Взмахнув могучими крыльями, высоко в небе парил коршун. Он сделал очередной круг над стоянкой двуногих, ожидая, когда те соберутся в путь, чувствуя, что скоро настанет его очередь пировать. Под ним расположилась бескрайняя степь, пасущиеся табуны коней. Сверху люди выглядели как муравьи, суетливые, нервозные. Солнце только что взошло над горизонтом. Равнина, освещенная горячими лучами входящего солнца, только пробуждалась от ночной спячки. Теплый степной ветер дул с юга. Пасущиеся стройные кони взволнованно фыркали, предчувствуя надвигающуюся песчаную бурю. Ветер уныло ласкает траву, поднимая горячую пыль. На равнине было душно, а на юге уже виднелось красное марево.
Наконец внизу сборы окончились и люди, сев верхом на коней погнали табун к реке, к броду. В этой земле вода ценилась дороже жизни. Дождь идет всего несколько раз в год. Трава, под пылающим солнцем побуревшая от жары, хрустит под копытами лошадей. Острые как иглы листья, покрывают землю. Правда, кое-где на равнине встречаются небольшие деревья и рощи, но древесина здесь еще большая редкость, чем вода. Только вдоль рек можно увидеть вечнозеленые заросли и высокие деревья.
Когда-то из-за рек, колодцев, небольших озер, которые пересыхали в самое жаркое время года, шла ожесточенная война. Племена сражались между собой за право пользоваться, тем или иным водоемом. Выживает тот, у кого есть вода. Вода - это жизнь, это жизнь для всего клана. А еще вода нужна для лошадей, которые в степи ценились дороже человеческой жизни.
Через два часа утреннее солнце закрылось красной дымкой. Горячий ветер налетел на кочевников, в воздух поднялся песок, мешавший дышать. Ветер дул между барханами, перенося с одного место на другое миллионы песчинок, а затем, словно передумав, снова сдувал песок на прежнее место. Люди, закрыв лица платками, пали ниц. Все живое попряталось, укрывшись от непогоды. Буря бушевала полчаса, прекратившись так же неожиданно, как и началась.
Когда улеглась пыль, всадники бросились собирать разбежавшихся коней. Табун лошадей состоял из трех косяков, по десять-пятнадцать лошадей в каждом. Большая часть коней принадлежала вождю - Хрангату. Он прославился на всю степь как бесстрашный охотник и великий воин. Конокрады и воры не осмеливались даже и близко подходить к этим коням. Украсть лошадь у вождя - накликать на себя гнев всего племени. Да и сами лошади были особой масти, благородной. Поскольку эти кони были неприхотливые в бою, на них можно было отправляться чуть ли не на край света. Если даже какой-нибудь смельчак и украдет коня, то продать его он не сумеет. Слухи по степи распространяются быстрее ветра. Каждый кочевник будет знать, что это за конь и кому принадлежит.
Полуденное солнце разогрело землю. Всадники мчались на восток, к реке, к стойбищу, где можно отдохнуть с дороги, выпить прохладного кумыса, и понежиться в тени деревьев.
Каменистая равнина закончилась, уступив место дюне. Со стороны казалось, что песок тянется бесконечно. Но кочевников не зря прозвали пустынными путешественниками, они знали эти места как свои пять пальцев.
-Хай-я, - кричали всадники, подгоняя лошадей.
Вон уже видны холмы, а за ними родное селение. Около юрт, на огне стоят медные котелки, в которых варится вкусная баранина. У реки пасутся козы, а прекрасные девушки готовят для воинов обед.
Трава у стойбища была сочной, зеленой, не такая как в степи. В воздухе стояло молчание, лишь нарушаемое гортанными криками женщин, отгоняющих детей от огня. Время трапезы еще не началось.
Подойдя ближе, всадники увидели у деревьев два десятка верблюдов. Никак к великому вождю прибыли гости, богатые купцы из Марказа. Несколько женщин, звеня украшениями, выбежали навстречу вновь прибывшим.
-Хая-й, - кричали они.
Вслед за женщинами к всадникам приблизился пожилой воин, загорелый, коренастый. Его глаза, прикрытые тяжелыми веками, смотрели куда-то вдаль, в неведомое. Твердая уверенность чувствовалась в его движениях. Он шел, опираясь на дубовый посох. Подождав, когда всадники слезут с коней и подойдут поближе, воин произнес приветствие:
-Милостью неба, приветствую вас. Здоровы ли вы? Все ли кони целы?
-Приветствуем тебя, храбрый Хаар-Садин, мы скакали со стойбища Мургуна, все кони нашего повелителя вернулись целыми и невредимыми. Мы же, да хранит нас небо, сами здоровы. Скажи нам, чьи эти верблюды у реки? И почему не видно мужчин? Неужто во время нашего отсутствия карганы опять совершили набег? И что это за люди в белой одежде ходят среди юрт?
-Да хранит нас небо. Эти верблюды принадлежат купцу Таргуну, родом из Марказа, он прибыл к вождю вчера вечером. Воины в белой одежде - это стражники купца. А наши мужчины с утра ушли на охоту.
-А где сам купец?
-В юрте у вождя. Они с утра ведут переговоры. Купец хочет купить двадцать отборных лошадей и перепродать их в городе.
-Хая-й, - воскликнули кочевники, - значит, вечером нас ждет веселье!
Продажа столь большой партии коней обязательно сопровождалась пиром. Кто знает, если купец предложит хорошую цену, то вождь прикажет зарезать с десяток овец и открыть несколько бочонков сладчайшего вина.
Торги шли долго. Солнце уже спускалось с раскаленного неба, когда Хрангат, вождь кочевников, и купец вышли из юрты. Купец выглядел совсем старым, с белой бородой и сухими руками. Старик шел медленно, перебирая длинные полы одежды. В руках он держал посох, а одежда была совсем не нарядной, скорее грубой. Только по золотой цепочки на груди и по уверенной походке в нем можно было узнать предводителя каравана.
Хрангат жестом позвал к себе табунщиков и приказал поймать двадцать отборных коней. По его виду было ясно, что торговля прошла успешно и за лошадей назначена неплохая цена.
-Скорее сова догонит ласточку, чем кто-нибудь поймает этих коней, - сказал Хангат, нахваливая свой товар.
Тем временем, когда кочевники метались по равнине и отлавливали наиболее быстрых и резвых скакунов, в селение, под тремя пальмами сидели двое мужчин. По одежде в них можно было признать брейсоны, мелких торговцев, путешествующих под охраной каравана. Путешествие через степь опасное, и передвигаться лучше всегда вместе, либо большой группой, либо присоединиться к какому-нибудь каравану. Поэтому эти двое сидели чуть в стороне. Они как бы вместе с купцами, и в то же время держались от каравана на некотором отдалении. Оба среднего возраста. Один из них, носил на руке клеймо бывшего картежника - образ человека в квадрате. Только, около клейма еще виднелась длинная пунктирная полоска - знак того, что данный человек либо отсидел свой срок, либо с него сняли наказание. Возможно, он один из тех, кто смог бежать во время прошлогоднего восстания. Так или иначе - по закону, человек сумевший прожить в бегах больше года, становился свободным. Второй торговец был чуть повыше и чуть посмуглее. Скорей всего он родом из южных степей. Из тех мест, где по рассказам стариков и песням бродящих поэтов живут странные звери, которые бегают по степи быстрее антилоп, лазают по деревьям проворнее обезьян и перепрыгивают с ветки на ветку словно воробей.
Торговали они самым обычным товаром: мелкими погремушками, финиками, орехами, кусочками сахара, который ценился в степи и являлся большой редкостью. Но самым дорогим товаром, который они везли, была смуглая красавица, с ног до головы закутанная в шелка. Когда женщины племени подходили к бресонам и спрашивали про девушку, то те гордо отвечали, что это дочь одного вождя, чей народ кочует далеко на юге, около Великий Соленых Озер, а везут они ее в славный город Марказ, в дар царю. Самые сильные и богатые воины Хрангата тоже подходили к торговцам и спрашивали, не продадут ли они смуглую красавицу? Но после того как купцы назвали цену в тысячу золотых, что равносильно стоимости пятидесяти лошадей, охота на столь дорогую покупку у всех отпадала.
Единственная, кто крутилась около заморской принцессы, была маленькая девочка, лет восьми отроду. Вывалянная в грызи, едва прикрытая лохмотьями. Переступая босыми ногами в теплой пыли, девочка бегала вокруг смуглой незнакомки и ловила брошенные ей финики. Принцесса смеялась, хлопала в ладоши, когда очередной брошенный финик подал в передник девочки.
-Тара, - крикнула старая женщина, выглянув из юрты.
Босоногая девочка побежала к своей матери, стараясь не рассыпать дары.
-Что за непослушная девчонка! - принялась бранить дочь женщина, - вот увидишь, ночью тебя украдут степные разбойники и продадут в рабство.
Но Тара краем уха слушала материнские слова, она любовалась издалека одеждой принцессы. У девочки не было братьев. Ее семья - это седобородый отец и беззубая мать. В иерархической лестнице, семья Тары занимала самую низшую ступень в племени. Питались они корешками или сушеными финиками, ячменная лепешка редко украшала их обеденный стол. У Тары не было храбрых и смелых братьев, которые смогли бы заступиться за нее от издевательств остальных ребят. У нее не было старшей сестры, которая блистала красотой, и за которую можно было бы получить богатый выкуп. Ее отец, седой Рахим, слишком стар и больше не может держать в руках копье. С утра до поздней ночи он пас ханских овец. Работа, с которой бы даже справился и простой мальчишка, и платили за эту работу жалкие крохи.
-Странный народ эти женщины, - сказал один из торговцев своему товарищу, сидя под роскошной пальмой. - В пути, увидев пустыню, они поднимают вой и плачут, а в незнакомом селении начинают играть с оборванными детьми. Не благопристойно княжьей особе резвиться в пыли с чернью.
