Марс Остин : другие произведения.

Король решает всё

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Да, она хотела изменить свою жизнь, но не настолько же! Монархия, магия, спецслужбы, интриги, угроза войны и обе стороны хотят заполучить её и её знания. Она только ступила на эту землю, а уже оказалась в центре чужой игры, в которой ей отведена роль очередной пешки. Кто двигает фигуры? И правильно ли идти уготованным ей путём? Но стоит только сделать шаг в сторону из своей клетки, как за ней тянется кровавый шлейф... Это чужой мир, здесь всё по-другому. Но война и любовь везде остаются самой страшной силой.

   П р о л о г
   Над дверью кафе мелодично звякнула "музыка ветра" и яркая блондинка бросила заинтересованный взгляд через плечо, одобрительно изучая вошедшего парня с ног до головы. Вера чуть улыбнулась и прошептала:
   - Милка, уймись, сколько можно?
   - Что значит -- сколько? - хитро улыбнулась подружка, отводя взгляд от парня и полушёпотом мурлыкнула: - сколько захочешь, столько и можно. И хватит звать меня Милкой, на корову похоже!
   - А как? - фыркнула девушка, - Милана Васильевна?
   - Просто Мила, - захлопала ресницами подружка. Вера покачала головой и тихо рассмеялась, Милка перестала кривляться и изобразила смертельную обиду, - да и тебе давно пора перестать всем позволять называть тебя Верой. У тебя такое красивое имя! Вот представь, подходит к тебе тот красавчик, - она дёрнула бровью, указывая куда-то за спину, - и говорит: "Леди, мы знакомы?", а ты ему такая: "Нет", а он: "Ну так давайте это исправим! Маурицио" и руку протягивает...
   - Господи, где ты выдрала это имя?! - рассмеялась Вера, Милка отмахнулась:
   - Так, молчать, не порти мне сказку! Он будет итальянец. Представляется, значит, и ручку так к тебе... - она показала, как, и захлопала ресницами, теперь изображая Веру. - А ты ему так изящненько пальчики подаёшь и шепчешь: "Вероника". - Она на секунду прикрыла глаза, наслаждаясь картиной, распахнула и широко улыбнулась, - ну ведь лучше, чем Вера? Ну скажи!
   - Мне-то уже какая разница? - с улыбкой вздохнула девушка. - Мне поздно выделываться. Да и тебе тоже.
   - Ты что такое... - возмутилась блондинка и хлопнула её по руке, - не произноси даже таких вещей! Ей-богу, побью!
   - Мил, у нас обеих есть парни, - приподняла плечи Вера, - и не знаю, как у тебя, но у меня всё серьёзно.
   - Нет, - тихо, но решительно заявила Мила, - не говори мне, что ты собралась за своего Виталика замуж, я не хочу этого слышать!
   - Я не собралась, - поморщилась, как от головной боли, девушка, - но и искать кого-то ещё я не буду. Мы вместе уже три года и у нас всё хорошо.
   - И два из этих трёх лет он сидит у тебя на шее, свесив ноги! - шёпотом прорычала блондинка.
   - Он учится... - начала Вера, но подружка её перебила, злобно постучав длинным ногтем по столу:
   - Это ты за него учишься, Вер! Вы три года вместе и я три года тебя умоляю -- очнись и посмотри, что ты сделала со своей жизнью! - Она начала нервно загибать пальцы, злой шёпот становился всё тише, - ты работаешь с девяти до шести пять дней в неделю, после шести приходишь домой и готовишь-убираешь, потому что он у тебя криворукий и сам не может, потом садишься делать за него домашние и курсовые, и даже на своих законных выходных не можешь пойти с лучшей подругой погулять, потому что оно, видите ли, тебя не пускает! Он не охренел? Ты платишь за квартиру, платишь за его экзамены, потому что брать деньги у родителей ему гордость не позволяет... а у тебя -- позволяет, у тебя можно! А он живёт на твоей шее и третий год только тем и занимается, что трясёт волосами под свою дебильную музыку. И ты считаешь, что он -- твоё будущее?! Ты правда так думаешь?
   Вероника медленно выдохнула и приподняла плечи, дёрнула уголком губ, опустила. Ещё раз пожала плечами и посмотрела на подружку:
   - У него есть мечта, Мил. Я должна его поддержать.
   Блондинка звонко хлопнула себя по лбу, запрокидывая голову к потолку, резко выдохнула и прицелилась пальцем в подругу:
   - Не беси меня.
   - Твой парень тоже ещё учится, - тихо сказала Вера, - ты же не бросила его из-за этого.
   - Мой парень, дорогая моя, учится сам и на стипендию, плюс он сейчас на последнем курсе. Я дам ему ещё года три-пять на то, чтобы проявить себя, и если он не превратится в мужчину моей мечты, я его брошу. - Она увидела неодобрение в глазах подруги и гордо сложила руки на груди. - И мне не будет стыдно. Я выбираю себе не просто мальчика для поездки на пикник, а мужа, и я хочу быть уверенной в том, что когда я буду ходить с огромным пузом, неспособная работать, таскать пылесос и даже застегнуть себе туфли, мой мужчина обо мне позаботится, и будет заботиться ещё долгие годы.
   Вероника опустила глаза, Мила немного посверлила её взглядом и сменила гнев на милость:
   - Верка... ты потратила на него уже три года, хватит. Ты такая классная, ты умная, красивая, тебя уважают на работе, ты умеешь держаться в обществе, ты с лёгкостью найдёшь себе в сто раз лучше. Он тебя не стоит, он просто избалованный ребёнок.
   - Никто не рождается взрослым, - неуверенно ответила Вера.
   - Не рождается, - поморщилась подружка. - Взросление -- это такая штука, которая приходит вместе с желанием ни от кого не зависеть и самому отвечать за свою жизнь. Когда мы с тобой сорвались из родного мухосранска и приехали сюда, нам было по девятнадцать, но мы были взрослые. Мы понимали, что будет трудно, но мы хотели, мы взялись и мы всё смогли. Прошло пять лет, где мы были тогда и где сейчас, - она развела руками, одобрительно очерчивая свою и подружкину жизнь, весомо подняла палец, - и это только наша заслуга, Вер. За нас с тобой никто курсачи не писал, через знакомых на работу не устраивал и квартиры не дарил, мы всё сделали сами. Я помню времена, когда жрать было нечего, но мы держались, я смотрела на тебя и думала, что ты такая сильная, я просто обязана тоже всё выдержать и выкарабкаться. А сейчас, честно, ты превратилась в тряпку.
   Её перебил завибрировавший на столе мобильник, Вера потянулась взять, но Милка успела первой, бросила взгляд на экран и фыркнула:
   - О, уже названивает! Сколько тебя не было, два часа? И из них час мы ходили по рынку.
   Вероника посмотрела на фотографию на экране, прикусила губу и перевернула телефон. Устало посмотрела на подружку:
   - Что ты от меня хочешь?
   - Бросай его и займись своей дерьмовой жизнью! Если бы не он, ты бы уже жила гораздо лучше.
   - Он мне не мешает, - отвела глаза Вера, покосилась на телефон и опять посмотрела на подружку.
   - А из-за кого ты не поехала в Питер? - криво улыбнулась блондинка, покрутила на пальце кольцо, полюбовалась камнем. - Вер, ну? Ты так туда хотела, ты мне все уши прожужжала этим Питером, как там красиво, какая там архитектура, какое офигенное место тебе предложили, какие условия... Ты на крыльях порхала и уже собиралась менять валюту, а потом - раз, - и скисла. Почему? Потому что кое-кто тебе устроил очередную истерику "я без тебя умру", а поехать с тобой отказался, потому что у него тут институт и рок-группа. Я права?
   На столе опять зазвонил телефон, Вероника посмотрела на него и не стала трогать. К их столику подошёл незнакомый парень, тихонько постучал по столу и улыбнулся:
   - Дамы, можно к вам присоединиться? Мой друг опаздывает и...
   - Отвали, Маурицио, у нас серьёзный разговор! - рыкнула на него Милка и замахала руками, - кыш, кыш, мы заняты! Давай, до свидания.
   Парень в лёгком шоке вернулся за свой столик, Вера осуждающе посмотрела на подружку, та подняла брови и указала вслед парню:
   - Что? Понравился? Я сейчас догоню, не проблема вообще.
   - Не надо, - терпеливо улыбнулась Вера.
   - Правильно, - с облегчением вздохнула Милка. - Сначала подруги, потом мужики. То есть, нет, сначала -- твоя жизнь, а потом все остальные. Ясно? - Она перегнулась через стол и взяла Веру за плечи, встряхнула и заглянула в глаза, - возьми свою жизнь в свои руки, Верка! Иначе, я тебе клянусь, я найму киллера и уберу эту вечную жертву из твоей жизни навсегда. И ты скажешь мне спасибо, вот увидишь. Он не повзрослеет, такие люди не меняются, тебе нужно оставить его в прошлом и искать что-то более достойное.
   - Я не могу его просто так бросить, - тихо сказала Вера, - он мне ничего плохого не сделал.
   Милка с болью прикрыла глаза и шёпотом спросила:
   - Ты его любишь? Страстно-трепетно-невыносимо, так, чтоб крышу рвало и дыхание перехватывало от любви?
   Вероника отвела взгляд. Милка фыркнула и криво улыбнулась. Телефон опять завибрировал и Вера указала на него глазами:
   - Мне нужно ответить.
   Подружка отпустила её плечи и глухо зарычала, подняла скрюченные пальцы к вискам и свистящим шёпотом выдохнула:
   - Господи, как же он меня бесит!
   - Алло? - Вера приложила телефон к уху, устало наблюдая, как Милка с грохотом ставит на стол сумочку и достаёт кошелёк.
   - Где ты шляешься? - ответил ей капризный мужской голос, вызвавший неприятные мурашки.
   - С Миланкой в кафе, - вздохнула она. - Я через полчасика буду.
   Подружка нервно достала кошелёк, бросила на стол несколько купюр и поправила волосы, отвесила Вере издевательский поклон и быстро пошла к выходу, на ходу бросив через плечо:
   - Позвони, как придёшь в себя.
   На её грохочущие шаги обернулось полкафе, Вера устало прикрыла глаза, потёрла висок:
   - Что ты сказал? Я не услышала.
   - Говорю, опять мне кости перемываете?
   - Вроде того, - криво улыбнулась девушка, подняла чашку и допила остатки кофе, покачала гущу по стенкам, вылила в блюдце. Мечтательно вздохнула: - Виталь, а поехали со мной в Питер? Там красиво.
   - Ты опять?! - истерично простонал парень. - Мы же обсуждали это уже сто раз, ну Верка, куда я уеду?!
   - Ладно, не плачь, я пошутила, - тихо хохотнула она. - Не хочешь, не поедем.
   К столу опять подошёл тот парень, вопросительно улыбнулся Вере, она задумчиво смерила его взглядом и сказала в трубку:
   - Ладно, мне неудобно говорить. Пока.
   - Когда ты...
   Она отключилась и бросила телефон на стол, взяла чашку Милки, отпила остывшего кофе. Парень сел на место убежавшей подружки и наклонился, заглядывая в глаза Вере:
   - Хочешь, я поеду с тобой в Питер?
   Она печально улыбнулась и откинулась на спинку дивана, пару секунд поизучала его лицо, тихо спросила:
   - На кого ты учился, Маурицио?
   - Инженер коммуникаций, - пожал плечами он, - а ты?
   - Нравится? - улыбнулась она.
   - Да, я по специальности работаю, - с гордостью приподнял подбородок парень. - А что?
   - Как думаешь, о чём думал человек, ненавидящий историю, когда подавал документы на исторический факультет? - с горькой иронией улыбнулась Вера, парень озадаченно пожал плечами:
   - Может, там конкурс меньше всего был?
   Девушка прикусила губу и нервно хохотнула, кивнула:
   - Угадал.
   - Ты историк? - поднял брови он.
   - Я? Ни в коем случае. - Она опустила взгляд на блюдце с кофейной гущей, там были две чёткие параллельные полосы. Посмотрела на телефон, потом на оставленные Милкой деньги, пожала плечами и достала из кошелька ещё столько же, положила рядом.
   - Уходишь? - изобразил скорбь парень. - Так рано?
   - Ухожу, - кивнула она. - Самое время. - Побросала вещи в сумку, с извиняющимся видом улыбнулась парню, - слушай, ты милый и всё такое, но мне правда пора. Не обижайся на мою подружку, она сегодня не в духе. Счастливо.
   - Тебе куда? - он тоже поднялся. - Давай провожу.
   - Мне в Питер, - истерично хохотнула Вера. - Я сама доберусь.
   - Счастливо, - пожал плечами он и помахал рукой, опять возвращаясь за свой столик. А Вера забросила сумку на плечо и быстро вышла из кафе.
   Сердце колотилось, как будто готовилось к драке, яркое солнце заливало улицу, пёстрые витрины, машины, спешащих людей. К остановке подъехала маршрутка с надписью "ж/д вокзал" и Вера махнула водителю, ускоряя шаг.
   "Да."
   Захлопнулась дверь, мимо понеслись улицы, кинотеатр, парк кованых фигур... в кармане опять зазвонил телефон. Она посмотрела на фото и решительно сбросила.
   "Да, давно пора."
   Набрала своего начальника и прижала телефон к уху, слушая гудки и бешено колотящееся сердце.
   - Алло?
   - Привет.
   - Что хотела?
   - Коль, я увольняюсь, - зажмурившись, выдохнула Вера и сама испугалась своих слов, но тут же повторила, - насовсем. И даже две недели отрабатывать не буду, я уезжаю.
   - Охренеть... - медленно выдохнул Коля.
   - Прости, так получилось. - Она со стыдом прикусила губу и решительно тряхнула головой. - Я уезжаю за границу, меня пригласили на такое место, что я не могу отказаться.
   - В Питер, туда, куда ты хотела?
   - Да.
   - Ясно. - Он помолчал, тяжко вздохнул и добавил, - у тебя там всё нормально, что-нибудь нужно? Хата перекантоваться, деньги на первое время? У моей жены там брат живёт.
   "Я тебя обожаю!"
   - Я пока не знаю, я позвоню, когда что-то станет известно. Спасибо. И трудовую мне потом пусть почтой как-нибудь перешлют, договоришься?
   - Договорюсь, куда я денусь, - пробурчал начальник. - Ладно, езжай, что с тобой делать? Удачно тебе добраться, свяжемся ещё. Блин...
   Он бросил трубку, Вера широко улыбнулась, всё больше и больше убеждаясь, что поступила правильно. Эта застойная, как болото, жизнь вымотала её до предела, хотелось просто однажды выйти из дома и не вернуться.
   "Всё правильно. Выйти и не вернуться."
   В кошельке было не так уж много, но зато там была карта со всеми сбережениями, в сумочке был паспорт, расчёска и косметичка с НЗ, а всё остальное можно купить на месте.
   "Сегодня. Сейчас, скорее. А то потом у меня опять не хватит сил."
   В кармане опять заиграл телефон, фото Виталика вызвало раздражающую дрожь, захотелось вышвырнуть телефон в окно...
   - Алло?
   - Сколько можно трепаться? Ты ушла утром, а уже обед, я есть хочу! Говори своей Милке, что тебе пора.
   - Еда в холодильнике, - еле сдерживая истерику, выдохнула Вера, - достань и погрей. Деньги в тумбочке, там хватит ещё на месяц-полтора. Твой курсач я распечатала, у меня на столе лежит, сшей и хотя бы по диагонали прочитай. За вещами я пришлю сестру. Всё. - Она глубоко вдохнула, закрыла глаза и чётко повторила, - всё. Слава богу, всё.
   - Что ты несёшь? Давай уже едь, короче.
   - Я уже еду, - широко улыбнулась она. - Не звони мне больше.
   - Ладно.
   Он отключился. Вера запрокинула голову и истерически рассмеялась, хотелось петь и прыгать -- да, у неё хватило сил!
   Показался вокзал, маршрутка остановилась, Вера энергично выпрыгнула из машины самой первой, поправила сумку, посмотрела налево, потом направо... и прямо перед собой увидела распахнутые в немом ужасе глаза водителя другой маршрутки, попытавшейся втиснуться справа. Рёв мотора, визг тормозов, чей-то крик и леденящий ужас, мгновенно сковавший всё тело. Она не успела даже закрыть глаза, как оглушительный удар потушил её сознание.
   ***
   Глава 1
   Сначала пришёл страх. Это было первое ощущение, густое и вязкое, не разбавленное ни единой мыслью. Она была где-то в неопределённости, как человек, сорвавшийся с тарзанки и ещё не знающий, куда упадёт, на берег или в воду.
   Потом пришёл запах. Терпкий запах, который существует только в твоей голове в тот миг, когда этой головой обо что-то сильно бьёшься.
   Потом из темноты начали проступать пятна света и страх понемногу съёжился, спрятавшись под позвоночником. Это была не улица у ж/д вокзала и не больница, в этой комнате Вера никогда не была.
   Гул в голове проходил, зрение прояснилось, она поняла, что довольно твёрдо стоит на ногах и даже уверенно держит в руке свой пакет и сумку на плече. А перед ней стоит на коленях женщина в каком-то странном вышитом халате и смотрит на неё с ожиданием чего-то великого.
   Женщине Вера дала на вид лет сорок, черноволосая, с белой как молоко кожей и узкими монгольскими глазами, отражающими языки пламени. Огонь горел в широких блюдах справа и слева от женщины, маленькие свечи выстраивались в длинные линии вдоль стен комнаты, женщина неуверенно улыбнулась и медленно поднялась с колен, чуть пошатнувшись, как будто ноги её не держали. Поправила халат, выпрямилась и приложив скрещенные ладони к груди, поклонилась Вере.
   Раздался низкий, на грани слышимости, гул, как будто где-то под землёй ударили в огромный гонг, женщина выпрямилась и хлопнула в ладоши. Одновременно погасли все свечи и горьковато запахло паленым. А через секунду Вера услышала в темноте глухой звук падающего тела.
   Наклонившись и водя руками перед собой, она осторожно подошла к женщине и тронула её за одежду, присела рядом, на ощупь перебирая ткань в абсолютной темноте, нашла её ладонь и крепко сжала:
   - Эй, вы в порядке? Что с вами?
   Женщина что-то неразборчиво прошептала и замолчала. Через секунду с шелестом отъехала в сторону часть стены и в образовавшийся светлый проём заглянула тёмная фигура в капюшоне. Несколько секунд чёрное пятно лица молча смотрело на Веру, потом отрывисто пролаяло несколько слов на незнакомом языке грубым мужским голосом. Раздался топот, зажегся свет, прибежавшие люди раздвинули двери шире, один бросился к неподвижной женщине, другой замер в дверном проёме, низко опустив голову.
   Вера смогла наконец рассмотреть комнату -- глухой каменный мешок без окон, пустые полки от пола до потолка, погасшие свечи вдоль стен, чаши с маслом на высоких подставках. И лежащая на полу женщина в чёрно-белом халате с широкими рукавами, расшитом птицами и цветами. Неподвижная, как мёртвая...
   - Что с ней? - перехваченным голосом спросила она в пространство, продолжая держать женщину за руку, ей никто не ответил. Человек в капюшоне так и стоял, опустив голову, из-под ткани выглядывал только подбородок, заросший редкой бородой.
   - Что с ней?! - громче повторила Вера, встала и сделала шаг к мужчине в капюшоне, он отступил назад и указал на Веру одному из своих людей, что-то отрывисто приказав. Стоявший до сих пор у дверей мужчина мягко, но крепко взял Веру за локоть и вывел из комнаты.
