Аннотация: Почему ни в одной сказке богатырь не решался проложить собственный путь? Вокруг же не топи были, не обрывающиеся в пропасть скалы - просто поле. Конечно, на своем пути богатырь мог получить все три беды сразу, но ведь был бы и шанс не только избежать начертанного на камне, но и создать что-то новое. Свою собственную дорогу.
Солнце светило прямо в глаза, да и дорога была не самая ровная, поэтому гнать во весь опор Лешка не стал - придорожная канава была хоть и сухая на вид, но очутиться там вместе с велосипедом очень не хотелось. К тому же, день становился все жарче - в такой не торопиться надо, а отдыхать. Например, вон в том березняке. Интересно, грибы уже пошли? Дождь вчера был, дед бы после такого наверняка в лес прогулялся на "тихую охоту".
Велосипед подпрыгнул на неожиданно возникшей посреди дороге кочке, и Лешка едва не свернул в канаву. Вот ведь! Отвлекся на секунду от дороги, а она тут же сюрприз подсунула. А березняк тут хороший, жаль, что торопиться надо - и так только-только к шести успевает. Раньше ребята не начнут, но и заставлять их ждать не хотелось.
Илюха и так почти полгода собирался устроить вечеринку, но все тянул, зато теперь его двадцатник отметим здорово - и родители мешать не будут, и погода отличная, и компания собирается что надо. Обещаны были костер, пара ящиков "Балтики" и шашлык, замаринованный матерью Илюхи. Васька собиралась нарезать традиционный тазик салата, а остальной едой закупились еще вчера. Жека с Серегой должны были приехать к шести, они и привезут на машине - Жека месяца два как права получил, и отец отдал ему старую Ладу, так что ему и везти.
Ехать утром, в самый час пик, Лешка не решился - втиснуться в электричку он бы втиснулся, будь у него с собой только рюкзак, но вот с велосипедом это было бы гораздо сложнее, так что выехал ближе к обеду. Какой смысл душиться в толпе, когда можно отправиться на пару часов позже в полупустом вагоне? Правда, ехать через поле придется во время самого солнцепека, но Подмосковье - не Египет, солнце не такое уж и жаркое, к тому же кепка у него с собой есть, да и дорога пока что вдоль опушки петляет. Жалко только, очки от солнца забыл, теперь приходится щуриться и ехать медленнее, чем хотелось бы.
Поле показалось через минут двадцать, и было точь-в-точь такое же, как около дедовской дачи. Того поля уже лет восемь как нет - землю поделили на участки и застроили новыми дачами, а заодно и соседние рощи вырубили, в которых они с дедом когда-то собирали и чернику, и грибы, и малину. Хорошие были места - и лисичек там было много, и белых с подосиновиками, и неказистых зонтиков, которых многие за поганки принимают - а ведь самые вкусные грибы, если в сметане потушить! Белые хорошо сушить на зиму, лисички мариновать, подосиновики солить... Больше всего возни было всегда с сыроежками, дед их даже не собирал, а вот Лешке они в детстве нравились - яркие, веселые такие, как на картинке.
Дед каждую неделю ходил с ним через поле в соседнюю деревню - за парным молоком и серыми кирпичиками хлеба, который почему-то называли Солдатским. Может, потому что рядом была воинская часть? Жаль, так и не спросил об этом у деда, а родители вряд ли знают, они и дачу-то не любили и приезжали туда только на выходные, а вот дед жил там с майских по ноябрьские. Каждый год, через пару дней после девятого мая перебирался на дачу и возвращался в город не раньше пятого ноября, а к седьмому всегда были заготовлены маринованные лисички. Лешке тогда казалось, что они - как пожелтевшие с мая гвоздики, конец лета, начавшегося в мае. Васька в ответ на это смеялась и говорила, что грибная гвоздика - совсем другая, она маленькая и черная, в рассоле плавает и пахнет приятно, но не цветами.
