Мармеладова Соня : другие произведения.

Как бы стихи.

В этих желтых копытах запрятался страх

Перед Толстой Торпедой.

Пять бутылок распито, спор идет на ножах.

Чья-то песенка спета.

В этих красных глазах кипяток цианида

Возликует победу,

Чтоб в кровавых слезах захлебнулась коррида...

Здравствуй, здравствуй, Торпеда!

Ты доволен собой, только дней своих крах

Ты еще не изведал.

Но, не выдержав бой, вдруг почувствуешь страх

Перед Толстой Торпедой...

Вспомнишь детство, приятель,

И пошлешь

Своей жизни

Проклятья...

х х х

К нам кто-то пришел,

Мы спрятались в шкаф,

Словно нас нет.

Но тот, кто пришел,

Считал, что он прав,

И выключил свет.

Завесил окно,

и стало

Темно.

А тот, кто пришел,

Спилил коготки,

Неслышимым стал.

Забрался на стол,

Кусал локотки,

Скрипел и стонал...

Наконец нам стало ясно:

Это был

пришелец красный!

х х х

Быку не достался противогаз.

Что делать? И он задыхается.

Какое в том счастье, что сердцем богат, -

Других это и не касается.

Какое в том счастье, что губы нежны?

Твои поцелуи другим - не нужны.

Шекспир ненормален в надежде своей.

Под окнами спален, в прохладе ночей

Он думал, любовь - воплощение снов...

Он просто не видел упавших быков.

х х х

Меня укусил Малярийный Комар,

А мог укусить Комаринный Маляр.

Повезло.

Хотелось любить, хотелось пожить,

Хотелось открыть

окно в небеса...

Я был многокрыл, имел много сил,

Но кто-то прикрыл

мне ладонью глаза...

Я прыгаю вверх, а падаю - вниз,

Я так и не успел увидеть тех птиц...

И крылья мои - в подножной пыли,

Подумал, летим...

Но все поползли.

Зачем еще лгать? чего еще ждать?

Кого еще звать

с собою в полет?

Повсюду - нельзя. Сегодня друзья

Закрыли глаза,

сомкнули рот.

И челюсти сжав до боли в зубах,

И струны порвав в бумажных стихах,

Я верил один в бессилье Земли,

Кричал: полетим!..

Но все поползли.

х х х

Холодно. Хочется спать.

Обморожено хмурое небо.

Я лежу. С головы до пят

Погружаюсь в сладкую негу.

Летаргический сон в сугробе...

Какие-то дети бегут и бегут

По цветам и взлетают к звездам.

Они воздух большими глотками пьют.

Скоро выпьют, и мы задохнемся.

Летаргический сон в сугробе...

Руки тают свечой в костре.

Пламя жарче. Теплеют ноги.

Замерзаю на смертном одре -

На засыпанной снегом дороге.

Летаргический сон в сугробе...

... все сгорает, и мне - хорошо!

И не нужно мечтать о гробе!

Потому что он взял и пришел -

Летаргический сон в сугробе.

Летаргический сон в сугробе...

х х х

Трудно быть Рогатой Кошкой:

Рожки чешутся все время.

И крутое козье племя

В мой лобешник чешет рожки.

х х х

Давайте прямо и по существу:

Вы носите парик на подтяжках?

Нет? Как жаль. Ах, вы, бедняжка!

Вы не подвержены волшебству!

х х х

Когда мне грустно, я рисую

свои запутанные мысли.

Слова, что в воздухе повисли

я в красках рифм перетасую...

Мне не нужна ничья хвальба.

Души своей надменной струны

на скрипку натяну Фортуны...

Поможет, может быть, Судьба

найти для каждого мгновенья

свою особенную форму

и выбрать в акварельном шторме

цвет своего стихотворенья...

х х х

Дайте хлебнуть вон того, на стене!

Вязкое месиво сладко на вкус...

В губы целуются сгустки теней,

Их поцелуем напьюсь...

Но их очень много! Опасна игра!

Кто-то игрушку мою в детстве спер -

Ложечку чистого серебра!..

Нету прощенья тебе, мародер!

х х х

Мои губы соленого вкуса.

Мои губы разбиты в кровьЧьей-то тяжелой ладонью...

Вот она - сила слов.

Крыша едет и тормоз срвался.

Мое тело приходит в экстаз.

Как, скажите, зовут эту пропасть?..

Вот она - эта сила глаз.

Уходя, оставаться навечно.

Этот путь - заколдованный круг.

Удовольствий бездонная чаша -

Вот она - эта сила рук.

Я пою, а вам лучше не слушать.

Эта песня немного пьяна.

Я в помойке нашла эти звуки.

Вот она - сила вина.

х х х

Нет, не буду просить о вниманье,

гордость я не запрячу в карман.

Я тебе не скажу до свиданья,

эта фраза - коварный обман.

Только боль я, конечно, не скрою.

Ты все знаешь, скрывай - не скрывай.

... себя убивая порою,

говорим мы друг другу прощай.

Кто-то скажет, а кто-то вмажет.

Кто как сможет, так и накажет.

Кто-то вены себе разрежет,

а кто-то просто смолчит.

Можно сделать петлю на шее,

И неважно, что здесь важнее:

Испугать или испугаться

в темноте ночи...

Или сесть на ступеньки, плача.

А учили всегда: дай сдачи!

Впрочем, что это может значить,

трудно дать ответ.

Кто-то тлеет, а кто-то греет,

Кто не может рычать, тот блеет

Все амбиции облетают,

превращаясь в бред.

Непонятность благообразья,

Червоточие безобразья...

Потеряться в судьбе, но разве

кто-то виноват?..

Темперамент растрачен, где он?

На коленях Незрячий Демон

С дряхлым Странником делят счастье,

и нет пути назад...

х х х

... и снова чертил Морфей

мучительных судорог круг.

И сладостный тек ручей

сквозь пальцы настойчивых рук.

Из потайной глубины

шепот извлек меня,

где чьи-то губы нежны

смеются, вином дразня.

Где чье-то дыхание в плоть

рождает ответный стон.

И рядом - чужое тепло...

Но все это - только сон...

х х х

Не будь же дурой.

С твоей фигурой,

колоратурой

и шевелюрой

Они стараться

в ногах валяться

и пресмыкаться

должны, паяцы.

Но ты же дура,

ты пьешь микстуру,

на амбразуры

себя кладешь.

Ты их жалеешь,

ты к ним теплеешь,

потом - болеешь

и водку пьешь.

х х х

Давайте умрем, ведь это не страшно,

Забудемся сном, остальное - не важно.

Останется в памяти запах

цветущей травы.

Пускай на Земле снимут шляпы

те,

кто останется в живых.

Давайте взлетим, взявшись за руки, к звездам.

Друг друга простим, это сделать не поздно.

Пора уже крылья расправить,

забот сбросив груз

Презреть строй законов и правил

и небо

попробовать на вкус...

х х х

Умоляю, не спрашивай.

Замолчи. Помолчи.

Где ресницы накрашены,

Неуместны ручьи.

Я вчера была. Сильной.

А сейчас - не могу.

Как в немом кинофильме.

Промолчав - не солгу.

Волос моих поправишь прядь.

Тебе молчанием отвечу.

Но если б мог ты испытать,

Как хрупки немужские плечи!

х х х

Разорвано пространство пеньем

запущенной моей рукой

стрелы с зеленым опереньем.

Она помчится за тобой.

Тебе, дающему надежду

и счастье с привкусом вина,

с цветка сорвавшему одежды,

предназначается она.

Заставив чувства пробудиться,

ты от любви бежал, как вор.

Со мной не сможешь ты проститься,

мой не услышишь приговор...

Не сон закроет твои очи...

Ты, мной мучительно любим,

со мной остаться не захочешь...

Так оставайся же ничьим.

х х х

Был очень мрачен Мрачный Су,

Когда узнал однажды,

Что где-то труп нашли в лесу

С наколкой в ухе Мрачный Су.

х х х

Пред своим отраженьем,

Возгордясь, преклонилась.

И неловким движеньем

Прямо в лужу свалилась.

В сине небо глядела

И хвалилась собой,

В кислой луже потела,

Шаря липкой рукой.

Ковыряла ногтями,

Жижу вздыбив со дна.

Умывалась соплями

И была не одна.

Поднялась, оглянулась,

И увидела грязь.

Во слезах захлебнулась

И опять улеглась.

х х х

Был космос лампочками занят,

А звезды меркли средь планет.

Судьба спросила: Сдашь экзамен?

И не услышала ответ.

Ты в героиновом уколе

Задумался на двести лет.

Ты так мечтал о рок-н-ролле,

Что первый сочинил куплет.

Ушел на поиски Вселенной

И босиком ступил на снег,

Чтобы из нот обыкновенных

Построить песенный ковчег.

Порвав струну на септ-аккорде,

Вдруг понял, что поешь для той,

Что на тебя так смотрит гордоИ это был куплет второй.

Колокола не зазвонили.

А в слух врезалась тишина.

Как будто голос задушили

Объятья колдовского сна.

Ты спотыкался об пороги,

Смеялисьнад тобой ханжи.

... с карниза в мрак шагнули ноги

зачем, скажи?..

х х х

С синих листьев звездопад.

Мне никто нигде не рад.

Что там было отмечать,

Брызгая слюной, кричать,

На лицо личины мерить,

Пред собою лицемерить?..

