Марэй. Миланка

Миланка. Рождественская сказка.

В доме было тихо. Хозяева уехали в соседнюю деревню к родне на праздники. Миланка открыла незрячие глаза и прислушалась. Уютно потрескивали дрова в печи. Чадила лучинка, роняя искры в плошку с водой. Угольки шипели и гасли. Мурчала кошка. Чуть поскрипывала от ветра ставня в окне. Тихо шуршала кудель в пальцах шишиморы, да звякала посуда в руках дедушки Ждигоста.

- Дедушка домовой, налей молочка, - весело сказала девчонка, откидывая овчину и шлепая босыми ногами по полу.

- Ишь, проснулась, лежебока, - ворчливо приветствовал её домовой. - Петухи уж давно пели, а ты все спишь.

- А куда сегодня торопиться?- удивилась Миланка.- Тетка с братьями не вернутся несколько дней. Можно будет спокойно закончить рубаху вышивать.

- Это ту что ли, для пастуха твово? - Ждигост лукаво прищурился.- Как бишь его? Свиристеля?

- У него имя есть, - буркнула Миланка с набитым ртом. - Таислав его звать.

Домовой, посмеиваясь, придвинул миску сметаны девчонке, шарящей по столу. Она полезла было в нее ломтем хлеба, но Ждигост вовремя сунул ей в руку деревянную ложку.

-То то и оно, что Таислав. А тебе годков-то скока, напомни старику, запамятовал я?

- Тринадцать в месяц травень будет.

-О, так ты весной в понёву вскочишь? - дедушка Ждигост старался говорить серьезно. - Так самое время рубашки жениху вышивать.

- Жениху?! - Миланка вскочила из-за стола красная от возмущения.

Домовой и шишимора дружно засмеялись.

- Так вы надо мной подшучивали, - смутилась девчонка. - Да ну вас! Пойду скотину обряжу.

-Ну, добре, - напутствовал ее домовой

Миланка выскочила в сени, едва успев пригнуть голову, чтоб не стукнуться о притолоку.

Девчонка сделала два шага через сени и отворила дверку в хлев. На нее пахнуло теплым духом коровушки-кормилицы. Приветливо закудахтали наседки, завизжал поросенок.

Миланка прижалась к шее коровы, погладила ее тугую бархатистую шкуру, пошептала ласковые слова ей в ухо. После этого Бурёнка спокойно разрешила себя подоить. Девчонка вернулась в дом, присела на лавку рядом с шишиморой.

- Матушка Шурша, что, хватит ниток цветных у нас на вышивку?

- Хватит, дитятко, - прошамкала старушка.

- А холста много осталось?

- Ты ж сама, давеча, скатерки на продажу вышивала. Нии, не осталось у нас холста. Новый ткать надобно, - шишимора потянула Миланку за волосы. - Дай-ка приберу твои лохмы. Кто заглянет в дом - испугается.

Девушка нехотя подчинилась. Шишимора взяла гребень резной и принялась расчесывать тяжелые длинные русые волосы, укладывая их в красивые косы, да приговаривая:

Расти, коса,
До пояса,
Не вырони
Ни волоса.
Расти, коса,
Не путайся,
Меня, дочка, слушайся.

Миланка ойкала, но терпела. Домовой ворчал что-то тихонько за печкой. Видно с мышиным семейством зерна не поделил.

Вскоре Шурша и Миланка уселись рукодельничать. Девчонка слыла знатной в селе рукодельницей, даром что слепая. Её рушники, скатерти, рубахи да сарафаны охотно меняли на муку, а то и на заморские каменья. Такие себе тётка миланкина - Верея - выменяла у заезжего купца.

Рукодельницы напевали тихонько песни, чтоб работалось веселей. Миланка вспоминала, как летом собирала травы, дикий мед да на речку бегала купаться с дружком своим - Свиристелем.

Что его Таислав звать и не помнил никто. Молодой пастух так играл свирели - птицы замолкали, и ветер затихал, слушая нежные мелодии. Вот и прозвали его птичкой-свистелкой - свиристель. Да только Миланка про себя его Лелем называла. Никто не знал, откуда парень родом. Вырастил его старый пастух. Не иначе, богиня Лада матерью Таиславу приходилась.

В ставню громко постучали. Рукодельницы вздрогнули. Шурша щелкнула пальцами и исчезла.

- Миланка, - послышались девичьи голоса во дворе. - Пойдем колядовать с нами! А ночью костры жечь будем, да погадаем. Святки же!

- Заходите, сейчас работу закончу, и пойдем, - крикнула в ответ Миланка и заспешила собираться.

В дом ввалилась шумная ватага девчонок. Они помогли подруге собраться, да сами нарядились пострашнее, вымазались сажей, мешки взяли, да пошли по дворам колядовать.

С песнями, шутками дошли девчонки и до дома пастуха Свиристеля. Заводила среди девчонок, Любава, запела песню, а остальные вторили ей:

"Коляда, коляда,
Кто не даст пирога,
Мы корову за рога,
Кто не даст пышки,
Мы тому в лоб шишки,
Кто не даст пятачок,
Тому шею на бочок."

Высунулась из двери сердитое лицо пастуха на шум.

