Часы в зале были старые и громоздкие. Их установили семь поколений назад, и с тех пор так и не трогали. Да и зачем? Кому какая разница, насколько современная модель будет отсчитывать секунды жизни перед самым ее финалом? Какой смысл украшать жизнь тех, чье существование больше не имеет смысла?
Семь поколений назад. Больше, чем Айрин могла себе толком представить. Меньше, чем то, о чем Айрин хотелось бы думать сейчас.
Она перевела взгляд на Элира - тот с интересом разглядывал часы, на которые она загляделась пару минут назад. Элир усмехнулся, и она прочла по его губам: "Эпоха".
Да, интересно тогда было работать, наверное. Этот отсек тогда как раз заканчивали строить, и наткнулись на Коридор. Хотя и не коридор это вовсе, а так, вымощенный гладкими камнями тупик, в который вела тяжелая металлическая дверь. Тупик, заканчивающийся не горной породой, как это можно было бы ожидать в этом отсеке, а стеной густого черного тумана. Пробы воздуха ничего не дали - по всем параметрам он был пригоден для дыхания, если очистить от кишащих в нем микробов, конечно. Попытки послать автономный зонд или команду исследователей провалились - никто не вернулся. Особо пытливые предложили использовать более примитивный вариант - древний зонд-палку и прилаженные на него реактивы. Тоже безрезультатно. А вот когда доктор Джарра решил ставить опыты на лабораторных крысах, дело сдвинулось с мертвой точки. Вернее, не с нее, а к ней - крысы дохли, стоило им провести в тумане хоть несколько минут. В обычной клетке или в герметичной капсуле - неважно. Яд, который они так и не смогли распознать, убивал наверняка - через пару минут в черном тумане от крысы оставалась лишь разложившаяся масса, а если животное держали в тумане несколько часов, то и вовсе рассыпающийся скелет.
Над этой загадкой бились два поколения. Расположенная в зале лаборатория была самой престижной, самой заманчивой для всех выпускников. И самой бесполезной. Правда, в те времена этот зал не называли Последним. Тогда это была просто Лаборатория Коридора. "Лаборатория Тупика" звучало бы честнее - во всех смыслах, но Совет решил иначе.
А потом случилось то, что никто и ожидать не мог - лаборант-первогодок по небрежности закрыл ту самую металлическую дверь, оставив в Коридоре двоих. Лаборатория наполнилась неясным гулом, на двери высветились и погасли слова на давно устаревшем наречии: "Оставь надежду всяк сюда входящий на путь обратный свой". А когда все стихло, когда злополучную дверь открыли, от запертых в Коридоре лаборантов остались лишь горстки пепла. Чище и экономнее, чем любой из крематориев тех лет. Лаборантов посмертно наградили - их вклад в исследование был не то чтобы неоценим, но очень важен: теперь люди могли отказаться от потребляющих уйму энергии и места крематориев, чтобы использовать вместо этого вновь обретенную технику своих предков. Коридор последнего пути.
Айрин вздохнула и снова уставилась на часы. Еще несколько секунд, и Элира втолкнут в Коридор, закроют за ним дверь и на двери, словно ниоткуда, появится та самая огненная надпись. Мгновение, еще одно. И еще.
Время истекло. А может, прав был Илан, что отрекся на суде от всех идей Элиара? Может, не стоят они того, чтобы идти ради них в Коридор прежде своего срока? Может, зря они так увлеклись теми раскопками, которыми руководил Элиар? Древние черепки да дряхлые бумажные книги - это все завораживающе интересно, но разве стоит принимать на веру все написанное в них?..
