Мартиросов Сергей : другие произведения.

Социобиология успеха

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Книга рассказывет об основных механизмах приспособления в обшестве. Довольно деликатная проблема, так как не только надо быть одаренным человеком, но ... лучше и не говорить.

  
  
  
  
  
  
  СОЦИОБИОЛОГИЯ УСПЕХА
  
  
  Сергей Мартиросов
  
  
  
  
  
  
  Посвящается моей жене Самвелине Погосовой
  
  
  Не осуждайте, пощадите тех,
  Чье глубже покаяние, чем грех.....
   Григор Нарекаци "Книга скорби"
  
  
  CОДЕРЖАНИЕ
  
  Введение.
  Глава 1. Механизмы приспособления.
   Биологические адаптации.
   Адаптионы - макроединицы приспособления:
   А. Изобретательность.
   Б. Скорость.
   В. Сила.
   Дуализм в биосфере: генный эгоизм и альтруизм. Принцип
   сохранения многообразия генофонда.
   Компоненты изобретательности у людей:
   А. Креативность.
   Б. Пассионарность.
   В. Иннобильность.
   Плюсы и минусы человеческой изобретательности.
   Порождение адаптионов силы и скорости.
  
  Глава 2. Гены и воспитание.
   Эффект Маугли.
   Социальная ниша:
   А. Выбор жизненного пути.
   Б. Биологическая альтернатива.
   Адаптивность полов.
  
  Глава 3. Генофонды. Диаспора и этнос.
   Микроэволюция и дивергенция народов:
   А. Мутации, дрейф генов, случайный фактор.
   Б. Миграция генов.
   В. Отбор.
   Адаптивное совершенство. Евреи.
   Историческая судьба или доминантные аллели?
   А. Диаспора - часть этноса, исполняющая ее социальный
   заказ.
   Б. Что такое "великий народ"?
   В. Древний Рим и Италия. Ключевая роль в истории
   цивилизации.
  Заключение.
   Избранная литература.
  
  
  
   Введение.
  
   Землю населяют более десяти миллионов видов растений, животных и микроорганизмов. Биологические способы приспособления видов к среде удивительны и многообразны. Никакая фантазия не в состоянии подсказать нам столь хитроумные и сложные дизайны соответствия между видами и средой обитания. Монстры, изображаемые в научной фантастике, могут развлечь нас, но не удивить, ибо гениальность эволюционного процесса, наполненного мощными скачками и открытиями, непредсказуема. Достаточно увидеть на экране телевизора животный и растительный мир океана или реконструкции животных прошлого, чтобы убедиться в том, что ни одна фантазия не в состоянии придумать такое невероятное многообразие способов приспособления к окружающей среде, такие фантастические способы адаптации .
  Биология не стоит в растерянности перед этим многообразием. Существует ряд способов обобщить адаптационные особенности миллионов видов, подчинив их ограниченному количеству "механизмов приспособления", или просто "адаптаций". И как всегда это бывает в науке при переходе к теории, невообразимая гамма природы легко укладывается в некоторое количество обобщений или аксиом, названных здесь "механизмами адаптации". Цвета, формы, размеры, способы существования, типы размножения и т. д. исчезают, и появляется обобщенное представление о природе живых существ. Биологи продолжают открывать новые виды, детально описывают их анатомию, физиологию и особенности поведения, но все свойства легко укладываются в теорию адаптации.
  Однако теория адаптации не относится к категории завершенных исследований. Остается постоянная неудовлетворенность существующими подходами к описанию способов приспособления, особенно когда речь идет о человеке и его поведении в обществе.
  Человек живет в искусственной среде . Внешними условиями для современного человека является высокотехнологическое общество. Какие особенности человека позволяют ему лучше приспособиться к этой искусственной среде, созданной им самим? Вопрос этот не праздный. Каждый раз, слушая или читая рассуждения о природе человека и его адаптивных способностях, я ловлю себя на мысли, что люди придумывают довольно противоречивые обобщения к поведению человека в обществе - будь то образованные люди, знаменитые телевизионные оракулы, религиозные или политические деятели, не говоря уже о простых смертных. Создается впечатление, что у нас отсутствует научная почва, когда мы обращаемся к проблеме адаптации человека в обществе. Более того, даже выдающихся биологов и социологов ставят в затруднительное положение особенности поведения человека в обществе. Отсюда появляется научная дисциплина социология, призванная рассказать, как живет и работает человеческое общество. На этом уровне описания теряется связь между биологией человека и его социальной жизнью. Безусловно, социобиология призвана компенсировать оторванность социологии от биологии человека, однако установление связи между социальным поведением пчелы, муравья и человека вряд ли облегчит понимание социобиологии человека. Мышление и сознание есть только у человека.
  Я думаю, что надо подойти к вопросу, исходя из качественного отличия человека от всего животного мира, надо исходить из его способности мыслить. Если для мыслящего существа будет создана идеология адаптации, то животный и растительный миры должны естественным образом уложиться в новую схему в качестве частных случаев, так как инстинкты являются подчиненными уровнями психики по отношению к мышлению и сознанию. Кроме того, адаптационные характеристики должны отражать эволюционную целесообразность, независимо от того, человек это или насекомое. Именно такого рода обобщения и минимизации сделаны в данной книге.
  В первой главе, после краткого описания известных биологических подходов к обобщению способов приспособления, мы рассмотрим новый биофизический подход к теории приспособления и выживания, особенно полезный при анализе адаптации человека в обществе. Этот подход оказался настолько удобным для меня, биофизика, что я написал еще две главы, демонстрирующие приложимость гипотезы к проблемам индивидуального развития и к анализу социобиологии этносов.
  
  Глава 1. Механизмы приспособления.
  
  Можно придумать большое количество адаптаций в зависимости от сферы, в которой вы работаете . Это удобно лишь для обобщения совокупности данных в данной сфере. Такой подход далек от аксиоматики теории адаптаций. Задача теоретика заключается в том, чтобы с помощью минимума аксиом охватить всю сферу исследуемого явления, всю биосферу, включая человеческое общество. Именно аксиоматике теории адаптации посвящена данная глава.
  
  Биологические адаптации.
  
  Биологическая адаптация есть процесс приспособления членов популяции к внешним условиям. Пока речь идет о биологических видах, живущих в естественной среде обитания, биология как наука вполне адекватно может рассказать об адаптации видов и, как кажется, не испытывает необходимости в дальнейшей разработке теоретического базиса для описания принципов адаптации.
  Все разнообразие в путях приспособлении видов к окружающей среде можно разбить на три типа адаптаций , которые видоизменяются со временем, определяя эволюционную пригодность популяции или индивида к среде.
  Структурная (анатомическая, или морфологическая) адаптация. Структурные адаптации включают изменения формы и строения организма. Анатомические особенности организма играют чрезвычайно важную роль в адаптации и эволюции вида. Роговые покрытия у животных нужны им либо для защиты (панцири), либо для атаки (рога). Прямоходящий человек с руками, удобными для работы, был абсолютно необходим для лучшего использования умственных способностей человека. Многократное изобретение одних и тех же частей тела в течение длительного эволюционного периода говорит о том, что данный орган крайне необходим. Например, глаза изобретались 40 раз . Повторяемость в изобретениях природы отдельных органов стало основой для определения эволюции как видоизменения отдельных органов .
  Физиологическая адаптация. Физиологические адаптации связаны с биохимическими и биофизическими процессами в организме. Уже на заре образования первых одноклеточных сформировались механизмы фотосинтеза, биохимия и биофизика которых были приспособлены к использованию солнечного света для производства органических соединений. Биохимия отдельных органов строго подчинена целевым задачам этих частей тела. Пищеварение человека, способного употреблять как растительную, так и животную пищу, заметно расширило ареал его приспособления к среде. Сам факт существования ферментов, ускоряющих в миллионы раз биохимические процессы в организме, говорит о важности физиологического соответствия среде.
  Поведенческая адаптация. Этот интегральный тип адаптации подразумевает целевое поведение биологического объекта. Начиная от оплодотворения, выбора места для хранения яиц, заботе о потомстве и кончая способами добычи пищи, сексуального партнера, атаки и обороны - любой тип поведения направлен на выживание. Примеров поведенческой адаптации существует множество, и они, по мнению биологов, определяют эволюционную пригодность вида.
  При этом не надо забывать, что только в правильном сочетании приведенные биологические адаптации эволюционно эффективны. Отбор видов происходит не по одному признаку, а по эффективности всех трех адаптаций в нужном сочетании. Мне понравился пример о сочетании адаптаций у комара: "Кровососание у комаров обеспечивается сложной комбинацией таких адаптаций, как развитие специализированных частей ротового аппарата, приспособленных к сосанию, формирование поискового поведения для нахождения животного-жертвы, а также выработка слюнными железами специальных секретов, которые предотвращают свертывание высасываемой крови". Вот как непросто сосать чужую кровь!
  В мою задачу не входит повторить совершенно замечательные и прекрасно иллюстрированные учебники по биологии или отдельные их разделы. Я просто хотел освежить в памяти читателя некоторые сведения по основам биологических наук.
  
  Адаптионы - макроединицы приспособления.
  
  Биологические адаптации, приведенные выше, чрезвычайно точно указывают на основные материальные различия между видами и между особями внутри вида. Дополнительные обобщения к указанным адаптациям, как то "групповые адаптации", "широкие и узкие адаптации", "адаптации по основным потребностям" и проч., не могут считаться плодотворными, так как призваны охватить только исследуемую группу явлений.
  Чтобы наконец перейти от неудовлетворенности существующими идеями к биофизической аксиоматике теории адаптаций, мне вкратце придется пояснить будущий ход своей мысли.
  Сначала рассмотрим простые примеры из физики. Если физик смотрит на камень и говорит "это камень", то он имеет в виду материальную природу предмета, который он видит, и в этом случае он выступает не как физик, а как человек, знающий номинацию предмета. Если же он смотрит на камень и говорит "это твердое тело", то он уже находится в рамках науки, которая с помощью понятия "твердое тело" в состоянии описать неисчислимую совокупность предметов. Твердое тело может быть и камнем, и куском металла, и скульптурой Никой Самофракийской. Это уже теоретический подход. Теория имеет дело не с отдельными материальными свойствами, а с общими признаками. Именно для общих свойств рассматриваемых предметов отыскиваются законы природы. Другой пример. Математик, следуя по пути развития математических идей, написал некоторое дифференциальное уравнение, описывающее колебательный процесс. В природе колебания бывают механические, электрические и оптические, однако описываются эти процессы одним и тем же уравнением. Следовательно, надо найти некие характеристики предметов и явлений, которые являются общими при различных внешних условиях. Для биологии можно сказать, что адаптивные характеристики надо подобрать так, чтобы в поведении мухи и слона, бактерии и человека они были бы абсолютно одинаковы, чтобы они могли быть описаны одними и теми же терминами. Одно дело отметить, что слон огромный и сильный, а муха летает лучше всех, другое дело найти то общее между видами, что способствует лучшей приспособляемости. Мне думается, что биологические адаптации не подходят к описанию адаптабильности человека. Биологические адаптации говорят нам больше о материальной природе рассматриваемого объекта, тогда как свойства изучаемой особи подразумеваются и как бы объединены в поведенческой адаптации. Например, если мы говорим, что у льва такая-то анатомия, физиология и поведенческие особенности, то мы описываем биологию представительства семейства кошачьих. Итак, большая группа животных объединена в семейство по биологическим адаптациям. Однако сравнивать анатомию, физиологию и этологию ласточки и льва уже становится неразумной задачей. Слишком много потребуется страниц, чтобы описательным методом такого уровня охватить всех зверей, а тем более включить в анализ человека, для которого в биологических адаптациях просто не выделено место, несмотря на то, что заведомо известно о качественном отличии адаптивных свойств человека от всего остального животного мира.
  Физик бы сказал, что это не теория. Такой подход к адаптивным свойствам популяции не выходит за рамки описательной биологии. Естественно, что биофизик, подобный мне, не будет удовлетворен. Дело не в математических уравнениях и формулах, дело в отсутствии обобщенных подходов к проблеме. Если в физике заменить энергию или энтропию на подробное описание того, что происходит с разными материальными объектами в тех или иных случаях, то получится нонсенс, полный хаос в понимании событий в физическом мире. Тогда как энергия и энтропия вполне адекватно характеризуют направление процессов в природе, касается ли это атома, бактерии, галактики или человека. Нет правильных характеристик предметов, не будет правильных понятий и обобщений, не будет и теории. С этой точки зрения, биофизическая теория адаптаций еще не разработана. Необходимость такого подхода четко прослеживается при анализе адаптивных свойств человека. Более того, андроиды, киборги, роботы, которые, как предполагается, постепенно дополнят мир, тоже должны быть описаны новым подходом. И в этом заключается цель данной книги.
  Учитывая, что живая природа качественно отлична от неживой, с которой имеет дело физика, любая теория адаптации должна принимать во внимание "волю" изучаемого биологического объекта. Под волей надо понимать способность самого предмета делать целевой выбор. Поэтому понятия, вводимые для теории адаптации, должны иметь и чисто биологический компонент, который дополнил бы физическое описание адаптации. Скажем так, любое действие особи всегда находится под контролем самой особи в виде инстинкта или сознания. В физическом мире этого нет. И в этом качественное отличие биологии от физики. Нельзя описать строго такой биологический феномен, как поведение особи, основываясь только на законах и понятиях физики. Имеется качественное различие между этими науками. А там, где есть качественное отличие объектов материального мира от физических законов, появляется новая наука .
  Ниже я хочу предложить новый, биофизический подход к проблемам адаптации, который позволяет взглянуть обобщенно на приспособляемость в природе. Этот подход особенно важен при обсуждении приспособления человека в обществе. Без биофизического подхода, как мне кажется, невозможно обобщить биологию и социологию. Теория адаптаций и эволюции нуждается в правильной аксиоматике.
  Я думаю, что механизмы приспособления видов к окружающей среде, несмотря на фантастическое многообразие биологических особенностей, можно классифицировать по целевому способу адаптации, разделив их на три макрогруппы, которые расположены здесь по убывающей ценности их для эволюции вида:
  ИЗОБРЕТАТЕЛЬНОСТЬ,
   СКОРОСТЬ,
   СИЛА.
  Назовем каждый из предложенных адаптивных механизмов - АДАПТИОН.
  Обычно в каждом из биологических видов присутствуют все три адаптиона в разной пропорции. В зависимости от экосистемы или социума один из адаптионов может доминировать.
  Остановимся сперва на определениях, указанных выше адаптивных характеристик.
  А. Изобретательность - способность особи к контролю поведения в зависимости от изменений в окружающей среде. Изобретательность сугубо биологическое свойство, не поддающееся физической метрике. Изобретательность может быть как на уровне инстинктов, так и на уровне сознания. Например, мимикрия, строительство гнезд на вершинах деревьев, объединение в группы для охоты и обороны, рытье нор с узкими входами, выработка ядовитых веществ - способность, которой обладают многие виды животных, растений, насекомых и бактерий для обороны и атаки и т. п. Такие типы изобретательности отобраны эволюцией. Изобретательность может проявляться на уровне условного рефлекса, когда удачная акция, повторенная несколько раз, запоминается и даже может стать частью программы обучения потомков.
  Естественно, что уникальная способность к мышлению у человека дает ему неограниченную возможность к изобретательности вплоть до способности выживать в любых условиях. Человек, в отличие от животных, не ищет подходящей экосистемы, а формирует окружающую среду в соответствии со своими физиологическими возможностями. В частности, он способен жить в космосе: в безвоздушном пространстве при абсолютном нуле температуры.
  Биологическая характеристика - поведенческая адаптация - существенно отличается от изобретательности тем, что она характеризует некоторый тип поведения в очерченной ситуации. Например, мимикрия бабочки, ее окрашенность под цвет дерева, где она находится, отличается от способности тигра бесшумно и с подветренной стороны приближаться к жертве, а тем более оба этих типа поведения отличаются от способности человека создавать орудия производства. Я бы сказал, что все три поведенческие адаптации характеризуют подходы описательной биологии. Однако все три типа поведения подчинены одному механизму адаптации, одному адаптиону - изобретательности. В этом я вижу принципиальное отличие биофизического обобщенного подхода к проблемам адаптации от общепринятого биологического подхода. По мере чтения этой книги терпеливый читатель увидит, насколько легко описывать социальные проблемы с помощью адаптионов, нежели используя биологические адаптации. Но сначала завершим определения адаптионов.
   ***
  Биологические объекты, так же как и физические предметы, перемещаются и взаимодействуют в пространстве и во времени. Следовательно, они должны обладать основными характеристиками движения: кинематической характеристикой - скоростью, и динамической характеристикой - силой. Естественно, что в биологическом приложении эти характеристики будут отличаться от строго механических, подобно тому, как природа механического движения отличается от электрического и оптического перемещения материальных частиц.
   ***
  Б. Скорость определяет любое опережающее действие живого существа, которое дает ему преимущество в выживании. Скорость выражается, например, не только в опережающем перемещении в пространстве и во времени, но также и в быстроте реакции на изменения в среде. Способность особи к частому и обильному размножению, когда число выживающих особей превосходит число гибнущих, я также отношу к адаптации с помощью скорости. Механизмы приспособления за счет увеличения скорости многообразны. В сочетании с примитивными инстинктами изобретательности скорость становится мощным оружием приспособления к окружающей среде. Например, быстрый выброс языка, к которому прилипает пролетающее насекомое. Или способность мангусты опережать кобру чрезвычайно критично по скорости. Мангуста Индии не в состоянии совладать с американской коброй, которая на доли секунды быстрее нее. Следовательно, речь идет порой об очень узкой экологической нише. Важность скорости в развитии и многообразии живой материи можно видеть и на физиологическом уровне. Появление ферментов в миллионы раз ускорило химические и физические процессы в клетках, создав необходимый биохимический базис для адаптации видов. Мы видим, что роль скорости в адаптации проявляется уже на молекулярном уровне. Без ферментов жизнь немыслима, ибо именно они обеспечивают сложный цикл жизнедеятельности необходимой скоростью при обработке информации, энергии и продуктов питания.
  Таким образом, на всех уровнях биоорганизма и даже популяции имеются генетически закрепленные уровни скорости, от списывания генетической информации (транскрипции) до групповых действий вида.
  В. Сила - физическое превосходство, обеспечивающее подавление конкурента и насильственный захват территории, питания и сексуального партнера.
   Я хочу обратить внимание читателя на существенное отличие физических величин силы и скорости от адаптионов того же названия. Как и в физике, сила и скорость характеризуют динамические и кинематические свойства объектов соответственно, однако адаптионы обладают элементом "целенаправленности". Это означает, что и сила, и скорость находятся под контролем самого объекта, тогда как в неживой природе они изменяются только при взаимодействии с другими телами.
  Сила является важным свойством при доминировании. Сила иногда бывает главной характеристикой особи, ее центральным механизмом приспособления. Как правило, все хищники обладают необходимой силой для подавления жертвы. Однако и травоядные, такие как кабаны, буйволы, слоны и т. д., нередко обладают значительной силой для обороны. Если нет необходимой скорости, то должна быть превосходящая сила. Сила становится существенным фактором при групповых действиях животных. Львы только группами выходят на охоту на крупных травоядных, то же делают волки. Групповое действие является многократным увеличением силы. Происходит кумулятивное использование адаптиона. Жертвы также в состоянии защитить себя от хищника, если собираются в группы агрессивно настроенных особей. Например, стая галок может атаковать сокола и победить. Групповые действия всегда увеличивают силу, а поэтому и агрессивность, даже физически слабых. Таким образом, объединение особей часто гарантирует резкое увеличение силы и способность достичь желаемой цели.
  Хочу обратить внимание читателя на то, что все три адаптиона существуют взаимосвязанно. Например, изобретательность может быть направлена на увеличение скорости и силы в борьбе за существование (см. ниже).
  Обычно всегда существует некоторый оптимум в сочетании изобретательности, скорости и силы, который и обеспечивает приспособление вида к окружающей среде. Достаточно, чтобы в среде появился фактор - паразит или хищник, изменение климата или среды обитания - который в состоянии одолеть этот оптимум, и вид будет обречен на вымирание. Динозавры просуществовали 250 миллионов лет и все же вымерли. В этом смысле человеку угрожают, во-первых, вирусные заболевания, ибо мы не уверены, имеется ли у нас иммунитет против любого вируса, а медицина еще не способна быстро найти противоядие от новых штаммов, и, во-вторых, гибель планеты из-за астрофизических изменений - смещение с орбиты, столкновение с астероидами, незначительное увеличение или уменьшение солнечной энергии и т. д., и, в-третьих, неравномерный прогресс отдельных стран и континентов, что создает противоречия внутри человечества и может привести к уничтожению достигнутого технологического прогресса, без которого нам не вырваться за пределы солнечной системы. Мощь оружия массового уничтожения такова, что небольшая группа людей в состоянии существенно повлиять на прогресс и выживаемость человечества (хотя я думаю, что эта третья категория опасности трагична, но не глобальна).
  Итак, хотя бы одна из трех адаптационных характеристик выживания (изобретательность, скорость, сила) или их сочетание должны присутствовать в данном биологическом виде в некотором превосходстве по отношению к другим конкурентным видам, чтобы выжить в заданной экосистеме.
  Понятие адаптиона приобретает особое значение для современного человека и вообще "существа" будущего высокотехнологического общества , где ущербность в биологической адаптации уже не является летальной. Технология в состоянии компенсировать структурные и физиологические недостатки человека, открывая ему возможность проявить свою изобретательность. Ярким тому примером является жизнь и деятельность физика Стефена Хокинга, а также многих замечательных людей с теми или иными анатомическими или физиологическими недостатками, которые в животном мире или в примитивных обществах привели бы к летальному исходу. Технологическое общество - это среда, где адаптион "изобретательность" более важен, чем два других адаптиона - "скорость" и "сила", которые возрастают по мере совершенствования изобретательности в процессе искусственной эволюции (см. сноску 2).
  
  Дуализм в биосфере: генный эгоизм и популяционный альтруизм.
  Принцип сохранения многообразия генофонда.
  
