Марго Ритта : другие произведения.

У Лукоморья

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Здесь и Дуб зеленый имеется, и русалки на ветвях рассиживают, и цепи золотые развешаны где ни попадя. И даже Кот - тот самый, который ученый - бегает где-то, но категорически отказывается сидеть на Дубе и рассказывать всем сказки. Хотя, одну он все же поведал. Утверждает, конечно, что это вовсе не сказка, а быль, но мы-то с вами знаем, что нет на свете добрых и мудрых царей, царевн неписанной красы, принцев, что исключительно на белых скакунах путь держат, и колдунов тоже нет... или есть? РАБОТА НАХОДИТСЯ В ПРОЦЕССЕ И НУЖДАЕТСЯ В ВЫЧИТКЕ
  1. Злые колдуны и впечатлительные принцессы
  
  А она, значит, ему и говорит:
  "Ты, мил друг, подумай сначала хорошенько.
  Может оно и не стоит того, чтобы начинать игру,
  к которой не придумал еще правил?"
  љ Разговоры "на обочине" (857 г. эпохи Саанха |||)
  
  
   - И живые восстанут из мертвых...
   - Это Вы к чему, господин? - непонимающе переспросили откуда-то справа. Вопрос прозвучал немного неожиданно, поэтому мужчина следующие несколько мгновений рассеянно прислушивался к тишине, вспоминая, что последние четверть часа имела место быть беседа, которая еще не закончилась:
   - А? - все еще рассеянно переспросил мужчина. - Не обращай внимания, я... просто задумался.
   - Вы снова меня не слушали! - с укором запричитали уже с левой стороны.
   - Слушал. Просто немного отвлекся.
   - Вечно у Вас все "просто", милорд, а оно, на самом-то деле, никогда просто и не бывает...
   - Давай не будем, - перебил "милорд" начинающуюся тираду, - лучше побыстрей заканчивай отчет, а то есть уже хочется.
   - Как пожелаете, - безропотно отозвались справа. - Итак, по причине неподобающего поведения в действующей лаборатории, в убытке имеется...
   Голос смотрителя снова начал растворятся в дымчатом тумане сознания и мысли, перескакивая друг на друга, закружили хоровод, уносясь куда-то вдаль.
  В воздухе метались, сталкиваясь друг с другом различные ароматы. С нижних этажей доносился аромат сдобы и уже готового хлеба; с севера ветер приносил запахи морской соли и хвои (ночью бушевал ураган, повалив добрую треть молодых деревьев); с запада пахло приближающимся дождем, что было странно, обычно тучи приходят с моря, но ведь бывают же исключения; с юга не пахло ничем - горный хребет, плотно обложивший подступы к крепости с этого направления, не пропускал никого и ничего. А вот с востока тянулся очень знакомый и родной, если так можно выразиться, аромат. Он напоминал медовые соты и стрекотание кузнечиков.
   Магия всегда пахнет тем, что не может иметь запаха в принципе. Ведь никто не сможет сказать, как пахнет жужжание пчелы или тот же стрекот кузнечика. Но если учуешь - сразу поймешь, что пахнет именно этим и ничем другим.
   Очень занимательная особенность магии, но сейчас мужчине больше было интересно где и зачем творят волошбу. Ветер дул с юго-востока и был достаточно слабым, значит расстояние не могло быть слишком большим. Но и маленьким оно быть не могло. На пять-шесть верст к крепости точно никто не отважится подойти, слишком уж боятся ненароком попасть в загребущие лапы Кощея. Значит где-то на границе или чуть дальше ее.
   Если вычислить местоположение возмутителя магических колебаний было не так уж сложно, то вот что делать с расстоянием до него - было неизвестно. Ведь чтобы узнать, что за волошбу творит чародей - необходимо хотя бы увидеть результат заклинания, а шесть верст для человеческого глаза - это непосильная задача. Вот если бы это был, например, соколиный...
   "- Хм, как удачно он здесь пролетает..."
   В аршинах тридцати над крепостью раздался боевой клич сапсана. Невообразимо красивая птица. Кто-то даже утверждает, что она самая быстрая из всех представителей пернатых. Но сейчас важнее то, что свою добычу сапсан может разглядеть с высоты в три версты, а это значит, что проблема с расстоянием уже не проблема.
   Заклинание слияния зрений не сложное, но тем не менее дается не всем. Самое главное - хорошо прочувствовать на ментальном уровне объект слияния, а остальное уже дело техники.
   Мир предстал перед обновленным взором совершенно иным. Глаза четко улавливали каждый поток воздуха, проносящийся мимо с, казалось, немыслимой скоростью. Краски немного померкли, но на замену яркости пришла способность различать температурные колебания.
   Дым намного легче воздуха именно потому, что гораздо горячее. Сложно было бы не заметить темно-серую искрящуюся полосу, вертикально пересекающую горизонт. Сначала струя дыма была натянута, как нить и острием "иглы" неестественно протыкала небо. Мгновением позже, "нитка" задрожала и где-то на середине своей длины начала вытягиваться строго горизонтально вправо. На этом ее маневры не закончились и вытянувшийся конец выгнулся, подобно змее, несколько раз обвился вокруг себя, оставив петельку, потом нырнул в обмотку и повиснул вниз петлей под прямым углом. А через один вдох дымчатая виселица растаяла.
   Слияние завершилось.
   "- Теперь еще и угрозы? - устало вопросил самого себя мужчина. - Просто замечательно! А ведь день так хорошо начинался..."
  
  ***
  
   Утро в королевском дворце редко когда бывает тихим. Еще до рассвета, подобно мышам, из всех щелей и нор выбираются слуги и начинается великая суета. Но суета всегда упорядоченная.
   Пятый день цветня-месяца исключением не был. Единственное его отличие от остальных дней было в том, что суета принимала вид эпохальной. Как же! Ведь именно сегодня решается судьба замужества младшей дочери добрейшего и мудрейшего царя Лукоморья. Точнее, уже решилась, чему царевна совсем рада не была.
   - Дочь!
   Возглас царя тридевятого царства-тридесятого государства, наполненный праведного гнева и негодования разнесся по коридору, отскочил от каждой стены по-очереди и вернулся обратно к покоям царевны.
   Кокон из одеял и покрывал, возлежащий на широкой кровати под балдахином, нервно дернулся.
   - Дочь моя, - снова позвал царь, на этот раз немного спокойнее. - Почему ты до сих пор не готова? Крон-принц прибудет к полудню, а у тебя до этого времени по расписанию еще примерка подвенечного платья и урок ксорского вальса! Немедля поднимайся с постели и приводи себя в порядок! - грозно приказал государь.
   Прошло около тридцати секунд. В покоях царевны происходила тишина. Все молчали, стараясь дышать через раз, а некоторые и вовсе затаили дыхание, и только царь нарушал общую идилию громким и недовольным сопением. Кокон признаков жизни не подавал.
   Царь простоял возле постели дочери еще с десять секунд, а потом спокойным, но при этом грозным голосом известил:
   - Или ты сейчас поднимаешься сама, или тебя подниму я. - Кокон жалобно пискнул, но остался при своем, то есть лежать мертвым грузом под полупрозрачным балдахином.
   Царь был человек слова, поэтому без раздумий сбросил с ног легкие весенние сапоги и снял кафтан, передав его на хранение подбежавшей служанке. Та виновато потупилась, приняв ношу и отошла обратно. Государь тем временем, оставшись в камзоле и с босыми ногами, забрался к дочери на постель. Мягкий матрац тут же прогнулся под его весом.
   Царь присел на корточки рядом с коконом и протиснул руку в нижнюю его часть. Кокон дернулся и захихикал, царь с невозмутимым видом продолжил в нем шарить, нащупывая проворные ноги дочери. Кокон захихикал сильнее и начал постепенно уползать куда-то вверх. Царь не растерялся и схватил его свободной рукой за выбившийся из общей массы край. Кокон уже смеялся во весь голос и в его верхушке показалась русая макушка.
   Из-за движения, одеяла и покрывала стали разделяться, оставляя царевну без малейшего укрытия перед грозным родителем. Царь экзекуцию, посредством щекотки, не закончил до тех пор, пока последнее покрывало не покинуло кровати дочери. И только после этого остановился, поднялся во весь свой рост и, немного пошатываясь из-за неустойчивой опоры, сдвинул к переносице свои чуть седеющие брови.
   Мина на его лице была грозной, но все же немного комичной, потому что в глазах нет-нет да появятся игривые смешинки. Но царь очень успешно с ними справлялся. Как не крути, а своей дочерью этим утром он был недоволен.
   - Не хочу и не буду! - упрямо заявила венценосная особа, уже избавившись от остатков веселья и удобнее устраиваясь на собственной кровати. - И вообще, я его всего раз видела! И то мельком! - царевна скрестила руки на груди и опустила голову, хмуро уставившись на отцовские ноги. Будто это они виноваты во всех ее бедах.
   - Тут и речи о свадьбе быть не может, - почти шепотом добавили она, но все-таки была услышана.
   - Может. И еще как может! - так же упрямо заявил государь. - Брачный договор уже составлен, так что на попятные никто не пойдет. Не мы, не они, - Последнее слово царь особенно выделил. - Так что не дури и давай уже приводи себя в порядок.
   Царевна хотела было открыть рот, но отец сделал предупреждающий знак рукой, чтобы пререкания не продолжились. Спрыгнул с кровати, обулся, оделся и уже направляясь к выходу из опочивальне царевны, обернулся к слугам:
   - Я сделал все, что смог. Остальное доверяю вам, дамы, - он немного устало им улыбнулся, но щечки служанок все равно порозовели и они поспешили поклониться царю. Тот уже не смотрел на них, занятый своими мыслями, он развернулся на каблуках и удалился.
   Царь тридевятого царства-тридесятого государства был красив для своих немалых лет. Седина только-только коснулась висков, когда тонкая сетка морщинок уже несколько лет как залегла в уголках глаз, а две мощные полосы расчертили вдоль высокий благородный лоб. Такая же грубая и непослушная складка залегла между густых светлых бровей. Но особой мужской красотой духа, решительности и уверенности он был красив еще больше. И улыбка царя по-прежнему сводила с ума всех придворных, и не только, дам. А еще государь был упрям, как баран, и порой это упрямство доходило до фанатизма. Уж если он что-то решил или задумал, то переспорить его было делом заранее проигрышным. И никакие аргументы и логические доводы не могли сломить эту его упертость.
   Царевна переняла эту черту у отца, но до него ей все же было далеко. Поэтому венценосная особа, с фырканьем и недовольством, но встала с постели сама, без дальнейших уговоров слуг. Толстая растрепанная русая коса медленно, подобно сытой змее, сползла за ней, вильнула кончиком хвоста и безвольно повисла, чуть-чуть не доставая до коленей. Царевна любила свои волосы. Любила их длину, то как они немного вьются, их мягкость и цвет. Они были светлые. Темнее, чем у отца и сестры (у тех они были как осветленная льняная парча), но немного светлее созревшей ржи. А еще у них был легкий медный налет, отчего при солнечной погоде локоны приобретали красивый оттенок молодого меда. У сестры тоже присутствовала капелька меди в роскошных кудрях, но тут она давала оттенок золота. Именно поэтому родители и дали ей имя - Златовласка.
   Царевна сама не помнила, но и сестра, и отец, и даже придворные дамы воодушевленно утверждали, что волосы ей достались от мамы, а потом с прискорбием добавляли, что характер, к сожалению, от отца.
   Единственное, что не нравилось царевне в ее волосах, так это то, что их нужно было расчесывать и заплетать. Они были до ужаса непослушные, а после сна так вообще торчали во все стороны и не под какими предлогами не хотели собираться вместе для красивой прически. Именно поэтому она никогда в своей жизни не усмиряла свою бойкую шевелюру сама. В детстве прически ей делала мама, чуть позже это делал отец, так как маленькая монаршья особа более никого к себе не подпускала. Позже к процедурам усмирения была допущена старшая сестра. А когда царевна разменяла свой первый десяток, были отобраны несколько самых терпеливых и эмоционально стойких служанок, которые в этот самый момент и приводили монаршью особу в божеский вид.
   - Ай!
   - Ваше Высочество, потерпите, пожалуйста еще чуть-чуть, - одна из служанок та, что со смешными веснушками на носу, распутывала последние колтуны на затылке царевны. - Я уже почти закончила.
   - А как Вам вот это платье? - это уже была вторая служанка, с просто безмерно доброй улыбкой и очаровательными ямочками на щеках.
   - Не знаю, - уныло отозвалась царевна. - Мне ничего не нравится. Выбери что-нибудь сама, только побыстрее.
   Царевне нравились эти две девушки. Можно сказать, что она их даже любила, потому что чувствовала, что и они ее любят. Во всяком случае так казалось самой царевне. Девушки никогда не перечили ей, исполняли все капризы и даже покрывали все ее выходки и проказы перед государем. Хотя спокойно могли этого и не делать, и доносить о каждой провинности царю. Тот был очень строг в отношении воспитания своих детей, поэтому даже поощрял слуг, которые приходили к нему с доносами. Он конечно проверял каждое сказанное ими слово, но и слуги дураками не были и зазря к государю не ходили, только в крайнем случае. Но Лора и Талина, за все пятнадцать лет услужения при дворе, ни единого раза не пожаловались ни на одну из царских дочерей.
   - Тогда вот это, зеленое. - Девушка приподняла повыше длинное платье из очень легкого и мягкого сукна. Низ подола был подбит золотой тесьмой, рукава также были отстрочены золотом, а к вырезу декольте прилагалась кружевная берта в тон к строчке. Все три девушки пару мгновений затаив дыхание, любовались красотой платья. Но потом царевна вспомнила для чего такая красота предназначена и тоскливо скривилась. Это заметили служанки и тоже погрустнели.
   - Я закончила, Ваше Высочество, - Лора отошла чуть в сторону от зеркала, давая возможность оценить свою работу.
   - Прекрасно, как и всегда, Лор, - царевна немного криво улыбнулась.
   - Тогда давайте переодеваться, - девушка попыталась вернуть улыбку, но и она лишь досадливо скривилась.
   И Лора, и Талина прекрасно понимали свою молодую госпожу. Брак по расчету не понравится ни принцессе, ни селянке. Всем особам женского полу, от мала до велика, хочется любви. Той самой, настоящей, искренней и чистой. И чтоб непременно большая была и долгая.
   - Ваше Высочество, - Талина чуть наклонилась, чтобы заглянуть царевне в глаза и одарить самой теплой из всех своих улыбок. Та лишь сильнее опустила заплаканное лицо, поэтому служанка аккуратно взяла царевну за подбородок, заставляя посмотреть на нее.
   - Ваше Высочество, Вы просто чудно выглядите сегодня. И любой принц, увидев Вас, тут же потеряет голову и променяет пол королевства, только чтобы Вы согласились быть его женой...
   - Таля хотела сказать, что слезами горю не поможешь, - перебила Лора, чуть скривив нос. - И правда, Ваше Высочество, давайте снимайте с себя этот прискорбный вид! - потребовала она. - В конце концов, на свадьбе жизнь заканчивается только в сказках. А у Вас она будет долгой и непременно счастливой, если, конечно, Вы сами того пожелаете.
   Талина с укором посмотрела на свою подругу и уже хотела снова начать утешать их госпожу, но это не понадобилось. Та, как ни странно, выхватила с туалетного столика платок и начала быстро вытирать слезы, пресекая все свои новые попытки зарыдать.
   - Спасибо, Лор, - на этот раз царевна улыбнулась уже веселее.
   - Всегда пожалуйста, Ваше Высочество, - Лора нарочито манерно поклонилась, а затем подняла вверх указательный палец, придавая себе нравоучительный вид. - Наставить Вас на путь истинный наша первостепенная задача.
   Талина пихнула подругу локтем в бок, отчего та пошатнулась и упала на не застеленную хозяйскую постель. Царевна же, наблюдавшая все это действо, громко рассмеялась, окончательно теряя остатки грусти.
   - А чтобы Вы больше не унывали, - ласково проворковала Талина, - я приготовлю на завтрак Ваши любимые гренки.
   - С медом? - оживилась царевна.
   - С медом.
   - И малиной? - подначила Лора.
   Талина повернулась к подруге и нарочито зло прищурила глаза.
   - И малиной, - подтвердила она.
   Царевна обрадованно подскочила с насиженного места, расцеловала своих служанок в щеки и бросив на прощание веселое "спасибо!" была такова.
   - Знаешь, отчего-то мне кажется, что все это она устроила только ради любимого угощения, - посетовала Лора.
   - Не думаю, - честно ответила подруга, а потом скрестила руки на груди и воинственно нависла над сидящей подругой. - Ты лучше скажи, где мне малину свежую искать посреди весны? Не сезон ведь!
   - Ну, думаю, ты справишься с этой маленькой проблемкой, - хитро улыбнулась та и шутливо чмокнув Талину в нос, принялась заправлять постель царевны.
  
