Аннотация: Вторая история Ивана, Кощея и Василисы. Они снова спасли этот прекрасный и яростный мир, и сделали это весело)))
ЗЕМЛЯ ОБЕТОВАННАЯ
Я уже говорил, что нас было трое? Так вот, эта история началась с того, что нас незаметно осталось двое.
В те времена Кощей с Василисой по субботам приходили ко мне в гости, мы играли в преферанс пили чай и обсуждали текущую политическую обстановку в мире. Но в очередную субботу Кощей не пришел. Мы с Васей не очень удивились. Накануне он делал вид, что чудовищно занят. Вася предположила, что он просто забыл, и пообещала вынести ему строгое предупреждение с занесением 10 очков в горку. Я пожал плечами, злорадно хмыкнул, и мы сели играть с Болваном, подразумевая под ним естественно Кощея. Игра не клеилась, помучившись пару часов, я предложил расписать пулю и сел ее рассчитывать. Не то, чтобы я дурак, но расчет тоже не сходился, почему-то в выигрыше всё время оказывался Болван, то есть Кощей.
В отсутствии большого числа достоинств я довольствовался малым -- честностью. Раз проиграл в субботу, значит в понедельник отправил выигрыш Кощею телеграфом. Через неделю почта преподнесла мне сюрприз, а точнее сразу две новости, как обычно, одна была хорошая, другая плохая. Хорошая заключалась в том, что мои полтора рубля проигрыша вернулись ко мне, за вычитом услуг почты, а плохая -- причина возврата "адресат выбыл". Я занервничал, в этом состоянии меня иногда одолевают вопросы. "Кому на Руси жить хорошо?" и "Кто виноват?" я пропустил и сразу взялся за "Что делать?". Поскольку умных мыслей не было, я позвонил Ваське. Она как обычно долго не подходила к телефону. Наконец, она сняла трубку.
-- Алло, -- нотка раздражения не укрылась от меня.
-- Привет, это я.
-- Что с тобой, Вань?
-- Со мной-то ничего, -- стемнил я.
-- А какого же ты целый день названиваешь?
-- Кощей пропал!
-- С чего ты взял, что он пропал?
-- Он не взял перевод с выигрышем! Можешь себе такое представить? Телеграфный перевод вернулся с пометкой "адресат выбыл"!
-- Подожди, Вань, давай по порядку. Какой перевод, какой адресат и куда выбыл?
-- Адресат - это Кощей, а перевод - это деньги Болвана, которые мы ему на прошлой неделе в преферанс проиграли, помнишь?
-- И ты только сейчас позвонил? - воскликнула Василиса в Гневе Ужасная, как только до нее дошло, что Кощей, будь с ним всё в порядке, обязательно бы взял свой выигрыш.
Несколько дней поисков ни к чему не привели, он просто исчез, испарился, словно стая коров языком прошлась. Василиса нервничала, а я наоборот как-то успокоился. Мне пришло в голову, что Кощей нашел где-то золотую жилу, сидит на ней, потеет от удовольствия, разрабатывая ее. Я живо себе представил, как ему надоест в одиночестве богатеть трудами жлобскими, и убеждал Васю, что скоро он появится и попросит разделить с ним тяготы новой респектабельной жизни. Она молча слушала меня, кивала головой, а потом говорила одно из двух: или "бедненький Кощей" или "сволочь неотзывчивая".
Мы искали его везде, в том числе и через интернет. Предположив, что он - "бедненькая сволочь", мы отправили ему письмо на электронный адрес с просьбой отозваться. Не прошло и пары месяцев, как он ответил. В ответном письме Кощей напустил туману больше, чем могла выдержать атмосфера подобных посланий. В итоге, когда дождь его слов омыл высохшие берега наших извилин, в сухом остатке оказалось совсем немного - убедительная просьба его не искать, ждать и терпеть. В переводе с кощейского это могло значить все, что угодно.
Впрочем еще никогда Кощей не испытывал мое терпение так мало. Буквально в следующую субботу я был разбужен телефонным звонком.
- Какого черта? - так я отвечаю по субботам до 12-00.
- Привет тебе от Киевского дядьки! - лихо поприветствовал меня до боли знакомый голос.
- Какого дядьки?
- А какого черта? - вопросом на вопрос ответил голос.
- Кощей! Ты что ли? - только один человек на свете так отвечает на мои вопросы.
- Ты почти угадал, -- уклончиво ответил Кощей.
- А ты где?
- Это не важно.
- А что важно?
- Важно то, где ты должен быть через сорок минут.
Я представил, где я могу оказаться через сорок минут. В лучшем случае через сорок минут я буду продолжать лежать в собственной постели, в худшем - доберусь до лифта.