Айрин перевела взгляд на Элиара. Нет, не зря. Шестым чувством, нутром, всей своей сутью почуяла оеа снова - не зря. Прав Элиар, что не имеет никаго смысла такая жизнь, в которой никто и никому не нужен. Правы были их предки, что жили иначе. Человечнее. Ближе. Живее. И она бы хотела, чтобы у нее с Элиаром все сложилось как у предков, живших множество поколений назад. По теперешним законам у них и потомства не будет - генетический материал из женских и мужских банков объединяют строго по годам рождения, и никак иначе. А теперь их материалы и вовсе выкинут, как бракованные. Она невесело усмехнулась - даже тот древний амулет, что Элиар нашел на последних раскопках, был против них. Как она расшифровала надписи на амулете, он мог предсказывать будущее - отвечать на заданные вопросы, да или нет. Каменный оракул ответил "нет". А через два дня их арестовали. За "распространение ложной истории предков и попытки подорвать устои общества". Илан на суде от всего отрекся, а Элиар стоял на своем. И Айрин не смогла его предать, как не смогли предать Дилла и Фаир. А теперь старые часы отсчитывали секунды до их казни.
Элиар вошел в Коридор первым, дверь со скрипом зарылась, вспыхнули проклятые буквы. Потом стало очень тихо, и исполнитель стал заново читать их приговор - он, хоть в мелочах, но отличался от вынесенного Элиару. Прошло несколько невыносимо долгих минут, и Дилла с Фаиром шагнули в Коридор - по технике безопасности за раз туда пускали не больше двух людей. Вернее, как правило, не людей, а их трупов. Сегодняшнее сожжение было редким исключением.
Айрин шагнула внутрь сразу же, как надпись погасла во второй раз. На полу было две свежие кучки пепла. Наверное, кучку Элиара разметало пламенем, убившим Диллу с Фаиром. Дверь за Айрин закрылась, стало темно и страшно. Вспомнились слова Элиара: "Мы боимся того, что нам неизвестно, но именно неизвестное таит в себе прекрасные открытия". Да уж, именно прекрасные открытия в этом тупике и водятся. Хотя... она отлично знает, что сейчас произойдет здесь, в коридоре. Вряд ли смерть от яда в черном тумане будет гораздо мучительнее и дольше, чем смерть от огня. Зато если шагнуть в туман, есть шанс увидеть что-то новое. И Айрин шагнула. Легкие тут же обожгло то ли огнем, то ли льдом, перед глазами поплыли разноцветные пятна, и мир померк окончательно.
Трава. Зеленая и упругая, немного колючая, если лежать на ней щекой. А когда идешь по ней в защитном скафандре, трава кажется почти пушистой, почему же... Стоп, как она оказалась вне секторов без скафандра?! Тут же концентрация аллергенов и бактерий почти смертельная. Айрин чихнула - скорее от страха, чем из-за травы. И вспомнила все случившееся.
- Эй, ты там как? - кто-то встряхнул ее за плечо.
- Нормально. Только...
Айрин недоговорила и тихо ойкнула. Без скафандра она бы никого точно не услышала, тогда как же сейчас... Она медленно повернулась и увидела человека. Или человекообразного - слишком много растительности на лице и руках. Гораздо меньше, чем у обезьян, но гораздо больше, чем у нормальных людей. Людей ее поколения.
- Вот и славно. Скидывай комьбиньезион, солнце уже высоко.
Айрин не сразу сообразила, что волосатый говорит о комбинезоне. Скорее догадалась по жесту. Она испуганно помотала головой, но тут же замерла - у волосатого был взгляд Элиара. Черты лица другие, а взгляд тот самый. И жест, которым от требовательно указал на застежку комбинезона точно такой, каким Элиар отдавал поручения. Айрин растерянно моргнула и решила не перечить. Раз уж волосатый так требует ее одежду, выбора особого нет. Только вот холодно тут без комбинезона, да и защиты от вредоносной среды еще меньше.
Волосатый повел себя странно даже для дикаря - схватил одежду, отшвырнул далеко в сторону и склонился над неопрятного вида сумкой, такой же мохнатой, как и он сам.
- Возьми. Оно прокаленное над огнем. Тебе не вредно, - он нахмурился и выговорил словно с усилием: - Мекрьобав меньше.
