Когда у Таля появился тот странный дионик, Ди, все недоумевали. Зачем атланту подбирать дикаря девятнадцати лет от роду? Его ведь пока обучишь, срок годности истечет. А брать в дом необученного, да еще и оформлять официально диоником? Эдаль подозревал, что это как-то связанно с "молитвами Иллеоду и Талассиду". И он оказался прав. Таль рассказал ему, что однажды, придя на Южную гряду и любуясь восходом, он заметил дикаря, пришедшего вслед за ним, остановившегося в сотне метров и заворожено наблюдавшего феерическое зрелище просыпающегося солнца. Дикарь сбежал оттуда чуть раньше Таля, но пришел на следующий день. И через день тоже. Так продолжалось пару недель, пока дикарь не засмотрелся на игру красок и не упустил момент, когда надо было уходить. Вернее, засмотрелся Таль, а тот, судя по всему, оценивал опасность прибоя именно по действиям атланта - пускался наутек, когда атлант собирался уходить с гряды.
Эта задержка на гряде не была бы для Таля фатальной - скорости и силы атланта вполне хватило бы, чтобы вовремя покинуть опасный участок и не дать волнам смыть его. Но любой, даже самый ловкий и сильный, человек гораздо слабее и медленнее атланта. И очередная волна сшибла дикаря с ног, тут же смыв его в воду. Тот пытался забраться обратно, но это было бесполезно. Талю стало жалко этого дикого любителя красоты, он вытащил его за шкирку и помог добраться до берега. Вернее, донес, перекинув через плечо - тот еле двигался, потрепанный морем и не пришедший в себя от того, что атлант так близко.
Бросать дикаря просто так на берегу Талю не хотелось - было любопытно, зачем же тот приходил смотреть на рассвет? Что дикарь может смыслить в подобном, если даже не все атланты понимают и чувствуют?..
Минут через двадцать существо пришло в себя и смогло внятно отвечать на вопросы. Зовут Дий, лет от роду - девятнадцать. В рыбачий сезон работает на берегу - сортирует пойманную рыбу. Ловить рыбу сам пробовал, но не смог - его в море сразу укачивает. Подрабатывает тем, что играет на шестиструнной гитаре в кабаках на окраине. Вроде как бард, но в Полис его не пускают: он же дикарь - официальной лицензии барда не видать ему как своих ушей.
Таль тогда, слушая дикаря, не выдержал и усмехнулся - ведь шесть струн это ничтожно мало, с ними мелодии красивой не получить. То ли дело арфа... А дикарь к этому времени уже осмелел и продолжил уже сам. Мол, он однажды встал рано - не спалось, пошел бродить по окрестностям. Увидел атланта. На окраине. В такую рань - тем более. Не выдержал и пошел следом. Дошел до гряды, но близко подходить побоялся. А потом увидел ЭТО. И онемел. Ему в тот вечер даже выпить не хотелось - все вспоминал, как красиво было на Южной Гряде. Вот он и стал ходить следом за атлантом. И очень надеется, что атлант его не прогонит теперь и разрешит смотреть на ЭТО. Он ведь не шумит, да и стоит в отдалении. А после ЭТОГО у него даже в кабаке иначе играть выходит. Так что не только кормят, но и денег дают.
Атлант продолжал усмехаться, и дикарь снова смутился. Забормотал про то, что ему совсем нечем отблагодарить атланта за спасение. Он бы отплатил ему, как платит обычно по долгам в кабаке - сыграл бы что-нибудь красивое. Он понимает, что красивое по его меркам - это наверняка не то, что считает красивым атлант. Но он очень благодарен и если атлант решит ему что-то поручить, то он с радостью... Таль отказался от ответных услуг, ответив высокопарно, что это его долг Эфора - охранять обитателей Атлантиды от напастей. Шокированное лицо дикаря, когда тот понял, кто именно вытащил его за шкирку из воды, видеть было приятно.