   Как это ни странно, но все мероприятия по подготовке назначенные царем-батюшкой проходили без сучка и задоринки.
   Сразу после завтрака царевна направилась на примерку подвенечного платья. Его уже почти дошили, оставалось лишь окончательно определиться с расположением традиционных венчальных узоров и убрать лишнюю длину. Но даже не смотря на незавершенность, платье было очень красивым и царевна смотрелась в нем просто куколкой, если бы не кислая мина на лице, кто-нибудь да спутал бы ее. Царевне нравилось это платье и нравилось то, как она в нем выглядела. Ей не нравилась ее положение и эта злосчастная свадьба. С самого начала вся эта история казалась одним большим фарсом.
   Заезжий принц прогуливаясь по столице Лукоморья что-то не поделил с особой из какого-то знатного рода и, конечно же, назначил дуэль. Иначе и быть не могло, ведь была задета честь! Сейчас уже никто не вспомнит чья именно, но сам факт задевания чести имел место быть прилюдно, поэтому против дуэли никто сильно не протестовал. Помрут, так помрут, что уж теперь.
   Дуэль назначили "здесь и сейчас", да так громогласно, что на Базарную площадь сбежалось полгорода, как дети на кукольный театр. Секундант объявил "бой!" и схватка началась. Бились они на мечах, да не на жизнь, а на скуку. Принц как-то вяленько делал выпады, знатная особа не менее вяленько отбивалась. Но потом случилось чудо! Наш принц увидел среди зрителей деву красы неписанной и то ли ее голубые глаза, то ли невероятные золотистые волосы произвели на него такое небывалое впечатление, но он сразу же начал биться как лев, не меньше. В два счета одолев противника и выслушав бурные аплодисменты, предназначенные победителю, принц направился к деве, покорившей его сердце. И все бы ничего, да вот дева оказалась старшей дочерью царя Лукоморья и ко всему прочему уже была помолвлена с царем соседней страны. Но наш принц был не из робкого десятка и добивался царевны со всей возможной прытью. Что он только не делал: и в окна лез (это на третий-то этаж!), и цветы охапками носил (сорванные под теми же самыми окнами, как потом оказалось), и стихи читал (не свои, но все же), и даже предложил вызвать на честный поединок "этого наглого старикашку", - царя соседской державы, -, но ничего не помогло ему, потому что сердце красавицы уже было занято. Тем самым "наглым старикашкой", - сообщила ему Златовласка, когда вся эта история ей опостылела.
   Поник головой тогда наш принц, пригорюнился, загрустил. Так бы и ушел ни с чем, но тут из небольшой горстки людей сопровождавших его вышел человек в черном балахоне и с какой-то корявой палкой. Младшая царевна хорошо его тогда запомнила и он ей очень сильно не понравился: похожий на откормленного хомяка, но совершенно не милый и прелестный, коими бывают эти грызуны. Волосы у него свисали чуть ниже плеч и были серо-грязного цвета, засаленные и спутанные с одной стороны, и слежавшиеся с другой. Руки, выглядывающие из рукавов явно большего размера, были очень грязными. Грязь была под длинными поломанными ногтями и на самих руках. А еще они были в пятнах: красного, зеленого и синего цвета и с неприятными на вид наростам. Балахон тоже был грязным и кое-где рваным. Весь вид этого человека создавал впечатление уличной попрошайки, который не мылся лет десять - не меньше. Но больше всего царевне запомнились его глаза. Они были пепельно-серого цвета, маленькие и очень злые. Эта была ее первая встреча с колдуном вообще и Верховным магом в частности, и царевне эта встреча совсем не понравилась. Ей тогда еще подумалось, что всех колдунов портит магия и тогда они становятся похожими на этого. И чем сильнее колдун - тем он страшнее, а самого страшного выбирают в Верховные маги.
   Прописанного закона конечно же не было, но тем не менее на каждое государство полагался свой великий мастер колдовских дел в количестве одной штуки. Разумеется этот великий был не один на все страну, были и другие. Но Верховный - назначенный государством и имеющий лицензию на использование магических чар когда и где ему заблагорассудится - был только один. Естественно такая вольность давалась не просто так. Колдун был обязан служить правителю и являться по первому его зову. Оплата за это тоже предусматривалась, заранее прописанная в договоре о найме на государственную службу и у каждого она была своя. Кто-то просил золотом, кто-то кровью девственниц - на вкус и цвет, как говорится.
   Так вот этот самый Верховный маг Ксондрии подковылял к своему принце и что-то зашептал ему на ухо, тот слушал очень внимательно и когда колдун закончил, принц утвердительно кивнул ему и громогласно объявил, что раз уж сердце его возлюбленной занято другим, то он имеет неоспоримые намерения жениться на младшей дочери царя тридевятого-царства тридесятого-государства. Затем также громогласно объявил, что срочно отбывает на родину, оповестить своего родителя и через полтора месяца прибудет на помолвку. За сим откланялся и уехал, оставив хозяев в недоумении.
   Сначала царь-батюшка подумал, что принц просто перенервничал и поэтому столь скоропалительно решился на этот шаг. Не придав словам принца особого значения, они тихо-мирно жили около двух недель, а потом примчались ксондрийские гонцы с посланием от тамошнего короля. И почти следом за гонцами явились и ксондрийские послы для составления и заключения брачного договора. Сначала наш царь категорически отказывался их слушать и соглашаться на этот безумный брак. Он не хотел такой судьбы для своей дочери, но послы уведомили государя, что в противном случае король ксондрийской державы намерен объявить войну и не только Лукоморью, но и соседской Зимории. Этот аргумент не убедил царя, но он знал, что Ксондрия всегда была милитаристской державой и ее действующий король отличается весьма воинственным нравом. Поэтому после обстоятельного совещания с царем Зимории, наш царь все же согласился на брак и целых шесть недель, без выходных и с перерывами только на сон, составлялся брачный договор.
   Так и закончилась спокойная и свободная жизнь младшей дочери царя Лукоморья.
   С этими воспоминаниями и мыслями царевна пришла в дворцовый зимний сад. До обеда было еще два часа и она могла со спокойной совестью провести это время в своем укромном месте, чтобы ее никто не трогал хоть чуть-чуть.
   Она добралась до самого отдаленного участка сада - небольшого пригорка, скрытого за плодовыми деревьями, - забралась на него и тут-де спустилась по другую его сторону в низину к раскинувшей свои прутья-ветки белой ивы. Дерево это было большим, даже в два обхвата не умещалось. Корни у ивы большие и мощные, и по большей части находились на поверхности. И так удобно постелить в развилке двух самых больших корешков плед и устроится там с книгой или просто так, послушать пенье птиц и плеск искусственного ручейка, находящегося тут же, в низине. Именно этим и занялась царевна, устроилась на пледе, заранее с собой прихваченном и облокотилась об ствол белой ивы.
   Древесина белой ивы очень ценится как у простого населения, так и у знати. Из нее получается самая прочная мебель, полы, которые не сгниют и за пол тысячелетия, щиты, что не проломит ни один клинок, а особенно из нее хороши всевозможные амулеты и обереги. Именно поэтому за последнее столетие популяция белой ивы сократилась до сотни деревьев из больше чем двадцати тысяч. И все из-за того, что это дерево размножается весьма замысловатым способом и растет крайне медленно (деревце высотой под шесть аршин и толщиной в обхват в нормальных условиях будет расти около восьмидесяти лет).
   Конкретно эта ива росла здесь сто пятьдесят лет и до сих пор продолжала расти. Сейчас же она цвела и весьма обильно. Мелкие соцветия чуть желтого цвета разношерстными пучками облепили каждый белесый прутик, но запаха от них совсем не было. Даже если подойти ближе и понюхать сами соцветия ничего не изменится.
  Но сегодня в иве было что-то странное, точнее кто-то.
   На одной из веток, которая ниже остальных спускалась к ручью, сидел, прикрывшись пушистыми от цветения ветками кот. Он был полностью черный и только самые кончики ушей и хвоста были белыми, а глаза каким-то задумчивым янтарным цветом смотрели на царевну. О том, что это именно кот говорило буквально все: от манеры сидеть до легкого подрагивания кончика хвоста. Не известно было как именно, но весь его образ будто бы кричал "Я Кот!". А еще он был немного больше своих сородичей, но только чуть-чуть.
   Царевна уже видела сегодня этого кота.
   Дважды он попадался ей в многочисленных дворцовых коридорах, постоянно пересекая их исключительно поперек. И один раз он встретился ей в столовой, когда царевна завтракала, и смотрел на нее точно так же, как и сейчас. Царевна налила ему в блюдце молока, но кот и усом не повел, и только когда та покинула столовую он подошел к угощению. Это царевна заметила краем глаза.
   Сейчас кот сидел на низкой ветке, заинтересованно наблюдая за девушкой. Царевна так же смотрела на кота, только при этом еще и удивленно моргая. У нее складывалось ощущение, что кто-то послал этого кота следить за ней, как бы это абсурдно не звучало.
   Кот спрыгнул с ветки и мягко ступая на зеленеющий мох и еще редкую траву, направился к царевне. Та сидела не шевелясь и чуть затаив дыхание, чтобы не спугнуть животинку. Ей еще при первой их встрече хотелось поймать этого кота и затискать, как какую-нибудь мягкую игрушку, но тот и сам близко не подходил и других не подпускал. Неизвестно было откуда он вообще взялся, - кошки во дворце появлялись только вместе с мышами и с ними же и исчезали, -, но царевну этот вопрос мало интересовал. Сейчас ей безумно хотелось почухать ему за ушком и больше ничего.
   Кот будто бы услышал это желание царевны и подошел почти вплотную, усевшись напротив. Царевна не растерялась и тут же протянула к нему руку. Кот дернулся в сторону от руки и недоверчиво на нее уставился, потом фыркнул и снова воззрился на царевну. Та в свою очередь медленно потянулась к черно-белому уху и осторожно перу раз за ним чухнула. Коту, наверное, это понравилось и он доверчиво потянулся за новой порцией удовольствия. Царевна тоже своего не упустила: затащила кота к себе на колени и с упоением продолжила его гладить.
   В голове у девушки мелькало множество различных мыслей, но одна, самая больная к восприятию и осознанию ее мелькала с удвоенной скоростью и намного чаще остальных. Этой мыслью было: "не хочу выходить замуж!". Царевна никогда не понимала как можно заставлять двух совершенно незнакомых друг с другом людей связывать себя узами брака?! Времена кровосмесительных союзов и браков по расчету и принуждению прошли давным-давно. А тут на тебе! Отыскались-таки непримиримые консерваторы.
   Эти размышления снова и снова вгоняли царевну в тоску. Они разъедали ее изнутри, выжигали ей душу, заставляли тело биться в крупном ознобе. А потом царевна поняла, что дрожит, но не от холода а от снедающего ее негодования. И она заплакала. В который раз за все эти дни она нарушила данное себе же обещание. Но на этот раз что-то было не так. Чувств было слишком много и они выплескивались беспорядочными потоками в окружающее пространство. Потоки бились в экстазе, слоились и стелились на траву, скручивались жгутами и рассыпались прахом. Некоторые из них сливались воедино, создавая потоки покрупнее, но только самые сильные достигли случайного препятствия, принеся с собой крохотный, но такой необходимый хозяйке зов.
   "- Помогите!.."
   Он появился совершенно неожиданно для царевны. Возник словно неоткуда и протянул белоснежный платок. Как самый настоящий рыцарь, хоть от них юную царевну уже воротило. Странный мужчина. Высокий, немного сутулый и седой. Во всяком случае борода, скрывавшая половину его лица, была абсолютно седа. Другую половину лица скрывал глубокий капюшон темного плаща. Плащ также скрывал всю его фигуру, и только руки совершенно не вписывались в общий его вид - уж слишком молодо они выглядели.
   Царевна несколько мгновений совершенно неприлично осматривала представшего перед ней человека. Потом сморгнула и приняла протянутый ей платок. Странный незнакомец поклонился ей и тут же быстро удалился, не позволив девушке даже поблагодарить его.
   Кот исчез вместе с незнакомцем. Но не успела царевна справится с потерей так полюбившегося ей мягкого и пушистого зверя, как ее окликнул знакомый звонкий голос:
   - Лиска-Василиска, вот я и нашла тебя! - девушка с длинной копной золотых волос подбежала к царевне и крепко-крепко обняла ее. - И почему мы тут прячемся?
   - Злата... - царевна еле сдержалась, чтобы снова не заплакать, но хриплый голос бесчестно ее выдал, - где ты так долго была?
   Царевна все же с собой не справилась и пустила слезу, и вся радость с лица сестры тут же исчезла.
   - Лис, ты чего? - хоть вопрос был и не риторическим, ответа все же не последовало.
  Златовласка притянула сестру поближе, обнимая и поглаживая ее подрагивающие плечи и ласково спросила:
   - Замуж не хочешь? - Василиса согласно шмыгнула носом, а для надежности еще и покивала. - Ну, раз не хочешь - значит и не пойдешь.
   Младшая царевна вмиг успокоившись, уставилась на сестру ничего не понимающим взглядом.
   - Это как? У нас же брачный договор уже заключен.
   - Сама все увидишь, - Златовласка игриво подмигнула младшей и рывком заставляя ту подняться, потащила прочь из сада. - Пошли быстрее. Обед уже давным давно закончился, а тебе к приему еще переодеться нужно и прическу сделать!
  