Айрин молча натянула протянутые рубашку и брюки, жесткие и слишком грубые для ее кожи. Волосатый напряженно смотрел в сторону, куда он отшвырнул ее одежду. Айрин собралась было спросить, чего это он такого ждет, как комбинезон вспыхнул снопом голубых искр и тут же заполыхал синим пламенем.
- Старейшины говорят, что Небеса посылают нам как помощь, так и испытания. Ангелов и демонов. Мол, человеку их не отличить, только дневному светилу такое по зубам. Мол, ласкает доброе солнце посланных небесами ангелов, а свергнутых оттуда за грехи злых демонов сжигает, да и все наши напасти вместе с ними. А отец говорит, что солнце сжигает лишь одежду. Такую, как твою.
Айрин потрясенно молчала. Начни она тогда спорить с волосатым, комбинезон вспыхнул бы прямо на ней. Даже представить жутко.
- Пойдем в селение. Я пришлю брата, чтоб проследил за стадом. Отец тебе поможет. Он в этом разбирается, - волосатый гордо улыбнулся и добавил чуть смущенно: - Меня Эррин зовут. А тебя?
- Айрин.
Волосатый споткнулся о какую-то корягу и чуть не растянулся на узкой тропке. А ведь это ей положено спотыкаться обо все сразу, путаться в ногах и быть неуклюжей - это ведь она, а не он впервые идет по живому лесу. Даже слишком живому на ее взгляд. И слишком шумному.
Эррин недоверчиво на нее посмотрел, сосредоточенно нахмурился и, наконец, выдал:
- А ты из какого поколения в твоем мире? Ты что-нибудь слышала об Элиаре?
- Об Элиаре?! - воскликнула Айрин потрясенно. Если волосатый Эррин знает имя Элиара, значит Элиар тоже попытался шагнуть в туман и спасся! И об Элиаре тут знают! Она перевела дыхание и ответила уже более сдержанно: - Он был моим наставником.
Волосатый недоверчиво хмыкнул:
- Выглядишь ты младше меня. А мне этой осенью уже две дюжины лет стукнет. Я-то думал, отец ошибается в своих раскладах...
Айрин пожала плечами и чихнула - на этот раз уже не от страха, а от того, что нос и горло от слишком живого воздуха саднило все сильнее.
Когда они дошли до селения, Айрин уже едва различала дорогу, так слезились глаза. Эррин впустил ее в дом и кромко крикнул:
- Отец! У нас гости! Айрин пришла. Как ты и обещал.
Сухая, морщинистая рука отодвинула полог, прикрывавший дверной проем, и Айрин увидела старика. Совершенно седого, жилистого, но еще не дряхлого.
- Я тебя ждал, девочка моя...
Айрин вздрогнула от такого знакомого голоса и обернулась. Сзади стоял только Эррин. Она снова повернулась к старику, пытливо вглядываясь в его испещренное морщинами лицо.
- Элиар?..
Тот кивнул и ласково улыбнулся:
- Я рад, что тебе пришло в голову то же самое. Жаль, что ни Дилла, ни Фаиром на это не решились.
- Элиар, ты... ты болен? Это от ядовитого воздуха, да? Который убивал подопытных крыс?
- Я не болен, я стар. Да, причина именно в том, что убило тех крыс, но это не воздух и не яд. Это просто время, Айрин. Оно тут течет иначе, гораздо быстрее. А в самом облаке - и подавно... Сколько прошло между... казнями?
- Я не считала... Минуты... Несколько минут.
- Больше четырех десятилетий. Мне сейчас уже за семьдесят, младшему сыну скоро будет двадцать четыре. Старшему - тридцать семь, - Элиар встряхнул головой таким привычным жестом и снова улыбнулся. - Но хватит разговоров. Тебе сейчас надо выпить несколько отваров, чтобы твое тело могло справиться со всем тем, к чему оно непривычно. Воздух тут, и вправду, иной.