Забавная она была в детстве и совсем другая, чем Илюха, даром что родные брат и сестра. Из лука Васька стреляла едва ли не лучше него с Илюхой вместе взятыми, да и на велике гонять умела здорово - ну как ее по имени, Светкой, звать? Васька она и есть Васька, по фамилии - Васильева. Но цветы она любила больше выпендрежницы-Катьки, которая жила в доме с петушком на крыше - единственный дом с флюгером на даче был был. Да и сейчас она цветы любит, и такая же смешливая, как в детстве.
Поле, то самое, "дачное", запомнилось ярко-желтым, почти что золотым, наполненным солнцем. Колоски доставали Лешке почти до плечей и были колючими, почти что как заросли малины, зато там росли васильки, которые Васька больше всего любила. Дед научил - всякий раз, как они за молоком ходили, приносить Ваське букетик васильков, ромашек или люпинов. Лешка поначалу стеснялся и оставлял их на пороге - самому смешно теперь. Чего стеснялся?
Дорога свернула в поле, и теперь приходилось ехать не в кружевной тени, а под жарким июльским солнцем, хорошо еще, что светило оно в спину и глаза не слепило. Еще минут сорок, и он будет на месте - минут десять по полю, потом вдоль ельника, а как через реку переедет - уже участки начнутся.
Камень появился так неожиданно, что Лешка едва успел затормозить. Откуда эта глыба тут взялась? Только что впереди была ровная, пусть и не слишком широкая, тропинка через поле, а теперь - развилка с камнем посреди дороги. Илюха вообще ничего о развилке не говорил, обещал, что дорога будет "такая прямая и ровная, что аж скучно". Вот она и была прямой и скучной. До развилки.
Но больше всего Лешку удивило, что на валуне была надпись. Не намалеванная краской, а именно выбитая в камне, причем буквы были стилизованы под старину. И как не лень кому-то было на такое время тратить?
"Прямо пойдешь - смерть свою встретишь, влево пойдешь - коня потеряешь, вправо свернешь - душу сгубишь."
Сзади что-то зашуршало. Он резко повернулся, но никого не увидел. Рожь тихо колыхалась под легким летним ветерком, да и только. Ни души. Единственное, что изменилось - и от этого Лешке стало не по себе - дорога. Ее не было. Рожь смыкалась в паре метров от развилки, словно и всегда так росла.
Лешка потрогал валун - настоящий, не деревянный, не поделка из папье-маше или из чего там ролевики свой реквизит делают. Жека пару лет назад тоже с мечом бегал - сначала с деревянным, потом из какого-то легкого металла. Всю ролевую малину испортила Васька - раскритиковала реквизит на корню, тыкала им под нос какие-то энциклопедии и совершенно не слушала, когда тот говорил о том, что дело в воображении, а не в вещах. Потом, правда, Васька сама всю компанию подбила скинуться и подарить Жеке на день рождения "нормальную игрушку", но тот меч так и остался украшением для стены. То ли Жека остыл к этим играм, то ли жалко было красивую вещь в поход тащить - Лешка не спрашивал, не до того было.
Он слез с велосипеда и подошел к камню. Мерещится? Солнце голову напекло? Вряд ли. Не так уж и долго он на солнце был, да жара не такая уж и сильная, чтобы до галлюцинаций дело дошло. Отравился? Нечем. Мираж? Но откуда миражам тут взяться? Поле - не пустыня, климат совсем другой...
Камень был теплый, нагретый солнцем. Настоящий, не иллюзия. От этого стало спокойнее. Уж лучше это с реальностью что-то необычное происходит, чем понять, что сошел с ума. Тем более, происходящее не выглядит опасным. Мало ли что на заборах, то есть на камнях, пишут? А поле - ну разве это опасность? Плотоядные колоски только в дешевых фильмах ужасов и водятся.
Лешка взялся за руль, но садиться на велосипед не стал. Назад пути не было, да и глупо было бы разворачиваться и ехать обратно просто оттого, что увидел какой-то камень. Пусть даже и с надписями в духе "писем счастья". Так что поле старалось впустую, когда укрывало от него дорогу назад. Логичнее всего было ехать прямо - как и собирался до того, как увидел камень, но... Не то что бы он верил, что на той дороге его поджидают какие-то драконы, кощеи и прочая пакость, а если свернуть вправо набегут черти с красными копытцами и огненными трезубцами - даже любопытно было бы на это посмотреть. Гораздо проще представить, что за поворотом налево какая-нибудь колдобина станет последней для его велосипеда.