  ***
  
  
   - Дамы и Господа, - гулкий и раскатистый бас церемониймейстера отразился эхом в сводах главной дворцовой залы. - Мы все собрались в этот торжественный день, дабы засвидетельствовать скрепление союза двух сердец - принца Ксондрии Висмунта Третьего и нашей горячо любимой царевны Василисы.
   Собравшаяся знать одобрительно, но сдержанно зааплодировала, выказывая тем самым свое согласие на данный союз.
   Горячо любимая царевна в это время стояла по правую руку от трона батюшки-царя и остервенело мяла свое платье, думая лишь о том, как можно незаметно убежать из дворца. И если бы не сестра, державшая ее за руку - давно бы уже сбежала под общий шумок.
   - Не страстись, - легонько дернув руку сестры вниз, тихо прошептала Златовласка.
   - Не буду, если объяснишь мне, что задумала, - так же тихо прошептала Василиса.
   - А вот не скажу, - подмигнула старшая царевна.
   Церемониймейстер уже закончил свою речь и передал право держать слово царю, что тот и сделал незамедлительно. Речь он держал заковыристую, все стремясь намекать на какие-то законы и соглашения, и постоянно поглядывал в один и тот же угол. Царевна проследила за его взглядом и увидела в том углу своего обеденного незнакомца, а рядом с ним, на подоконнике, фривольно покачивая в воздухе хвостом, сидел уже знакомый кот.
   Вот и речь царя-батюшки закончилась. Брачующиеся должны были подойти к отцу невесты, дабы тот вложил руку дочери в руку ее жениха и они наконец обменялись кольцами, скрепляя свою помолвку. Но случится этому было не суждено.
   Как только будущие жених с невестой оказались подле царя, около трона заклубился сизый туман. Он стелился по полу, волнами набегал на колонны, облизывал ноги гостям, но видимой опасности не представлял. Царевна невольно бросила взгляд в угол, где находился незнакомец. Но тот точно также стоял привалившись плечом к колонне и спокойно наблюдал за происходящим, а вот кот, как показалось царевне, подозрительно-недовольно прищурился.
   Туман сгустился в центре залы, заставив гостей отойти ближе к стенам, и бурлящими потоками начал подниматься вверх, приобретая человеческое обличье.
   Первой из сгустка тумана показалась длинная и тонкая коряга, зажатая в когтистой руке. Она стукнулась об мраморный пол и дым медленно начал рассеиваться возле фигуры человека, закутанного в рваный и грязный балахон. Все присутствующие гости задержали дыхание, а после по залу прокатилась волна испуганных вздохов, стоило только туману еще немного рассеяться.
   Перед взором благочестивой публики предстал самый настоящий колдун. Он окинул светящимися из глубин капюшона глазами всю знать и задержался только на царской чете. Направив свой корявый перст на застывшую и с интересом взирающую на него младшую царевну, он гневно воскликнул:
   - Я, Верховный маг Лукоморья, требую немедленно выдать мне в качестве оплаты за мои труды царевну Василису!
   Из рядов гостей послышались звуки падения. Сразу несколько придворных дам и парочка особо впечатлительных мужей пали жертвами обморока. Незнакомец выпрямился и теперь довольно напряженно стоял, чуть подавшись вперед, вроде как пытаясь рассмотреть прибывшего колдуна.
   Колдун же, не желая, по-видимому, затягивать представление не слишком быстро направился к своей оплате и туман двинулся вместе с ним, снова сгущаясь у трона. Василиса смотрела на все это с широко распахнутыми глазами и не могла понять: пыталась ли таким необычным способом выручить ее из замужества сестра или их Верховный маг действительно за какой-то надобностью решил взять в качестве оплаты младшую дочь царя?
   Ответа на свои вопросы она так и не получила.
   Быстрее всех отошел от шока принц и, выхватив свой меч, метнулся к Верховному. До него оставалось всего два широких шага, когда колдун поднял вверх свою корягу и принца с силой отшвырнуло и впечатало в стену. От неожиданности Златовласка отпустила руку сестры и на освободившемся запястье сомкнулись когтистые пальцы. Туман укрыл от любопытных глаз царевну с колдуном, превратившись в непроглядную искрящуюся пелену.
  Василиса почувствовала как держа за талию ее поднимают над полом и зажимают рот ладонью, а хватка руки на запястье ослабевает и больше не режет когтями кожу. А через мгновенье она погрузилась в давящую темноту.
   Туман в главной зале исчез. Вместе с ним исчез и колдун с царевной. В обморок свалилась еще пара представителей знати.
   Пришибленный принц начал приходить в себя, невнятно бормоча возле стенки с которой свалился. К нему метнулась пара слуг, помогая подняться и дойти до лекаря.
   Гости спешно кланялись царю и быстро удалялись, не сказав ни слова. Зала стремительно опустела, предоставляя все свое пространство дочери и отцу, оставшимся на своих местах.
   - Ну, вот и славно, - негромко произнес государь, но его голос все равно отдался тихим эхом в сводах потолка.
   Старшая его дочь только легко улыбнулась.
  
  ***
  
  
   - Вы не могли бы в следующий раз как-то поаккуратнее? - ни на что особенно не надеясь, попросил смотритель.
   - Немного не подрасчитал с заклинанием перемещения. С каждым бывает, - отозвался мужчина.
   - Да, но не каждому потом приходится восстанавливать половину лаборатории из руин! - укоризненно посетовали снизу.
   - Ну, никто же не знал, что защита так бурно отреагирует, - ничуть не раскаявшись пожал плечами "милорд". - Даже я не рассчитывал на такой сильный дар.
   - Кстати, когда она очнется? - поинтересовались слева.
   - Наверное, к полудню.
   - Хорошо. Ужин будет накрыт через десять минут.
   - Угу.
   Мужчина постоял еще немного, жмурясь на уже почти полностью скрывшееся за горизонт солнце и думал о чем-то своем.
  2. По грибы, по ягоды
  
