Иногда - господи ты мой всеблагой, и местами даже благодушный, ощущается нехватка синевы.
Тоска закрадывается в сердце, или в то место, где оно должно было бы быть, - если следовать указаниям анатомического атласа.
Хочется лететь над облаками. Слушать шум мощных двигателей, сверяясь с названиями на горящей в проходе между креслами жидкокристаллической картинке - разглядывать плавно уходящие назад города у горизонта, думать о том, что ждет впереди, что осталось позади...
Лететь себе куда-нибудь вдаль.
К этой самой чертовой матери.
***
Прошлого нет - утверждает мой знакомый анонимный алкоголик. Будущее еще не наступило.
А настоящее - вот оно, в каждой отпущенной минуте.
В этом настоящем, кстати, существует сразу все.
И прошлое, каким оно видится, теряясь в тумане памяти, и со все возрастающей дистанции.
И настоящее, которому обычно не придаешь особого значения в силу его сиюминутности и обыденности.
И, собственно, предвкушаемое будущее - каким, оно, возможно будет?
Или не будет?
Все здесь в одном флаконе.
Взболтанное и перемешанное - не отделить одно от другого, даже на центрифуге.
***
Да, - очень порой не хватает проникающей в душу небесной синевы над серебристым крылом... И легких облачков ниже. И приятного собеседника в кресле рядом. Или - собеседницы.
Из разряда собеседников, ведающих нашими судьбами.
Ангелов, что ли?
Может быть, и ангелов.
Интересно, все-таки, было бы посмотреть на того, кто заведует моей судьбой. Поболтать с ним - о том, о сем. В глаза невинные заглянуть.
Задать парочку-троечку каверзных вопросов.
Лучше бы, конечно, за рюмкой этой сделать - чтобы по душам вышло. Откровеннее получилось.
Что я о них думаю - сказать.
Что они там, наверху, обо мне думают - спросить.
И к консенсусу придти. Или - не придти.
***
Но в самолетах теперь алкоголь не подают. Штренг ферботен. Строго-настрого запрещено, будь оно неладно.
И даже ботинки при досмотре просят снимать, черт бы их драл, этих террористов, из-за которых сыр-бор разгорелся.
Их бы, да за эти ботинки всех - перестрелять бы в сортирах, террористов проклятых.
Как наш президент и советует.
Хорошо, если перед досмотром ноги мытые, а носки не драные.
И колготы свежие.
Но ведь не у всех же... Далеко - не у всех это наблюдается.
А если еще и ботинки или туфельки новые, жмут - попробуй-ка их после досмотра обратно без язычка надеть! Вот попробуй...
Обматеришься!
***
Впрочем, ангелы несвежие колготы с носками, по-моему, не носят, им эти заботы простые, земные - не близки.
Вообще не всегда понятно, что им близко, а что нет. И никак это не выяснишь.
Хламиду с прорезями для крыльев нацепят - и отлично.
Им можно даже и трусики не надевать. Все равно ничего из-под хламиды не видно. Если даже и есть, что без особого стеснения продемонстрировать можно.
Да и демонстрировать, собственно, кажется нечего.
Не предусмотрел творец.
То ли - по недосмотру их ничем таким не снабдил, подзабыл кое-что старик, склероз ведь в таком возрасте совсем не шутка.
А может быть - из морально-этических соображений, специально обошелся без вольностей.
Ангелы ведь еще - совсем не боги.
Случись что - сраму с ними не оберешься!
Уже один был - падший... До сих пор откуда-то из-под земли, из преисподней народ смущает своими выкрутасами и цунамическим уханьем.
Так что - от греха-то подальше...
Ходите-ка вы, ребята, бесполыми.
Зачем они хламиды нацепляют - мне не очень понятно.
И без них тоже - неплохо бы выглядели.
***
Кроме того, у меня существуют серьезные сомнения вот в чем: во-первых, что кто-то в этом роде, ведающий судьбами, вообще в природе существует.
Во-вторых, если и существует, то вряд ли алкоголь на грудь принимает. Выпивает, то есть.
Зачем нужен алкоголь или даже амброзия тому, у кого нет тела, а всего лишь одна хламида?
Или - все это мои чисто риторические и довольно глупые вопросы?
***
Нет, правда, а поболтать бы с небожителем было интересно - в его стихии, в синеве, пронизанной золотом солнца.
Развалившись в не очень удобном, и не слишком новом самолетном кресле.
Позадавать всякие вопросы.
Например, почему так в жизни повернулось, почему не иначе?
Куда эта дорога ведет, а куда - вон та?
И вообще - самолетные двигатели производства фирмы "Пратт&Уитни" или "Роллс-ройс" - до места-то дотянут?
Или, может быть - валидол под язык, и ждать, не дергаясь, скорого финала этой развеселой пьески под названием жизнь?
***
Почему-то такая тоска по синеве нападает после тяжелых разговоров с бывшими любимыми.
