Мерзнет на остановке, провожая синим глазом красивые куски металла. Холодно.
Мороз хлещет по щекам ледяной крапивой, боль в пальцах ног отзывается плотоядным рыком на каждый шорох замерзших костей.
Холодный троллейбус - рывками - в холодный дом. Холодный взгляд в холодное окно. В мозгу мерзнут мысли, в душе - чувства.
Жирной чертой газетные объявления - в круг, замкнутый, как жизнь. Через пару дней на кругах - могильные кресты.
Не то, не то...
У нервного рта - изгрызенная яркая пластмасса.
Может ли муха разбить окно?
Да! - если она размером с телевизор. Но таких, говорят, не бывает.
Мяч летит как-то медленно - синий на синем небе. Слепит яркая лепешка солнца. В позвоночнике - горячий стержень.
Перед мутной радужкой - круги - то ли солнца, то ли мяча. Падает в лужу.
Веселые брызги, мамина улыбка и папины глаза.
Тепло.
Давно.
Ночь - нелюбимая сестра.
Окурок за окурком - красными светлячками - во тьму. Книги - взахлеб, любовь - до обморока, мысли - до отупения.
Настроение длинноволосо, как русалка, а время стекает в Вечность тяжелыми каплями (гений Дали!). Тогда плед - лучший друг и любимая кошка.
Больше ничего живого.
Рассвет прерывает на полумысли, получувстве. Вползает в мозг сквозь зрачок и освещает все закоулки извилин. Холодный душ и горячий кофе смывают хлам впечатлений, собранный за ночь путешествий по неосвещенным улицам подсознания - без свечи и фонаря.
Свежо. Мозг пуст и светел, как утренний свет, растворяющий в себе одинокие фигуры. Перемешай его с розовым туманом - получишь мороженое: нежно-холодное, с запахом цветочных лепестков.
Рассекает эту влажную массу лицом, как парусник деревянной грудью - волны. Несет свое одиночество, словно официант - поднос с полным
(ни всплеска!) бокалом.
Переход из мороженого улицы в теплый джем офиса ужасен: приторный запах слов и улыбок, рентген взглядов (новое платье? ненакрашенный рот?).
Как всегда.
Снег бумаги - в глазах бело до рези. Цифры на листах - мерзкими пауками.
В конце дня они начинают спрыгивать на пол, ползти по испуганному зеркалу.
«Мама, смотри, облако похоже на тетю Свету!» - «Что же у них общего?»
- «Прическа!» - «Не умничай...».
Как хорошо, что Бог придумал маму!
Сейчас не то: внимать, обьяснять, врать. Унижаться, притворяться, повторяться...
Растворяться - в глазах, до которых нет дела.
Лететь по комнате от стены к стене.
Последний круг почета по краю хрустальной люстры - с размаху - в оконное стекло.
В надежде хоть на маленькую дырочку - протиснуть свое крошечное лохматое уродливое тельце.
Ведь Там - бабье лето: солнце, летящие паутинки...