Аннотация: Глава целиком. Вроде правлено. Если ошибки все равно есть, не стесняемся, автор принимает тапки. И да, как вам кажется, этот вариант лучше старого?
Не покидай
Глава 1. Воспоминания
- Мама? Мама, где ты?
Тишина.
- Тише, девочка моя, тише.
Всхлип.
- Мама, это ты? Мне страшно!
Рыдание.
- Доченька, я здесь, с тобой. Успокойся.
Еще один всхлип.
- Мама... Мама? Мама!
- Слава, - кто-то аккуратно тронул меня за плечо, и я нехотя подняла тяжелую голову. Степа. Эх, а на кого я рассчитывала? На прекрасного принца? - Слав, вставай!
- Я опять, да?
- Ну, что я могу сказать? Время лечит. Может быть, когда-нибудь кошмары прекратят тревожить тебя, да и прошлое тоже. - Степан вздохнул. - Я скоро завтрак приготовлю, иди-ка, умойся! - приказным тоном сказал пушистый шарик и исчез. Я немного растерянно посмотрела на стол, за которым уснула. И как я опять умудрилась? Да уж, читать меньше надо. Особенно исторических талмудов. Особенно на ночь глядя. Вздохнув и в который уже раз пообещав себе, что больше так не буду, я побрела умываться.
Та рыжеволосая девушка в зеркале - я. Как это ни банально, но у меня еще и глаза зеленые. Из-за этого многие зовут меня ведьмой, хотя я предпочла бы обращение по имени. Станислава. Живу я недалеко от деревеньки со странным названием Нижние пруды. И пусть прудами здесь и не пахло, а имелись лишь речка да древнее озеро в двух часах пешего хода, название имело место быть.
Всю мою семью составляют Степан и Барсик. Степа - домовой, пытавшийся меня поначалу выжить из этого домика. Но я умудрилась с ним подружиться. А Барсик... Барсик - это отдельная песня. На самом деле он волк, хотя я и подозреваю, что не все так просто, как кажется. Огромный черный волк с грустными, абсолютно не волчьими глазами. Его морда может выражать самый разнообразный спектр эмоций. И пусть мне твердят все, кому не лень, что это невозможно. Возможно. В общем, Барсик - моя первая и пока что единственная любовь. Такая вот странная у меня семья.
Войдя на кухню, я сразу же увидела Степана, метавшегося между печью, где румянились пирожки, и столом, на котором пыхтел самовар. Я присела на краешек широкой лавки, но кто ж мне даст отлынивать от работы? Кто угодно, только не Степа!
- Слав! Только проснулась!
- Все-все, уже иду, Степа!
Я привычно стала помогать накрывать на стол. Руки привычно расставляли на покрытую скатертью столешницу чашки и тарелки, а мозг пытался вспомнить давешний сон. Почему мама ушла? Почему я не смогла дозваться ее? В который уже раз за это утро вздохнув, я поставила на пол огромную миску для волка и села за стол. Степа оглядел творение наших рук и тоже устроился на своем месте. Барсик привычно рыкнул, словно желая нам приятного аппетита. Но едва мы приступили к завтраку, как в дверь кто-то громко постучал.
- Станиславушка, выручай! Нет сил моих боле!
По голосу я узнала жену нашего старосты. Эта милейшая женщина потихоньку наводила меня на мысли использовать свой дар во вред. Ах да, я же не сказала. Я травница, правда, не прошедшая обучение, но кому это важно? Главное, что знаю, как и чем людей лечить. Но вот старостина жена меня невзлюбила. А все почему? Потому что безродная девка посмела отказать ее любимому сыночку!
- Сейчас, госпожа Мая, - откликнулась я, подходя к двери. Барсик привычно скрылся в соседней комнатке. - Что случилось? - спросила я, впуская женщину в дом.
- Ох, Станислава, сын-то мой, Андрейка, простудился! Вылечи его, сделай милость! - заголосила посетительница. Ну, все понятно. Если девка не идет к парню, значит, мать притащит ее под любым предлогом.