Где там старые друзья?

Были МЫ, осталась Я.

В каждом слове плачет ложь.

Меж лопаток - гольный нож.

И никто не знает, что

Слабость прячу под пальто,

Под одеждой, под бельем,

Да под мясом, под ребром...

... гениально.

А может, банально

шагать под дождем,

зонтик выбросив на фиг.

И в воздухе диком,

и в воздухе рваном

совсем заблудиться...

Как будто в тумане,

как будто по пьяни...

Не думать о Смысле.

Зачем о нем думать?

И так хорошо -

шагать под дождем

босиком - и по грязи,

босиком - и по лужам,

и думать о том,

что тебе кто-то нужен.

А ты - никому.

Вот и все откровенье.

Простите меня за ночное творенье,

которое даже стихом не назвать.

Но все это глупо.

А мне - наплевать.

х х х

Ты понимаешь,

Я больше быть с тобой не могу.

Ты говоришь, что желаешь

Откушать рагу.

Твой аппетит согревает

Твою уверенность в том,

Что невозможно напиться,

Встав под дождем.

Ты знаешь Норму, Мораль,

Много слов и комфорт,

Тебя не встретишь в толпе

Неухоженных морд.

Ты ходишь тенью за мной,

Добродетельный страж,

А я хочу с головой

Окунуться в кураж.

Ты заявляешь, что друзья мои

Ушли в декаданс,

И лучше мне научиться

Делать реверанс.

Но кто ты есть, чтобы знать,

Какой должна быть душа?

Когда тебя рядом нет,

Я хожу на ушах.

А ты считаешь, это блажь,

И мы живем один раз,

Что мне уже не 20 лет,

Остепениться пора,

Забросить глупости,

Всерьез своей заняться судьбой...

Да-да, ты прав, но мне ужасно

СКУЧНО С ТОБОЙ.

Мой друг погиб. Собачьей смертью.

А началось с того, что он

Обвесил шею свою цепью.

Он был неглуп. Он был умен.

Он часто слушал heavy metal

И песни пел про сатану.

Но был наказан не за это.

Однажды обходил стену,

Которая углом загнулась,

На ней крючков сплошная медь...

Цепочка тихо затянулась,

Успев лишь sorry прозвенеть...

х х х

Если вдруг увидишь маленькую девочку,

Которая громко плачет,

Знай: это я. Не Таня, а Леночка.

Но я тоже уронила в речку мячик.

х х х

Бойкий перекресток:

Девочку-лягушку

Крокодил-подросток

Щелкнул по макушке.

х х х

Мне голову не спрятать в мох,

мне выше дерева не стать.

Уйти в страну зеленых блох

и писем близким не писать.

Вина попить, себя побить,

и паспорт в луже утопить...

х х х

... а жить мне осталось

шесть зим и шесть лет.

Я буду красиво лежать в гробу.

В руках моих будет кровавый букет

(на грудь я их не положу).

Мозги мои будут уже далеко -

их вынут из черепа в морге легко.

Разрежут живот, потроха уберут,

обмоют меня и бальзамом натрут Месяц назад я сошью себе синее платье.

Именно в нем торжественно буду лежать я.

Я буду слушать ораторию

в Прощальном зале крематория...огонь так яростно кусается...

...нога тихонько отрывается...

...рука мотается, как плеть...

...успели уши обгореть...

...подпрыгивает голова,

и тело хрупко, как халва..

И вот Веселый Роджер я,

привет, Кентавры, вуаля!..

х х х

Он как министр богат,

Он королю как брат,

И на судьбу влияет очень многих.

Сказали - он дурак!

Ну что ж, пусть будет так.

Дурак - он не дурней умом убогих.

Он неизменно пьян,

Он - мальчик-хулиган,

Его терпеть не может королева.

Сегодня он - актер,

А завтра - на костер.

И к песне жизни будет смерть припевом.

Наряд его таков:

Три пары бубенцов,

Улыбка зацепилась на ушах.

...С приходом темноты

Все улицы пусты...

И Шут бредет, неся колпак в руках.

х х х

Не останусь я с тобой на берегу!

Вдаль по солнечной дорожке убегу.

Добегу до золотистых облаков,

Феи мне сошьют наряд из белых снов.

Мои щеки на рассвете расцветут,

Мои волосы русалки расплетут,

Я хрустальною волною обернусь,

Тебя брызгами покрою и умчусь!..

х х х

Ты был лжецом,

Лжецом остался.

Ты врал в лицо

И не стеснялся.

Ты имел цель

И оружие - слово.

Брал на прицел

Человека любого.

Делаешь шаг,

Не боясь оступиться.

Жизнь хороша,

Если врать научиться.

Все, что хотел,

Все, к чему так стремился,

Вырвать сумел,

И по праву гордился.

Ты шел на блеф,

Но какою ценою:

Маску надев,

Ты не был сам собою,

Ты за чужой

Укрывался спиною.

Кто ты такой

От тебя я не скрою:

Ты - Лжец!

х х х

ПРИЗНАНИЕ ЭФИОПСКОГО РЕВОЛЮЦИОНЕРА. ФАНТАЗИЯ

Прошел тайфун. Повалены теплицы.

Но серое светлеет небо.

И снова меж ветвей запели птицы

На улицах Аддис-Аббебы.

Погибли розы, и базары голы.

Лишь в небе - сотни птичьих стай.

Я так люблю твои леса и горы,

О, Эфиопия, родимый край!

Я помню, как мальчишкой черномазым

Частенько лазил на спор на скалу.

За то, что ты прощала мне проказы,

Я знал уже тогда, что я люблю

Тебя, моя земля, моя Отчизна!..

Любовь моя пылала горячо.

И я решил, что только большевизма

Тебя прекрасней сделает еще!

х х х

Я ему говорю: Здравствуй, Энштейн!

А он мне: Я Франкенштейн!

- Как так, Альберт?

- Подвоха тут нет:

теория относительности

не вызывает подозрительности.

Пока что еще.

И откусил мне плечо.

х х х

Мы с тобою почти не знакомы.

Хоть в глазах твоих - танец огня,

Средь своих старых-новых знакомых

Ты, увы, - не заметишь меня.

Знаю, что я не та, кого ждешь ты.

Мы с тобою лишь ростом равны.

Ты спокойно с небес берешь звезды.

Я же... Мне они не видны.

Ты - магнит, я - простая железка.

Ну и что ж, что природа одна.

Обкрутила мою шею леска,

Жизнь вдогрузок. Ни солнца, ни дна.

В твою ласковость путь мне заказан.

Ни о чем тебя не попрошу.

И банальную взрослую фразу

Я тебе никогда не скажу.

х х х

Невозможно больше думать,

Невозможно больше петь.

Я хотела бы под дулом

В одночасье умереть,

Чтобы долго не терзаться,

Только б сделать вздох успеть

И с глазами попрощаться...

С теми, в чей огонь смотреть

Я сегодня побоялась...

Потому что растерялась.

Да, это самобичеванье.

За страх, за зависть, за талант

Я обрекаю на изгнанье

Себя. Я - вольный арестант.

Тебе, мой друг, скажу теперь я:

Ты - неподдельный, я - трепло.

Фортуна, видимо, с похмелья

Нас взвесила в одних кило.

Я не хочу твоей быть тенью.

Но и светилом мне не быть.

Мое тщеславное мученье

Меня сумело победить.

Я! Отрекаюсь от надежды!

И шутовства! Ваш мир храня.

И глупость дерзкую, как прежде,

Вам не услышать от меня.

Вновь оказавшись на распутье,

Я так устала (мне лет сто).

Вы лучше обо мне забудьте.

И лишь одно я знаю, что

Мои стихи - мое спасенье.

Но я и их предам забвенью.

х х х

Когда-нибудь я стану

лишь телом бездыханным.

И оно закричит: Душа! Вернись!

А я посмотрю на него сверху вниз

(ведь я буду на небе, а небо вверху)

и скажу: А ведь мозг твой похож на труху,

а язык твой покрылся мозолью,

а сердце при жизни изъедено молью.

И ведь признайся, Тело,

любить ты не умело.

Лишь я могу любить всерьез,

я довожу тебя до слез

и пульс твой ровный учащаю,

я ненавижу и прощаю...

И Тело, не умея врать,

останется в земле лежать.

Душе же моей никакого нет дела,

Что я никого полюбить не успела.

х х х

В осеннюю распутицу,

На вымокшем шоссе

Стою я, как распутница

С мечтой о колбасе,

И о сухой одежде,

И о горячем чае...

Ах, говорят, надежда

Последней умирает...

Ведь где-то домик старый

И разведенный примус,

И парень плюс гитара,

И все вопросы минус.

х х х

Унди, Унди, хо! (привет)

Ом - молитва, несущая свет.

Она принесла мне тебя, о, Унди!

Что значит сик транзит глория мунди ?

Так проходит слава земная?

Кто сказал? Римляне? Я их не знаю!

Я не знаю Гольфстрим

Вместе с графом Толстым!

Я не помню на вид

Никакой алфавит!

Все забуду! И пусть.

Аш два о - это грусть.

А подать сюда ультрафиолета!

Шире, выше, больше света!

Унди, смейся! Унди, пляши!

Сила есть, радость - здесь,

Ума - не надо! Все круши!

Фу ты! Звездная пылесмесь!

