На похороны пришло много людей. Аленка и не подозревала, что у ее отца было столько знакомых. Одетые в черное дяди и тети подходили к ней каждую минуту, обнимали за худенькие плечики, гладили по голове. Девочка с трудом удерживалась, чтобы не увернуться от этих нежностей - не до того ей было: хотелось убежать подальше, спрятаться и рыдать, рыдать. Мама говорила, что слезы облегчают, но Аленка редко плакала - отец воспитывал ее "настоящим мужиком". Поэтому, глядя на гроб, в котором лежал папа, она молчала, не давая слезам воли. Только нижняя губа был изранена острыми детскими зубами. За спиной шептались взрослые. Аленка не отвлекалась на этот шепот - она вообще мало думала в эти минуты.
Потом были тоскливые поминки. Аленке показалось, что она вернулась на три года назад, когда умерла мама. Те же люди говорили такие же слова, только вместо материнского имени произносили отцовское. Под конец они, кажется, забыли, зачем пришли сюда - то и дело слышался смех и веселые пьяные песни, так же было и три года назад.
Мачеха Кристина улыбалась красивой холодной улыбкой отцовскому другу. Черный платок был сброшен с головы, обнажив безупречную прическу. Глядя на аккуратно уложенные пряди и неброский макияж, Аленка сжалась, осознав, что уйдут гости, и она окажется один на один с мачехой.
Кристина появилась в ее жизни вскоре после смерти мамы. Аленка обрадовалась молодости мачехи, думая, что та станет ей подругой: разница в возрасте оказалась небольшой - каких-то десять лет. Однако Кристина довольно холодно встретила новую дочь - редко разговаривала, никогда не слушала, а иногда не замечала. Постепенно равнодушие превратилось в неприязнь: Аленка кожей чувствовала напряжение, возникающее, стоило ей оказаться рядом с мачехой. Последовали бесконечные придирки, упреки, ругань. Суровый взгляд папы быстро гасил любое напряжение и конфликты, при нем Кристина становилась спокойной и тихой.
Теперь этого отцовского взгляда не будет...
Аленка ушла раньше, чем разошлись гости. С тоской оглядев свою комнату, она бросилась на кровать, уткнулась в подушку, готовая разреветься. Но в бок уперлось что-то твердое.
Это была любимая кукла Фая, доставшаяся от мамы. У Фаи были чудесные золотистые волосы, красивое фарфоровое личико с кокетливо распахнутыми голубыми глазами. В свои двенадцать Аленка еще играла с куклами, только стеснялась в этом кому-нибудь признаваться. Она шила для Фаи красивые платья с оборочками, делала прически и разговаривала.
Девочка обняла Фаю и со всей силы прижала к себе:
- Страшно... - зашептала Аленка, уткнувшись в золотые кукольные кудри. - Замучит меня Кристина. Надо бабушку искать. Знаешь, у меня есть бабушка - мамина мама, только я не знаю где она.
- Помню, она со мной играла, - неожиданно сказала Фая писклявым голосом.
Аленка от испуга вскочила с кровати и вжалась в стену. От страха она сначала не смогла сказать не слова, только тыкала пальцем в куклу и беззвучно шевелила губами.
- Не пугайся, - захлопала глазами Фая, - я стала нужна тебе, вот и заговорила. Ты хорошая, любишь меня, ухаживаешь.
Только теперь девочка заметила, как преобразилось кукольное лицо: на бледных фарфоровых щеках появился румянец, стеклянные глаза светились живым блеском, а губы двигались совсем как у человека. Это открытие прогнало испуг: давнишняя мечта - говорящая кукла - исполнилась.
***
Как и ожидалось, отношения с мачехой ухудшились. Бесконечные придирки и упреки перерастали в ненависть. Иногда Кристина, не удержавшись, бросала: "Изведу тебя! Зачем мне такая обуза! Ненавижу, уйди и не показывайся лучше, а то я за последствия не отвечаю". Срывалась до истерики, пару раз дала подзатыльник - рука у мачехи оказалась тяжелой, несмотря на хрупкую фигурку. Аленка решила как можно реже встречаться с Кристиной, поэтому если погода мешала допоздна гулять по городу, она запиралась в своей комнате и не выходила оттуда. Лишь поздно вечером прокрадывалась на кухню, чтобы стащить из холодильника съестное и перекусить у себя в комнате. Идею найти бабушку Аленка не оставила - как только выдавалась возможность проникнуть в кабинет отца, когда мачехи не было дома, она рылась в документах и бумагах в надежде найти хоть что-то о бабушке.