  Определив основные три адаптивные характеристики, мы все же не можем двинуться дальше, пока не познакомимся с мотивацией поведения любого биологического объекта. В биосфере оптимум в поведении определяется противоборством двух мотиваций, которые назовем как генный эгоизм и популяционный альтруизм. Дуализм в поведении кажется лишь косвенно связанным с адаптионами. Скажем так, дуализм предсуществует и не зависит от величины адаптионов. Однако невозможно рассматривать адаптивное поведение, не зная ничего о мотивации любого поведения, особенно если мотивация отражается на величине адаптионов. Рассмотрим эти две формы поведения биообъекта.
  Прежде всего, определим альтруизм и его различные аспекты понимания. Альтруизм проявляется в способности жертвовать своими интересами ради другого живого существа. В чистом виде альтруизм представляет собой способность пожертвовать своими интересами в интересах другого человека без какой-либо будущей компенсации. Это - истинный альтруизм, и мы его определим как жертвенный альтруизм.
  Другие аспекты альтруизма включают в себя родственный альтруизм и обменный альтруизм. Родственный альтруизм - это способность жертвовать собой в интересах генетически близких родственников. Компенсацией за жертву является способствование выживанию своего набора генов, который хранится в родственниках. Родственный альтруизм часто происходит на уровне подсознания, на уровне биологических инстинктов и способствует сохранению альтруистических генотипов в генофонде.
  Определим обменный альтруизм как способность пожертвовать чем-то в надежде получить взамен соответствующую компенсацию или даже прибыль. Это наиболее распространенный вид отношений между людьми. Даже родственный альтруизм включает в себя обменный альтруизм в скрытой форме, так как, жертвуя, мы не исключаем того, что в будущем родственники позаботятся о нас самих в случае опасности, болезни или старости. Или, например, забота и внимание к домашним животным есть вид обменного альтруизма, когда, жертвуя своим временем и средствами, человек надеется в будущем получить материальную или психологическую компенсацию. Если бы собака каждый день кусала хозяина, а не была бы предана, как собака, или корова не давала бы мяса и молока, или лошадь только ела бы сено, а не служила бы хозяину, то ни о какой заботе о домашних животных не могло быть и речи. Делая что-то для другого, почти все люди надеются на отдачу, хотя бы на собачью любовь.
  Все три вида альтруизма существуют в обществе. Наибольшее распространение имеют родственный и обменный альтруизм, которые позволяют выжить субпопуляции, племени, народу или нации в человеческом обществе.
  В чем ценность генетического эгоизма, когда особь в первую очередь думает о себе и о своем потомстве, т. е. заботится о выживании своих генов? Если данная генетическая линия выживает лучше, чем другая внутри популяции, то она более приспособлена к среде. Поэтому генетический эгоизм выгоден популяции. Он отбирает в популяции наиболее приспособленных членов общества. А выживаемость популяции и есть главная цель адаптации, ее мотивационный базис.
  Когда речь идет о взаимоотношении особи с окружающей средой, то понятие "адаптион" является достаточной оценкой выживаемости популяции. Дуализм в мотивации поведения важен при контроле взаимоотношений особей внутри популяции. Как вести себя - эгоистично или альтруистично? Если адаптионы определяют эволюционную ценность данного генетического набора в заданной экологической нише, то естественно, что адаптионы должны как-то влиять и на доминантность особей внутри популяции. Скажем проще: чем ты изобретательней, быстрей и сильней, тем выше ты на иерархической лестнице внутри популяции. Лучшее будет доставаться тебе, а не соседу, и от тебя будет зависеть эволюционная ценность данного генетического набора. Таким образом, адаптионы определяют не только выживаемость во внешней среде, но и поведение внутри популяции.
  Однако отношение особи к остальным членам популяции не столь однозначно, как отношение особи к другим видам, скажем так, генный эгоизм по отношению к внешнему миру является единственным мотивационным критерием поведения. Для особи внешний мир не вызывает ни жалости, ни сострадания, а только рассматривается как среда, где любой ценой надо сохранить генетический набор своей популяции. Внутри же популяции особь не столь однозначно может реагировать на других членов популяции. Этот вопрос стоит как будто в стороне от адаптивных характеристик, однако имеет принципиальное значение для изобретательности, так как определяет всю сложность поведения индивида внутри сообщества особей, несущих сходные генетические наборы. Что важнее для выживания - позаботиться о себе или помочь соседу? Для человека можно этот вопрос сформулировать так: что важней- эгоизм или альтруистическая забота о человечестве? А можно ли вообще противопоставлять эгоизм и альтруизм? Это самый сложный вопрос, стоящий перед любой биологической особью, включая человека. Этому вопросу посвящено много работ, и любознательный читатель найдет обильную литературу, как в библиотеках, так и в Интернете .
  Откуда же появляется альтруизм? Вроде бы он эволюционно невыгоден. Если заботиться о слабых членах общества, то мы как бы уменьшаем выживаемость, передавая по наследству слабые признаки, например худшую изобретательность, скорость и силу, худшие генетические признаки, а худшие генетические признаки - это худшие адаптионы. И тем не менее члены биологического сообщества нередко вступают в борьбу за своих слабых членов. Получается, что есть какой-то неявный принцип в биосфере, который толкает особь совершать альтруистические поступки.
  Неявным принципом природы, контролирующим наш эгоизм, является, на мой взгляд, принцип сохранения многообразия генофонда , который гласит: чем большее разнообразие генетических признаков хранит генофонд, тем большая вероятность для выживаемости популяции в трудных и непредсказуемых условиях, таких как вирусные пандемии, катастрофы и вообще любой мор, ибо неизвестно, кто из особей несет в себе набор генов, обеспечивающих выживание в тяжелых условиях. Вся сложность поддержания этого принципа в обществе заключается в том, что очень трудно его привести в соответствие с законами конкурентной внутривидовой борьбы, когда каждый обременен только заботами о своем личном генотипе. Поэтому борьба за существование ведет к нарушению этого важного принципа биосферы .
  В человеческом обществе этот принцип природы хранится в неявном виде в моральном кодексе общества, тогда как юридические законы в основном направлены на защиту прав личности в конкурентной борьбе, за исключением таких ключевых ограничений, как "не убий", "не укради". Мораль не закон, и люди порой с легкостью нарушают мораль ради решения сиюминутных проблем. Главное - это мы и наши гены, главное, чтобы выжить, главное - это генетический эгоизм. Поэтому, например, общество вынуждено вводить дополнительные налоги на преуспевающих, чтобы законодательным путем помочь неудачникам и тем самым привести наш эгоизм, хотя бы частично, в соответствие с требованием природы сохранить многообразие генофонда. Так, иногда закон вводит альтруизм в общество, чтобы сдерживать наши хищнические желания, давая возможность выжить и другим генотипам, ибо при чрезмерном захвате добычи мы косвенно убиваем других людей.
  Нельзя забывать, что в поведении человека, в отличие от остальных живых существ, имеется чрезвычайно невыгодная особенность. Обычно живые существа умеют отделять внутривидовую конкуренцию от межвидовой борьбы. Они не стремятся убить ближнего, хотя бы потому, что физические затраты на убийство приведут к такому ослаблению самого убийцы, что он останется беспомощным перед лицом окружающей среды. Как бы стоит генетический запрет на убийство себе подобного.
  Для человека межвидовая борьба почти не имеет значения, особенно в технологическом обществе, разве только борьба с болезнетворными микроорганизмами. Единственный друг и враг человека - это человек . Поэтому человек перенес законы межвидовой борьбы на внутривидовую конкуренцию. Только путем нарушений он может добыть многое, посягая на накопления и труд других людей. Поэтому, потерпев неудачу в конкурентной борьбе за существование, он прибегает к агрессии против ближних. Так рождаются войны и терроризм. Так один маньяк может терроризировать миллионы людей.
  Сознательное нарушение биологических норм поведения является особенностью человека. Оно связано со способностью увеличивать свою физическую силу в несоизмеримых пропорциях. Агрессия, как и труд, становится важным средством в добывании новых территорий и ресурсов. Отсутствие межвидовой борьбы резко усиливает внутривидовую конкуренцию . Соотношение генетического эгоизма и популяционного альтруизма в жизни биологического сообщества является довольно сложной темой. Однако главный ее принцип прост: и эгоизм, и альтруизм одинаково ценны для выживания популяции, вопрос лишь в том, где и как дополнять генетический эгоизм общественным альтруизмом.
  
  
  
  Компоненты изобретательности человека.
  
  В этом разделе я продолжу вводить определения, без которых обобщенное понимание адаптации человека в обществе кажется расплывчатым.
  Человек обладает умеренной физической силой, ограниченной скоростью перемещения, и у него чрезвычайно низкая скорость репродукции. Иными словами, у человека нет заметного превосходства ни в силе, ни в скорости по отношению к другим видам, чтобы успешно вести конкурентную борьбу в течение долгого времени. Поэтому он должен обладать избыточной изобретательностью, чтобы усилить свою выживаемость, а тем более доминировать в биосфере. Изобретательность человека целиком зависит от уровня работы его мозга. Человек в этом отношении, как известно, качественно выделен среди всех видов живых существ, ибо обладает мышлением, способностью не только оценить прошлое, но и в определенной степени творить будущее, осуществлять искусственную эволюцию Вселенной (см. сноску 2).
  Пока речь идет о биосфере без человека, вся изобретательность особи ограничена инстинктами, отобранными эволюцией или приобретенными в период индивидуальной жизни. Может показаться, что наличие мышления и сознания у человека есть продолжение и усиление инстинктов. Эта мысль не лишена определенной логики. Инстинкты нужны всем живым существам, включая человека. С них начинается восприятие внешнего мира. Инстинкты реагируют на внешний мир обязательными действиями, обеспечивающими особь нужным питанием, территорией и репродукцией. Однако без сознания и мышления все, что выходит за рамки инстинктов, остается невоспринятым, а только оценивается как безразличный предмет. Мышление по своей сути не инстинктивно, оно является качественно новым уровнем эволюции биосферы, когда интеллект в состоянии оценить возможности внешнего мира для своей выживаемости. Появляется некий компьютерный элемент, способный обобщить прежний опыт и оценить будущее. Творческий элемент такой огромной мощи, что он в состоянии сам создавать экологическую нишу. Инстинкты соподчинены мышлению. Поэтому изобретательность становится у человека довольно сложной структурой.
  При внимательном анализе особенностей человеческой психики оказывается, что изобретательность является более широким понятием у человека, чем просто умственные способности.
  Поэтому адаптион "избирательность" у человека мы рассмотрим более внимательно. Я разбил изобретательность на три компонента. Таким путем, как мне кажется, нам удастся оценить весь спектр адаптивности человека.
  А. Креативность. Сначала поговорим о творческой активности нашего мозга. Естественно, что творческая активность человека проявляется не только по отношению к внешнему миру, но и внутри общества. Чем одаренней человек, тем у него больше шансов выжить в обществе. В значительной мере это так.
  Итак, первым необходимым, но недостаточным качеством для выживания человеческой популяции являются умственные способности человека. Назовем умственные способности в приложении к конкретной сфере деятельности креативностью . Давид был много слабее Голиафа, но креативнее него, поэтому он победил последнего. Маленькая пуля, поражающая противника без применения физической силы, есть следствие превосходства нашего ума над физической силой. Во внутривидовой борьбе мы видим, что по мере технологического развития человечества все меньшее место в борьбе за существование занимают наши физические данные и все большее место умственные способности. Спорт является замечательной основой поддержания физической энергии человека, а также интересным спектаклем, но не может усилить нашу адаптивность, тогда как развитие ума ведет к прогрессу и усилению наших адаптивных возможностей. Распад тоталитарных империй - это прежде всего следствие подавления творческого потенциала народа, его креативности, без которых невозможно выжить даже могучим диктатурам. Европа, Япония, США и ряд других стран, которые сейчас опережают остальной мир в своем технологическом развитии и по уровню социальной жизни, достигли этого тем, что нашли пути для широкого использования креативности.
  Итак, первое необходимое качество для выживания в социуме - это креативность, одаренность, которая является основной компонентой изобретательности человека и, следовательно, его выживания. Уже по определению мы видим, что креативность - это способность человека быстрее и лучше осваивать профессиональные навыки, нужные обществу. Одаренный человек способен эффективнее выполнить социальный заказ. Обратите внимание на то, что тривиальная истина о нашем качественном превосходстве над животными не обсуждается. Мы рассматриваем только горизонтальную ось - человек против человека, т. е. внутривидовую борьбу. Одаренность подразумевает нашу генетическую потенцию быть конкурентоспособными именно во внутривидовой борьбе, внутри общества, по отношению к другим людям. Что касается межвидовой борьбы, то преимущество человека над природой неоспоримо и не обсуждается.
  Может показаться странным, что я сделал креативность компонентой изобретательности, хотя кажется, что это синонимические понятия. Однако это не так. Во-первых, изобретательность подразумевает и врожденные инстинкты, тогда как креативность относится лишь к сфере мышления, только к человеку. Во-вторых, имеется имманентные психические компоненты изобретательности, приводящие в действие креативность или, наоборот, подавляющие ее, когда речь идет о человеке. Иными словами, изобретательность не ограничивается только креативностью, но содержит еще и две другие психосоциальные компоненты, имеющие принципиальное значение для выживаемости и конкурентоспособности.
  Б. Пассионарность. Второй компонентой изобретательности, от которой зависит реализация нашей одаренности, является психическая энергия человека, которую определим как способность совершать целенаправленную деятельность, или, иначе, пытаться всеми силами реализовать свои способности. Психическая энергия включает в себя одновременное присутствие и энергии, и целеустремленности, желание и умение реализовать свои способности в полной мере. Отметим еще раз важность этого качества для человека. Психическая энергия - это вторая компонента изобретательности, без которой одаренность не реализуется. Энергия человека обязательно должна быть дополнена целеустремленностью. Без психической доминанты целевого назначения маловероятно достичь максимума самовыражения. Простое трудолюбие, или наличие энергии без целенаправленности часто оказывается недостаточным для плодотворной деятельности. Нужен векторный компонент в избирательности, чтобы адаптивность была выше.
  Для удобства дальнейшего использования понятия "психическая энергия" дадим ему еще и другое, более удобное, но на первый взгляд менее ясное название - пассионарность. Термин пассионарность я заимствовал у Л. Н. Гумилева для обозначения биологического фактора, который, по мнению автора, играет существенную роль в истории народов и отдельных людей. По идее пассионарность абсолютно идентична психической энергии и обозначает сочетание энергичности с направленной деятельностью отдельных людей и целых этносов. Проще говоря, речь идет о жажде определенной деятельности, и такую психическую жажду не могут порой удовлетворить ни достижения, ни слава, ни богатство, пока она не исчерпана или не подавлена внешними факторами. Пассионарность - это векторная компонента изобретательности. Рассмотрим несколько примеров, чтобы пояснить сказанное.
  Человек с энтузиазмом начинает новое дело, но оно оказывается настолько трудным, что постепенно по мере неудач снижается пассионарность, пропадает не физическая энергия, не креативность, а жажда одержать победу, исчзает векторная компонента активности. Пассионарность была, но погасла, хотя энергия имеется. Уровень пассионарности, выбор вектора, не соответствовал внешним условиям, включая невозможность выполнить задачу на данном историческом отрезке времени, либо вектор не соответствовал типу одаренности.
  Воины Александра Македонского отказались дальше воевать в Индии, так как не видели целесообразности дальнейших завоеваний. Так человек отказывается от бизнеса, так как не верит в победу. Если векторная компонента изобретательности исчезает, активность угасает.
  Могут быть и случаи, когда внешние обстоятельства положили конец неограниченным амбициям пассионарных людей. Так случилось с полководцами - персидским царем Киром, Александром Македонским, Тамерланом и Наполеоном, которые никогда не теряли пассионарности, несмотря на славу, богатство и власть. Они не знали, что такое удовлетворение, ибо им не нужны были ни слава, ни богатство, ни власть. Они жаждали военной деятельности и чувствовали себя хорошо только в походной палатке. В нынешние времена мы знаем немало ученых, писателей, артистов, художников и бизнесменов, которые работают по-черному, хотя давно уже достигли всего, что составляет вожделенную мечту среднего человека. В этом случае мы говорим о врожденной пассионарности. Таким образом, как завоеватели, так и трудовые люди могут обладать огромной психической энергией, абсолютно необходимой для достижения цели.
  В отличие от одаренности, которая является сугубо генетическим феноменом, дополненным образованием, пассионарность присутствует в достаточном количестве во всех людях, хотя генетически могут быть разные уровни пассионарности. На коротком интервале времени даже самые тихие и застенчивые люди проявляют гигантскую волю к победе. Поэтому повышение психической энергии часто связано с внешним стимулом. В этом смысле пассионарность может быть стимулирована, тогда как одаренность является сугубо генетическим качеством. Удачное сочетание креативности, пассионарности и внешних обстоятельств порождает максимальное удовлетворение жизнью.
  В. Иннобильность. Третьим качеством изобретательности человека, необходимым для успешной внутривидовой борьбы, является моральный эгоцентризм, или отсутствие благородства (см. определение благородства ниже). Назовем эту компоненту изобретательности иннобильностью - неуважение к общественной этике и еще общественно осуждаемая неуступчивость. В отличие от первых двух качеств, эта компонента изобретательности требует более детального рассмотрения, так как она проистекает из генетического эгоизма человека. В силу того, что это важное качество имеет негативную природу по отношению к другим людям, понять его позитивную роль в адаптации человека гораздо труднее. Поэтому разберем эту защитную компоненту изобретательности более детально.
  Ранее я уже отмечал, что жертвенный альтруизм проявляется реже и в особых случаях. С жертвенным альтруизмом связано важное качество человека, которое мы назовем благородством. Благородство можно определить как способность человека уступить конкуренту, исходя из моральных принципов, если противник может быть полезен человеческому обществу более, чем ты сам. Благородный человек, таким образом, способен к подавлению эгоизма и увеличению общественной полезности другой личности. Благородство - сугубо человеческое качество. Оно является социальной частью жертвенного альтруизма. Благородство - краеугольный камень религиозной морали, свойство не только нашего подсознания, но и в значительной степени контролируемое сознанием человека. Благородство в меньшей степени генетическое качество и в большей мере определяется воспитанием. Оно отделяет нас от животных инстинктов, ставя их под контроль нашего сознания. Писатель Сергей Довлатов так определяет благородство: "Благородство - это готовность действовать наперекор собственным интересам". Данное определение благородства ничем не отличается от жертвенного альтруизма, за исключением того, что введено на интуитивном уровне для определения жертвенного альтруизма человека в обществе.
  Однако благородство снижает индивидуальную выживаемость. С биологической точки зрения, с позиции данной генетической группы, благородство не способствует выживанию индивида. Именно поэтому оно с юридической точки зрения является расплывчатым понятием и не может быть включено в законодательные своды. Действительно, кажется противоестественным уступить другому какие-то личные блага законодательным путем, за исключением некоторых уступок, необходимых для сохранения целостности общества, -например благотворительность, завышенные налоги на богатых и прочие законодательные и общественные пути перераспределения благ. Законодательство защищает наши биологические потребности, и поэтому благородство не может быть закреплено в законодательстве, а остается частью морали отдельного индивида.
  Иннобильность (отсутствие благородства, антиблагородство) есть фенотипическое выражение генетического эгоизма, желание выжить любой ценой, при любых обстоятельствах и независимо от объема первых двух качеств изобретательности (креативности и пассионарности), которые сами по себе могли бы обеспечить выживание. Иннобильность доминирует в поведении человека при трудных обстоятельствах, ибо является следствием страха за себя и свое генетическое будущее, за свое потомство. Как качество, противоположное благородству, иннобильность направлена на обеспечение превосходства над конкурентами с использованием любых доступных средств. Иннобильность Макиавелли говорил: "все средства хороши для достижения цели является смесью животных инстинктов и расчета нашего мозга. Политолог". Политическая история человечества дала ему основание для такого обобщения вопреки принципам веры и морали.
  Иннобильность выглядит аморальным качеством человека. Но разве можно назвать аморальным желание выжить и дать здоровое потомство? В этой связи этолог Р. Докинс замечает, что эволюция, происходящая с помощью естественного отбора, отбирает гены, и поэтому выживают те гены, которые дают наиболее приспособленный фенотип: "фундаментальной единицей отбора, и, следовательно, эгоизма, является не вид, не группа, не даже индивид. Это ген, единица наследственности ..." Следовательно, "преобладающим качеством, которое следовало бы ожидать в гене, является непримиримый эгоизм. Этот генный эгоизм обычно ведет к эгоизму в поведении индивида". Автор заключает: "эта книга ... не для защиты морали, если исходить из эволюции ... Если вы желаете, как и я, построить общество, члены которого щедры и неэгоистичны по отношению к общим благам, то не надо ожидать помощи от биологической природы". С подобной доминантой генетического эгоизма можно согласиться лишь отчасти и в контексте того, что изложено выше. Забота о многообразии генофонда также присутствует в нас, даже если она проявляется во вторую очередь. Достаточно сказать, что если нет критических обстоятельств, то забота о ближнем является частью нашего поведения.
  Благородство и иннобильность, по-видимому, имеют совершенно разную психическую природу и, может быть, разное генетическое происхождение. Если благородство есть жертвенная форма человеческого альтруизма, то иннобильность есть следствие его генетического эгоизма (прежде всего мой ген!). Благородство и иннобильность относятся, видимо, к разным компонентам психики.
  В качестве инстинкта иннобильность присуща всем живым существам, включая человека, тогда как благородство присуще только человеку . Поведенческая компонента, названная мной иннобильностью, стоит на охране генотипа, на охране своих генов. Моя рубашка ближе к телу, мои гены - прежде всего.
  Чем ближе родственная связь, тем выше становится альтруизм и реже проявляется иннобильность. Эгоцентризм нарастает по мере отдаления генетической близости в направлении - семья, род, нация, человечество. От родственного альтруизма до альтруизма по отношению к человечеству настолько длинный путь, что другие люди практически рассматриваются как враги, посягающие на мой ген, особенно в технологическом обществе при полной изоляции от природы, когда твой враг может быть только человеком, а не другим животным или растением. В этом случае наше сознание легко переносит законы межвидовой борьбы на внутривидовую конкуренцию. Убийство и нанесение вреда ближнему становятся столь же закономерными, какими они являются для межвидовой борьбы . Борьба за существование обычно происходит на разных уровнях: от отдельных индивидов и родственных кланов до борьбы между народами. Уступить конкуренту означает часто погибнуть, поэтому геноцентризм становится защитным механизмом приспособления в трудных условиях. В законопослушном обществе часть геноцентризма, а именно иннобильность, проявляется в основном в виде пренебрежения этикой.
  ***
  Как члены единой биологической популяции все без исключения люди обладают определенным уровнем креативности, пассионарности и иннобильности. Отдельный человек удачливее другого в зависимости от уровня своей изобретательности, от уровней всех трех качеств, в комплексе определяющих изобретательность данного индивида. Иногда более одаренный человек, но с низкой психической энергией или чрезмерно благородный отстает от менее способного, но напористого и безнравственного конкурента. Такой результат конкуренции напоминает ряд ситуаций в этологии, где агрессивный может стать победителем в конкурентной борьбе с более сильным, но уступчивым соперником. Иннобильность иногда становится козырной картой природы в борьбе за выживание.
  Те же самые идеи можно экстраполировать на целые народы. Каждая единая популяция (народ) обладает определенными особенностями. Даже внутри одного маленького народа людям удается выделять близкие группы, обладающие ярко выраженными чертами характера. Поэтому можно ожидать, что основные три качества изобретательности удастся найти в целых народах и определить, какой из трех компонентов доминирует в данном народе. Такое допущение дает возможность сопоставить адаптацию не только отдельных людей, но и целых народов.
  Подведем итог определениям, данным в этом разделе. Адаптион изобретательность состоит из трех компонентов - креативность, пассионарность и иннобильность. Каждый из компонентов изобретательности направлен на увеличение выживаемости индивида во внутривидовой борьбе, на выживание в рамках любой общественной формации.
  
