Зимин Д., Зимина Т. : другие произведения.

Тригинта. Меч Токугавы. гл 28-33

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  ГЛАВА 28
  
  
  
  ЯРРИСТ БАРБАРОССА
  
  
  
  
  
   Африка, Тунис.
  
  
  
  - Где она?
  
  Мой бывший ученик потряс головой. Уперевшись руками в колени и наклонив голову, он часто дышал, пытаясь совладать со слабостью. Я ждал. Еще не хватало свежеиспеченному монарху блевать на публике.
  
   Наконец он справился со своим желудком и выпрямился.
  
  - Там вся её стая. - сказал он, отхлебнув из протянутой кем-то фляжки. - Бывший парень, подружка, остальные... Мы нашли вещи. И их самих, в казематах за решетками.
  
  - Не факт, что это были именно они. Там было много подопытных. - заметил я.
  
  - Скажи это ей. - огрызнулся Тристан.
  
  Я повернулся к Полди. Он должен был выйти последним, убедившись, что бойцы покинули подземелья.
  
  - Спокуха! - гном только что снял шлем и вдыхал, раздувая ноздри, предрассветный воздух. - Я вижу её на экране.
  
  - Дай! - Тристан подскочил к гному.
  
  - Погодь! - одной рукой гном удерживал сидхе, а сам, зубами, сдирал перчатку. - Вот, смотрите... - наконец он протянул планшет. - Она всё еще там, а время дорого. Нельзя, чтобы нас засекли наблюдатели. Особенно тебя! - он ткнул пальцем мне в грудь. - Как ты объяснишь ООН свое присутствие при уничтожении охраняемого памятника?
  
   Гном был прав. Я вообще не должен был здесь находиться. Но... не видевшись с Наоми больше года, не мог упустить такую возможность. Я должен был убедится, что она - всё еще она.
  
  - Вы достали всё, что нужно? - уточнил я у Полди.
  
  - Доказательств хватит на три Нюрнбергских процесса. - гном кивнул на ящики и мешки, вытащенные из катакомб.
  
  Я еще раз посмотрел на экран. Точка, обозначающая Наоми, не двигалась.
  
  - Всё готово для взрыва? - Полди кивнул. - Тогда отдавай приказ.
  
  На меня налетел вихрь и замолотил по лицу, по груди...
  
  - Тристан, успокойся.
  
  - Заткнись, Яррист! Она всё еще там!
  
  Я схватил его за запястья и сжал. Тристан покраснел от натуги, лицо его вытянулось, став пастью, руки укрупнились, когти впились мне в кожу. Я, не отрываясь, смотрел ему в глаза.
  
  - Я ненавижу тебя, Яррист Проклятый. - наконец выдавил ученик сквозь зубы и отступил.
  
  - Взрывай. - я кивнул гному, тот удерживал взгляд долю секунды, затем прошептал несколько слов в бусину микрофона. В глубине катакомб завыли сирены.
  
   Я чувствовал, как ихор заполняет тело. Зашевелились от невидимого ветра волосы, крылья встрепенулись, готовые вырваться на свободу. А если я не прав? Она ведь такая упрямица, моя девочка...
  
   До хруста сжав планшет, я следил за неподвижной точкой. Сирены продолжали выть. Еще тридцать секунд... Тристан сопел рядом, судорожно вцепившись мне в локоть. Он что-то беззвучно шептал. Я не сразу понял, что мои губы тоже шевелятся.
  
   Точка на экране немного переместилась и вновь замерла. У меня упало сердце. Уже хотел отменить приказ, но точка наконец двинулась.
  
  - Она не успеет! - проскрежетал Тристан.
  
  - Там рядом - боковой выход. - Полди стоял за плечом Тристана. - Я его отметил, когда сканировал подземелье.
  
  
  
   Взрывов слышно не было, но земля под ногами ощутимо заколебалась.
  
  - Надо лететь, найти её! - Тристан кинулся к вертолету, я его удержал.
  
  - Как ты думаешь, почему она хотела остаться одна?
  
  - Потому что у неё тараканы вместо мозгов! Трахнутое гири! Умереть, чтобы не потерять лицо! Это ты виноват! Ты, Яррист! Из-за тебя она двинулась! - я молча ждал, глядя ему в лицо. Ученик засопел, и взял тоном ниже: - Из-за тебя она не способна думать и поступать, как обычный человек.
  
  - Я был твоим учителем пятнадцать лет. Ты чувствуешь себя необычным?
  
  - Еще как! - Тристан набрал в грудь воздуха, но я не дал ему заговорить.
  
  - На самом деле, ты злишься, потому что бросил её одну.
  
  Тристан осекся.
  
  - Но ты не мог по-другому, верно? Наоми тебя убедила.
  
  - Пора. - сказал Полди, стоя к нам спиной. Он изучал в бинокль линию светлеющего горизонта. - К нам летят гости.
  
  - Она не погибнет. - произнес я, не чувствуя никакой, на самом деле, уверенности. - Её этому учили.
  
  - У тебя, в конечном итоге, всё сводится к учебе. - буркнул Тристан и, нахохлившись, похромал к вертолету.
  
  
  
   Машина бесшумно подпрыгнула и расправила крылья. Я смотрел, как древний Керкуан проседает внутрь себя, как на месте катакомб закручивается плотная пылевая воронка.
  
   Гномы знают своё дело. Всё будет выглядеть так, будто тысячелетние руины обрушились из-за естественных причин: не выдержали древние перекрытия, да и дожди с ветрами сделали своё дело...
  
  - Этот волчара что-то ей успел наплести. - Тристан заговорил впервые с тех пор, как мы взлетели.
  
  - Что ты имеешь в виду?
  
  - Перед рейдом она встречалась с Ростовым. Я не успел ничего предпринять - нужно было соблюсти формальности после смерти отца... А она стащила телефон Полди, забила стрелку и слиняла к этому седому волчаре.
  
  Я кивнул, принимая к сведению. Значит, Семьяза вновь поступил так, как было удобно только ему.
  
  
  
  - Он что-то ей сказал. - настойчиво повторил Тристан. - Ночью она была нормальная. Такая, как всегда. Живая. А после встречи... Я даже испугался. У нее помертвели глаза. Раньше этот её кураж - ну, ты знаешь: "самурай всегда стремиться к смерти"... Это был кураж. Позерство. Но не теперь. Я почему так сильно испугался? Понял, что она решила остаться там. С мертвыми.
  
  - У Бога нет мертвых.
  
  Мой ученик хотел сказать что-то дерзкое - это видно было по лицу, по тому, как искривились губы, но Тристан сдержался, и только спросил:
  
  - Ты действительно в это веришь?
  
  - Все, кто умирает, обретают вечную жизнь у Престола Его.
  
  - Ага. Только вот незадача: никто не вернулся, чтобы рассказать, как же там клёво! С чего ты взял, что всё именно так?
  
  - Мне сказал Никодим.
  
  Тристан надолго замолчал.
  
  - Знаешь, что в тебе бесит больше всего? - вдруг спросил мой бывший ученик. Я поднял бровь. - Твоя непокобелимость. Уверенность, что всё будет так, как ты хочешь. Ты прямой и твердый, как... соляной столб. Каменный истукан. Но знаешь... Иногда, в порядке исключения, хотелось бы увидеть в тебе человека.
  
   Я усмехнулся.
  
  - Я тоже иногда ошибаюсь.
  
  - А Никодим? Он может ошибаться?
  
  Я сжал челюсти так, что зубы хрустнули, и сглотнул горькую слюну.
  
  - Остается только верить в то, что на этот раз он не ошибется.
  
  
  
  
  
  
  ГЛАВА 29
  
  
  
  НАОМИ
  
  
  
  
  
   Когда никого не осталось, я легла на пол перед клетками и затихла. Это должно случится само собой: я просто перестану думать, дышать, перестану... быть.
  
   Я оцепенела. Нужно просто расслабиться и отпустить сознание. Пусть уплывает. Это ведь так легко: ни о чем больше не думать, ни за кого не переживать... Отпустить всё и тогда пружина в груди наконец-то распрямится, её острый конец проникнет в сердце, последует вспышка боли, и - пустота...
  
   Резкий свет натриевых ламп пробился сквозь слипшиеся от чужой крови ресницы, послышались тихие плески, капанье, хлюпы... Испуг, что в этом месиве может остаться кто-то живой, выбросил меня из оцепенения. Вам никогда не приходилось сталкиваться с этой особенной формой милосердия: желать, чтобы кто-то побыстрее умер? Перестал существовать. Прекратил испытывать боль.
  