   Утро добрым не бывает. Эту простую истину Василиса в полной мере ощутила, проснувшись ни свет, ни заря в совершенно незнакомых покоях, с невыносимой головной болью и совершенно не помня, как очутилась в этом месте. А еще нестерпимо хотелось пить. Последняя проблема разрешилась сама собой, когда царевна обнаружила на прикроватном столике небольшой кувшин с водой.
   Вода оказалась немного странной - сладкой, но при этом отчетливо чувствовалась горчинка, - хотя жажду утолила уже после пары глотков и, как показалось царевне, даже притупила головную боль.
   По комнате разливался мягкий приглушенный свет. Василиса заметила его только после того, как расправилась с кувшином, и сейчас озиралась по сторонам, чтобы понять, откуда он взялся. Разгадка оказалась до банальности проста - свет исходил из окна с плотно задернутыми шторами, через которые все же пробивались тусклые лучи. Это показалось царевне немного странным, ведь по ее внутренним ощущениям было еще раннее утро.
   Девушка осторожно спустила ноги на пол, который неожиданно оказался теплым, что тоже было странным. Потому что босые ступни нащупывали под собой гладко отполированный камень. Царевна даже опустилась на корточки, пощупала пол рукой и постучала. Костяшки пальцев больно ударились о твердую поверхность и Василиса, решив больше не экспериментировать, отправилась к окну, стараясь не споткнутся обо что-нибудь в полутьме.
   Шторы оказались легкими и тонкими, что позволило царевне без особых усилий сдвинуть их в сторону, но при этом они были достаточно плотными, чтобы задерживать большую часть света. А за шторами взору Василисы предстало саашское стекло. Стекло, которое в самой своей сути хранило первозданную магию. Чище горного хрусталя, прозрачнее озерной воды и занимавшее почти весь оконный проем во всю стену сплошным монолитом. Только по бокам имелись узкие открывающиеся створки, обрамленные, как и все остальное, в обычное, хоть и искусно вырезанное дерево. Царевне это показалось даже немного кощунственным. Саашское стекло в Лукоморье, да и в других странах, считалось символом баснословного богатства. Не каждый дворянин мог позволить себе приобрести достаточное количество этого стекла хотя бы для одного - не самого большого окна, - а если и приобретали, то обрамляли его, конечно же, в раму из белой ивы. Во дворце царя-батюшки было чуть больше двадцати комнат застекленных саашским стеклом, которое было поделено на небольшие квадраты в половину аршина. Хрупкий груз доставляли в течение полугода из самой столицы Сааша двадцатью караванами. Царь тогда выложил круглую сумму за него, даже не смотря на то, что стекло являлось подарком ко дню его собственной свадьбы от правителя Сааша. А тут сплошной монолит, без единой царапинки, в полтора человеческих роста возвышался над Василисой, и та даже представить не могла во сколько это чудо обошлось его нынешнему владельцу.
   За окном оказался погожий и не в меру солнечный весенний день, который, по всей видимости, был в самом разгаре.
   Комната находилась достаточно высоко от земли и окном выходила во внутренний двор крепости. О том, что это именно крепость говорило многое, но самым главным признаком являлась невероятно высокая стена. Она кругом опоясывала внутреннюю территорию шершавым черным камнем.
   Василиса узнала эту крепость сразу не смотря на то, что никогда не была внутри. Когда-то давно, когда царевне было лет семь отроду, она с отцом и не сильно большим отрядом солдат держала путь в этих местах. Василиса целый месяц уговаривала батюшку взять ее с собой на проверку дальней заставы, и в конечном итоге тот согласился. Тогда-то она и увидела ее впервые.
   Почти на краю Лукоморья, на самой дальней его восточной границе, величественно раскинувшись, стояла крепость кощеева. Она состояла из шести башен, высотой не уступающих скалистым холмам, обступившим крепость с трех ее сторон. Башни соединялись между собой мостиками-переходами, под которыми находилось множество жилых и не очень комнат. Стены за какой-то надобностью были укреплены, да так, что порой даже самое сильное землетрясение - безусловно вызванное магическим путем, - не наносило совершенно никаких повреждений, а иногда и вовсе не чувствовалось. Над крепостью постоянно ходили грозовые тучи, частенько попадая своими молниями в металлические шпили башен. Но бывали случаи, когда непонятные облака самых различных цветов, - начиная от ярко-зеленых и заканчивая малиново-коричневыми, - выползали из глубочайших недр кощеевых укреплений. Откуда они появлялись и каким образом никто не знал, кроме самого хозяина крепости.
   И вот, оказавшись внутри лелеемого в мечтах величественного строения, царевна с трудом смогла подавить стон разочарования. Еще в детстве она самозабвенно мечтала, как по достижению совершеннолетия соберет себе небольшую поклажу, вскочит на коня и отправится на поиски приключений именно сюда. Как пролетит, словно стрела, через леса и поля, с легкостью перемахнет через горы и окажется в обители захватывающих дух знаний о магии. Естественно в фантазиях Василисы крепость представляла из себя малопривлекательное зрелище: все проходы и углы обильно затянуты паутиной, с которой совсем не миролюбиво и весьма плотоядно взирают оголодавшие пауки; под потолком несметные полчища летучих мышей наблюдают сотнями пар красных глаз; в подземельях несомненно рыщут твари много хуже пауков, а в коридорах бродят привидения (куда же без них в заброшенной-то крепости). И посреди всего этого безобразия стояла бы она - царевна Василиса,- хозяйка заброшенной кощеевой крепости. Потому что кто еще в здравом уме и трезвом рассудке захочет стать обладателем заколдованного и явно проклятого своим прежним хозяином здания, каким бы оно распрекрасным и неприступным ни было.
   Мечта стать могущественной колдуньей не покидала царевну ни при каких обстоятельствах. Даже после того, как она познакомилась с одним из представителей своей будущей профессии и ужаснулась последствиям использования той самой магии - царевна от задуманного не отступилась, четко для себя решив, что ради свободы готова распрощаться с красотой.
   Но эта мечта, разбившись о скалы суровой действительности на мириады осколков, канула в бездонную пропасть. Крепость была занята, по всей видимости, уже давно. И Василиса даже знала кем именно - воспоминания недавних событий ненавязчивыми лентами хлынули в сознание, и царевна сникла окончательно. Верховный маг не тот человек, которому можно без опаски выдвигать какие-либо требования. А вот напроситься к колдуну в ученики попробовать стоило бы.
   "- Ученица с небольшими знаниями о магии - это ведь всегда лучше необученной служанки! - рассуждала про себя царевна. - Только теперь нужно эту мысль донести и до мага..."
   С этими мыслями Василиса снова начала рассматривать внутренний двор крепости, только на этот раз гораздо внимательнее.
   Внизу, возле хозяйственных построек, перебирали копытами шесть лошадей. Все как на подбор: холеные, откормленный, гривы заплетены в тугие косы. И абсолютно все разных мастей. Две огненно-рыжих почти не отличались между собой, только пястья у одной были значительно толще - болонзийская порода, - выводили их специально, чтобы по горам легко передвигались. Одна была полностью вороного цвета с тонкими и длинными ногами и гладким, блестящем на солнце волосом - на таких лошадках к царю-батюшке приезжали послы из Родолана. Там не придавали особого значения породе, но именно на таких разъезжала бывшая аристократия и нынешние чиновники. Немного в стороне от всех стояли две северянки, одна пегая, другая абсолютно белая и обе с длинной теплой шерстью на массивных ногах, боках, ребрах и животе. Пятая - самая низкая из всех, - огненно-черная с сильно удлиненной острой мордой беспрерывно стригла ушами, чуя поблизости нечисть. Последняя белая с большими рыжими и черными пятнами на боках, морде и крупе. Почти такая же степная красавица была и у царевны, поэтому Василиса точно могла сказать, что глаза у лошади чистейшего светло-голубого цвета. Именно из-за цвета глаз царь-батюшка когда-то и подарил своей младшей дочери кобылу ширанесской породы.
   Все лошади явно сильно устали от долгой дороги и все никак не могли отдышаться. Вяло перебирали копытами, сипло фыркали, но угощения из морковок и капусты, что им принесли два добрых молодца приятной наружности, сметали подчистую. Наблюдая за ними, царевна с тоской вспомнила, что в последнюю неделю совсем не наведывалась в царскую конюшню к своей Зорьке, и что та, наверное, сильно по ней скучает.
   - О, так Вы уже проснулись!
   Голос прозвучал более чем неожиданно учитывая, что в комнате совершенно точно никого постороннего не было и звука открывающихся дверей и шагов не раздавалось. Поэтому царевна бесстыдно взвизгнула, чудом не подпрыгнув на месте, и стремительно развернулась на звук голоса, но там никого не оказалось. Для надежности Василиса внимательно осмотрела уже совсем освещенную комнату, но все равно никого не увидела.
   - Внизу, миледи, - учтиво отозвался голос действительно снизу.
   Опустив взгляд, царевна увидела в полушаге от себя черного кота. На фоне черного пола он выделялся только яркими желтыми глазами и едва заметным белым пушком на кончиках ушей и хвоста.
   - Это хорошо, что Вы сами встали, - продолжил тем временем кот, - хотя господин предполагал, что Вы очнетесь не ранее полудня. Но так даже лучше, успеете привести себя в порядок аккурат к обеду.
   Василиса слушала очень внимательно и с каждым произнесенным котом словом глаза ее медленно но верно приобретали размер и округлость самой большой монеты Лукоморья - золотого лира, а лицо делалось все белее и белее. Эти маневры не остались незамеченными и в следующее мгновение кот отпрыгнул от царевны еще на пол шага и, не повышая тона, грозно попросил:
   - Только без обмороков. - И уже мягче, с мурчащими нотками. - Хорошо?
   Василиса неуверенно кивнула, все также ошарашенно уставившись на кота. Сморгнула. Один, два раза. И все же задала самый дурацкий вопрос в своей жизни, но такой необходимый сейчас для ее душевного покоя:
   - В-вы ум-меете р-разг-говаривать?
   Кот скептически осмотрел ее с ног до головы, прищурился, затем фыркнул, но на вопрос все же ответил:
   - Конечно же, миледи. - Царевна снова удостоилась внимательного взгляда, но после кот поспешно добавил: - Прошу меня простить, совсем забыл представиться - Кот Ученый. Можете звать меня Соломон. Здесь нахожусь на должности смотрителя у господина Верховного Мага.
   Царевне показалось, что сейчас кот встанет на задние лапки и отвесит ей церемониальный поклон, как положено по дворцовому этикету, но этого не произошло. И она даже немного обрадовалась, правда сама не поняла чему.
   - Василиса, - уже без запинки представилась царевна.
   Кот сидел в шаге от царевны, уставившись на нее немигающим взглядом и явно ожидая продолжения, но его не последовало. Снова фыркнув, он поднялся и подошел к неприметной дверце в стене, дотронулся до нее лапой, отчего та немного продавилась в стену, перестав изображать монолит, и открылась сама собой, отскочив от стены, как пружина и чудом не задев кота. Но тот даже не подумал сдвинуться с места.
   - Здесь Вы найдете все необходимое для утреннего туалета, - пустился в объяснения кот, - также: наряды, обувь, верхняя одежда. Если Вам понадобится что-то еще - зовите - три раза стукнуть по стене. Вам нужна будет помощь с подготовкой?
   Василиса отрицательно покачала головой.
   - Хорошо, - кот подошел к еще одной дверце, ничем не отличающейся от гардеробной и открыл ее. - Ванная комната. Обед будет накрыт через два часа. Я зайду за Вами за пятнадцать минут до подачи.
   И не дожидаясь ответа, он прошел к входной двери, открыл ее тем же способом, каким только что открывал гардероб с ванной комнатой и покинул покои царевны. Дверь за ним закрылась бесшумно. Сама.
   Василиса еще с минуту таращилась на дверь, ожидая с ее стороны какого-нибудь подвоха. Но так ничего не дождавшись, принялась рассматривать содержимое небольшой комнатки, - всего три шага в длину и ширину, - с одеждой, обувью и прочими полезными вещами.
   В предоставленном ей гардеробе оказались одни только платья. Около двадцати штук, самых различных цветов и фасонов мирно висели на деревянных плечиках, дожидаясь, когда их примерят. Сначала царевну смутило такое разнообразие и разноцветие, и в голову даже закралась шальная мысль, что ждали ее здесь давно, а готовились основательно. Ведь, чтобы приготовить такой гардероб в кратчайшие сроки, нужно было привлечь с десяток швей, предварительно потратив не меньше дня снимая всевозможные мерки. И как колдун смог все это провернуть и главное - зачем? - Василиса не знала.
   На несколько мгновений царевне даже показалось, что колдун похитил ее с намерением жениться, а нарядами пытается задобрить ее тонкую монаршью натуру. Но рассмотрев повнимательнее одно из платьев, Василиса с некоторым облегчением поняла, что этот гардероб подбирала одна очень хорошо знакомая ей венценосная особа.
   - Значит точно сестра приложила к этому "похищению" свою изящную ручку, - задумчиво рассматривая оставшиеся наряды проговорила царевна.
  
