- Первым подобную гипотезу выдвинул немецкий философ Иммануил Кант ещё в восемнадцатом веке. Но по-настоящему научное обоснование она получила в работах Пьера Лапласа. Итак, чем же занимался Лаплас?
Я оглядел аудиторию. Да, пожалуй, никто, кроме меня не смог бы ответить на этот вопрос. Вокруг были скучающие студенты. Кто-то тихо посапывал, неумело прикрывшись учебником, кто-то смотрел в окно, за которым виднелся дивный весенний день, а кто-то читал журналы или книги. Одна девушка даже исподтишка бегала глазами по строчкам шекспировской "Бури". Нет, я конечно не какой-нибудь нюня, который спокойно сносит полное неуважение к собственной персоне. Но с другой стороны, я мог понять этих ребятишек. Они пришли в университет, чтоб изучить новейшие информационные технологии, выйти с дипломами программистов, экспертов по компьютерам и прочее, а я решил преподать им столь скучный предмет, как астрономия. И правда, кому в наше время нужна астрономия? Времена, когда люди с упоением и надеждой смотрели в небо давно прошли. Теперь настала эпоха рационализма и прагматики. Люди все больше вязнут в мирских проблемах и перестают мечтать. А ведь иногда нам так не хватает грез. Спросите себя, давно ли вы всматривались в звездное небо? Или гораздо чаще ваш взгляд обращен в монитор компьютера?
В общем, я не осуждаю этих ребятишек. Думаю, у них есть полное право скучать. Если они сами не заинтересуются тем, что я рассказываю здесь, то мне уж их точно заинтересовать не удастся. Разве что рассказать про очередную поделку на тему сериалов, вроде "Звездного пути".
- Что ж, все мы знаем, что Пьер Лаплас первым предпринял попытку описать механику образования Солнечной системы в рамках Всемирного закона тяготения. И не просто описать, но и объяснить. И хотя во времена Лапласа подобные заявления, скорее всего, нечем было бы подкрепить, впоследствии астрономы находили множество доказательств гипотезы газопылевого облака. Достаточно взглянуть через мощный телескоп на систему Эпсилон, что находится в звездном скоплении Эридана. Эпсилон представляет собой молодую звезду, вокруг которой находится огромное облако газа и пыли, которое в последствие преобразуется в планеты, спутники, а возможно останется висеть в пространстве поясом астероидов, - мне всегда нравилось рассказывать кому-нибудь об астрономии, об астрономических открытиях и звездах. Наверно именно поэтому я, в конце концов, пришел к преподавательской деятельности. Сейчас я и не видел уже других возможных вариантов развития моей жизни.
Я бросил взгляд на часы, что висели в дальнем конце аудитории. Это были добротные механические часы с вычурными стрелками и римскими цифрами. Красивые. Они подсказали мне, что время лекции подходит к концу. Пора было прекращать все эти рассказы. Даже девушка с передней парты отложила Шекспира и нетерпеливо постукивала пальцем по экрану мобильного телефона. В молодости мы постоянно куда-то спешим, а когда становимся старше, жалеем, что не пытались растянуть эту самую молодость. Жалеем, что она прошла так незаметно.
- Что ж, прочтите про гипотезу газопылевого облака чуть подробнее в ваших учебниках, и мы вернемся к ней через неделю. А заодно поговорим об эволюции звезд. Все свободны!
Фраза, которая служила неким триггером между скучающей атмосферой и бешеной активностью. Все студенты повскакивали со своих мест, быстро побросали вещи в сумки и один за другим буквально вылетели из аудитории. До меня ещё несколько секунд доносились приглушенные "до свидания" и "всего доброго". Когда студенты расходились, я часто оставался в кабинете до конца перерыва и разглядывал интересные предметы меблировки. Как, например, те самые часы. Но в этот раз мое уединение было прервано. Стоило испариться последнему из моих студентов, как в двери появился высокий человек в потертом твидовом пиджаке. Его каштановые волосы были аккуратно зачесаны назад, а из-под круглых очков с эффектом хамелеона на меня глядели синие глаза. И самое странное было, что я знал этого человека. И никогда бы не подумал, что он навестит здешнее место.
***
- Чашку кофе и зеленый чай, пожалуйста, - проговорил мой давний знакомый, обращаясь к официанту, потом поглядел на меня, - Ты ведь любишь зеленый чай, Ричард?
- Некоторые вещи никогда не меняются, - улыбнулся я.
Герберт был моим бывшим сокурсником. Мы вместе окончили университет и наши дороги разошлись. Я решил, что стану астрофизиком, а Герберт отправился в Америку, полагая, что там у него будет гораздо больше возможностей. Сначала я пытался поддерживать связь, писал ему электронные письма раз в неделю и считал, что мы так и остались закадычными друзьями. Но общение со старыми знакомыми отошло на второй план, когда моя карьера пошла вниз. Мои исследования зашли в тупик и финансирование прекратилось. Шло время, и мне уже не хватало скопленных денег на жизнь, и нужно было искать работу. Но кому был нужен астрофизик-неудачник? И вдруг я прослышал о том, что Лондонскому университету требуется преподаватель астрономии. Я уцепился за эту возможность и в итоге оказался там, где я сейчас. А Герберт, насколько мне известно, занялся какими-то секретными правительственными исследованиями в Соединенных Штатах. Тем более удивительно для меня видеть его здесь.