   - Кто вы такие? - опять попыталась она, но ей опять никто не ответил. Они шли по хорошо освещённому каменному коридору, поднялись по лестнице, вошли в просторную комнату, непривычно, но богато обставленную. Вера решила, что это похоже на какой-то зал для приёмов -- дорогие картины на тканевых стенах, изящные деревянные столики с фигурками и цветами, низкие диванчики у стен. Но сесть ей никто не предложил, доведя её до середины комнаты, провожатый поклонился и вышел, а второй мужчина наконец откинул капюшон.
   Немолодой, коренастый, очень смуглый, такой же узкоглазый, как и женщина, оставшаяся на полу в подвале, только в его взгляде было напряжённое ожидание неизбежной подлянки, а ещё презрение. Он изучил Верино лицо, медленно спустился до пояса, осмотрел сумку и пакет, поднялся обратно.
   - Что? - нервно рыкнула Вера.
   Он усмехнулся и достал из рукава тонкую цепочку с кулоном, в котором поблёскивал крохотный тёмный рубин. Секунду посмотрел на кулон, как будто колеблясь, потом скривил губы и швырнул цепочку Вере, она от неожиданности поймала и тут же услышала:
   - Кто ты такая, женщина?
   Голос у него совершенно не изменился, то же отрывистое карканье, да и язык, на котором он говорил, остался прежним, вот только Вера начала его понимать. Удивлённо приоткрыв рот, она раскрыла ладонь, рассматривая кулон.
   - Да, это мыслеслов, - высокомерно процедил мужчина, - и тебе ещё придётся меня убедить, что ты его стоишь.
   - Кто вы такой? - тихо спросила она. Мужчина презрительно хохотнул и отвернулся, бросив через плечо:
   - Иди за мной. И помалкивай, пока я не скажу тебе открыть рот.
   - Какого хрена? - устало и нервно выдохнула Вера. - Никуда я не пойду, пока вы не представитесь и не объясните мне, где я нахожусь и что тут происходит.
   Уже успевший пройти полкомнаты мужчина остановился, полуобернулся и тихо произнёс:
   - Не испытывай моё терпение, женщина. Или я прикажу тебя отнести.
   Девушка замерла, глубоко вдохнула, прикинула свои шансы справиться с тремя мужчинами и выдохнула. Происходящее казалось бредовым сном, смысла не было, она ничего не понимала.
   - Шевелись! - прикрикнул мужчина и опять пошёл, она нервно сцепила зубы и пошла за ним.
   "Ну и ладно. Пусть будет сон. Мне частенько снятся сны, которые ярче реальности, и при этом я точно знаю, что это сон. Может, мне после той аварии лекарства вкололи и меня теперь штырит?"
   Он привёл её в маленький кабинет со столом и стульями, сел в единственное кресло, Вера без приглашения опустилась на ближайший стул. Мужчина неодобрительно поморщился, но промолчал, достал из ящика стола пачку желтоватой бумаги, придвинул к себе чернильницу и кисточку.
   - Имя?
   - Вероника, - устало выдохнула девушка.
   "Подумать только, а Милка буквально час назад мне пророчила, что мне придётся представляться полным именем. Вот только она пророчила другую атмосферу."
   - Род?
   - Бутерброд! - нервно скривилась Вера. - Что это за допрос? Вы сами не хотите представиться?
   Он поднял блеснувшие яростью глаза на девушку, тихо прошипел:
   - Меня зовут Тонг Хе Ву, волей императора-солнца правитель провинции Тонг. В моей власти разрезать тебя пополам и посмотреть, что у тебя внутри такого, что шаманка дала мне именно тебя. И чтобы я этого не сделал прямо сейчас, лучше веди себя скромно и отвечай на вопросы.
   В дверь тихо постучали, потом створка отъехала в сторону и один из слуг ввёл под руку ту самую женщину из подвала. Она едва стояла на ногах, но всё же нашла в себе силы поклониться:
   - Правитель.
   - Что ты наделала, женщина?! - взревел он и ударил ладонями по столу, заставив Веру вздрогнуть. - Кого ты мне подсунула?!
   - Того, кто вам нужен, - невозмутимо склонила голову она.
   - Но это женщина! - ещё больше взбесился он, его подбородок затрясся от ярости, но шаманка опять только чуть кивнула:
   - Как видите, правитель.
   - Но почему?!
   - Так распорядились боги, правитель.
   - Верни её обратно своим богам, женщина! - взревел он, вскочил из-за стола и сделал несколько нервных шагов вдоль комнаты, потёр лицо и уже тише спросил, - почему твои боги прислали именно её?
   - Таков был их ответ на ваш вопрос, правитель, - чуть улыбнулась женщина, скосила глаза на Веру и улыбнулась загадочнее, - я вижу в ней силу, способную изменить мир.
   - Но почему она?! - опять схватился за голову мужчина, в жесте бессильного отчаяния протянул руку к Вере, с презрением выплюнув, - она молодая! Тонкая, слабая! У неё нет оружия... - он глубоко вдохнул и поднял глаза к потолку, тихо выдыхая, - проклятые боги... как вы могли послать мне воина без оружия? Какой позор...
   - Поговорите с ней, правитель, - мягко попросила шаманка. - Вы хотели нового и вы получили новое. Кто знает, как выглядит её оружие? Может быть, вы видите его, но не знаете, что это такое.
   Правитель замер. Бросил цепкий взгляд на Веру, на её руки, на сумку. Вернулся за стол и опять взял кисточку:
   - Имя, род, провинция?
   - Вероника, - вздохнула она. - Род... Не знаю, фамилия покатит? Зорина. Провинция Донбасс.
   - Чем ты занималась в своём мире?
   - Жила, - приподняла плечи Вера, - работала.
   - Должность? - напрягся правитель.
   - Дизайнер.
   - Что это значит? - заинтересованно прищурился он. - В чём состоят твои обязанности на службе?
   - Я решаю, как будет выглядеть изделие, - устало вздохнула она и увидев напряжение на его лице, пояснила, - ювелирное.
   - Художник? - поражённо опустил плечи мужчина, схватился за виски и замер. Качнул головой и напряжённо сжав зубы, продолжил записывать. - Сколько человек в подчинении?
   - Пятеро.
   - Сколько лет на службе?
   - Четыре года дизайнером ювелирки, до этого год дизайнером полиграфии. Параллельно полгода преподавателем.
   - Что преподавала? - опять заинтересовался он.
   - Дизайн.
   Правитель с грохотом припечатал кисточку к столу и обличающе протянул руку к шаманке:
   - Она рисовала газеты. Слышишь? Га-зе-ты! Зачем она мне?
   Женщина вздохнула и терпеливо улыбнулась, поворачиваясь к Вере:
   - Сколько языков ты знаешь?
   Вероника сжала в кулаке кулон и пожала плечами:
   - Три хорошо и ещё парочку со словарём.
   - Какое у тебя образование? - продолжала шаманка, чуть улыбнувшись замершему правителю.
   - Полное общее среднее, - стала загибать пальцы Вера, - потом среднее техническое, потом компьютерное специальное.
   Шаманка улыбнулась шире, правитель опять взялся за кисть и застрочил на листе.
   - Какие предметы ты изучала? - почти нежно пропела шаманка, Вера хохотнула:
   - Вам все перечислить?
   - Только те, в которых ты сильна.
   - О, мой бог... так это и будет все. - Она почесала лоб и опять стала загибать пальцы: - история, география, математика, литература, физика...
   Правитель строчил, как пишущая машинка, всё сильнее сгибаясь над листом, шаманка улыбалась.
   - ...черчение, рисование, биология, экономика...
   Мужчина замедлил резкие штрихи и поднял глаза на Веру, ту уже несло, ей было откровенно весело смотреть на его вытянувшееся лицо.
   - ...философия, социология, электротехника, гидравлика, механика, горное дело, культурология, правоведение... - она выдохнула и пожала плечами с дебильной улыбкой. - Второе образование перечислять, или компьютерные дисциплины не интересуют?
   Правитель округлил глаза до их физически возможного предела, посмотрел на улыбающуюся шаманку, прокашлялся и опять застрочил на листочке, перечитал, гораздо тише и спокойнее спросил:
   - Чем занимается твоя семья?
   - Инженеры оба.
   - Оба? - переспросил он, - и... хм, чем конкретно они заняты?
   - Мама руководит строительным участком, папа -- гранитным карьером.
   - И сколько людей у них в подчинении? - почти шёпотом спросил он, Вера улыбнулась:
   - У мамы -- где-то пятьдесят человек, у папы -- полторы тысячи.
   Правитель моргнул и опустил глаза в лист, медленно дописал пару строк, перечитал, вздохнул и нервно прошипел:
   - И как, скажите мне боги, у таких славных родителей могла вырасти такая бездарная дочь?!
   - Полегче, моя профессия, между прочим, уважаемая и высокооплачиваемая!
   Шаманка тихо цокнула языком, мужчина бросил на неё короткий взгляд и ухмыльнулся:
   - Ты врёшь.
   - Ну ладно, - закатила глаза Вера, - моя профессия средне уважаемая и нормально оплачиваемая... ниже, чем хотелось бы, но я ещё расту.
   Правитель вопросительно глянул на шаманку и она кивнула, он дёрнул бровями и вернулся к своим записям. Вера покосилась на женщину.
   "Как она узнала, что я... э, преувеличиваю?"
   - Ты владеешь оружием? - вкрадчиво спросил мужчина. - Фехтование, стрельба, боевые искусства?
   - Я... - она осторожно покосилась на шаманку, стоящую с отсутствующим видом, на напряженно ожидающего ответа правителя, - умею стрелять из пневматического пистолета и винтовки. С оптикой.
   Мужчина дополнил запись, переглянулся с шаманкой и продолжил:
   - Что такое "оптика"?
   - Приспособление, чтобы дальше видеть цель. Как бинокль.
   - Что такое "бинокль"? - ещё больше заинтересовался он, Вера приподняла брови:
   - Вы издеваетесь?
   - Отвечай! - хлопнул ладонью по столу он.
   - Прибор с линзами, чтобы лучше видеть далёкие предметы. - Вера сложила руки на груди, стала рассматривать стены и потолок. Вдруг заинтересовалась странной люстрой, свет, который она давала, был не похож на лампы накаливания или экономки. То ли очень яркий LED, то ли...
   Внезапно пол вздрогнул, медленной тяжелой волной, как будто где-то рядом подпрыгнул великан. Через секунду донёсся отдалённый грохот, стук, шорох. Шаманка ахнула и приложила ладонь ко рту, за дверью раздались быстрые шаги и Вера округлила глаза, глядя как правитель с белым от ужаса лицом запихивает себе в рот только что исписанный лист и делает судорожные глотательные движения. С трудом протолкнув в горло бумажный ком, он указал на Веру и прохрипел:
   - Забери у неё амулет.
   "Э, нет, если эта штука -- единственный способ понимать, что вы говорите, я её так легко не отдам!"
   И Вера, вдохновлённая примером, шустро отпрянула и сунула кулон в рот, намертво сцепив зубы -- без ножа не разожмёшь. Шаманка посмотрела на Веру и отвернулась, проигнорировав приказ. Раздвижная дверь с хрустом проломилась, из дыры показался увесистый топор, ещё пара ударов и замок с частью двери остался лежать обломками на полу, дверь отодвинулась и в проём стали входить люди, один за другим, в одинаковой чёрной одежде с закрытыми лицами, белели только прорези для глаз.
   Вера попятилась в угол, заинтересованно глядя, как один из одинаковых солдат в чёрном подходит к правителю и приставляет к его горлу длинный голубоватый клинок.
   - Правитель Тонг Хе Ву, вы обвиняетесь в незаконном использовании магии шаманов и проведении запрещённого Ритуала Призыва. Вы признаёте свою вину?
   Голос был холодный и сухой, Вера ни на секунду не усомнилась, что его обладатель готов рубить голову преступника прямо сейчас. Правитель крупно дрожал, вытаращив глаза и белея лицом всё сильнее, но упрямо дёрнул головой:
   - Нет. Я не нарушал закон.
   - Правитель, подумайте, - настаивал солдат. В его голосе было даже что-то похожее на уважение. - Подумайте ещё раз. Добровольное признание подарит вам быструю смерть.
   - Н-нет, - заикаясь, выдавил он.
   - Очень жаль. - Мужчина медленно убрал меч в ножны, выпрямился, посмотрел на шаманку, устало прислонившуюся к стене и потирающую виски. - Госпожа?
   - Я ничего не скажу, - тихо ответила женщина.
   - Ваше право, - он отвернулся, опять бросая короткий взгляд на трясущегося правителя, который обливался потом и нервно ломал пальцы. Потом резко обернулся и посмотрел на Веру, она рефлекторно сжала зубы, опять начиная бояться за свой амулет-переводчик, но солдат смерил её взглядом тёмных раскосых глаз и отвернулся, чуть поклонился правителю и сказал, - правитель Тонг Хе Ву, вы арестованы по приказу его величества короля Георга Шестнадцатого. Вы имеете право просить защиты у императора-солнца.
   - Нет, - с ещё большим ужасом простучал зубами он.
   - Как пожелаете, - кивнул солдат. - В таком случае прошу вас проследовать за мной. - Правитель дёргано закивал и встал, солдат обернулся к шаманке, - госпожа, могу я что-нибудь сделать для вас?
   - Нет, - качнула головой она, посмотрела в его глаза долгим взглядом, чуть улыбнулась и прошептала, - ты пришёл за своей смертью, спящий дракон. И ты её получишь. Дважды.
   Солдат бросил короткий взгляд на трясущегося правителя, потом опять на шаманку, она отрицательно качнула головой и с улыбкой повела бровью в сторону Веры. Глаза в узкой прорези маски чуть расширились, он посмотрел на Веру внимательнее, она сжалась, как будто этот колючий взгляд осыпал её ледяными иглами.
   Солдат отвернулся от девушки, осмотрелся, сдёрнул скатерть с одного из столов и подошёл к Вере, которая инстинктивно отступила на шаг. Он поморщился и накинул скатерть ей на плечи, отвернулся и бросил другим солдатам:
   - Уходим.
   Бледного правителя подхватили под руки двое солдат и повели в пролом двери, ещё двое встали по бокам от Веры, третий подтолкнул её в спину. Командир осмотрел комнату и молча поклонившись шаманке, вышел последним.
   Когда их процессия покидала зал, им в спину донёсся издевательский смех женщины.
   ***
   Это всё ещё казалось сном.
   Её вели по коридорам роскошного дома, потом по тёмному просторному двору с красивым садом, через огромную дыру в стене на месте ворот, которые сейчас валялись в виде деревянных обломков среди кривых каменных глыб, отколовшихся от привратных башен. Вокруг бегало столько людей в одинаковых чёрных костюмах и масках, что Вера давно сбилась со счёта. Её и пленного правителя подвели к большой палатке, у входа в которую горели костры и стояли часовые, один из солдат откинул ткань и вошёл первым, пленников втолкнули следом. Внутри было светло от такого же странного светильника, как и тот, что так заинтересовал Веру в доме, на полу лежали одеяла, с одного из них вскочил взъерошенный молодой парень в комбинезоне, но без маски, поклонился:
   - Господин?
   - На базу, - солдат указал подбородком на пленников. - Сначала господина правителя, потом... её.
   - Так точно.
   Парень поклонился, подошёл вплотную к правителю, поклонился ему, зажмурился... и они оба исчезли.
   Вера округлила глаза, чувствуя, как у неё отпадает челюсть, солдат тихо фыркнул, смеривая её взглядом. Подошёл к сложенным у стены мешкам, покопался, достал плоскую флягу и отвинтил крышку, подцепил свою маску у подбородка и приподнял, жадно присосался к фляге. Вероника завистливо сглотнула и отвернулась, а через секунду вздрогнула, когда на пол у её ног бухнулась полупустая фляга. Она подняла глаза, чтобы поблагодарить, но мужчина уже вышел из палатки.
   "Ну и ладно."
   Она выплюнула на ладонь кулон и попила воды, сразу же сунув амулет обратно в рот, на всякий случай. Плотнее завернулась в скатерть и задумалась.
   "Что за хрень тут творится? Я в больнице и меня глючит? Или это всё сон, включая, возможно, даже встречу с Милкой и мой почти-побег?
   Скорее всего. Фиг бы я решилась в реале убежать от Виталика с одной сумочкой и пакетом с рынка, в летнем платье и босоножках.
   Да... Мне это столько раз снилось! Как я нахожу в себе силы и говорю ему окончательное "прощай". А в реале каждый раз пытаюсь по-взрослому всё объяснить, начинаю издалека, мы долго спорим, потом ссоримся, потом миримся и я опять остаюсь. И всё остаётся по-старому. Каждый грёбаный раз.
   Хоть бы во сне от него убежать удалось, так нет -- тут же какие-то психи поймали и допрашивать начали."
   Тяжкие мысли прервал появившийся парень, уже один, осмотрелся и выглянул из палатки, тут же вернулся вместе с командиром солдат.
   - Что там?
   - Уже работают.
   - Хорошо. Бери её, - он кивнул на Веру, - в соседнюю камеру.
   Парень замялся, сочувственно посмотрел на Веру и тихо сказал:
   - Там грязно, господин.
   - Ну и что? - сухо выдохнул солдат, парень молчал, командир вздохнул и неохотно повернулся, как будто с отвращением рассматривая Веру, она поёжилась и отвернулась, он буркнул, - ладно, на третью конспиративную, сразу телепортом, свет не включать, не разговаривать, в журнале ничего не записывать. Всё ясно?
   - Так точно, - улыбнулся парень. - Спасибо, господин!
   - Тебе-то какая разница? - поморщился командир. Парень улыбнулся и чуть покраснев, пожал плечами:
   - Жалко её. Красивая.
   Солдат смерил коротким взглядом покрасневшую Веру и отвернулся с таким видом, как будто она была разлагающимся трупом, глухо выдохнул:
   - Выполняй.
   - Так точно, господин.
   Парень подошёл к Вере и мягко взял её за плечи, успокаивающе улыбнулся и зажмурился. А в следующую секунду она почувствовала, как из-под ног исчез пол, и заорала, опять окунувшись в ещё совсем свежие воспоминания об аварии. То же ощущение удара сразу со всех сторон, дезориентация, фантомный сухой запах боли в голове...
   Всё прошло так же внезапно, как и началось -- секунду назад она цепенела от страха и вот уже устойчиво стоит на ногах в незнакомой тёмной комнате. О пережитом ужасе напоминало только бешено колотящееся сердце и собственные пальцы, намертво сжатые на запястьях парня. Он участливо заглядывал ей в глаза, тихо шептал что-то успокаивающее, мягко пытаясь освободить свои руки. Вера смутилась и отпустила, парень выдохнул с облегчением и, помахав ей рукой, опять зажмурился и исчез.
   Вероника осмотрелась -- тёмная комната, из зашторенных окон пробивается слабый свет уличных фонарей, откуда-то доносится музыка и пьяное пение, цокают копыта...
   "Какие копыта? Куда я попала и где мои вещи?"
   Вещи, по крайней мере, были всё ещё при ней. Заглянув в пакет, Вера опять закрыла его и поставила на пол, прислонив к дивану. Ощупала в полумраке спинку и подлокотники, нашла пару подушек и, сочтя диван вполне приемлемым, со стоном облегчения растянулась на нём, выпутавшись из босоножек и сняв с волос заколку. Спать не хотелось, она проснулась в восемь, а из кафе уходила около половины второго -- ей ещё долго не захочется спать. Огромная скатерть, которую набросил ей на плечи командир этих ниндзя-спецназовцев, оказалась приятной на ощупь и Вера завернулась в неё целиком, попыталась расслабиться, мысли бегали кругами.
   "Что происходит? Кто эти люди? Где я? Что происходит?"
