Утро было ясным, дразняще солнечным. Идеально вышколенный гест открыл тяжелые ставни мореного дерева абсолютно бесшумно, Эдаль мог только догадываться что это было сделано рано утром - иначе бы в комнату налетела ночная мошкара. Тонкие, кисейные шторы слегка колыхались от каждого дуновения воздуха, словно убаюкивая.
Предыдущая неделя выдалась особенно напряженной, но сегодня должно бы быть поспокойнее. По крайней мере, все официальные встречи будут уже после полудня, можно выспаться и без малейшей спешки выйти из дома. Не вставая с кровати полюбоваться на ленивое шевеление медуз в аквариуме. Сказать дионику сыграть что-нибудь веселое, пока он, Эдаль, будет завтракать. Атлант с удовольствием потянулся. Ему хотелось бы понежиться в постели еще с полчаса, но пора было вставать - время и так позднее, а дел у него, Жреца Метиды, сегодня будет нимало.
Прохладная ванна с грейпфрутовыми маслами помогла окончательно проснуться, легкий завтрак слегка поднял настроение. Эдаль машинально отметил, что надо бы похвалить геста - тот последние дни явно старается, больше чем раньше. Но и у него, Эдаля, сейчас нагрузка стала гораздо больше - и моральная, и физическая. Он мысленно улыбнулся - до чего же дальновидными были боги, что продумали и такие детали. Никакой атлант не выдержит такого ритма жизни и не сможет работать в полную силу, если не будет вокруг него хорошо обученных гестов и диоников. Гесты позаботятся об отдыхе тела, дионики - об отдыхе души или, по крайней мере, мозга. Ведь если по-настоящему увлечься работой - а такое с Эдалем бывало нередко, можно пропустить обед или ужин, слишком поздно лечь, забыть о важной встрече... да мало ли что! Тело и мозг атланта - система сложная, с ней надо обходиться осторожно. По возможности, конечно. Всегда бывают непредвиденные ситуации, но их лучше избегать. Необдуманные действия, необоснованный риск - все это только мешает жить, - мысленно рассуждал Эдаль, собираясь на очередную встречу с другими жрецами: - вот, например, сегодня день солнечный, но чернильный вьюн у окна с самого утра распустил листья. Значит, к вечеру может быть дождь и лучше захватить с собой зонт. Носить его с собой не великое удовольствие, зато вероятность намокнуть и простудиться - гораздо ниже... - Эдаль считал себя благоразумным. Не идеальным, а именно верным Долгу и Чести Атланта.
- Идеал - лишь абстракция, и мне это давно ясно. Абстракция, которой место на чертежах и в моделях, - думал он по дороге в храм Метиды, - В реальности идеала не бывает, в реальности не обойтись без погрешностей, которыми так легко пренебречь при математических расчетах. Но после тесного общения с Талем... - он усмехнулся и слегка поморщился на слепящее полуденное солнце, - я бы даже сказал "дружбы", но слово это отдает вопиющим несовершенством и жалкими предрассудками простых смертных, - Эдаль считал, что атланты должны быть выше подобного. На голову. Как минимум. Их так учили в Школе. А он всегда был отличником. По всем предметам. Но это - детали.
Мысли Эдаля прервал Жрец Илиода, Кааль, занудный и дотошный даже по его, Эдаля, меркам. Впрочем, Эдаль относился к этой черте характера с терпимостью - еще неизвестно, каким он сам станет к этому возрасту - Каалю было уже сорок три. Да и излишняя дотошность еще никогда не вредила всерьез, в отличие от беспечности и легкомыслия. Жрец Илиода стал скрупулезно описывать свои впечатления от последних событий в Метидонии, но при этом не сказал ни слова о том, что можно было бы сделать иначе, как можно было бы повлиять на происходящее. Эдаль слушал его вполуха, пытаясь про себя продолжить прерванные рассуждения.
Эдаль стал задумываться, насколько вообще нужен этот самый идеал, именно после долгого общения с Талем. Нужен ли идеал в реальности, а не только на бумаге? Таль не был идеальным атлантом, но он идеально выполнял обязанности Эфора - за годы его правления придраться было не к чему. Хотя пытались. Выходит, Долгу Атланта Таль был предельно верен. С Честью было сложнее. С другой стороны, Эдаль знал многих, очень многих атлантов, которые соблюдали все правила Чести, вели идеальный образ жизни, но были практически бесполезны для Общества. За примером далеко ходить не требовалось - стоило кинуть взгляд на того же Кааля... Да, жрец Илиода что-то делал на благо Атлантиды, но все это было слишком мелким и незначительным, по сравнению с тем, что сделал Таль. А если еще учесть, что Жрец Илиода старше Таля больше чем на дюжину лет. Таль ведь совсем недавно отметил свое тридцатилетие... Сколько всего молодой еще Эфор может сделать для Атлантиды! Он ведь сейчас в самом расцвете сил!
