Риде снился сад. Сад вокруг замка, который был расположен высоко в горах и носил имя Хенгель - След стрелы, хотя ничем не оправдывал своё воинственное название. По крайней мере, в то время, которое хозяева проводили в нём, замок находился во власти цветов. И лишь зимой, когда горы заносило снегом, он менялся, как меняется в полнолуние оборотень, выворачиваясь шкурой наизнанку. Замок становился опасен, он замирал посреди безжизненного пространства и караулил своих жертв. Поговаривали, что если взобраться на башню, то глазу открывалось лишь белое безжизненное пространство. Нашёптывали, что от этого зрелища можно было сойти с ума, если долго вглядываться в даль начинали видеться странные картины, где существа очень похожие на людей, а возможно на эльфов, или ещё более древний народ, в сверкающих латах на прекрасных лошадях сражались с чудовищами. Якобы можно было разглядеть, как льётся кровь, и падают убитые, услышать крики раненых, умирающих. Картина появлялась и пропадала всегда неожиданно, никто не мог точно утверждать, что это ему не померещилось. Но зимой хозяева в замке не жили, приезжая весной и покидая его ещё летом, оставляя в Хенгеле лишь старика - сторожа, который сам мог напугать кого угодно, потому проверить правдивость этих рассказов Риде не удавалось.
Сейчас вокруг Хенгеля тоже бушевали метели и страшный старик подпевал им своим трескучим голосом, а в долине была лишь ранняя осень, и снег, как лепестки цветов, ложился на землю и таял, как поцелуй неба на траве.
Риде снился цветущий сад. Она бежала по нему в своём любимом розовом платье сама похожая на цветок, а за ней мчался Алан - её жених, который не позже чем на утро должен был стать её мужем. Они с самого детства знали о том, что этому суждено случиться, и даже не думали что-либо менять. Они были друзьями, и им хорошо было вместе. Рида даже с нетерпением ожидала свадьбы, это таинство таила в себе что-то, что должно было сделать её взрослой женщиной, что-то что отличалось от всего, что она знала. Некое волшебство превращения, о котором, посвященным в него, принято было молчать. На туманные вопросы девушки замужние дамы отвечали очень туманно и краснели, перешёптываясь, после того как она отходила в сторону. И вот теперь это должно было произойти с ней.
Неожиданно лепестки стали так стремительно осыпаться с цветущих деревьев, что ничего вокруг нельзя было разглядеть. Рида в нерешительности остановилась. Ветер крепчал, и вот уже цветы стали похожи на снег. Ветер кружил метель и смеялся над испуганной девушкой, иногда этот смех становился рычанием, иногда жалобным воем. Девушке было холодно и страшно. Трусихой она не была, и отец, время от времени, смеясь, называл её мальчишкой. И делал он это не зря. Уж её то отец - князь Рул не бросал слов на ветер. Он был воином, и всю свою жизнь провёл в походах и битвах, но когда возвращался домой, превращался в мягкого и доброго человека. Он один растил детей, его жена умерла, рожая Олда, мальчик тоже не на долго пережил мать, и горе князя было безмерно, но он не позволил ему захватить себя целиком, ведь у него оставалось двое любимых детей и обязанности при дворе - вещи, которыми князь дорожил в равной мере. Впрочем, Риду он всегда любил больше, больше своего долга и больше чем своего сына. Любил то, как она воспринимала мир. Её притягивало буквально всё, всё удивляло и завораживало. Она могла петь так, что самые талантливые барды опускали перед ней головы, могла вышивать, как золотошвейка, и танцевать как эльф. А ещё она владела магией, которой научил её Урдик, седой кудесник, пришедший в их замок незнамо откуда, да так и оставшийся в нём, и мечём, это умение вложил в её руки сам князь, придерживающийся мнения, что женщины тоже должны были умирать достойно. Рул повидал не мало захваченных городов. Но мужскими увлечениями Риды отец предпочитал не хвастаться перед гостями. Девушка из благородного семейства королевства Зенг должна быть женственной и нежной, не много найдётся желающих жениться на мужеподобной особе.
Метель усиливалась, девушке стало холодно, будто она и впрямь очутилась на морозе. Стремительно темнело, совсем не как обычно, а точно кто-то стирал все краски, всю жизнь вокруг, оставляя лишь её Риду, метель и тьму, через которую девушка увидела идущий к неё мужской силуэт.