   Где-то за стенкой раздались шаги, Вера вздрогнула -- ни скрипа мебели, ни стука двери, просто шаги из ниоткуда. Не было никого и вдруг возник. Она села, инстинктивно заворачиваясь в скатерть, и сжала зубы, опять начиная бояться за амулет.
   В густом полумраке было практически ничего не видно, но благодаря заглядывающей в окно луне она рассмотрела, как открылась дверь в соседнюю комнату и тьму прорезала полоса света. В проёме показалась высокая фигура, молодой мужчина вошёл и приветливо улыбнулся Вере, поставил на каминную полку маленький фонарь и очень ласковым голосом сказал:
   - Здравствуйте. Вы хорошо устроились?
   - Привет, - кивнула Вера, от чего у гостя отпала челюсть и голос опустился до шёпота:
   - Вы меня понимаете?!
   - Да, мне дали специальную штуку, - дёрнула плечами Вера, автоматически щупая кулон языком. - А что тебя так удивляет? Тот китаец явно гордился, что эта штука у него есть. Она какая-то особенная?
   - О, да, - поражённо хохотнул он, придвинул себе стоящее у камина кресло и сел, внимательно рассматривая Веронику. Она занималась тем же самым -- парень был очень колоритный.
   Выше среднего роста, но худощавый, из-за чего фигура казалась очень тонкой. Красный костюм странного кроя, похожий на халат, надетый поверх брюк и расстёгнутой светлой рубашки, надетой на что-то ещё. Изящные пальцы с массивными кольцами потирали подбородок, парень широко улыбался и Вера подумала, что он младше неё лет на пять -- слишком уж открытый и любопытный взгляд. Узкое лицо было очень бледным, даже в слабом, желтоватом свете фонаря он выглядел как северянин, годами не видящий солнца, светлые глаза подтверждали эту теорию, но волосы были тёмными. Густые и чуть вьющиеся, они спускались ниже плеч, Вера почувствовала желание их потрогать, расчесать... шикарные волосы.
   - Как тебе наш мир? - с улыбкой склонил голову на бок парень.
   - Хреновый мир, - скривилась Вера, парень поднял брови и тихо рассмеялся, восхищенно качнул головой:
   - Как у тебя успело сложиться такое негативное мнение за такой короткий срок?
   - Очень просто, - вздохнула она. - С самого моего появления здесь, ты -- первый человек, соизволивший со мной поздороваться и спросить, как дела. Все остальные либо смотрели на меня как на мебель, либо орали, угрожали, допрашивали и обвиняли в том, что я женщина. И чем, интересно знать, этому Тонг-как-его-там не угодили женщины?
   - А, брось, ему весь мир не угодил, - отмахнулся парень. - А кто смотрел на тебя как на мебель?
   - Все остальные, - вздохнула Вера. - Хоть ты мне объясни, что за фигня тут творится?
   - Фигня, - парень хохотнул, шкодно улыбнулся и приподнял плечи. - Эта фигня называется "карательно-освободительная операция". Карают правителя Тонга, освобождают тебя. Чувствуешь себя на свободе? - опять улыбнулся он.
   - Ага, как подсолнух в огороде. Могу только головой вертеть, и то недолго. - Парень рассмеялся, Вера тоже улыбнулась и сменила тон на чуть более серьёзный. - Так за что карают этого правителя?
   - За то, что он призвал тебя, - развёл руками парень, - это запрещено законом.
   - Почему? - насторожилась Вера.
   - Во-первых, потому что Ритуал Призыва требует жертвоприношений, а мы вот уже лет сорок пытаемся оставить эти варварские обычаи в прошлом. - Он поморщился и с извиняющимся видом посмотрел на девушку. - Во-вторых, удачно этот ритуал завершился всего два раза в истории, и оба раза это привело к таким последствиям... - он многозначительно приподнял брови и глубоко вдохнул, - нет, с точки зрения прогресса это всегда были положительные изменения, но они происходили слишком... опасно. - Он вдруг перестал улыбаться, но через секунду опять засиял. - Это было как взрыв! За первые несколько лет после Призыва границы стран менялись так, как до этого никто и предположить не мог. Одни государства стремительно богатели, другие теряли территории и влияние, некоторые из второсортных неожиданно выходили на первые роли на мировой арене, другие разрушались и исчезали, хотя всего год назад казались потрясающе прочными. Призванные меняли мир, а власть предержащим такие неконтролируемые перемены совсем не нужны.
   Он многозначительно повёл бровями, из-под ресниц посмотрел в глаза Вере, как будто шепнул: "если ты понимаешь, о чём я". Но она не понимала.
   - И что было дальше?
   - Правители всех стран и верховные шаманы Древних Богов собрались на совет и приняли решение запретить Ритуал Призыва под страхом смертной казни.
   Вероника секунду посмотрела в его печальные глаза и нахмурилась:
   - Так, подожди. Ритуал проводила женщина, шаманка, а нож к горлу приставили тому правителю. А шаманке командир кланялся и вёл себя как истинный джентльмен, в чём фишка?
   - О, здесь всё просто, - улыбнулся парень. - Шаманы -- обособленная каста жрецов Древних Богов. Они не являются поддаными ни Карна, ни какого-либо другого королевства. Своего государства у них тоже нет, но есть единая чёткая иерархия, свои особые законы и мистическая сила, которая следит за их соблюдением. У шаманов специфическая, но вполне рабочая система правосудия, они решают свои дела исключительно между собой и никогда не лезут в политику. Живут в храмах по всему миру, занимаются всякой полезной деятельностью -- держат храмовые школы, больницы, постоялые дворы. Некоторые шаманки высокого ранга селятся у местных правителей, - парень хитро улыбнулся, - никому ничего не объясняют, у них всё "по воле богов", - он фальшиво улыбнулся и Вера понимающе кивнула. - Но почему-то "боги" им всегда рекомендуют богатых и влиятельных покровителей.
   - Это всё равно ничего не объясняет, - качнула головой Вера. - Богатого и влиятельного за этот ритуал чуть на месте не пришили, а его шаманку пальцем не тронули. Почему?
   - Их нельзя трогать, - со смесью сожаления и раздражения вздохнул парень, - их хранят боги. - Он увидел округлившиеся глаза Веры и кивнул, - да, ни наука, ни магия не может это объяснить. Шаманы неприкосновенны. Одну пытались схватить, так она загорелась. Сгорели верёвки, которыми она была связана, сгорели люди, которые вязали, сгорел дом, в котором это всё происходило. А из пламени вышла невредимая шаманка и пошла домой в храм. Огонь не магический, маги его потушить не могут, алхимики вообще не могут объяснить, как можно сжигать, при этом не сгорая. - Он помолчал, развёл руками. - Вот так. Так что шаманов не трогают, ну да они и сами практически не создают проблем, они тихие, молятся себе, помогают людям... Только некоторые особенно сильные, из верхушки, иногда делают вот такие вещи, вроде этого Призыва. Но для шаманки это тоже преступление, её накажут свои, по-своему. - Он помолчал, рассматривая пол. - Скорее всего, она умрёт.
   - Её убьют? - понизила голос Вера. - За этот ритуал?
   - Она сама умрёт, - качнул головой парень, - у них всё очень сложно устроено, тонкостей я не знаю. Шаманы все между собой связаны, они чувствуют, когда кому-то из них плохо, могут помочь на расстоянии... и навредить тоже могут на расстоянии. В прошлый раз, когда проводили Ритуал Призыва, шаманка умерла сразу же, как только Призванный ступил на землю. Просто упала и всё, сердце биться перестало.
   "Моя тоже падала, но потом ходила вполне бодрая."
   Вероника пожала плечами и спросила:
   - А для чего этот правитель призывал меня? И почему именно меня?
   - Для чего -- это надо у него спрашивать, - вздохнул парень, - но вряд ли он ответит. Скорее всего, хотел захватить власть в стране.
   - То-то он расстроился, что я без оружия, - хмыкнула Вера.
   - Да? - поднял брови парень.
   - Угу. Сокрушался, что боги послали ему мало того, что женщину, так ещё и без оружия.
   - Понятно, всё бы этим цыньянцам война... - парень вздохнул и печально улыбнулся, помолчал и опять стал изучать её с ног до головы, вдруг поднял брови и улыбнулся шире. - Слушай, а мы не представились!
   - Вероника, - с улыбкой поклонилась девушка, - можешь звать меня Вера.
   - Красиво, - кивнул он и тоже изобразил поклон, - Георг, можешь звать меня "ваше величество".
   Вера округлила глаза, король рассмеялся, довольный произведённым эффектом, развёл руками, как бы говоря: "вот так вот, да" и с видом заговорщика наклонился к девушке, шепча:
   - Только никому не говори, что я тут был, я сбежал.
   - Откуда? - поражённо хохотнула Вера, он поморщился:
   - Из дворца, откуда ещё? Я хотел на тебя посмотреть, но мой любимый министр решил, что уже поздно, и он приведёт тебя завтра. А мне было слишком интересно, я не хотел ждать. - Он довольно потёр руки и заёрзал в кресле, - я даже мечтать не мог, что нам удастся поговорить! Почему правитель не отобрал у тебя мыслеслов? Он стоит целое состояние!
   - Он пытался, я не отдала, - фыркнула Вера. - Если это единственный способ понимать, что мне говорят, я буду за него драться, как кот за Вискас.
   - О! - уважительно закивал король, заинтересованно склонил голову на бок, - а что такое Вискас?
   - Специальные вкусняхи для котов, они от них дуреют.
   - В твоём мире тоже есть кошки? Здорово. А кто ещё есть?
   - Да много кого, - растерянно пожала плечами девушка, - собаки, белки, хомяки.
   - Собаки с белками и у нас есть, - отмахнулся он. - А хомяки какие?
   - Мелкая пушистая фигня, вроде мышей, только смешная, их держат дома для развлечения.
   - Грызунов для развлечения? - округлил глаза король. - Как они выглядят?
   - Ну как... - озадаченно почесала бровь Вера, потом подняла палец, - о! Я тебе сейчас нарисую!
   Она дотянулась до оставленной на краю дивана сумки и достала блокнот с ручкой, пролистала исписанные страницы, нашла чистую и стала вдохновенно малевать. Георг приподнялся в кресле, потом встал и пересел к ней на диван, заглядывая в блокнот. Вера рисовала, высунув язык от усердия, хомяк получался не очень реалистичный, зато смешной.
   - Вот, вроде этого. - Она повернула блокнот королю и с весёлым смущением потёрла затылок, - из меня не очень хороший художник, но в целом... Они ещё бывают разного цвета, рыжие или в пятнышко.
   Король взял блокнот, быстро глянул на рисунок и очень внимательно прищурился на край страницы, пощупал листок, потёр ногтем, чуть согнул, даже понюхал. Потрогал проволочную пружину, сшивающую листы, восхищённо вздохнул и вернул ей:
   - Из чего сделана эта бумага?
   - Из дерева, - приподняла плечи Вера. - Ну, нам так говорили в школе, на самом деле, я понятия не имею, как её производят.
   - Очень жаль, - проговорил Георг, опять обаятельно улыбнулся и попросил, - подари мне один листок, во имя процветания твоей новой родины. Я алхимикам отнесу, пусть поломают голову.
   - Держи, - она пожала плечами и вырвала страницу, протянула королю. Он взял и бережно спрятал куда-то в недра халата, заинтересованно посмотрел на ручку и указал глазами:
   - А перо можно посмотреть?
   - Это ручка, шариковая. У вас такого нет? - Вера протянула ему ручку, король осторожно взял двумя руками:
   - Нет. Сюда нажимать? - она кивнула, он нажал, зачарованно глядя, как выдвигается стержень, улыбнулся, - очень удобно. А почему шариковая?
   - А там шарик, он маленький, без света будет плохо видно. - Вера встала за светильником, сняла его с каминной полки, взяла с собой на диван и села, поднесла поближе. Они с королём склонились над ручкой, старательно щурясь, она тыкала ногтем, он присматривался и тоже пробовал тронуть шарик, тихо хохотнул:
   - Точно, вращается! Здорово, кто это придумал?
   Вера набрала воздуха, чтобы ответить, но услышала сбоку скрип двери и обернулась -- в дверях появилась тёмная фигура в маске с прорезью для глаз и хмуро зарычала:
   - Я же сказал, никаких разговоров и света!
   В следующую секунду Георг зажмурился и с виноватым видом разогнулся, позволив себя увидеть. Командир солдат замер и поклонился:
   - Ваше величество. Что вы здесь делаете?
   - Пришёл поздороваться, - ослепительно улыбнулся король и с лёгким сарказмом добавил, - ведь до меня этого сделать никто не удосужился.
   - Вам не стоит здесь находиться, - недовольно отрезал солдат, - возвращайтесь во дворец, королева в негодовании.
   - Королева всегда в негодовании, - пробурчал под нос Георг и поднялся с дивана, улыбнулся девушке и протянул ладонь, - госпожа Вероника, очень, очень приятно было познакомиться.
   - Мне тоже, - улыбнулась она, подавая руку, краем глаза заметила, как дёрнулся солдат от её слов, и прикусила губу, чтобы не улыбнуться шире. Король куртуазно поцеловал её пальчики и бросил короткий хитрый взгляд, сразу же опустив глаза, прошептал:
   - До завтра, госпожа Вероника.
   - Буду ждать с нетерпением, - хихикнула она.
   Король выпрямился и отпустил её руку, издевательски улыбнулся солдату:
   - А вы, господин министр, не желаете представиться новой королевской подданной? Или хотя бы снять маску и поздороваться? Проявлять такое неуважение, это на вас не похоже.
   - Боевая операция ещё не закончена, - сухо ответил тот. - Возвращайтесь во дворец.
   - Боги, как мне стыдно за мой двор! - притворно шмыгнул носом король и бросил на Веронику взгляд, полный печали и скорби. - Покорнейше прошу простить моего верного подданного, - он прижал ладонь к груди и склонил голову, - у него сегодня был тяжёлый день. Ну ничего, я возьму на себя труд и представлю вас. - Он выровнялся и сделал плавный жест в сторону злобно сопящего солдата, - господин Кан Шен Он, волею моего величества министр внешней политики, а в свободное время ещё и специалист по тайным операциям. Можете звать его "господин министр". - Вероника смущённо кусала губы, глядя как министр сверлит колючим взглядом короля. Георгу эта сцена явно доставляла удовольствие, он улыбался и сиял, как ребёнок, получивший вторую конфету сразу после первой. Выдержал длинную паузу и повёл рукой в сторону Веры, - госпожа Вероника, волею судьбы и Древних Богов новая подданная королевства Карн. И смею надеяться, мой добрый друг, - он чуть склонил голову, Вера улыбнулась и кивнула в ответ. Осторожно посмотрела на неподвижного, как статуя, министра и чуть наклонила голову:
   - Очень приятно.
   Он глубоко вдохнул и на секунду закрыл глаза. Потом коротко поклонился Веронике, бесцеремонно схватил короля за локоть и потащил в соседнюю комнату, она проводила их недоумевающим взглядом и пожала плечами. Министр вернулся спустя минуту, забрал фонарь и молча вышел, не удостоив Веру даже взглядом. Она вздохнула и вернулась на диван, достала изо рта кулон, вытерла углом скатерти и намотала на запястье, на шею надевать было страшновато -- вдруг, во сне снимут, цепочка длинная. А с руки незаметно не стянешь, она точно проснётся.
   Спать всё ещё не хотелось, да и кто же спит во сне? Она достала из сумки телефон и открыла книгу.
   ***
   Глава 2
   Её разбудил звон посуды и дразнящие нос ароматы. Заинтересованно приподнявшись, Вероника смогла изучить комнату при дневном свете. Довольно просторная светлая гостиная, два больших окна, настоящий камин с дровами и кованой решёткой, перед камином два кресла, из того же гарнитура, что и диван, на котором она лежала. Одна дверь вела в соседнюю комнату, вторая в прихожую с массивной входной дверью, и ещё одна в какой-то коридор, соблазнительные запахи доносились именно оттуда.
   Вера села, достала из сумочки расчёску и собрала волосы заколкой, посмотрелась в зеркало -- всё как обычно, серые глаза, чуть покрасневшие от чтения с экрана, чёрные волосы, остатки помады на губах... хорошо хоть глаза не накрасила. Она вспомнила, как собиралась вчера на рынок -- тихо-тихо, чтобы не разбудить Виталика. Потому что если бы он проснулся, то сильно удивился бы, с чего это Вера для похода на рынок надела любимое платье и босоножки на шпильке, хотя всегда говорила, что за покупками ходить можно только в кроссовках, а лучше вообще в военных ботинках, в которых можно кирпич пнуть и не почувствовать. И ей пришлось бы врать, а она так не любит ему врать...
   "Сам виноват."
   Если бы он не устраивал истерики каждый раз, как она шла гулять с Миланкой, ей не приходилось бы делать вид, что они "случайно" встретились в городе-миллионнике и решили, раз уж так сложилась судьба, пойти погулять полчасика. А разбалованная кавалерами Милка обязательно потащит её куда-нибудь поесть, причём в такое место, куда в кроссовках не ходят. Вот и собиралась Вера "на рынок" как на свидание -- перед перманентно намарафеченной Милкой хотелось выглядеть хорошо.
   Вероника вздохнула и спустила ноги с дивана, нащупывая босоножки.
   "Прекрасная обувь, чтобы штурмовать другие миры. 
   Хотя, я могла бы быть в драных джинсах, растоптанных гриндерсах, в футболке с дебильной надписью и кепке. Вот бы правитель Тонг охренел."
   Из коридора раздались шаги и вошла молодая девушка, катя перед собой столик с едой, улыбнулась:
   - Доброе утро, госпожа Вероника. Надеюсь, вы проголодались?
   - Да, есть немного, - кивнула Вера, с интересом рассматривая девушку. Гладко зачёсанные светлые волосы, скромно опущенные глаза, тёмное платье до пола и белый передник. - А ты..?
   - Эйнис, госпожа, - склонила голову девушка, - ваша горничная.
   "Врёт."
   Это ощущение было интуитивным, но очень уверенным.
   - И что тут у нас? - заинтересованно потёрла руки Вера, горничная подняла крышку большого подноса и склонила голову:
   - Лосось в клюквенном соусе, с гарниром из риса "лебедь" и салат из свежих овощей. Попробуйте, я очень старалась.
   - Сейчас-сейчас, - улыбнулась Вера.
   "Спорю на последнюю пасту в тюбике -- это не ты готовила."
   На подносе, кроме основных двух блюд, стояло ещё с десяток маленьких, лежали две салфетки с разложенными приборами, причём выбор был шикарный -- от двузубой вилки до китайских палочек.
   "Интересно, зачем ей это? Хочет посмотреть, умею ли я пользоваться вилкой? Так если этот мир отличается от моего родного, то откуда им знать, как в моём мире правильно?"
   Эйнис осторожно наблюдала, как Вера выбирает приборы, ни единым движением лица не выказывая заинтересованности. А Вера забавлялась, с уверенным видом наворачивая рис ложкой, рыбу вилкой, салат другой вилкой, а мелкие закуски палочками. Умяв почти половину всего принесённого, она улыбнулась девушке:
   - Очень вкусно, и рыба, и всё остальное. И вот эта штука особенно, не знаю, что это такое.
   - Это маринованный лирис, - чуть улыбнулась Эйнис. - Я могу убирать?
   - Да, спасибо. - Вера подождала, пока загадочная особа укатит столик, сняла босоножки и поднялась.