Эдаль вздохнул и снова вернулся к реальности от размышлений. Он полностью отвлекся на свои мысли и совсем перестал слушать жреца Илиода. Эдалю стало немного стыдно, но Кааль только радостно поддакнул. Оказалось, вдох получился очень вовремя: Кааль как раз закончил пересказывать свои впечатления и решил, что Жрец Метиды решил выразить свое сочувствие. Эдаль сказал еще пару дежурных фраз и замолчал - они уже подошли к храму.
Зажигая свечи в заученной до автоматизма последовательности он то и дело возвращался к тому, что крутилось в голове с самого утра. Все его выкладки сводились к одному: при верности Чести, хромал Долг. На обе ноги. По объективным, разумеется, причинам. Были, правда, и исключения, когда сбой наступал в обеих плоскостях - глобальная погрешность создания Личности Атланта. И тут не мог помочь ни один из известных Эдалю обрядов. То есть, подобных обрядов в природе не существовало - Эдаль знал это доподлинно. Должность Жреца Метиды к этому обязывала.
* * *
После ежедневного Обряда Благодарения Богов и всех встреч с остальными жрецами Эдаль чувствовал себя абсолютно вымотанным, как выжатый досуха лимон. Но от того остается хоть горьковатый запах... И польза. А все обсуждения со жрецами не давали ровным счетом никакого результата. Вот если бы на них присутствовал Таль!..
Эдаль едва не заснул в ароматной ванной. Запахи мяты и хмеля успокаивали, очень хотелось закрыть глаза и забыть обо всем происходящем. Совсем. Окончательно. А еще лучше - мечтать так мечтать - открутить время на несколько недель назад, когда еще можно было что-то изменить.
После массажа, который гесту пришлось делать чуть дольше обычного, Эдаль расслабился и снова нахлынули воспоминания. Он помнил этого необычного атланта, Таля, с самых первых лет в Школе - тот был старше на три курса и уже тогда лидировал во всем. И по результатом учебных тестов, и по общению с окружающими. Если Таль не мог решить задание стандартным способом, он находил нестандартный, а потом подгонял под него теоретическую базу. На последних курсах он вывел таким образом пару методов управления торговлей. Это заметили, методы запустили в действие, а молодому выпускнику дали место, которое среднестатистический атлант имеет шанс получить лет через десять после выпуска из Школы - то есть, уже к середине своей карьеры. Говорят, на первой своей встрече с Тессерой Атлантов Таль произвел на всех четырех очень благоприятное впечатление. Целеустремленный, уверенный в себе и своем совершенстве атлант. Почти идеальный.
Атлант почти машинально отщипывал виноградину за виноградиной от большой грозди. Ужин ужином, - думал он, - но дополнительные витамины и сахар его организму не помешают. Эдаль очень не любил перемены, особенно когда они были в худшую сторону. А сейчас все менялось и именно со знаком "минус". В Школе Эдаль стремился к общению с Талем по многим причинам: сначала Эдаль считал, что находиться поближе к любимцу Тессеры будет полезно, но уже через пару месяцев стало ясно - использовать себя Таль не даст. Скорее наоборот - придумает, какую пользу извлечь из любого, находящегося в пределах досягаемости. Эдалю эта черта характера нравилась - черта истинного атланта, верного своему Долгу. Сам он так не умел, хотя и очень старался - управлять живыми людьми, даже сверстниками у него выходило посредственно. Спроектировать что-либо в виде абстрактной модели - пожалуйста. Просчитать идеальную формулу обряда - тем более. Смоделировать процессы развития идеального организма - элементарно. Просчитать оптимальный вариант расхода энергии - легче легкого. А вот пресловутую погрешность, возникающую из-за так называемого человеческого фактора, он учитывать не мог. Зато это блестяще удавалось Талю - по крайней мере с другими атлантами. Но атланты все же более упорядоченные и логичные, чем простые смертные.