- Госпожа Мая... - я метнулась вглубь избы и тут же появилась опять перед старостиной женой, держа в руке небольшую скляночку. - Вот, давайте это снадобье вашему сыну три раза в день по три капли. Через два дня поправится.
- Вот спасибо, - почти пропела женщина и легкой козочкой (главное, не сказать это вслух) помчалась в деревню. Интересно, меня на костре жечь не собираются? Кажется, она была не особо довольна тем, что я так от нее отделалась.
Усмехнувшись, я решительно направилась обратно в дом с твердым намерением позавтракать. Сев за стол, я налила чай себе и Степке. Домовой плюхнулся рядом с самоваром и с видимым удовольствием стал наслаждаться чаем и пирожками. Барсик скользнул к своей миске и аппетитно захрустел косточками.
Моя семья. Те, кто действительно мне дороги. И пусть они не люди, но... за свои семнадцать лет я повидала уже немало людей, чтобы избавиться от розовых иллюзий доброты и понимания с их стороны. Вот только было еще одно существо, которое я раньше называла другом. Вампир. С ним я познакомилась лет десять назад, на похоронах родителей. Их, как мне сказали, загрызли волки, вот только никто так не дал мне увидеть их на прощание. Так называемые родственники фальшиво улыбались, якобы сочувствуя сиротке. А за моей спиной уже делили мое наследство. А то, что я их всех видела впервые, ничего не значило...
- У малышки были богатые родители, - тихо говорила невысокая полная женщина, приходившаяся Станиславе двоюродной теткой. - Моя сестричка и ее муженек сколотили неплохое состояние на помощи страждущим.
- Госпожа Милена, - перебила ее маленькая, сухонькая старушка. То ли бабушка, то ли прабабушка погибшего мужчины. - Вы же не будете возражать, если я возьму опеку над сироткой и ее наследством в свои руки?
- Не думаю, что это хорошая идея, - возразил высокий мужчина с жестким выражением лица. - Владислав не успел оставить завещания, а девочка еще совсем маленькая. Уверен, что наследство переходит в руки близких родственников. А я, - оглядел он собравшихся на похороны, - являюсь братом покойного. Но мне не нужна соплячка. Так что решайте, господа, кто возьмет девчонку. А деньги при любом раскладе будут моими.
Станислава не понимала этих людей. В конце концов, сегодня похоронили ее родителей! Как они могут говорить такое, что-то делить, когда тела ее родителей еще не остыли в могиле? Шепотки раздражали все сильнее. Но внезапно все стихло. Девочка почувствовала чью-то руку на плече и обернулась. Перед ней стоял высокий, довольно молодой мужчина (хотя Станислава не умела определять возраст по внешним признакам, она дала бы этому представителю сильной половины лет 20-25). Его черные волосы были собраны в аккуратный хвост, синие глаза ярко горели. Но что-то смущало маленькую девочку в нем. Бледная кожа? Немного удлинившиеся клыки? Или проскальзывающие красные искры в глазах? А может быть, слишком уж идеальные черты лица?
Мужчина взглянул на людей и улыбнулся. Не ласково, как до этого улыбался Станиславе. Клыки удлинились на пару сантиметров, глаза полыхнули красным, черты лица как-то заострились. Неприятное зрелище. Вампир, - мелькнуло в голове у Станиславы. Но откуда он здесь? Папа говорил, что они ушли отсюда еще до Великой битвы.
- Извините, уважаемые, - и ни капли уважения в голосе, - эту малышку вы не получите. Она находится под официальной опекой клана Серебряной Мыши. Слава, - ласково улыбнулся вампир девочке, - пошли домой. Ты и так уже еле на ногах держишься.