Его друг задумался и немного погодя ответил:
-Истину говорят твои уста. До города еще пять дней пути. Если принцесса в пустыне опять поднимет жалобный вой, то я больше не выдержу. Да хранит нас небо! А, по-видимому, она привязалась к этой девочке, неплохо бы взять ее с собой.
Такие мысли не раз приходили в голову торговца. Он понимал, что княжне нужно уделять больше внимания и уважения. Но что можно требовать от обычных брейсоны, которые подобно лепестку, гонимый по пустыне ветром, скитаются по белому свету.
Они были обязаны довести принцессу до города в целости и сохранности. Иначе вместо награды их ждал бы палач в черной маске. Поговаривали, что ее объятия сладки как мед из царской кладовой. Ее улыбка - как благословение солнца. А в ее глазах сверкает свет далеких звезд. Ее волосы словно шелк, а ее алые губы как лепестки розы. Сама она была кротка, как овечка, и прекрасна, как бриллиант в золотой оправе.
Впрочем, подтвердить или опровергнуть вышесказанное брейсоны не могли. Принцесса для них - табу, не то что прикасаться, но даже глядеть на нее они не имели права. Хотя за долгое путешествие купцы стали чуть ли ее ненавидеть. То это не так, то другое. То ей в седле не удобно, то мухи надоедают, хотя последние в это время года почти не водились.
По мере того как брейсоны, путешествующий торговец, размышлял о дальнейшем походе, и думал, как утихомирит нрав принцессы, солнце склонялось к западу. Освещенная яркими лучами заходящего светила пустыня переливалась алыми красками.
На стойбище готовились к ужину. Воины и охотники расселись вокруг костров, чтобы рассказать друг другу истории или выпить чашу кумыса. Эти люди обнаженные до пояса, одетые в мягкие кожаные штаны из волчьей шкуры, отдыхали после жаркого дня. Их грудь, предплечья и даже у кое-кого руки были покрыты татуировкой. У каждого на шее висело по несколько охранных амулетов, которые по преданию защищали владельца от сглаза, порчи, болезни или просто приносили удачу. Охотники все еще продолжали обсуждать приезд купца и продажу отборных лошадей. То и дело у костра вспыхивал веселый смешок, когда один из кочевников вспоминал забавную историю.
Принцесса и чумазая девочка сидели рядышком и играли в ладоши. Обе весело хихикали и смеялись.
-Чей это ребенок? - спросил один из брейсоны, проходящую мимо женщину, указав в сторону девочки.
-Это Тара. Дочь Рахима. Он живет со своей женой вон в той хижине. Вон, около этой хижине растет лотос.
Брейкер поблагодарил женщину и направился к указанной лачуге. Неистовый лай собак возвестил хозяев о приближении незнакомца. Рахим, бородатый старик, выглянув из хижины, жестом утихомирил собак и вышел навстречу гостю.
-Мир тебе, путник. Что привело тебя ко мне?
Незнакомец был одет в длинную белую рубаху без рукавов, поверх которой был накинут овечий тулуп. Старик осмотрел гостя с ног до головы, заметив клеймо картежника, чуть сдвинул брови, однако не проявил удивления.
-И тебе мир, почтенный старец. Меня зовут Ахзвет, что на моем языке означает "честный". Сам я родом из далекой страны, что лежит за бескрайными лесами и степями на западе. Я знаю много языков, какое-то время был толмачом у вашего короля. Теперь же я обычный торговец, что скитается по земле, посещая города и дивные страны.
-Зайди в мой дом, Ахзвет, присядь к огню и отдохни с долгой дороги. Да не покажется мой дом тебе слишком бедным.
-Благодарю тебя, почтенный хозяин.
Они вошли в хижину, которая более походила не землянку. В центральной части слегка тлел костер. Рядом лежала охапка сухих веток. Пахло травами. На веревках, вдоль стен весели корешки, пучки целебной мяты, тысячелистник, лотос, сушеные фрукты и еще какая-то непонятная трава напоминающая водоросли. В углу, около овечьих шкур, которые использовались как одеяло, стоял кувшин с водой и пустая корзина.
Старик уселся у очага и рукой пригласил гостя расположиться рядом. Ахзвет, подобрав под себя ноги, сел на голую землю.
-Да не обидят мои слова, скажи, что привело тебя ко мне? - спросил Рахим, после того как отпил из деревянной чаши речной воды и отдал ее гостю.
Ахзвет следую закону гостеприимства, сделал глоток мутной воды, вытер рукой рот и сказал:
-Почтенный хозяин, за долгие годы я посетил немало стран и городов, видел немало прекрасных женщин, но среди них не было прекрасней, чем Шуриа, степная принцесса, которую я везу в славный город Марказ, чтобы поднести ее в дар правителю. Преклони ухо свое и выслушай мои слова. С тех пор, как наш караван прибыл в его селение, твоя дочь ни на шаг не отступает от принцессы. Если ты внимательно прислушаешься, то услышишь, как они до сих пор играют, хотя солнце уже спустилось за горизонт. Еще никогда я не видел, чтобы принцесса так веселилась. Я хочу купить твою дочь и взять ее в город, как служанку, чтобы она сопровождала дочь вождя.
Рахим, услышав такую речь, несмотря на преклонный возраст, бросился наземь, стал лупить кулаками по земле и рвать на себе волосы, чтобы задушить душевную боль болью телесной. Его гость подождал некоторое время, выждав, пока кончиться истерика и затем дал старику напиться.
-Сколько ты хочешь дать за нее? - спросил Рахим.
-За столь прекрасное дитя я дам тебе три золотых и еще новый халат в подарок.
-Три золотых! - вскричал отец. - Три золотых за мою прекрасную дочь, за мой любимый цветок. О боги! О всевидящее небо! Каждый день я пасу на склоне холма овец, каждый день солнце встает на востоке, но никогда я не слышал, чтобы чужеземный торговец уводил любимую дочь от любящего отца за жалкие три золотые монеты! А ей всего восемь лет!
-Клянусь своим кинжалом, из твоих уст льется правда, словно мед, - ответил Ахзвет. - Твоя дочь стоит больше трех монет. Я дам тебе пять монет, прекрасный халат, головку сахара и самый лучший кувшин со сладчайшим вином из моего товара, который ты сможешь сам выбрать.
-Достопочтенный гость, взгляни на мои руки. Когда-то я был самым сильным воином в нашем племени, теперь же я с трудом держу копье. Два года назад, когда маленькой Таре было всего шесть лет, наше селение посетила проказа. За одну луну большая часть овец погибла от болезни. А так как в этом селение я зарабатываю себе на жизнь, тем, что пасу чужих овец, для меня настали тяжелые времена. А кроме меня самого мне надо кормить еще мою жену. Мы бы непременно умерли с голоду, если бы один из воинов вождя не дал бы мне мешок пшеницы. За это я обещал ему свою дочь, когда она вырастет, то она должна стать его третьей женой!
-Видит небо, что я пришел к тебе не как враг, а как друг. Разве твоя дочь достойна только того, чтобы стать третьей женой простого кочевника? Разве судьба не приготовила для твоей дочери более счастливую жизнь, чем быть черной женой воина? - произнес Ахвет, а затем добавил шепотом, - Она станет личной служанкой принцессы, а возможно даже и личной служанкой королевы. Во дворце она не будет знать нужды. Окруженная людьми благородной крови, твоя дочь будет одеваться в нарядные платья, а так как она будет личной служанкой и подругой принцессы, у нее самой будет куча слуг. Разве я говорю не правду?
-Что ж, я верю твоим словам. Видит небо, что я желаю для своего ребенка только благо. Я согласен опустить свою девочку, но я должен держать свое слово. Если Тара не выйдет замуж за него, то мне надо вернуть свой долг.
-Ты справедливо рассуждаешь, свои слова надо держать и долги отдавать. К своей цене я добавлю еще два золотых, на них ты сможешь купить двадцать мешков зерна и пару овец.
-Твоя цена достойна. Но Тара еще ребенок, к тому же она моя единственная дочь.
-Хорошо, к своей цене, я добавлю еще вот этот прекрасный перстень. Ты сможешь его продать или обменять на целое стадо овец, чтобы ты смог жить без нужды до глубокой старости. Итак, за свою дочь я тебе дам: семь золотых, новый халат, золотой перстень, головку сахара и кувшин вина! По рукам?
-Хоть моя жена и будет опечалена, я принимаю твое предложение.
Они пожали друг другу руки, выпили по глотку воды и съели по сухому финику, чтобы отметить сделку. Затем, словно давние друзья, Ахзвет и Рахим вышли из хижины, поговорить о погоде или просто поболтать.
Около входа стояла худая сгорбленная старуха, старшая и единственная жена Рахима и мать Тары. Судя по ее заплаканным глазам, она слышала весь разговор. Но так как еще муж и хозяин дома принимал гостя, она согласно закону гостеприимства ждала на улице. Ахзвет, предвидя приближающуюся семейную бурю, простился со старцем и направился к своему другу, рассказать детали покупки и выбрать из товара лучший халат и кувшин с вином.
Супруги скрылись в дверях лачуги, и через некоторое время оттуда раздались всхлипывания женщины. Рахим начал успокаивать свою жену, утверждая, что дочери будет лучше в городе, хотя у него у самого на глазах стояли слезы. Он предвидел, что придет момент, когда Тару придется продать или выдать замуж, но не ожидал, что этот момент наступит так рано. Но он был всего-навсего бедным стариком, у которого кроме семьи и жалкой лачуги больше ничего не было, не считая огромных долгов.
Рахим обнял свою жену и проложил ее голову к себе на грудь. Он еще помнил ее молодой, красивой, когда он, чуть ли не первый воин в племени, выкупил ее за десять золотых и четыре мешка пшеницы. Время шло, а боги все не посылали им детей, а сам Рахим так нежно любил свой лепесток розы, как прозвали ее в молодости, что не стал брать взять вторую девушку, опасаясь ранить хрупкое женское сердце. И только на старости лет, небо сжалилось над ними и подарило маленькую девочку, миленькую Тару.
