На широком балконе, увитом плющом и диким виноградом, стояла Роксана в окружении нескольких статных кавалеров. Луна красиво подсвечивала её узкие плечи и шею, придавая мраморный оттенок нежной юной коже. Как и ночное светило, глаза её сияли мягким отраженным светом. Зрачки были до того широки, что голубоглазая красавица казалась черноокой. Она пила сладкое темное вино из тяжелого резного бокала, приветливо улыбалась своим ухажерам и звенела высоким заразительным смехом, словно очаровательный колокольчик. Она мало и редко говорила, ей было сложно вставить слово среди стремительных и громких речей своих поклонников. Изредка кто-то из них обращался напрямую к Роксане и делал изысканный, а порой откровенно беспомощный комплимент. Но чаще всего разговоры молодых людей представляли собой обычные ревнивые перепалки подвыпивших соперников. Эхо разносило мужские голоса на весь полусонный двор и лениво шелестевший листьями сад.
Внизу, под самым балконом, скрытый от лунного света и любопытных взоров, стоял молодой человек в плаще и шляпе. Он был статен и хорошо одет, при шпаге. Ему было отлично слышно всё то, что происходило наверху, и кое-что даже видно сквозь щели решетки балкона. Чтобы обозревать всю картину целиком, нужно было отойти дальше от стены, к воротам. Но мужчина таился. Уже добрую четверть часа он стоял здесь и с грустью слушал происходящее в доме. И чем заразительнее смеялась Роксана, сверкая озорным агатовым взглядом из-под длинных ресниц, чем веселее становилось общее настроение компании, тем тоскливее сжималось сердце незнакомца.
"Уже за полночь, много вина выпито, много слов сказано, исполнена не одна серенада. А она так свежа, так неутомима в своем кокетстве. Каждому она дарит ободряющую улыбку, ласковое слово. Её восхищает назойливость нескладного толстого увальня, граничащая с бестактностью, умиляет тихая застенчивость юного кузена, взирающего на свою блистательную родственницу с немым обожанием. Всерьёз задумывается она над длинными речами угрюмого соседа, полными меланхолии, а в сущности напыщенными и бессодержательными. Роксана не глупа, она не может считать всех этих молодчиков умными и интересными людьми. Но она никогда не оставляет без внимания и безмолвного поощрения ни одного мужчину, попадающего в поле её зрения. Даже мальчишка, посланный за новой порцией вина, получает вдогонку ласковое слово и нежное поглаживание по затылку. И вот паренек уже весь дрожит как в лихорадке и, мечтая о несбыточном, быстрее ветра несется к винному погребу. На всех хватает её ласки и внимания, каждый для нее по-своему мил и интересен. Но не я. Почему?"
Мужчина невольно бросил взгляд на темное окошко нижнего этажа, в котором слабо обозначалось отражение его силуэта.
"Я не могу беспристрастно судить о своей внешности. Но, клянусь дьяволом, я ничем не хуже большинства ее ухажеров. Что касается ума - кое-кто читал ей любовные стихи по слогам, не без труда разбирая собственные, а может и чужие каракули. Дурное чтение - уже не признак ума, но что может быть глупее, чем демонстрировать свою глупость даме".
С невысказанным вопросом взглянул он вверх и вдруг увидел, как Роксана подошла к самому краю балкона. Подавшись чуть вперед, девушка долгим рассеянным взглядом посмотрела вдаль, положила локти на перила и уронила голову на руки. Длинные каштановые локоны свисали вниз, полы атласного платья и прозрачных нижних юбок, пробившись меж решеток, развивались на легком ветру. Она продолжала смотреть куда-то далеко-далеко, рассеянно и отрешенно.
Таинственный поклонник прижался к сырой, поросшей мхом стене и замер. Он не хотел выдать себя. Сердце его билось беспокойной птицей где-то у самого горла. И всё же именно в эту минуту, рискуя быть обнаруженным, он особенно сильно ощущал свою любовь к Роксане.
"О чем она сейчас думает, укрываясь от своих гостей? О ком? Быть может, обо мне?"
Почти в тот же миг он услышал голос одного из кавалеров, зовущих хозяйку обратно. Молодая женщина тихо и коротко вздохнула, поправила платье, прическу и ушла.
"Напрасные и глупые надежды. Я тот единственный человек, которого она не замечает. Мне давно это известно, к чему себя обманывать? Ведь она видела меня среди остальных в начале вечера. Но мое исчезновение ее не тревожит".
Над его головой раздался очередной взрыв хохота, на этот раз особенно громкий. Несколько ночных птиц взлетели с ближних кустов. На мгновенье им овладело такое отчаяние, что он до боли впился пальцами в эфес шпаги. Ему захотелось обнаружить себя, незнакомец отделился от стены, вышел и встал посреди лужайки, спиной к кованым воротам. Но никто его не заметил - ночь была хоть и лунная, но глубокая, не предрассветная. Он кинул последний умоляющий взгляд в сторону любимой женщины.
"Ах, Роксана, почему, почему все они милее тебе, чем я? Неужели потому, что всё это видные сеньоры, блестящие и свободные, молодые и многообещающие, малознакомые и непредсказуемые? Тебе будоражит кровь таинственность, полунамеки, многозначительные взгляды, жажда прикосновений, мечты о неизведанном блаженстве. Но ведь что-то большее должно связывать мужчину и женщину? Неужели только это?"
Ответом ему были нестройные звуки лютни. Девушка сидела на маленьком золоченом стуле и беззаботно перебирала струны, выводя мотив веселой народной песенки. Кто-то тихонько напевал, путая слова, остальные молча любовались её изящными запястьями и тонкими подвижными пальцами.
Ворота ему открыл старый хитроватый слуга.
- Как же сеньор, уходите ночью один и без охраны? А что передать сеньоре? Когда же вас ждать обратно?
- Сеньоре нынче не до меня. Она ничего не спросит. А если вдруг и поинтересуется, скажи, у вашего мужа, мол, возникли неотложные дела, и раньше утра он не обернется.
Старый слуга понимающе ухмыльнулся и склонился перед своим господином.
Никем так и не замеченный, супруг Роксаны надвинул шляпу пониже, закутался в плащ и направился вон из дома. Его уже давно ждала одна молодая знатная особа, ждала давно и не в первый раз, но в ту ночь ее ожидания впервые увенчались успехом.
А Роксана всё играла, и мужские голоса выводили слова старинной испанской песенки. О том, что несчастье для одного может стать благословением для другого, и что рядом с печалью всегда живут радость и надежда.