- Да, что-то всегда остается неизменным, - ответил Герберт, - Как твои дела, Ричард?
- Давай опустим любезности, старый друг, и ты расскажешь мне, что привело тебя в славный город Лондон? Не подумай, Герберт, что я не рад тебя видеть, но через двадцать пять минут у меня лекция, потому переходи к делу.
Мой собеседник улыбнулся, потом хмыкнул и продолжал разговор:
- Думаю, друг мой, твои студенты будут только рады, если ты не явишься на лекцию. С другой стороны, мое предложение, я надеюсь, навсегда избавит тебя от участи преподавателя. Я знаю твой талант и твою любовь к звездам, потому мне тошно видеть, как ты тратишь себя на этих неблагодарных подростков.
- Предложение? Дай угадаю, Герберт, поучаствовать в твоем сверхсекретном исследовании? И это очень сильно напоминает благотворительность, потому что я точно знаю - моя помощь никому особенно не нужна, - меня слегка возмутило это предположение, и я даже не заметил, как повысил тон.
- Ричард, ты совершенно прав - мне не нужна твоя помощь. Мне нужна твоя компания. Последующее я расскажу только после твоего согласия подписать документ о неразглашении. Но поверь мне, старый друг, когда я говорю, что это будет самое удивительное путешествие в твоей жизни.
Путешествие? Интересно, о чем же он говорил? Какая-то экспедиция, возможно. Но меня вовсе не забавляла мысль тащиться в отдаленный уголок Земли и просидеть там с оборудованием в течение пары месяцев. С другой стороны, зачем такая секретность вокруг простой научной экспедиции? За те несколько минут, что длилась пауза в разговоре, во мне неустанно боролись любопытство и леность, присущая всем стареющим умникам, более пяти лет ведущим оседлый образ жизни. Но любопытство взяло верх в конце концов.
- Так что, говоришь, мне нужно подписать, чтоб поучаствовать в этом?
- Я ведь знал, что ученый внутри подтолкнет тебя к верному решению! - Герберт улыбался, - А ещё я рад, что ты не упустишь этот уникальный шанс. Допивай свой зеленый чай и отправляйся в университет, попроси отпуск. Скажем, на пару месяцев.
- Да кто ж мне даст такой отпуск? - я чуть не выплюнул горячий чай на проходившего мимо официанта.
- Если не дадут, смело увольняйся. Даю гарантию, ты больше не захочешь возвращаться к преподаванию.
Я недоверчиво взглянул на Герберта. Нет, таким он не был давно: энергичным, беспрестанно улыбающимся, будто помолодевшим на десяток лет. Сейчас Герберт более всего напоминал подростка, который впервые поцеловал девушку. Это ещё более подхлестывало мой интерес. Никакое открытие не могло так вывести его из равновесия. Это нечто, о чем он не говорит, гораздо больше простого научного открытия или предстоящего эксперимента.
- Итак, как только разберешься со всеми делами, жду тебя по этому адресу, - с этими словами Герберт протянул мне небольшой клочок бумаги. Я принял его и убрал в карман пиджака.
Мы распрощались у кафе и направились каждый в свою сторону. Холодный осенний ветер трепал полы пальто, словно какой-нибудь флаг. Флаг новой жизни? Второго шанса? Пока я не знал, даже представить не мог, что ждет меня впереди. Теперь, вспоминая те события, думаю, решил бы я иначе? Отказался бы?..
***
Улица оказалась достаточно невзрачной: где-то неподалеку расположился паб, из которого доносился веселый гул, вокруг были небольшие пяти-шести этажные дома. Я спокойно оглядывал эту картину - вечерние задворки Лондона. Мимо меня рысцой прошла влюбленная парочка. Я оглянулся на них и вновь чуть не провалился в размышления на тему - "А почему же я до сих пор не женат?". Я брел вдоль улицы, пока не нашел нужный дом. Поднявшись по небольшой лестнице, постучал в добротную деревянную дверь, покрытую темно-синим лаком. После минутной паузы, тянувшейся в сознании не менее часа, дверь приоткрылась. В проем выглянул странный, взъерошенный парень. Он рассматривал меня в течение нескольких минут, после чего распахнул дверь и кивнул, явно предлагая пройти внутрь.
Внутри я нашел небольшую квартирку. Холл был оклеен старыми бледно-серыми обоями, хотя скорее они просто выцвели со временем. Мебель тоже, казалось, привезли прямиком из викторианской эпохи. Вообще квартира навевала мне воспоминания о книгах Уайльда и Верна.