   Тихонько пошла следом, изучая спину "горничной", приоткрыла дверь в коридор и осмотрелась -- три двери, одна из них на кухню. Остановившись в проёме, Вера понаблюдала, как Эйнис нервно вытряхивает остатки еды в мусорное ведро, сквозь зубы шипя что-то ругательное. Закончив, она вымыла руки и злобно сорвала передник, швырнула на стол, повернулась за чем-то... и округлила глаза, увидев стоящую в дверях Веронику. Та загадочно улыбнулась и прошептала:
   - Что тебе сделал несчастный передник... Эйнис? - Помолчала и добавила, - красивое имя, сама выбирала? - Девушка на миг зажмурилась и поджала губы, с досадой глядя на Веру. Вероника подошла к ней и мягко взяла за правую руку, постучала ногтем по бугорку мозоли на среднем пальце, - у тебя даже больше, чем у меня, горничные столько не пишут. Передай своему начальству, чтобы выбирали легенду поправдоподобнее.
   - Господин меня и без этой шуточки убьёт, - шёпотом фыркнула Эйнис, - как только узнает, что я провалилась в первые же минуты.
   - Но мы ведь здесь вдвоём? - ещё тише сказала Вера, девушка кивнула, - и если ты никому не скажешь и я никому не скажу, то как он узнает?
   Эйнис на секунду замерла и чуть улыбнулась, посмотрела в глаза Вере и улыбнулась шире, качнула головой:
   - Я обязана предоставить отчёт. Но всё равно спасибо.
   - Тебе помочь посуду помыть? - вздохнула Вера, Эйнис с лёгким недоумением приподняла брови и Вера добавила, - я умею, честно.
   - Ну давайте, - решилась она и подвинулась, освобождая проход к раковине.
   - И не "выкай" мне, пожалуйста, - попросила Вера, - я это ещё со времён преподавания ненавижу. Люди, младше меня всего на пару лет, смотрят как на старуху, брр!
   - Я не могу, это неприлично, - тихо ответила Эйнис, подавая очищенную от остатков еды посуду. - Если господин Шен услышит, мне придёт конец.
   - В том-то и дело, что "если", - хохотнула Вера. - А "господин Шен" -- это тот, который Кан Шен Он, который вчера мечом махал у правителя перед носом?
   - Он угрожал правителю? - подняла брови Эйнис.
   - Ага, - улыбнулась Вера. - Очень культурно, но с мечом в руках.
   - Это в его стиле, - хохотнула девушка.
   - Так это он твой начальник?
   - Да. Он министр внешней политики, - она загадочно повела бровями, - официально. На самом деле, основная часть его работы -- это разведка и тайные спецоперации. Но это совершенно секретно.
   - А почему тогда ты мне это рассказываешь, если секретно? - как бы в шутку спросила Вера, Эйнис смерила её взглядом и криво улыбнулась.
   - Ты просто ещё не понимаешь, во что вляпалась... Тебя охраняют почти так же, как короля, ты -- Призванная, а значит, хранишь в себе настолько ценную информацию, что секретом больше, секретом меньше -- без разницы. Если ты попадёшь в чужие руки, это будет катастрофа, этого не допустят. - Она замолчала и вдруг очень серьёзно посмотрела на Веру, заставив прекратить мыть посуду и тоже посерьёзнеть. Эйнис убедилась, что завладела её вниманием, и шёпотом сказала, - у меня приказ стрелять на поражение, если мне покажется, что ты собираешься убежать. Так что постарайся не усложнять мою работу, ладно? И пусть этот разговор останется между нами.
   - Хорошо, - с натянутой улыбкой кивнула Вера и опять принялась за посуду, попыталась разрядить обстановку, - что у нас дальше в планах?
   - Идём по магазинам, тебе нужна одежда и необходимые вещи. Потом ещё раз перекусим и на... общаться с господином Шеном.
   "На допрос, ты хотела сказать. Ладно. Спасибо и на том."
   Они домыли посуду, Эйнис показала Вере уборную и одолжила кофту с длинным рукавом, объяснив, что здесь не принято ходить с голыми руками. Они прошли в третью комнату, оказавшуюся чем-то вроде библиотеки и сели ждать телепортиста. Пришёл тот же мальчик, что провожал Веру вчера, улыбнулся и кивнул вместо приветствия. Эйнис смерила парня проницательно-насмешливым взглядом и сказала:
   - Поздоровайся, Барт, у госпожи есть мыслеслов.
   Мальчик вытаращился на Веру, она смущённо кивнула и тихо сказала:
   - Привет. Я Вера.
   Телепортист залился краской от воротника до корней волос, низко наклонил голову и пробурчал:
   - Очень приятно, госпожа. Я Барт, к вашим услугам.
   Эйнис наблюдала за ним с лёгким недоумением, вопросительно посмотрела на Веру, приподняла брови, как будто спрашивая: "я чего-то не знаю?". Вероника прикусила губу, задавливая улыбку, и чуть качнула головой: "потом расскажу".
   - Ладно, - улыбнулась Эйнис, пригладила волосы, поправила передник и подошла к телепортисту. - Сначала обувь.
   Он кивнул и придвинулся ближе, Вера встала с дивана и тоже подошла к ним, но Эйнис качнула головой:
   - Нет. Вы остаётесь здесь, госпожа.
   - Почему? - нахмурилась Вера. - Мы же собрались покупать вещи, нет?
   - Покупать вещи буду я, - тихо ответила девушка, - а вы -- примерять и говорить, пойдёт или нет. Вам нельзя покидать квартиру, простите. - Она с извиняющимся видом приподняла плечи и добавила, - это приказ господина Шена.
   - Ясно, - выдохнула Вера.
   "А вчера он приказывал закрыть меня в подвале. А потом приказывал оставить без света и не разговаривать. Какой гуманный товарищ, чую, мы подружимся."
   Она вернулась на короткий диванчик, осмотрелась, раздумывая, чем бы заняться. Вдоль двух стен стояли книжные полки, у третьей был массивный письменный стол с настольной лампой и креслом. Вероника подошла к столу, по очереди заглянула в ящики, нашла там пачки разной бумаги, от толстой как картон до невесомой и полупрозрачной, целую коллекцию карандашей и перьев, даже кисточки и замысловатую серебряную чернильницу.
   "В какой век я попала? В шестнадцатый, в восемнадцатый?"
   Оставила стол в покое и подошла к книжной полке, достала толстый фолиант, оказавшийся гораздо тяжелее, чем казался на вид, открыла и криво улыбнулась -- буквы были похожи на плод любви латиницы с ивритом, причём колбасило эти символы, как пьяных на танцполе. Вернув книгу на место, она достала другую, пролистала, поставила обратно, взяла следующую.
   И только на втором десятке нашлось что-то, хотя бы отдалённо знакомое -- разлинованные столбиками страницы, а в этих столбиках иероглифы, похожие на упрощённый китайский вперемежку с японским. Только писались они, судя по обложке и заполненности страниц, сверху вниз и слева направо. Вероника пролистала книгу, не увидела ни единой картинки и со вздохом вернула на место.
   "Это сон. Во сне не работает та часть мозга, которая отвечает за распознавание текста.
По крайней мере, так говорят учёные."
   Она вернулась на диванчик, сползла пониже, рассматривая потолок с цветочной лепниной, массивные книжные полки, дорогую мебель.
   "Сон. Мне часто снятся очень красивые сны, маленькие подарки творческого подсознания, в благодарность за новые впечатления. Снятся города из кружевных хрустальных мостов и воздушных замков, нереально красивая архитектура, интерьеры в стиле старой Англии, изящная мебель. Сон лепит неожиданное целое из частей уже имеющейся информации, поэтому здесь всё так знакомо и одновременно непривычно. Даже Эйнис чем-то похожа на Миланку, но сказать, чем, будет сложно.
   А король похож на одного друга и одновременно на Виталика. Как обычно бывает во сне -- похож, но лучше. Мне ведь всегда хотелось, чтобы у него были тёмные волосы. И чтобы он меньше ныл и больше улыбался. У него такая красивая улыбка."
   У дальней стены возникли Барт и Эйнис с корзиной в руках, девушка подошла к дивану и опустилась на корточки, выставляя на полу в ряд с десяток пар разных тапочек.
   - Это у вас в таком ходят? - с сомнением подняла брови Вера, приподняла подол платья Эйнис и убедилась, что нет -- на девушке были кожаные ботинки на небольшом широком каблуке, с толстой подошвой, шнуровкой и вообще потрясающе крепкие на вид.
   - Да, госпожа, - нервно забрала свой подол Эйнис и бросила на Веру негодующий взгляд. - Это хорошая обувь, примерьте.
   - Это тапочки, Эйнис, - криво улыбнулась Вера. - Спасибо, конечно, за заботу, но думаю, мне понадобится что-то для улицы.
   - Нет, госпожа, - тихо ответила девушка, не поднимая взгляда. Вероника почувствовала, как всё внутри начинает дрожать от смеси раздражения и обиды.
   - Что значит "нет"? - почти шёпотом сказала она. - Я в тапках ходить буду?
   Повисла неуютная тишина, было слышно, как шаркают по полу ноги Барта, когда он ссутулился и развернулся к ним спиной, делая вид, что рассматривает полки с книгами. Эйнис медленно подняла глаза, снизу вверх глядя на Веру, плотно сжатые губы как будто сдерживали поток несказанных слов. Вероника смотрела в её глаза с неприятным пониманием, и чисто из спортивного интереса пыталась угадать, что скрывается за напряжённым взглядом этих чёрных глаз. Что она сейчас скажет? "Не усложняй мою работу"? "Заткнись и меряй, или я просто возьму любые"? А может, "прости, от меня ничего не зависит"?
   - Вы не будете выходить на улицу, госпожа, - почти шёпотом произнесла девушка. - Ради вашей же безопасности.
   - То есть, я в тюрьме? - хмуро рыкнула Вера.
   - Вы под охраной, - медленно сказала Эйнис и в её глазах всё же мелькнуло "прости". Но Вероника отлично помнила её слова "у меня приказ стрелять на поражение" и прекрасно понимала, что то, что ей жаль, ещё не значит, что она не выстрелит. Выстрелит, как миленькая. И даже скромняга Барт приложит все усилия, чтобы не дать ей сбежать. Да и куда бежать? Она об этом мире ни черта не знает, к тому же здесь, похоже, осень -- когда её вели из дома правителя Тонга, она успела замёрзнуть.
   "Я неизвестно где, вокруг неизвестно кто, из тёплой одежды -- только скатерть, любезно подаренная господином министром."
   - Да, я в тюрьме, - криво ухмыльнулась Вера. - Давай свои свои тапки.
   ***
   Спустя часа полтора Вероника обзавелась парой уродливых юбок в пол, парой чуть менее уродливых рубашек с длинными рукавами и воротом-стойкой, парой не очень уродливых халатов и одной более-менее приличной кофтой -- вязаной, но всё равно достаточно тонкой, чтобы не рисковать идти в ней на прогулку. Тапки были нормальные, но раздражали её просто своим присутствием, а несколько комплектов кружевного нижнего белья вызывали истерический смех, поэтому она старалась на них не смотреть. Ещё Эйнис накупила ей гору всякой ерунды типа зубной щетки и расчёски, рассказала, какие банки для чего, Вера подписала их, чтобы не забыть.
   Они перекусили в напряжённой тишине, хотя есть не хотелось. Вероника чувствовала, как каждый проглоченный кусок замирает камнем в животе, но ела чисто из спортивной злости, насильно запасаясь силами на всякий случай. В голове мельтешили "всякие случаи", она представляла, как всем назло сбежит в этих проклятых тапках и исчезнет, оставив с носом всех, жаждущих поиметь с неё прибыль.
   "Я -- Призванная, во мне куча информации... Знать бы ещё, что делать с этой информацией."
   Эйнис молча укатила столик с посудой, из кухни донесся плеск воды, Вера мрачно сложила руки на груди -- нет, она не предложит ей помощь! Это её работа, пусть моет.
   Делать было нечего и Вера взяла с пола свой пакет с покупками, который вчера прислонила к дивану да там и забыла. В пакете, кроме прочего, лежал нераспечатанный номер "Максима", который она купила на работу.
   "Заодно и проверим теорию по поводу сна."
   Теория провалилась -- буквы были русские, текст читался без проблем. Она успела прочитать половину письма редактора, когда из кухни вернулась Эйнис, с интересом заглянула в журнал:
   - Ух ты, что это такое?
   - Газета, - с интонацией "отвали" буркнула Вера.
   - Из твоего мира? Как интересно!
   Вероника криво ухмыльнулась и подняла глаза на Эйнис. Девушка была несомненно отличной актрисой, она улыбалась и сияла, как будто ничего и не произошло. Но Вера-то знала, что очень даже произошло, и что после такого хамского поведения, которое она демонстрировала последние два часа, Эйнис положено на неё как минимум надуться, или общаться сдержанно и прохладно, но уж никак не улыбаться и не гореть желанием поболтать.
   - Ещё скажи мне, что ты не перерыла все мои вещи, пока я спала, - с убийственным сарказмом фыркнула Вера. Эйнис перестала улыбаться и тихо сказала:
   - Не перерыла.
   - Почему? - насмешливо приподняла бровь Вера, - приказа не было?
   - Не было и не будет, - ещё прохладнее ответила Эйнис.
   - Почему? - усмехнулась Вероника. - Я же в тюрьме, у заключенных нет права на личные вещи.
   - Во-первых, - с ангельским терпением выдохнула Эйнис, - ты не в тюрьме. Во-вторых, за свои вещи можешь не беспокоиться, существует закон, запрещающий жителям нашего мира прикасаться к вещам Призванных. И мыслеслов свой можешь больше в рот не совать -- его никто не отберёт, он магический, его можно только отдать добровольно, в руках укравшего он превращается в обычную безделушку. - Девушка медленно вдохнула-выдохнула, как будто собираясь с силами или пытаясь успокоиться и обуздать желание ударить собеседницу. - И в-третьих. Хочешь ты этого или нет, но ты уже в этом мире. И тебе придётся здесь жить, всегда, назад ты уже не вернёшься, способа нет, до тебя уже пробовали много раз и всё равно оставались здесь. И поверь мне на слово, тебе очень повезло, что господин Шен вычислил время и место ритуала, потому что если бы он этого не сделал, ты бы сейчас продолжала общаться с правителем Тонгом, а он бы с тобой так как мы не церемонился. Цыньянцы славятся на весь мир своей извращённой фантазией в изобретении разнообразных пыток, и если бы ты осталась в их руках, то сейчас бы уже висела на дыбе, со скоростью сто слов в минуту выдавая ему всё, что знаешь -- это несомненно, так уже было, и не раз. А потом он начал бы очередную кровопролитную войну, всколыхнувшую весь мир, и если бы у него получилось, ты бы служила ему всю жизнь, придумывая решения его задач, а если нет -- тебя бы убили вместе с ним, так тоже уже было много раз. И то, что тебя так сильно охраняют, не попытка ограничить твою свободу и не чрезмерная опека, это вынужденная мера, без которой ты не проживёшь и суток. И если тебе что-то не нравится, можешь винить в этом кого угодно -- Древних Богов, их хитрожопых шаманов, жадных до власти цыньянцев, но никак не нас. - Она изобразила издевательский поклон и ядовито добавила, - я доступно объясняю, госпожа Вероника?
   - Предельно, - скривилась Вера. - Я одного не понимаю, если само моё существование создаёт такие проблемы, почему ты не прирезала меня во сне?
   - Приказа не было! - фыркнула Эйнис и показала язык, мигом став похожа на маленькую девочку. Вера фыркнула и постаралась не рассмеяться, для этого пришлось закрыть рот ладонью. Эйнис поняла, что переборщила и тоже смутилась, от усиления неловкости их спас появившийся из библиотеки Барт:
   - Дамы, пора.
   - Идём, - кивнула Эйнис, скорее отворачиваясь от всё ещё давящей лыбу Вероники.
   Вера закрыла журнал и сунула обратно в пакет, заметив, как Эйнис бросила осторожный заинтересованный взгляд на обложку и опешила, замерев с открытым ртом и нелепо выпученными глазами.
   "Да, если у вас тут даже с голыми руками ходить неприлично, то загорелая красотка, на которой бусы прикрывают больше, чем бельё, должна вызвать бурю эмоций. Наверное, она думает, что мой мир -- оплот разврата и порока."
   Судя по вмиг покрасневшему лицу девушки, так оно и было. Вера надела свою новую кофту поверх платья, застёгивать не стала, просто спрятала руки и пошла за Эйнис, но не успела сделать и двух шагов, как "горничная" обернулась и недовольно посмотрела на её босоножки:
   - Госпожа Вероника, переобуйтесь, пожалуйста.
   - Нахрена? - нервно сложила руки на груди Вера. - У вас и пальцы ног демонстрировать неприлично?
   Барт бросил короткий взгляд на её ноги, чуть покраснел и отвёл глаза, Эйнис смотрела на Веру с таким зверским выражением, как будто мечтает взять её за горло и медленно сжимать, глядя в глаза и наслаждаясь агонией.
   - Госпожа Вероника, - медленно выдохнула она, - пожалуйста, не усложняйте мою работу.
   - Интересно, а что ты сделаешь, если я откажусь с тобой идти? - криво улыбнулась Вера, с вызовом подняла подбородок, - а?
   - Я вас свяжу и отнесу, - ещё медленнее и почти шёпотом ответила девушка.
   - А если я буду сопротивляться? - хмыкнула Вера.
   "Ты выше на голову и тяжелее килограмм на пятнадцать, если не на двадцать. Но мне приходилось драться и не с такими, в сухую я не проиграю."
   Эйнис чуть улыбнулась, бросила короткий взгляд на стоящего за спиной Барта, потом повернулась к Вере и подняла подол своего платья, демонстрируя закреплённые в специальных петлях на поясе и бедрах короткие ножи, моток верёвки, маленький пистолет, какие-то пузырьки... Когда Вероника снизу вверх изучила весь этот арсенал и подняла глаза к лицу девушки, на губах Эйнис была такая многообещающая ухмылка, что можно было ни слова не говорить, но она всё же сказала:
   - Сопротивляйтесь, госпожа. Доставьте мне удовольствие.
   В её глазах светилось: "я с наслаждением сделаю из тебя отбивную, обмотаю верёвками, засуну в рот кляп, и в таком виде брошу к ногам господина Шена, заносчивая дрянь". Вера представила океан презрения в холодных глазах господина министра и почувствовала как волны злости разбиваются о неприступные скалы безысходности. Ничего она ей не сделает, обует грёбаные тапки и пойдёт к грёбаному министру, отвечать на его вежливые вопросы и делать вид, что всё хорошо.
   "Попадайте в другие миры, говорили они. Будут эльфы, единороги и магия, говорили они."
   Она злобно сбросила босоножки, сунула ноги в тапки и сложила руки на груди. Да, она ничего не может сделать, но она не обязана делать вид, что всем довольна.
   - Спасибо за понимание, госпожа Вероника, - ненатурально улыбнулась Эйнис, поправляя подол. Сделала приглашающий жест в сторону Барта, истоптавшегося в углу, пошла следом. Телепортист мягко взял Веру за локоть, придвигая ближе к Эйнис, закрыл глаза...
   И Веру опять снесла капотом несущаяся по тротуару маршрутка. Грохот и чудовищный удар выбил её из реальности, боль сдавила голову так, что казалось, она вот-вот лопнет, темнота перед глазами мельтешила бешеными тошнотворными точками.
   А в следующую секунду она стояла в незнакомой комнате, крупно дрожала и хватала ртом воздух, опять сжимая трясущимися пальцами запястья Барта. Темнота в глазах понемногу прояснялась, шум в ушах стихал и она стала различать тихий голос телепортиста, опять пытающегося освободить свои руки:
   - Госпожа, вы в порядке? Госпожа, посмотрите на меня, пожалуйста...