Мозаика! Голова закружилась.

Покажите мне палец. Смешно.

Разве такое нам снилось?

Снилось, еще как! Только давно.

В раннем младенчестве. (Молодо-зелено.

Когда пить, курить и влюбляться не велено)

А сейчас нам с тобой

Стукнул год сто восьмой.

Вот те раз! Класс!

Унди, жми на газ!

Комету мне, комету -

Мы покидаем планету.

Быстрее! Еще быстрее -

Скачками, прыжками, флажками...

Ты видишь, мы стали добрее -

Что-то случилось с нами.

И слава Богу. А ведь когда-то

Мы чуть не загрызли

В Соединенных Штатах

Медведя гризли.

Мы теперь Памира выше - мира крыши,

Хоть и росли мы в открытом грунте.

Я громко кричу (не захочешь - услышишь),

Как я люблю тебя, Унди!

х х х

Разорвите меня на части,

И гитару разбейте мою.

Не бывает на свете счастья,

Может быть, оно где-то в раю.

Ненавижу свое отраженье.

Для кого оно и зачем?..

У Земли есть свое притяженье,

И оно довлеет над всем.

Я - бессмысленность. Брошенный мусор.

Я - флажками обложенный зверь.

До свиданья, изменница-Муза,

Хоть свиданья не жду я теперь.

х х х

Наступают Хорошие Времена...

Хорошие Времена

Заполнены обелисками.

В них хотят, но не успевают

Стать близкими.

И бегут в колесе

От себя и от всех -

Друг от друга -

По кругу, по кругу.

Человек - Оголенный Нерв

Завтра снова придет ко мне.

Он желает горячей любви,

А я всего лишь его визави.

Хорошие Времена наступят,

Но его уже рядом не будет.

Бесполезная мысль

Кричать вернись!

Что дальше?

Хватит фальши.

х х х

...проснулась ото сна,

чтобы его нарисовать.

Желтый тюбик краски

пыталась отыскать,

но... тщетно.

Темнота - разлитые чернила,

ни проблеска, ни света.

Ночью (это меня осенило!)

все краски единого цвета:

ЧЕРНОГО.

х х х

Сегодня утром встал с постели,

Споткнулся о стакан воды.

Пошел на кухню, где все съели.

Желудок вырыгнул: Скоты.

Окурком кто-то тыкал в шторку,

Гасил пакетом молока.

За шторкой встретил хлеба корку,

На ней был дохлый таракан.

Здесь кто-то был, определенно:

Ковер затоптан и облит.

Здесь кто-то пил, чего - не помню,

Но голова еще болит.

По хате запашок хреновый,

И даже радио молчит.

В углу нашел свою корову,

Она то стонет, то мычит.

Оборван телефонный провод,

В сортире - странные полы.

Ну, слава Богу, мало крови!..

Выходит, живы и целы.

х х х

А ты бы смог,

поддавшись моменту,

взять Жизнь в долг,

отдать с процентом?

Грязный лист бумаги,

Тусклые глаза,

Обтрепались флаги,

Сникли паруса,

Выброшены письма,

Сожжены стихи,

Мысли - атавизмы,

Слепы и глухи.

Белые сугробы,

Неподвижность тел,

Тишина в утробе -

Будущий удел.

Сладкий телевизор,

Дряхлый телефон,

Кнопками пронизан

Гон, гон, гон...

х х х

Онняя расень. Ветря сентябрит.

В сустенном колеве сидаза зарит.

Листый желточек лицило к прибу.

Закры ноздриты, могать не дышу.

Трупаю падом (вот сюрпи жизниз!)

Товожий прохарищу: Спот, не васькнись!

Грялодно, хозно ноляться у ваг.

Фиг повсеисты. Всас бы тех вак.

х х х

Я - Античная Статуя.

В тесный мраморный плен

Облачил мою грацию

Восхищенный Роден.

Я из камня, не из плоти,

Я холодна и нага,

Я чужая, я не в счете,

Нарисуйте мне рога.

Говорят, что я гордячка

И сухарь высокомерный.

Нет, я - синяя собачка,

Где хозяин мой неверный?

Он нашел себе другую,

С теплым брюхом и губами

Он не знал, что поцелуем

Оживить возможно камень.

х х х

Любимая Белая Мышь

жила у Безумного Старца.

Он ей говорил: Че сопишь?

И хлебом кормил ее с пальца.

Тот Старец был так одинок

и сгорблен, как старенький мост.

Когда потерял он шнурок,

Мышь отдала ему хвост...

х х х

Где мне тебя такого найти, скажи,

Чтобы принять за тебя в сердце ножи,

Чтобы в объятьях твоих в мороз - горячо,

Чтоб, когда трудно, знать: рядом плечо?..

Где отыскать мне глаза и улыбку твою,

Чтоб прошептать: Хочешь, тебе спою?

Чтоб на край света с тобою бежать

и там, на краю,

В стотысячный раз тебе прокричать

одному: Люблю!

х х х

Привет, дебил!

Ты очень мил,

Хоть много пил.

Давай с тобой

Станцуем рил

Среди могил!

Не бойся их,

Они не спят,

Они сейчас

На нас глядят.

Смотри, на фоне бледных лиц

Зияют дырочки глазниц.

Ну что ж ты падаешь, родной?

Давай, вставай, танцуй и пой!

Сегодня мы на веселе.

Да не трясись ты как желе!

Ну почему ж ты побледнел,

Ведь час назад ты был так смел?

Подумаешь, кость мертвеца,

Не стоит съетого яйца...

Куда ты? Стой!

Ведь танец - мой!..

А, ладно, нервный,

Черт с тобой!..

Пойду и я к себе домой,

В уютный темный гробик мой.

х х х

Там свечки тихо капали,

и две из них - мои.

Моя душа заплакала,

и слезы потекли.

Свои обиды взрослые,

растерянность и боль

забыть хотела в пошлом я,

а... принесла с собой.

Одна стояла. Лился свет

из множества окон.

И в пестрый групповой портрет

сошлись ряды икон.

Смотреть не знала на кого

и у кого просить.

Хотела только одного:

Спаси Ее, спаси.

х х х

Солнце! Хватит издеваться!

Я сегодня помираю.

От себя куда б податься -

Я не знаю, я не знаю.

На полу валяюсь трупом.

Есть желание напиться.

Я ошиблась очень крупно,

В этот мир решив явиться.

х х х

Послушай, я так не могу,

И ты мне нравишься за это.

Как ловко пальцы на бегу

Из струн и грифа ткут сонеты!

Гитаре вторит баритон.

Страницы Книги Чувств листаешь.

Но. Знаешь, милый, в деле том

Ты ничего не понимаешь.

При абсолютном слухе - глух.

И слеп. А ревновать так тяжко.

Ну почему из нас из двух

Ты обнимаешь деревяшку?..

х х х

Я расскажу вам свой сон:

железнодорожный вагон,

в ущелье Бродячих Слонов,

и поезд разбиться готов,

на скорости дикой навстречу летя

другому составу. А в нем еду я.

Здесь паника, давка и крик -

наш маленький серпентарий.

Я чувствую: Смерть через миг

в нас поездом встречным ударит

(об этом знал каждый мой нерв)...

Удар. Я не чувствую тела...

Но что-то влечет меня вверх.

Я в тот яркий свет улетела...

Внизу остается ущелье,

обломки вагонов и... люди.

Средь неба и солнца теперь я.

(Я знала: Бог меня любит!)

Так вот как приходит конец:

короткая боль и - свобода!

Кто смерти боится - глупец,

не нужно бояться исхода.

Погибнуть - обычное дело.

... проснулась. Не чувствую тела.

х х х

Друзья как будто не друзья,

И ты как будто бы не ты.

А я? А я сожгу мосты.

И буду, словно я - не я.

Забуду всех. Закрою дом.

Потом побреюсь наголо.

Уйду туда, где мне тепло.

И буду спать глубоким сном.

В длинно-черный запрятавшись шелк,

Сдвинув плечи, как птица,

Молча ты согласилась, чтоб Волк

Тебя сделал Волчицей.

Ты поверить в одно не могла,

Что с тобою случится,

Но в подруги жестокость брала,

Превращаясь в Волчицу.

Волчья стая и стая стрижей.

Есть ли общее что-то?..

Выстрел в спину донес до ушей

Эхо серой охоты.

Вот и время пришло отдохнуть,

Сном забыться в могиле.

Кол осиновый в серую грудь

По обычаю вбили.

Ты уже не увидела, что

Черный шелк в крови алой.

Только пена из красных флажков

На глаза наползала...

х х х

Это все ерунда, лохматый.

Пусть и шляпа горит, где же спички?

Кто из нас не рожден горбатым,

Смотрит под ноги вниз без привычки.

Наша женщина - Клементина -

Слишком долго пила. И не воду.

Называет себя скотиной.

Клементина харкает на моду

Это все ерунда, лохматый.

Скрипка есть, но смычок потеряли.

Мы жуем никотино-нитраты

И играем башкой на рояле.

Ну, давай. Наливай шестую.

Мы сегодня забудем про горе

А ты знаешь, еще существуют

Замки белого цвета у моря.

Мы еще не совсем инвалиды,

Ищем место, которое свято.

Нас рассудит слепая Фемида.

Это все ерунда, лохматый.

