Sloth : другие произведения.

Кто есть кто? Главы 1-11 (общий файл))

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Не могу понять, рррррр! нет здесь ничего такого экстраординарного,но именно общий с постоянством достойного лучшего применения постоянно удаляют! висел больше года и ничего, а тут с периодичностью раз в 2 месяца чистят! пишу аннотацию, если это действительно из-за цензуры! Ненормативная лексика, сцены насилия и нетрадиционка -присутствуют (хотя я читала и тяжелее, поэтому если кто ищет хардкор явно не сюда!) здесь все в очень слабой и легкой форме! уже не знаю какой рейтинг ставить! нет здесь особой эротики, извращений или еще чего! Так, легкий флер...честно! и почему, эротика, если я как минимум три жанра ставлю?! тут больше детектив!

   Кто есть кто?
  
   Он - оператор видеокамеры, она...хмм - уборщица в здании городского совета...
   Вопрос доверия между ними даже не стоит...валяется застреленный
  
   Пролог
   Он капризно надувает блестящие губки:
   - Зайка, я хочу мороженого...
   Усталый вздох:
   - Может, позже? Давай потом. Дома.
   - Я-а-а-ааа хочу-у сейчас...- растягивая гласные, произносит двухметровое чудо, поведя накачанными плечиками в тесной футболке.
   Отвожу глаза.
   Набираю в легкие воздух и резко выдыхаю. Спокойно.
   - Какое, котик? - ласковое прозвище сухим песком скрипит на моих зубах.
   - Ммм...пошли в "Легенду"...банановое...или клубничное...нет, лучше с манго...
   Обреченно:
   - А может в магазин?
   Весело:
   - Нет-нет, малыш, только в "Легенду" настоящее мороженое только там!
   ...Мучительно хочется курить. Всюду слышится восторженный детский визг и просматриваются парочки невменяемых голубков-романтиков, этих узнаешь сразу: один диванчик, сидят, прижавшись боками и кормят друг друга этой холодной приторной субстанцией. Меня слегка перекашивает. Тьфу.
   А этот имбецил с довольной рожей лопает свое конфетти, только носом в вазочку не ныряет и губы облизывает так...у-у...вдох...выдох...не могут дети так, в общем. Эффект не тот. Да, совсем.
   Сосредоточенно мну в руках салфетку, упорно ее рассматривая.
   - Совсем необязательно проводить столько времени вместе...
   - Мы отлично смотримся рядом, малыш, ну-ну не дуйся, тебе не к лицу, - еще бы! Это тебе педик доморощенный к лицу обиженный вид.
  
   Глава 1
   ...Тесная, прокуренная коммуналка...скрежет поп-музыки в древних колонках... темнота.
   В дальнем углу свалены зимние куртки, просто так, неопрятной горой. На единственном столе, с потертой и дранной местами скатертью, вольготно расположились бутылки с дешевой водкой и непритязательной закуской.
   Тела людей, раскинувшиеся на практически разваливающейся мебели, предназначенной для сидения. Да-да, именно тела. Эти организмы, с затуманенными алкоголем, и не только, мозгами по-другому характеризоваться просто не могли.
   Веселая пирушка давно уже прошла стадию яркого необузданно-неестественного веселья и близилась к разбивке на группы "по интересам".
   Кто-то продолжал пить, несколько человек на кухне делали "мокрую", на балконе курили сухие, какая-то парочка уже заняла ванную - в этом хозяйка убедилась лично, попытавшись зайти туда и нарвавшись на весьма нелицеприятное мнение "о лохах, которые щимятся куда не просят".
   В колонках орала музыка. Душу распирало желанием заорать, рваные движения рук мало напоминали танец, скорее на проведение какого-то обряда, обкуренным по самое не могу шаманом племени. В таком состоянии надо срочно выпускать пар, пока это все не перегорело и не вылилось в какую-то мерзость...или просто надо хлыстать меньше алкоголя пополам с энергетиком. В какой-то момент моя тушка осознала себя на чужих коленях и чей-то не в меру наглый язык уже хозяйничал во рту. Разум, где-то на границе вяло возникал, тогда как не столь привередливое тело готово было воспользоваться отстранением истинного начальника от власти.
   Все могло зайти куда дальше, если б не пьяные вопли подруг над столом, резко схваченные нелепыми локаторами слуха. Пробормотав что-то о желании отлучиться ненадолго, быстро вывалилась в коридор, а дойдя до ванной в надежде освежиться, узнала о себе не новое, но эмоциональное мнение.
   Поняв, что здесь сочувствия за безалаберность и непомерную тягу к спиртному не дождусь, унюхав специфический запах из кухни и потоптавшись в недоумении, относительно присутствия непомерного количества людей в родной коммуналке...
   Вывалившись на улицу, закурив и привалившись к стене, бывают такие моменты, когда чистота окружающих опор и собственная волнует куда меньше четкой устойчивости на своих двоих, настроилась на глубоко философский лад, попутно посылая общеизвестным маршрутом неугоманивающийся организм.
   И только через несколько минут заметила неподалеку огонек сигареты.
   - Кто здесь? - голос повело в сторону и привычная хрипотца в какой-то миг всплеснула тонким взвизгом.
   Ответивший голос успокоил меня почти мгновенно.
   - Ма-а-алышка, - протянул мужской голос с явными нотками нетрадиционки, - я безобиден до отвращения. Ты не замерзнешь?
   Оглядев себя, пришлось признать, что алкоголь разогревает...или это мои неудовлетворенные потребности, хмыкнула. Одежды на мне оставалось немного. Выпереться в середине ноября тоненьком бюстье и шортах на улицу...м-да. Что бы сказала мама. А что бы подумал папа...
   - Что ты тут делаешь?
   По одной этой фразе можно подумать, что здравый смысл у меня отсутствует как таковой, но что-то в этой дыре делает этот субъект? Тут же больше никого нет, а весь подъезд рабочие семьи и пенсионеры. Я постаралась не заржать, вспомнив известное шоу и, не менее известного, рабочего-гея.
   - С любимым расстался, - грустно прозвучало в ответ.
   Желание заржать усилилось. Теперь добавились воспоминания о статьях в женских журналах: "у каждой нормальной девушки должна быть подружка-гей. Они очень привязчивы, но в то же время могут оказать неоценимую помощь в шопинге, так как знают, что нравится мужчинам".
   Я прокашлялась.
   - Гм...он здесь живет, да?
   - Неподалеку.
   Приблизившись, это чудо, а как назвать человека, если в моем окружении представителей этой редкой породы не водилось? Чай с бомондом и иже с ними не общаюсь.
   Так вот приблизился и накинул на мои, уже порядком озябшие, плечи пиджак. От! От, где надо искать жентельменов! Или как там мама говорила! Действительно, меньшинство. Я вздохнула.
   - Спасибо. Ты...эээ...плакать не будешь?
   Смешок. Дальнейшее прозвучало с излишней патетикой:
   - Он, конечно, разбил мне сердце, - пафоса в голосе убавилось, - но жить буду.
   - Эт хорошо, - он прикурил мне следующую, затянувшись, я смогла продолжить, - другого себе найдешь, лучше.
   Он склонил голову набок:
   - Ты меня утешаешь?
   Дурацкий разговор. Не будь я так пьяна, а ладно, че оправдываться, откуда у меня соображалке взяться?
   - Как могу, - буркнула, - хочешь, пошли к нам, зальешься, успокоишься.
   - Не помешаю?
   - Не думаю.
   Все равно те, кто могут сейчас трахаются, а кто нет - отдыхает в нирване.
   Так и есть. Мои прогнозы, основанные на длительных наблюдениях, оправдались, во всяком случае, на кухне никого не было.
   - Заходи. Водки?
   Он посмотрел на меня как на ненормальную.
   - А чая у тебя нет? Просто я такое не пью.
   Выеживается, значится, ладненько. Чаек я уважаю. Подсела на разные зеленые, черные, с добавками, без. Перепробовала кучу сортов и теперь считаю себя крутым знатоком в этой области. И в разговоре могу так многозначительно сказануть что-то вроде "мне не очень нравится - слишком терпкий", "бревен много", "запах чересчур приторный" и тому подобную чушь.
   - Есть, - сказала, с гордостью и за себя и за чай, само собой. Достав железную (!) банку, чашки, сахар, включив чайник, принялась рассыпать по чашкам чай.
   - Тебе с сахаром?
   - Да.
   С некоторым презрением, потому как сама считаю, что настоящий чай пьют без этой сладкой дряни и тщеславием - я-то пью без нее, насыпала...незнакомцу...
   - Как тебя зовут, кстати?
   - Макс. Тебя?
   Миленько и со вкусом. В животе явно поселилась жаба. Слизкая и холодная. Трезвею. Жрать захочется с неимоверной силой уже через несколько минут. Уууу. А тут эта личность. Возвышенная. Блин. Офигительно-прекрасно буду выглядеть с немелодично бурчащим желудком. Слегка скукожившись, попыталась втянуть живот. Не помогает, но может хоть не так громко. Все равно есть нечего. Да, и если че кормить его придется, меня мама правильно воспитала, а мужику таких размеров явно надо пищи больше, чем воробышку.
   На секунду отвлекшись от собственных невеселых мыслей, надо, надо было на коленях у ...ну, неважно, в общем, у кого оставаться, не было б так неловко. Так он что-то спросил. И я, кажется, подтормаживаю с ответом.
   - А? Да, зови меня Фредом.
   Он подавился. Клянусь! Не вру! Ну, не виновата я, за такую награду! Да, это все родители. Все, они, деспоты. Повыеживаться, захотелось. Откуда выперли - не знаю.
   Покраснел весь, а я че мне не жалко - треснула его от души промеж лопаток. Видать, широка душа-то.
   - Мне, вероятно, послышалось...- он перевел дыхание, стараясь не слишком сипеть, не выдержал и отвернувшись, закашлялся. Попытка номер два. - Извини. Как ты, сказала, тебя зовут?
   - Не послышалось, - мрачно буркаю, - родители порадовали. Зовут все Фредом и ты можешь.
   - А полное как?
   Надо было сразу представиться. Обычно после этого проблемы с выбором темы не возникает. Только - приелось.
   - Альфреда, - вздох удалось сдержать. Нечеловским усилием. Я молодца.
   Ща он скажет, что имя редкое. И он никогда его не слышал.
   - Как Эйнштейна. Или Хичкока. Или... - Макс не успел продолжить.
   - Эй, тормози! Не знаю, кто второй, но первый - точно мужик!
   Макс моргнул. Нет, не так. "Его ресницы красиво взлетели вверх, неясной тенью отразившись от щек"! От! Опахала. От, смотришь на человека и сразу видишь, какому племени он принадлежит... То есть, тьфу, от дурко! Почему-то у большинства мужиков ресницы краше. Неважно как они выглядят и следят ли за собой! Эх. От, зачем они им такие?! Кудат не туда меня понесло. Ах, да он меня обидеть хочет!
   - Я ж девушка!
   - Зато твои тезки-мужчины известные люди! Гордись! Какая еще девушка может похвастаться Великим тезкой ученым-с-мировым именем? - попытался отмазаться Макс.
   - Ты хоть сам понял, че сказал? - уныло спросила. Лучше б он банальность сморознул, от. Буду курить, достала из пачки сигарету. Максим галантно дал прикурить. Так и привыкнуть недолго
   - Это я от шока. Глупость сказал. Прости.
   - Ладно, у тебя травма. Психологическая. Прощу, от. Но больше меня со всякими коками не сравнивай!
   - Ладно, мир?
   - Угу.
   Отхлебнув горячей жидкости и смачно затянувшись, посмотрела на новообретенного знакомого. Ничего такой , даже жалко, что голубой.
   - Расскажешь?
   - О чем?
   - О том, который сердце до конца не разбил?
   Ему, явно так же неудобно как и мне. Тем общих нет. И мне, насквозь видны его мысли: вежливо, а главное быстро со мной распрощаться. Не выйдет, дружок. А как же подружка-гей?! Я тебя познакомлю со своими подругами! Тебе понравится!
   - Ну, расскажи-и-и! страсть, как люблю такие истории.
   Интересно, выпутается? Отстраненно. Этот объект похож на человека, способного выкрутиться из неловкой ситуации.
   Он медлит. Затем, вытряхивает сигарету из пачки и неуклюже закуривает. Воздух в кухне - настой на табачном дыму. Кто-то так, кажется, говорил. В моем любимом детективе...
   Рассматривая кончик сигареты на свету, немного щурится...
   Переигрывает?
   - Рассказывать особо нечего. Мы встречались два года. Он любил цветы, - глаза Макса мечтательно затуманиваются...
   Ты любишь цветы. Все. Их запах в любой эмоции - заявляешь ты.
   Смех. Ты не понимаешь, что он находит в этих растениях. Тебе нравится видеть, что твое персональное счастье радуется как маленький ребенок, складывая разноцветную мозаику. Тонкие пальцы рисуют затейливый рисунок на твоем плече, а слегка подрагивающий голос рассказывает красивые о символике цветов. Наша квартира всегда утопает в цветах. Ты обожаешь белые приторные акации. Говоришь они напоминают тебе о нашей первой встрече,
   Он мягкий и немного наивный. Иногда тебе хочется рассказать, объяснить ему всю ошибочность его детского мировоззрения, но чаще, куда чаще хочется оградить от всех негативных моментов этого мира. Он не курит и слегка дергает носом, когда я закуриваю очередную никотинку с ароматом шоколада. Мордашка становится совсем юной и по сморщенному носику мягко струятся лучи заходящего солнца. Ты всегда любишь сидеть у окна. Наблюдаешь. А я наблюдаю за тобой. Всегда. Мне нравится смотреть на твое задумчиво-восхищенное лицо, с чуть шевелящимися губами. Помню, как спросил тебя, о чем ты шепчешь...
   Мои воспоминания о тебе сумбурны. Как шкатулка с драгоценностями, которую перевернули и из рассыпавшейся груды выуживают одну за другой. Я люблю тебя в музыке и музыку в тебе. На сцене ты...совсем другой ты! Яростные звуки электрогитары и преисполненные злой насмешкой песни... Ты, завернувшись в одеяло, компактным комком скручиваясь в кресле, компонуешь очередную нарезку или висишь в этом ненавистном facebook'е...я возненавидел социальные сети, мне не нравится та тьма внимания, которую ты тратишь на них. Я эгоист. Не хочу тебя делить ни с кем. И... я в растерянности. Я люблю в тебе все. Люблю цинизм, заставляющий мою душу корежиться в отвращении к ТАКОМУ отношению к жизни. Люблю как ты пьешь чай с кленовым сиропом на нашей кухне. Люблю твои тонкие пальцы скользящие по струнам...И ехидный язык, за который множество раз обещал дать тебе в лоб. Люблю задумчивую мечтательность и легкомысленность, идущую в ногу с расчетливостью в реале. И...Я захлебываюсь, захлебываюсь в этих эмоциях...
   Макс резко затягивается и...Ему явно не хватает воздуха. Но он быстро приходит в себя.
   Смотрю на него во все глаза. Красиво, черт возьми. Хоть и не люблю розовые сопли, но это...шмыгнула носом. А че ты, девочка, себе таких отношений хочешь? Так, ты б быстро перекосилась от всяких уси-пуси, чмоки...фу. Ну, от, и ладненько. Все, так как надо. Повеселились, разбежались и усе, от.
   - Так че бросил он тебя?
   Взгляд.
   Почесала макушку. Ну, мож и слегка не в тему. Че он смотрит, будто я расколотила чайный сервиз его покойной прапрапрабабки, неловко поворотившись.
   - По обоюдному согласию, - проскрипел, уг, вежливо так, сквозь зубы. Наверное зубами мается, пожалела я.
   Макс рассмотрев дно чашки и что-то там вроде бы обнаружив, словно очнулся. Огляделся. И засобирался. Пора ему, мол.
   Хотела постелить ему у Ладки - та все равно у родителей - но Макс проявил недюжинное упрямство и, вызвав такси, клятвенно обещал позвонить...
   ... с тщательно скрываемым облегчением...
   ...удалился.
  
   Глава 2?
   Ненавижу работать. Ненавижу ехать. Ненавижу этот мир. Ненавижу метро и всех этих людей заодно, хотя их я терпеть не могу еще больше, чем метро, ишь, столпились...
   Доехав, наконец, до своей станции стремительно бегу по скользкому мрамору, стремясь достигнуть выхода из перехода до того как толпа заполонит все свободное пространство, двигаясь с обреченной медлительностью.
   Оглядела рабочее место с унылой обреченностью. Швабры, веники, тряпки, ведра, перчатки - аксессуары радости не добавляли.
   Мету, мету...
   - ...и чем закончилось? - смешок.
   - Утверждение проекта состоялось...
   - и этот идиот подписал?
   Они разворачиваются в мою сторону и отходят, чтоб не мешать персоналу. Просто пыли, ужс! Вроде каждый день сметаю. И откуда они ее столько наносят?
   - А что наш заводик?
   - Наш?
   - Говорят, подписали...
   Сколько пыли и грязи...и вот этот коврик надо встряхнуть. Начинаю сворачивать огромный неаккуратный узел. Пыхтя, волоку его к черной лестнице, чтоб значит на заднем дворе...
   - Олух!
   Звучно разбивается нечто стеклянное. И явно об стену.
   - Козел!
   Удар.
   Он его хоть не убил? И какая мне разница? Сдуваю упавшую на глаза прядь, эта зараза, взметнувшись, прилипла к щеке. Мучительно застонав, дернула головой, надеясь сим нехитрым движением, призвать распоясавшиеся волосы, если не к порядку, то к невмешательству.
   -...меня не интересуют слухи!
   Сколько можно орать? Морщусь.
   Конец дня характеризуется двояко: счастье - вот она долгожданная свобода и усталость и все это под аккомпанемент аромата хлорки.
   Запах везде. Въелся в кожу и дерет носоглотку. Громоздко вялое тело с тянущим жжением где-то в районе солнечного сплетения, нехотя перебирая ногами, плетется на остановку. Поясницу ломит немилосердно, потрескавшаяся кожа рук и облупившийся лак: обидно, мать его так, только вчера маникюр сделала; не смотря на перчатки, и красное зудящее лицо не располагали к позитивному восприятию окружающей среды.
   Да, танцевать со шваброй по видавшему виду паркету здания городского совета не самая престижная работа в этом мире. И не самая оплачиваемая, но, несомненно, одна из наиболее стабильных. И хотя паркет, местами потрескавшийся и старый, отчего тряпка застряет в неровностях и кошлатится, куда хуже места для курения и туалеты. Фу...успокоить вернувшееся к концу работы сознание можно только одной мыслью "это не навсегда...".
   Быстро доехав на метро до своей станции, вприпрыжку доскакала до маршрутки и впихнувшись, активно работая локтями, так чтобы, по возможности, не вывалиться из движущегося транспорта...
   Промышленный центр не располагает к лирическим отступлениям вроде описания природы-погоды: чахлые деревца, тусклое солнце, серое небо и над всем этим реет смог. Или возносится? К небесам. Досадливо сплюнув, почухала в сторону родной коммуналки. И только дойдя до подъезда в сознание, нахально пробралась памятка о встрече, на которую, быстрый взгляд на телефонное табло, я конкретно опаздываю! И в таком виде! Телефон словно почуяв мои мысли согласно завибрировал. Идиотка! Закатила глаза.
   Входящий вызов: "Васятка" светилось буквами цвета индиго.
   - Да.
   - Че ты, красава? Общнемся?
   Подумала. А в самом деле чего тянуть?
   - Васяня-я-я, -нежно, - а я жду...
   - Чего? - насторожился,- это я тебя на Краснолеменной жду!
   Мысленно влепила себе по физии.
   - Приезжай...ко мне.
   Молчание. Он что там задохнулся от счастья?
   - Вась.
   - Я...Я через 40 мин буду!
   - Ну, давай. И это...пива захвати.
   ...выбравшись из развороченной постели, оглядела пространство вокруг себя и брезгливо поморщившись, отправилась курить на кухню.
   Глядя в окно то на ночь, то на собственной отражение в стекле, закурила. Медленно вдыхаю дым в себя. В душе поднимается гадливость к себе...Мерзко. К глазам прилила кровь. Вокруг все четкое и дрожит как жаркое летнее марево.
   Психологическая накачка идет...
   Жужжание. Нет, это не психопатия. Че эт за слово? Удивилась. Всего лишь телефон, поставленный на виброзвонок.
   - Ладка, ты? - хрипло каркаю.
   - Фредик, зайчик! Котик! Я под твоим подъездом! Нет-нет, выходить не надо я поднимусь!
   Шум и мужские голоса на заднем плане.
   - Ладочка, детка! Снова не можешь избавиться от мальчонок?
   - Ты себе не представляешь, пушистик, как ты прав! Ну, ладно, давай, уже, зая! Открывай!
   Судя по всему за моей не в меру любвеобильной подругой увязались очередные пассажиры...И если откроет дверь "Фредик", то нам от них не отделаться.
   Захожу в комнату. Гляжу на смятые простыни и загорелое мужское тело, уткнувшееся лицом в подушку и тихо посапывающее. Внутри неизвестный орган передергивается от отвращения.
   Хочется гнать его отсюда паршивой метлой! Здравствуй, злость! Давно не слышались. Какого... он тут спит! Волна бешенства. Будь я кошкой, хвост бы резко хлыстал меня по бокам, дергались усы, уши прижимались к голове, а розовая нежная пасть, оснащенная белоснежными острыми клыками, готовилась бы к негодующему шипению.
   - Ва-ась, - шепот, - ну, Вася-я!
   Ничего. Ноль по модулю.
   - Вася-я-я! - угрожающе, ногти стремятся проделать скважину в оголенном плече спящего индивида.
   "Что ж, - посетила флегматичная мысль, лежа на спине, придавленная гладкой тушей по-прежнему дрыхнущего организма... - глупо было ожидать, что реакции не будет вообще...и ведь не просыпаясь!"
   Досадливо вздохнув, расставила пункты стратегии по-другому: выбраться из-под Васи и уговорить его открыть дверь...задумалась: или сначала уговорить?
   Нетерпеливое шерудение мобильного, поторапливало с применением выбранного плана.
   - ВАСЯ! - рыкнула, - в дверь звонят!!!!
   Для острастки почему-то дернула его за ухо, в которое собственно и взрыкивала.
   Ну, что за рефлексы - тоскливо. Ну, от откуда в нем та-акое?
   Этот балбес, с перепугу или со сна, кто его разберет! Схватив меня в охапку и несколько раз перевернувшись, скатился на пол! Если до этого я чувствовала себя давленным в сумке оладушком, то теперь мироощущение сменилось на хорошо раскатанное тесто.
   С широкой душой раскатанное. Крепкими мужскими мозолистыми руками. Как на Пасху кулич ...
   Дверной звонок стал надрываться на пару с телефоном.
   - Вася, мать твою, - простонала, - если ты не встанешь...- чуть не плача, - видеть тебя урода не хочу...да, встань, ты уже с меня! - последние слова я практически взвизгнула, сквозь злые слезы вперемешку с отчаянием.
   Не фига.
   Вот медведь!
   Так мы и лежали. Я лихорадочно думала, что делать, а это существо, по недоразумению названное мужчиной, спало.
   Пришла кошка. Найка.
   Посмотрела мне в глаза и запрыгнула Ваське на спину.
   Чуть слышно мурлыкнув, принялась вылизываться и устраиваться поудобнее.
   Это она любит. Улечься на самое неудобное место в самый "подходящий" момент времени.
   - И ты Брут, - просвистела почти.
   Ну, ничего, от!
   За моей макушкой стояла тумбочка. Возле изголовья кровати. Кое-как развернувшись, в удерживающих капканом руках, еще и в волосы носом уткнулся, гад, и тихонько посапывает себе дальше! От злости дыхание перехватило. Попыталась дотянуться рукой до дверцы.
   К звонку, кажется, добавились удары ногами, зазвенел телефон в парадном.
   Вдалеке голос дяди Коли проговорил что-то вроде:
   - Да, дома она! И не сама...Фредик, открывай!
   Меня прошибло холодным потом, хоть бы думал: там же Ладка с лицами непонятной наружности и квалификации!
   Дотянувшись до тумбочки потянула на себя дверцу, не зная чем мне это поможет, но эффект превзошел все мои ожидания.
   При очередной шумовой атаке вновь прибывших, но не имеющих возможности попасть в дом, личностей, Василий дернулся и крепче сдавил мои ребра, я от неожиданности охнула и дернула дверцу на себя...
   В душу его!..
   Тумбочка с мерзким скрипом, покачнулась и рухнула, кто бы сомневался!, на мою несчастную головушку, взорвавшуюся фейерверком боли...перед глазами поплыли цветные пятна...а Найка впилась когтями в его спину в отчаянной попытке сохранить равновесие.
   Вася проснулся и с криком метался по комнате в попытке отодрать от своей спины намертво вцепившийся перепуганный комок шерсти.
   Значит, еще живой, - подумала часть меня. Другая - мучилась головной болью.
   Несмотря на накатывающую тошноту, мне стало весело. Впустить подругу все же стоило. Поэтому неуклюже поднявшись и придерживаясь стеночки, осторожно побрела открывать дверь.
   Ладка влетела яростной фурией, сметая все на своем пути.
   - Я тебе, когда позвонила?! - оскорбленный до глубины души вопль, - какого....ты не открываешь?! Ты, думаешь, я просто так тебя просила о помощи?! ....посмотри теперь на меня, ....!!!!!!! Я выгляжу как...помойная!!!!
   От шумовой атаки, пятна перед глазами замелькали, по-моему, еще быстрее, а уши заложило. С чего бы это?
   Приглядевшись, заметила фингал, расцветающий у нее под глазом.
   - Тебя били?
   - Нет,...ля, целовали! Они как поняли, что ничего не обломится, еще и дядя Коля подошел...- это было сказано более удовлетворенным тоном, - короче, оттолкнули меня сильно с дороги и как ни банально прозвучит, налетела на косяк, - удрученно-печально просветила Влада, с тоской рассматривая свою красивую физиономию в зеркале, слегка подпорченную начинающим наливаться синяком.
   Я, тяжко вздыхая, поволоклась в кухню.
   Лада, продолжая щебетать что-то о корысти мужиков, шла сзади и вроде бы даже умудрялась на ходу оценивать ущерб, принесенный драгоценной роже.
   Кряхтя, уселась на табурет под окошком и только сделав несколько глубоких вдохов, уразумела, что Васек сидит напротив меня за столом и сверлит, отнюдь не приязненным взглядом.
   Все еще вертевшаяся рядом злость, вставила свою мелочь и я, не озаботившись рассуждениями: а стоит ли сейчас выяснять отношения, произнесла:
   - Проснулся? Чудесно. Чет мне подсказывает, что тебе чертовски надо домой...
   - Не понял...- он на миг растерялся. От наглого тона? Или от словесной формулировки?
   - А че тут непонятного? Сожительница моя, возвернулась!
   - Не постимся, чель?
   - Ва-ася! Ты че не разумеешь? Давай домой! Сейчас ты тут не в тему!
   Ладка, ушедшая еще при первых словах выглянула из дверного проема, находящегося за спиной Василия: мол, долго еще вокруг да около, ходить будешь?
   Отрицательно качнула головой.
   - Васятка! Ты же не хочешь спать с моей кошкой? Ты ее травмировал, она тебе этого не забудет. Неужели доспать, - тут в моем голосе таки прорвался сарказм, - тебе важнее, нежели остаться без украшений в виде царапин от моего домашнего, но такого хищного и мстительного питомца?
   Что ты себе позволяешь?!
   Восприятие объекта 34%...восприятие объекта 34%...смена модели поведения 94%...внимание, опасность...потеря контроля над ситуацией 59%...60%...61%...
   При достижении 85% сообщение на базу...
   Он смотрит в мои глаза...мерцание воздуха...
   - ...Вася?
   - Да, детка, конечно! Увидимся завтра?
   - Конечно, милый, - упс, мне показалось или последняя фраза прозвучала как-то наигранно бодро, с частичкой облегчения от предстоящей, скорой разлуки и маленькой, совсем, долей нетерпения?
   Он быстро собирается. Уже стоя у дверей оборачивается...
   Невзирая на сопротивление сознания, подхожу и мягко прильнув к его торсу, поцелуй...губы скользят по его...
   Удивленные глаза, автоматически обнявшие меня руки, прижимают сильнее.
   Чтоб твои хватательные рефлексы! Мои ребра...
   Когда я стремлюсь отклониться, чувствую, как на затылок ложится рука и резким движением притягивает обратно...
   ... и голова...
   Легкий звон в ушах и приятная тошнота...
   Что не мешает мне...
   Поддаваясь вперед...случайно...прокусить ему нижнюю губу...слизнуть каплю крови...
   ...Легкий аромат альпийской фиалки...и...
   - Сладких снов...
   Голова кружится.
   Объект временно обезврежен. Предварительный прогноз - память...восстановление на 30%. Ложные воспоминания - 47%...удовлетворительно...
   Возвращаюсь на кухню.
   - Кто первый?
   Ладка. Задумчиво заваривая чай, села напротив меня.
   - Кто первый "что"?
   - Тарахтеть будет, - пояснила она.
   Надо объяснить: с Владиславой надо договариваться насчет очередности ДО разговора, иначе эта перерастает в психологическую разрядку, в ходе которой я громко и от души расписываю свою историю, а Лада - свою. В итоге все очень мило и здорово, а главное конфиденциально, но смысловой нагрузки ноль.
   - Давай, ты, - безразлично.
   - Тут все просто. Познакомились в поезде. Одного зовут Сашка, другого - Вадик. Ну, и выпили пива за знакомство...
   - И ты... - мрачно продолжила я.
   - Нет! - отрезала. - А потом они начали лезть...
   - А ты как всегда...
   Я знаю свою подругу. Или думаю, что знаю.
   Она легкомысленна, ярко красится и обожает хммм...вызывающую, на мой взгляд, одежду. Хотя сама называет ее сексуальной.
   Твердо говорить "нет" - не в ее стиле. Скорее будет уворачиваться и хихикать, при этом, беситься в душе, что к ней лезут "всякие".
   Выводы делайте сами. Такие ситуации для нее - норма, говорить насчет ее внешнего вида - бессмысленно, я - "ничего не понимаю".
   Ладно, я - злобный тролль, придираюсь к такой хорошей девушке. А-а! В топку.
   - А у меня...
   - Кто это был? И почему он был поцарапанный и почти голый?
   - Он в джинсах...
   - А они вообще веселые! Этот Сашка...
   - Мы выпили и он уснул...
   - ...так вот он обалденный фотограф и обещал...
   Кстати, после всех "недоразумений" Ладка с этими пассажирами еще умудряется дружить! То есть они по-прежнему не прочь с ней познакомиться поближе, но все выливается в безобидные походы в кафе, обмен музыкой и перепиской в сетке.
   - А ты звонишь...
   - ...пофотать меня в городе. И чтоб тема вечерняя...
   Голову простреливает болью и я обещаю себе выпить таблетку. Или две. Хочется в душ. Раздеваться не хочется. Холодно. Сую нос в сложенные ковшиком ладошки и старательно выдыхаю теплый воздух. Или пар? Иначе, почему они не теплеют, а становятся какими-то сырыми, что ли?
   - Да-а, когда они напрашиваются в квартиру, а я рассказываю о парне...
   - А сосед говорит, что "она" дома, - перебиваю я, заходясь смехом, в голове мой порыв отзывается дребезжащим эхом - И открыть не могу потому как этот олигофрен просыпаться не хотел, - из глаз начинают течь слезы, но успокаиваться я не собираюсь.
   Подруга кидает на меня неожиданно внимательный взгляд:
   - Снотворное? Или ты клофелин нашла?
   Я осекаюсь.
   Случилась с нами когда-то история с клофелином. Мы только сняли здесь квартиру...или начать следует с нашего знакомства? Познакомились на первой дополнительной сессии, которая связала нас незримыми силами...
   Факультет самолетостроения и кафедра аэрогидродинамики привилегия в основном особей мужеского пола в нашем, да и в любом другом, думаю, вузе. Парней классифицировать не буду, а женскую часть можно разделить на: заучек с хвостиками, косами, отсутствием представления о понятии косметика, стиль и вариации; и собственно несколькими залетными птицами, не разумеющих, что они вообще здесь делают, но над внешним видом трясутся как ботаник над тубусом с чертежами роторно-поршневого двигателя внутреннего сгорания чтоб это не означало. Ко вторым меня можно причислить условно.
   Я в некоторой степени слежу за собой, но предпочитаю красоте - удобство: джинсы, майки, кеды. Нарядиться - узкие джинсы и нерастянутая майка. Накраситься - это стрелки "уголком", ресницы, тонак и губы гигиенической помадой. Украшения - упаси меня создатель, я скорее сожру собственную кошку. Они или должны быть дорогими, или не быть вообще. Без фанатизма.
   Поэтому к началу сессии не сказать, что я сильно общалась со "своими". Парни с компьютерных сетей - это да, это тема. Это тяжелый рок, всюду валяется начинка компа, множество непонятных слов и... Но сейчас не о них. Вечно меня заносит... это даже лектор по оптимизации...мм..не помню чего заметил! Начала с признаков ...так о чем я?
   А.
   Практически ни с кем не общалась. Так, "привет-привет".
   Но когда трусишься перед кабинетом с полусделанной домашкой...Или в столовой лихорадочно на пару переписываешь курсак...или находишься в поиске нужного человека, который начертит...все необходимое короче...или сдаешь с н-ной попытки экзамен на многозначительное "удовл" в зачетке и слезами радости, что эта мозговыкручивающая хрень под названием гидравлика сдана и на время можно забыть о конспектах и шпорах для припоминания зубодробительных формул и неподдающихся запоминанию зависимостей... Празднуя победы и заливая поражения...это, пожалуй были самые неуравновешенные две недели в моей жизни. Когда дух взимается ввысь и тут же опускается в пучину уныния...Когда взлеты и падения...Чет меня опять кудат не туда...
   Потом, когда мне некуда было идти: старушка-хозяйка, снимаемой однокомнатной квартиры, заприметив изъян в стене... все же наспех прилепленный кусок цемента, задекорированный новыми обоями, немного выделялся на фоне старых... указала мне на дверь, мягко выражаясь, у нас одна жилплощадь.
   С тех пор уже полтора года снимаем двушку в старой коммунальной квартире, переделанной под обычные хрущевки, установленными входными-выходными дверьми, объединяющими комнаты проемами и установленными санузлами. Получился некий архитектурный монстр или нет? Не мастак я объяснять.
   Но вернемся к нашей теме.
   После переезда совершенно логично его отпраздновать, верно?
   И мы пошли. Хотелось на дискотеку. Несмотря на активное развитие в художественном плане, бичом города остается промышленность. В основном тяжелая. К чему я это говорю? К тому, что с развлечением здесь не ахти. Несколько клубов и ресторанов для "крутых", несколько недешевых аквапарков, ипподром, все остальное - маленькие кафешки и кофейни - поесть и выпить. Все. Ассортимент невелик.
   Единственный "студенческий" клуб в нашем районе это "Лаборатория". С улицы выглядит как огромный штатив треугольной формы с пятью пробирками. "Пробирки" - это залы. Каждый как какой-то элемент или минерал, или черт его знает, но там все в химическом стиле. Синий - дюмортьерит, белый - фосфор, черный - графит, Золотисто-розоватый - медь, зеленовато-желтый - лампрофиллит. Все залы имеют названия. Чего они обозначают...
   На стенах светятся белым химические реакции и формулы, офики в узких белых штанах (юбках) и коротких жакетах, флюрные штучки разных форм и размеров добавляют залам радуги. На темовых вечеринах в графитовом зале - пускают пену, а как-то даже снег летом. Это было здорово!. Как-то в жару запустили кондик на всю катушку и повалили крупные снежинки. Жалко таяли на полу... Крыша - стеклянный купол, соединяющий все пробирки. Плюс выход на мансарду - крышу административной части клуба. На мансарде вип-зона и обсерватория. Можно приходить и наблюдать звезды...
   Придя туда и обнаружив темноту и тишину: пати нет! Я уже развернулась на выход, когда из глубины, появился парень. Подруга, горя энтузиазмом, перекинулась с ним несколькими репликами выяснила, что сегодня ничего нет, но "для таких красивых мы организуем все в лучшем виде".
   Потом было трое парней. Много разнообразной выпивки и задорная музыка. Особо повеселиться не пришлось. Меня вырубило на втором бокале. Основное знаю со слов Лады. А кое-что помню отрывками.
   Вот мы пьем, а мальчишка похожий на обезьяну показывает трюки на шесте. Он мелкий и гибкий...
   Вспышка.
   Мою голову суют под кран с холодной водой, я подставляю руки, чтоб не разбить лицо о белый твердый кафель раковины...
   Вспышка...
   Множество зеркал, отражают какую-то фигуру в полупрозрачной кофте и джинсах...мокрые волосы крупными кольцами падают на грудь и спину, вызывая ассоциацию с медузой Горгоной...
   Вспышка...
   Кто-то говорит, взахлеб, не хочу прислушиваться...
   Вспышка...
   Рядом стоит Ладка и у нее во рту ярко играет с бликами от, освещающих помещение ламп, лезвие ...
   Помню как, смеясь, зачитывала ей вслух кусок из любимого детектива, в котором один псих фокусы с лезвием показывал: на языке вращал, глотал, ел и пил, не расставался. Ладушка так впечатлилась, что недели две с лезвием тренировалась. Сначала с обернутым скотчем, а потом и просто. И в клуб она его взяла. Хотела устроить, как она называет "шокинг". И устроила. Вон как парни побледнели...
   Вспышка...
   Откуда здесь милиция? И куда этот парень в форме несет мое безвольное тело?
   Наутро мне было очень и очень плохо. В бокале нашли лошадиную дозу клофелина. И объяснить, отчего я не вырубилась сразу и на долгий срок можно только крепким молодым организмом.
   Спасла нас тогда Ладка. Пока парнишки приходили в себя от вида лезвия между сияющих алой помадой губ, она успела вытащить меня наружу и вызвать ментов.
   И куда позже выяснилась маленькая деталь: любопытная Владислава под шумок утащила пакетик с клофелином, в качестве моральной компенсации - так объясняла она сама.
   Погрузившись в воспоминания и грея руки о чашку с чаем, совершенно забыла, что от меня ждут ответа.
   - Я ничего не делала!
   Она усмехается.
   - Конечно! А кто говорил "больше никогда просто так"? И "я чувствую гадливость к себе"? - передразнивает.
   И как теперь выкручиваться?
   Или сплю с кем попало, или отравительница. Варианты, зашибись.
   Спишь с кем попало...
   Не хочу!
   Вероятность распространения информации 83,3%...
   Хмыкнула. С этой "звездой" никакого расчета вероятностей не надо! Лада чрезвычайно компанейский человек. В течение разговора, просто так для поддержания темы она вывалит сначала все о себе, а затем обо всех близких и дальних знакомых. Почему при таком раскладе люди продолжают делиться с ней сокровенным - загадка!
  -- Добавила антигриппозные таблетки.
   Я помолчала.
  -- Три штуки.
   Ладка выронила из рук чашку. Уже пустую. И далеко она не упала.
  -- Ну, ты гонишь! - удивилась, - а не много? Там дозировка одна в сутки!
  -- Уходил живой, - пожала плечами.
  -- Тогда, ладно. Надо будет написать Сашке насчет фоток! - продолжила она как ни в чем не бывало.
  -- А как же фингал? - поинтересовалась.
  -- Пройдет, это все Вадик-идиот! -отмахнулась.
   Щебет о Сашке продолжился, не доходя до моего сознания. Под одеяло бы сейчас. Теплое пуховое. И голову пристроить. Аккуратно. И...грай завтра рано вставать! Мигом встрепенувшись, перебила:
   - Так, харэ трепаться! Три часа ночи. Мне вставать.
   - А покурить? По последней? - заныла Влада.
   - Курить - кури. Без меня. И не лезет, и спать хо до одури. Все, споки!
  