  Плюсы и минусы человеческой изобретательности.
  
  Борьба противоположных тенденций является движущей силой всякого развития, если исходить из диалектиктической философии Гегеля. Следовательно, дуализм природы является основой эволюции. Если естественный отбор выявляет наиболее приспособленных особей и сохраняет их гены, то принцип "не убей ближнего" снижает внутривидовую борьбу до минимума, до необходимой конкуренции между особями, сохраняя многообразие генофонда за счет слабых членов сообщества, и может при катастрофических обстоятельствах спасти популяцию за счет генотипов, ценность которых была сомнительна вплоть до катастрофы. Как отмечалось выше, не всегда биологическое превосходство полезно для общества, не всегда цель оправдывает средства, как того, казалось бы, требует биология индивидуального выживания, биология конкурентной борьбы.
  Человеческое общество не является исключением из законов природы. Дуализм между пользой для себя и пользой для популяции в целом является самым сложным вопросом в понимании биологии выживания в обществе.
  Человеческое общество выглядит несовершенным, так как дуализм природы проявляется в нем в виде противоречия между юридическими законами и моралью. Чрезвычайно сложно привести в соответствие генетический эгоизм и жертвенный альтруизм, благородство и геноцентризм, совместить законы, защищающие наши права при внутривидовой борьбе, и мораль, направленную на сохранение генетического многообразия генофонда человеческой популяции. Законы общества перекрываются с моралью только в основных запретах, как то "не убий", "не укради", как указывалось выше. Даже эти законы справедливы на уровне субпопуляции, они работают только при внутригосударственных отношениях, но пока не для человечества в целом. Войны и насильственный захват территорий и материальных ценностей всегда были вне этих законов.
  Я несколько отклонился от проблемы, пытаясь высказать мысль о важности интеграции человечества, важности понимания популяционного единства и родственности всех людей на Земле. К этому вопросу придется снова и снова возвращаться. Здесь же я попытаюсь рассказать о том, что дуализм природы проявляется и в сосуществовании положительных и отрицательных эффектов для общества от всех трех компонентах избирательности.
  Общее рассмотрение качеств, необходимых человеку для выживания в обществе, не может считаться достаточным без анализа положительных и отрицательных сторон этих качеств. Имеется в виду, что в реальных условиях компоненты проявляют не только положительные, но и отрицательные свои стороны. Главные позитивные и негативные последствия реализации компонентов изобретательности для окружающих мы разберем в этом разделе.
  Если все три компонента изобретательности нужны человеку для лучшего приспособления в обществе, то о каких негативных последствиях может идти речь?
  Не будем торопиться с ответом и рассмотрим последовательно, какие плюсы и минусы порождают три компонента нашей изобретательности в обществе в дополнение к тому, что сама по себе изобретательность человека может порождать негативную силу, которая направлена на самоуничтожение (см. следующий раздел). Чтобы приблизиться к правильному ответу, рассмотрим плюсы и минусы всех трех качеств изобретательности.
  А. Креативность. Если спросить любого человека, видит ли он какой-либо общественный вред в таланте, то последует ответ: "наоборот, талант - это редкий и ценный дар для прогресса". Согласен. Вклад талантливого человека в эволюцию человечества много выше вклада среднего человека. И спасибо ему за это. Где же начинается вред от таланта, и всегда ли он ощутим? Рассмотрим простой пример.
  Две великие оперные певицы, Роза Понсел и Мария Калас, каждая в свое время вступают в конфликт с руководством Нью-Йоркского оперного театра Метрополитен и, потерпев поражение, покидают эту выдающуюся оперную сцену, нанеся тем самым вред себе лично, искусству и всем своим поклонникам. Две чрезмерные одаренности оказались на том уровне славы и уважения людей, когда стали кумирами и потеряли контроль над своими требованиями. Избыточность таланта породила кумиров. Кумиры же избыточны в своих требованиях.
  Обе были всей душой преданы искусству и высоко ценили уважение зрителя. Однако если ты делаешь что-то значительно лучше других, то настолько возвышаешься над большинством, что можешь автоматически потерять контроль над собой и пересташь признавать инакомыслие. Ты забываешь о том, что как бы велик ни был твой вклад в прогресс человечества, все же он ничтожен на фоне общего вклада всех людей и народов. Признание гением плюрализма является свидетельством его благородства. Однако кумиру очень нелегко признать, что он просто человек, способный совершать ошибки и глупости.
  Такая ситуация наблюдается во всех областях политики, культуры, науки и бизнеса. Одаренный человек становится кумиром и получает такую власть, что категорически отрицает инакомыслие. Даже просто мужчина-кормилец в патриархальных обществах ведет себя как сильный самец, который не в состоянии выслушивать мнение других членов семьи.
  Таким образом, талант порождает успех, а успех порождает отрицание инакомыслия и плюрализма. Поэтому когда обращаются за советом к стареющему гению относительно новых гениев и их достижений, то заведомо совершается ошибка. Мы обращаемся к тому, кто давно находится на уровне отрицания инакомыслия. Как "старый" гений может принять "нового" гения, если все новое есть отрицание старого, хотя и порождено им! В истории науки и искусства мы знаем немало примеров, когда выдающиеся люди старались похоронить новые идеи, пользуясь своим авторитетом. Всегда надо помнить определенные вещи: а) не сотвори себе кумира; б) инакомыслие и плюрализм являются тем базисом, на котором зиждется истина.
  Гений не виноват. Генетический эгоизм в каждом из нас так велик, что мы подсознательно рассматриваем иное мнение прежде всего как конкурентность в нашей борьбе за выживание и поэтому сразу же демонстрируем присущий нам компонент защиты - иннобильность, а именно - неспособность уступить конкуренту. И здесь очень важно благородство гения, подобное тому, которое всегда проявлял Нильс Бор, великий датский физик, или гениальный Максвелл и которое, возможно, отсутствовало у такой титанической фигуры, каким был Ньютон.
  Итак, позитивной стороной креативности является больший вклад в прогресс, а негативной стороной является тенденция к отрицанию инакомыслия и плюрализма.
  Б. Пассионарность. Немало людей обладает заметной психической энергией, которая позволяет им целенаправленно и настойчиво добиваться поставленной задачи вопреки всем трудностям. Человеческие способности реализуются в полной мере, если они базируются не только на соответствующих внешних условиях, но и на пропорциональной психической энергии, пассионарности, на векторном компоненте изобретательности. Уровень пассионарности, как и две другие компоненты изобретательности, в определенной степени является врожденным качеством, генетически детерминированным. Однако это качество изобретательности усиливается сознанием необходимости выполнить данную миссию, которая рассматривается как единственный путь реализации нашего таланта. И в той же мере внешние обстоятельства, например постоянные неудачи, могут снизить пассионарность до катастрофического минимума.
  Позитивной стороной высокой пассионарности является максимальная реализация креативности, когда материализация таланта становится ощутимой для общества. Кроме того, пассионарность часто ведет к лидерству и направляет усилия людей в нужном направлении.
  С другой стороны, превосходство в психической энергии неизменно приводит к конфликтам с людьми. Один тип конфликта связан с необходимостью преодолеть косность сибаритствующей массы и стимулировать людей на определенную деятельность, другой тип конфликта связан с преодолением сопротивления конкурента в борьбе за лидерство, третий тип вызван завистью окружающих к человеку, который настойчиво продвигается к намеченной цели. Наиболее страшен конфликт, когда пассионарность направлена на выполнение антигуманной задачи. Например, Сталин и Гитлер свято были преданы своему делу. И так как лидерство они захватили в заведомо страшном и античеловеческом деле, то реализовали свою мощную психическую энергию в виде мракобесия, паранойи и уничтожения народов . Следовательно, конфликт, порождаемый избыточностью психической энергии, иногда происходит на общечеловеческом уровне, когда социальные условия способствуют развитию зла. В этом случае все лжепророки, маньяки, великие полководцы используют свое влияние на людей, чтобы ввергнуть их в пропасть безумия и жестокости. Пассионарность личности сливается с невостребованной психической энергией масс, что кончается страданием и гибелью для миллионов безвинных людей. Однако сила пассионарности такова, что, даже погибая, люди боготворят пассионарных злодеев. Зла не избежать. Человек не в состоянии сопротивляться соблазну быть лидером. Более того, любой лидер негативного толка стремится дать выход своей психической энергии, не считаясь с будущим. И это уже не бытовой конфликт, а национальный и глобальный.
  Пассионарный человек, целеустремленный и трудолюбивый, очень нужен обществу, но он часто становится нетерпимым к более медлительным и скромным людям, порождая конфликт, а те, в свою очередь, рассматривают преуспевающего человека как опасного конкурента в добывании благ . Так порождаются сложные конфликтные взаимоотношения между людьми.
  Итак, позитивной стороной высокой пассионарности является реализация одаренности на пользу человечества. Негативной стороной психической энергии является создание конфликтной ситуации в обществе.
  В. Иннобильность. Правовые нормы определяются конституцией и законом. Цель их - установить определенные правила во внутривидовой борьбе , в предохранении общества от чрезмерного эгоизма отдельных людей и групп. Отсюда появляется понятие правовые нормы. Чем лучше сбалансированы законы, тем больше свобод при конкурентной борьбе, при одновременной защите генофонда государства. Совершенствование законов государства - это достижение оптимума в биологическом дуализме, когда генетический эгоизм работает на отбор лучших членов сообщества и одновременно слабые члены общества находятся под защитой законов, главный из которых "не убий". Что же такое моральное право? Я попытаюсь дать определение морали, исходя из биологических критериев в понимания морали.
  Г. Мораль и Закон. Мораль - это совокупность подсознательных правовых норм, определяющих ценность данного действия для человечества в целом. Иначе говоря, мораль основана на жертвенном альтруизме и благородстве, которые мы определили ранее. Библейские заповеди или мораль Бхагавадгиты должны были бы выполняться неукоснительно, если бы они не вступали в противоречие с другой биологической доминантой - генетическим эгоизмом, направленным на индивидуальное выживание. Даже заповедь "не убий" отражена в законах любой страны только на мирный период и только потому, что надо защитить самого себя. В военное же время или при диктатуре правом безнаказанно убивать обладают многие группы людей.
  Заповедь же "не доноси" просто отрицается законом, иначе невозможно было бы шпионить за сотрудниками в офисе или выполнять работу информаторов полиции. Донос является важным инструментом осведомленности соответствующих лиц и организаций, поэтому донос поощряется. Донос - это естественное свойство человека. Посмотрите, как детишки естественно и без принуждения стремятся донести старшим друг на друга, ибо дети чистые, искренние и нелицемерные носители генетического эгоизма. Более того, с самого раннего детства взрослые поощряют доносительство среди детей как средство контроля над их недозволенными поступками. Общество в миниатюре. И все же история знает немало примеров, когда доносители бывали жестоко наказаны.
  Повзрослев, мы начинаем понимать на уровне сознания, что доносительство отвратительно. Мораль отрицает донос, рассматривая его как нанесение вреда ближнему. Но ведь в данный момент для нас важнее наши интересы, а не забота о ближнем. И если мы можем убить, то донести - это просто пустяк, тем более что общество всегда поощряло доносительство. Иуда, который донес на учителя за плату, знал, что доносительство поощряют даже первосвященники, которые призваны были свято оберегать наставления Б-га, изложенные в Торе, который наставлял "не доноси". Вот какова сила генетического эгоизма, что даже священнослужители поощряют доносительство, считая конкуренцию на житейском уровне более важной, чем священное писание. С моей точки зрения, католическая исповедь, когда исповедующийся доносит священнику на другого человека, также является нарушением божьих заповедей. Исповедь может касаться только личности исповедующегося, без упоминания имен других людей.
  Поэтому всегда есть люди, считающие доносительство грехом, с которым они не в состоянии были бы жить. И таких людей немало. Именно они являются носителями морального в обществе, альтруизма в человечестве.
  Дуализм между моралью и законом есть внешнее проявление дуализма между генетическим эгоизмом и жертвенным альтруизмом. Оба качества человека в конечном итоге направлены на выживание человеческой популяции. И если генетический эгоизм направлен на выживание во внутривидовой борьбе, то жертвенный альтруизм и благородство поощряются как средства, направленные на сплоченность людей в их борьбе с природой.
  Прежде чем продолжить обсуждение, дадим определение аморальности.
  Аморальным считается всякий поступок, который может быть неподсуден, но который в скрытой форме наносит вред окружающим в интересах отдельной личности, группировки или народа. Аморальность отличается от незаконности как раз тем, что аморальность ненаказуема. Закон и мораль часто вступают в противоречие, так как закон является договоренностью между людьми о том, что считать вредным для интересов человека и как сбалансировать пользу для общества с пользой для отдельного человека. Мораль же требует от каждой личности обязательного присутствия в человеке благородства или элементов жертвенного альтруизма, то есть элементов поведения, не предусмотренных материалистическими законами общества. Поэтому часто мораль вступает в противоречие с биологической необходимостью выжить любой ценой. Мораль и иннобильность оказываются несовместимыми. Вопрос этот не простой.
  Рассмотрим проблему на конкретных примерах, которые освещались прессой на рубеже двух последних тысячелетий.
  Сперва бытовой пример . Годами женщина мечтала о ребенке. Наконец нашелся врач, который с помощью блестящей хирургической операции помог ей получить долгожданное дитя, но сделал незаконную, кощунственную вещь, а именно - вырезал свои инициалы на месте хирургического шва. Видимо, врач был в таком восторге от своей операции, что не только потерял контроль над моральными нормами, но и совершил антизаконный поступок.
  Вместо благодарности за чудо, которое совершил врач, одарив ее наследником, женщина добилась через суд отстранения своего благодетеля от врачебной практики, а также получения огромного гонорара за кожу живота. С моральной точки зрения, она как бы не нашла оптимального решения, отбросив в сторону любую благодарность. Врач мерзко превысил правовые нормы, а женщина необдуманно превысила моральные нормы. Это было так же, как если бы человек спас утопающую, но при этом поцарапал ее, а та бы в отместку за ранку на теле утопила бы спасителя. Но можно думать и иначе. Врач исполнял свою профессиональную работу и допустил зло. А женщина, спасая общество от будущих нарушителей законов, сумела наказать одного из них в назидание другим. Прошу читателя обратить внимание на всю сложность данного конфликта.
  С биологической точки зрения, женщина одержала блестящую победу. Она получила не только наследника своих генов, но и добилась хорошего материального обеспечения для своего него. С законодательной позиции она также не сделала ничего плохого, добившись наказания врача в соответствии с законом, ибо по закону человеческое тело священно, а его душа может быть загрязнена до предела - это не имеет отношения к закону.
  Однако в скрытой форме она навредила обществу. Использовав закон, а не мораль, и не попытавшись даже найти оптимальное решение, она изгнала из врачебной практики замечательного врача, в котором, может быть, нуждались многие женщины. С другой стороны, она подала пример другим: мораль - ерунда, чем меньше в тебе благородства, чем меньше желания простить другому грех, тем больше материальной выгоды ты можешь извлечь из этого. Иннобильность превыше всего. Как бы бизнес и совесть несовместимы. Последствия такого примера предсказуемы. Найдется немало людей, которые попытаются травить и преследовать врачей в попытке обогатиться. Немало людей найдется, которые примут такое поведение женщины как оправдание любой аморальности, хотя еще раз повторю, что я также возмущен поступком врача.
  С точки зрения законов страны, которые не оправдывают никакого беззакония, врач должен быть наказан. Проблема в самой женщине: должна ли она была расправиться со своим благодетелем столь жестоко, лишив талантливого, но эмоционально невоздержанного человека не только врачебной практики, но и получив с него огромную денежную компенсацию?
  Закон считает, что она права: она заплатила врачу за операцию - я плачу, а ты проводишь хорошую операцию, а в остальном я не испытываю к тебе никакой благодарности. Однако закон не в состоянии оценить вред, наносимый обществу, когда талантливой врач лишен возможности заниматься врачебной практикой. Женщина заботилась только о себе, адвокат заботился о своем гонораре, судья заботился о строгом исполнении закона, а общество в целом понесло урон, потеряв талантливого врача и получив еще одно яркое доказательство полезности иннобильности. Но даже если общество найдет компенсацию такой потере, многие люди сделают вывод: человек человеку - волк. Думай только о себе, а другие люди пусть хоть помрут. Врач поступил мерзко и был наказан, а женщина поступила безжалостно и жестоко, однако получила в награду все, что пожелала. Аморальность врача столкнулась с иннобильностью пациентки. Моральный эгоцентризм победил другой эгоцентризм.
  Итак, дело было в чрезмерном использовании нашего врожденного качества иннобильности. Что важнее в данном случае для общества: быть мыслящим и благородным существом, способным простить грех другому человеку в благодарность за его труд, или остаться на уровне эмоциональной обиды и компенсировать ее в соответствии со своими инстинктами добычи?
  Разберем и другой пример "удачного" использования инстинкта эгоцентризма. Министр иностранных дел Израиля едет в Турцию и клятвенно заверяет турецких руководителей, что Израиль никогда не поднимет вопрос об армянском геноциде, который имел место в 1915 году в Турции, где были жестоко вырезаны и изгнаны со своих земель около двух миллионов армян. Министр еврей и знает лучше всех, что такое геноцид и почему евреи так болезненно относятся к любому проявлению неуважения к своей нации. И если еврей способен не признавать геноцида других народов, значит надо искать этому объяснение.
  До второй мировой войны человечество не захотело официально признать геноцида армян из политических соображений, что дало "право" фашизму уничтожить шесть миллионов европейских евреев, ибо фашистская пропаганда объявила цинично: "Кто помнит сейчас о геноциде армян? Так же будет забыт геноцид евреев". Даже сейчас геноцид армян признан только в Европе (кроме Англии). Такова политика, которая не любит истории, если история может навредить сиюминутным политическим задачам. Казалось бы, нет ничего плохого в том, что сделал министр иностранных дел Израиля. Он не только еврей, но и политик, озабоченный нуждами своей страны.
  У министра сугубо сионистское, а не современное европейское отношение к геноциду. Он признает только страдания евреев. Поэтому, как и вышеприведенная дама, он не знает, что такое благородство и общечеловеческое благо, и благодаря этому получает более выгодную политическую позицию в данный момент. Опять биологически и политически его поведение выглядит правильным, хотя с гуманной точки зрения он кажется аморальной личностью: еврей с многотысячелетней историей геноцидов, который отказался от осуждения геноцида другого народа ради мелочной торговой выгоды. Но осуждать его я не возьмусь, так как иннобильность является таким же орудием выживания, как и другие компоненты изобретательности человека. Подобного рода двойной стандарт присущ даже США, стране, которая искренне и эффективно борется за демократию в мире, но иннобильность в политике позволяет ей сохранять сиюминутные добычи. И здесь будет не лишним сказать, что иннобильность хороша на данном отрезке истории, но последствия ее применения часто вредны. (непредсказуемы?)
  Разберем и третий пример. Если в стране господствует взяточничество, коррупция и беззаконие, то антиблагородство резко возрастает. Однако если в стране важны законы, а моральное осуждение не имеет значения, то, несмотря на благополучие и процветание, аморальность может принять уродливые формы. Например, президент страны не стыдился заниматься в своей резиденции оральным сексом со стажеркой, и это нарушение этики стало достоянием всего мира. Президент обладал избыточной степенью иннобильности и надеялся на то, что не пойман - не вор. Был налицо моральный криминал, неподвластный закону.
  Пресса называет этот случай скандалом, называет Овальный кабинет Оральным кабинетом и т. д., весь мир посмеивается, но считает, что это частное дело человека удовлетворять свои сексуальные потребности в резиденции президента. Из-за того что закон не сумел осудить президента, скандал на основе аморальности стал просто замечательной рекламой. Президент, уйдя в положенный срок в отставку, разъезжает по всему миру, читает дорогостоящие лекции и обогащается. И не исключено, что люди ходят на его лекции, чтобы взглянуть на "голого короля", а не на бывшего президента великой страны.
  И это потому, что нарушения закона не было найдено, а то, что король голый, не имеет значения. Не важно и то, какие выводы делают для себя школьники о своих родителях. Но вывод был сделан: все, что не подсудно, то дозволено. И еще на одну ступень упала общественная мораль. Для меня лично этот пример является отражением того, что мораль охраняется законами в значительной мере слабее, чем иннобильность. Это довольно сложная сфера приложения биологии к общественным нравам.
  Разбирая негативную роль иннобильности в обществе, я хотел подчеркнуть, что она бывает чрезмерна в человеке и используется не по назначению. Иннобильность необходима человеку для выживания в трудных ситуациях при конкурентной борьбе, а не для разрушения общественной морали. Эгоцентризм должен быть защитным механизмом только в трудных условиях, но даже в этом случае чрезмерность непозволительна. Итак, позитивной стороной иннобильности является способность приспособиться к трудным обстоятельствам, негативной стороной этого качества является пренебрежение этическими нормами.
  * * *
  Все плюсы и минусы изобретательности присутствуют в разных пропорциях в каждом человеке и в каждом народе. Каждое из качеств изобретательности содержит в себе как генетическую, так и социальную компоненты. Если одаренность не востребована и негде приложить психическую энергию, то реализация таланта маловероятна. Однако в любом обществе и при любых обстоятельствах иннобильность (геноцентризм) продолжает быть сильным оружием, если использованные аморальные действия не становятся антизаконными или не преступают границу, когда большинство людей осуждают данное действие.
  Здесь я хотел бы сделать замечание на обычную критику людей одной нации в адрес другой, конкурирующей нации. Националист,или шовинист, как правило, ищет только минусы в людях другой генетической группы, как бы с помощью лупы тщательно анализируют негативную компоненту изобретательности, иннобильность. Однако из всего изложенного выше видно, что без одновременного рассмотрения положительных и отрицательных сторон каждого человека и каждого народа невозможно вынести объективное мнение. Наши недостатки порождены нашими достоинствами. Можно услышать или прочитать: "он гений, но очень тяжелый человек". Ясно, что если отбросить слово "гений" и оставить только "тяжелый человек", то создастся абсолютно извращенное впечатление о личности. Мы будем судить о личности по его негативным качествам, которые чаще всего являются прямым следствием его выдающихся достоинств.
   Выше я как раз заострил внимание на том, что все качества изобретательности человека имеют как позитивные, так и негативные стороны. Они присутствуют в нас независимо от нашего желания, они являются имманентными свойствами человека. Следовательно, любой человек, который критикует другого за недостатки, отбрасывая при этом его положительные качества, просто лжет. Каждый из нас состоит из суммы плюсов и минусов. Такова биология человека, таков биологический дуализм.
  Итак, главное качество изобретательности человека - креативность. Именно способность быстрее освоить необходимые навыки и найти правильные решения является основой человеческой адаптации в обществе. Однако без соответствующей пассионарности, без векторной компоненты изобретательности невозможно реализовать талант. Надо страстно желать добиться максимального результата. И, наконец, борьба с конкурентами часто бывает тяжелой по разным причинам. Нередко перед человеком стоят моральные проблемы, которые надо преодолеть, чтобы добиться победы. Иннобильность является защитным механизмом против этических ограничений, так как главным становится необходимость одержать победу, а не мнение окружающих. Но нередко эта жажда выжить любой ценой прикладывается там, где нет никакой реальной угрозы, кроме параноидальной боязни опасности. В этом случае антиблагородство делает человека почти отвратительным.
  