х х х

Ничто не радует мой глаз,

поскольку он один. Ха-ха-ха-ха!

А я - паршивый Карабас.

Я ненавижу Буратин, да-да-да-да!

х х х

Она захотела познать сумасшествие,

Надеясь познать гениальность.

Но в ноги ее вцепилась реальность,

Прекращая дальнейшее шествие.

х х х

Бедный мальчик. Ты страдаешь,

Что никто понять не может.

Ты меня совсем не знаешь,

Да и я, признаться, тоже.

Твое сердце горько плачет,

Мое сердце подвывает.

Оттого, что бедный мальчик

По моей вине страдает.

Что же делать мне с тобою?

Утопить в себе, наверно.

Я могу прийти с Любовью.

Неиспытанной на верность.

Я могу. Но эта радость

Для тебя недолгой будет.

Лучше чувства глубже прятать.

Чувства лживы. Чувства губят.

Это глупо, словно лупа.

И тоскливо, словно слива.

Как таблетки, как креветки,

И противно, как букварь.

х х х

Вот летчик-испытатель.

Вот тетя-воспитатель.

Вот мальчик-ВасПытатель,

Он будет вас пытать.

Он скажет: я никчемный.

Он крикнет: я засранец!

В душе я жутко черный,

Зачем мне дальше жить?!

Куплю-ка лучше водки,

Залью глаза и связки,

Порву на теле шмотки

И Библию порву!..

И нервные те речи

Заставят вас метаться,

Вся душу искалечат,

На помощь позовут.

(Но в сущности, он кто вам?

Не друг, не одноклассник.

Нчаянный знакомый,

И милый человек.

Да, он имеет право -

Не лезьте ему в душу -

Послать вас очень прямо

И плюнуть вслед харчком...)

Вы спросите: в чем дело?

Он даже не услышит.

Вы будете несмело стучаться до него...

Но мальчик вам заявит,

Что вряд ли вы поймете!

И это вас достанет.

И вы его убьете.

х х х

Я вступаю в период полураспада.

Я угасаю. Так мне и надо.

х х х

Идейное было пропито единство.

В итоге и сами они верить стали

В возможность абстрактного самоубийства -

В то, чем очень долго друг друга пугали.

Они убедились в собственном праве

Обсасывать грязь бытовых передряг

И петь истерично о сточной канаве,

И жить по законам бродячих собак.

Желания нет принимать чей-то вызов,

Но может быть скоро пробьет и их час.

А может быть кто-то столкнет их с карниза,

В восторге зайдется и выдохнет: Класс!

В суставах локтей и суставчиках пальцев

Им было назначено чувствовать боль.

Когда же спадают одежды скитальцев,

Тоскливо один на один быть с тобой.

Но даже не лучше и даже не проще

Смотреть отупело в глаза на исходе.

Признать свой конец и честней и короче.

И каждый засядет в своем огороде?..

х х х

Мне сейчас очень трудно пишется.

Мысли сдохли. Слова тяжелы.

Мне сейчас очень трудно дышится.

Я закована в кандалы.

По-научному, это депрессия.

Равнодушное слово-клише.

Вот. Смеюсь. Хоть совсем и невесело,

Когда кошки скребут на душе.

Когда друг не находит ответа

И в бессилье сбегает тайком.

Когда хочется теплого лета,

А еще метель за окном.

Я пою, потому что вы просите.

Только песни не в радость, а в боль.

Кисти сломаны. Краски пропиты.

Что же делаю я с собой?..

х х х

Со злости и отчаянья.

Когда рядом с тобой сидит кретин

и капает на мозги, понимаешь,

что терпеть такую идиотку до седин

рядом с собой ты не станешь.

Что ты лучше ее по башке кирпичом,

или с балкона в сугроб столкнешь ночью,

так как имеет привычку сволочье

рвать все в клочья, в клочья!..

Я бы этих рвачей-сволочей -

В камеры газовых печей.

И руки им вырвать по плечи,

чтоб больше не смели калечить..

Им тяжело - они поют.

Стоит стекло. В нем то, что пьют.

Тонкие пальчики - в решетку.

Девочки и мальчики пьют водку.

А молотком по ногтям:

Ну как, не больно вам?

И сказали Умные Лица,

Что кто-то рискует спиться.

А молотком по зубам:

Ну как, не стыдно вам?

А нам известна Правда,

Мы знаем безумство,

Над нами слово жажда

Взяло опекунство.

Мы можем простить

Тех, кто мешает жить,

Но можем убить

Тех, кто мешает пить.

А молотком по глазам:

Ну как, не больно вам?

Ты уже долго спишь.

Ты всегда хочешь спать.

Давай, давай, малыш,

Пора вставать.

Вставать и мыться,

Зевать и бриться.

Спать надоело,

Пора прекращать

Это интимное дело.

Что? Ма-а-алчать!

Боец-рядовой,

Вы объявили пьянству бой?

А молотком по часам:

Ну как, не время вам?

Но причем здесь рано,

И зачем тут поздно,

Если из кармана

Выпадают гвозди?

Наша колючесть и наша вонючесть -

Какое вам дело? Это наша участь.

Ведь это так просто -

Не задавать вопросы.

Тысяча фунтов - один вопрос.

Вы не подумайте, это всерьез, -

Сказали Умные Лица.

И - молотком. По ягодицам.

(Не бейте нас по больным местам!)

х х х

Если б быть мне чуть моложе,

а тебе чуть-чуть старей,

мы не стали бы, быть может,

пить вино и нюхать клей.

х х х

Красный крест - твой Крест.

Для других - много мест.

А для одного сердечка

Найдется ли местечко?

Снега ветр, солнца брызг.

Сто надежд сразу вдрызг.

Где сирена - там измена.

И вспоротые вены.

Я живу, но я труп.

Душеед, душегуб,

Душелюб, душекрад.

Нет дороги назад.

Был один - стало три.

Одного выбери.

Заверни, в кармашек спрячь.

А ночью поплачь

х х х

Перебирая буквы, руки

Изо дня в день, из ночи в ночь

Себе творят такие муки,

Что ни прогнать, не превозмочь.

И мозг не в силах разобраться,

Что есть желанье, что есть страх?

За что глазами не встречаться,

И каждый при своих руках?

И каждый прячется в обидах,

И словно нечего сказать...

(Избито. Выпито. Забыто.

Не можешь - не берись писать.)

х х х

А мы хотели танцевать,

А мы хотели погулять,

А мы хотели ближе быть

К тому, чего не может быть.

А я хотела танцевать,

Но про меня шептали: б..ть.

И чьи-то взгляды, как ножи

Пытались раны обнажить,

И мою глупость отскоблить,

И мою пьяность отрезвить...

А я хотела просто жить,

С тобой - кружить,

С тобою плыть,

Тебя к себе приворожить.

Чтобы к утру тебя испить,

Возненавидеть и забыть.

... в рассветный блеф,

петлю надев.

Я - Дама Треф,

А ты мой лев.

Ты ненавидишь королев,

А я как раз из этих дев.

х х х

С сигареллой охренела,

Услыхала - обалдела.

Если ночью спать не хочешь,

Попивая кипяточек (твоих слов)...

Чьи-то руки, как прищепки

Мои ляжки держат цепко.

От асфальта отрывая

Ноги, я с трудом шагаю.

Опьянела, стала смелой,

На душонке потеплело...

Если б знала (а ведь знала),

Я бы адрес потеряла

И забыла телефон.

Я согласна, это гон.

Да, о чем ты?

Сто листов уж исписала.

Это мало.

Сто историй моих снов -

Сто стихов под одеялом

Разве мало?

Скоро будет миллион.

Я согласна, это гон.

Хлопнув дверью и послав,

Я тем самым всех спасла,

И дракона, и кота,

И настала - Пустота.

Я согласна, это гон.

И сама исчезла вон.

х х х

Прорвало. Поносом мыслей,

Глупым росчерком пера.

Только поздно. Чувства скисли.

Значит, кончилась игра.

Я ж вдогонку-вперегонку,

Задыхаясь на бегу,

Брошу азбуку-картонку -

Алфавит на букву ю.

Долетит? Ударит в спину?

Или ветром унесет?

Или глупый Буратино

На бумажки разорвет...

х х х

Лампы от сини

Простыли

Светом своим

Хрипят

Лапки Гусыни

Остыли

Холодно им

Болят

х х х

Бежать, словно ежик,

Без крыльев, без ножек,

Иголки наружу.

Кому такой нужен?

Бросаться под ноги

Прохожих немногих,

Двуруких, двуногих,

Двуликих, убогих,

С лицом из железа,

Где краска облезла,

А спины - как кресла,

В которых не тесно.

Пинают - невольно.

В боку очень больно.

Ведь ежиков люди

Не видят, не любят.

Никто не заметит,

Что есть я на свете.

Зачем же такой я -

Как Оле Лукойе?..

Кидайте в меня помидоры гнилые!

Вы же хорошие, вы же незлы!

У вас и стихи совершенно иные,

Пропуск на счастье,

На страх накладные.

х х х

Что это было? Игра.

Сердце любило. Вчера.

Сердце стонало: хочу.

Губы шептали: убью.

Но моросил дождь,

А вместо сил - дрожь.

А вместо слов - смех.

Смех, а в глазах - снег,

Тихо так падал вниз,

Я вслед за ним - ниц,

И подставляла лицо

Скопищу наглецов...

