Стол. Петля ночи. Скомканный лоскут
записки. Разворованный уют.
Из геометрии, углы которых помнят
условность замирений и распад,
полузадохшихся под толщей пыли комнат,
по выхваченным взглядом наугад
деталям, напрочь - вынута душа.
Опустошенность. Женщина ушла.

Столетие назад или вчера?
И с занавеса, линией бедра,
пугая схожестью, сползает складка на пол.
Крадется одиночество, как кот,
переставляя напружиненные лапы
так осторожно, кажется, что вот -
заслышится вдруг шарканье подошв
за дверью чьих-то - и с ума сойдешь...