Дело было в другом. В навязанном выборе. Почему он должен выбирать меньшее из зол? Для чего? Сказки он в детстве любил, особенно когда дед читал их вслух, но так и не понял одну вещь - почему богатырь, здоровый и вроде бы не глупый мужик, всегда в результате выбирал одну из предложенных ему дорог? Одну из дорог, о которой заранее известно, что ничего хорошего в конце не ожидает? Мол, известное зло - не такое страшное, и заранее знаешь, с какой стороны ждать дракона с Соловьем-разбойником? Нет, понятно, конечно, что смысл был в том, чтобы показать, какой этот богатырь бесстрашный и честный - поехал вопреки предостережениям, порубил какую-то нечисть в капусту и вернулся с победой. "Чуду-юду победил и убег".* Или не "убег", а женился на прекрасной царевне, получил полцарства в придачу и обещания получить вторую половину со временем.
И все бы хорошо, но уж слишком предсказуемо: главное - не побоялся и победил, причем рискуя только собой, а не любимым конем или верным другом. Правильно, но... Вот почему ни в одной сказке богатырь не решался проложить собственный путь? Вокруг же не топи были, не обрывающиеся в пропасть скалы - просто поле. По которому на лошади проехать не так уж и сложно. Конечно, на своем пути богатырь мог получить все три беды сразу, но ведь был бы и шанс не только избежать начертанного на камне, но и создать что-то новое! Свою собственную дорогу. Свою колею. Свой путь. Ну и на этом пути извести всех разбойников, кощеев и ведьм. Или сгинуть - но не так, как навязал камень.
"Среди нехоженых путей - один пусть мой".
Решено. Сказки сказками, а он пойдет своей дорогой. Чтобы добраться до Илюхиной дачи, ему нужно было пересечь поле, а потом немного проехать влево вдоль ельника. Значит, надо попробовать пройти чуть левее, чем средняя дорога. Велосипед лучше везти за руль, а там разберемся.
Стоило об этом подумать, как между колосьев зазмеилась еще одна тропинка - узкая, только-только по такой с велосипедом пройти можно. Зато его собственная.
"Среди не пройденных дорог одна - моя".
Лешка шагал по тропинке не меньше получаса, но конца-края этому полю видно не было. А стоило вдали замаячить ельнику, как путь преградил огромный обугленный пень. Не успел Лешка прикинуть, с какой стороны эту преграду будет удобнее обойти, как пень шевельнулся, выпустив сизое облачко пепла.
- Куда путь держишь?
Главное не нервничать. Миражей тут не бывает, руль от велосипеда он ощущает явственно, значит, не галлюцинация. По крайней мере, хотелось бы в это верить.
- Куда путь держишь, спрашиваю? - проскрипел пень уже громче.
Хотелось брякнуть в ответ "На Кудыкину гору" - мол, не твое это дело, но пень уставился на Лешку таким строим взглядом, словно у консьержек в Васькином доме уроки брал, и огрызаться Лешка не решился. Ответил так же, как и консьержке - односложно и уверенно:
- К друзьям.
- К каким-таким друзьям?
Точно одной породы с теми консьержками. Только что деревянный. И обугленный.
- К Васильевым из тридцать девятой, - произнес Лешка по привычке и лишь потом сообразил, что номер квартиры тут совершенно не нужен. Он же на дачу к Илюхе едет, а не домой.
- В Тридевятое? К кому именно из Васильевых? - продолжал допытываться глуховатый пень.
- К Илье и Свете.
- Муромец спит еще, будить не велено.
- Какой еще Муромец? Мне Илья Васильев нужен! - возмутился Лешка. Хотел было добавить, что день рождения праздновать едет, но осекся - этому пень может и не поверить, если знает, когда Илюха на самом деле родился.
- Добрый молодец, не видишь что ли, - огрызнулся Лешка с раздражением. Ему к Илюхе ехать надо, а тут какая-то деревяшка обугленная...