Можно! Щипать за нос.

И! Целовать взасос.

Кто самый смелый, кто?

Кто с меня сдернет пальто?

Втопчет меня в холода

И закопает в сугроб?..

С легкостью тому дам

Право на саван и гроб.

В какие-то веки приснилось,

Что сердце неправильно билось.

х х х

Магия моих иллюзий

В том, что это очень грузит...

Я - от горя за рюмашку,

Я - под корень все ромашки.

Гадай - не гадай,

Наливай.

Я знаю, стихи - на бумаге грехи.

Как в теплую ванну в них упаду,

Согреюсь, вдохну и слегка утону,

И в пошлости вымажусь - от тоски.

И строчки на шею, как шарф намотав,

И выплеснув волю в помои,

Я - взвою.

Желанья твои невзначай угадав,

Заплачу. И стану собою.

Без боя

Отдамся на милость...

ТАКОЕ

Тебе и не снилось.

Как я распустилась!

(ОНИ мне приснились.

С улыбкой на лицах,

С душою убийцы

И гадят на птицах...

Как вы мне обрыдли!)

Смешная колибри!

Питайся нектаром.

Зачем тебе правда?

Признанье фальшиво,

Признанье убого.

Не надо пить пива

Так часто и много.

х х х

Если так плох

Наркотик,

Значит, я - Бог.

А кто ты?

Ты мой слуга,

Обманщик.

Буду ругать.

А дальше?

Выпрыгнуть что ль

В оконце?

...кончилась боль.

Я - солнце!

Встаньте-ка в ряд,

Планеты.

Сейчас я задам

Вам света.

Смехом зашлось

Лето.

Эхом неслось:

Где ты?

Зовешь - не дожидаешься.

Зову - не откликаешься...

х х х

Словно спички зажженые летят твои слова

О тебе, обо мне.

Говоришь, что слепая, говоришь, что не права.

Я горю. Вся - в огне.

Поджигай мою душу, опали мои глаза,

Это больно. Ну и пусть.

Спрячусь в волосы, буду вся лежать в слезах.

Это значит, я - смеюсь!

Мне теперь или тлеть, или пламенем гореть,

Лучше б уж умереть.

Обгорелой головешкой с костровища отлететь,

От любви улететь.

х х х

Ночью не сплю. Стихи пишу.

Про коноплю и анашу.

Много не кушаю. Редко ем.

Изредка слушаю реквием.

Я не могу ни есть, ни спать.

Где мои тридцать шесть и пять?

Это пройдет когда-нибудь.

Надо заснуть, надо заснуть...

х х х

Ты лишь слегка приоткрой

Сердце свое, лист осиновый,

Чтобы любить не вполсилы мне,

Не ручейком, а рекой.

Песня моя - волчий вой,

Стиснувши зубы - от нежности,

Господи Боже, за грех прости,

Что приключится со мной.

Что эти руки - на страх,

Что эти губы - в глазах,

Что эта близость - дым...

Трудно быть молодым.

х х х

Мне уже лучше. Иду на поправку.

Больше не душит горло удавка.

Больше не бьется сердце как птица.

Ты не вернешься, чтобы проститься.

В тело не влезешь, душу калеча...

Мне станет легче, мне станет легче.

х х х

Мое пальто побито молью.

Вот незадача.

А я стою, мучима болью,

И чуть не плачу.

Я в жернова вложила печень,

Всплакнула кровью.

Я виновата, крыть мне нечем.

Я и не крою.

Расслабься со мной, вполне,

И вспомни, какого я цвета,

Какие люблю конфеты,

Болтаю о чем во сне...

Как глупой тоски напивалась

И мучилась от изжоги,

Как я себя проклинала,

Тебя называя богом....

Расслабься со мной. Побудь

В том мире, где все - как раньше.

Я знаю, теперь ты старше,

Ты сможешь теперь... Забудь,

Что я о любви кричала,

Открыв холодильника дверцу...

Когда, не дождавшись начала,

Конец пережило сердце.

х х х

Прощай, чао, гудбай, адью.

Дождя безумье за окном.

Попытка жить равна нулю.

Болезнь зовется февралем.

Дождь плавно перемокнет в снег.

Замерзнут слезы на щеках.

И будет тихо, как во сне.

Заглохнет боль, исчезнет страх.

Настанет свет и пустота.

А чьи-то грязные следы

На снежной белизне холста

Несмело выведут: лети...

х х х

Она подарила красивую ночь.

Он взял и сказал: Спасибо.

Она улыбнулась и сгинула прочь.

А ночь была так красива.

А ночь была так пахуча

Разлитым по бедрам пивом...

Сверкнула звездой падучей

И кончилась. Так красиво...

х х х

Сознания туман

Обманет наяву.

Когда наступит тьма,

Я превращусь в сову.

Правдива только ночь -

Во сне не спит душа.

Она умчится прочь,

Вернуться не спеша.

И, облетев дома,

Вдруг рухнет на траву.

Я не схожу с ума.

Я просто так живу.

х х х

Вдруг выплеснуть себя,

Забрызгав всех.

Тебя - любя, себя - губя.

Ну разве грех?..

х х х

Глюк-к-к.

Голова плавно назад по курсу

Отназадилась... Блюм!

И зацепилась слухом за слух

(за сплетню). Ее в душу мать!

Хвать! Глаза стало разносить

По новым эллипсам-орбитам.

Когда по коже шли холодки,

Щекоча босыми пятками.

С запахом шоколанды (строем).

Прекрасный, дивный вкус

Просачивается в каждый кус

И прогоняет сердца грусть...

Послышалось: воды, воды!...

Тудыть рассюды.

Слышен ритм в четырех фонах

И звон неприятно дискретный,

С годами он будет заметней

Если не дрогнет рука...

А пока все ползет потихоньку.

Смеха с меха раскаты!

(меняются строчками даже буквы у)

Вот комедия, вот азиаты!

А я читала про этого китайца,

Его украли коммунисты

И заставили снимать кино

Про динозавров и нечисть

И доблестных героев века.

Когда бы голова бы не валилась

Вперед... И шея песью слабость

Испытывать бы не могла

Тогда бы не рубили эту чудищ,

Сползающих со стен как сопли,

Не посыпали пеплом своих лысин,

И в деготь не вливали мед...

Но эта кислосладость из желудка

В глаза уже не стрельнет как железо...

Рассветный этот миг внушает свежесть,

Свежесть счастья открытых форточек

И приоткрытых кофточек.

Летний утренний (мутренний) туман

Вползает в хату, стит глаза

И хватает. Такого, скажешь, не бывает?

И если б только в первый раз!

Тот парк заполнится прохладой до макушек

Подмосковным летним сном,

Где по жур-жур узнают птицу -

Птицу Журавля. Но очень слышен фон.

И не один, а восемь. Навязчиво долдонит

И внутренне становится как соло.

А звуки снова кажутся знакомы,

Как будто пляшут с вилками в погромах

Антисемитов против сионистов,

С горилкой на цепочке и с бантом НА ГОЛОВЕ

(НАГО LOVE - обнажена любовь) и это сразу

Все объясняет - колбасяет

И колбасит в двух местах -

На мостах зубных протезов

Назначаются свиданья

И прощанья и прощенья

С угощеньем по зубам (гам-гам).

Но не надо притворяться,

Что тебя не все боятся.

Это глюк. Ты прочитаешь,

Что во сне давно летаешь.

Да над ней, ловя чертей.

Она ж все сделала,

И все за Де ла-ла!

О да! Он был нескромный,

Он был огромный,

Отсюда - стремный.

Но снова холодеют пальцы

О Боже, как смешно! (когда б еще так!)

Серьезность - редкий гость,

Как в горле кость.

А Маша стояла

И знала: за Ф-сю черкотню

В душе платят деньги, но тем,

Чьи воротники высоки

Или вавилонно чепурны.

Там же отдаешь концы

И - в бубенцы. Кому ж это надо:

Стрелять по уже мертвым гусям,

Потом - уже не слышать никогда

Их скорбные крики...

Не верю! Не верю! Я - Станиславский,

Замученный лаской.

...ты крикнешь: замрите!

и попугаешь звездопад хреном.

х х х

Ты! Поешь очень тихо.

Боишься дышать, наверно.

Не бойся, моя Зайчиха.

Грызи морковку за дверью...

х х х

А знаете, ваша задница

Словно пирог, душиста.

А знаете, это нравится

Разным специалистам.

Манит их сочная рыхлость

Ваших, простите, бедер...

Во сне вчера, когда дрыхла я,

Явился Апостол Петр.

По голове меня гладил,

Втерся в мое доверье.

Потом - пристроился сзади.

Не верю ему теперь я.

Побоялась спугнуть таракана,

А он полз по моей ноге.

Заглянула вовнутрь стакана -

Очутилась на самом дне.

И подумала: вот и случилось,

Я с небес наконец-то спустилась,

Почву твердую вновь обрела.

И тебе за обман благодарна

(пусть звучит это высокопарно),

Не держу ни обиды, ни зла.

Но прозрение - что за расплата?

А вино - это лишь индикатор,

В нем есть истина, в нем есть покой.

С каждым новым глотком понимаешь,

Что, любя, не живешь, а летаешь,

Но когда-то вернешься домой.

Самолет - равнодушная птица,

Он взлетит, полетит, приземлится,

Он меня от тебя увезет.