Весь оставшийся день Таль возвращался к мысли, что это очень странно: и что какой-то дикарь так впечатлился от вида рассвета, и что необученное существо само пытается играть, пусть даже на примитивном, инструменте. Арфы, конечно, более утонченные и гармоничные инструменты, но сам факт, что дикарь решил попробовать себя в музыке - это поражало. Одно дело слушать, а другое дело - играть самому. Ведь обычно в кабаках на окраине выступали отработавшие свой срок дионики. И их было немало. Значит, этот дикарь смог составить им конкуренцию? Почему? Он обходился хозяину кабака дешевле, а дикарям было все равно, что слушать? Возможно и это. Хотя все равно явление любопытное.
Дикаря он с гряды прогонять не стал. Ни на следующий день, ни после. А через пару дней сказал, что пусть приносит завтра свою гитару - он послушает. Дикарь принес. И сыграл. Таль ожидал более резких звуков, меньшей мелодичности. И уж совсем не ожидал, что ему это понравится, даже больше традиционных арф и классической музыкальной школы. Гармонии в этой музыке было меньше, но в ней было что-то другое, будоражащее. Как в волнах прибоя на Южной Гряде. И уже по дороге домой он понял, что последняя буква в имени дикаря явно лишняя. Если сократить имя Дий, получится неплохое имя для дионика - Ди. А дионик из этого дикаря выйдет интересный. И игру его можно будет слушать в любое время.
Дия предложение стать диоником испугало. Он решил, что над ним попросту издеваются. Но спорить не стал, просто пошел за Эфором, перечить которому было бы самоубийством. И из ступора Ди вышел уже на следующий день, когда проснулся в доме Эфора в одной из комнат для диоников. Вернее, когда там его разбудил Таль, собиравшийся идти на Южную Гряду смотреть рассвет. Наблюдать за Ди, изумленно разглядывающим у себя на груди татуировку с виноградной лозой и ошарашено озирающимся вокруг, Талю было приятно. А еще приятней было услышать, уже на самой гряде, что Ди до сих пор не верит, что ему так "свезло". Искаженный глагол, которым дикарь выразил свои эмоции, выражал ситуацию наиболее полно - так считал Таль.
В доме Таля дикарь освоился быстро, за пару дней. Характер у него был легкий, но незнание элементарных вещей поражало. Как можно играть на музыкальном инструменте, не зная нотной грамоты? И, тем более, сочинять. Дикарь играл исключительно по памяти, музыку подбирал по слуху. Все это говорило о его несомненном таланте, но было само по себе все-таки минусом, причем значительным. Таля поначалу удивляло, что Ди не взяли хотя бы в гесты. Почему его не взяли в детстве в дионики было как раз понятно - при всех способностях к музыке и правильном телосложении, Ди был не гибок и не мог долго танцевать. Еще совсем маленьким Ди неудачно упал и повредил ногу, она зажила, шрам был практически незаметен, но все-таки был. А когда приходилось много времени проводить на ногах, старая травма давала о себе знать - нога болела, походка портилась, а о красивом и легком танце не было и речи. На такой недочет могли бы закрыть глаза при втором отборе, но для геста Ди был слишком мечтателен и не мог запоминать большие объемы нерифмованного текста. Одним словом, ему давалась только музыка. Зато как давалась! Таль был поражен, когда через полгода с лишним Ди уже смог вполне сносно играть на арфе. Но на гитаре у него все равно выходило лучше, более живо.