- Через сорок минут мы встречаемся в нашем парке, да и не забудь провериться.
- От чего провериться? - автоматически переспросил я, но Кощей уже повесил трубку.
Помятый, небритый и злой через пятьдесят пять минут я был в парке. Естественно Кощея на нашем месте не было. Я начал примерять на него все известные мне ругательства и обидные прозвища. От этого неприятного, но успокаивающего занятия меня оторвал мальчик, весьма энергично пинавший меня по левой почке.
- Дядь, а дядь!
Столь бесцеремонное прерывание моего мыслительного процесса было чревато для мальчика дурными последствиями. Мне пришлось взять себя в руки, чтобы ответить как можно мягче.
-Что ты хочешь, несчастная помесь назойливой мухи и бесклювого дятла?
Мальчик нисколько не смутился, может быть, его так зовет мама, или, также как и я, он недавно перечитал истории про Хаджу Насреддина.
- Идите на пруд, там найдете рыбака в черной бейсболке, читающего вчерашний "Коммерсант".
Сомнений не было, это Кощей в период обострения паранойи.
- Спасибо, юноша, -- глухо поблагодарил я гонца и двинулся в сторону пруда.
- Дядь, а дядь! - не унимался юнец, -- а тот человек сказал, что вы так обрадуетесь, что дадите мне денежку.
От такой наглости я лишь похлопал глазами, вывернул карман и ссыпал ему всю мелочь.
Как и было сказано, Кощей сидел на берегу пруда с удочкой в правой руке и "Коммерсантом" в левой. Вложив все ехидство, подаренное мне природой и родителями, добавив благоприобретенное от того же Кощея, я спросил:
- Скажите, уважаемый, у вас вчерашняя газета или позавчерашняя?
- Тише ты, уважаемый! - зашипел он.
- Да не бойся, рыба здесь не водится!
- Рыба здесь не причем, мы не должны привлекать внимания, -- ответил Кощей, понижая голос до угрожающего инфразвука. Я не выдержал и расхохотался на всю эту мутную лужицу так, что очередное поколение комаров должно было родиться с отклонениями.
- Какой же ты придурок! - в отчаянии Кощей швырнул газету, -- и чего я только связался с тобой? Ты ведь, бестолочь, любое дело в корне испортишь!
- Карма, -- все еще давясь от смеха, ответил я.
- За что мне такое? - спросил он у поплавка.
- Ты бы еще на спину повесил табличку - "Я - шпион"!
Кощей стал серьезным-серьезным, словно увидел иглу со своей смертью в моих руках, даже вездесущие вороны вспомнили об утерянном сыре и замолчали на миг.
- А что так заметно?
Это было слишком для одного утра, я повалился рядом с ним и заржал так, что лошади московской конной милиции против воли всадников стали стягиваться к парку.
В результате мы смотали удочку и осели в уже открывшемся летнем кафе. Поскольку в этих забегаловках кофе бывает только растворимым, пришлось брать пиво, благо с утра оно еще может претендовать на эпитет "охлажденное". Под это замечательное пиво Кощей шепотом поведал мне свою историю.
-- Я устроился работать в одну странную контору. Контора эта - международный фонд "Наследие", меня взяли на должность инженера по ремонту и наладке оргтехники. Ты, конечно, удивишься, почему я со своей квалификацией пошел на эту черновую работу, но, понимаешь, они очень неплохо платят. И потом, я почувствовал, что там есть перспектива. Но вот, что странно! Особняк под офис они себе отхватили классный, а вывески нет, телефонов в справочниках тоже нет, а внутри - охрана, видеокамер везде понатыкали, всюду кодовые замки и все такое! Понять, чем они занимаются, невозможно. Чутье меня не подвело, недолго я вытирал пыль с техники. По неизвестной мне причине появилась у них вакансия в Киевском отделении фонда на должность системного администратора. Людей со стороны они берут неохотно, а тут я - администратор в шестом колене, да еще и системный, с опытом и без семьи. Короче, они решили, что я лучше всего подхожу для этой работы. Правда, с появлением этой вакансии странностей добавилось. Выяснилось, что есть у них не просто служба безопасности, а целое агентство. Мне предложили заполнить подробнейшую анкету, которую они тщательно проверили, после чего я поехал в стольный град Киев и приступил к системному выполнению ад-министерских функций.