   ***
   Центру:
   К объекту rn-9 применена 5-я степень воздействия. Официальная деятельность - производство органических удобрений. Низкая степень осведомленности. Исполнитель группы работ не связанных с профилем института. Прошу... разрешение для перехода на другой уровень...
   Ответ:
   Контакт не прерывать. Разрешаю.
  
   Глава 3.
  
   Познакомиться с главным агрономом коксохимического завода труда не составило. Легкий макияж и небольшое затуманивание сознания, как в прямом, так и в переносном смысле сделали свое черное дело и он с радостной улыбкой клинического идиота повел меня на экскурсию по предприятию, попутно вещая о его истории, возникновении...
   Это все конечно здорово, но мне бы порыться в бумагах...
   Как же мне легально залезть в их документацию?
   Вариант, уволиться и наняться сюда не подходит по причине удаленности от интересующего меня лица. Перейти работать в налоговую - пролетает по той же причине. Значит...значит будем действовать по-другому.
   Завод как завод. Трубы, жестянки, унылые административные здания и серые постройки цехов. Ничего интересного.
   Расставшись с милейшим дядечкой, направилась к выходу с территории. Шагая по аллейке и рассматривая кусты зелени растущей то здесь, то там. В чем не разбираюсь, увы, так это во всяких цветочках!
   Постойте-ка! Это кажется, Макс! Ну, точно, он! Походка...
   - Ма-акс! - гаркнула.
   Он продолжал идти.
   - Макс! Да, стой, ты!
   Естественно, невежливо с моей стороны. Некультурно. Но! Если я не заговорю с ним сейчас, то потом, скорее всего не будет...
   Он недоуменно оглянулся, впрочем, скоро на его лице появилась слегка натянутая улыбка.
   - Максимка, а что ты тут желаешь? - мне нравится произносить его имя. Оно ему подходит.
   Коричневая кожанка, белый джемпер, легкий в серо-розовую клетку шарф, завязанный невероятным узлом на шее, узкие джинсы, туфли из тонко выделанной кожи, неуловимый аромат чего-то свежего и... Макс.
   Субъект отсутствует в базе данных...- шепнуло в ухе...
   А что я о нем собственно знаю? И почему этот вопрос задаю себе только сейчас?
   - Я? - он улыбнулся, придумывает ответ?- Договаривался о видеосъемке.
   - Видеосъемке?
   - Ну, да! Солнц, разве я не говорил, что работаю оператором на NW-1? - казалось, он обрел почву под ногами. Угу, даже солнцем обласкал, от!
   - То есть в новостях? А разве операторы договариваются? И с кем? - надеюсь, похоже на милую непосредственность, а не на допрос?
   - Конечно, нет! Но я должен осмотреться, прикинуть ракурс...детка, тебе будет скучно...
   Я задумалась. И неудивительно, что последующий вопрос поставил меня в тупик:
   - А что в этом, несомненно, нуднейшем месте делает такая веселая девушка? - вкрадчиво прозвучал ласкающий слух хрипловато-бархатистый голос.
   Решив, что разговор на улице не самое приятное место, Максик повез меня "Шери"... Не спрашивая.
   Давно хотела там побывать. Самая чудесная кофейня в городе! А скок там говорят видов кофия и чаев! Охохонюшки! Естественно, я жаждала пойти туда. Но помимо выбора есть еще и цены.
   Захожу и начинаю осматриваться. Надо ж запомнить все. Потом буду хвастать в какое офигительно-клевое место я ходила с Максом!
   Приятный полумрак небольшого уютного зала, выдержанного в шоколадно-вишневых тонах, разбавленное, кипенно-белыми, легкими и воздушными как взбитые сливки, гардинами. Плетеные из ротанга уютные кресла с мягкими подушками. Круглые небольшие столики "на двоих" с кремовыми скатертями. Уединенно и тепло. Придя сюда, не хотелось уходить вовсе.
   Неловко присев на краешек кресла, а затем решив, а че собственно стесняться, в конце концов, они работают для клиента! Откинулась на спинку сиденья, чуть не перевернувшись. Ну, кто знал, что эти кресла такие легкие-то?
   Восстановив равновесие, усмотрела перед собой меню и удаляющуюся спину официанта. Оперативно. Открыла меню...
   - Ни фигасе! - вскрикнула, - ну и цены здесь!
   Мой спутник недоуменно вскинул на меня глаза. Красив, паршивец! Только выражение его глаз мне не по душе. Чегось он смотрит на меня как холеный пестуемый кот аристократа на мышь? "Что это за нечто и откуда оно выбралось"?
   Впрочем, он быстро справился с недоумением.
   - Я...
   - Тебе хватит денег или мож уйдем отседа?
   Смех. Надо мной?
   - Хватит, не волнуйся. Заказывай.
   - Но мне не хотелось обременять тебя...
   - Я вполне кредитоспособен, - смешинки все еще танцуют в его голосе.
   Задумалась. В голову пришла неожиданная мысля, что если он подруга, а подруги за подруг не платят, то мож он не собирался оплачивать заказ, а тут я его вынудила?
   - Слушай, у меня есть деньги и я сама...
   - Детка-а! Перестань, уже говорить о таких глупостях! - надул губы Макс.
   И я так хочу!
   Растерялась. Сижу и смотрю на него. Потихоньку начинаю терять настроение.
   Подошел офик. Принял заказ.
   - Историю. О тебе, ладно?
   Если он хотел разрядить обстановку, то получилось не ахти, от!
   Модель поведения диаметрально противоположна аналогичной при первой встрече...
   - Я...
   Обо мне нечего рассказывать. Все просто. Я приехала сюда поступать на актрису. В этом городе самый маленький конкурс.
   Я его провалила. Какая наивная я была! Без денег и связей. Без вокальных данных и как сказал один мужичок из комиссии жалостливо глядя на мою отрицательно кивающее лицо: "Возможно, стрип-дэнс? Девушка, как вас...бальные танцы - это экзотика, но хотя б стрип, нет? Жалко". Потом до меня дошло, что насчет бальных танцев - сарказм. Нашлись люди объяснили, от.
   Я упрямая. Не остановилась. Поперлась на "индивидуальное собеседование". Дура.
   Собеседование...- грустно подумалось. В кабинете декана, на его кожаном диване. Меня передернуло. Как только он коснулся коленки, я его оттолкнула и попыталась выбежать из комнаты. С фразой "люблю темпераментных" мне задрали юбку и чуть не изнасиловали прижав к двери. Мне повезло. В критических ситуациях я соображаю быстро. Когда меня зафиксировали у двери я, с непонятно откуда взявшимся спокойствием заявила, что если меня не отпустит - буду орать, а за дверью его секретарша. Он ведь не хочет неприятностей? Он не хотел.
   Расписываю я легко. Но тогда...тогда меня чуть не выворачивало от омерзения и детского чувства обиды. Наивность лечится быстро, но способы мне категорически не нравились.
   Вернуться в деревню к маме с папой я не поспешила. Они меня или замуж попытаются выдать: "Посмотри на сына Рыхачевских. Хороший парень. Работящий. Дом строит". Или отправят на поле пахать. Батя - главный агроном нашего поселка, а маман в школе в младших классах преподает. В школу меня не возьмут - вышки нет, а папа запросто...
   Поэтому поступила на заочный, на одну из самых невостребованных специальностей "Инженер-механик по динамике и прочности машин". Дешево и сердито. Зато вуз у меня один из самых престижных: авиационный. И пусть здесь уже давно на месте авиазавода варьете "Mon A'mour".
   Подрабатываю уборщицей в горсовете. Скривилась. Ну, и где получится - платят там не ахти. Все. Конец истории. Мрачно оглядываю зал. Не хочу смотреть на него.
   - А на коксохимическом заводе ты?..
   - А можно мне еще эклер? - возможно, эту гримасу назвать улыбкой? А милой? Кто знает, кто знает.
   Может, он не будет повторять вопрос? Или удастся потянуть время? Какого лешего я там забыла?
   Лихорадочно напрягаю извилины. Или не стоит?
   - Ты не ответила, - мягкая улыбка слегка приподнимает уголки губ. Симпатяшка. А-а чтоб тебя он таки специально!
   - Подработать хотела, конечно, - желание недоуменно похлопать глазами пропадает почти мгновенно после возникновения.
   Достаточно увидеть сие действо в исполнении субъекта напротив. Не оторваться. Легкая дрожь ресниц, напоминая трепет крыльев бабочки, приходит на ум махаон, с его желтой, с черными прожилками раскраской...единственная из чешуекрылых, которых я знаю. Прочла когда-то в книжке по биологии. Чешуекрылые...смешно. Дрожь ресниц этого субъекта схожа с довольно большой бабочкой, сидящей на посадочной площадке вида бутон цветка, и нервно складывает-раскладывает крылышки, ощущая чужое присутствие, позволяя до пересечения определенной границы осязания, любоваться своей ...ярко-синей бездной глаз...как красив...взгляд мягко скользит по четко вырисованной линии скул к мочке уха, в которой покачивается на цепке розового золота ярко-желтый прозрачный камень.
   Транс какой-то! Я, что терь постоянно буду выпадать в астрал от его трюков?
   Надо брать себя в руки. Самое обидное - для него такое поведение естественно. Или он слишком хорошо играет и фальшь в его действиях не чувствуется.
   - Как интересно! Ты работаешь! А кем? - прощебетал.
   Глупая отмазка. Идиотская легенда.
   Тяну время. Кручу в руках пирожное. И зачем заказала? Ненавижу сладкое. Аж зубы хватает. Отложила, не решившись испытывать судьбу и собственные зубы трением сахара. Сливки. На этот раз, кажется, от судороги свело всю челюсть. Быстро сделала глоток кофе. Кофе черный с молоком. Молока ровно столько, сколько надо. Обжигающая гортань и согревающая душу, приторная горечь смягчается, превращаюсь в квинтэссенцию бодрости и тягучего аромата. Молоко и кофе - созданы друг для друга...Как Инь и Янь, не знаю, правда кто это, как белое и черное, как елка и апельсины, как коньяк и лимон, как... белая дымка тумана над пахотными полями в середине осени перед морозами...и поднимающийся пар, как Тауэр и Лондон...
   Определенная часть моих вдохновенных размышлений попала в эфир. К-качественно так. Нет, это не невроз навязчивых состояний. Я не думаю о кофе всегда. Временами. Иногда еще о чае. Я не псих. Совсем-совсем.
   Кто нервничает? Я? Ни в одном глазу.
   Ладно.
   Точно нет желания пообщаться о лепестках роз, выращенных в императорской оранжерее Китая, специально для крупнолистового чая из Шри-Ланки и заботливо упакованные доставлены прямо к вашему столу компанией...
   Что? Нет? Почему? Вы хотите об этом поговорить?
   Все сдаюсь.
   Да, я не знаю, что придумать.
   Да, я вечно палюсь на мелочах.
   Единственное утешение, которое мне сейчас не в тему - все гении палятся на мелочах. Или чокнутые?..
   Откуда я могла знать, что придется объяснять мотивы своих поступков? Вполне логичный интерес в ходе разговора, учитывая место встречи...
   Чересчур настойчиво...
   Не сейчас! Ответить, ответить...
   Какая профессия довольно распространена и не требует особой квалификации?
   Менеджер по продажам, нет, кассир, ууу...уборка...не катит...продавец...мойщик машин, визажист...вообще левак...
   ...бухгалтер?
   Все не...есть!
   - Та им вроде секретарша была нужна, - неуверенно мямлю.
   - А как ты узнала? Это, наверное, сложно? У тебя там друзья, да-а? - протянул Макс, с интонациями "признавайся, противная", в конце добавив каплю нежности и щепотку придыхания, и...мне почудилась нотка...иронии?
   Вероятно, показалось.
   Шах.
   Я так не играю. За этим фасадом обязан быть ухмыляющийся оскал зубов. Зубов, рвущих мое...
   - Какой у тебя голос, котик! Я прямо таю! - восхищение. Дебильно-радостное.
   Отвлекающий маневр.
   - Эмм...ты меня смущаешь, - выдавил, разглядывая свои руки.
   Не твои вопросы, я бы тоже их с удовольствием порассматривала! Ибо есть на что!
   Сколько раз об этом говорено, писано, переписано. Красивые и ухоженные мужские руки - редкость.
   - Скажи-и, - ноет игриво-веселым голосочком.
   "Что ежели, сестрица, при красоте такой и петь ты мастерица"?
   Выбивает из колеи.
   "...То ты была б у нас жар-птица"!
   Насмешка в глазах напротив. Точно. Жар-птица.
   Алгоритм поведения просчитан. Результаты?..
   Позже...
   - Не, нема у меня там друзей.
   Ой, дура-а!..
   - Ты узнала..?
   Мат?
   - Точнее, он мне не... - а кто? Олигофренка. Безголовая.
   - Он? - заинтересованно.
   Touch!
   Подруги делятся личной жизнью!
   Все, мальчик, ты попал.
   - Ах, ну, мой...парень, понимаешь? Его зовут...
   Принцу принесли его десертик. Мать его так! Меня перекосило. Это есть нереально! Красивая вазочка или хрен его знает что, на высокой ножке, огромная масса чего-то цветного, явно политая шоколадом, посыпанная орехами, и похоже фрукты.
   - Что это? - неприязненно указала.
   Парень, засунув целую ложку этого в рот, зажмурился от удовольствия.
   Усмехнулась.
   Обкуренный чеширский котище.
   Погрузившись в свои отношения со сладостями Макс, перестал реагировать на окружающую его действительность.
   Я курила, получая эстетическое удовольствие от созерцания детского счастья, написанное на обаятельной мордашке.
   Мож и хорошо, что он неформальной...
   Получение дополнительных сведений...- жужжал в ухе настойчивый шепот...
   Хотя уверена девчонки ему проходу не дают. И не только они, отметила, уловив за соседним столиком ступор двух теток бальзаковского возраста. Не для вас, бабоньки!
   Перевела взгляд, вздохнула. И не для меня.
   А-а в топку! У меня дела.
   Состояние прыгало как йо-йо. Вверх-вниз. Постоянно. То мрачное, то веселое и предвкушающее.
   Гормоны? ПМС?
   Только не надо говорить, что мое настроение стало неустойчивым с появлением одного конкретного индивидуума. Не так давно он появился.
   - Это? - очнулся.
   Кивнула.
   - Фруктовый салат, пропитанный ромом и малибу, с добавлением миндаля... сливок...уммц... обожаю сладкое, - мечтательно-томный взгляд.
   Проехали. Ошарашено подумала.
   - Продолжай! - а вот это прозвучало капризно.
   - Василий, просто зайка! - угу, перекаченный стероидами амбал двухметрового роста... - мы с ним на Дне города в прошлом году познакомились! - сложно не познакомиться, когда тебя вытаскивают из-под множества топчущих ног, бегущих людей... - Там была такая толпа, от. Приезжала группа Цыпочки! Классная тая группа! Обожаю их. Больше всего Леру Беспалую! У нее така-ая фигура! А загар! Черная-я...
   Сомневающийся взгляд.
   - Ты слушаешь попсу? А так не скажешь...
   Ах, черт! Не в ту сторону потянуло! Как же сложно не перегибать палку...
   - Эмм...я слушаю почти все, кроме блатной музыки...
   Не люблю толпу. Она неуправляема и беспощадна. И тогда меня чуть не затоптали. После, вспоминая, как валялась под чужими ногами, приходила в ужас не столько от запоздалого страха переломов, или чего похуже, а от странной апатии. Васек меня выдернул из тучи тел переспевшей морковкой. Хорошо хоть не начавшей гнить, от. Мой мрачноватый юмор. Никто не обещал, что будет смешно.
   А че я тут, собственно, делаю? Мелькнула мысль. Очень вовремя.
   Налаживание контакта...
   В топку.
   Мозг лихорадочно обрабатывал варианты быстрого исчезновения с последующей встречей на "своем", более благоприятном, поле. Его непосильную работу прерывает звонок мобилки. Прислушалась. Моей.
   - Здравствуй, Алик. Почему не берешь трубку долго? Как твоя учеба? Не болеешь?
   Маман грамотная. И не любит "просторечных" выражений и слов-"паразитов", а че делать: все так говорят!
   Секунда - и мой голосок становится на несколько порядков бодрее.
   - Мамка-а! От счастье-то! Учусь, да! Здесь стока всего! Да-да не буду "откать". Знаю. - досадливо, - Че там батя? Спас курей?
   Шум, шебуршание, папин бас вдалеке. Затем:
   - Спас, они там чуть не окочурились, так Анатолий все утеплением сарая занимался.
   Снова шум и вроде даже звон и мат.
   - Не могу долго говорить, - быстро произносит, - бабушка приезжает!
   Перебиваю, громовым:
   - Что? Когда?!
   - Потому и звоню! Сегодня приезжает! Хотела тебе сюрприз сделать. Но я думаю тебе лучше ее все-таки встретить! Погода у вас не очень и она поездом. Все, я побе...
   - Подожди! Не бросай трубку! Надолго? Каким поездом, во сколько?
   Коротко информирует и сбрасывает вызов, не пожелав предоставить неважные, с ее точки зрения, сведения.
   Смотрю круглыми глазами на Макса. Мысли мечутся турниром в теннис. Бесперебойной подачей мячей отбивающемуся сознанию.
   Встретить. Время. Так, еще полтора часа, успею. Вокзал. Расписание поездов. О, господи, бабуля! Что делать?!
   Стряхнув задумчивое оцепенение, взглянула на предполагаемого протии...ранее игнорируемого собеседника.
   - За-ай? - вопросительное, чуть растянутое и определенно сладкое. Синоним - противное.
   Непредвиденные обстоятельства...
   Говорить или нет?
   - Прости, котик! Нужно бежать, от! Семья. - виновато-неопределенно пожала плечами.
   Парень сделал попытку подняться со словами:
   - Подожди, я тебя отвезу.
   "Внимательный, - умилилась неизвестная частичка меня".
   А "сделал", потому что я его тут же прервала:
   - Нет-нет, я сама. Позвоню. Пока-пока!
   Энергично помахав рукой, выскакиваю из кофейни, будто за мной отправят погоню, на ходу пытаясь застегнуть заедающую змейку сумки, закрывающуюся под определенным углом, одновременно, запихиваю телефон в карман куртки. Второе надо сказать удавалось успешнее. Для выполнения первого таки пришлось потерять некоторое время и остановиться.
   Вспомнила новость. Достала телефон. "И зачем прятала, - подумалось рассеянно". Набрала номер.
   - У нас проблема.
   Глава 4
  
   Я стояла на остановке и хмурилась, нетерпеливо притоптывая ногой, в ожидании транспорта, раздумывая: хватит ли времени заскочить домой перед встречей с бабулей или мчаться сразу на вокзал. По времени выходило не очень. За пятнадцать минут много я не наубираю, а бабуля придирчива. Вряд ли ей понравится наше представление о чистоте и уюте.
   Уныло всматриваясь в огни, стоящих у дороги, фонарей и с заискивающей надеждой поглядывая в слепящие фары проносящихся мимо машин. Где-то бороздящий просторы маршрута автобус совсем не спешил появиться на мои жаждущие очи. На мои мысленные призывы не реагировал и вообще заставлял ощущать откровенную беспомощность. Успела попроклинать, помолиться, обругать матерно все окружающее меня, включая светофор, остановку, погоду, жизнь и, несомненно, водителей и треклятые машины.
   Пальцы ног стремительно немели от холода, задницу, начинало обжигать холодом, а ноги отчаянно чесаться.
   Щеки немели, глаза противно слезились, а из носа начало капать, к пританцовыванию на одном месте прибавилось периодическое пошмыгивание носом. Наверняка вся рожа побелела, а нос покраснел. Лезть в сумку за платком не хотелось: и платок не найду и с сумкой потом не совладаю.
   Зима - отличное время года. И огород не надо вскапывать, и грядки полоть, и деревья снимают свои зеленые одежки, переодеваясь в прозрачный ледяной наряд. Каждая веточка четко прорисовывается и чудится будто деревья и кусты вплавили в декоративное стекло на сувениры. Пушистый снег...уг, пористо-черный от проезжающих машин, идущих людей и общего смога облаком, нависающим над беззащитным городом. Бр-р, да, что за черт?! Я тут скоро впишусь ледяной скульптурой в местную композицию!
   Уеду отсюда или где?!
   На вокзал прибыло раскрасневшееся и запыхавшееся, злое чмо, которое увидев маленькую старушку, мгновенно сменило вывеску.
   - Ба-абуля-я! - рыкнула и полезла обниматься.
   Бабушка вяленько пыталась отстраниться и спасти свои хрупкие косточки, но я упорно демонстрировала буйные чувства.
   - Ты к нам надолго?
   - А что уже выгоняешь? - бабуля та еще язва. Только для всего мозга.
   Бабуля - это вечный энерджайзер. Причем энерджайзер по придумыванию дел себе и окружающим. Конечно, для их пользы. Всегда приготовленный вовремя обед. Это следователь и дознаватель в одном лице. Это пампушки с чесноком и сверкание чистоты в доме. Это прополка ненавистных грядок...ах, да это ж город. Значит, учеба. Мать-мать-мать! Я ж учусь на "дневном"!
   Это конец. Конец моего беззаботного существования.
   - Господи, Алик! Как так можно жить?! Ты же девушка! Ладно, штаны эти ваши бесконечные и вульгарная краска на лице! Но разве ж можно в таком виде оставлять комнату?! К тебе же могут зайти гости!
   - Ниче, бабуль, как зайдут, так и выйдут! - оптимистично заявляю. Не объяснять же, что моих друзей вовсе не смущает не застеленная постель, да и в комнату они не часто заходят, а для общения кухни вполне хватает.
   Заношу ее вещи в комнату, бросаю и с криком команчей отбираю у бабули веник. Фуф. С ней надо держать ухо востро.
   - Ба-а! - укоряю, - ты хоть бы поужинала, от!
   Она не отвечая, достает из сумок какие-то пакеты. Шум у двери, пронесшийся по ногам холод и:
   - Здрасьте!
   - Привет. Бабушка это Лада, Лада - это моя бабушка Алевтина Степановна.
   Глаза у подруги не округляются, по причине моего спешного уведомления в смс-сообщении, но их косящие подмигивания навевают мысли о предстоящем общении по душам.
   Тем временем бабуля сует мне в руки ворох пакетов и удаляется на кухню, откуда почти сразу доносится ее возмущенный голос:
   - Алик! У тебя тут даже мышь не повесится!
   Затем бормотание:
   - Хорошо, хоть продуктов ребенку привезла.
   - Что делать-то будем? - тоскливо интересуется Влада.
   - Ну-у, - мямлю, - она ж не навсегда приехала.
   - Судя по всему, нас ожидают испытания, - с трагизмом напророчествовала девушка.
   К сожалению, предсказание начало исполняться сразу после ужина.
   Меня осчастливили тазиком и грязным постельным бельем, а Ладку укомплектовали веником и совком. И позднее время не послужило достаточным оправданием для отказа. К половине двенадцатого ночи мы закончили уборку. Бабуле постелили в моей комнате, а сами легли у Влады.
   Моя спина...и ноги, и руки. А завтра-а...будет еще хуже.
   - Говоришь, это не конец? - мученически простонала крашеная, с вселенской тоской в голосе, попутно ощупывая поломанные ногти в количестве трех штук.
   - Начало, - мрачно, - мы ж только убрались, надо еще всю посуду перемыть с содой. И окна. И еще чего-нибудь. Найдется чем заняться в выходные.
   - Я-а на свидание хочу-у - шепотом провыло в ответ.
   - Та ладно. Я ж тебя не держу.
   - Правда? - с надеждой.
   - Нет, - мстительно, - неужели ты меня бросишь таки одну таки на произвол судьбы?
   - Брошу. Нет, давай вместе?
   - Тогда она сама будет копаться, а мне будет неудобно. Ну, че мы три-четыре дня не выдержим?
   - А работа?
   - Кста! Насчет нее не ляпни. Мы, типо, в универ с утра.
  
   ****
   Соврать, что учеба начинается с девяти не удалось. Так что из дома меня выперли в семь утра. До работы ехать полчаса. И что я буду делать перед закрытой дверью оставшиеся полтора? А если ехать помедленнее?
   Что может быть хуже ожидания? Ожидания развития событий? Смотреть и ждать, ждать, ждать приказа.
   Итоги подбивать рано. Мелкая сошка с завода и котэ с видеокамерой, возможно перспективные, но сейчас не приносящие пользы, знакомства.
   Неспешная скупка акций может являться всего лишь разбушевавшимся воображением. У открытого общества их должны покупать-продавать. Кто их скупает не узнать. И не нужно.
   Белые рейдеры. Хмыкнула. Глупая мысль. И почему открытое? Для такого субъекта хозяйствования логичнее было б ограничить доступ к своим акциям. Но если их скопления в нескольких надежных руках. Сплошные догадки.
   Холодно. А гулять еще больше часа. Чувствую себя беспризорной бродяжкой. Еще и носом после вчера шмыгаю. Кошмар. И спину ломит.
   Возможность приходит как снег на голову, неожиданно и неотвратимо. Она, возможность, понаблюдав за моим методично покачивающимся, откляченным кверху задом, в живописной позе рачки, моющей пол. Пол, разумеется, мыли руки, а не задница. Так, от, чем я? А, Возможность, поглядев и поразмышляв, негромко хмыкнула, привлекая мое внимание, а когда я потная и красная предстала перед ней во весь рост, слегка фыркнув, с гландами у нее чёль непорядок, откашлялась и певучим голоском осведомилась: не нужна ли мне подработка.
   К такому счастью я, признаться, готова не была, поэтому рот мой распахнулся, а-ля прием у стоматолога, норовя однако, при общей открытости растянуться в благодарственной улыбке, а глаза чуть выпучились. В целом вид необычайно счастливого удивления.
   По-моему, Возможность, в лице секретарши генсека немного испугалась, во всяком случае, мне почудилась напавшая на нее икота.
   Переспрашивая и непрестанно благодаря, снимаю с распаренных рук резиновые перчатки, бросаю на пол, иду к благому вестнику. Кажется, даже слезы на глаза выступили. От переизбытка чувств-с. Ирочка отшатывается от меня. Боишься? С чего бы это? Явственный оскал зубов прячется за невиннейшим взглядом моих темных глаз.
  
   ****
   - Ба-а! - С порога, - я пришла!
   - ...Найден утром женой. Результатов вскрытия пока не обнародованы, но судя по показаниям Елены Георгиевны, жены умершего, Максим Игоревич Белый...
   Смена картинки.
   -...одно из предположений - установленное эмбарго на торговлю химическими веществами заводом...
   Застыла. На мгновение. Затем не спеша разматываю накрученный на шею шарф.
   Бабушка семенит навстречу.
   - Пошли есть, пока не остыло. И Влада твоя... - недовольно.
   - Приличные девушки с таким декольте не ходят, - пожевав губами, отвечает неохотно на вопросительный взгляд.
   Объевшись и согревшись, и клятвенно пообещав сесть тут же писать курсовую, вылезла "на пять минут" в интернет.
   Досматриваю последнюю серию любимого сериала, и обливаюсь слезами, сердце тает от тоски и нежности, не смотря на опрокинутую чашку с чаем рядом с клавиатурой и вареньем, капнувшим прямо на нее...несколько раз, да. Случайно. От переизбытка чувств. Они такие милые. И романтичные. А как он признался ей в любви! Слезинки с новой силой закапали из моих глаз. Надо еще пересмотреть. Длинный, правда, ну, хоть по любимым моментам прокручу, от.
   Непрерывная, повторяющаяся мелодия одной из любимых композиций, звучащая очень не в тему к текущему музыкальному сопровождению, жестоко вырвала из мира, где справедливость торжествуют, добро прощает зло, а первая любовь всегда вечна.
   Недовольно поморщившись и определив источником мобильный, принимаю вызов и прижимаю его к уху.
   - Тебя опять взломали? Почему не отвечаешь? Ты где? Что делаешь? Вы идете?
   Улыбаюсь. Юлька. Только она умеет выстреливать такой кучей вопросов одновременно.
   - Привет!
   - Слышу радость в твоем голосе. Только не говори, что, наконец, твой сериал допереводили и ты его досмотрела!
   - Да! Йахуууу-йахуууу! - захлебываюсь от счастья и дальше издаю непереводимо повизгивающие звуки.
   Есть подруги, которых слушаешь ты, а есть те, которые тебя и если Владка однозначно из первой категории, то Юлия - из второй. Она закидает кучей вопросов, только успевай отвечать, при этом о своей жизни распространяется крайне неохотно и без особых подробностей, зато конкретные факты. За что и любима. Никакой левой информации.
   - Будешь новый искать?
   - Не знаю, пока, но они ТАКИЕ!!!!! А музыка! Сейчас слушаю...
   - Э-эй! Не перегибай! Ты такое не слушаешь!
   - На ближайшую неделю слушаю!
   Стон в ухо.
   - Не-ет!
   - Может, и ты посмотришь? Очень познавательно!
   - Пожалуй, мне хватит твоих пересказов.
   - Но это же совсем не то!
   - Ты плачешь или мне слышится?
   - Да-а, - всхлип, - я не романтик и в такое не верю, чтоб и лепестки роз, и признание с тортом, испеченным собственными руками и отказ от карьеры, и "мое сердце плачет тебе вслед" и... - слова текут мощным потоком быстрой горной реки, я не успеваю хвататься за выступающие острые камни реальности и погружаюсь с головой в бурлящий водоворот неконтролируемых эмоций, резко скинувший безвольное энергетическое "я" в ревущие объятия низвергающегося водопада впечатлений.
   Тяжелый вздох в ответ.
   - Как же было проще, когда ты тем рок-музыкантом увлеклась...
   - Не волнуйся, - оптимистично, - скоро меня попустит!
   - Да, и ты придумаешь что-нибудь еще! Ладно, собираетесь вы или нет?!
   Витая в облаках не сразу осознаю вопрос.
   - А-а? Куда?
   - Уууу, а Ладка тебе не сказала?
   - Ээээ...- оглядываюсь в поисках Влады, - а она уже пришла?
   - А ты ее не видишь? - подозрительно ласково вопрошает Юля.
   - Нет, - задумчиво отвечаю, любовно выбираю "мышкой" на, загрузившийся, любимый момент. Мечтательно вздыхаю и кликаю "play". Какой же он милый, когда так улыбается...
   - Фредик! Ау! Прием! Лада уже с полчаса как дома!!!! Фре-е-ед!!!!
   - А-а? Ну, ладно-ладно. Я с ней поговорю. Досмотрю только.
   Невзирая на протестующие писки из мобильника, отключаюсь.
   "Родители у них все-таки омерзительные, - подумала, уставившись на титры и дослушивая полюбившийся трек в конце серии".
   Та-ак. Я кажется о чем-то хотела поговорить с Юлей. Или нет, Владой. Или, о нет-нет-нет, пойти с ними куда-то! На улице холодно и ветер, а дома уютно, интернет, любимый сериал и бабуля пирожков с капустой напекла. Как раз время посмотреть еще разок двенадцатую серию или с пятой начать там они так весело в бильярд играли...
   Негромкое чертыхание на несколько секунд вернуло из мира грез в скучную реальность, заставив вспомнить о невыполненных обещаниях.
   Развернувшись на сто восемьдесят градусов от завлекательно горящего монитора, рассмотрела, до этого незаметно собирающуюся Владушку.
   - Ты куда это? - подозрительно вопросила я, глядя как подруга прилаживает сережку к уху.
   - Сегодня пати, - сообщает, матерясь сквозь зубы, дырка в ухе все никак не нащупывалась.
   - С кем идешь? С этим...как его...Димой?
   - Угу, он мне обещал флюрный браслетик, люблю их, - вздыхает.
   - Это тот, который футболист?
   - С дуба рухнула? Тот идиот!
   - Раньше ты так не считала!
   - Раньше я не знала, какой отстой он слушает!
   - А кто мило улыбался и поддерживал: "вот эта темка мне ничё"?
   - Не могла же я сказать, что он быковство слушает!
   Психанув, подруга рванула серьгу, промахнулась и разодрала кожу на шее.
   - Давай уже я! - вырываю несчастный кусок металла из ее рук и вдеваю, пока Ладка прикусив, прижатую ладошку ко рту покусывает костяшки пальцев.
   - Так, что за Дима?
   - Oh my God! Я тебе о нем рассказывала!
   - Не помню, - упираюсь, - когда?
   - Он милашка! Он мне фотку откомментил, а потом я зашла к нему на страничку и ВАУ! Он такие темы бесовские слушает! Мы потом всю ночь переписывались...
   - А, - обрадовалась вспыхнувшему проблеску памяти, - это, когда ты мне спать не давала до пяти утра?
   - Ну-у, а потом он предложил мне встретиться...не помнишь? Я рассказывала!
   - Думала то, другой, тот футболист! Он классно по полю бегал и шорты ему шли...- задумалась.
   - Да, ручонки у него ничего подкаченные были, он в качалку ходит, - задумалась и Лада, - и плечики...но все равно он лох! Как-как можно такое слушать?! А когда я рассказывала о ланче, он смотрел на меня взглядом давно вымершего динозавра! Снисходительного давно вымершего динозавра! Снисходительного давно вымершего динозавра, с прогрессирующими задатками...этого как его...ну, ты знаешь!
   - Понятия не имею о чем ты!
   - Ну, тот, который на итальянскую мафию похож! Не прикидывайся! Тот, который коста рико, нет, нова коста...нет, а вот - коза ностра! - подруга обрадовалась словно ребенок, вспомнив нужное слово.
   И я порадовалась. Сама бешусь, если память сбоит и не лезет в голову нужное название...
   - А-а, Нострадамус, чель? - озарило меня через несколько минут обоюдного молчания.
   - Что? Да, а притворялась, что не понимаешь, - упрекнула, - но Димасику все же подкачать бы пресс...
   - Какому? - усталый вздох.
   Поступающая информация является несодержательной, функция фиксации блокирована...
   - Почему ты не собираешься? - Ахнула, - нам выходить через,- быстрый взгляд на часы, - пятнадцать минут! В темпе, красься!
   Лениво потягиваюсь, даже не думая облагораживать фасад.
   - Не пойду я!
   Взгляд, которым меня наградили, описанию цензурному не поддавался.
   - Не вы***ся! Мальчики за нами зайдут!
   - Я, правда, не могу!
   - Из-за новой серии? - в ее глазах я прочла непримиримость и обещание медленной смерти, после долгих часов пыток.
   - Честно-честно, - заторопилась, - Нам зарплату не дали...а я не могу...без ничего...- с каждым произнесенным словом голос мой становился все неуверенней и тише, под конец я почти шептала.
   - Та ладно! Они нас пригласили!
   - И че? Тот...Вовчик, кажется, тоже пригласил!
   - Один раз случилось, подумаешь! И нечего вспоминать тех ушлепков!
   - Мне хватило! Нас чуть не завезли черте-куда из-за двух дурацких бокалов шампанского! - реву раненным зверем, уверенным в своей правоте.
   Лада внимательно изучает потолок, постукивая пальцами по краешку стола.
   - Ну-у, обошлось ведь...
   - Вот именно, что обошлось! Так что я дома остаюсь.
   - Я беру и Юлька, и мальчики хорошие! Ну, чес-слово! Они нормальные и не козлы какие! Фредичка, пошли-и-и! - начинает завывать на одной ноте, забывая о бабуле, о которой помню я.
   Шикаю и Ладка получает "ласковый" тычок моими нежными пальцами в ребра.
   - Не называй меня так! Но потом не говори, что я не предупреждала, от! - проговариваю окончательно сдаваясь. Голос звучит глухо из-за снимаемого свитера.
   В приоткрывшуюся дверь заглядывает бабуля.
   - Куда это, вы, на ночь глядя?
   - Ба! Мы гулять.
   - Так поздно? Что вы там делать будете? Пить и матюкаться? А если обидит кто? - хватается за сердце.
   - Ба-а! Мы танцевать!
   - Так, почему раньше не пойти? - укоризненно качает головой. - В мое время, если и ходили поздно, то только с кавалерами.
   - А мы не сами идем, - додумалась сказануть Ладка.
   Н-да, мозги у нас у обеих не в ту сторону вяжут. Я морозко, насчет "гуляний" выдала, а Влада...
   Ну, от, пожалуйста!
   - Покажете! Я должна знать с кем идете!
   И куда теперь покрутим?
   Придумать не успели. Бабушка увидела, в чем мы идем.
   - В таком виде ты из дому не выйдешь, - категорично, - ты же девушка тебе еще рожать! Одень под низ теплые рейтузы! Я как раз тебе на зиму привезла! А ты, - короткий взгляд на притихшую Ладку, - выглядишь просто непристойно! Так только продажные девушки...
   Ее речь прервал дверной звонок.
   Интересно, побледнела я как героини моих любимых сериалов?
   Бабуля, решительно отодвинув меня с дороги, направилась к входной двери.
   - Ты - идиотка? - чуть заикаясь, прошипела в сторону подруги, - не могла им сказать чтоб на мобильник набрали?
   Немного виновато-щенячий взгляд в ответ:
   - Я не подумала.
   - Ты вообще редко этим страдаешь, - не сдержалась моя покладистость.
   - Да, - интересно, гордо заржать можно? - Я ж блондинка, что ты от меня хотела?
   Я застонала.
   - Только не сейчас! Быстро иди разруливай!
   Подпихиваю ее к двери.
   - А почему я? - неуверенно отбивается.
   - Потому что мне надо собраться! Ну, давай же! Там бабушка!
   Вряд ли до нее полностью дошла серьезность ситуации, но, по крайней мере, свой опорно-двигательный аппарат Влада задействовала.
   - Только ты быстро, ага?
   - А как же, - хмыкаю.
   С опаской подкрадываюсь к выходу.
   Как описать открывшуюся картину. Хотелось бы матом. Но не такой у меня богатый словарный запас. Смеяться или плакать сложившейся неловкой ситуации?
   Оба выглядели несколько мм...разнопланово. Тот, что повыше был упакован в темно-синие джинсы, а под короткой до пояса черной пуховой курточкой с пушистым золотистым мехом на капюшоне, виднелся светлый свитер, хорошо обрисовывающий всякие там загадочные мышцы. Угу, те, которые разными геометрическими фигурами. Тот, что пониже выглядел как металлист или рокер, или кто его знает, но на нем черная кожанка с широким воротом, на бело-кремовой овечьей подкладке, под которой - я с трудом удержалась, чтоб не потереть глаза руками - была голубая футболка с надписью черными буквами готическим шрифтом "Бог - это я" и кожаные в облипку штаны, браслеты с заклепками и пара колец-черепов с изумрудными глазницами.
   Незнакомые мне парни действительно выглядели милыми, но такого западло явно не ожидали. Во всяком случае, знакомства с родственниками девчушки, с которой могу поспорить встретились пару раз, пока не собирались.
   Часть меня усмехнулась чуть злорадно: впредь будете звонить.
   Смотрелись они как школьники на незаслуженном выговоре у строгого директора, а именно: мялись, смущались, смотрели в пол, и каждая секунда ожидания была в неимоверную тягость.
   Бабуля напротив - чувствовала себя вполне уверенно и продолжала бомбить вопросами.
   -Так, что молодые люди, будем колоться?
   Мысленно хмыкнула. Да-а, бабуля тот еще фрукт.
   Судя по мучительным гримасам, исказившим лица "молодых людей" им хотелось не колоться, а провалиться сквозь пол, чтоб уж наверняка.
   - Молодые люди, - бабушка строго посмотрела на них поверх очков, - я стараюсь говорить на понятном для вас языке. Я могу рассчитывать на ваше благоразумие?
   - Да-а, - почему-то хором проскандировали, так и хочется сказать малолетние оболтусы, покрываясь милым розовым румянцем. Так умилительно, от! И куда подевалась их самоуверенность брутальных парней?
   - И вернете в целости и сохранности не позже двенадцати? - куда уж строже, но получается! Бабу-уля-я-а-а-а!
   Пора их спасать.
   - Ба-а! мы пойдем, а то опоздаем! - это жалкое блеянье мое? Да, мое.
   Скомкано попрощавшись и напоследок свалив с вешалки несколько висевших там курток, раскрасневшись еще больше, кинулись все вчетвером поднимать, украдкой, виновато, как нашкодившие котята, поглядывая на невозмутимо скрестившую руки на груди бабушку. Ей-богу, ей бы еще указку и очки одеть - вылитый представитель Святой инквизиции.
   Оказавшись в подъезде и захлопнув за собой дверь, не сговариваясь, раздается облегченный вздох и синхронный смех.
   Да, мы взрослые, самостоятельные личности, уверенные в себе, от!
  