- Алан! - крикнула она.
Но мужчина не отозвался, он просто шёл к ней молча, бесшумно, скользя над снегом.
Холод пополз девушке под кожу, превращаясь в холодный липкий пот, который пополз по её бокам как две липких, мерзких змеи. А мужчина подходил всё ближе, и Рида поняла, ей не убежать, он обязательно доберётся до неё. То, что незнакомец не был Аланом, она уже не сомневалась.
Метель вдруг прекратилась, но снег вокруг не растаял, и тьма не отступила. Рида узнала того, кто шёл к ней.
- Роланд? Брат? - она сделала шаг вперёд и застыла.
Роланд ушёл от них пять лет назад, взял свою лютню и покинул замок. Отец запретил даже произносить его имя, но Рида видела, князь страдал. Она не понимала, почему её брат решил стать бродягой, зарабатывающим себе на жизнь игрой на лютне. Впрочем, она не осуждала его, не держала зла, ей просто было обидно, что перед тем как уйти, он не зашёл к ней и не попрощался. В том письме, что Роланд оставил, говорилось, что он хочет найти свою судьбу сам и любить ту женщину, которую выберет, а не ту с которой его случат, как случают породистых животных.
И вот Роланд стоял передней такой, каким Рида запомнила его, с гривой чёрных непослушных волос, прядь которых падала на его глаза, большие и серые, как у неё, чуть склонив голову и немного наклонившись вперёд. Девушка отметила, что брат похудел и вытянулся за то время, что она его не видела. Рида бросилась к Рональду, но, не добежав пары шагов, замерла, что-то было не так, брат менялся на глазах, он превращался... Она не дыша всматриваясь в его изувеченное каким-то монстром лицо, заглядывая в его мёртвые глаза.
Рональд протянул к ней руку и больно сжал плечо, точно боясь, что Рида убежит. Девушка собрала в себе все силы, чтобы не отшатнутся от брата и не закричать, для этого ей понадобилось всё её мужество.
- Сестрёнка, прости, - голос Рональда был хриплым, измотанным, но раскаянья в нём не было.
- Я прощаю тебя и отец прощает! - слова не слушались, мысли путались, она говорила то, что живые говорят умирающему, но ведь он был уже мёртв. - Что же случилось с тобой, брат?
Мертвец улыбнулся:
- Она хотела видеть то, что увижу я, когда буду умирать. Понимаешь, там за моей смертью должно было что-то находится, но я не знаю что?
- Кто она? - страх уходил тихо - тихо семеня многочисленными ножками.
- Юли. Княгиня Юлиана, - брат улыбнулся, и Риде почудидилось, что в его голосе и улыбке была нежность, но она отмахнулась от этой мысли. Такое могло, лишь показаться.
Рида посмотрела в глаза Роланда и отшатнулась, в них была женщина, лицо которой покрывала запекшаяся кровь. Сердце девушки больно рванулась...
...Рида проснувшись открыла глаза со слабым криком сев на кровати.
Камин догорел, лишь угольки играли отблесками пламени, но полная луна за окном освещала комнату, заставляя двигаться тени. Девушка натянула на себя одеяло до самого подбородка и сжалась от пережитого только что страха. Рида хотела попросить защиты у луны и посмотрела в окно. За переплётом рамы был её брат, он парил в воздухе и улыбался ей, растягивая мёртвые губы в отвратительной усмешке, затем он расхохотался и крикнул:
- Отомсти, сестра!!! Я тоже хочу посмотреть в её глаза!!!
Силуэт за окном исчез, но Рида дрожа ещё долго не могла отвести взгляда от ветвей деревьях, которых в неистовом танце гнул ветер.
У реки, текущей под стенами замка, раздался горестный плач, Рида знала, так плачет кровавая прачка, предчувствуя беду.
Когда через какое-то время, в дверь комнаты Риды постучали, девушке показалось, что сердце выпрыгнуло из груди, но зато она вновь начала дышать, жадно хватая ртом воздух.
Подавив дрожь, одной рукой натянув на себя одеяло, второй нащупав под подушкой кинжал, выкованный горными гномами, наделённый свойством отпугивать нежить, Рида шумно выдохнула и громко произнесла:
- Войдите! - голос дочери князя Рула не дрогнул.
Тяжёлая дубовая дверь отворилась бесшумно, точно сквозняк в неё проскользнул маг Урдик.
