Редко, но я спрашиваю себя - когда всё началось? И неизменно даю ответ на этот вопрос - тогда, когда я решил сделать пару эскизов у водопада неподалёку от небольшой гостиницы, не особо чтимой туристами. Вдохновившись трогательными сказками о скрытых народцах, я собрал свои краски, нашёл дешёвое место в окружении лесов и ручьёв с живописными порогами и отправился за вдохновением, предварительно взяв отгул на работе. Право, на другой конец страны мне стоило ехать, и, несмотря на сырость и отвратительную белую пелену вместо неба, я не пожалел. Вернее... Тогда не пожалел.
Итак, я направлялся к водопаду. Недвижный воздух наполняла прохлада, сотканная из чистых лесных запахов. Влажная земля цвета дубовой коры чуть слышно чавкала, неохотно отпуская мои потрёпанные ботинки. Деревья пропускали сквозь тонкую листву серый свет, молча наблюдая за бодро шагающим человеком. На какой-то момент я понял, что я лишний в этом заколдованном царстве... Впрочем, это скоро прошло.
Мест, которые я видел в интернете, я не нашёл. Но зато судьба вознаградила меня прекрасной поляной с невысокой травой на берегу бурного ручья. По серым влажным камням струился белый поток, а сами валуны, которые на противоположном от меня берегу эффектно выступали над водой, покрывал живописный мох. Древние ветви оставляли над ручьём просвет, в который скоро должно было хлынуть солнце, если, конечно, скроются облака. Я быстро расположился на берегу, расставил свой колченогий этюдник и принялся за работу. Помню, тогда я хотел сделать несколько акварельных набросков, с разных ракурсов и с разным освещением, ухватить полупрозрачный туман, прятавшийся между тёмных стволов.
Первые два эскиза вышли прекрасно. Скажу честно, мне удивительно удались эти безмолвные деревья и нежное освещение предрассветного часа. Во-первых, я не слишком затемнял общий фон, нанося краску буквально двумя-тремя мазками. Получилось очень легко, и весьма оригинально. Во-вторых... впрочем, это не важно, совершенно не важно. Тогда я с наслаждением слушал звуки просыпающегося леса, думал о недавно прочитанных сказках и представлял фигурки персонажей на фоне этого мирно журчащего водопада. Поэтому я не сразу понял, что стройная девушка в красном платье - не плод моего воображения, а реальный человек. Человек?..
Помню, что не сильно удивился. Она удивительно вписывалась в общую картину. Её фигурка словно собирала потоки света, и карминовое платье выгодно выделялось на фоне тёмных деревьев и осторожного тумана. Я тогда завершал второй эскиз, и решил, что следующий должен быть с этой незнакомкой. Её золотистые волосы удивительно заиграют в солнечном свете, который скоро должен был пронизать воздух сквозь ветви елей. Эти шелковые локоны, которые небрежно рассыпались по спине, тонкое лицо и тёмные глаза, ведь непременно у такой девушки должны быть тёмные глаза! Я уже видел свою следующую работу, и спешил закончить второй этюд побыстрее, отчего - каюсь - мазки стали быстрыми и не особо аккуратными.
Тишину мира прорезал высокий звук. Нет, не прорезал - он выплыл из шёпота деревьев и ручья, соткался из холода воздуха и вплелся в робкие потоки золотых лучей солнца, которое выглянуло, наконец из серой дымки. Девушка пела. Она смотрела не на меня, а куда-то в глубь малахитового леса, красное платье выглядело именно так, как должно... Тихо чертыхнувшись, я живо спустил незаконченный этюд и приладил чистую бумагу.
Я не помню слов. Кажется, это была просто мелодия. Хрустально-чистая, как воздух над норвежскими фьордами и иссиня-глубокая, как тени под вековыми соснами лесов. Кисть запечатлевала облик незнакомки, а она пела, замерев под брызгами воды. Солнечные потоки ласкали золотые кудри и путались в алых складках длинного платья. Кажется, через какое-то время мотив сменился - не помню. Помню, что просто погружался в этот странный момент, долгий, как сама вечность, чувствуя, что он навсегда останется со мной. В голове проносились обрывками слова из древних легенд о прекрасных девушках с коровьими хвостами. Того и гляди, уведёт меня с собой в свой магический мир...