   Глава 5. Люблю себя в искусстве
  
   Ровно в 3:45 через главную проходную в здание администрации ворвалась группа захвата. Охрану вежливо скрутили. Ее посты заняли ребята в темных защитных комбинезонах и бронежилетах. Выставили конвой перед дверьми кабинетов. Сопротивления не было. Некому было сопротивляться. Завод сдался без боя. Если можно считать "сдачей" ошеломленное наблюдение за занимаемой территорией. Проделано все четко и без жертв. Впрочем, хозяева кабинетов узнают обо всем лишь в утренней попытке добраться до рабочего места уже пару часов им не принадлежащего. Светало.
  
   10:40
  
   - Они уже выехали. Твоя команда на месте?
   Он выслушал ответ, затем:
   - Грузи их в машину, - пауза, нетерпеливо - да! Вместе с железом грузи! Пусть покатаются пару часиков. Все, да, давай. До связи.
   Выключил телефон. Взгляд сфокусировался на картине суетливого дневного, живущего деловой жизнью центра города, открывающийся из окна, ранее остававшийся неоцененным. Все шло по плану.
  
   12:38
  
   Он сонно потянулся на смятых простынях, ощущая обнаженной кожей приятную шершавость льна, из приоткрытой двери доносился голос, недавно хрипловато стонавший от страсти, сейчас звучал холодно, по-деловому быстро и расставляя приоритеты задач. Он прислушался, не торопясь вставать.
   Один голос в пустоте помещения. Телефонный разговор?
   - Почему ты звонишь мне только сейчас? Да, - молчание, - да, да. Ты идиот, - леденящее бешенство, - Меня не волнует как ты решишь эту проблему. Значит так, у тебя есть две недели и ты положишь документы мне на стол. Запомни, две недели. Не сделаешь - я буду действовать самостоятельно, но тебе это не понравится.
   Несколько минут тишины. Потянуло сигаретным дымом. Зашумел чайник. Отрывисто, задыхаясь от переполнявшего яростного негодования:
   - Скажи, мне, урод, какого хера я должен заниматься долгами твоих гребаных предприятий?! Чего ты там мычишь в трубку? Я тебе сколько раз говорил Лелик!.. твою мать!.. *мат, мат, мат*. Ладно, я че звоню. Ты не забыл, даун, что у тебя сегодня выступление? Перед этими...как его...ну, ты понял! Из-за библиотеки! Да, не забудь сделать вид, что понимаешь о чем речь! Спичрайтер подготовил, что тебе надо говорить! Выучи, потренируйся! Понял, нет? И не тушуйся! Все!
   Тишина. Затем тихое:
   - Кому я это говорил?
   Невысокий мужчина, плотного телосложения заглянул в комнату, на кровати вальяжно раскинулась одна из немногих слабостей его жизни, старательно занимая как можно большую площадь, что удавалось слабо в силу отнюдь не внушительных габаритов. Он хмыкнул каким-то своим мыслям. Подошел ближе. На него глянули заспанные синие глаза, с уже проснувшейся хитринкой. Голос поменял интонацию, а впрочем, неважно в который раз.
   - Вставай, соня!
   Вольготно валяющийся парень надул губы:
   - Не люблю кофе! Хочу чай. Сла-адкий! И ты купил мне йогурт?
   - Да, вставай!
   Он наклонился и, бесцеремонно притянув собеседника за подбородок, властно и немного грубо поцеловал мягкие губы, словно утверждая свое право. Отстраняясь:
   - Пошли, остынет все.
   Несколько минут спустя все тот же парень сидел на высоком табурете солнечно-желтой кухни, выполненной в стиле техно, и, болтая ногами, выскребал чайной ложкой остатки черничного йогурта.
   - Сегодня придет новая уборщица.
   - И что, - чуть капризно вопросил парень, - мне не показываться ей на глаза?
   - Пока, нет.
  
   Центру:
   Доступ к месту проживания объекта 143К открыт. AF поменял кличку. Жду дальнейших указаний.
  
  
   14:25
  
   Я угрюмо терла пол. Голова раскалывалась. А сегодня еще на дополнительную приработку, - тоскливо подумала. Мы весело вчера оторвались. Мальчики оказались непростыми и имели право входа в закрытый клуб "Сальвадор Дали", находящийся под патронатом одного конкретно известного ди-джея. Клуб отличался отсутствием танцпола, мягкими коврами и диванами, огромным количеством дури, бесплатной выпивкой на любой вкус и оснащенным отличным набором инструментов и установок, свойственной студиям звукозаписи. Музицировать мог любой желающий. Имеющий доступ в клуб, разумеется. Юля с Владой развлекались общением, у меня наступил отходняк от романтики или точнее отсутствия ее в моей жизни и переполненности ее в кино. И еще мне названивал Васятка. Его видеть не хотелось. Макс не звонил. С чего ему звонить? Пара встреч, да и он играет за другую команду. Я тупо надиралась, не реагируя на попытки вовлечь меня в разговор и даже на полусерьезные-полушутливые подначки типо "как насчет пообщаться поближе... втроем?". Напиться удалось, найти смысл собственной жизни - нет. Сейчас я пожинала плоды своих безуспешных попыток.
   Перед глазами появилась пара замечательной кожи мужских туфель, взгляд поднялся по серо-стальным брюкам, отметил светлую рубашку, в распахнутом вороте пиджака, заценил разворот плеч и уперся в лицо, сияющее золотистым загаром молодой кожи, и сверкало знакомыми лазурными глазами. Ноздри щекотал еле уловимый аромат морозной свежести и...я удивленно принюхалась, даже веки полуприкрыла для лучшего усвоения запаха, значит: ммм, хвоя...легкая горечь, бодрящая, наполняющая предвкушением неизбывной сладости, которая останется ненавязчивым приглашением. Зашибись! И чего он тут делает?! Еще и когда я выгляжу так...не комильфо! Уууууу! От, что за несправедливость?! Да-да! Я помню, что он из другой оперы, но все равно!
   Блин, как представлю, как выгляжу в синей форменной хламиде и платком на волосах, так выть хочется! Пожалуй, погожу. Выть-то. Не с моей болящей головенкой такие подвиги совершать.
   - Привет! - весело.
   Чему радуемся, спрашивается? Собственному совершенству или убогости некоторых?
   - И тебе не хворать, - кисло.
   - Ты здесь работаешь? - прямо-таки лучась дружелюбием.
   От е-мое, я ж говорила, что учусь. Или работаю? А-а в топку! но Макс, кажется, не удивлен. Чего ж я еще успела наболтать, гипнотизируемая невозможно очаровательной физиономией? Его надо в паранджу одеть или скафандр. Дабы не смущал умы-то, от! А то оружие массового поражения. Мрачно. Слюнями захлебнуться можно. Так, что может скафандр и плохонькая идейка.
   От сего ослепляющего совершенства руки самовольно нащупывают в кармане халата пачку сигарет. Надо разбавить чуть сладостно-сиропные флюиды, распространяемые... всякими неразумными. Ща повешусь ему на шею - пущай отцепляет, от!
   Максик посмотрел внимательно и, цапнув за запястье правой руки, стремительно повлек в сторону курилки. Знач, не первый раз, здесь. Я, возмущаясь на ходу, в свою очередь не расставалась со шваброй, с намотанной на нее тряпкой, которая оставляла неровный влажный след, медленно тащась в буксире. Мы с инвентарем явственно не сочетались с небрежной элегантностью милашки, руководящим прибытием на землю обетованную, сиречь курительную местную.
   Щелчок зажигалки и легкие, с влажным хлюпом наполняются дымом, как старенький уставший тягач, запряженный в неподъемный плуг, стоящий на целинной земле.
   Максик ненавязчиво осматривал мою опухшую рожицу.
   - Кремчик хочешь предложить? - хмыкнула, стряхивая пепел.
   Встрепенулся.
   - Ма-алышка-а, ты читаешь мои мысли! - Подыгрывает или действительно так думает?
   - Нужно тебя немного...освежить! Я знаю неподалеку салон, там моя подруга работает, почему бы нам...
   Курилка располагалась вдали от основных коридоров, в закутке между туалетом и выходом к черному ходу и, судя по голосам и смеху, доносившимся с нее, кому-то было влом возвращаться из конференц-зала кружным путем на рабочее место.
   Хохот, заливистый:
   - Нет, ну, ты слышал как этот лопух его поздравил?! Надо было видеть рожу Тэдди!
   - Лицо "лопуха" стало круче, когда на заседании электрические сети подняли вопрос о погашении долгов...
   - ...и он понял как не в тему было поздравление...
   - Неудивительно, что кое-кого спустили с лестницы, - злорадный смешок.
   - Журналюги тут?
   - Куда без них? Открыли ведь библиотеку памяти Тарича, пусть земля ему будет пухом, ублюдку...
   - А тут сенсация...
   - Та, какая это сенсация? Тэдди почти каждую неделю так развлекается!
   Зато великолепно отвлекает внимание...
   Подведенное резюме заставило очнуться от временного фриза. Ну, еще дотлевающая сигарета внесла свою лепту, опалив пальцы.
   Поморщилась. Встретила внимательный взгляд. Неуютно.
   Отвести подозрения...
   - Так, че ты там о подруге говорил? - фальшиво? Неа.
   Он склонил голову:
   - Не волнуйся.
   - С чего ты взял, что я...
   Мысленная оплеуха. Довольно болезненная.
   Провокация успешна...включено в "портрет"...
   Досадливо свела лопатки книзу.
   Попробовала снова.
   - Канешна, я волнуюсь! Максик, ежели б ты знал, как хренова отмывается кровь с мрамора центральной лестницы! А сегодня я там дежурная, от! Моя печаль таки нереальных розмеров, от!
   Если бы не присматривалась, то не заметила мелькнувшую цепкость во взгляде быстро сменившуюся на беззаботную мечтательность. Простой видеооператор? Ню-ню.
   - За-ай! Все болезни от нервов, а нервы очень впечатлительны и отпечатываются на лице! Так ты в перерыв моя? - заныл просяще.
   Паттерн поведения соответствует ожидаемому образу на 69%...
   Сама знаю. Разболтался.
   Умилилась. Заулыбалась.
   - Макся, котеша! Нету у меня перерыва, от! Давай вечерком, лады? Ой, Макс, у тебя карман трясется! Гы-гы, ой, не могу, - заржала истерично, почти басом с вкраплениями восторженных повизгиваний.
   В глазах застыла обиженная растерянность лемура, которого перестали гладить под подмышками. Уй, лапа! Я от подобного зрелища перестала ртом с хеканьем хватать воздух, сжимаемое горло расслабилось, кислородное голодание медленно прекращалось, пресс отпустило, но мне было не до того. Я заворожено уставилась на синюю радужку, постепенно исчезающую под накрывающим теменем расширяющегося зрачка. Я забыла о швабре, Тэдди, центральной лестнице и если пару вдохов назад стремилась насытить легкие, то теперь кажется, позабыла значения слов. Вот, только они не забыли! Возмущенные постоянными качелями дышу-не-дышу, легкие отомстили своеобразно, послав сигнал в дурную голову, которая принялась кружить, выводя "восьмерки". Отвожу глаза. Не выдержала и громко раскашлялась на вдохе, аж слезы выступили. Башку прострелило похмельной болью. А чтоб вас всех! Ты, "совершенство", млин! Из-за тебя кони дохнут! Ты - социально опасный элемент!
   Максим тем временем достал телефон, послушал, затем быстро проговорил:
   - Иду, - и сбросил вызов. - Альфи...
   Эх, торкнуло чет в душе.
   Потом дошло. Что "торкнуло". Гаденыш. Рассвирепела и перебила:
   - Макс! Ты! Ушлепище! Какой я тебе АЛЬФ?!.. Я, что волосатая, вечножрущая тварюга, помешанная на кошках, с восьмью желудками и отакенным шнобелем?! Ты.. - больше ничего связного и цензурного в голову не приходило. Пронзительная боль сокрушающим ударом тяпнула за голову. Чтоб не забывалась.
   - Кисонька, я побежал, позвоню - скажешь, когда заехать, - протараторил, заполнив невольно возникшую паузу, небрежно чмокнул в щеку и испарился. Вот он есть, и вот - уже нет.
   Спустя секунду. Целую секунду. В мозг величественно вплывает мысля: он назвал меня кисонька?!..
   Убью.
   Я вообще редкостная флегма по жизни, но меня шандарыбит от таких розово-сопливо-мило-приторно ласковых обозначений! Воображаемая шерсть встала дыбом, спина выгнулась дугой, а уши прижались вдоль черепа.
   Не жить тебе!
  
  
   15:00
  
   Грузовичок, набитый техникой для вещания на открытом пространстве располагался метрах в десяти от новостройки, черные буквы каллиграфической вязи, кривовато выведенные на "сломанной шпале", установленной острым углом вверх, перед входом в здание, заявляли "Библиотека им. П. Тарича". В машине уже сидели мэр и генсекретарь горсовета, что прекрасно было слышно, собирающемуся неподалеку народу:
   - Твою мать...я говорю тебе этот б...кий...микрофон...ни...не...работает! - прерывисто с паузами, с шумом и тонким визгом прорывались в эфир гневливые слова.
   - Скажи этим...тым...техникам...хули они не сделают...нормально?!
   Некоторые стоящие заулыбались, слушая чужую, насыщенную нецензурной матерщиной речь публичного человека, в основной массе веселящиеся принадлежали к молодому поколению, люди постарше сердито морщились и высказывали недовольство, начиная с "в наше время...", несколько детишек бомбили родителей настойчивыми вопросами о смысле особо запомнившихся слов. Родители в досаде кривились и делали крайне неудачные попытки закрыть детям уши или, в крайнем случае, объяснить, что это нехорошие слова и повторять их не стоит.
   Вскоре суматоха поулеглась, микрофоны настроили, человеческая масса подтянулась к очагу интереса. Официальные лица переместились к ленточке, составлявшей последний барьер перед входом в новое хранилище, оснащенное всем необходимым для самостоятельного изучения литературы, отсутствовавшей в сети.
   Мэр просеменил с ножницами к ленте и, немного суетливо пригладив волосы, начал торжественную речь открытия.
   Он был в бешенстве. Нет, он был бешенством, заключенным в предательскую телесную оболочку. Нет, этот...лох! Этот идиот!.. Что он несет своим хавальником, заботливо визажистами напомаженным, чтоб на неистово беснующимся ветру, "рисунок" губ не трескался?! Он ему не только губы, а все лицо на фрагменты поделит! В абстрактном стиле. Кукушка, мать его, недобитая!
   - ...пришли сегодня сюда... открыть... для торжественного...перерезания ленточки... Порфирия Тарича... великолепный работник... и друг, построена благодаря Благотворительному...ммм...фонду имени...
   Камеры и диктофоны исправно записывали потомкам и телезрителям, а также будущим читателям газет и журналов вдохновленную речь мэра города Олега Игнатьевича Тяпки, посвященной культурной жизни и нуждам города, тем не менее, выделившим (оторвавшим с кровью кусок дефицитного бюджета), тернистом пути Порфирия Тарича, известного "ценителя" искусства, его случайной гибели при чистке любимого охотничьего ружья и библиотеки, названной в его честь.
   Наконец его очередь. Буквально вырвав, у потеряно запинавшегося мэра микрофон, яростно чеканя слова, поздравил всех с тем, что, наконец, свершилось, порадовался за людей, погордился городом, выразил надежду на плодотворное сотрудничество и раскланялся перед спонсорами.
   Ленту перерезали и порядком подзамерзшие слушатели, хлынули внутрь.
   Антон Павлович Нердин, за глаза прозываемый "Тэдди", поулыбавшись напоследок задержавшимся на улице, людям, повернулся к первому лицу города и глаза его недобро блеснули.
   "Лелик" попятился. Недалеко. На пару шагов.
   - Ты! Индюк недоношенный! Ты че творишь *...?!
   Они довольно долго играли таким образом на публику. В паре. Уловка была старой и использованной многажды и не только ими. А точнее - позаимствованной. Наверняка в неотягощенных зеленью кустах или за прикрытием в виде угла книгохранилища, расположенного на козырной, зубами вырванной, обильно политой кровью, цветными бумажками дензнаков, разгромным количеством компромата и шантажа земле, прячется очередной непризнанный папарацци или любитель киносъемок, профилонивший попытку попасть на режиссерский или журналисткий факультет Консерватории. Прячется с дешевой камерой или, скорее, с мобилкой в надежде заснять что-нибудь "горелое", развеселое для сети.
   Позор? Потеря репутации? Пиар? Черный. Смешно и глупо. Стандартнейший, нуднейший элемент программы по снижению общественной агрессии.
   "Они ж недалекие придурки. Не ведают, что творят. Слабоумные. На них грешно обижаться. Отсидят свой срок и придут другие, умные. Все исправят. Надо только подождать, - скажут в массах". Но и растягивать резину не получится бесконечно. Откуда как не с высоты видна и растянутая пружина, привязанная к ростку Власти,
   Нужные люди итак знают серьезность, возможности и "сильные аргументы" разнообразных публичных шутов. А те овцы, которые до сих пор ловятся на балаганные умелые фокусы - результат опытных артистов, с тяжким трудом постановщиков.
   - Замолкни, Тоша, - упрямая претенциозность сквозит в усталом, до этого запинающемся голосе.
   - Ты меня не затыкай! Не вы...ся! Ты какого делал в прямом эфире?! - ярился Тэдди.
   - А какой урод написал такой заковыристый текст? - зло в ответ выпалил мэр, - Язык сломать можно!
   - Раньше надо было говорить! Раньше! Вправили б мозги идиотам! Учи тексты, Лелик! Сколько можно такое говно в эфир пускать?
   Олег Игнатьевич сморщился и пошел в сторону машин, на ходу, ругаясь относительно грима, под которым чешется рожа и проклятого морозного, выстуживающего ветра не только не смиряющегося, но и усилившегося к ранним предзимним сумеркам.
   Уже вернувшись в зеленый "родной" кабинет, приступив к кофе с коньяком, перешли к обсуждению, требующих внимания, текущих дел.
   - Через...- быстрый взгляд на часы, - двадцать пять минут очередной селектор. - Нердин в раздражении дернул себя за галстук.
   - Помню, объявление о повышении тарифов для населения.
   - И че-то там с газом пара проблемных вопросов была...
   - Это потом. Алтынова хорошо прикрывают.
   - И еще, тот банк, - Тэдди резко затянулся душистым дымом импортных сигарет, доставляемым спецзаказом из далекой страны.
   Тяпка застонал сквозь зубы.
   - Гадство.
   - Следующим обеспечением отдашь тот задрыпанный жилой комплекс! И не смотри на меня так жалобно! Ты, идиот, за каким таким хреном вообще дал разрешение на его постройку?! Сплошной геморрой!
   - Ты тоже лоханулся с этим заводом! Так, что не *...! Что делать будешь?
   - Свои проблемы я решу сам.
   - Так, что там?
   - Что, что??!! Раскудахтался. Или закупать технику, на которую нет бабла и синтезировать вещество здесь, либо регистрировать и доставлять сюда. Конечная стадия производственного процесса будет здесь. Не знаю, эти козлы считают, что дешевле. А эта пакость стоит, бухгалтер свалил с красной зарплатой размером с текущий счет, остальные - заблокированы, акционеры - *...дят, а директор - помер. Веселуха.
   - Инвесторы намекали насчет парка развлечений...А и вправду, нафик он нам такой большой? Полтерритории вполне можно использовать...
   - Стоевич окопался, падла. Не разбрасывайся. Им потом можно заняться.
   - С кем он дружит?
   Усмешка. Недобрая.
   - Неважно. Всему свое время. Этот тренированный медведь еще станцует на своих похоронах. Пошли? Порадуем обожаемую область.
   - Ты доиграешься.
   - Не раньше, чем мои внуки и дети будут учиться в Le Rosey*, - смешок.
   - Не мелочишься. Твоей дочери двадцать.
   - А жене двадцать пять.
   - Не старовата? - поинтересовался Олег, выпуская дым в потолок.
   - Через пару лет поменяю, если не родит, - равнодушно, как о морально устаревшей модели машины ответил Антон.
   - Модель?
   - Стилист-визажист. Или что-то в этом роде, - хмыкнул.
   - Смешно.
   - Как всегда. Штампованная кукла. От актерско-модельно-певческого состава не отличается.
   - Сам выбирал. Предыдущая...как ее там...раскрашивалась как индеец.
   - Дорвалась до тряпья и красок.
   - А новая? Не такая амбициозная? Чего покорять через голубой экран не вылезла?
   - Зеленые стрижет, но смелости выпереть на сцену не хватило. И к лучшему. Не такая потасканная! На многих же без компьютерной обработки глянуть страшно! И давай, шевелись, хватит о бабах.
  
   22:59
  
   - Где ты? - нетерпеливо ослабляя галстук, из полутемного нутра машины, глядя на проносившиеся огни ночного города, фонарей караулящих опустевшие обочины, из теней которых робко просматривались смурные, утомившиеся людской суетой административно-офисные конторы, задремавшие в ясную ночь поздней осени.
   Кипучая энергия Антона Павловича била через край, в категоричной форме указывая на необходимость сбросить излишки.
   Мягкий шероховатый голос проникал в душу, перебирая струны нервных окончаний с виртуозностью опытного музыканта, заставляя внутренности замирать в предвкушении.
   Он был о себе и своих возможностях слишком высокого мнения, чтобы размениваться на мелкую слабую добычу. Эта "добыча" слабой не являлась, такой же голодный неприрученный хищник, но греющийся под завитой мелкими кудряшками белой шкуркой определенного вида травоядных. Шелковистое подчинение, звучавшее в звонком соло, отнюдь не удаляло, приглушенно рокочущий на втором плане бэк-вокал и скорее выполняло показательную функцию.
   Чувствовал Нердин некую рассеянную недосказанность, гуляющую по кромке сознания, паровым облачком доносившуюся из тяжело дышащей волчьей пасти безотказной интуиции. Назойливое желание распылить обрывки расплывчатых догадок железобетонной уверенностью, докопавшись до скрытых истин, заставляло пристально следить за ним, лелея в планах тотальный контроль. Пацан не прокололся. Нет. Но ощущение не отпускало. Мальчишка не всегда с ним, даже находясь на расстоянии в полметра. Не его. Он знал. Как будто...взял во временное пользование и его придется вернуть. По первому требованию неизвестного владельца. А Тэдди не привык делиться тем, что считал "своим". Он владел. Владел безраздельно. И мнения вещей его не интересовали, как и их неудачников-хозяев.
   - Дома.
   - Хочу тебя. Немедленно. Приезжай.
   Секундная заминка, быстро ущипнула за нужную струну на арфе, в которую превратилась его нервно-контролирующая система.
   - Я не один.
   Сердце пропустило удар? Бред.
   - Выгоняй всех. Я буду через пятнадцать минут.
   Он пер танком. Танком, но весьма скоростным и маневренным. И выбора не оставлял. Никогда.
   - У Машеньки из новостного день рождения. У меня в квартире почти весь выпускающий персонал телеканала.
   На заднем плане действительно слышались крики, смех и звон стекла.
   Ему было плевать.
   - Приеду, вытащу тебя за шкирку. Или сам выходи, - пошел на своеобразный компромисс.
   Молчание. Затем:
   - Соску-у-учился? - протянул фруктовой ненавистно дынно-клубничной жвачкой голос, - А как же вчера?
   - Я уже развернул машину. Не боишься за свою "карьеру"? - одним из любимых инструментов, который он удостоил своим вниманием, были человеческие нервы.
   Он почуял, как собеседник дрогнул.
   - Уйду! И дома не застанешь! По городу искать будешь? Или ментов натравишь? - Если начало походило на мяукающий крик новорожденного тигренка, то окончание прозвучало пронзительным свистом-шепотом воюющих между собой и отражающих внезапные порывистые атаки ветра длинных сухих лиственных клинков засохшего камыша.
   - Уверен, в своей безнаказанности? Вдруг, рядом кто-то из моих? - блеф. Глупый.
   - Ты не параноик. Что-то случилось? - вновь поменял тональность голос. Смена маски, тона, жизни, игры...
   Обеспокоенность. Жалеешь меня, малыш? Волнуешься? Делаешь вид? Чертовски хорошо, стоит признать...
   Мою ярость, злость, бурлящую жидким азотом...мне просто надо отвлечься. Просто установить свою власть. Сейчас. Над тобой. Для спокойствия. Не моего. Города. Он точно не доживет до утра...или кто-нибудь...В таком состоянии я готов к экспромтам. Разрядка. Мне нужна разрядка. И именно ты - идеальный вариант, самый подходящий поглотитель огромного заряда негатива несущегося со сверхскоростью по моим венам.
   "Слабость...- шепнуло, нежно сожалея глубоко внутри".
   Антон поменял решение. Сразу. Некоторые слова он не переносил.
   - Что может случиться с таким ублюдком как я? - с потаенной горечью? Нет. Показалось. - Увидимся в другой раз.
   Сброс. Погладил большим пальцем гаснущий экран.
   - Поезжай в кабак... "Веселые казаки", - велел водителю.
   Расслабил, упирающиеся в переднее сиденье колени. Пальцы в нетерпении выстукивали по обтянутому светлой кожей подлокотнику. Марш?.. или чью-то смерть?
  
   Глава 6. Когда наступает ночь...
  
   Влада сидела, мрачно глядя на любимый профиль в социальной сети. В который раз за пять минут обновила страницу.
   - Юль, - хныкнула в трубку, - Юля-я-ааааа! Он не пи-ише-ет!
   На том конце мобильной связи оптимистично заявили:
   - Напишет! Димчик - милый. Ты онлайн?
   - Нет, я вышла. Ну, вдруг он подумает, что я специально жду.
   - А он?
   - Он...когда выходила был еще. Что де-елать?!..
   - Вы только вчера виделись. Напишет.
   - А если нет?.. Слушай, зайди ко мне на стену.
   - Зачем?
   - Глянь, онлайн он или нет. И я тоже.
   - Сейчас. Смотрю. Ты - нет, а он...он - да.
   - И не пишет. Может, может он обиделся?
   - Напиши сама, - посоветовала, - а чего ему обижаться?
   Недолгое молчание.
   - Я ему...о футболисте рассказала. И о Димах... - трусливо проговорило в ответ.
   Даже по телефону слышно было желание собеседницы закатить глаза к верху.
   - Зачем?
   - А что тут такого? Вечно, вы с Фредой! - обидчиво.
   - А потом ты удивляешься, почему все твои парни придумывает неизвестно что? - сердито.
   - Ты как Фреда-а! Просто я подумала, а вдруг он обиделся, когда я сказала, что Дима говорил с обалденным акцентом...у него такой тогда голос был...у-мммм...
   - Тогда чего рассказывала?
   - Я не подумала, а теперь...Короче, забить.
   Задумалась.
   - Зайти, может? Быстро. И сразу выйти?
   - Лучше на почту зайди. Там же рассылка.
   - Точно-точно.
   - Фреда пришла?
   - Неа. Блин, меня ее бабка скоро живьем схарчит. Нарезает круги вокруг комнаты. И че, спрашивается?! Где я ей найду "внуку"? Мне уже стремно.
   - Скажи ей, что она у меня.
   - А чего трубу не берет?
   - Разрядилась.
   - Так, там гудки идут, просто этот...хороший и мудрый не берет! Где ее носит?!
   - Тихо-тихо. Откуда мне-то знать?
   - АААААААААААААААААА!!!!!!!!!!!!! ЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕ!!!!!!
   - Ты чего? Фредка пришла?
   - А? Что? Нет! Он! Дима! Мне написал!!!!
   - Дура! - припечатала Юля, следом: - Что написал-то?
   - А? Сейчас-сейчас! Захожу. Ееееееее!
   В дверь комнаты застучали.
   - Владислава? Владислава, ты с Алечкой говоришь?
   - Ой, мать-мать-мать, - шепчущим криком запричитала в телефон, мигом притихшая Лада. - Что делать-то, а? Где шарахается?! Ой, бли-ин!
   - Угомонись! Быстро скажи, что только вот звонила. И у меня. Давай!
   Осторожно приоткрыла дверь.
   - Алевтина Степановна!
   - Да, детка? Не звонила тебе Аля?
   - З-звонила, - нервничая, а оттого запинаясь, пробормотала. Сгибая-разгибая пальцы, переплетенных рук.
   - Где, где она? Скоро будет?
   - З-завтра будет! Да, вы не волнуйтесь, - зачастила с перепугу, увидев тревожное выражение лица. Мало ли че с бабкой случится! А ей отдувайся! Фредка сволочуга! Свалила, а всем переживай!
   - Она у Юли переночует! Задержалась. С...эээ...курсовую делала! А возвращаться далеко и поздно. Вот. - хотела облегченно перевести дух, но следующий вопрос вернул к неприятному состоянию тремора.
   - А почему ты мне трубку не дала?
   Глаза у Влады забегали, а пальцы принялись перебирать ткань на рукаве свитера. Бабушка, наблюдая подобные проявления, молча ожидала продолжения никак не комментируя. Очевидно, ей и самой хотелось верить, что внучкой все в порядке, но верилось плохо.
   - А...а...у нее телефон разрядился!
   - Так, не надо было трепаться долго! Что за дети?! Ты тут волнуешься, а они?.. Надо было сразу дать мне телефон!
   И старушка удалилась, неодобрительно покачивая головой и бурча под нос нелицеприятное мнение о бестолковости Влады и о беспечности, совершенно не думающей о ней Альфреды, скрывая беспокойство за возмущенным ворчанием.
   Вздохнула. Вернулась к мобилке.
   - Получилось?
   - Фуф. Да. Убью Фредика!
   - Не случилось ли чего?
   - Не кипешуй! Тогда б гудков не было. Телефон сразу бы забрали. Но дето ее шарахает! И она таки за это отхватит! Ой! - последнее прозвучало радостно.
   - Что? Что он пишет?
  
   ****
  
   Я в хлам. Вдрызг. Вдрабадан. В куриную крошку. В табуретку.
   Лоб встретился с дверью.
   Дверь была стальная и, по-моему, бронированная. Глухой стук пустой шарообразной поверхности надежно прикрепленной к плечам добавил мыслям и прочим органам волнующей легкости и сопровождался привычным подъездным эхом.
   Неведомая страшная сила запрокидывает главенствующий костяной орган моего тулова, увлекая его за собой в противоположную двери сторону. Спина выгибается. Приземление удачное. Полет нормальный. Остановила падение дермантиновая дверь напротив. Внутри что-то заколыхалось. Подозрительно.
   Стены подъезда плыли, словно кто-то смывал их, поливая водой из шланга. Они стекали кривыми волнами красок, но упорно восстанавливались.
   Я в невесомости.
   Хохочу.
   Дикой гиеной, добравшейся до вожделенной пищи. Пищи, оказавшейся к полному удовлетворению, свежей и беззащитной.
   Я в невесомости.
   Плыву-плыву.
   Свежий горно-горьковатый бриз легчайшими порывами окутывает мои плечи, но над ним едкой заварухой дымится алкогольный дурман, выдыхаемого дыхания.
   Я пьяна.
   Да-а-аааа! В трубу и доску. И Мариинскую впадину.
   Из-за "новой" работы. Из-за повышения тарифов. Из-за хозяйки повысившей, соответственно, квартплату. Из-за козла Тэдди. Из-за долгов на кредитке.
   Придется отказаться от зимней куртки. И сапог. И кучи нужных мелочей. И редких походов в кафе. Почти всю зарплату сожрет оплата коммунальный платежей, проезд и продукты.
   Тру-ля-ля!
   Плевать. Плевать.
   Сознание тает в счастливой эйфории временного добровольного помешательства.
   Мягко.
   Тепло.
   Невесомость.
   Внутренности заволновались. Непорядок. На меня плохо влияет отсутствие привычного притяжения. Комок в горле.
   Что-то мне нехорошо.
   Лежу с закрытыми глазами, фиксируя запредельную скорость нашей планеты. И не устает она?
   Яркий свет пытается проникнуть сквозь плотно зажмуренные веки.
   Потеря контроля...77%...78%...79%...- бубнило, вдалеке не переставая.
   Та заглохни, ты! Урод...
   При достижении предела 90% автоматическая отправка рапорта...- мстительно сообщило в ухе...
   Полет.
   Очередная волна выпитого за вечер прихлынула к горлу. Сжимаю зубы. Я не пьяна. Я себя кон-тро-ли-ру-ю. Крепко. Или сильно?
   А-а, в топку.
   Василий. Точно со мной был Василий!
   - Ва-асили-ий!!!- ору. Уши закладывает.
   Васятка-а!!! Не на что ему надеяться. И мне повезет, если после сегодняшнего вечера он не набьет мне морду.
   Лечу...
   Не-ет!
   Твердо. Белый ободок. Наконец. Что-то оттягивает волосы назад. Сильно. И голова крепко удерживается в одном положении. Устраиваю ладонь на влажном прохладном фаянсовом краю, а сверху укладываю тяжеленный центр высшей верховной власти организма.
   Тело отказалось сдаваться сну и поднимает бунт...
   Внутри и снаружи все крутит многочисленными знаками бесконечности. Ненавижу высшую математику. Очередная "восьмерка" вешается одним колечком на завиток интеграла. Стрелки пределов скачут взбесившимися часами. Обезумевшая синусоида множится тенями, оттисками, "размазыванием" в движении, образуя объемный рисунок, надвигающийся на беззащитные извилины моего мозга, переливаясь яркими красками и туманной ретушью. Морщу лоб, в тщетной попытке сосредоточиться и остановить наступление...
   Добавляется шар, вписанный в куб, требующий рассчитать общую площадь свободного пространства. Шар крутится и кокетливо подмигивает одним синим глазом, опушенным густыми темными ресницами. Куб подпрыгивает вверх и в невесомости кружится на одном из углов, в противоположную шару сторону. Обе фигуры заливает малиновой краской. Дольше всех сопротивляется глаз, отчаянно смаргивая...Был бы у него рот, то он бы раззевался в беззвучном вопле...
   К кубу добавляются мельтешащие ленты, цилиндры, звезды и выноски. Голову кружит. Величественно проплывает уравнение прямой, таща на прицепе несколько задач на вычисление неопределенных функций. Последними появились огромные мигающие неоном буквы, собирающиеся-разбивающиеся в слова: доказательство теоремы Коши о среднем значении...
   Танцуют, складываясь в узоры дельты, смешиваясь с латиницей, взрываясь цветным крошевом пенопласта. Формулы закручиваются спиралями, старательно извиваясь в страстных латиноамериканских па...
   А потом мир взорвался и внутренности выкрутились наизнанку...
  