Пока я разглядывал окружающее, навстречу вышел Герберт. Он улыбнулся и проговорил "Я знал" тоном, который бывает у зрителя, увидевшего фокусника, достающего из шляпы кролика, пять минут назад исчезнувшего из клетки. Он рассеяно пожал мою руку и потянул в другую комнату. Следующая напоминала гостиную, уже более современную, нежели холл. Хотя все равно казалось, что её вытянули откуда-то из 70-ых. На небольшом кожаном диване бежевого цвета сидели двое - девушка с копной коротких, угольного цвета волос, и мужчина лет сорока. Как это ни странно, я узнал девушку. Та самая особа с томиком Шекспира, скучавшая на моих лекциях.
- Ричард, думаю ты знаком с Делайлой Фон Ричмон, - сказал Герберт, указав на девушку. Сейчас я разглядел её чуть лучше. Она была достаточно невысокого роста, симпатичная. Её спокойно-серые глаза с интересом меня изучали.
- И позволь представить тебе Александра Смирнова, - продолжал Герберт, указывая на мужчину, - Именно благодаря этому человеку стало возможно то, что мы здесь затеваем. Хотя, господин Смирнов, я в очередной раз советую вам дважды подумать, учитывая опасность мероприятия.
- Опасность? - я слегка оторопел, - Ты ничего не говорил мне об опасности!
- А это была как раз та самая засекреченная часть, - улыбнувшись, отпарировал мой старый друг.
- Ну и, наконец, наш техник и, впоследствии, пилот - Стефан, - закончил он тираду, похлопав по плечу паренька, который встретил меня на пороге.
- Пилот? Придется лететь на самолете? - я изучающее оглядывал странную компанию.
- Самолет? О, мой друг, самолет покажется тебе детской игрушкой по сравнению с тем, на чем мы полетим, - ответил Герберт, улыбаясь.
- Полетим куда?
- Наконец-то ты подошел к самому главному вопросу, мой друг. Скажи, Ричард, ты никогда не хотел изучить влияние черных дыр на физический объект в реальных условиях? Проверить точность радиуса Шварцшильда, например? Повидать Эпсилон, увидеть рождение звезды?
- Радиус кого, простите? - поднял голову Смирнов.
- Радиус Шварцшильда. Он говорит о том, на каком расстоянии уже невозможно убежать от притяжения черной дыры, - пояснил я, - Герберт, ты понимаешь абсурдность твоих увещеваний? Никто не способен посетить Эпсилон. А если и способен, то лишь через сто с лишним лет. И то, при наличии соответствующего оборудования, которое, кажется ещё не изобрели.
- Ты просто не слышал об этом изобретении, старый друг. Точнее, я не успел тебе о нем рассказать. Начнем издалека. О чем гласит закон всемирного тяготения?
- Между всеми телами во Вселенной действует сила взаимного притяжения, - проговорила Делайла.
- Правильно, мисс Ричмон, - одобрил Герберт, - Проще говоря, притяжение есть у любого объекта во вселенной. Например, гравитационных сил Солнца хватает, чтоб удерживать на постоянных орбитах все планеты Солнечной системы. Притяжение Земли держит на орбите Луну. И так далее. А теперь представьте, что гравитационной силой можно управлять. То есть, создавать локальный пучок гравитонов, чтоб использовать его для перемещения в пространстве. Например, такой пучок направленный на Солнце разгонит нас до скорости, вполовину большей, чем скорость света.
- Не сходиться, Герберт, - возразил я, - Мощность пучка должна быть огромной. А расчеты точными до мелочей, потому как во время запуска пучка на его пути не должно быть препятствий.
- Мощность пучка должна быть колоссальной, друг мой. Непередаваемо огромной. И мы её добились.
Мои мысли вдруг выбило из головы, словно ворота тараном. Я вдруг осознал, к чему клонит Герберт. К чему он вел нас всех с самого начала. Более того, я вдруг осознал, что я не единственный непросвещенный в этой комнате. Об истинной цели этого собрания знал только мой друг и его русский коллега.
- Выходит, ты рассказываешь это не в виде теоретических выкладок? - спросил я с подозрением.
- Именно, Ричард. Я говорю о машине, которая уже построена. О корабле, способном преодолевать огромные космические расстояния.
Я открыл было рот, потом закрыл. Слова были излишни. Мозаика сложилась. Путешествие, пилот, команда, корабль, гравитоновый луч. Герберт Майлс Уилтеркук только что во всеуслышание заявил, что способен покинуть Солнечную систему в любой момент. И он предлагает нам присоединиться.
- Итак, как все вы прекрасно понимаете, я собрал вас здесь, чтоб предложить опасное путешествие. Путешествие в неизвестность, но неизвестность манящую. Девушка мечтатель, с неоспоримыми способностями к математике, пилот, способный уйти в штопор на Боинге, даже не вспотев, бизнесмен, которому я все ещё предлагаю отказаться, но он формально владелец нашего транспорта, потому запретить я ему тоже не могу...