- Не бойся девочка, - сказал он, но Рида поняла по его голосу, что он сам боится.
- Что происходит, скажи мне, маг?
- Твой брат...
- Я знаю, он умер, его убили.
- Откуда это знать тебе, дитя?
- Он сам приходил сюда ко мне.
Старый маг бросился к девушке, испуганная Рида не поняла его намерений и выхватила кинжал. Холодный блеск лезвия остановил старика, он сжался точно кинжал смог причинить боль ему на расстоянии.
- Прости, - казалось, маг обвис, как обвисает старое платье на вешалке, я не хотел пугать тебя. Я сам испуган. Я просто хотел взглянуть на твою шею.
- Зачем? - Рида всё ещё не выпускала оружие.
- Во имя Создательницы! Неужели ты думаешь, что старый Урдик способен причинить тебе зло?
- Нет, - девушка опустила руку с оружием, но не разжала пальцев на рукояти, - но я не понимаю, чего ты от меня хочешь.
- Я хочу всего лишь взглянуть на твою шею, госпожа, - послушно повторил старик. - Убери кинжал.
- Я слышала это, но я хочу знать зачем?
- Вампиры оставляют отметины.
- В нашем замке появился вампир? Что за чушь ты рассказываешь мне?
- Ваш брат...
- Роланд не может, - начала Рида и запнулась, ей вспомнилась, как Роланд парил там за окном, вспомнились её мёртвые глаза, - хорошо, я позволяю тебе осмотреть мою шею.
Рида убрала кинжал под подушку. Маг прошептал несколько слов, и в камине загудело пламя, питающееся неизвестно чем, ведь дров там уже не было. Урдик, отвел длинные чёрные волосы Риды в сторону, и прищурился, нагибая голову девушки то вбок, то вперёд, то назад. Для верности он провёл по коже пальцами, сухих сморщенных рук. Отметин не было. Урдик облегчённо вздохнул, и, поклонившись, отошёл.
- Я рад, что оказался не прав в своих подозрениях, но пусть не сочтёт, госпожа, меня назойливым, я бы хотел услышать, что же здесь всё-таки случилось.
Рида рассказала ему всё, чувствуя неимоверное облегчение оттого, что ей можно с кем-то поделится всем тем ужасом, который она испытала. Слушая её, маг становился всё мрачнее и долго молчал, после того, как она закончила рассказ.
- Я знаю женщину убившею Роланда. Она безумна, - прошептал старик.
- Тогда надо сообщить о преступлениях королю, - ком встал в горле Риды, она не хотела верить в правдивость сна.
- Король её боится не меньше, чем боюсь её я.
- Разве нельзя её убить?
- Можно.
- Так в чём дело? Пусть король пошлёт лучших своих рыцарей, войско, чародеев!
- Это не поможет. Юлиану способна убить только невинная девушка, услышавшая мертвеца. Таково предсказание. Никому другому это не по силам.
- Но, - Рида осеклась, и вдруг ей стало та страшно, как не было, даже когда она увидела Роланда за своим окном. - Я слышала мертвеца, - прошептала девушка онемевшими губами. - Я должна отомстить за брата, - это были слова не Риды, это были слова дочери князя, дочери древнего рода Нейгов.
- Нет! Твой отец убьёт меня, если узнает, что я послал тебя на смерть.
- А кто расскажет ему? - Риде казалось, что она видит всё происходящее со стороны, читает увлекательную книгу и представляет себя её героиней, потому что такое может происходить только в книгах. Сама она на подобное не способна. Разве можно отказаться от размеренной жизни, где нет ни бед, ни огорчений, где наутро должна состояться её свадьба с Аланом? Нет, это всё бред! Но ведь Роланд смог! Да, смог и чем всё это кончилось? А теперь он пришёл за ней, чтобы и она вот также умерла не известно где, и была закопана, как дохлая собака. Она - красавица, лучший цветок на любом балу. Нет, она этого не хочет. Нужно просто сделать вид, что ничего не было.