   Мне хотелось только одного: чтобы больше ничего не двигалось. Чтобы, не дай Бог, никто не поднялся...
  
  
  
   Одна проблема: во второй раз проделать все необходимое для того, чтобы отключиться, перестать "быть", не получалось. Мысли не хотели успокаиваться, они скакали под сводом черепа, как блохи на сковороде, не давая расслабиться, глаза упрямо открывались. Тело начало чувствовать холод, ноздри - смрад, и разум настойчиво напоминал о том, что было бы неплохо выбраться куда-нибудь на свежий воздух.
  
   Но для этого требовалось оправдание. Почему я не должна лежать здесь, со своими друзьями, в темноте и сырости? Почему им предназначено разлагаться, постепенно растекаясь гнойными лужами, а я имею возможность начать переставлять ноги, одну за другой, до тех пор, пока не почувствую свежий ветер?
  
  
  
   Говорил Никодим: если сегодня очень тяжело, нужно потерпеть до завтра: станет немного легче. Совсем незначительно, но все же лучше, чем вчера. И так - каждый день...
  
   Сомневаюсь, что это мой случай. Завтра будет так же плохо, как сегодня. Через год будет так же плохо. И через сто лет... Он просто не понимал, о чем говорит.
  
  
  
   И тут я услышала шорох. Открыла глаза, затем приподнялась и попятилась к стене. Бич лежал там, где я его бросила: метрах в трех позади, у клеток.
  
  - Маха... - голос будто потерялся в пустоте.
  
  Она начала поднимать пистолет, я метнулась за колонну. Раздался громкий вой - гномы включили сирену. Значит, они завершили зачистку и теперь собираются всё взорвать.
  
   Маха, выругавшись сквозь зубы, скрылась в темном тоннеле. И тогда я, подобрав Бич, рванула за ней.
  
  
  
   Шла по запаху: аромат лилий, горного меда и гвоздики. Удушающе-тяжелый, он не рассеивался даже в присутствии крови и экскрементов.
  
   Сирена выла всё настойчивее, и можно было только надеяться, что я бегу в верном направлении.
  
   Пробудилась тлевшая в груди жажда убийства, бешенство сердца, которое никогда не оставляло меня надолго. То, что мы встретились в катакомбах, над не остывшими телами моих друзей - не случайно. Это - судьба...
  
  
  
   Вылетев на берег моря - Керкуан остался в стороне, на высоком плато - я припустила за тонкой фигуркой, бегущей к катеру.
  
   Волны с грохотом накатывали на черную гальку, а там, где был древний город, вспухал огромный клуб пыли. Снизу не было видно, что творится на самом плато...
  
   В катере ждал Дирг - я его сразу узнала. Непутевый братец Тристана всегда оказывался там же, где его матушка... Что они делали в лабораториях вампиров? Пришло в голову, что они могли быть теми самыми поставщиками живого товара. А почему нет? Доставили очередных пленников, а тут - нападение...
  
   Маха была уже по пояс в воде. Я прыгнула ей на спину, сверху накатила волна и потащила нас по камням...
  
  
  
   Отфыркиваясь от песка, я поволокла тетку к берегу. Она отбивалась. Один раз Махе удалось засадить пистолетом мне по губам, из глаз посыпались искры, губа лопнула. Дирг что-то кричал издалека.
  
   Она пыталась измениться: нос превращался в клюв, на костлявых пальцах отрастали когти и бессильно скользили по комбезу.
  
   Маха пыталась вырваться, но я вцепилась в нее мертвой хваткой. Глаза её, по-птичьи круглые, совершенно безумные, прожигали ненавистью.
  
   Послышался шум мотора: катер быстро удалялся от берега. Он быстро превратился в точку, прыгающую по волнам.
  
   Маха вырвалась и, уже не пытаясь бежать, развернулась ко мне.
  
  - Он бросил тебя! - я сплюнула розовой, горько-солёной водой. - Сынок пожертвовал тобой, чтобы спасти свою шкуру!
  
  - Он вернется!
  
  - Ты знала, что делаешь из него монстра? Как ты могла поступить так с собственным сыном? Или тебе было всё равно?
  
  - Ты сама стала подстилкой, чтобы занять трон! - нос её загнулся крючком, вместо волос на голове топорщились мокрые перья.
  
  - Вот, значит, в чем дело! Любой ценой рвешься к власти...
  
  Она хрипло рассмеялась, выхаркивая воду.
  
  - Думаешь, Оберон был душкой? Или мой младший сын? Или ваш ненаглядный Яррист? Думаешь, его за красивые глаза зовут Проклятым?
  
   Улучив момент, Маха перекинулась, и, выставив когти, спикировала, метя в лицо. Поймав мощное крыло и навалившись всем весом, я старалась затащить её под воду. Сова била когтями, но комбез продрать не могла. Какое-то время мы ворочались в прибое, захлебываясь и визжа, как две гарпии.
  
   Спустя вечность мне удалось добраться до шеи птицы, оказавшейся на удивление тощей. Сомкнув руки, зажмурившись и пуская пузыри, когда накатывала очередная волна, я держала сову под водой, чувствуя, как удары крыльев становятся всё слабее.
  
   Лёгкие разрывались, голова гудела от ударов волн. Мною владело безумие - лучше захлебнуться, чем разжать хватку.
  
  
  
   Потом я с трудом поднялась, но новая волна ударила в спину, сбив с ног. Комбез намок и тянул на дно, из разбитого носа шла кровь. Миновав кромку прибоя, я уселась на песок и рассмеялась.
  
   Интриги, ненависть, предательство... И после всего, дохлая тушка Махи, раскинув крылья и задрав лапы, безмятежно качается на волнах. Финита ля комедия.
  
  
  
  
  
  
  ГЛАВА 30
  
  
  
  НАОМИ
  
  
  
  
  
   Побережье Туниса.
  
  
  
   Встретив рассвет на берегу, я отыскала несколько красивых камешков и зашвырнула их в море - по одному за каждого убитого мною оборотня. Марико, Сашка, Акела, Петруха... А затем пошла вдоль кромки прибоя.
  
   ...Убивать легко. Бич с легким шелестом рассекает плоть и кости, в ушах стоит вой, хрип, рык, визжание, плач...
  
  
  
   На людей набрела к полудню: они нежились на солнце, кидали через сетку мяч, рассекали лазурные воды на серферных досках... Молодые, счастливые лица, чистые, не обремененные заботами глаза, громкий смех. Курорт? Кемпинг?
  
   Пробираясь среди отдыхающих, заметила, что все они примерно одного возраста: около двадцати. Странный пляж... Ни мамаш с крикливыми младенцами, ни толстобрюхих папиков, с вожделением наблюдающих за буйством молодой, почти ничем не прикрытой плоти...
  
   Среди жизнерадостной, легкой толпы чувствую себя потной вороной. Или нет: чучелом вороны, Ктулху знает сколько лет провалявшимся в темном, пыльном углу. Его погрызли мыши, побила моль, а потом кто-то нашел тушку и выбросил на улицу. И вот, это жалкое порождение таксидермиста, с иссохшей кожей и приклеенными перьями оказалось под солнечными лучами...
  
  - Хай!
  
  Высокий парень. Загорелый до черноты, с бритой головой и пиратской серьгой в ухе. Кожа головы покрыта вязью замысловатых татуировок.
  
  - Хай. - я кашляю, и никак не могу остановиться.
  
  - Бери! - протягивает голубовато-запотевшую, с капельками конденсата, бутылку.
  
  - Спасибо.
  
  Я долго пью. Вода ледяная, от нее ломит зубы и саднит в горле, струйки текут по подбородку и шее.
  
   Бронекостюм я скинула где-то на берегу, оставшись в черных шортах и такой же майке.
  
  
  
  - Ну что, пойдем? Я тебе всё покажу! Меня, кстати, зовут Омар.
  
  Я удивлена: к совершенно незнакомой девушке проявляют столько гостеприимства и дружелюбия. А впрочем... Что я знаю о нравах нынешней молодежи? Может, сейчас так принято.
  
   Молча кивнув, я иду за парнем.
  
   Лёгкие сборные коттеджи и трейлеры в живописном беспорядке разбросаны вдоль берега, выцветшие тенты громко хлопают на ветру, под тентами, там и тут, на складных стульях - такие же молодые парни и девушки, как на пляже, только чуть более одетые. Приветливо улыбаются и машут нам с Омаром. Я ничего не понимаю.
  
