Аннотация: Я.наверное, единственный человек, у которого одновременно было две мамы.Я официально был записан родным сыном во все документы двух женщин - моей родной мамы и моей тёти Раи.Это было обусловлено историей моей семьи и особенностями военного времени.
Мои две мамы
Я, наверное, единственный человек, у которого одновременно было две мамы. Это не эффектное сочетание слов, эти слова не только характеризуют отношения и чувства, которые были между мной и мамой и между мной и тётей Раей - моей второй мамой, но это было официально зафиксировано во всех документах и у мамы, и у Раи одновременно : и в паспортах, и в домовых книгах, и в бухгалтериях. Это было обусловлено историей моей семьи и особенностями военного времени.
История моей семьи, которую я восстановил, начинается с прапрадеда, с 1830 года. В родословной нашей семьи более 280 человек. Но я хочу начать с начала ХХ века, с моего деда и бабушки. До этого времени все мои предки - и по отцовской, и по материнской линии, жили в городе Александрия Елисаветградской области. Моя бабушка Катя в 1904г вышла замуж и молодая семья перебралась в Екатеринослав, где у них родилось три дочки: Шура (моя первая мама), затем Зина и Рая (моя вторая мама). Заработок у деда был небольшой. В те годы продолжалась массовая эмиграция в Америку. Тысячи бедняков в надежде на лучшую жизнь ехали за океан. И вот мой дед тоже решил попытаться найти счастье в Америке. Как только младшая дочь Рая выросла из пелёнок, он отправился в путь. В Интернете на сайте американского музея Ellis Island Foundation имеются сведения о всех эмиграетах, которые прибыли в США после1892 года. В зти списки внесено 22 миллиона человек. Я обнаружил, что мой дед прибыл в Нью-Йорк 11 мая 1914 года на пароходе "Caronia". В Соединённых Штатах дед быстро нашёл работу и жильё и поехал в Украину за своей семьёй. Однако в августе 1914 года началась мировая война, а затем в России грянула революция. О поездке за океан не могло быть и речи. А в 1919 году дед как-то пошёл проведать заболевшего знакомого, заразился тифом и умер. В 37 лет моя бабушка осталась вдовой без средств к существованию и без специальности. Родственники ей помогали, но кормить трёх детей нужно было каждый день. Никаких социальных пособий на детей в то время в России не существовало. Мама мне как-то рассказала, что у бабушки неоднократно была возможность снова выйти замуж,
но она целиком посвятила себя детям. Пока дед был в отъезде в Америке, бабушка устроилась на работу. Какая это была работа, я не знаю. Почти весь день дети находились под присмотром старшей сестры Шуры. Младшей сестре- Рае- исполнилось только 4 года. Уходя на работу бабушка запирала дверь. Несмотря на запрет, моя мама вытаскивала сестричек в окно и отправлялась с ними гулять. Мама полностью руководила младшими сестричками, у неё ещё в молодости выработался твёрдый характер. Уже в зрелом возрасте Зина и Рая часто советовались со старшей сестрой и принимали её советы. Сестры много лет были так неразлучны, что когда бабушка хотела позвать одну дочку, она говорила одно слово "ШураЗинаРая". Бабушка так привыкла к этому собирательному имени, что даже я его слышал от неё много лет спустя.