Пень тяжело вздохнул, обдав Лешку дорожной пылью, и снисходительно уточнил:
- Звать-то как?
- Алексей.
- Алеша, стало быть. Из поповичей?
Лешка мысленно выругался и постарался объехать вредную деревяшку. Колосья не пускали, встав стеной. Пень сделал вид, что не заметил маневра и продолжал расспросы как ни в чем не бывало:
- Родители-то кто? Али не знал их вовсе?
- Родители - инженеры, - буркнул Лешка, пытаясь объехать пень с другой стороны. Поле не пускало.
Слово "инженеры" пню то ли не понравилось, то ли показалось непонятным. Он нахмурился, сведя белесые от золы брови, и Лешка поспешил уточнить:
- Строители.
- Путное дело... - протянул пень задумчиво и пошевелил корнями, словно советуясь с землею. - Но будь ты поповичем, было бы лучше. Ну а конь-то твой где, Алеша? Без коня пущать не велено. Василиса предупреждала, что на коне должен быть.
Лешка выразительно посмотрел на свой велосипед, и пень снова вздохнул, на этот раз осуждающе.
- Ты что, Алеша Не-Попович, думаешь, я коней за свою жизнь не повидал?! Старика-Полевика обдурить решил, бесстыдник?! И не рассчитывай, что я в конях не разбираюсь.
- Полевика?
- Ну а за кого ты меня принял, горемычный? Ну не за пень же трухлявый?!
Лешка на всякий случай замотал головой. За велосипед было неожиданно обидно. Конечно, он не живой, а просто металл и пластик, но за последние несколько лет Лешка к нему привык, да и выручал он не раз.
- Редкая порода, - буркнул он вполголоса. - Конек-горбунок.
Пень недоверчиво хмыкнул.
- Скорость обычной лошади - километров пятнадцать-двадцать в час, а у него - раза в два больше, а уж если с горы! - вдохновенно начал Лешка, но пень тут же перебил:
- Хлипкий он больно.
- Зато выносливый. Без воды и без еды сколько хочешь продержится.
- Василиса говорила, что на коне должен быть... - повторил пень неуверенно, - о необычной породе она ничего не предупреждала.
- Думала, ты сам разберешься. Неужели никогда прежде конька-горбунка не видел?
- Ну так все либо на нормальных конях, либо пешие. Пеших сегодня не ждем.
- Я с конем. Под уздцы веду.
Конек-горбунок, в смысле велосипед, Полевику определенно не нравился, но возразить ему было не чем и он занудно повторил:
- Муромец спит еще, будить не велено.
- Я в курсе. Ты мне это уже несколько раз сказал.
- Два раза. А положено три.
- Хорошо, я выслушал. Теперь пропустишь? К Василисе.
- К Василисе - пущу. Раз с конем. С конем можно.
- Ну спасибо тогда, - Лешка улыбнулся с облегчением и надеялся было объехать пень, но тот снова заскрипел:
- А как же плата за проезд? Тем более, за двоих? За доброго молодца и за его коня, пусть и горбунка.
Лешка порылся в рюкзаке и достал из него яблоко и шоколадный батончик, которые собирался съесть в электричке, но забыл:
- За меня и за коня.
Шоколад на пень никакого впечатления не произвел, а вот яблоко его насторожило:
- Не молодильное ли подсунуть хочешь? Мне молодеть нельзя - ежели снова дубом молодым стану, снова молния ударить может. Одни неприятности с высоким ростом, когда один посреди поля торчишь - все молнии слетаются, как мухи на медовуху. Пнем оно как-то Полевику надежнее жить.
- Не молодильное, - успокоил его Лешка. - зато сладкое. Бери, не пожалеешь.
Шоколад и яблоко словно испарились в теплом летнем воздухе, а через пару мгновений исчез и пень.
Тропинка по прежнему петляла по полю, словно никакого пня и не было. Примерещилось? А то, что он точно брал с собой в дорогу яблоко и шоколад?..
Было еще что-то странное, но в чем именно дело, Лешка понял только уже когда выехал к ельнику. Солнце было слишком низко. Ну прошло же часов пять, пока он пытался проехать через поле?! Тем более, солнце внезапно оказалось не на западе, а на востоке, словно сейчас раннее утро. Но почти что целые сутки он на поле провести точно не мог! Ему бы звонили, его бы стали искать...