Эдаль прекрасно помнил, как решил тогда попытаться перенять у Таля эту невнятную науку. Даже тогда он понимал, насколько это было бы нелепо - подойти и попросить. Над ним бы просто посмеялись, причем не только Таль, но и остальные ученики. А то и учителя... Поэтому Эдаль пытался наблюдать и вывести закономерности. Он бился над этой задачей целый курс - пока Таль не закончил Школу.
Атлант усмехнулся своим воспоминаниям: ведь результате он мало чему научился у этого яркого и труднопросчитываемого атланта, зато очень привык к его обществу. Привык настолько сильно, что даже расстраивался, когда думал о двух годах в Школе без Таля. Совсем немного расстраивался, - как он себя убеждал и тогда, и теперь, - исключительно потому, что он так и не вывести все нужные закономерности. Но когда Таль пообещал продолжать общаться и после выпуска, Эдаль обрадовался. До неприличия - ему даже толком не удалось скрыть эти глупые эмоции. Словно какому-то отбросу человеческой структуры, вроде тех дикарей, что не сгодились ни в дионики, ни даже в гесты. Но Таля это только развеселило. И огласки тот промах не получил.
Он отошел к окну, выходившему в сад. Солнце уже совсем зашло, но горели два фонаря. В их свете плющ на деревьях казался почти живым, дышащим. Когда Эдаль был еще ребенком, он очень боялся таких вот деревьев. Кто знает, может в них нечисть какая-то прячется? Но говорить об этом вслух он стеснялся - атлант в любом возрасте должен сдерживать свои эмоции и, уж тем более, страх. Теперь, спустя пару десятков лет, плющ уже не выглядел пугающим, да и эмоции свои Эдаль мог скрывать гораздо лучше. Он мысленно выругался - ну зачем память ехидно подсовывает ему сегодня все это? Будто в настоящем у него проблем мало...
На последнем курсе все тесты упрямо показывали, что его, Эдаля, способности к управленческой работе не выше средних. То есть, ему не стать не то что Эфором, даже помощником Эфора. Вероятность успешной карьеры в этой области для него - ничтожно малая величина. Если быть более точным - где-то между одной девяносто пятой или одной девяносто седьмой. Процента. Даже стараться не стоит... Зато эти тесты показали, что его коэффициент потенциально полезных действий в области науки - лучший по Школе за последние девять лет. А если брать исключительно область, связанную с обрядами над созданием новых атлантов, то за последние пятнадцать. С такими блестящими результатами даже и думать об управленческой линии не было смысла - карьера Жреца Метиды была ему обеспечена. Не менее идеальная, чем у Таля, но не такая яркая: привилегии это давало почти те же, за исключением таких почетных вещей, как возможность быть избранным в Тессеру Атлантов - Эдаль уже тогда был уверен, что Таль рано или поздно станет Эфором. Уверен на все сто процентов, без округлений. Погрешность в его расчетах на этот раз была только одна, но большая. По времени. Таль оказался в кресле Эфора уже через четыре с половиной года после выпуска. История Атлантиды не содержала данных ни о чем подобном.
Атлант вернулся к столу и налил себе белого вина. Мысли, и без того расплывчатые, почти потеряли направление. Спать не хотелось, хотелось поговорить. Но Таля рядом не было, а другим атлантам доверять было не то что бессмысленно, а как-то глупо. Эдалю было приятно, что Таль говорит ему то, что не стал бы говорить другим атлантам. И что Таль не требует полного согласия с его мыслями. Впрочем, аргументы он тоже слушал не слишком внимательно.
- Вот, например, история Атлантиды, - начал мысленный диалог с самим собой Эдаль, - данные по истории материка слишком расплывчаты и противоречивы, чтобы интересоваться ими всерьез. Единственное, что известно про материк точно, так это то, что он существовал. Обитавшие на материке варвары были ни чем не лучше дикарей Атлантиды, а поэтому вряд ли заслуживали, чтобы описывать историю их деяний подробно, а вот боги... Ну как можно не восхищаться гармонией жизненного уклада, что был продуман богами?! Такая жизнь была упорядоченной и всем понятной. Правильной. Единственно верной. Истинной. Порядок во всем - от имени, до отметин, указывающих принадлежность к определенной группе. Да и внешне спутать атланта с простым, живорожденным, человеком практически невозможно - атланты выше почти на голову, их волосы гуще и тяжелее, а телосложение практически идеально. Невозможно ошибиться и в имени - имя атланта всегда заканчивалось мягким и звонким "ль", а ударение всегда было на последний слог. Четкое соответствие сути и названия - одна из основ Атлантиды. Например, имена диоников, вне зависимости от их пола, заканчивались на "и" или "е", а имена дикарей - на резкую "й"...