- Мило, - буркнул Смирнов, - Я лечу!
- ...астрофизик с незаурядным знанием Вселенной, способный проложить курс даже в другую галактику - продолжал Герберт, - И, наконец, гениальный механик, который соберет ваш транспорт даже из кусков, и даже в открытом космосе.
Сияющий Герберт, сделавший по комплименту каждому из присутствовавших, развел руки, словно призывая нас к коллективному объятию.
- Ты собрал команду, ты подготовил транспорт, но так и не объяснил, куда мы держим путь, - высказался я.
- В космос, Ричард. Именно туда, - и Герберт ткнул пальцев в потолок.
- Космос большой, - ответил я.
- Эм, все последующее - наша личная инициатива. Можем направиться куда угодно, как только сможем покинуть атмосферу планеты. Это будет записано как тестовый полет. В подготовленных документах, которые все вы вскоре любезно подпишите, говориться о том, что вы берете на себя всю ответственность и осознаете, какой риск тянет за собой это мероприятие. Так же в документах значится, что тестовый полет займет ровно месяц, по истечении которого мы вернемся на Землю.
- И вы гарантируете это возвращение? - подала голос Делайла.
- Отнюдь нет, - с улыбкой ответил Герберт, - Более того, я полагаю, что наши шансы вернуться составляют где-то двадцать процентов. В общем, велика вероятность, что подписав документы, вы выпишите себе билет в один конец. Но мне кажется, это того стоит.
- Да это бред, - фыркнул Стефан, - Вы предлагаете нам совершить маленькое коллективное самоубийство?
- Я не глуп, и я верю, что двадцать процентов - достаточно весомый шанс. Более того, я не просто так собрал здесь именно вас - я сыграю на том, что мне хорошо известно. Ричард, - начал Герберт свою очередную речь, - ты, сколько я тебя помню, мечтал увидеть звезды, мечтал дожить до космической эры. И сейчас я на блюдечке выложил перед тобой твою мечту. А зная, что здесь тебе терять нечего, ты пойдешь за этой мечтой. Мисс Ричмон - вы помышляете о карьере, очень специфичной карьере. И вы прекрасно знаете, что я тот, кто сможет эту карьеру обеспечить. Если все удастся, вы встанете у истоков нового витка человеческого развития. Станете первым колонистом, исследователем и...попадете в историю. Для вас это удивительный шанс, а вы подобных не упускаете. Стефан - на Земле не осталось летательных аппаратов, которые бы вам не покорились. Вам скучно. И поэтому вы страстно жаждете истинного вызова способностям пилота. И я бросаю вам такой вызов. Господин Смирнов...я все ещё предлагаю вам отказаться.
- Прекращайте это дело, доктор Майлс, - улыбнулся бизнесмен, - Я намерен лично проследить за своими вложениями. К слову, очень немалыми.
- Итак, вот почему моя вера в то, что вы все полетите, так тверда, - заключил Герберт.
- Ты раскидал нас по полочкам, словно сувениры, - отозвался я. Но уже тогда я точно знал, что дам свое согласие. Даже если молодежь откажется, что лично я считал очевидным, все равно полечу. Я это знал.
- Я лишь озвучил то, что было у каждого из вас в голове. К делу, господа и дама. Документы в конвертах, что лежат на столе. Как только подпишете их, я жду вас завтра утром в аэропорту. Мы летим в Сибирь, - Герберт явно наслаждался происходящим.
- В Сибирь? - удивился я
- Именно там находится наш маленький космодром, откуда мы начнем наше путешествие.
Все молча подняли со стола конверты, взглянули внутрь и стали расходиться. Первой ушла Делайла фон Ричмон, ей предстоял серьезный разговор с теткой. Стефан ушел вторым, бормоча что-то то ли на испанском, то ли на ломанном американском. После Александр Смирнов, переговорив по телефону, вышел во двор. В комнате остались только я и Герберт.
- Скажи, ты действительно думаешь, что у нас что-то выйдет? Я имею в виду - это же будет первое испытание. У тебя на руках сейчас только кипа теоретических фактов и ни одного их подтверждения.
- Друг мой, так совершались все научные прорывы в истории. Разве у Альберта Эйнштейна было сначала что-то кроме теории? Разве Галилей не создал новую картину мира, основываясь лишь на наблюдении? Первый полет на Луну, Ричард, был сначала лишь теорией. И пока мы не отбросим страх и предрассудки - все мы будем заложниками теории.
Я улыбнулся. Герберту, это ещё очень живо в моих воспоминаниях, никогда не занимать было красноречия. Именно поэтому, думается мне, он смог отбить у меня в университете Риту Равенкрофт - скромную девушку, которой я симпатизировал. И даже сейчас, все эти непохожие друг на друга люди слушали Майлса с затаенным дыханием.
- До встречи, друг мой, - проговорил я и покинул комнату. Так началось самое необычное путешествие в моей жизни.