Поначалу я немного нервничал, может быть, даже где-то в чем-то ошибался. С первого дня казалось, что за мной наблюдают. Такое чувство, будто посадили в рентгеновский кабинет и рассматривают со всех сторон. Можешь смеяться, но паранойю я там себе отрастил высотой с Софийский собор. Продолжалось это с месяц, а потом получил я от вас с Васькой письмо, все такое встревоженное, а потом и очередной конвертик с легко конвертируемой денежкой. Тоскливо мне стало и гадко, рядом ни родных, ни знакомых, подумал даже: "Брошу все к черту, вернусь домой". В общем, ты меня поймешь, зашел я в кабак и заспиртовал тоску свою крепко. Как вернулся домой не помню, но проснулся в уютных объятиях местной нимфы с очень больной головой и без гроша в кармане. Я в такой глупой ситуации оказался впервые, занервничал и меня сорвало. Я с криками и воплями выскреб у этой нимфы мелочь на пиво. А когда в бутылке осталась лишь пена, меня отпустило, вспомнилось кое-что из ночных приключений, наконец, от души посмеялся, чем окончательно расстроил девушку. Когда она сбежала, я смог задать себе вопрос: "Что я делаю в Киеве, и что делает в Киеве этот треклятый фонд?". Разобрало меня зло на этот фонд за мою паранойю, и решил я выпотрошить их архивы. За воскресенье основательно потрудился и в понедельник система начала помаленьку глючить. Хвала Биллу Гейтсу, прости Господи, к пятнице она рухнула, и я получил недокументированный доступ к некоторым интересным файлам. После краткого ознакомления с этими документами дело запуталось еще больше. Дело в том, что этот фонд существует на частные пожертвования никому неизвестных подпольных миллионеров. Одного я проверил, Осип Либерман пожертвовал фонду "Наследие" 4,5 миллиона долларов США 22 апреля 2002 года, в то время как он два с лишним года отлеживает бока на кладбище города Бердичева. А на что, думаешь, они тратят скромные дары сердобольных покойников? Они покупают, конечно, через третьих лиц, зерно вместе с элеваторами, землю вместе с колхозами!
- Действительно странно! - я слегка ошалел от утреннего пива, -- и много у них этих уродов?
- Каких уродов? - удивился Кощей.
- Которые отдают свои бабки в этот фонд! - цифра 4,5 миллиона североамериканских долларов, ушедших непонятно на что, меня здорово расстроила.
- Много, очень много! И потом, они все мертвые...
- Мертвые души на хуторе близ Диканьки! Подними мне веки, Кощей, я хочу видеть этого ревизора! - пиво причудливо выпускало на волю мою фантазию.
- Да, Иван, такой вот гоголь-моголь!
- Я только одного понять не могу, мы-то здесь причем? Мошенников мы, что ли не видели? Хочешь, позвони куда-нибудь и выбрось их из головы.
- Иван, ты не прав! Пощелкай релешками, если бы фонд собирал деньги и вывозил их, или скупал бы здесь что-нибудь ликвидное, то все было бы просто и понятно. Меня не оставляет чувство, что весь их фонд является прикрытием для чего-то другого. Доказательств этому нет, но вы с Василисой мне нужны, чтобы вывести их на чистую воду.
Последние сентенции Кощея меня удивили, я не мог вспомнить, когда видел его таким встревоженным. Он даже почти не ехидничал и не красовался.
- Я кое-что придумал, этот фонд стремительно расширяется, им нужны люди. Я написал рекомендательные письма для вас с Василисой. В понедельник будет собеседование, за Ваську я не беспокоюсь, она без мыла, куда хочешь, пролезет, а ты постарайся, чтобы они тебя взяли на мою должность, тогда можно будет нашпиговать их технику жучками.
- А Васька согласилась?
- Если ты согласишься, то ей некуда будет деваться. Кстати, скоро она должна подъехать.
С Кощеем действительно творилось что-то странное. Когда Василиса приехала, он повел нас обедать в ресторан, коротко без лишних деталей пересказал свою историю и предложил Василисе устроиться на работу в фонд. При этом был красноречив и галантен настолько, что не любящая наши авантюры Василиса легко позволила себя уговорить. Правда, единственный вопрос, который она задала Кощею, должна ли она выглядеть на собеседовании романтично соблазнительной или вызывающе красивой, поставил Кощея в тупик.
Не зря Василиса оказалась в нашей команде. Она очень талантливый человек, умеющий удивить там, где, казалось бы, сделать это невозможно. На собеседование она пришла одетой вызывающе строго. Но при этом одна деталь отличала ее от серой офисной мышки. Разрез ее юбки не бросался в глаза, но дух захватывало, а дышать при наличии удавки галстука дело непростое.
Вспотевший от увиденного мной чуда перевоплощения в исполнении Василисы, я ворвался в кабинет, в котором проходило собеседование. Там сидели три очень похожих господина в хороших костюмах. Они коротко осмотрели меня, предложили мне сесть и углубились в изучение моей анкеты, которую я писал под диктовку Кощея. Через минуту один из них спросил извиняющимся тоном:
- А вы уверены, что вы еврей?