   Василиса ступала по каменному полу очень мягко и почти бесшумно. Легкие весенние сапожки без каблука, которые она нашла в предоставленном ей гардеробе, позволяли это делать не прилагая особых усилий. Не то чтобы царевна хотела остаться незамеченной, просто отработанная годами манера ходить бесшумно, чтобы не попадаться на глаза отцу и всевозможным мамочкам-нянечкам, давно переросла в привычку. Сейчас же она просто утоляла свое, истинно женское любопытство, стараясь все подробно рассмотреть.
   Этаж, по которому шла царевна, причудливым образом делился на две части - верхнюю и нижнюю. Все верхнее пространство было отдано под гостевые комнаты, небольшую столовую на десять персон (видимо по числу комнат) и такую же небольшую гостиную. На нижней же части расположились какие-то кабинеты и Ученый Кот упоминал еще библиотеку с художественной литературой. Но Василиса тогда его почти не слушала, все еще потрясенная происходящим.
   Царевна шла именно по верхней части, стараясь идти как можно ближе к стене. Потому что край пролета коридора не был огорожен от нижней его части ни перилами, ни какими-либо еще специальными устройствами, пресекающими падение, если не считать достаточно широких и массивных колонн. Но даже они не внушали должного доверия. Хоть высота и не очень большая, - всего-то аршинов пятнадцать, - но проверять свои кости на прочность Василиса пока хотела.
   - Зачем вообще ему понадобилась эта царская пигалица?! - негодование и злость явно слышались в голосе, задавшем вопрос.
   - Я бы на твоем месте говорил тише, - меланхолично отозвался уже другой голос, - ты же знаешь, в этом проклятом месте даже у стен есть уши. В самом прямом смысле этого выражения.
   Царевна остановилась, заинтересованно прислушиваясь. Что-то ей подсказывало, что говорят сейчас именно о ней, поэтому глупо было бы не подслушать разговор, свидетелем которого она стала.
   - Да знаю я, - уже тише отозвался собеседник. - Но все равно не понимаю этого мальчишку! Зачем она ему сдалась?!
   Мужчины разговаривали внизу и Василису, стоящую на верхнем пролете этажа и спрятавшуюся за колонной видно не было. А вот она с интересом рассматривала беседующих.
   - Может, приглянулась она ему. Тебе-то что? Или тоже понравилась? - насмешливо отозвался щуплый невысокий мужчина, лет сорока с небольшим. - И когда только успел разглядеть?
   - Было б там что разглядывать, ни кожи ни рожи! - запальчиво отозвался такой же приземистый, но грузный мужчина примерно того же возраста, как и его собеседник. - А если этот царский самодур развяжет войну, посчитав похищение будущей невестки с собственной помолвки за оскорбление и плевок в лицо конкретно ему? С него станется.
   - Ну, во-первых, помолвка так и не состоялась, - снова меланхолично отозвался щуплый мужчина. - Кощей, как ты выразился, "похитил" царевну раньше официального завершения. Они с крон-принцем даже кольцами не успели обменяться.
   - Тебе-то откуда знать... - Попытался возразить толстячок, но поймав весьма красноречивый взгляд товарища, мигом заткнулся.
   - Во-вторых, Борм, хоть и самодур, но не настолько, чтобы подписывать себе и своему народу смертный приговор. Война на два, а если подключится Зимория, то и на три фронта всегда заведомо проигрышное дело. Ну и, в третьих, Кощей использовал свое первостепенное право на любую плату. Никто и ничто не могло ему помешать в этом, и не помешало. А вот если бы он просто так ее выкрал или убил, тогда да, тогда бы его даже казнили... наверное. Может статься, что и сейчас он намерен ее прикончить в каком-нибудь своем эксперименте или ритуале, где непременно голубая кровь требуется, кто ж его знает, но зато все законно и кощеевы претензии на царевну обоснованы.
   Мужчины постояли молча, каждый думая о чем-то своем. Особенно усердно думал толстячок. От натуги у него даже испарина выступила на лысине, которую он незамедлительно вытер материализовавшимся у него в руках платком.
   У Василисы же все похолодело и от услышанного и от осознания, что подслушивала она не кого-нибудь, а самых настоящих колдунов.
   Сделав несколько бесшумных шагов назад, царевна вжалась спиной в чуть шершавую стену, будто бы та могла ее спасти или просто укрыть от магов. Снизу послышался звук постепенно удаляющихся шагов и уже еле слышного перешептывания мужчин. Василиса даже не пыталась прислушаться к дальнейшему их разговору.
   Медленно отлепившись от стены, царевна побрела к выделенной ей комнате, полностью потерявшись в собственных размышлениях. Подслушанный разговор отозвался в душе девушки множеством чувств, и ни одно из них не было хоть сколько-нибудь приятным. Как ни крути, а вывод напрашивался сам собой и отнюдь не утешительный: колдуну она нужна не как служанка и даже не как жена (хотя видит Создатель, уж лучше бы это), а как кровавая жертва.
   Но, если дела обстоят именно таким образом, зачем нужно было обеспечивать будущую "жертву" целым гардеробом и совсем неплохими покоями, да еще и на гостевом (по словам Кота) этаже? Неужто на всю крепость не сыскалось приличного подземелья с надежной камерой или, на худой конец, высокой башни?
   Башни были, в количестве шести штук, это Василиса знала. А вот можно ли там держать пленников - нет. Наверное, можно. Предыдущий-то хозяин совсем не отличался пацифистскими наклонностями. Да и в народе много разговоров ходило в былые времена, что Бессмертный крадет невинных дев по всем селам и весям и больше о них никто и никогда ничего не слышал. А женихов и рыцарей, что от переизбытка доблести (или по слабоумию, как предполагала сама царевна) пускались на их поиски, устранял еще по дороге, в самых запущенных же случаях пускал в крепость и после их тоже никто уже не видел. Об этом даже парочку сказок сложили, но вот, что в них правда, а что быль, так никто и не знает.
   Но то дела уже давно минувших лет, а Василиса вот она стоит, здесь и сейчас. И думать о том, что она здесь находится на правах будущей "жертвы ритуала" ей совсем не хотелось. Да и сестра в этом "похищении" как-то замешана, а ожидать подлого удара в спину от самого близкого человека, для царевны было слишком сложно. Рассудив так, Василиса решила, что угроза ее жизни пока что мифическая и волноваться по этому поводу рано, но держать ухо востро все же стоит. Так, на всякий случай.
   С такими мыслями она и зашла в покои, где ее уже поджидали.
   Вольготно расположившись на кровати и слегка подергивая хвостом из стороны в сторону, Ученый Кот уставился своими янтарными глазищами на царевну. Василиса едва сдержала испуганный вскрик, так и застыв в дверном проеме. В вечерней полутьме комнаты его глаза горели двумя огоньками, а сам Кот, если не приглядываться, так вообще был неразличим.
   - Добрый вечер, Ваше Высочество, как прогулялись? - вежливо осведомился он. А царевна от такого вопроса поначалу занервничала, будто ее поймали на месте исчезновения пирога с крошками от него же у рта, но мгновением позже поняла, что Кот, скорей всего, ничего такого не имел в виду, просто задал вежливый вопрос, подходящий ситуации.
   - Добрый, Соломон. Спасибо, хорошо, здесь интересная... планировка, - с запинкой ответила она и постаралась как можно вежливей улыбнуться.
   - Замечательно, - промурлыкал Кот. - А как Вы относитесь к ранним утренним прогулкам?
   - Положительно.
   - Превосходно, - снова мурлыкнул он и довольно зажмурившись, легко спрыгнул с кровати, - тогда с утра я за Вами зайду.
   - А можно поинтересоваться, где предстоит прогулка?
   - В лесу.
   "- Прикопают под ближайшем деревцем, - пронеслось в голове у царевны, - или притопят в болоте, кажется, их в округе предостаточно".
   - А там безопасно? - решилась все-таки спросить Василиса.
   - Более чем, - коротко бросил посетитель и бодро направился в сторону двери, но почти на выходе его настиг вопрос.
   - А-а-а... Господин смотритель, вы не могли бы тогда выделить мне пару брюк, - быстро выпалила царевна, немного потупив взор под ошеломленным взглядом Кота. - Ну, не в платье же мне по лесу гулять. Это ведь жутко неудобно.
   Кот окинул девушку оценивающим взглядом и немного подумав, пообещал:
   - Я постараюсь решить этот вопрос. Спокойной Вам ночи, Ваше Высочество.
   Дверь за ним закрылась самостоятельно и бесшумно, как и в прошлый раз. А царевна радостно подпрыгнула на месте.
   "Ура! Хоть от этих невозможных юбок избавлюсь!"
  
  ***
  
  
   Лес был темным. Что, собственно, не было удивительным: луна уже успела зайти, а солнце только-только забрезжило где-то на краю горизонта, и сквозь густо расположенные ветки деревьев солнечные лучи не проходили.
   Царевна жутко хотела спать. Если накануне она до поздней ночи не могла уснуть из-за разницы во времени, то сейчас из-за этой самой разницы она еле стояла на ногах. Соломон поднял ее ни свет, ни заря в буквальном смысле, - на небосклоне еще царствовала луна, - и поспала Василиса от силы часа три. Вымотанный стрессом и переживаниями, организм требовал своего и ради этого был готов даже на подлость. Ноги цеплялись за каждый корень, появляющийся на пути, глаза нещадно чесались и закрывались сами собой, все тело ныло и требовало отдыха, будто вчера царевна не праздно проводила день, а как минимум собственноручно убрала весь дворец.
   Кот упорно делал вид, что не замечает страданий своей спутницы и преспокойно двигался вперед по узкой дорожке, изредка перепрыгивая через совсем большие корни.
   Явно давно не хоженая тропинка петляла между кустами солончака и молодой порослью ясвинцы - по большей части бесполезный и жутко приставучий сорняк, вырастающий, при должных условиях, в человеческий рост. Сейчас этой травой заросла практически вся дорожка, оставляя от нее только невнятный силуэт, и цеплялась к штанинам своими мелкими шипами так, что отодрать ее стоило неимоверных усилий для сонной царевны. Но стоило деревьям немного расступиться и выпустить путников на небольшую поляну перед рекой, как и надоедливая трава, и кусты, так и норовящие хлестнуть ветками по лицу или зацепиться за неуклюже заплетенную косу, и усталость потеряли всю свою значимость.
   - Как краси-и-иво... - протянула царевна, завороженно наблюдая за восходящим над горами солнцем.
   Его лучи зайцами разметались по округе, рассыпались бликами по водной глади реки и утренней росе, застревали в кронах деревьев и мерно обтекали редкие облака. День сегодня обещал быть солнечным.
   - Нам нужно на вон тот островок, - кот забавно махнул лапой в нужном направлении, - пройдемте в лодку, Ваше Высочество.
   Плавать на лодке царевне уже доводилось, пару раз она даже ходила под парусом. Не далеко, конечно, всего-то с десяток путевых верст по открытому морю, но все равно царевна гордилась тем, что за две эти небольшие поездки она умудрилась излазить корабль вдоль и поперек, изучить плетение нескольких не самых сложных морских узлов и даже один раз постоять за штурвалом. И все же лодкой она самостоятельно никогда не управляла.
   "- Не царское это дело, - увещевала царевну престарелая няня, - и уж тем более не женское".
   Всем своим видом река внушала уважение. Казалось, что она даже в самое засушливое лето редко доходила кромкой воды и до середины своих нынешних размеров. Сейчас же, когда весеннее половодье полностью вступило в свои права, берега ее разошлись на сотню саженей с каждой стороны, не меньше. Левый берег так и вовсе затопил весь луг с противоположной стороны.
   - А где весла? - удивилась Василиса.
   - Они не понадобятся, лодка зачарована. Как и корзина, которую Вы несете.
   Царевна с любопытством осмотрела корзину еще раз, но ничего необычного в ней не нашла. Корзина как корзина: большая, довольно удобно нести, сделана мастером своего дела, что видно сразу. Единственное, что немного смутило Василису - она почти ничего не весила.
   Лодка тоже не выглядела какой-то особенной. Добротно сколоченная, вместительная, немного старая - древесина заметно выцвела на солнце, но доски подогнаны плотно друг к дружке и нет даже намека на трухлявость или гниль. Только форма немного необычная, - слишком уж продолговатая, - в столице все лодки были пузатыми, словно большие винные бочки, а эта как лист бересклета, растущего рядом с рекой.
   Кот мягко приземлился на деревянный лодочный настил и выжидающе посмотрел на царевну. Та не заставила себя долго ждать, шагнула в лодку и как смогла, оттолкнулась от земли, чтобы лодка хоть немного отошла от берега, но ничего у нее не вышло - они остались стоять на месте. Василиса вопросительно посмотрела на кота.
   - Присаживайтесь, - лениво ответил тот на невысказанный вопрос.
   И как только царевна устроилась на задней лавочке, лодка отплыла. Спокойно и размерено она разрезала не менее спокойную водную гладь реки острым носом, двигаясь ровнёхонько на тот самый островок, что показывал кот.
  На этот раз Василиса даже не удивилась, только с любопытством изучала окружающий пейзаж, силилась что-нибудь рассмотреть в еле прозрачной воде, вглядывалась в противоположный берег и лесные заросли, оглядывалась назад и сравнивала расстояния. И вообще вертелась, как юла, раскачивая лодку и пуская волны на спокойной воде. Кот, щуря свои желтые глаза, незаметно наблюдал за ней.
   "- Эх, такая непоседливая, - думал про себя Соломон, - совсем еще ребенок. Зато какой потенциал, какая сила! Даже жалко... немного".
   Течение усилилось только на середине реки, но даже так лодка и на аршин не сошла с курса, двигаясь, будто по нарисованной кем-то линии, и, в целом, их небольшое путешествие прошло спокойно. Если не считать того, что один раз царевна чуть не вывалилась за борт.
   Остров казался совсем маленьким - одна путевая верста в длину и пол ее же в ширину, - в общем, пройти его вдоль и поперек можно было бы за четыре часа. И это еще если не торопится совсем. На деле же Василиса в сопровождении кота блуждала то по давно заросшим тропкам, то и вовсе по буеракам до самого заката.
  Корзина, до самого верха заполненная пучками разнообразных трав, была все такой же легкой, как и в начале дня и совершенно не доставляла неудобств.
   Птичий пересвист плавно сменился мелодиями ночного леса, заполняя окружающее пространство стрекотом, кваканьем и шипением. Царевна с упоением обдирала куст Волчьей ягоды, внимательно слушая наставления кота о том, как именно нужно срывать тот или иной листик, цветок или плод и куда его потом можно будет приспособить.
   - Из вас получилась бы отличная травница, Ваше Высочество.
   Соломон определенно был доволен своей спутницей и уже не в первый раз пытался ее столь ненавязчиво похвалить. Но каждый раз царевна лишь неопределенно пожимала плечами или деликатно уходила от темы, отговариваясь благодарностями и улыбками. Этот раз исключением не стал.
   - Вы не хотели бы овладеть искусством травоведения? - задал провокационный вопрос кот. Он с самого начала заметил, как усердно и прилежно царевна исполняет все его поручения. На такой продуктивный день он и не рассчитывал, думал, что девочке необходимо развеяться, отвлечься от тяжелых дум, да и просто скрыть ее под невинным предлогом от нежелательных глаз, а тут... за какой-то день восстановили почти весь органический материал (пусть и в малом количестве, но на первое время хватит). - Подобные знания весьма полезны юным девушкам и женщинам. И для жизни при дворе всегда придутся кстати.
   Василиса это осознавала довольно ясно, вот только довольствоваться знаниями одного лишь травника ну никак не устраивало юную царевну. Ей хотелось большего. Гораздо большего. Ей хотелось усмирить то бушующее пламя, что разрывает все внутренности, выедает плоть, опаляет кожу, если не давать ему выхода. А когда оно вырывается наружу - всегда повторяется одно и то же, - кровавые жертвы, потери, разрушения. Магия, необузданная и непримиримая к своим владельцам, вот по-настоящему волнительная тема для царевны - методы укрощения силы, что текла по ее венам. А еще Василису просто до неприличия не устраивала жизнь во дворце. Все эти балы, платья, реверансы, лицемерные улыбки и браки по расчету. Хуже зубной боли, право слово! И был ведь такой хороший план от всего этого избавиться раз и навсегда, но... залетный принц, скоропалительная помолвка, колдун и очень странное похищение вместе с крахом всех мечт по присвоению проклятой крепости.
   Но царевна не была бы дочерью своего отца, если бы отступилась так просто. Нет, природное упрямство у них в крови! Поэтому решено было придерживаться первоначального плана, хоть тот и претерпел некоторые изменения.
   - Скажите, Соломон, - решила она разведать обстановку, - а милорд Верховный маг брал кого-нибудь к себе в обучение?
   Кот слегка опешил от такого вопроса, но быстро взял себя в лапы и, прищурившись в своей обыкновенной манере, осмотрел царевну с головы до ног.
   - Пока не брал, - с намеком ответил он, усмехаясь в усы, - кандидатур, знаете ли, подходящих не было. А нам пора, уже почти стемнело.
   Василиса только задумчиво кивнула, покорно проследовав за котом.
   Надежда умирает последней.
  