   ***
  
   Макс неторопливо варил кофе, изредка позевывая в пальцы, прижатые к губам. Прошел почти час как к нему в "гости" свалилась совершенно невменяемая девчонка. Он жалел, что сказал таксисту свой адрес. Настойчиво звонивший телефон он успешно игнорировал, честно ликвидируя последствия пьянки и не поддаваясь на провокационные предложения уставшего организма, разобраться с этой помойкой утром. Все равно утром времени не будет, а мысль просыпаться в окружении остатков выпивки, грязных стаканов, пепельниц, набитых бычками и пеплом, остатков еды и прочего мусора вызывала содрогание.
   Телефон не затыкался и Макс все же решил посмотреть, кому он так понадобился в полтретьего ночи. Звонившим абонентом оказалась не Альфи, как значилось на экране, а уставший ветеран извозчичьего труда. Выкинуть из машины он ее не мог - компания беспокоилась о сохранности своих клиентов, терять работу из-за такой мелочи не хотелось, но девчонка упорно не реагировала на просьбы указать конечную точку маршрута, напевая себе под нос:
   -... crossing the deadline before it's too late
   the finger snaps to the center of anger, wait
   Cross the line you will suffer
   (no bridge, just one step)
   Cross the line...
   (no bridge, no way back)
   Cross the line...
   (better give, better stand up)
   Cross the line...
   (better give up, better shut up)*...
  
   Вставляя иногда нецензурные выражения в адрес неких лиц. Однако мобильный выдала молча и по первому требованию. Сначала он набрал какого-то "Владика" из списка последних набранных номеров, не пожелавшего снять трубку, затем - "Васятка", тот испугал несчастного злой тирадой, послужившей скорейшему отключению от негативно настроенного молодого зло рычащего голоса, третьим был Макс под кодовым именем - "Sweetmeat!!!".
   Максу слушать перипетии судьбы таксиста не особо утомляло, потому как оттягивало момент "приятной" встречи с владелицей коммуникативного агрегата. Он слушал, пропуская большую часть, мимо ушей, фиксируя в памяти основные точки новой информации, с внимательным спокойствием матерого психоаналитика, иногда участливо поддакивая и нарываясь на очередную волну откровений.
   Час все же пробил и Альфи добралась до его подъезда. Таксист, повинуясь указаниям, запихнул ее в лифт, поблагодарил Макса за счастливое избавление и торопливо свалил.
   Он встретил ее тело уже на лестничной клетке перед квартирой, неслабо приложив дверью. Именно тело. Она ничего не соображала. Но пыталась орать "my sweet prince, you are the one..."**.
   Усмехнулся смене репертуара.
   Ему стало ее жалко, все-таки дверь была тяжелой, да и отлетела она на соседскую дверь с громким треском, так что немного испугался за целость ее позвоночника. Громко матюгнувшись, пощупав поясницу и даже не думая подниматься с бетонного пола, затянула продолжение.
   Аккуратно занес в квартиру под восторженные вопли "I'm flying" и, попеременно прижатую к зубам ладошку, словно в опаске, что они выпадут.
   С чего ее так на пение потянуло?
   Потом лежа на диване, морщилась от света, требовала его выключить и яростно убеждала, что платить такие деньги за него не будет, при этом лицо ее позеленело и Макс понял - выпила намного больше нормы и скоро ей станет плохо, что и случилось в скором времени.
   Теперь Фреда стояла в ванной перед зеркалом, в геройской попытке сфокусировать взгляд, хмуря тонкие дуги бровей и, щуря красные от слез глаза, с черными потекшими следами туши, изредка набирая полные горсти холодной воды и с негромкими ругательствами плеская в лицо, а затем отчаянно растирая. Лицо становилось красным, а очищаться не спешило. Недовольство росло, попытки не прекращались.
   Подавив очередной душераздирающий зевок, выключил кофе, поднимающаяся пенка которого грозила, низвергнуться на стеклянную поверхность электроплиты, и зашел в ванную.
   Достал с полки пару средств, из ящика - вату, выключил воду, сунул девчонке полотенце и, пока та осоловело его разглядывала, явно не представляя, что с ним делать дальше, смочив ватный диск кремообразным средством, начал осторожными движениями снимать остатки макияжа.
   Кожа после мазков дисками теряла "естественный бежевый" цвет и приобретала матовую оливковую бледность. Ресницы стали на несколько порядков тоньше и короче, а кирпичный румянец исчез вовсе. Диски напротив становились желто-черно-красные.
   Спустя несколько минут Фреда кашлянула и чуть отодвинулась.
   - Я сама, - хрипловато и неуверенно утвердила.
   Ей было плохо.
   - У тебя лицо, будто твою душу смыло в канализацию. Вместе с водой. Как призрак.
   - Ну и комплимент, - скривилась.
   - Как ты себя чувствуешь?
   - Намного хуже, чем выгляжу, - мрачно.
   - Тогда стой смирно, - велел.
   Вытерев до конца, заставил ее опустить голову, мягкими струями воды из душа легонько прошелся по коже, побрызгал каким-то спреем и, вынув из безвольных рук, забытое полотенце, промокнул.
   - Вытереться сможешь? Двигай на кухню.
   Развернулся и вышел, краем глаза ухватив, как малышка сползла по бортику ванной и прижалась к нему щекой.
   Поморщился.
   - Тебя отнести?
   - Иди. Я сама. Сейчас приду, - едва слышно отозвалась.
   Прошло десять минут.
   Сама? Ну-ну. Заснула?
   Зашел вновь. Еле слышное дыхание. Присел на корточки, взял за запястье. Нечастые гулкие удары пульса.
   - Уйди. Я иду.
   Посмотрел с сомнением. Наклонился и почти ухватил плечи, как Фреда дернулась и раскрыла блуждающие глаза.
   От неожиданности выпустил и она ухнула в ванную, упираясь о скользкий бортик, стремительно уходящий из-под рук.
   Макс закрыл глаза.
   Глухой удар. Стон.
   Она точно расколотила черепушку. И ему придется разбираться еще и с аптечкой. Мысленно застонал. Спать! Закрытыми глазами не спасешься от тяжкого бремени МЧС-ника. Ладно.
   Все равно надо ее оттуда вытаскивать.
   Приоткрыл веки.
   Сидит. Задницей на дне ванны. Болтает ногами, свешенными с бортика, и потирает ушибленный затылок.
   Его чуть отпустило. Пьяным и дуракам? Ей вдвойне подходит.
   Главное чтоб не сильно треснулась. Сотрясения явно не для ее буйной головушки. Схватил за кисти и вытащил как редиску из грядки. Установил в вертикальное положение.
   Хотел выругаться. Смолчал.
   - Я же сказала. Отпусти, - пробубнила упрямо.
   - Марш на кухню, быстро!
   Больше не считаясь с возможными травмами: он поставил - ему и лечить! поволок девчонку на кухню.
   Сбросив балласт на краешек стула небрежно, но без новых повреждений, придвинул поближе к "болезной" чашку с кофе и стакан с водой. Протянул горсть таблеток:
   - Глотай.
   Совершенно отмороженный взгляд в ответ. Тишина.
   Макс почувствовал желание встряхнуть дуреху, но памятуя о ее недавних травмах, решительно подавил бесчеловечный порыв.
   Все-таки вздохнул. От усталости перед глазами плыли круги. Вторая бессонная ночь.
   - Давай, зайка, выпей! Тебе станет лучше! Честно. Давай, будь, хорошей девочкой, - боже, что за бред он несет?
   Если он хотел добиться реакции, то ему удалось. Но только "реакции".
   Резкий взмах рукой и таблетки взлетают в воздух, красиво разлетаясь по всей кухне. Подтянутые колени к подбородку и голос, звенящий металлом:
   - Не подходи! Никогда не подходи ко мне с этой гадостью! Я не хочу "лучше"! "Лучше" мне не надо!
   - Детка...
   - Отвали от меня!
   Да, что за черт! Не хочет - пусть мучается похмельем! Он ей не мамочка, в конце концов, уговаривать выпить таблеточку!
   Невзирая на сопротивление, ощупал жесткими пальцами затылок на предмет повреждений, и, понадеявшись, что кроме шишки там ничего нет, все-таки врачом он не был, присел рядом. Зевнул в кулак.
   - Кофе ты тоже не будешь? - безразлично.
   Отпила воды из стакана. Покосилась на него бессмысленным взглядом. Зевнула за компанию. Отодвинула емкости от себя подальше и принялась умащиваться на стилизованной под мрамор столешнице. Макс с силой потер лоб кончиками пальцев. Пора сворачиваться. Подхватив Фреду под локоть, довел ее до конечного пункта назначения - кровати. Сбросив ношу, пробормотал "спокойной ночи" и со спокойным сердцем, наконец, сбежал. Все, дальше без него.
  
  
   ***
  
   Сумбурный омут сна прервался точным лихорадочным расчетом календарных дней. Точно. Тело, не размениваясь на мелочи, вроде открытия глаз, сползло с постели и на ощупь двинулось на поиски комода.
   На привычном месте необходимого предмета интерьера оказался дверной проем, в который я успешно вывалилась, хорошенько приложившись коленкой о ламинат пола. Ламинат?! Попыталась разлепить глаза. Сон упорно не отпускал. Наверное, Владик поменяла полы. Для эстетики. От.
   Надо. Надо. Надо открыть глаза. И встать. Очень надо. Очень сильно.
   Привалившееся к косяку тело быстро сносил сонный дурман. Вдали вкручивалось в висок тоненькое сверло: нельзя, нельзя, вставай! Почему "нельзя"?
   Нельзя. Вставай.
   Вспышкой молнией в дрему ворвалось понимание и я подскочила с твердой поверхности, заметалась в темноте.
   Где я, черт возьми?!
   Память потихоньку восстанавливала хронологию событий. Лучше б мной овладела амнезия! Пить два дня подряд! Совесть приоткрыла ротик, демонстративно хвалясь заботливо взрощенным зубовьем. Будет грызть. Ууу, ну, почему-почему я так напилась вчера? И Васятку обидела. О, я ему столько наговорила! Что на меня нашло? Нашла время жалеть себя! Ах, бедненькая-несчастненькая! Дура! И...Я хоть к Максику не приставала? Прокрутив ленту невнятных воспоминаний, пришла к выводу, что даже при большом желании - способности не было. Это радует. Н-да, но только это. Вломилась в дом к совершенно незнакомому парню...и кажется, он видел, когда мне стало плохо. Ото позорище. Фу-у.
   Блуждая по квартире и предаваясь самобичеваниям, удалось найти выключатель и врубить свет в коридоре. Света доставало оценить уютное удобство холостяцкого жилища. Совместить несовместимое? Максу удалось. Функциональная мебель и простые детали. Устанавливающие комфортную цельную обстановку. Как умею так и объясняю. Коридор был узок и пустынен. Ничего кроме встроенного зеркала в полный рост и пары ящиков под ним не было. В нем отразилось взлохмаченное чмо в, предположительно, Максовой футболке, серо-синего цвета, с надписью на левой стороне груди "KangarooPoo Airwaves". Покопавшись в памяти, усмехнулась. Макси-ик. Впрочем, меня интересовала исключительно сумка. Вернулась в спальню.
   Надо ли говорить о всколыхнувшем душу недовольстве? От че за галантность? Не мог чель положить меня на диване в зале? Не люблю чужие постели. И неважно, что белье чистое. Просто...просто не люблю и все. И раздевать меня тоже не стоило. Вполне перекантовалась бы одетая и под каким-нибудь пледом. То, что пробуждение знаменовалось бы ломотой во всем затекшем теле, сейчас не имело существенного значения. С утра моя ворчливость достигает невероятной высоты. А в такое похмельное, критически ранее утро, тем более откроет новые перспективы, существенно влияя на оказавшихся по недоразумению или по необходимости, не имеющих выбора людей и предметы.
   Пять утра. Гребанных пять утра! Живот сводит нестерпимой болью, поясницу так же отвратно тянет, голова деликатно сигнализирует "приятной" тяжестью, подобной выглядыванию флегматичного волкодава, поджидающего в нетерпении за углом, давно присмотренную жертву, а во рту - мерзкая сухость, обезвоженных жарой картофельных полей, с полусожранными колорадскими жуками стебельками культур.
   Сумка не находилась. Пришлось временно воспользоваться салфетками, позаимствованными в кухне.
   Приоткрыла дверь в зал. Помялась на пороге, прислушиваясь к едва слышному сонному дыханию.
   Подошла к дивану. Падающий со стороны двери неяркий луч света освещал осунувшуюся, небритую мордаху. Волосы в беспорядке разметались по подушке, растрепанная челка смешалась с густыми ресницами. Светло-золотистая кожа загадочно мерцала, провокационно выглядывая из-под сползшего кремового одеяла.
   Встать чель повздыхать?
   Живот скрутило, ненавязчиво напоминая о причинах, приведших меня в комнату. Огляделась. Прошлась, заглянула под журнальный столик и возле кресел. Сумки не было.
   Вернулась к спящему. Осторожно погладила его по плечу, а затем, ухватившись за него пальцами начала трясти:
   - Ма-акс!
   Да, я свинья - мрачно. Но до утра я не доживу.
   - Максик, миленький, проснись!
   Глухой стон.
   - Максим! Пожалуйста!
   Раздавшийся голос, совсем не сонный, но с характерной хрипотцой заставил замереть от неожиданности.
   - Что случилось? И прекрати меня трясти.
   - Где моя сумка?
   - А до утра это никак не могло подождать?
   - Мне очень надо! Правда-правда. Ну, прости, что я тебя разбудила!
   - Ты пришла без нее.
   - То есть, как...Твою же ж маму с папой...
   - Почему тебя так заинтересовала сексуальная жизнь моих родителей?
   Он потянулся всем телом, принял полусидячее положение и тряхнул головой, будто окончательно просыпаясь.
   Я растеряно таращилась на него, пытаясь придумать, где найти столь необходимые предметы гигиены.
   Не то чтобы я стеснялась Макса...скорее, мне не хочется стеснять его. В конце концов, тут ничего такого нету, убеждала я себя.
   - Малышка, ты опять в ступоре? Зачем ты меня разбудила среди ночи? Помолчать?
   - Не-ет...мне...мне надо в магазин...
   - Ты хочешь, чтобы сходил в него я?
   - С чего ты взял?
   - Иначе ты не смотрела бы так моляще. Какие тебе нужны?
   Задумавшись о том, как бы потактичнее донести до Макса просьбу купить мне все необходимое, не сразу дошел смысл вопроса.
   - А-аа...как ты догадался...- короче! Сколько можно мямлить! Мне не тринадцать лет и это не "первый раз".
   - Что тебе еще может понадобиться в...полшестого утра? Вряд ли ты хочешь торт.
   От торта я, кстати, не отказалась бы. Или от коробки конфет. Или шоколадки. Большой. Двух.
   Верно истолковав мой взгляд, усмехнулся.
   - А мне казалось, ты не любишь сладкое, - дразня, прошелестел.
   От, черт! Придурок! Я ж на тебя щас кинусь в порыве необузданных чуйвств! Нашел, блин, время! И ничто тебя не спасет!
   - Это точно, котик, совсем не люблю, - осторожно, неадекват! Спокойно, нежно, как притаившаяся саблезубая бешеная мышка.
   - Меня немного настораживает твой взгляд, - показательно поежился, - какой-то он...плотоядный!
   - Тебе не кажется, - буркнула, - поторопись.
   Беззащитно-беспомощная неуверенность с яростно-слезливыми перепадами в моем лице - мощное оружие.
   Желание оказаться в сильных обнимающих руках, помноженное на ядерный микс болезненной слабости и не рассуждающей, неукротимой, не имеющей оснований ярости на выходе определило, бесконтрольно покатившиеся по щекам, слезы.
   Макс дернул себя за волосы и, скрывшись на несколько минут в неизвестном направлении, принес салфетки и вручил сникерс.
   Все так же молча оделся и выскочил из квартиры.
   Полчаса метаний вознаграждены появлением Максима с огромным пакетом с логотипом известной сети супермаркетов. Без излишних разговоров швырнув его на стол, бросил:
   - Все необходимое. Найдешь сама. Извини, - явно потеряв интерес к моей особе, углубился в принесенную с собой свежую газету.
   Быстро приведя в себя в порядок, подошла к нему, бесцеремонно заглянув через плечо, оцепенела, вчитываясь в скачущие строчки статьи, заголовок которой гласил: "ПЕРЕДЕЛал?"
    "В ночь на 20.11.2011 около 01.00 произошло возгорание в ночном клубе "Веселые казаки", расположенный по адресу проезд Вечных, 5. Пожарные прибыли в течение часа, но потушить удалось лишь к пяти утра. Процесс тушения контролировал также прибывший на место пожара генеральный секретарь Антон Павлович Нердин. Практически полностью выгорел первый и второй уровни, третий отделался закопченными стенами. По предварительным данным 23 человека госпитализировано с ожогами средней и легкой тяжести, погибшие парень и две девушки. Тело парня обнаружено в мужском туалете, а девушек - в одной из ВИП-комнат, очевидно заклинило дверь. Ведется расследование причин возникновения пожара".
         Макс цвел бледной поганкой. Че он там такого вычитал? Мои глаза упорно съезжали с черно-белого фона бульварной прессы на мускулы спины обтянутые гладкой кожей, скрыть которые светлая майка не в состоянии, да она скорее выполняла противоположную функцию. Отвлекало, млин. Ну, че за постная мина?
      - Ты таки не забыл торт! - преувеличенно радостно и чересчур громко, а противные пальцы застыли в нескольких сантиметрах от плеча. Не буду его касаться. Ни к чему. Отдернула руку.
  
  
  
   * Кусок из песни Guano Apes - Сrossing the deadline
   ** Строчка из "My sweet prince" Placebo.
  
  
   Глава 7
  
   Очень нудная глава, полная разговоров злых дядь
  
   Юлия Зайцева любила порядок. Во всем. Будь то институт, парень, дом или дамская сумочка. И именно в таком порядке. В голове порядок также царил идеальный, словно она разложила все имеющиеся данные по многоступенчатой файлотеке. С самого детства девочку приучали к самодисциплине и развивали самосознание посредством посещения йоги и постоянных медитаций. Ее мать была фанаткой эзотерических культов. Страна, менталитет, язык - не имело значения. У них имелась магия, самосовершенствования и самопознания, "выходы из тела", а значит, вполне достойны изучения - так она полагала, к рождению Юлии, позднего ребенка, в голове ее матушки полностью перепутались все курсы, ступени и практики, поэтому ребенка она отправила саморазвиваться в возрасте пяти лет. Медитация перед завтраком и перед сном - привычка, выработанная годами. Спокойствие, хладнокровие, концентрация внимания - неплохие качества для будущего юриста, верно? Не вызывает и недоумения любовь девушки к молодым успешным людям. Впрочем, кто их не любит? Ах, да предпочитала не просто успешных, а достигших успеха самостоятельно. Маленькое уточнение. И желательно не в юриспруденции. Или хотя бы не с ее специальности. Или смежных. В личной жизни конкуренции она не желала. "Золотую молодежь" Юля отказывалась рассматривать как претендентов на основные позиции человеческих отношений в принципе. Матвей Загорный, он же Стайл, в кастинге не участвовал по причине полного несоответствия требованиям, о чем был тут же уведомлен. С точками, завитушками и дефисами над нужными буквами алфавита и словами, но он оказался не менее упертым, истину воспринимать отказывался и продолжал названивать.
   Вот и сейчас на паре по уголовному праву ее айфон деликатно завибрировал, неловко двигаясь по парте. Эффект "деликатности" после передачи вибрации поверхности парты полностью нивелировался, потому как последняя отличалась тонкостью дерева. В тиши огромной аудитории, разгоняемой лишь негромким речитативом лектора, звук прозвучал с оглушительным дребезгом. Юля в досаде посмотрела на аппарат, сделала вид, что не имеет никакого отношения ни к неприятным звукам, ни к издаваемому их предмету, продолжила писать. Оглянулся лектор, группа, Юлия подняла голову в тот момент, когда телефон дополз до края и норовил спрыгнуть, где и был перехвачен раздраженной соседкой. Яна зло сбросила "входящий", вырубила средство связи и шепотом съехидничала:
   - Не стоит благодарности.
   Юля не успела ответить на "любезность". Преподаватель был "монстр, сатрап и гад", на его лекциях никто не осмеливался пикнуть, телефоны выключали перед входом в аудиторию и вообще вели себя тише мышей, зная, что на экзамене все надуманные "прегрешения" выльются в тяжкую битву с его мелочной дотошной злопамятностью, доводя особо нервных студенток до слез, коих, впрочем, во всей юридической академии насчитывалось совсем немного, и именно последнюю реплику он услышал:
   - Все же вам предстоит оценить размеры моей "благодарности" на экзамене, девушки!
   - Извините, - пробормотали обе, стыдливо опуская глаза долу, как выпускницы пансиона благородных девиц.
   - О, не стоит! - с сарказмом ответствовал злыдень, после чего вернулся к диктанту.
   "Чего добилась"? - появилось ровно на полях конспекта.
   "Дура! Почму тел. не выкл?" - коряво, впопыхах сокращая.
   "Надо было" - Юля не оправдывалась. Никогда.
   "Познакомиться с Арнольди Эдуардовичем"?
   "Пот..."
   Дальше ручки шуршали исключительно по делу - лектор ускорился в несколько раз, посчитав, что студенты недостаточно усердно упражняются в стенографии.
   В перерыв Юля включила злосчастный коммуникатор, через несколько минут зазвонивший. Брала трубку в весьма недоброжелательном настроении - взять себя в руки ей не удалось. Больше всего ее раздражали люди, не понимающие разжеванных до микрочастиц фактов.
   - Привет! - раздалось радостное.
   "Сейчас ее поубавится - мысленно пообещала ему девушка".
   - Ты имбецил? Не понимаешь русского языка? Извини, продублировать знаками для слаборазвитых я не смогу, а вот схему маршрута, где тебе непременно стоит побывать в состоянии! - ровным голосом отчитывала девушка.
   - Отвали. Не звони мне больше. Ты мне неинтересен. Никак. Ни в каком качестве, образе или положении. Я доступно объясняю?
   - Какая ты милая, детка! Просто очаровашка! - глумливо пропело в ответ на красочный монолог. - Только эмоций маловато. Маловато, слышишь, - цокнул языком, в притворном огорчении от ее бесталанности. - Не впечатляет! Побольше экспрессии! Покричи, что ли.
   - Ты - моральный урод. Отвяжись от меня.
   - Угомонись, детка. Потом потренируешься - продолжим. Я чего звоню, ты будешь в "Серафиме"? В воскресенье?
   - Какое тебе дело, рок-идол недоделанный?
   - Так, интересуюсь, - беззаботно.
   - Интересуйся, дебил. В "гугле", - проговорила Юля, отключаясь.
   Вышла в сеть - причина не выключенного на паре телефона написала наконец сообщение. Удовлетворенно вздохнула, улыбнулась, и кончики пальцев осторожно коснулись экрана.
   "...скукота. Не люблю немцев и пиво, - писал Северин".
   "ты, чех, не любишь пиво? Ты неправильный чех. Или вовсе не чех?" - набрала насмешливый ответ, мягкая улыбка не покидала ее губ. Иногда стоило включать блондинку. Ненадолго. Правда, этот конкретный "чех" уже не попадался на уловки типа "выжженный пергидролем мозг", "что ты хочешь, я - блондинка", "говори все прямо, а лучше поясняй - я не все слова понимаю" и тому подобных отмазок. Северин ей нравился. Познакомились они недавно. Трудился он аудитором в одной из компаний "большой четверки", а в их город приехал, заинтересовавшись деловым предложением одного знакомого. Недостаток конкретики пока ее не волновал - Юля не сомневалась в своем умении вытянуть из человека информацию. При желании, конечно.
   "Чех" вернется через пару дней, а вот со Стайлом она, пожалуй, поспешила. Надо было все же сказать насчет "Серафима". Фредке нравятся мальчики в подобном образе. Чуть нахмурилась. Придет или нет? Настырный.
  
   ****
  
   Как-то...
  
   Внутреннее убранство пивного паба "Медведь" походило на медвежью берлогу. Такова была задумка его хозяина, насколько удалось воплощение дизайнеру и строителям, многочисленные посетители не задумывались, ибо пиво варилось превосходное, пышная пенная шапка вполне себе удерживала вес пятикопеечной монеты, официантки вовремя являли свои лики, а приятная прохлада и полумрак, уютные закругленные диваны, загадочно темнеющая с блестящими пивными кранами барная стойка в глубине, на стенах стилизованных под то ли бревна, то ли корни развешено множество картин, иллюстрирующих медведей почему-то преимущественно в малиннике: с корзинками, жующими малину, разве только Машеньки не хватало, приятно дополняла обстановку, создавая непринужденную атмосферу. Итак, в отделенной от общего зала приватной комнате расположились трое мужчин имеющих некий вес в обществе и связанные помимо деловых отношений, общей неприязнью, к некой особе чересчур своевольно обращающейся с активами города, невзирая на законных владельцев и самое досадное, отягощающий свою совесть нежеланием делиться.
   - Господа, вам не кажется, что некто заигрался? - манерно бросил холеный мужчина лет сорока, высокий, худой и чуть сутулый, он обладал длинным лицом, таким же длинным носом, круглыми глубоко посаженными глазами и узкими губами довольно большого рта. Звали его Ярослав Михайлович Охломин. Господин Охломин являлся негласным хозяином двух теплоэнергоцентралей и Управления Урсэловской телефонии, не считая более мелких предприятий, естественно.
   - Ярик, ты выражаешься чересчур киношно, - скривился высокий молодой человек, матерью его было его актриса польского происхождения, и сын обладал тонкостью ее черт. Он стоял, вальяжно опершись локтем на каминную полку.
   - Убить суку! - рявкнул медведеподобный "браток" лет сорока пяти с бритой макушкой и татуировкой в виде букв и цифр на пальцах, исключающих "большие", сообщающих миру: "МАМА" и "1991". Все в нем выдавало богатый жизненный опыт, приобретенный в местах не столь отдаленных.
   - Ты изъясняешься...
   - Под него итак кто-то копает, - поморщился "поляк". Он не любил выдавать сведения. И терпеть не мог ненормативную лексику, поэтому с этими собеседниками его лицо постоянно кривилось и морщилось, будто хватало все зубы разом.
   - Мы можем с ними связаться? Эта падла Сп*ла мой завод! Понимаешь, Янек? МОЙ! Я его, суку, в сортире утоплю.
   Сморщиться сильнее было невозможно, но названный Янеком с успехом проделал означенную операцию. Теперь его лицо миловидным назвать никто бы не решился. Его искривило невероятной смесью образов сравнимых лишь с приступом эпилепсии в сумме с десятком лимонов, съеденных со шкуркой без сахара, глядя на дохлую разлагающуюся крысу и в полной мере ощущая какофонию запахов.
   - Слава, ты не один такой "обиженный".
   - Да-а? Ты свой парк уже отбил?
   - Нет, - хладнокровно, - на территории этого козла мой ТРЦ.
   - И?
   - И ничего. Налоговая на ПМЖ поселилась. И работа, и дом родной.
   - Так дай им!.. не знаешь, как делается?
   - Знаю. И любимый наш знает, а потому не просто не имеет смысла, а и может повлечь...
   - Смотря сколько дашь, - не согласился бритоголовый.
   - А клуб?
   - Думаешь, он спецом?
   - Нет, б*я! Он случайно его погасил!
   - Цель, Слава, цель! Ему известен расклад.
   - Чего "цель"? Кто ему похерил земельку?
   - Тогда мог Алтынова "попросить" подвинуть свою юрку.
   - Алтынов - друг Тяпы. Они вместе в 80-х скакали. Гека он не переваривает и своим "хозяйством" размениваться на "дачку" не станет.
   - Сука, он мелкий, но проворный, сука, блоха! - браток уже изрядно налился пивом и его начинало нести на невнятные бессмысленные оскорбления.
   - Слав? Говорят друг наш на твою "проводку" засматривается.
   - Подавится. Кто говорил-то? - фыркнул Ярослав Охломин.
   - Корабельник сунулся с поздравлениями, а его долгами потопили...
   - Корабельник - осел. Пусть сидит на своей скотобойне и не ежится.
   - Сколько можно? Долго вы будете, что бабы на лавке...
   - Как всегда? - усмехнулся Ярослав, изломив губы в преувеличенно ироничной ухмылке и поигрывая длинной сигаретой. Мимика его лица, движения - утрировались хозяином в тщетной попытке расставить акценты и теряя их в обильной массе, в целом воспринимаясь, как игра в злодея дешевого комика, не имеющего понятия о мере.
   - Пугнем? Надо уметь делиться. Или быстро научиться, - усмехнулся в ответ Янек, преображаясь в "очень плохого хорошего мальчика". - Не зря он заводик приватизировал.
   - Телку?
   - Слава, друг наш милый плевать хотел на телок, да и на жену, - слащаво заметил Ярик.
   - "Поможем" ему с предприятием? - предположил Янек.
   - Почему бы и нет? Господь завещал обед разделить с другом.
   Янек с сомнением выслушал последнюю сентенцию, в теологии он силен не был, но тут присутствовали явные расхождения с автором цитаты, впрочем, его не волновала чужая неграмотность, списав все на оригинальный стиль собеседника, выбросил из головы все не относящееся к делу.
   - Слава никак нельзя обойтись...
   - Нельзя. А потом, если не поможет...
   - Замочим?
   - Не думаю, лично я - за вред здоровью, а там посмотрим. Мне кажется, он должен неплохо смотреться в инвалидной коляске.
   - И все ж не зря он был в "казаках" в тот вечер.
   - Всех жертв: пацан и две чиксы. Твои предположения? - разгневался Ярик.
   - Именно. Девушки и парень. Что мы вообще знаем о его жизни, кроме СМИ? Кто-нибудь подноготную его рисовал?
   - Когда? Успевай крутиться - зад прикрывать от его вывихов, - скривился бритый Слава.
   - А ведь мы не единственные его верные "друзья".
   - Ты об Айтеце?
   - И он? - повеселел. - Умеет наш плюшевый заводить эксклюзив. Аукнется ему любовь к неформатной коллекции недоброжелателей.
   - О ком ты говорил? - нетерпеливо бросил Охломин. - Или от меня перенимаешь "киношность"?
   - Я с ним должен переговорить. Захочет ли он принять участие в увертюре пьесы с сомнительным аншлагом.
  
  
   ****
  
   С того смущающего утра с Максом я не говорила, не считая глупого сообщения в skype. Он набрал меня сам - заиграла жизнеутверждающая "Sweet baby".
   - Ма-а-алышка, - хрипловато протянул землямнямничный голос, вея сумрачной прохладой летнего леса, маня таинственными переливами листвы в путанице ветвей, переговаривающейся негромко, бархатной матовостью расположившихся в изножье деревьев мхов и кроющейся в низине земляничной поляной, обогреваемой солнышком, припрятывая кисло-сладкое наслаждение ягод. - Ты почему не отзвонила? Я волновался.
   И че на такое отвечать? Смахнула мысленной тряпкой наплывающие волны сентиментальности, словно пыль с полированного пианино. Не слишком то есть хорошо, стирался розоватый дурман, вызванный чужим голосом в трубке.
   - Нормально все, - буркнула неохотно. - Макс, зая...- на этом месте я притормозила, злостно себя обругав. Откудова ему знать насчет "казаков"? Хотя... Пожар начался около часа ночи, а я завалилась на огонек пьянючая, как та стелька около двух и он вполне мог успеть, тогда объяснима его нервозность утром...- Зай, - а-а в топку! Он все равно насторожится при любом моем упоминании клубов. - Как ты относишься к клубам? - вот дура. Непроходимая. Непроезжаемая.
   Молчание. Еще б. Я слушала его молчание тяжелой мутоновой шубой, ложившейся мне на плечи, и разглядывала фотки с места происшествия. Их было немного.
   Девчонки интереса не представляли. Задохнулись угарным газом в VIP-комнате, не сумев открыть заклинившую дверь. Хотя в одной из интернет-статей говорилось о найденных дозах нарко-алкогольного содержания в крови потерпевших, но умерли обе от удушья, а вот паренек по какой причине остался на кафельном полу туалета? Он просто не вышел...
   Пальцы привычно легли на кнопки клавиатуры, вбивая текст.
   Через некоторое время я смотрела на фотографию молодого смазливого парня, найденного в погоревшем клубе.
   Совпадение 35%...
   Лицо с ранними отметинами веселой и наполненной излишествами разгульной жизни. Такие парни - наихудшая пародия на девчонок. Наихудшая потому как наиболее близкая к оригиналу, а парень не должен выглядеть как телка, тем более - невесомого поведения. Этот явно делал эпиляцию, педикюр, пил мартини, закидывался ЛСД и "чем покруче". Носил облегающие майки и штаны, наличие отсутствия белья под которыми предполагать не приходилось, замазывал круги под глазами тонаком, а сами глаза закапывал "Визином". Такие парни просыпаются отодранные на какой-нибудь хате в окружении разноцветных фаллосов-вибраторов и смазок, а затем выкладывают шокирующее откровенностью видео в интернет "смотрите, я - крут"! Курево, выпивка, экстези, секс - это их жизнь. Жизнь, обеспеченная родителями либо работой "натурой" - стриптиз, эскорт и т.п. Явно в будущем склонное к полноте тело при подобном образе жизни, впрочем, последнее ему уже не грозит.
   Макс все молчал. И все было ясно без слов. Он как-то связан с этими событиями. Но как - делиться не станет. Черт бы его побрал. И у него какие-то тайны.
   - Зай? Я к чему спрашивала: мы завтра в "Серафим" идем. Хошь - пошли с нами.
   Я вовсе не горю желанием знакомить "котика" со своим выводком подруг. Несмотря на его ориентиры. Или глядя как раз на них? В общем, я отрабатывала тяжкую провинность за ту ночевку у Макса несколько дней назад, когда девчонкам пришлось меня выгораживать.
   Вспомнилась последующая встреча с Ладой, когда я после работы убитая напрочь и навзничь явилась домой.
   Бабуля окатила пренебрежительным взглядом и не стала со мной разговаривать. Обиделась. Ладка поджидала меня за дверью комнаты с пуховой подушкой в руках, коей мне и досталось. По голове. Выдержала я недолго после чего замолила:
   - Лаа-а-ада! Ты ногтики сломаешь!
   - Сломаю?! Из-за тебя, козы драной, твоя бабка меня четь не сломала! Ногтики?! Убью! Где ты шлялась?!
   - У Ма-акса, - пробормотала, защищаясь, поднимая руки и отступая в сторону кровати. Неуспешно. Подушка продолжала опускаться мне на голову, попадая иногда по носу.
   Еще некоторое время меня колошматили, пока я не добралась до постели и не приняла бой. Недолгий и закончился в победу усталости. Раскрасневшиеся и запыхавшиеся, валялись на кровати, когда до Ладки дошли мои слова.
   - Ты переспала с Максом?!
   - Дура. Он из этих. То есть тех. От.
   - Сама такая! Ты провела ночь у потрясного мужика и НИЧЕГО с ним не сделала?!
   - Я че - маньяк? - обижено.
   - Ты была пьяна! - фыркнула обвинительно-пояснительно. - В таких ситуациях обычно просыпаются вместе...Инстинкты там берут вверх...
   - Ниче у меня не взялось, - стыдливо прикрываю глаза, вспоминая утренние крамольные мысли по обращению некоторых сонных ангелов в "истинную веру". - Я сама заснула.
   - Может, ты не помнишь?
   - Все я помню. Местами.
   - Ты все выдумываешь! - обвинила. - И Макса придумала! Ты была у этого, козла, Васятки! Хочу видеть Макса! Вживую!
   - Хоть не вмертвую, - хмыкнула.
   - Не дури! Покажи его нам! В воскресенье, в "Серафиме". Заодно долг отдашь.
   - Какой еще?
   - А кто тебя от бабки спасал? Чуть моск не вынесла!
   - А есть че выносить? - отодвинулась от, протянутой в мою сторону недобрых намерениях, руки. - Ладно-ладно. Че я ему скажу? Макс, милый, пошли с нами тусить, да?
   - Придумаешь! Если хочет - пусть друга с собой возьмет.
   - А кто еще будет? - мысли слабо завертелись в выдумывании повода увильнуть.
   - Дима и ВиктСр со Стайлом.
   - Это кто? - равнодушно. Пришла Найка и устроилась на груди, предварительно оттоптав ее. Мохнатый слон.
   - Парнишки, которые твоей бабке под руку подвернулись. Забыла?
   - Ах, эти...Тот в коже...
   - Заинтересовал? - заулыбалась. - То Стайлик.
   - Милашка, но чересчур резв.
   - Ты бросила Васятку?
   - Не знаю.
   - А когда будешь знать?
   - В понедельник, 30 февраля.
   - Брось, неоригинально.
   - Васятка - душевный человек.
   - Но тебе не катит, - отрезала Влада. Попыталась перетянуть кошку себе, но та ее цапнула, недовольно зашипев, вцепилась когтями в меня. Я тихо ругнулась и недобро зыркнула на Ладку.
   - Та ладно че ты? - притворное изумилась затем.
   - Не будешь ты долго общаться с таким! - упрямо.
   - В самом деле? Почему?
   - Он...он ограниченный...
   - И все? Я тоже ограниченная. Мы составим прекрасную пару, - ухмыльнулась. - Зато он добрый. И зверей любит, - хмыкнула, вспомнив, его тесную дружбу с Найкой, - а уж как они его! - почесала мелкую противнюшу за ухом, несмело подкрадывающуюся под мой бок. Еще б за когти я ее наградила нехилой оплеухой. Чтоб лапы не распускала, знач.
   - Пусть с ними и живет, - хихикнула Влада.
   - Погоди, а ВиктСр?
   - Димочкин друг.
   - Которого Димы? Футболиста?
   - Не-ет, тот давным-давно в прошлом! Слушай, по-моему, ты прикалываешься! - подозрительно.
   - Я-а? - взгляд обиженной невинности. - Ни в одном глазу. Тебе показалось.
   - Часто кажется, - подозрительный взгляд из-под нахмуренных бровей.
   - Количество Дим в твоей жизни угнетает мой мозг.
   - Зато новые имена запоминать не надо. Удобно.
   - И никому непонятно кого ты имела в виду. Конспирация, от.
   - А...ага.
   - Мы сбились?
   - Похоже на то. А о чем мы говорили?
   Напрягла извилины.
   - О Максе. О Стайле и Васятке...А-а, о ВиктСре Димы-футболиста!
   - Он не футболист!
   - А кто?
   - Он...он...Блин, а я не знаю.
   - Чудеса. Ты - и не выспросила? Чем занимается? Э-э...музыкой? Не-е, то Стай...
   - Да? Какой?
   - Что "какой"?
   - Какой музыкой занимается Стайл и как именно? - терпеливо повторила вопрос. Вдруг он не только для стиля кожу носит. Н-да, хотя штаны в облипку ему вроде идут
   - Ммм...ты меня сбиваешь все время! - обижено протянула. - Как я расскажу тебе о Диме, если ты о Стайлике пытаешь?
   - Ладно. Больше не буду. Ну-у, - поторопила.
   - На гитаре. Кажется, играет. Или что-то со звуком. Все как ты любишь, кровопийца! Рассказывать дальше или тебе неинтересно?
   - Давай. Ты о футболисте говорила, - благодушно напомнила.
   - Фреда, твою ж!.. - швырнула в меня-поганку плюшевого зайца, подаренного ей каким-то Димой, не попала, но задела кошку, прикорнувшую неподалеку, уложив головку на подушку, лежащую между нами, Найка недовольно завозилась, при полете следующего мягкого снаряда сердито вскинулась, задрала хвост трубой и стремительно покинула поле боя, напоследок оттолкнувшись задними лапами о Владкину руку. Лада в ответ хотела ее стукнуть, но кошка уже была вне досягаемости.
   - Во, пакость!
   - Не бей животину!
   - Она мне палец распорола! У-у, дрянь! Сколько раз говорила! Давай ей когти выдавим!
   - Живодерка! Как она...
  