   Эйнис, пару секунд полюбовавшись картиной, фыркнула и куда-то ушла, там хлопнула дверь. Вероника медленно разжала пальцы, подняла виноватый взгляд на Барта и тихо сказала:
   - Прости. Я в порядке.
   - Слава богам, - выдохнул он, - присядьте.
   Она осмотрелась, изучая просторный светлый кабинет с огромным столом и диванчики для посетителей, расставленные вокруг низкого журнального столика. Все изящное и дорогое, но выглядит нежилым, как зал ресторана, который периодически арендуют для приёмов.
   Из-за единственной двери донёсся срывающийся от злости голос Эйнис:
   - ...я не буду! Сам с ней работай, я задралась, эта припадочная сука меня бесит! Если ты ещё раз оставишь нас с ней наедине хоть на час, я её точно убью.
   - У меня нет на это времени, - ответил ей тихий, но непреклонный голос министра Шена, - или ты хочешь вместо меня заняться цыньянским вопросом?
   - Да хоть конюшни чистить!
   - Может, поедешь инспектировать храмы Четырёх Провинций? - с сарказмом хохотнул министр, - там припадочных сук ещё больше.
   - Да хоть сейчас, - ядовито ответила Эйнис, - лишь бы от этой избавиться.
   - Тебе просто нужно сменить обстановку, - вздохнул министр. - Сегодня отдохни, а завтра езжай, действительно, в долину, там от тебя будет больше толку. За неделю управишься.
   - Завтра? - девушка тут же сменила тон и притихла.
   - А что, уже передумала? - усмехнулся он.
   - Нет, - отрезала Эйнис, - я поеду. И надеюсь, она сдохнет за эту неделю.
   Министр тихо хохотнул и повернул ручку двери:
   - Пойдём, я выпишу распоряжение.
   Дверь открылась, вошёл господин Шен, на этот раз одетый в строгий серый костюм, за ним угрюмая Эйнис, старательно не смотрящая на Веру. Барт стоял красный, как рак, пытаясь делать вид, что он ничего не слышал и его здесь нет.
   Министр сел за стол, что-то быстро написал на гербовом листе, приложил печать и вручил его Эйнис, она взяла и резко развернулась к двери, бросив ненавидящий взгляд на Веру. Вера не удержалась и изобразила сладенькую улыбку, громко пропев:
   - Я тебя тоже люблю, детка! Удачно тебе съездить! - и послала ей воздушный поцелуй, от которого Эйнис передёрнуло по всей поверхности. Блондинка сбилась с шага, скривилась, но промолчала, вылетела из комнаты, громко хлопнув дверью и в кабинете стало очень-очень тихо.
   Вера поймала себя на том, что совсем не хочет оборачиваться, и что уже считает свою шутку дурацкой, но было поздно.
   - Барт, свободен, - раздался тихий приказ от стола, телепортист поклонился и вышел. Вера изучала свои уродливые тапки, шевеля пальцами ног и делая вид, что пришла сюда посидеть молча. - Госпожа Вероника?
   Голос был профессионально-сдержанный, но всё же на полградуса теплее, чем вчера вечером. Вера неохотно выпрямилась и изобразила приветливый кивок, хотя лицо всё равно выдавало её паршивое настроение.
   - Господин министр.
   Мужчина вышел из-за стола и отодвинул стул напротив:
   - Сядьте сюда, пожалуйста, здесь будет удобнее.
   Вера пожала плечами и встала, уселась на стул боком, облокотившись на спинку плечом, сложила руки на груди, глядя на министра, усаживающегося напротив. Он отодвинул бумаги, облокотился о стол и стал задумчиво рассматривать Веронику. Она криво улыбнулась и тоже облокотилась о стол, подперев подбородок ладонью и возвращая ему задумчивый взгляд. Он молчал.
   Девушка изучала его руки, расслабленно лежащие на столе. Мозоль от ручки на среднем пальце левой руки -- левша. Расплющенные костяшки на обеих руках, но на правой сильнее -- боец, причём почему-то праворукий. Глубокая борозда на ногте правого мизинца, продолжающаяся на пальце белым шрамом, ещё целая коллекция тонких старых рубцов на обеих руках, но на правой больше.
   Она скользнула взглядом выше, по рукавам серого пиджака до воротника чёрной рубашки, по шее, к лицу. На вид лет тридцать пять... она подняла взгляд к глазам и передумала -- скорее, сорок. Прямые чёрные волосы чуть-чуть не доставали до плеч, смуглая кожа и очень китайские глаза неприятно напомнили ей правителя Тонга, хоть министр и был посветлее. Тонкие губы, прямой нос, хмурая складка между тёмными бровями, круги усталости под глазами. Взгляд человека, которому всё осточертело, но который не имеет права это "всё" бросить.
   Он устало опустил веки и выровнялся, придвинул к себе пачку бумаги и Вероника почему-то подумала, что он за эти короткие секунды узнал о ней гораздо больше, чем она о нём.
   - Госпожа Вероника, - медленно начал он, - я понимаю, что вы недовольны тем, что находитесь сейчас здесь. То, что вы стали жертвой запрещённого ритуала -- фатальное недоразумение, но частично, в этом есть и моя вина. К сожалению, вернуть вас обратно невозможно, единственное, что в наших силах на данный момент, это минимизировать отрицательные последствия. Уверяю вас, от этой ситуации никто не в восторге, так что давайте договоримся. Вы постараетесь не мешать мне выполнять мою работу, а я взамен постараюсь сделать ваше пребывание здесь максимально комфортным, это нам обоим облегчит жизнь. Вы со мной согласны?
   Она обречённо кивнула:
   - Да. Что я должна делать?
   - Сейчас мы побеседуем, - он поддёрнул рукав и посмотрел на часы, - кратко. Потом сюда придёт делегация от кабинета министров и я вас друг другу представлю, это необходимая формальность для придания вам официального статуса Призванной. Потом у вас будет время отдохнуть и вечером ещё немного пообщаемся. - Она кивнула, принимая план к сведению, он вздохнул с облегчением и взял из стопки исписанный иероглифами лист. - Начнём. Вероника Зорина из Донбасса -- это ваше полное имя?
   Вера выпрямилась, пытаясь заглянуть в лист, голос опустился до шёпота:
   - Это, случаем, не тот листик, который правитель Тонг проглотил?
   - Это копия, - невозмутимо ответил министр.
   - Как вы его достали? - с отвращением прошептала она, отодвигаясь.
   - Вы уверены, что хотите это знать?
   - Нет, не хочу, - с трудом сглотнула Вера. - Он хоть жив остался?
   - Вы о нём волнуетесь? - с лёгкой иронией спросил он, Вера окрысилась и с сарказмом фыркнула:
   - Нисколько, я всего лишь хочу услышать, что он сдох и больше за мной не придёт.
   - Можете спать спокойно, - ровным голосом ответил министр.
   - А почему вы его сразу не убили? - заинтересовалась Вера, - спрашивали, признаёт ли он вину и всё такое?
   - Это вопрос политики, - министр повертел в руках лист и бросил на Веру короткий взгляд, в котором она прочла нежелание отвечать, но сделала вид, что не заметила. Он неохотно продолжил. - Видите ли, госпожа Вероника... Ритуал Призыва признан запрещённым в четырёх крупнейших государствах континента, за нарушение запрета полагается смертная казнь. За соблюдением закона в каждой отдельной стране следит правительство этой страны, оно же судит и карает преступника, оно же берёт на себя заботу о Призванном. Но в случае с правителем Тонгом ситуация осложнялась тем, что он, являясь подданным императора-солнца и правителем крупной провинции Цыньянской Империи, провёл ритуал на территории королевства Карн. То есть, мы имеем право взять его под стражу, но если мы его осудим по нашим законам и казним, это будет нарушением дипломатического этикета и повлечёт за собой... напряжение отношений с цыньянским правительством. - Он запнулся, как будто обходя неудобную тему, и продолжил, - а напряжение нам не нужно. Вторая проблема в том, что поместье правителя Тонга является владениями его семьи и входить туда с оружием без приглашения мы не имеем права. Но земля, на которой стоит поместье, сорок лет назад перешла во владение королевства Карн, согласно договору о прекращении боевых действий, подписанному после войны. Получилась патовая ситуация -- мы были обязаны забрать вас и задержать правителя Тонга, но не имели права драться в его доме. Поэтому пришлось действовать тихо и осторожно.
   - Ни хрена себе "осторожно", - нервно хохотнула Вера, - раскатали обломки ворот на весь двор, даже в подвале взрыв было слышно.
   - А вы заметили, - снисходительно спросил министр, - что группа захвата на момент взрыва уже была в подвале?
   Вероника замерла и нахмурилась, вспоминая. Действительно, ребята в чёрном прибежали буквально через секунду после взрыва, они бы не успели дойти от ворот так быстро.
   - Они пробрались в дом раньше? - приподняла брови она. - А зачем тогда взрывать ворота?
   - Для шума, - пояснил министр. - Если бы мы тихо вас забрали, правитель Тонг мог бы рискнуть послать войска, чтобы вас отбить, а то и заявить, что никакого Призыва не было, или что его самого там не было, или что мы вообще провели Ритуал сами, а его решили подставить. Это обернулось бы бесконечными тяжбами, а нам это не нужно. Поэтому план был таков -- группа захвата пробирается в дом и ждёт, когда маги доложат, что ритуал завершён. Другая группа по сигналу взрывает ворота. Ближайшая деревня довольно далеко, чтобы там услышали взрыв и увидели зарево, нужно было постараться. В деревне обязательно решат послать кого-то из местных властей всё разузнать, пока они доберутся, пройдёт минут десять-пятнадцать, за это время мы успеваем забрать вас телепортом и предложить правителю Тонгу сдаться. Тут два варианта, если он соглашается, то мы казним его на месте, если нет -- забираем в столицу для допроса, быстро выжимаем всё что можем и возвращаем назад в поместье, где он, оставшийся без Призванного и обречённый на смертную казнь по цыньянским обычаям, поспешит совершить ритуальное самоубийство. И в том, и в другом случае прибывшие увидят, что мы действовали по закону и доказательств обратного у них не будет -- мертвецы не разговаривают, а в доме не будет следов стрельбы. Охрана поместья подтвердит, что мы не убили ни одного охранника, мы вообще не входили туда с оружием, а приехавшие разбираться посланники из деревни мигом разнесут слухи о том, что правитель Тонг провёл запрещённый ритуал -- скрыть это уже не удастся, даже если перебить всё население поместья.
   - Нихрена себе меры, - осторожно хохотнула Вероника. - Неужели он стал бы убивать собственных людей?
   - Без малейших колебаний, - невозмутимо кивнул министр.
   Она поражённо вытаращилась на него, но через секунду нахмурилась:
   - Стоп, а как это "без оружия"? А ваш меч?
   - Это не оружие, а двевний артефакт и семейная реликвия, никто не может требовать, чтобы я оставил его на входе. Остальные бойцы были безоружны.
   - А топор?
   - Это тоже не оружие, а инструмент пожарной службы. - Вера бросила на него недоумевающий взгляд, министр чуть прищурился, как довольный кот. - Третья диверсионная группа за несколько минут до начала операции подожгла поместье, это оправдывает нашу спешку и делает взрыв ворот вынужденной мерой. Охрана имеет право не открывать ворота ночью никому, хоть сам император будет стучаться, так что нам пришлось. Зато потом мы предъявили охранникам ордер и они позволили нам войти и выполнить долг. - Он с лёгкой иронией дернул бровями и чуть тише добавил, - на самом деле, конечно, никто нас не впускал, мы их аккуратно обезвредили, но это нереально доказать. Любая комиссия по расследованию заключит, что мы просто пришли и мирно взяли своё, а правитель Тонг покончил с собой от горя и стыда, а охрана будет молчать, иначе пойдёт под суд за пособничество. Мы ещё и поместье им потом помогали тушить.
   Вероника замолчала, обдумывая ситуацию со всех сторон, наконец кивнула и уважительно приподняла брови:
   - Изящно.
   - Спасибо, - прохладно опустил веки министр, посмотрел на часы и опять поднял взгляд на Веру. - Мы здесь больше пяти минут, а вы не ответили даже на первый вопрос.
   - Да? - удивилась Вероника, виновато поджала губы и улыбнулась. - А, ну да. Вероника Зорина, провинция Донбасс. Это я, да. Что дальше?
   - Дальше... - он взял лист и быстро пробежав глазами, спросил, - чем отличается дизайнер от художника?
   - Художник рисует руками, а дизайнер -- на компьютере. Это такой прибор. - Она подняла руки, заранее сдаваясь, - только не спрашивайте подробнее, если у вас нет пары свободных дней.
   - Ладно, отложим. - Он опять вернулся к листу, - почему вы выбрали профессию ниже по статусу, чем у ваших родителей?
   - Моя профессия не ниже по статусу, - нервно засопела Вера, - Тонг так сам решил, это предрассудки вашего мира, а не моего!
   - Вы сами выбирали профессию?
   - Конечно, сама, кто ещё мог за меня выбрать? - озадаченно подняла брови девушка, министр пожал плечами:
   - Правительство, родители, муж.
   - Я не замужем, - отмахнулась Вера. - Родители пытались повлиять на мой выбор, но я их не послушала, а правительство в моём мире не лезет в дела простых граждан.
   - Но ведь вы не обычная подданная, - немного двусмысленно протянул министр, Вера не поняла намёка и нахмурилась:
   - В смысле?
   - Вы из благородной семьи? - почти утвердительно заявил он, Вера поджала губы:
   - У нас нет такого понятия, у нас равноправие.
   Глаза господина министра выразили лёгкое недоверие, Вера вдруг подумала, что глаза -- единственное живое, что есть в его лице. Когда она увидела его впервые, в маске с узкой прорезью для глаз, его лицо было так же выразительно, как и сейчас, он мог бы и не снимать эту маску -- ничего бы не изменилось. Его лицо как будто замёрзло в выражении сдержанного неодобрения, а когда он говорил, то казалось, что это стоит ему серьёзных усилий.
   - Равноправие, - медленно повторил он, взял в левую руку карандаш и что-то быстро черкнул на листе. - Что такое пневматическое оружие?
   - Как огнестрельное, только давление газов создаётся не взрывом пороха, а открытием клапана баллона под большим давлением. - Вера задумалась, поняла, что сама "плавает" в вопросе и решила не углубляться. - Это не боевое оружие, а спортивное, там другие пули и другие расстояния. Чаще всего, из него стреляют для развлечения, просто по бутылкам или бумажным мишеням.
   - То есть, оно не может использоваться как боевое? - Она кивнула, он нахмурился, - вы когда-нибудь стреляли из боевого?
   - Нет. У нас оно запрещено для простых граждан, за ношение и даже хранение без лицензии можно сесть в тюрьму.
   - Даже так? - выровнялся министр, опять внимательно посмотрел на Веру и чуть прищурился, - надо же, как тонко подшутили над правителем боги.
   - В смысле? - Вера не поняла наезда, но на всякий случай приготовилась обижаться.
   - Он приложил много усилий, чтобы получить непобедимого солдата будущего, - тон министра наполнился ироничной жалостью, - а получил женщину-художника.
   - У нас женщины тоже могут быть солдатами, если захотят, - просто из чувства противоречия заявила Вера, министр приподнял бровь:
   - И вы когда-нибудь хотели?
   - Нет, - стушевалась Вера, пожала плечами, - зачем?
   - Вот и я о том же, - кивнул он, сделал ещё пару пометок на листе и опять посмотрел на часы. - Всё, время. Остальное вечером, можете готовить ваши вопросы, я постараюсь на всё ответить. Эйнис... временно оставила нас, так что вас проводит кто-нибудь другой.
   "Эйнис я уже успела задолбать, ясно."
   В дверь постучали, тут же открыли и заглянувший Барт тихо сказал:
   - К вам господа министры.
   - Приглашай, - мужчина поднялся и вышел из-за стола, Вера тоже встала, внимательно рассматривая входящих.
   Их было трое, все на вид старше пятидесяти, все суровые и хмурые, хотя и пытались изображать приветливость. В ярких костюмах, все увешанные драгоценностями с головы до ног.
   - Господа министры, - чуть наклонил голову министр Шен, - позвольте представить вам новую подданную его величества Георга Шестнадцатого, госпожу Веронику Зорину из Донбасса. Она присоединилась к нам прошлой ночью и надеется на ваше гостеприимство.
   Вероника напряглась и чуть поклонилась, с трудом изображая улыбку:
   - Здравствуйте.
   - Очень приятно, что Древние Боги почтили нас таким подарком, - улыбнулся самый старший, с достоинством кланяясь Веронике. - Меня зовут Рубен, министр финансов, это мои коллеги господин Теодор и господин Хаким, министры культуры и юстиции. Рады приветствовать вас в королевстве Карн, надеемся на долгое и плодотворное сотрудничество.
   Они раскланялись и министр Шен пригласил коллег к столу, подписать документы. Зашуршали бумаги, зашлёпали печати, все пожали друг другу руки и вышли. Министр Шен поклонился Веронике:
   - Благодарю за сотрудничество, мне пора, я пришлю кого-нибудь проводить вас домой. Увидимся вечером.
   Вера кивнула и проводила взглядом его спину, услышала сквозь дверь, как он громко позвал Барта, но тот не ответил. Шаги удалились, стало тихо, девушка вернулась на диван, потом подумала и пересела на стул, поближе к столу хозяина кабинета, стала с интересом рассматривать вещи на столе. Всё было таким непривычным, что иногда она даже не понимала, для чего предназначен тот или иной предмет. Например, маленькие песочные часы в корпусе из тёмного дерева, только внутри стеклянной колбы вместо песка лежали три разноцветных металлических шарика -- один вверху и два внизу, причём они были явно больше узкой части воронки.
   За спиной открылась дверь и Вера вздрогнула, резко оборачиваясь. В кабинет вошёл человек в чёрной форме ниндзя-спецназовца, открыл дверь пошире и сделал приглашающий жест, низко склонив голову. Вера поднялась и вышла из кабинета в просторную приёмную с диванами и столом секретаря, раздумывая, рада ли она, что Эйнис уехала. С одной стороны, псевдогорничная ей не особенно нравилась, но с другой -- она была какая-никакая, а женщина, ей можно было задать вопросы, которые мужчинам не задашь.
   Солдат шёл впереди, открывая перед ней двери, в коридоре было пусто, уныло чахли в кадках декоративные деревья, за окнами темнело. Ещё одна дверь привела их на широкую лестницу, они спустились на два пролёта и солдат открыл перед ней массивную дверь на улицу. У Вероники чаще забилось сердце -- ей было интересно посмотреть на этот мир снаружи, а не через окно. Едва сделав шаг во двор, она вдруг подумала, что если бы министр хотел, чтобы она прогулялась до квартиры по улице, то приказал бы Эйнис всё-таки купить ей нормальную обувь...
   Она замерла.
   Услышала, как за спиной закрылась дверь, обернулась -- солдат в чёрном ушёл.
   Вера дёрнула дверь, но та оказалась заперта, по мощеной камнем дорожке двора зацокали копыта. Обернувшись, она с трудом рассмотрела в полумраке лошадь и крытую телегу, из которой выпрыгнули двое крупных мужчин в бесформенной одежде с капюшонами, она увидела их нехорошие ухмылки и попыталась вжаться в дверь, чувствуя, как сердце проваливается в неведомые глубины, откуда уже не выбраться.
   - Кто вы такие? Что вам нужно? - ей казалось, что она говорит громко, но голос был еле слышен.
   - Если не хочешь, чтобы тебе отрезали язык, молчи, - тихо хохотнул один из мужчин, грубо хватая её за локоть. Она рассмотрела его лицо и ахнула -- смуглый и косоглазый, незнакомый, но тем не менее, вызывающий страх с одного взгляда.