После смерти моего деда материальное положение семьи стало очень тяжёлым и несколько улучшилось только после того, как моя будущая мама стала работать. С 13 лет моя мама уже зарабатывала деньги: она училась в гимназии и занималась с отстающими ученицами.Я хорошо помню мамин рассказ про её с одной особенно бестолковой ученицей.Сначала ученица должна была прочитать все буквы, из которых состоит слово, затем соединять буквы в слоги, затем по слогам прочесть всё слово. Мама в лицах изображала, как ученица читает:"Сы - А СА, Пы - О ПО, Гы -И ГИ". Мама просит сказать всё слово. Ученица не может. Мама подсказывает:"Это обувь".Лицо ученицы озаряется улыбкой:"Знаю, это ВАЛЕНКИ!" В 17 лет мама уже работала делопроизводителем и в основном кормила семью. Она красиво и очень грамотно писала (в последние годы мама работала корректором в типографии). В семейном архиве сохранились много документов и мамы, и папы. Из трудовых книжек родителей я выяснил, что в 1922 году и мама, и папа одновременно работали в Александрийском райкоммунхозе - комитете коммунального хозяйства. Именно в это время мои будущие родители и познакомились. В Екатеринославе мама работу не нашла, а в Александрии устроится на работу ей помог дед Грановский, имеющий в родном городе множество знакомых. Жила в это время мама в доме деда. У меня есть мамина фотография 1927 года - маме 23 года и она очень красивая.Хочу отметить,что мама никогда не имела никаких украшений: ни колец, ни бус, ни кулонов, ни брошек: на это не было денег, да украшения маме не очень и были нужны. После знакомства папа уже не выпускал маму из виду. Об этом можно судить по документам. В 1924г мама нашла работу в Екатеринославе в ЦЕРАБКООПЕ - Центральном рабочем кооперативе Днепропетровска. Вслед за мамой папа также переехал в Днепропетровск и также поступил работать в эту организацию. Отношения между моими будущими родителями развивались на глазах младших сестёр, которые были в курсе сердечных дел старшей сестры. Много лет спустя моя тётя Зина рассказывала своей дочке Ире, что мой папа очень настойчиво ухаживал за моей мамой. Мои будущие родители виделись каждый день: в будние дни - на работе, а в воскресенье папа заранее договаривался о свидании. После 5 лет знакомства - в 1927г - мои будущие родители поженились. Нужно отметить, что в то время не женились после нескольких дней знакомства, и не разводились так быстро, как теперь. В 1930г родился мой брат Юра, а в 1934г родился я.Мама мне рассказыывала про эпизод, в котором чётко проявились наши взаимоотношения. При рождении я весил 4,5 кг и имел очень хороший аппетит, а когда через год мама решила отлучить меня от груди, то я этому успешно воспротивился. Тогда я уже самостоятельно ходил. Если мама сидела, я приносил скамеечку, взбирался маме на руки, расстёгивал платье и самостоятелно питался. Чтобы отвадить меня, мама закладывала под платье одёжную щётку, однако я щётку вытаскивал и бросал на пол.Я понимаю, что мама не очень сильно настаивала на своём решении. Таким образом, я питался грудным молоком до полутора лет.
В нашем архиве сохранился красиво оформленный документ, написанный каллиграфическим почерком с завитушками, который вручили маме сотрудники ЦЕРАБКООПа в день её двадцатипятилетия. Там есть соответствующие поздравление и пожелания, а также подписи 17 сотрудников. Мама рассказывала, что все сотрудники ЦЕРАБКООПа её любили. Я в этом убеждался неоднократно: когда с мамой шёл по городу и видел, как много у неё знакомых, которые с возгласом "Шурочка!!" обнимали маму, расспрашивали её и долго не могли расстаться. Причём в это время мама уже давно была пенсионеркой, а её знакомые - тоже пенсионеры, в основном бывшие сотрудники ЦЕРАБКООПа.
Очень крепкая родственная связь между сёстрами продолжалась всю жизнь. До войны, когда мне уже было больше 5 лет, наша семья и семья Раи жили на расстоянии 2 квартала друг от друга и ежедневно общались. Зина жила в Киеве, с ней также регулярно поддерживали связь и ездили друг к другу. И Юра, и я называли своих тёток просто по имени, без слова тётя, а я к тому же Раю называл Ра, а маму - ма.