  
  
   ...Пункты раздачи - в центре и на пляже. Раз в неделю подвозят свежий сок, так что можно ни о чем не беспокоиться.
  
   Оказывается, Омар что-то говорил, но большую часть я пропустила.
  
  - Какой сок?
  
  Смотрит на меня, как на дурочку.
  
  - Амрита! Сок жизни.
  
  Голова слегка кружится. Тело чешется, пот течет по бокам, спине, ногам, на серой от пыли майке проступили темные пятна.
  
  - Слушай, ты извини... Тут у вас гостиница есть? Мне бы помыться, поспать...
  
  - Конечно! Я не подумал, что ты устала. Пойдем.
  
  Он подвел меня к белому, чуть облупленному трейлеру, открыл овальную дверь и кивнул внутрь.
  
  - Это гостевое жилье. Пресная вода, немного еды, одежда... Вечером приходи на пляж. Будет клёво!
  
  - Спасибо. - я шагнула в сумеречное, душноватое пространство.
  
  
  
   Вода - явно переработанная из морской, тепловатая, с солоновато-серным привкусом. После душа, не одеваясь, топаю по чуть покачивающемуся полу и падаю на махровую простыню, наброшенную на диван. Еще успеваю подумать, что надо бы одеться, на случай, если кто вздумает заглянуть... И засыпаю.
  
  
  
   Просыпаюсь в слезах. Там, во сне, я была с Сашкой. Мы занимались любовью в теплой траве, сверху были звезды, а вокруг - ни души.
  
   Потом мы сидели у костра, я расчесывала густые, медовые Сашкины волосы и рассказывала ему о Носферрату, о грудах одежды, наваленных до потолка... Затем мелькнул красный платок...
  
  - Всё это сон, - говорила я Сашке. Он, жуя травинку, смотрел сквозь пушистые ресницы и соглашался:
  
  - Сон...
  
   Сначала мне стало легко и радостно от того, что Сашка опять рядом, и ни о чем больше не надо жалеть; но потом явился волк с разодранным боком, волочащимися по траве кишками, без одного уха, в зияющей ране - желтоватая кость черепа, и откуда-то я знаю, что этот волк - Акела, и вдруг вспоминаю, прямо во сне, что ни Сашки, ни золотой лисички Марико больше нет... И тогда я начинаю плакать.
  
  
  
   Убив Маху, я запретила себе думать. Сосредоточилась на дыхании: вдох-выдох. На ходьбе: одна нога, затем - другая. На сглатывании слюны, на потных подмышках, трении белья о кожу, шуршании гальки под ногами, бликах на воде, криках чаек, шуме ветра... Что угодно, только бы не думать. Не вспоминать, не прокручивать раз за разом навеки въевшийся в память ролик: мутные, полные боли глаза, желтая тягучая слюна из искореженной пасти и низкий, не стихающий ни на секунду вой.
  
  
  
   Встав, плеснула в лицо воды, напилась, пошарила в небольшом шкафчике над откидным столиком, и, найдя упаковку чипсов, отправила в рот целую горсть похожих на сухое мыло хлопьев.
  
   Не думать. Делать. И поменьше спать. Вообще не спать...
  
  
  
   В трейлере нашлась одежда. Я выбрала широкую цветастую юбку, рубаху с ракушечным орнаментом по вороту и рукавам и сандалии на ремешках. Оделась. Рубаху поверх юбки подвязала синим пояском, причесалась пластиковой оранжевой расческой с несколькими сломанными зубцами, пальцем почистила зубы - чужую щетку, с потемневшей, разлезшейся в стороны щетиной, брать не хотелось...
  
   Поискала, куда бы спрятать Бич, и, в конце концов, замотав его в свои старые тряпки, сунула под кровать.
  
   Толкнула дверь и вышла под теплое бархатное небо. В лицо пахнуло дымно-соленым, с привкусом горькой полыни, ветром.
  
  
  
   На пляже собралось довольно много народу. Одни стояли группками, болтали и смеялись, другие сидели прямо на гальке и раскачивались под мелодию, слышную только им, третьи учиняли какие-то дикие, ломаные, но при этом очень ритмичные пляски вокруг огромного костра.
  
   Попыталась найти взглядом Омара, но не смогла. Уж очень много здесь таких парней: татуировки, серьги, фенечки на запястьях и шее, замысловато выбритые черепа и лица... Даун-шифтеры. Дети цветов. Почти у всех - сигаретки с марихуаной и золотистые банки с энергетиком. Наверное, той самой "Амритой".
  
   Я уселась на песок неподалеку от костра и расслабилась. Почему-то казалось, что здесь, среди этой легкой, дружелюбной толпы, я смогу забыться. Если я стану такой же... Если мне удасться стать одной из них. Просто быть. Наслаждаться теплым морем, марихуаной, найти дружка на ночь, чтобы снять напряжение, чтобы не заснуть...
  
  - Привет! Можно присесть?
  
  Одета не так небрежно, как другие: узкие, бледно-голубые джинсы, явно брэндовые; топик на лямочках, открывающий загорелые плечи, сквозь натянутую ткань проступают соски. Волосы платиновой белизны, коротко, по-мальчиковому остриженные. Ясные глаза, чистая нежная кожа.
  
  - Пляж большой...
  
  - Ты меня прогоняешь?
  
  - Ну что ты, садись, конечно. Мне не жалко.
  
  - Я Ананке
  
  - Судьба?
  
  - Да. Судьба. Но ты можешь звать меня Анна. А ты?
  
  - А я - никто.
  
  - Как Никт, богиня ночи?
  
  - Как некто, о ком лучше поскорее забыть.
  
  Она рассмеялась. Смех был серебряный, как колокольчик, и чистый, как вода в горном ручье.
  
   Я дернула плечом. Пусть думает, что хочет...
  
  - Сюда многие приходят, чтобы забыть. Угощайся! - Анна протягивает мне золотистую банку.
  
  - Спасибо.
  
  Похоже на густой и сладкий манговый сок. Чувствуется немного мяты, лимон, корица, и еще неуловимый, но очень знакомый оттенок. Катая жидкость на языке, пытаюсь вспомнить, и - не могу.
  
  - Как тебе? - пытливый взгляд Анны не отрывается от моего лица.
  
  - Неплохо. Только слишком сладко.
  
  - Это пройдет. - она садится рядом. Теплая коленка из разодранной штанины касается моего локтя, но убирать руку не хочется. - Ты привыкнешь.
  
  
  
   Анна не похожа на остальных. Осмысленный взгляд, прямая осанка... Другие - все, без исключения - отличаются особой расслабленностью существ, которым некуда спешить, не о чем беспокоиться. Ни сегодня, ни завтра... Никогда. Бессмысленные улыбки, плавные движения - будто все, до единого, под кайфом. Все, кроме девчонки рядом со мной.
  
  - Посмотри на них... - она кивает острым подбородком в направлении фигур, ломающихся под неслышную музыку. - Кого они тебе напоминают?
  
  - Растения. Колышущиеся в теплом течении водоросли.
  
  - Как интересно... А мне - детей. Ты когда-нибудь видела, как играют малыши в детском саду? Это очень потешно - то, с каким серьезным видом они лепят куличики из песка. Такие крохи!
  
   Достав из кармашка джинсов узкую самокрутку, она прикуривает от золотой зажигалки, затягивается, прикрыв глаза, и, изящно выпустив дым из ноздрей, передает косячок мне.
  
   Здесь, на пляже, не было ни одного предмета дороже двадцати баксов, кроме сверкающего хромом и стеклом автомата, из которого брали Амриту. Мне показалось, что зажигалка Анны, да и она сама - сродни этому автомату.
  
   Дым сладковатый, всё с тем же привкусом манго и корицы. Странная трава... После первой затяжки голову повело, а в животе начал расправляться комок скользких, спутанных, утыканных рыболовными крючками внутренностей. Я затянулась еще раз. Глубоко, до самого донца, вдохнув горячий дым.
  
   Возможно, это неплохая мысль: стать такой же, как они. Присоединиться к стаду. Раствориться в его легкой беспечности, радоваться каждому новому дню - просто потому, что солнце взошло; Парить на бирюзовых волнах. Раскинув руки, подставлять кожу ветру...
  
