Прошлой осенью надо мной смеялся весь дачный посёлок "Сибирский садовод". Смеялись все! Хихикали старики и старушки, добродушно посмеивались пожилые пары, хохотали крепкие мужики и их крепкие жёны, ржали добры молодцы и давились смехом юные девицы. Я сажал картошку.
Мысль моя была проста, как черенок тяпки. Каждый год на месте прошлогодних картофельных посадок вылезает несколько новых кустов. Они вырастают из тех картофелин, что остались не выкопаны по осени. Так почему нельзя целенаправленно посадить озимую картошку?
- Не вырастет! - качали головой крепкие мужики.
- Ни одна не взойдет! - поддакивали их крепкие жены.
- Зря овощ переводишь, - вздыхали по очереди старики и старушки.
Добры молодцы, обняв юных девиц, ржали и давились смехом.
Я молча сажал картошку.
Пришла, спотыкаясь о кочки деревенской грунтовой дороги, Зима. Запорошила огороды снегом и принялась рисовать на белых полотнах птичьи лапы и сморщенные рябиновые ягоды. Затем приплыла с ручьями весна, испортив полугодовой живописный труд. Я с нетерпением ждал всходов. Картошка сидела в земле.
- Не взошла? - участливо спрашивали старушки, проходя мимо.
В августе я, наконец, смирился с поражением.
Но, чёрт возьми! На луковой гряде, где в прошлом году росла картошка, взошло пять кустов. Пять картофельных кустов вольготно раскинули свои лапы над стеблями лука. Судьба тоже любит над мною похихикать.