* * *
Тихая ночь накрыла селение. Горели костры, холодное ночное небо, усеянное россыпью звезд, безлико смотрела на землю. Темнота в этих местах наступает быстро. Где-то вдалеке раздавался отрывистый хохот гиен, волчий вой и рев таинственный животных. Ночные хищники выходили на охоту. В поселке стояла тишина, затихли оживленные беседы у огня, не стало слышно веселого писка детей, даже собаки прижавшись мордой к земле только и могли, что тихо подвывали своим диким собратьям. Лишь часовые время от времени перебрасывались скупыми фразами, переходя от одного костра к другому.
Для Тары эта была последняя ночь, проведенная с родителями. Она не понимала, почему у матери такие печальные глаза и так крепко поджаты губы. Она не понимала, почему за ужином не слышно долгих бесед и отец сторониться ее взгляда, словно боится смотреть прямо в глаза.
С рождением нового дня, жизнь вновь забурлила в поселке. Первыми встали женщины, раздули огонь и стали готовить еду. Ранним утром, когда погонщики каравана наполняли кувшины темной прохладной водой из реки, поили лошадей и верблюдов, Ахзвет подошел к хижине Рахима. Тара выбежала ему навстречу. Отец объяснил ей, что она должна отправляться в путешествие вместе с принцессой, с которой играла вчерашний день. Она еще не понимала, что покидает родительский дом навсегда, и как ребенок радовалась предстоящему путешествию.
-Я поеду на верблюде? - спросила она.
-Да, на самом лучшем верблюде! - ответил Рахим, улыбаясь от души.
-А куда мы поедем?
-В город, в славный город Марказ, в самое сердце королевства!
-А зачем?
-Ты будешь сопровождать принцессу, станешь ее подругой.
-Значит, я тоже стану принцессой?
-Не совсем так, хотя, кто знает? Судьбу нельзя угадать, но мне приходилось слышать о многих чудесах. Я видел разорившихся купцов, которые стали попрошайками, видел, как простой раб становился князем, как отважный воин умирал в схватке и его тело отдавали на съедение шакалам. Жизнь слишком сложна, и нельзя предсказать, что ждет нас за очередным поворотом.
-А я могу взять с собой Золотовласку?
-Кого? - не понял Рахим.
Тара достала из передника детскую куклу, сшитую из меха. Кукла была крохотной, еле умещалась на ладони взрослого человека, да к тому же очень старая. Вместо глаз - деревянные пуговицы, права рука оторвалась, а вся спина измазана сажей.
-Конечно, - ответил Рахим, и еще раз улыбнулся. Он был рад, что удалось уговорить девочку отправиться в путь так легко. Без лишних слез и истерик. Дети очень тяжело расстаются с родителями, даже маленькие девочки.
Тем временем женщины племени хлопотали по хозяйству, мужчины осматривали оружие и оседлали лошадей. Вождь согласился дать для сопровождения каравана отряд своих воинов. Кто знает, может быть за барханом укрылись разбойники, ожидающие легкой наживы, а может быть сам гроза пустыни, безжалостный Архам-Толи, привел свою шайку головорезов.
Наконец, когда утренний завтрак был съеден, запас лепешек спрятан в дорожные мешки, кувшины наполнены водой и сладким кумысом, караван двинулся в путь.
В час рассвета степь молчала. В алом полусвете вдали виднелись серповидные песчаные гребни холмов, окрашенные в розовый цвет. На востоке, на сколько хватал глаз, раскинулась выжженная пустыня. Началась самая трудная часть пути. Округленные или заостренные песчаные холмы таили немало опасностей. Здесь песок уходил из-под ног и засасывал за собой все вокруг. Здесь блуждали песчаные души, наводившие сглаз на путников и заманивая их в самую глубь пустыни. Здесь солнечный свет и песок больше не существовали раздельно, они сливались в одно единое, целое, в безумное раскаленное море, без капли воды.
Караванщики подгоняли верблюдов, опасаясь, что до наступления жары они не доберутся до каменной гряды, в тени которой можно было бы переждать полуденный зной. Солнце все поднималось выше и выше. Ослепительные лучи сначала приятно согревали, а затем начинали палить с невероятной силой. Всадники тихо переговаривались, сквозь зубы, бранясь на то, что вышли из поселка так поздно. По-хорошему надо было отправляться в путь еще ночью, ибо тогда полпустыни прошли бы еще до рассвета.
Тара ехала на одном верблюде вместе с Шуриа. Принцесса сидела впереди нее, на мягком удобном ковре, а ей же пришлось довольствоваться грубым полотнищем. На княжескую особу накинули чистый белый платок, который защищал принцессу от палящего зноя, а девочке дали лишь что-то подобие мешковины, которое скорее раздражало потную кожу, а не спасало от жары. Ко всему прочему Тара очень хотела пить.
Слабый ветерок не нес прохлады, скорее наоборот, он только усиливал жару и, поднимая миллионы частиц песка, затруднял дыхание. Раскаленная пыль попадала в глаза, вызывая боль.
Тара раскачивалась при каждом шаге своего верблюда. С трудом удерживая равновесие, она из последних сил сталась не упасть с верблюда. Во рту все пересохло. Даже когда девочка попыталась крикнуть, чтобы ей дали воды, вместо связанных слов получилось что-то подобие мычания. Через некоторое время жажда и зной добрались и до принцессы. На ее голос сразу же откликнулись. Рахим протянул ей кожаный бурдюк, дал напиться. В сторону Тары он даже и не взглянул.
Лошади, несмотря на природную выносливость, изнывали от жары. Некоторые всадники сошли на землю и поплелись рядом с лошадьми. Ноги вязли в сыпучем песке, караван под палящим солнцем брел между барханами, обходя стороной сыпучие склоны. Все новые песчаные горы появлялись на горизонте. И их числу не было конца.
Наконец кто-то впереди издал одобряющий возглас, на горизонте появились черные пятна. Каменная гряда уже близка.
Под ногами земля стала тверже и уверенные в том, что привал близко люди и животные увеличили шаг. Постепенно песок вытеснили камни и глина, и ноги больше не увязали в песке. Каменная гряда все росла и приближалась, и уже можно было разглядеть маленькие пещеры на склоне горы.
Караван расположился в небольшой расщелине, в которую по велению судьбы не попадал луч света. В тени люди отдыхали после трудного перехода. Тара думала, что они двинутся в путь после отдыха, но купец решил подождать по вечера, надеясь оставшуюся часть пути пройти ночью и следующим утром оказаться на просторных пастбищах. Дальше уже до границы королевства - рукой подать. И через четыре дня они придут в Марказ.
Шуриа опять закатила истерику. На этот раз она заявила, что не хочет больше ехать на верблюде вместе с Тарой, якобы от нее плохо пахнет, да и сама она чумазая и противная. Услышав сии слова, Рахим со своим другом чуть ли не стали рвать волосы. Пришлось успокаивать принцессу и заявить, что девочка поедет отдельно. Как только прецедент был исчерпан, княжна потребовала подать ей другую еду, ибо она не будет есть из мешка, откуда ела Тара.
-О небо, за что мы так прогневали тебя? - воскликнул Рахим.
Если раньше он хотел преподнести Шуриа правителю Марказа вместе с девочкой, то теперь об этом нельзя даже и думать. Не хватало еще того, чтобы принцесса начала капризничать во дворце.
-Что же мы будем делать с девчонкой? - спросил другой торговец.
-Еще не знаю, но я что-нибудь придумаю.
Итак, судьба опять начала играть с Тарой, казалось, что ее дальнейшая жизнь складывалась не так уж плохо, но ветер судьбы вновь изменил направление. Что ждет ее в городе? Сама девочка не слышала разговора брейсонов, а если бы и слышала, то не предала этим словам большого значения. Я буду принцессой, мечтала Тара, и никто не смог бы переубедить ее в этом.
Наступил вечер, закат медленно потухал, алое солнце, коснувшись вершины холмов, уже не пылало так ярко. Дневная жара постепенно вытеснялась прохладными сумерками.
Воины напоили коней, проверили оружие, поели на скорую руку и двинулись в путь. Караван, растянувшись цепочкой по безлюдной земле, двигался на северо-восток. Звезды, рассыпанные по небосводу, подобно светлячкам, горели ярко и приветливо. Бледная луна, освещая ночной путь, выглянула из-за гор.
Ночь прошла без приключений, если не считать того, что теперь многие ежились от холода. Ближе к утру дошли до одинокого оазиса, где и остановились на привал, чтобы переждать дневной зной. Весь день Тара просидела под навесом, не смея высунуться наружу, ибо солнечные лучи жгли подобно раскаленному железу. Вечером, после того, как солнце скрылось за горизонтом, вновь двинулись в путь. Это стало почти закономерностью, путешествовать по ночам, идти под звездами.
Северный ветер крепчал, но на этот раз потоки воздуха несли приятную прохладу и сухой запах травы. К двум часам караван достиг каменистой равнины, оставив песчаные холмы позади. Все чаще попадались кустарники и заросли колючек.
Тара с удивлением заметила, как заволновались торговцы и воины, когда в темноте показались расплывчатые силуэты. Проводник громко затянул песню, отгоняющую злых духов. Некоторое воины поддержали его, и даже торговцы, достав охранные амулеты и статуэтки, зашептали молитвы. Во тьме нельзя было рассмотреть, что за звери окружили людей, лишь пара глаз как угли, горели во мраке. Лошади, обеспокоенные присутствием неведомых существ, стали паниковать. Девочка увидела справа от себя одну пару глаз, а за ней другую. Посмотрев в другую сторону, Тара убедилась, что караван окружен со всех сторон и круг горящий глаз стягивается вокруг них.