Кощей мне говорил, что еврею в эту фирму устроится легче, потому и подговорил меня ради дела на время стать евреем, только поэтому я не затупил и бодро ответил:
- Да!
Они переглянулись и недоверчиво закивали.
- И отец мой еврей, а отец моего отца всем евреем еврей, -- добавил я для убедительности.
- Вы нам не подходите, извините, -- сказал кто-то из них, провожая меня к выходу.
Не знаю точно, что засмущало этих сионистов мой курносый нос или прямые русые волосы, но я провалился, хорошо хоть обрезание не пришлось делать в целях конспирации. Зато Василиса с честью выдержала экзамен.
- Вы забыли указать в анкете ваш возраст.
- О, какая оплошность! - всполошилась она.
- Итак, что мне вписать? - неосторожно включился в игру интервьюер.
- Ну, как видите, из возраста Джульетты я вышла, хотя многое зависит от настроения, -- после паузы ответила Василиса.
- А именно? - поднажал он.
- Вы так сурово смотрите на меня, что я стремительно набираю годы.
- Я, кажется, понял ваше затруднение, давайте мы сделаем так: вы скажите нам, в какой год вы родились, а мы уж сами там разберемся, -- пришел на выручку товарищ.
- Так и быть, -- сказала Василиса и обезоруживающе улыбнулась.
- Вот и хорошо, -- в ответ улыбнулись все трое.
- Я родилась в год Голубой Мыши.
- О, Господи! - вскричали бедные интервьюеры, -- вы издеваетесь?
- Нет! Это вы издеваетесь! Один уважаемый человек говорил, что здесь работают умные люди, он сказал мне, Василиса иди туда, и тебе там будут рады! Я пришла, а мне битый час задают один глупый вопрос. Вот я вам устрою!
И она им устроила собеседование, вместо обычного получаса, их беседа длилась целый час с четвертью. К концу этого марафона она все-таки согласилась у них немного поработать.
Василиса - победительница клерков была настолько великодушна, что не позволила мне упасть духом. Она напомнила мне о плане "Б", согласно которому в случае моего провала я переходил на нелегальное положение, командировался в Киев и поступал в оперативное управление к Кощею.
Вот так началась моя "новая" жизнь. По своей наивности я предполагал, что жизнь частного сыщика интересна и романтична. Может быть, так оно и есть, если смотришь кино, но я видел лишь гостиницы, учреждения, чиновников, самолеты, поезда, пыль да туман. Я стал забывать, где мой дом. Мне приходилось, как шарику для пинг-понга скакать между Василисой и Кощеем, по дороге залетая то в сибирскую тайгу, то в болота Белоруссии, то в бескрайнюю украинскую степь. Тем временем Кощей и особенно Василиса делали в этом фонде карьеру, снабжая меня деньгами, информацией и заданиями. Я был в маленьком украинском городке, когда мне все это надоело. Я готов был взорваться от вопиющей несправедливости распределения ролей в этом деле.
Помню уже вечерело, я закончил то, ради чего примчался туда. На улице меня остановил радостный человек. Он был явно сумасшедшим, ибо только потерявший рассудок мог остановить меня на улице с вопросом "А вы верите в Бога?". Будь я не так измотан, засветил бы ему сразу прямо в глаз, горящий светом божественного идиотизма. Даже не знаю, кому из нас больше повезло? Ему - Свидетелю Иеговы Баптисту Седьмого Дня , или мне - путнику с большой дороги.
Я остановился, почему не знаю, может это и было Божественное Провидение? Остановился и тупо сфокусировал все свое внимание на его носе. Он был в экстазе, его к седьмой секунде не послали на йух и в нокаут тоже, не обращая на меня никакого внимания, продолжал задавать свои каверзные вопросы и разглагольствовать о вере, о спасении, о любви. Да простит мне Бог, но я не слушал его, я раздумывал, не сильно ли я испачкаюсь в его юшке, примеряясь, как бы лучше его стукнуть. Обычно я тихий и спокойный, мухи не обижу, если слона из нее не раздую. Чем больше я размышлял о том, бить ли мне его справа или слева, тем меньше мне этого хотелось.
