Аннотация: Это маленькая история из жизни еврейского народа. Кровавый ручеёк, впадающий в кровавую реку истории Человечества.
П И Н К А С
СЛОВАРИК:
Пинкас - книга
Ульпан - школа, в которой изучают иврит
Йом Кипур - День покаяния, Судный День
Брис - обрезание
Талес, тфилин - молитвенные принадлежности
Хедер, йешива - учебные заведение
Шабес- суббота
Зихрона левраха - благословенна её память
Брахот - благословение
Танах - Ветхий Завет
Гои - не евреи
Кагал - еврейское административное управление
Амалек, Фараон Египетский - персонажи Танаха, хотевшие уничтожить
евреев
Мишпаха - семья, родственники
Арон-кодеш - священный шкаф, в котором хранится свиток торы данной
синагоги
Мацевы - памятники надмогильные
Мицраим(иврит) - Египет
Я всегда мечтал иметь родословную, уходящую корнями в глубь веков. Во-первых, чтобы при случае сказать своей маме или жене: "А что ты хочешь? Наш сын - копия прапрадед Зяма из Вилейки. Он торговал лесом, немножко шил и, как всякий портной, тоже не имел пасхального костюма". А во-вторых, чтобы была у меня фотография, а лучше старинный портрет одного из пра. Я бы разговаривал с ним, советовался, спорил, укорял за что-то. Но, очевидно, вилейские Маркманы на небесах попали то ли в партийную чистку, то ли под раскулачивание. Только род распался. В 1905 - 1912 годах часть Маркманов уехала в Америку, часть перебралась в Минск, дед мой, Мирон Лазаревич, с семьёй в 1914 эвакуировался в Юзовку. Все корни были потеряны. А в 1941 году семья продолжила эвакуацию в Сибирь - эвакуироваться в Союзе было куда ! - и дедушка "пропал без вести". Страшная, ставшая обыденной, идиома. Дедушку я помню, но на нём родословная наша кончается.
В Израиле, в ульпане, как-то предложили нам написать свои родословные. И оказалось, что большинство людей моего возраста не знают своих прадедов! Правда, у Конецкого я вычитал такую фразу: "В отличие от большинства истинных русаков, которые после деда в своём прошлом знают сразу Адама ..." Т.е. явление это скорее социальное, чем национальное. А я с большим пиететом отношусь к старинным семейным картинам ли, книгам ли, иконам, передающимся по наследству, и к старинным документам регистрации актов гражданского состояния. Поэтому, услышав о книге регистрации 400 летнего возраста, я загорелся и очень дотошно расспрашивал о ней у Фейги, видевшей эту книгу.
Вёл в ней записи перед войной и хранил её последний раввин Сатанова ребе Самуил. Он был маленьким, стареньким и сухоньким. Синагогу, в которой он был раввином, как, впрочем, и костёл в Сатанове, советская власть закрыла. Да и евреев стало поменьше. Кто-то погиб от рук петлюровцев да разных батькив-атаманив, молодёжь в революцию ушла, и 37 год их не минул. А в последнее время и старики вслед за молодёжью уехали в большие города.
Но, главное, перестали евреи верить в Б-га. Старики ещё молились, отмечали еврейские праздники, постились в Йом Кипур, пекли мацу. А молодёжь... Религия - опиум для народа. В семьях партактива и комсомольских активистов даже брис делать перестали. И ребе Самуил остался не у дел. Только Б-г не покинул его. Каждое утро одевал ребе талес и тфилин , садился за стол так, чтобы смотреть в сторону Иерусалима, и начинал раскачиваться и бормотать молитвы. Он вообще, когда задумывался, уходил в себя, начинал мерно раскачиваться, вперёд-назад. В хедере так учили, в йешиве. Так и сейчас читал он молитвы: вперёд-назад, спина прямая, руки лежат на столе.
Книги у него были на идиш и на иврите. Бытовой идиш все в семье знали, а иврит уже нет. И была у него одна книга, которую он доставал редко и раскрывал особо бережно и со скорбью. Называли её пинкас. Он раскрывал книгу, прикрывал глаза, раскачивался, читал и ласково гладил её, чуть касаясь страниц.
Меня родил Соломон, - думал-бормотал он, - Соломона родил Моше, Моше родил Арье - длинный ряд наших предков. До самого выхода из Египта. Наши пра общались с Б-гом на горе Синай. И тонкая непрерывная нить потомков дотянулась до нас. Именно эта мысль согревает мою душу, когда я смотрю на пинкас - книгу записи рождений и смертей евреев нашей синагоги. Синагоге нашей 400 лет и книге 400 лет. Книга памяти. Но пинкас не только книга памяти. Это еврейские трагедии, в которых большинство героев, по ходу действия, гибнет насильственной смертью. Книги я люблю: мы - народ Книги. А к этой отношение особое, она - доказательство непрерывности нашего рода. Хотя нам доказательства не нужны. От горы Синай наш род непрерывен. Во времени и в пространстве. И мы, живые, - главное тому доказательство.
Правда, здесь не гора Синай. Здесь Украина, местечко Сатанов. Никто уже не помнит, как мы пришли сюда. Есть синагога XVII века. И кладбище с XVI века. И записи в книге с XVI века. Книга - пинкас, да кладбище - дом вечности, да мацевы, надмогильные памятники - декорации еврейских трагедий - они всё помнят.