Все эти мысли пронеслись в голове Риды за одно мгновение. Ещё одно мгновение потребовалось ей, чтобы отказаться от них. Роланд был её братом, и она любила его. Любила его даже когда, он ушёл из дома. Он как бы заменил Риде мать, которую она помнила очень смутно. Девушка знала, что та была очень красива и что она, Рида, похожа на неё. Впрочем, это было известно только со слов отца, ни одного портрета её матери в замке не сохранилось, но, как с горечью в голосе шутил отец, были зеркала. Роланд же в отличие от умершей матери не был воспоминанием, он был настоящим. В возрасте разница у брата и сестры была всего три года, но Риде он казался старше. Рональд рассказывал ей сказки, заговаривал боль в ушибленных коленках и выдумывал игры. С ним было весело, а теперь какая-то дрянь убила его, и он больше никогда не утрёт своей сестре слёз, уже никогда не рассмешит её. И вот когда настал черёд Риды помочь брату, она цепляется за свою беззаботную жизнь.
- Я должна, - произнесла девушка, сжав кулаки.
- Нет, - маг смотрел на неё с ужасом, - ты ведь даже жизни совершенно не знаешь! Поверь, она совсем иная, не такая, как в этих стенах, где тебя берегут и лелеют. Куда тебе против Юлианы, если она топчет и корёжит этот мир, а ты даже не приспособлена к нему.
- Я дочь война, - Рида говорила, а пальцы быстро - быстро, так что и не уследишь, плели её волосы в косу, а потом также быстро схватили кинжал и отмахнули сплетённое, как верёвку, точно им не понравилась своя же работа.
Урдик отступил на шаг, как будто к его ногам упала не коса, а змея и при том очень ядовитая.
- Пути назад нет!- Рида прикусила губу, чтобы не заплакать, волосы было безумно жалко.
- Всё ещё можно поправить, - Урдик наклонился и поднял тугую и очень толстую верёвку из волос, - но я думаю, ты права. Роланд изменил твою судьбу в тот самый момент, когда ушёл из замка. И я, не смотря на всю свою магию, не знаю, к чему это приведёт. Раз решила - иди.
Услышав эти слова Рида испугалось, казалось до этого момента всё было сном игрой и вдруг - иди. В глубине души она до последнего надеялась, что старик её остановит.
- Я помогу тебе только в одном, - продолжал маг, - ты правильно решила путешествовать как мужчина, но поверь, на парня ты не больно похожа. Это только в рыцарских романах женщины обрезают волосы, надевают брюки и кольчуги, и все вокруг не замечают очевидного. Я наложу на тебя чары, и никто ни смертный человек, ни даже волшебный народец не узнают в тебе женщину, до тех пор, пока кровь княгини не прольется.
Рида очень любила волшебные сказки, но она считала, что время магии уже прошло. И вдруг маленький тщедушный старикашка, умеющий разве что показывать фокусы, и которого держали в их замке из жалости, как личинка сбрасывает неказистую оболочку и превращается в нечто ослепительно белое окружённое ярким светом.
- Я один из четырёх оставшихся в живых великих магов мира Зодо. Мы поклялись Создательнице не нарушать покой этого мира и не влиять на ход событий. Я нарушаю это обещание, и надеюсь на то, что Она поймёт меня, потому что, похоже, в этом мире начинается время героев, предсказанное Ею перед уходом. Иди, сверши предначертанное, ничего не бойся, но будь осторожна. Ты очень похожа на брата, поэтому не скрывай вашего родства, возможно данное обстоятельство принесёт тебе пользу. Роланд никому не рассказывал о себе, будь уверена, тебе поверят. Ты хорошо поёшь, а потому, как и он иди менестрелем, меч можешь взять, на него и твоего коня я тоже наложу чары, чтобы они не выглядели слишком уж роскошными для такого мальчишки как ты. Вот возьми деньги, - Урдик снял со своего пояса потрёпанный кошелёк и протянул девушке.
Она взвесила его в руке, почему-то преображение мага не слишком впечатлило Риду, наверное, потому что её больше волновала своя собственная судьба:
- Не много же ты даёшь мне в дорогу.
- Да, монет там не много, но они никогда не закончатся, и ты никогда не потеряешь этого кошелька, и никто, даже самый талантливый вор, не сможет его у тебя украсть. Но так мы можем болтать до утра. Если ты действительно решила идти, то вперёд, держись всегда на север, не промахнёшься. Главное помни, вся твоя жизнь до этого момента была сном, и только сейчас ты просыпаешься. Как бы действительность не превратилась для тебя в кошмар. Впрочем, повернуть назад ты уже не сможешь. Сны кончились. Запомни только кровь княгини - твой шанс вернуться.
А за окном всё громче плакала Бан Ши, и ещё где-то в замке закричал младенец и сразу затих.