Лешка поежился, но не от утренней прохлады. Если ребята стали его искать, то уже звонили и его родителям. Те наверняка уже все извелись. И наверняка уже обратились в полицию. Как он им всем объяснит свое отсутствие? Если рассказывать про все эти тропинки, пни и камни - тут же решат, что у него с головой не все в порядке. Как бы выкрутиться? А если действительно у него с головой что-то не то?..
Он подъехал к Илюхиному участку так и не решив, что же говорить, но объясняться не пришлось - первой, кого он увидел, была Васька. Она собирала малину в паре метров от калитки и выглядела ничуть не взволнованной.
Лешка даже стало немного досадно: как же так, он пропал, а Васька даже не волнуется?! Он не приехал на Илюхин день рождения, и его даже не стали искать?! Конечно, это лучше, чем если бы истрепали нервы родителям, но... Но объясняться все равно придется.
- Какие люди и с утра пораньше! - Васька заметила его и радостно улыбнулась, отворяя калитку.
Совсем-совсем не обиделась, что он не приехал на вчерашнюю вечеринку?
- И тебе доброе утро, - хмыкнул он в ответ, пытаясь скрыть растерянность.
- Ну ты и рано! Мы тебя раньше обеда не ждали, Илюха вообще просил его часов до двенадцати не будить, хочет заранее выдрыхнуться, чтобы сегодня вечером бодрячком быть. А меня кошка перебудила, зараза. Но раз уж ты с велосипедом приехал, можем до обеда к озеру съездить - там вода сейчас теплая-теплая, самое то поплавать. Здорово, что ты его захватил. Пешком до озера больше часа, а так минут за пятнадцать доберемся.
Васька говорила и говорила, но Лешка уже не вслушивался. Ребята еще не собрались, и праздника не было? Но ошибиться с датой он не мог! И, в любом случае, куда делись почти сутки?! И пень... "Муромец спит еще, будить не велено"... Илюха еще дрыхнет и просил до двенадцати не будить. По тому, как Илюха долго раскачивается начать любое дело, он с Ильей Муромцем и вправду посоперничать может, но... Ерунда какая-то!
Лешка вытащил мобильный - посмотреть, какое сегодня число. Мобильный показывал ту же дату, что и утром, когда Лешка выехал из дома. То есть, он приехал к Илюхе с Васькой едва ли не раньше, чем выехал из города?
Васька поняла его по-своему:
- Хочешь родителям позвонить, что добрался?
Матери он действительно должен позвонить. Только чуть позже. Не может же он звонить с дачи через пару минут после того, как выехал из дома! Сейчас он должен бы в лучшем случае стоять на перроне и ждать свою электричку.
- Нет, они на работе сейчас, им не до того, я обещал, что позвоню ближе к вечеру, часа в четыре. - В это время он планировал добраться до дачи, если повезет. С электричкой повезло, но...
- Что-то случилось? Или забыл дома что-то важное? - продолжала допытываться Васька.
Ну не говорить же ей, что еще минут тридцать назад он был в своей квартире и никак не мог добраться за это время до дачи! И как расскажешь про пень тот вредный, про камень и вообще...
Зазвонил мобильный, и Лешка машинально ответил, задним числом поняв что лучше бы еще пару часов ни на какие звонки не отвечать.
- Леша, ты уже проснулся? Ты просил разбудить тебя, чтобы ты на электричку не опоздал.
- Да, мам. Все в порядке.
- Ты сейчас где? Не забудь позвонить мне с дачи, что доехал нормально.
Ёлки, Ваське же все наверняка слышно, у его телефона звук громкий!
- Уже в пути, скоро позвоню, не волнуйся. До скорого!
Мать еще раз напомнила, чтобы он не забыл позворить, и положила трубку.
Значит, день тот же самый, ошибки быть не может. И придется как-то выкручиваться перед Васькой. Она же не дура, понимает, что чтобы так рано приехать, встать он должен был не позже родителей, а то и раньше. Вот ведь...