   Он увидел ужас на её лице и ухмыльнулся, они вдвоём затолкали её в телегу и влезли сами, постучали по стенке и почти сразу же лошадь опять зацокала копытами, утаскивая телегу в неизвестность.
   ***
   Было грязно, темно и тесно, Вера сидела на полу у стены и крупно дрожала, вспоминая все ужасы, которые ей рассказывали про цыньянцев. Пытки, войны, смерть...
   "Вынужденные меры, говорили они. Ради вашей же безопасности, говорили они.
   Охренительно вы меня обезопасили, дорогие мои защитники, еду теперь в древней телеге неизвестно куда, с двумя маньяками по бокам и в домашних тапочках. Спасибо большое, защитили так защитили."
   Телега повернула и ускорила ход, Вероника прикрыла глаза и решила считать повороты, на всякий случай. От лёгкой тряски возникла ассоциация с поездом, в голове мигом заиграла музыка и Вера решила по песням отмерять время, всё равно других часов нет.
   Повороты, ухабы, цокот копыт по камням, потом по чему-то глухому, потом очень мягкий стук, как будто по утоптанной земле. По её очень приблизительным подсчётам, прошло что-то около двух часов, когда телега остановилась и её конвоиры открыли дверь, подталкивая её к выходу.
   Темень была непроглядная, где-то рядом горели костры, но с непривычки больше слепили, чем освещали. Проморгавшись и протерев глаза, Вероника различила толстые древесные стволы по бокам дороги, несколько палаток в отдалении, освещённых светом костров, на которых готовилась еда. Запах жареного мяса и какой-то каши напомнил, что недавний перекус был совсем скромным и пора бы съесть чего-нибудь посущественнее. Вера возблагодарила свою спортивную злость, заставившую вообще хоть что-то тогда съесть, ещё неизвестно, когда ей в следующий раз представится такая возможность.
   Телега заскрипела и поехала дальше, оставив Веру и двоих мужчин ждать на дороге. Ждать пришлось недолго, один из конвоиров ушёл в сторону палаток, Вероника задумчиво посмотрела на второго -- всё-таки "один на один" это совсем не "двое на одну", если использовать эффект внезапности...
   "Да конечно, уже. Здоровый, бдительно напружиненный и, скорее всего, лишённый предрассудков по поводу того, что женщин быть нельзя. Нет, я не буду это проверять, у меня будет только одна попытка и я не потрачу её зря."
   Второй похититель вернулся в сопровождении группы солдат с факелами, в их мерцающем свете Вера рассмотрела смуглые косоглазые лица и поняла, что одно из них ей знакомо. Она попыталась не показать, насколько шокирована его появлением, взяла себя в руки и почтительно склонила голову:
   - Правитель Тонг.
   "О, да, я буду очень почтительной. Я буду, мать вашу, сама кротость и смирение... до определённого момента.
   Никто меня не спасёт, грёбаный министр Шен говорил, что я могу спать спокойно, потому что Тонг покончил с собой, боясь цыньянского правосудия. А он вот он стоит, живее всех живых.
   Ну и нахрен вас, таких защитников, я сама о себе позабочусь."
   - Вероника, - медленно протянул правитель таким довольным тоном, как будто ему подавали его любимое блюдо. - А ты, я вижу, здорово поумнела за последние сутки.
   - Я много чего узнала, правитель, - загадочно повела бровями Вера, - думаю, нам есть, что обсудить наедине.
   - Думаю здесь я, женщина, - самодовольно хохотнул правитель, - а ты молча делаешь, что тебе велят.
   - Как пожелаете, правитель. - Вера опустила голову, но продолжала наблюдать за ним из-под ресниц. Тонг был доволен и она решила, что выбрала правильный тон. На самом деле, она просто хорошо подумала и вспомнила, как обращалась к нему шаманка, эта женщина знала правителя и общалась с ним какое-то время, возможно, даже продолжительное. Вера вспомнила, что к шаманке Тонг обращался так же неуважительно, как и к Вере, но тем не менее, прислушивался к её словам, так что опыт этой женщины можно взять на вооружение.
   - В мою палатку, - приказал солдатам правитель, - и принесите ещё вина.
   Её подвели к самой большой палатке, один из стоящих у входа солдат приподнял ткань, пропуская их внутрь. Вероника посторонилась и чуть улыбнулась, пропуская правителя вперёд, он надулся от гордости и не удостоил её даже взглядом. А она сосредоточенно смотрела ему в спину -- крепкая спина, широкая, шея мощная, об таких низкорослых квадратных быков можно рельсы гнуть, нечего даже надеяться, она с ним не справится.
   Вера спрятала глаза и прошла следом за ним в палатку, окинула взглядом обстановку -- да, это вам не походная спартанская палатка министра Шена. Здесь была мебель -- низкие столики с вазами фруктов, маленькая подставка с жаровней, внутри которой тлели угли, какие-то ящики с замками, похожие на сейфы, целая гора подушек и одеял у дальней стены. Яркие ткани, замысловатая вышивка на всём, что только можно вышить, золотые бокалы, всё здесь кричало -- я богат, посмотрите, насколько я богат!
   - У вас очень красиво, правитель, - решила закинуть пробную удочку Вера. Тонг прищурился и улыбнулся:
   - Любишь роскошь, женщина?
   - Только глупая женщина не любит роскошь, - с игривой улыбкой пожала плечами Вера, правитель рассмеялся, так радостно и искренне, что она удивилась.
   "Чёрт, я уже и забыла, как обращаться с малознакомыми мужчинами, если они мне интересны. Три года "серьёзных отношений" выработали привычку на любое внимание со стороны мужчин отвечать хмурым "простите, у меня есть парень"."
   Она посмотрела на смеющегося Тонга и улыбнулась чуть более открыто.
   Заметила, что он откровенно рассматривает её, выпрямила спину и соблазнительно склонила голову к плечу.
   "А что если... ну, хотя бы попробовать? Поговорить с ним, обсудить сотрудничество, попытаться подёргать за разные ниточки... Вдруг, с ним мы сработаемся лучше, чем с министром Шеном?"
   - А ты не глупая, я смотрю, - довольно хохотнул правитель, потёр подбородок, продолжая рассматривать её с ног до головы.
   Вера прекрасно знала, как выглядит -- хорошо, даже очень хорошо для похода на рынок или вполне нормально для похода в кафе с подружкой, где-то в центре большого города благословенной провинции Донбасс... А если смотреть с точки зрения местного жителя? Жителя страны, где ходить с голыми руками неприлично? Длинное светлое платье из струящейся ткани, настолько тонкой, что обрисовывает ноги при каждом движении, обтягивающее талию, открывающее половину спины и подчёркивающее грудь.
   "Да что ж ты так пялишься на неё, дядя? Можно подумать, груди никогда не видел."
   - Я пообщалась с многими людьми, - загадочно произнесла Вероника, как бы рассеянно поправляя волосы, - их планы относительно меня показались мне... слишком скучными.
   - И какие же у них были планы? - заинтересовался Тонг, впрочем, глаз от её декольте он так и не оторвал. Полог палатки откинулся и вошедший мужчина поставил на столик глиняный кувшин, правитель жестом отослал его и сам разлил по бокалам вино. Повернулся к Вере, с улыбкой протянул ей бокал:
   - Выпей со мной, женщина. За наши будущие победы!
   - Пусть они гремят на весь мир, - улыбнулась Вера, принимая бокал и медленно поднося к губам. Тонг опрокинул в себя всё одним махом, Вера только смочила губы -- не стоит напиваться в такой ситуации, тем более, что вино оказалось крепким и терпким, она такое не любила.
   - Ну так что за планы были у этого ублюдка Шена? - глаза правителя блестели, Вера подавила желание отойти на шаг -- она побаивалась пьяных.
   - Он назвал моё перемещение сюда "недоразумением", - она пропела последнее слово по слогам, так издевательски, как только могла, Тонг опять расхохотался, Вера опустила глаза и вздохнула, - закрыл меня в четырёх стенах, одел в какие-то лохмотья и приставил дуру-горничную, которая даже не умеет делать причёски, - она надула губки и по-детски фыркнула, - так скучно!
   - Какое глупое пренебрежение! - опять рассмеялся правитель, наполнил свой бокал и приподнял, - делай, что я скажу, женщина, и у тебя будет всё, что ты пожелаешь. Всё самое роскошное, самое красивое, лучшие наряды и украшения, лучшие слуги и рабы.
   Его голос был соблазняющим, обещающим, чёрные раскосые глаза пылали и притягивали, Вера собралась с силами и ответила ему хитрым жадным взглядом:
   - И лучший мужчина?
   Тонг на миг поражённо замер, как будто восхищённый её наглостью, Вероника поспешила скорректировать пропорции похоти и хитрости во взгляде, прибавив страсти, и хрипловато прошептала, поднося к губам бокал:
   - Мне нужен только самый лучший. Величайший. Правитель мира, не меньше.
   Глаза Тонга раскрылись шире, он как будто видел что-то, недоступное другим людям, и ему это очень нравилось. Вероника медленно тронула губами бокал и страстным шёпотом повторила:
   - Всего, всего мира...
   Тонг сильнее сжал бокал, сглотнул и резко поднял взгляд на Веру, больно схватил её за запястье и притянул к себе:
   - Тебя послали мне Древние Боги, женщина. Я просил их дать мне силу, дать мне знание об искусстве войны, способное перевернуть мир и бросить к моим ногам! Они послали мне тебя. - Он с диковатой страстью заглянул ей в глаза и дрожащим от восторга голосом прошептал в лицо, - шаманка сказала, ты изменишь мир.
   - Менять мир -- удел мужчин, - Вера попыталась понизить градус накала разговора и мягко провела кончиками пальцев по его щеке. - Судьба женщины -- стоять за троном и шептать на ухо. Мудрый правитель умеет слушать.
   - Судьба женщины -- делать, что ей скажут, - усмехнулся он, отодвигаясь. - Не думай, что сможешь вертеть мной, - Тонг небрежным движением отбросил её руку, Вера опустила глаза.
   "Зря, зря... А могли бы сработаться."
   - Ублюдку Шену ты тоже себя предлагала? - высокомерно хохотнул правитель, Вероника сцепила зубы, чтобы не начать орать что-нибудь потрясающе выбивающееся из образа. В глазах темнело от злости, хотелось выплеснуть вино в эту наглую физиономию, она медленно выдохнула и отпила из бокала, чтобы взять паузу и прийти в себя.
   - Нет, за кого вы меня принимаете? - она изобразила оскорблённую невинность и поморщилась. - Министр Шен холодный, как мёртвая змея, он меня не привлекает.
   Тонг опять так искренне расхохотался, что Вере стало не по себе.
   - А их щенок-король? - улыбнулся, как будто в ожидании жестокой шутки, Тонг. - Он тебе что-нибудь предлагал?
   - Король Георг -- ребёнок, - высокомерно скривилась Вера, - он выспрашивал секрет бумаги и жаловался на королеву.
   У правителя это заявление опять вызвало бурю веселья, он выпил второй бокал и налил себе ещё один до краёв.
   - Ты забавная, - он отхлебнул вина и смерил Веру раздевающим взглядом, - и красивая. Я встречал слишком мало женщин, сочетающих эти качества.
   "Сколько градусов в их вине? Судя по тому, как оно печёт губы -- немало. Интересно, до моего приезда он уже много выпил?"
   В его глазах был жутковатый коктейль из похоти и восторженной гордости победителя, держащего над головой кубок, взгляд стал чуть расфокусированным, но движения оставались точными.
   "Он выпил слишком мало для того, чтобы просто отрубиться. Попытаться его напоить?"
   - Женщина, - Тонг залпом допил вино и отбросил кубок, вытер рот ладонью и сделал шаг к Веронике, она приложила усилие, чтобы не отойти. - Ты действительно хочешь править миром вместе со мной?
   Он пристально смотрел ей в глаза, она пыталась понять, какого ответа он ждёт. Честный ответ для себя самой ей был давно ясен, но в этой ситуации лучше бы не молоть языком попусту.
   "Чего ты ждёшь, правитель, жаждущий власти над миром?
   Ты ясно дал понять, что править "вместе" не будешь ни с кем, тем более, с женщиной. Тебе нравится, когда высмеивают твоих соперников и противников. Ты любишь всё контролировать, хочешь, чтобы тебе беспрекословно подчинялись абсолютно все... но при этом ценишь забавность.
   Прочишь богатство и роскошь, но только на твоих условиях.
   Какой ответ ты хочешь услышать?"
   - Правитель, - с тщательно отмеренной страстью выдохнула Вероника, - я хочу, чтобы вы правили миром. И были со мной.
   Чёрные глаза Тонга восхищённо расширились и Вера поняла, что угадала правильно -- ему не нужна женщина на троне или за троном, ему нужна женщина-трофей, безмолвное орудие, помогающее достичь цели и при этом знающее своё место.
   Он протянул руку и взял её за подбородок, приблизил своё лицо к её и жадно изучал, как новое приобретение, потом посмотрел прямо в глаза и заявил:
   - Ты будешь делать всё, что я скажу. Всё! Поняла?
   - Да, правитель, - тихо сказала Вероника, не отводя глаз.
   - Ты никогда ничего не будешь от меня скрывать!
   - Да, правитель.
   - И ты будешь делить со мной постель. Сегодня и всегда, когда я захочу, - его глаза пылали энергией, готовой вылиться в ярость, если она скажет "нет" или в страсть, если она скажет "да". Вероника плутовато прищурилась и медленно улыбнулась, тихо шепча:
   - Позвольте мне вас удивить, правитель.
   Такой ответ привёл его в короткое замешательство, пламя в глазах чуть притухло, он нахмурился:
   - Что значит "удивить"?
   - В моём мире, - загадочно понизила голос Вера, - люди достигли многих высот в познании чувственных удовольствий. Примитивный секс не даёт всей полноты ощущений, он только утомляет и забирает энергию. - Она таинственно опустила глаза, поглядывая на него из-под ресниц, чуть улыбнулась озадаченному Тонгу и прошептала, - дайте руку.
   "О, да, дай мне руку.
   И я сделаю с тобой такое, от чего Миланка пищала и подёргивала ногами, воя в подушку и грызя зубами наволочку. Впрочем, с Милкиным телом у моих рук долгие и прочные отношения, мы изучали друг друга годами, вряд ли с тобой у меня с первого раза получится настолько круто.
   Мне, слава богу, не пятнадцать лет, я знаю свои сильные стороны и таланты. А это ни что иное, как талант -- все так говорят. Все, кто хоть раз попадался мне под руку в подходящем настроении. Меня никто никогда не учил делать массаж, мне и не нужно было учиться, мне помогало какое-то внутренне чувство, интуитивное понимание, где и как нужно нажать, погладить, помять, прикоснуться...
   И результат был всегда таким, какого я хотела достичь -- больным становилось легче, закрепощенные начинали гнуться, раздражённые успокаивались, вялые бодрились. А когда целью было просто доставить удовольствие..."
   - Дайте руку, правитель. Вам понравится.
   Тонг напряжённо улыбнулся, к досаде Вероники, его взгляд мгновенно стал трезвым, без тени хмеля и той расслабленности, которая минуту назад заставляла его смеяться над второсортными шутками. Он нервно вытер ладонь об одежду и протянул Вере:
   - Ну давай, удиви меня.
   Вероника поставила почти полный бокал на тумбу, взяла его ладонь двумя руками и прикрыла глаза, пытаясь расслабиться и настроиться на нужный лад. Рука была крупная и горячая, твёрдая, с негнущимися мозолями от меча, девушка чуть улыбнулась -- ей было приятно держать его за руку, хороший знак, значит, всё получится.
   "Эх ты, грёбаный тиран... а ведь мы могли бы подружиться."
   Она мягко сжала его ладонь, погладила, сдавила сильнее, чуть царапнула ногтями, нажала пальцами -- короткое знакомство, поиск, на что он отзовётся. Мягкие поглаживания оставили Тонга равнодушным, а вот нажатие и ногти заставили вздрогнуть от удовольствия.
   "Ты любишь боль, правитель. Ну что ж, ты её получишь."
   Вера взяла его руку поудобнее, на этот раз действуя увереннее и жестче, крепкая хватка заставила Тонга тоже напрячься, Вера тут же сдавила ещё сильнее и прошептала:
   - Расслабьтесь, правитель... вам нравится?
   - Да, - тихо выдохнул он, она услышала, как глубоко и часто он дышит, алкоголь всё-таки достаточно его расслабил. - Да, женщина, мне нравится! Чёрт, как ты это делаешь?
   - Это искусство моего мира. - Она сменила хватку и стала круговыми движениями проминать пальцы, фалангу за фалангой.
   - Ради одного этого стоило идти против закона и проводить ритуал, - между глубокими вдохами прошептал Тонг. - Что ты ещё можешь?
   - Всё, - бесовским шёпотом протянула Вера, всё усиливая нажим. - Прикажите принести воды для умывания, и чтобы после никто не входил, ложитесь и снимайте обувь -- я покажу вам следующую ступень этой лестницы в рай.
   - Не командуй, женщина, - тихо и как-то неуверенно попросил правитель. Вера пожала плечами и медленно потянулась убрать руки:
   - Ну как хотите...
   - Нет! Я прикажу, - он схватил её за руки, - продолжай... демоница. Стража! - Полог откинулся и внутрь заглянул один из охранников, любопытно окидывая быстрым взглядом палатку. От его глаз не укрылся ни валяющийся на полу бокал правителя, ни блаженство на его лице. Когда глаза стражника метнулись к Веронике, она изобразила на лице самое развратное выражение, которое только смогла, солдат смутился и ушёл выполнять приказ.
   "Отлично, теперь никто не удивится и не посмеет сюда заглянуть, если из палатки начнут доноситься странные звуки."
   Стражники принесли воду и полотенца, Тонг с сожалением отпустил руки Вероники и быстро снял верхнюю одежду и обувь. Вера вздрогнула и почувствовала, как разгоняется до бешеного галопа сердце -- в одном из сапог были скрытые ножны с длинным узким кинжалом. Пока правитель умывался и мыл руки, она всё смотрела и смотрела на этот кинжал, пытаясь понять, действительно ли она думает о том, о чём думает.
   "Я планирую убийство. Расчётливое, хладнокровное убийство ни в чём не повинного человека. Скрытно, исподтишка, так низко и недостойно."
   Хотя, он виноват уже в том, что провёл тот запрещённый ритуал, его должны были казнить ещё вчера, так что он и так прожил на день дольше положенного.
   "Боже, о чём я? Он человек, такой же, как и я. Я держала его за руку, разговаривала с ним, он смеялся, когда я шутила... Как я его убью?"
   - Женщина, тебе ещё что-то нужно? - Тонг вытирал лицо полотенцем, жадно смотрел на Веру и почти дрожал от нетерпения.
   - Я тоже хочу вымыть руки, - тихо сказала она.
   - Ну так мой скорее! - Он лёг на расстеленные одеяла и стал устраиваться поудобнее, нервно перекладывая подушки. - Поторопись, женщина, или видят боги, я велю тебя высечь за такое издевательство!
   - Да, правитель.
   Вероника стала мыть руки, чувствуя, как в груди медленно промерзает сердце -- она уже приняла решение. Она для него не человек, и даже не потому, что женщина, а просто потому, что для него почти никто не человек. Ей не нужен такой покровитель, а отпускать её просто так он ни за что не станет. Сбежать у неё не получится, здесь больше двух десятков солдат, второго шанса не будет, к тому же, если ей удастся быстро найти министра Шена, он защитит её от мести цыньянцев. Только надо точно убедиться, что на этот раз Тонг сдох.
   "Вот тогда я точно смогу спать спокойно."