Торговцы мигом обнажили ножи, кочевники с копьями стояли наготове, чтобы отразить нападение хищника. Но начать поединок ни одна из сторон так и не решилась. И когда один из соплеменников Тары выпустил подожженную стрелу в то место, где предположительно скрывался враг, оглушенный рев пронесся по равнине. Из темноты выскочил огромный лев и бросился в сторону проводника. Тело льва взвилось в воздух и проводник, смуглый житель из южных степей, с хрипом повалился на землю.
Другой хищник одним прыжком очутился в самом центре столпившихся людей. Четыре копья встретили нежданного гостя, впившись в грудь и бок разъяренного зверя. Тем временем, два охранника каравана, одновременно пустили две стрелы в другого льва, бросились на помощь проводнику. Зверь вскочил на лапы, развернулся лицом к нападающим и тут же повалился на землю. Соплеменник Тары, молодой воин из соседней юрты, вонзил копье в правый бок хищника. Окровавленные люди с криком, размахивая факелами, ринулись на противников. В воздухе запахло опаленной шерстью, одному льву подпалили гриву. Наконец звери забились в агонии и оглушенный вопль победителей разнесся по равнине. Остальные хищники, видя, что случилось с их собратьями, не рискнули напасть.
Было решено остаться здесь до утра, так как запах мертвых сородичей отпугивает хищников. Ко всему прочему пустыня закончилась и впереди лежит плодородная степь, где найти воду не сложно, и путешествовать по ночам больше не надо. Те, кто умел врачевать, занялись ранеными.
Принцесса Шуриа, визжавшая во время нападения как ненормальная, в очередной раз подняла истерику. Теперь по ее мнению, во всем виновата Тара, именно она принесла несчастье, она вестник бедствия, из-за ее присутствия звери напали на караван. Кочевники, слушая такие речи, про себя улыбались и неодобрительно кивали головой. Явно слушать женские суеверия им уже очерствело.
В лагере жгли костры, возле которых сидели те, кто смог избежать опасных когтей зверя. Около верблюдов стонали двое раненных, вокруг них крутился сам начальник каравана. Больше всего его беспокоил проводник, получивший тяжелые увечья.
До самого утра, никто не смыкал глаз, опасаясь нового нападения. На рассвете было решено двинуться дальше, ибо проводник, не потерял ясность ума и лежа на носилках, заявил, что сможет провести караван до границы королевства.
В течение всего дня шли без перерыва. Когда солнечный диск коснулся земли и степь покрылась алыми лучами, на горизонте можно сквозь серую дымку можно было разглядеть водную гладь Великой реки.
Кочевники, сопровождавшие купца, остановились, отскакали в сторону, поговорили меж собой, затем заявили, что их путь окончен. Степному народу запрещено вступать в пределы королевства, ибо они могут быть схвачены регулярными войсками. Купец поблагодарил их добрым словом за верную службу и, пожелав приятной охоты и благополучного возвращения домой, отпустил степняков.
Тара, провожая взглядом своих соплеменников, не очень огорчилась, расставшись с теми, кто в течение всей дороги насмехались над ней, как часто это делали на родном стойбище. Девочка даже радовалась, что путешествие подходит к концу, и скоро она будет жить во дворце.
После того, как кочевники отправились назад, количество людей в караване уменьшилось почти на половину. После шумной компании было даже как-то неуютно ехать в окружении молчаливых торговцев.
К вечеру достигли реки. Болотистые берега окружали сверкающую на солнце гладкую поверхность воды. Высокая трава простиралась вдоль извилистого берега, насколько хватало глаз. Ветер уныло свистел в зарослях речного тростника и камышей. Тара, как истинная дочь степи, умела ценить чистую воду. Она была поражена, что там много воды может быть в одном месте, за свою жизнь девочка видала только мелкие ручейки и маленькие речушки, наподобие той, у которой расположено ее родное селение.
Солнце на половину скрылось за горизонтом, когда на востоке показался отряд всадников. Дорожная пыль поднималась от копыт лошадей, оставляя за скачущими туманный след. Девочка, прищурив глаза, старалась рассмотреть, что за гости пожаловали на грядущий сон. Но ни купец, ни брейсоны, ни другие торговцы, не проявляли волнения, значит, всадники не являются врагами. Стук копыт и звяканье сбруи приближался все ближе и ближе, и уже можно было разглядеть запыленных всадников, вооруженных кожаными щитами и копьями. Самый первый нес грязное знамя, яростно трепавшее под порывами ветра.
Тара умела считать только до десяти, по пальцам рук, поэтому точное число приближающихся воинов, она не знала. Один из воинов остановил коня и, развернувшись к торговцам, сказал:
-Кто вы такие? Откуда пришли? Я начальник берегового отряда, Арсан-Тури, вы вступили на территорию короля Варбага, да живет он вечно! Назовите себя и цель вашего визита?
Купец Хрангат выйдя вперед, положил ладонь на рукоять кинжала, засунутый за пояс. В другой руке он держал дубовый посох, с которым не расставался в течение всего путешествия.
-Достойный воин! Я, Хрангат, член торговой гильдии, родом из славного Марказа, - в доказательство своих слов торговец протянул листок бумаги, с королевской печатью. - Веду свой караван в родной город, везу шелка, позолоченные ткани, драгоценные камни, и отборных степных коней, на которых можно отправить хоть на край света. Со мной едут мои верные слуги и друзья, некоторые из них торговцы, другие - певцы и музыканты. Мы держим путь из южных степей. Скажи, как царствует наш король? Какие невзгоды случились за наше отсутствие?
-Я слышал о тебе, благородный купец, говорят, ты человек слова и чести. Прости, что не узнал тебя сразу. Я попрошу свою жену помолиться о твоем здоровье, - ответил воин. - Наш король жив и здоров, да продлятся его годы царствования, да сгниют его враги. Если хочешь, мои воины проводят тебя и твоих людей до переправы, если ты ждешь теплого крова, то отправляйся в наш гарнизон. Немало лихих людей бродят в округе. Опасно оставаться на ночь под покровом ночи.
-Спасибо за добрые слова, доблестный воин, пусть и твой дом наведает счастье. Но с грустью в сердце я должен отказаться от твоего предложения. Мои люди уже разбили лагерь, а завтра вы пойдем в родной город, чтобы отпраздновать благополучное возвращение.
-Твоя воля, благородный купец, однако я оставлю на страже десять своих солдат. Кто знает, какие сюрпризы нам преподнесет матушка-ночь?
Как только улеглась пыль от ухавших всадников, в лагере стали готовиться ко сну. Торговцы достали из мешков металлических божков, воскурили благовония в честь предков и поблагодарили небо за благополучное возвращение домой.
Ночь пролетела незаметно.
На следующее утро, дойдя до пограничной крепости, погрузив свой товар на плоты, караван переправился на другой берег.
Из всех городов королевства Марказ был самым крупным и наиболее укрепленным городом и, возможно, наиболее прекрасен. Крепостные стены, окружавшие столицу королевства со всех сторон, были высотой в двадцать локтей, служили надежной защитой, обитые железом ворота не раз спасали жителей от нашествия кочевников, а торговые площади, многочисленные храмы, роскошные фонтаны и парки привлекали торговцев, паломников и простых зевак.
Здесь, на городских площадях проходили торжественные богослужения, в роскошных дворцах целыми днями пировали вельможи, в торговых рядах, где одна лавочка лепилась на другую шла оживленная торговля. Торговцы и купцы со всех сторон света привозили диковинные товары: искусно позолоченные вазочки и чаши, посуду из тонкого фарфора, драгоценные ткани, шелка, благовония, мечи и ножи с золотыми рукоятками, усыпанные драгоценными камнями. Сюда осенью прибывали крестьяне из ближайших и отдаленных земель, чтобы продать урожай и полученные деньги прогулять в веселящих домах. Кочевники приходили в город, чтобы обменять отборных лошадей, кожу, шерсть и мясо на оружия и посуду.
Гуляя на просторных улицах Марказа, блуждая меж лавок, можно услышать любую речь и встретить людей самых разных народностей. Здесь свободно гуляла беднота, в рванных и грязных рубашках, надменные аристократы в богатых мантиях и чадрах, в сопровождении слуг, святой и ученый люд, выделявшиеся в толпе белыми одеяниями, закаленные в боях солдаты, выставляющие напоказ свои шрамы.
У западных ворот стояла толпа. Люди разговаривали, кричали, доказывая свое право первыми войти в город. Гвалт толпы стоял невероятный.
Появление каравана вызвало бурю возмущений. Хрангат на праве члена торговой гильдии потребовал, чтобы его людей впустили незамедлительно. Стражники, зная щедрость и власть купца, сразу же принялись растаскивать толпу, очищая дорогу для верблюдов и лошадей. Не обошлось без потасовки. Некоторые особенно настырные крестьяне попытались прорваться в город вместе с караваном, но несколько взмахов дубинок сразу же утихомирило толпу.
Сразу же за городскими воротами прямая дорога шириной в двадцать локтей шла к городской площади, за которой располагались торговые склады. Колоннады из белого мрамора по обе стороны улицы давали убежища для мелких торговцев, укрывавшиеся от яркого солнца. Рахим со своим другом отделился от каравана и повел трех верблюдов (на одном из них сидели Шуриа и Тара) в сторону храма Живого Бога, священный дом, воздвигнутый в честь короля Леантара, основателя нынешней королевской династии. Даже отсюда можно было уловить аромат благовоний, струившийся из главных дверей храма.
Рахим помог Таре слезть с верблюда, взял ее за руку и повел во внутренний дворик, заросший цветущими лозами винограда. Две статуи львов, охраняли вход в святую обитель. Изображения скачущих антилоп вперемешку со сказочными существами украшали внешние стены храма. Приказав девочке ждать его снаружи, торговец вошел в полутемный коридор.
Проход был узким и освещался масляными лампами, которые больше воняли, чем давали свет. Наконец коридор закончился деревянной дверью. Постучав три раза, Рахим услышал, как в глубине храма ударили в гонг. Дверь открыл худощавый жрец, одетый, как и положено, в белую мантию.