Васька смотрела с иронией, но ничего не говорила. Ждала.
- Ну, ты вроде на озеро собиралась? - попытался сменить тему Лешка. Но не тут то было.
- А о Полевике поговорить не хочешь?
Все-таки розыгрыш? Пень с камнем - пусть их, но как ребята умудрились провернуть такое с часами и временем?!
- Леш, только не надо строить из себя идиота и спрашивать, о чем речь. Арифметику я пока не забыла, третий курс - не магистратура, еще что-то помню. Не хочешь говорить о Полевике - не будем.
- А что о нем говорить, - буркнул Лешка и попытался сделать вид, что не оглушен он вовсе сегодняшними событиями. - Полевик как полевик. Пень пнем. Только вот почему меня ни одна зараза не предупредила? Кстати, давно он тут завелся?
Васька хихикнула:
- Полевики не "заводятся", это же не мыши. И место они не меняют, это же не перекресточные камни. Они просто есть, и все тут. Ты хоть знатока-то из себя не строй, ладно? А предупредить не могли - не принято это, да и кто же знает, когда ты с ними столкнуться можешь? Это же не мы выбираем, а земля. Можно сто раз проехать через поле напрямую и ни на какой перекресточный камень не напороться, ни на Полевика.
- Значит, про камень ты тоже знаешь?!
- Ну а как бы я о Полевике знала, если бы перекресточный камень на моем пути не возник? - переспросила Васька с недоумением. - Он же сначала понять должен, по какой дороге ты идти хочешь. Кто свою собственную захотел создать и по ней пошел - того к Полевику тропинка и выведет. А на не своем пути ты ничего такого никогда и не увидишь. Причем ступишь ты на нее на семь часов раньше, чем когда ты к камню подошел.
- Вот ведь... - протянул Лешка обескуражено. - А что было бы, сверни я на одну из предложенных дорог?
- Прямо и направо - ничего, пустые страшилки. А вот поехал бы влево - поломал бы велик или ногу подвернул бы. Не любит камень, когда за свои дела других расплачиваться заставляют, вот и вредничает по мелочи. Хотя, наверное не зря вредничает. Это Полевик иногда чудит по-всякому, старенький ведь уже совсем. Ему же почти тысяча лет, он и самого Илию Печорского** помнит.
- Да уж, меня в Алеши Поповичи записал...
- А что, похож! - расхохоталась Васька.
- Кстати, а ты Василиса какая - Прекрасная или Премудрая?
- Не-не, на умных и красивых мне не разорваться, поэтому я...
- Пресветлая! - закончил фразу Лешка и дернул Ваську за почти белую прядь.
- Именно! Но над Полевиком не смейся - ему так проще. Он как несколько имен запомнил, так ими людей и называет. Может и вправду какие-то совпадения чувствует, а может просто хочет верить, что ничего не меняется и все по-прежнему. Кстати, на гуслях как Алеша Попович тебя никто играть не заставляет.
- Придется Полевику удовлетвориться гитарой.
- Он не придирчивый, - снова рассмеялась Васька, - вот увидишь. Поговоришь с ним на обратном пути, самому же интересно станет. Ладно, пойдем в дом, у меня со вчерашнего еще оладьи остались, а ты наверняка сейчас голодный, как волк. Я после встречи с камнем готова была все содержимое холодильника съесть.
- Не дали? - Лешка театрально попытался изобразить сочувствие, но и сам рассмеялся.
- Решила пожертвовать в пользу голодающих Муромцев. Потому что голодный Илюха - хуже Соловья-разбойника.
- Это точно, - раздался голос Илюхи, - а Муромец, разбуженный громким хохотом, всегда голоден по определению. И если кое-то не поторопится, то оладьев не останется от слова "вообще".
Началась шутливая дружеская перепалка, но Лешка чувствовал - с Муромцем о Полевике и камне поговорить надо серьезно. Потом. Когда у самого все в голове встанет на свои места. И когда будут поделены последние оладьи.
* Здесь и далее цитаты из песен Вл. Высоцкого.
** Илия Печерский считается одним из прототипов Ильи Муромца