***
- Мисс Ричмон, я ведь предупреждал вас, что будет холодно, - посмеиваясь, проговорил Герберт.
- Значит, наши с вами понятия о холоде сильно различаются, - резко отозвалась Делайла.
Наша небольшая экспедиционная группа двигалась к небольшой площадке через лес. Было действительно очень холодно, заснеженные деревья и нескончаемая метель сопровождали нас в пути. Делайла, впервые увидевшая снег, восторгалась, не прекращая жаловаться на холод. Стефан, как и при нашей встрече в аэропорту, замкнулся в себе, слушая музыку через огромные наушники. Смирнов не прекращал говорить по телефону, уточняя сроки прибытия, а Герберт вел группу вперед с непременной улыбкой. Я же пытался представить все, что наш ждет. Но это, как оказалось, совершенно невозможно. Звезды? Планеты? Сейчас могу сказать, что любые представления были ничтожны по сравнению с последующими событиями.
- Никак не могу взять в толк, что заставило вас финансировать это непредсказуемое мероприятие? - обратился я к Смирнову.
- И не возьмете, - улыбнулся тот, отрываясь от телефона, - Для этого нужно понимать, как Майлс мне это представил. Он добился того, что никому до него не удавалось - он меня удивил. Он столь яро защищал свой проект, что я, в итоге, стал думать об этой идее как о собственной. Так же сильно доктор Майлс ратовал за каждого из вас.
- Правда? Интересно было бы послушать, - проговорил я.
- Он уверял меня, что нам нужна уникальная команда, - Смирнов убрал телефон в сумку, - Я долго отговаривал его от молодых кадров. Пытался объяснить, что опыта у них недостаточно.
- И что же изменило ваше отношение?
- Стефан. Я оказался в самолете, который он пилотировал. После этого...достаточно головокружительного полета я отдал все дела по сбору команды Майлсу.
На этом наша беседа закончилась. Дальше шли молча, потому как холод сковал губы, и каждое слово теперь требовало немалых усилий.
Наконец за поворотом показался небольшой участок бетонной стены. Она была высотой где-то метров пятнадцать.
- Господи, зачем же такой высокий забор? - удивилась Делайла.
- Мы защищаем нашу монополию, - улыбнулся Смирнов, - это полностью герметичный бетонный бункер. Поверьте, Делайла, вы видите лишь вершину айсберга.
Все двинулись к стене, не очень понимая, где же проход. Подойдя к ней вплотную, группа остановилась. Нас окружала снежная метель, перекрывающая обзор, и создавалось впечатление, будто все мы стоим посреди снежной пустыни рядом с непроницаемым бетонным обелиском. Наконец Смирнов достал телефон и набрал номер. Переговорив с кем-то, русский повернулся к нам и кивнул. Наступила тишина. Через несколько минут её прервал странный лязг, и вдруг земля под моими ногами начала опускаться. Каждый из нас слегка пошатнулся, но устоял. И вот мы оказались в лифте, который стремительно ехал вниз.
Первые несколько минут нас окружали голые стены, пока вдруг обзор не сменился. Будто оказались в лифте торгового центра, потому как наша платформа двигалась внутри трубы, одна из сторон которой была полностью стеклянной. Только вместо пестрых магазинчиков и кафе мы увидели огромный агрегат. Цилиндр, который ближе к верху становился почти плоским. Будто одну его сторону сжали между гигантскими указательным и большим пальцами. Материал, из которого он был сделан, показался мне неким сплавом, хотя я был не уверен. Удивительных размеров громадина вызвала вздохи восхищения у всех, кроме Герберта.
- Боже мой, - воскликнула Делайла, - Это же потрясающе.
- Лишь вершина айсберга, - улыбнулся Смирнов, - Это поражающее изобретение доктор Майлс. Когда все это было идеей, теорией...я представлял это иначе. Менее масштабным.
- Люблю удивлять, - отозвался Гербрет.
- Это выглядит поразительно, - проговорил я, - Но не стоит восхищаться, пока это не полетит.
- О, оно полетит, - заверил меня мой старый друг.
Так мы и продолжали движение вниз, к самому основанию громадного полуцилиндра. Действительно, стена, которую мы видели снаружи, оказалась только вершиной строения. Большая же его часть была под землей. Стефан стянул наушники, заворожено наблюдая за аппаратом, а после спросил:
- И вы верите, что я один смогу управлять этой штуковиной?
- Она не нуждается в управлении. Машина оборудована автопилотом. Но если тот будет поврежден, или окажется недееспособным...
- Недееспособным? - эхом повторила Делайла.
- Мы не верим, что автопилот способен маневрировать в полях астероидов или в облаках газа. В эти моменты он автоматически отключается. Тогда-то нам и понадобятся ваши навыки, Стефан, - закончил свою мысль Герберт.
- Он, кажется, литым, - аккуратно заметил я.
- Герметичным, - поправил меня Герберт, - Мы предусмотрели все возможные проблемы и создали корпус, способный защитить нас от космической радиации и прочих излучений. Корабль имеет двенадцать отсеков, каждый из которых снабжен лесом.
