Какой же это был неутомимый человек, просто брала зависть. Вокруг него все было, все крутилось. Для него не было точек...
- Хочешь чего - то? Работай! Без всяких там "люблюнемогу" и всего такого.
С детства был настойчивым в стремлениях, дерзновенным. Для кого - то неисправимый мечтатель, для других - несгибаемый человек.
Человек, не умеющий отдаться власти мечты, не смевший дерзнуть даже в мыслях, никогда не сможет пойти дальше других?!.
Но, порой, бывало и так "... мы знаем кто ты, но удача повернулась к тебе спиной". Не успел как следует помечтать, и - на тебе, идиллия кончилась. Но чем большую горечь он испытывал от жизни, тем больше именно это и окрыляло его. Его не устраивало "есть,что есть", он был твердо уверен, что "будет лучше, чем будет"...
Он охотно заводил новые знакомства, с невероятной настойчивостью добивался встреч с людьми ему нужными, отбрасывая ненужных в разряд "друзей по - жизни". Все удивлялись его вулканической энергии.
Огромную энергию и силу духа, бьющую ключом, надлежит либо правильно использовать, либо уничтожить...
Он не разбирал, не мусолил словами свои жизненные передряги. Никому ничего не доказывал. Зачем? Все видели когда он был такой, а когда слишком этакий. Не останавливал грехи мира, а порой просто нырял в их тихий омут. Тонул в нем неделю, две... Тонул беззвучно, чуть вздрагивая, до головокружения, до дрожи, до потери рассудка?.. Имхо... В эти минуты он нравился своим чертям.
Наружность его не обращала на себя внимание. Прямой, как выстрел, взгляд серых глаз выражал ум и отвагу. В тонких чертах лица была сила и изящество. Серьезное, даже строгое выражение лица сменялось задорной, бесшабашной улыбкой, обаяние которой было неотразимо.
Все шло у него гладко: семья, красавица жена, дети, квартира, положение, научные звания. Да, все удавалось. Казалось, этому "преуспеянию" не будет конца.
Как медленно катится солнце за горизонт. В лицо ударила густая смесь запахов; дерева... и, еще, чего - то знакомого.., но в этой сумятице запахов нельзя было различить. Пристальный немигающий взгляд нарушил деревянную неподвижность, хмурый день оскалил зубы. Это должно было означать улыбку. Зазвучали голоса. Голоса звучали глухо, гулко, словно басы органа. Дважды первый, трижды второй... В воздухе прогремело два имени... Правда и Ложь гремели в воздухе, как боевой призыв.
- Странный человек. Какая -то варварская похлебка из хорошего и плохого. Очаровательный хаос?!.
Правда поморщилась. Она не хотела, чтобы Ложь искажала ее. Любое Слово требует точности.
- Просто торопливые люди, торопливый век, - произнесла она. Правда пленяла. Таких много.
Здравый смысл отечески погрозил пальцем.
- Знаю я эти уловки... Честолюбивое ничтожество, не устоявшее перед соблазнами славы и денег. Слова крошили, мололи, обращали в прах.
- Хорошо, я подумаю, - сказало Сомнение и удалилось, довольно потирая руки... Безответственные люди, -думало оно, - хотят играть первую скрипку. Но нельзя всю жизнь оставаться средством воодушевления и кипучести?!.
Так казалось сторонним наблюдателям, но тем, кто мог заглянуть в его Душу, прочесть его мысли и сомнения, узнать планы , те вряд ли отважились на столь прямолинейные выводы.
Кризис... Алтарь перед которым он "подсчитывал", застыл в снегу, заледенел...
Его началом, видимо, стал этот год, во многом роковой для преуспевающего человека. Но пролог или завязку следовало искать значительно раньше. Два источника кризиса. Одним были люди, окружающие его. Другим - сама жизнь.
Он не искал сближения, но их дороги снова и снова пересекались. Он просто притягивал неприкаянных: слабых мужчин, которых "подминал" под себя, одиноких женщин, становившихся сразу и надолго "друзьями семьи". Он их гипнотизировал своим взглядом полным воли и могущества. Настоящий мужчина захватывал, убеждал и вел куда -то, куда хотел. Необыкновенная личность влекла к себе, давала приют, помогала им улыбнуться...
Неприкаянные одинокие Души, среди них он чувствовал себя комфортно. Его забавляла их ограниченная осторожность и щепетильная сосредоточенность на повседневности, быте. Они напоминали свору без войска, готовую в любой момент наброситься на выбранную жертву по велению хозяина. Иногда хозяин чуть -чуть отпускал хватку, давая им почувствовать себя уникальными, талантливыми, независимыми...