  - Этот напиток для них - всё. - прервала мои мысли Анна. - Сейчас его достаточно, и они с радостью готовы делиться с любым. Но представь, что будет, если его станет меньше? Исчезающе мало. Тогда младенцы начнут драться за то, чтобы получить еще глоток.
  
  - Это что, какой-то наркотик?
  
  Я прислушалась к себе: ничего, кроме легкой эйфории от марихуаны, не ощущалось...
  
  - Здесь всё - наркотик. - усмехнулась она. - Море, этот пустынный берег. Изо дня в день ничего не меняется, ничего не происходит... Только солнце, волны, бессмысленный и беспорядочный секс, танцы... Я им даже завидую, где-то.
  
   Я чуть не рассмеялась. Эта девочка - такая молоденькая, такая невинная, с персиковым детским пушком на щечках, с аккуратной, до миллиметра выверенной челочкой, волосок к волоску уложенной на гладком лобике... Что она может знать о настоящей зависти? Лютой, сжимающей горло, зависти к чужому счастью?
  
   Почувствовав, как из груди рвется рычание, как рот наполняется горькой слюной, я вскочила. Одним глотком допила сок из золотой банки и смяв, отбросила её в сторону.
  
  - Вставай, подруга. Достанем по баночке этой сладкой дряни! Выкурим еще одну сигаретку, потанцуем... Хочу обо всём забыть. Ты мне поможешь?
  
   Ананке лукаво усмехается и протягивает мне руку. Ноготки на тонких пальчиках, покрытые перламутровым лаком, походят на маленькие жемчужины.
  
  
  
   ...Кожа Анны на вкус как голубой, немного соленый шелк, а губы - припухшие и жадные. После купания и торопливых поцелуев в прибое мы, не одеваясь и постоянно хихикая, бежим к домику, в лунном свете он кажется новее и опрятнее других.
  
   Под потолком комнаты неспешно вращаются лопасти огромного вентилятора, простыни на огромной кровати прохладные и хрустящие.
  
  
  
   Склонившись к моему лицу, она шепчет незнакомые слова, они отзываются дрожью внизу живота. На мгновение сосредоточившись, я вижу нас со стороны: две тонкие фигуры, сплетенные воедино... Сознание вновь скользит в теплую шелковую глубь, глаза закрываются, а губы прижимаются к трепещущей на шее жилке...
  
  - Я хочу пить. - шепчет Анна мне в ухо, дыхание её щекочет кожу. Если б у меня была шерсть, она бы встала дыбом. - Ты... мне позволишь?
  
  - Ты здесь хозяйка. - я улыбаюсь, не открывая глаз. Быстрый, влажный язычок щекочет мне шею.
  
  - Я хочу отпить... от тебя.
  
  - Что? - я удивленно смотрю в её бледное, голодное лицо. - Ты не шутишь?
  
  - Нет. - наклонившись, она вновь касается языком моей шеи. По спине, бокам, животу, бегут мурашки. - Это очень приятно, вот увидишь...
  
  - Не говори ерунды! Зачем тебе это?
  
  
  
   Анна улыбается, клыки меж розовых губок удлиняются, превратившись в миниатюрные стилеты. Она прижимает мои плечи к кровати с совсем уже не детской силой... Отбросив вампиршу, я скатываюсь на пол. Она смотрит на меня изподлобья и хищно улыбается.
  
  - Чего ты испугалась? Это совсем не больно. Тебе же понравился сок! Будешь пить его вечно... Ты же хотела стать одной из них, ни о чем не думать! Никаких больше страданий, только вечная, вечная жизнь... - она протягивает руки, будто хочет меня обнять. - Иди сюда... Я ведь люблю тебя!
  
  У меня темнеет в глазах.
  
  
  
   Говорил Никодим: если собираешься убить - делай это быстро. Не нужно раздумий, ложных угрызений совести, мыслей, правильно ли ты поступаешь... Если возникло намерение - убивай сразу. Не думай. Делай.
  
  
  
   ...Осколок стекла, который я подобрала, разбив ладонью зеркало, крылом экзотической бабочки торчит из шеи вампирши, войдя прямо в надключичную ямку, где еще недавно так нежно и трогательно бился пульс. С растрепавшимися короткими волосами, широко открытыми глазами и округлившимся в немом удивлении ртом она похожа на сломанную куклу. Гладкая бледная кожа, безволосая промежность, длинные тонкие ноги, подогнутые под совершенной формы ягодицы... Из-под осколка стекла вытекает черная, тягучая, как грязь, жижа и заливает плоскую, с бледными сосками, грудь. Просто кукла.
  
   Возвращаться на пляж и искать свою одежду я не хочу. У нас с Анной одинаковый размер...
  
  
  
   Вампирша использовала этих безобидных серферов, как корм. Охотилась, соблазняя каждый вечер кого-то, а потом выпивала. Несчастные прожигатели жизни, поселившиеся здесь, на краю света, в нелегальной коммуне, ничего не подозревали.
  
   Вампиры. Где мне спрятаться, куда нужно сбежать, чтобы никогда больше с ними не встречаться?
  
   Вдруг раздался громкий хлопок. Я отскочила, но тут же поняла, что это всего лишь ветер. Край тента, натянутого рядом с домиком, отвязался, и теперь бился на ветру.
  
   Я поспешила к своему трейлеру: нужно забрать Бич и валить отсюда! Интересно, сколько еще таких вот городков, где кровососы чувствуют себя хозяевами? А в мегаполисах? Да им, наверное, раздолье среди легковерной, падкой на удовольствия современной публики! Гуляют себе по ночным клубам, концертным площадкам, кинотеатрам... Почему я раньше об этом не задумывалась? Даже халявный энергетик раздают, чтобы у стада не понижался гемоглобин... Что там говорила Анна? Они убить готовы за глоток.
  
   Не глядя по сторонам, я запрыгнула в свой трейлер, достала Бич, обмотала вокруг талии, спрятав под майкой. Теперь ходу...
  
   Вылетев на пляж, сразу не поняла, что случилось: разбросанные в живописных позах тела. Где в одиночку, где вповалку. И, если б не один, уткнувшийся головой в костер, наполовину обгорелый, можно было подумать, что их просто сморила усталость. Что это была буйная, стихийная оргия, и народ, насладившись друг другом, просто попадал, кто где был, и повырубался... А в следующий миг я вспомнила Токугаву: озарение настигло, как электрический разряд, пронзив от затылка до самых пяток.
  
   Все эти беспечные серферы были детьми Ананке! Она их всех обратила! И, когда я её убила...
  
   Задержав дыхание, я пошла прочь. На трупы старалась не смотреть - они уже начали смердеть, распухать и плавиться под палящим солнцем.
  
   Вампиров убивать легко.
  
  
  
  
  
  
  ГЛАВА 31
  
  
  
  ДЖОВАННИ
  
  
  
  Сицилия, замок Сангре де Диос.
  
  
  
  - Моя мать мертва! Эта тварь убила её!
  
  Дон Лучано коротко глянул на молодого сидхе и вернулся к внимательному изучению розового бутона.
  
  - Насколько мне известно, ты бросил её на побережье Туниса. А сам бежал. - бросил он не глядя.
  
  - Эта... тварь догнала нас, что мне оставалось делать? - в голос Дирга прорвались пронзительные нотки паники.
  
  - Ну, раз ты так говоришь - полагаю, ничего... - дон пожал плечами и, оставив розовый куст в покое, развернулся к сидхе. Взял его под руку и неторопливо повел по тропинке, посыпанной белым песком. - Ты всё сделал правильно, мой мальчик. Тебя ждут великие дела, так что не стоило размениваться на мелочи.
  
  - Это была моя мать!
  
  - Да, да... Но подумай: пристало ли будущему королю сидхе Эрина прятаться под материной юбкой? Теперь ты наконец свободен и можешь делать всё, что захочешь. Всё, что пожелает твоя душа!
  
  - Когда вы так говорите... - сидхе неуверенно покачал головой.
  
  - Ну подумай: Маха - воистину не было женщины достойнее - отдала жизнь за единственного сына. То есть, за тебя. Не это ли святая обязанность всех матерей? Если б не её благородный, самоотверженный поступок - ты был бы уже мертв. Ученица Ярриста Проклятого - демон в человеческом обличье.
  
  - Яррист Проклятый! - выплюнул Дирг. - Мой брат заглядывает Командору в рот, делает всё, что тот ни попросит... А ведь он даже не сидхе!
  
  - Как только ты займешь трон, мой милый, сразу это изменишь. Давно пора поставить Орден на место.
  