Наверное, у меня начались конвульсии и я начал кивать этому проповеднику, или он меня загипнотизировал, но спустя какое-то время нас окружили другие Свидетели Седьмого Иеговы. И меня обмякшего под белы рученьки отвели в молельный домик. Там я раскис окончательно. Милые мальчики и девочки пели псалмы, хором молились и улыбались друг другу и пили кока-колу. Потом были еще какие-то обряды и танцы, приношения то ли жертв, то ли даров, а потом я наверное уснул, потому что не помню, как добрался до своей гостиницы. Окончательно я пришел в себя от того, что горничная бесцеремонно ворвалась в мой номер и раскричалась, дескать, уже 12 часов и не только меня, но и моего духа здесь уже быть не должно. Хамство меня здорово возбуждает, в ответ я назвал ее старой каргой, пообещал ей, что её сегодня же рассчитают, и для придания веса словам запустил в нее первым, что попалось под руку. Чуть позже, после того как она с визгом вылетела из номера, выяснилось, что под руку попалась карманная Библия. Потом до меня дошло, что я опоздал на свой самолет, что карманы мои пусты как речи политиков, то есть мелочь есть, а по существу ничего. Потратив пару часов на утрясание финансовых вопросов, я понял, что у меня образовались два выходных дня, поскольку все дела, связанные с деятельностью фонда на благодатной ниве украинской сельскохозяйственной глубинки решились, а следующий самолет должен был лететь на следующий день ближе к вечеру.
За свою жизнь я многократно принимался читать Ветхий Завет. Но каждый раз засыпал в самом начале. В этот раз, прочитав книгу Бытия и Исход, я зашел слишком далеко, мне еще не приходилось так плакать, удивляться, хохотать и умиляться. Маленький, в общем-то, никому ненужный народец давно уже получил в наследство всю землю, которую тогда же по-братски и разделил между собой, никак не может найти себе место для жизни в массе своей, предпочитая грехи и разврат добропорядочному служению Господу Богу своему, который им столько наобещал.
Чтение Библии меня успокоило, но Кощей огорошил новостью, что Василиса наша, собирается замуж за управляющего московским отделением фонда. Даже не успев попращаться с философским настроением, я позволил Библии в очередной раз долететь до двери. Тем же вечером, заплатив как за полет на Луну, я вылетел грузовым самолетом в Москву.
Кощей встретил меня, и мы вместе поехали к Василисе домой. Дома ее не было, оставалось ждать. Уже поздним вечером к ее дому подкатил роскошный лимузин, двое охранников проводили Василису до квартиры, после чего быстренько умотали. Выждав еще минут пять, мы ринулись к ней, чтобы заглянуть в глаза бездне бесстыдства и распущенности. Я даже заготовил цитатку из Екклесиаста. Она открыла дверь быстро, и без тени смущения или раскаяния приветствовала нас.
- Привет! Заходите быстрей. Я ужасно соскучилась! - в приливе радости она - расцеловала нас обоих.
- Ты, это ... штучки свои брось! - попытался строго сказать я.
- С чего это ты такая радостная? - с подозрением спросил Кощей.
Вместо ответа она сказала нам мыть руки и идти пить чай. После церемониального первого глотка Василиса взялась объясняться.
- Я, кажется, знаю причину вашего дурного настроения! - все еще посмеиваясь, сказала она, -- должна сразу заявить, моя личная жизнь вас не касается.
- Я поперхнулся церемониальным глотком, Кощей скорчил недовольную гримасу.
- Это ясно? А потом, очень мило было с вашей стороны примчаться сюда, но я не собираюсь выходить замуж за своего начальника. Вопросы есть?
Я вопросительно посмотрел на Кощея, он пожал плечами и выразительно посмотрел на меня.
- Поясни нам, дуракам, что означает, тогда твое последнее послание?
- Да, объясни нам, полным идиотам, -- я кивнул в сторону Кощея, -- что мы здесь делаем?
- Объясняю для полных и круглых. Поймите ребята, получить предложение выйти замуж и на самом деле выйти замуж не одно и тоже. А здесь вы, надеюсь, потому что тоже соскучились и рады меня увидеть. А, кроме того, мне удалось выяснить кое-что интересное.
- Слава Богу! - сказал я.
- Что ты узнала? - спросил Кощей.
- Значит так, центральный офис фонда находится в Нью-Йорке, открылся он почти семь лет назад. Кроме странных инвестиций в сельское хозяйство, которые они делают по всему миру, фонд владеет контрольными пакетами акций крупнейших биотехнологических компаний. А еще они по всему миру продвигают генетически модифицированные продукты, хотя сами предпочитают натуральные.
Конец фразы повис в воздухе, подразумевая овации. Но мы с Кощеем молчали так, будто в нашем молчании было сосредоточено все золото мира.
- Чего замолчали? Хоть похвалили бы!
- Мы думаем, -- ответил Кощей.
--
Мы ничего не понимаем, -- пояснил я.