Вялый поток далеко не новых рассуждений об Атлантиде прервался одной мыслью, настолько ясной и четкой, что Эдаль чуть не подавился вином. И как же он раньше не обращал внимания на такой простой и явный факт?! Это Таль говорил ему то, что не стал бы говорить другим атлантам. А Эдаль говорил Талю то, что другие атланты просто не стали бы слушать. Вернее, слушать бы они стали, но вполуха, как он сегодня с Каалем. А вникать в его, Эдаля, размышления никто бы не стал. И уже не станет. Он может сколько угодно мысленно беседовать сам с собою. И только.
Он залпом допил свой бокал и постарался вспомнить что-нибудь хорошее. Например, как он впервые проводил обряды Метиды. Тогда он был потрясен не только их сложностью - это ему было ясно и по теоретическим описаниям, но и продуманностью, утонченностью требуемых действий. Обряды были прекрасны сам по себе, даже если забыть о том, какую пользу они приносят. Все последовательности принесения жертв из цветов и благовоний в нескольких храмах, сложный порядок расстановки свечей и, как кульминация, само обращение к богам. Эдаль был горд, что атланты Тессеры доверила ему быть жрецом самой доброй из богинь - той, что было жаль покидать атлантов и людей.
Эдаль иногда сочувствовал тем, кого оставили на материке, в плену хаоса Синестиды. Он соглашался с легендами, что помочь тем людям было уже нельзя, что боги и так спасали всех, кого могли, но... Одно дело соглашаться с правильностью действий, другое - не думать о несчастных жертвах прихотей коварной и злой богини. С другой стороны, восхищало, какой стала Атлантида за эти века. И что немало достижений принадлежало именно атлантам. Боги дарили им способности и требуемые черты характера, направляли, но те новшества, что были основаны не только на божественном, но и на простых законах природы - это создавали сами атланты. Богам не к чему заниматься наукой и исследованиями, для этого они слишком возвышенные, слишком боги. А вот атлантам - в самый раз.
По известным Эдалю легендам, в досинестидовы времена люди на материке жили в одноэтажных домах из глины и камня, носили тканые туники и сандалии из кожи, передвигались пешком или верхом на лошадях, имели весьма смутное понятие о гигиене... Несчастные создания! То ли дело Атлантида! Все продумано, все идеально сочетается, техника работает практически безотказно благодаря своевременным обрядам и молитвам. То, что вода в дома Метидонии и Полиса текла сама - ну разве это не чудо? Да, конечно, чудо это было подтверждено законами природы и точно рассчитано атлантами, но без помощи бога Талассида вряд ли бы что-то получилось. А колесницы без коней, которые прозвали машинами? Когда-то, во втором-третьем веке от создания Атлантиды, так называли любое рукотворное устройство, которое меняющее вид энергии или сам характер движения. Теперь же так называли повозку на четырех колесах, которая могла передвигаться сама - под управлением атланта или даже человека. Разве безопасность езды на машине - не признак того, что обряды были проведены верно?
Атлант грустно усмехнулся: вспомнил, что Таль с этими доводами не соглашался. Почему-то не соглашался. По крайней мере, когда говорили они с глазу на глаз. Эдаль считал Таля наивным, когда дело касалось подобного. Ну разве не наивно полагать, что вся техника работает сама по себе, благодаря лишь выверенным и скрупулезным расчетам атлантов? Ну разве не наивно полагать, что боги направляют действия людей только в более глобальном смысле? А то что легенды древние говорят, мол, сами боги были гораздо ближе к людям - такие же эмоциональные, только гораздо более могущественные и возвышенные- это лишь легенды, упрощенный вариант летописей. Эдаль был в этом уверен. А Таль говорил в ответ, что и боги допускают ошибки - взять хотя бы их промах, когда они не заметил рождение Синестиды. Эдаль не спорил - аргументы Таль приводил на первый взгляд верные, и где там спрятан софизм понять было трудно...
Осторожный стук в дверь снова вернул Эдаля к реальности. Было уже поздно, и гест зашел доложить, что кровать постелена и все приготовлено для спокойного сна. Атлант устало улыбнулся: даже такая, входящая в обязанности, забота геста была приятна. Особенно сейчас, когда на душе кошки скребли. Эдаль перешел в спальню, разделся и лег. Но сон не шел. И все результаты размышлений приводили к одному: Таль смог сделать столь многое во благо Атлантиды именно потому, что все погрешности при проектировании его Личности были допущены в части, отвечающей за Честь. Это же додуматься надо - отловить девятнадцатилетнего дикаря и сделать его диоником. Без обучения. За пару лет до истечения срока годности человеческого тела. Фантазии Талю было не занимать. Иногда Эдаль думал, что Талю дано видеть и чувствовать чуть больше, чем остальным атлантам. Или чуть иначе. Но ведь так и должно быть с истинным Эфором, не так ли? Единственное, что Эдалю действительно не нравилось в этом атланте - тяга к риску.