Те дни прошли для меня как в тумане. Саргон, так представился вампир, быстро разогнал стервятников и принялся за меня. Вот уж действительно, истинный король. Пытался поначалу приказывать, но понял, что я еще больше замыкаюсь в себе. Он долго уговаривал, именно уговаривал меня переехать к нему. Хотя бы ненадолго. А мне было страшно. Я не понимала, что ему нужно от меня. Не понимала, почему он стал моим опекуном. Как оказалось, мой отец однажды спас молодого вампира от охотников за нечистью. Так называемая команда Света решила уничтожить молодого вампира, несмотря на то, что люди заключили мир с этой расой. Отец как раз был неподалеку - собирал травы для мамы. Услышав подозрительные шорохи, он неслышно подошел ближе, и перед ним открылась удивительная картина. Двое молодых магов держали вампира, еще двое связывали его эльфийскими веревками. Отец не мог остаться в стороне и накинул ментальную сеть на "борцов за добро и справедливость". В благодарность за помощь вампир пообещал исполнить любую просьбу спасителя. Тогда отец оставил за собой право обратиться в трудную минуту за помощью. А за неделю до гибели, будто предчувствуя что-то страшное, он послал письмо вампиру, оказавшемуся Главой клана Серебряной Мыши. В письме была изложена просьба присмотреть за женой и дочерью, если с ним самим что-то случится. Саргон согласился, ведь к тому времени их связывала не просто благодарность, а крепкая дружба. Только одно меня всегда смущало в этой истории. Как вампир, да еще и Глава клана оказался среди людей? Вампиры ушли. Ушли еще до Великой битвы! К сожалению, ответа я так и не получила.
- Слава, - отвлек меня от воспоминаний голос Степки.
- Что-то я расклеилась сегодня, Степ, - грустно улыбнулась я. - Так что тебе надобно, ст... Степан? - Фух, чуть его стариком не назвала. А ведь домовой у меня совсем молодой, всего-то двести лет. И очень болезненно к своему возрасту относится.
- Я тебе покажу старче, - раскусил меня все-таки домовой. - А ну, давай-ка за работу, неча мне тут отлынивать!
Барс тяжело вздохнул и побрел в мою комнату, чтобы не попасть под раздачу. Великие силы, кто меня надоумил так назвать волка? Ну да ладно. Этот переносчик блох, уверена, отомстит мне возлежанием на моей кровати. И ведь не согнать его! Смотрит так, будто последний кусок счастья отнимаешь. И прям так стыдно становится... И где этих животных учат такому взгляду?
Немного омраченное воспоминаниями утро продолжилось совершенно обычно. Банки, склянки, мази, отвары, травы... В деревне для меня всегда найдется работа. Особенно летом, когда порядочные крестьяне холят и лелеют свои огороды. Одна я, непутевая, с травками балуюсь.
- Степ, я иду купаться! - оповестила я домового через пару часов напряженной работы.
- Станислава! А как же староста?! - возмущенно напомнил Степа
Точно, староста Феодосий прислал своего младшенького с просьбой (читай, с приказом) придти к ним после полудня. Якобы Андрей у них совсем плох. Ну-ну, что-то не верится, что этакий боров вообще может заболеть чем-то. Но делать нечего. Придется отложить долгожданное купание и отправится к старосте. Хотя...
- Степочка, я ненадолго, я мигом, туда и обратно, - начала я слезно уговаривать домовенка. - Одна нога здесь, другая уже у старосты!
Степа поначалу отнекивался. Но через пару минут его сердечко не выдержало, и счастливая и довольная я побежала на речку.
Речушка со странным названием Слезинка протекала недалеко от моего дома, незримо отделяя меня от деревни. Не знаю почему, но домик прежняя знахарка выстроила на опушке леса. И по наследству это жилище перешло ко мне. Частенько зимними ночами я просыпалась от волчьего воя. В такие минуты я страстно хотела оказаться где-нибудь на юге, в доме, где полно людей. Степка, будто чувствуя мое настроение, тут же появлялся с чашкой горячего молока. А Барсик сворачивался рядом на кровати, положив лапу мне на живот. Барсик... Мое личное лекарство от одиночества. Но, пожалуй, хватит грустить, когда так славно пригревает солнышко!
Уже возле самой реки я почувствовала себя как-то странно. Не дойдя до воды буквально пару шагов, я упала. В голове почему-то билась мысль: "Нужна вода". Но как дотянуться до реки, когда внутренности буквально скручиваются от боли? Кое-как я доползла до воды. Эти мгновения растянулись для меня в вечность. Коснувшись кончиками пальцев водной глади, я поняла выражение "живительная влага". Боль отступила, и расслышала тихое поскуливание. С трудом повернув голову на звук, я увидела волка.