Когда я спешно закончил набросок, я вздрогнул. Песня оборвалась, и, кажется, давно. Воздух ещё звенел, но ко мне медленно проникали звуки леса. С трудом оторвавшись от этюдника, я поглядел на незнакомку. Она неслышно шла ко мне, приветливо улыбаясь. Да, глядя на её лицо, можно было подумать... можно подумать, что глядишься в прозрачный родник, поймавший улыбки солнца. Её глаза действительно были тёмными - удивительного синего цвета, обрамлённые длинными ресницами, которые придают такой загадочный вид даже дурнушкам. Я решил, что, если она согласится, тут же набросаю её портрет крупным планом. А затем свяжусь с ней, чтобы сделать полноценную работу.
Между тем она обратилась ко мне первая. Память отчего-то не ухватила тот момент... хм... Да, я помню только тон её голоса. Как будто она снова что-то пела. Боже, что же она мне говорила? Я смотрел в её тёмные глаза, как в бездонное зеркало цвета вечернего неба. Что же она говорила? Я бы всё отдал, чтобы узнать! Что?!
Я с трудом оторвался от её лица. Где-то в сознании была мысль, что я хотел написать её портрет. И вроде бы, я даже начал говорить про то, что было бы неплохо встретиться... Не помню. Всё как в тумане, лишь её лицо - кристально чистое. Прекрасное.
Не помню, как я вынырнул из этого наваждения. Красное платье мелькнуло между деревьев, а я стоял, словно очнувшись после долгого сна. Оказалось, что я прошёл шагов сорок в лес, и ручей и моя поляна уже скрылись из виду. На влажной земле чётко виднелись следы лёгких ног. Я помотал головой, собираясь с мыслями, и тут до меня донёсся крик человека, а вместе с ним и треск сучьев. Кто-то настойчиво пробирался ко мне, приветственно махая рукой. Оказалось, что он зовёт именно меня.
-Эй, парень! Парень! С тобой всё в порядке?
Не помню, что я ответил на этот банальный вопрос. Вероятно, что-то пробурчал по поводу девушки в красном платье.
-Э, что? Ты один шёл, да так, будто под кайфом, или ещё что. А может...
Я побрёл обратно, мало интересуясь тем, кем был этот человек. Лесник, турист - какая разница? Мысленно я уже был рядом с незнакомкой, как тот мужчина вновь окликнул меня. Я обернулся. Он пристально и даже с тревогой наблюдал за мной. Он всё ещё что-то произносил до этого момента. Не надо было мне ему ничего говорить. Теперь вообразит себе невесть что.
-Парень! Эй, парень! Ты на всякий случай ножом запасись. Кинешь у неё над головой нож - она и сгинет.
Я ничего не ответил. Тогда я даже не вдумался в смысл бессвязных слов незнакомца. Просто вернулся к этюднику, оглядел работы... Вторая была безнадёжно испорчена грязными акварельными разводами, которые я не успел исправить. А вот эскиз с профилем незнакомки был удачным. В нём сквозило что-то колдовское, словно звенящее эхо той песни, и я с трудом заставил себя оторвать от него взгляд. Наспех сложил работы и поспешил обратно, чтобы поскорее направиться домой, продолжить работу в своей мастерской. Тогда у меня родился замысел целой серии работ с лесной красавицей. Сказать честно - где-то шевелилась честолюбивая мысль о собственной выставке, знаменитой и весьма необычной - центром экспозиции будет она - златоволосая нимфа, посреди таинственного норвежского леса. Да, это оценит даже тот молодой журналюга, который так разгромил меня в прошлый раз. Впрочем, я быстро задушил эту мысль, сказав себе, что искусство намного важнее известности и денег.
Чтоб было понятно - моя "мастерская" - левый угол моей спальни около окна. Там стоит старый мольберт, сложены чистые холсты и валяются краски. Вернее, краски валяются везде, даже на убогой кровати, покрытой отвратительным зелёным пледом. В общем-то это не важно, ведь это не относится...
Да. Месяц пробежал незаметно. Два. Может, три. Я уволился с работы только ради того, чтобы полностью погрузиться в творчество. Сперва я думал, что это быстро пройдёт, я завершу цикл работ, выставка и всё! - но нет - золотые локоны преследовали меня. Я запечатлевал их на белом, схватывал тонкой кистью по туманным обрывкам над белым водопадом. Масло, пастель, акварель, тушь, карандаши - да, я перепробовал всё! Синие глаза смеялись мне с моих же картин. Наброски, рисунки, все линии и мазки были наполнены ею, нет, они были ею! Когда я оставлял картину на мольберте и выходил из комнаты, она смеялась мне из зеркала, как из хрустальной глади воды того ручья. Она поджидала меня в солнечных бликах и струях дождя. Она глядела на меня из безмозглых витрин, грязных луж, серого неба, из глаз других людей, из клочка тени под деревьями, из лунных лучей, да! она была повсюду. Моей тенью, моим вечным призраком. Порой мне казалось, что она сидит рядом и я говорю с ней, погружаясь в её магический голос, словно в бездонный омут. Её голос, Боже, её чарующий голос звучал во мне с того самого момента, она пела мне свои лесные песни и рассказывала свои сказки. Картины с её обликом не помещались в комнате около стен и выплеснулись в крохотный коридор. Я рисовал и не смел взглянуть в них повторно, боясь, что она утащит меня за собой. Своими бездонными глазами и золотыми локонами, которые опутывали мне ноги и руки. Я задыхался в них, и холодная свежесть лесного воздуха не могла подарить мне глоток...