- Лесом? - Делайла казалась пораженной.
- А чем, по-вашему, мы должны будем дышать? Именно за счет многолетних деревьев, которые будут вырабатывать кислород. Это был первый этап построения корабля, - пояснил наш руководитель.
- Это же потрясающе. Значит, ты считаешь, что материальных запасов кислорода будет недостаточно? - я был удивлен.
- Друг мой, мы собираемся посетить самые крайние уголки галактики, - никаких материальных запасов кислорода тут не хватит.
- А что с другими галактиками? - я начал втягиваться в эту потрясающую, фантастичную историю.
- Выше головы не прыгнешь, - улыбнулся Герберт, - Мы даже предположить не можем, что происходит в межгалактическом пространстве, какие там действуют законы. Эта махина, при всей её инновационности, совершенно не готова к путешествию из галактики в галактику. С этим давай повременим, Ричард.
- И когда мы вылетаем? - поинтересовался Стефан.
- Думаю, через пару дней. Я проведу все необходимые предполетные проверки, погрузим все необходимые запасы и в путь, - отозвался наш "капитан", - Ещё всего пару дней, и каждый из нас войдет в историю!
***
Тишина комнаты, которую мне выделили в бункере, удивительным образом давила на меня. Я высчитывал маршрут, учитывая скорость движения планет и их силу притяжения. Буквально утром, сразу после приезда Герберт выдал мне чертежи и все заметки по гравитационному двигателю. Мои глаза все более напоминали поблескивающие монеты, по мере того, как я вникал в эти записи. С одной стороны - это было невозможно, но теория и все расчеты показывали обратное. Гравидвигатель работал. Друг не обманул - корабль поделен на двенадцать отсеков, каждый из которых был выстроен вокруг настоящего леса. Я не очень понимал, как деревья будут существовать в космосе и откуда получать питательные вещества, поэтому оставил это на откуп ботаников проекта. У самого основания имелся этакий тринадцатый недоотсек. В нем были спрятаны сопла и топливные баки. Этот механизм был призван оторвать нас от земли, потому как использовать на Земле гравидвигатель было опасно. А оказавшись в безвоздушном пространстве, мы сможем проложить первый курс и внести его в компьютер автопилота.
Пока я был погружен в расчеты, дверь тихо скрипнула и в комнату пробралась Делайла. Она взглянула на мои записи через плечо, долго бегала глазами по строчкам, пока не переправила пару цифр.
- Так будет правильнее, - улыбнулась она.
- Спасибо. Но вы здесь явно не для того, чтоб поправить мои расчеты, - отозвался я.
- Да, - девушка присела на край кровати, - Доктор, скажите, вы правда верите, что мы сможем вернуться?
Я потупил взор, пытаясь оттянуть время ответа. С самого начала я был удивлен, что молодая, красивая девушка, преуспевающая студентка Лондонского университета вдруг решила пуститься в это неоправданно опасное путешествие.
- Я не знаю, мисс Ричмон, - ответил наконец я.
- Просто Делайла, - девушка улыбнулась, - Вам наверно интересно, на кой черт я в это ввязалась?
- Эм, это серьезный опыт. Да и Герберт что-то говорил о карьере.
- Ха, - Делайла прыснула, - Доктор Майлс может строить из себя тонкого психолога сколько ему угодно, но это не значит, что он все обо всех знает. Истинная причина, по которой я здесь - вы.
- Что, простите? - я был поражен.
- Ваши лекции, доктор. То, как вы рассказывали о Галактике, о Вселенной, о звездах и планетах. Этим сложно не проникнуться. И вот, когда я полюбила звезды почти так же, как и вы, я встретила Герберта.
- Но, Делайла, я видел вас на моих лекциях. Вы скучали, как и все остальные, - я улыбнулся.
- Скучала, потому что удивлялась, как такой амбициозный человек может прозябать в унынии.
- В унынии? По-вашему, профессорство в университете - уныние?
- Для вас, да, - отозвалась Делайла
- Что ж, - я пристально взглянул в глаза девушки, - Теперь я там, где должен быть?
- Это мы увидим, - Делайла поднялась и, попрощавшись, вышла.
Я остался один на один со своими мыслями. Очень странный разговор, очень странное признание. Раньше лекции казались мне просто скучными и бессмысленными, а теперь, как оказалось, стали причиной того, что молодая девушка ввязалась в самоубийственный эксперимент. Сначала я решил, что стоит поговорить с Гербертом, но, поразмыслив, понял насколько это бесполезно. В конце концов, Делайла самостоятельная и целеустремленная девушка и не мне отговаривать её. Успокоившись, я продолжил работу над расчетами нашего курса.
***
- Не сходиться, Герб. Мы просто врежемся в Юпитер и поминай как звали! - я пытался доказать Герберту определенную несостыковку в наших планах и планах Вселенной.