  - Да, но как? Коронация брата состоялась, это свершившийся факт. А ведь вы обещали...
  
  - Всему свое время, Дирг, всему свое время. Просто следуй плану, что мы составили с твоей матерью.
  
  - Но она мертва! Как я... Что я...
  
  - Успокойся, сынок. Помни, ты уже не тот изнеженный рохля, каким был до обращения. Даже Вито, мой сын, заметил, как ты возмужал.
  
  - Да к Фоморам вашего сына! Вы, дон Счастливчик, обещали мне трон, если я убью Оберона...
  
  - Я сказал: УСПОКОЙСЯ.
  
  Слова дона укутали плотным, душным одеялом. Всё живое в округе замерло, даже бабочки, вьющиеся над розовыми кустами, прервали свой легкий полет... Долгое мгновение воздух оставался тяжелым и густым, он совсем не желал проникать в лёгкие, а дон всё смотрел на Дирга, не отрываясь. Наконец сидхе опустился на четвереньки, пригнул голову к земле, и начал поскуливать, пуская слюни. Усмехнувшись, дон отвернулся.
  
  - Пилум всё еще у тебя? - спросил он не оборачиваясь, заложив руки за спину. - Дирг согласно затряс головой и дон удовлетворенно кивнул, будто увидел жест собеседника. - Хорошо. Он тебе еще пригодится: хочу, чтобы ты отправился в Оман. Там ты познакомишься с одним интересным человеком, халифом Асламом. Нужно, чтобы он начал тебе доверять...
  
  
  
  
  
  ГЛАВА 32
  
  
  
  ЯРРИСТ БАРБАРОССА
  
  
  
   Ирландия, замок Аберфраф.
  
  
  
  - Ваше Величество? - робко, от двери, вопросил мажордом.
  
  - Я занят!
  
  Знаком попросив старика нас оставить, я вошел в кабинет. Мой бывший ученик, а ныне - король Сидхе Эрина, мастерил бумажных журавликов. Четыре неуклюжих создания топтались на столе, пятую заготовку он вертел в руках.
  
  - У вас клюв не в ту сторону. - сказал я королю на ухо.
  
  - Фоморы меня побери! - он подпрыгнул и выронил оригами. - Предупреждать надо! И... причем здесь клюв?
  
  - Ты гнешь его не в ту сторону.
  
  - Слышали бы тебя придворные, - мой ученик усмехнулся. - У короля клюв всегда в нужную сторону.
  
  - Развлекаешься?
  
  - Мозги слиплись. Решил немного отвлечься.
  
  - Тяжело бремя власти.
  
  - Это да... Так чем я могу тебе помочь?
  
  Я усмехнулся. Таранис очень быстро приобрел королевские замашки.
  
  - Пришел поговорить.
  
  - Я весь внимание. - он кивнул на кресло для посетителей. Я остался стоять. Еще не хватало выступать в роли просителя перед бывшим учеником...
  
  - Тебе известно течение под названием "Красивые"? - Тристан кивнул.
  
  - Дауншифтинг по-вампирски. В-основном привлекает молодежь.
  
  - Количество подростков, выбравших "не-жизнь", за последний год выросло на тридцать процентов, по отношению к прошлому году.
  
  - А раньше?
  
  - Максимум, четверть процента.
  
  - Ты хочешь сказать...
  
  - Миграция в вампирские диаспоры приобрела масштабы стихийного бедствия. Подростки не желают учиться, заводить семьи, зарабатывать на жизнь, и, вместо этого, дают себя обратить. По всему миру: на побережьях Австралии, Зеландии, Африки, Индии, Арабского полуострова, как грибы растут палаточные городки Красивых.
  
  - А... чем они питаются?
  
  Я передал Таранису небольшую банку золотого цвета. Стилизованными под арабские зелеными буквами была выведена надпись: "Амрита"
  
  - Это заменитель. Жидкость, на сто процентов отличная от крови химическим составом, цветом и запахом. Даже дизайн упаковки ничем не напоминает "слово на букву К", как пишут в рекламных проспектах. Цель маркетинга - убедить людей в том, что, позволяя обратить себя, по сути, они не становятся вампирами: не страдают от жажды крови, не обязаны кусать других людей, пить кровь... Зато получают преимущество: вечную жизнь на пике физической формы. Отпадает необходимость тратиться на жилье, семью, медицинскую страховку - а значит, и работать. "Амрита" способна поддерживать не-жизнь новообращенных, при условии, что они не принимают живой крови.
  
  - А что, если попробуют, становятся настоящими вампирами?
  
  - Не совсем. Вкусив крови, они теряют голову. Дичают. Уз крови, характерных для связи Мастер - птенец, у них не возникает, их некому подпитывать и контролировать. Фактически, они становятся упырями.
  
   - То есть... они зависят от этого напитка.
  
  - Полностью. Но об этом не принято упоминать. Считается что каждый, принявший посвящение, обеспечивается неиссякаемым запасом заменителя.
  
   Тристан, сидя в кресле, подбрасывал и ловил золотую банку.
  
  - Я что-то слышал о заводах, производящих новый энергетик, но далеко не в тех количествах, чтобы пожизненно обеспечить толпы желающих... - и тут до него дошло. Таранис вскочил, прошелся по кабинету... - О как! Им не нужно много заменителя. "Красивых" готовят на убой. То, что они - не-до-вампиры, не мешает командовать ими ментально. Они, так или иначе, остаются "детьми" какого-нибудь Мастера...
  
  - Но об этом тоже не принято упоминать. Пока что им позволяют свободно пастись на теплых пастбищах побережий, в неге и довольстве.
  
  - Подожди, подожди... - Тристан снова сел и в задумчивости стал мять журавлика. - Ты говорил о стихийности. А как же квоты? Установлено же четкое количество людей, которых можно обратить...
  
  - Видишь ли... Квоты устанавливались самими вампирами - им в первую очередь не был выгоден большой прирост новых особей. Но сейчас, с появлением заменителя крови... остался только возрастной ценз: не ниже восемнадцати. Содержать детей невыгодно. Из них получаются плохие солдаты.
  
  - Послушай... - Тристан слегка поморщился, явно собираясь сказать что-то неприятное. - Ну ладно - я. Честно говоря, в последнее время у нас было полно своих забот, и...
  
  - Хочешь спросить, куда я смотрел? И почему вообще допустил?
  
  - В мире авторитет Ордена в целом, и Архистратига в частности, основывается на заверениях, что вы сдерживаете угрозу! Вампиры - Враги Рода Человеческого, и разве не Орден Святого Динария призван денно и нощно защищать нас?
  
  
  
   Я поднялся и, заложив руки за спину и крепко сцепив пальцы, чтобы не дрожали, отошел к окну.
  
   Внизу, на огромной площади, не уступающей в размерах Кремлевской, бурлила жизнь. В свете факелов шли представления: воздушные гимнасты, певцы, театр пантомимы.. остальное терялось вдали. Ко двору короля сидхе съезжались самые именитые артисты мира - каждый надеялся, что именно во время его выступления король выглянет из окна и заметит гения...
  
   Оберон, хотя и слыл покровителем искусств, предпочитал кружку доброго эля и закопченый потолок любимого паба, в который его пускали, по его же собственным словам, "несмотря на то, что он король". А Тристан... то есть, король Таранис, слишком недолго занимает трон для того, чтобы подданные, а вместе с ними - все остальные, могли изучить его вкусы... Так что артисты надрывались напрасно. Разве что... вносили нотку сюрреалистического веселья. Пир во время чумы.
  
  
  
  - Кампанелла продает членство за деньги. - сообщил я, глядя на площадь. Тристан рассмеялся.
  
  - Орденский динарий - самая стабильная валюта в мире. Ему мало тех груд серебра, что скопились в подвалах за последние две тысячи лет? Неужели кто-то готов платить за то, чтобы его мордовали на полосе препятствий?
  
  - Современных Рыцарей более прельщают красивая форма и привилегии, нежели изнурительные тренировки.
  
  - А как же старая гвардия? Куда делись они? - я, как можно равнодушнее, пожал плечами.
  
  - Никуда. Мы организовали несколько капитанств для членов, так сказать, вышедших на пенсию. Учитывая, что все они практикуют Алкагест...
  
  Теперь оставалось наблюдать за реакцией короля.
  
  - То есть, ты намеренно позволяешь Адриано обвешивать Орден мишурой, а сам в это время... - он постучал себя по носу.
  