Рая с малых лет имела на меня какое-то особенное, я бы даже сказал - магическое влияние. Я запомнил один поразительный случай. Как-то зимой, когда выпало много снега, я с приятелями несколько часов играл в прятки и при этом мы частенько прятались, залезая в снежный сугроб. Когда я пришёл домой, у меня внезапно так сильно разболелась шея, что я не мог повернуть голову. Срочно позвали Раю, она пришла, положила мне руки на шею, и очень скоро боль совершенно исчезла. Неоднократно Раю вызывали, когда я долго не хотел засыпать. Нужно сказать, что я всекда считал, что сон - это потеряное время, которое можно употребить с пользой: что-нибудь смастерить, почитать, пообщаться с друзьями. Меня укладывали спать в большой комнате, все выходили, летом закрывали ставни, так как поздно темнело. Приходила Рая, почему-то надевала на голову большую консервную банку, с этим "головным убором" заходила в комнату и молча стояла. В полутьме я смотрел на Раю, на эту банку и быстро засыпал.
Чаще всего со мной и Юрой была бабушка, которая, конечно, баловала нас. Мама была более строгой. Как-то я долго был во дворе, и мама несколько раз выходила и звала меня поесть. Наконец я прибежал домой, под маминым нажимом вымыл руки и заявил, что не хочу есть суп, который уже стоял на столе. Мама предложила выпить сырое яйцо. Сырые яйца я очень не любил. Тогда мама сварила яйцо всмятку и перемешала его на блюдце с кусочками хлеба. Я тоже отказался есть, так как торопился скорее убежать во двор. Мамино терпение лопнуло, и всё содержимое блюдца оказалось у меня на голове. Мама рассказывала, что это был единственный случай, когда я капризничал. Тем более, что вскоре началась война и о капризах из-за еды не могло быть и речи.
У нас в семье не были приняты, как говорится, "телячьи нежности", поцелуи и обьятия после разлуки даже в 1 день, но любовь всех членов семьи каждый из нас ощущал постоянно. Это был постоянный фон жизни, именно поэтому об этом не говорили. Только став отцом я смог по достоинству оценить семейные отношения. Взаимная преданность выражается не словами и поцелуями, а делами. Приведу несколько примеров.
Первый пример - из полуголодных военных лет. Еды было мало. Я знаю, что в это время мама, бабушка и Рая специально делили еду так, чтобы мне и моему брату Юре досталось больше, чем им.
Второй пример - мне уже было около 40 лет, у меня были камни в почках и частые приступы очень сильной боли. Мой врач мне потом рассказал, что к нему обратилась мама с таким вопросом: улучшится ли моё здоровье, если мне пересадить мамину почку? Мама готова была отдать мне свою почку. Врач ответил, что пересадка почки в данном случае совершенно не требуется.
22 июля 1941г началась война, а уже 27 июля, на пятый день после начала войны мой папа и муж тёти Раи ушли на фронт. Из армии мы получили от папы только 5 писем, хотя он писал, что отправляет письма каждый день. Линия фронта приближалась к Днепропетровску. Стало ясно, что город будет сдан врагу. Жителей города и промышленные предприятия стали вывозить вглубь страны. 10 августа 1941г мама, бабушка, Юра и я, а также Рая вместе уехали на Урал в эвакуацию. До окончания войны мы жили в селе Кабанье Шадринского района. Мама была квалифицированым бухгалтером и работала в сельпо. Несколько раз в год мама должна была сдавать отчёты о работе сельпо и получать какие-то документы в Шадринске. Как правило, для этого нужно было пешком пройти 40 километров по лесу до Шадринска - и летом, и зимой, когда морозы были 40-50 градусов( однажды мороз достиг 61 градуса.) В лесах водились волки, нередко по утрам волчьи следы находили даже в деревне. Несколько раз маме повезло --попадались попутчики на санях до самого Шадринска. Рая работала на разных тяжёлых работах в колхозе, несмотря на то, что у неё было больное сердце: однажды я видел, как она на току грузила зерно, в другой раз она вдвоём с ещё одной женщиной крутила большую рукоятку ручной веялки. К тому же у Раи была сильная врождённая близорукость, она носила очки больше 10 диоптрий. При такой близорукости физические нагрузки противопоказаны. Без очков лицо у Раи становилось совершенно другим, каким-то птичьим. Я и Юра учились в школе и помогали бабушке выращивать на огороде картошку и огурцы. Основу питания составляла картошка, но её на целый год не хватало. Мы перемалыывали заработанное Раей в колхозе зерно на крупу и варили кашу, собирали крапиву и варили суп. Несколько раз за 4 года мы ели мясо. Иногда удавалось достать молоко: за деньги или выменять молоко на какие-то вещи. Если хотелось сладкое, то весной можно было собрать берёзовый сок, летом - поискать в лесу землянику, а зимой поесть сладковатую сырую мороженую картошку. Иногда по карточкам давали пищевые концентраты: перловую или пшённую кащи, плиточный чай. Хлеба по карточкам давали 350 грамм в день, и этот хлеб был чёрный и липкий, похож на глину.