Атлант был уверен, что все дикари не обладают ровным счетом никакими способностями и ленивы от природы - иначе попали бы в дионики или гесты. Но Ди был не просто способным - Ди был талантливым. Да и ленивым он не был, скорее наоборот. Когда Таль поручил другим своим дионикам попытаться обучить дикаря хоть чему-то из базовых знаний служителей Диониса, тот не только не отлынивал от занятий, но и искренне старался освоить все как можно быстрее. Дионики поначалу относились к нему с опаской - татуировка на груди еще не означает, что дикарь будет вести себя мирно. А слухи о том, какими были жители окраин, заставляли диоников вздрагивать при его появлении. Гесты тоже старались держаться от него подальше. Ди это не обижало - он был рад уже тому, что его взяли в дом атланта, тем более Эфора. И очень старался вести себя дружелюбно по отношению ко всем обитателям дома. Но были и промашки. На третий день жизни у Таля он увидел, как один гест принес покупки с рынка - вошел в дом и прислонился спиной к двери, передыхая. Ди, попытался показать свой дружеский настрой, тут же предложил помощь и отнес часть покупок на кухню. Гест был в шоке, но спорить побоялся - ясно же, что дикарь что-то недоброе затеял, раз помогает выполнять чужую работу. Считаясь в доме атланта диоником. Ну, какой дионик предложит свою помощь? А тем более, какой дикарь? Определенно подвох. Только вот в чем именно? И во что это выльется? Чего добивается дикарь? Чтобы его лишний раз покормили? Ну так завтрак был и без того плотным, куда уж больше? Ди попытался убедить, что хотел помочь просто так, но такой ответ насторожил геста еще больше: дикари либо воруют, либо работают там, где им как-то платят. И никогда ничего не делают просто так. Это же дикари. Гест не сдержался и высказал все это вслух, очень развеселив этим самого Ди. Но вскоре гесту пришлось признать, что этот дикарь как-то плохо вяжется с тем, как он представлял себе жителей окраин. Говорил Ди не слишком грамотно, об этикете понятие имел более чем смутное, но он не стремился нахамить или подраться, да и к алкоголю был практически равнодушен. Дионики и гесты Таля решили было, что дикарь просто не может оценить вкус и слишком привык пить ату, очень крепкий напиток, который и делали, и продавали только на окраине. Градусов в нем было просто запредельное для питья количество - тридцать, да и название у него было соответствующее - в честь богини заблуждения и помрачения ума, Аты. Ходили слухи, что ата у некоторых дикарских умельцев получалась даже до тридцати двух градусов, но в такие россказни ни дионики, ни гесты не верили. Потом появилась идея, что дикарь предпочитает арг - об этом изобретении окраин было было много слухов, один страшнее другого. Сероватый порошок, по виду напоминающий золу, который дурманит сильнее вина, сильнее аты. И попробовал его пару раз, уже не сможешь жить без этой отравы. Но когда один из диоников не выдержал и спросил напрямую, пробовал ли Ди когда-нибудь арг, дикарь ответил слишком резко и недружелюбно, так, что любопытный дионик предпочел сбежать подальше.
Правда выяснилась позже. Дикарь несколько дней был неразговорчив и настолько мрачен, что Таль поинтересовался причинами. Ди замялся, но рассказал. Когда ему было двенадцать лет и его только отвезли на окраину из интерната, ему впервые "свезло" по-крупному. Его подобрал дикарь, чье имя уже никто на окраине не помнил, его уже много лет звали по прозвищу - Сказитель. Сказитель жил на то, что играл на гитаре нехитрые песенки в кабаках, пересказывал легенды и просто забавные истории - его кормили и давали немного денег. Рассказывали, что его когда-то обучал дионик, который подрабатывал в кабаках, но сам Сказитель на эту тему говорить не хотел. Так они жили лет пять с небольшим. Ди помогал носить гитару, выполнял мелкие поручения и потихоньку учился играть сам. Но пару лет назад Сказителю предложили попробовать арг - бесплатно, в виде подарка за хорошую историю. Сказитель попробовал, одного раза оказалось достаточно, чтобы пристраститься и сгореть за считанные месяцы. Так Ди остался один. Да, были друзья, да, хозяева кабаков относились к нему благосклонно - он занял место Сказителя, да, его самого прозвали Бардом и ни разу не напали на него в драке, но... Сказителя было жаль.
Таль слушал немного сбивчивый рассказ дикаря, думал, что эта история объясняет то, что Ди не озлобился и не одичал на окраине, да стало ясно, откуда взялось умение играть на гитаре. Но вот вывод дикаря, сказанный почти шепотом, атланта поразил: дикарь очень боялся, что кто-то так же отравит какой-то гадостью его, Таля. Ведь сейчас дикарю "свезло", когда он любовался рассветом, а в первый раз - когда он заслушался игрой Сказителя. Таль тогда просто посмеялся над этими словами и сказал, что за всю историю Атлантиды Эфоров никто не пытался отравить, тем более аргом. Слова эти дикаря успокоили, а вот Таль еще долго думал, насколько это странно - как быстро привязалось к нему это человеческое существо.