  Тристан всегда был сообразительным мальчиком. За что и люблю.
  
  - Нужно было усыпить бдительность вампиров. Да и всех остальных. Сам знаешь, в последние годы появились разговоры о том, что Орден забрал большую власть. Его Высочество Гроссмейстер, не являясь главой государства, обладает теми же полномочиями и влиянием - что не может нравится настоящим правителям.
  
  - Значит, вы с фра Фиоре намеренно расшатываете Орден. Чтобы вас перестали принимать в расчет. Кампанелла, несмотря на эпикурейство и некоторую скаредность, Рыцарь до мозга костей, и значит, он добровольно принял на себя роль свадебного генерала. А ты, Яррист Проклятый, за спиной у всего мира готовишь сюрприз.
  
  - На то я и Архистратиг.
  
  - И у тебя есть, что противопоставить вампирам?
  
  - И не только им.
  
  - И об этом никто не знает, кроме...
  
  Прикрыв глаза, я покачал головой.
  
  
  
   Ну вот, я сказал всё, что хотел. Как я уже упоминал, король Таранис - сообразительный мальчик, он сделает верные выводы. Можно уходить.
  
  - Постой! - он чуть не побежал за мной, но опомнился. - Ты так и не сказал ничего о Наоми! Она нашлась? Что она делает? Почему сбежала?
  
  Я вернулся и сел. Не стоит давать монархам повод думать, что они - не самые главные...
  
  - Почему она сбежала - ты и сам должен был понять, поразмыслив.
  
  - Думает, что она - чудовище. - кивнул Тристан. - Этот её комплекс киллера. Вы с Никодимом хорошо постарались!
  
   Я постарался не злиться. Впрочем, Таранис прекрасно меня знает. Возможно, специально провоцирует...
  
  - Это не комплекс. Она действительно киллер. Как говориться, от Бога.
  
  - Вы натаскивали её, как охотничью собаку! Вы манипулировали её чувствами! Вы даже не рассказали ей, кто она на самом деле!
  
  - Ты наслушался бредней взбалмошной девчонки и попал под её обаяние. Вы оба наделали тогда глупостей. Да, да! Вы оба...
  
  
  
  - Признаю. - Тристан примиряюще выставил ладони. - Местами - только местами! - я был не прав. Но вы...
  
  - Керкуан. Атва. Вар-Раввах, Дар-эс-Салам, Хайгоа, Кея, Маасди... Тебе говорят что-нибудь эти названия?
  
  - Только Керкуан. Остальные... - он равнодушно пожал плечами.
  
  - А вот во всем мире они сейчас на слуху, Ваше Величество.
  
  - И в связи с чем?
  
  - С чудовищной по своей жестокости резней, учиненной над жителями этих поселков. Они завалены трупами.
  
  Я смотрел, как меняется Таранис. Как с его лица исчезают все краски, глаза желтеют и округляются, а черты хищно заостряются.
  
  - Только не говори, что это всё устроила она!
  
  - Именно. Своим устрашающим новым мечом... Чтобы руки отсохли у этих гнусных гномов, будь они прокляты! Со времен Второй мировой люди не сталкивались с такой чудовищной жестокостью.
  
  - Кто-нибудь, кроме тебя, знает, что это она? Я могу спрятать Наоми у себя, здесь она будет в безопасности!
  
  А Его величество действительно готов ради неё на всё...
  
  - Я её не искал. Точнее, я и так знаю, где она и что делает.
  
  - Так почему ты её не остановил? - не помня себя, король чуть не вцепился мне в горло.
  
  - Все эти поселения - диаспоры вампиров. Большинство - кемпинги Красивых. - Тристан как будто наткнулся на стену.
  
  - Фоморы тебя побери, Яррист! Зачем ты меня пугаешь? Я думал, там - люди, что она сошла с ума... Что она стала...
  
  - Значит, тебе кажется, то, чем она сейчас занята - в порядке вещей?
  
  - Она мстит. Мстит за свою стаю... Она ненавидит кровососов, и ты это знаешь. Ты же сам только что признался, что готовишь почву для их истребления!
  
  - Послушай, король сидхе Эрина, и послушай очень внимательно: то, что она делает - обыкновенная резня. Думаешь, родители этих великовозрастных дурней, что повелись на вампирские сказочки о вечной жизни, будут рады настоящей смерти своих отпрысков? У всех этих тунеядцев, которых готовят стать пушечным мясом, есть родственники, друзья. Вот когда вампиры поведут их в бой...
  
  - То есть, ты ждешь прецедента, так? Пусть себе обращают! А ты, Яррист Барбаросса, появишься в нужный момент, с распростертыми крылами и огненным мечом наперевес и станешь спасителем человечества! Одним махом избавившись и от вампиров и от молодых лоботрясов, не дающих вертеть миром так, как тебе хочется!
  
  
  
   А вот сейчас я даже не пытался сдерживаться. Воздух за спиной уплотнился, пахнуло жаром. По стенам кабинета, по корешкам старинных фолиантов на полках, серебряным статуэткам на мраморных подставках, гобеленам, светильникам и портьерам прошел электрический треск. Отразившись от огромных, в три человеческих роста, дубовых дверей, волна вернулась и снесла с королевского стола документы, бумажных журавликов и даже массивное пресс-папье в виде нефритового дракона.
  
   Глаза залило ихором, я чувствовал, как приподнимаются волосы на голове, будто их раздувает ветер... Но король всего лишь усмехнулся, глядя на меня снизу вверх.
  
  
  
  - Твои фокусы перестали производить на меня впечатление еще в детстве, драгоценный учитель.
  
  - Я спасаю человечество! - от раскатов моего голоса задрожали старинные витражные стекла, но король и ухом не повел.
  
  - Вы, Жизнедержцы, думаете, что лучше всех знаете, как надо. Планы на сто, на тысячу, на три тысячи лет... Вам же не привыкать ждать? Когда-нибудь всё сложится!
  
  - Ты стал циничен не по годам, Тристан.
  
  - Не мы такие - жизнь такая... - мы оба успокоились и мой ученик продолжил совсем другим тоном: - Значит, то, что она сейчас творит, способствует твоему замыслу?
  
  - Некоторым образом.
  
  - Но ты не боишься, что она перейдет черту.
  
  - Я верю, что этого не случится.
  
  - А ведь я мог бы помешать... - король хищно улыбнулся. - Полететь к ней, забрать к себе... Я могу сделать её королевой, и ты не сможешь помешать! И она никогда больше не будет слушать тебя!
  
  - Если б я тебе не доверял, не пришел бы.
  
  - Ладно. - Его величество поднялся. - Ты хотел, чтобы я сделал определенные выводы - я их сделал. Что дальше?
  
  
  
  
  
  
  ГЛАВА 33
  
  
  
  НАОМИ
  
  
  
   о. Сицилия
  
  
  
   У острова столпотворение. Прогулочные яхты, рыбацкие шаланды, катамараны... На рассвете море бирюзовое, прозрачное, скалы прямо из воды стремятся ввысь крутыми уступами.
  
   Порто-Фортунато: улицы, похожие на старинные подъезды из-за бесконечных лестниц и запаха мочи, красные клетчатые скатерти тратторий с видом на море. Ветер треплет колючие ветви олеандров, выставленных на парапеты.
  
   Поднимаюсь всё выше по склону Этны: Бич спрятан под широкой рубахой, цыганская юбка метет каменную мостовую, на голове - полосатый, по здешней моде, платок.
  
   После одиночества, сухого пыльного ветра и белого, раскаленного неба, я будто попала в яркую, раскрашенную во все цвета радуги, картину. Из распахнутых окон - вопли включенных на всю громкость телевизоров, темпераментная перебранка домохозяек, смех и детский плач. Толпа на улицах пахнет пряностями и потом, мужчины призывно улыбаются, подмигивают, но, когда я подхожу ближе - поспешно отводят взгляды.
  
   Вижу себя в витрине и понимаю, почему: рот похож на шрам, глаза - мертвые дыры. Подхожу ближе и, глядя в стекло, расслабляю мускул за мускулом. Что надо сделать, чтобы улыбнуться? Не помню... Кажется, приподнять уголки губ? Нет, лучше не надо. Может, вспомнить что-нибудь хорошее, и тогда получится?
  
   ...Заваленный трупами пляж, гниющие под солнцем тела, удивленный взгляд молоденькой вампирши...
  
   Как её звали?
  