-Войди сын мой, и отдохни с дороги, - сказал святой отец, - ибо, переступая порог, ты попадаешь в царство тишины и спокойствия. Твоя душа, не знавшая покоя, обретет тут равновесие и покой.
Усадив путника на циновку, жрец дал ему напиться воды, зажег лампаду у статуи и присев рядом, извлек:
-Открой свою душу и скажи, что за нужда привела тебя в святую обитель?
-Святой отец, моя душа не знает покоя, благие дела, которые я совершил по сравнению с грехами, подобно струйке дыма среди черной ночи. Как бездомный, я блуждаю из города в город, нигде не находя покоя. Я пришел, чтобы поклониться Живому Богу и поднести свои скромные дары. Во время мое последнего путешествия я нашел бедную девочку, которая следует по моим следам, словно тень. Я хочу поднести ее в дар храму, чтобы боги простили мои грехи.
-Что ж, сын мой, от щедрого подарка никто не отказывается, если ты даришь от чистого сердца. Приведи сюда девочку.
Рахим поклонился жрецу, поцеловал протянутую руку и вышел за дверь. Брейсон нашел Тару, там, где оставил ее, взял девочку за руку и отвел в храм, где и передал невинное дитя в руки богов.
* * *
Тару отвели в крохотную келью, в которой не было мебели, если не считать тюфяка, набитого соломой. В углу на каменном полу стоял кувшин с водой, а рядом в глиняной миске лежала ячменная лепешка. Девочка присела на кровать и стала смотреть на запертую дверь. Исцарапанные ноги и ладони болели, хотя Тара во время путешествия не обращала на это внимание.
Девочка, всю жизнь знавшая только вольную степь и безграничные просторы, была потрясена многолюдным городом. Столица произвела на нее невообразимое впечатление, начиная с массы диковинных вещей, от громадных зданий и особняков, заканчивая вымощенные камнем улицам. За те полчаса, когда она ехала на верблюде по городской дороге, Тара, не скрывая своего удивления, с любопытством разглядывала прохожих, мечтая, что настанет время, и она когда-нибудь будет ходить по мостовой в сопровождении слуг и охраны. Девочка помнила, что ее обещали сделать принцессой, и слегка удивлялась, неужели все принцессы живут в маленьких коморках и спят на соломе? Неужели она так и останется в этой комнате с узкими, как щели, оконными проемами. Решив, что необходимо спросить обо всем этом и при возможности она обязательно спросит, Тара успокоилась, достала куклу, с которой не расставалась ни на мгновение и легла отдохнуть. Глаза слипались, тело, уставшее от верховой езды, требовало покоя. Чуть слышная песня жрецов из глубины храма нагоняла сон.
Тара проснулась от шума, дверь тяжело звякнула, в комнату кто-то вошел. Протирая глаза, девочка подняла взор и, жмурясь от света, увидела незнакомого мужчину. Как и все служители бога, он носил белую одежду, свободного покроя. Благородные черты лица выдавали в нем аристократа. В задумчивых и чуть печальных глазах светился ум. Жрец был немолод, но и не старик, по внешнему виду было трудно определить его возраст. С одной стороны, его лицо еще не покрылось морщинами, а пальцы рук не потеряли юношескую гибкость, но глаза, губы, голос, манера, все говорило о том, что этому человеку пришлось пережить многое.
Жрец сел на пол, на корточки, положил рядом масляный светильник и заговорил. Его мягкий приятный голос, словно журчание воды, лился из уст как воды. Тара закачала головой и сказала, что не понимает. Жрец умолк на полуслове, слегка улыбнулся и на языке жителей степи сказал:
-Добро пожаловать, милое дитя, пусть...
-А когда я стану принцессой?
-Что? - переспросил жрец, удивление появилось на его лице, - ты о чем?
И тут Тара, больше не в силах сдерживать эмоции, рассказала свою историю. Она рассказала, как торговец за семь золотых купил ее у родителей, пообещав, что их дочь станет жить во дворце. О том, как она с караваном перешла всю пустыню. И как сегодня днем ее привели в это место. Она рассказал, как ее отец уговаривал отправиться с торговцев в путь, якобы во дворце она не будет знать ни горя, ни печали. Она будет жить среди людей благородных кровей, и почему ее поселили в этом подземелье?
-Неужели все принцессы живут в подземелье? - спросила девочка, рассказав свою историю.
-О святой Леантар, о всевидящее небо, - вознеся руки к небу, взмолился жрец, - доколе этот распутный раб будет ходить по святой земле? Да пошлите боги на него проказу, пусть его тело сгниет на обочине дороге и не будет похоронено. Пусть чума поселится в его доме, а его дети не будут знать покоя и счастья. О богиня, великое око судьбы, зачем ты так играешь людскими судьбами? Зачем ты позволила опутать лестью невинного дитя? Почему ты не открыла мне глаза на невиданную ложь? Я принял твоего раба, как близкого друга, думал, что его подарок, девочка, которую он принес в дар, всего-навсего бедный ребенок, а оказывается, что этот грешник украл невинное дитя из родительских рук, наговорил невесть что.
Жрец еще долго проклинал торговца, молил небо о прощении и спрашивал, почему он не распознал обмана, словно бесы помутили его разум.
-Я не знаю, почему этот человек обманул тебя, обещал сделать принцессой, но боги покарают его за лживые слова.
Тара, сидевшая все время неподвижно и слушая слова незнакомого мужчины, наконец-то поняла, что она - вовсе не принцесса и ее никогда не будет. Из-под опущенных век девочки скатились несколько слезинок, образовав влажную дорожку на грязном лице. И уже не сдерживая слезы, Тара бросилась на тюфяк и заревела. Жрец наклонился над ней, погладил грязные волосы и тихим голосом стал успокаивать милое дитя.
Храм, в котором поселилась Тара, стал для нее новым домом. Еще сто лет назад, покойный король подписал указ о создании домов для беспризорных детей. Марказ был большим городом, несмотря на роскошь и богатство, в нищих кварталах люди продолжали жить в маленьких лачугах, построенных из глины и соломы. Чернь жила в своем мире, только свою улицу и квартал знал нищий ремесленник. Огромные налоги и поборы обременяли и без того жалкое существование бедных людей. Им приходилось постоянно унижаться перед стражами и чиновниками. Дошло до того, что люди не в силах вырастить своих детей, стали топить младенцев в реке или выгонять их на улицу. Огромное количество детей, оставшиеся без крова и пищи стали наполнять столицу. Изначально они занимались мелкими кражами и воровством, затем, собравшись в банды и шайки, стали нападать на дома богачей. Погромы не раз сотрясали город. Полицейские облавы не приносили успеха.
По указанию короля, была создана правительственная комиссия для расследования нападений на состоятельных граждан. Королевский совет, вспомнив о древнем обычае, по которому бедные семьи, не в состоянии воспитать своих детей, отдавали их отдать в руки государства. Поэтому в каждом храме была создана школа, бравшая на себя заботу о подрастающем поколении. Многие воспитанники, закончив обучение, становились либо чиновниками, либо жрецам. Другие обучались ремесленному мастерству или врачеванию, а наиболее сильные и смелые шли в армию. Таким образом, возродив древний обычай, покойный король смог расправиться с разбушевавшейся преступностью и получить к своим услугам новых храбрых воинов или искусных ремесленников.
Хотя многие родители сами приводили детей в храм, других отлавливала стража. Нередко случалось, что из школы дети бежали обратно на улицу, ибо порядки в храмах были довольно суровые. Вставать приходилось с рассветом солнца, после утренней трапезы до самого обеда молиться или помогать по хозяйству, а потом сидеть в полутемном подвале и учиться до позднего вечера.
Первые дни для Тары были самыми трудными, как и всем новеньким, ей поручили самую тяжелую работу: таскать из колодца воду. Первые несколько шагов были не такими тяжелыми, но потом ведра становились все тяжелее и тяжелее, руки изнывали от тяжести, и к полудню девочка без сил падала на землю.
С наступлением лета, на улице стало жарко, как в печке, и всех детей отвели в подвал, где располагался класс чтения и письма. Тара провела в храме около месяца, подружилась с другими учениками, по вечерам, она вместе со всеми играла в прятки, воровала с кухни фрукты, ибо одной ячменной лепешкой сыт - не будешь.
На первом уроке письма их рассадили за парты, каждому дали по деревянной дощечке, смазанные воском, и учитель, почтенный Садул, которого в школе побаивались все, от малого до великого, сказал:
-Ученики, собрав вас здесь, я расскажу, почему знание письменности необходимо знать каждому из вас. Посмотрите кругом, - в подтверждение своих слов, учитель провел рукой, - что вы видите? Приглядитесь к работе почтенных ремесленников, к храбрым воинам, к отважным морякам. Эти люди далеки от мудрости, их не волнует, что ждет нас за горизонтом, почему розы расцветают каждое лето, почему река впадает в море. Ибо эти люди не знают письменности. Они не умеют ни читать, ни писать, им приходиться каждый раз обращаться к чиновнику или писцу, чтобы те объяснили указ короля или за них написали договор. И даже имея в руках грамоту, они не смогут узнать весь смысл слов, которые изображены на бумаге. Только зная письменность, только умея управлять буквами, можно добиться успеха. Поэтому, дети мои, я подниму завесу тайны и научу вас таинствам письма. Все слова состоят из букв, и каждая буква имеют свое имя...
Садул мелком выводил на доске причудливые символы, называющиеся буквами. Один день шел за другим, каждое утро после молитвы, учеников отводили в подвал, рассаживали за парты и учили основам грамоты.
-Вот это буква "О", она похожа на колесо от телеги. Буква "С" только половинка от буквы "О", словно ее разломали на две части. Когда вы научитесь различать буквы, то сможете читать слова, а затем стоить предложения.
