Несколько слов об истории этого стихотворения... Вначале оно должно было стать сквозь кожу продирающей иронией по поводу репетиции одного оркестра и должно было быть написанным по-английски. В процессе раздумий, наблюдений и самой жизни в этом оркестре планы эти были радикально изменены, и я, стоя на сцене после концерта и понимая, что это - в последний раз (отсюда и освобождение), не могла противиться вдруг нахлынувшему чувству. Вместо злостного памфлета родилось вот это:
