Маркевич Петр
Так Что Же Это Было? . . Шестая Глава

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    «Подумаешь, три шестерки подряд!?» – сказал он самому себе. Но сердечко как-то неприятно заныло: ну, начинается - Ведь что-то обязательно произойдёт! Могу себе зуб сломать или нос расквасить .. И как я с кровавыми соплями пойду на свиданку? Может у ней зелёнки не оккажется в хоодильнике?!
  (Предыдущая Глава.)
  ТАК ЧТО ЖЕ ЭТО БЫЛО? . . Шестая Глава.
  (Как хороши, как свежи были розы! И неврозы тоже...)
   ..— Давай! Ну давай же! Звони ей второй раз!.. Не дрейфь, дрефло! Звони ей и говори "досвидос". Тебе давно пора домой, к папе и маме, – бесновался в хрипе внутренний голос.
  Молодой человек остановился посреди тротуара и задумался.
  При этом в гнусном воображении нашего героя нарисовался воинствующий образ Старшего Брата, который в манере, свойственной великому певцу Филину Утятину театрально разведёт граблями и крякнет как в микрофон:
   - Ну ты, чудило в перьях и на букву эМ?! - скажет непременно он. - Тебе не угодишь! Какого тебе ещё рожна нужно, Бледнолицый Брат Мой? Придурковатый родич мой.. Я тебе такую невесту надыбал, а ты — "досвидос" ...» и в кусты - так и скажет. Конечно, скажет. За ним не заржавеет.
  Молодой человек ощутил как будет неудобно как будто.
  Всплывшая из подсознания сцена не на шутку взволновала нашего героя. Одна мысль: он никуда не денется—ещё более укрепила в его намерении - "проехаться" к Вере, чтобы и раз и навсегда покончить со всеми непонятками и очепятками, которые начинали как снежный ком с горы накапливаться в этом деле с кривыми взглядами и косыми интонациями.
   «Ну да, когда женщина (в оригинале звучало—баба!) говорит «Да!», - это значит быть может, а если она говорит "Может быть" - это значит скорее всего: "Да!". И – вице верса.
  Нет, не так… А вот так: когда женщина (в оригинале звучало—баба!) говорит «Нет!», - это значит быть может, а если она говорит "Может быть" - это значит скорее всего: "Нет!". И – вице верса.
  
Помолчала бы лучше!!
  Надысь из Энциклопедии Мудрости Наоборот...
  - Ты зря вчера на меня наехал, братан! = скажет он после того, как сегодня увидится с Верой, - своему столичному родичу сегодня вечером. — Я встретился с ней сегодня под сенью девушек в цвету из Ботанического Сада, и она мне сказала - НЕТ. Больше не приезжай - сказала она. Ну как ты сам знаешь, братан, на нет и суда нет!
  И ещё он скажет ему: "Насильно мил не будешь! Денег много выбросил на цветы? Да, ладно, деньги — дело наживное, главное — Здоровье! А его, паразита, не купишь!"
  Все умные, острые и колкие ответы на унизительной обиды словосочетания в свой адрес приходили нашему герою аккурат на следующие сутки после того, как он невразумительно мычал на самой "стрелке"... Как будто его организму требовалось ровно 24 часа не столько на размышление, сколько на переваривание услышанного.
   , наверное, Действительно, у него было особые отношения со словом. Одно услышанное могло повторяться и крутиться с неделю как минимум...
  Впрочем, после фейерверка ярких картинок, очередью отстрелявшихся в голове, наш герой вернулся к нашим баранам и барабанам. С одной стороны, всё было ясно и легко —… нет, как раз нелегко было всё.
  И совершенно неясно.
  И чем больше он размышлял, тем больше он находил в происходящем тут и сейчас туманностей и какое-то глубокое препятствие внутри себя - препятствие к скоропалительному расставанию по телефону со своей новой совершенно непонятной ему знакомой; оно было ему загадочно и сидело так далеко внутри, что даже силлогистической мыслью извлечь было невозможно...