Пальцы старого ребе легко касаются страниц. Он никому не рассказывал, но появилось у него новое свойство. Когда он читает пинкас, его руки останавливаются в определённых местах, и перед ним возникают картины. Картины далёкого прошлого. Например, между 1513 и 1520 годами.
Шабес. Горят свечи. Стоит накрытый скатертью праздничный стол. Во главе стола - он? Неуловимо похож, но моложе и одет по-другому. И зовут его тоже Самуил. Так записано в пинкасе, и так он видит. И жену видит Самуил, но это не его Голда, зихрона левраха. И семь детей за столом, семь звёздочек. Их имена есть в пинкасе. И гости есть за столом. И говорит тот Самуил брахот. И веет от этой картины счастьем, человеческим, как его понимают евреи. Ребе чуть улыбается и закрывает глаза. Вот так начинал наш род жить в Сатанове.
В 1913 году Дом Романовых отмечал своё 300 летие. Для царей это - срок. А для евреев... Когда пришли Романовы, наша фамилия жила в Сатанове, и ушли Романовы, а наша фамилия живёт в Сатанове. Только Романовы - коренные русские цари, а мы - пришлые, не коренные. Хотя, возможно, мы - земляки. Через Германию и Данию лежал наш путь из Иудеи в Россию.
В революцию расстреляли Романовых. Страшное это дело. Мать, отец. Дети, ни в чём не повинные. А сколько не царственных гоев погибло! Целыми деревнями уничтожали. Кровь и кровь. От Танаха для истории не было у народов других чернил. Лет 300 тому назад была в Украине крестьянская война, во время которой наших полностью вырезали во всех захваченных местечках. Хмельницкий да Кривонос. На веки вечные прокляты они нашим народом, как Амалек да фараон Египетский. И наше местечко они не минули. Есть в книге записи дата смерти наших людей - одна на всех. Мои руки останавливаются тут.
Ночь. Но светло, как днём. Это полыхает мой дом, освещая страшную сцену. В центре огромное дерево. Груша. А на ней висят дети мои, и сосед с детьми, и собака его. Под грушей я. На шее у меня верёвка. Жить мне осталось секунды, и смерти я жду, как избавления. А вокруг кольцо гогочущих, пьяных то ли от горилки, то ли от крови молодых людей. С осэлэдцямы на бритых головах и с саблями. Есть и из нашего села. Холодом веет от этой даты. И нет ни могил, ни мацев их на кладбище - некому было хоронить.
И у Романовых нет места захоронения, как и у сотен тысяч евреев. Не равняю я нас с Романовыми, но перед Б-гом-то все равны. Хотя мы - народ избранный. Только не выполняем мы наш договор с Б-гом, и карает он нас тяжкой рукой своей. Единицы, оставшиеся в живых, вернулись в Сатанов. Жили. Главным кагалом Подольской земли стал Сатанов. Каменную синагогу поставили вместо прежней, в 1514 построенной. В первый шабес, в новой синагоге, тору пригласили читать Моше, из нашей мишпахи. Много он денег дал на строительство синагоги. С еврейскими росписями она была и орнаментом, скрижалями завета и красно-сине-жёлтым арон-кодешем. И с пушками в бойницах, как и в костёле, стоявшем с другой стороны местечка. Пушкарей тоже мы нанимали. Для защиты Сатанова.
Только вскоре гайдамаки пришли, и вновь опустели дома наши. Ещё один акт еврейской трагедии - все отмечены в книге, вся история нашего народа, нашей кровью написанная. Древность наших родов исчисляется не в веках, в потоках крови.
"И было всех душ, прямых потомков Яакова, пришедших в Мицраим, 70 душ" - говорит Тора. А через 400 лет "из Мицраима вышло 603550 душ, и левиты не были исчислены среди них".
И мы 400 лет живём в этом местечке. 400 лет пишем пинкас. Уже половина жителей местечка были евреи. Только после Кишинёвского погрома многие уехали в Америку. И в революцию. Кто сам ушёл, как наш Исаак, секретарь партячейки. Кого тут, в Сатанове, петлюровцы порубили, кого красные, когда Первая конная отступала. Сабля в руках всех бандитами делала. А голод, а 37-ой год. Но тут уже Б-г всех уравнял, и гоев, и нас - революция. И об этом есть записи в книге.
А вот последняя запись. Её ребе Самуил любит. 1 июня 1941 года. Брис правнука его Исаака. Говорят, копия прадед. Может, ему суждено стать главой многочисленного рода? "И умножатся дети его как песок в океане?" Сидит последний раввин местечка Сатанов, ребе Самуил. В кипе, с книгой пинкас. То ли мечтает, то ли молится.
В 1941 согнали немцы всех евреев местечка Сатанов в синагогу, ту самую, XVII века, и сожгли. И нет мацев на кладбище в Сатанове - некому было хоронить. И нет записи в книге пинкас.
Соседи рассказывали, что старый Самуил уходил с книгой в руках.
У каждого из нас в роду есть свой ребе Самуил, и своя книга пинкас. Все мы актёры одной трагедии, имя которой "История еврейского народа". И если история хоть чему-то учит, мы должны здесь и только здесь, в Израиле, если нужно, с оружием в руках защищать и бережно хранить нити, связывающие нас с предками у горы Синай.
И я уверен, что через 50 лет мой праправнук сможет сказать своей жене: "А что ты хочешь от нашего сына? Посмотри на портрет, он - копия прапрадедушка Боря из Донецка, который работал на шахте, пил водку и немножко писал. И никогда у него не было времени сказать: "Благословен Он, Кто дал нам жизнь".