   - Макс? - прервала воспоминания, вновь уставившись на парня. Не нравится он мне. Одутловатое загорелое лицо, безволосая грудь, обильно смазанная маслом, узкая полоска шорт. Выглядывающая из-под них незагорелая полоска кожи, яркое белье, трогательно выступающие бедренные косточки. Пижон. Посмотрела "Информацию" так и есть подрабатывал в стрип-баре. Но не из-за этого же тебя убили. Ведь тебя убили, верно?
   - Что?
   - Если хочешь - бери с собой друга! - гордо провозгласила. После такого дебильного приглашения точно не придет.
   Усмехнулся. Звук отвлек от открытых вкладок интернета, прокатившись теплым лебяжьим перышком по голым рукам.
   "...произошел взрыв одной из лабораторий коксохимического завода N3...заживо сгорел, спасая...доставлены в больницу...- ворвался в уши громкий бубнеж телевизора, включенного в соседней комнате".
   Название предприятия. Лаборатория...черт все возьми. Васятка...
   - Я подумаю, - мне cтало не до голоса в трубке.
   Забыв о телефоне, прижатом к уху, потянулась, дернула к себе Ладкин, набрала номер...
   Протяжные гудки были единственным монотонным ответом.
  
   Глава 8
  
   Let' s go?
  
   - Не возражаешь, если я у тебя переночую?
   Мысли были далеки от вопроса, времени, места и как бы некрасиво не звучало от собеседника. А точнее, собеседницы. Довольно долгое время пытающейся привлечь мое рассеянное внимание. Внимание обуздать не удалось, мерзкий "голос крови" в мозгу верещал, паника подкралась и нашептывала на левое ухо взаимоисключающие алгоритмы действий. Думала я о своем подопытном...о Васятке, поправилась. На звонки он не отвечал. Дома его не было. Я не поленилась съездить туда. И не только туда. Я побывала и на его работе, где ничего не смогли объяснить внятно, но забросали тьмой несущественных вопросов, направленных на выяснение "наших" отношений, совместной жизни, будущего и о семейных связях. От, бредятина. В больнице скорой помощи его не оказалось. Мизер информации. Как жаль, что в этой связке я ведомая. Как не вовремя пришлось проявить активность. До "связи". Впрочем, "ведущий" похож. Но пока в разработке. Черт бы побрал идиотов придумавших такую кретинскую систему опознания! Все это вразброс и вместе крутилось в голове, мешая адекватно воспринимать окружающую реальность, олицетворением которой являлась постепенно приходящая в раздражение и оттого более терпеливая и все более официальная Юлия. Назвать ее сейчас Юлькой язык не поворачивался. От умеют же ж некоторые! Ее вежливость оседала приторно-вязкой смесью песка и смолы на зубах, вызывая ярое стремление к поспешному позорному бегству, панической сдаче оружия и смиренным мольбам о снисхождении.
   - Оп-пачки! Круть, - восхищенно причмокиваю губами и округляю сильнее глаза. - От умеешь, ты, Юль! От че значит, юрЫстка! Пусть и будущая!
   - Умеешь ты перевести тему, Фред, - суховато ответила.- Если ты не можешь - попрошу кого-нибудь другого. - равнодушно поводит плечами.
   Могу или нет? Да какая разница! Все равно у меня на хате и бабуля и Ладка! И проводить опыты...то есть учиться я все равно не могу нормально! Одним челом больше, одним меньше - разницы никакой. Всегда подключаясь к работе на заключительных стадиях вначале я все же полный профан...
   - А? Чего?
   - Ты не можешь сейчас говорить? - казалось суше этот голос звучать не мог.
   Вася. Макс. Разработка. А вдруг я ошибаюсь? Проверка не закончена. Иногда, Создатель, я ненавижу тебя за подобные заковыристые проделки! Неужели нельзя придумать способы опознания друг друга попроще?! Что за глупые игры в мистера Шерлока Холмса, дедукцию и недалекого Ватсона, которому требуется развернутое пояснение?!
   - А? Че? Могу.
   - Тогда обрати на меня свое внимание.
   - Черт, живи, конечно!
   - Случилось что?
   Она спокойно захлопнула багажник. На периферии закручивались мысли о банальности подставы. И как ни странно о заботливости исполнителей: если бы труп оказался, например, в ее квартире, вывезти его оттуда было бы куда проблематичней. Интересно ориентировки уже разосланы? Или ее должны остановить гаишники или как они теперь там называются? Не понятно. Не понятно кто и зачем. С какой целью. Да несколько недель подряд она получала странные послания. Но значения не придавала. Мало ли сколько придурков не знают, чем заняться?
   - А?..н-нет-нет, все в порядке.
   Взгляд бессмысленно скользящий по предметам обстановки застыл на стрелках часов показывающих полвторого дня. Мелькнула неохотно-небрежная мысля, что на "приработку" к объекту я запаздываю.
   Опаздываю. Я. О, черт! Заметалась по комнате, выворачивая из шкафа вещи, перебирая тряпки на стульях. Почему-то именно, когда спешишь количество собственных вещей поражает своей неисчислимостью на квадратный сантиметр, а когда нужно куда-то идти, то одеть нечего. Я вертелась юлой, натягивая кофту и носки, на недоуменный взгляд подруги, буркнув:
   - Подработка. Тэдди.
   Юля кивнула, на каком-то автомате вытряхивая сигарету из пачки. Моей пачки. В моей комнате. Бабуля-ааааа, взвыло в голове пожарной сиреной.
   - Эй! Ты ж не куришь! И бабуля!..
   Что с ней происходит? Откуда этот пустой взгляд? Она обычно хорошо владеет своей мимикой, но сегодня явно что-то не так. И как назло у меня совсем нет времени вникать в это!
   Юля недоуменно посмотрела на сигарету, зажатую в пальцах и кивнула:
   - Беги.
   И че делать? Побежала. Как ужаленная. В подъезд вваливалась запыхавшаяся, красная и потная. Хотелось чесаться, раздеться и в душ. Прорвавшись сквозь охрану и лифт, на мгновение замерла перед дверью, пару раз глубоко вдохнув, в тщетной попытке нормализовать сбившееся дыхание. Позвонила. Другой. Третий.
   Сижу под дверью 57 минут. Специально по часам посчитала. Звонки по телефону и в дверь рабовла...датель успешно игнорирует. Консьерж выдать ключ отказался мотивируя присутствием хозяина дома. Уйти не позволяла совесть.
   Кряхтя и охая, поднялась с корточек, сидя на которых прижималась спиной к окаянной двери (в преисподнюю труда) в ожидании чуда как распоследний нищий жмется к холодным стенам вокзала. С ленивой обреченностью (потому как была точнехонько уверена, что фиг мне откроют) вдавила кнопку звонка, мысленно себя, уговаривая после сразу топотать домой. А если уволят, так и черт с ним. К беспредельному обалдению заворочался проворачиваемый замок.
   Че сказать-то. Рука и затылок зачесались в извечном желании оный почухать.
   "Клиент" был...ммм...слегка взъерошен. Из-под наспех небрежно накинутого халата из какой-то неведомой легчайшей черной ткани, торчали кривоватые волосатые ноги. В узкую щель приоткрывшейся двери, просовывалась рука, сжимая в потной ладони смятые купюры.
   - Все-все, я оценил твое трудолюбие. И стойкость. Держи бонус. Придешь завтра, - пробормотал отрывисто и хрипло.
   Дверь захлопнулась.
   На широкой постели беспорядочно навалена куча подушек, среди которых в вальяжной истоме валялось золотистое тело, чья гладкая шелковистость проглядывала сквозь пуховые изделия, затянутые в узкие одеяния атласных наволочек. Он приподнялся на локтях, с удовольствием охватывая взглядом всю картину плавящегося в неге совершенства. Владелец сей собственности еле слышно вздохнул, приоткрывая заботливо намазанные увлажняющей помадой губы, привлекая к ним внимание и обращая взор любовника на его лицо. В голове неторопливыми снежинками закружились мысли о необычности этого лица. Не красота, несомненно, ему присущая, экзотическая, оригинальная. Не штампованная кукла, а то особое выражение глаз, чуть приподнятых уголков губ, таящих ироничную усмешку, транслируя развязно-очаровательное "да, я - шалопай, но Вам понравится". И была в нем...мера. Он хорошо ощущал грань, за которой его выходки станут вульгарным, пошловатым жеманством. Да, попытки найти замену этому сокровищу однозначно выглядели жалко. И его уж точно не убедили. Сокровище, то есть. Оно, это сокровище, очень хорошо знало степень своей привлекательности и уверенности ему было не занимать. Это было смешно и глупо, и он сам стеснялся нахлынувшей волны сентиментальности, но остановиться не мог жадным взглядом стараясь впитать каждую черточку лица человека, одним своим присутствием заставляющего испытывать неуверенность, жадность, ярость, неумолимое возбуждение и слепую нежность в тех долях, придающих сомнительному коктейлю чувств тот контраст, пикантность разнообразных послевкусий, попытку расшифровать которые он предпримет. Предпримет и не раз.
   - Что-о-о? - тягуче полупрошептал-полупрохрипел, не открывая васильковых глаз.
   - Ничего. Ничего не хочешь спросить?
   Прозвучало...глупо. Будто он собирался оправдываться за то, что произошло в клубе.
   Ехидно приподнятые брови в ответ:
   - А должен?
   - Кто-то о тебе знает.
   - Обо мне? Или о твоих...склонностях?
   - Мало ли с кем я сплю. Но убили не девок. - а вот это грубо. И больно. Он надеялся.
   - Они задохнулись вдвоем, - "в молоко" подтвердила очередная проверка. Парню абсолютно наплевать. Тот, другой, уже б устроил визгливую истерику с битьем посуды и воплями "ухожу навсегда", оглядываясь в жалком ожидании, что его остановят и лихорадочно затягиваясь сигаретой. Тэдди поморщился и провел кончиками пальцев по кленовым сиропом разлившихся по подушке волосам, звякнула задетая цепочка серьги вдетой в ухо, сверкнул в свете заходящего солнца розоватый камень.
   Нердин вздохнул, ощущая абсолютную беспомощность перед завораживающим существом, дергающим его нервную систему в неясном рваном, одному ему известном, ритме.
   - Девки были обдолбаные. Могли не сообразить. А пацана - насильственной смертью.
   - Пацана? - темноволосый выпростал правую ногу из-под подушек и, перевернувшись набок закинул ее на горку, громоздившую слева. Поза получилась...сбивающей с мысли. Сильно сбивающей.
   Антон понял.
   -Пацан - временная мера, - жестко усмехнулся.
   - Кто-нибудь мог решить, что ты его...бережешь.
   - Или перепутали.
   - Со мной? - кошачье фырканье, - может, знают твои предпочтения. И... предупредили. На свой манер.
   - Какой смелый.
   Сладкий котенок до этого смотревший с высокомерной снисходительной насмешливостью на попытки привязать к нему смерть неведомого паренька, ощерился совсем недетским и уж точно не милым, оскалом бывалого хищника, в глазах зажегся азарт предвкушения игры с махонькой, но на диво увертливой добычей.
   - Кажется, ты предлагаешь некоторое время не видеться.
   Нердин опешил. Не таких он ожидал выводов.
   - Нет, я предлагаю охрану.
   Пацан нагло расхохотался, давая понять, что оценил ненавязчивый сервис "ошейника и поводка".
   - Тогда точно станет известно о нашем знакомстве.
   - Так будет проще.
   - Кому, тебе?- со сдерживаемым смехом, волосы заплясали во воздухе.
   Совершенно неуправляемый.
   - Почему я тебя столько терплю, - с отвращением.
   Макс облизал припухшие губы, наигранно хлопнул ресницами и наивно протянул:
   - Потому что ты меня-а-а-а-а лю-ю-ю-юби-и-и-и-и-ишь?
  
   Постояла, раскачиваясь с пятки на носок. Любовница? Кто б ее мог видеть? Консьерж? Нет, нельзя. Привлечет внимание, а там и до подозрений недалеко. Но попробовать, ненавязчиво...почему бы и нет?
   Перевела взгляд на руку, по-прежнему сжимающую нежданно свалившиеся чаевые. Н-да. Достала я его своим трезвоном знатно. Так ему и надо. Спустилась вниз.
   Дядька-привратник - судя по выправке - бывший военный, разглядев мою прифигевшую физию, крякнул:
   - Чего так быстро-то?
   Тэк-с, а не придать ли внешнему виду немного простоты?
   - Дык, - почесала затылок, разом взлохматив гладкоприлизанный низкопосаженный хвостик. - Чегось не захотел хозяин, шоб я седня прибиралась, от.
   - Так радуйся, дурища, что выходной приключился нежданный! - то ли дядька подхватил мой тон, то ли и сам привык заковыристо изъясняться, но меня малость озадачил своим слогом.
   - Радуюсь, - сурьезно так, - но непорядок. Нет, непорядок.
   - То не твоего ума дело, - посуровел подъездный.
   Значится не моего и выяснить все-таки не удастся. Эх. Ну и не очень-то и хотелось.
   - Отож, - проблеяла, - ну, побегла я, дядя, бывай!
   Выскочила на крыльцо, с визгом застегнула куртку и устремилась к метро, натягивая враз замерзшими руками, плотнее шапку на лоб. Не перебрала ли я? Не хотелось бы переигрывать.
   Кто же такой "важный" был у него в гостях?
   Уже спускалась по скользким ступенькам в приоткрытый зев местной станции, когда в кармане заверещал телефон. Мой мобильник не чета дамским побрякушкам. Конкретная основательная бандура, напичканная всяческими прибамбасами, исключающими глупости вроде гламурных кисок на заставке или каких-нибудь Йенов, полюбляемых Владкой. Хотя не мне вякать, я тож сама эстетка. Недаром ведусь на всяческие идеалы мужественно-женской красоты, стройности, голосов и подобной чепухи, не оставляющей равнодушной и заставляющей мое глупое сердце биться сильней и с придыханием. Ну, понятно все, короче.
   А вот и наша пропажа. Вовремя.
   - Алло? - голос поравнодушней, словно и не я оставила тебе тридцать восемь пропущенных вызовов. Мало ли, вдруг мне хотелось поделиться рецептом лимонно-мясного пудинга?
   - Ты звонила, - а голос-то какой слабый. На нервы мне действуешь? Рррр.
   - Ты где?
   - В больнице, - даже по телефону слышна болезненность усмешки. Стало жаль его. Возможно, там многочисленные ожоги. И стресс. И неизвестно что еще. И я со своим притворным непониманием. Выгляжу как-то...не слишком красиво. Наверное. Может быть.
   - Адрес, приеду. И...- помедлила, - что тебе нужно?
   Откажется? Стала гадать. Не все любят хвастать своими героически приобретенными травмами.
   Молчание затягивается и мне надоедает гадать.
   - Ва-ась? - в моем голосе десятки мегабайт нежности и несколько гигов надежды. Угу, на встречу.
   - Завтра. В первой половине дня сможешь?
   Завтра? И что же изменится до завтра? Или это все моя нехворающая подозрительность?
   - Завтра, так завтра, - покладисто.
   - И...это...- ничтоже сумняшеся пробормотал.
   - Че?
   - Колбасы привези мне, а? - мучительно пропыхтел.
   Я совершенно по-детски хихикнула:
   - Че не по нраву больничные харчи?
   - У них тут диета, понимаешь! - затем нарочито громко, - а то, что нормальный чувак с голоду помереть может то их не колышет!
   Довольная ухмылка не сползала с моей рожи. От каких все же мелочей зависит наша жизнь! Не голодный паек - фиг бы Василий вообще разговаривал со мной после той вдохновленной речи в недавнем подпитии. Точнее...говорил, но вряд ли по своей воле, будь она у него.
   Предчувствие или нечто другое, но Васятку собиралась я посетить сегодня. Позже.
   Институт встретил меня привычным радостным гомоном. Буквально поймав на пороге Иржика, выклянчила быстрое обещание "чертануть эту загогулину". Уже выходя, вспомнил:
   - Фродо, мы идем в "Фрау Мюллер" ты с нами? - остановился Иржик в крайне неудачном месте - проеме двери ведущей на улицу, в крайне неподходящее время - после отзвеневшего в коридоре и ушах звонка с пары. Мои уши-иии-и. И нервы. Травмы на всю жизнь.
   - Сегодня идете?
   - Да, у Кроля праздник. Он сдал Фашистку.
   Фашистку знали. Вела она прекраснейший, нуднейший, крайне непонятный и такой же ненужный предмет со странным хоть и благозвучным, чем-то напоминающим экологию, пополам с медициной названием - эконометрию. Мне с ней познакомиться только предстояло, но дрожь, зарождалась в пальчиках ног от одного упоминания ее имени. Бррр. Фыркнула:
   - У вас каждый день... - закончить фразу не удалось. Язык до того свободно болтающийся между зубами непосредственно участвуя в процессе вербальной передачи данных, оказался совсем не виртуально прикушен последними, тогда как остальное тело совсем не деликатно отдернули с пути толпы стремительно покидающей учебный корпус, за шкирку и уж совсем неаккуратно вытащили с потоком на улицу.
   - Иржик, - я поморщилась. Загривок чуть натер воротник куртки. Да и свитер вылез за ее пределы, некрасиво встопорщившись, открывая бледно-зеленый живот, мгновенно покрывшийся мурашками и кусок колготок выглядывающих из-за пояса. - Ты ж вроде спешил, не?
   - Я и сейчас спешу, - искренне заявил, глубокомысленно сощурившись на нагло слепящее холодное солнце, нашарил в заднем кармане джинсов пачку сигарет, так же глубокомысленно закурил и резко выдыхая белый дым, почти парящий в солнечных лучах, - Ты же придешь? И Юля, да? Ты ведь хорошая и не бросишь друга в беде?
   - Ты болван, - тоскливо буркнула, грея в пальцах собственную никотиносодержащую самокрутку.
   Он не ответил, яркие лучи, соревнуясь с ветром, продолжали ласкать шоколадные пряди чужих волос, отчего последние слегка развевались и переливались золотом пополам с жидким молочным шоколадом. Я молчала. Как объяснить влюбленному балбесу, что его затея...безнадежна? После несколько совместно проведенных вечеров я поинтересовалась у Юлии насчет Иржика, та не вспомнила даже после моего красочного описания кто это и чуть ли не дословной передачи сказанных им слов. О чем тут говорить?
   Иржик миловидный мальчик, тощенький, хоть и не в этом дело. Сосредоточен на учебе и заказчиках. Чертит превосходно! Как бог. Играет в настольный теннис и обожает игры формата MMORPG. Чуть застенчивый или молчаливый, но на недостаток друзей пожаловаться не может. Самой его отрицательной чертой можно назвать одну - папу, председателя правления весьма немаленькой банковской группы и мамы очень непростой дочери одного очень "простого" и близкого к народу человека. Для Юльки он не существовал. Как белое пятно на карте.
   В сумке завозился телефон. "Корпоративный".
   Вынула.
   "Чем ты занимаешься? И когда наконец сдашь биографию? Встретилась с библиографом? Что за невнятные сообщения от тебя приходят"?
   Все путем.
   - Фродо...- вздохнул, - просто устрой нам еще встречу.
   Вздохнула и я. Пнула камешек удачно подвернувшийся в пределах досягаемости. Вздохнула еще раз.
   - Лан, будет тебе встреча. Но потом нефиг рыдать на моем плече.
   Фыркнул, заулыбался и практически моментально испарился, напоследок еще раз пообещав "непременно чертануть".
   Хватит распускать нюни. Пора навестить Васятку.
   Телефон заворчал вновь. И чего людям неймется?
   - Да?
   - Фредик, зайчик! - где-то я это уже слышала.
   - На тебя повелся очередной лох?
   - Нет! Фред! Я сейчас в туалете. Плачу.
   - Чего-о-оооо? - очевидно глаза мои совсем вылезли из границ предназначенных им природой, ибо прохожие не только обернулись на враз повысившийся голос, но и уделили пристальное внимание органам зрения неких вопящих.
   - Не ори. Я сейчас плачу. В туалете. От расстроенных чувств. Понимаешь, Дима меня не бросает.
   - Я тупло наверное, - проговорила, разглядывая какую-то вязаную тунику в витрине магазина, мимо которого шагала. - Но не ты ли хотела с ним встречаться? Или какой это Дима? Не-футболист?
   - Идиотка! - прошипела-прокричала в ответ Ладка. - Именно футболист! Он насел на меня с чувствами! Говорит, любит, страдает, давай жить вместе! А я-йаааа не хочу, - провыла последнюю фразу.
   - А чего плачешь-то? Не врублю.
   - Фред, заяц, я не хочу жить с этим недалеким, - терпеливо как душевно больной повторила Ладка.
   - Ну, не живи. В чем проблема-то? Че плачешь?
   - Гррр! Проблема в том, дорогая, что он хочет! И в общем...кажется, у меня новый синяк наливается.
   Вздохнула.
   - Хоть не под глазом?
   - Нет. На запястье. Чтоб его хваталки. Но теперь у меня биг проблем! Надо сбежать и помочь можешь только ты, котик! Где ты?
   - Дура! - припечатала по обыкновению. Хотя чем сама лучше? - Вопрос в том, где ты?!
   - В "Медведе".
   - Че?! - повторно возопила, - в городе чего других, от, кафешек нет? Почему тебя туда понесло?
   - Я подумала, что это самое неромантичное место и Дима не будет говорить глупостей. Погрузится, так сказать, в атмосферу холостяцкой жизни, футбола и пива, - шмыгнула носом.
   - Балда-а! Как я тебя вызволять буду? Я не член клуба. Меня никто не пустит.
   - Потому я тебя и спросила! Если ты в универе, то наверняка выцепишь Иржика! Его папы друг держит паб!
   - И все-то обо всем знают, - мимоходом обронила.
   - Мне Дима сказал. Давно.
   - И вроде город не такой чтоб и маленький...
   - Людей мало и все друг с другом повязаны, те которые владеют чем-то. Слышь, Фред, ты сейчас не о том!
   Н-да, пока я отходила от неожиданно простой и ясной мысли выказанной Владкой, последняя о деле не забывала.
   - Я не могу просто "выцепить" Иржика. Он мне не друг, не брат. Никто. Мы просто учимся на одном факультете.
   Фыркнула:
   - Кому ты цедишь?! А почему он на последних вечеринах с нами тусовался, хоть и не его это профиль и ставка?
   - А обращать внимание не только на себя не пробовала? На кого как ты, думаешь, он повелся, если это не ты и не я, а крутится он с нами?
   - На Юльку? - ахнула недоверчиво, - Так он не ее типаж совсем! С такими-то родичами.
   - Ты поразительно догадлива. Мне пофиг и я не собираюсь их сводить, - вот врушка, подумалось. - И сейчас я начинаю опаздывать мне еще надо кое-куда забежать.
   - Значит, так Фреда! Пока меня не вызволишь из туалета.., то есть, блин, из клуба и из рук Димасика никуда ты не спешишь! Я тебя вытащила тогда из рук Вовчика и...
   - Стоп! Не время вспоминать прошлое! Попроси Юлю!
   - Тебе ли не знать, как далеко она меня пошлет?! Ты ж знаешь Юленька не из тех, кто раздает авансы бесперспективным персам!
   - А почему бы, тебе просто выйти из туалета, пощебетать с парнем и мило и не свалить по делам? Ну, очень важным?
   - Я так и хочу! Но чтоб эти "важные дела" были от твоего лица!
   - Как все сложно.
   - Фреда обещай Иржику че хочешь, но притащи его сюда!
   - Проблема в том, что свой козырь с ним я уже использовала. Слушай, а "звонок друга" тебе не подойдет?
   - Никак. Ждет прямого ответа. Положительного. А я его дать никак не могу, сама понимаешь, - мрачно.
   Как невовремя. И бросить ее не получится. Черт, а вдруг моя медлительность даст Васятке фору?
   - Ладно, - нехотя согласилась, - жди.
   Начнем с простого. Журнал звонков и трубка. Зелененькая.
   - Юль? Как насчет знакомства с перспективным молодым человеком?
   - Никак. Что случилось? Где ты? Уже слышала? Только не говори, что уже у постели это олигофрена?
   - Почему? Он хорош телом и душой.
   - Чего тебе надо, сводня? Зачем ты хочешь моего знакомства с перспективным? И почему именно сейчас, когда твоя голова должна быть основательно забита кем-то другим?
   И правда зачем тянуть время, разрабатывая бесполезные варианты?
   - Я иду в паб. Милый такой. "Медведь" называется. Там одна потеряшка, от. От стаи отбилась. Ладкой кличут. Дура как она есть.
   - Кто она? Или ты? - молчу. - Ладно, что с ней случилось?
   - С каким-то Димой. Не может радоваться предложенной совместной жизни.
   - Не тот?
   - Походу, да.
   - А я при чем? И ты, если уж на то пошло?
   - Зайти туда нужно. А зайти может лишь Иржик.
   - Кто такой Иржик?!
   Ну, я же говорила? Не-ет, легкие пути не для нас!
   В фойе меня встретил безукоризненный, вылощенный... эээ...портье и вежливо поздоровавшись, с наигранной предупредительностью поинтересовался наличием их клубной карты. Наигранной, потому как откуда ей у меня взяться? Могу поспорить, он итак знает все клиентов в морду-фейс-лица.
   "запрет...запрет на использование...запрет...в личных целях...- бубнело навязчивым шепотом в ухе".
   Заткнись.
   Я с силой вдохнула, медленно выдохнула через рот, привлекая к нему внимание, и улыбнулась.
   - Сейчас.
   Он казался немного удивленным, это было скорее ощущение, чем изменения мимики. Порывшись в сумочке, нашла нужную карточку и протянула ему, закрывая пластик ладонью.
   Дальше все происходило быстренько.
   Пластик с зажатым осколком впился в холеную ладошку паренька, взрезав кожу. Я схватила его за руку, углубляя наши порезы. Ошеломленный взгляд, вырванная рука...
   ...поздно...
   Мои глаза поймали его взгляд:
   - Все хорошо...не больно, правда?- враки все, мне, черт возьми, даже больнее, чем тебе. Не хотелось таким образом, но...а-а, в топку! - Вот карта вашего клуба. Все в порядке, да?
   Стеклянный взгляд.
   - Да, конечно. Как я вас сразу не узнал.
   - Ничего не волнуйся. Проводи меня к... - блин, как же зовут Ладкиного пассажира? Ой, ду-ура! Почему не спросила?! - ... Дмитрию, - плавно заканчиваю. Пожалуйста, пусть он здесь сегодня будет один Дмитрий! Идиотка, так спонтанно!
   А в ухе продолжает жужжать речитативом:
   "запрет...запрет на использование...запрет...
   - К начальнику охраны?
   Я чуть не застонала.
   - Клиент...у вас сейчас клиент со свой девушкой Дмитрий...
   - --Александрович! - облегченно вздыхает. - Конечно! Идемте, - стремительно проходит в зал и ведет меня к нужному столику.
   Владкин Димка удивленно вскидывает голову и готовится сказать что-то резкое, но не успевает. Я отпускаю руку портье.
   - Можешь идти...
   Выдыхаю. Резко. Голова кружится.
   - Кто ты такая? И какого тебе надо?!
   Блин. Хочется закатить глаза. Где Ладка?! В душу ее. Рука кровоточит, голова кружится. Резкий упадок сил. Присесть бы что ли. А пофиг.
   Сажусь напротив и прихлебываю из предположительно Владкиного бокала. От будет прикол, если это таки не ее Дима-футболист. Достаю телефон и вызываю "Владика". Трубку взяли моментально.
   - Я тут. Долго мне ждать? Или ты самостоятельно...
   - Тихо! Ты что все это рядом с ним говоришь?! - надсадным шепотом.
   - Да, а че тут такого? У тебя, понимаешь, тетка в больничку слегла, а я буду тут политесы разводить? Итак, еле парнишку уговорила пропустить в святая святых.
   - Фредик, ты только не волнуйся, но ты прошла мимо меня...
   На миг прикрываю веки.
   - Звыняй, чувак, попутала! - шмыгнула носом, не хватает макушку почесать, но рука не поднимается. - Тут понимаешь такое дело...
   Лицо напротив каменеет - явно ожидал другого:
   - Шла бы ты отсюда пока охрана не вывела.
   Перегнула таки с простотой! Вот ведь!.. Начинаю неловко подниматься из засасывающего кожаного кресла черного шоколада, когда над моей головой раздается визгливое:
   - Че это за шалава с тобой?!..
   Я таки села обратно. Точнее плюхнулась. Ноги подкосились от неожиданности, та им и до этого был не кайф. В руках завибрировал телефон. Я посмотрела на гламурную беловолосую киску, в чем-то не менее банальном, но от этого не менее популярном, ярко-розовом пополам с черным. Скосила глаза на неоново-розовые стилеты ногтей впившихся мне в плечо, перевела взгляд на паренька уделив, наконец, внимание его чертам лица.
   В какой-то юморине говорили, что идиотизм - это навсегда вот и мне, похоже, поздняк метаться. "Парню" на вид было около тридцати, а возможно и с хвостиком. Как я могла принять его за футболиста?! Впечатлилась, видать, начальником охраны! Моя подруга называет таких "бубончиками". Средней плотности, довольно широкие плечи, округлое, простое лицо, стрижка практически "под ноль" и веселые серые глаза, опушенные густыми короткими черными ресницами. На мой взгляд он ответил, но тут же скривился. Кажется, он представлял дальнейшее выяснение отношений. И базарных разборок явно не жаждал. А кому щас легко?
   - Ты чего к парню моему клеисся, шваль?! И откуда ваще тут?!.. - парня перекосило еще сильнее, хотя куда уж дальше. Погоди, милый, ты меня еще не слышал. А вообще сам виноват! Нечего было вестись на такую...темпераментную.
   - Все путем, подруга! Обозналась я!
   - Какая я тебе подруга?! - зазвенели стекла? Или мне показалось?
   - Слушай, чувак, - я вздохнула, ощущая капитальный дискомфорт, называя его "чуваком" язык поворачивался очень неохотно, - че она такая буйная? Угомони. Я ж сказала! Ошибка вышла!
   - Какая ошибка, кляча?! А ну, вставай, проваливай!!!- провизжав последнюю фразу девушка, видать, для смелости взвизгнула еще разок и кинулась, метя мне в глаза когтями.
   Пришлось нырнуть под стол. И вылезти, сами понимаете, с другой стороны, где меня встретила широкая белозубая ухмылка.
   - И что дальше?
   - А что так тихо?
   - Лика онемела от твоей наглости. Временно. - это он меня успокоил?
   - И откуда, вы, мужики, такой уникальный неадекват добываете? - вздохнула и как-то незаметно для себя установила локти на чужих коленях. - У меня тут подругу спасать надо, у меня времени нет, а я сижу под столом, прячась от какой-то ненормальной собственницы!
   - Может мне пожалеть тебя?!
   - Мог хотя бы сказать ей, что все не так как она думает!
   - Самой не смешно?
   - Ты, что делаешь, дрянь?! Вылазь, кобыла!
   - Кажется, онемение прошло.
   - Действительно. Лика, сходи, умойся. У тебя тушь потекла. - а тон, ужас, мурашки по спине. Жесткий и бескомпромиссный. Неудивительно, спустя секунду слышать удаляющийся стук каблуков.
   - Спасибо.
   - Не для тебя. Вставать собираешься? Или так удобно? - улыбка стала какой-то...двусмысленной. Развязной? Или мне показалось? Часто всякая фигня стала казаться.
   "данных нет...- отмер голос до тех пор сохранявший поразительно долгое молчание".
   - Нет, я...- дослушивать не стал, вытащив из-под стола за локти, дал осознать, на что опиралась. Бессовестная я. И ладно, зато удобно. А вот сидеть на коленях определенно не стоит. Мне позволили выскользнуть из некрепко удерживающих рук. Схватила сумку, развернулась.
   - Я, правда, неспециально. Извините, - неловко пробормотала, не поднимая глаз и чертя себя последними словами. Отодвинула "шкуру", занавешивающую вход в закуток вышла в общий зал. "Медведь" больше похож на изрытое норами подземелье! Позвонила еще раз.
   - Говори куда идти.
   - Повернись налево.
   Выполняю и вижу Ладушку, застывшую возле спиральной деревянной лестницы.
   - Пошли? Или нам отпроситься надо?
   Прячет глаза.
   - Ему позвонил кто-то...
   - Ясно...- закрываю глаза. - Ненавижу тебя!
   - Фредик, прости! - заискивающе. И тут же начинает ржать. - Но...это...было...так смешно!
   - Скотина! Все, раз я не нужна тебе, то я побежала!
   Двигаю на выход, в хвосте тянется Владислава, продолжая хихикать.
   - ...как она орала...и кинулась...
   Игнорирую.
   На улице стало совсем темно, когда мы добрались до больницы. Открывая дверь, слышу громкое:
   - ...отвали!
   Дверь распахивается. Недалеко от кровати, на которой лежит забинтованный человек, стоит видеокамера...
   - Ты кто?..
  