Не позволив обнять - проститься....

Остается одно - напиться,

Хорошо, что никто не нальет.

Побоялась спугнуть твою нежность,

А ты полз по моей ноге.

Побоялась узнать твою грешность,

Не посмела признаться тебе.

Улетев, прилетев, приземлилась.

...хорошо, что с небес спустилась.

х х х

Рецензия на Сережкины стихи (общие впечатления)

Странность совпадений

(Боже мой, Боже мой!)

Неистовый гений,

Бывший немой.

И все - о Любви. Блаженство.

(Почему ты молчал раньше?)

Что лучше: Бля или Женство,

возьми меня или отстань же?

Чувственность взахлеб выпита...

Интоксикация. Вырвало.

Какую же себе выгоду

Сердце твое выбрало?

Грустная нежность песен.

Огромная светлая нежность.

Таким существам воздух тесен,

Им поудобней промежность.

Ночью играл Ванжелис,

А я хохотала в голос!

Стихами слегка объелась,

Шипами слегка укололась.

Скажите, а где же розы,

Занюханные вдрызг носом?

Ты не подвержен неврозам.

Только - словесным поносам.

х х х

Несбыточное не приходит,

А только ночами снится, снится,

Пытаясь разомкнуть ресницы,

Чтоб очутиться на свободе...

х х х

Глупость - моя сестра.

Все, что я делаю, - глупо.

Опохмелившись с утра

Перестаю быть трупом.

А на подушке - тушь с тень,

Грязью с лица стекают.

Днем - снова чушь с дребеденью,

Вечером - снова в аут.

В ночь с лицом окунувшись,

Насухо утром обтершись,

День натянув на уши,

Ночью - снова под поршень...

Все, что я делаю - глупо.

Плавать я не научилась.

Жизнь - тарелка супа.

Муха в ней утопилась.

х х х

Пью компот на кухне,

Тихо с ума схожу.

Щиколотки вспухли.

Сжать бы да выжать. Жуть.

Манерничанье - на хер.

Смотрите какая есть.

Все за забор страхи,

Всю на забор честь.

х х х

Задушены еще в утробе

Собственною пуповиной

Никогда не родиться чтобы

И не жить потом, как с-свиньи.

х х х

В усталости прелесть своя:

Цель лишь одна - кровать.

Нарежешься, как свинья,

И с чистою совестью - спать.

х х х

Есть слово навсегда,

прощальное, как плаха:

подстреленная птаха,

упавшая в снега;

застывшее во сне

полуулыбкой губ,

ладошки взмах в окне

и - самолетный гул.

Наедине с собой!

Какое счастье.

И пьянству совсем не бой.

А - милости просим, здравствуй.

С собою - один на один.

Ну что, дорогая, хреново?

Расслабься... Какой интим.

Вот мы и вместе снова.

Дай-ка тебя обнять!

Рассказывай, что случилось.

И в каком месте опять

Ты в этот раз оступилась?..

Ну, полно, не плачь родная.

Надо придумать что-то.

Две меня или одна я?

Сбилась со счета.

х х х

В моей квартире - раздельные комнаты.

В одной живет тело, в другой живу я.

В моем сортире - зеленые волосы.

Зеленые волосы - крепче ремня.

Красная куртка - квадрат с капюшоном.

Знал бы Малевич - не взял бы он кисть.

Рот заливной растревожен дешевым

Красным горячим крепленым...Крепись.

Нос ноздреватый стреножен жгутами.

А кислород подается лишь днем.

Вычурна ночь на японском татами.

Вдвоем... Вдвоем...

х х х

Пахнет крепким поцелуем -

Подсоленый вкус.

Губ мужских колюча сбруя,

Плечи тянут груз

Обезумевшего тела.

Плоть уже не та -

Вспухнула, отяжелела

Возле живота.

Если б знать, чего кто хочет, -

Был бы коммунизм.

Верх покрыли бы платочком,

Трусиками - низ-м.

Щеки льдеют, щеки мреют,

Отходи, душа.

Не замерзну, так согреюсь,

Никотин дыша.

Чувство голода не гасит

Мерзость тошноты,

И в обличье незнакомца

Есть твои черты.

Кто он, бывший здесь секунду,

Сгинувший мгновенно,

Засвидетельствовав чуду

Все свое почтенье?...

К каждой ресничке привязана гиря -

Поосторожней моргай.

Веки, тяжелые самые в мире,

Медленно открывай.

Стоя, к окну приклеясь навечно,

Видишь, как сквозь пелену

Молча шагающие человечки

Дразнятся на луну.

Фарами глазки свои расставив,

Ловят в жестокий свет.

И, невзначай как бы, думать заставив

О том, чтоб пойти в туалет.

Идея навязчива до безобразья,

Вот уже сотни лет

Держусь за нее, утопая в маразме я.

А она за меня - нет.

х х х

Легкая дымка - пф-фу!

И задыхаться нет сил.

Но все-таки плюс - живу.

Хоть об этом никто не просил.

Пауза - слишком часто.

Или - не слишком к месту.

Но - суррогат счастья.

И - лабуды вместо.

Пусто, где слов нет.

Из запятых строка.

Достаточно ли? Вполне.

Горькие облака.

Форточку не открывать.

Вплетается в волос дым.

Какою большою кровать

Кажется по выходным.

Нетвердой походкой - в сортир.

Смотреть на коленки голые.

Затерты джинсы до дыр.

Ай-ай-ай. Куплю новые.

Чтоб расчленить ум,

Дуло не нужно к виску.

А нужно придуркам двум

Заговорить про тоску.

И до утра - в дыму,

Слова отбивая как мяч.

Слухом таращась во тьму,

Две перепонки нарячь.

С любовью - к глухим басам

Опасливо - уши мазать.

Дунула и - к чертям...

УШЛА НА БАЗУ.

х х х

И биться сердце перестало,

и, рухнув, растеряло прыть.

Ты не узнал, а я узнала,

как это больно - не любить.

Как многозвучен звук!

Его пучок - во власти рук

Так плетка Карабаса

хлещет слух:

От пискотни - до баса...

Как пластилин срезает воздух

И, задыхаясь, просит роздых.

И

пауза

из

хаоса

колец тишины.

Конец вышины

И низа конец.

А я - молодец.

Лежу на клавишах,

Бросив в стороны руки,

Закрылки расправивши,

За хвосты ловлю звуки.

Разжимаю кулак - пустота,

И злюсь, что они опять мимо...

А просто ВОТ ТАК

Кончается пианино.

х х х

Нанизаны на связку лица,

Как на страховку альпинисты,

Разрыв венчает смерть.

Не потерять бы эти взгляды,

Блуждающие вязко рядом,

Как якорная цепь

Держащие меня на месте.

Хотела козырь, выпал крести -

Крутните барабан!

Патроны вставить не забудьте.

Потом расскажем дяде Будде

Где РВАН, а где НЕ РВАН.

х х х

МОЦИОН

По улицам и улочкам

пошли гулять втроем

два дурака и дурочка

под проливным дождем.

Вопя, хвалились песнями,

Потом вдруг стало тесно им.

Потом вдруг стало скучно им

Бродить дворами душными.

И сели на скамеечку,

и стали кушать семечку.

а после пива напились

и потихоньку разбрелись.

х х х

В моих стихах

Запрятан страх.

Страх перед болью.

Мне не успеть

Переболеть

Твоей любовью.

мне не найти,

Не обрести

И не растратить...

Страшит молва.

И все слова,

Боюсь, не кстати.

х х х

И грусть вдруг выльется дождем

на голову, на грудь, на плечи.

И струйки, битые соском,

фонтанчиками слез заплещут.

И побегу. Трава по грудь.

Нагие икры листья лижут.

И полечу. Чтоб полыхнуть,

сверкнуть, взорваться солнцем рыжим!

И упаду, и разобьюсь...

И грустью, как живой водой

омою тело и напьюсь,

и встану, став самой собой.

... как странна грусть:

бредет, не глядя.

Кому-нибудь уткнется в грудь.

Иль в чьи-то вломится объятья -

ее не предсказуем путь.

Возникнет вдруг из-за угла

и скажет: Вот я и пришла.

х х х

Через весь я бежала город,

чтоб держаться за твой ворот,

ухватить, не пустить, спрятать,

по лицу развести слякоть.

Я хотела тебя увидеть,

я хотела тебя услышать,

я хотела тебя потрогать.

Я хотела тебя. Немного.

х х х

В безумьи нежности хлебнув,

ушла на дно, забыв про смелость.

Нашла на поле белену,

и всем сказала, что объелась.

Придумав мир небытия,

к его воротам путь держу я.

А ключ... Украла у тебя,

тайком отведав поцелуя.

х х х

Во сне слышнее голос твой,

чем наяву.

А что, дружок, давай с тобой

на рандеву?

Ты говори, я помолчу,

закрыв глаза..

Я просыпаться не хочу.

Увы, нельзя.

х х х

На нитке прошлое дрожит,

блестя, как новогодний шар.

Ты знаешь, как ты будешь жить,

из губ не выпустив прощай,

из глаз не выпустив огня...

Чего ж ты хочешь от меня?..

х х х

Сумасшедший! Ты безумец!

Ходишь ты поперек улиц.

Не завязаны шнурки.

На мордахе - угорьки.