- Ох, Ричард, не будь трусом, ради Бога, - улыбнулся он, - Мы управляем гравитацией, мой друг! Мы можем, при желании, остановиться вовсе.
- Да, но это потребует времени. Дабы полностью остановиться при нашей скорости нам потребуется пустое пространство, равное расстоянию от Меркурия до Венеры!
- Глупости. Перепроверь расчеты ещё раз. И перечитай принцип работы гравидвигателя, - Герберт оставался непреклонен.
- Ладно, хорошо, как скажешь, - я развернулся и побрел обратно к чертежному столу.
Мы проводили последние предполетные операции. Диагностика систем, уточнение первичного курса, инструктаж по системе безопасности и прочее. Уже более двух часов я и Герберт спорили по поводу возможностей гравидвигателя и целесообразности его использования на полную мощность. Расчетливая Делайла выразила опасения по поводу запаса продовольствия, которого может не хватить в случае непредвиденных ситуаций. Что за ситуации она не уточняла. Стефан стал панически бояться предстоящей миссии после нескольких дней, проведенных на тренажере, который имитировал управление кораблем. И только Смирнов и Герберт оставались непоколебимо спокойны.
- Доктор Майлс, можно вас на пару слов, - Александр отозвал Герберта в сторону и стал что-то нашептывать ему. Я же продолжал копаться в астрономических картах, пытаясь вычислить, где именно будет находиться Юпитер в тот день и час, когда мы пролетим мимо. Если мы, конечно, сможем пролететь мимо.
- Внимание, друзья, - Герберт вдруг похлопал в ладоши, призывая его выслушать, - Мне сообщили, что вылет отменяется.
- Что?! - разнеслось по залу эхо голосов. Я оторвал взгляд от карт, Делайла изящно стянула очки, пристально вглядываясь в лицо Герберта.
- Боюсь, что так. Правительство запретило нам старт. Мы не смогли получить официального разрешения.
- И нельзя его...как-нибудь купить? - удивился Стефан.
- Молодой человек, коррупция в нашей стране не столь масштабна, как вы себе это представляете, - строго проговорил Смирнов, - Я подошел к проблеме с разных...эмм...углов. Пока ничего не удается сделать. Но доктор Майлс слегка преувеличил. Полет не отменяется, а лишь откладывается.
- Не строй глупых надежд, Алекс, - фыркнул Герб, - Я почти уверен, что нынешний президент ни за что не одобрит эту акцию.
- Он выдвинул одно условие, я ведь тебе объяснил, - отпарировал Смирнов.
- Но я не соглашусь. Да и потом, на кой черт им изобретение, которое они даже не понимают.
- Не строй невинную овечку, Майлс, ты прекрасно все знаешь, - встрял в разговор я.
- Очередная гонка вооружений, - кивнул Герб, - Я не хочу стать причиной этого.
- Но иначе эту штуку в воздух не поднимешь! - отозвался Смирнов.
- А если сбежать? Просто улететь без разрешения? - вмешалась Делайла.
- Девушка, в каком мире вы живете? Ракеты земля-воздух догонят нас очень быстро, уж поверьте, - мрачно ответил Смирнов.
- Если только мы не полетим быстрее, - я улыбнулся.
Остальные повернулись ко мне. Каждый недоумевал и явно ждал ответа. Делайла мило теребила кончик пряди, выбившийся из хвостика, Стефан крутил в руке мобильный телефон, Смирнов расстегивал и застегивал пиджак, а Герберт бегал глазами по залу - признак того, что он о чем-то думает. Я решил дать ему фору. Знал, что он догадается.
- Ты спятил, друг мой. Это невозможно. Мы уже обсуждали подобное и я, кажется, доходчиво объяснил, почему мы не можем так поступить, - Герберт полностью оправдал мои надежды.
- Да-да, и именно поэтому в основании корабля стандартный ракетный двигатель, я помню. Но что если твои расчеты не верны? Я провел два дня, разглядывая чертежи двигателя. Он работает по полярному принципу, а значит, его можно перенастроить. Ты ведь сам сказал, что мы управляем гравитацией! Универсальной силой Вселенной. Так почему бы нам не направить поток гравитонов таким образом, чтоб создать безопасный коридор в атмосфере. Изменим полярность и сила притяжения Земли вытолкнет нас с планеты.
- Ты понимаешь абсурдность своих суждений, мой друг? Эту систему я разрабатывал как универсальный барьер. Таким образом я хотел защитить нас от столкновений. Но испытания провалились. Изменение полярности непредсказуемо! - Герберт снисходительно улыбнулся, - Мы лишь ученые, не Боги.
- Выбор не велик. Либо мы сидим тут, либо рискуем, - я демонстративно сложил руки на груди.
- Стоп, если возникли проблемы с этой страной, почему бы не устроить старт где-нибудь ещё? Например, в Америке? - Делайла бросила взгляд в сторону Смирнова.
- Глупости, перевозка такого объекта, как наш корабль займет уйму времени и потребует огромных ресурсов, - отозвался русский.