Все знают, что Южная Гряда выступает ночью из-под воды где-то на метр-полтора. И что днем она полностью уходит под воду. Прибой там стремительный, начинается вскоре после рассвета - и буквально за считанные минуты Южная Гряда уходит под воду. Именно об нее разбивались лодки незадачливых дикарей, рискнувших порыбачить там под утро. Слишком сильные волны, слишком высокие. Разобьет о камни, затянет в море. Опасное место, нехорошее. Но Таль и тут имел собственное мнение. Он считал, что оттуда, с конца Южной Гряды, приятнее всего смотреть, как встает солнце.
Эдаль однажды согласился сходить посмотреть на рассвет вместе с Талем. Впечатлений хватило на всю оставшуюся жизнь. Сначала было не по себе идти через ночной Полис и прибрежные окраины. Да, конечно, ни один вменяемый дикарь не рискнет напасть на двух атлантов. Даже на одного - не рискнет. А если дикарь невменяем? Они же дикие... Идти в предрассветных сумерках по Южной Гряде тоже было не слишком весело - она ведь узкая, эта гряда, не шире метра, а в некоторых местах и вовсе сантиметров двадцать, не больше. Ну, какой смысл идти по ней в темноте? Начало рассвета Эдаль пропустил, прикидывал, как они отсюда выберутся, чтобы без жертв. А потом... Зрелище было действительно незабываемым. Казалось, они стояли посреди моря, вода со всех сторон. Огненный шар поднимался, постепенно набирая силу и окрашивая воду и небо сначала в бледные, пастельные тона, а потом во все более яркие и насыщенные. Вскоре начался прибой. И надо было мгновенно переключиться с завораживающего зрелища на необходимость быстро идти по узкой гряде, не отвлекаясь на разгоравшийся рассвет и не обращая внимания на поднимавшиеся волны. Домой Эдаль пришел абсолютно вымотанный - и эмоционально, и физически. Ну какой смысл смотреть на такой, пусть даже очень красивый рассвет, если это сопряжено с опасностью и риском? Ведь они все удовольствие портят. Нет, Эдаль ни разу не пожалел, что сходил туда с Талем. Рассвет был прекрасен. Но второе такое утро он переживать не хотел.
Некоторые атланты пытались было осуждать Таля за подобную - абсолютно несолидную и пустую - привычку, но Таль только улыбался и отвечал, что сакральный смысл его действий поймут лишь боги и Тессера. Атланты Тессеры действительно поняли. Эдаль полагал, что они скорее не поняли, а приняли версию Таля - молодой Эфор сказал им, что считает необходимым возносить молитвы Илиоду и Талассиду именно в том месте и именно на рассвете. После подобного обряда его день проходит наиболее плодотворно, он успевает сделать гораздо больше на благо Метидонии и всея Атлантиды, чем когда у него не получается провести этот новый обряд. И он бы порекомендовал подобное и следующим поколениям Эфоров. Важный момент - обряд должен проводиться натощак, можно выпить только немного чистой воды, вознеся краткую молитву наядам. В идеале, после обряда должен быть завтрак в спокойной обстановке, чтобы помолиться и остальным богам. Но это - уж как получится. Главное - начать рабочий день вовремя.
Большинство атлантов либо опасалось Эфора, либо попросту не любило его - слишком многих он обошел на повороте, едва начав двигаться наверх. А скорости его взлета откровенно завидовали процентов девяносто. Или девяносто три. Эдаль не был уверен в точности цифры - выводил он ее на основе математической модели. Абстрактной. Реальность могла дать погрешность. Интуитивно - в сторону увеличения цифры. Но интуиция сама по себе погрешность от реальных данных. В любом случае, правил Таль справедливо и сделал для Атлантиды очень и очень много хорошего.
А теперь ситуация менялась слишком стремительно и слишком пугающе. И повлиять на нее Эдаль не мог - все слишком завязано на погрешностях и человеческом факторе. И обрядов, которые бы могли что-либо изменить, Эдаль не знал.