Конечно, и дионики, и гесты вполне искренне желали своим хозяевам долгих лет жизни - случись что-то с атлантом, им бы пришлось до истечения срока годности жить при храме, а это и не так почетно, и не так комфортно. Но дикарь имел ввиду другое, причем искренне - Таль был в этом уверен. Но само явление было ненормальным. Приятным - да, но ненормальным. Впрочем, как и умение дикаря видеть красоту.
Таль все больше удивлялся, насколько тонко Ди мог чувствовать нюансы в музыке и замечать малейшую дисгармонию, как Ди с каждым днем мог все более связно выражать свои эмоции и даже порой высказывать мнение, противоречащее классическим нормам. Еще больше Таль удивлялся тому, что с мнением Ди он был очень часто согласен. Скорее всего, правильно обученные дионики и думать не смели, что в общепринятых вещах может быть какой-то недочет. Дикарь же эти нормы рисковал оспаривать. Правда, только при самом Тале и когда поблизости не было других диоников - засмеют. В большинстве случаев Ди просто не знал о существовании тех норм, но даже когда знал - пытался понять, а не только запомнить. Талю это нравилось. Сам он избегал слишком уж нестандартных высказываний, когда говорил с кем-то, кроме Эдаля. Он был предельно уверен, что с Эдалем можно говорить начистоту, даже если тот не согласится. Дружба среди атлантов уже сама по себе отклонение от нормы, но Эдаля он мог бы назвать другом. Если бы его об этом спросил сам Эдаль. Другим же он бы долго и вдохновенно рассказывал о том, что "в обязанности истинного Эфора входит поддержание максимально хороших, ровных отношений со Жрецом Метиды". Что тоже было правдой.
А через пару лет Таль поймал себя на мысли, что он воспринимает Ди тоже как друга. Второго после Эдаля. Дикаря по общей образованности. Дионика. Но при этом - друга. Только вот говорить об этом вслух не хотелось даже с Эдалем. Слишком большое отклонение от нормы, граничащее с безумием. Но отпускать Ди в Полис как отработавшего свое дионика ему не хотелось. Таль был уверен, что ему будет очень не хватать всех этих разговоров, игры Ди на гитаре и чуть хрипловатого голоса, уже безнадежно посаженного дешевыми сигаретами окраин, поэтому Эфор тянул время, "рассеянно" не замечая, что у дионика уже истек срок годности и что его уже давно пора заменить новым.
* * *
Таль проснулся от громкого топота ног в коридоре и сел, протирая глаза. Третий час ночи, кому это не спится? Ответ на вопрос не заставил себя долго ждать. Не успел Таль и шага сделать от кровати, как в комнату ввалилось человек пятнадцать-двадцать, судя по одежде - дикарей. Но с оружием. Атлант постарался отмести все эмоции и искать выход - сейчас не до паники. Выпрыгнуть в окно он не сможет - ставни закрыты слишком плотно, их замки он вряд ли вышибет сходу. Пытаться защищаться? Да, он гораздо сильнее каждого из них, но с таким количеством ему не справится. Тем более, что он безоружен.
Дикари несли какую-то чушь, что хотят перебить всех атлантов, чтобы не мешали жить красиво. Да что они понимают в красоте? Впрочем, Ди понимает. Но Ди - другой, он не имеет ничего общего с этим отребьем. Когда один из дикарей, высокий и мускулистый парень с короткой стрижкой, потребовал, чтобы Таль надел наручники, мол, сопротивление бесполезно - вся охрана дома перебита, атлант все-таки решил рискнуть - терять было уже нечего. Он попытался напасть на дикарей, преграждавших выход из комнаты, кажется, сломал одному из них руку, а другой после так и не поднялся, но вырваться не удалось - от выстрела в плечо Таль споткнулся, на него тут же набросилось несколько, сшибли с ног и с силой ударили по голове. Таль при этом снова кого-то из них покалечил, но это было уже неважно - его связали, в дополнение к наручникам.