   - Сколько ты будешь возиться?! - его голос дрожал от нетерпения, Вера села на пол у его ног и положила ладони на ступни, тихо произнося:
   - Тише, правитель. Следующая ступень требует расслабленности. Просто закройте глаза, дышите медленно и попытайтесь почувствовать каждую клетку тела, которой я касаюсь.
   Глаза он не закрыл. Вера мысленно материла его предусмотрительность, внешне оставаясь невозмутимой и сосредоточенной, её руки почти автоматически мяли его ступни, искали чувствительные места, нажимали и царапали, надавливали...
   Его дыхание ускорилось, потом замедлилось, через время Вера поймала ритм и стала двигаться в такт с его вдохами, а ещё через время убедилась, что теперь он дышит так, как она сжимает его ноги.
   "Отлично, а теперь расслабься, растай, растекись по полу. Тебе будет хорошо, очень хорошо, ты уснёшь. И больше не проснёшься."
   Медленные сильные движение качали, казалось, всю палатку, Вера поймала себя на том, что сама понемногу поддаётся этому самогипнозу -- спать, отдыхать, спокойствие и тишина...
   На расстоянии вытянутой руки стоял сапог с ножом, Вера прикладывала невероятные усилия, чтобы не посмотреть на него. Сердце колотилось так сильно, что каждый удар отдавался болью в рёбрах -- убийство, кровавое и подлое, оно совсем близко.
   Но она была уверена, что сделает это, потому что это - её единственный шанс спастись отсюда и примчаться под крылышко культурного и воспитанного господина Шена, который обращался на "вы" и обещал ответить на все её вопросы.
   "Закрой глаза, Тонг, давай... Поцеловать его, что ли?"
   Время густым потоком текло мимо, было так тихо, что слышен был каждый шаг переминающихся у входа солдат, далёкая перекличка часовых, лягушачий хор где-то недалеко... Водоём? Веронике было неимоверно жаль, что она не попросила у Эйнис показать карту города или хотя бы государства.
   "Куда меня увезли? Как мне возвращаться?"
   Тонг расслабился уже настолько, что позволял своему блаженствующему телу отвечать на каждое её движение еле заметным напряжением, вдохом, изгибом губ... он почти закрыл глаза.
   "Пора."
   Вера в последний раз сжала его ступни и тихо встала, его ослабевший до хриплого шёпота голос почти мягко спросил:
   - Ты закончила?
   - Нет, это только вторая ступень, - нежным шёпотом ответила Вера. - Я вымою руки и продолжу. Лежите, не напрягайтесь, я быстро.
   Она пошла к тазику с водой и тщательно вымыла руки, растёрла их полотенцем, постаралась незаметно смахнуть каплю ледяного пота с виска -- ей было так страшно, как никогда не было. Даже взгляд в глаза водителю сбившей её маршрутки не вызывал такого ледяного ужаса, её подташнивало, заставляя радоваться, что правитель её не накормил.
   Три шага от тазика с водой до изголовья постели Тонга. Медленные, мягкие, тихие -- не нужно резких движений, не нужно смотреть на сапог с ножом...
   "Господи, если ты есть... а впрочем, просить у бога помощи в убийстве? Ха."
   Она медленно опустилась на колени и мягко погладила Тонга по щекам, лёгкими движениями заставила приподнять голову и уложила его затылком на свои колени, вверх ногами заглянула в его чёрные глаза, улыбнулась, еле слышно прошептала:
   - Третья ступень, правитель. Лицо, шея и руки.
   - Сколько их всего? - так же тихо спросил он, она провела ногтями по его груди и улыбнулась шире:
   - Сегодня будет восемь. А вообще, сколько захотите, - он смотрел в её глаза и она заставляла себя улыбаться, - вы -- господин, как прикажете, так и будет.
   Он чуть прищурил глаза и прошептал:
   - Ты будешь делать это только мне. Если ослушаешься, твоя смерть будет долгой и мучительной.
   - Только вам, - покорно улыбнулась Вероника, прикладывая ладони к его щекам. Стала рисовать ногтями симметричные линии на скулах, на висках, вдоль морщин на лбу, которые постепенно разглаживались, разглаживались...
   Сапог с ножом стоял на длинной дорожке, постеленной у одеяла, Вероника подумала, что если потянуть эту дорожку за край, то можно подтащить сапог на расстояние вытянутой руки.
   Сердце колотилось так, что кроме шума в ушах, она ничего не слышала, но когда попыталась освободить одну руку и тронуть дорожку, она поползла по полу палатки с оглушительным шорохом. Лоб правителя под её рукой опять слегка напрягся и Вера задышала громче, стала гладить его шею по очереди правой и левой рукой, в момент свободы правой подтягивая ею дорожку и делая резкий выдох, чтобы заглушить звук.
   "Господи, надеюсь, это звучит как возбуждение, а не как страх."
   Страх. Он заполнил её всю и поднялся до таких высот, где ощущался всеми органами чувств, забивая ощущение реальности -- металлический вкус страха во рту, сухой запах страха в горле, ледяное электричество страха по коже, везде, от пальцев ног до макушки.
   На очередном движении правая рука наткнулась на край сапога, Вера позволила себе скосить в ту сторону прищуренные глаза, молясь про себя, чтобы в полумраке палатки Тонг не заметил её взгляда.
   Нож торчал из сапога прямо под её рукой, дотянись и возьми...
   Вероника перевела очередное движение левой руки с груди на шею и к подбородку, а правой в этот момент потянулась и нащупала рукоять ножа. Вдохнула особенно глубоко и шумно... и вдруг наклонилась, накрывая губы правителя крепким поцелуем, одновременно выдергивая нож из сапога и вонзая сбоку ему в шею, с усилием удержала дернувшуюся голову за подбородок и стала с остервенением пилить горло, не отрывая губ от его рта. Тёплая жидкость залила колени, руки, плеснула отвратительной пеной во рту, заставив Веронику резко отстраниться и вытереть губы. Стало только хуже, руки были в крови, тёмная лужа растекалась по одеялу, замершее лицо Тонга с закрытыми от блаженства глазами выглядело злой карикатурой прямо над криво распаханным, окровавленным горлом.
   "Боже, получилось."
   Она сидела над остывающим трупом, сжимая в руке нож и чувствуя себя незаинтересованным зрителем какого-то низкопробного фильма. Тело было таким лёгким, как будто наступила невесомость, теплая кровь залила одеяла, пятно расползалось всё дальше, Вера мягко сняла голову Тонга со своих коленей и тихо встала, постепенно приходя в себя.
   "Какое, к чертям, получилось?.. Я в центре вражеского лагеря, с трупом на руках, а от охранников меня отделяет только тонкая ткань, которая от ветра качается."
   Пляшущие в свете костров тени двух часовых переминались с ноги на ногу у входа, тихо переговаривались. Вера опять почувствовала, что её начинает тошнить от страха -- а действительно ли он отдал приказ никому не входить? Что, если ему принесут вина прямо сейчас?
   Вкус его крови во рту вызывал рвотные позывы, девушка дотянулась до оставленного кубка с вином и прополоскала рот, сплюнув вино на окровавленное одеяло. Подумала и махнув рукой, допила бокал -- хуже не будет, куда уже хуже?
   Ещё раз вымыла руки, вымыла нож, вытерла полотенцем и осмотрелась - мятые одеяла, труп с запрокинутой головой и открытым ртом, огромная лужа крови на полу. С первого взгляда ясно, что тут было.
   Она тихо положила нож на полотенце и подошла к Тонгу, рассматривая его довольное лицо. Пожала плечами и подложила ему под голову подушку, укрыла одеялом, аккуратно прикрыв кривую дыру в шее, из которой продолжала тонкой струйкой вытекать кровь. Разложила оставшиеся подушки рядом с ним в форме спящего человека, укрыла одеялом, отступила, посмотрела -- похоже на двух спящих людей.
   "Ага, и уснули они в луже крови."
   Взяв кувшин, она художественно разлила вино по краям кровавого пятна, положила кувшин так, чтобы казалось, что его случайно столкнули со столика в порыве страсти.
   "Вот так. Лучше всё равно не будет."
   Она взяла с полотенца нож и стала тихо обходить палатку вдоль стен, прислушиваясь и даже принюхиваясь. Рекой пахло от дальнего края, плюс там было тише всего, и она решилась. Опустилась на колени и разрезала ткань палатки у самой земли, чтобы не выдать себя заранее, прижалась щекой к полу и выглянула -- темно, деревья, где-то вдалеке поблёскивает вода.
   "Пойдёт, выбор всё равно не большой."
   Вероника прорезала дыру побольше и протиснулась на ту сторону, стараясь не создавать шума и даже не дышать. Палатка оказалась у края поляны, буквально в двух шагах была тропинка, петляющая вдоль берега реки... и по этой тропинке кто-то шёл.
   Она дёрнулась, но поняла, что залезть назад не успеет, голоса близко. По ту сторону тропинки начинался густой камыш и она рискнула, сделала два быстрых шага через тропинку и спустилась по чавкающей грязи в тонкий просвет между стенами камышей. Холодная вода обожгла ноги, тапки заскользили по грязи и она забалансировала руками, уже на следующем шаге с хлюпом проваливаясь в воду по грудь. Голоса приближались, Вера быстрее присела, погружаясь по шею, мягко загребла руками, прячась за стену камыша...- Эй, кто там?
   Не меняющийся пейзаж создавал иллюзию, что она стоит на месте, хотя конь уже хрипел и ронял пену, улетающую с потоком встречного ветра. Вера его не подгоняла, да и она не знала, как. Толкнуть пятками -- много ума не надо, но что делать дальше? Как заставить его остановиться, не дав повода сбросить нахальную угонщицу?
   На краю видимости появился свет, через время выросший до двух ярких костров на башнях по бокам от ворот. Вероника попыталась прикинуть время, но смертельно уставшее сознание не желало подгонять свои страдания под какую-то шкалу -- ей опять казалось, что это всё сон, мутный, рваный, очень страшный, полный крови и ужаса не успеть, не найти, что-то сделать не так...
   "Ненавижу ночные кошмары."
   Ворота приблизились и конь заплясал на месте, поворачиваясь то одним, то другим боком, вертясь на освещённом пятачке и истерично повизгивая в небо.
   - Кто идёт? - раздался недовольный голос с башни над воротами.
   - Посланник к министру Шену, - срывающимся от холода и нервов голосом крикнула куда-то вверх Вероника. - Проводите меня к нему!
   - Ещё чего, - свысока рассмеялся невидимый стражник, - ночью пускать не велено никого. Жди рассвета.
   - У меня срочное послание для министра Шена, - попробовала ещё раз Вера. - Если я не доставлю его вовремя, погибнут люди.
   "Например, я."
   - Ври побольше, - рассмеялся стражник. Раздался ещё один голос, гораздо тише:
   - Министерство на ушах стоит. Вдруг, правда, важно, а мы не пустим?
   - Вы можете хотя бы передать ему кое-что? - крикнула вверх Вера, пытаясь удержать пляшущего коня. - Только побыстрее, пожалуйста, это важно!
   - Письмо передать? - пошёл на попятную стражник, Вера нахмурилась, потом схватилась за шею:
   - Нет, послание. Амулет. Просто отдайте и скажите, что я тут его жду.
   - Хорошо, подожди.
   Спустя минуту раздался скрип и в высоченных воротах приоткрылось маленькое окошечко внутри так же вмонтированной в створку ворот двери:
   - Что отдать?
   - Вот это. - Вероника сняла с шеи мыслеслов и наклонившись, протянула между прутьями решётчатого окошка. - Только, пожалуйста, осторожно с амулетом, он очень важен.
   Стражник взял у неё кулон и его ответ она уже не поняла, хотя и услышала. Окошко закрылось, по ту сторону ворот раздался дробный цокот копыт, удалился. Вера ждала, постоянно оглядываясь на пустую дорогу и вздрагивая от каждого звука, под ногами с хрипами сокращались огромные лёгкие уставшего коня, он переступал на месте, нервно мотал головой и прижимал уши, как будто боялся ещё сильнее, чем Вера.
   По ту сторону ворот раздался грохот множества копыт и один из стражников что-то громко крикнул, ему ответили, заскрежетали петли, одна половина ворот приоткрылась ровно настолько, чтобы дать протиснуться внутрь оживившемуся коню. Он ворвался в город с тихим ржанием, метнулся в одну сторону, в другую -- ему не давали пройти толпящиеся люди и всадники с оружием, но конь продолжал испуганно бросаться из стороны в сторону, не обращая никакого внимания на поводья, которые Вера тупо тянула на себя, не зная, что ещё предпринять, все её силы уходили на то, чтобы просто не свалиться во время его очередного выкрутаса.
   Вдруг конь с диким обиженным ржанием подпрыгнул, пытаясь вскинуться на дыбы, но кто-то схватил его за узду и дёрнул вниз, не давая двинуться. Конь прекратил плясать и замер, тяжело дыша и мелко подрагивая, Вера чувствовала его дрожь всем телом, сама пребывая не в лучшем состоянии. Она посмотрела вниз, земля была так недосягаемо далеко, она не представляла, как будет спускаться. Ноги онемели от холода и усталости, пальцы рук не разгибались, продолжая стискивать бесполезные поводья.
   Человек, удерживающий коня, запрокинул голову и что-то отрывисто сказал Веронике, она узнала голос и перевела взгляд на министра Шена. В его взгляде было столько злости и напряжения, что она порадовалась, что не понимает слов. С трудом оторвала руку от повода и показала на свою шею - "амулет".
   Он кивнул, нахмурился и что-то грозно сказал коню, он переступил с ноги на ногу и в несколько рывков опустился на передние ноги, а потом вообще лёг. Ноги Вероники всё ещё не доставали до земли, она попыталась перекинуть одну через спину коня, но колени не гнулись. Министр Шен взял её за куртку, как щенка, приподнял и стянул с лошади, поставил рядом с собой, придерживая, чтобы не дать упасть, взял у подбежавшего солдата какую-то большую тряпку и набросил на Веру, укрыв с головой. Капюшон закрывал лицо до подбородка, она ничего не видела, только слышала, как министр Шен отдаёт приказы и люди вокруг разбегаются их выполнять.
   Он взял её за рукав и потянул за собой, она пошла, понемногу расслабляясь и приходя в себя, перед ней открыли двери кареты, подсадили внутрь и захлопнули. Министр сел напротив и отбросил капюшон с её лица, давая осмотреться. Карета была светлой, просторной и богатой, не то что тот грязный коробок, в котором её увозили. Как только хлопнула дверь, раздался окрик и лошади побежали, карету закачало, Вера подняла голову и устало посмотрела в пылающие гневом глаза министра.
   Он достал из кармана окровавленный амулет и протянул Веронике, она взяла и сразу же услышала его злой шёпот:
   - Вы выбрали самое двусмысленное в мире послание.
   Она нервно фыркнула и надела цепочку на шею, опять молча посмотрела на министра. Он смерил её медленным взглядом, как будто до этого не замечал насквозь мокрое платье, чужую куртку, кровь на руках, кровь на волосах, кровь на одежде...
   - Вы с ума сошли? - неверяще прошептал он. - Как вам удалось так легко сбежать?
   Вероника истерично хохотнула, с трудом разлепила пересохшие губы и дрожащим голосом прошептала:
   - Легко? Я убила трёх человек, украла коня и неслась неизвестно куда, постоянно ожидая погони... это, по вашему, легко? - Её голос срывался от злости и обиды, по щекам покатились слёзы, она растёрла их рукавом и крикнула ему в лицо, - вы сказали, что Тонг мертв!
   Глаза министра расширились и с лица в одно мгновение отхлынула кровь, сделав кожу серой и прочертив под глазами тёмные круги. Он медленно закрыл глаза, а когда открыл, лицо было сосредоточенным и холодным:
   - Расскажите мне всё, с самого начала.
   - Вы ушли из кабинета, - постаралась взять себя в руки Вера, - сказали, что меня отведёт домой кто-то другой, не Эйнис. Я ждала. Пришёл человек в одежде ваших спецназовцев, открыл мне дверь, я пошла за ним.
   Министр стиснул зубы, но ничего не сказал, молча кивнул, приглашая продолжать. Вероника переплела дрожащие пальцы.
   - Он провёл меня до дверей на улицу, а я вспомнила, что я в тапках и испугалась. - Министр бросил короткий взгляд на её ноги, зажмурился и потёр лицо, Вера тоже на них посмотрела -- грязный порванный тапок в крови, вторая нога босая, распухшая, в разводах крови и пыли.
   - Дальше, - тихо сказал министр, Вера опять подняла голову.
   - Он оставил меня на ступеньках и закрыл дверь изнутри. Подъехала лошадь с какой-то стрёмной бричкой, оттуда вылезли два цыньянца и затащили меня внутрь. - Она непроизвольно передёрнула плечами, министр шумно втянул носом воздух и опять промолчал. - Телега ехала где-то два часа. Потом мы вышли в лесу, там был их лагерь и Тонг.
   Министр Шен сжал губы в тонкую линию, на его лице было такое поражение и позор, что Вера опустила глаза, не в силах на это смотреть. Увидела свои руки в размазанных пятнах засохшей крови и уже не смогла оторвать от них глаз.
   - Дальше, - глухо сказал министр.
   - Я прикинулась паинькой пошла с ним в его палатку. - Она замолчала, он её не торопил. - Я его убила. - Вера подняла глаза и посмотрела на министра, ища на его лице... приговор, оценку, хоть что-нибудь. Его лицо было каменным и холодным.
   - Дальше.
   - Разрезала палатку и выползла на улицу, - послушно продолжила Вера. - Там шли дозорные и я спряталась в реке, они меня не заметили. Прошла вдоль берега подальше от палаток, там были лошади и один человек с ними. Я его убила и спрятала тело в воду, - она попыталась заискивающе улыбнуться, но губы дрожали, их уголки опускались вниз, - его не найдут до утра, там темно. Я сняла с него куртку, - она потрогала рукав и виновато потупилась, - было очень холодно...
   На секунду подняла глаза, чтобы увидеть его реакцию, но в его глазах было только нетерпеливое "дальше" и Вера продолжила.
   - Потом прискакал ещё один человек, сказал, что у него послание для правителя, он передаст и сразу уедет. Я испугалась, что он увидит мёртвого Тонга и убила его тоже, но тело спрятать не успела, - она задрожала, потёрла лицо, по нему опять покатились слёзы. - Я боялась, что конь убежит. Там были другие, но этот был с седлом, я не хотела его отпускать. Тело осталось лежать на виду, и ещё я тапок там потеряла... они всё поймут.
   Вероника крупно дрожала и жадно смотрела в глаза министра, он медленно выдохнул и спросил:
   - Сколько было костров?
   Вера задумалась, закрыла глаза, напряжённо пытаясь вспомнить.
   - Шесть.
   - Хорошо. - Он замолчал, хмуро уставясь в одну точку, Вера дрожала и боялась заговорить.
   Карета остановилась и министр опять накинул Вере на голову капюшон, помог спуститься со ступенек кареты и повёл куда-то по мощеной камнем дороге, потом по ступеньками, по коридорам. Было светло, вокруг раздавались встревоженные голоса, вопросы, на которые министр грубо бросил: "Потом" и пошёл быстрее.
   В каком-то коридоре он остановился и рыкнул:
   - Двейн! Готовь первую и вторую группу, прикажи седлать лошадей, пусть возьмут с собой мастера Касима. И принеси мне экипировку.
   Невидимый Двейн молча убежал, а уже через два коридора кто-то окликнул господина министра и подал ему чёрный свёрток.