Последнее, пятое, письмо от папы, которое мы получили,отправлено 16 июля 1941г Папа в каждом письме сообщал, что пишет нам каждый день, а обратного адреса у него ещё нет.Это поразительно, война длилась уже 40 дней, а воинская часть ещё не имеет своего адреса!.Папин адрес мы узнали из письма папиного брата, который жил в Харькове и эвакуировался позже нас. По этому адресу мама написала 10 писем, но ответа не было. Мама всё время пыталась папу разыскать и писала запросы в различные военные организации и даже председателю президиума Верховного Совета СССР. В нашем архиве сохранилось 19 ответов на эти запросы. Содержание ответов было одинаково: местонахождение военврача Марголиуса не известно.Сколько терпения, настойчивости и любви проявила мама, 4 года разыскивая мужа несмотря на негативные ответы! После войны из статистических данных стало ясно, что такого же содержания ответы на свои запросы получило 7 миллионов человек. Такие ответы не давали нам права на получение пенсии за отца. Только в 1946г мы получили извещение, что военврач Марголиус пропал без вести на фронте, и Юра и я начали получать пенсию за отца. Это извещение также означало, что мама в 1941г в возрасте 37 лет стала вдовой. Точно в таком же возрасте стала вдовой и моя бабушка Катя.
8 мая 1945г в Кабанье позвонили из райцентра и сообщили об окончании войны.. По мере того, как эта весть распространялась по селу, люди выбегали на улицу, обнимались, смеялись и плакали, вспоминали тех, кто уже не вернётся домой никогда.
Вернуться в Днепропетровск сразу было невозможно, нужно было ждать специального разрешения. Освобождённые от захватчиков города были сильно разрушены, там негде было жить и не была налажена система снабжения.
В начале 1945г Рая переехала в Свердловск, куда её пригласили знакомые, и устроилась там на работу на военную фабрику. Рая обустроилась на новом месте, а в июне месяце приехала в Кабанье и забрала меня с собой. Она была в состоянии на свою зарплату прокормить и меня, и этим облегчила положение нашей семьи. Раин муж дядя Арон был ещё в армии, в последние дни войны он участвовал в боях за освобождение Чехословакии. Он рассказывал, что 8 мая кое-где ещё шли бои. Его часть находилась в городе Падеброды. Арона демобилизовали только в конце 1945г.
Для оформления моего проживания в Свердловске и для получения продуктовых карточек Рая всюду записала меня, как своего сына - в свой паспорт, в домовую книгу, в бухгалтерию своей фабрики, в школу. Рая была очень общительной, у неё за короткий отрезок времени образовалось много знакомых, так что нужные записи были сделаны без особых формальностей. Я был прописан в Раиной квартире, получал продуктовые карточки (без этих карточек тогда никакие продукты купить было нельзя) и посещал школу. Таким образом, я официально стал Раиным сыном. Хочу сказать, что эти записи только документально зафиксировали нашу очень близкую родственную связь.