После смерти отца Аленка замкнулась, мало общаясь с одноклассниками и подругами. Единственным собеседником частенько оставалась кукла, точнее игрушечная подружка Фая. Приходя из школы, девочка первым делом рассказывала ей о событиях дня:
- Знаешь, а у нас один мальчик другому из пистолета с шариками чуть глаз не выбил. Представляешь, попал в сантиметре от глаза, теперь синяк, а какой ужас был бы!
- Какой ужас? - прозвенела Фая. - Очень плохо, что не выбил. Так лицо уродливое стало, а так бы вставили новый глаз. Какого они у мальчика цвета?
- Не знаю. Кажется карие.
- Во-оот! - протянула Фая. - А так бы выбили второй глаз и вставили голубые. Гораздо красивее. Попроси кого-нибудь.
Аленка рассмеялась, прижав Фаю к себе. Выводы куклы веселили и забавляли девочку, они были так далеки от реальности, настолько игрушечные, что невозможно было сердиться и упрекать.
***
В тот день Аленка проснулась от кошмара. В этом сне кто-то набросил на нее одеяло, и девочка стала задыхаться, Она металась, пытаясь сбросить его с себя, колотила ногам, кричала и от страха проснулась. Она терла заплаканные глаза, радуясь, что кошмар закончился. Однако реальность оказалась не менее страшной. Спросонья девочка не поняла в чем дело: резало глаза, ныло тело, тошнило и невыносимо хотелось заснуть опять. Она с трудом поднялась с кровати, боясь делать резкие движения, чтоб не причинять себе еще большую боль и замерла - в квартире пахло газом. В полудреме Аленка поплелась на кухню, бежать не давали непослушные ноги. Она скинула с себя пижаму и закрыла рот и нос, кажется, так надо было сделать при утечке газа. В какой-то момент Аленке показалось, что не сможет дойти до окна и тем более открыть щеколду, чтобы впустить воздух. Однако силы взялись неизвестно откуда - одним рывком девочка перекрыла газ, вторым - бросилась к окну.
Вскоре окна были открыты во всей квартире. Завернувшись в одеяло, Аленка дрожала от пережитого и жаловалась кукле.
- Представляешь, она ушла, газ забыла выключить, я чуть не угорела.
- Это ужасно! - возмутилась кукла. - Не проснись ты вовремя, с тобой никто не стал бы играть.
Аленка поморщилась, не желая вникать в кукольную логику. Видимо, заметив, что девочка недовольна ее ответом, кукла пробормотала:
- Если тебе так не нравится Кристина, выкини ее и купи себе новую.
- Так нельзя! - воскликнула Аленка. - Люди не выкидываются и не покупаются!
- Ее можно сломать. Покарябай лицо ножиком, и выкини, - не унималась кукла
***
Ванна наполнилась. Алена закрыла дверь и залюбовалась пеной. Ей нравилось утопать в этом белом сказочном чуде, пахнувшем яблоками. Девочка представляла себя маленькой феей на облаке, пролетающем над фруктовым садом.
Улыбнувшись, Алена принялась раздеваться. От неуклюжего движения футболка упала и завалилась между тумбочкой и ванной. Девочка отодвинул шторку, чтоб достать футболку и замерла: в ванну, прямо в чудесную пенку, тянулся провод. Аленка хотела запустить руку в пену, чтобы узнать, что это может значить, но передумала. Вместо этого девочка решила проследить, откуда провод тянется. Открытие не удивило, но напугало ее - провод заканчивался вилкой, воткнутой в розетку. Вынув провод из розетки, Аленка достала то, что пряталось под пеной. Это был фен Кристины. Девочка почувствовала трусливый холодок на затылке - она сотни раз видела в фильмах, как таким образом убивали героев.
- Кажется, она пытается меня ..., - утирая слезы, прошептала Аленка, обнимая куклу.
- Тебе надо отрезать косички и накрасить глаза.
- Зачем?! - обреченно выдохнула Аленка. В последнее время неуместные выводы Фаи перестали ее забавлять.
- Извини, но волосы в косичках нравятся не всем. Их надо отрезать и Кристина не захочет тебя убивать - ты же станешь красивой.
- Дура! - закричала девочка, отшвырнув куклу в угол. - Ты понимаешь, что все не сводится к красоте. Кристина меня ненавидит, ей нужны все деньги отца - других наследников нет! Это большая сумма. - И Аленка направилась к выходу, ей непременно надо было с кем-то поделиться случившимся, например с соседкой. За спиной она услышала тихий кукольный голос:
- Ах, она больше не хочет со мной играть, видимо я стала некрасивой.
