Давно уже не пробивалось ласковое и игривое солнце сквозь толщу воды. Золотые рыбки больше не танцевали и не мелькали светлыми искорками. Откуда-то приплыли мурены, черные акулы, темные осьминоги и глубоководные зубасты. Вспыхивали резко их бледные мертвенные огни - чтобы тут же погаснуть, приманивая жертву.
Жертву...
Она сидела перед троном, опираясь хвостом о песок. Выкрученные и связанные за спиной руки немилосердно ныли. Если чуть повернуть голову - то можно увидеть краем глаза склонившихся глубоко и преданно стражниц. Их пальцы чуть подрагивают - то ли от напряжения, ибо спеленать её магическое сетью даже сейчас непросто, то ли от страха - потому что там, на троне, сидит, презрительно скривив губы она.
Королева.
Эсалла, дарующая свет - так когда-то звали её. До тех пор, пока камень сильдар, единственный, последний из всех, венчающий корону - не окутался фиолетовым мраком.
И погасли искры в глазах королевы. Сердце её ожесточилось и даже чешуйки на хвосте, ранее мерцавшие светлым перламутром, почернели. Теперь они тускло вспыхивали во тьме, совсем как огни зубастика на глубине.
Руки немилосердно сводило и скручивало. Стражницы сил не жалели.
Но она и не пыталась вырваться. Всё, что ей нужно было - оказаться тут, в этот миг, сейчас.
И вспыхивает черным сиянием, поглощающим всё, осеверненный сильдар. Дымные кольца и щупальца тянутся,плывут с течением вод, силясь выпить новую жертву, такую сладкую, такую светлую.
В этом мраке тонет все, стражницы отплывают в ужасе, не мешаясь, чтобы не дай боги морские не вызвать недовольства королевы.
И уже не видят, как поднимает голову пленница. Как упрямо сверкают во тьме её глаза. Как в ладонях за спиной вспыхивает лазурным и перламутровым свет, расчищая, очищая, даруя забвение и прощение.
Сквозь грани сверкающего кристалла в короне Тьма смотрела на очередной наивный сосуд. Мертвый.
Тело пленницы лежало на песке. Светлые волосы едва шевелило течением.