Тара сидела на высокой скамье, весело шепталась с соседкой и болтала ногами. Однако она не забывала посматривать на доску и записывать таинственные символы. Время от времени девочка оборачивалась назад и смотрела в окно, представляла, как далеко в степи скачут кони, утреннее солнце приятно греет лицо, а в лачуге ее родители готовят обед.
Дни проносились незаметно, жить в храме стала не такой тяжелой. Если раньше, ученики и ученицы насмехались на новенькой, то теперь многие полюбили Тару, да и таскать воду ее больше не заставляли.
Когда Таре стукнуло одиннадцать лет, детям кроме письма стали преподавать врачевание, ибо, по словам жрецов, знание болезни тела и души не повредит никому. По словам святых людей, телесные страдания есть страдания души. Злые духи поселяются в человеке и терзают его. Существует много разных духов, поэтому лекарь сначала должен определить, что за дух вселился в больного. Если у человека болит голова, значит он должен пить настойку из меда и лука, если кожа покрылась болячками и волдырями, то надо принимать грязевые ванны, если болит живот, но надо есть побольше сухарей и пить лечебный чай.
Однажды, ясным летним днем в храм привели чумазого мальчугана. Воспитанники с радостью приняли его в свой коллектив, и как узнала позже Тара, оказалось, этот мальчуган уже сто раз убегал из школы. Шлялся по городу, иногда подрабатывал, если попадется несложная работа, но чаще он просто гулял по городу и воровал с прилавков товар: мелкие безделушки, печенья, сдобные пряники. Даже городские стражники знали этого воришку в лицо, но что они могли поделать? В королевстве было запрещено сажать в тюрьму детей, а какой же с него можно было взять штраф, когда у него карманы пустые?
И вот сейчас, очутившись в кругу друзей, Белган рассказывал, как он ловко спер у зазевавшегося торговца статуэтку из слоновой кости, а затем толкнул ее на воровском рынке. Садул, знавший, что вновь прибывший мальчуган опять сбежит из школы через пару недель, посадил Белгана под замок. Впрочем, во время занятий, учитель самолично открывал келью и провожал нерадивого ученика на урок.
-Читай, и перестать хмыкать, - говорил жрец, протягивая ученику книгу.
-И когда путник вошел во дворец, слуги склонили перед ним головы, провели уставшего гостя в пиршественный зал, усадили на раззолоченные диваны, принесли из кухни прекрасное вино, свежевыпеченный хлеб и жареного поросенка, - затараторил Белган, он читал легенду о славном путешественнике, великом Ранголе.
Учитель с облегчением сел на стул и одобрительно закивал головой. "Возможно из него выйдет человек, - подумал Садул, - неужели он в самом деле освоил тайну грамоты."
Белган поперхнулся и быстро взял себя в руки и стал читать дальше:
-После обеда слуги отвели гостя в спальню и уложили путника на прекрасное ложе из кедрового дерева, накрыли пуховыми простынями и чтобы не беспокоить путешественника, удалились. В это время...
Неожиданно с задних парт раздался жидкий смешок. Учитель открыл глаза и увидев улыбку на устах детей стал искать причину веселья. Белган, читавший книгу, отодвинулся к стене, прижав книгу к груди, уткнулся в нее носом, сделав вид, что ничего не происходит, стал читать дальше.
Когда учитель подошел к нему, то сразу же понял, почему все веселятся. Оказывается Белган, не только держал книгу вверх ногами, да еще открыл страницу с другой стороны. Еще вчера Садул приметил, что многие ученики толпятся у запертой двери келью, оказывается, дети просто помогали Белгану выучить всю легенду наизусть. Не в силах сдержать гнев, жрец треснул мальчугана и отвел его обратно в комнату. Вернувшись назад, Садул провел взглядом по классу, старясь вспомнить, кого он видел вчера у запертой кельи.
Тара от стыда не знала, что ей делать. Девочка была готова провалиться под землю, когда взгляд жреца уткнулся в нее, так как именно она придумала эту затею. Ей самой не составляла никакого труда прочесть легенду от начала до конца, ибо с первых дней у девочки открылся явный талант к письму. Буквы она запоминала с первого раза, а слова научилась складывать так быстро, что даже учителя от изумления открывали рты.
Гранск, старший жрец, весь день проводивший в молитве, наслышись о таланте Тары, пророчил ей великое будущие.
-Если она не будет королевским писцом, то помощником банкира станет обязательно, - говорил он. - Поистине она так красиво вывела на стене имя нашего короля, что даже крысы и мыши пробегая мимо, останавливаются, чтобы почтить нашего повелителя.
Когда первые лучи света проникли в келью через маленькое окошко и упали на неровную стену, покрытую глиной, девочка еще блуждала в мире грез и сновидений. Но рассвет разбудил Тару, и, протирая заспанные глаза, девочка, переступая босыми ногами по каменистому полу, вышла в коридор, подошла к умывальнику и, зачерпнув ладонями прохладную воду, совершила утреннее омовение. В храме в такую рань не спал только привратник. Тара выбежала на улицу, посмотрела на небо, где еще светились несколько звезд и, повернувшись к востоку, подняв руки, приветствовала восход Солнца, так как ее учили жрецы. Когда-то в детстве она считала что звезды - это светлячки, ползающие по небосводу. Но ее отец как-то сказал, что звезды - это души умерших людей, чем больше людей умирает, тем больше звезд загорается на небосводе, и Тара поверила этим словам, ибо тогда она верила любым историям. Теперь же Садул учил ее, что звезды - это такие же светила, как и Солнце, просто они находятся слишком далеко и поэтому кажутся такими маленькими. Девочка уже и не знала, кому стоит верить.
Вернее сейчас она даже не задумывалась о звездах, Тара спешила к городским воротам, чтобы еще раз выглянуть из города и полюбоваться пустыней, как часто любовалась, живя в родном селении. Надо успеть до того, как простой люд потянется в город, иначе придется пробираться через толпу.
Тара стала ловить себя на мысли, что постепенно забывает своих родителей. Часто, сидя у себя в келье она пыталась припомнить, как выглядит отец, но почему-то кроме седых волос не могла ничего вспомнить. Если раньше, смотря на других учеников, убегающих их храма, особенно на Белгана, которого отлавливали каждый месяц на городском рынке и приводили назад, Тара тоже задумывалась, не стоит ли ей уйти из храма и вернуться в родное селение, то теперь она понимала нереальность этой идеи. Однажды учитель на урок как-то принес карту королевства. И к своему изумлению и ужасу Тара обнаружила, что пустыня тянется от Марказа на десятки дней пути и только через неведомые тропы и оазисы в сопровождении проводника можно пересечь ее.
День сменялся другим, месяцы летели незаметно, а за ними шли и года. Когда Таре исполнилось шестнадцать лет, Садул сказал, что ее обучение окончилось.
-Я уже передал тебе все знания, какие знал сам.
* * *
Наступила зима, время веселья и раздумий, дневная жара сменилась приятной прохладой. Дом главного городского писца и казначея располагался в живописном районе Марказа. Два маленьких пилона, как вечные стражи, стояли у ворот особняка, охраняя дом от злых духов и проказы. Стена высотой в два человеческих роста из желтого песчаника, окружавшая особняк главного писца была покрыта барельефами. За этой стеной раскинулся удивительный сад, аккуратно постриженные кустики радовали взор, под пахучими липами и абрикосовыми деревьями летали диковинные птицы, перепрыгивали с ветки на ветку и скрывались в густых зарослях. У парадных ворот, словно великаны с каменными лицами стояли невозмутимые стражники.
Тара, смущаясь от такой красоты и величия, чувствуя некую неловкость из-за своего скромного платья, неуверенно остановилась напротив ворот. Несмотря на то, что жрецы, перед тем как отпустить ее в большой мир, дали ей чистое и самое красивое платье, которое когда-либо надевала девушка, Тара чувствовала себя нищенкой среди разукрашенных особ.
В этот район города, принадлежащий аристократам, не заходил простой люд, и прохожие, люди знатного происхождения в сопровождении слуг с любопытством оглядывались на девушку, которая шла вдоль забора, словно запуганный зверек.
Охранники у ворот дома городского казначея начали хмуриться и искоса посматривать на воспитанницу храма, хотя не предпринимали никаких враждебных действий. Наконец Тара решилась и, подойдя поближе, сказала заранее заученную фразу:
-Скажите, в этом доме живет в этом доме? Я ищу дом городского казначея, прославленного Харджаза, чье имя лежит впереди него, словно ветер, ласкающий траву.
Тара уже приняла привычку общаться многословно, ибо такие слова не считаются грубыми и на них всегда ответят.
Стражники переглянулись, и один их них ответил:
-Да, этот дом нашего хозяина, славного Харджаза, городского казначея и писца, личного слуги правителя, да живет он вечно! Назови себя и скажи, каким именем одаривала тебе судьба, и по какому поводу ты пришла в этот дом?
-Меня зовут Тара, я воспитанница храма, у меня есть письмо от старшего жреца вашему хозяину.
-Покажи нам его, чтобы мы могли удовлетвориться твоими словами и узнать, говоришь ты правду или ложь.
Девушка запустила руку под складки платья и извлекала свернутое письмо, на котором красовалась священная печать городского храма. Стражники рассмотрели герб на печати и, убедившись в достоверности слов девушки, сказали:
-Коли твои слова являются правдой, то ты можешь войти, но учти, что наш хозяин не принимает ни гостей, ни просителей. Обратись со своим делом к Разоту, главному управляющему усадьбы, ты найдешь его в доме, первая дверь направо, напротив статуи Азуры.
Тара поблагодарила охранников и скользнула в сад. Пройдя по аллее, усыпленной песчаником, девушка оказалась в двери, ведущая в особняк.
Управляющий усадьбы сидел за письменным столом и с жаром перелистывал какой-то документ, делая заметки на полях. Сам он был невысок, и это сильно бросалось в глаза, судя по огромному креслу, подвинутый впритык к столу. Девушка, поняв, что ее приход либо остался незамечен, либо ее просто проигнорировали, вежливо кашлянула.