А потом в комнату втолкнули Ди. Таль мысленно вздрогнул - еще не хватало, чтобы это отребье убило ни в чем неповинного дионика. Нет, атлант не считал, что он сам в чем-либо виноват, но... Ди было жалко. А дионик сначала испуганно озирался, потом узнал нескольких дикарей и попытался неуверенно улыбнуться. Тот самый парень, что требовал от Таля надеть наручники, радостно поприветствовал Ди, приобнял и представил остальным, как лучшего музыканта окраин, которого Эфор "упек в неволю".
Таль ожидал, что Ди скажет хоть слово против - ведь молодой дикарь был так счастлив получить татуировку диоников, учиться у них и жить в доме Эфора. Ди говорил, что ему "свезло", и так волновался что с Талем что-то случится. Но дионик молчал и только глупо улыбался. Таль постарался скрыть удивление, запоздало думая, что это даже хорошо, что Ди не стал встревать - эти дикари могли в ответ и покалечить. За правду. Пусть лучше смолчит, его слова тут уже ничего не значат, с этим отребъем им с Ди не справиться, тем более, он, Таль, связан.
Но дионик удивил его снова - когда кто-то засмеялся, что атлант связан и больше уже никогда не причинит барду вреда, Ди подошел к Талю и с силой ударил по лицу, наотмашь:
- Ты все понял, атлант хренов?! Твое время закончилось. И ты, кукла метидова, мне за все ответишь. За каждый день этих ублюдочных лет.
Остальные дикари дружно рассмеялись. Таль был в шоке. Неужели Ди так быстро забыл все хорошее в эти годы? И если дионик был чем-то недоволен, то почему всегда говорил, что эти годы - самые счастливые и интересные в его жизни? Происходящее просто не укладывалось в голове. Ди не мог так поступить, это...
Додумать мысль не вышло - дикари решили последовать примеру Ди и стали избивать атланта, хаотично, с яростью сумасшедших. Уклониться от тяжелых ботинок дикарей не получалось, пытаться закрыться от них со связанными руками и ногами тоже было бессмысленно. От очередного удара в живот Таль на какое-то время потерял способность дышать, в глазах потемнело. Живым ему из этой комнаты не выйти - это ясно. И самым обидным во всем случившемся было даже не то, что охрана дома оказалась такой бездарной, а то, что Ди, которому он сделал столько хорошего, которому он не дал утонуть, сделал диоником, обучил, с которым беседовал почти на равных... Ди сейчас улыбался вместе со всеми, с любопытством наблюдал, как дикари избивают его, Таля, и судя по всем словам и жестам был абсолютно доволен всем происходящим. Таль-то был уверен, что является для Ди полубогом, учителем, другом, наконец. А Ди называет его при всех "метидовой куклой" и смеется.
Атлант снова дернулся, судорожно попытался втянуть в себя хоть сколько-то воздуха ... и проснулся, сел рывком на кровати. Подушка валялась на полу, одеяло сбилось в ком. Дребезжал сброшенный на пол будильник. Таль резко вскочил с кровати и чуть не упал - затекшие от сна в неудобной позе ноги отозвались болью. Он чертыхнулся, наскоро растирая их и не менее затекшее плечо, вызвал гесту и приказал ей срочно найти Ди и привести сюда.
Ди, хвала богам, еще не успел уйти. Наверное, Таль в запале слишком резко говорил с гестой - та побоялась войти в комнату, только подтолкнула Ди внутрь. Вид у того был обескураженный:
- Что-то случилось? Я уже опаздываю.
- Ты никуда не пойдешь, - перебил его Таль сухо.
Ди удивленно уставился на него:
- А что случилось? Ты же сам...
- Ты. Сегодня. Никуда. Не идешь. Понял? - последнюю фразу Таль произнес уже с угрозой.