Элиар загромыхал глиняными плошками, а Айрин потрясенно разглядывала его. Больше четырех десятилетий. Два поколения. И теперь у них больше трех поколений разницы. Но раз он знает своих детей, причем даже не просто по именам, а по-настоящему - в лицо, вживую, значит он своего добился. Только не с ней.
Элиар словно прочитал ее мысли:
- Я ждал пять лет. А потом понял, что это бесполезно. Если бы разница была всего несколько лет, трупики крыс выглядели бы иначе, чем то, как их описывали в отчетах. И я принял совет, что дали мне старейшины этого народа - взял себе в жены женщину, что давала мне кров все эти годы, - он усмехнулся и в глазах у него появились задорные искорки: - Она ведь и жизнь мне дала, а не только кров. Я появился тут на закате, постучался в первую попавшуюся дверь. Лирра пустила. А наутро я обнаружил, что она забрала всю мою одежду, выстирала и повесила сушиться на веревке около дома. Комбинезон вспыхнул синим пламенем, стоило солнцу начать припекать. Она испугалась, но никому ничего рассказывать не стала. А мне, напротив, рассказала, какие легенды тут о сгорающих на солнце демонах ходят. И перед старейшинами первое время защищала, пока я себе сам право голоса не добился... - Он замолчал ненадолго и добавил чуть тише: - А еще Лирра очень похожа на тебя. Впрочем, ты и сама увидишь. Она к вечеру вернуться должна. От старшего сына.
Айрин тяжело вздохнула и отпила протянутый ей отвар:
- Хорошо, что ты тут был не один. И что сейчас ты тоже... так, как всегда считал правильным. А нам даже тот каменный оракул ничего хорошего не пообещал.
Эррин буркнул что-то неразборчивое, и Айрин вздрогнула - она и забыла, что волосатый стоит рядом.
- Ты что-то хотел сказать, Эррин? - повернулся к нему Элиар.
- Нет. То есть, да... - Эррин замялся, покраснел и выпалил почти скороговоркой: - А я тоже каменного оракула спрашивал, того, что у излучины реки стоит. Ты так красиво рассказывал об Айрин, что я... я спросил оракула, будет ли она моей. Оракул сказал, что да. Это было два солнца назад.
Эррин перевел дух и покраснел еще сильнее. Айрин почувствовала, что и сама заливается краской, только не смущения, а гнева. Да чтобы она и с этим волосатым?! Пусть у него и глаза отца, но он...
Элиар рассмеялся, заливисто, громко и очень заразительно. Как смеялся несколько дней назад, до ареста. Вернее, как смеялся несколько десятилетий назад. Айрин не выдержала и улыбнулась Элиару в ответ.
- Айрин, ты лучше выпей пока еще один отвар, а об оракулах и более насущных вещах поговорим после.
Она послушно кивнула и приняла из его рук еще одну глиняную плошку. От пахучего варева ее начинало клонить в сон. Уже засыпая на покрытой цветастым одеялом лежанке, она услышала тихие, убаюкивающие слова Элиара:
- Знаешь, я всегда читал ту надпись как "оставь любую надежду, если ступил в тот тупик". А предки лишь предупреждали, что путь через этот коридор - только в один конец. Они не собирались использовать его как крематорий. Они очищали его от малейших частиц чужого мира, случайно попавших куда не следует. И наверняка такие пути строили не только в этот мир. Наверняка мы когда-нибудь наткнемся на похожий Коридор, который будет вести... обратно. Может, не мы сами, но наши дети или дети наших детей. И тогда мы сможем убедить Совет в нашей правоте. А пока...
Айрин уснула, не дослушав. Снились ей зеленые луга с упругой и колкой травой, шумный лес и могучее дерево, которое Эррин в том сне называл дубом. В дереве, чуть выше человеческого роста было огромное дупло, заполненное черным туманом. И Айрин знала, что когда-нибудь они рискнут проверить, что же скрывается за ним. Они. А не только она одна.