- Ишь, разгалделись, сороки, - притворно грозно заворчал старик, суя в руки колядовщиков пироги и прочую снедь, - Нате, нате и брысь отседова!

- Дедушка Сивер, отпусти с нами Свиристеля? - стали упрашивать старого пастуха ребята и девчонки.

- Добре, - махнул рукой старик.

Костры разожгли в лесу, на берегу речки Пежмы. Нрав у речки был не буйный, но в этом месте река делала поворот, ударялась о камни и вода кипела круглый год. Зимой берега были покрыты причудливыми ледяными выростами.

Веселая гурьба парней и девушек ела угощение, собранное по домам. То и дело слышали озорные песни или шутки. Затеяли прыжки через костер и игры в снежки. Миланку сбил с ног увесистый ком снега. Девчонка упала, но тут же взлетела вверх, вздернутая чьими-то руками. Под дружный хохот подружек Свиристель покружил ее и закинул в сугроб.

Миланка в долгу не осталась, напихала ему снега за шиворот.

- Пирога хочешь? - отряхиваясь и смеясь, спросил ее Свиристель. - Я принесу. Тут сиди.

Пастух убежал, а Миланка принялась отряхиваться.

Внезапно стало тихо. Девчонка вскинула голову, прислушиваясь. Сердечко ёкнуло. И тут раздался страшный крик Любавы:

- Русалка утащила Свиристеля под воду!

Девки завизжали и бросились в рассыпную. Парни нерешительно толпились на берегу. В ледяную воду соваться никому не хотелось.

Миланка не могла видеть всего этого. Да и если б могла, то не обратила бы внимания. Словно заколдованная, она побежала к реке и, не раздумывая, кинулась в ледяную воду. Все, кто стоял на берегу, охнули. Вода в один миг сделалась золотой и остановилась. Огромная сизая перевала* с розовым брюхом, висевшая над рекой заворчала грозно и полыхнула перуновым огнем. Любава вздрогнула, перекрестилась и прошептала: 'Господи, Боже мой, пронеси тучку грозную на темные леса, на пустые места, где люди не ходят, где скот не бродит'. Долго-долго не было никого над водой. Ребята нерешительно топтались в снегу, вглядываясь в почерневшую глубину реки. И вдруг с шумным всплеском вынырнула Миланка, таща за собой пастуха, поплыла к берегу. Сразу несколько рук кинулись вытаскивать их из воды, девчонки снимали с себя теплые платки, укутывая утопленников. Стуча зубами от холода, Миланка протянула к огню костра руки и обомлела. Она видела свою руку: посиневшие тоненькие пальцы, с кровоточащими, сломанными ногтями, мозолистые от работы. Девчонка спешно обернулась. Рядом с ней лежал Свиристель, суетились подружки. Вот Любава причитает и охает, склоняясь над ними. Вот ее дружок Вятко кусает губы и сдерживает слезы. Миланка откинула смерзшиеся волосы со лба и заулыбалась. Её взгляд метнулся к лицу пастуха. Она любовалась им, не чуя жадных прикосновений ледяного ветра, пробравшегося под мокрую одёжу. Не могла наглядеться на решительный росчерк темных бровей Таислава, твердую линию подбородка и мягкие полные губы, ярко алевшие на бескровном белом лице. Свиристель закашлялся, захрипел, приходя в себя. Ватага ребят облегченно вздохнула и стала расходиться по своим делам, рядом остались только Любава да Вятко. Утопленников укутали потеплее, да усадили поближе к огню. Миланка лукаво блестела глазами, улыбаясь до ушей. Ей все вокруг казалось волшебным и новым. Свиристель осторожно коснулся ее лица, привычным жестом успокаивая. - Кто ж меня с того света вытащил? - задумчиво покусывая губу, тихо спросил пастух. - Так Миланка и вытащила, - буркнул Вятко. - Сиганула за тобой, мы опомниться не успели. Как стояла, так и рухнула в воду. Мы уж подумали того, утопиться решила... - парень осекся и умолк. Свиристель, все еще дрожа под тулупом, нахмурился и поглядел на девчонку. - Ты чего это выдумала? Как ты... Миланка наклонила голову, словно птаха на ветке, и уставилась, не мигая, в глаза Свиристеля. Он недоверчиво всматривался в знакомые с детства черты девчонки, силясь понять, что изменилось, и внезапная догадка тенью промчалась по его лицу. Миланка подмигнула ему и звонко, счастливо засмеялась, словно бубенцы рассыпались. Перевала над речкой Пежмой снова вздохнула, заворчала и рассыпалась снегом. Мягкие хлопья, неспешно кружась, наряжали лес к рождеству.

14 декабря 2009

Словарик:

- Вскочить в понёву - достигнуть брачного возраста

- Перевала- грозовая или снеговая туча

- Обряжать скотину - ухаживать за домашним скотом.

- Травень- месяц май

- Лада- богиня весны

- Лель - сын Лады, бог любви. По легендам играл на свирели.

- Перунов огонь- молния

Комментарии: 2, последний от 01/07/2016. © Copyright Марэй Размещен: 31/01/2016, изменен: 24/11/2016. 10k. Статистика. Рассказ: Сказки Сказки Иллюстрации/приложения: 1 шт.		Ваша оценка:

Марэй : другие произведения.

Миланка