  
  
   На побережье Туниса я нашла еще несколько кемпингов, организованных по типу того, первого: мастер и куча никчемных, ведущих растительный образ жизни, водорослей. Но было несколько поселков и другого склада. Там жили матерые, каждому по несколько сотен лет, кровососы. Они-то сражались отчаянно... Но вампиров убивать легко. Они уже мертвые.
  
   Резко отворачиваюсь от витрины. Нет, не надо вспоминать! Не надо думать - только делать. Идти туда, где вершина Этны упирается в небо. Над нею курится дымок, а чуть ниже по склону, над полосой виноградников, - цитадель. Сангре-де-Диос.
  
  
  
   ...Проникла ночью, так же, как и в первый раз. Но тогда не стояло задачи ликвидировать гарнизон, нужно было просто взять меч и исчезнуть. Сейчас я не уйду, пока здесь остается хоть один вампир.
  
   Заглянула в одну из видеокамер, спрятанных в ветках апельсинового дерева и улыбнулась.
  
   Вампиров убивать легко. Казармы, кухни, залы, коридоры. Кровь брызжет на барельефы, на старинные картины, на хрустальные люстры и тонкой работы гобелены. Пустые доспехи беспомощно таращатся слепыми забралами.
  
  
  
   Если убить главу семьи, вся его линия вымрет благодаря узам крови, которыми Мастер привязывает обращенных. Так мой дедушка покончил с кланом Токугавы.
  
   Барон Ямада был великим воином. Он работал изящно и чисто. А вот я - не воин. Хотела, стремилась к этому, но - не судьба. Я просто убийца.
  
  - Эй, Никодим! Ты доволен ученицей? Хорошо выучил? Рад?
  
   Не чувствую усталости. Только глухую, воющую тоску. Когда-то все эти вампиры были людьми. У них были дети, родители, друзья... Они польстились на обещание вечной жизни, и теперь это - лишь куски мертвого, скверно пахнущего мяса.
  
   Вампиров убивать легко...
  
  
  
   Тяжело дыша и вытирая чужую кровь с лица, выхожу из верхних покоев на террасу. В черном небе - огромная луна, от нее - серебряная дорожка на далекой неподвижной воде. Вот закончу, и пойду по этой лунной дороге за горизонт, туда, где ждут дедушка, бабушка, Сашка... Я моргнула. Не думать! Не останавливаться!
  
   Майка и плотные черные джинсы, в которые я переоделась перед рейдом, неприятно липнут к телу, берцы оставляют кровавые следы на коврах, на мраморном полу... Я хмыкнула. Убирать оставленный мною беспорядок будет некому. За спиной, в тихих комнатах - пусто. Ни одной живой души. Ах да... У вампиров ведь нет души.
  
  
  
   На веранде, в плетеном кресле - чья-то тень. Сердце подпрыгнуло к горлу: Вито! Идя в замок, я рассчитывала встретить его довольно скоро, так же, как в первый раз... Но его нигде не было.
  
   Опустив Бич, я неслышно приблизилась к креслу.
  
  - Здравствуйте, Наоми. - меня будто толкнули с размаху лицом в бетонную стену.
  
  - Наоми умерла. - голос не слушается. - Она осталась в катакомбах под Керкуаном.
  
  
  
   Серебряные волосы, льдистые глаза, ослепительная рубашка... Вдруг не к месту подумалось, что Ростов выглядит совсем как Яррист: те же костюмы, тот же дорогой парфюм...
  
  - Значит, и вы тоже. - сказала я, подходя ближе и держа Бич на отлете, чтобы удобнее было размахнуться.
  
  - Что, тоже?
  
  - Предатель! Вы продавали оборотней вампирам.
  
  Он спокойно повернулся ко мне спиной, облокотился о балюстраду и уставился на море далеко внизу.
  
  - Дон хочет встретиться с вами, Наоми.
  
  - Отлично. Его я тоже убью. Правда, в этом случае не удастся сразиться с Вито... Но я переживу.
  
  - Не переживете. Вы не представляете, что за человек - Фортунато Лучано.
  
  - Он не человек! Не смейте даже сравнивать. Ваш дон - просто ходячий труп, и это недоразумение давно пора исправить. Труп должен лежать в земле.
  
  
  
   Ростов повернулся и схватил меня за плечи. Будто зажал в стальные тиски. Я попыталась вырваться, но не удалось даже пошевелиться: руки были так плотно прижаты к бокам, что онемели. Он яростно смотрел мне в глаза, зрачки его сужались и расширялись, гипнотизируя, затягивая в колодец...
  
   Я не боюсь. Пусть пытается, всё равно не выйдет. Как только он ослабит хватку, я вырвусь и... Разжалась рука и Бич выпал. Я плюнула барону в лицо, но он только зубасто рассмеялся и грубо оттолкнул меня, наступив при этом на оружие.
  
  - Успокойтесь, Наоми. Вы слишком взвинчены, а нам нужно поговорить. У меня к вам предложение.
  
  - Не о чем нам разговаривать! - он только вновь усмехнулся.
  
  - Не хотите говорить - воля ваша. Но слушать меня придется: если вы хоть на минутку отбросите гордыню, то поймете, что смогли зайти так далеко потому, что вас пропустили. Пожертвовав, между прочим, многими членами Семьи. Это должно дать представление о ценности вашей особы для дона.
  
  - Что вы имеете в виду?
  
  - Сотрудничество. Дон хочет сделать вас союзницей, Наоми.
  
  Я рассмеялась. Смех выходил из горла кусками, и шлепался на плиты пола. Как рвота.
  
  - Он вампир. Нежить, не имеющая души. Он пьет человеческую кровь!
  
  - Посмотрите на это с другой стороны: вы ведь всё еще живы. - барон был спокоен, как манекен.
  
  - Мне не нужна такая жизнь! - я наконец поднялась и подступила к Ростову вплотную, заглянув ему в лицо. - У меня осталось всего одно дело, всего одно: убить Витторио Лучано. Если придется покончить и с его отцом - прекрасно. Но я ни с кем не собираюсь договариваться. Слишком большой счет, слишком. И они заплатят.
  
   Ростов оскалился.
  
  - Вы, упрямая девчонка, заварили кашу, которую не могут расхлебать люди и посильнее вас! Неужели вы думаете, что сможете убить Мастера? Его защищает Печать, и если вы всё же добьетесь своего, она поработит вас! Убив Носителя, вы станете следующей!
  
  - Я должна отомстить. На остальное мне плевать.
  
  - Плевать? Теперь, значит, вам на всё наплевать! Ваши друзья погибли из-за того, что вы не хотели отступиться от меча Токугавы! Глупой стальной игрушки, фетиша, который вы ценили больше, чем жизни друзей и любимых!
  
  
  
   У меня потемнело в глазах. Где-то на краю сознания брезжила эта мысль: если б не меч, ничего бы не было. Нет, не так: если б не я, не моё упрямство, Сашка бы не погиб. Не таким образом, не от моей руки. Не умер бы так жестоко.
  
  - Этим мечом можно убить Ярриста! - прошептала, скорее как оправдание себе, чем Ростову. Он рассмеялся.
  
  - Это он вам сказал? И вы поверили?
  
  - Я сама хотела его убить. Чувствовала, что могу, и жаждала этого всем сердцем.
  
  
  
   Барон подошел вплотную и вновь взял меня за плечи. Но не жестко, как в первый раз, а так, будто хотел удержать от падения.
  
  - Дитя моё... В том, что вам хотелось убить Ярриста, меч не виноват. Прислушайтесь к себе и поймете, что этого хотелось вам. А меч? - он отступил. - Не более чем проводник вашей воли.
  
  - Его касалась рука Бога!
  
  - Ну и что? Господь создал этот мир. По сути, его руки касались всего, каждого дерева, каждого камня. Земля. Вода. Огонь... Всё сущее - акт Творения Господнего, и люди пользуются им от начала времен. Мы - создания Его.
  
  - Но... Я убивала этим мечом Носферрату, и это было легко, будто...
  
  - А ваша новая игрушка? - он потрогал носком туфли рукоять Бича, свернувшегося на мраморном полу. - Дело не в оружии, а в вас, Наоми! Это вам нравиться убивать. Вы сами - оружие.
  
  
  
  - Это говорит предатель и негодяй? - онемевшими губами спросила я.
  
  - Негодяй... - он будто попробовал слово на вкус, затем кивнул. - Хорошо, сойдемся на этом: я - негодяй, вы - убийца. Может, теперь перейдем к делу? Не хотите узнать, в чем заключается предложение дона Лучано?
  