В это время мне было 11 лет, я приехал в большой город из глухой деревни, мне всё в городе было интересно. Я много времени проводил в гараже Раиной фабрики, который находился во дворе нашего дома. Я смотрел, как ремонтируют автомобили, иногда шофера просили им что-нибудь подать, поднести, подержать. Я много ходил по Свердловску, впервые в жизни посмотрел кино. Недалеко от нашего дома находился завод ВТОРЧЕРМЕТ с гиганской свалкой металлолома. Металлолом , который перерабатывал завод - это разбитая военная техника, привезеная с фронта. Эту свалку я часто посещал вместе со своими друзьями. Ни забора, ни охраны там не было. Мы любили забираться в танки, рассматривать их устройство, усаживаться на место водителя , нажимать педали и двигать рычаги управления. Усаживаясь на место командира можно было поворачивать пушку. Интересно, что 10 лет спустя игры с приятелями на свалке военной техники превратились в реальность: я действительно управлял танком и стрелял из танковой пушки - в военных лагерях.
Рая предоставила мне полную свободу, я только должен был быть дома к тому времени, когда она приходила с работы. Рая любила выслушивать мои рассказы о том, чем я занимался целый день. Мы переписывались с мамой. Несмотря на близкое расстояние письма в Кабанье из Свердловска шли иногда 2 недели. Другого способа связи тогда у нас не было.
В конце 1945г вся наша семья вернулась в Днепропетровск. Раин муж,дядя Арон прошёл всю войну солдатом и вернулся с многими наградами. Как и до войны, мы жили недалеко друг от друга и ежедневно общались. Я фактически имел 2 дома. Это было мне очень удобно, так как мой школьный друг жил рядом с Раиным двором.
Благодаря своему общительному характеру мама долго поддерживала переписку со своими знакомыми из Кабанья. У нас сохранилось несколько писем, в которых знакомые описывали деревенские новости и спрашивали совета по некоторым вопросам: маму в деревне уважали и считались с её мнением. В Днепропетровске у мамы было очень много знакомых: это были бывшие сотрудники, соседи по улице, дальние родственники. Среди маминых знакомых были нужные специалисты: электрики, сантехники, кровельщики, столяры, портные. Несколько раз у нас протекала крыша. Мама вечером шла к дяде Коле, который жил на другой стороне нашей улицы, и через пару дней крыша была отремонтирована. В случае возникновения какой-либо другой надобности у мамы имелся другой мастер. Эти знакомые в любой момент могли выполнить мамину просьбу очень качественно и за весьма умеренную плату, а иногда вообще бесплатно. Маму очень многие жители знали и учитывали, что мой отец погиб на фронте. В то время почти не было государственной системы обслуживания бытовых нужд населения, а частникам не разрешали работать.
В 1947 году в нашей семье произошло радостное событие: Рая родила сына Борю. Рае было уже 37 лет, до этого она детей не имела. Боря рос весёлым и жизнерадостным ребёнком. Я принимал небольшое участие в его воспитании . Каждый день, возвращаясь из школы домой, я сначала заходил к Рае и кое-что делал по хозяйству: приносил воду из колонки, рубил дрова или делал что-нибудь ещё. Иногда нужно было посидеть возле Бори, который спал в коляске во дворе. Хочу отметить, что в Раином дворе жил Лёня Долинский, мой приятель, у которого в это же время появилась племянница Нина. Лёня также часто сидел возле коляски, в которой спала Нина. После того, как Боря подрос, я стал для него авторитетом, он старался делать всё, как я. Он любил читать фантастику, как я, был радиолюбителем, как я. После того, как родились мои дети Ира и Дима, Боря часто приходил к нам, дети его очень любили.
Перед входом в Раину квартиру было крыльцо с перилами. Летом Рая часто выносила на крыльцо две табуретки, на одну садилась сама, на другую ставила кухонную посуду и занималась приготовлением пищи: мыла или чистила картошку, нарезала овощи и тому подобное. Как правило, в это же время несколько соседей во дворе занималось тем же. При этом шёл интенсивный обмен информацией, включающий городские новости, кухонные рецепты, сегодняшные цены на рынке, поступки общих знакомых, медицинские советы, успехи детей и внуков, наличие или отсутствие каких- либо товаров в магазинах.