  
   Глава 9
  
  
   Голос доносился издалека и словно через вату. Огромный ком сладкой-сладкой розово-клубничной ваты. Липкой, подтаявшей по краям густо наверченной на тонкую палочку ватой.
   - Ну, же детка, скажи что-нибудь позитивное! Правда, что твоя подружка встречается с тем погорельцем? - и глаза аж блестят сдерживаемым азартом. Вот только объект этой дотошной заинтересованности не замечал полнейшего состоянии "after party" собеседницы, если бредущее в никуда тело можно обозвать таким образом. Ответить привязчивому Стайлу нечего. Ее здесь нет. А есть тело, плохо сознающее, что натворило и как выпутываться. Странно, что Фреда вообще ничего не заметила. Необычного. В своей подруге. Не настолько уж она отмороженная вобла, чтоб подобное состояние считалось нормой.
   - Эй! С тобой все в порядке? Ты будто привидение увидела! - Заржал парень. - Или уже видела "героя"?
   Он в притворном беспокойстве помахал руками перед глазами Юлии.
   - Ау, детка, приди в себя! Не зачехляйся так!
   Юлию изнутри колотила дрожь, не проявляемая, впрочем, внешне. Перед глазами до сих пор крутился видеоролик взорвавшейся машины. Может в фильмах это и круто выглядело, но в реальности она никогда больше не будет делать подобных глупостей. Это...это страшно. Вонь. Бензин, чадящие дымом влажные деревья... Обжигающе холодный режущий замерзшую кожу рук снег... Горячие слезы, слепящие глаза и ничуть не согревающие ледяные щеки. Она не могла преодолеть сковавшее онемение, а в отдалении звучали гулкие удары... сердец. И тот парень...тошнота подкатила к горлу и Юля торопливо сглотнула. Не думать, только не думать о парне в багажнике...и о том, который...
   Прикрыла рот рукой. Хотела еще глаза прикрыть, но улица вдруг завертелась чересчур резко, смазывая краски.
   -...и тогда он...эй, ты меня слушаешь? - доносились откуда-то невнятные звуки.
   Полыхнувшим костром...
   - ... спас...
   И закрывающая глаза прохладная рука, краткий миг темноты и чужая ладонь светится как полотенце, наброшенное на настольную лампу...
   - а потом...
   Запах гари, разъедающий горло рваным кашлем и свежий аромат чужого парфюма, пропитавший шарф, в который ее ткнули носом, отворачивая от огненного зрелища...
   Скорая, милиция. Показания. Впрочем, сильно ее не допрашивали, что взять с "жертвы"...
   - Как звали потерпевшего, вы не знаете?
   - Н-нет...
   - А если подумать, девушка? Хорошо подумать? - следователь давил, но не сильно. По работе. Уставший, в полчетвертого утра, ему было вовсе неинтересно, что там произошло и проще чтобы "жертву" тихо изнасиловали лишь бы не заставляли их, а конкретно его заниматься глупостями. Теперь разбирайся. И вообще, смотреть надо куда садишься. Жалости он не испытывал. Скорее, неприязнь к этой мажорке. Машину, небось, тоже не за красивые глаза получила. Последняя мысль привела сотрудника органов правопорядка в некоторое чувство сознания и он окинул девушку более пристальным, оценивающим взглядом.
   - Хорошо. Давайте сначала.
   Почему-то он постоянно приговаривал "хорошо".
   - Я села в машину. Он сидел сзади. Угрожая ножом, сказал куда ехать. Я и-испугалась и когда поняла, что мы направляемся в сторону л-леса...
   - Прямо так испугалась, что решила погеройствовать, да?..
   - Н-не совсем...
   - Фильмов насмотрелась?! Хорошо-хорошо, давай дальше.
   - Не помню как вывернула руль, а потом п-пришла в себя в снегу недалеко от машины...
   Тут у Юлии совсем натурально потекли слезы и ее затрясло.
   - А...а п-потом машина начала гореть, - захлебываясь слезами говорила. Снаружи бушевал постстрессовый шквал эмоций. Слезы текли градом, руки дрожали. Внутри все застыло вымороженной пустыней. Никаких чувств, никаких эмоций, только раз за разом прокручивающийся фильм ужасов перед глазами. Собственный голос звучал со стороны, будто и не ее истеричные нотки скользили в высоком почти визжащем голосе.
   Когда мент ушел, напоследок пообещав будущих неоднократных свиданий, а медсестра вколола очередную порцию успокоительного, последней осознанной мыслью мелькнула "получилось"...
   - Эй! - ее тряхнули за плечи. Достаточно сильно чтобы вывести из страны кошмарных грез.
   - Что Вам нужно от меня? Отвечайте и проваливайте! Не видите - я ЗАНЯТА!
   - Ух ты ж, нифига себе! - пацан расширил глаза. - Ты и так можешь?!..
   - Послушайте, как вас там, вы меня совершенно не интересуете. Всего доброго. - она всегда в минуты сильнейшего волнения переходила официальный тон и плевать хотела на реакцию окружающих.
   - Ну, ты и притыренная, - восхищенно цокнул языком Стайл.
   Юлия презрительно скривилась, поспешно удаляясь, однако через несколько шагов пришлось замедлиться. Звонила Фреда с чем-то абсолютно незначительным. И очередным "перспективным". Юля вздохнула.
   Телефон завозился вновь. Она потерла виски. Как сложно вести себя "как обычно", когда все не как обычно! Когда хочется забиться в какую-нибудь нору. Сбежать куда-нибудь в Сибирь, в тайгу. Подальше от обстоятельств. Или хотя бы под теплое пушистое одеяло. Йог Дмитрий сказал бы, что "бегство - не лучший способ решения трудностей" и "их нужно преодолеть силой духа". Сейчас она не могла думать о Дмитрии. Как и о, мимолетный взгляд на экран, Северине.
   - Ал-ло, - голос зазвучал переливчатыми нотами еле сдерживаемого веселья, внутри по-прежнему продолжала колотить невидимая дрожь.
   - Как дела? - тон собеседника поддержал игру "у нас все хорошо, просто замечательно".
   - О-отлично. Вот собираюсь...подругу навестить, - плавно закончила.
   - В гости? Или случилось что?
   - Такая неприятность. Ее парень попал в больницу.
   - Подрался с кем?
   - Нет, что ты...Несчастный случай. - все силы уходили на поддержание бодрого тона, а потому Юлия не слишком замечала, что произносит.
   - И где у вас принимают подобных смельчаков?
   Девушка на полном автомате выдала название. Дальше они общались исключительно о возможности следующей встречи.
  
  
   ****
   Картинно подпираю дверной косяк. Дерево шершавое и плохо прокрашенное белой краской, вызывает желание потереться дабы проверить его цепляемость к куртке, а затем удостоверившись в покоцанности и доступно торчащих гвоздей, с мыслью "так я и знала", ругнуться и отодвинуться на безопасное расстояние.
   - Опача, приветики, зайчик! Ты мой герой! Спас людей! точняк, буду теперь тебя звать "мой герой"! ты хмуришься, Васятка? Не злись, пупсик! Я сюрприз сделать хотела! И колбаски принесла! - заискивающе улыбаясь, "замечаю", что в комнате есть кто-то ещё. - Вау, камера! А вы с тв, да? Будете с Васяткой репортажик снимать? Супер!
   Мимолетный взгляд на примолкшего журналюгу, позволяет отметить крайнюю брезгливость на его физиономии. Ничего, хомячок, сейчас тебе еще веселее будет.
   - А можно и мне с вами? Молчаливой сиделкой притулюсь коло Васеньки, а? Преданным союзником, так сказать напарницей на тернистом жизненном пути...
   Парни смотрят с долей неприкрытого неудовольствия. Большой такой. А нам все равно, а нам все равно...
   - Можно, а-а? - Я развязной походкой приближаюсь к стоящей на треноге камере и смотрю в глазок, прищурившись. Понятно, какая у меня "завлекательная" поза?
   Журналист не только отмирает, но и стремительно краснеет:
   - Не трогайте!..
   - Ладно-ладно, - я снисходительно похлопываю его по плечу.
   - Васятка, он прелесть, правда? Ты тут как? Дашь ему интервью? Чего молчишь? Или... я помешала? - игриво добавляю. Мера, не знаю ее совсем. Они молча смотрят и ждут. Ждут, когда мне надоест паясничать?
   Не сегодня. Не сейчас.
   - Давайте, я сяду возле Васеньки...или лучше прилечь... Или, нет, Васятка, давай ты встанешь! А вы будете обрабатывать видео? Можно, Васятке автоматик добавить? А на заднем плане будут трупы и горелые разрушенные здания...
   - Послушайте, девушка, это уж слишком!.. - а сколько возмущения в голосе! Будто старая бабка, что увидела как мужик мочится на культурный памятник в центре города. Ё-мое, парень, да у тебя язык должен быть, что то помело, а ты разыгрываешь негодование. Смешно, ей-богу.
   - А чего такое? - нагло ухмыляюсь. - Я ж помочь хочу!
   - Н-да парень, ну у тебя и девка! Вот, что значит, не повезло!
   Васятка скривился, но промолчал.
   - Ты чего несешь, охламон? - взъерепенилась я. Хмм, кажется, он не помнит, что мы уже виделись и даже выпивали. - Да, ты вообще знаешь?.. Козел, от! Васятка, скажи ему! - захныкала. Слегка. Перегибать не стоит. - Васятка? Ну, прости, от, что раньше приехала, но сил не было! Волновалась я! Вась?
   Скрипнула, как вздохнула, койка железными пружинами древнего матраса. Васятка прикрыл глаза. Подхожу, сажусь рядом на корточки. Сильно воняет лекарствами и терпким потом. Не зря Василий не хотел показываться в таком виде. Из-под повязок виден только облупившийся нос, потрескавшиеся серо-белые губы и щелки глаз без ресниц.
   Печальное зрелище.
   Я боюсь дотрагиваться до его забинтованных рук и легонько провожу по плечу накрытому одеялом.
   - Вась...- Отвернулся. Действительно, какую тайну мне хотелось разоблачить? Василий не тот человек. А видеосъемку и интервью вполне могла потом нашарить в инете. Стало неловко, но сдаваться не в моих планах на сегодня.
   - Слуш, вали "красавица" деревенская! У нас тут разговор серьезный!
   - Ах, ты пацик, нешлепанный! - вот на ком я сорву неудовлетворение за всю бестолковость сегодняшнего дня. - Топай, отсюда, урод! Вася ниче те не скажет, от! Давай, вали! - я подскакиваю и начинаю выпихивать его из комнаты. Он сопротивляется и кроет меня совсем непотребным матом, дергаю за заклепки куртки и от души отвешиваю пинок по заднице. Разворачивается и заламывает мне назад руку. Больно. Кривлюсь, нагибаюсь вниз и наугад пинаю его, попадаю в коленку. Шипит, отпускает, напоследок отвесив крепкую оплеуху моему затылку. Из глаз искры пополам со слезами.
   В ярости хватаю камеру, поднимаю над головой и воплю:
   - Не уберешься, пи*с, я ее к хреням собачьим расколочу!
   Кидается ко мне.
   - Не подходи! - Визжу совсем уж громко.
   В дверь начинают колотить, я подпираю ее задом.
   - Что у вас там происходит?! Откройте, немедленно!..
   Я хохочу и кидаю тяжеленную камеру вниз, одновременно с силой открывается дверь и подскакивает с другой стороны "журналист". Мы кубарем, в обнимку с аппаратурой летим в обратку от двери, Васина койка служит препятствием, я ударяюсь лопатками, паршивый пацик не желает расставаться моим телом и камерой между нами и последний перекат останавливает нас батареей под окном. Окно дребезжит, батарея гудит. Острые углы старого радиатора впиваются в мою! (я ему, что подушка безопасности?!) спину, а проклятая техника с навалившимся сверху телом вдавливает ребра. В голове звенит.
   Зона комфорта...нарушение физической оболочки...внутренние процессы...ведется обработка данных...
   Как будто я не знаю.
   Тошнота.
   Черт все возьми.
   - Может, ты с меня слезешь? - сиплю из последних сил. Даже дышать нормально не могу.
   - Дебилка, моя камера...
   - Козел, мое тело...ты лежишь на своей гребаной камере...
   Отдирается от меня. Со стоном потирает затылок. Убирает свою конченую технику с мягких тканей моего организма.
   Некоторое время на окружающее не реагирую, осторожно вдыхая вольно поступающий воздух, затем все же соизволяю обратить внимание на группу поддержки столпившуюся в дверях.
   - Чем вы тут занимаетесь? - сурово вопросил кряжистый мужик с огромными красными руками дровосека, в коротком белом халате и светло-голубых штанах. Меня их медформа всегда смешит. Пижамы, блин. Перед глазами немного расплывалось, но прочесть на его бейдже "Хвостовиц Сергей Генрихович" удалось.
   Ко мне подошла медсестра.
   - Вы как? Сильно ушиблись?
   Я закашлялась тяжелыми смехом. то-то будем с Васякой на разных этажах лежать! Что те голубки-неразлучники, блин!
   - Н-нормально все, - голова кружилась, перед глазами все расплывалось как наверное расплывались мерзкие гематомы по пульсирующей боли в спине, но признаваться не хотелось.
   - Что ей, выдре, станется, - пробормотал позеленевший работник телевидения.
   - Урод, - равнодушно отбила я.
   - Сама...
   - Значит так, - прервал нашу перепалку мужик, тот который Сергей Генрихович, - обоих драчунов на томограмму, а ушибы обработать. Потом можно отпустить. А вы, вредители, спите сегодня с будильником, каждые два часа просыпаясь. Все ясно?
   - Зачем?
   - Кретин! У меня нет никакого сотрясения!
   - А это, девушка, будет известно только после томограммы. - говоря, он подошел и вовсе неласково прошелся пальцами по моей голове, а затем достались приятные ощупывания второму "вредителю".
   Еще сорок минут потерянной жизни и я выползла совершенно измученная на крыльцо сего пыточного заведения. На улице к тому времени повалил крупными хлопьями снег, я поймала ртом несколько снежинок и полезла за сигаретами. Пока руки хлопали по карманам в поисках зажигалки, оная появилась под зажатой губами сигаретой. В который раз неизвестные дают мне прикурить?
   - Спасибо, - рассеяно-благодарный кивок куда-то в сторону, предположительно находящемуся благодетелю.
   - Не за что, - отвечает знакомый голос, - Что там твоя томограмма? - ууу, мерзкий.
   - Не знаю, - раздраженно дернула плечом. Не объяснять же придурку, что частенько головой прикладываюсь.
   - Ты, в самом деле, так хочешь попасть в новости?
   - Да! - энергично киваю, забывая, что боль никуда не делась, за что сразу и поплатилась.
   - Осторожней! Расскажешь мне? Я поговорю с руководством...
   Вон, оно че!
   А я-то думаю чего он заговорил нормально. Ага, ща я те все расскажу! Как же! Зачем, придурок, я, по-твоему, пришла? За рассказом, а вытурить тебя не удалось. И что же мы имеем? Шиш.
   - Ой, здорово! Согласная я! Тогда как токо ты поговоришь, встретимся и я все-все тебе расскажу, да?
   Поморщился. Я лучезарно улыбнулась. В кармане завозился телефон.
   - Да-а?
   - Твою налево, Фред! Где тебя носит?! Уже почти семь! Ты помнишь, что нам выходить через два часа? Потом не нуди, что не успела собраться!
   - Ээээ? Куда?
   - Блин, за что мне это?! - вознегодовала Владислава. - Ты помнишь? Серафим, Фреда, Серафим!
   - Сегодня? - я простонало и дернула себя за волосы, голова взорвалась. Я охнула. Рядом пробормотали что-то вроде "мазохистка".
   - Да, давай, Фредик, домой! Ой...Аля! Ты где так долго? Что-то случилось? Мы тебя дома ждем-ждем... - бабуля! Вот, блин!
   - Да-да, ба, привет, задержалась работе, но уже скоро буду. Да-да, целую, и я тебя.
  
  
   ****
   Антон Павлович Нердин покорно застыл в кресле, позволяя визажисту делать свою работу. Через полчаса намечался эфир. Очередные дебаты по поводу энергоносителей. Они его не волновали. Не сейчас. Все заранее спланировано. Как он сядет, скажет, покачает головой и какие вопросы задаст оппонент. Сейчас его интересовала реакция на "бомбу", которая запланирована на сегодня. Незаметная, маленькая. Вот, что заставляло его челюсти сжиматься сильнее, а глаза сужаться в нарастающем раздражении наблюдая за метаниями Лелика все в той же гримерной.
   - А если... - заныл.
   - Заткнись, - спокойно оборвал, даже не шевельнувшись.
   - А что...
   - Не можешь замолкнуть - выметайся! И прими успокоительное, мудак.
   Девушке, вбивающей тональный крем, огромных трудов стоило не усмехнуться, но она была профессионалом и лицо ее не дрогнуло.
   Нердин устроился в кресле, дождался, когда сзади за пояс прикрепят микрофон и вставят наушник в ухо. Кинул быструю презрительно-приветствующую усмешку ведущему и расслабился, ожидая эфира, как анаконда, греясь на солнце, однако готовая кинуться в атаку в любую секунду.
   Оппонент тонул. Впрочем, ему хорошо заплатили за глупый вид. Нердин сиял на его фоне ледяным солнцем западной уверенности, прохладным бризом обещаний, стремительными цифрами статистических данных об улучшении состояния электростанций, модернизации и тому подобного, не отвлекаясь впрочем на снижение тарифов.
   - ...разумеется, национализация энергосистемы идет полным ходом...- змеиная улыбка, - при полном содействии совета директоров...они понимают всю выгоду поддержки государства...
   Еще пятнадцать минут пустой напыщенной болтовни.
   - И напоследок хочу напомнить о специализированной поставке лекарств отечественного производства в больницы и поликлиники находящиеся под патронатом Благотворительного Фонда...
   - Спасибо, Вам Анатолий Павлович, за приятную беседу. - Ведущий улыбнулся обоим собеседникам. - В следующей передаче вы сможете услышать... - скомкано закончил.
   Нердин окатил его напоследок неприязненным взглядом, скрылся, на ходу выдирая микрофон и протягивая к помощнику руку за телефоном. Только тогда известный своей стремительной карьерой телеведущий дрожащей рукой стер капли пота, выступившие на лбу. За почти сорок минут эфира он вымотался сильнее, чем за полтора месяца. Нердин иссушал, выжимал все соки своей ненормальной энергетикой. Хотелось сбежать от него подальше. Забиться куда-нибудь в угол. Не ощущать его неуемной, яростной энергии. Тяжелого пристального взгляда и резких, каких-то необузданно-порывистых движений. Ведущего вновь передернуло.
  
   ****
   Я сидела, расслаблено вытянув ноги на круглом золотистом диване, неспешно потягивая пиво. Вид мой в кои то веки удовлетворил любительниц тусовок, то бишь Владу и Юлю. Упаковали меня в белый джинсовый комбинезон, вверху имевший вид безрукавки и каким-то нереальным V-образным декольте, а внизу заканчивался узкими штанами, заправленными в тяжелые бело-сиреневые высокие кроссовки на шнуровке. На покраску тоже можно было не жаловаться. Приличный слой штукатурки покрывал мое лицо нужными расцветками.
   В общем, все бы класс, но я пребывала в привычном мрачном расположении духа, голова раскалывалась, а пиво казалось, чересчур горьким не смотря на всю свою светлость.
   Дело не клеилось. Потрошить Васятку не хотелось. Да и жалко после того происшествия.
   Неконструктивно...- тихо прошептало на обочине.
   Заткнись. Сама знаю. Появится ли Макс? И кто все-таки прикончил того парня? И надо ли мне ввязываться в это?
   Рядом сидела Юля, погруженная в свои мысли, что тоже странно. Обычно она активно расспрашивает чего там у меня происходит. Владка как всегда свалила в туалет подправить макияж. Это она любит. Когда она успевает надраться в клубе, одна из загадок ее личности. Ибо она постоянно или в туалете, или на танцполе. Подошла незабвенная тройка: очередной Дима, Виктор и соответственно Стайл.
   Первые два быстро с нами выпили и махнули танцевать, а вот третий...Все-таки реальный кретин.
   - О, вот мы и снова встретились...крошки, - удивленно закончил, - Вы знакомы?
   - Он идиот?
   - Точно.
   - С плохой памятью.
   - Еще точнее.
   - Мы уже виделись, Стайлик, - весело защебетала, подошедшая Влада, - не слушай этих зануд!
   - Ладочка, привет! - заумилялся.
   - Блин, и это журналист? С такой от, памятью на лица?! - я все не могла прийти в себя от шока.
   Юля отхлебнула из своего бокала разбавленный, я поморщилась, льдом виски. Бее, гадость.
   - Он журналист? Тогда ясно, почему домогался, где Вася твой лежит.
   - Так это ты дала ему адрес?!
   - Нет, но доставал долго. - Хорошо, что темно, а пятна цветного света, кружащие по залу "Серафима" не дают полного представления о дрожащем теле.
   - Вася?! - по-видимому у Стайла это кодовое слово. Он реагировал на раз. - Так ты... - он присмотрелся к моей тщательно прокрашенной физии.
   Я повернулась к Юльке.
   - Точняк, кретин.
   - Я его давно проинформировала. Не обращай внимания.
   Меня схватили за подбородок и бесцеремонно развернули в свою сторону, заставляя поймать светло-серый взгляд. Дернула головой освобождаясь. Торкнуло болью. А чтоб тебя, ушлепка.
   - Глупышка! Себе же больно делаешь.
   - Случилось что Фред? - внезапно очнулась Юлька.
   - Та она домой уже в коматозе пришла, - наябедничала Владка, опрокидывая залпом коньяк. И опасаясь возмездия, шмыгнула на танцпол.
   - Ниче особенного встретилась с этим ушлепком у Васятки. Повздорили немного.
   - А кто-то говорил, что порвал с Васей, - вкрадчиво напомнила.
   - Ээээ, ну раз такое дело. И он просил...
   - Завтра, - нагло влез Стайл.
   - Не лез-зь, - шуганули его хором.
   - Фродо, хай! Юленька, здравствуй, солнце! - появился Иржик.
   Я скривилась и вяло помахала ручкой. Юля неопределенно кивнула.
   Иржик присел рядом с Юлькой, глядя на нее преданно-влюбленным взглядом и порываясь взять за руку.
   - Что ты пьешь? Заказать тебе еще? - неловко предложил. Юлька пропустила фразу мимо ушей, выдернула руку:
   - Что произошло в больнице? Или ты в "коматозе" из-за Васи?
   В больнице...А еще тот прямой эфир, в котором некто прямым текстом нарывался на неприятности. Как скоро они его настигнут?
   Вероятность 69%....расчет производился на основании... вероятность событий в ближайшие семь дней 17,5%...отчет отправлен...
   - Еще виски?..
   - Твою мать, почему я должна тебя допрашивать?
   - Ого, сколько экспрессии, ну, же детка расскажи мне о подвигах любимого...
   В голове застучал молоток. Он забивал много-много гвоздей, сливаясь с электромузыкой нарастающей в зале.
   Как появился Макс я не заметила. Почти. Оказавшись зажатой между Юлькой и Стайлом, рывком вылезла и протискивалась к туалету. По пути меня закружила Влада, крутанувшись, выскользнула от нее, голова разрывалась, а тошнота становилась невыносимой, когда меня кто-то подхватил. На языке формировалась совсем недружелюбная тирада в адрес поймавшего меня субъекта, где она и застыла, стоило взглянуть в успокаивающую синюю тьму.
   - Макс, - проворчала. Голова, кажется, уже не так угонялась, а я обнаружила сидящей себя в фойе на диване. Здесь гулял сквозняк и легкий замшевый пиджак перекочевал на мои плечи. Тепло и свежий легкий аромат незаметно оградили сознания от местонахождения.
   Опасность!!! Опасность!!!
   Опасность!!!
   Чего ты заголосил, бестолочь?
   - Ты все-таки пришел...
   - Да...- рассеяно. По-моему не из-за меня он пришел. Рассчитай...
   Напряженность 79,9%... внимательность 49,78%... уровень опасности...заминка...83%?... перезапустить расчет?
   Он не спеша оглядывается.
   - Пришла в себя?
   - Да...
   - Вернемся назад?
   Что ты задумал?
   - Почему бы и нет?
   Возле стойки он затормозил и взяв у бармена стакан с водой сунул мне какие-то таблетки. Через десять минут пришла в себя.
   - Котик, как я рада тебя видеть, - мурлыкнула, прощупывая почву. Невдалеке застыли Стайл с Юлей, рассматривая нас. Иржик взирал исключительно на объект своего обожания.
   Я встретилась с ним взглядом. Макс вскинул глаза. Вызывающе. Эт, мне показалось. Не мог он рассматривать, в чем я одета, хотя мог, конечно, но не так. Слишком уж взгляд у него далек от эстетствующего. Определенно показалось.
   Странный он сегодня. Молчит, пьет сок и не отпускает запястье. Мое. Поймала его глаза. "что с тобой"? они блестели. Блестели предвкушающим безумием. Выходкой. Непредсказуемой и с определенно негативными последствиями. Это настораживало. Плюс таблетки с пивом явно плохо контактировали ибо голова стала кружить с удвоенной силой, а мозги улетать. Хотелось выкинуть что-нибудь. Вылить Стайлу на голову Юлино виски. Или сказать Иржику правду. Черт, я как выпью так всегда тянет правду говорить. Сказать Владе, что люблю ее, хоть она и блондо, да, в любви признаваться тоже моя прерогатива в нетрезвом состоянии. Позвонить Васятке и сказать, что все будет хорошо, а я, свинья, исправлюсь. И...ах, да, тут же был где-то рядом Макс. Все же мне хотелось испробовать свои силы и перетянуть его в гетеро...я взглянула на него с вполне себе представляемыми мотивами.
   Что-то...что-то настораживало...опасение. Сегодня его поведение отличалось от предыдущих двух моделей. Третья? Испробуем. Или я искала себе оправдание? Чертов самоанализ!
   Кто-то вошел в зал, не увидела, меня резко привлекли к себе, дыхание обожгло губы.
   - Ты чего делаешь? - шепотом, стараясь отодвинуться, не коснувшись случайно пахнущих земляникой губ. Не тут-то было. Затылок зажали в капитальные тиски. Конечно, у меня летали мысли по поводу посягательств на его тело, но я ж еще не решила!
   - Ничего, - тихо, - Маленький сюрприз. Похоже, твои друзья недовольны, - удовлетворенно. Еще б. Юля меня со Стайлом свести хотела, а последний жаждал насчет Васятки узнать.
   - Я тоже, - не обращать внимания, не обращать. Подумаешь, губы, мягкие наверное...о, блин, Фред, приди в себя! И вообще не люблю я землянику. То походу бальзам для губ, от. Коснуться тянуло почти невыносимо. Какого дьявола он так крепко держит?! Ни в какую сторону не повернешься! От слова земля, кажись. И летний лес, там клещей много, от. С солнечной поляной забитой этой...я легко выдохнула, дрянью. Долго он собирается изображать пылкий поцелуй или чего там. Все, сил моих нет, сейчас я сама его поцелую. По-дружески, от.
   Качнулась.
   Но Макс уже отодвинулся, вытирая размазанный блеск и свои губы. На деле, гад, размазывает по моей роже блеск и наносит на свои. Подушечки пальцев нежно скользят по моим губам. Я зла. И зла из-за его последних движений. Чересчур медленно, чересчур волнуя, чересчур мягко.
   Возбуждая, черт.
   Мелкая месть? Попробую. Склоняюсь к его уху, пальцы непроизвольно зарываются в мягкие волосы, поглаживая кожу затылка, слегка цапая мочку зубами, язык невесомо касается контура, задевает серьгу, шепчу:
   - Выкинешь подобное еще раз - зубов не досчитаешь.
   На большее не хватает ни ума, ни фантазии. Точнее фантазии сейчас в такую самоволку отправились, что гасите свет.
   Успеваю услышать, то что не должна. Возможно. Судорожно сглатывает и сильно отталкивает, тут же хватая за руку, не давая упасть, впрочем. И, кажется, пальцы все подрагивают.
   Итак. То ли он не совсем потерян для общества гетеросексуалов, то ли от отвращения готов меня отшвырнуть подальше, но воспитание не позволяет, то ли...и последний вариант интересней всего, у нашего котика свой квест и последний акт являлся показухой. Вопрос для кого?
   Как вернулась к своим не помню.
  
   ****
  
   - Что это было? - Нердин вывернул руль, одновременно утапливая педаль газа.
   - Где? - мягкая улыбка.
   - Не юли!
   - Ревнуешь? - в голосе перезвон китайских колокольчиков на морозном ветру. На губах все еще ощущается горячее девичье дыхание, а на внутренних веках прикрытых глаз отпечаталась яростная сила плещущегося бренди подо льдом равнодушия во взгляде Альфи.
   - Лучше не играй со мной. Всему есть предел.
   - И у тебя он...однако, как несдержанно...- Улыбка, дразнящая, искушающая провокация.
   Черт бы его побрал.
   - Думаю, ты ощутишь мою несдержанность, - голос вибрирует.
   Взгляд отвлекается от серой ленты дороги, освещаемой узкой полосой света фар. Бешенство накрывает с головой. Рука дергается в сторону гаденыша и прижимает голову мальчишки к бедру, машину ведет в сторону. Нердин и не думает о тормозах. Злость, яркими вспышками картин из клуба волнами накрывает сознание.
   - Давай, убеди меня!
   С ним терпения не было. Никогда. Он выводил из себя. Моментально. И сейчас нужно утвердить. Свое право. Только свое.
   - Не буду, пусти! - колким стеклом, осыпающимся из оконной рамы, черного окна от брошенного камня, руки упираются в кресло, в тщетной попытке подняться.
   Внезапно замолкает. Притихает, позволяя притянуть голову на колени, поворачивает лицо. От темно-синей, черной бездны глядящей на него снизу вверх, у Антона начинает кружиться голова, пустота очередным приливом смывает все мысли и злоба трансформируется...ему не дали уйти от реальности.
   - Слышишь...хлопок, вроде?
   - Что?.. - интуиция заскреблась с удвоенной силой, не позволяя погружаться в ночной океан чужих глаз.
   - Хлопок...выстрел?
   - Черт, - буркнул Нердин, - только этого не хватало. Резко отпихнул. - Пристегнись, потом разберемся. Ля*ь как невовремя.
   Выстрелы снова прорезали тишину, прежде нарушаемую урчанием моторов проносившихся машин.
   - Дебилы. Кто такое вытворяет. Да еще на окружной? Зачем внимание привлекать? - сквозь стиснутые зубы проскрипел Нердин.
   - Пугают? Снимают очередную сенсацию? "Сафари нашего плюшевого"?
   - Прекрати шутить!
   - Я серьезен как никогда. Или НА нашего плюшевого?
   - Что ты знаешь?
   - То же, что и ты?
   - Не отвлекай.
   - Все потом. Я выбью из тебя все, а затем...
   - Торомози! Поворот, б*я! - рефлекторно дернул руль к себе, машина заелозила шипованными колесами по сверкающей корке гололеда, их занесло, дальше Макс чувствовал лишь толчки, удары, сумасшедшую скорость казалось взбесившейся тачки, его перевернуло несколько раз, надутые подушки безопасности вдавили в сиденье, удушье поселилось в горле.
   Внезапно все остановилось, где-то вдали хлопнула дверь. Когда в глазах стало темнеть, он услышал стук железа по двери со своей стороны. Спустя какое-то время Антон выволок его из покореженного авто.
   Выстрелы все не смолкали.
   Они начали отходить подальше от машины, когда проезжающая мимо...
   Антон не успел сообразить. Его швырнуло в снег. Когда он открыл глаза, то увидел нереально звездное небо. Привычная тяжесть. Пацан прижимался к нему. Рассеяно погладил спутанные волосы. До слуха донесся стон. Что заставило резко стряхнуть с себя легкое тело.
   Стон повторился.
   Кажется, волосы на затылке зашевелились. И тогда он увидел неловкие руки, закрывающие стремительно темнеющую светлую одежду.
   - Напоминает дешевый боевик, - он издал гортанный смешок и тут же сморщился от боли, непроизвольные слезы покатились из глаз.
   - Офонарел? Лежи и не двигайся, идиот! - Нердин безуспешно зажимал когда-то белыми, а сейчас почерневшими от крови салфетками бок Макса, громко матерясь. Руки пропитывались липкой кровью и это был один из немногих случаев, когда ему хотелось банального хэппи-энда. Быть может впервые, его охватил страх не за себя, беспомощность, ожидания скорой как чуда. Успеет или нет? Успеет или нет?
   - Где уже х*ва скорая?!.. вызвали гребан*х полчаса назад!.. ублюдки, я им устрою...- он все сжимал руки, ощущая мягкое двигающееся мясо под ними. Его трясло.
   - Только держись...недолго осталось... - бормотал глупые успокаивающие слова. Кого он успокаивал? Макса? Тот лежал практически без сознания, все застилала давящая, ледяная боль, рывками подкрадываясь к сердцу. Себя? О, если б можно успокоиться так легко.
   Где же скорая? Неужели и тут помогли?..
   - Полежи...чуть-чуть, - уговаривал себя оставить парня на несколько минут. - Я сейчас...сейчас вернусь, только на шоссе выгляну, быстро, ты и моргнуть не успеешь, - не хотел уходить, ужас, что вернувшись его будет ожидать холодеющий труп завладела целиком паникующий мозг, - только дождись меня, ладно? Я ...быстро.
   - Иди...у-уже, - прохрипел, жаль сил нет, а то б еще рявкнул. Чего Макс терпеть не мог в любом состоянии, это причитаний над его бренным телом. Бесило.
   Нердин, спотыкаясь и увязая, в снеге легкими итальянскими туфлями неловко пошел-побежал в сторону трассы. Их выкинуло довольно далеко и как удалось выжить оставалось загадкой, разгадывать ее не хотелось, но Антон почувствовал короткую вспышку благодарности японским разработчикам системы безопасности.
   Неуклюже взобравшись на невысокий склон, глупо хватаясь в поисках опоры за твердеющий снег, раня холеные когда-то руки, практически выкатился на дорогу, вконец измазывая короткое пальто. Глаза ослепили фары приближающихся машин. Темноту разгоняли всполохи сине-красных мигалок.
   Несколько минут спустя в деловом мэне, стоящим возле машин и спорящим с командой в тройках невозможно было представить растерянного человечка просившего "подождать и не умирать"
   Кто там бился в истерике?
   Забудьте, этот хищник не ведает слабости...
   - Команда Нового мира прибыла?
   - Да.
   - Остальных не пускать, у них эксклюзивное право, все помнят?
   - Антон Павлович, вторая скорая прибыла.
   - Отлично, - Нердин хватанул за рукав потрепанной куртенки врача скорой. - Ты...не знаю как там тебя...если с пацаном чего-нибудь случится...не жилец, в общем, врубился?! Чего застыл?! Давай, шевели конечностями!
   Через минуту Антон с неудовольствием глядел на предлагаемые носилки.
   - Б*я, что за ублюдство?! Они чего железные?!
   - А-аллюминивые, - дрожа пробормотал медбрат.
   - Я что должен на ЭТО лечь? Холодное?!
   - Антон Павлович, - начал уговаривать помощник, - на пять минут, пока журналисты снимут. Всего пять минут. Не успела приехать другая скорая. Они не знали, поэтому послали ближайшую...
   - Ладно, потом разберусь, - Нердин, передернувшись, уложился на носилки, позволил прижать к носу кислородную маску и укрыть себя потрепанным одеялом. Носилки загрузили в скорую и вскоре она мчалась за товаркой, разгоняя следующие по трассе машины.
   - Андрей, - Антон поморщился от тряски. Машину немилосердно трясло на разбитой дороге, что передавалось носилкам. - Долго еще?
   - Пятнадцать минут, Антон Павлович.
   Нердин примолк. Вовсе не тряска скорой, не ужасные условия и даже не кровь забившаяся под ногти заставляла его вести себя капризно. Он не хотел признаваться самому себе, что чертовски сильно волновался за одного неприрученного звереныша, которого везли в первой машине. Истекающего кровью. И зачем он полез к нему? Зачем закрыл собой? Идиот...получил осколочное... Или все же прирученного?..
   - Пойди, узнай, что там с ним, - Нердин безразлично кивнул куда-то в сторону БСП, закуривая.
   Неизменный Андрей направился исполнять поручение. Антон бессмысленно скользил взглядом по старым, когда-то белым, а сейчас потемневшим, потрескавшимся стенам больницы скорой помощи. В момент, когда взгляд докатился до изображения красного креста, обведенного зеленым, он резко выдохнул, чертыхнулся и быстро затоптав сигарету рванул ко входу.
  
   Центру
   На Объект совершено вооруженное нападение. Прогнозы подтвердились на 44%. Тема дня: Завелся ли крот? Временно недоступен. Задействуйте второй состав...
   Ответ
   Принято в обработку.
  
  
   Глава 10
  
   Взгляд скользил по неровно выступающим, движущимся и нет макушкам то и дело перемещающихся по залу клуба людей, однако внимание направлено было скорее внутрь себя, чем на окружающий мир. Вечно спешащая куда-то Фреда упорхнула в неизвестном направлении, протарахтев что-то невнятное. И что за парень был с ней? Досадно. Она почти организовала дурынде симпатичного мальчика, а та снова связалась. Юля поморщилась. Не исключено такой же "уникум" как и "Васятка". Хотя было в нем нечто знакомое...почему-то мысль вызвала неприятную тревогу, оттого девушка поспешно отогнала ее.
   Пары стаканов разбавленного виски пополам с неразбавленным стрессом хватило, чтобы сознание заволокло приятной пеленой полузабытья, а тело, отяжелев безвольно откинулось на спинку дивана. Спинка оказалась твердой и горячей. У нее оказались огромные руки, в которых она без труда поместилась и эти руки нагло обхватили ее бедра, поглаживая пальцами выступающие косточки. Мимолетное напряжение сменилось пофигизмом. Не все ли равно, если уютная теплота позади, позволяет расслабиться и забить на хоровод мыслей, прежде не дающих покоя? Твердые губы проследили линию шеи, легкий выдох сдул, выбившуюся из прически прядь, вольготно расположившуюся на светящейся в полумраке коже. Осторожная медлительность чужих несмелых касаний заставила замереть в ожидании следующих действий.
   Почему он, черт возьми, не продолжает?
   Заминка сменилась влажным поцелуем в пульсирующую на шее жилку, заставив вздрогнуть от пробежавшего по коже озноба. Поцелуй становился все более резким и глубоким. Губы сильно втянули кожу, вздрогнув от неожиданной вспышки боли и накатившего затем удовольствия, глаза распахнулись и Юлия рефлекторно попыталась шлепнуть по месту укуса, тщетно прихлопывая неизвестно откуда взявшегося комара. Однако кровопийца не подходил под определение. Хотя бы размерами.
   Дьявол!
   Да он ей засос поставил!
   Дошло до расслабленного, плывущего в тумане сознания, заставив последнее обрести твердость. Пришедший вместе осознанием дискомфорт заставил оглянуться вокруг себя. И резко отдернув руку, отодвинулась к краю диванчика едва с него не слетев.
   - Дружок, чего это ты мои руки и не только, если на то пошло, сжимаешь? - нахмурилась.
   Наглый взгляд.
   - А что нельзя?
   - Нельзя. Держи при себе свои конечности! - фраза совсем не из ее репертуара, но...стыдно признаться, Юлия испугалась. Этот испуг был настолько иррационален, нелогичен, непонятен, насколько и внезапен. Скользнул, уколов сердце и захватив все существо. Мгновенно похолодели руки, застыла, скованная льдом спина.
   Минутой позже Влада сумела оценить напряжение, сквозящее между троицей. "Все же Юленька балда, - подумала весело, - Зря Иржик рядом с ней тускнет".
   Быстро встала. Пошатнулась на высоких каблуках, но восстановила равновесие
   - Пошли уже домой!
   - Ко-онечно, - зевнула Лада, - полчетвертого уже. А мне с утра за курсачом ехать.
   - Начерталка?
   - Угу, она мерзопакостная.
   - Крыло?
   - Вроде, да, - дернула плечиком, - я не сильно разбираюсь.
   Юля фыркнула:
   - А кто должен?
   - Кому надо, тот и должен, - отмахнулась Ладушка.
   - Юленька, - напевно, с удовольствием протянул Иржик,- я заказал, такси приедет через десять минут.
   - Та возле клуба их полно!..
   - Эй, погоди! Мы не договорили...
   - Стайлик, солнце, позвони на неделе!
   - А где Фреда?
   - Кто такая?..
   - Ушла, - передернул плечами.
   - Вот, блин, что я ее бабке скажу?! Юль, ты чего молчишь? - жалобно.
   Тяжелая музыка, ужасная неделя, отвратный день, не менее неблагополучная ночь, с обильным количеством тошнотворных подробностей раз за разом всплывающих в памяти, в слиянии со стрекотом неугомонной компании, яркими вспышками в зале и хаотично колышущимися тенями объединились в единое целое... в голове зашумело, перед глазами поплыло и все накрыла темнота...
   - Где? - хрипло.
   - В такси, напугала, идиотка!
   - А эти?
   - Не поместились.
   - Почему...- поперхнулась, новая попытка, - почему мне кажется, что это не такси?
   - Все нормуль, это Дима, - пьяненький голосок Влады звучал как никогда весело и неровно, и сколько б Юля не всматривалась в темноту переднего сиденья, ничего кроме части светящейся приборной доски и навигатора разглядеть не сумела, провалившись в беспокойный сон.
  