  Порождение адаптионов силы и скорости
  
  Изобретательность является лишь одним из трех адаптионов. Нередко в животном мире или в человеческом обществе адаптивность зависит от скорости действия и силы воздействия. Например, у птиц изобретательностью является правильное сочетание биологических адаптаций веса, размаха крыльев и быстроты переваривания пищи. Эта изобретательность направлена на увеличение скорости полета, без которой многие птицы не выжили бы.
  В человеческом обществе изобретательность чаще всего направлена на создание искусственной силы и скорости. Увеличение скорости и силы в человеческом обществе имеет как позитивную, так и негативную сторону. Сначала о позитивном наращивании скорости и силы. Слово "позитивный" в отношении этих адаптионов можно отнести только к взаимоотношению человека с окружающей природой, тогда как слово "негативный" относится к наращиванию силы и скорости во внутривидовой борьбе.
  Скорость и позитивная сила. Любые средства коммуникации есть увеличение скорости, включая компьютеры и робототехнику. Любые механизмы, да и просто палка, в руках человека есть увеличение силы. Изобретательность нашего мозга не знает границ. Если оглянуться вокруг, то мы будем поражены изобретательностью человека, который за 400 лет развития экспериментальной науки и технологии полностью подчинил себе скорость и силу, используя неявные свойства материи. Жизнь людей стала много надежней. Мы становимся все менее зависимыми от окружающей нас природы. Это было достигнуто только во второй половине двадцатого века за счет беспрецедентного наращивания скорости и силы человека в производстве продуктов питания, коммуникации и ударной мощи. Но имеется и негативная сторона нашего могущества.
  Негативная сила. Когда речь идет о мирной конкуренции между людьми внутри общества, охраняемого законами, или о мирном развитии международных отношений, то изобретательность является основным механизмом адаптации в обществе. В мирных условиях побеждает наиболее изобретательный человек или добивается процветания наиболее изобретательный народ. Иными словами, изобретательность ведет к опережению в добывании благосостояния.
  А что же делать аутсайдерам? Примириться с тем, что их генотип или генофонд оказался в худших условиях, отстал от материального прогресса человечества и может быть обречен на постепенное вымирание?
  Мы устроены так, что, даже будучи аутсайдерами, будем искать лучшие пути для обеспечения наших потомков. В нашем стремлении добиться тех же благ, которые имеются у лидеров, есть генетический смысл, так как в далеком будущем наши потомки могут оказаться более нужными человечеству, более изобретательными, чем потомки современных лидеров. Но как вести с лидерами конкурентную борьбу, если они изобретательнее нас?
  Ответ дает история и само существование трех адаптионов: надо использовать два других биологических механизма борьбы за выживание - скорость и силу. Если аутсайдеров становится много больше, чем лидеров, так как обычно это более многочисленный слой человечества, и они размножаются быстрее, то наступает момент, когда количество переходит в качество. Более высокая скорость размножения перерастает в численную силу масс. Аутсайдеры становятся огромной силой и стремятся к перераспределению благ, добытых меньшинством.
  В отдельной стране быстрый рост народонаселения с одновременным ухудшением условий существования автоматически ведет к росту крупных группировок, восстающих против законов, которые были призваны защищать наиболее изобретательных. Эта масса людей, недовольных условиями существования, может быть либо направлена на соседние страны, на войны и грабежи, либо проецируется на процветающее меньшинство, генетически чуждое, на инородцев, на диаспору. В любом из этих случаев во внутривидовой борьбе применяется сила и даже осуществляется геноцид как конечная мера в защите своих генов.
  Адаптион "сила" становится более весомым, чем изобретательность. Сила становится главным адаптионом для перераспределения благ. Никогда еще главная биологическая заповедь, направленная на сохранение разнообразия генофонда - не убий - не была препятствием в развязывании войн и геноцида, в достижении политических, национальных или идеологических амбиций.
  Дело в том, что закон "не убий" хорошо работает тогда, когда для убийства во внутривидовой борьбе необходимо затратить огромную энергию, и поэтму убийство становится нецелесообразным, то есть становится Пирровой победой. Могучий лось может убить других лосей, но затратит так много энергии, что практически оказывается беззащитным перед агрессией окружающей среды. Человек является исключением из этого общебиологического закона, так как с помощью изобретательности, присущей только ему, может неограниченно увеличивать свою силу, свою способность убить ближнего, не тратя на убийство заметных физических усилий. Поэтому и у отдельного человека, и у больших человеческих сообществ биологический запрет на убийство узаконен только для мирного времени. Человек понял давно, что сила (убийство и насилие) - это самый короткий путь к перераспределению благ, и он всегда пытается оправдать агрессию и насилие. Биологические законы остаются неизменными, но в человеческом обществе они сознательно искажаются, когда начинают препятствовать легкому пути достижения благ, легкому пути обеспечения своих потомков питанием и территорией.
  Убийство - это отрицательное следствие уникальной человеческой изобретательности, человеческой способности думать и противопоставлять себя законам природы. Орудия, изобретенные для борьбы с окружающей средой и для обеспечения бессмертия человечества, становятся одновременно и оружием, направленным против изобретателей. Механизм силы становится следствием нашей изобретательности, и он направляется против изобретательности.
  Чарльз Дарвин отмечает, что вообще изобретение уже в примитивных племенах автоматически вело к порождению силы. Новое оружие не только стимулировало членов племени искать новые пути усиления своей мощи, но и давало реальную возможность для завоеваний: "если изобретение было важным, племя начинало увеличиваться в численности, расширяться и вытеснять другие племена". Таким образом, первое же желание, возникающее при увеличении силы было связано с геноцидом покоренных племен. В этой связи социобиолог Э. Вильсон указывает на то, что идея геноцида появляется уже в примитивном уме приматов и остается доминантной биологической концепцией у людей:
  ".... после победы над Мадианитянами Моисей дал указание, идентичное тому, которое имеется при агрессии и генетической узурпации у самцов обезьян-ленивцев:
  - Итак, убейте всех детей мужеского пола, и всех женщин, познавших мужа на мужеском ложе, убейте; А всех детей женского пола, которые не познали мужского ложа, оставьте в живых для себя. - Числа 31, 32".
   Таким образом, сила становится в человеческом обществе таким же механизмом адаптации и орудием внутривидовой борьбы, как изобретательность, породившая эту силу. Убийство ближнего становится негативным следствием нашей качественно новой изобретательности. Наше сознание умышленно и лживо переносит законы межвидовой борьбы на внутривидовую конкуренцию.
  Глобализация и интеграция мира автоматически ведет к резкому ограничению массового геноцида. Мы живем в эпоху, когда изобретательность создала огромную скорость контактов различных частей света и одновременно биотехнологическое улучшение условий существования. Весь прогресс технологий направлен на постепенное уменьшение массового истребления людей, на сохранение генетического многообразия. Мы приближаемся к биологическому принципу "не убий" довольно сложным путем через ту же изобретательность, которая порождает такие скорости в улучшении благосостояния людей и такую силу в охране мирного сосуществования, что принцип перераспределения благ с помощью силы оказывается бездейственным.
  Однако негативная сила, как способ борьбы за существование, локально всегда будет существовать, пока есть неустойчивая психика человека, террористические идеологические секты, борьба за выживание и разделение Земли на отдельные государства.
  Итак, наша изобретательность имеет особое свойство улучшать скорость и силу - два других механизма приспособления. А легкость в использовании этих двух адаптионов толкает людей к геноциду как быстрейшему способу добычи благосостояния и территорий для своего народа и лично для себя. Мы применяем все три механизма адаптации не только для выживания во Вселенной, но и в искаженной форме для внутривидовой борьбы из-за негативных сторон нашего сознания. Наше сознание все еще не приняло принципа "не убий", который присутствует в биосфере для многих других существ.
  Сохранение генетического многообразия генофонда - это важный генетический принцип природы, охраняющий все признаки популяции, которые могут оказаться спасительными при катастрофах. Мы его нарушаем, убивая других людей. Поэтому цель всей цивилизации достичь соблюдения закона сохранения многообразия генофонда. Потеря некоторых генетических признаков может обернуться катастрофой при неблагоприятных обстоятельствах. Бактерии выживают в присутствии антибиотиков, может быть, потому, что не убивали своих слабых сородичей (см. сноску 2). Именно среди сегодняшних неудачников, возможно, окажутся те гены, которые обеспечат восстановление популяции и ее резистентность к новой беде. Нельзя убивать друг друга.
  В контексте данной работы нам важнее всего понять, что один из механизмов адаптации - сила - становится орудием добычи благ во внутривидовой борьбе лишь временно, тогда как изобретательность есть основной и постоянный механизм приспособления челове как в природе, так и в обществе.
  
  Глава 2. Гены и воспитание.
  
  В последние десятилетия опубликовано огромное количество книг по проблеме, которая по-английски называется "Nature and Nurture", что в переводе означает "Природа и воспитание". Речь идет о наследуемых и приобретенных признаках человека. И вот здесь отчетливо видно, что биологические адаптации: морфологические, физиологические и многие поведенческие характеристики являются наследуемыми, генетически запрограммированными свойствами, присущими всему роду человеческому. Мы все анатомически, физиологически и поведенчески чрезвычайно похожи друг на друга, но отличаемся от обезьян. Однако что-то нам подсказывает, что люди и этносы за гранью биологической схожести совершенно разные! Если базироваться на биологических адаптациях, рассуждения о приспособлении в обществе становятся крайне затруднительными и расплывчатыми, ибо нет базисных обобщений, подобных введенных мною в первой главе. Мы рассмотрим приложимость моей гипотезы об адаптионах к проблеме приспособления человека в обществе и, естественно, коснемся вопроса о соотношении генетических и приобретенных признаков в человеке.
  Вклад генов и влияние социума на эксплицирование генетически детерминированных признаков сложным образом переплетены друг с другом. Рассмотрим этот вопрос более внимательно.
  
  Эффект Маугли.
  
  Назовем эффектом Маугли влияние окружающей социальной и природной среды на формирование фенотипа, или, иными словами, назовем эффектом Маугли влияние индивидуального опыта на раскрытие генетического потенциала личности. Сравним роль генотипа и воздействие воспитания на изобретательность человека.
  Маугли, выросший в волчьей стае, не только не мог бы стать специалистом по электронике, но не в состоянии был просто научиться разговаривать. Маугли был человеком, но старался бегать на четвереньках, выть, кусаться и охотиться вместе с другими волками, как тому его обучили в волчьей стае. Вот до какого парадокса может дойти влияние "социального" окружения на генетический потенциал отдельной личности. Ясно, что хвост у Маугли не вырос, шерсть на теле не стала волчьей, на четвереньках он бегал только в раннем детстве, да и мозг, естественно, был у него не волчий. Генетически предопределенные физические признаки невозможно изменить с помощью окружающей среды. И все же, будучи анатомически и физиологически нормальным человеком, он был не в состоянии исполнять социальные функции человека. Его поведенческая адаптация, предопределенная генотипом, была настолько видоизменена воспитанием в волчьей стае, что по своему поведению и адаптации это был уже волк, а не человек. Генотип определяет лишь адаптивную потенцию, но не конкретное выражение поведенческих норм. Первое, на что приходится обратить внимание и что не связано с геномом человека, это поведенческая адаптация.
  В период, когда формируется нервная система и происходит интенсивное запоминание поведенческих характеристик, включая язык как форму общения и получения информации, Маугли оказался изолированным от человеческого общества, формирующего поведенческий базис. Человек начинает становиться человеком уже с первой секунды рождения, если его окружают и воспитывают другие люди. Я не удивлюсь, если будет сделан микроаналитический анализ и будет найдено, что имеются существенные различия в нервных сетях у Маугли и его нормальных сверстников. Поэтому были налицо морфологические и физиологические отклонения, которые не видны при поверхностном анализе биологических адаптаций - анатомии и физиологии. Маугли только выглядит как человек, но психологически и поведенчески он волк.
  Социальное воспитание начинается со дня рождения. О хорошем социальном окружении для воспитания даже говорят: "здесь стены учат". Уже до 5 лет ребенок получает значительную информацию об окружающей среде, и у него формируются рефлексы и стереотипы, которые остаются на всю жизнь. Дети стараются походить на взрослых. Если сформировался определенный тип поведения, или иначе, сформировался замкнутый стереотип в нервной системе, то его очень трудно перестроить. Каждый знает, как тяжело отказаться от привычек, которые приобретены в течение длительного интервала времени. Если же многие нервные сети в головном мозге формируются только в раннем возрасте, то перестроить их уже невозможно, ибо это уже анатомический результат воспитания и влияния окружающей среды. Что касается динамического стереотипа, который может быть довольно быстро сформирован при повторении какой-либо поведенческой характеристики, то здесь одна и та же группа генов может быть эксплицирована совершенно по-разному.
  Этолог Д. Мак-Фарленд отмечает, что связь между проектом (генотипом) и построенным на его основе человеком носит эпигенетический характер, т. е. каждая стадия развития создает основу для следующей стадии и контролируется, может быть, другим набором генов, а не предопределяет новую стадию: "гены могут влиять на процессы развития разными путями, но на эти же процессы влияют средовые факторы".
  "Вопрос о том, что важнее в формировании физических черт человека и его личности - природа или воспитание, генотип или окружающая среда, - попросту ошибочен и может ввести в заблуждение, генотип и окружающая среда важны в равной степени, и то и другое необходимо . . . Вопрос о роли генотипа и окружающей среды в развитии человека следует поставить так: до какой степени различия, наблюдаемые между людьми, определяются различиями их генотипов и различиями условий, в которых люди рождаются, растут и воспитываются?" - так писал замечательный эволюционист Т. Добжанский. Я прошу обратить внимание читателей на слыово "рождаются". Влияние среды на генетический потенциал начинается со дня рождения, а может быть, уже в утробе матери.
   В среднем человек стремится быть похожим на свое окружение с поправками на свои генетические возможности. Даже гениальная личность формируется только в соответствующем окружении. Нельзя требовать от людей того, чему их не обучали. Но и невозможно требовать от человека то, что не предопределено его генетической картой, его генотипом. Человек, лишенный математических способностей, не станет математиком, так же как человек с необыкновенными математическими способностями не станет математиком, если не получит должного образования.
  Генетический потенциал человека не может быть проявлен вне определенного социального окружения. Например, допустим, что женщина с замечательными математическими способностями родилась в стране или в семье, культивирующей предельный религиозный фундаментализм, когда женщина не имеет никаких прав не только на самовыражение, но даже на элементарное образование. В результате такой архаичной дискриминации половина населения страны (т. е. женщины) не участвует в социальной жизни. Это и есть эффект Маугли. Генный потенциал не эксплицирован в фенотипе.
  Если допустить, что все народы имеют одинаковый генетический потенциал, то роль социума в развитии этого потенциала становится критичной. Генофонд начинает проявлять себя только на фоне определенного социального уровня. Поэтому интеллектуальная миграция в сторону технологически развитых стран неизбежна и полезна, так как генофонд человечества находит в этих странах среду для самовыражения.
  При раздаче анкет в России и в США используются совершенно разные критерии для добровольного самоопределения этнической принадлежности. В США спрашивают у человека о его расе. В России устанавливают более узкий этноареал - национальность. Говорится, что это нужно для статистических исследований. На самом деле оба вопроса несут в себе отпечаток этнического предрассудка о генетическом различии между группами людей. Но давайте зададимся вопросом: а есть ли генетические различия между расами и нациями? Во времена Дарвина на этот вопрос давался положительный ответ, основанный на некоторых анатомических различиях во внешности, наблюдаемых между людьми, нациями и расами. Анатомические различия сравнивались с социальными и технологическими достижениями данной расы или национальности и затем экстраполировались на умственные генетические различия. Такой подход не научен, так как множественность критериев всегда вносит путаницу в соотношение причины и следствия. Несовершенство такой точки зрения кроется в отсутствии анализа влияния географии и социума на фенотип и в замене этих факторов генетической причиной, которая не исследована, а экстраполирована на основании совершенно других анатомических признаков и исторических достижений. Была аксиома: все зависит от наследственности. Сейчас мы понимаем, что наследственность - это лишь часть фенотипического выражения генофонда. Другая его часть таится в географии и социуме. К какой расе или нации нам отнести Маугли, который жил как волк, а имел анатомию и физиологию "арийца"?
  Еще раз сформулируем вопрос: есть ли принципиальные различия между расами и нациями по главному механизму приспособления человека - по изобретательности, и внутри изобретательности по ее компоненте - креативности, а внутри креативности по генетической одаренности? Сомнительно, чтобы был четкий научный ответ на этот вопрос, по следующим причинам: а) мы не в состоянии отделить влияние генетики от влияния среды на фенотип; б) у нас нет оснований считать, что нации и расы, отстающие сейчас в технологическом отношении, не внесут существенный вклад в развитие цивилизации в будущем, так как у нас нет никаких оснований считать их "генетически отсталыми"; в) все мы люди, следовательно, скрещиваясь, мы создаем определенную генетическую матрицу народа, его генофонд. И если даже есть различия в генофонде наций, то в будущем они исчезнут так же, как исчезнут нации; г) дети, привезенные в раннем возрасте из отстающих стран, оказываются полностью пригодными для жизни в высокотехнологическом обществе и многие другие возражения.
  Главной причиной в отставании многих стран является не генетический потенциал, а социальная структура страны, у которой есть исторические корни. И если мы хотим ответить на вопрос, что важней - генофонд или культура в эволюции нации, то нам следует прежде всего понять, как образуется культурная дивергенция народов, почему одни народы опережают другие в своем политическом и технологическом развитии?
  Попробуем выделить причины, по которым происходит неравномерное развитие этносов и которые могут влиять на будущую историческую судьбу народа.
  1. На ранней стадии формирования нации была низкая частота доминантных групп генов, ответственных за высокую изобретательность.
  2. Природные ресурсы, климат и ландшафт не стимулировали трудовую деятельность и соответственно отбор и эксплицирование высокой изобретательности.
  3. На уровне кланов уже существовали ограничения на творческую свободу личности.
  4. Всегда остается выбор у кланов: изобретательность или сила? Сила -наиболее простой и быстрый путь улучшения благосостояния, но она и способствует часто будущему отставанию нации, если не сочетается с уровнем технологии и производства.
  5. Однако главная причина заключается во взаимоотношении пассионариев и изобретателей. Пассионарии агрессивны и честолюбивы. Они захватывают власть, и от них зависит направление развития общества. Неправильно выбранный в самом начале путь может оказаться зародышем дальнейшего отставания от других народов. Петр 1, русский царь, пытался исправить жестокими методами именно это навязанное народу отставание от общеевропейского технологического развития.
  6. Геноцид является страшной силой в подавлении изобретательности и даже в полном исчезновении народа.
  В мою задачу не входит анализ проблемы "ген и воспитание". Я стараюсь только отметить, что имеется много факторов, влияющих на эксплицирование изобретательности. Мне кажется, что глобализация мира и интеграция усилий всех этносов в выживании человечества постепенно ликвидируют проблему неравномерного развития народов. И скорость развития отдельных народов уже не будет столь заметным фактором.
  
  Социальная ниша.
  