Теперь такое социальное явление, как общественная жизнь двора, уходит в прошлое, можно сказать, уже ушло. Это связано с появлением многоэтажных домов со всеми удобствами, с улучшением жизненных условий, с частым отсутствием отдельного двора, с большим количеством жильцов в одном доме и с частой сменой места жительства. Я считаю, что большую роль в разобщении людей сыграло появление в каждой семье телевизора. Теперь вместо того, чтобы выйти на улицу и погулять или пообщаться с соседями во дворе, люди сидят целый день дома, уставившись в "ящик" (телевизор). Жильцы часто не знают своих соседей даже в лицо. Ушли в прошлое старушки, которые сидели на скамеечках возле подъездов и замечали всех входящих и выходящих, старушки, бывшие почти обязательными персонажами старых детективных рассказов.
Мой брат Юра был на 4 года старше меня. В детские и школьные годы это большая разница. В школе Юра был отличником и получил золотую медаль. Он поступил учиться в Днепропетровский металлургический институт и проучился там один год. Институтский преподаватель математики Павлинский сразу разглядел математические способности Юры и назначил его старостой математического кружка. У меня сохранился черновик Юриного доклада о системах счисления, который он прочитал на заседании кружка. В этом докладе Юра обратил внимание на особую роль двоичной системы счисления, тем самым предвосхитив на 10 лет роль этой системы в работе компьютеров. У меня много лет хранились книги Юры: 4 книги известного популяризатора математики Перельмана - "Занимательная математика", "Занимательная арифметика", "Занимательная алгебра" и "Квадратура круга" (эта брошюра сохранилась до сих пор). Я сейчас пользуюсь очень хорошим немецко-русским словарём Юры с его пометками .
15 июля 1949 года Юра со своим новым знакомым, соучеником по институту, Дольником пошёл на Днепр купаться и утонул. Они пошли на "дикий", т.е. необорудованный пляж на улице Ленинской. Этот пляж находился в центре города, туда ходило много людей, но спасательной службы не было. Как произошла трагедия, никто не видел, Дольник ничего не мог нам рассказать. Он за Юрой не следил. Я думаю, если бы Юра был на пляже со своими школьными друзьями Вилей Цареградским или с Нюсей Ваксманом, то трагедия бы не произошла.
Я вместе с мамой ходил на этот злополучный пляж, когда Юру нашли. На маму было страшно смотреть.
Эта трагедия сильнее всего ударила по нашей бабушке. Она считала себя лично виновной в происшедшем: она была дома, когда Юра уходил на пляж, и она не должна была его отпустить. Но Юра был взрослый и не спрашивал разрешения. От этого удара бабушка не смогла оправиться, долго лежала в больнице и через год умерла. Ей было 69 лет.
Мама работала корректором в типографии Металлургического института, и после того, как я окончил 9 класс, устроила меня туда на работу учеником переплётчика. Я с удовольствием рано утром вместе с мамой ходил на работу. Старый переплётчик Кагнер учил меня своему ремеслу. Когда у мамы было много работы, то я помогал ей сверять гранки. Я так привык к этой работе, что до сих пор при чтении автоматически отмечаю ошибки. Мама была хорошим корректором, в текстах, которые она проверила, ошибок не оставалось.
После окончания школы я тоже поступил учиться в Металлургический институт. Преподаватель математики Николай Иванович Павлинский помнил Юру. На первой лекции он прочитал мою фамилию и сказал: "Вы будете старостой математического кружка."