   Дорожка сама стелилась под ноги путникам, освещаемая лишь отблесками только-только зашедшего солнца и неясным сиянием молодой луны. Василиса задумчиво смотрела по сторонам, пытаясь сообразить, как лучше набиться к колдуну в ученики. Но ничего путного в голову так и не пришло. Царевна остановилась, с интересом рассматривая одинокий стебель в обрамлении пушистых листиков, превративших его в светло-фиолетовый шарик на ножке, и пыталась вспомнить, что она знает о моргульнике диком. Соломон говорил, что он ядовит и вокруг него ничего не растет (и действительно ничего не росло - с радиусом в полтора аршина вокруг растения расступился ровно очерченный круг, - и ни единой травинки!), а еще, что листики у него хоть и выглядят, как иголки, наощупь довольно мягкие, а мелкие цветки имеют достаточно необычную форму семицвета. Царевна присмотрелась. Действительно соцветия имели по семь разноцветных лепестков, пытавшихся укрыться за густой листвой.
   - Соломон, а это случайно не моргульник?
   - Где?! - кот быстро подбежал к немного отставшей царевне и внимательно посмотрел в указанном направлении. - Да, это он. Завтра обязательно расскажу господину об этом месте. Пойдемте.
   Василиса категорически не понимала, зачем ждать завтра, если можно все сделать сейчас, тем более сегодня как раз нужная луна.
   - Погодите немного, я быстро!
   Царевна бодрым шагом направилась к выжженному кругу, затормозив только, когда ей в спину прилетело странное предупреждение:
   - Не стоит, он может сбежать.
   - Как сбежать? - ничего не понимая переспросила царевна.
   - Очень быстро, - последовал спокойный ответ.
   - Но у него же нет ног! - возмутилась она.
   - Зато есть подвижные корни.
   Василиса нахмурилась, удивленно, немного обиженно, но с интересом уставившись на светло-фиолетовое растение. Уж что-что, а трава от нее еще никогда не бегала. Кот заметил эмоции, отразившиеся на юном личике, и миролюбиво предложил:
   - Ну, если Вам так хочется, то можете попробовать. Ничего страшного случиться не должно, - в конце концов, ему тоже было интересно. На магов этот недоразвитый куст так сильно реагировать не должен был.
   Царевна не растерялась, медленно подошла к растению и аккуратно опустилась рядом с ним на колени. Светло-фиолетовый шар признаков жизни не подавал. Воодушевленная Василиса потянула к нему руки и в нерешительности остановилась.
   - Сначала ведь цветки сорвать нужно? - она вопросительно посмотрела на кота. Тот кивнул и добавил:
   - Только быстро и за стебель держите, а потом вырывайте вместе с корнем.
   Цветов у моргульника совсем мало и все они маленькие, не больше ногтя, так что с этой задачей царевна справилась быстро. А вот вырвать его оказалось не так-то просто. Корни упорно цеплялись за сухую землю, стебель извивался, как змея, а фиолетовые листики били по рукам, оцарапывая при этом кожу до крови. И Василиса непременно бы упала от натуги, не поддержи ее за плечи сильная и теплая рука.
   Первым делом, царевна вздрогнула и напряглась всем телом, с трудом удержавшись от крика, который уже подкатывал к горлу. Затем все же заставила себя повернуть голову. В свете сотни маленьких зеленый светлячков, что бесформенным роем клубились вокруг мужчины, ее глаза разглядели бледную кожу. Какую-то даже болезненно-бледную, как у мертвеца. Это сравнение Василисе совсем уж не понравилось и она принялась разглядеть еще что-нибудь. Из своего положения, ей удалось увидеть только длинный прямой нос, как-то хищно заостренные высокие скулы с немного впалыми щеками, не слишком густые брови, высокий лоб, а еще глаза, кажется, светились тем же замогильным зеленым светом. В общем, вид был пугающим, если не сказать страшным.
   Мужчина тем временем время зря не терял, - длинные сильные пальцы умело обхватили стебель и одним единым рывком вырвали его со всеми корешками. Все еще придерживая царевну одной рукой, он обил с корней комья земли и встал, помогая подняться и ей. Василиса незамедлительно отошла от него на несколько шагов и только потом решилась поднять на него взгляд.
   Темная фигура, закутанная в черный плащ с небрежно накинутым на голову капюшоном, выглядела очень внушительной и высокой. Выше царевны головы на полторы, если не на две.
   - Вы задержались, - укорил незнакомец немного хриплым, но все равно очень приятным баритоном, от которого у Василисы что-то ёкнуло под ребрами.
   - Простите, господин, увлеклись, - совсем не раскаивающимся тоном ответил кот, щуря свои желтые глазищи.
   - Ясно, - устало отозвался колдун. - Пойдемте.
   А у царевны снова что-то оборвалось в груди. "Господин!" - мелькнула мысль в голове и, стремительно повернувшись к колдуну всем корпусом, она выпалила на одном дыхании, даже не успев толком сообразить, что делает:
   - Милорд Верховный маг, возьмите меня в обучение! - тщетно пытаясь разглядеть глаза под уже надвинутым капюшоном. И сама того от себя не ожидая, жалобно попросила: - Пожалуйста.
   Колдун замер напротив, - и хоть того никто не видел, - ошарашенно уставился на царевну, крепко стискивая в одной руке усилено вырывающееся растение.
   - Я понимаю, моя просьба весьма неожиданная, - промямлила царевна, - но Вы подумайте, пожалуйста. Я буду очень стараться.
   Так и не дождавшись хоть какой-нибудь реакции, Василиса нервно развернулась и с густым румянцем смущения на щеках быстро покинула полянку по проторенной уже дорожке к лодке.
   Кот, сдавлено хихикнув себе в усы, подошел к нему поближе и шепнул:
   - А девочка-то способная. - И убежал догонять царевну, оставив своего господина, продолжавшего все так же стоять, не шевелясь, и шокировано смотреть перед собой.
  3. Абра-Кадабра!
  
