Не перестаю удивляться, почему в Америке все жлобятся ходить обедать в столовую. Русские легко находят отговорку, что, мол, борща с пельменями там нет и даже ломоть хлеба можно обрести исключительно в виде дохлого гамбургера. Но вот и американцы ходить в столовую отказываются. Не пойму, даже в мои скромные студенческие годы отдать рваный за обед было не зазорно. Конечно, были в общежитиях кухни, но это было редким явлением, когда там кто-либо стряпал еду. В Америке, при заработке в четыре-десять тысяч рваных бакселей, ежедневное питание в местной кафушке было бы воспринято, как акт безудержного лиходейства. Ещё бы, пятнадцать долларов - большие деньги, и если человек может тратить такие деньжищи ежедневно, то он точно имеет нетрудовые доходы от наркобизнеса. Вот мы все полабораторно, невзирая на регалии, выходим на обед со своими кастрюльками, авоськами и баночками.
Я сегодня вынес свои кастрюльки раньше всех. Впереди долгий эксперимент и я не стал дожидаться лабораторного гонга, вот и обедаю в одиночестве. У дверей на втором этаже стоит ритуальный деревянный стол со скамеечками. Над ним свисают ветви какого-то роскошного калифорнийского дерева с лиловыми цветками в кулак величиной. Всё это цветёт, благоухает и в такую идиллию мои чесночные котлеты как-то плохо вписываются. Тут ещё и колибри прилетела... Вот чудные птицы, за ними можно наблюдать вечно. То ли птица, то ли жук с клювом. Малюсенькая - сантиметра три от силы, но какой летун! Славный летун, только российский Су-37 с отклоняемым вектором тяги может повторить профиль полёта этой невелички. Она умеет летать куда хочешь - вбок и взад и даже кверху лапками. А может никуда не лететь - застыть на одном месте и беззвучно опылять цветок. Опылять - значит где-то и оплодотворять. Как же у них с цветком это красиво происходит! А вот у нас - у людей, секс выглядит по-скотски. Со вздохами и пыхтением, а то и с вскриками. Как-то натужно, потно и слюняво. Я бы хотел так, как это делают колибри с цветком - изящно и грациозно. Вот пролетаем мы с Клавдией над Витебском, неистово машем руками, как колибри крылышками с частотой девяносто взмахов в секунду. Я делаю правый вираж и атакую её волшебную сладкую дырочку. Промах... Выполняю боевой разворот и иду на вторую попытку...
- Эй, Спартак, ты чё тут с идиотской улыбочкой в одиночестве сидишь? - Это был Миша - мой коллега по лаборатории. Вот же гад, в асфальт закатал поэзию. Я точно со второго раза не промахнулся бы.
- Привет, Миша! - Миша рухнул рядом и чито грито улетела. И я её отлично понимаю.
- Бросил курить, - без всякого вступления торжественно отфанфарил Миша. - Вот уже четыре дня - посмотрел на часы и добавил - и семь часов.
- Вау! - Я искренне был удивлён. Как-то Миша не вписывался в образ Рахметова. Ну, не тот он был человек, что бы подвергать себя мучениям и жертвовать собой пусть даже ради высочайшей цели. Именно поэтому он ещё в середине восьмидесятых отказался строить коммунизм и, не дожидаясь еврейских погромов, иммигрировал в США.
- Ты, Спартак, даже и не представляешь, как это классно не курить. У меня обострились все рефлексы, аппетит зверский, энергия зашкаливает. Моя Надюха уже прячется от меня, прикинь - шесть раз могу без всяких перекуров. Вот кстати, отлично чую, что в твоих котлетах. Чеснок, укроп, немного карри и зиры. Фарш свиной. Угадал?
- А хрен его знает, что там, но сверюсь у Клавдии и потом доложу. Что-то нет у меня аппетита.
- Вот видишь... это потому, что ты куришь. Откуда взяться аппетиту, если куришь? - Мои котлеты перекочевали в Мишину тарелку. - Спартак, ты уже проверил в чём сегодня Иванка?
- Красные кружевные Victoria"s Secret
- Это в которых она в понедельник была?
Я задумался на мгновение, стал вспоминать понедельник.
- Нет, кажется, в понедельник она была в чёрных Damaris - без уверенности в голосе я попытался возразить Мише.
- Не спорь, в понедельник она была именно в красных Victoria"s Secret. Как ты можешь помнить, если ты куришь?
Тут надо сделать отступление и пояснить всю глубину нашего с Мишей академического спора. Дело в том, что в нашей лаборатории пару месяцев назад разместили крутой спектрофотометр, которым могли пользоваться все страждущие нашего департамента. Запись на работу строго велась Мишей и допуск к телу спектрофотометра скрупулезно контролировался его всевидящим оком. Это око отличалось ещё и всевидящей наблюдательностью. Именно Миша и обратил моё внимание на особенности анатомического строения молодых девушек, которые усаживались на высокий стульчик пред агрегатом. Будь то джинсы или шорты на посаженном объекте, но эти особенности неизменно приводили к оттопыриванию излишек материи на талии и открывали нам подробности дизайнерской мысли производителя нижнего белья. Как истинные учёные, мы не могли оставить в стороне эти исследования. Мешала экспериментам только массивная экранирующая спинка у крутящегося стульчика. Посовещавшись с коллегой, мы приняли единодушное решение, что этот стульчик надо кардинально менять. Только так можно было полностью раскрыть научный потенциал, скрытый в этом сложном биохимическом приборе. Отнесли неправильный стульчик к завхозу Лари и потребовали такой же, но без спинки. Лари то ли заподозрил, что-то неладное, то ли, действительно, заинтересовался необычной просьбой, но стал въедливо врубаться, а чем это нам не нравится предыдущий неправильный стульчик? Пришлось его посвятить в физические законы дифракции и интерференции фотонов. Лари внимательно слушал и в заключении добавил, что отлично всё теперь понял, так как он сам рыбак. Я похвалил студента: - "Вот, какое мудрое наблюдение, Лари! Правильно, это как эхолот на твоём баркасе, вот и фотоны отражаются от спинки неправильного стульчика и опять попадают на датчик спектрофотометра, что приводит к искажению наших с Мишей экспериментов". Покопавшись на складе, Лари выдал нам самый правильный высокий барный стульчик, лихо крутящийся и без всяких там вредных экранирующих эффектов.