Управляющий усадьбы, Разот наконец оторвавшись от работы, поднял глаза и установился на незваную гостью. Тара протянула письмо, вкратце изложив суть дела, добавив, что она ищет работу.
Разот оказался очень стар, хотя с первого взгляда это было трудно определить. Румяное и чуть худощавое лицо, правильной формы голова, начисто лишенная волос, как у жрецов, взгляд целеустремленный. Но чуть сгорбленная походка и покрытые морщинами руки говорили о том, что этом человек повидал многое.
-Так так, - сказал управляющий, распечатывая документ, - Тара, сирота, воспитанница городского храма... Ага, что тут пишет Гранск? Не думал, что он еще жив, сколько лет, сколько зим... Что теперь он стал старшим жрецов? Ай, молодец! Так... посылаю тебе самую лучшую ученицу... угу...
Тара, ожидая, когда изучат ее рекомендательное письмо, рассматривала кабинет. Огромные кучи бумаг, всевозможных документов, папок были разбросаны по всей комнате. Стены украшали величественные портреты царствующих особ: властители мира смотрели равнодушно, словно им не было дело до забот простых людей, а их думы заняты грандиозными планами. Особое место занимал портрет короля Леантара, основателя нынешней королевской династии. Как говорил учитель, благодаря стараниям правителя королевство расцвело, словно прекрасная роза поутру.
Поняв из бормотания управляющего усадьбы, что он знает или когда-то знал старшего жреца, девушка еще окончательно убедилась, что Разоту много лет. Гранск почти старик, и если управляющий отзывается о нем как о равном, значит они почти ровесники.
-Не совсем, меня еще в детстве увезли из родного селения, поэтому я совсем не помню родителей. Даже не знаю, живы они или нет.
-Степнячка? Не знал, что степнячка когда-нибудь сможет стать самой лучшей ученицей в храме. Гранск очень хорошо отзывается о тебе. Говорит, что не помнит, чтобы кто-то из воспитанников достигал такого совершенства в письме. Теперь объясни мне, почему ты решила, что подойдешь для работы помощника городского писца?
-Вообще-то я так не решала. Святой отец дал мне несколько писем и сказал, что если мне понадобится работа, то следует обратиться к следующим людям. Вы первый, к кому я обратилась. Вернее, я должна была обратиться к Харджазу, городскому казначею, это его дом?
-Все верно, я служу Харджазу больше двадцати лет, и если к кому и надо тебе обращаться, так это ко мне. К сожалению, мой господин полный дурак и не умеет ни писать, ни читать.
Тара немного опешила от таких слов. За свою жизнь она редко встречала людей, отзывающиеся о сильных мира сего подобными фразами. Все-таки городской казначей был влиятельным человеком в Марказе. Да и манеры управляющего поставили ее в тупик. Уж очень он был прямолинейный. Хотя, как говорил учитель, некоторые люди на старости лет теряют всякое уважение к правителям.
Почувствовав себя неуютно, девушка что-то невнятно пробормотала и опустила глаза, как следует поступать в подобных ситуациях. Старик, вскочив со стула с такой прытью, что Тара аж вздрогнула, взял со стола два листка бумаги и, усадив гостью за соседний стол, сказал:
-Ну что ж, проверим слова моего старого друга. Вот возьми и перепиши этот лист бумаги.
В документе шла речь о жалобе одного домовладельца на своего жильца, якобы тот задолжал квартплату за три месяца. Тара быстро пробежала глазами по бумаге и, усевшись поудобнее, стала переписывать жалобу. Машинальным почерком пера, развитый за долгие годы учебы, девушка в слово в слово переписала документ. Закончив работу, она протянула лист управляющему усадьбы.
Разот, миролюбиво дожидаясь, когда воспитанница храма закончит писать, сидел напротив стола, сложив руки на животе. Взяв листок бумаги, он просмотрел написанное и сказал:
-Ну что ж, весьма неплохо. Почерк вполне разборчивый. Если тебе еще нужна эта работа, то можешь считать, что я взял тебя на службу. На твоем месте я бы соглашался, быть помощницей писца городского казначея гораздо лучше, чем работать на банкира или переписчиком на городской площади. Ты нашла себе жилье? Еще нет? Я распоряжусь, чтобы тебе дали жалование на две недели вперед. Отыщи себе жилье и купи новую одежду. Найди торговую лавку Гарказа Однорукого. Скажи, что ты от меня, по крайне мере он тебя не обманет. Этот щуплый плут с глазами воришки мне многим обязан.
Получив такие инструкции и пригоршню серебряных монет, девушка простилась со старцем и направилась в сторону городской площади.
Итак, у нее были две проблемы. Во-первых, надо было найти этого Однорукого Гарказа, а во-вторых, арендовать жилье. На те несколько монет, которые дал ей управляющий усадьбы, можно прожить месяц, если, конечно, соблюдать строгую экономию. Но так как она теперь стала помощницей писца городского казначея, ей придется вести соответствующий образ жизни. И соответствующим образом одеваться.
В храме знали, что Тара - сирота, по крайне мере так говорили, хотя сама девушка не знала, живы ли ее родители или они уже давно блаженствуют в поднебесных садах. Теперь искать родню - пустая трата времени, в пустыне живет множество племен, а Тара даже не помнила, к какому роду она принадлежит.
Но самое главное, девушка понимала, что никогда не стоит оставаться там, где тебя гонят, и всегда иди туда, где тебя зовут. Так ее учили. Так ее воспитали в храме. Впереди у нее вся жизнь и надо благодарить небо за то, что ей удалось без всяких проблем найти уважаемую работу. Все-таки среди всех выпускников храма она смогла занять самую высокую ступень.
К торговой площади, словно река, стекались потоки людей, лошадей и повозок. Улицы были наполнены густыми клубами пыли, поднятые многочисленными телегами, доверху набитые всевозможным товаром. Повсюду стоял гвалт и крик. Оказавшись среди орущих, суетящихся и вопящих граждан, Тара почувствовала себя неуютно. Вспомнив рассказы Белгана о рыночных ворах, девушка, для верности крепче сжав кошелек, слилась с потоком и двинулась в глубь рынка. Торговые ряды, словно паутина, покрывали все свободное пространство, оставляя только место для проходов. Одна узкая улочка из торговых лавок сменялась другой, точно такой же, и у каждой из них стояла суета и суматоха. Пряные коренья, мускус, шелк, краски, меха, ковры, парча, фарфор, алебастровые сосуды, деревянные статуэтки, сделанные из ценных пород древесины, сушеная рыба, зелень, всевозможные лакомства мелькали перед глазами девушки. На самой земле торговцы раскладывали мелкую утварь, а на верху, у самого навеса развешивали дорогую ткань и материю. Здесь были ряды пекарей, ряды медной посуды, начищенной до блеска и сияющей на солнце, даже отдельный квартал гончаров, где шла оживленная торговля кувшинами и чашками, из тонкого мутного стекла, издающий чистый звон.
Тара все шла и шла, убегая от назойливых торговцев, которые останавливали ее и, расхваливая свой товар, уговаривали купить какую-нибудь безделушку. Наконец оказавшись в оружейном ряду, девушка поняла, что заблудилась. Блеск начищенного оружия слепил глаза. Авантюристы, искатели приключений и солдаты Его Величества важно прохаживали среди лавок, заводя разговоры с оружейниками, спрашивали о достоинствах того или иного клинка. Тара оглянулась, раздумывая двинуться ли ей назад или спросить кого-нибудь, где искать этого Однорукого Гарказа.
Вдруг справа кто-то позвал ее по имени. Обернувшись, девушка увидела Белгана, того самого мальчугана, который убежал из храма два года назад. С тех пор, как ему исполнилось четырнадцать лет, он покинул учителей и как видимо без всякого сожаления. За годы учебы, Белган так и не смог осилить грамоту.
-Привет, заблудилась? - спросил он. За два года Белган заметно возмужал, хотя остался таким же худощавым и чумазым, словно корка грязи на его лице стала частью кожи. Но теперь уже перед Тарой стоял не мальчишка, а мужчина. Обветренное лицо, покрытое шрамами, от частых уличных драк, небольшая щетина, спутанные волосы, падающие грязными космами на спину.
-Да, - честно признала Тара, - я ищу лавку Однорукого Гарказа. Не знаешь такого?
-Кто же не знает славного Гарказа! Этого плута и бравого вояку! На рынке про него ходят много легенд, одна удивительней другой. Ты бы знала, какие он истории рассказывает о том, как потерял свою правую руку! Только что тебе надо от этого лгуна?
-Скажем так, у меня к нему есть одно послание... - загадочно намекнула Тара.
-Не хочешь, не говори. Хорош тот человек, который нем как рыба. Пошли я отведу тебя к нему...
Однорукий Гарказ оказался широкоплечий и уже немолодой торговец. Рука у него в самом деле была одна. Длинные черные усы спускались до самых ключиц, на правой стороне лица, чуть пониже глаза виднелся розовый шрам. От торговца пахло крепким табаком и мускусом. Исхудалое лицо, белое, как мел, было покрыто морщинами.
Гарказ сидел на скамейке покрытой ковром, блаженно прячась в тени своей лавки. Небольшой навес над выставленным товаром охранял драгоценную ткань от солнечных лучей. В этой части базара располагались знатные купцы, и здесь торговые ряды были просторнее и лавки побогаче. Торговцы не зазывали покупателей, ибо предлагаемый ими товар не нуждался в похвале. Поблагодарив Белгана за помощь, Тара распрощалась с юношей и подошла к торговцу. Однорукий Гарказ держал в целой руке чашу с вином и время от времени похлебывал сладкий напиток. Остановившись около торговца и подождав, когда Гарказ взглянет на нее, девушка произнесла:
-Достопочтимый купец, не тебя ли зовут Одноруким Гарказом? Я ищу тебя с самого обеда, как прокаженный больной ищет лекаря, что сможет излить на раны свои знания и лекарства, дабы исцелить от проказы.