- Ты увидел всходы посеянных тобою зерен? - спрашивал он себя и, не задумываясь, отвечал тихо и серъезно.- Всю жизнь мечтал увидеть. Всю жизнь,- говорил он сквозь смех.
И смех этот тотчас отдавался в толпе его окружающей, повторяясь почтительным хохотком... Надо отметить, что смех был довольно невеселый.
Сразу стало темно, только легкий дым, висящий над ними, напоминал о разыгравшихся страстях. Снова пауза.
Правда до хруста сжала пальцы, чтобы унять в них дрожь. Свои истинные чаяния и мысли о нем она строила на пагубных, привнесенных извне утопиях об этом человеке. Она мерила его по себе, в самом высоком и благородном смысле этого слова. Она жила в состоянии окрыленности его Души.
Прищурив глаза, оттопырив губы, всем своим видом показывая, что никого не слушает, Авторитет твердил одно, что его герой жертвует собой во имя общих интересов людей, окружающих его "по жизни".
- Хорошие слова, - подумал Авторитет, о них никогда нельзя забывать. С чувством облегчения лицо его просветлело. Он вдруг вырос неимоверно. По иронии Судьбы Авторитет нарушал принцип умеренности.
Поднявшийся ветер нагнал облака и звезды на небе скрылись. Говорят, луч света за одну секунду проделывает восемьдесят тысяч миль, и, однако, проходит три года, прежде чем он попадает сюда, на Землю.
Неуверенность жадно сыпала вопросами.
- Либо повесить на стене позора какого-нибудь недостаточно светлого коридора, либо использовать, третьего - не дано. Лично я за то, чтобы использовать. Не посчитайте это цинизмом, пренебрежением к нравственным нормам, этическим ритуалам, но в данном, конкретном случае, они лишены практического смысла.
Истина деликатно кашлянула,прислушиваясь к их мыслям, лавиной сыплющимся из не закрывающихся ртов, затем покраснела. Очнулась. Взглянула. Обомлела. Спохватилась. Выбежала. Влетела Прибежала. Плюхнулась. Отдышалась. Он, этот человек, зародил в ней зерно переживания.
- Какой характер, - прошептала она с яростью и восхищением...
Только Ложь, Порочность, Нравственное бессилие, в которых рождаются и умирают целые поколения, снисходительно усмехались. Все в них было грубее, проще и понятнее?!.
Мы лжем на словах, лжем движениями, лжем из вежливости, учтивости, лжем из добродетели, лжем из порочности. Мы стали в руках Лжи орудием против Истины. Там, где Истина, Любовь, Правда стоят в снежно - белых одеяниях, мы не посмеем войти. На наших одеждах черные пятна позора за ложь "во спасение", "ради спасения", "во имя спасения". И скорее Данаиды наполнят бездонную бочку, нежели мы смоем эти пятна. Каждое новое мгновение Лжи - новое пятно, накидывающее темное покрывало позора, которое не в силах будет сорвать даже всемогущая рука Господа. Поприще нашей Земной жизни место Брани и Подвига?!.
Самоутверждение среди людей, шедших с ним по жизни, было "снотворным для Совести".
- А что, проблемы есть?!
- Нет.
- А если найду?
- Знаете, психолог вы так себе.
- Куда ж меня тянет?- подумал он.
Он вдруг заметил неприметное растение, которое всегда было вблизи него: во дворе его городского дома, на даче, в поле... Одуванчик, он тянулся к нему, как собака.
Там где это скромное растение, ищи Человека. Это вестник Человечности - природе можно верить!
Была ли его жизнь счастливой? Наверное, да. А кто бы мог сказать о себе определеннее? Разве что глупец... Нет, конечно, не все сложилось у него как он задумывал. Но в главном - все. За его спиной в далекой дали времени, нет ничего о чем бы он мог пожалеть?!.
А Время шло, бежало. Время время... Что самые грозные силы природы по сравнению с ним? Время всесильно и своенравно. Неизмеримы и невообразимы расстояния Времени. Холодно, немо, посылает оно весточки,которые никому не понятны. И все же, все же Человек чувствует себя частичкой Вечного Мироздания.
Его убеждения "не выпадали вместе с зубами". Его день заканчивался, и он в своей жизни делал все лучшее из возможного, во все времена. Его успех рассыпался вдруг, как карточный домик. Рассеялись в прах старания недель, месяцев, лет. Урок справедливости? Жестоко...Вот тут, наверное, и родилось Слово - Тишина. Тишина примеряющая Жизнь со Смертью, Жизненные амбиции и Скромность. Нет,он не ставил знака равенства. Просто наступило Время...
Часовая стрелка не регулирует течение времени, но указывает время, которое должно наступить. Его возраст,который он считал просто цифрой, и стал Часовой Стрелкой.Он вдруг почувствовал себя вне Времени... Тишина...