- Хороший мой, иди ко мне, - тихим голосом позвала я Барса. Тот медленно подполз, отчаянно скуля и повизгивая. Я протянула руку и провела пальцами по широкому носу зверя. Почувствовав, как отступает слабость, я попыталась встать. Но тут же отказалась от этого подвига - целоваться с землей я в ближайшее время не планировала. Волк как-то слишком уж по-человечески вздохнул и покорно подставил свою широкую спину. Вставать я не решилась, села, опираясь на черного зверя.
- Я посижу вот так немножко, а потом пойдем, хорошо? - вслух говорила я. Старая Расцвея, прежняя знахарка, предупреждала, что разговоры с собеседником, который не отвечает, да и не может ответить, до добра не доводят. Вот и волк смотрел на меня как-то странно, будто решая, совсем я того или еще нет.
Да, сходила Слава искупаться. Хорошо, что рядом волчонок мой оказался. А если бы его не было? Потихоньку приходя в себя, я составляла план действий. Первое - дойти до родной избушки. Второе - порыться в честно конфискованных (читай, честно изъятых без предупреждения и разрешения) у вампиров книгах. Кажется, где-то подобное я видела, но где именно не вспомню. Может, еще и у Степы спросить?
А между тем солнце перевалило за полдень. Я пригрелась на солнышке и потихоньку придремывала. От реки веяло прохладой. Слезинка - довольно мелкая речушка. Местами, правда, встречались места, подобные здешнему Омуту - глубиной около пяти метров. Говорят, что сюда во время Великой войны попал файербол одного из магов. Так ли это - я не знаю. Но слухи ходят.
Судя по солнцу, просидела я довольно долго. Наконец, я встала, слегка пошатываясь, отряхнула одежду и медленно побрела домой. Барсик поднырнул под правую руку, и я перенесла часть своего веса на него. Идти стало легче.
- Слава! - на пороге меня встречал испуганный домовой. Он смотрел на меня огромными круглыми глазами, прижимая лапки к груди. - Девочка моя, что с тобой? Волк вдруг выскочил за дверь и помчался к реке. Ну, думаю я, со Славкой беда. Что случилось?
- Ничего особенного, но к старосте я сегодня точно не пойду, - устало улыбнулась я. Степка как-то странно кивнул и унесся в дом. Я же, аккуратно, по стеночке, медленно побрела на кухню.
Рухнув на широкую лавку возле печки, я принялась наблюдать за домовым. Степа носился между печью и столом, перебирая различные травки и заваривая их. Принюхавшись, я учуяла укрепляющий настой и ромашку с валерианой. Нет, успокоиться мне, конечно, надо, но зачем СТОЛЬКО валерианы? И что-то еще... никак не могу понять - мешает запах пресловутой валерианы. Да и ромашка почему-то слишком пахуча.
- Степа, ты мне что в чай хочешь подмешать? - грозно вопросила я. Ну... как грозно? Голос сорвался, так что в конце фразы писк получился. Барсик обнажил клыки в ехидной усмешке. А Степа невинным голосом пропел:
- Ничего особенного! Все травки дюже пользительные для тебя в таком состоянии.
Ага, так я и поверила. Скептически посмотрела на домового. Тот заметил мой пристальный интерес и, пробормотав что-то про убегающее молоко, убежал на кухню. Едва я открыла рот, чтобы позвать его, как в дверь постучали. Понимая, что дойти до двери смогу только к завтрашнему вечеру, я тяжко вздохнула. Тяжкий вздох подхватил и Барсик. И вот, картина маслом: с одной стороны стенка, с другой - волк и... и я. Тихо ругаясь и вопрошая "Кому не спится в ночь глухую?", я подождала, пока Барс скроется в моей комнате, и открыла дверь.
Младший сын старосты, Тихон, выглядел как ангел. Пепельные кудряшки и васильковые глаза, я уверена, лет через пять не будут давать покоя всем девицам из окрестных деревень. И сейчас Тихон - единственная моя отрада здесь. Его собственная семья относится к мальчику, мягко говоря, прохладно. Вот и бегает мальчишка ко мне. А уж после того, что случилось полгода назад... Тряхнув головой, я поинтересовалась у Тихона целью визита.