Потом Кощей поделился результатами своих исследований. В частности он орыл переписку фонда с организацими типа Green Peace, из которой следовало, что они давно и весьма успешно сотрудничают. Например, по проектам связанным с разработкой и производством биотоплива. Я в свою очередь рассказал о результах проверок, которыми занимался на Украине. Картинка складывалась мрачная, но не хватало какого-то важного звена, чтобы объяснить реальные цели инвестиций фонда.
- И чего, так и будем сидеть? - озадачилась Вася.
- Пойдемте погуляем на свежем воздухе, утомительные многочасовые прогулки, - на мой взгляд, лучшее средство от запоров мыслительного аппарата, -- предложил я друзьям.
Не успели мы отойти двадцати шагов от дома, как я споткнулся на ровном месте, потерял равновесие и глупо упал. При падении мне что-то больно впилось в бок. Поднявшись и отряхнувшись, я пошарил в кармане, чтобы выяснить, какая вещь доставила мне такую боль. Это была, та самая, летающая Библия. Когда я увидел ее, меня осенило. Хлопнув себя ею по лбу, я тихо и умиротворенно засмеялся. Кощей с Василисой смеялись уже давно. Конечно, им было весело совсем по другой причине, их развеселило мое нелепое падение. Посмеявшись над их недогадливостью, я осознал, что если моя догадка верна, то ни смеяться, ни плакать уже не над чем. Более того, надо попытаться сделать хоть что-нибудь, иначе тому миру, который мы знаем и любим, скоро придет конец. Я рассказал им о своей догадке.
- Вы зря смеетесь, -- сказал я им вполне серьезным тоном. От этого они засмеялись еще больше.
- Напрягитесь, вспомните ветхозаветную историю об Иосифе, который растолковал египетскому фараону сон о семи толстых коровах и семи тощих коровах. Ну, вспомнили? Семь урожайных лет, а потом семь неурожайных, тот, кто знал об этом, успел запастись, а потом в обмен на зерно забирал землю. А теперь обратите внимание на то, чем занимается наш фонд. Через подставных лиц успешно играет на мировых биржах, а на вырученные денежки скупает все излишки зерна и акции биотехнологических компаний. А фонд называется "Наследие" и работают там преимущественно евреи. И как вам такие совпадения?
Несмотря на важность проблемы, какой-то уголок моей души не переставал радоваться, наблюдая за физиономиями моих друзей: недоверчивые ухмылки, тяжкий скепсис, легкий ужас. Но в этот раз пантомиму досмотреть не удалось. Где-то что-то мелькнуло, и в голове у меня сразу стемнело.
Никогда не думал, что слава придет настолько внезапно и так ударит в голову, очнулся я знаменитым. Нет, не о такой славе я мечтал. Что это за слава, если друзья не могут рукоплескать, потому что их руки скованы наручниками, а я раскланиваюсь только тогда, когда меня бьют в солнечное сплетение?
Служба безопасности фонда "Наследие" выследила нас и схватила. Их интересовало, успели ли мы сообщить кому-нибудь о результатах нашего расследования. Мы долго не сопротивлялись и рассказали, что вся собранная информация находится в открытом доступе на нашем сайте в интернет. Наша страховка заключалась в том, что удалить информацию с сайта можно было только с консоли компьютера, который находился в банковской ячейке в Арабских Эмиратах.
Мы оказались в затруднительном положении. Мы жаждали разоблачения фонда, фонд не желал огласки сути своей деятельности до времени. Для достижения желаемого happy end'a оставалось дождаться какого-нибудь чуда, которое всегда спасает положительных героев. Время шло, чудо не происходило. Вместо чуда к нам пришел высокий сухощавый старик. По манере держать себя, по осанке и поведению охранников было ясно, что нас своим посещением удостоил какой-то босс. Он говорил по-русски очень правильно, но с акцентом.
- Здравствуйте, меня зовут Соломон, -- вкрадчиво начал он, - должен сказать, вы меня очень удивили. За относительно небольшое время вы проделали огромную работу и практически все узнали о нас. Признаюсь, мы ошиблись в вас, полагая, что вы работаете на кого-то, собственно, поэтому вам и позволили так долго действовать. Мы надеялись выяснить кто ваш хозяин.
- Мы сами себе хозяева.
- Браво! Я предпочел бы, чтобы вы работали на меня, но вы возможно по глупости оказались на другой стороне. И как вы знаете, у нас есть одно маленькое затруднение. Только не подумайте, что без вас мы не сможем его решить, просто это может потребовать некоторого времени в течение, которого контур информационной безопасности будет нарушен. Поэтому у меня к вам есть предложение, вы убираете всю информацию из интернета, а я позабочусь о том, чтобы вам сохранили жизнь.