Соседка, выслушав девочку, с жалостью взглянула на нее:
- Алена., думаю, ты устала, смерть папы плохо повлияла. Не надо выдумывать то, чего нет. Кристина - хороший человек. Я ее достаточно знаю, не было и раза, чтобы она не поздоровалась.
Девочка с удивлением уставилась на полную пожилую тетю Люду, не веря, что кукольная логика бывает и у людей.
***
После случая феном Аленка стала осторожной - она перешла на чайные пакетики, боясь пить заварку, приготовленную Кристиной; всегда выливала воду из чайника, чтобы прокипятить вновь; не ела купленные мачехой продукты; не принимала ванную - только душ; всегда спала с открытой форточкой, несмотря на холод, укутывалась под три одеяла и ложилась в одежде. И постоянно думала, что делать.
Случай с соседкой отбил охоту жаловаться взрослым - все равно не поверят. Пришлось действовать самой.
Выход придумался на уроке русского языка, когда учительница рассказывала о том, что некоторые слова имеют много значений. Алена придумывала примеры и неожиданно вспомнила слова куклы: "Ты ее сломай". На первый взгляд предложение, конечно нелепое, но слово "сломай" тоже имело несколько значений. Например, в переносном, оно означало много чего: победить, одолеть, то есть. Сломить; лишить кого-либо силы, воли, энергии, ослабить физически или подавить морально.
Аленка пришла домой и сразу же бросилась искать Фаю. Та так и валялась в углу детской, куда Аленка ее швырнула. Девочка взяла куклу на руки и хорошенько тряхнула.
- Какая ты стала страшненькая. Выбросить что ли...
Кукла в ответ только беспомощно захлопала глазами.
- Можно тебя причесать, - не унималась Аленка, стараясь не отходить от кукольной логики, - ты станешь красивой, но... Ладно, так и быть причешу... - девочка взяла гребень и почти коснулась ею кукольных волос, но вдруг сказала, - причешу при одном условии - ты мне поможешь.
Полдня, стараясь не сорваться на нужную ей игрушку, Аленка объясняла кукле, что надо делать. Фая кивала головой и радостно улыбалась, однако на просьбу повторить отвечала молчанием. Алена почти было отчаялась. Она наговорила Фае много угрожающего - обещала свернуть фарфоровую голову, подстричь красивые золотистые волосы, вырвать ресницы, если та не соберется и не запомнит, что нужно сделать. Угрозы, конечно, подействовали, к вечеру кукла заучила все, что от нее требовалось и пообещала обойтись без самодеятельности.
***
Кристина вернулась домой поздно, когда падчерица уже спала. В последнее время она отчаянно не хотела приходить сюда, боясь в первую очередь себя. Иногда ей было жаль девочку-сироту, но идея избавиться от нее стала навязчивой. Кристина с детства запомнила простую истину: если тебе дают в морду, подставь чужую. Поэтому любые потуги совести гасились за секунды. Девочка мешала ей наслаждаться всем состоянием покойного мужа. У Кристины было много планов на ту часть наследства, которой она не могла распоряжаться, своей доли катастрофически не хватало, довольствуясь только ей нельзя было осуществить и доли того, что планировалось.
- Ты плохая, Кристина! - раздался приглушенный голос.
- Кто здесь? - сев на кровати, женщина зажгла ночник и принялась подслеповато оглядываться.
- Я - дух матери Аленки, - усмехнулся голос.
- Ах, ты маленькая скотина! - возмутилась мачеха. - Пугать меня вздумала. Выходи немедленно!
- Аленка спит. Можешь сходить и проверить.
- Выходи, сучка! - Кристина вскочила с кровати и после секундного раздумья принялась искать падчерицу. Заглянула под кровать - пусто. За тяжелую гардину - никого. За креслом, в шкафу, под столом, даже в тумбочке посмотрела - Аленки нигде не было. Остановившись посредине комнаты и мысленно представив, где мог бы прятаться двенадцатилетний ребенок, Кристина поняла, что все места же осмотрены - от этой мысли стало не по себе.
Женщина бросилась в детскую: Аленка действительно спала, посапывая. В комнате была мертвая холодина, от которой стало жутко и неуютно.
Прихватив из кухни нож, мачеха вернулась в спальню.
- Кто ты?
- Глупая! - фыркнул голос. - Я тебе уже объяснила. Пришла вразумить тебя. Не покушайся больше на мою дочь, иначе нашлю на тебя проклятье.
