Made in Russia Вначале было слово. Письма из ниоткуда. 8.
Продолжение.
Начало:
http://proza.ru/texts/2006/10/29-301.html
...Вспомнил, милочка, как тут я тебе излагал про то, что мне вдруг под Лизочкой ночью запеть захотелось. Песня вдруг сложилась, понимаешь ли. И вообще, так хорошо стало, ну так хорошо... Рифмы прямо - одна в одну, одна в одну входили, как одинаковые ложки в столовом наборе, в коробку уложенные. Такие - чеканные, мельхиоровые.
И все это - прямо накануне всплеска моего, готовящегося к брызгам и фейерверкам фонтана.
Ну, ты же понимаешь, о чем я?
И слова там, в песне, были какие-то простые, но славные... В общем, все слова целиком почти сейчас уже не вспомню, но один, сочинившийся вдруг под такой внезапной ночной Лизочкой куплет, запомнился:
"Пионэры, комсомольцы и партейный наш народ
За деревней, у околицы, песни звонкие поет...
В хороводе девки кружатся, с ними парни в орденах -
Хорошо ребятам служится, в нашей армии рядах...
Горизонты нам поставлены и прозрачны, и легки..."
Каково тебе, а? Такую песню в кульминационный момент любовной неги услышать?
Как бы она напряженные уже чувства подхлестнула! А? Особенно, насчет поставленных горизонтов?
Понимаешь ли, я даже ощутил, что если бы я вдруг захотел, я бы мог стать великим лунным пролетарским поэтом. В свое время, конечно. Как пить дать, стал бы им. Как какой-нибудь Горький. Или Сладкий. Или даже Соленый с Бедным...
Вот, что, детка, с человеком настоящее чувство делает. Вот, что такое любовь, да еще и на сексуальной почве замешанная.
Что, не находишь?
А я вот - нахожу!
Можешь меня даже в этом и не переубеждать, моя аппетитная конфетка.
Жаль, все это той же ночью как приплыло, так и сплыло куда-то. И больше пока не проявлялось. Искренне недоумеваю.
А вот до этого я как-то за собой склонности к песенному творчеству не замечал. И стихи никогда не писал. Ну, если только в пубертатном возрасте. На почве несчастной любви. Типа: "коровки в поле, солнышко - на небе, а она взяла, и не дала, целочка этакая...ненормальная"
Не Пушкин - явно. И не Лермонтов.
А тут вот - вдруг прорвало. Почище, чем у признанных поэтов - заплескалось прмо в душе под ложечкой.
И где - раньше-то все это было? Где отсиживалось?
Эх... Если бы раньше заплескалось, моими томами библиотеки были бы уставлены.
Вот честное слово, благородное.
Проведешь рукой по полке - а там одни мои корешки, немного пыльные.
А деньжищ бы скока заработал бы... Просто - не счесть...
И вообще...
Слава бы пришла.
Но вот, пряталось где-то... А потом и вылезло не очень даже и к месту, и не очень, по-моему, вовремя. Точно - не вовремя.
Все здесь вообще, как всегда у нас - и не к месту, и не вовремя. Как в какой-то лесной школе для дебилов - завтрак получите в ужин, а обед - вообще на сегодня не планируется.
Что это за песни ночью - при минус 170 по Цельсию? Под девушкой горячей, как неприрученная газель?
(Кстати, не надо, милочка, мою Лизочку путать с маршрутным такси).
Знаешь, мон шер бон-бон, прямо у меня рот тогда открылся - загорланить, и заголосить...
Но потом - так же, как открылся, он же точно так же и закрылся.
Зато язык - высунулся.
Потому что Лизочка - для своего волшебного певучего окончания, пересела мне на грудь, и подставилась так, чтобы ей сладко-сладко стало. Посредством моего языка.
Любит она такую волшебную финальную ноту устроить. И позу иногда любит принять - на моей поросшей груди.
Да и я, собственно, не против был. Она ведь тоже очень сладкая, с некоторой пикантной кислинкой. Как изысканное пирожное.
Между прочим - и у меня уже тогда и горячее чувство снизу подступило и налынуло! Просто, как цветомузыкальный фонтан в парке Горького - и забило, хотя и не слишком уж густо! Как-то она острый этот момент подгадала, чтобы быстро ко мне на грудь передвинуться - для финального нашего дуэта.
Пришлось мне походную песню отставить. Чего для малышки не сделаешь, правда?
И моя ночная песня в груди застряла...
Я утешаюсь тем, что, если душа поет - то эту песню не задушишь, и не убьешь...
Даже вот такими сексуальными изысками. Все равно опять вылезет.
Я вот себе думаю - не сменить ли в дальнейшем профессию? Не заняться ли всерьез литературой.Поэзией?
Такие вот чудные дела происходят, а ты вот нудно жалуешься мне на свою жизнь, моя сладкая...
С чего бы? И кому - мне?
А почему, собственно, возникает резонный вопрос, не своему козлу? Или ты считаешь, что мы остались с тобой близкими друзьями? Или - у тебя некому больше пожаловаться?
Поплачься Джеку, например, а? Или он по-английски не очень петрит?
Хотя, забыл, он-то, как раз, петрит, пока почти трезвый, а ты вот - еще вопрос, насколько петрить научилась...
А вообще, я подумал на досуге, - ладно, жалуйся на здоровье...
Это, если откровенно, тешит мое самолюбие. И приятно щекочет позвоночник.
Как будто красотка-мулатка делает мне эротический массаж. Я на животе лежу, она села на меня сзади своей упругой попкой, и делает. Вдумчиво так и расслабленно, и попкой по моей спине и попе нежно елозит. Сама возбуждаясь, влажная.
Хорошо, черт подери - кто понимает, конечно. Пальцы у нее - очень чувственные. В самую душу проникают... И даже как-то снизу пробирает. Прямо на дыбы встать хочется.
И встается.
Ну, тебе это вряд ли доступно. Ты так - точно не умеешь. Цвет кожи у тебя не тот. Подзагореть тебе стоило бы. Съездить куда-нибудь в Майами, и подзагореть. Тогда и массаж эротический тебе даваться будет.
Да и не для маленьких мой рассказ, мон петит, - про этот сеанс массажа, переходящего в полный восторг и душевное благорасположение.
...А вот ты все нудишь о том, что разлюбезный бармен Джек расхерачил твою новую шестую "мазду" в пьяном виде - о целый толстый фонарный столб...