Сразу улететь куда-нибудь к чертовой матери тянет.
Казалось бы - дело-то простое. Поговорили. Обо всем договорились, все выяснили.
Даже обсудили, что Гольфстрим и Дольфстрим - разные люди.
Точнее, один бухгалтер, а другой - вообще не человек, а просто океанское течение.
Ну, и жизнь продолжается?
Ан, нет, заноза какая-то всаживается, и начинает тянуть и дергать.
***
В этих злых гудках повешенной трубки - все Алино женское сострадание к покинутому и теперь одинокому бывшему другу.
Или - почти одинокому.
Не считая, конечно, сексапильной Мессалины с купеческим характером.
И еще парочки. Или, даже троечки, - моих старых боевых подруг. Всегда готовых придти на помощь.
С которым вполне можно потеснее пообщаться - чтобы приятное одиночество, вызванное разлукой с любимой, как-то скрасить. Сделать его еще более приятным. Превратить это общение в нехитрый праздник чистой и светлой любви.
Не умирающей никогда.
Да...
Все это вполне возможно сделать.
***
А, собственно говоря, скандал-то с Алей на сём и закончился.
И наступила в трубке тишина.
На том и спасибо, Александра Викторовна, - сказал я сам себе. На добром слове спасибо, любезная моя б/у.
Чужая жена, и ледяная любовница. "Гуд-бай, май лав, гуд-бай!", - как в не очень патриотичных любовных песнях поется.
Эх, но как же в синеву тянет, - просто сил нет никаких!
***
- А вы, господин Бодряков, делом бы хоть каким-нибудь занялись. А не подслушивали бы чужие разговоры по темным углам. Вроде любимого в народе КГБ, - заметил я Бодрякову, прямо обратившемуся в слух. - Иначе тоже вымерзнете в неподвижности. Когда Гольфстрим совсем обледенеет. Недолго ведь ждать осталось.
Бодряков посмотрел на меня, опешив от моей такой бойкой наглости.
Разве с будущим начальником так разговаривают? - было написано на его безыскусном лице.
Он что-то пискнул в ответ, вроде того, что КГБ отменили еще в прошлом веке, и понесся он куда-то вдаль офисного коридора.
Побежал опять на меня жаловаться - Семен Семенычу. Как родной сынок к сердобольной мамке побежал... Которого во дворе злые мальчишки обидели. Игрушку отняли, да еще и нашлепали, и обидных слов наговорили.
"Мамка, носик мне утри!"
Как же, как же, отменили подумал я про себя. Уже много лет, как целая империя КГБ вокруг во главе с ихним клерком, а он, глупый даже об этом и не подозревает.
Очки ему нужны, наверное.
***
Удивительный все-таки это субъект, Бодряков... Столько же в нем глупой энергии и совершенно неоправданного самомнения - просто диву даюсь!
Так и бьет самомнение у него через край. Из-за переизбытка его бездарной энергетичности.
Воображает он себе, кажется, что уже стал начальником. Топ-манагером.
Семен Семенычем, так сказать.
Не знает, бедный, что день грядущий ему готовит, какой подарок ему карьерная судьба может преподнести.
Спит и видит, себя на новом, начальничьем месте.
Только, мне кажется, кишка у него тонка - так вот просто начальником стать. Порвется у него от натуги - кишка-то.
С карьерными энтузиастами иногда такое происходит. Неожиданное и не очень приятное. Кишки у них не выдерживают и рвутся от непосильной ноши.
Впрочем, от этого, с лопнувшей кишкой, они становятся еще злее и неуемнее.
А если посмотреть на дело с другой стороны?
Нужна ли мне самому эта самая начальничья должность?
К чему она мне? Жил себе спокойно, почему бы так же спокойно не жить дальше?
***
Да, конечно, начальником приятно быть. Спору нет. Деньги лишние, блага дополнительные. Кабинет, опять же, отдельный. Никто тебе в компьютер не заглядывает, когда ты в рабочее время с Сексуальной переписываешься.
На интимные темы орально-генитального и анального секса.
А если и заглядывает - то тайно, и просто где-то на тебя матерьялец в архив складывает - до поры, до времени.
И уж точно, никто тебя глупыми сентенциями от спокойного послеобеденного сна не отвлекает.
Все это конечно, приятно. Но с другой стороны...
С другой стороны - вот, например, взять сегодня, когда жизнь не очень задалась. Александра весь денек подпортила своими гнусными и не очень уместными инсинуациями...
Попробуй-ка такие вот дебаты с Алей выдержать... И про глобальное обледенение рассерженной женщине так рассказать, чтобы она забыла, зачем в ярости звонила...
Не каждый сумеет вывернуться. И дальше работать, как ни в чем не бывало.
И быть при всем этом еще и начальником?
У которого и без то же Али - голова от всяких забот пухнет?
Тяжело, однако...
Даже и за дополнительные деньги.
Есть же у начальника попутно и всякие каверзные вопросы для решения - и тактические, и стратегические, и даже политические.