  - Не хочу. Лучше скажите, где его искать, чтобы я могла пойти и убить этого кровососа. - Ростов оскалился.
  
  - Считаете то, что он пьет кровь - совсем немного, несколько глотков в год, при этом оставляя донора живым, здоровым и довольным жизнью, - ставит его ниже вас и позволяет грубить? Вы убивали без остановки последние три месяца! И всё еще смеете обвинять?
  
  - Вампиры не люди! Не живые существа!
  
  - Повторяйте это себе почаще. - Ростов наконец-то разозлился. - Знаете, как некоторые ортодоксальные вампиры называют людей? Скот. Мясо. Это оправдывает их в собственных глазах, помогает делать вид, что они всего лишь исполняют предначертанное. Чем вы отличаетесь от них? Но знаете, Наоми... Дон не такой. Он никогда не зовет людей пищей. Он относится к ним с уважением.
  
   Я затрясла головой. Не надо его слушать. Он предал свою расу, я никогда не стану такой же, как он... Сколько угодно можно твердить, что вампиры хорошие. Но это ничего не меняет!
  
  - Я убийца. Но я - одна. Вампиров - миллионы. Много среди них таких, кто уважает чужую жизнь?
  
  Он сделал вид, что аплодирует.
  
  - Как долго я ждал этого вопроса! Именно поэтому вы должны принять предложение Лучано, Наоми. Под его руководством, с его помощью, очистить мир от агрессивных ублюдков, мечтающих поработить человечество. С вашим талантом...
  
  
  
  - Браво, консильери, браво!
  
  Вито! Наконец-то он выполз из норы! Я приготовилась прыгнуть - не думая о последствиях, инстинктивно, но Ростов, развернувшись к вампиру, как бы невзначай перекрыл мне путь.
  
  - Познакомьтесь, Наоми: Витторио Лучано, сын дона Фортунато. - Ростов светски повел рукой. - Вито, разреши представить тебе Наоми, урожденную баронессу Ямада.
  
  Вито на меня даже не взглянул.
  
  - Значит, вот кем ты нас считаешь, консильери? Агрессивными ублюдками? - он подходил всё ближе.
  
  Поза Ростова изменилась. Расслабились плечи, ноги мягче уперлись в пол. И он всё время поворачивался так, чтобы находиться между мной и Вито.
  
   - Для тебя я не консильери. Ты не глава клана.
  
  Было видно, что слова барона задели вампира. То, как дернулись его губы...
  
  - Отец скоро передаст Печать мне, и ты будешь вынужден подчиниться!
  
  - Ты станешь Мастером в единственном случае: если убьешь старика. А дон тебе не по зубам, щенок.
  
  
  
   Вампир бросил на меня лишь один яростный взгляд, и всё стало ясно. Он собирался убить Лучано, и для этого был нужен меч... Выжив после смерти Токугавы, он надеялся уцелеть и сейчас, убив того, кто его обратил. Украв Длань Господа, я провалила его план.
  
  
  
   Я подобрала Бич.
  
  - Ты не получишь меч Токугавы, Вито. - выскользнув из-за спины Ростова, я встала в стойку. Вампир улыбнулся.
  
  - Наоми, отойдите! - в окрике барона был страх.
  
  - Зовите меня Бэлль Морт, дорогой барон. Наоми умерла.
  
  
  
   Вампир расхохотался.
  
  - Помни, что говорил твой отец! Она под его защитой. - Ростов всё еще пытался прикрыть меня собой.
  
  - Я убил её деда. Переловил всех её дружков; теперь пришла её очередь опуститься на самое дно.
  
  - Ты не посмеешь! Отец запретил... - рванув рубашку, Ростов начал метаморфозу. Вампир вытащил меч, всё тот же но-дачи.
  
  - Одно движение - и я отрублю твою поганую голову, пёс. Надо было сделать это раньше...
  
  
  
   Ростов оскалился и приготовился к прыжку, но я его обошла, бросив через плечо:
  
  - Остыньте, барон. Это моя битва.
  
  Вито вновь рассмеялся, запрокинув голову.
  
  
  
   Скользнув вперед, я хотела зацепить его меч Бичом, как цепью, и вырвать из рук вампира, но Вито увернулся и полоснул меня по груди. Майка лопнула, по животу потекло горячее. Я не удержалась от вскрика, он растянул губы в улыбке.
  
  - Синоби никогда не умели драться, как воины. Трусливые плаксы.
  
  Я атаковала, Вито парировал, сделал подсечку, заставив меня упасть и пролететь по мрамору до кованной скамейки. На полу осталась кровавая полоса. У вампира плотоядно дрогнули ноздри. Я поднялась и бросилась на него снова.
  
  
  
   Он меня убьет. С дедушкиным мечом у меня был бы шанс, но сейчас... Он холоден, он скользит как тень и улыбается. Он играет со мной.
  
   Это меня разозлило, придало сил и я умудрилась его достать. Несильно, всего лишь легкий порез на шее, но воротник его сорочки намок и потемнел.
  
  - Скольких ты выпил, перед тем как прийти сюда? - спросила я, отскакивая назад.
  
  - Сегодня меня навестили две девчушки с фермы. Знаешь, я люблю вино с наших виноградников. - всё это время мы кружили друг против друга. - Легкие нотки осенней листвы, привкус лавы... Но тебе этого не понять, синоби. Вас всегда набирали из простолюдинов - не так жалко пускать на пушечное мясо! - он достал меня еще раз. На этот раз - плечо.
  
  - Яррист никогда не отдаст тебе меч!
  
  - Есть много способов получить его. Например, в обмен на твою жизнь. Или на смерть. Я ведь могу обратить тебя, сделать своей служанкой... - он мечтательно закатил глаза: - Будешь ползать на коленях, никогда не поднимая головы, как и положено всякому отребью.
  
  - Попробуй! - я сделала выпад и снова его задела. Хотелось горько рассмеяться: возможно, дать себя укусить - это самый простой выход... Но как-то я сказала Тристану, что самураи не сдаются.
  
   Краем глаза я попыталась найти Ростова: на какое-то время выпустила его из поля зрения. Почему-то я беспокоилась о нём. Возможно, из-за тех детских воспоминаний о белом волке. Или из-за того, что он и вправду был готов сразится с Вито, чтобы дать мне уйти...
  
  - Не ищи своего пса. - вампир усмехнулся, и мне захотелось хлестнуть Бичом поперек его надменной улыбки. - Он нам больше не помеха. Думаешь, я стану ждать, пока он набросится на меня сзади, как это делают все бродячие шавки?
  
  - Что ты с ним сделал?
  
  - Его усыпили выстрелом из ружья, и скоро отправят на живодерню. Правда, символично? Прикажу набить чучело, а затем поставлю в гостиной... Но тебя убивать я не буду, синоби. - он изящно уклонился от очередной атаки. - Перед отцом я должен быть чист: он видит, когда лгут.
  
   Я попыталась обрушить на него шквал ударов, но мы дрались слишком долго. Раненая рука висела плетью, темнело в глазах. Сделав выпад, я промахнулась. Вампир рассмеялся.
  
  - Тебя хорошо учили, синоби, ты продержалась дольше многих. Но с мечом надо родиться. Самураями становятся по праву рождения.
  
  - Мой дед - чистокровный японский барон, ты же - ублюдок, полукровка. Токугаве заплатили тобой за безопасность, выбросили из семьи Лучано, как ненужную вещь.
  
  Лицо его дернулось.
  
  - Твой дед - презренный синоби! Такой же, как и ты! Он обманом проник в замок кобуна, и убил его! Не в поединке, не дав как следует подготовиться! Чтобы смыть позор, я должен истребить весь ваш род. Пришлось ждать почти двадцать лет, пока ты не вырастешь - в убийстве ребенка нет чести... Думаешь, я не видел тебя тогда? Я знал, что время придет, и мы еще встретимся.
  
  
  
   Вито подал знак и из теней появилось несколько фигур. Они целились в меня из ружей.
  
  - Тебе я тоже не дам возможности умереть как воину. У тебя будут связаны руки, мешок на голове, и ты будешь опозорена! Ты поняла? Перед смертью тебя изнасилуют, как безродную девку!
   Он еще раз взмахнул рукой и мне в шею впилась стрелка. Ноги подкосились, фигуры перед глазами поплыли, в ушах раздался звон, и - пустота.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"