- А кто вы такие, откуда взялись и зачем вам это все нужно? -- спросил Кощей.
- Это длинная история, если вы примите правильное решение, у вас может появиться возможность получить ответы на ваши вопросы.
- Нам нужно посовещаться, -- сказал Кощей, переглянувшись с нами.
- Никаких совещаний, у нас нет времени.
- Мы согласны, -- после небольшой паузы сказал Кощей, -- но есть одна проблема, компьютер с которого можно удалить информацию находится в сейфовой ячейке одного из банков в Арабских Эмиратах.
Соломон чуть повел головой в сторону одного из помощников, стоящих у него за спиной. Тот склонился над ним, они коротко перешептались на непонятном языке. После чего Соломон обратился к Кощею.
- Хорошо, ты полетишь в Эмираты, а твои друзья останутся здесь в качестве заложников.
- Видите ли, по условиям доступа к ячейке только мы втроем можем его получить.
Лицо Соломона перестало быть отечески назидательным и проявило удивительную подвижность при смене гримасы, оно стало неподдельно неприязненным. Он еще некоторое время сверлил нас своим колючим взглядом, потом молча встал и, не прощаясь, вышел. Через полчаса нам с Кощеем взамен мятой и рваной одежды принесли новую, когда мы переоделись, нас посадили в лимузин и отвезли в аэропорт.
Выбраться из этой передряги шансов не было. Вместе с нами летело еще семеро, Соломон и по двое охранников на каждого из нас. Нас, конечно, предупредили, что при первой же попытке сопротивления нам сделают ужасный укольчик.
После взлета стюардесса предложила нам выпить, Соломон подумал и разрешил, мы пили пиво, вино, шампанское и водку, нам не помогало. Я закрывал глаза, пытаясь расслабиться, потом открывал их и видел все тех же охранников и Соломона. Тем временем Василиса обратилась к Соломону с просьбой рассказать свою интересную историю. Соломон поморщился, но согласился, по правде сказать, я еще не видел мужчин, которые смогли хоть в чем-то отказать Василисе.
- Откуда мы, я говорить не буду, вы все равно не поймете и не поверите. Зачем мы занимаемся скупкой продовольствия и земли, вы догадались сами. Земная цивилизация зашла в тупик. Вы разорили и истощили Землю. Вы приходите и уходите, ведете себя здесь как плохие гости, а Единый Бог, создавший этот прекрасный мир с разочарованием смотрит на это. А проблема в том, что вы никак не можете договориться между собой, делите этот мир то так, то эдак. А если бы вы внимательнее и с большим уважением прочитали бы Библию, то вы поняли бы, что у Бога есть план, которому Он следует. Он избрал себе народ, который является проводником Его Воли, Он давно уже разделил земли между двенадцатью коленами Израилевыми. Фонд "Наследие" является представителем девяти утерянных колен, к сожалению, надо признать, что колена Левия, Иуды не оправдали возложенных на них обязанностей по созданию единой системы управления на Земле, или, говоря простым языком Мирового Правительства, которое эффективно управляло бы жизнью на Земле. Поэтому мы вернулись, надо довести Божественный Замысел до конца.
Через некоторое время взрывная смесь напитков все же сказалась на моем здоровье, и я начал бегать в туалет, подумал даже, возьму охранников измором, однако не вышло, но зато депрессия меня оставила вместе с остатками алкоголя и закуски. После очередной пробежки до туалета и обратно я поудобнее уселся в кресле и вызвал стюардессу. Она подошла, я вежливо попросил наклонится ко мне. Она наклонилась, я ей сообщил, что являюсь представителем радикальной террористической сионисткой группы "Наследие" и попросил сообщить пилоту, что у одного из семи сопровождающих меня боевиков находится бомба, которая будет взорвана по моей команде, если он не подчинится.
- Чего вы хотите? - спросила она меня, широко раскрыв глаза от страха.
- Во-первых, мне нужна связь с Москвой и Вашингтоном? Во-вторых, я хочу сделать заявление для прессы. И, в-третьих, мои бойцы долго тренировались, ели что попало, у них запор, поэтому дайте им свежевыжатый сок, предварительно размешав в нем слабительное, а то они стесняются.
Стюардесса обалдело смотрела на меня, мне пришлось на нее прикрикнуть, чтобы она начинала шевелить конечностями.
- Вы все поняли или вам записать? - спросил я.
- Да-да, я все сделаю, только не волнуйтесь, -- сказала она, прежде чем засеменить в кабину к пилотам.
- Все в порядке парни, я заказал вам чудный коктейль для поднятия тонуса - "Русский безалкогольный", -- сказал я охранникам, которые с подозрением отнеслись к моим перешептываниям со стюардессой.