Перед вступительными экзаменами институтские преподаватели проводили консультации, на которые приходило много абитуриентов. Во время такой консультации произошёл эпизод, оказавший большое влияние на всю мою жизнь. Сначала преподаватель математики что-то объяснял, потом написал на доске условие задачи и вызвал добровольца решить её. К доске вышла очень красивая девушка с толстой косой и быстро решила задачу. Мне она сразу понравилась. В аудитории было больше 100 человек, и когда все расходились, я её потерял. После консультаций прошло больше месяца, прошли вступительные экзамены и начались занятия. Через неделю я зашёл в комитет комсомола и там встретил эту девушку. В списках мы были записаны рядом, наши фамилии почти одинаковые. Я понял, что моя судьба решена. Я не отхожу от этой девушки больше 50 лет . Перед окончанием занятий на первом курсе Бэла сказала, что летом вместе со своей мамой она поедет отдыхать в Геническ. Я уговорил маму тоже поехать в Геническ, хотя она совсем не собиралась отдыхать, да и денег у нас было мало. Я не сказал маме причину своего желания, но она поняла меня и согласилась. Деньги на поездку мама одолжила.
Во время учёбы на 4 курсе мы посетили ЗАГС, и Бэла Марголина стала Бэлой Марголиус. После окончания института мы с Бэлой поехали на работу в Липецк на металлургический завод. Через год Бэла поехала в Днепропетровск, родила Иру и в Липецк уже не вернулась. На следующий год и я приехал домой. Наш сын Дима родился через 5 лет после Иры. Мама была счастлива. Мы поддерживали тесную связь с Раиной семьёй, почти каждый день мы виделись. При этом однажды Раин визит к нам стал драматическим. У неё начался сердечный приступ и только благодаря энергичным действиям Бэлыной тёти Клары, которая была очень опытным врачом, всё кончилось благополучно.
Анализируя мамину жизнь, я понял, что в её жизни было два счастливых периода: первый - от замужества до начала войны - у мамы был муж, двое детей, мать, все были здоровы, и второй период - когда появились мои дети. Своих внуков мама любила беззаветно. Мама единственный раз в жизни была в нормальном отпуске на море в 1939г вместе с мужем и двумя детьми. У меня хранится фотография, где мама и папа, молодые и весёлые, лежат на пляже.
В 1964 году Рая и Арон купили новую кооперативную квартиру. Вся наша семья была рада. По случаю новоселья Рая устроила приём для всех наших родственников. Это была последняя встреча всех родственников. Рая вообще очень хорошо готовила, а в этом случае превзошла себя. Особенно вкусной была фаршированая рыба и пироги. Вкуснее Раиных пирогов я никогда ничего не ел. У меня хранятся рецепты некоторых Раиных и маминых пирогов. Я перепечатал их и прикладываю к книге своих воспоминаний. Хочу отметить, что технология кулинарных изделий часто сложнее некоторых промышленных технологий. В кулинарии есть много тонкостей, как теперь говорят, "ноу-хау", без точного соблюдения которых действительно вкусный пирог испечь невозможно. Недаром говорят: "кулинарное искусство". Рая владела этим искусством. Раино умение ценили все наши знакомые. Я часто заставал у неё соседей, которые советовались с ней по поводу очередного пирога.
К сожалению, Боря прожил на новой квартире всего 1 год. Вместе со своим соучеником Сашей Филипенко он занимался греблей. Тренер считал, что в марте месяце уже можно быть на воде. Но в 1965 году в марте было ещё очень холодно. 13 марта ребята пришли на тренировку. Тренер дал им задание, а сам ушёл греться в помещение и не следил за ребятами. Недалеко от лодки проплыл пароход, от которого расходились большие волны. Лодка перевернулась, но никто из матросов не оказал ребятам никакой помощи.
После гибели Бори Рая прожила ещё 11 лет. Но что за жизнь это была! Стержень жизни Раи и Арона был сломан. Я старался почаще общаться с Раей. После поступления на работу в Трубный институт я бывал у Раи почти каждый день. Раина квaртира была расположена недалеко от моего института, я частенько ходил к ней обедать.