   - Ой!
   Несколько разноцветных пробирок не, выдержав перегрева, взорвались прямо на столе, расплескав все свое содержимое по каменному настилу и затушив огонь горелки. И теперь вся эта разноцветная каша стремительно меняла цвет на один общий - грязно-бурый, - и мерно стекала со стола на пол, образуя там небольшую лужицу, что ручейками сливалась в бороздочки (предусмотренные специально для таких случаев).
   Царевна внимательно проследила весь их путь, сокрушенно вздохнула и принялась заново смешивать компоненты.
   - Вы мне так не только все реактивы с материалами переведете, но и последней посуды лишите! - раздосадованно забрюзжали за спиной Василисы.
   - Не врите, - спокойно отозвалась та, не отвлекаясь от процесса смешивания, - у Вас еще минимум пятьдесят комплектов разложено по разным шкафам.
   "- И когда только успела проверить? - обиженно пронеслось у мужчины в голове".
   Ему вообще не нравилось это хозяйское поведение - в его! -лаборатории со стороны царевны. Пожалуй, он погорячился, когда привел ее сюда в первый раз и предложил не стесняться и чувствовать себя как дома. Стесняться тут никто и не собирался, а как дома чувствовать себя начали с первой же секунды. Он, наверное, еще долго будет с ужасом вспоминать, как царевна с горящим взором и восхищенным писком понеслась к столам и шкафам с оборудованием, и с энтузиазмом рассматривала всю утварь около получаса, никого и ничего не замечая. Ему уже тогда почудился болезненный укол ревности, но он не придал этому значения, теперь же...
   Теперь он даже жалеет, что согласился обучать эту не в меру наглую особу. Единственное, что его останавливает от того, чтобы вернутся к первоначальному плану - это ее искреннее стремление научится. Почему-то в этом стремлении он узнает себя, - тогда еще совсем мальчишку, - мелкого, неопытного, но стремящегося везде засунуть свой нос, чтобы лучше понять, узнать, распробовать, в конце концов. Наверное, поэтому и позволяет ей так варварски обращаться с его имуществом.
   - Позвольте узнать, что Вы вообще делаете? - поинтересовался он после недолгих наблюдений за царевной.
   - Вот, - она придвинула на край стола раскрытую книгу и указала на нужный абзац.
   Колдун подошел ближе и вчитался: "Преобразователи. Зелья замещения" - гласило название главы на болонзийском. Для него стало приятной неожиданностью, что царевна, по всей видимости, прекрасно понимает языки соседних держав, - не придется тратить время на переводы, - хотя чему тут удивляться, царевна все-таки, обязана знать.
   - В каких пропорциях готовите основу, Ваше Высочество?
   - Все строго по рецепту, - незамедлительно ответила девушка, отмеряя для каждой из семи пробирок только что растертого в порошок синего минерала.
   Все компоненты для основы зелья были разных цветов, но, как ни странно, вода все так же оставалась кристально чистой после их растворения. Они вместе проследили за тем, как синий порошок, мерно опускаясь на дно, терял свой цвет, чтобы приземлится уже прозрачными кристалликами.
   - А для каких целей столько основы?
   - Для моргульника, - фиолетовый куст в углу комнаты, запертый в клетке вместе с горшком, недовольно зашелестел листиками. - Не зря же я его ощипывала.
   Колдун заинтересованно посмотрел на растение и шуршание стихло. Моргульнику совсем не понравился этот взгляд, и он решил, что лучше гордо игнорировать это жуткое плотоядное создание. Гордо и, по возможности, тихо. И только двуногая самка, та, что с глазами так похожими на васильки, была его отрадой в этом совершенно ужасном месте (одни камни да склянки, подумать только!). Потому что поливала его питательными настоями каждый день.
   - Я просто подумала, - отрывая в каждую пробирку по лепестку с одного цветка, поделилась своими рассуждениями Василиса, - раз уж его цветы могут исполнять какие-то мелкие желания, то разделив и дополнив возможности каждого лепестка по отдельности, увеличится их сила и тогда можно будет загадать что-нибудь посложнее, чем "хочу мешок денег".
   Цветики-семицветики действительно обладали такой поразительной возможностью исполнять желания. Только вот найти такой цветочек оказывалось едва ли не сложнее, чем совершить благородный подвиг, а если и были везунчики, отыскавшие хотя бы один, то поймать улепетывающий на всех корнях куст удавалось лишь единицам. В народе рассказывали легенды, что в былые времена каждый из лепестков мог исполнить любое загаданное ему желание, а потом то ли поизвелся, то ли просто измельчал куст, но желание теперь нужно загадывать всему цветку и не слишком замысловатое. Иначе не сбудется. И никто из охотников за цветиками даже не догадывается, какую цену должен будет заплатить за свое желание. Издержки магии.
   Колдун немного поразмыслил над словами царевны и пришел к выводу, что теория очень даже хороша, что и сказал обрадованной Василисе.
   Язычки пламени снова заплясали под пробирками. По комнате разлились едва уловимые ароматы сирени и потрескивания костра. Вода в каждой из пробирок постепенно стала приобретать цвет, согласно находящемуся в ней лепестку. Царевна приготовилась добавлять в воду свою магию.
   - Не торопитесь, Ваше Высочество, - колдун стал позади царевны, осторожно прикоснулся к ее напряженным локтям и медленно заскользил к подрагивающим пальцам. - Расслабьтесь, иначе ничего не получится, - мягко напутствовал он.
   Василиса честно постаралась расслабиться, и в конце концов у нее это получилось.
   - Хорошо. Теперь закройте глаза и глубоко вдохните. - Царевна послушно выполнила указания. - Чувствуете? На кончиках пальцев.
   Пальцы едва различимо покалывали и наполнялись теплом. Оно шло будто бы откуда-то из желудка, волнами разливаясь по всему телу и концентрируясь в кончиках пальцев.
   Василиса кивнула.
   - Хорошо. Теперь открывайте глаза.
   Она открыла, посмотрела на свои руки. Те слабо переливались всеми цветами спектра: от сине-фиолетового и до красно-багряного. А на кончиках ногтей искрился белый свет.
   - Отпускайте.
   Василиса послушно позволила магии слететь с пальцев, чисто интуитивно направив каждый цвет к нужной пробирке.
   Жидкость в них активно забурлила, зашипела, вознамерилась выбраться из пробирок, но у самых краев застыла, выпуская легкий разноцветный дымок. Струйки на пару локтей поднялись вверх, скрутились там в тугой разноцветный клубок, который сжался еще сильнее, засветился белым светом и взорвался снопом золотых искорок.
   Колдун и его ученица молча за этим всем наблюдали. Она восхищенно-восторженно, он с нескрываемым интересом.
   Пробирки не спеша остывали. Жидкость в них улеглась, превратившись в разноцветный песок.
   - Пожалуй, можно считать эксперимент удачным, - задумчиво проговорил колдун.
   - Еще нет. - Возразила царевна, проворно подхватывая хорошо подстывшие пробирки и направляясь к ступке с пестиком. - Нужно еще опробовать.
   Осторожно отмерив из каждой пробирки немного порошка в ступку, она быстро растолкла его до состояния пыльцы и пересыпала в подготовленную плошку.
   Откинув ткань с клеток, примостившихся возле свободной стены, царевна натянула на руку плотную перчатку и аккуратно достала из первой клетки крысу. И все это так быстро, что колдун успел ужаснуться только сейчас.
   - Ваше Высочество, где Вы взяли крыс?!
  Царевна, как ни в чем не бывало, пожала плечами, светским тоном сообщив:
   - Наловила в подземельях.
   И быстро набрав небольшую щепоть разноцветной пыльцы, посыпала ею лениво сопротивляющуюся крысу, шепнув что-то вдогонку. Реакция не заставила себя ждать. Крыса полностью засветилась всеми цветами одновременно от ушей до кончика хвоста, затем засветилась равномерным белым цветом и, когда тот спал, предстала всем присутствующим в виде сизого голубя, каких много бывает в крупных городах.
   Удивленная такими превратностями судьбы, крыса внимательно себя осмотрела со свех сторон, куда только смогла дотянуться ее обновленная шея, пару раз неуклюже взмахнула крыльями прямо на руке царевны и взлетела. Пролетела аршина три и совершила экстренную посадку клювом об каменные плиты.
   Если бы еще какой-то месяц назад Василисе сказали, что магия это очень интересно и весело, а процесс ее изучения столь же захватывающий, как, например, путешествия, то царевна первым делом не поверила бы ни единому слову. Вторым делом, пожалела болезного. Ведь каждый первый еще с пеленок знал - иметь способности к волошбе равносильно смерти. Точнее, это гарантированная смерть в мучениях для носителя дара, и смерть с сильным дискомфортом для всех, кому не посчастливилось находиться на расстоянии около полуверсты.
   Именно поэтому всех одаренных считали проклятыми и вполне закономерно боялись и обходили десятыми дорогами. Потому что даже находящийся не при смерти одаренный мог одним взглядом или движением руки убить с десяток обычных людей. Специально ли, или по нелепой случайности - не имеет никакого значения. Главное, что мог.
   Еще каких-то четыреста лет назад самых невезучих и слабых отлавливали и сжигали. Слабых потому, что сильные не попадались или давали отпор.
  Но в какой-то год все изменилось. Мир содрогнулся, а люди осознали, что маги - это еще не самое страшное, что может существовать. Ученые мужи назвали это прорывом Ткани Бытия, в следствии ее сильного истончения.
   То тут, то там в разных уголках мира прорывались дыры и из них вылезало такое, что даже воображение самого заядлого фантазера убегало с криками прочь.
   Армии сразу осознали свою несостоятельность и никчемность, сокращаясь за день вдвое. Тогда-то Совет Всех Царств Мира и попросил помощи. Мир затаил дыхание в ожидании их решения, население продолжало стремительно гибнуть, твари из дыр прорываться в новый мир, а маги все молчали. Они со спокойной совестью могли позволить истребить человечество и остаться с тварями один на один, угроза была не велика. Для них. Но...
   Сильнейшие из сильнейших приняли совсем другое решение. Правильное с точки зрения самого мира.
   С тех пор магия неприкосновенна вместе с ее носителями. Во всяком случае, со стороны власть имущих вмешательства в жизнь и смерть магов не происходит, но от ножа в спину не застрахован никто, а умелому щипачу в темной подворотне совершенно неважно маг или не маг. Народу запретили устраивать самосуд (хоть в отдаленных селениях до сих пор сохранилась эта славная традиция), а судебными разбирательствами с участием магов занимается специальная комиссия, из магов состоящая. Создано множество законов, а самым главным и первым из них является "о назначении Верховного мага в каждом царстве-государстве".
   Но даже за четыреста лет из крови народа не ушел страх в отношении магов. Их по-прежнему боятся и обходят стороной, считая проклятыми, а умение управлять магией - проклятием.
   Нет, себя Василиса проклятой никогда не считала. Свою магию она любила. Ее магия с ней разговаривала. Не словами, конечно же, нет. Но шорохом травы, шелестом листвы, пением птиц, теплотой вод, красками мира. Магия показала ей, что живет почти в каждой вещи, в каждой песчинке. Она совсем не понимала, как другие могут бояться всех этих чудес. "Они что, не видят? Не чувствуют?"
   И когда по вине ее дара погибло несколько живых существ, царевна отказалась в это верить. Когда это повторилось вновь - царевна испугалась. Очень сильно испугалась и была уже готова поверить, что действительно проклята, а магия это зло и те, кто ее использует ничем не лучше. Но ее магия снова помогла, подсказала, показала. Царевна поняла, что нужно всего лишь научиться управлять своей магией. Именно тогда Василиса и загорелась идее стать могущественной колдуньей, чтобы весь мир узнал - магия это совсем не плохо, а даже наоборот. А еще, может быть, кода-нибудь научить таких же заблудших и угнетенных жить с даром и не боятся его.
   И вот теперь она стоит посреди лаборатории самого настоящего колдуна и вместе с ним проводит эксперименты, чувствую себя при этом чуть ли не самой счастливой на свете.
   В ходе последнего в наличии имелось: голубь - одна штука; два гибрида змеевидных ящера; вечно пытающийся встать на четвереньки серокожий чертенок; три паука, размером с птицу; и попугай - разговаривать не умеет.
   - Теперь нужно узнать, сколько они смогут пребывать в таком обличии, - справедливо заметил колдун, после отлова и запихивания по клеткам всей этой кусающейся и царапающейся живности.
   - Угу, - задумчиво отозвалась царевна.
   - А Вы молодец, Ваше Высочество.
   Царевну в который раз покоробило это обращение.
   - Василиса, - едва слышно прошептала царевна. Она все еще робела перед ним, если разговор касался не рабочих моментов.
   - Что? - удивленно переспросил колдун.
   - Зовите меня по имени, - уже громче повторила она, - пожалуйста.
   - Лагор.
   - Что? - теперь настала ее очередь удивляться.
   - Мое имя - Лагор, - он протянул ей руку.
   Василиса несильно сжала его теплые пальцы своими. Холодными и дрожащими.
   - А разве не Кощей Бессмертный? - спросила она и мгновенно почувствовала себя самой глупой на свете, потому что мужчина как-то странно ухмыльнулся и очень долго и внимательно посмотрел на нее.
   Бессмертным Лагор никогда не был, а Кощеем его прозвали из-за пристрастия к темным чарам еще в пору юношеских лет. Так и осталось за ним это прозвище. Да и похож он был на Того Кощея. Нескладный весь: высокий, костлявый, волосы черные-черные, глаза зеленью светятся. Встретишь такого на базаре - приступ хватит. Но сам Лагор за собой всего этого, "внешнего", не замечал. Горделивый был до ужаса. Нос вздернет высоко-высоко, плечи расправит, грудь выпятит, будто орденами-медалями хвастается, и идет вперед, держа благородную осанку и смотря на всех и вся с нескрываемым презрением. Но это он только "на публике" строил из себя неизвестно что. На самом-то деле, Лагор был даже застенчивым, но только слегка и с особенными людьми.
   - Нет, - наконец ответил он, - не Кощей. И даже не бессмертный.
   Василиса смутилась еще больше и поспешила перевести тему разговора.
   - Скажите, - она запнулась, - Лагор, а почему заклинания, которые совсем немного отличаются своей направленностью, так разительно изменяют свой цвет?
   Лагор удивленно и слегка ошарашенно уставился на нее. Такого он точно не ожидал.
   Василиса же подумала, что снова ляпнула какую-то глупость, поэтому постаралась пояснить:
   - Ну вот, например, Ваши светлячки зеленого цвета, тогда как, - она подняла взгляд наверх, - эти шары, что тоже предназначены для освещения, светятся бледно желтым светом.
   Колдун тоже посмотрел на потолок, под которым медленно перемещались шесть полупрозрачных белых шариков разных диаметров. Потом снова уставился на царевну.
   - Вы различаете цветовые спектры магии? - все еще неверяще спросил он.
   - А Вы что, нет? - так же неверяще спросила царевна.
   Они немного помолчали. Потом колдун все-таки начал объяснять:
   - На самом деле, видеть магию, а так же чуять ее, слышать и чувствовать ее вкус могут лишь единицы. Это очень редкое явление. Из пятисот колдунов только двое, в лучшем случае, могут иметь такой дар. Обычно магические потоки ощущаются на ментальном и немного тактильном уровне.
   Василиса пару минут обдумывала услышанное.
   - А вы знакомы с кем-нибудь из таких людей? - с любопытством спросила она.
   - Да, - немного помедлив, ответил он, - знаю парочку. - И лукаво посмотрев на царевну, подмигнув и улыбнувшись, добавил: - Уже троих.
   У Василисы снова что-то сжалось под ребрами и теплом разлилось по всему телу. А еще в голове промелькнула мысль, что на его улыбку она готова смотреть вечно.
   - Ну что, еще что-нибудь натворим? - по-мальчишески задорно спросил Лагор.
   Василиса кивнула и, опустив голову, счастливо улыбнулась.
  
