинводканала... Сидел во главе стола наш кикиморенок женского рода. Вылез из процессора умытый и причесанный гремлин Гоша с какой-то очень стеснительной гримасой. Отыскался под мойкой домовой Афанасьич. Естественно, подал голос старый чердачный Петр Васильевич, отыскавшийся в прошлую среду. И, смущаясь, подарил батон колбасы лифтер Потапыч из дома номер девять.
Поставили чайник. Наделали бутербродов. Сварили картошки в большом железном тазу для кипячения белья. Поругались с газовщиком Газпромом, который из вредности отключил газ. Пришлось и его бутербродами кормить... Заявился также обитатель почтового ящика Семен Миронович, забрал свою долю и отправился расхаживать по подвалу туда-сюда.
Но одно различие все же было. И оно неожиданно бросилось мне в глаза, а точнее - в уши.
Сверху не играла музыка.
Я, не веря своим ушам, прислушалась. Присутствие Инночки чувствовалось сразу по оглушительному топоту ног - будто наверху маршировал полк новобранцев. Из угла высунулся вампир Эдик и заинтересованно посмотрел вверх.
- А что, сегодня концерта не будет? - интеллигентно поинтересовался он.
Галдящая нечисть притихла. Прислушалась.
Музыка не играла. Не играла!..
Не смея верить своему счастью, мы переглядывались с видом сумасшедших, потеряв дар речи.
Наконец Афанасьич прокашлялся и спросил:
- Ну что, ура, товарищи?
В эту минуту очнулся Верунчик и в слаженном ансамбле с Павлушей и Карлушей заорал:
- Ура!
Началось столпотворение. Прыгал кикиморенок под руки с Тулводканалом и Мосводканалом, радостно обнялись и расцеловались по-христиански Газпром, Афанасьич и Щекинводканал. Вытанцовывал какую-то пляску святого Витта Эдик, скаля все тридцать два зуба, а ему в такт прыгал гремлин Гоша. На плите весело булькал таз картошки и прыгала крышка чайника, оглушительно грохоча от избытка чувств и изредка поливая конфорку кипятком. Конфорка фыркала, как пантера самого худшего пошиба.
Минут через пять веселье понемногу улеглось. Сняли с плиты останки картошки - к нашей чести, почти не подгорело! - и чайник. Налили чаю. К всеобщему удовольствию, Мосводканал набрался наглости и звонко чмокнул зардевшегося кикиморенка в щечку.
Начали пировать.
Несмотря на отсутствие водки, было весело.
Наконец, Афанасьич снова прокашлялся и спросил Эдика:
- А не вы ли это вмешались, Эдуард Эдуардович?
Эдик клятвенно заверил нас, что он всю ночь провел на одной дискотеке. Мы поверили, но интерес не улегся; все начали спрашивать друг друга:
- Это не ты?
- А не ты случаем?
- А это не ты натворил?
- Не вы удружили?
Через десять минут гремлин призвал всех к порядку и заявил:
- Это я!
- Что-ты? - не понял Верунчик.
- Я залез в магнитофон Инны Мухаммадовны, - пояснил наш скромный гений.
На мгновение воцарилось молчание, а потом наш Эдик поинтересовался:
- Это все из-за той привлекательной особы сверху?
Гоша густо побурел. Сразу все стало ясно.
- Мы с Галечкой хотим сообщить вам... что мы завтра поженимся! - на одном духе выпалил он.
Это произвело впечатление взорвавшейся бомбы.
- Как жениться?! - потрясенно вымолвил Верунчик.
- Уму непостижимо! - поддержал его Павлуша.
- Ну ты даешь!.. - выразил согласие Карлуша, показывая оттопыренный большой палец.
- Ну что вы все на него накинулись, господа? - рассудительно проговорил Эдик. - Вон Мосводканал скоро на Кирочке женится, я скоро женюсь, может быть. А если Оксан Сергевна замуж выйдет, вы что скажете?
- Что она сошла с ума! - хором заявила вся моя компания.
- Вот не буду вас больше бутербродами кормить! - пригрозила я. - Давайте, Гоша, выводите даму к столу...
- Все хором поздравляем Гошу! - азартно завопил Эдик.
Под всеобщие аплодисменты Гоша вывел из процессора молоденькую лопоухую гремлинку в модном платьице.
- Моя невеста Галя, - скромно представил он.
Мосводканал приосанился и обнял кикиморенка за плечи. С другой стороны ее обнял Тулводканал. Получился впечатляющий скульптурный ансамбль, середина которого расплывалась в улыбке до ушей.
- Ну, давайте чай пить с картошкой! - радушно пригласил Афансьич.
Было тихо. Пели птички и соседский попугай. Сияли, как медные тазы, наши влюбленные. Блестел зубами Эдик. На подоконнике умывался ржавый кот и красовалась всеми царапинами я.