Аннотация: Однажды на каком-то конкурсе ну пошутил после скандала задумался даже скопировал вот
Поздно мы с Серёжей встретились. И я припозднился, и он. А когда пересчитали все наши денежки, то стало совсем грустно.
- Не хватит, - сказал Серёжа.
Августовский вечер. И улица совсем пуста. Нет, не совсем, ходят там и сям какие-нибудь тётки да бегают детишки, но не они нам нужны. Нам нужен третий.
- Нам нужен третий, - сказал Серёжа.
А где его взять? Сейчас не те времена.
Вот была счастливая страна - СССР. Тогда счастье было близко. Тогда счастье было возможно... Тогда третьего найти было легко! Человек человеку был друг товарищ и брат...
Как всё изменилось!
Однако третий нам нужен. Третьего-то нет!
Вдруг - Он!
Сначала мы Его и не узнали. Он шёл уверенной лёгкой походкой.
У такого спрашивать не принято. Но Серёжа спросил. Видно от отчаяния:
- Товарищ! Третьим будешь? - у Серёжи получилось не то прохрипеть, не то пробубнить.
- Что?! - Он недослышал.
- Третьим будешь?
- Буду! Весьма охотно. Присоединяюсь. Сколько с меня?
Опытнейший Серёжа обрёл дар речи и раскрыл все возможности прейскуранта с учётом финансов наших и нашего нового знакомого. Новый знакомый оказался человеком бывалым и оптимальный вариант мы нашли за пару минут.
- Теперь куда пойдём?
Куда всегда сегодня было нельзя. Достоверно известно, что вчера подполковник милиции Хабибулин поссорился с женой. Только дурак будет рисковать.
И ко мне нельзя. У меня жена может ещё похуже, чем у Хабибулина.
Пришлось задуматься. Менты знают наперечёт все места. Профессионалы.
- В подъезде?
- Дурак! В августовский-то вечер? Будем пить там, где им не найти!
Мысль была проста - что ищут в оврагах не найдут на вершине горы.
Не то, чтобы гора. Откуда тут? Просто у нас мост железнодорожный разобрали. Взобравшись на крутизну, присели.
- Нету стакана! - вспомнил Серёжа, - Придётся кому-то спускаться. И взглянул на меня.
- Посуда есть, - сказал наш новый знакомый, - Вот!
Странная посудина. Чаша. Необычная Чаша. По ободу странные письмена. Не разобрать, галиматья. Из чего она была? По весу очень даже ого-го! Медь? Или неужели бронза?!
И мы сидели на холме. И наполняли Чашу. И пили. Мы видели, как внизу бегают менты. Мы видели, как внизу бегают человечки. Внизу ездят электрички. Туда и сюда. И людям зачем-то нужно? А иные ещё прямо в самолёты сажаются и летят как очумелые. Села в самолёт и полетела. А как с высоты-то навернёшься? Только пятки засверкают. Нет предела безумию мира.
А иным поправки в конституцию вынь да положь! Такой переполох устроили. Ведь ничегошеньки не изменится. И знают, что не изменится. Но столько суеты, словно важное дело.
Есть же такие деятельные? Вроде нашего Хабибулина. Хабибулин покоя не знал и не хотел.
Во главе полицейского наряда идёт наводить порядок. В кусты полез, не поленился, подполковник! Всё облазил, а что толку? Ребята давно попрятались.
Но искал Хабибулин. Есть такие, которым кажется, что без их усердия Российская Империя рухнет.
И был вечер. И сумерки почти подступили.
И утомился даже Хабибулин. И возвёл он свои очи горЕ; и взалкал;
И увидел! Последние лучи солнца играли на Чаше. Словно она была золотой. Там, на горе, где закатывалось солнце, сидели мы трое.
- Смотрите! - Взревел прозревший Хабибулин, - Они!!! Не Троицу ли зрим? Не Андрея ли Рублёва? Они!
Не помню, чем окончилось. Всё было суетно внизу. Помню, рыдающий Хабибулин рвал на себе мундир. И клялся в чём-то вечном. В чём? Не знал наверное он сам. А мы сидели с нашим Другом. И наполняли Чашу. И взошли над нами звёзды. Не оскудевала чаша. Как будто вечность пробыли мы там. Как будто встретили все утра мира.