   ****
  
   - Как ты могла Аля?! Я же переживаю! Где ты была всю ночь?
   - Извини, бабуля, - мямлю, уперев глаза в пол.
   - И почему в таком виде? Так нельзя!
   - Да, бабуля.
   - И от тебя пахнет сигаретами! Ты курила? И пила? Боже, что из тебя вырастет?! Как я посмотрю в глаза твоей матери?!
   - Нет, нет, бабуля! Извини. Я больше не буду. В клубе накурено...
   - Ты шлялась по клубам? - бабушка схватилась за сердце. - Кто ж тебя такую распущенную замуж возьмет?! Кому ты нужна будешь?! Мы ж не вечные! Дурилка картонная! Ты ж не девка гулящая!
   Иногда мне кажется, что окружающие сговорились затруднять мне жизнь по максимуму. Ненавижу свое руководство.
   - Мне на работу пора, бабуля.
   - Как же ты пойдешь?! - вскричала бабушка в сердцах. - Не спавши! Марш на кухню.
   Она смерила меня взглядом с ног до головы.
   - Нет, сначала в ванную, а затем на кухню и поторапливайся, если не хочешь опоздать.
   В дурном настроении, после бессонной ночи, разбавленной разгоном с утра, не выспавшаяся и особенно злая я помчала на работу, совершенно позабыв спросить у бабули, где Влада.
   Вспомнила уже переодевшись в фирменную робу. Повязала косынку на волосы. Достала телефон. Пропущенных нет. Странно.
   - Чего застыла? Марш на центральную. Ты сегодня в той части здания. Пошевеливайся, - гаркнула товарка.
   - Иду, - отозвалась резко, получила в ответ изумленно вскинутые глаза. так, забылись, барышня. Почесала затылок. - Поспешаю уже! - заискивая улыбаюсь.
   - То-то. Сегодня в старой части окна моем после обеда.
   - Агась, - радостно закивала.
   Быстро шагаю в сторону нелюбимой мраморной лестницы, громыхая ведром в левой руке, правая сжимает телефон, набирая попеременно два номера. Один отозвался автоответчиком и приятным девичьим голосом, сообщив о недоступности абонента, предложил оставить сообщение, второй - отделывался глухими гудками
   Ненавижу понедельники. Больше других дней недели.
   Спустя два часа поясница привычно ныла, а эти две мымры все не отзывались. Может, зря я парюсь? Юля наверняка на парах. А Владушка спит. Хотя бабуля не дала б.
   Загуляли до утра? Пошли к Стайлу? Виктору? Продолжили у Иржика на хате?
   Поехали к очередному Диме на его очередную дачу?
   Но не в понедельник же. И не зимой. Хотя...
   Терпеть не могу эту белую мраморную, широкую "императорскую" лестницу. Убила б архитектора.
   К четырем часам паранойя загнала меня в угол и намеревалась жестоко постебаться. Где, черт возьми, их носит?
   К счастью проклятущий рабочий день окончен и можно сесть на телефон и разыскать девчонок.
  
  
   ***
   Антона буквально распирало от жажды деятельности, телефон, переведенный в беззвучный режим, непрестанно подмигивал, оповещая о вновь поступивших вызовах. Сам Нердин отвернувшись от двери, стоял, опершись рукой на стену возле панорамного окна во всю стену, глядя на раскинувшийся внизу центр города. Шумный, замызганный, по невидимой сейчас ленте проспекта несутся, опережая друг друга десятки машин, кусок гостиницы, гордо несущей наименование города на своих потрепанных непогодой и временем перекладинах, левее вольготно раскинулась центральная площадь, повидавшая множество спектаклей на своем веку, администрация, бары, рестораны, пара кондитерских, памятник герою забытых дней, некоего политического лидера (неужели и его когда-то забудут? Судьба? Нужна ли ему память? Этих людей и следующих, что придут за ними? И какое ему дело? Его уже не будет. И важнее сейчас урвать, схватить, засветиться и вовремя покинуть и этот город, и этих людей, что снуют, между постройками, горит неизменная "М", ненавязчиво предлагая воспользоваться сервисом скоростной доставки в несколько помятом виде в любую точку города. Нельзя сказать, любил он или ненавидел людей. Разве можно что-то чувствовать к ступенькам? Одни ведут вверх, другие - вниз, есть те, что ведут к цели, а есть - в пустоту. Они представлялись ему лестницами в разрушенных замках. Лестница существует, а комната, куда она вела - давно нет. Последние - он старался разрушить. Зачем нужны ступеньки ведущие в никуда? Пустая трата времени.
   Скоро уже поднимется этот гений управления? Не настолько крут чтобы заставлять себя ожидать. Ему надо на чертов завод и разобраться с пожарной безопасностью, а то уроды из Службы прицепились. И разрешение, а затем еще суд.
   Ожил интерком.
   - Господин Нердин, к Вам господин Илие.
   Он не стал отвечать. Андрей итак знал, кого Нердин ожидает и почему до сих пор не покинул офис. Все спланировано.
   Дверь неслышно приоткрылась.
   Донесся обмен любезностями.
   - Ты кто?- буркнул, нехотя оборачиваясь. Естественно, он знал "кто", но следовало сразу указать Северину Илие его место и роль.
   - Господин Нердин, это Северин Илие - аккуратно вступил помощник, тон заискивающий, покорный, отстраненно-деловой и доброжелательно-ровный одновременно. Гость мимоходом поставил в уме галочку напротив профессионализма того, кого недалекие люди с насмешкой прозывали снисходительно-ласковыми прозвищами, начиная с Андрейки и заканчивая Дюшей, Дрюшей.
   Антон пожал протянутую ему руку, кивком предложил посетителю сесть.
   - Привет. Что пьешь? - церемониться он не собирался.
   - Виски. Два к одному, четыре пальца.
   - Лед?
   - Тогда без тоника.
   Нердин утвердительно качнул головой и помощник уже что-то мешавший у барной стойки, поторопился принести стаканы.
   - Расскажи мне свою стратегию. - Перешел к делу.
   - Сначала - условия.
   - Ты ведь знаешь для чего тебя наняли.
   - Тогда начнем с проверки. Как только я увижу всю картину целиком, то предоставлю вам план. Детали?
   - Администрацию пользуй как хочешь, но исследовательский корпус должен заработать не позднее, чем через неделю.
   - Тогда вы потеряете на страховке.
   - Пох на страховку, - грубо отозвался Нердин, - Сколько продлится твоя проверка?
   - Стандартно, за три месяца. Для такого предприятия.
   - Не подходит. Уложись в месяц. Найми больше людей.
   - Оплата?
   Хищная ухмылка на миг исказила лицо Антона Павловича:
   - Подумай сам. Ты же не хочешь срезать свой гонорар.
   - Тогда качество не гарантирую, - колким льдом прошелестел Северин, - в конце концов, не настолько я заинтересован.
   - Хрен с тобой. Обещай стандартную оплату по должности.
   Северин ощущал безотчетное омерзение, сам далеко не миссионер в бизнесе, тем не менее Нердин вызывал...неприятие. Стараясь не смотреть на собеседника, а рассматривать, например, картину, висящую за спиной хозяина над диваном, Илие задал вопрос:
   - А на самом деле?
   - Ты ж не маленький, - усмехнулся, показательно затягиваясь толстой сигарой. Северин мимолетно отметил это, но внимания заострять не стал - к неграмотности подобного вида он уже почти привык. - Минималку я перекину. Большего не жди. И налоги с нее заплачу, будь уверен. Вступишь в должность?
   - Не так сразу. Сначала проверю.
   - Ну, как знаешь. Еще вопросы?
   - По ходу дела. Да, максимум через два дня я жду поступлений на свой счет. Без них - сами понимаете.
   Антон Павлович хотел поставить зарвавшегося нахала на место, но внезапно передумал. Ничего, он ему еще раскрасит праздник жизни яркими красками. Позже.
   - И ты тут же отправишься совершать трудовой подвиг?
   - Именно, - ответил, рассматривая янтарную жидкость в бокале.
   Антон улыбнулся.
   Нежно.
   Зазвонил телефон.
   - Можешь ответить.
   Илие поднес аппарат к уху:
   - На вашем балансе...- забубнил голос автоответчика.
   - Чего застыл? Вперед, герой! Как там? На баррикады, осваивать новую территорию - Антон, сделал глоток из стакана, на миг скрывая, не слишком, впрочем, усердно, улыбающиеся несколько злорадно губы, будто ставил точку в их невидимой перепалке. - Тебе ж из банка звонили?
   Его предупредили, что генсекретарь чертовски прижимист и свои кровные следует выбивать сразу, поэтому Северин почти полностью уверился, что ему хватит пары дней оценить обстановку не из Вены, а близкую к реальности на местности. Тэдди поймал его на слове как ребенка. Деньги уже на счету, а он "согласился" на кота в мешке.
   - Поехали.
   - Я за вами.
   Продолжение Северину не понравилось.
   Соглашаясь оказать услугу своим неплохим знакомым, он ожидал подвоха. Возможно, не совсем законного. Найдите процветающего бизнесмена с открытой душой, честным и чистым сердцем и посмотрите какая из этих черт перенесется на его отношения с налоговой, подчиненными и поставщиками, не вспоминая о такой мелочи как конкуренты. Во всяком случае, Северин не видел, не слышал и не читал о подобных казусах делового мира.
   Но этот...завод!
   Северин едва удержался от непечатных выражений, стараясь даже мысленно оставить эту паузу незаполненной.
   Обозвать так этот давно заброшенный, загаженный гигантский курятник пополам с конюшней мог только человек с самым извращенным чувством юмора с сильнейшей склонностью к преувеличениям.
   Посещение цеха усугубило первоначальное впечатление. Оборудование, покрытое толстым слоем пыли, старые компьютеры, запустение, взгляд упал на дату изготовления одного из станков. Лучше б не падал. Ничего себе раритет! Северин оглянулся на следовавшего за ним Антона, обвел рукой пространство:
   - И так везде?
   - А чего тебе не нравится? - хмыкнул тот, словно в насмешку закуривая под знаком с перечеркнутой сигаретой.
   - Не переживай. Лаборатория получше.
   - Какая разница. Не лаборатория будет заниматься производством!
   Антон Павлович посмотрел совершенно индифферентно.
   - Сделаешь проверку. Скажешь, чего не хватает для полного счастья. - он не стал добавлять, что платит за все заказчик.
   - Но сроки...
   - Значит, делай быстрее.
   Северин на мгновение замолк, поняв, что бессмысленно сотрясает воздух.
   - Проверку я сделаю. И выводы напишу. Большего не ждите.
   - Не понял, - Нердин перестал улыбаться.
   - Что непонятного? Меня попросили оценить состояние. Я оценю. Но производство - на вас.
   - Да, ты...
   - Мои знакомые попросили об услуге и я выполню. - Северин стойко выдержал яростный взгляд подаренный ему Тэдди.
   - Ты хоть понимаешь с кем связываешься?
   - К сожалению. Именно поэтому расставим сразу все точки и запятые.
   Нердин принужденно засмеялся:
   - Договорились.
   Разумеется, ни о каком перемирии речь не шла.
   Выйдя на свежий воздух, распрощавшись с Антоном и поприветствовав свою команду, наконец, приехавшую, Северин направился к административному корпусу. Уже не надеясь на чудо.
   "Все-таки эту территорию можно использовать как весьма оригинальный музей, - подумал Илие, оглядывая мрачноватую комнату, где скрывались бухгалтера".
   Громоздкие старые, когда-то светлые, а сейчас испещренные бороздами поднявшегося лака, столы, некоторые покрытые бежевыми скатертями с полураспущенными золотистыми кисточками, придавленные сверху толстыми мутными стеклами. Мониторы, похожие на огромные выварки занимали больше половины рабочего места, экраны закрывали специальной заслонкой от бликов (Северин внезапно позабыл как называлась эта допотопная деталь), затемняющая до той степени невидимости, разобрать что-либо являлось почти невозможным. Рядом с выварками ютились синие, красные и зеленые торшеры, сверху накрытые бархатными накидками. Зачем?
   Солнечные лучи сквозь щели закрытых штор пронизывали комнату, оттого пыль реющая (или дрейфующая?) вольготно в свободном пространстве освещалась, с достоинством выставляя себя напоказ и неспешно танцуя с сородичами.
   Споткнувшись на очередном шаге, Северин обратил внимание на плохо подогнанные и явно попорченные влагой доски пола.
   Не впечатляясь уже ничем, он не ужаснулся подобно американским коллегам нарушениям прав человека, трудового кодекса и прочего. Встав где-то, в условном центре комнаты:
   - Приветствую, - кивнул всем. Одна из матрон подняла прищуренные глаза, спрятанные за мощными линзами очков.
   - Меня зовут Северин Илие, - ощущая дискомфорт от перекрестных взглядов направленных на его персону и плюя на это с высокой колокольни, Северин продолжил, - Мои помощники Барбара Становски и Георг Стейец. На ближайшие месяцы мы с вами в симбиозе проведем аудиторскую проверку.
   - Нам говорили о вас, - прошуршало откуда-то неловко и тихо.
   - Отлично, кто начальник?
   - Я, - призналась еще одна пожженная пергидролем и "химией" голова. Илие отклонил идею мозга перекреститься.
  
   ****
   ВЗктор ничего не знал, Стайл ответил подозрительно веселым голосом, предлагая "повеселиться" и обещая, что "скучно не будет". Я сбросила разговор и, сомневаясь в результативности, набрала номер Иржика. Он оказался удручен ибо его по-прежнему преследовали муки любви и ревности: Юленька и Влада сели в подозрительную машину и уехали. Вместо такси. И проводить не позволили.
   Так, мало информации. но хоть что-то.
   - Иржик, угости меня кофе? Заодно и задание тебе передам, а? - упрашивая прозудела в трубку.
   - Фродо, какое задание? О чем ты?
   - Иржик, кофе мое со сливками! Ты обещал! Ты же встретился с Юленькой!
   - Фродо, корыстная твоя душа. Я с ней даже не поговорил.
   Сказать не сказать, что не могу найти его ненаглядную? А смысл?
   - Не было уговора такого! Только о встрече!
   - Ладно, неугомонная, - тяжко вздохнул, чтоб мне, значит, слышны его мучения были. Не прониклась.
   - Через полчасика? В кафе на Лермонтовской, как раз недалеко от универа, - уг, и твоей квартиры.
   - Ладно, - нехотя пробормотал и отключился.
   Я привела себя в порядок в рекордные сроки и через двадцать семь минут сидела за столиком того самого кафе, хмуро разглядывая телефон. А почему бы и нет?
   - Алло? Максик? Привет, как дела? - не утруждаясь выслушиванием ответа, продолжаю, - Помоги мне, а? - знаю, что нагло. И не настолько хорошо мы знакомы, но попробовать-то можно?
   Хмыкнул.
   - Я несколько не в форме. Что надо-то?
   - Ты ж видеооператор NW, верно? Значит, должен быть в курсе...
   - Не ходи кругами. Может и должен.
   Собираюсь с духом и выпаливаю итоги своих сумбурных размышлений:
   - Случайно, совершенно случайно, снимать интервью или еще там чего...с Северином Илие?
   - Совершенно случайно - нет.
   - А неслучайно?
   - Зачем он тебе? - любопытство мягкими кошачьими лапками переступает в его голосе. Сама знаю. Глупая. А че делать?
   - Максик, котя, я в нем души не чаю. Он мой кумир! Таки суперприз! А мы ж друзья, верно? Подскажи, как нам обрести друг друга.
   - Детка, ты юлишь, - снисходительный тон дает понять, что мой наигранно влюбленный лепет его не убедил. Правильно, не взяли меня на театральный.
   - Он обалденный спец. Хочу поговорить с ним. Вдруг сумею его убедить рассмотреть мою кандидатуру.
   - А резюме послать?
   - Не катит. У него итак есть отдел персонала. Непрошибаемый, млин. А так при личной встрече. Такой шанс. Если ты можешь...
   - Не убедила, - заартачился, молчу, - ладно, - сдался, - встречу организую, а доказывать свою профпригодность сама будешь.
   Я уже почти не вслушивалась в слова. Голос обжигающим макиато, как то, что мне принесли две секунды назад проникал в ухо и, дробясь на молекулы кайфа, добирался до мозга. Делаю глоток реального кофе и зажмуриваюсь. Взбитое в воздушную пену молоко, скрывает Макс и кофе. То что надо. Однозначно.
   - Все поняла?
   Я даже ни хрена не слышала.
   - Да, Максик.
   - Перезвоню.
   Открываю глаза, дабы узреть приземлившегося с отсутствующим видом Иржика.
   - Привет.
   - Вымогательница. Не понять тебе меня. Черствая твоя душа. Давай методичку, чудовище.
   Вздыхаю. Как же я не люблю это делать.
   Запрещено! Запрещено!
   Ожил. Как всегда. Как всегда не по делу.
   Допиваю последний глоток. Придется потратиться. И поизвиняться. Позже.
   А сейчас...
   С размаху ударяю чашкой о ребро стола. Она разлетается на куски. Делаю вид, что ловлю. Изумленный Иржик нелепо взмахивает руками, позволяя мне черкануть осколком ему по руке.
   Блин. Та же рука. И то же место. Почему мне так не везет? Здесь же скоро шрам будет!
   Запрещено! - взвыло с новой силой.
   Хотелось зажать уши.
   - Вспоминай...- Иржик смотрит мне в глаза, мутное выражение его собственных позволяет мне...все. - Вы посадили Владу и Юлю в машину...
   - Да...
   - Светлая?
   - Да...
   - Она удаляется...
   - Да...- есть, можно.
   - Она уезжает. Увозит Юлю...Ты смотришь вслед. Ты видишь номер, вспомни...
   Две минуты дела. А сколько нервов.
   - Вы чего вытворяете?!
   - А еще выглядит приличной!
   Иржик мигает и недоуменно оглядывается. Я невозмутимо прошу счет.
   - Да, они укуренные! Гляди на них!
   - Фродо?
   - Не обращай внимания.
   - Раз ты так говоришь...
   - Кобылица! А если б кого осколками задело? - плюя слюной на меня надвигается тетка, сидевшая за соседним столиком.
   - Не задело же.
   - Во, тварь! И где таких воспитывают?!
   Тетка еще что-то орала при полной поддержке окружающих, как Иржик выйдя из транса, поднялся, кинул на стол деньги и, схватив меня за руку, поволок на улицу.
   Вслед нам неслись ругань и проклятия.
   Добежав до какого-то угла и порядком запыхавшись, мы как-то одновременно остановились. Я обвела глазами местонахождение. Арка. Между двумя домами. Что ж могло быть и хуже.
   - Как твоя рука?
   - Что ей сделается?
   - Фродо, кровь фонтаном.
   - Пустяки, не преувеличивай. Твоя-то как?
   Он странно посмотрел. Будто впервые меня увидел.
   - Зачем ты разбила чашку?
   От ответа меня избавила мобилка.
   - Максик? Ты быстр.
   - Конечно. Через два часа, успеешь?
   - Уг.
   - И не смей напиваться!
   - Хорошо, мамочка!
  
   ****
   Юля права он действительно красив.
   Этот парень крепко ассоциировался у меня в мозгах с продуктом страсти распутного пана с красивой безродной служанкой. Страстью недолгой, пылкой как небольшой взрыв, но последствием стала не разруха, почерневшая и обугленная, а этот утонченно-мужественный красавчик.
   Без всякой наигранности.
   И слащавости.
   Небрежная элегантность. Уверенные, властные движения. Костюм на нем сидел шикарно. Максик умеет носить костюмы, и кажется в них прекрасной тигрой, в джинсах выглядит - милым растрепой-котенком, то Северин стопроцентно родился в деловой тройке и представить его взлохмаченным в потертых штанах не представлялось возможным. Почему я вспомнила Максика? Смотрелся он в нем достаточно сексуально вызывая фривольные мыслишки и заставляя руки зудеть от желания запустить руки пиджак...а лучше сразу...
   Черт, я ощущаю себя извращенкой. Он весь такой милашка и я грубое животное, мысленно сминаю его рубашку, расслабив галстук, поерзав на брюках, утративших безупречную выглаженность...не знаю куда бы привели меня фантазии, но взгляд уперся в безупречную маску чужого лица. Одновременно отстраненную и вежливо внимающую.
   - Почему вы решились встретиться со мной так поздно? - ляпаю, чтобы нарушить почти звенящую тишину между нами.
   - К сожалению, днем у меня мало времени, - равнодушно.
   - А ночью?
   - Сколько угодно. - мне чудится или глаза его действительно хищно сверкнули? Враки все. То отсвет ламп. Ага, бликует от бледно-солнечных волос перекликаясь с прозрачно-голубыми озерами глаз, от. И чего последнее время меня окружают подобные челы, от вида которых хочется стать, блин, поэтессой и воспевать их прелесть. Или хотя бы затащить в постель и зверски изнасиловать. Мечты, мечты.
   - Итак, что же привело столь великолепного и незаменимого топ-менеджера в наш захудалый городок из своей сияющей страны? - снова ляп. Отчего? Отчего меня так выбивает из колеи данный "чех"? Ведь эта дрожь страха и нервного возбуждения терзает мои нервные окончания, скручивая узлами внутренности. Удивленно дрогнувшие брови на лице напротив, заставили инстинктивно дернуться к ножу. Нет, Фреда, нельзя! Нельзя несдержанность и глупость решать привычным и единственным безотказным методом! В конце концов, это все равно, что с пулеметом вести мирные переговоры! Дипломатия, е-мое.
   Усилием воли, убедила губы разъехаться в безмятежной улыбке.
   - Извините за бестактность.
   Улыбка в ответ.
   - Считайте, я оценил шутку. Однако, зачем самоуничижаться? У вас прекрасный город. - обвел глазами зал небольшого кафе.
   Меня передернуло.
   Гад.
   А сколько "искренности". Небось тоже хочешь поиметь с нашего города. Будто нам не хватает своих, коренных вредителей. Впрочем, с чего меня это должно волновать. У меня есть только один человек, чье "благополучие" отразится на моей жизни.
   - Извините еще раз. Вернемся к нашему списку вопросов? - заискивающая полуулыбка.
   Лениво отмахивается.
   - Забудьте. Мой секретарь уже подготовил ответ и выслал его вам на почту. Давайте проведем вечер более непринужденно.
   За каким таким хреном он тогда вообще согласился со мной встретиться?!
   - А я думала у вас уже есть девушка...
   - О, вы и это знаете? Оперативно работают наши журналисты.
   Мать твою, Фреда, что ты творишь?!
   Опасность!!! - взвыло в голове пожарной сиреной.
   Вовремя, блин.
   Я начинаю злиться. Где-где тот проинформированный болван встречи, с которым я так долго ожидаю. И, если это Макс, то почему он не подтверждает?!
   Мне надоело действовать вслепую. Очередной потраченный впустую вечер.
   Впрочем, основные силы скоплены у небольшого количества публичных игроков, а остальных несложно вычислить, когда они вылазят со своими игрушками на проезжую часть, но! Но! Я теряю во времени. И не смогу вовремя отреагировать.
   - Конечно. И все же...откомментируйте ситуацию с заводом, пожа-алууйста-а, - умоляюще-нытливые, виноватые нотки человека уже согласившегося на пьянку и оставить срочную недоделанную работу на утро.
   Его рука мягко обхватив мою ладошку, покровительственно поглаживает кончики пальцев, медленно скользя вверх-вниз от запястья до подушечек. Пальцы прохладные, нежные и на болезненно-горячей моей коже будто оставляют легкий освежающий флер неведомого.
   Недоступного.
   Неприступного.
   Неизвестного, а оттого опасного.
   Предлагающего шагнуть в пропасть и проверить. Пульсация крови оглушающим набатом стучит в ушах. Сердце подхватывает тревожно-яростным биением.
   Разведать.
   Разгадать.
   Сорвать маску оглушительно-цепенеющего спокойствия!
   Отвлекает?
   Расчет окончен. Предлагается "выведение-из-строя". Продолжить?
   Подождем.
   - А что с заводом?
   - Трагическая гибель директора, - пафосно провозглашаю, - арестованные счета, остановка деятельности, взрыв лаборатории... - интересно, щеки пылают как мне кажется? Кровь прилила и щеки и уши, словно в огне, но бледная от природы оливковая кожа обычно противится подобным иллюстрациям смущения
   - Милая девушка....- милая, ага. Не по адресу. Кого можно назвать "милой", так это Владу. - Вы слишком драматизируете. Или перечитали бульварных романов. У директора прихватило сердце. Старенький он был, - угу, аж сорок два года, ну-ну продолжай, общительный мой. Все-таки решил, что я безобидная дурочка, которая схавает все. И ведь, правда, схаваю и не подавлюсь. - А лаборатория пострадала в связи с несоблюдением правил безопасности.
   Значит, придумали уже, кто будет "козлом", отвечающим за все происшедшее.
   - А счета?
   Указательный палец замирает на слегка подрагивающей вене, над точкой пульса. Давит. Я слышу как он стучит, долбя в стенки сосудов. Ждет. Чего? Что я таки воспользуюсь ножом?
   - Мы пользуемся услугами другого банка.
   Ничего себе! Делает вид, что принял меня в "свои".
   Какое доверие.
   Подтекстом звучит "Ты же знаешь, детка, у каждого нового хозяина свой банк".
   А в переводе: иди ты со своими вопросами.
   Что он и подтверждает каждым своим "обширным ответом"!
   С небольшим внутренним усилием сбрасываю его руку. Все же он несколько гипнотически-успокаивающе действует на мою нервную систему. Взбудораженная горячность, вызванная Максом всего пару часов назад, слетела легкими брызгами и охладилась весенним бризом чужих спокойно-небрежных прикосновений. Неплохо бы остановиться, но ранняя весна чересчур быстро перешла в знойное лето.
   Я посмотрела на него.
   Цепляет.
   Не моего полета птица.
   Не моего.
   И встречается с Юлей. Или будет. Юлия обычно достигает поставленных целей.
   Обдумывая варианты дальнейшего развития событий, я уже знала, что попробую.
   Как и то, что не стоит этого делать.
   Тэкс-с с прелюдией покончим.
   - Так говорите, у вас ночью полно свободного времени?
   - Есть предложения? - гм...какая-то у него ухмылка совсем похабно-снисходительная стала.
   - Не знаю...насколько заманчиво... - угу, учусь мурлыкать. Получается плохо. Естественно, я ж не Макс.
   - Я внимательно слушаю...
   Уже выходя, стараясь не оглядываться, сознаю, что позволила абсолютно незнакомому человеку нарушить личное расстояние комфортной зоны.
   И даже не заметила.
   Проводив Альфреду глазами, Северин отыскал взглядом официанта, кивнул ему. Тот незамедлительно убрал лишние приборы и принес новый бокал.
   Повел плечами, словно сбрасывая невидимое напряжение. Рядом усаживался новый собеседник. Сегодня был поистине приемный день.
   - Ну, здравствуй! - небрежный кивок новоприбывшего и попытка взять покровительственно-снисходительный тон потерпели сокрушительную неудачу разбившись о непроницаемо-сияющие матовым светом стены самоуверенности взиравшего на него Северина.
   - Добрый вечер, - словно легкий выдох зимнего ветра. Предвкушающий и заранее оплакивающий жертв приближающейся вьюги.
   - Уже знаешь?
   - О господине Нердине?
   - О нем, о нем, - радостно закивал.
   - Новости у вас красочны и оперативны.
   - Весьма-весьма. Должен же плюшевый показать как обижают богоизбранных, поддержанных людьми радетелей за благополучие нашего славного города.
   - Не захлебнись ядом.
   - Разве враг моего врага не мой друг?
   - Фу, ты по-прежнему изрекаешь нечто совершенно избитое! И...разве мы враги?
   - Что ты, - натянутая улыбка, - мы - лучшие друзья! И, надеюсь, как мой налипший друзи...
   - О'кей, друг мой, Янек, - не пожелал присоединиться к родной речи Северин, продемонстрировав американский оскал, - Чем же увенчалась ваша попытка?
   - Ваша?
   - Ты явно не действовал в одиночку.
   - Не любопытствуешь?
   - Зачем? Какая разница, кто из сильных...города сего не выдержал присутствия отнюдь не набитых ватой и новогодними подарками мишек.
   Лед глухо стукнулся о стенки стакана, когда Янек Стоевич резковато отхлебнул из него, виски перехлестнулось через край, потекло тонкой струйкой из уголка рта. Янек спешно задрал руку вверх, оголяя запястье, и некрасиво им утерся.
   Северин пренебрежительно хмыкнул. И куда подевался чей-то "аристократизм"?
   - Присмотри за девушкой.
   - Какой именно? Полотеркой? Сами за ней следите.
   -Своей, болван. Ее со многими видели.
   - Например? - скучным тоном задал вопрос Северин.
   - Например, с кое-чьим сыном...и одним туповатым репортером. А еще у нее друзья интересные...намек ясен?
   - На вашем месте я бы проверил полотерку, - вдыхая содержимое своего стакана, рассеяно произнес Северин.
   - Однако мы немного отвлеклись.
   - Надо же.
   - У меня есть предложение...
   - ...от которого я буду не в силах отказаться?
   - Не исключено.
   - А итог?
   - Мемориальная плита. Для устаревшей детской игрушки.
   Оставшись один Северин потер виски и набрал номер.
   - Что уже загремел в койку, боец непризнанный?
   На другом конце...гм...провода раздался хриплый болезненно-усталый смешок.
   - Ты прилетел?
   - Конечно. Куда б я делся. Странный вопрос. Какой у вас, друг мой...беспорядок.
   - Ну, ты ведь приведешь всех к общему знаменателю, верно?
   - Разве это не твоя работа? Не хочу тебя расстраивать, но все же не забывай о личных мотивах...никогда. - Говоря, он рассматривал голые ветви деревьев, растущих за окном, небо опустило свои тяжелые тучи, наполненные влажным тяжелым снегом, не в силах удерживать их вверху и, казалось только эти деревья и дома последняя опора, не дающая им низвергнуться на грешную землю. Он усмехнулся пришедшей в голову аллегории. Подходило время встречи с местным пугалом для немногих действующих лиц и клоуном для остальной части общественности.
   -А я сейчас в отпуске. Временном, - собеседник едва слышно хмыкнул. По-видимому, (или по-слышимимому?) криво.
   - Больно?
   - Конечно. Я не рыцарь в сияющих доспехах.
   Северин проигнорировал намек на блуждающее за ним в различных вариациях прозвище.
   - Ты с ней уже встретился?
   - Да, - Северин скривился. - Мутит девчонка.
   - Чего она хотела?
   - Проверяешь?
   - А ты как думаешь?
   - Я думаю, мониторить ее надо круглосуточно. Без перерыва на сон и обед.
   - Не могу. Времени совсем нет. Один подопечный уже использует его на всю катушку.
   - Не жалуйся.
   - Так поможешь?
   - Будешь должен.
  
  
   ****
  
   Туман. Вязкий. Густой. И вдали виднеется смутный свет...
   Точно, это не туман.
   Просто сон.
   Бескрайний.
   Глубокий.
   Неосознанно тревожащий.
   Где она?
   Что за голоса доносятся издалека?
   Злые, нетерпеливые. Настойчивый бубнеж чей-то хотелось вычеркнуть из головы. Не слышать.
   Неясные звуки продолжали доноситься сквозь грязную вату тумана и Юля напрягала слух в отчаянной попытке разобрать слова.
   А затем бормотание прекратилось и туман развеялся.
   Включилась картинка и пошел звук.
   Будто старый телевизор, у которого нагрелась наконец трубка и он вновь готов показывать нехитрое шоу.
   Картинка Юле не понравилась. Тут во сне она закрыла глаза, но они почему-то все равно видели. Захотелось трусливо убежать.
   Ног нет.
   Она пришла в ужас от этой мысли.
   Пошевелить ими не смогла.
   "Ладно, бывают такие сны, когда ты бежишь со всех ног, оставаясь на одном месте. Они есть. С ними все нормально. Нужно только проснуться, - убеждала она себя".
   А пока придется посмотреть этот мерзкий сон.
   Полуголая Влада стоит на коленях перед смутно знакомым парнем, развалившемся в огромном кресле.
   - Чего ждешь? Извиняйся. - парень затянулся сигаретой и зло усмехнулся.
   Тихая Влада от веселья, которой не осталось ни следа опустилась еще ниже, опершись на локти и прогнув спину, нагнула голову и принялась лизать ему пальцы на ногах.
   Юля помотала головой отказываясь воспринимать подобный бред. Такого не может быть.
   Даже во сне.
   Очень скоро ему надоело и он пихнул ее ногой. Лада попятилась, не отпуская. Он дернул ногой сильнее.
   - Эй! Детка, посмотри сюда, - в поле зрения показался еще один парень с цифровиком.
   Юля не могла поверить. Нет. Бредовый сон. Как есть бредовый. Что здесь делать этому тупому журналисту?
   Нет.
   Какие странные у ее подсознания вывихи!
   Влада неловко упала на ягодицы и глупо схватилась рукой за ковролин, оглянулась.
   Черт.
   Из приоткрытых губ текла кровь, а глаза оказались абсолютно пустыми.
   - Нет! Неправда! - неожиданно прорвавшийся голос позволил сделаться активным участником некрасивой миниатюры.
   - Б*ть вколи ей еще дозу!
   Она еще успела увидеть, как парень до этого сидевший в кресле подошел к Ладе, расстегивая на ходу кожаные штаны, перевести взгляд на его лицо с огромными дикими глазами с расширенными темными зрачками, прежде чем ее снова накрыло белесым туманом.
  