Так страшно Кристине не было никогда - не от угроз, а от неизвестности. Она заорала в голос и, примчавшись в детскую, растолкала Аленку и забралась к ней под одеяло, с трудом уместившись на узкой детской кровати.
Несколько ночей подряд Кристине удавалось ночевать не дома. Засыпая на чужих кроватях, мачеха каждый раз боялась, что голос найдет ее и здесь. От напряженного ожидания ее мучила бессонница. Из-за постоянного недосыпа Кристина сделалась еще стервозней и раздражительней, за несколько дней она умудрилась поругаться со всеми подругами, которые пускали ее на ночевку.
Пришло время возвращаться домой.
Чтобы окончательно не сойти с ума, Кристина убедила себя, что на самом деле ничего не было - только дурацкий сон. Но на всякий случай уговорила сестру Анну переночевать одну ночь с ней, не объясняя причин.
В первый полчаса ничего не случилось - сестра заснула мгновенно, а Кристина еще поворочалась немного и стала забываться, но вдруг опять:
- Ты поняла, что я от тебя хочу?
Кристина открыла глаза и стала вглядываться в темноту, прислушиваясь к собственным ощущениям, которые пугали ее: напряжение последних дней давало о себе знать, словно какая-то невидимая, незнакомая анатомам нить натягивается, готовая лопнуть в любую секунду. Хотелось орать, метаться, только бы этот голос заткнулся и никогда больше не возвращался в ее жизнь.
- Я жду ответа. Не молчи. Иначе решу, что ты не оставишь своих попыток.
Кристина вскочила с кровати и резким движением сбросила ночник с прикроватной тумбочки.
- Где ты? - проорала она. - Я найду тебя.
- Ты не сможешь увидеть меня, - ответил спокойный голос.
Женщина бросилась к комоду и одним движением смела все с него: шкатулки, рамки с фотографиями с грохотом упали на пол.
- Выходи! - не успокаивалась Кристина, ощущая, что натянутая внутри нить, достигла наибольшего натяжения и порвется от малейшего волнения.
Она бросилась к гардинам и сорвала их вместе с карнизом.
От грохота проснулась сестра. Не веря своим глазам, она наблюдала, как Кристина мечется по комнате, круша все, что попадается под руку и орет:
- Выходи, я ненавижу тебя! Убью скотину! Выходи! Убью!
Несколько минут Аня с ужасом наблюдала за растрепанной сестрой, пытаясь понять, что же произошло. От всклокоченных волос Кристины, выпученных безумных глаз и посеревшего лица, становилось жутко. Стараясь переорать грохот, царящий в квартире, Аня выкрикнула:
- Крыся, остановись? Что с тобой?
Сестра с безумными глазами бросилась к ней и зашептала?
- Голос... Ко мне приходит дух он шепчет, не дает спать.. - она кивнула, глядя сквозь Аню. - Ненавижу...
- Кого?
- Всех!
И Кристина резкими неестественными движениями принялась хватать, все, что до этого уронила и бросать в стены.
Аня, размазывая по лицу слезы, попыталась найти халат, но он оказался погребен под кучей вещей. Плюнув на эту затею, женщина пригнувшись и закрывая голову руками, как можно незаметней проскользнула мимо безумной сестры в коридор. Она с трудом нашла в незнакомой квартире телефон и трясущимися руками с третьего раза набрала нужный номер.
Несмотря на то, что полдня Аленка провела, убирая спальню после устроенного мачехой погрома, она была довольна. Хотя что-то внутри неприятно точило и ныло - девочка и не подозревала, что затея с говорящей куклой могла свести с ума мачеху. Аленка отмахивалась от шепота собственной совести и старалась ни о чем не думать, полностью уйдя в работу.
Раздался дверной звонок.
Аленка удивленно распрямилась, соображая, кто бы это мог прийти. Звонили настойчиво, каждую секунду. Наконец девочка, откинув тряпку, отправилась к двери.
- Кто там? - спросила он боязливо.
- Ален, ты? - послышался женский голос. - Это бабушка.
Алена заспешила, открывая многочисленные замки и трясясь от радости.
Она бросилась на шею бабушке, причитая:
- Как ты меня нашла?
- Сон приснился. Увидела свою старую куклу, она рассказала, что плохо тебе и попросила приехать, Адрес даже назвала.
- Кукла? - удивилась Аленка и бросилась в комнату.
- Фая, - закричала она и подхватила куклу на руки. Однако ей никто не ответил - кукольные голубые глаза остекленели, живой румянец пропал с фарфоровых щек. Глядя на крошечный кукольный рот, Алена поняла, что больше никогда не услышит тоненького голоска Фаи.