- Да что я сделал-то?! С какой радости ты вдруг так взвился?!
Таль решил не обращать внимание на расстроенный тон дионика - не про сон же ему рассказывать?.. Поэтому просто сказал, чтобы не смел выходить до обеда из этой комнаты, отобрал всю одежду и вышел, хлопнув дверью.
Звонок помощникам - на сегодня все обряды и совещания проводить без него, если что-то экстренное - пусть звонят домой. Приказ гесте проследить, чтобы Ди никуда не вышел.
Холодный душ помог мыслям немного проясниться. Ди уже двадцать три. Это слишком, слишком много для дионика. Атлаты Тессеры уже почти прямым текстом говорили, что подобный расклад нарушает правила. Говорили все четверо. Значит, еще пара месяцев и его в любом случае вынудят отказаться от общения с Ди. Высочайший, божественный запрет покидать Метидонию - это элементарно. И Тессера может принять такое решение даже об Эфоре. Ради его же блага, естественно. А дионикам, чей срок годности истек, появляться здесь регулярно нельзя - накажут, причем серьезно.
Таль прислонился лбом к прохладной стене душа. Слишком реальными были ощущения в том сне, слишком все было по-настоящему. И допустить, чтобы все это повторилось наяву, уже зная возможный вариант событий... нельзя. Надо что-то менять. Иначе будет больнее.
Таль вернулся в комнату, где оставил Ди. Тот сидел на кровати, закутавшись в одеяло и нахохлившись. Обиделся. И испугался странного поведения атланта. Таль отошел к окну и повернулся к дионику спиной. Никаких дружеских разговоров "напоследок" - это только расслабляет. Он все решил. Так будет лучше. Для него. Для Атлантиды. Для Ди...
- Ты можешь забрать одежду и свои вещи. Геста проводит тебя к мастеру, который зачеркнет татуировку на плече, и даст кисет с деньгами - тебе хватит на первое время.
- Таль? Ты решил меня прогнать? Но почему? За что?! Разве я сделал что-то не так? Я ведь...- у Ди был такой шокированный и расстроенный голос, что атлант едва не обернулся.
- Да.
- Таль... ты... ты серьезно?..
- Серьезно. Иди. Ты меня задерживаешь, - Таль сказал это как можно более холодным тоном - он ведь прогоняет слишком старого дионика, который ему больше не нужен: - За дополнительные деньги "спасибо" можешь не говорить. Эти годы ты радовал меня, а, значит, - заслужил. Дионики Эфора должны быть моложе. А ты можешь идти.
Шелест ткани. Значит Ди немного пришел в себя от шока и уже уходит. Таль не выдержал и обернулся. Вид у дионика был не то чтобы расстроенный, а какой-то... убитый.
- В конверте еще есть записка с моим личным номером. Я хочу, чтобы ты оставил мне свои координаты, когда устроишься. Думаю, я захочу с тобой встретится пару раз. Ты хорошо играл. Но срок твоей годности уже истек. Уходи.
Ди коротко кивнул и выскользнул из комнаты. Вот и все. Какой бы ни была реальность, сегодняшний ночной кошмар она не повторит.
Реальность оказалась хуже. Ди как в воду канул. Прошла неделя, и Таль попробовал узнать о его местонахождении. Безрезультатно. Хотя это, возможно было и к лучшему - начались волнения среди дикарей и жителей Полиса, ситуация выходила из-под контроля. Начались покушения на атлантов. Все слишком напоминало события того проклятого сна. Атланты Тессеры были вне себя - Таль упустил момент, не принял нужные меры вовремя. Всплыли старые недовольства его поведением, сомнительные действия его гесты незадолго до выборов в Тессеру несколько лет назад, престарелый необученный дионик и кое-что другое - уже по мелочи. А когда выяснилось, что Таль отпустил того странного дионика за пару дней до первых нападений на атлантов, ему предъявили обвинение в измене. А это означало, что на время проведения расследования его лишают всех прав. И если в результате допросов выяснится что-то совсем уж неугодное Тессере Атлантов, его просто уничтожат.