-Говори, кто ты? И что тебе нужно? - ответил купец.
-Зачем тебе знать мое имя, я простая девушка в большом городе, где каждый хочет меня надуть и обмануть, ибо в этом океане лжи и обмана, очень редко встречаются оазисы правды. Благородный Разот, управляющий усадьбы городского писца и казначея, сказал мне, что я могу зайти к тебе и купить для себя новую одежду.
При упоминании имени управляющего усадьбы городского писца, купец оживился, положил на пол чашу с вином, встал и слегка поклонился, поинтересовался какое именно платье нужно для госпожи.
-Мне нужно одежда писца, ибо с этого дня я работаю помощницей городского казначея. Что касается ткани и выкройки, то я полагаюсь на твое мнение.
Торговец, достал из тайника белое платье, сказав, что это самый ценный товар он держит в тайнике, подальше от взглядов случайных прохожих. И если судить по качеству материи эти слова были чистой правдой. Затем торговец отвел девушку в лавку, закрыл ее, дабы она смогла переодеться одна, тайком от посторонних глаз. И когда Тара вышла на улицу в новом одеянии и взглянула в зеркало, то сама ахнула от изумления. Настолько красиво сидело на ней платье. Тара изумилась второй раз, когда спросила, столько стоит это платье? Купец сказал, что он глубоко оскорбится, если примет хотя бы медную монету от такой девушки.
-К тому же, я многим обязан Разоту, да продлятся его годы! - добавил однорукий купец, - Я рад буду хоть чем-то отблагодарить его.
Несмотря на то, что Тара предлагал деньги, купец так и не взял ни дебена. А еще он дал адрес одной госпожи, заявив, что она сдает недорого несколько комнат в своем доме и будет рада новой квартирантке.
* * *
В сотый раз за день Тара вывела на бумаге свою подпись, указала дату и отложила документ. Стопка бумаг на столе казалось так и не уменьшилось ни на палец. Каждый ее рабочий день начинался с долгой и нужной бумажной волокитой. Девушка смогла только от бессилия вздохнуть, когда увидела в дверях клерка, который нес очередную партию документов. В первые дни Тара даже подумывала, не стоит ли ей сменить работу. Ранг бумажного червя ей явно не подходил, да и от ежедневной возни в бумагах к концу дня кружилась голова. Однако вскоре девушка поняла, что должность помощницы городского казначея является гораздо более высокой, чем кажется сначала.
Стоит сказать, что Харджаз совсем не занимался своими обязанностями, именно поэтому престарелый Разот отзывался о нем так пренебрежительно. Будучи из знатной семьи, Харджаз считал для себя любой труд страшным грехом. Он давно забросил работу городского писца и казначея, и все дни проводил в утехах и веселье в своей загородной резиденции. Практически управление и благополучие города находилось в руках его помощников: престарелого Разота и ее, молодой девушке, которая только что закончила учебу в храме.
И уже на сто первом документе девушка написала: "...и посему указу приказываю выдать десять пар сандалий". Итак, просьба начальника полиции о выдачи для своих подчиненных новой обуви - выполнена. Отложив бумагу во вторую стопку, которая раза в три была меньше первой, Тара потянулась за новым листком. В соседней комнате за своим столом скрипел пером Разот. Сколько лет он провел за этой работой? Всю жизнь? Неужели и она до конца своих дней так и будет разбирать бумаги?
Душный тяжелый зной наполнял комнату, несмотря на открытые окна, надеяться на прохладу не приходилось. В обязанности городского писца и казначея входило: следить за тем, чтобы все городские работники получали вовремя жалование, проверять содержимое амбаров, городских складов, и это только мала часть обязанностей. Каждое утро на рабочий стол ложился громадная кипа донесений, документов, жалоб и указов. Начальник восточный ворот жаловался на изношенные городские ворота и просил прислать мастеров для починки подъемника. Десятки купцов присылали верительные грамоты для подписи и просили разрешение начать торговлю на городской площади. Архитекторы и инженеры требовали разрешение на постройку того или иного дома. Смотритель амбаров писал о крысах. Мелкие ремесленники жаловались, что смотрители порядка закрывают их мастерские и штрафуют за просроченные лицензии. И каждый документ нужно было прочесть, проверить, отослать записку клерку, чтобы тот сходил и узнал родословную и репутацию того или иного купца и только потом выдать ему разрешение на торговлю. Нужно было отсылать указы смотрителю складов, с требованием выдать товары рабочим, которые должны получать их бесплатно, как написано в своде законов.
"...главному смотрителю амбаров. В связи с тем, что данные люди работали на очистке канала, распоряжаюсь им выдать восемь мешков пшеницы. Тара Гранс, помощница городского казначея, временно исполняющая должности..." Поскольку девушка не знала имени своего отца, да и особых примет у нее не было, то в качестве второго своего имени она использовала имя настоятеля храма. Дата и подпись. Очередной документ готов.
Первоначально девушка не знала, какие правильные решение ей следует принимать и как поступать в той или иной ситуации. Кому отказывать, а кому нет. Разот, отдавший лучшие свои годы подобной работе, стал для Тары наставником. Он объяснил, что купцов в городе не так уж много и большинство из них состоят в родственных связях между собой. Достаточно взглянуть на содержание прошения и сразу понять стоит ли подписывать документ или нет. Тем более большая часть указов и прошений повторяются. Так, скажем, городским строителям положено раз в два месяца выдавать по одной новой рубахе. Соответственно каждые два месяца приходит официальная бумага от гильдии строителей с просьбой выдать им новую одежду. Городской полиции кроме денежного содержания положено выдавать новое оружие. И несколько раз в месяц, от того или другого начальника полицейского округа приносят прощение соответствующего содержания. Подобные документы можно подписывать не читая. Что касается купцов и торговцев, то им надо было только продлевать разрешение на торговлю. Разбирать какие просьбы выполнять, а какие нет, можно и по стилю просящего. Человек, который неграмотно и расплывчато излагает свои мысли, может даже и не надеяться на снисхождение.
Таким образом, буквально через три месяца девушка уже прекрасно разбиралась во всей бумажной волоките. Тара наизусть выучила имена богатых торговцев, начальников и заместителей разных департаментов, людей отвечающие за городские кварталы, старост улиц, поэтому, только взглянув на очередной документ и увидев знакомые имена, она уже догадывалась, про что пойдет речь в письме.
Так, еще одна жалоба. Ага, уборщики улиц требуют, чтобы им дали еще по одному мешку зерна, якобы выданное зерно было покрыто плесенью. Прилагается судебное решение. Суд признал справедливость требований. Так и напишем: "...в соответствии с решением суда, выдать дополнительно по одному мешку зерна..."
Несмотря на скромное жалование помощницы городского писца и казначея у Тары всегда были деньги. Нельзя сказать, что она жила очень скромно, но и в роскоши не купалась. Поскольку практически все решения городских судов, распоряжения о выплаты денег рабочим, выдачи того или иного товара проходили через нее, то власть в руках девушки была огромная. Только с ее подписи смотритель городских складов и амбаров выполнит указание. И это понимали многие. Поэтому должность помощника городского писца и казначея хоть и малооплачиваемая, зато уважаемая. Возможно, по этой причине Однорукий Гарказ не взял с девушки денег, когда она покупала на рынке одежду. Возможно поэтому, хозяйка дома, где жила Тара, брала символическую плату. Так или иначе, любому купцу рано или поздно придется продлевать лицензию и портить отношения с помощницей городского писца нежелательно. Старосты улиц, начальники полицейских округов, домовладельцы понимали, что иногда одна подпись может решить многое. Когда Тара ходила по рынку, тратя свое скудное жалование, торговцы знавшие ее в лицо, отдавали свои товары по заниженным ценам, а иногда совсем не брали денег, надеясь сыскать благосклонность девушки.
Конечно, Тара не сразу поняла, насколько высок и важен ее пост. С тех пор, как она стала носить на пальце перстень с именем правителя, знак королевской службы, ее жизнь резко изменилась. Первый месяц она удивлялась странной любезности прохожих, дружелюбию торговцев и даже ухаживанию некоторый знатных отпрысков. Лишь гораздо позже девушка поняла причину таких перемен. Однажды Тара спросила престарелого Разота, почему именно ее взяли на такую должность, видь на этом посту у нее огромная ответственность и еще больше власти. На этот вопрос старик ответил:
-Вечно горит пламя наживы в людских сердцах. Подобно волкам, сбившиеся с пути, рыщут по всей земле в поисках богатства и денег, наивно полагая, что золото приносит счастье. Многие до тебя претендовали на эту должность, многие ее занимали, но не было тех, кто исполнял свои обязанности с чистым сердцем и без задних мыслей. Неведомыми путями злые духи земли сбивали правоверных с истинного пути. Кто-то брал взятки, кто-то вымогал деньги, требуя за свою подпись часть прибыли, кого-то приводили знатные и богатые господа, надеясь посадить на место помощника городского писца и казначея своего человека. А когда человек начинает вымогать и брать деньги, принимать решения, в которых заинтересован только он сам, то тогда появляются обиженные и оскорбленные. В таком государстве нет справедливости. И когда чаша терпения бедных, униженных людей переполняется, наступает время хаоса. Стонущие под пятой сильных, несправедливо осужденные, восстают против порядка. Убивают служителей правителя, разоряют дома больших людей, грабят царские кладовые. Вот почему Гранс, настоятель храма, рекомендовал мне тебя. Я давно его просил присылать ко мне тех людей, которые по его мнению чисты сердцем. Ты слишком молода и еще корысть не поселилась в твоей душе, и я надеюсь, что этот грех обойдет тебя стороной. К тому же ты - воспитанница храма, сирота. Принимая тебя на эту должность, я был уверен, что ты не станешь принимать решения в пользу той или иной стороны, поскольку не связана никаким узами с богатыми семьями, которые давно борются за власть в нашем городе.