- Что ты ей сказал? - спросил меня Кощей, как мне казалось, мирно дремавший у иллюминатора.
- Я сказал, что у нас бомба, и мы хотим переговорить с лидерами мировых держав и сделать заявление для прессы. Кощей закатил глаза и сполз по спинке кресла с таким видом, будто собирается сказать: "Я не с ним!". Но, видимо подумав, он показал мне поднятый вверх палец большой руки.
Палец пальцем, а как пробраться в кабину к пилотам, я не знал. На выручку пришла Вася, которая внимательно прислушивалась к нашим разговорам.
- Мы с Кощеем организуем панику, а ты иди к пилотам.
- В чем дело? - недовольным тоном спросил нас проснувшийся Соломон.
- Дело вот в чем. Мне кажется, что после того как мы вам отдадим то, что вам надо, вы нас все равно лишите жизни. А мы молоды, хотели вот с Кощеем пожениться, но не судьба видать. Просьба у меня к вам, господин Соломон, разрешите нам с Кощеем уединиться на некоторое время. Потом ведь времени не будет?
- Вот из-за таких вот блудодеев как вы мир и разрушается!
- Это не блуд, это любовь, господин Соломон, -- как можно мягче возразила Василиса.
- Ну и Велиар с вами, делайте, что хотите, только оставьте меня в покое, - в это время старающиеся не поднимать панику бортпроводницы принесли нашим охранникам их чудодейственные напитки.
- Спасибо, господин Соломон! - поблагодарила Вася и поцеловала старичка в щечку.
После того как стюардессы освободили проход Вася с Кощеем пошли в среднюю часть салона, дабы предаться заявленному греху. Соломон движением брови остановил охранников, собиравшихся сопровождать эту парочку. Еще через минуту по громкой связи Василиса сделала объявление.
- Уважаемые пассажиры, сохраняйте спокойствие, на борту нашего лайнера находятся террористы с бомбой. Ввиду того, что в любой момент может начаться перестрелка или еще, что-нибудь, убедительная просьба организованно спокойно без паники проследовать в первый салон, в котором есть средства защиты, а также небольшое количество парашютов. Пропускайте вперед пожилых людей, женщин с детьми и инвалидов с увечьями.
Не без помощи увесистых мужиков с отъевшимися лицами в мгновенье ока заполнившими салон первого класса, которые, наверное, и были инвалидами с увечьями, я незаметно добрался до дверей пилотской кабины. После не долгих препирательств они открыли и дали мне наушники с микрофоном. На связи оказался начальник департамента безопасности полетов. Я ему сказал, что он не тот человек, который мне нужен, он не согласился, и тогда я ему рассказал всю нашу историю. Потом я сказал, что мне нужна связь с политическим руководством нашей страны и сообщил, что по некоему адресу в интернете выложена вся собранная нами информация о деятельности фонда. Он посоветовал не менять курс, долететь до Эмиратов и там сдаться властям. Я пообещал, что взорву бомбу если нам не дадут сделать заявление для прессы.
В этот день Бог был на нашей стороне, среди пассажиров лайнера было несколько журналистов, в том числе корреспондент Аль-Джазиры, шеф-редактор отдела политических новостей одной крупной российской газеты и другие люди так или иначе связанные с масс-медиа. Я попросил их связаться со своими редакциями. Когда кто-то из них это сделал, я выступил с заявлением, в котором напомнил о библейской истории с Иосифом, а потом рассказал о нашем с друзьями расследовании. Падкие до сенсаций журналисты сделали за нас оставшуюся часть работы.
Нас посадили на какой-то военной базе, заломили руки за спину и посадили. Там на нас насели спецагенты, дотошно допросили, проверили все наши россказни на детекторе лжи. Впрочем, они бы с удовольствием продолжили бы работать с нами, но наши сведения подтвердились. В СМИ поднялась волна с требованием выпустить нас на свободу. Большие политические жернова заскрипели и выплюнули нас на свободу.
Мы были живы и это главное, наш сайт в одно мгновенье приобрел дикую популярность. Кощей переживал, что сразу не сделал английскую версию, а то мы бы еще и разбогатели. Потом нас отпустили, извинились, сказали спасибо, пожали руки серьезные дяди со стеклянными глазами и занятыми дежурной улыбкой лицами. Потом были интервью, экскурсии, аплодисменты, одним словом -- слава. Василису пригласили даже сняться в кино.
Что стало с фондом "Наследие" неизвестно. Сначала газеты пестрели заголовками о начатом расследовании деятельности фонда в разных странах, а потом шумиха быстро стихла. Может быть, Левий с Иудой вмешались и помешали следствию. Земля - дело темное.