  Я хочу сразу же отделить понятия социум (или социальная среда) от понятия "социальная ниша". Общество состоит из многих слоев и подслоев, отделенных друг от друга условными барьерами навыков и предрассудков. Социум подразумевает все культурные слои общества, все общественные и религиозные институты, тогда как социальная ниша относится к очень узкому слою профессиональных навыков. В Древней Индии общество подразделялось на четыре касты и еще париев, которые были вне каст. Я не хочу на этом останавливаться, но замечу, что общество везде и всегда делилось на четыре касты: хранители знаний; государственные деятели; деятели промышленности, торговли и финансов; трудовой народ. Ясно, что люди без определенных занятий, готовые выполнять любую работу, оказывались вне каст, становясь париями. Такова структура социума, который по мере развития общества в сторону высоких технологий и сужения профессиональных навыков продолжает подразделять касты на огромное количество подслоев, которые и являются социальными нишами. В современном мире выбор касты принадлежит человеку, а не предрассудкам. Человек становится промышленником, ученым или рабочим во многом в зависимости от собственного выбора. По крайней мере, таким правом он обладает.
  А. Выбор жизненного пути. Многие живые существа не в состоянии выжить даже при небольшом изменении географических условий, настолько остро стоит для них проблема экологической ниши. Есть и другие, которые в состоянии приспособиться ко многим географическим условиям на Земле. Однако это не означает, что при всех условиях они одинаково репродуктивны и имеют одинаковую выживаемость. Например, ряд животных не дают потомства в идеальных пищевых и климатических условиях зоопарка, настолько строго очерчен их круг врожденных инстинктов.
  Я неоднократно отмечал, что особенность человека в противоположность другим живым существам заключается в том, что человек не ищет подходящую экологическую нишу, он сам ее создает, что позволяет ему жить даже в условиях космического пространства (см. сноску 2). Совокупный творческий труд всех людей сделал нас исключением из биологического мира. Мы практически не знаем, что такое экологическая ниша, если не считать того, что нам нужен кислород и умеренная температура, которые имеются практически везде на Земле. Но даже эти природные компоненты жизнедеятельности человек способен создавать сам, что позволяет ему жить теперь при любом климате и даже в космосе.
  В то же время для каждого отдельного индивида существует некий оптимум выбора своего места в социуме. Правильный выбор своего жизненного пути по своей сути эквивалентен оптимальной экологической нише. Ты вроде бы можешь жить везде на планете, но твое ли это место, соответствует ли оно твоей изобретательности? Сначала поясним на некоторых примерах, о чем идет речь.
  Вольфганг Амадеус Моцарт становится "несравненным" Моцартом, потому что он гений, родившийся в нужное время и в нужном месте. Не родись он сыном чрезвычайно требовательного музыканта и отца, Леопольда Моцарта, в Австрии, в эпоху высокой востребованности музыкантов, он бы, возможно, реализовался, но не был бы Моцартом, который стал эталоном музыкальной одаренности.
  Великий немецкий физик В. Гейзенберг стоял в юности перед выбором, кем быть: математиком, музыкантом, историком или писателем. В двадцатые годы прошлого столетия квантовая физика занимала многие выдающиеся умы. Гейзенберг стал физиком-теоретиком и открыл основной принцип квантовой механики - принцип неопределенности. Этот светлый ум мог быть успешным во многих областях, но маловероятно, чтобы он стал великим и в других сферах человеческой деятельности.
  Здесь уместна шутка, придуманная Марком Твеном и имеющая прямое отношение к выбору жизненного пути. Как мне помнится, М. Твен говорил, что самым великим полководцем был не Наполеон, а некий фермер из США, но он не сумел продемонстрировать своих способностей, так как не было подходящих условий. Это эффект Маугли, о котором говорилось выше.
  В 60-70-е годы некоторые советские математики начали организовывать школы для одаренных детей из деревень, и сразу же обнаружилось, что немало талантов гибнет в глуши только потому, что нет почвы для реализации способностей. У этих детей была видимая возможность получить высшее образование, т. е. была свобода выбора. Однако выбраться из глуши в научные центры самому, без поддержки взрослых, без адекватной подготовки могли только одержимые и волевые дети. А они, как правило, составляют небольшой процент среди способных людей нового поколения. Эти дети выросли бы в деревне и стали бы крестьянами, но их выбор был бы вынужденным. Ни время их рождения, ни место, где они родились, не соответствовали бы их высокой изобретательности. То же самое происходит со многими способными детьми в США, так как их родители не в состоянии оплачивать учебу в хороших университетах. Здесь эта проблема решается частично тем, что можно поступить в аспирантуру, которая оплачивается.
  Свобода выбора является необходимым, но недостаточным условием для реализации генетического потенциала. У тебя есть право найти себя, но у тебя нет реальных шансов реализоваться. Дополнительными условиями являются время и место. Историческое время диктует приоритеты, предпочтительность одних профессий над другими. Если в первой половине двадцатого века физика была наиболее предпочтительной областью науки, то во второй половине двадцатого века биология стала центром внимания многих способных людей. Если в первой половине двадцатого века живопись и скульптура притягивали к себе тысячи одаренных людей, то во второй половине двадцатого века предпочтительней стала компьютерная графика. Однако в каждой из исторических эпох есть возможность для реализации своих честолюбивых интересов. И вот здесь главным становится выбор своего места в общечеловеческой или национальной деятельности, выбор социальной ниши.
  Определим место человека на социальной лестнице, наиболее соответствующее его изобретательности, термином социальная ниша. Ясно, что речь идет только об одном свойстве изобретательности, о креативности, тогда как пассионарность и геноцентризм (иннобильность) нужны для выживаемости независимо от выбора социальной ниши.
  Социальная ниша в человеческом обществе заменила экологическую нишу, так как человек участвует в борьбе с окружающей средой только косвенно. Скажем так: он покупает продукты в магазине и лечится с помощью медицины. Природа слишком далека от него. Единственное , чем он должен обладать - это профессия, которая и определит его место на социальной лестнице. Чем ближе к вашему генетическому потенциалу подобрана профессия и вообще образ жизни, тем более комфортно вы себя чувствуете, тем больше ваша отдача обществу и новому поколению и тем больше жизненных благ достаются вам. Именно правильный выбор жизненного пути является самым трудным для человека. По сути своей карма и есть правильной выбор своего места в мире. Чем в большей гармонии вы со своей жизнью, тем точнее вы попали на свою карму.
  Речь идет не о том, чтобы выжить, а о максимальной реализации своей изобретательности. Речь идет не о том, что я могу выбрать профессию и преуспеть в ней, а о выборе профессии, где я буду чувствовать себя наиболее комфортно, где все во мне будет работать на дело, которому я посвятил жизнь, где я буду ощущать счастье.
  Есть живые существа, которые способны выжить в радиусе нескольких десятков миль, ибо фауна и флора строго соответствуют их способностям добывать пищу и избегать хищников. В обществе такой же ограниченный круг возможностей существует для оптимального выражения нашей изобретательности. Любая другая профессия есть лишь способ выживания, но она не соответствует нашему оптимуму. Отсюда, несомненно, следует вывод, что генетический потенциал - это еще не изобретательность. Вторая ее компонента - социальный потенциал - не менее критична. Социальный потенциал резко возрастает в обществах с высоким образовательным цензом, современной технологией и демократическими институтами.
  В постсоветский период в России появилось немало бизнесменов, сделавших большие состояния и доказавших, что они были рождены бизнесменами. Это люди совершенно разных профессий. Многие из них были скромными служащими в каких-то советских учреждениях. Теперь они олигархи. Одновременно появилась и свобода выбора, и подходящее время, и соответствующая страна с бесхозным капиталом. Если Россия не будет развивать свой финансовый капитал нового времени в сторону высоких технологий и демократии, то он распылится, и огромный культурный потенциал по-прежнему будет работать на другие страны.
  Таким же гигантским капиталом оказались информационные технологии в США. И для них нашлись свои герои, скопившие миллиардные состояния в считанные годы.
  Мы знаем, что каждое время находит своих героев, ибо генетический материал многообразен, а востребованность всегда много меньше, чем число лиц, способных осуществить данную работу на высоком уровне. Но найти этих людей среди миллионов довольно сложная задача, так как многие с соответствующим генотипом оказались не в своей социальной нише или по той или иной причине не могут занять предлагаемую позицию.
  Например, крупная фирма разваливается. Один президент сменяет другого, а дела идут все хуже и хуже. Это говорит о том, что все назначаемые лица не соответствуют данной социальной нише. Но вот удача! Приходит человек и за пару лет поднимает из руин огромное хозяйство. Это и есть его социальная ниша - быть стратегом большой компании. Все остальные бывшие президенты были людьми, которые надеялись, что находятся в своей социальной нише, так как они получили соответствующее образование и нужный опыт, но не могли никак поверить, что у них отсутствует стратегический талант. Гигантское количество людей живет на уровне некомпетентности. Отсюда проистекают сердечные и психические заболевания, постоянная раздраженность и подавленное настроение, нежелание уделять внимание детям и семье, конфликт с окружением. Социальная ниша остается чрезвычайно трудной проблемой для большинства людей. Очень непросто найти свое место в жизни, найти свою социальную нишу. Изобретательность высокая, а социальная ниша не найдена.
  Лишь высокая одаренность, проявляемая с детских лет, позволяют человеку точно найти свою социальную нишу. Однако такое наблюдается очень редко. Люди с высокой степенью одаренности, проявляемой с раннего детства, которые по призванию являются математиками, музыкантами, филологами и т. п., в состоянии понять уже в детском возрасте свое призвание. Изредка это случается с людьми иных профессий. Однако большинство людей не имеют ярко выраженных наклонностей в детстве или юности. Понимание своего места в жизни приходит много позже и часто с опозданием, если вообще приходит.
  Мой опрос, сделанный среди студентов элитарного электронного факультета в Москве много лет назад, показал, что из 235 студентов, только 12 выбрали этот факультет целенаправленно, так как были страстными любителями радиотехники с детских лет. Все остальные пришли туда, будучи просто способными школьниками, желающими поступить в хорошее высшее учебное заведение. Вот и подсчитайте, как трудно будет многим из них в жизни, ибо удача всегда приходит к человеку, если он находится на уровне своей компетентности. Большая часть из этих способных юношей и девушек окажется не в своей социальной нише, ибо это действительно великая проблема - правильно подобрать профессию в 16-18 лет, когда во многом ты еще полагаешься на взрослых и у тебя нет ярко выраженных способностей. Средний уровень креативности, даже при большой пассионарности и иннобильности, не гарантирует правильного выбора профессии. Может быть, именно поэтому в США основной упор на профессиональные навыки и знания делается в аспирантуре, когда человек уже более сознательно и целенаправленно выбирает профессию.
  Нет еще институтов по определению призвания в узкой области, и поэтому генетический потенциал общества используется частично.
  Человек страдает в ошибочно выбранной социальной нише, а общество нет, так как генетический материал для выбора слишком велик. Среднестатистически всегда находятся люди, способные выполнить все общественные и профессиональные работы удовлетворительно. Богатые страны, подобные США, просто производят набор одаренных людей со всего мира в наиболее развивающиеся области. В какой-то мере для каждой позиции существует определенный критерий, по которому нанимают специалистов. Тем самым компенсируется недостаток людских резервов в определенных социальных нишах. Например, к концу двадцатого столетия производился массовый набор программистов. Общество прогрессирует по среднестатистическому критерию, тогда как отдельный человек лучше развивается на своем оптимуме.
  Люди работают, но соответствуют ли они социальной нише, в которой оказались? Можно с уверенностью сказать, что большинство из нас просто исполнители.
  Б. Биологическая альтернатива. И вот тут очень важное значение приобретает понимание биологической альтернативы. Вопрос в том, есть ли в нашей биологической природе альтернатива, которая могла бы компенсировать неудачно выбранную профессию, неправильно выбранную социальную нишу и сделать нас счастливыми?
  Для многих женщин альтернативой становится семья и дети, для многих мужчин - количество зарабатываемых денег и вообще решение честолюбивых проблем. Вообще, для многих людей, независимо от их пола, альтернативой становится простое биологическое желание выжить и дать потомство. Это настолько сильное чувство, что оно полностью может компенсировать неправильно выбранную социальную нишу, тем более что большинство из нас имеет настолько расплывчатые и умеренные способности, что никогда не задумываются о правильности выбора жизненного пути. Только случайные обстоятельства приводят нас к тому или иному выбору.
  Но часто люди, находящиеся не в своей социальной нише, даже не знают об этом. Успешно созданная семья, любовь к ней и материальный достаток становятся альтернативами для всех тех, кто не знает своей социальной ниши или исполнения желаний за счет больших жизненных удач. Человек, возможно, реализовал лишь 30% своей изобретательности, однако благополучие является мощной опьяняющей иллюзией, которая в состоянии компенсировать пребывание не в своей социальной нише. Это и понятно, ведь человек все же биологическое существо и потребности разума часто находятся под контролем инстинкта выживания. Благополучие является мощной биологической компенсацией неправильно выбранной социальной ниши. Тем более что при отсутствии ярко выраженных способностей в определенной сфере мы не догадываемся о собственном предназначении.
  И все же всегда находятся люди, которые на вершине славы, знаний и богатства не чувствуют удовлетворения жизнью. Альберт Швейцер оставляет Германию, свою музыкальную карьеру и чрезвычайно благополучную жизнь, изучает медицину, а затем едет в Африку лечить страждущих. Так велика иногда бывает жажда найти свою нишу, даже при чрезвычайном благополучии и творческой удаче. И если потомок Ротшильдов кончает жизнь самоубийством в роскошном отеле, то это не означает, что он обязательно страдает депрессией. Всегда целесообразно задуматься над тем, что благополучие не всегда может компенсировать отсутствие правильной социальной ниши. Может быть, он принадлежал к тем людям, которые остро ощущают свою неуместность в истеблишменте.
  У меня была в жизни встреча с одним молодым грузином, которая запечатлелась на всю жизнь. Был наш научный симпозиум по биофизике клетки в Батуми (Грузия). После окончания одного из заседаний ко мне подошел молодой человек и поинтересовался, чему посвящен симпозиум. Выяснилось, что он преуспевающий преподаватель математики и физики в Батуми и по советской мерке живет чрезвычайно хорошо благодаря частным урокам, а слезы у него на глазах оттого, что он всю жизнь мечтал заниматься биофизикой. Но ранняя женитьба и неудачно сложившаяся попытка поступить в аспирантуру направили его на альтернативный путь поиска благополучия. Если он бросит сейчас заработок и станет ученым, то его семью ждет весьма скромный достаток или даже скудная жизнь - обычное явление для научной среды во всех странах мира. Он на это не пошел. А слезы появились у него на глазах, так как я имел глупость рассказать ему о себе и некоторых своих коллегах, которые в молодости пожертвовали благополучием ради найденной социальной ниши. Но, став даже известными профессорами, все ученые зарабатывают значительно меньше него, скромного учителя из Батуми. Я пытался успокоить его, но вместо этого я расстроил его еще больше. Он готов был заплакать - так велика была в нем жажда вернуться в науку. Я его понимал, потому что всегда, когда сам оказывался вне своей социальной ниши в силу особенностей жизни в тоталитарном государстве или эмиграции, я чувствовал себя плохо. Не всегда биологическая альтернатива может компенсировать наш неправильный выбор жизненного пути. Лучше своя карма -даже плохо выполненная, чем чужая - даже исполненная удачно.
  Другой альтернативой неправильному выбору жизненного пути является героическая альтернатива. Она является либо полным воспроизведением жертвенного альтруизма в обществе, что является абсолютно неоптимизированным поведением или извращением жертвенного альтруизма, когда лжецель становится доминантой в поведении при полном пренебрежении рассудком и оценкой ситуации. Например, способность пожертвовать своей жизнью ради идеологических установок, определенных лицами, злоупотребляющими своим положением.
  Есть и другое обстоятельство, связанное с выбором социальной ниши. Назовем это востребованностью таланта. Мы уже упоминали о том, как важно оказаться в нужном месте и в нужное время со своей изобретательностью. Среди нас живет немало людей, которые не знают, что делать со своей жизнью. Достаточно, чтобы появились обстоятельства, при которых у них появится желание участвовать в определенном деле, и вы даже не узнаете этих людей. Есть востребованность таланта, и находится нужный генотип. Происходит взрыв психической энергии, и надежда на интересную жизнь в корне меняет таких людей. Даже если человек не в своей социальной нише, он испытывает настолько сильный прилив энергии, что его пассионарность компенсирует недостаточно удачный выбор социальной ниши.
  Здесь, пожалуй, уместно заметить снова, что большинство людей живут биологической альтернативой. Они ищут не приложения своих интересов или способностей, а ту материальную отдачу, которая будет получена при затрате ума и энергии. Всякое дело, требующее энергии или риска и дающее хорошую отдачу, но не требующее напряженной умственной деятельности, является главным поприщем деятельности большинства людей.
  Подведем предварительный итог нашему обсуждению.
  Итак, для полного счастья надо оказаться в своей социальной нише. Для большинства людей, однако, существует иллюзорная социальная ниша, которую выше мы назвали биологической альтернативой. В этом случае человек, достигнув стабильности в материальном обеспечении, чувствует большое удовлетворение. Такое происходит обычно с людьми без ярко выраженных способностей. В принципе человек в жизни больше занят биологической альтернативой, чем поиском смысла жизни или, конкретнее, своей социальной ниши. Постоянный страх оказаться без средств к существованию делает нас равными животным, но этот же страх стимулирует человека к деятельности, усиливает нашу психическую энергию. Этот страх заставляет нас совершать подлости и подвиги.
  
  Адаптивность полов
  
  Адаптивность полов полностью определяется их биологическими функциями . Мужчина добывает средства существования, а женщина производит потомство и заботится о нем. Следовательно, мужчина вступает в борьбу с окружающей средой, а женщина ограничена домашним очагом. К биологическим функциям уже прикладываются анатомические особенности, делавшие в прошлом мужчину и женщины неравными в борьбе за существование. Женщина и мужчина являются взаимодополняющими величинами в эволюции.
  Стратегия поведения полов, таким образом, полностью строится на биологической основе. B этом смысле адаптивности мужчин и женщин должны быть рассмотрены порознь.
  Адаптионы сила и скорость у мужчин заметно превосходят те же качества у женщин. У льва и львицы, волка и волчицы эти адаптионы различаются меньше, чем у мужчины и женщины. Биология полов задает и величины адаптионов. А что можно сказать об изобретательности?
  Главным в человеке является его изобретательность. Никто еще не доказал, что генетика изобретательности у женщины хуже, чем у мужчин. Такое можно только утверждать, основываясь на истории вопроса, которая говорит нам, что на сегодняшний день достижения женщин в разных областях культуры не идут ни в какое сравнение с достижениями мужчин. Но является ли это доказательством генетического превосходства мужчин по креативности, имеют ли мужчины генетическое преимущество по изобретательности, если говорить об умственных способностях, заложенных природой? Научных доказательств нет, так как любые статистические проверки некорректны, ибо ни один мужчина, как известно, не рожал детей и не предрасположен к этому. Поэтому ни у одного мужчины не было мощной альтернативы его общественной деятельности, такой, какую природа наложила на женщин, причем даже воспитание с раннего детства направлено в сторону адаптивности женского пола. А мы уже показали, что при выборе социальной ниши альтернатива в выборе имеет огромное значение. Если исчезнет сугубо женская альтернатива в деторождении и обзаведении семьей, то тогда только можно сравнивать достижения женщин и мужчин в разных сферах умственной деятельности. Но уже сейчас видно, что будут две возможности. Женщины во многих сферах будут не хуже мужчин, и, второе, в ряде сфер деятельности будет взаимная дополнительность. Взаимная генетическая дополнительность при создании нового поколения превратится во взаимную социальную дополнительность при создании материальных ценностей. Но давайте вернемся к истории вопроса.
  Адаптивность полов начиналась с матриархата.
  Матриархат является чрезвычайно старым отношением между полами, в котором узаконено главное - обеспечить выживаемость нового поколения. Одной женщине нужны были несколько мужчин, которые лишь вместе в состоянии были поддерживать жизненный ресурс семьи. В такой семье женщина выступает как матка в пчелином рое. От нее зависит рождение нового поколения, тогда как рабочие пчелы должны поддерживать жизненный ресурс в улье. Мужчины были важны в семье, но выступали как вторичные величины, в качестве обслуживающего персонала, как в генетическом, так и в социальном смысле.
  Однако, по мере развития орудий производства и оружия нападения и защиты, мощь мужчины возрастала вместе со способностью добывать пропитание в одиночку в достаточном количестве, пока женщина была занята заботой о новом поколении. Тогда самец не захотел не только делить своих самок с другими самцами, но и был в состоянии в смертельной схватке отобрать самок у других мужчин и обеспечить их необходимым жизненным ресурсом. Патриархат свидетельствовал о технологическом и социальном прогрессе общества. Естественно, что, в силу своих физиологических особенностей, мужчина прежде всего обзавелся гаремом. Самец сконцентрировался на безраздельном распространении своих генов.
  Однако до сих пор можно найти в ряде стран матриархат, например когда несколько братьев обзаводятся одной общей женой, чтобы сообща поддерживать материальное благополучие семьи. В "Махабхарате", древнеиндийском эпосе, рассказывается, что, когда пять братьев Пандавов оказались в нищете, их мать решила, что жена одного из братьев должна стать женой для всех братьев. И такое произошло на уровне королевской семьи, где уже давно существовало многоженство. Мать-королева не только хотела подчеркнуть, в какой нищете оказалась семья, но и надеялась таким образом сплотить братьев. Матриархат был лучшим путем объединить усилия братьев в заботе о семье.
  Таким образом, стратегия полов определяется прежде всего репродуктивными задачами, необходимостью продолжения рода. Различная биологическая роль мужчин и женщин в продолжении рода является тем фоном, на котором разворачивается адаптивная способность полов. Женщина озабочена созданием семьи с достаточной территорией и ресурсом, тогда как мужчина занят добыванием этих двух основных ингредиентов выживания семьи. В то же время оба партнера нуждаются в сексе для порождения нового поколения. Именно разные цели в общей репродуктивной задаче определяют адаптивное поведение мужчин и женщин. Характерно, что женщина в состоянии делать все то, что умеет делать мужчина, тогда как мужчина не умеет делать главного - родить ребенка. Получается, что по своей сути жизнь не нуждается в мужчине. Поэтому, чтобы не было вырождения самцов, природа милостиво поставила перед ними три задачи: 1. Оплодотворять женщин, из-за чего женщина впадает в зависимость от мужчины при решении своей главной биологической задачи. Перемешивание двух генетических наборов очень важно для постоянного обновления генотипов, ибо только с помощью скрещивания можно получить случайный набор генов, носитель которого окажется в состоянии сыграть существенную роль в прогрессе общества. 2. Мужчина сильней и быстрей женщины. Эти два механизма адаптации, важные в животном мире, играют существенную роль и в человеческом обществе, поэтому именно мужчина в состоянии более эффективно бороться с окружающей средой, нежели женщина. 3. Практически женщина не имеет времени и физической возможности, особенно в поздней стадии беременности, заниматься добыванием всего необходимого для нового поколения. Поэтому она оказывается в полной зависимости от мужчин. Стремление выйти замуж за обеспеченного человека является естественной заботой женщины о будущем поколении.
  Эти три особенности во взаимоотношении полов были порождены естественной эволюцией, чтобы обеспечить процесс деторождения и заботу о новом поколении. Мужчина и женщина были уравнены в своей репродуктивной ценности. Они стали взаимодополнительными элементами выживания человека.
   Искусственная матка или клонирование, или нечто неизвестное сейчас как раз и будут той искусственной ступенью в прогрессе общества, когда ни мужчина, ни женщина уже не будут участвовать в деторождении. Можно ожидать, что искусственное деторождение полностью освободит женщину от природных проблем и изменит ее стратегию в приспособлении. Весь двадцатый век шло постепенное признание новой стратегии поведения женщин, шла инстинктивная подготовка общества к будущей индустрии по искусственному созданию человека.
  Одним из ярких примеров отличия в стратегическом поведении женщин является проституция. Мужчины борются с природой и любыми другими внешними обстоятельствами, и женщины не в состоянии конкурировать с ними на равных. В результате они обречены на низкооплачиваемую работу, если такая подвернется. Между тем мужчины постоянно нуждаются в сексуальном партнере. Поэтому женщины имеют реальную социальную нишу для обеспечения себя и своего потомства. Это мужчины, которые остро и постоянно нуждаются в женщинах. Практически каждая женщина себя продает за определенную цену, чтобы часть доходов мужчины пошла на их обеспечение и обеспечение потомства. Проституция является лишь предельным выражением социальной стратегии женщины. Во многих обществах семья просто продает своего ребенка женского пола обеспеченному мужчине, присваивая себе деньги, стратегически принадлежащие женщине. Эта торговля является дополнительным обворовыванием женщин в пользу родственников.
  Физическая неспособность женщин отстоять свои права с более сильным самцом практически порождает бесправие и проституцию. В строго религиозных обществах такое бесправие узаконено общественной моралью и общественным отношением к женщине.
  Биологическая стратегия женщин связана целиком с репродуктивными задачами. Поэтому та старательность, с которой женщина инстинктивно следит за своей внешностью, связана с желанием заполучить покровителя, защитника и партнера в порождении и воспитании нового поколения. Однако эта благородная задача обращается в обществе против женщины как личности. То, что женщина первична, а мужчина вторичен в генерации нового поколения, то, что все бремя рождения и воспитания ложится на плечи женщин-матерей, кажется мужчинам вторичным по сравнению с их "мудростью" и "силой". Проституцию порождают не женщины, а мужчины - это известно. Масштаб полигамности мужчины не сравним с полигамностью женщин. Но что дает проституция женщине? Только перераспределение жизненных ресурсов. основанный на слабости мужчины, который нуждается в регулярном сексуальном контакте с женщиной. Секс - это ужасный бич мужчины, его каторга, его рабство, его наказание. Чтобы получить необходимое наслаждение, мужчины практически идут на величайшие глупости в своей жизни. Многие за минутную слабость расплачиваются всей жизнью ... Мопассан, Бетховен, Джек Лондон, Ленин, Нуриев и т. д.
  Вся стратегия женщины в приспособлении покоится на двух "слабостях". Физическая слабость женщины по сравнению с мужчиной, трудности беременности и деторождения и проч. порождают стратегию вторичности. Она добывает средства существования от мужчины. И второе - это сексуальная неустойчивость мужчины, готового на многие жертвы ради сексуального контакта.
  Ярким примером религиозного отрицания эволюции общества в сторону полной свободы личности является отношение к женщине в некоторых сектах и даже государствах, где женщина рассматривается как некий придаток к похоти мужчин. Воспоминания женщин, вырвавшихся из этих цепей, говорят о том, что они остались глубоко верующими людьми, но право на свободу выбора уже стало главным требованием времени. И детей они рожают не хуже, будучи свободными членами общества. Их желание диктуется и требованием времени. Ведь совсем немного осталось времени до того столетия, когда женщине не придется вынашивать в себе ребенка в течение девяти месяцев, ребенок будет выращен и без ее участия. Поэтому уже сейчас женщины подготавливают себя к тому времени, стараясь ни в чем не уступать мужчинам. Делают они это часто наивно, становясь боксерами и штангистами, забывая о том, что мужчина совсем и не рвется заниматься художественной гимнастикой, в которой так блестяще проявляется женская грация. Борьба за эмансипацию женщин является частью борьбы за свободу и равенство всех людей на земле.
  Поэтому нет никакого основания половину человечества вгонять в какие-то рамки. Наоборот, опыт двадцатого столетия показывает, что есть немало сфер деятельности, в которых женщины работают продуктивнее мужчин. Даже если есть различия в характере мышления между женщинами и мужчинами, то они взаимодополнительны, как секс и как физическая конструкция полов. И если мужчина может оказаться лучшим философом, то женщина, может быть, является лучшим политиком и практиком. Трудно судить еще о различиях в характере изобретательности женщин и мужчин, ведь опыт женщин в социальной жизни еще чрезвычайно короток.
  