Однажды ко мне зашёл Ларс. Принёс банки пива, внимательно оглядел комнату, цепляясь за каждую деталь. Я и сам понимал, что эти пятна красок на стенах, пыль под ногами, засохшие крошки и мятая одежда повсюду производит не самое выгодное впечатление. Поэтому я, помявшись, просто пригласил его сесть - на кровать, ведь стула у меня не было. Мы выпили. Потом он осторожно смотрел картины, каждая из которых была частичкой неё... Он не выдал своих мыслей, я ясно это видел. Возможно, он думал, что тут замешаны наркотики. Он и понятия не имел...
-Приятель, ты одержим этой красоткой. Развейся. Попутешествуй, найди хобби. Дискотеки, концерты. Потом вернись и организуй выставку. Тебе нужны деньги и известность.
Выставка! Выплеснуть её образ на взгляды тысяч! Тех, кто забудет через два дня! Но кажется, тогда я не сорвался. Потому что в дверях стояла она, спокойно наблюдая за нами. Стояла, в золотом ореоле своих проклятых волос, любовалась своими копиями, которые наполняли комнату синими взглядами, и, казалось, совершенно не замечала меня. Потом - усмехнувшись, глянула на меня...
-Приятель, да ты совсем свихнулся! Что, твою мать, это было?! - я никогда не видел Ларса в таком состоянии. Он тряс меня за плечи и, кажется, ударил по щеке - кожа горела, проясняя мысли.
-Ты сумасшедший! Сперва пялился в пустоту, а потом, чёрт ття дери, заговорил, мать твою, с кем-то! И ещё убедительно, так, твою.. Приятель, сходи к врачу. И прекрати малевать эту блондинистую бабу.
Через какое-то время Ларс ушёл. Прекратил поминать черта, мою мать и всех остальных. Он так ничего и не понял, и ничего не узнал - я не рассказал ему. Ясно было, что не поймёт. И не поверит в мою колдовскую историю. На мгновение вспомнился тот человек, который советовал избавиться от неё... Странно, что он понял, что со мной. Но будь она русалкой, призраком, даже ведьмой - я бы не избавился от неё! Я бы отдал ей всю жизнь, а она осталась бы со мной на моём мольберте. Больше мне ничего не надо...
Золотые улыбки из глади зеркал... Ларс был прав - я свихнулся. Пошёл к чёрту чудак в лесу! Я просто хотел рисовать... И она на какое-то время стала музой. Надо развеяться, Ларс был прав.
Я прекратил работу. Старался как можно больше общаться с людьми. Ходил по улицам, с содроганием замечая её облик рядом со мной. Она преследовала меня. Она улыбалась мне. Она говорила со мной. Среди друзей, позади того мужчины в метро, с древних полотен в картинной галерее. Её улыбка была везде. Она была со мной, незримо для остальных ступая вслед. Она пряталась в уголках губ и в отражении зеркала, она снилась мне каждую ночь, и каждую ночь - пела. Когда я просыпался в липком поту, я не помнил ни ноты, и всё же та музыка звучала у меня в голове.
Холод. Стакан виски - она темнеет. Ещё один.. Ещё... Я не хочу её больше видеть! Она - злобный дух, который проклял меня. Будь проклят тот день, когда я увидел её! Надо сжечь холсты и избавиться от неё... Нет. Не могу...
Всё смазывается. Время для меня стало чем-то потусторонним и не особо важным. Я не помню, что стало с моими друзьями. Я не помню, что стало со мной. Я просто знаю, что она по-прежнему рядом. Календарь устало сказал мне, что прошёл почти год с того момента, как...
Я точно знаю, что мне делать. Поехать туда, к росистому водопаду. Она будет ждать меня там. Сказочная дева неземной красоты с длинными локонами цвета солнца.