  Короче говоря, второй раз звонить он никуда не стал, несмотря ни на какой внутренний голос. Разозлился немножко на эту Веру. Почему она так себя ведёт?
  Казалось бы, чего проще?! Баранкин, будь человеком, скажи по телефону:
  - Нет! Не приезжай! ...—а потом бросай трубку с чистой совестью. Вот так.
  Похоже назревала игра в молчанку: все понимают, что "НЕТ", но никто не хочет взять на себя ответственность первым сказать вслух это волшебное слово.
  Да!
  Такие вот дела...
  И он бы сейчас сразу поехал в Мострансагентсво за билетом на Родину... И затем в Дрисню – ту-ту! И скорый поезд мчит меня на юг….
  А приходится ехать в обратную сторону!
  О, море в Гаграх! О, пальмы у моря!
   А ты знаешь ... = снова завёлся сиплый, с поторонними шумами внутренний голос с отчётливыми прокурорскими интонациями ...
   Заткнись! - с раздвоением личности пора было кончать. Злость не проходила. И как ни странно, после этого окрика внутренний голос стушевался; подпольный человек где-то растворился в чёрных глубинах подсознания, словно его и не было.
  Но молодой человек всё равно продолжил никому не слышимый диалог с невидимкой.
  - Надо продолжать уважать окружающих, даже если оне не уважают тебя и бросают трубку - гласит аморальный кодекс строителя коммунизма, - подвёл черту молодой человек под внутренней дискуссией, разгоревшейся под его черепной коробкой.
  Расправившись со своим внутренним голосом, он вдруг ещё раз глубоко вкопаный встал перед фактом, что сегодня домой он не поедет - ни ночным, ни даже утреннем поездом завтрашнего дня.
  «Впрочем, успокоил он себя, всё может решиться раньше, гораздо раньше...» И он ещё может успеть съездить за билетом на малую Родину. Когда он сейчас приедет к ней на квартиру и снова посмотрит ей в глаза цвета... цвета... Какого же цвета у ней глаза?
  - Купи цветы... – пропел неизвестно откуда взявшийся тихий и мелодичный голос, о существовании которого он и не подозревал
  - Зачем? Второй раз? Цветы?
  - Ну хотя бы один цветочек... – тихо и мелодично. - Одну маргариточку... Ну подумай сам — как ты сейчас появишься – с пустыми руками...
  Но тут вмешался хрипатый:
  - С пустыми руками в гости – нельзя! Какой же ты будешь после этого козёл и добытчик? Вон видишь – на втором этаже балкон, весь в горшках с цветами в горошек! Залезь на дерево, протяни руку к горке с горшками и сорви какую-нибудь резеду. Или настурцию! А ещё лучше — филоксимену двуабортную... Больше не надо! И когда Вера спросит, что это такое – скажешь что сам выращивал на грядке. Три года подряд. Специально для неё!
  - ...
  - А ну не дрейфь, дрефло! Так все мужики делают! Вера по достоинству оценит твой недостойный поступок. Ради неё одной, ради её чудесных, прекрасных и так далее – глаз. А ну быстро лезь наверх! ... Представь себе, как высоко ты после этого поднимешься в её глазах?
  - А если я не удержусь на такой высоте и упаду с дуба? - опасливо пробормотал вслух наш герой, вслед за чем поймал на себе внимательно-подозрительный взгляд проходившего мимо и медлительно пенсионера с тросточкой, такого седого дядечки-фронтовика...
  "Ой, он сейчас ко мне прицепится как та бабулька в гипсе!" - ещё больше смутился наш герой, ругнул себя за потерю самоконтроля и чесанул прямо поперёк Шереметьевской улицы ... Ехавшая на него издалёка машина внезапно оказалась вблизи и засигналила со страшной силой... Она остановилась. Шофёр выскочил из неё и погнался за нашим героем.. Насилу тот убежал...
  
   Х Х Х
   Упоминая о "гнусном воображении", я настойчиво хочу оговориться: автор совершенно и ни в коей мере не считает своего героя ни подлецом, ни даже плохим человеком.
  Скорее наоборот.
  Принадлежа к достаточно расширившемуся в Брежневскую эпоху племени яйцеголовых, он никого не убил, никого не изнасиловал, никого не ограбил, и единственное преступление, что он мог скрепя сердце себе позволить - так это стащить какую-нибудь книжонку из библиотеки, причём ту книжку, которую никто никогда не читал, не читает и не будет читать в силу её заумности и вычурной выпендрёжности ... Типа Шарля де Бросса... Кто его знает, этого Скорпиона Африканского?
  Ау!
  Ну кто его знает... Отзовись!...
  Гробовая тишина.
  Когда же автор, ваш покорный слуга аццки жжот о "гнусном воображении", то он употребляет это выражение исключительно в ироническом его значении, ибо как раз ожидание всякой подлости и мерзости в отношении самого себя со стороны окружающего мира сего стало для нашего героя привычно скорбным уделом; короче, Склифоссовский, он был пессимист ...
  Да-да, вот эта плохо пахнущая реакция не была его установкой по умолчанию; она была защитной броней на то, что 30-летний молодой человек испытал за целесообразно, но безрезультатно прожитую половину своей никчемной жизни – никчемной как с точки зрения советской власти, так и антисоветской – тоже...
  ...а пессимист, значит преступник; аморально-нравственный кодекс строителя коммунизма уполномачивал быть оптимистами: голод, холод, война на носу… Смерть не только шпионам, но и пессимистам!
  А то термоядерная зима окажется недостаточно хо-о-олодной...
   Х Х Х
  А как всё хорошо начиналось!
   На новую квартиру, точнее комнату в коммунальной квартире, - этот раз он постарался приехать попозже, зная, что его родственники поздно возвращаются с работы. И всё равно пришлось ждать у подъезда, наблюдая как загораются жёлтые, красные, зелёные квадратики и прямоугольники в громадной стене.
  Но это мелочи. Выспался хорошо он в поезде, поэтому дождался. Приветствия. Объятия. Увесистое похлопывание по плечу... Сначала по одному, потом – и по другому.
  - Моя тоже устроилась на вторую работу... – сообщил последние новости Старший Брат. — Москва давит, сволочь...
  После кружки горячего чая и пару бутербродов с чёрствым сыром на кухне, этот раз Старший Брат сразу приступил к делу: он смущенно (что совсем не было характерно для него) потрогал дужку своих больших импортных очков, потом снял их и посмотрел своими близорукими глазами в его очки пристальным взором без тонированного стеклянного барьера.
  - А как ты смотришь на то - к тому, что мы тебя познакомим? - спросил он как-то волнительно и вкрадчиво, потому что Бледнолицего брата, послушного отличника, тихого и скромного, всегда ставили ему в пример как образцового мальчика - высокоморального, нравственного строителя коммунизма с высшим образованием и Старший Брат, видимо, скорее всего опасался ответа – про идеальную и бескровную любовь - романтика и идеалиста с первого взгляда.
  - А никак! - услышал аморальный ответ.
  И после минутного молчания:
  - Понимаешь, мне не везёт, - мне по жизни чертовски не везёт... Сам не знаю почему ... и здесь бледнолицый брат, улыбнувшись, хотел рассказать, как он в своей степной захолустной Дрисне прошёл сквозь строй девушек в цвету, надеясь позабавить родственника ... Но Старший Брат почему-то вспыхнул:
  - А кому в этой жизни везёт? Мне что ли? Да-а, ладно петь Лазаря! - и без всякого перехода:
  - Ну так как: да или нет?
   - А она не б...? - осведомился он простодушно вопросом на вопрос.
   Нижняя челюсть Старшего Брата отвисла если не до пупа, то до волосатой груди - это точно. Глаза стали крупнее его импортных очков с затенёнными стёклами, сделанными на заказ. Это стало немножко даже страшно. Наш герой шагнул назад и упёрся копчиком в газовую плиту. Конечно, он понимал, что Старший Брат его не убьёт, но и леща отхватить тоже не хотелось... После минутного ужасного молчания - родич смотрел на него этакими расширенными бельмами как Ленин на буржуазию. Дальнейшую его речь я могу передать только лишь посредством многоточий и междометий с возрастным ограничением 18++.
   - Ты что е... вошь, совсем е...? Это что я буду своему родичу подсовывать проститутку? ! Да за кого ты меня держишь?!!
  Если бы это сказал чужой человек, то , конечно бы, братан врезал ему... У Старшего Брата уже и правая рука сжалась в кулак…
  Но он уже знал, что наш герой иногда, то есть часто, говорил не то, что думал, а то, что думал, то - не говорил...
   - Извини, прости о великий и непобедимый Санька-ибн-Борька, я не подумал!- поспешил разуверить он Старшего Брата, молитвенно сложив руки на груди. - Извини, последнее время меня здорово клинит. . . Я об этом даже не подумал… - он затряс головой и пожал плечами.
   Старший Брат, взволнованно дыша, внимательно всмотрелся в жалкую дрожащую фигуру Бледнолицего Брата Своего. Противоречивая гамма эмоций пронеслась по его лицу. Неисповедимы были его мысли, но в конце концов, он вдруг смягчился неожиданно:
   - То-то и оно! Я это вижу! Ты мозги-то свои прочисти! А заодно и ж...
   Он продолжал бурно дышать, потому что продолжал волноваться услышанным вопросом:
   - Да-а-а, ну ты даёшь, братан?! Не ожидал я от тебя такое услышать! - он скорбно покачал головой. Вертикальные морщинки сошлись на лбу.
   Отдышавшись и успокоившись, он посмотрел на свои руки, так и не достигшие ерундированной, но одновременно и такой эрудированной башки родича и посоветовал:
   - Кстати, ты к ней хорошенько присмотрись: она - девочка с изюминкой, с большой изюминкой ... Как она мне говорит, - Саша ... – здесь Старший Брат замолчал, и наш герой так и никогда и не узнал, что ему говорила Вера …
  Но после некоторой паузы он неотвратимо продолжил:
  - А квартира какая! Трёх-комнатная!!! Такой шанс дается человеку всего лишь один раз в жизни, понял Бледнолицый Брат Мой?! И воспользоваться этим надо так, чтобы потом не было - потом! - мучительно стыдно за бездарно упущенные возможности!..
  
   Х Х Х
   Поскольку утреннее время уже закончилось, то для удлинения времени размышления наш герой избрал не попутку или такси, а общественный транспорт, который в середине дня тоже не был особенно пуст, но относительно свободен; кстати, огромные интервалы, с которыми посерёдке дня ходили автобусы и троллейбусы, весьма подходили для организации неторопливых раздумий, в которых его мысли причудливо перемежались с картинами столичных пейзажей и ландшафтов. Заодно и экономия получится – проедется за пару пятачков...
  «Ладно, Склифоссовский, - поморщился внутренний голос, - чего ты там всё тень на плетень наводишь? Скажи просто, что ты просто боишься своего Старшего брата, и только по этому лишь одному едешь к Вере...»
  - Здравствуй, сука, - ответствовал ему он. - Какой ты у меня однако прозорливый?! Только вот ты мне - ЧУЖОЙ ... И не тебе решать! Ты должен знать, в том числе и на будущее - что ехать или не ехать - решать буду я ... Пока во мне будет хоть капля разума и воли, решать буду я, а не ты ...
   Летний солнечный свет уже во всю свою дневную силу разлился вдоль Шереметьевской улицы, под его лучами слегка поблекла и посветлела волнующаяся зелень парка по одной её стороне, и даже пятиэтажные хрущёвки, со стенами исчерченные горизонтальными и вертикальными полосами в квадратную клетку, по другую сторону улицы приобрели жизнерадостный вид ...
   Чёрт побери! Неужели было такое славное время - через Шереметьевскую можно было абсолютно спокойно перейти в неположенном месте, именно перейти, а не перебежать .. Просто не верится, как мало было тогда машин! И почему их так много сейчас!
   Он безо всяких последствий пересёк дорогу в совершенно неположенном месте, но напротив автобусной остановки, и стал ожидать сарай с удочками под символическим номером 13; в ожидании его мысли неожиданно перескочили на то, что мужчина и женщина, тем более юноша и девушка никогда не смогут понять друг друга.
  "Но, наверное, оно так и нужно - нужно живое противоречие жизни, дающее ей постоянный импульс для непрерывного развития и движения вперёд - так и нужно, чтобы мужчина никогда не понял женщину и наоборот, и они были бы обречены на вечную брань и перестрелку между собой . . .Не будь этого, жизнь была бы чересчур гармоничной, и уже по этому одному - очень и очень скучной... Они тянутся и стремятся друг к другу, но всё равно напрасно — они так никогда и не сольются в одно целое...".
  Подъехавший троллейбус №13 на короткое время прервал поток его "размышлизмов". Наш герой невольно зябко поёжился от этого неприятного номера, но—куда денешься?! Ехать-то надо! Зайдя в салон под номером "чёртовой дюжины", он потерял нить Ариадны и стал просто смотреть в окно. Сарай с удочками пыхтя взревевшим мотором взобрался на мост железную дорогу: справа и слева до самого горизонта потянулись стальные ниточки парных рельс, амбары, пакгаузы, огороженные заборами дворы со всякой техникой и нагромождением ящиков ... Всё это он видел и раньше, но тут неожиданно среди многоэтажных гор и присоседившейся к ним зелени - купол какой-то Церкви с золоченным крестом неожиданно привлёк его взор. "Странно! - мелькнула мысль — Откуда это здесь взялось? Ведь раньше вроде не было..."
  ...
   И над всем этим господствовала - ,. - - ,. -
  Х Х Х
  Из Неотправленных Писем Провинциала: «НАМ НУЖНА РЕВОЛЮЦИЯ? Копия Старшему Брату.
  Неправда, Ваша Честь! РЕВОЛЮЦИЯ в приниципиальном контексте: «нам нужна революция» прозвучала уже в апреле 1985 года, как только Горбачёв пришёл к власти. Единственно не стоял вопрос о демократизации политической системы, не было и намёка на гласность в тот момент : Появление последних было воспринято обществом как свидетельство уверенности партии в своих силах, убеждения, что партократы по-прежнему смогут заболтать и запудрить мозги всему населению. Фехтование очень опасным, обоюдоострым словом «РЕВОЛЮЦИЯ» по-видимому должно выбить это оружие из рук диссиденствующей оппозиции и одновременно привлечь на свою сторону часть «умников и умниц», ведь ничего не стоит выдать элементы демократии за саму демократию ...»
   Х Х Х
  
   Доехал до Ракеты. Там, пройдя сквозь вереницу столичных гостей и приезжих, эскалатор понёс его вниз в прохладное, но со специфическим запахом машинного масла, резины и ещё чего-то типично метровского - в Подземелье, которое с гулом, скрежетом и лязгом доставило его до конечной станции одной из радиальных линий. В вагоне были свободные сидячие места; он принципиально остался стоять.
   Вышел там, где ровно пять лет назад уже был в поисках квартиры, которую снимал Старший Брат, тогда ещё неженатый...
  Перейдя улицу, внимательно посмотрел на автобусную остановку, - ... - столичное хулиганье с татуировками на пальцах, предплечьях и задницах сорвало желтенькую табличку, а вместо неё было начертано, что здесь ходит автобус №666.
   Какая нелепая шутка!
   "Ну на то оно и хулиганье, чтобы шутки шутковать с жизнью и смертью!" - подумал он и не придал этому особого значения. Но когда подошел автобус, и наш герой посмотрел на табличку за лобовым стеклом, то с удивлением увидел точно - 666. Ну чудеса! - хотя как знать - во всяком случае разумных и рациональных причин для несуществования такого номера не было ...
  «Подумаешь, три шестерки подряд!?» – сказал он самому себе. Но сердечко как-то неприятно заныло: ну, начинается - сначала эта чёртова чёрная кошка, сей час — автобус под адским номером...
  Ну что за день сегодня!
  Может быть подождать следующего автобуса?
  Ведь что-то обязательно произойдёт! Могу себе зуб сломать или нос расквасить .. И как я с кровавыми соплями пойду на свиданку? Может у ней зелёнки не оккажется в хоодильнике?!
  Ему мучительно больно захотелось изменить неприятное стечение обстоятельств, казалось преследовавшее сегодня его по пятам, поломать свою судьбу, которая здесь пошла очень непонятно и неприятно, пойти наперекор...
  Наш герой изумлённо и подозрительно смотрел на остальных пассажиров, покорно столпившихся перед всеми дверями - и передними, и задними: люди толкаясь втягивались по ступенькам в автобус, абсолютно не обращая внимания на более чем странную табличку с весьма символическим номером; так человек, зная о своей предстоящей смерти, ничего не делает, чтобы избежать встречи с костлявой.
  Он колебался.
  И вдруг с невольно замершим сердцем, он пошел вслед за ними, и в салон зашёл последним. Пробил талончик компостером, огляделся - едут все, как ни в чём ни бывало, и он едет.
  В автобусе №666!
  И неужели никто из этих покорно едущих и не подозревает, что этот автобус может быть едет... Едет, страшно сказать - куда, да ... Как там у Кольера ... Дай Бог памяти. У Джона Кольера ... Нет, не даёт. Вместо этого:
  "Я больше не буду покорным, клянусь! - неожиданно прохрипел в его душе проснувшийся внутренний голос. - Уж лучше гореть на песке ... " - . . . и тут опять посетило это навязчивое ощущение, что он продолжает спать и видит бессвязный сон.
  «Ну ладно, ладно... Подожди немного гореть на песке—сейчас приедем в ад и будешь гореть не на песке, а... В чём там горят души грешников окаянных? В смоле кипящей будешь гореть, вариться и плавиться от несчастья...»
  Вспомнилось вчерашнее
  
ЖИЗНЬ ЕСТЬ СОН!
  Несмотря на солнечный день, сновидение как-то окутало его этаким серым туманом. Он приободрился: ведь сон сейчас закончится, туман рассеется и он проснётся и - всё потечёт по-прежнему.
  "666?! Интересно! Ну чудеса в решете . . . Чего только не приснится в самом деле?!" Но через полчаса это ощущение пропало, только вот когда он вышел из автобуса и оглянулся - чтобы проверить себя! - номер автобуса оставался прежним: "Добро пожаловать в ад!" - возникло снова кроваво-красными буквами.
   И вместе с тем он стоял на улице с многоэтажными домами, его окружали шеренги посаженных насильно зелёных деревьев, мимо шагали пешеходы на тротуарах - всё это как-то мало вязалось с представлением о котлах с кипящей смолой, об истошном слёзном вое грешников, что вопят непрестанно, о душах, погруженных в огонь адского пламени, горящих и смердящих заживо, поедаемых змеями и даже на железных деревьях и фонарных столбах не висели грешники на крючьях подвешенные за языки - ,. - Он тряхнул головой, смахивая с себя навязчивое. Весь солнечный свет никак не соответствовал со мраком злым и беспросветным, с тьмой вечной ...
  Потряхивая головой, наш герой двинулся дальше вглубь жилого микрорайона. Подъезд он обнаружил сразу—по дереву с отсохшей верхушкой это было сделать без проблем.
  Проходя мимо мусорки, он вдруг увидел свой букет огненно-красных роз, которые лежали на самом верху, на каких-то тряпках выпачканных в известковом растворе, рядом пустые пакеты из-под молока, сдобренные рыжей шелухой от лука, и ночным горшком... Впрочем, это могла быть и проржавевшая эмалированная кастрюлька с длинной ручкой, так называемый ковш, а не ночной горшок... Он не особо приглядывался. Просто он сразу понял, что это именно его цветы, которые он подарил ей только вчера... Он их узнал сразу и издалека. И это были именно те цветы, которые он купил вчера. Они не продержались и суток, как эта зараза их выбросила на помойку ... может быть даже специально это сделала, чтобы он проходя мимо увидел их...
  - А ты возьми, собери их и снова всунь ей вместе с блевотиной, - проснулся хрипатый, весьма довольный сам собой. – Ты что даром тратил деньги? Будь понастойчивей, чувырла в перьях! Не юбка за штанами, но штаны – за юбкой должны бегать...
  Наш герой остановился. Он не нашёлся, что возразить хрипатому… О, мои бедные розы! От нахлынувших чувств его слегка затошнило. Нуда, с таким негативом от этих роз можно вполне заработать приличный невроз!?
  Сделал шаг, потом второй по направлению к помойке, но тут ветерок поменял направление, и со стороны мусорного контейнера, увенчанного цветами, пахнуло таким тошнотворным запахом гнили и дерьма, что он непроизвольно сделал рвотное движение, впрочем не до конца... Обратных шагов он сделал куда больше, и были они гораздо поспешнее...
   - .-.=.-.— - .-.=.-.—
   Когда он подошел к подъезду, в нём как никогда окрепла подспудная уверенность, что сегодня наступит решающий день отказа, а затем и такого мягко-лирического расставания, которое он уже начал проектировать внутри себя.
  Наш герой мужественно сжал зубы и поставил себе целью - во чтобы то ни стало сегодня вырвать из её уст: "да" или "нет" - скорее "Нет! " чем "Да!" - больше мне ничего от тебя не нужно, и этого ответа он добьётся сегодня обязательно; он не позволит этой кошке играть с собой как с мышкой.
  Ну а дальше?
  Когда всё разрешится, тогда впервые за эти несколько дней лучезарная улыбка появится на его напряженном лице, и он на прощание даже пригласит её приехать к нему в гости, в его застепную Дрисню, зная прекрасно, что она никогда не приедет пыль глотать ... И в этом приглашении будет скрытая издёвка: О, море в Гаграх! О, пальмы у моря! ... А скорый поезд мчит меня на юг!
  Фейерверк успокоительных сцен галопом пронёсся в его воспалённом мозгу, слегка охлаждая его извилины и загогулины.
  Но стоило ему зайти в темноту подъезда, пройти мимо выстроившихся на стене почтовых ящиков— ну 9-этажный дом: квартир—туча! - Как появилась маленькая нерешительность.
  Когда он по лестнице, не доверяя свою драгоценную жизнь лифту, добрался до двери искомой квартиры, то нерешительность переросла в нечто более серьёзное — он почувствовал страх, точно такой же как это было какой-нибудь час назад, когда его путь подрезала чёрная кошка—.-.=.-.— Такие панически-астенические мысли и очень неприятные приметы казалось сигналили ему — остановись! Об этом же неустанно говорил ему его внутренний голос...
  Чёрная кошка, Троллейбус №13, автобус №666 – что ещё ждёт его за этой пока ещё закрытой дверью... Поручик Голицын, корнет Оболенский, а может вернёмся...
  Он еще не знал ...
  
  (Продолжение последовало: Глава Восьмая.)
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"