- Кто здесь? - спросил писатель, стараясь унять дрожь в голосе. Прежде ему приходилось бывать в пещерах в Крыму, и он знал, как вести себя в кромешной тьме, поэтому протянул одну руку вперёд в надежде нащупать присутствующего рядом человека или стену, а другую вверх, чтобы не удариться головою о стену или потолок.
В лицо ударил луч фонарика, ненадолго ослепив Семёна Матвеевича.
- Кто Вы и как сюда попали?
Закрывая руками глаза от света, он процитировал в ответ:
- Я помню чудное мгновенье...
Луч опустился на пол, и раздался громкий мужской смех, и чьи-то приближающиеся шаги.
- ...передо мной явился ты! Коля, я же говорил, это кто-то из нашей братии!
Щёлкнул выключатель, и сбоку на стене загорелась лампочка. В небольшом сухом колодце стоял мужчина средних лет в ватнике и ушанке, из коридора справа к ним приближался незнакомец в потёртом тулупе. Первый испуг прошёл, и Семён Матвеевич представил себе, как смешно, наверное, он выглядел в этой обстановке, декламируя Пушкина, стоя в зимнем стареньком пуховике, с брезентовым рюкзаком посреди странного помещения. Писатель невольно улыбнулся, сделал шаг навстречу первому человеку и протянул ему руку для знакомства, но споткнулся обо что-то и чуть не растянулся на гладком полу. Под ногами стояло металлическое ведро с жидкостью, источавшей то самое зловоние.
- Семён, - представился он - бывший писатель.
- Правильно сделали, что забрались сюда. А почему бывший? У нас здесь территория свободы, как в Христиании. Только безо всякой дряни. Меня зовут Сергей, я прозаик, - заявил себя первый. - Это Коля. Он у нас поэт. Как Вы нашли нас?
- Один добрый человек подсказал. Приятно познакомиться.
Собратья по перу наперебой рассказывали ему о своём подземном мирке, одновременно проводя экскурсию по убежищу. Оказалось, там было довольно чисто и просторно, под Университетом скрывалось уже более тысячи писателей, интеллигентов и священнослужителей, отказавшихся поддержать обновленцев в церкви, а также просто диссидентов и инакомыслящих. Современные катакомбы отличались удобством. Под покровом темноты жители подземелья перетащили сюда кучу старых парт из аудиторий МГУ, а также списанные маты из физкультурных залов и настоящее сокровище - старые библиотечные книги, которые удалось укрыть здесь от "обработчиков". Среди обитателей были инженеры, их умение пригодилось для ремонта систем вентиляции убежища. Химики соорудили себе подпольную лабораторию и наладили получение пороха, спирта, а также соединений аммиака. Последние помогали отпугивать любопытных у входов стойким запахом из вёдер, а ещё они применялись для опрыскивания специальных зловонных мешочков, прикреплявшихся на одежду тех, кому приходилось делать вылазки на волю за продуктами на рынок или на охоту за птицами. Пернатых в прилегающем парке и в ботаническом саду МГУ было огромное множество. Подальше, в леске встречались даже кролики и белки. К тому же, вокруг Университета росли сотни яблонь, осенью деревья просто ломились от сочных плодов, и по ночам обитатели убежища выходили собирать их. Группы обработки и прочие правоохранительные органы всегда брезговали людьми с подобным запахом, принимая их за бомжей, поэтому старались держаться от них подальше.
Убежище состояло из множества отдельных помещений. Часть из них использовалась, как жилые комнаты. Ведь многие убежали сюда целыми семьями, включая детей. А некоторые познакомились уже здесь и поженились, благо священников для этого им хватало. Семён торжественно передал одному из батюшек Евангелие и молитвослов, их положили на импровизированный алтарь, сделанный из старой парты и покрытый видавшей виды скатертью. Под часовню было отведено специальное помещение. Но центром убежища была внушительных размеров библиотека, и каждой новой книге все радовались и ставили её на специальную полку новинок. Тут же собирались и литературные кружки: по понедельникам - для поэтов, по вторникам - для прозаиков. В среду здесь заседали журналисты, а в четверг - переводчики, любители же песен и всяческие барды встречались по пятницам. Именно с ними Семён Матвеевич и столкнулся на следующий день, когда зашёл в библиотеку, чтобы взять себе что-нибудь почитать. Несколько весёлых заросших волосами типов сидели с гитарами и пели:
"На подлодке жёлтой мы живём,
В лодке мы живём, в лодке мы живём.
На подлодке жёлтой все живём,
В лодке мы живём, в лодке мы живём.
Мы живём так просто здесь,
То, что нужно у всех есть..."
В подземелье было проведено электричество, обитатели даже притащили сюда несколько ноутбуков. Им удалось подключиться к выделенной линии интернета, чтобы узнавать последние новости с поверхности, а также держать связь с зарубежными друзьями и братьями по перу.
Семён был чрезвычайно удивлён тем, что ему удалось узнать за первые несколько дней. Местные жители, недавние изгои общества, постарались устроиться под землёй с максимальным комфортом для всех обитателей, используя умения каждого. Ещё недавно писатель мучился безысходностью и даже подумывал, не последовать ли тому, о чём он написал в прощальной записке, а теперь он чувствовал себя таким счастливым, каким не был уже давно. Он мог писать, беспрепятственно общаться с единомышленниками и даже совершенствоваться в своём умении. Единственное, чего Семён Матвеевич хотел, это связаться с женой и сыном и пригласить их сюда. Жизнь была похожа на прекрасный сон, а сколько замечательных людей он встретил в подземной Христиании! Ведь здесь собрался цвет нации, почти как на тех двух пароходах, на которых большевики в своё время выслали из России инакомыслящих философов, писателей, учёных.