Выдержать эти годы ей было нелегко. Она была мужественным человеком и ещё подбадривала меня. Она говорнила: "Когда впереди цифра 3, то всё впереди!", то есть если возраст меньше 40 лет, то жизнь впереди. Когда мне исполнилось 40, Рая то же самое говорила про цифру 4.
Рая умерла 18 декабря 1976 года, Арон пережил её на 4 года. Я почувствовал невосполнимую утрату. Не стало моей второй мамы, человека, на чьё внимание, поддержку и заботу я всегда мог рассчитывать. Со смертью Раи закончился значительный отрезок жизни, неразрывно с Раей связанный - позади осталось детство и юность, уход близких людей.
Я несколько вернусь назад (по времени) и изложу историю нашей квартиры. Необходимо отметить, что в СССР частных домов было очень мало, в основном в селах. В соответствии с принятой в стране идеологией считалось, что скоро будет построен коммунизм, где частной собственности вообще не будет. Владелец крупной частной собственности считался врагом коммунистической партии. С 1924 года наша семья арендовала квартиру на улице Бородинской у армянской семьи Симонян. В этой квартире я родился. В эту же квартиру мы вселились спустя несколько месяцев после возвращения из эвакуации. Наши хозяева были не очень довольны, они сами хотели пользоваться всей площадью своего дома, но поделать ничего не могли, так как было принято постановление правительства о том, что семьи погибших на фронте занимают ту жилплощадь, которую они запимали до войны, а по мере строительства новых домов этим семьям выделят государственные квартиры в первую очередь.. Именно этой "первой очереди" мама ждала 36 лет. Квартира была расположена на новом жилмассиве "Тополь" довольно далеко от нашей старой квартиры, расположенной близко к центру города. Сразу же после этого радостного события (в те годы получение квартиры было очень важным событием) мама решила, что эта квартира будет для Иры, чтобы после замужества она могла жить в своей квартире. Нужно заметить, что в те годы большинство молодых семей жили вместе с родителями, т.к. квартир на всех нехватало. Мама оформила своё проживание в нашей старой квартире, а Ира - в её новой, т.е. мама произвела так называемый родственный обмен. При этом маме пришлось преодолеть много бюрократических препятствий, посещать кабинеты районных и городских начальников, а ведь маме уже было 78 лет. Вообще роль мамы в жизни моей семьи трудно переоценить. Мама каждый день приходила или приезжала к нам. Со старой квартиры на улице Бородинской дорога к нам занимала около получаса пешком, а с "Тополя" нужно было ехать двумя троллейбусами с пересадкой - около часа. Мама часто готовила еду для нас у себя дома и привозила всё готовое. Каждый раз мама приходила с полными сумками. Она любила и умела вкусно готовить, ремонтировала и перешивала одежду детей. Она никогда не сидела без дела. Телевизор мама смотрела редко. Я и Бэла целый день были на работе, а я ещё много времени проводил в командировках, так что мама много времени была с нашими детьми. Внуков мама любила беззаветно, она вложила в них все силы, умение, чуства. Она ещё успела 2 года пообщаться со своим правнуком Витей, который родился 12 июня 1984 года, при этом мама была счастлива. Дети и внуки - самая большая мамина любовь. В конце 1986г мама начала болеть и долго пролежала в больнице. В начале 1987г её выписали домой. Дома она ещё немного ходила. 2 марта 1987г мама умерла, ей было 83 года.
Насколько я помню, за всю свою жизнь мама болела и лежала в больнице всего 2 раза: до войны она упала с лестницы и ей зашивали губу; ещё раз , кажется, в 1947г, мама и Рая вместе лежали в больнице с воспалением лёгких. Домой к маме, по-моему, врачи никогда не ходили. После смерти мамы я остался старшим в семье и почувствовал тяжёлый груз ответственности. Пока жива мама каждый человек чуть-чуть ощущает себя ребёнком. Одно дело, когда есть близкий человек, старше и мудрее тебя, с большим жизненным опытом. И совсем другое дело, когда ты сам должен нести ответственность за все решения.