  Глава 3. Генофонды. Диаспора и этнос.
  
  Применима ли идеология адаптионов к эволюции народов и этносов? Да, адаптионы легко очерчивают границы достигнутого народом по изобретательности, скорости и силе. Здесь сразу же вырисовывается картина взаимоотношения разных адаптионов в политической зрелости народа и последующего технологического и социального прогресса. По сути дела, адаптионы говорят нам о конкурентоспособности рассматриваемого биологического объекта, идет ли речь о личности или целом народе. В этом особенность подхода к адаптивности с помощью адаптионов, неважно народ это или индивид - биофизические характеристики механизмов приспособления применимы в том и другом случае, тогда как биологические адаптации не имеют никакого отношения к этносам.
   Описывая народ или этнос как биологическую популяцию, я попробую рассмотреть некоторые аспекты популяционной генетики в приложении к этнологии, опираясь на адаптионы.
  
  Микроэволюция и дивергенция народов
  
  Эволюция биосферы шла двумя путями. Во-первых, история биосферы хранит доказательства крупных скачкообразных изменений, когда вымирали большинство старых видов и появлялись новые виды (теория прерывистого равновесия ). Во-вторых, постоянно шла микроэволюция, когда внутри вида происходили постепенные изменения, ведущие либо к изменениям свойств всего вида, либо к изменениям свойств отдельных групп, в результате чего эти группы постепенно отдалялись от родительской популяции с формированием новых популяций, отличных по своим свойствам (модифицированная теория Дарвина).
  Человек, Homo sapiens, как вид не изменялся, поэтому у народов и рас имела место только микроэволюция, происходили медленные изменения физических и, возможно, умственных способностей человека. Но что еще более важно, эволюционировали общественные взаимоотношения в сторону усиления адаптионов. Возрастала и совершенствовалась изобретательность, а с нею вместе росли скорости и сила субпопуляций. Нас будет интересовать формирование генофондов различных народов и параллельное изменение культуры.
  Генетические изменения в народах при микроэволюции вызваны теми же факторами, что и для других популяций: мутации, дрейф генов, миграция генов и отбор. Проводя параллель с биологией популяции, можно сказать, что роль того или иного фактора или их комбинаций в различные периоды истории человечества и у отдельных народов имела существенное значение в изменении частоты определенных генов. Я допускаю, однако, что формирование доминантных и рецессивных групп аллелей для многих народов произошло в далеком прошлом, когда были небольшие племена, семейные кланы или немногочисленные субпопуляции, живущие в относительной изоляции по отношению друг к другу в силу особенностей ландшафта. Возможно, именно тогда начиналась дивергенция генофондов, культур и соответственно доминантных признаков различных народов. Итак, я допускаю, что формирование доминантных и рецессивных признаков у народов начиналось задолго до того, как произошло историческое разделение на этносы, нации и народы. Последующее расширение генофонда уже не могло существенно изменить доминантных аллелей, хотя история показывает, что адаптионы народов претерпевают существенные колебания в зависимости от многих исторических факторов, но это уже культурная компонента адаптионов.
  Мы попытаемся проанализировать роль исторических факторов в дивергенции отдельных генетических групп людей, в формировании и распаде этносов и, конечно, остановимся на той роли, которая принадлежит религии и социальной структуре в микроэволюции человечества, так как при миграциях народов, при географической изоляции отдельных групп данного народа, при религиозной или идеологической разобщенности происходит микроэволюция народов, появляются изменения во внешних чертах, в психологии, а также в быте (изменения в языке, религии, культуре и пр.).
  Но главное, что меня интересовало, - это формирование доминантных и рецессивных признаков, связанных как с замкнутыми культурами, так и с миграцией населения. Речь пойдет не об адаптивности отдельных людей, а о формировании и распаде этносов, их способности приспособиться к меняющимся обстоятельствам, их способности усиливать свои адаптионы.
  Мне кажется возможным перенесение понятия микроэволюции на формирование и последующую дивергенцию отдельных групп данного народа, а также на изменения, не ведущие к дивергенции, но заметно изменяющие генофонд данного народа. Чтобы показать, почему при изначальном одинаковом генофонде, но в разных условиях происходит дивергенция генофондов, причем такая, что через века один народ становится несоизмеримо изобретательнее другого, лучше приспособлен к изменяющимся условиям, нам надо сначала рассмотреть известные факторы, направляющие микроэволюцию любого биологического вида, и на этой основе выделить влияние социума на видоизменение генофонда народа, на изменение частоты аллелей, ответственных за изобретательность. В идеале хотелось бы ответить на вопрос, как получается так, что одни народы опережают другие на тысячелетия, что здесь важней исходный генофонд, ландшафт или окружающие народы (давление отбора), почему одни народы становятся многочисленными, а у других численность населения растет медленно и т. д. Я не буду углубляться в проблему. Для этого есть популяционная генетика и социобиология человека. Моя задача показать, что разделение механизмов адаптаций на адаптионы и их компоненты является хорошей аксиоматической базой для истории человечества.
  А. Мутации, дрейф генов, случайный фактор. Позитивная мутация является редким явлением. Скорее можно ожидать негативного влияния мутаций, ибо отобранные эволюцией особи сами по себе уже достаточно совершенны и генетические мутации чаще всего ведут к отрицательным эффектам. Вряд ли целесообразно на данном уровне науки и для сравнительно коротких отрезков исторического времени рассматривать мутации как существенный фактор в формировании высокой частоты эффективного адаптиона. Другое дело дрейф генов, который представляет собой "ошибки" в выборке аллелей. Когда имеется маленькая группа людей, то случайным, непредсказуемым образом частота определенных признаков может вдруг резко возрасти.
  Когда речь идет об отдельном человеке, то мы вполне ясно представляем себе, как случайно встретившиеся папа и мама могут породить потенциально выдающегося ребенка благодаря редкому сочетанию генов. Произошло маловероятное событие. Так рождается будущий лидер или вообще одаренный человек. Если социальные и исторические условия соответствуют типу одаренности будущего лидера, то человечество получает очередную выдающуюся личность. Комбинация генов, необходимая для формирования выдающейся личности, всегда присутствует в генофонде и реализуется в генотипе как редкая статистическая случайность.
  В обычной жизни можно ожидать редкую случайность даже при рождении многих детей в одной семье. Такими были великий химик Д. И. Менделеев, восьмой ребенок в семье из одиннадцати детей, или великий тенор Энрико Карузо, восемнадцатый ребенок в семье, где родилось 21 дитя.
  Случайный фактор может играть важную роль и в формировании пассионарных этносов. История говорит нам, что то и дело возникали сообщества пассионарных людей или просто отдельная личность, которые искали выхода своей психической энергии. Особенность высокой пассионарности заключается в том, что она требует немедленного выхода, получения результатов в возможно короткий срок. В прошлом для нарождающихся этносов появление пассионарности вело автоматически к грабежу, захвату территорий и благ, добытых другими народами тяжелым ежедневным трудом в течение долгого времени. Как формируется группа, которая обладает энергией и целеустремленностью, вплоть до желания пожертвовать жизнью для достижения общей цели?
  Молодые этносы, с гигантской психической энергией, в прошлом чаще всего были расширяющимися субпопуляциями. Такими были персы, римляне, сарматы, германцы, готы, гунны, славяне, аварцы, хазары, арабы, монголы, турки. Некоторые из них представляли собой объединение племен под руководством пассионарной личности и могли быть заражены жаждой деятельности, пока был достойный руководитель, стимулирующий высокое состояние пассионарности. Такими были гунны при Атилле.
  Были и такие, которые, как арабы или средневековые христиане, шли на захват новых территорий, стимулируемые распространением религиозных взглядов. В этом случае социальный базис становился вдохновляющим фактором для формирования больших воинственных организаций, контролируемых пассионарной идеей.
  Пассионарность и последующая военная экспансия возникали в молодых этносах при образовании критической массы, которая жаждет благ и территорий и которая чувствует свое превосходство в силе. В новые времена такими завоевателями становились русские, испанцы, англичане, французы, немцы, японцы, которые пытались расширить границы своих владений, стимулируемые своим военным превосходством. Нередко дополнительным стимулятором служит идеология (коммунизм или фашизм), как в прошлом служила религия. Ясно, что религиозный или идеологический фактор играет первостепенное значение в поддержании жертвенности ради общего дела, в поддержании пассионарности.
  Прежде чем рассмотреть, как формируется пассионарность у народа, вернемся снова к тому, что представляет собой психическая энергия (пассионарность). Это качество изобретательности представляет собой сочетание энергии и цели, жажду осуществить определенную задачу. Оно может быть в дремлющем, рецессивном состоянии, но оно всегда присутствует в человеке. Сравните это с поведением отдельных людей в толпе, охваченной общей идеей. Скромный и тихий человек начинает вести себя как буйно помешанный. Агрессивность является частью нашей пассионарности, и она временами требует выхода. Другим элементом пассионарности, связанным с инстинктом добычи, является честолюбие. При определенных условиях они вызывают резкий взрыв пассионарности. Люди почти всегда и особенно в молодости, когда много энергии, жаждут посвятить себя какой-либо общей задаче, жаждут пассионарности. Политика подкидывает им либо общечеловеческие проблемы, требующие мужества и знаний (освоение новых пустынных территорий, осмысление мироздания, гуманитарная помощь, новые технологии и т. п.), либо ложные общенациональные или идеологические антигуманные задачи, такие как шовинизм, национализм, религиозная или идеологическая исключительность, а иногда и просто глумливая жажда агрессии в виде садизма и терроризма. Таким путем изобретательность и особенно пассионарность реализуются во зло.
  По своей природе пассионарность может иметь как генетическую, так и социальную основу. Выше я все время подчеркивал социальную основу пассионарности, которая связана с дрейфом генов.
  Одним из возможных случаев генетической природы возникновения пассионарной массы является рождение пассионарной личности, которая в состоянии убедить остальных в целесообразности определенных действий. Часто для этого требуется какое-то ядро пассионариев, чтобы заразить массу жертвенностью, необходимой психической энергией. Сначала появляется гравитационный центр в виде выдающейся личности. К нему начинает стягиваться пассионарное ядро людей, искавших поле деятельности. Наконец, это ядро, генетически предрасположенное к целенаправленной активности, начинает притягивать к себе людей, которые надеются на успех дела. Психическая энергия масс имеет социальную природу. Она существует, пока есть гравитационное пассионарное ядро.
  Когда пророк Магомет почувствовал, что окружен достаточным количеством пассионарных людей, преданных исламу и готовых на смерть ради веры, он совершенно иначе построил стратегию распространения новой религии, сделав центральным пунктом не призыв к милосердию и отрицание идолов, как это он делал до изгнания в Медину, а военно-политические акции. В данном случае людей объединяла личность, убежденная в своей правоте.
  Тамерлан ложно провозгласил себя потомком Чингисхана, чтобы внушить людям уверенность в правоте их действий по захвату гигантских территорий и богатств. Люди поверили ему, так как Чингисхан был для них великим полководцем, и поэтому появилась надежда на повторение исторического опыта. Позже уже гигантские военные успехи Тамерлана стали окрылять их и поддерживать высокую психическую энергию.
  Из изложенного выше следует, что пассионарность нередко связана с дрейфом генов. Высокая изобретательность у группы людей может возникнуть за счет дрейфа генов в небольших семейных кланах или племенах, живущих изолированно, где скачок частоты генов, ответственных за высокие величины компонентов изобретательности, может произойти за короткое время, в одном поколении. Так зарождается пассионарное ядро будущего объединения племен или разрозненных княжеств. Затем это гравитационное ядро притягивает деятельных людей из большой пассивной массы, готовых на жертву ради достижения цели. И пока будет пассионарное ядро и успехи в деле (социальный компонент пассионарности!), такое ядро начнет обрастать все новыми членами. Происходит автокаталитический процесс: возникновение пассионарной личности или группы за счет дрейфа генов в небольшой популяции и социальное вовлечение многих ведомых групп с увеличением пассионарного ядра. В такой модели формирования пассионарного этноса дрейф генов, биологические приоритеты (улучшение условий жизни) и социальный заказ в виде пути добывания благ (война, торговля, технологии и т. д.) играют равноценную историческую роль. И все же именно дрейф генов, ведущий к формированию пассионарной личности или гравитационной группы, становится запускающим фактором.
  Распад пассионарных этносов происходит по разным причинам. Быстрый распад имеет место, когда пассионарное ядро (или личность) угасает или теряет контроль над разросшейся массой последователей, которые достигли цели и не желают дальше участвовать в деятельности с той же энергией. Так было с гуннами или македонцами (Атилла и Александр Великий соответственно).
  Медленный распад происходит тогда, когда сформированный этнос продолжает постепенно эволюционировать в сторону формирования устойчивого государства или нескольких государств. Массы людей перенимают опыт и знания покоренных стран и находят приемлемые формы стабилизации этноса. Иногда нужны столетия, чтобы изначальная идея уже не служила приманкой для новых поколений. Такими были римляне, монголы или турки.
  Человека в жизни интересуют знания, власть и деньги - все, что может обеспечить выживаемость и наиболее подходит к данной личности. Все три вещи имеют один и тот же инстинкт в своей основе - распространение своего гена и обеспечение ему бессмертия. Поколения, идущие вслед за первыми пассионариями, не могут получить того, что накопили другие. Они думают, что имеется все, что необходимо для жизни, только надо правильно перераспределить добытое между людьми с помощью силы. Они не в состоянии перенеси центр тяжести своей активности на мирные проблемы. Желание насильственного перераспределения является концом эволюции общества и ведет к распрям, распаду и деградации, как это имело место во всех государствах и этносах. Гражданские войны раздирали прекрасные социумы, превращая их в легкую добычу варваров. Точно так же, как это имеет место в живой природе, когда энергия самцов тратится на внутривидовую борьбу и они становятся легкой добычей хищников.
  Таким образом, дрейф генов в маленькой группе людей, племени или семейном клане может породить лидера или чрезвычайно активную группу лидеров, которые станут катализатором в формировании нового воинственного этноса. Генетический взрыв ведет к крутому изменению жизни целого народа.
  Однако и социальные условия могут быть первичными по отношению к генофонду. Они как бы создают почву для взрыва пассионарности. Например, непрерывное ухудшение духовных и материальных условий жизни могут выдвинуть на первый план наиболее агрессивные группы людей. Так было с захватом лидерства в России и Германии для большевиков и нацистов соответственно.
  И все же наиболее интересным является появление выдающейся личности, которая и становится катализатором процесса драматических перемен в жизни людей, если время и обстоятельства способствуют реализации личности. Этот фактор я отношу к дрейфу генов и последующему появлению пассионария в той или иной социальной нише.
  Кажется, что рождение выдающейся личности в нужный исторический момент является нормальным явлением. Но такое впечатление возникает из-за того, что нереализованные исторические события не анализируются. Например, среди нескольких групп, претендующих на власть в России, исторически маловероятным был приход к власти небольшой группы большевиков, однако именно у них оказался В. И. Ленин, человек фантастической пассионарности, сумевший сплотить вокруг себя пассионарное ядро. Ни у одной из других политических групп не было ярко выраженного лидера, подобного Ленину. В других случаях сильное и агрессивное ядро может избрать из своей среды личность, которая генетически вряд ли подходит под понятие лидера. Пассионарность группы так велика, что в состоянии сделать лидером в общем-то более чем посредственную личность. Таким был А. Гитлер, вынесенный на поверхность истории большой группой пассионарных агрессоров. Кумир был создан пассионарным ядром, а не являлся генетически выдающейся личностью. Здесь важен был исторический момент и наличие пассионарной группы. Я не полностью понимаю, но полагаю, что купеческие республики вроде Карфагена, Венеции, Генуи и т. д. формировались тоже под влиянием групп пассионариев.
  Таким образом, дрейф генов и вообще случайный фактор, играют нередко ключевую роль в истории, предшествуя возникновению пассионарной личности или группы лиц с высокой психической энергией. Нельзя исключить того, что в большой массе людей всегда присутствует пассионарное ядро, которое ловит подходящий момент для реализации своей психической энергии. А это означает, что "гении" добра и зла всегда есть среди нас, но история узнает о них только тогда, когда были условия для их реализации. Поэтому можно сказать, что случайный фактор в большой массе людей всегда статистически присутствует, тогда как социальные условия для реализации генетического базиса являются более редким феноменом.
  Б. Миграция генов. Миграция народов и рас подчиняется тем же законам, что и миграция групп особей в любой биологической популяции. Миграционные потоки направлены в сторону лучшего обеспечения жизнедеятельности.
  Даже здравый смысл может подсказать нам, куда именно будет направлен главный миграционной поток. Чем больше ресурсов, тем значительней может быть размер популяции при прочих равных условиях. Поэтому, первым делом, миграционные потоки всегда направлены в сторону предполагаемых ресурсов. Поиск надежных ресурсов и территорий для жизни и размножения является постоянной движущей силой миграционных потоков. Это правило является общим для всех биологических популяций, включая людей.
  В современном обществе не только миграционные потоки направлены в сторону предполагаемых ресурсов, но и, благодаря развитию биотехнологии и скорости передачи информации и масс веществ, ресурсы направляются в сторону ожидаемых миграционных потоков. Происходит сдерживание миграции за счет обратного потока ресурсов. Однако поток ресурсов еще несоизмеримо ниже потребностей отстающих народов, создающих эмиграционные потоки. Достаточно сказать, что заметная часть человечества, проживающая в Африке и Азии, все еще голодает или находится на грани голодания.
  Имеется и другая важная биологическая сила, заставляющая живое существо перемещаться с места на место. Это - страх за свою жизнь и, особенно, за жизнь своих потомков.
  На земле еще немало районов, крайне нестабильных для мирного человека. Это районы диктатур, политической незрелости, неустоявшихся законов, коррупции, давления терроризма, постоянной угрозы гражданских, межнациональных и религиозных войн. Неуверенность в завтрашнем дне, таким образом, связана не только с недостатком ресурсов, но и с прямой угрозой жизни. Как для многих животных экологические катастрофы являются силой, принуждающей их мигрировать с места на место, так и для человека политическая нестабильность является эквивалентом экологической опасности. Прямая угроза жизни, таким образом, является движущей силой, толкающей десятки и сотни тысяч людей покидать насиженные места.
  Если раньше в мире господствовала сила хищника, стремящегося к добыче и подавлению свободы и независимости других народов и стран, то с конца двадцатого века все отчетливее прослеживается стремление к мирному урегулированию конфликтов. Это связано с тем, что демократические тенденции стали основными в силу того, что страны, развивающие демократию и плюрализм, обладают наибольшей военной мощью и высокоразвитой технологией. Нарушители глобального мира вынуждены считаться с тем, что мирный пахарь несоизмеримо сильнее их. Глобальная демократизация мира является самым большим достижением науки и технологии. Армия демократического соседа не угроза для безопасности страны, а надежная защита. Солдат представляет опасность не для мира, а для нарушителя мира. Это новое явление приводит в бешенство потенциальных агрессоров.
  Однако статистика говорит о том, что даже при таком гигантском росте благосостояния значительного числа стран и при огромных мирных усилиях, предпринимаемых Западом, положение во многих районах мира остается по-прежнему нестабильным. В современном мире насчитывается около 100 миллионов эмигрантов, из которых 19 миллионов являются беженцами. Я тоже беженец, который был подвергнут незаконному и даже просто глупому преследованию со стороны КГБ в конце ХХ-го века.
  Поэтому можно сказать, что в нынешние времена миграционные потоки направлены в сторону Европы, Америки и Австралии, в сторону тех континентов, где достигнут относительно высокий уровень жизни и где есть закон и право. Вот почему моя семья переехала в США.
  Таким образом, общебиологической основой эмиграции является поиск зон наибольшей стабильности для выживания. А стабильность включает в себя два фактора: высокий жизненный ресурс и минимальная угроза жизни.
  Наконец, имеется и третья причина, которая в скрытой форме увязана с первыми двумя причинами миграции людей, но, по сути, является независимым фактором. Из цифр, приведенных выше, можно было видеть, что 80% мигрантов покинули свое отечество в поисках лучшей жизни. Для большинства людей лучшая жизнь выражается в денежных эквивалентах. Эмигрант готов на любую работу, чтобы только выжить в новой стране, где его потомкам обеспечено лучшее будущее.