В сумке - крошки для синиц,

телефоны психбольниц.

Ты не видишь красный свет,

лежа ходишь в туалет.

Рот раззявя по-бульдожьи

улыбаешься прохожим.

А когда тебя знобит,

чувствуешь неясный стыд.

Ты оставь мне адресок,

я зайду попить чаек.

х х х

Я заплету в косы

свет твоего нимба.

Встретишь меня, спросишь:

Как тебя звать, нимфа?

Когда же пройдет вечность,

когда ты устанешь ждать,

я, улыбаясь, отвечу

тебе, что никак не звать.

х х х

Зачем? Куда?

С тобой - беда.

А без тебя

и я не я.

И ты - не ты

без своей мечты.

Ты здесь, я - там.

Что делать нам.

х х х

У меня нет имени.

Я не иду на голос.

Не дергайся, не ищи меня

в этом пространстве голом.

Где сердце зимой заснежено,

где вместо стихов - записки,

где спеты все песни нежные, -

мой путь не проляжет близко.

Сосуществованье сосуще -

опустошает вены.

Из влаги, внутри бегущей,

делает яд постепенно.

а ведь у меня нет имени,

и я не иду на голос.

И где-то в районе темени

спутался мой волос.

х х х

Агонизируя вдвоем,

Умрем...

х х х

А ведь я умерла.

Разве я не сказала?

Я ведь возле горла

Бечеву завязала.

Я взобралась на стул,

Дверь открыта, входите.

Кто б меня подтолкнул,

Я не буду в обиде.

х х х

Мне не дают посадку.

И я все лечу в бесконечность.

Лечу, мучима догадкой,

Что пьян сегодня диспетчер.

А топливо - на исходе.

А я все лечу, лечу....

Но вдруг ко мне кто-то подходит

И хлопает по плечу.

И вмиг - на Земле. О, боже,

Сработала катапульта?

Но странно. Вокруг все тоже

Летают. Во сне как будто.

И вновь в глубине Исаакий

Соборуется ввысь, огромный.

А с воздуха видит всякий,

Какой он сегодня стремный.

И снова летит - не птица,

А наш паровоз - вперед.

А по рельсам за ним мчится

Беспосадочный наш самолет.

х х х

Откровенность - обнаженность.

Кровь из вены обожженной.

Откровенность не защищена,

Как между коленок скважина.

А мы ее угробили

Петрушкою с укропами,

Стопариками мутными,

И счастливы. Как будто бы.

х х х

Когда раненье ножевое

проникло в сердце неживое,

я засмеялась вам в лицо;

сказала: слишком поздно все.

Предмет свой уберите в ножны,

убить два раза невозможно.

х х х

Я бы не хотела танцевать с тобой,

Извиваясь пиявкой.

Лучше слиться с безумной толпой,

Спровоцировать давку.

Я лучше заброшу ноги на столик,

А руки - в карманы.

Рассмешишь - буду смеяться до колик,

Ляпну глупость по пьяни.

Я чертовски умна - не по годам.

Привлекательна - вопреки

Досужим домыслам и сплетням.

И мне нравятся мужики.

Вот ты, например, пружинист на ощупь.

Тебе приятно мое дыханье.

По-кошачьи мягка твоя поступь,

Не робея, зовешь на танец.

Я бы не хотела танцевать с тобой,

Извиваясь пиявкой.

Ведь ты начнешь шарить по заду рукой,

А у меня - дома плавки.

И еще я забыла бюстгальтер надеть

(да на кой он мне нужен?),

И босая к тому же. По талой воде

Я хожу, как по суше.

А вот если б ты взглядом, а не руками...

И сбросить панцирь... Слабо?

Тогда б совсем рядом - здесь, под облаками

Я слилась бы с тобой.

А так - лишь с толпой.

х х х

Я продам тебе слово люблю,

за бесценок почти, по рублю.

А потом я продамся сама,

хоть пока не известна цена.

х х х

Красивым мечтам

Место не там,

Где на свет родилась

То ли я, то ли мразь.

Где души камертон

Не звучит в унисон

С окружающим дном,

Укрывающим сном...

Спи, детка, усни,

И ветки свои

Не смей тянуть вверх -

Там живет изувер,

Он обгложет кору!

Лучше спрячься в нору

И смотри сквозь оконце,

Может, все обойдется...

А я хочу Солнца!

х х х

Неужели совсем некуда?

Неужели совсем некогда?

Неужель никому дела нет,

Что несется во тьму белый свет?..

Вдруг увидеть себя распятой

На кресте, на году двадцать пятом.

Вы скажете, слишком рано?

Ах, что не привидится спьяну!

х х х

Весьма кстати,

Что я без платья.

Я - в своей шкуре.

Это так возвышает,

Что совсем не мешает

Быть дурой;

Безумные вещи творить,

Бесшумную млечность варить

В кастрюле.

На открытом огне, как встарь...

Вот такая я божья тварь -

Юля.

х х х

Она слепа, злодейка жизнь:

В лицо целуя наугад,

Бросает в ноги мяса шмат,

Потом отнимет и - бежит.

Оглядку бросив впопыхах,

Покажет на бегу язык.

А кто догнать ее решит,

Тот получить рискует в пах.

х х х

Телефонного звонка трель:

- Алло? Это апрель?..

Март едва начался,

А уже скончался

В односезонье.

Стало больше озона.

Рифмы опадают, как хвост

Трусливого пса.

Ну, а если всерьез,

Это все - попса.

И разбит давно телефон,

И в меня никто не влюблен.

Это не апрель, апреля - нет.

У нас морозы звенят.

Сплошная метель. Беспросвет.

Представьте, зима! Нет - апреля!

А сама

не верю

не верю...

х х х

Если ты - песчинка в небе,

Я - облако на земле.

Я там, где ты не был

Уже восемь лет.

Если ты песчинка в небе,

Прошу, попади мне в глаз.

Я одна, и всплакнуть мне бы

Сейчас в самый раз.

х х х

Приятен шоколад с сигарой -

Вот сладкая пара!

А с коньяком - уже трио!

Тоже не хило.

А я - Жорж Санд,

Пишу диктант,

Наговоренный безумием ночи.

Хочешь прочесть? Не хочешь...

И не надо. Ол райт.

Моей мысли кило-мега-гига-байт

Выпущу в дым, за окно.

Открою глаза - темно.

Закрою - светло.

Что было - прошло.

Прости. Не со зла.

Вырос горб на месте крыла.

Остыл пепел.

Зола, зола...

А ты не заметил.

Себя обрекла

На что?..

х х х

Надоело грезить ей

Охуелой поэзией.

Мозги отморозив,

Ударилась в прозу.

А проза жизни такова,

Что ей не нужны слова.

Нисколечки.

Было выпито много,

И осталось лишь ноги

На коечку.

А нужно ли

Мужнее,

Теплое,

Ввергающее

В присталище

С соплями?..

Она чувствует

Вкус твоих

Пошлостей.

И забыть о них

Будто бы

Можно ей.

Но нет сил.

А ты - не просил.

Зачем слова?

Она - мертва.

Проза жизни...

х х х

Застрочить по листу,

Задрочить пустоту.

Пусть помается,

Авось справится.

А поэты вскричат:

Это же плагиат!

Мы об этом уже писали! -

закричат писари.

Как, вы разве не знали?

Букв всего тридцать три.

А чего накропали,

Вы и сами не знали.

А я - знаю. Боль свою

На бумагу кладу.

Я ведь благо творю

(раз пятнадцать в году)

Я - благотворитель.

А вы говорите...

Эх, вы!

х х х

То ли дождь, то ли снег.

Плюс три градуса. Март.

Ты приснился мне нынче во сне.

Ты смеялся. Какой кошмар!

Ты вращался, как тот хомячок:

В колесе - то взад, то вперед.

Блин, какой же ты дурачок.

Или я? Или наоборот?

За далью - даль.

За хмарью - старь.

За сталью - жаль.

За хвалью - шмаль.

И вот, наконец,

Священный Грааль!..

х х х

Мой страх уложи на лопатки.

Уложи, ублажи, залижи.

Ты помнишь, как это сладко -

пить с донышка чьей-то души.

Не надо трепаться о правде,

не стоит мусолить ответ.

Исчезни! На день или на два.

На год иль на несколько лет.

х х х

Экстрим твой -

гостеприимство.

Рапахни же врата

и себя - на алтарь.

Пускай берут люди

твой уют - не убудет.

Займись же делом -

зажмись всем телом.

х х х

Повторяю сказанное мною,

как молитву, как стихи на память.

Тех, что нервно вписанной строкою

вспотрошить себя в ночи заставят.

И запляшут буквы между клеток,

вновь закружат, вовлекут в сомненья,

словно воздух, сдернутый дуплетом,

эхом взбудоражат дрожь в коленях.

Сотни внутримышечных истерик,

маленьких, колючих наваждений...

Кто теперь забытым им поверит -

кучке жалких стихозатворений?..

х х х

Горечь проглочена.

Огорчена очень я.

Ты ж не заметил,

грызя конфеты.

Гадкий мой,

сладкий,

падкий

на шоколадки.

Мой же вкус крепкий,

устойчиво-терпкий.

Но ты - не гурман.

Тебе нужен обман.

И ты по-щенячьи рад

зажевывать суррогат.

Удушающая мерзость - пустота,

Где душа в тебя разверзлась неспроста.