  ***
  
  
   Библиотека в кощеевой крепости занимала целую башню. Приставленные к круглой стене книжные полки, спиралью уходили вверх, почти до самой крыши. Вслед за ними, причудливо извиваясь, шли лесенки и целые лестницы (деревянные, но широкие пролеты), в нескольких местах они невероятным образом расширялись, расступались, распускались, как цветы по весне, образую своеобразные этажи с деревянным полом, с хаотично разбросанными круглыми отверстиями разнообразного диаметра. Было это магией или чудом инженерной мысли, достоверно никто не знал, но каждый, кто хоть раз сюда попадал, сходился на мысли, что это скорее некий симбиоз. Очень умело и качественно выполненный.
   Если в солнечный день прийти в библиотеку и стать внизу прямо по центру, то из-за света, что льется подобно патоке из окон и причудливо преломлялся в отверстиях светлого дерева и нескольких больших зеркалах на каждом этаже, могло показаться, что стоишь в гигантском куске сыра.
   Сейчас же за окном ходили тяжелые серые тучи, со всех сторон пробирал насквозь промозглый и колючий ветер (что совсем не свойственно последним денькам весны) и время от времени накрапывал противный мелкий дождь, из-за ветра превращавшийся в ледяные иголки.
   Василиса решила не тратить время зря, сразу направившись на верхние этажи. Нижние она исследовала еще неделю назад.
   Деревянные ступеньки окутывали ноги теплом, которое чувствовалось даже через подошву легких туфелек, пальцы легко скользили по высоким перилам (их вообще было приятно трогать), а еще можно было рассматривать знакомые корешки книг и приветливо им улыбаться.
   Больше всего царевне запомнились те, что принес ей колдун на следующий день после той дурацкой просьбы взять ее в ученики. Всю ночь она ворочалась и плохо спала, на утро была уже совсем нервной и только и могла делать, что ходить из угла в угол в ожидании ответа. Почему-то мысль, что ее могут продать, скормить какому-нибудь чудищу или использовать в ритуале больше не приходила в голову царевне. А если и приходила, то сразу гналась взашей гораздо большим страхом. Получить отказ оказалось куда ужаснее.
   И когда к обеду колдун самолично притащил к ней стопку книг и наказал все прочесть, а после он проведет для нее экзамен, чтобы сказать, нужна ему такая ученица или нет - Василиса хотела запищать от восторга, но сдержалась. Годы уроков этикета и жизни во дворце дали о себе знать.
   Книги оказались невероятно интересными. В первый же день Василиса взахлеб прочитала три штуки, никого и ничего не замечая. На вторые сутки ее обнаружил Соломон и насильно заставил поесть и лечь спать. Есть не хотелось, спать тем более. Хотелось читать, читать и читать. Впитывать все новую и новую информацию, получать поистине невероятные знания.
   Около двух лет назад царевна на целый день сбежала из дворца. Обрядилась в простые одежды, как смогла, заплела себе косу и на заре, как только открыли ворота для приходящей прислуги, прошмыгнула мимо снующих стражников и челяди. Тогда в столице проходила большая ярмарка. Приезжали купцы из соседних государств, съезжались торговцы со всего Лукоморья, и вся базарная площадь с прилегающими к ней улицами была усеяна шатрами и палатками, прилавками и совсем маленькими лотками с разнообразной снедью и мелкими безделушками. Крики спорящих торговцев с ярмарки долетали до самого дворца. Жизнь кипела.
   Василиса тогда не преследовала какую-то конкретную цель. Просто хотела прогуляться среди простого народа, посмотреть, как они живут и дышат ли тем же воздухом, что и она. Дворцовая прислуга, переговариваясь между собой, утверждала, что нет.
   Царевна ходила между рядами, заходила в больше всего приглянувшиеся ей палатки, трогала заморскую парчу, рассматривала разноцветные каменья и бусы из жемчуга и понимала, что все это у нее есть. И ничего из этого настоящего удовольствия не приносит. Пока не зашла в одну маленькую, но пеструю палатку. По расцветке сразу было понятно, что купец прибыл из Сааша, об этом говорило и внутреннее убранство и сам продавец, сидящий в длинной яркой рясе на нескольких подушках и не спеша курящий трубку с пряными травами. Только товар был немного странным. Обычно саашские купцы привозили украшения из своего стекла, различную ткань и, иногда, специи со сладостями. У этого же купца не было ничего из обычного набора саашца.
   Тканевые стены были усеяны кармашками, из которых виднелись курительные трубки разнообразных форм и мастей. Длинные и короткие, с большими резными чашами и с маленькими, всего на щепотку табака. Деревянные, каменные, металлические, из керамики и серебра, и даже стеклянные. Еще были не совсем понятные царевне устройства из колбочек цветного стекла, соединенных между собой различного диаметра трубками. Пол уставлен мешочками с курительными смесями, и запах в палатке стоял такой, что любая придворная дама тут же свалилась бы в обморок. Но Василиса стояла и вдыхала этот упоительный аромат, напоминавший ей о старом учителе. Перед самим продавцов располагался небольшой лоток, уставленный искусно выполненными песочными часами, а у дальнего угла притаилась полочка с книгами. То были сказки народов пустыни Саанха.
   Царевна их очень любила. А еще любила всякие предания легенды, поверья. Бывало в особо холодные зимние вечера, она устраивалась со свечой у камина и перечитывала все, что у нее было.
   Продавец, заметив явный интерес девушки к книгам, покопался в своей невеликой поклаже и выудил оттуда потрепанный и зачитанный томик сказок и преданий, вручив его опешившей царевне в качестве подарка. Василиса подумав, что уходить просто так будет не слишком красиво, решила прикупить одну из понравившихся ей трубок и пару горстей пряных трав для нее.
   Выбранная трубка совмещала в себе четыре материала. Каменная чаша обрамлялась черненым металлом и крепилась к деревянному мундштуку ажурными лентами, а набалдашник загубника представлялся сплюснутыми керамическими пластинами. Но самое главное в ней было то, что она понравилась старику-учителю. И с книгой он помог разобраться, когда царевна пришла к нему просить помощи с переводом, а еще сказал, что это не совсем обычные сказки, а старинное саашское писание о магии и магических созданиях.
   Сказать, что Василиса тогда была счастлива - значит не сказать ничего. Царевне хотелось пищать от восторга. Она бы даже расцеловала того продавца, что подарил ей эту книгу, если бы смогла выбраться из дворца. Но царь-батюшка наказал за побег строгим режимом и комендантским часом.
   Сейчас в руки Василисы попало нечто похожее, только для местной жити и нежити. Книга была увесистой, грубо сшитой, имела черный кожаный переплет и достаточно подробную классификацию представителей магических созданий ныне имеющихся и существовавших ранее.
   Царевна любовно погладила книгу по шершавому корешку. Даже беглый взгляд по паре глав позволил понять - такой книги больше ни у кого в Лукоморье точно не сыщется. Та классификация, что существовала в стране и продавалась в каждой книжной лавке ни в какое сравнение не шла с этим талмудом.
   На несколько мгновений в библиотеке стало холодно и будто бы повеяло сыростью. Василиса даже поежилась от контраста ощущений. Одно из зеркал на верхнем этаже бесшумно отворилось, впустило визитера, закутанного в плащ, и так же бесшумно закрылось.
   "- Ага! - мысленно возликовала царевна, наблюдая за странным гостем в одно из отверстий. - Я так и знала, что здесь есть система тайных ходов!"
   Гость, тем временем, прошел к лестнице и спустился на этаж ниже, оставляя после себя дорожку из капель и мокрых следов. Василиса бросила взгляд на окно - на улице уже вовсю лил дождь, - перевела его обратно на визитера и внимательно его осмотрела. Но кроме плаща, который показался ей смутно знакомым, и носков сапог ничего не увидела.
   Визитер тоже на минуту замер у лестницы, рассматривая царевну и медленно обтекая. Потом все же снял капюшон и поздоровался. Василиса ответила тем же, устраиваясь в глубоком кресле с книгой и изредка бросая на колдуна изучающие взгляды, пока тот что-то усердно искал на полках.
   - Я могу Вам чем-то помочь?
   Книга совсем не хотела читаться, а царевна постоянно отвлекалась на колдуна. Поэтому и решила, что лучше помочь ему, чем просто так сидеть без дела.
   - А? - колдун на мгновение оторвался от своего занятия, чтобы посмотреть на царевну и невнятно пробормотать: - Да-да, она должна быть где-то здесь.
   Царевна осторожно подошла к нему и, заглядывая через плечо, поинтересовалась:
   - А что Вы ищите?
   - Книгу.
   - Да быть того не может! - шепотом усмехнулась царевна.
   Колдун замер, цепким взглядом посмотрел на Василису, огляделся вокруг, снова посмотрел на царевну, но уже гораздо мягче, и рассмеялся.
   - М-м, такая черная в кожаном переплете, может видели? - отсмеявшись, спросил он.
   - С подробной классификацией жити и нежити?
   - Да, - последовал удивленный ответ.
   - Примерно вот такая? - царевна выудила из-за спины свою находку.
   - Ага, она самая! - мужчина радостно улыбнулся. - Не одолжите мне ее ненадолго?
   Василиса без вопросов отдала ему книгу и снова устроилась в облюбованном кресле. Колдун последовал ее примеру, заняв кресло напротив. Выудил из-за пазухи самописчее перо и принялся что-то усердно в книгу записывать. Василиса терпеливо ждала, пока он закончит и только после этого решилась спросить:
   - А что Вы там писали?
   - Да так, кое-какие... поправки вносил, - туманно ответил колдун, откладывая книгу на небольшой столик между кресел.
   Василиса кивнула принимая такой ответ. Все равно ведь потом прочитает эту книгу и все узнает. Сейчас больше хотелось поговорить со своим учителем о другом.
   - Лагор, вы не могли бы мне рассказать о магии?
   Колдун ничуть не удивился такой внезапной смене темы, даже наоборот, принял ее с энтузиазмом.
   - Что конкретно Вас интересует?
   - Ну... - Василиса задумалась. В голове вертелось столько много вопросов и какой выбрать первым она совершенно не понимала. - Например, как можно ускорить наполнение резерва? Я с этим раньше не сталкивалась. Как-то не приходилось так много практиковаться.
   - Подзарядитесь от своей стихии.
   - В смысле от своей стихии?
   - А Вы что, еще не знаете какая у Вас стихия? - удивленно спросил колдун. Василиса кивнула. - М-да, моя оплошность. Мне почему-то казалось, что Вы уже умеете.
   Василиса машинально покачала головой, почти не моргая уставившись на колдуна и ловя каждое слово, при этом стараясь не отвлекаться на тембр его голоса.
   Колдун немного помолчал. Посмотрел в окно, пробормотал что-то себе под нос, прикинул что-то в уме и утвердительно сам себе кивнул.
   - Ладушки, сейчас мы узнаем, что у Вас за стихия.
   Василиса удивленно моргнула. Колдун ей ободряюще улыбнулся.
   - Закройте глаза и постарайтесь представить себе каждую из стихий по очереди.
   Царевна безропотно подчинилась. Почему-то сейчас от его голоса по телу пробежал неприятный озноб.
   - Попробуйте услышать треск пламени, свист ветра, шум ряби на воде от падающей капли, грохот камнепада. Почувствуйте себя камнем, языком пламени, волной и потоком ветра.
   Гора выросла сама собой. Вот только что ее не было, и вдруг появилась! Величественная, высокая, с белой шапкой снегов на вершине. С нескольких боков рваными зелеными клочьями то тут, то там росли деревья. С самой вершины, кривым шрамом вдоль всей горы, бежала быстрая речка. Василиса наблюдала за всем этим где-то в отдалении. Ей до боли в пальцах хотелось дотронуться до цветов, что пушистым разноцветным ковром заполняли все подножие, но руки не шевелились, ноги тоже отказывались слушаться. Царевне совсем не понравились эти ощущения, и она попыталась выбраться из сковавшей ее каменной скорлупы, раскачиваясь из стороны в сторону пока не скатилась по покатому склону и не ухнула вниз с обрыва.
   Скорлупа рассыпалась в пыль и освободила тело, каплей воды растворившееся в бурном потоке реки. Вода закружила, вспенила и унесла вниз, прочь от горы, еще дальше, чем была мгновение назад. Василиса волной неслась к отвесным каменным глыбам, чтобы тут же о них разбиться и вернуться обратно в бурлящий поток. А потом снова волной набежать на обрывистый склон. И так до бесконечности, пока ветер не подхватит пенистые капли и не унесет их от реки.
   Лететь было легко. Громадные воздушные массивы, что представлялись тяжелее горных хребтов, оказались легче лебединого пуха. Потоки воздуха цветными ветряными лентами струились вдоль и поперек. Переплетались и разбегались в стороны, чтобы снова соединиться. Царевна то падала вниз, то снова поднималась вверх, выше облаков, раскинув руки и подставляя лицо солнцу. Она слилась с ветром. Опустилась вниз, до земли, затерялась в кронах деревьев, зашуршала дикими травами, разбросала лепестки и цветочную пыльцу по лугам и закружилась вихрем вокруг костра, медленно в нем растворяясь.
   Огонь принял ее с распростертыми объятьями, как родную. Впитал в себя, растворился в ней. Укутал теплом с ног до головы и закружил в пламенном танце. Василиса чувствовала необычное тепло внутри, будто бы в грудной клетке растапливают доменную печь, и жар от нее распространяется по всему телу. Казавшийся нестерпимо горячим огонь не обжигал, а только согревал, застывая рыжими бликами в распущенных волосах. Царевна невесомо поднялась вверх по ласковым язычкам пламени и рассыпалась мириадами красных искр под мирный треск костра.
   Василиса открыла глаза.
   Лагор заинтересованно наблюдал за ней со своего кресла, но не мешал приходить в себя и улыбнулся, когда она на него посмотрела.
   - Ну как?
   - А-а, что это было? - ошарашено моргая, спросила царевна.
   - Визуализация. Я потом научу Вас делать это самостоятельно.
   - А сейчас я что, не сама это сделала? - еще более недоуменно спросила царевна.
   - Не совсем. Я Вам немного помог. - Колдун снова улыбнулся, но на этот раз как виновато, будто извинялся за то, что влез, куда не просили. - И какое видение было самым ярким?
   Василиса задумалась, сосредоточившись на воспоминаниях и уверенно ответила:
   - Огонь.
   - Хм, огонь значит... - задумчиво произнес колдун, побарабанив пальцами по подлокотнику.
   Снова бросил взгляд на окно. Дождь уже стих и теперь на улице бушевал холодный ветер, завывая унылые мелодии.
   - Это плохо? - не выдержала молчания царевна.
   - Нет. С чего Вы это взяли? - мужчина оторвался от созерцания хмурого пейзажа за окном и посмотрел на немного бледную Василису.
   - Реакция у Вас какая-то странная была.
   - А, это... Не обращайте внимания, я просто кое-то вспомнил.
   - Хорошо, - кивнула царевна. - Так как мне теперь нужно пополнять резерв? В костер прыгать, что ли?
   - Нет, это лишнее, - со смешком ответил колдун, - хотя, если есть желание, то почему бы и нет? Но достаточно будет просто находиться в непосредственной близости от природного огня. Например, у камина посидеть или у костра. На ночь можно зажигать лучину или свечу. Только стоит учесть, что чем больше источник, тем быстрее пополнится резерв.
   - Ясно, спасибо. А-а... - Василиса хотела просить что-то еще, но, встретившись с колдуном взглядами, отчего-то смутилась и замолчала.
   Лагору было непонятно такое поведение царевны, но он понял, что у девушки остались вопросы.
   - Вы хотели узнать что-то еще?
   - Да... - царевна немного замялась. Ей почему-то казалось, что этот вопрос слишком интимный и каждому встречному о таком не рассказывают. - А какая стихия у Вас?
   Колдун усмехнулся, задумчиво посмотрел на царевну и промолчал. Потом поднялся с кресла, захватив с собой книгу со столика, и отнес ее на законное место. И только после этого повернулся к царевне и ответил:
   - Воздух.
   Василиса все это время внимательно за ним следила и даже не заметила, когда вопрос сорвался с ее губ:
   - А как Вы пополняете свой резерв?
   На этот раз колдун позволил себе тихонько рассмеяться. Сейчас царевна напоминала ему любопытного лисенка. Не зря близкие во дворце называют ее Лисой, ой не зря!
   Лагор подошел к царевне и подал руку, помогая ей подняться.
   - А это секрет, - лукаво подмигнул он. - А теперь пойдемте ужинать, я голодный, как медведь после спячки! Того и гляди Вас съем, - он оценивающе окинул взглядом царевну.
   Та отошла на пару шагов и тоже посмотрела на него, только подозрительно при этом щурясь. А потом приглашающе махнула на лестничный пролет рукой:
   - Только после Вас.
   Колдун расхохотался в голос и начал спускаться первым, изредка посматривая через плечо на Василису.
   А царевна, пред тем как поставить ногу на первую ступень, подумала, что смех у него просто волшебный.
   - Лагор, а Вы расскажете мне про нежить после ужина более подробно?
   - Про нежить? - все еще подхихикивая в кулак, переспросил колдун. - Нежить, да и жить, нужно изучать при непосредственном присутствии объекта изучения, - наставительно подняв палец, ответил он, - поэтому возьму-ка я Вас завтра с собой на сборы материалов. Вы с Соломоном тогда хорошо справились в лесу.
   - Правда? - обрадовалась Василиса. - А куда мы отправимся?
   - На городское кладбище.
   Царевна даже остановилась от такой новости. "- Да, кажется, рано я расслабилась. Раз уж в лесу не прикопали, то на кладбище-то место всегда найдется для свежей могилки, - пронеслось у нее в голове. - Но нежить! Живая!.. Э-э, точнее ожившая".
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"