   Наконец он завёл её в какое-то помещение и снял капюшон, она осмотрелась -- маленькая темная комната с каменными стенами и без окон, ряды забитых коробками и папками полок от пола до потолка, большой стол, заваленный бумагами, на свободной стене позади стола несколько больших карт с отметками и приколотыми бумажками.
   Она услышала скрежет за спиной и обернулась, министр закрывал тяжелую, обитую металлом дверь и задвигал широкий засов.
   - Присядьте. - Он кивнул на облезлый деревянный стул у стены, Вера села, всё сильнее округляющимися глазами глядя на министра, который резкими движениями расстёгивал куртку. Он невозмутимым деловым тоном спросил, - лагерь далеко от дороги?
   - Совсем рядом, - тихо сказала Вера.
   - Сколько палаток? - министр присел, расшнуровывая тяжёлые ботинки.
   - Большая у Тонга и ещё две рядом.
   - Сколько людей вы видели? - он развернул чёрный тюк и вытащил мягкие сапоги, бросил на пол, встряхнул свёрток и он развернулся до пола знакомым черным комбинезоном ниндзя-спецназовца.
   - Два стражника у входа в палатку Тонга, - стала загибать пальцы Вера, - двое часовых ходят по тропинке вдоль берега... может, больше, я видела только двоих, но слышала ещё несколько, хотя возможно, это были те же самые. - Она замолчала, глядя как министр быстро снимает пиджак и рубашку, оставаясь в чёрной безрукавке и штанах, берёт комбинезон и садится на край стола, натягивая штанину, он бросил на неё короткий взгляд:
   - Солдаты цыньянцы?
   - Те, которых я видела, да. Гонец русский... э, как я.
   - Я понял, - он обулся, встал со стола и в два движения натянул комбинезон на руки, застегнул несколько тонких ремней на поясе и груди, подошёл к полке на стене и выдвинул один из ящиков. Его голос был сухим и тихим, он не смотрел в её сторону. - Всё случившееся -- катастрофический прокол моего отдела. Вы вправе требовать моей крови, госпожа Вероника, но сейчас я должен спешить. Я закрою вас снаружи, будьте тут и ни с кем не разговаривайте, я вернусь и мы всё обсудим.
   Она молчала, глядя как он достаёт из ящика маленькие ножи, длинные толстые иглы, какие-то трубочки и мешочки, рассовывает это всё по специальным петлям и скрытым складкам костюма, быстро и сосредоточенно, без единого лишнего движения.
   В дверь постучали и министр крикнул:
   - Иду! - снял с полки длинный, чуть изогнутый меч в ножнах, обернулся к Вере и поклонился, не поднимая глаз. - Ждите.
   - Удачи, - прошептала Вера и вяло помахала рукой, он быстро бросил в карман ещё несколько трубочек, затянул последний шнурок, кивнул и вышел, в двери заскрежетал замок и стало тихо.
   Она сидела в мрачном оцепенении, всё тело гудело от усталости и нервов, мышцы периодически начинали подёргиваться и пульсировать в нервном тике, утихающем и тут же начинающемся в другом месте. В голове гудело, в рваном ритме сменялись картины, полные страха и крови, случившиеся и неслучившиеся, кровавые исходы, которых она до дрожи боялась. Как Тонг ей не поверил и заковал в цепи. Как он заметил, что она тянется к ножу и перехватил её руку. Как её поймали дозорные и приволокли обратно в лагерь, как все узнали, что она убила правителя. Как лошади подняли шум и привлекли внимание солдат, как огромное копыто вставшего на дыбы зверя опускается ей на голову. Как гонец успевает заметить нож у неё за спиной и отбирает его, бьёт её по лицу и тащит в лагерь, а там труп в палатке, её вяжут...
   Кружилась голова, ей казалось, что всё вокруг ей кажется и на самом деле она придумала встречу у ворот. Министр Шен не знает о её похищении, она перепутала стороны и ускакала по дороге прочь от города, лес смыкается над головой, конь хрипит и уносит её всё дальше, она из последних сил держится в седле и оглядывается, оглядывается...
   В дверь постучали и Вера дёрнулась от страха, сжалась на стуле, прижимая ноги к груди и крупно дрожа. Горло перехватило, она не могла вдохнуть и перепугалась ещё сильнее.
   - Шен! - раздался приглушённый дверью, незнакомый голос. - Эй, Шен, ты там? Ты нужен срочно, вопрос жизни и смерти.
   Вера не могла попасть дрожащей рукой в карман, онемевшие пальцы не находили его, слепо шарили по влажному липкому боку, доводя до истерического исступления. Опустив глаза, она наконец попала рукой в карман и крепко схватилась за нож, сжала его, пытаясь успокоить себя.
   Стук прекратился. Ей вдруг показалось, что о ней забыли и больше сюда никто не придёт, она умрёт тут одна. Потом показалось, что её закрыли специально, это эксперимент, такая проверка для Призванных.
   В глазах темнело, гул и грохот в голове сливался в непрерывную тошнотворную какофонию, она крепко зажмурилась и сжала голову руками, утыкаясь лицом в колени и пытаясь не думать ни о чём.
   ***
   Когда раздался скрежет отпираемого замка, Вера с удивлением вынырнула из полусна-полубреда, который качал её уже бесконечность времени. Пальцы, сжимающие рукоять ножа, онемели, она попыталась их размять и поморщилась от покалывающих кожу льдинок.
   Дверь скрипнула и открылась, впуская фигуру в чёрном, министр вошёл и задвинул засов, глаза в прорези маски быстро изучили сжавшуюся на стуле Веронику, он подцепил ткань под подбородком и стянул за голову, как капюшон, голос был встревоженным.
   - Как вы?
   Она прерывисто вздохнула и опустила глаза, в голове были только нецензурные ответы. Министр Шен подошел к столу и положил на него меч, глухой стук заставил Веронику вздрогнуть, он заметил и хмуро прищурился, но ничего не сказал. Стал выкладывать на стол свой спрятанный в костюме арсенал, иглы в крови, маленькие ножи со следами грязи и кровавых ошмётков чего-то неопознаваемого, мешочки и трубки... Вера автоматически отметила, что трубок стало меньше. Попыталась разогнуться и выпрямиться, спустила ноги на пол, потёрла шею, спросила дрожащим голосом:
   - А у вас как всё прошло?
   - Хорошо, - бесстрастно кивнул министр, расстёгивая ремни, стягивающие комбинезон, снял рукава и Вера вздрогнула, увидев на его плече красные пятна:
   - У вас кровь.
   - Где? - он осмотрел руки и отвернулся, - это не моя. Но вымыться надо, вы правы.
   Вера нервно хихикнула и тут же закрыла себе рот ладонью, чувствуя, что вот-вот разрыдается опять. Министр бросил на неё напряжённый взгляд, но промолчал. Сел на стул, снял сапоги и комбинезон, надел ботинки, взял со спинки стула рубашку, потом посмотрел на свои окровавленные руки и повесил обратно. Подошел к полкам, взял несколько платков и вернулся за стол, принимаясь методично протирать нинзевские примочки. Вера наблюдала за его работой, пытаясь представить, как он пару часов назад вытаскивал вот этот маленький ножичек из чьего-то глаза... Представлялось очень отчётливо, подпитанное недавними событиями воображение было щедрым на подробности.
   Министр закончил с ножами и иглами, положил их на место, вернулся за стол и медленно вытащил из ножен меч. Голубоватая полоска стали вышла с тихим шелестом, как выползающая из норы змея, министр внимательно осмотрел чистое лезвие, но всё равно начал протирать, осторожно и почти ласково. Веронике показалось, что глянцевый клинок излучает свет и она тихо спросила:
   - Что это за металл?
   - Я не знаю, - министр на секунду поднял взгляд на девушку и опять вернулся к мечу. - Никто не знает. Алхимики даже не уверены, что это металл. - Он ещё раз внимательно осмотрел каждый сантиметр лезвия и удовлетворившись, вернул меч в ножны, задержав на нём взгляд. - Ему больше двухсот лет, таких всего пять в мире. - Дотянувшись до полки, он спрятал меч и немного виновато посмотрел на Веру, - это долгая история, а у нас нет времени. Сейчас мы пойдём к вам на квартиру и вы сможете привести себя в порядок, потом мы побеседуем, пока я буду ждать результатов... сегодняшней операции. - Он сложил боевой костюм и мягкие сапоги в тугой свёрток, взял со стола накидку и опять набросил на Веру, опустив на лицо капюшон. - Пойдёмте.
   Скрежет замка, скрип двери, он опять взял её за локоть и повёл по коридорам. Отдал кому-то костюм, раздал распоряжения и позвал Барта. Телепортист прибежал и остановился напротив них, тихо спросил:
   - Госпожа?
   - Молчать, - шёпотом рыкнул министр, - на третью квартиру.
   "О, чёрт..."
   - Да, господин. - Барт подошёл вплотную и придвинул их друг к другу, взял министра за рукав, а вторую руку неуверенным жестом протянул Вере, - госпожа?
   Она с благодарным всхлипом схватилась за его ладонь и запястье обеими грязными окровавленными ладонями, выдавила шепотом:
   - Спасибо.
   - Что это значит? - тихо спросил министр, Барт неохотно буркнул:
   - Индивидуальная реакция на перемещение.
   А в следующую секунду её снесло ударом по всем органам чувств сразу, дезориентирующая волна закружила и смяла, образы шокированного водителя и кричащих людей на остановке смешались с кровавыми подробностями этой ночи, мир разламывался и из его щелей били алые фонтаны...
   - Госпожа?
   Она глубоко вдохнула и распахнула глаза, в библиотеке было светло и так привычно, как будто она никуда и не уходила, как будто сейчас войдёт Эйнис с корзиной и предложит ей выбрать тапочки.
   - Спасибо, дружище, - выдохнула Вера, разжимая пальцы и с извиняющейся улыбкой поглаживая красные следы на его руке от её впившихся ногтей. - Прости.
   - Ничего, мне не сложно, - улыбнулся он.
   Министр переводил озадаченный взгляд с него на неё, складывая накидку, Вера подумала, что не заметила, когда он её снял. Сунув тряпку Барту, он скомандовал:
   - Возвращайся на базу и жди протокола... - он запнулся, но сразу нашёлся, - от Двейна. Как только получишь, принесёшь сюда. Ни с кем не разговаривать, ты онемел на сегодня, понял?
   - Да, господин, - посерьёзнел Барт.
   - Выполняй.
   Барт кивнул, закрыл глаза и исчез, министр обернулся к Вере, секунду пристально на неё посмотрел и спросил:
   - Что за индивидуальная реакция?
   Она сжала в кулаки дрожащие пальцы, сглотнула и прошептала:
   - Очень страшно.
   Он чуть приподнял брови и отвел глаза:
   - Ясно. - Помолчал и добавил, - странно. Ладно, позже обсудим. Сейчас есть более важные темы. - Он указал на диванчик, - присядьте.
   Вероника посмотрела на свою одежду и ссутулилась:
   - Я не хочу испортить мебель. Ваши важные темы не подождут, пока я помоюсь?
   - Подождут, - после секундной паузы кивнул министр, потёр красное пятно на своём предплечье и кивнул ещё раз, - да, мне тоже нужно в душ. Одну минуту, я включу нагреватель.
   Он вышел из библиотеки, Вера осталась стоять посреди комнаты, кожей чувствуя каждую каплю грязной воды на своём теле и запах свернувшейся крови на одежде. Министр вернулся буквально через пару минут, с мокрыми волосами и в свежей рубашке.
   - Вода скоро нагреется. - Вера кивнула, он помолчал, окинул её взглядом с ног до головы и спросил, - чем вы их убили?
   Вероника полезла в карман и вынула окровавленный нож, глаза министра чуть расширились, потом опасно сузились:
   - Где вы его взяли?
   - У Тонга в сапоге, - тихо ответила Вера, опять погружаясь в тёмный водоворот воспоминаний, он заметил выражение её лица и не стал допытываться, протянул руку:
   - Разрешите? - она с облегчением отдала ему нож, он осмотрел его и уважительно кивнул, - отличный трофей. Северская сталь, работа именитого цыньского мастера, вам повезло. Только боевое оружие нужно содержать в чистоте. - Вера передёрнула плечами, вспомнив, как он протирал свои ножи и иглы, бросила на нож в его руках недовольный взгляд:
   - Разве его не нужно вернуть? Я его украла. И коня тоже.
   - Его некому возвращать, - снисходительно сжал губы министр. - Вы взяли его в бою, этот нож, как и конь, теперь по закону принадлежит вам. И кстати, они подпадают под закон об имуществе Призванных, к ним никто не прикоснётся без вашего разрешения.
   - Ни хрена себе у вас законы, - поражённо хохотнула Вера. - В моём мире это называлось бы грабежом и убийством с отягчающими, меня бы посадили в тюрьму лет на десять.
   - У вас довольно странный мир, - медленно произнёс он и посмотрел на нож. - Позвольте, я позабочусь о нём, раз вы не хотите.
   - Да ради бога, - Вера подняла ладони, открещиваясь от окровавленного трофея. - И об этом чудовище копытном тоже позаботьтесь, пожалуйста, он был мокрый и уставший ещё когда привёз гонца, а потом меня вёз обратно на последнем издыхании. - Она нервно сцепила пальцы и гораздо тише сказала, - ничего удивительного, что он с ума сходил. - Она вдруг вспомнила и подняла глаза, - а вы обыскали тело гонца? Что он вёз Тонгу?
   Министр, уже протирающий нож, на миг замер и снова продолжил неторопливыми движениями чистить клинок, его голос был тихим и напряжённым, заставляющим дышать медленнее.
   - Обыскали. Нам очень повезло, что ваше бегство не заметили. Когда мы добрались до лагеря Тонга, нас никто не ждал. - Он медленно провёл платком вдоль лезвия, в глазах мелькнула тень злого удовольствия, посмотрел на Веру, - я видел ту картину, что вы оставили в палатке правителя Тонга, весьма... изобретательно. - Вера криво ухмыльнулась, опять чувствуя, как начинает дрожать. Министр погладил лезвие, с лёгким сожалением добавил, - непрофессионально, грубо и грязно, но нельзя не признать, эффективно. И тихо, что не может не радовать в данной ситуации. Я одного не пойму, - он опять нахмурился, - как вам удалось застать его врасплох? Этот старый лис никому во всём мире не верит и даже к родной матери не поворачивается спиной. Его пытались убить уже столько раз, что для него покушения -- рутина. Что вы с ним сделали, чтобы он снял обувь, сложил оружие и подставил вам горло? -
   В глазах министра было недоумение и любопытство, Вере стало стыдно за то, что ответ на его вопрос так прозаичен, она опустила голову и молчала. Министр в последний раз протёр нож и спрятал платок, посмотрел на Веру:
   - Госпожа Вероника? - Она на секунду подняла глаза и опять потупилась, он провернул в ладони нож и протянул ей рукоятью вперёд. - Простите моё любопытство, это профессиональное. Просто, когда мы его нашли, не только я обратил внимание. Труп с выражением счастья на лице и перерезанным горлом -- редкое явление даже в нашей работе.
   Вероника опять окунулась в яркое, как ночной кошмар, воспоминание о той секунде -- удар и кровавая пена во рту, теплая жидкость заливает колени...
   Её затошнило и она прижала ладонь к губам, тут же вспомнив, что руки грязные, от них воняло кровью и лошадью, Вера отдёрнула руки и сжала в кулаки. Министр положил нож на стол и быстро подошёл к девушке, заглянул в лицо:
   - Вам плохо?
   - Да, - тихо выдавила она, - вода нагрелась?
   - Не до кипятка.
   - Без разницы, - отмахнулась Вера, не поднимая глаз, - куда выбросить куртку?
   - Бросайте на пол, Барт разберётся.
   Вероника молча сняла окровавленную куртку, бросила на пол неопрятной кучей, посмотрела на свою кофту, пропитанную кровью и речной грязью, сняла и бросила сверху, стряхнула с ноги единственный тапок и ушла в ванную, не отрывая взгляда от пола и слыша шаги министра за спиной, его голос был встревоженным и чуть виноватым:
   - Госпожа Вероника, вам нужна помощь?
   - Я справлюсь, - не оборачиваясь буркнула она и пошла быстрее.
   - Не закрывайте дверь на замок, - крикнул он ей в спину, Вера поморщилась и не ответила.
   "Боится, что я грохнусь в обморок в ванной и придётся ломать дверь. Может быть, и не зря боится."
   Она подумала и действительно не стала закрываться. От взгляда в зеркало стало плохо -- кровавые разводы начинались от подбородка и спускались полузасохшими потёками по шее и груди, платье пропиталось кровью до пояса, а ниже пояса ещё и лошадиным потом пополам с грязью.
   "Единственная нормальная одежда, которая у меня была..."
   Вера вымыла руки и лицо, сходила за халатом и босоножками, поймав внимательный взгляд министра, сидящего за столом в библиотеке.
   "Интересно, где он взял чистую рубашку? Когда уходил, в руках у него ничего не было."
   Возвращаясь в ванную, она посмотрела на запертую дверь в конце коридора, она не знала, что там находится.
   "Наверное, там и взял. Если это конспиративная квартира его министерства, то скорее всего, здесь есть разная гражданская одежда на всякий случай. Может, и мне порыться?"
   Тщательно вымывшись, она попыталась отстирать платье, но быстро сдалась -- безнадёжно, его не воскресить. Невесомая ткань прочно держала кровь и зеленоватые разводы речной воды, а тереть её было страшно.
   От беспомощной злости хотелось плакать, Вера попыталась взять себя в руки, расчесала мокрые волосы, завязала пояс халата и надев босоножки, криво улыбнулась -- отличное сочетание. Взяла мокрое платье и вышла из ванной. Войдя в библиотеку, увидела министра сидящим за столом и изучающим какие-то бумаги, а за спиной у него стояла Эйнис, фамильярно уложив локти на его плечи и тоже читала то, что он держал в руках. Заметив Веру, она убрала руки и выпрямилась, поправила свой костюм, на этот раз мало похожий на тёмное платье горничной, а скорее на специфическую деловую тройку из темно-синей ткани с белой рубашкой и длинной юбкой.
   - О, наша госпожа изволила выбраться из ванной, - иронично улыбнулась блондинка. - Отчёт а ваших похождениях похож на приключенческий роман.
   - Да, - ядовито скривилась Вера, швыряя платье на кучу окровавленной одежды, - вот такие мы, припадочные суки.
   Министр устало прикрыл глаза и тихо сказал:
   - Эйнис...
   Но она заговорила раньше, с ещё большей иронией:
   - А какое красноречие! Часовые у палатки Тонга в жизни, наверное, таких оборотов не слышали. - Она мечтательно закатила глаза и пропела: - "Только глупые женщины не любят роскошь". Это шедевр! А про правителя мира? - она прижала к губам сложенные щепотью пальцы, - блеск!
   - Эйнис, - глухо рыкнул министр, но девушка только хихикнула и похлопала его по плечу:
   - А ты у нас "холодный, как мёртвая змея". Очень метко, правда?
   Вера медленно сложила руки на груди и наблюдала за блондинкой с нехорошим прищуром.
   "Что я тебе сделала, интересно?"
   - "Я хочу, чтобы вы правили миром вместе со мной" - с надрывом, долженствующим изображать страсть, протянула Эйнис, хохотнула, - какие амбиции! А потом "позвольте мне вас удивить" и "дайте руку". - Она изобразила гротескную задумчивость и потерла пальцами подбородок, - чем же ты его удивляла, интересно?
   - Хочешь узнать? - тихо сказала Вера, прерывая поток её красноречия. - Это можно организовать, без проблем. - Она выпрямилась и прямо посмотрела в чёрные глаза Эйнис, протянула руку и бесовским шёпотом мурлыкнула, - дай руку.
  
      Читать дальше
  
Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"