- Слав, тебя папа зовет. Говорит, что ты приглашена была, - по првычки качнувшись с пятки на носок, произнес мальчик.
- Тиш, скажи старосте, что... что я не могу сейчас прийти. И передай мои извинения.
- Что-то случилось? - встревожился Тихон. Пока нет, но от стеночки я не отойду. Боюсь обняться с полом.
- Мне необходимо... собрать травы. Запасы все вышли почти, - сказала я, припоминая, что некоторые травы, и правда, почти закончились.
- Слава, - прошептал Тихон, - с тобой точно все в порядке?
Ага, точно. И все же стена родного дома меня не отпускает. Можно я прям так и останусь тут? Но тебе, мальчик мой, знать об этом не надо. Хватит и озабоченного моим состоянием домового.
- Конечно же, все в порядке. Все, беги домой и скажи, что я ушла за травами. Потом разберусь со всем этим как-нибудь.
- Хорошо, - кивнул мальчик и убежал. Понятливый какой!
Я закрыла дверь и тихо сползла вниз. Послышалось сдавленное рычание. Осторожно взглянула на источник рычания. В желтых глазах ясно читалось удивление моей глупости. И забота. И тревога. Богиня Карэй, за что ты послала еще одну загадку на мою голову?
Сквозь дрему я слышала тихий голос Степана, который кому-то что-то выговаривал. Как-то мимолетно удивилась тому, с кем домой беседовал. Ну не с волком же, в самом деле?
- И долго ты собираешься скрываться? - с укором произнес Степа. А в ответ лишь тяжелый вздох и молчание.
- А девочка совсем извелась. Что с ней происходит?
По деревянному полу будто когтями провели. Барсик злиться?
- Молчишь? А ты виноват перед ней. Неча было пугать ее тогда.
Снова вздох. Тихий перезвон посуды. Степа всегда начинает посуду переставлять, когда сильно волнуется или злиться.
- Думаешь, вернешь ее? А ведь она совсем не Святозара. И не смотри так, я все знаю.
Недоверчивое фырканье. И вновь мимолетное удивление. Только в этот раз связано с именем мамы.
- Может, и не все, но многое. И Владислав знал. Но ты молодец, свои чувства скрыл.
Тишина. Легкий шорох, будто занавеска шевелится.
- Девочка похожа на мать, я не спорю. Но Слава не она! Понимаешь?
Глухой стук, будто волк уронил голову на лапы. И снова вздох.
- Ей будет больно. А ты обещал ее отцу защищать девочку.
Фырканье.
- Она же любит тебя как друга. Да и не твое имя написано в канве Карэй. Не ты ее судьба.
Тихий рык.
- И не вампир тот... - Тихий вздох домового. - Дурак ты... Барсик. И трус. Не хватило смелости появиться перед Славой в истинном обличье.
Рык становится чуть громче.
- Не рычи. Разбудишь девочку. Жаль мне тебя.
Тихий стон, похожий на подвывание.
- Ты ее не любишь. И мучаешь и себя, и ее. Такой большой и такой глупый...
Дождись меня... я прошу, умоляю! Дождись... И, клянусь, я тебя узнаю!
Рядом с кроватью Славы сидел волк. Нет, не волк, а Волк. Он внимательно вглядывался в ее лицо, словно пытаясь найти признаки того, что с ней все в порядке. Девушка лежала на спине, положив голову на согнутые руки. Рыжие волосы разметались по подушке. Свет луны, струящийся сквозь неплотно задернутые шторы, высвечивал в темном золоте волос серебристые искорки. Длинные ресницы еле заметно трепетали, отбрасывая длинные тени на лицо Славы. Внезапно девушка застонала. Волк встрепенулся и подошел ближе.
- Мама... - прошептала Слава. По ее щеке скатилась одинокая слеза, блеснувшая будто алмаз в лунном свете. Волк тяжело вздохнул и забрался на кровать. Тонкие руки неожиданно крепко обняли его. Барсик довольно оскалился и прикрыл глаза.