Уже через месяц мы с Мишей стали высококлассными специалистами в области женского нижнего белья. Мы с одного только полувзгляда могли легко отличить трусы Agent Provocateur от последней модели итальянцев ID Sarrieri. С уважением, а то и восхищением ласково провожали взглядом обладательницу кружевных Frankly Darling. Мы могли до последнего шовчика раскрыть детали новации последней коллекции Ravage или раскритиковать отсутствие новизны в весенней линейке Intimissimi. Мы мысленно аплодировали смелому решению французских мастеров от La Perla или Chantelle. А вот обладательнице трусов Hanes из ВолМарта записаться у Миши на спектрофотометр можно было только в конце следующей недели и только.
Иванка была чешкой из соседней лаборатории. Она была биохимик и часто появлялась у нас в лаборатории. Её приход и посадка на наш стульчик всегда вызывал бурю энтузиазма. Кроме того, что у неё было до умопомрачения сексуальное имя, она ещё и была флагманом нашего института в продвижении высокой моды женского белья в массы. Нам оставалось только гадать с Мишей: кто из русских олигархов владеет этой женщиной, ведь некоторые образцы на ней переваливали пятьсотбаксильный рубеж. А более того, она была ещё и чертовски красива.
- Спартак, ты видел новую чешку Бланку в лабе у Криса? Они корешатся сейчас с Иванкой.
- Видел, конечно. Жаль, что она не биохимик - мечтательно произнёс я и проводил взглядом последний кусок моей бывшей котлеты в Мишину пасть. Чёт мне стало жалко моих котлет, а может аппетит проснулся. Надо закурить.
Миша оглянулся по сторонам, заговорщически ко мне придвинулся и начал в полтона озвучивать дерзкую мысль. Я подумал, что надо Клавдии сказать, что бы меньше чеснока в котлеты клала всё же.
- У меня Надюха в Россию в следующий четверг в отпуск сваливает. Грешно будет случай упускать. Согласен? - Для убедительности Миша подмигнул.
- С чем?
- Давай врубайся. Короче, подходим вместе к Иванке и Бланке и... - Миша опять подмигнул - Тра-ля-ля, тополя... Короче, говорим, что у меня намечается некий собантуйчик в пятницу. Мол, там музычка, винцо и всякое такое... Твоя Иванка, а мне так и быть Бланка, хотя это и несправедливо. Но я, увы, знаю, что Иванка на тебя глаз положила. Я в этих делах будь здоров... Вчера слышал, как она нашу Симу выпытывала о тебе, кто, мол, жена, да где и как... Короче, товсь к атаке. Но я мудро предлагаю опередить противника и нанести сокрушительный упреждающий удар. Да, кстати, я просёк, что Иванка понимает русский язык. Она просто придуряется, что не знает. Я заметил, что как только мы с тобой начинаем её трусы и сиськи обсуждать, то она начинает прислушиваться и улыбаться.
- Миша, окстись. Ты же знаешь, что я покинул мир большого секса. Давай просто нажрёмся, как всегда, позовём Димку с Саней и пульку забарабаним. Нахрена эти юношеские максимализмы-катаклизмы?
- Вот! Ты, что, Спартак, не въезжаешь, что ты деградируешь из-за своего курения. Никотин и смолы тебе начисто отбили чувство прекрасного. Ты так не только трахаться вообще перестанешь, а и трусами женскими интересоваться не будешь вскоре. Очнись, надо смело брать препятствия. Короче, мы просто обязаны эти препятствия с тобой трахнуть, иначе будет потом мучительно больно за бездействие.
Я отвалился на спинку лавочки, посмотрел вверх. Опять увидел мою невеличку, которая безмолвно занималась с раскрытым цветком любовью. Заулыбался.
- Чего ржёшь? - Вывел меня из покоя Миша - Я же серьёзно, без всяких бла-бла. Я чувствую, что исторический момент созрел, надо брать славянок за сиськи пока они ещё тёпленькие.
- Я смеюсь, потому что представил, как тебе Надюха яйца медленно отрезает по приезду. К гадалке не ходи, как уже в понедельник весь институт будет перетирать тему нашего собантуйчика. Ты чё, Миша? Ведь они славянки... Ладно, моей Клавдии до фонаря, а вот Надюха порвёт в клочья сначала Иванку с Бланкой, потом меня проглотит, а вот тебя ждёт медленная мучительная кастрация.
Миша поник от нарисованных мной перспектив, весь съёжился и тихо попросил сигарету.