х х х

Стихи и я -

стихия.

1.Зализанна

лысина

пня.

Огня!

Старый пень, встряхнись!

Смотри, искры ввысь!

Связался с бабешкой,

стал головешкой.

Треск, жар и пламень -

ну и темперамент!

Хотел как лучше,

да с непривычки

принял за игрушку

спички.

2. Примчался, обнюхал,

рыгнувши сиренью.

Влепил оплеуху

и замер смиренно.

Вдруг также внезапно

на улице встретил,

шепнул мне: До завтра -

ветер.

3. Чтоб не заплакать,

бегу на запах,

зовущий меня, -

западаня.

Как же горька

земли щека!

Упаду ничком -

в горле ком.

Черный ком -

чернослив

вкусноземной

земли...

4. Палец окуну в ручей:

Ручей, ты чей?

Целуй же руки, мой!

Теперь ты - мой.

Стихи и я -

стихия.

х х х

Собаку пожалела -

не стала в бок пинать,

а в куртке отогрела

и заменила мать.

На меня уставился глаз

из глубин белоснежных листа

и сказал, чем сильно потряс:

Почему твоя совесть чиста?

Где убийство, где ложь?

И прелюбодеяния где?

Почему до сих пор не крадешь?

И за это не стыдно тебе?

Укоризненно так заморгал,

заставляя лицо краснеть.

И представился вдруг финал:

я преставилась. В жутком огне.

х х х

Моя жизнь пуста

как поверхность листа,

и вписывать - нечего.

Кричит душа

и ищут глаза

вечного.

Исхожу на боль.

Что со мной,

God?

Волю скрепя,

живу без Тебя

год.

Уже год.

х х х

Качались ветки,

ветром кручены, крича.

Плевался метко

мелкий дождик по плечам.

Никто не ждал,

никто не звал и не хотел.

И было жаль,

что мое тело - не у дел.

х х х

Все карты спутаны,

перетасованы.

Несу распутное,

несу бредовое.

Несу порочное,

плету никчемное -

заполуночное,

заполудремное.

И надо б выспаться,

собраться с силами.

а пепел сыплется

в стихи немилые,

в тетрадку в кубики,

с углами мятыми...

Шепчу загублено

слова невнятные...

х х х

Я в русском слеплена,

в отрадном сваляна,

костром ослеплена

и в сено свалена.

Сверчком пропетая,

смешком - ребячья.

а чуть задетая -

с плеча рубящая.

В обиде плачуща,

по речке - босынька,

в березах пляшуща,

рыжеволосынька.

Я волос беду залохматила:

и с чего бы вдруг заАхматилась?

И с какой ноги заЦветаилась?

Тетки, милые, со свиданьем вас!

х х х

Нелепый падал стих

с страниц неизданных.

Земные радости -

они для избранных.

Земные радости -

для обывателей.

Стопарик вмазать и

на все плевать бы им.

Простые хлопоты,

увы, не мне нести.

Мне - как глоток воды

души нелепости.

Те, что давно толпой

забыты начисто.

Толпе как геморрой

души чудачества.

х х х

Моя песенка

чуть заплеснела.

Корку срежь

и - ешь.

х х х

Опыт был неудачен.

Признаю и не спорю.

Пару мелких болячек

летом вылечит море.

Обнимусь со стаканом,

все равно не пьянею.

Я слабее не стану,

я привыкла - сильнее.

И взахлеб, без оглядки,

твоей выпью отравы.

До свиданья, мой сладкий.

Научиться бы плавать.

х х х

Философствуя

в одиночестве,

режу кофту я

на клочочечки.

И с натугою -

прости, Божечка, -

с мясом пуговки

порю ножечком.

Распустив карман

весь, до ниточки,

порвала сама

свои джинсики...

Самодурствуя

в одиночестве,

режу душу я,

а не хочется.

х х х

Какие девочки

гуляют вечером!

С таким обманчиком

под сарафанчиком.

Бенгальских свечечек

огни на плечиках, загаром слизанных,

обдутых бризами.

Глаза их веселы,

слова их песенны,

ладони ласковы.

Скажи, не сказка ли?..

х х х

Белое время.

Спелое семя.

Выдохни,

вздрогни,

лети!..

А календарик

шпарит и шпарит.

Мне тридцать лет. Без пяти.

Возраст - не цепи.

Старит, но крепит.

В силах ли он помешать?..

Смачное тело

дерзко и смело.

Разве вы против? Ша!

х х х

Сеньора донна Жуанна

бесспорно, всеми желанна.

Еще бы: она сексапильна,

одевается просто и стильно,

к любому свой ключик имеет

и никогда не краснеет.

х х х

Я милого узнаю по походке:

Он задом наперед надел колготки.

Загнали в угол

и ну, ногами:

Ну что, подруга,

согласна с нами?

Ты ж любишь спорить -

а ну-ка, вякни!

Но тело вскоре

совсем обмякло.

И боль под сердцем

уж не пугает.

Лупите, черти,

пока жива я!

За болью - пропасть.

Паденье - мило.

А что, попробуй,

пока есть силы.

Но лишь бы крылья не обломали

и с липкой пылью

да не смешали...

х х х

Лирика вина -

до дна.

Пока ты пьян -

ин-ян.

Не пиши стихов,

не смеши дураков.

Лирика собак

из клоак.

Песий клан -

ин-ян.

Лирика судеб -

мажь на хлеб,

вкушая обман.

Ин-ян.

Лирика любви -

на крови

из сердца ран...

Ин-ян.

Не пиши стихов...

Не смеши дураков...

х х х

Вот уже ночи треть

прошла мимо нас двоих.

Зачем на часы смотреть,

разве я хуже чем их?

Я тоже могу ходить

и бить, если надо, смогу...

За что же меня не любить?

За что - целовать на бегу?..

х х х

Свесив ноги с моста,

Я пинала Христа.

А он шел по воде

И лепешки делил,

Был везде и нигде,

Был вблизи и вдали.

Мне достался кусок

Хлеба, тепл и велик.

Но от брызг он размок.

А ведь был на двоих.

х х х

ЧТОБ

Чтоб знать ничто,

Мне нужно стать никем.

Чтоб стать никем,

Мне нужен факс-модем.

Чтоб быть ни в ком,

Мне нужен в горле ком.

Чтоб быть в раю,

я что-нибудь курю.

Чтоб стать нигде

Есть танец па-де-де.

Чтоб как-нибудь,

Кладут змею на грудь.

Чтоб вообще,

Быть надобно в плаще.

А чтоб никак -

Так это и дурак....

х х х

Две луны по небу плыли,

две кудрявые луны.

Горьким запахом полыни

пленены, опьянены.

Целовались без опаски

и, не слыша никого,

неба облачные ласки

примеряли на чело.

Взгоряченные погоней

отдышаться не могли

и скатилися по склону

в руки теплые земли.

Раздавался смех над ночью,

морем листьев шелестя,

растряся с тумана клочьев

капли крупные дождя.

х х х

У ребенка глаза праведника.

А у меня - глазницы.

И этого не исправить никак,

даже если напиться

и завеселеть, создавая

ощущение жизни...

Все равно моя кривая

внизу где-то зависнет.

Вязнет след.

Дороги нет.

сплелись пути.

Куда идти?

Неясен курс.

извозчик трус.

Конь ослеп,

тащит в склеп.

Это значит -

хочу дождя.

Пусть поплачет

за меня.

х х х

Я не помню причину

и не знаю исход.

Я увидела спину

и почуяла пот.

Я услышала топот

убегающих ног,

и лизнул меня в локоть

лишаивый щенок.

х х х

От гула

проснулась:

у лица -

улица.

Выспалось утро,

рассыпалось пудрой,

припорошив

хрипы души.

Кашель

не страшен,

пройдет

через год.

Что мне напасть -

налюбилась всласть.

х х х

Трирадужье

вокруг меня.

Неужто кажется7

Три радости -

моих три дня

с глазами влажными.

Но дай Бог каждому

три дня трирадужья...

х х х

Тебе недоступен

язык глаз,

глаз языка.

Живой трупень.

Оставь нас

пока. Пока.

Гори-гори ясно!

Гори, гори ясно,

средь туч

солнца луч.

На танке поеду -

прибавь свету!

Слепи глаза,

чтоб знать:

в тебя нельзя

стрелять.

х х х

Срок годности прошел,

и искривились чувства.

Бежал ручей большой,

но обмелело русло.

Держали нежно руки,

а держат прочно страхи...

Возьмите к себе сукой,

Бродячие собаки!..

х х х

МЫШКА-НОРУШКА

Взлететь на миг,

хотя бы малый,

глухую тьму

стрелой пронзить.

Найти родник

под одеялом,

припасть к нему

и все забыть.

На все забить,

оставив память

волос в руках

и теплых губ.

А здесь... гробы

уж негде ставить.

в них по кускам себя кладу.

Приду в твой сон.

А что еще осталось?

Пока ты спишь,

поглажу по щеке.

Держать лицо

в ладонях - это малость...

А сердце-мышь

скребется в кулаке.

х х х

Я прочла загогулинку.

Оказалось, надпись:

Ривьера.

Я видала француженку -

Смотрителя кладбищ,

С терьером.

х х х

Что ты знаешь,

Кроме клавиш?

С кем бываешь,

Кроме Клавищ?

х х х