  
   Глава 11
  
   Свет фар встречных машин, слепил напряженно всматривающиеся в темноту глаза, освещая куски лесополосы и дороги, мелькавшие за окном.
   Я подрагивающими пальцами аккуратно водила по экрану чужого ноута, от волнения сбиваясь и оставляя влажные разводы. От последних старательно отводила взгляд, будто их нет, если не смотришь. Сенсорика чересчур чутко реагировала на мои нервные пальцы, выбивая ошибки. Я чертыхалась и вновь вводила координаты. Программа запрашивала подтверждение, просила ввести код и с очередной ошибкой, я начинала заново.
   - Нашла? - раздался сосредоточенный голос Северина. Он не отрывал взгляд от дороги. Совершенно замороженное лицо, будто владелец отлучился на время оставив мимику в выключенном состоянии.
   - Да. Ты видишь?
   - Судя по камере, мимо которой они промчали 15 минут назад водитель один. И он навалился грудью на руль.
   - Слава тому идиоту, который догадался установить видеонаблюдение на пустынном шоссе!
   - Какое положение?
   - Ээээ, они едут нам навстречу.
   - Хочешь сказать, что неуправляемая тачка, с двумя неадекватными несется к нам? - ровным тоном переспросил Северин.
   - Да. Ты всегда переспрашиваешь, когда нервничаешь?
   - А ты вовсе не реагируешь и координаты сразу ввела в навигатор, - отбил.
   - Один-один.
   - Что делать будем?
   - А ты?..
   - Ничего решать не собираюсь. Твоя идея.
   Ну да, он сразу предложил к властям обратиться. Уууу, лось.
   Рассчитай вероятности...условия, скорость движения, предположительное состояние, расстояние, марка, погода....я углубилась в ввод данных...
   Расчет окончен. Вывожу результат...
   - Не сбавляй скорость. Жми.
   - Жить надоело?
   - Этот автомат с датчиком препятствий.
   - Если они предусмотрели этот вариант?
   - Как бы пафосно не звучало... нам будет все равно.
   - И почему я знал, что ничего обнадеживающего ты не скажешь?
   - Потому что прекрасный аналитик?
   Северину надоела тупая перепалка, призванная разрядить обстановку и ни черта не справляющаяся с задачей.
   - Имей в виду, ждать до последнего я не буду.
   - Там же Юлька! - знаю все насчет своей шкуры, но попробовать можно?
   - Вряд ли мы счастливо воссоединимся на том свете.
   Замолкла. Поняла, что как ни ерничаю, каждый раз все равно как первый. И демонстрировать свою эмоциональную неустойчивость не только бессмысленно, но и чревато.
   - Что дальше?
   - Разверни машину поперек, - меланхолично поведала.
   Где? Где, спрашивается, изумленный взгляд? Просьбы не делать глупостей? Отказ, наконец?
   Развернул.
   Поразительное самообладание. Сообщил о границах дозволенного, а все остальное выполняет.
   На дорогу смотреть нет ни сил, ни желания.
   Темнота. Завывания ветра гоняющего между голыми ветвями деревьев. Ледяного. Гулкого. Холодный свет фар, стремительно приближающихся.
   Если она не остановится...
   Я достала сигареты. Примитивно? Естественно.
   Курить не хотелось. А вот занять руки перебирающие пустоту пальцами самое время.
   - Не кури в салоне, - отрезал ледяной голос.
   - Брось, я в окно.
   - И закрой окно, дует.
   - Слушай, я... - зажимаю губы на фильтре, щелкаю зажигалкой.
   - Плохо слышишь? Я запрещаю курить в моей машине.
   - Кстати, чего мы в ней сидим? Давай на улице подождем.
   - Подожди. Мне дорого мое железо.
   Вздохнула. Вновь защелкала зажигалкой. Ни фига этот пьезорозжиг не работает! Очередной холостой щелчок, выбивающий искры. На мои пальцы ложатся чужие, разворачивают к себе сжатый кулачок. Не сопротивляюсь, сжимаю руку сильнее. Чуть левее голову. Скашиваю глаза. Слишком близко. Чересчур. Дыхание почти касается моих волос. Едва-едва.
   Резко разворачиваюсь и прямо встречаю пустой безоблачно голубого неба взгляд. Пустота и бескрайнее пространство. Стремительная высота, разряженный воздух и невозможность дышать. Желание малодушно отвернуться завладевает мной соразмерной силой светящейся в этом взгляде.
   - Разве я не сказал не курить?
   - Сказал, - покорное согласие. Главное не ежиться. Господин Илие виртуозно играет на чужих ошибках.
   В тишине и безмолвии, окутавшем зимнюю ночную трассу, послышалось урчание двигателя приближающейся беды.
   Фильм ужасов, епт.
   Охота на дикие грузовики.
   - Убери руку.
   Убрал.
   Брезгливо, двумя пальцами выдернув из зажатых моих. Краем глаза уловила короткий полет переломанной надвое никотинки в окно, основное внимание привлекла пачка, перекочевавшая в боковой карман.
   Уу-у, злыдень.
   С тихим шелестом закрывается окно с моей стороны.
   Происходящее отдает гиперирреальностью. Одной из самых затертых сцен в одном из третьесортных голливудских фильмов.
   Ночь. Притихший перед кульминацией мир. И монстр, принявший вид безобидного джипа. Три раза хи-хи и кинем попкорном в экран.
   Широко улыбаюсь. Скажу гадость.
   - Говоришь, успеешь сдать назад? - хихиканье прорывается в конце короткого вопроса.
   - Обязательно, - сосредоточенно, - жить хочу долго и счастливо. С двумя детьми, собакой и женой.
   - И именно в такой последовательности, - хмыкаю.
   - Успокойся, - равнодушно. Е*ть! Он мне будто чаю выпить предлагает. Или желает доброго дня! Там люди! Тут мы! А он!..
   Тэкс. Не в тему.
   Вдох-выдох-вдох.
   Уровень адреналина составляет...что несет...
   Заглохни.
   Выдох.
   Очень глубокий. Медленный выдох.
   У меня есть дела. Важнее.
   Важнее ли? Важнее ли людей ставших мне за два года весьма близкими?
   Зазвонивший телефон вывел из оцепенения, вдарив по нервной системе.
   Мэрлин Мэнсон.
   Конечно.
   - Ко-отик, - укоризненно журчит мой голосок. Сердце подобно часам отбивает последние секунды.
   Яркий свет неловким касанием освещает правую щеку.
   Застываю, зажмуривая глаза. В ухо струится глубокий голос. Но я вовсе не слышу слов.
   - Помог тебе Северин?
   - Скажем так, я на пути. - что такое слова? Ничто. Ничто сейчас.
   - И как он далек?
   - Максик, котя, - кажется, мои зубы сейчас сотрутся в пыль от этой "нежности", - не разумею тебя, от!
   Опасность - взвыло в голове за секунду до...
   Осознала собственный промах.
   Нарочито изумленный взгляд пассажира с водительского сидения.
   Так чтобы точно не осталось непоняток в его толковании.
   Ду-ура-а...
   О, нет! Вернись, вернись замороженная статуя. Желательно глухая. И слепая.
   Смена модели поведения...на 97 градусов...запрещено! Запрещено! Запрещено! - раненным вепрем продолжало выть в ушах.
   Черт побери меня совсем.
   - Малы-ы-шка-а, - клубничной резинкой тянет Макс. И меня вовсе не интересует "переводка" внутри. - Я почти ничего не знаю о тебе!
   Чего? С чего он вдруг?..
   - Котик, я ж дала тебе полный отчет! Жизнь моя скучна и однообразна, - нежное воркотание. Я потом подумаю откуда такой интерес. Внезапный.
   - То совсе-е-ем не то-о! - в клубнику добавилось сливок, пару столовых ложек сахара и выбрали режим "измельчить и перемешать".
   Визг тормозов.
   Секундная заминка и время возобновляет свой бег.
   Для меня.
   Мои глаза упираются в дурные выпученные фары иномарки.
   "Повезло. Надо же, - витает отстраненно в голове".
   - Что происходит? Малышка?
   - Я п-перезвоню. Курсовая. Занята очень, - проклацала зубами в трубку. Как им не клацать, если некто, столь совершенный в своей выдержке, в бешенстве трясет меня за плечи, в преобладающем желании вытрясти остатки духа.
   - Перестань! - рявкаю.
   Щурится.
   - Я-то перестану, - угрожающе низко сипит голос. Не теряющий, впрочем, ровности интонаций.
   - Вот и перестань.
   Отбрасываю ненужный телефон в сторону и неловко, на подгибающихся ногах вываливаюсь из машины. Подхожу к заглохшему безмолвному джипу. Таращится, блин, на меня. Зачем-то пнула колесо. Постояла, переминаясь с ноги на ногу. Вылазить из машины никто не спешил. А я не спешила узнавать подробности и последствия чужих авантюр.
   Надо.
   Дергаю дверь и едва успеваю подхватить падающее тело, чтобы неуклюже завалиться на промерзший асфальт.
   Прах все дери.
   Труп. Только не это. Руки автоматически щупают вену и с перепугу до мозга не сразу доходит, что пульс хоть и слабый и неровный таки бьется. Ноги, не мои, разумеется, закованные в туфли на высоченных шпильках, зацепились за порожек паджеро, тогда как само безвольное тело боком прибило меня к дороге, пригвоздив острым локтем в солнечное сплетение. Ни вдохнуть.
   - Долго лежать собираешься?
   - До лета, - бурчу, - думаешь, легко подняться?
   - Сбрось ее.
   - Она испачкается. И замерзнет. - на Юле было короткое коктейльное платье с полностью открытой спиной. Я лежу неловко обхватив ее руками. Как большую куклу. - Мог бы и помочь...
   - На это не подписывался, - бесцветно. И тут же без перехода подхватывает девушку на руки и несет в машину.
   - А чего тогда помогаешь? - кричу вдогонку.
   - Утомило. Надо быстрее развязываться с этим баловством. - доносится приглушенный ответ.
   Судя по всему их накачали какой-то дрянью. Неясно почему и с какой целью. И кому не жалко технику, но по крайней мере, все живы. Вторую дверь я открывала совершенно бестрепетно, поэтому вид Влады заставил застыть повторно.
   ...
   Черт...
   Какого дьявола? Кто? И зачем?
   Зачем было ее...брить?
   Гадство.
   Ее светлые густые волосы. Не могу поверить. До лопаток. Ежемесячно вытравливаемые каким-то мегасильным окислителем в полюбляемую Владой платину. Холимые и лелеемые. Пестуемые. Маски - три раза в неделю, скраб - раз в месяц, ежемесячное ламинирование и подравнивание.
   Массу денег сэкономит на парикмахере, - отстраненно подумалось. Жалко стало до слез. Такие волосы. Ладка тряслась на ними больше, чем над рожей. Или нет? Хорошо, что она не в сознании.
   Узнаю, сделаю эпиляцию уроду. От расстройства я не блистала фантазией, впрочем, в обычное время тоже. Ведь точно кто-то из придурочных Дим. Так не время. Потом. Все потом.
   Северин на лысую девушку с легкими порезами и остатками волос никак не прореагировал. Только спросил, как только все упаковались:
   - В больницу?
   - Н-нет.
   - А если они откинутся из-за передозировки?
   - Думаешь это...
   - Ничего не думаю, - он неожиданно зевнул, прикрывая ладошкой губы.
   В больницу нельзя. Объясняйся потом с милицией. Знакомых врачей у меня...есть, но, нет, нельзя. Вот же ж!
   Достала телефон. Полистала список контактов. Задумчиво уставилась на один из них. Может, все-таки...
   Придется засветиться в милиции.
   - Давай в больницу.
   ЗАПРЕЩЕНО!
   Утихни.
   Запрет! Формирование автоматического рапорта...
   Я мстительно улыбнулась. Наконец, заткнулся.
   Северин прекрасно выполнял функцию водителя. Исправно вел машину и не задавал никаких вопросов. Что само по себе странно. Даже если его ничего не волнует и неинтересно, то зачем выполнять прихоти взбалмошной идиотки? И почему он вовсе не выказывает беспокойства о Юлии.
   - А почему ты?..
   - Курсовая, значит?.. - косой взгляд.
   Одновременно. Хором, можно сказать. Какое единодушие.
   - По правде я ожидал чего-то более...мм...занимательного.
   - Почему тогда не высадил?
   - Интересно, что ты будешь делать дальше.
   - А если бы высадил - неинтересно?
   - Ты с двумя невменяемыми на пустынной трассе, - он прикрыл глаза, явно смакуя воображаемую ситуацию. Неужели я его так достала всего за...эээ...день? знакомства?
   Действительно, день. вернее уже ночь. Сутки.
   Похоже, я переоценила свое самообладание. Сильно переоценила. Меня колотило мелкой дрожью. Обе девушки были доставлены в гостиницу, где остановился Северин. Разумеется, после осмотра врачей, которые как ни странно сделали все процедуры и за некоторую мзду согласились, что тревожить так поздно ночью правоохранительные органы не стоит. Они итак не высыпаются. И вот теперь, когда все спят, я брожу по номеру, кутаюсь в стандартный белый халат, какими наверное оснащены все гостиницы подобного класса и трясусь противной мерзкой дрожью.
   - Чего не спишь? - усталый безликий голос разбил вдребезги давящее стекло тишины. Угу, бронебойное такое. От неожиданности бокал выпал из моих рук, покатился по ковру, расплескивая содержимое кривоватой дугой. Коньяк впитывается в толстые ворсинки, оставляя резко пахнущий аромат алкоголя плыть в воздухе.
   -К-как-к-кая р-р-разница?! - зуб попадает на зуб и, кажется, я скорее рычу сквозь стиснутые зубы, нежели говорю. Однако какой непрофессионализм...
   Стремительное движение и Северин запрокидывает мою голову, находит губами губы. Руки крепко стискивают плечи, заставляя ощущать еще более слабой, чем я есть на самом деле. Обмякаю в его руках, открываю рот. Чего это он?
   Тянет.
   В нескольких миллиметрах его губы, дыхание, его запах чистый и морозно-горький невидимым коконом обволакивает нас.
   - Пусти-ии-и-и, - шиплю сквозь стиснутые зубы. Они сейчас таки раскрошатся в пыль. Сбудется самый страшный мой кошмар.
   - Почему нет? Отличный способ снять стресс. Ты хочешь, я хочу. В чем же дело?
   - Хочешь? Так сходи в ванную, - брякаю я.
   Сузил глаза.
   А меня начинает нести:
   - Твоя правая рука ничуть не хуже моей. Или даже языка.
   - Даже так...- цедит на одной ноте. А рука продолжает гладить мою щеку. Ласковые, неспешные движения, а в глазах почти впервые мелькает чувство. Злость. Или мне кажется?
   Уклоняюсь.
   - Иди спать.
   Привлекает к себе. Сильно. Невзирая на сопротивление. Больно обхватывает двумя руками, сдавливая ребра. Я ему, что мягкая игрушка? Плюшевая. Меня разбирает смех. Мишка. Тэдди. Сдерживаю хохот, напряженной пружиной замерев в горячих руках.
   - Что ты смотришь? - смех почти прорывается сквозь слабую плотину моего самообладания. Смешинки везде: в голосе, в слезящихся глазах, в трясущемся теле. - П-пусти меня, идиот!
   Хлесткая пощечина обжигает щеку. За ней следует какой-то беспощадно жестокий поцелуй, а можно ли такое нападение на безвинно страдающие губы назвать этим словом? - пускается в левые раздумья одна из немногочисленных извилин мозга.
   Несколько шагов вперед заставляют оступиться и отступить. Ощутить лопатками стену.
   Ясно.
   Так, пора заканчивать разгул психологической разрядки.
   Попытка двинуть коленом некому индивиду между ног оканчивается провалом. Точнее, еще большим усугублением. Его нога между моих бедер и пальцы совсем уж недвусмысленно пробираются под распахнувшийся халат.
   По подбородку течет кровь. Моя. Замечательно. Подаюсь вперед, отвечая на поцелуй и рискуя сломать себе челюсть, дабы я не вырывалась и не кусалась, ее сжимали достаточно сильно. Он не расслабляется, но не противится инициативе. Покусываю губы.
   Сколько можно, а? Это уже становится традицией. Спасибо, дядюшка Айтец!
   - Отпусти меня, Северин. - подернутый мутной дымкой взгляд. Автоматически разжавшиеся руки. - Иди спать. Ты ведь очень хочешь спать. Ты устал.
   Он трясет головой, словно сбрасывая наваждение. Обнимаю его. Провожу ладонью между лопаток, преодолевая нежелание, губы из-за тебя, лось несдержанный, саднят!, прижимаюсь, почти растирая смешавшуюся кровь. Металлический привкус разъедает кожу.
   - Устал. Очень устал. Тяжелый день. Чувствуешь, как тяжело тебе стоять? ИДИ СПАТЬ!
   В кармане завозился телефон. Вовремя.
   Глянула на экран.
   Захотелось застонать. Бабуля-я. Я таки тупица, от.
   - Да, бабушка.
   - Аляяяя-а-а! - крик старушки вырвал остатки сосудов головного мозга. - Где ты?! Что случилось, Аля-а?! Почему ты не дома и не берешь трубку?! Как тебе не стыдно?! Я уже все морги и больницы обзвонила! И Владислава твоя бестолковая! Где это видано шляться по ночам?! Чего ты молчишь? Я все-все родителям расскажу! Анатолий вобьет в твою безмозглую голову мозгов. Ремнем. Чего ты молчишь, я тебя спрашиваю? Ты домой собираешься?!
   Завтра - точно не тот ответ, что ожидался.
   - Чего ты молчишь, я тебя спрашиваю?! - голос хрустел колким льдом под визжащей электропилой.
   - Я-я-а-а...ммм...бабуля...извини, что не позвонила, - мямлю. Хочется со всем согласиться и мигом поторопиться в родные пенаты, однако при одной мысли о новом путешествии тело активно протестует, а коленки вовсе слабеют. Думается мне.
   - Я так и не услышала, где ты? И когда ждать домой? - резкие нотки звенели в каждом слове. Бабуле б армией командовать.
   - Ба! Я у...Юли сегодня переночую.
   - Как тебе не стыдно! У тебя, что своего дома нет? Как ты можешь напрашиваться так явно?! Это неудобно!
   И че на такое отвечать?
   - Аля! Это некрасиво, Аля. Ты плохо поступаешь. Мне стыдно, что мы тебя так воспитали!
   Параллельный звонок. Как вовремя. Или наоборот?
   - Ба!..- вымучено простонала. Чертовски сильное желание сказать "я больше не буду" оседает серой пылью на языке.
   Какого дьявола я здесь делаю? А, ну да, Влада. Юля. И что ответить бабуле? И отвечать ли? Похоже, я итак достаточно прочно выбилась из образа бедной студентки из деревенской семьи. Один Северин чего стоит. С ним-то я капитально лажанулась. И судя по скорости оформленной встречи и его "бескорыстной" помощи Максим с ним как-то связан.
   - Перед институтом успеешь зайти? - неодобрительно проговорила.
   Экран продолжал настойчиво светить вторым вызовом.
   - Я перезвоню.
   - Аля-а!
   - Позже, - черт.
   Несанкционированное воздействие!
   Чего ж так орать-то? Слышу я. Пока что.
   Воздействие на объект запрещено! Категория риска...Вероятность ускоренного развития болезни Альцгеймера 2,3%...вероятность кровоизлияния 7,43%... ЗАПРЕЩЕНО!!!
   Мне не по себе от таких прогнозов, но уже все равно...поздно. Я уже воспользовалась воздействием.
   Ничтоже сумняшеся принимаю вызов.
   - Макс? - кусаю губы, совершенно позабыв, что кое-кто не слишком нежный разодрал их в мясо, они о себе напоминают вспышкой яркой боли и горячей пульсацией. Облизываю вновь потекшую кровь. А вдруг не обойдется? Бабка-то не причем! А все дурные рефлексы. Я вообще сама виновата. Где подевался самоконтроль?
   - Не разбудил тебя?
   - Ты специально позвонил выяснить это?
   Он позвонил, потому что бок под повязкой болел и отчаянно чесался, но Фреде об этом знать не полагалось.
   - Как прошло с господином Илие?
   - Отлично, - кисло ответила, - мы возлюбили друг друга с первого взгляда, а взаимопонимание достигло пика с первой сделки.
   - Сделка? Страшно подумать, - тихо пробормотал.
   - Поговори со мной. - Идиотка. Балбеска. Безнадежища.
   Какая своевременная просьба.
   Вздох.
   - О чем?
   - Не знаю. О чем-нибудь. Что ты сейчас делаешь?
   - Валяюсь в постели.
   - Один? - прикусила язык. Прикинуться ветошью?
   - Нет, со мной два милых медбрата.
   - Ролевые игры? - рассеяно поинтересовалась, выпуская серовато-белый дым в темный проем окна, по поверхности которого он неспешно расстилается. - Я тебе не мешаю?
   - Что ты... с телефоном особенно...волнующе.
   В голове мелькнуло несколько особо интересных картинок.
   Эксгибиционизм? Так называемое "доггерство"?
   Смысл слов неощутим, вяло доходя до мозга, резонируя с реакцией тела. Сердцебиение ускоряется, кровь приливает к щекам, мне становится жарко, мурашки проскальзывают вдоль позвоночника и все тело обволакивает томление, глаза продолжают слипаться и сдерживаемое волнение вперемешку с предвкушением, нарастающее возбуждение пополам с сонливостью, нерассуждающее желание напасть на владельца этого порочного голоса и одновременно закутаться в одеяло, прижавшись к его теплому боку, уснуть под мерный шепот все того же человека, мешаются в голове, уничтожая желание действовать своим противоречием... Я прислоняюсь лбом к холодному окну, за которым простирается темнота, охлаждая разбушевавшееся воображение. Макс где-то далеко, но здесь и сейчас я ощущаю его присутствие. Это успокаивает и сжатой пружиной нервозности поселяется внутри. В глаза будто насыпали песка и посушили феном, тушу очередную сигарету и зажмуриваю веки. Стекло запотевает от моего дыхания. Его голос, то что надо. Шершавый. Махровым ворсом трется по позвоночнику, то еле касаясь, то прижимаясь к нему. Благоденствие для моей нервной системы. Осторожно, словно боюсь спугнуть голос в трубке, крадусь к дивану. Пыхтя куда-то в сторону, умащиваюсь, закутываюсь в плед, очень неудобно все делать одной рукой, но с мобильником я сейчас не готова расстаться.
   - Например, о том, откуда ты знаешь Северина?
   - Кто тебе сказал, что я его знаю?
   - Тогда как ты с ним так сконтачился запросто?
   - Как ты и говорила, наше руководство готово было к встрече с ним.
   - И ты легко убедил это самое руководство... - отклоняюсь от темы. Блина. Виляющий котик. Угу, хвостом.
   - Ко-отик...
   - Ма-алышка...
   Синхронное плавание, млин. И реплика, и пауза. Нет-нет мы не тренировались.
   - Так, что ты говоришь тебя связывает с Айтецем?
   Я моргнула. От неожиданности. На внезапный вопрос автоматом рвался с языка ответ. Чудом удержалась. От так котик.
   - Тогда расскажи мне о Нердине, - не знаю, угадал он или что-то знает. Я-то точно ткнула пальцем в небо.
   Молчание. Обоюдное. Или обоюдоострое? Как информация, которой мы владеем и не хотим делиться? Хочет что-то выведать? Так я ж ниче не знаю.
   - Баш на баш?
   - Не по телефону.
   - Я временно нетранспортабелен.
   - Ты дома?
   - Не совсем.
   Что ж знач сегодня мне ничего не обломится. Сделаем вид, что и не хотелось.
   - В другой раз, знач, - лениво бормочу, дыша ртом в еще не нагретую шерсть пледа.
   - Ну, правда, что ты делала на заводе? - как кокетливо. Сонно... Его голос...его надо привлекать к суду за использование голосового воздействия. Нет, лучше сразу в тюрьму...
   Засыпающее воображение нарисовало грязных вонючих гопников, долгое время обходившихся без женщин, и поместило в их центр Макса в одной длинной белой майке, смущенно прикрывающего руками самое дорогое...
   Ах, да. Завод. Черт бы его побрал. Снова здорово?
   - Макс, - ворчу, - Мася! - все-таки передернулась. До чего ж мерзко-ласкательное словечко. - Какой завод? Окромя Васятки ничо меня там интересовать не могло!
   - А как же работа? - жалобно.
   Почему у меня чувство, что мы готовим в одной кастрюльке?
   - Какая работа, з-зайка? Васятка мне был как принц весь в белом.
   - Выяснила, чем он занимался?
   - Принц оказался охранником, - погрустнела я.
   - С боевым прошлым за плечами? Афган? Или что-то подобное? - он язвит? Не, котик на такое не способен. Наверное.
   ...гопники приближались с явно выраженными намерениями. После последней фразы на котике появились джинсы...
   Спа-ать...
   Сознание, укутанное в кокон его голоса, тихонько уплывает в сон. Я встряхиваю головой и сильно бью кулаком по псевдокожаному дивану. От хлопка кулак начинает гореть, на глазах выступают непроизвольные слезы, я прикусываю губу (снова!), охаю и щупаю ее пальцами. Вроде на месте.
   - Эй, - осторожно позвал. Совсем тихо и невесомо. - Слышишь меня, Альфи? Спишь уже?
   - С чего ты взял?
   - У тебя голос, словно из-под подушки. Или норы...глубокой такой...из одеял.
   Какой догадливый.
   - Тяжелый день?
   Тяжелая ночь. Тяжелая жизнь. И воистину неподъемные обязательства. Глупые игры, в которых мне отведена роль не менее глупого статиста.
   - Отличный день, - цежу сквозь зубы. Твой голос сейчас тихое урчание мотора одной из моих любимых тачек. Предвкушающее. Предлагающее. Бросающее вызов. Сомневающееся. В моей способности обуздать ее! Осмелиться сесть за руль и утопить педаль газа. Овладеть ею. Макс?
   - Альфи... Тебе нравится твоя работа?
   - Почему ты спрашиваешь? Хочешь предложить мне другую?
   - Быть может...возможно ли...тебе кто-то нравится?
   Попробовал с другой стороны? Как наивно.
   Воображаемый Макс после каждого вопроса косил головы гопникам бейсбольной битой.
   Вон полетела голова жуткого мужика с сальными грязно-русого цвета волосами и кокетливо волнистой, выращенной с любовью, бороденкой...откуда здесь рокер? Черные солнцезащитные очки слетели с нее в процессе полета. С головы, конечно, а не с бороды. Огромное волосатое тело с максимумом черной кожи и цепей осталось стоять. Зачем нужны очки в тюрьме?..
   - Кто?
   - Или ты ищешь спонсора? - не смысл фразы, ей-богу повелась бы! Каждый последующий слог все пушист и убаюкивает расслабляющийся мозг. Нет тебе веры, мохнатый соблазнитель!
   Стоп.
   Он сказал спонсора.
   Этот меховой голос...но смысл...
   Вероятность внешнего воздействия 0,035%...
   Знач, спонсора?
   - Тебя возмущают мои предположения? - полюбопытствовал.
   Он остановился на мгновение, присматриваясь к золотистокожему блондину с открытым американским оскалом. Дружелюбной улыбкой то есть...
   - Котик, - скрип. Челюсть моя, боженьки. - Какой нафик спонсор?! Не с моими-то данными! - так немного простоты, - Бо не взяли никуда, от и пришлось туда! Я ж не модель штоб этим кошелькам нраится!
   - Быть может, ты интересуешься политикой? - а сколько лукавого поддразнивания! Легчайшие пузырьки молочного коктейля с земляничным сиропом тающие на губах...
   Убью.
   Надоел!
   - Политика...какая там политика! - щас я познакомлю тебя со своими обширными познаниями в сей области. Их глубиной и широтой. А также объемом.
   - Все ж заграбастал один чел! И вертит всем как проститутка голым задом!
   Смешок.
   Нет, тебя точно должна забрать полиция нравов или я сама тебя сдам. Как социально опасный элемент. Или я это говорила?
   - Ты о Нердине?
   - О нем, гаде!
   - Как ты им интересуешься-а-а, - протянул.
   Слава богу, мы не в одной постели.
   Какое счастье, что он вне досягаемости.
   Молчание.
   Я ж не вслух сболтнула?
   - Макс?
   - Почему мне кажется, что ты многое не договариваешь? - отвлеченно, будто не со мной говорит.
   - А почему мне кажется, что ты намерен что-то выспросить?
   Смешок.
   - Мы похожи на двух жуликов.
   - Точно. И кто-то или даже оба могут оказаться пустышкой...
   - Вполне вероятно, - он засмеялся своим дразнящим смехом.
   Перестань!
   Внимание вероятность тестирования...
   Лохушка деревенская.
   Уверять его в том, что не имею никаких целей, кроме весьма и весьма очевидных для не пристроенной девушки моего возраста? Не будет ли слишком наигранно? Или наоборот согласиться? Тогда он точно не поверит. Обычно в высказанную напрямую правду не слишком верят.
   - У него много врагов.
   Фыркнула.
   - Общеизвестно. Его ненавидят все, но никто конкретно. Неблагожелателей может быть тьма, а вот кто, действительно способен выйти на тропу войны?
   - Айтец, например.
   Я едва не фыркнула повторно, выдав себя с головой. О, да, он нужен Айтецу. Как штопор. Пока бутылку не откроешь. Господин Айтец ориентирован на результат и ничто ему не удается лучше, чем играть на чувстве собственного достоинства, унижении и, загнав человека в силки собственной неуверенности и никчемности, с легкостью просчитывает его действия. Сон слетел. Собственная ущербность накрыла теплым привычным покрывалом, словно крепкие объятия родного человека, нашептывая в ухо о допущенных ошибках, сказанных словах, бессилии. Не смогла и не смогу...да и поздно уже. Я почувствовала себя старухой. Старухой в молодом теле. И эти слова, слова, сказанные насмешливым жестким шепотом в ухо, пока руки выворачивали мою кисть с зажатым в ней ножом...'Чего ты ждешь? Воткни его. Пока есть возможность. Или мне самому насадиться на лезвие? Тогда тебе будет спокойней'?..
   Полусон-полуявь...
   - А кто это?
   Смешок.
   - Забыла человека, который воспитывал тебя с...семи лет?
   Мороз продрал по спине не оставив ни частички кожи...а только розоватое мясо. Нет, не может быть. Он берет меня на понт. На голый понт. Не верю. Или... он все же с ним заодно? Тогда зачем ему нужны подтверждения? То есть они нужны, конечно, но достаточно кодовой фразы, а не копаться в никому не нужных деталях.
   - Максик, ты что-то перепутал...но мне стало интересно, кто же этот Айтец и кого он воспитывал с семи лет? Хотя, стоп! Я знаю. Есть один Зэeв Айтец, у которого дома, пароходы, недвижимость и самое главное несколько медицинских центров и исследовательских лабораторий...
   - И который сам является уже почти двадцать лет доцентом одного факультета...
   - ...молекулярной биологии, - обреченно закончила, - и что с того?
   - Не пора ли быть чуточку откровенней? Почему тебя надо к стене припирать? - устало зевнул.
   - Та о чем ты вообще говоришь? Я ж тебя ваще не понимаю, - зевнула в ответ. Это заразно. Не прижать мне его для равновесия. Сил не хватит. Не сейчас уж точно. Не время возводить новый пьедестал. Не после того как только-только разрушила старый, выстроенный из души и чувств, и разгромленный, убитый словно бешенный зверь, поселившийся в душе. Я его буквально застрелила, а затем разделала на множество мелких частиц. Уг, кухонным ножом-пилой. - И не уходи от темы. Ты работаешь на его телеканале.
   - Но это не значит, что он посвящает нас в свои планы.
   - А я думала, вы знаете сценарий...- он усыпляет...точно.
   - Исполнители.
   - Не балует, знач...
   - У него весьма...своеобразные понятия о благоволии... - тон Макса изменился. Осторожный, словно пробующий на вкус каждую букву, растягивая и словно бы поглаживая, мягко вырисовывая на ткани моего засыпающего я...
   Не дослушав, я позорно провалилась в сон, сдаваясь в безнадежной борьбе с чужим бесчестным оружием.
  
  
   ****
  
   Заснеженный крутой склон венчала одинокая фигура, облаченная в кожаное полупальто. Яркое зимнее солнце преломлялось на белоснежном снегу радужными бликами. Где-то невдалеке гулко звенели колокола церкви к обедне? Еще дальше шумело шоссе. Здесь же было тихо. Чернели голыми стволами деревья, чьи ветви по случаю оделись в пушистые белые одежки. Бескрайнее голубое небо будто бы сливалось со снегом где-то вдали.
   Золотоволосая голова, резко контрастирующая с темной одеждой человека, чуть дернулась, когда за спиной хрустнул наст и грубый голос вопросил:
   - Янек, какого х*я мы здесь?
   - Утихни, Слава, - он глубоко вдохнул морозный воздух. Этот детина испохабил все благолепие, накрывавшее его в этом месте, одним своим присутствием.
   - Мне тоже не совсем понятно, - заявил третий голос.
   Янек обвел рукой окружающее пространство.
   - Что видите?
   - Решил поупражняться в словесности? - скривился третий.
   - Лес. Источник. Река. И несколько километров свободной территории.
   - Кладбище. Универ там, - махнул рукой бритоголовый, - болота летом. Сортировка. Танковый завод. Домишки по два этажа, по десять квартир. Детство мое золотое. Какого мы делаем в этой глуши?
   - Эта самая "глушь" находится в пяти минутах езды от центра нашего любимого города.
   - И че?
   - Ничего, - Янек вздохнул. - У нашего весьма толстозадого друга планы на эту местность.
   - И че?
   - И чтобы осуществить эти планы ему понадобился твой завод, Слава.
   - Решил нарушить свои правила? Он вроде против "улучшения настроения".
   - А то ты не знаешь двойные стандарты нашего драгоценного, - съязвил Ярослав.
   - Вы снова препираетесь. Насчет баб узнали?
   - Поехали в более теплое место.
   - Не хочу, - отрезал Янек, вновь отворачиваясь к заснеженным полям.
   - Ну, трахнул он их, - скривился мордатый. - И чего? Малолетки. Ничего не знают.
   - Их было три, - медленно проговорил Ярослав.
   - Че?
   - Три девушки, - он поморщился, - Одна свалила до суматохи.
   - Выяснили, кто это был?
   - Ребята выясняют.
   - Янек, поговорил со своим знакомым.
   - Он подумает. Кстати, Слава ты, действительно, думал завалить Тэдди на шоссе?
   - Нет, - буркнул, - И он там был не один. А с пацаном.
   - Все же девка или пацан? - задумчиво пробормотал Ярослав.
   - Или оба?
   - Пугнем? Посмотрим на реакцию?
   - Слава, ты, по-моему, ее уже видел! Он снова "непонятый борец за счастье народа" и снова "восторжествовала справедливость" и "виновные будут наказаны". Герой, страдалец и всеобщая душка.
   - Янек, ты ничего не хочешь нам рассказать о дальнейших планах? - медленно произнес Ярослав.
   - О чем ты?
   - Быть может, о десятке статеек в газетах и о шепоте в горсовете.
   - Да, если понадобится, я продам, - Стоевич прямо встретил угрюмый взгляд. - Надо с ним или договариваться, или убирать. Последнее пока...нецелесообразно.
   - Ты же знаешь как он покупает, - поморщился Вячеслав Воронов, чей коксохимический завод благополучно приватизировал господин Нердин, предварительно перебив контракты, снизив его привлекательность, а затем и распродав все дорогостоящее оборудование, что ни в коем разе не радовало бывшего владельца, не потерявшего надежду на возвращение собственности. Вячеслав поднимал завод по всем правилам расписанным в книгах по маркетинговому искусству. Он вспомнил как выбивал заказы и как все рухнуло в одночасье, споткнувшись о документальную сторону дела, подвешенную государственными органами за *** на неопределенное время. Естественно, заказчики не могли ждать вечность. Вячеслав скрипнул зубами. завод был любимой игрушкой, на которую он не жалел ни времени, ни денег. Он даже о детях своих так не заботился как последние годы о предприятии. Он закупил кучу оборудования, нанял классных спецов, собрал обалденную команду менеджеров, бегал как лох, убеждал иностранных инвесторов вложить деньги в разработку нового топлива. Не успел сделать пару справок и проект затопили. Он был так зол, что и не подумал идти на поклон к Нердину. После чего лишился еще пары автозаправок и завода шампанских вин. Еще и в подарок пару ящиков розового получил. Как ехидно заявил все тот же прохиндей "отступные", "насладись вкусом, Славик!" - вещала записка, пришлепанная к посылке. Паскуда.
   - Вот именно! Я знаю. Не тебе меня учить. Или напомнить, кому Урсэловская телефония принадлежала?
   - Короче. Сейчас ты чего хочешь?
   Янек светло улыбнулся.
   - Я поделюсь...Но здесь не будет ничего...ничего.
   - Скоро день города. Ты участвуешь?
   - Тяпка участвует. А мы так на подтанцовке, - скривился Ярослав.
   - Деньги?
   - Как всегда. Благотворительный вечер. После. С детьми, собаками, женами.
   Вячеслав хмыкнул:
   - Нравится нашему медвежонку в бомонд играть. Высокая мода, богема, светская жизнь!
   - Чтоб ты понимал, Славик! Это - общество. - вмешался Ярослав.
   - Ну-ну, общество. Баба Нюра с автовокзала, научившаяся красить ногти и кое-как управляться с вилкой и сантехник дядя Коля, неожиданно получивший наследство. Да-а, общество. Высшее.
   Янек повел носом. По большому счету он был согласен с Вороновым, но тщательно взращенное презрение не позволяло признать, собственный снобизм. Слово фарисейство он вообще загнал подальше. Он абсолютно лоялен. Единственное, не виноват же он, что не может общаться с "бабой Нюрой", но признаваться Янек не собирался.
   - У него в курятнике новая птичка завелась.
   - Ярослав! Я же просил!..
   - Ну, извини. Твой земляк, промежду прочим.
   - Заводик приходует, падла.
   - Я же просил!..
   - Чего вы как бабы? Ну, приходует и чего? Если нароет что-то ненужное, владельцы этого самого ненужного разберутся с ним быстрее, чем мы. Меня больше волнует долгострой тяпкинский. И то, что наши зверушки чего-то планируют.
   - Дома?
   - Да, вторичный рынок. Особенно без капремонта. Долгие-долгие годы. Ничего не напоминает?
   - Приватизация. Сладкие времена предыдущего десятилетия, - сморщился Янек. - Наймите, уже кого-нибудь пусть разберутся хоть бы с информацией!
   - А сортировать будет кто?
   - Я дам аналитика, - еще больше перекосило Янека, - жлобы.
   - Янек. Ты так и не сказал. Айтец с нами?
   - Он - не благословение Господне, чтоб с нами!
   - Ты понял.
   - Он в игре. Но юлит, как всегда.
   - Во-во, я евреям никогда не доверял, больно хитров***ые!
   - Слава!
   Звенели колокола, слышался детский смех, неясные песнопения... откуда-то далеко потянуло благовониями и свежеиспеченным хлебом. Янек прикрыл глаза. Чудесное место. Отличное. Он сделает все, чтоб оно не досталось Нердину. Костьми ляжет.
   Уже собираясь сесть в машину, из открытого салона которой пахнуло синтетическим теплом и ароматом лимонного освежителя, Славик обернулся:
   - Зачем ему этот кривообрезанный кусь?
   Глаза Янека обычно светлые, показались темными омутами, когда он повернулся спиной к солнцу, лучи окружили его золотистую голову ярким нимбом:
   - Затем, - медленно произнес, смакуя, - Затем, что он без ума от гольфа...
   Воронов пренебрежительно хмыкнул. Хлопнула дверь. Сыто заурчал мотор удаляясь. Янек остался один. Он подставил лицо солнечным лучам и ветру.
   Он знал. Есть мечты. Детские. Но на всю жизнь.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"