  Однако немалое количество эмигрантов вполне могло бы остаться в своей стране и в силу своей высокой изобретательности достичь определенного статуса. Ведь жили же мы при советской власти и занимали определенное положение в обществе, несмотря на полное отсутствие конформизма. Но в нашей жизни не было того, что называется самовыражением. Была иллюзия высокой интеллектуальной жизни, ибо невозможно реализовать свою потенцию, если живешь в выжженной пустыне. Изобретательность нуждается в поддержке общества, как дерево в постоянном притоке воды. Поэтому немалое количество эмигрантов называют родиной ту страну, которая в состоянии обеспечить их самовыражение, их поиск социальной ниши. Для них на первом месте стоит именно реализация своего таланта. Эта третья причина может охватывать очень широкие слои населения, начиная от крестьянина и до профессора университета. Полнота жизни есть гигантский стимул для развития общества, хотя в скрытой форме и здесь содержится поиск жизненного ресурса.
  Для проблем, затрагиваемых в нашей работе, важным является влияние миграционных генов на культурный уровень этноса и его генетический фонд. В этой связи нас интересует лишь один механизм адаптации - изобретательность, которая способна обеспечить прогресс общества. Поскольку миграция генов является немаловажным механизмов генетической регуляции прогресса этноса, то нам необходимо разобрать это явление в историческом аспекте на разных типах миграций народов. Главным критерием является исторически реализованная частота генов одаренности, которая видна в экономическом и культурном развитии страны.
  В прошлом имела место насильственная миграция генов при нашествиях. Если завоеватель вроде Тамерлана строил пирамиды из тысяч черепов покоренных народов и уничтожал целые страны и культуры с жестокостью не воина, а садиста , то, как бы он ни старался потом проявить заботу и внимание к просвещению, суммарный результат будет сугубо отрицательным, ибо он оказал настолько сильное отрицательное влияние на генофонды стран, настолько резко отбросил преемственность в культуре, что выделение средств на просвещение будет каплей чистой воды в океане крови. Миграция людей имела сугубо отрицательное значение для истории цивилизации, ибо социальная структура выдвигала на первое место гены, ответственные за силу, важный адаптион выживания, но направленный на агрессию. Изобретательность, от которой зависит наше будущее и бессмертие человечества, становилась жертвой агрессии. Не только падала частота генов одаренности, но и сильно снижалась востребованность одаренности. Мудрец, крестьянин и ремесленник становились рабами солдатов, особенно если они принадлежали к покоренным народам. То был не просто отрицательный миграционный поток генов, но и уничтожение достигнутых доминантных признаков в покоренных народах. Даже Древний Рим не мог удержаться от уничтожения культуры покоренных народов. Достаточно вспомнить римского солдата, который убил Архимеда при захвате Сиракуз, или пожар Александрийской библиотеки при Цезаре, или уничтожение Тигранакерта, которое имело место при довольно сдержанном и просвещенном полководце Лукулле, Тигранакерта с его театрами, предоставленными для проведения первого в истории международного фестиваля искусств.
  Военный мыслит категориями военных объектов. Вспомним варварские бомбардировки немцев во время второй мировой войны и не менее жестокие налеты авиации союзников на Германию. Угон и гибель миллионов мирных людей с их знаниями мирных профессий, уничтожение городов и сел, созданных трудами многих поколений, являются обычными компонентами военных операций.
  Таким образом, уничтожение масс людей является особым случаем "миграции" генов. Частота многих генов одаренности резко падает, как бы "эмигрирует" из популяции. Одновременно завоеватель уничтожает преемственность поколений или, как иногда говорят, уничтожает культурный капитал народа. Уничтожение культуры практически переводит многие группы генов в непроявленное состояние. Мы не можем судить уже о том, имеются ли такие группы генов в народе или нет, ибо мы судим о них по фенотипическим признакам. Что же говорить о том, когда в Камбодже прокоммунистическим режимом были вырезаны миллионы людей. Произошло самоуничтожение народа. Восстановить генетический потенциал страны и даже просто численность населения будет очень не просто. Геноцид по своей сути является "эмиграцией" генов в небытие. Частота определенных генов в маленьких народах может упасть до катастрофически низкого уровня.
  Потоки мигрантов, которые наблюдаются в мирное время, могут играть двоякую роль в частоте доминантных генов изобретательности. Для этого рассмотрим две страны с разными социальными структурами, при условии, что у обеих стран границы открыты для миграции. Одна страна с высоким уровнем социума, а другая - развивающаяся страна. Естественно, что в развивающейся стране частота доминантных аллелей высокой изобретательности будет падать, если эмиграционный поток в соседнюю страну будет высоким. Так как высокая одаренность является свойством небольшой части населения, то эмиграционный поток в течение нескольких поколений может заметно снизить частоту определенных генов. Потребуется резкое улучшения социальных требований, чтобы снова из поколения в поколение постепенно восстановить частоту генов одаренности. Человечество от такой миграции только выигрывает, так как реализуется ее генетический потенциал. Однако развивающаяся страна сильно проигрывает, так как ее генетический фонд заметно ухудшается. Поэтому в двадцать первом веке, несмотря на сопротивление различных ретромыслящих групп, будет иметь место поток культурных ценностей из богатых стран в развивающиеся страны, что будет удерживать частоту генов одаренности в этих странах на высоком уровне. Нет смысла ехать за ценностями, если они сами приезжают к тебе.
  Всегда надо помнить, что уезжают из страны, в которой плохо, наиболее пассионарные люди, т. е. ее наиболее ценный генетический материал. Этим и объясняется, что многие страны мира не в состоянии втянуться в технологический прогресс. Вьетнам, переживающий на протяжении десятилетий геноцид народа и эмиграцию, вряд ли способен быстро восстановить свой генетический фонд. Пассионарная часть ее населения либо погибла, либо уехала.
  До сих пор мы говорили об эмиграции и ее влиянии на частоту генов одаренности. Однако иммиграции несут с собой не только позитивный всплеск частоты генов одаренности, но и отрицательное влияние на этот генетический показатель. Как правило, богатые страны нуждаются не только в притоке талантливых людей, но и в рабочих руках для выполнения черновой работы. Поток неграмотных людей, готовых на любую работу ради куска хлеба, заметно улучшает экономику страны вначале, но ложится тяжелым бременем на страну в будущем, так как в иммигрантской субпопуляции такого рода нужно несколько поколений людей, чтобы постепенно обрести необходимую частоту генов одаренности. С точки зрения будущего можно допустить, что такие гены имеются в любом социальном слое общества. Однако их проявленность, переход в доминантное состояние, требует времени и смены поколений. Хорошо известно, что многие обильные иммиграции в Европе, Азии и Америки были людьми неграмотными и нищими. Через несколько поколений они становились активными членами образованной политической и экономической элиты страны. Однако есть и случаи, когда такого не наблюдается. По сути дела, мы не знаем, почему некоторые группы иммигрантов не развиваются дальше в чрезвычайно благоприятных условиях.
  Есть и интересные генетические проблемы в быстро развивающихся странах или в высокотехнологических странах при огромном прорыве в определенной сфере деятельности. Не хватает кадров. Что такое нехватка кадров? Нет нужной частоты генов или нет необходимой скорости подготовки специалистов в развивающихся областях культуры? Когда резко начала развиваться информатика, то естественно, что не хватало специалистов определенного уровня. Но это была не единственная проблема. Такая картина продолжала оставаться довольно долго при достаточном количестве университетов и колледжей. Следовательно, нехватка специалистов высокой квалификации - это еще и отсутствие необходимой частоты генов высокой изобретательности в генофонде. Из сказанного видно, что при чрезвычайно высокой востребованности таланта обостряется вопрос о недостаточности генетического потенциала.
  Таким образом, как генетическая недостаточность, так и низкая скорость в подготовке кадров усиливают иммиграционные потоки. Страна, которая в состоянии существенно увеличить приток одаренности и, следовательно, частоту генов изобретательности, способствует тем самым развитию своего генофонда.
  Страны, из которых происходит отток одаренных людей, постоянно жалуются на утечку кадров. Подобного рода жалобы являются политическим трюком. Если голодный человек хочет найти работу, чтобы прокормиться, а ты ему не даешь такой возможности, то на что же ты жалуешься? На то, что биологические законы такие, а не другие? Большевики уничтожили миллионы одаренных людей не только физически, но и морально, не желая их выпустить за границу. Представление об утечке кадров из страны как о вредном явлении является абсолютно ложным и антигуманным лозунгом. Человек в принципе всегда должен работать на человечество. Если где-то идет прогресс, то люди, способные принять в нем участие, должны иметь право на это. Кажется, что государство тратит деньги на подготовку кадров для другой страны. Верно, но это только с политической, но не с общечеловеческой точки зрения. Прежде всего, плата за учебу обеспечивается из карманов родителей-налогоплатильщиков. С другой стороны, миграция части населения из отстающей страны в более прогрессирующую способствует стабильности данной страны, откуда уезжают неустроенные люди. Наконец, если поток не очень высок, то генофонд вряд ли страдает от этого, так как частота генов все время восполняется, ибо уезжает небольшая часть населения. Из Армении в период с 1990 по 2000 год, всего за 10 лет, уехало около трети населения, но эта треть играет сейчас важную роль в финансовой стабильности этой маленькой страны, оказавшейся на грани демографической катастрофы. Был период, когда из Италии шел огромный поток эмигрантов в другие страны Европы, однако большая часть эмигрантов вернулась домой. Никто никогда не стал бы уезжать из родного дома, если бы не нужда. Обычно с какого-то момента эмиграция начинает падать, если страна в состоянии решать свои проблемы. Так было с Японией и Южной Кореей, так будет, по-видимому, с Индией, Китаем, Пакистаном и Россией по мере развития в этих странах необходимой политической и технологической инфраструктуры, ибо эти страны уже обладают высокой частотой генов одаренности, которые не могут проявить себя в полной мере из-за ряда политических, исторических и социальных проблем, тормозивших развитие этих стран на протяжении столетий.
  В то же время регион, подобный США, является местом бурного перемешивания генетического материала. С одной стороны, демократический принцип иммиграции понемногу и незаметно разбавляет высокий генетический потенциал страны. В то же время этот поток содержит немало пассионарных людей, что ведет к усилению психической энергии государства и этноса. Одновременно приток специалистов сильно повышает частоту генов одаренности. Достаточно подсчитат, какой объем работы делают в Америке иммигранты, и мы будем поражены вкладом этих людей в историю американской культуры. Таким образом, направление миграционных потоков соответствуют русской пословице: рыба ищет, где глубже, человек - где лучше.
  В. Отбор. Каждый из видов живых существ демонстрирует природе свои возможности выжить и дать потомство. Природа, в свою очередь, благоприятствует тем, кто лучше приспособлен к ней, чья генетическая карта более соответствует требованиям экологической ниши. Естественный отбор заключается в том, что неприспособленный организм гибнет, не успев дать потомство, и, таким образом, природа отбирает организмы с наиболее подходящим ей генотипом.
  Постольку поскольку политическая атмосфера в обществе есть тот фон, на котором развивается творчество, охватывающее экономику, науку, литературу и искусства, то политическую структуру можно рассматривать как внешнюю среду по отношению к творчеству. Если политическая атмосфера страны подобна сухой и жаркой пустыне, то в такой местности будут развиваться пресмыкающиеся, мелкие насекомые и кактусы. Конечно, здесь не найти того богатого спектра фенотипов, который присущ умеренному и благоприятному политическому климату, характерному для демократии и просвещения. В таком обществе происходит нечто, подобное естественному отбору, если исходить из основного постулата "выживает наиболее приспособленный". Гены одаренности остаются невостребованными. Политика является той средой, которая формирует инфраструктуру государства. Инфраструктура государства отбирает доминантные аллели генофонда. В обществе именно политика является естественной средой, осуществляющей генетический отбор.
  Я уже вскользь отмечал, что народы, культивирующие на протяжении столетий милитаристические принципы добывания необходимых ресурсов и благ, искусственно препятствуют развитию генотипов, склонных к созерцанию и творчеству. Мы говорим сейчас о военизированных структурах, где культ силы считается основным, где сила ошибочно расценивается выше изобретательности. То же самое относится к странам, где религия или идеология не отделены от государства. В таких странах нет свободного творчества и права выбора. Происходит генетический отбор. Одаренные люди, стремящиеся к мирным профессиям и свободе творчества, покидают данную страну, если возможно, или прозябают, если границы закрыты. Во всех случаях частота признаков одаренности падает.
  Иногда нужны века, чтобы восстановить необходимую частоту генов. Еще раз подчеркнем, что это не означает, что один народ потенциально умнее другого. Такая постановка вопроса не имеет под собой научной почвы и неприемлема, исходя из биологии человека: антигуманистическая идеология ведет к нарушению закона о многообразии общечеловеческого генофонда. Если народ отстал в своем развитии, то не потому, что у него нет необходимого генетического материала. В общечеловеческих заботах любому народу найдется подходящая роль. Такое положение, несомненно, означает, что какая-то часть генофонда данного народа оказалась либо в рецессивном состоянии, либо частота этих генов упала из-за того, что из поколения в поколение гены были не востребованы и постепенно носители этих аллелей уменьшались в числе, либо эмигрировали в сопредельные страны.
  Для примера рассмотрим Турцию. Современная территория Турции долгое время была метрополией гигантской Оттоманской империи, созданной усилиями прекрасно организованной армии и флота. В течение 600 лет, несмотря на приток богатств и просвещенных людей в метрополию, страна оставалась на том низком уровне развития, с которого начинала, когда разрушила существовавший там византийский этнос. Достаточно сказать, что в двадцатые годы двадцатого столетия, после сформирования Турецкой Республики, 90% населения было безграмотным и только к 1980 году 81% взрослого населения получило возможность читать и писать. Таков был результат военного величия империи, которая, по сути дела, свела к нулю технологический и социальный прогресс нации. Произошла искусственная подмена адаптионов, избирательность была заменена силой. Нищета все еще так велика, что до сих пор продолжается заметный отток как образованной молодежи, так и вообще рабочих рук, несмотря на то, что уже 80 лет в Турции республиканское правительство.
  Это не означает, что Турция не обладает генетическим потенциалом для поворота в сторону крутого улучшения жизни. Но это требует времени и соответствующих реформ. Достаточно появления пассионарных и просвещенных реформистов в нескольких поколениях, как страна станет неузнаваемой. Разве творческую идеологию жизни современной Японии можно сравнить с первой половиной двадцатого столетия, когда хищнический дух был основным в атмосфере этой страны. Снова отметим, что политическая атмосфера, определяющая отношение к плюрализму и свободе творчества, является в обществе экологической нишей, производящей генетический отбор.
  Даже в такой высокообразованной стране, как Германия, с выдающимися традициями в экспериментальной и теоретической физике, утилитарная политика фашизма (все для войны!) настолько разрушила научную преемственность в физике, что до сих пор Германия не в состоянии восстановить былой международный престиж в науке, несмотря на огромные усилия.
  Турция почти 600 лет господствовала на огромной территории Малой Азии, Ближнего Востока и Европы, начисто отвергая какую-либо преемственность из культурных традиций покоренных стран и народов, и поэтому лучшего будущего, чем быть солдатом, турецкий народ так и не узнал. А Германия всего за 12 лет правления фашизма потеряла огромные культурные и генетические ресурсы, накопленные трудом многих поколений. В Советском Союзе полностью была уничтожена биологическая мысль, свобода творчества и оставлено все то, что способствует военной мощи. Вот что могут сделать со страной временные обманчивые военные успехи. Совершенно разные исторические культуры и разная длительность исторического периода, но достаточно прервать преемственность поколений, принуждая людей умственного труда воевать, как сразу же генетические и культурные потери становятся невосполнимыми. В Советском Союзе запрет на научную биологию привел не только к физическому уничтожению выдающихся русских биологов, но и к разрушению преемственности поколений, и, несмотря на обилие научных институтов, так и не удалось восстановить современный уровень биологии. Политическое управление творческим процессом всегда ведет к гибели культурного потенциала.
  Война, даже успешная, даже обогатительная, но постоянная, отражается очень существенно на генетическом потенциале народа и культурных традициях, которые и составляют основу социального отбора.
  Рассмотрим один любопытный пример недопонимания неравномерности развития стран и народов.
  В связи с нарастанием исламского терроризма в конце 20-го столетия естественным образом появляются предположения, что религиозные особенности ислама резко ограничивают возможности самовыражения генетического потенциала народа, как это уже было в средневековой Европе с христианством, когда на первое место выдвигается религия, а не биологические и интеллектуальные потребности народа. Иными словами, религия блокирует развитие творческой мысли. Этот вопрос очень труден для дискуссии. Достижения в математике, астрономии и медицине в ряде стран ислама в средние века говорят обратное. Кроме того, сам Коран построен довольно сложно, так как в нем легко увидеть и милосердие, и насилие над личностью (например, в разделе о джихаде). Сама биография пророка Магомеда разделена на две непохожие части. До Медины был призыв к милосердию и монотеизму, а в Медине уже господствовала только политика единоверия, вплоть до принуждения. Поэтому восприятие религии зависит от конкретного исторического момента. Даже христиане, исповедующие религию всепрощения, нередко становились жестокими и безжалостными варварами. До сих пор символом насилия во многих регионах Ближнего Востока остаются крестовые походы, которые демонстрировали полное пренебрежение к сути христианства.
  Скорее надо отделить использование религиозного мышления от конкретной политики данного времени, которая находит нужную интерпретацию святых книг, как это уже было не раз в странах Европы и Азии. Однако в любом случае трудно поверить в то, что генетический потенциал у каких-то народов ниже, чем у других. Например, почему у монголоидной расы оказались выделенными по своим достижениям Китай и Япония? Более того, даже в диаспоре китайцы и японцы стоят во главе современного экономического бума в Азии, при этом только Япония была в состоянии получить Нобелевские премии по науке и литературе, что происходило на фоне мощного технологического и культурного развития нации.
  Говорят ли эти факты о генетическом превосходстве, или политические традиции и особенности истории других стран были тормозом для их развития? Скорее всего, последнее. Достаточно упомянуть Южную Корею, которая вдруг резко стала наращивать свою экономическую мощь и одновременно интерес к западным ценностям. А сделан был только первый шаг в сторону демократии и плюрализма. А Северная Корея не в состоянии преодолеть барьера на пути к процветанию. Политика заморозила творчество, может быть даже, вгоняя гены изобретательности в рецессию.
  * * *
  Из ряда обсуждений, приведенных выше, как бы следует, что отставание тех или иных народов от прогресса связано с политической культурой народа. Это не так. Это лишь часть проблемы. Если какая-нибудь диаспора в данном этносе начинает превосходить достижения самого этноса, то нам уже не следует стыдливо отводить взгляд в сторону от возможности существования доминантных аллелей изобретательности из боязни быть обвиненными в расизме. История народа является селекцией генофонда и культуры. С точки зрения популяционной генетики, нам важны пути выживания адаптионов в народе. Что для данного народа было важней - доминантные гены или история формирования этноса?
  Основные закономерности микроэволюции вполне приложимы к истории народов. Опережение или отставание стран на шкале истории в основном связано с особенностями формирования культур на определенном ландшафте. "История" загоняет в рецессивное состояние изобретательность или, наоборот, высвобождает эти аллели, делая их доминантными. Эта первичная форма развития во многом дополняется миграцией народов и отбором.
  Этот раздел является демонстрацией сложности проблемы "ген и/или культура". Если с развитием технологий суммарный адаптион скорость непрерывно растет, то для отдельных народов адаптионы изобретательность и сила колеблются очень сильно.
  Ниже я продолжу рассмотрение соотношения ген-культура на двух примерах, которые показывают взаимоотношение диаспора-этнос в эволюции общества. Я выбрал эти два исторических случая, как наиболее демонстративных при обсуждении роли соотношения доминантных аллелей и культуры этноса.
  
  Адаптивное совершенство. Евреи.
  