А голова скандалом забита.
Такой скандал, конечно, - сущий пустяк, не уважительный мотив от должности отказываться. Но может быть, все же стоит отказаться - пока не поздно? Ходить - как все, по камушкам. А не по воде глубокой чапать, рискуя поминутно провалиться. Мы ж не конструкторы. чтобы беспрепятственно по воде ходить.
Что, интересно, тогда все-таки будет?
***
А будет тогда начальником у тебя вот этот молодой дурак, - говорю я сам себе. Почти на сто процентов - именно он будет. Ставший начальником только из-за того, что я отказался. А он недавно получил диплом MBA. Которым теперь размахивает к месту и не к месту, будто римский легионер штандартом.
Перед предсмертной атакой на варварские позиции.
Во время которой этот самый воинственный легионер просто получит по башке варварской дубиной.
За неимением у варваров более грозного оружия, чем дубина и вилы.
А потом будет торжественно зажарен на костре. И с гиканьем победной радости съеден - в качестве жилистого и невкусного трофея.
Надо же варварам чем-нибудь подкрепиться после такой замечательной победы.
***
Я не очень уверен, что варвары, - какие-нибудь прародители французов, или немцев, или англичан - были канибалами.
Хотя, кто их знает? Может быть, и были. По виду не скажешь, но ведь в душу им не заглянешь. Этим самым варварам, потомкам готов с галлами и саксами.
Может, они пленных римлян поедали, только история об этом умалчивает?
В конце концов, все мы немного людоеды.
Особенно - женщины.
Хотя и в мужчинах это тоже наблюдается.
***
Вообще, история, особенно отечественная, - она такая дама, с большими задатками проститутки.
Кто и как заплатит, с тем в койку и ложится.
Нет в ней никогда ни слова правды.
Одна фикция, и разные домыслы, благоугодные режиму. Это истина. не требующая доказательств. От советов до новых феодалов.
***
Но картинка расправы варваров над римлянином-Бодряковым представляется мне весьма приятной.
Как Бодрякова каннибалы лопают, чмокают, отплевываются, и в зубах ковыряются, чтобы неперегрызаемые жилы оттуда вытащить.
Хорошая картинка. Красочная. Убедительная.
Жаль, что сам герой ее не видит.
***
Да... пусть он себе размахивает штандартом профпригодности на здоровье, - думаю я. Точнее, на свою погибель...
Тебе-то - что за дело?
Пусть выглядит дурак дураком.
Разве тебе от этого плохо? Если ты исправно зарплату получаешь, себя душевным комфортом окружаешь, и над ним потешаешься.
Пусть начальствует.
Зато ты лично на работе - ни за что, по сути, и не отвечаешь. Прекрасно спишь восемь рабочих часов. Или лечебными процедурами занимаешься, чужой бюст разглядывая.
А в шесть часы бьют побудку, ты оторвался от кресла, - в свою таратайку, и целый вечер у тебя свободен...
И даже выспаться за день на работе успел - перед новыми подвигами. С Клавдией, например.
Или с другими, не менее достойными кандидатурами.
***
Вот сейчас возьму, и позвоню Мессалине. И вечер у меня будет насыщенным и комфортным.
Судя по тому, как мой друг с нижнего этажа при воспоминаниях о ночке с Клавдией воодушевляется - понравилось ему...
Эх, хороша, как бы говорит он мне... Давай еще!
Я с ним согласен, - давай еще!
Стоя в коридоре, подальше от Нинон, я нахожу в электронной записной книжке номер Мессалины, названный мной для памяти "Клава-купчиха".
Я нажимаю зеленую кнопочку соединения.
Гудки в трубке. Гудки...
Не берет Клава трубку.
Повтор.
Нет, не берет.
Наверное, очень занята. Сама с собой, или еще кем-нибудь.
Прикупила себе еще кого-нибудь, и ей не до меня.
Или не слышит звонка, отдыхает после вчерашнего.
Или еще что-нибудь.
Это ничего, позвоним попозже.
***
В общем, думаю я, возьмем сегодня опять Клаву в оборот, или другую какую подружку, и продолжим наши занятия.
А этот дуралей, Бодряков, на весь свет обиженный, изневрничавшийся от борьбы не только со мной, но и со всем миром сразу, домой понесется. К любимой, так сказать, жене.
К ужину.
Интересно, что она ему на ужин готовит? Может быть - из экономии - селедку жарит?
Можно себе вообразить, какой дома аромат стоит, если у них к тому же и вытяжки нет.
Тоже - из-за тотальной экономии.
А, может быть, она его самого ужин готовить заставляет? Селедочку там пожарить. Салат из какой-нибудь морской дряни, вроде кальмаров или каракатиц, сделать?
Я вот, например, на ночь почти не ем. Многолетняя привычка.
Так что, для таких, скажем, надобностей, как ужин приготовить - мне жена и не нужна.