- Тупик, - безрадостно заключил Герберт.
Все сидели, понурив головы. Где-то вдалеке тихо жужжал какой-то механизм. Были слышны переговоры техников. Герберт начал тихо постукивать по столу, Делайла, одев очки, вернулась к доске с расчетами. Положение сложилось не самое лучшее. Каждый понимал, что полет может не состояться вовсе. А если это произойдет, то не будет обещанных открытий, грантов, денег и прочего. Я на секунду вообразил, как возвращаюсь в университет, прошусь обратно на должность преподавателя астрономии. Представил, как бесполезно и бесславно проходят дни. Наверно, сейчас почти каждый понимал, какая удивительная возможность ускользает прямо сквозь пальцы.
Герберт взял мои записи и стал изучать. Пробежал глазами по одному листу, потом по другому. Перечитав всю стопку с расчетами он подошел к доске, на которой Делайла уже несколько минут просто выводила кривые линии, не вкладывая какой-то особый смысл, и начал что-то писать. Формулу за формулой Герберт выводил витиеватый алгебраический график, пока непонятный мне. Делайла потеснилась, освобождая пространство на доске. Уже вся небольшая команда тихо следила за выкладками моего друга. Каждый сейчас хотел знать, что же пытается рассчитать доктор Майлс. После пятнадцати минут непрерывной писанины, передо мной наконец предстала вся доска целиком. Делайла усмехнулась, я победно улыбнулся.
- Что скажешь? - вопросил Герб, обращаясь ко мне.
- Скажу, что твой гений явно не пропадает даром. Это потрясающие расчеты. Но, ты уверен, что корпус выдержит?
- Когда-нибудь, я не стерплю вашу глупую привычку разговаривать о важных вещах, не посвящая в это окружающих, - пригрозил Смирнов.
- Прости, Алекс, - Майлс улыбнулся, - Все просто. Эта парабола показывает, насколько сильно может быть искажен сигнал двигателя корабля по отношению к земному притяжению. Если ты посмотришь на это уравнение, то увидишь определенную закономерность во всех моих выкладках. Во всех, кроме одной. Если говорить проще, то подгадав момент, мы сможем "отключить" наш маленький транспорт от земного притяжения и соединить сигнал гравидвигателя с гравитационным полем Солнца. Его сила выдернет нас с Земли и потянет к себе. Но момент нужно выгадать идеально.
- Все равно не понимаю, - вздохнул Смирнов.
- На самом деле, господин Смирнов, мы и сами толком пока не понимаем, - вмешался я, - Герберт хочет сказать, что при правильных расчетах, тех самых, написанных на доске, мы сможем вырваться с Земли за считанные минуты за счет гравитации нашей звезды. А ты подумал об отклонении последующего сигнала? На это у нас будет всего-то полчаса, - обратился я к Герберту.
- Пока нет, но...думаю, с этим проблем не возникнет, - улыбнулся он.
- Смешно. А сгореть на Солнце, это, по-вашему, не проблема, доктор? - Делайла скрестила руки на груди.
- Стефан! - вдруг воскликнул Герберт. Парень подскочил на месте, - Как же я раньше не подумал об этом. Мы покинем Землю с запасом горючего в реактивном двигателе. Соответственно, полностью отрубив энергию гравитонов, мы сможем вывести корабль на какую-нибудь орбиту вручную. Точнее, Стефан сможет.
- Конечно, это должно сработать, - я улыбнулся.
- Да остановитесь вы! - выпалил Смирнов, - Даже если все ваши расчеты сработают, Стефан сможет управиться с кораблем и путешествие удастся, как мы вернемся назад? Я не имею в виду техническую сторону вопроса, но говорю о социальной. Как только мы нарушим прямое распоряжение главы государства...
- Алекс! Очнись. Мы побываем в космосе. За пределами всех человеческих возможностей. И даже если мы вернемся назад, а я напоминаю, что шанс у нас не велик, но даже если мы вернемся, нас встретят как героев. И если не в России, то в Англии или США нам явно будут рады.
Наступила тишина. Каждый обдумывал что-то свое, но никто не решался высказаться первым. При этом, уже пора было что-то решать. У меня и Герберта не оставалось сомнений. Делайла, казалось, не верит в возможности Стефана. Как, впрочем, и он сам. И лишь Александр выражал резкое неодобрение к нашему замыслу. Но если он скажет "нет", то мы не сможем полететь. Потому, размышляя о своем, каждый из нас ждал решения Смирнова.
- Вы уверены, доктор Майлс, что нам удастся покинуть планету? - наконец спросил Смирнов.
- Все относительно, коллега, как и моя уверенность. С другой стороны, именно я написал и защитил докторскую о действии гравитационных сил. Если не поверите мне, то уж и не знаю, кто в этой комнате сможет быть более убедительным, - отозвался Герберт.
- Что ж, грузите оставшуюся часть провизии. Вылет завтра, - наконец изрек Александр.