  Имеются разные уровни изобретательности и, следовательно, разные уровни адаптивности человека. Можно ожидать, что существует даже совершенство в приспособлении к окружающей среде, т. е. имеются люди и, может быть, народы, которые обладают всеми тремя качествами изобретательности в человеческом обществе в пропорции, значительно превосходящей средний уровень. Адаптивное совершенство означает, что и по креативности, и по пассионарности, и по иннобильности - по всем трем качествам изобретательности человек или народ значительно превосходят среднестатистические показатели.
  Адаптивное совершенство отдельного человека явление нередкое. Немало людей обладают всеми тремя качествами в таком избытке, что достигают значительных результатов в избранной области, несмотря на то, что сталкиваются с огромными трудностями на своем пути, социальными, психологическими и моральными, и им приходится в избытке демонстрировать все три качества изобретательности, чтобы добиться поставленной цели.
  Однако чтобы выделить адаптивно-совершенный народ среди многих народов и этносов, надо иметь возможность оценить не только его достижения на протяжении длительного исторического периода, но и способность народа выжить в чрезвычайно трудных обстоятельствах, причем желательно, чтобы была повторяемость ситуации, как это делается в научном эксперименте для сбора статистически достоверных результатов. Народ должен жить во враждебной среде, например в диаспоре, должен начинать всегда с начала и каждый раз доказывать свое превосходство в изобретательности. История должна была повторять такой эксперимент многократно, столько, сколько необходимо для статистической достоверности.
  Условия, поставленные выше, кажутся невыполнимыми. Поэтому тем более поразительно, что история человечества все же дает нам пример народа, который можно рассматривать как адаптивно-совершенный народ, как генетически единую группу, которая обладает всеми тремя качествами в превосходной степени и которая была многократно поставлена в экстремальные условия выживания, когда в самой яркой форме выявляется адаптивное совершенство. Это евреи.
  Евреи являются единственным примером адаптивно-совершенного народа, и поэтому мы проанализируем ряд особенностей этого экстремального случая, основываясь на истории еврейского народа в диаспоре.
  Евреи внесли величайший вклад в развитие религии, культуры, экономики и технологии. Нет им равных по количеству выдающихся людей в расчете на единицу генетически единого населения, несмотря на то, что евреи жили в разных странах, всегда и везде были преследуемы и угнетаемы, постоянно подвергались геноциду и истреблению, вплоть до второй половины двадцатого столетия. Только антисемитизм, отрицающий исторические факты, не признает очевидного: несмотря на жестокий геноцид, который сопровождал евреев в течение всей их жизни в диаспоре, вклад евреев в прогресс человечества ни с чем не сравним, если исходить из расчета достижений на душу генетически единого населения. Более того, в двадцатом веке даже в абсолютном количестве их выдающиеся достижения превосходят замечательные результаты других народов. Достаточно сказать, что евреи получили около 18% Нобелевских премий, составляя около 0.3% населения планеты. И это только в области науки.
  Отметим еще раз, что речь идет о евреях, живущих в разных странах и знающих, что они евреи по своему генетическому происхождению. Особенностью жизни в диаспоре, как правило, были трудные и даже трагические условия для выживания и сохранения генетического единства народа. В таких условиях и выявляется адаптивно-совершенный народ, как было оговорено выше.
  Евреев можно рассматривать как историческое подтверждение того, что даже экстремальный случай возможен, когда все три качества изобретательности в превосходной степени присущи народу, а не отдельному человеку. Рассмотрим некоторые аспекты адаптивного совершенства более подробно.
  Адаптивно-совершенный народ должен отличаться от всех других народов одной важной особенностью, которую назовем чрезмерностью или максимализмом. Чрезмерность является признаком того, что мы имеем дело с экстремальным событием. Это означает, что они чрезмерно изобретательны, т. е. все три качества (креативность, пассионарность и иннобильность) в своей чрезмерной форме присутствуют в среднестатистическом представителе данного народа гораздо чаще, чем у представителей других народов. Отсюда возникает стремление к максимальной отдаче при исполнении своего дела. Именно чрезмерная отдача выделяет адаптивно-совершенный народ среди других народов. Такими были евреи в исторической летописи.
  Одаренность их обеспечивает высокую скорость познания, освоения навыков и творческую отдачу в избранной области деятельности, так что другие народы часто просто не успевают дойти до уровня, который достигнут евреями. В результате происходит отставание от евреев в конкурентной борьбе за одну и ту же позицию.
  Так как пассионарность, значительно превосходящая средний уровень, должна быть неотъемлемой чертой большинства представителей адаптивно-совершенного народа, то при стремлении достичь максимального результата никто не в состоянии проявить такое трудолюбие и напористость, вплоть до полного самоотречения, что присуще евреям. Главное для еврея - это дело, которому он собирается посвятить жизнь. И уж если он занят чем-то, то он рвется к максимуму достижений. Только в этом случае можно говорить о чрезмерной психической энергии, нужной для адаптивного совершенства.
  Приведу два примера не для доказательства своей мысли, а лишь как искреннее признание двух людей выдающейся одаренности и трудолюбия. И композитор Шостакович, и физик Зельдович, независимо друг от друга, признавались, что готовы продать душу дьяволу, чтобы только позволили им заниматься своей работой.
  Еврей не просто работает, его душа рвется из груди в жажде быстрее и лучше сделать дело. Давление психической энергии так велико, что евреи часто должны казаться неуравновешенными людьми, хотя они могут быть при этом намного прозорливее и последовательнее в делах, чем окружающие их люди со средним уровнем психической энергии.
  Жажда добиться максимального результата в своей деятельности так велика, что без ярко выраженного геноцентризма евреи, на мой взгляд, не выдержали бы бремени первых двух качеств: высокой одаренности и огромной пассионарности. В чем главным образом должен проявляться у евреев геноцентризм, отличный от среднего уровня этого защитного качества? Прежде всего в том, что у адаптивно совершенного народа на первом месте должно быть дело, а на втором - мнение окружающих о том, как достигнута победа. Живя в диаспоре, все народы должны обладать этим качеством в большей степени, чем коренное большинство населения. Такова природа естественного, а в данном случае социального отбора.
  Адаптивно совершенная личность или народ нигде, никогда и ни при каких обстоятельствах не в состоянии уступить сопернику в конкурентной борьбе, даже тому, кто значительно превосходит его по одаренности. Он рассматривает уступку конкуренту почти как гибель в условиях диаспоры. Такой завышенный страх требует защиты. Поэтому человек способен применять приемы борьбы, этически недозволенные для данного социального слоя. Инстинкт самозащиты так велик, что иннобильность будет проявляться даже там, где она совершенна неуместна. Например, гений или богач могут не уступать даже в мелочах там, где есть хоть небольшая видимость посягательства на их положение или собственность. Чрезмерный геноцентризм может породить бессмысленную придирчивость и унизительную скаредность. Страх потерять достигнутое преимущество - неотъемлемое качество людей, относящих себя к диаспоре, даже если они прожили в данной стране сотни лет и никто не посягает на их высокое положение.
  Необходимо также отметить, что в диаспоре и вообще у малых народов развивается тот тип этноцентризма, когда осуществляется взаимная поддержка людей одной генетической группы, их совместные усилия в борьбе за социальные блага. Об этом свидетельствуют многочисленные этнические общества и благотворительные организации диаспор разных народов в странах оседлости, которые часто осуществляют связь между собой и со страной своего происхождения. Однако зачастую этноцентризм приобретает скрытую форму сегрегации других народов, вопреки законам о запрещении этнической и расовой дискриминации, хотя с биологической точки зрения групповые действия вполне естественны. Групповое действие является усилением адаптиона силы. В многонациональном обществе они считаются неэтичными и даже незаконными. Антидискриминационные законы созданы в первую очередь для защиты самих национальных меньшинств.
  У евреев этноцентрическая форма самозащиты также является неотъемлемой частью национального воспитания и играет чрезвычайно важную роль в выживании, что не запрещается никаким законом или моралью. Однако антисемиты считают, что у евреев имеет место антизаконная форма поддержки своих соплеменников в ущерб другим народам, среди которых они живут. Именно этноцентрическая форма самозащиты евреев рассматривается антисемитами как уникальное пандемическое свойство, присущее только евреям. Они считают ее главной античеловеческой чертой характера еврейского народа. С этим невозможно согласиться, учитывая тот огромный вклад, какой внес еврейский народ в развитие цивилизации. Эффективный этноцентризм у евреев является прямым следствием максимализма, присущего адаптивно совершенному народу, биология такой субпопуляции. Безусловно, иннобильность в чрезмерной форме не украшает людей, но называть ее антизаконной является неправомерным.
  Отметим также, что диаспорический этноцентризм является частным проявлением родственного альтруизма, который по своей скрытой сути может оказаться сегрегационным. Весь вопрос в мере его реализации в многонациональном обществе и в мире. И до тех пор, пока человек не преступает закон, судить его несправедливо. Что касается этических норм, расширяющих рамки законодательства, то люди в массе своей легко переступают их, иначе невозможно было бы христианскую религию всепрощения использовать для уничтожения себе подобных.
  Обсуждение такого рода политико-национальных вопросов без всестороннего объективного анализа всегда приносит ощутимый вред человечеству в целом, а нас это может увести в сторону от биологических проблем общества, которым посвящена данная книга. Поэтому продолжим наше обсуждение адаптионов в этносах.
  Чрезмерный человек честно и самозабвенно относится к своему труду, пытается выжать максимум из своей работы. Поэтому ему всегда кажется, что другие не в состоянии сделать данную работу лучше него. Но главное, он не в состоянии гордо уступить сопернику возможные блага, следствие данной работы, ибо от этих благ зависит его выживаемость в диаспоре. В нем должно быть много самоуверенности, но обязательно должна отсутствовать гордость, которая всегда мешает в достижении конечной цели и еще больше мешает при выживании в трудных обстоятельствах.
  Однако геноцентризм и этноцентризм, проявляемые при внутривидовой конкуренции, часто не имеет прямого отношения к тому, как человек потом распределяет плоды своего труда и насколько его труд важен для других членов общества.
  В силу своей чрезмерности во всех действиях евреи пожинают "крупные" плоды от своего самозабвенного труда. Достигнув чрезмерной величины желаемого, победитель уже не чувствует явной опасности. И тот, кто вчера по центу собирал богатство или по крупицам вбирал в себя знания, сегодня может щедро поделиться с окружающими частью добытых благ. Хорошо известен вклад евреев в филантропию, распространение знаний и вообще в общечеловеческие нужды. Не лишним было бы сказать, что если вы нуждаетесь в помощи, то именно евреи в силу своей огромной активности в состоянии первыми помочь вам и никогда не останутся равнодушными к вашим нуждам, хотя вы и не еврей. В то же время они, естественно, делают это до тех пор, пока не чувствуют, что вы можете оказаться конкурентом. Поэтому всегда целесообразно отделять доброту и отзывчивость человека или народа от его способности не уступать ни в чем сопернику. Это разное вещи. Геноцентризм или этноцентризм - это, прежде всего, защитные механизмы при адаптации, даже в своем самом плохом проявлении. В диаспоре они часто проявляется в чрезмерной форме, так же как диаспора нередко выявляет людей с недюжинной пассионарностью.
  Можно говорить и о других позитивных и негативных доминантах, присущих отдельным компонентам изобретательности. Главное, что надо помнить - каковы были обстоятельства жизни данного народа и каков при этом его вклад в прогресс человеческого общества. Именно сопоставление этих двух обстоятельств позволяет думать, что евреи в диаспоре не имеют аналогов в истории человечества и только к ним может быть отнесено понятие адаптивного совершенства.
  И если одно из величайших качеств этого народа - потрясающая одаренность на душу населения, то сила каждого отдельного еврея в значительной мере дополняется двумя другими качествами изобретательности: чрезмерной пассионарностью и завышенной иннобильностью. Поэтому ни один народ не в состоянии выдержать конкурентной борьбы с евреями, ибо чрезмерность во всех трех качествах присуща только еврейскому народу в диаспоре (по крайней мере, так это выглядит с точки зрения исторического опыта). Евреи - это единственный пример адаптивно-совершенного народа в истории человечества.
  Китайцев называют "евреями Азии". Имеется большая доля правды в этом сравнении, так как удивительны достижения китайской диаспоры в Юго-Восточной Азии, а теперь и в мире. Однако назвать китайцев адаптивно-совершенным народом я не берусь. Во-первых, китайцы не претерпели того катастрофического геноцида в диаспоре, какой испытали евреи. Во-вторых, китайцев в мире несоизмеримо больше, чем евреев. Даже в диаспоре они составляли часто более 10% от населения стран проживания (а в городах более 25% населения), а в целом их было в Азии в диаспоре, по неполным данным, около 32 миллионов к 1993-му году. В-третьих, китайцы вступали в конкуренцию, как правило, с народами, отставшими в своем социальном развитии. Поэтому их достижения в основном касались экономической сферы, ибо в отсталых странах экономика является единственной сферой приложения изобретательности, тогда как у евреев экономическая сфера всегда служила опорой их огромных достижений в культурной сфере. В-четвертых, исторический период жизни китайцев в диаспоре ограничивается несколькими веками плавного внедрения в жизнь других народов, без тех катастрофических взлетов, падений и миграций, какие присущи были евреям. В-пятых, там, где присутствуют одновременно китайская и еврейская диаспоры, китайцев пока нельзя сравнивать с евреями, если исходить хотя бы из количества выдающихся людей на душу населения. Можно сейчас только сказать, что одаренность и трудолюбие китайцев поразительны. Они с большим успехом осваивают особенности западного социума, и не исключено то время, когда они продемонстрируют миру фантастическую конкурентоспособность. Для этого им нужна огромная пассионарность, т. е. самозабвенная целенаправленность, а не только знаменитое китайское трудолюбие. Конфуцианство слишком велико в каждом китайце, даже если китаец исповедует буддизм, таоизм, христианство или атеизм. А это означает терпение и нежелание перемен, а не жажду достичь максимального результата, как это должно быть присуще адаптивно-совершенному народу. и в частности евреям.
  Следует также заметить, что многие другие обильные диаспоры из Европы, такие как итальянская, немецкая, ирландская, русская, польская, армянская и т. д., часто начинали свою жизнь с полного нуля, будучи даже неграмотными и неимущими, и достигали значительного процветания в экономической и культурной сфере за два-три поколения. Однако их влияние на развитие стран оседлости, их уровень достижений на душу населения не идут ни в какое сравнение с ролью еврейской диаспоры в истории мировой цивилизации.
  Как же произошел отбор столь незаурядной нации, как евреи, и когда? Если исходить из Ветхого Завета (Торы), то уже около трех тысяч лет тому назад, живя в диаспоре, евреи проявляли адаптивное совершенство, которое привело к геноциду этого народа со стороны национального большинства страны оседлости. И на протяжении всей истории Западной цивилизации мы находим подтверждение тому, что геноцид евреев начинался сразу же после того, когда становилось ясно, что они начинают превосходить национальное большинство по конкурентоспособности, несмотря на полное неравноправие. Действительно, если взять элитарные позиции в культуре и экономике большинства стран Европы и Америки на протяжении всего периода пребывания евреев в диаспоре, то можно найти там немало выдающихся личностей, евреев по генетической принадлежности.
  Так, в средневековой Португалии, где они прожили более 1,5 тысячи лет и где к началу 15-го века 20% населения были еврейские общины, они составляли значительную часть экономической, интеллектуальной и ремесленной элиты страны, сохраняя преданность своей религии и живя на специально отведенных для них территориях. Однако к концу 15-го века евреи Португалии были изгнаны или насильственно обращены в католицизм. Так или примерно так было во многих
  странах Европы, где жили евреи: максимальные достижения и последующий геноцид. Они говорили на разных языках, выполняя добросовестно социальные заказы стран оседлости, но всегда, достигнув высокого положения, они бывали изгнаны, унижены или даже уничтожены.
  Статистически абсолютно достоверный результат, показывающий, что только евреям можно приписать адаптивное совершенство.
  Существует устойчивое мнение, что постоянный геноцид и унижения, которым подвергались евреи на протяжении тысячелетий, отобрали наиболее резистентную часть еврейского генофонда. Так как резистентность в любом обществе определяется изобретательностью, то выжили только те, кто обладал чрезвычайно высокой изобретательностью. Допускается, что генетический фонд евреев определялся давлением отбора, давлением внешних обстоятельств, т. е. огромная конкурентоспособность евреев формировалась постепенно.
  Такая точка зрения не выдерживает критики по ряду причин. Во-первых, евреи всегда на протяжении известного исторического периода в 3 тысячи лет демонстрировали лучшую конкурентоспособность и оставляли след на века. Исторический период, в течение которого наблюдалась адаптивная уникальность евреев, показывает, что они с самого начала своей жизни в диаспоре уже были способны к адаптивному совершенству. И это продолжалось тысячелетия. Здесь не было места для социального отбора нации. Скорее можно сказать, что отбор здесь имел дополнительное значение. Во-вторых, многие и многие народы, оказавшиеся в диаспоре, растворялись и исчезали из истории. Евреи остались. Желание насильственно растворить евреев в большинстве населения чаще всего кончалось неудачей. Ни сами евреи, ни народ, среди которого они жили, как правило, не желали признавать генетического единства. Создается впечатление, что чрезмерность евреев возникла задолго до их жизни в диаспоре. В-третьих, нееврейские диаспоры, которые все же сохраняли свою генетическую идентичность и достигали значительных результатов, проявляли себя как выдающиеся конкуренты только в слаборазвитых странах и при умеренном ограничении своих прав. Но нигде их нельзя сравнивать с евреями по совокупности достижений и максимальности результатов, тем более что они сливались с национальным большинство, а евреи нет. Поэтому оценить достоверно их вклад в развитие страны оседлости можно только в очень короткий период. В-четвертых, европейские евреи двадцатого века, обладающие столь высокими достоинствами, нередко уже имели одного из родителей или вообще предков другой национальности. Что же говорить об их генофонде, где, наверное, присутствуют гены многих народов, среди которых жили евреи на протяжении тысячелетий. Именно попытки насильственного осеменения евреев заставили раввинов считать человека евреем, если он по материнской линии еврей. Поведенческие особенности человека, действительно, не претерпевают изменений, если у него предки евреи. В-пятых, убежденность в своей генетической уникальности возникла у евреев задолго до того, как евреи почти полностью перешли в диаспоры по всему миру. Возможно, эта убежденность имела метафизическую природу, но она последовательно реализовалась в каждой из стран оседлости, что свидетельствует об их адаптационной уникальности.
  Остается сделать вывод, что когда-то давно сформировался и теперь существует некий особый набор доминантных генов , которые передаются из поколения в поколение, и частота таких генов в субпопуляции существенно не изменяется. Именно под контролем подобных генов, может быть, находятся все другие гены, происхождение которых не имеет уже значения, или, по-крайней мере, редко появляются аллели, которые перекрывают доминантные признаки евреев. Не исключено также, что скрещивания евреев с другими народами ведут к большей психической и физической стабильности евреев, хотя вероятность потерять доминантные наследственные единицы возрастает. Поэтому строгость, с которой ортодоксальные евреи относятся к происхождению человека, утверждающему, что он еврей, напрямую связана с желанием сохранить высокую частоту доминантных аллелей. Этому способствуют как межродственные браки, так и религиозная изоляция народа.
  Ясно, что если мы хотим получить научный ответ и выйти за пределы гипотез, то лишь сравнительный анализ генофондов разных народов мог бы дать нам ответ на природу отличительных признаков наций и рас. Но для этого нам надо так много знать о модифицирующих и доминантных особенностях групп генов, что вопрос этот не может быть решен за короткое время. Будет ли в этом нужда когда-нибудь или популяционная генетика пойдет иным путем, трудно сказать. С глобализацией и интеграцией мира, возможно, исчезнет интерес к народам, этносам и расам, однако сомнительно, чтобы хотя бы исторический интерес не подтолкнул нас к анализу генетической природы наших успехов и неудач. И тогда анализ экстремального случая, а именно, изучение адаптивно совершенного народа может оказаться дополнительной и интересной областью популяционной генетики.
  
  Историческая судьба или доминантные аллели?
  
  А. Диаспора - часть этноса, исполняющая ее социальный заказ. Хотя народ, живущий в диаспоре, может играть заметную роль в развитии культуры и экономики страны оседлости или даже всего мира (как мы это знаем по достижениям евреев в диаспоре), однако в анналах истории его достижения не фигурируют как отдельные национальные единицы, ибо они являются частью успехов этноса, к которому принадлежит диаспора. Творческий фон и деловой фундамент создает этнос в целом, причем с теми специфическими свойствами, которые присущи данному этносу, состоящему из разных этнических групп. И,конечно, прежде всего, этническому большинству.
  Когда история говорит "достижения Франции", она имеет в виду не генетическую принадлежность людей, создавших эти "достижения", а весь этнос, в который входят различные генетические группы, и этот этнос называется "Франция" (тем более что сами представители этнического большинства - французы - возможно, не могут отнести себя к строго определенной генетической группе). Генетически единый народ, живущий в диаспоре, сделав даже многое для прогресса человечества, остается в тени того этноса, достижениям которого способствовал.
  Диаспора выполняет социальный заказ той страны, где она пребывает в данное время. Например, в конце второй мировой войны в США было изготовлено атомное оружие. Основными исполнителями проекта были иностранцы, представители диаспоры, но мы говорим: "США изготовили атомную бомбу". Генрих Гейне еврей по национальности, но мы говорим: "Гейне - великий немецкий поэт". Екатерина Вторая немка, но мы говорим о ней: "великая русская императрица". Представители диаспоры не могут продолжать развивать свою национальную культуру, на которую нет спроса, а наоборот, стараются активно участвовать в жизни генетического большинства, сохраняя или не сохраняя свою формальную принадлежность к диаспоре. Их достижения неотделимы от совокупного результата данной страны и её национального характера , хотя генетически они идентифицируются как представители диаспоры иногда даже через века. Более того, достигли бы члены диаспоры мирового уровня, если бы не базировались на высоких достижениях страны оседлости, на ее культуре и экономическом потенциале, созданных трудом всего этноса, всех этнических групп? История показала, что диаспора функционирует как часть этноса. И вообще, понятно, что без самого этноса понятие диаспоры просто не может существовать.
  Сердце представителя диаспоры наполняется гордостью при упоминании выдающихся имен этноса, которые генетически принадлежат к их диаспоре. А для истории цивилизации это не существенно, ибо этнос, который сумел так объединить диаспоры, чтобы получился максимальный выход, по сути, и является исторической величиной.
  Итак, история показала, что диаспора выполняет социальный заказ страны оседлости. Если в стране нет высоких социальных требований - экономики, науки, технологии, искусства и вообще развитых социальных институтов, то диаспоре практически не удается поднять уровень таких стран до мирового культурного стандарта.
  В Латинской Америке давно существуют замечательные диаспоры многих народов, включая немцев, итальянцев, евреев, которые внесли большой вклад в экономическое развитие стран этого региона. Однако им не удалось помочь вывести этот регион на мировой социальный стандарт в области технологии и уровня жизни, так как большинство населения нуждалось лишь в посильном улучшении экономики и политического строя, тогда как представители тех же наций в диаспорах США сыграли заметную ролю в ее культурном развитии.
  Диаспора лишь часть этноса, и поэтому она выполняет социальный заказ страны оседлости. Естественно, что немало одаренных представителей как диаспоры, так и местного населения покидали латиноамериканский регион в поисках более высоких требований и соответствующей отдачи либо пытались реализовывать свою одаренность в экономической сфере, ограничивая себя возможностями данного региона. Социальный заказ этих стран в двадцатом веке был много ниже возможностей людей с высокой изобретательностью. Следовательно, диаспора, даже еврейская, является лишь зеркалом, отражающим требования этноса в целом. Например, евреи и народы Закавказья принимали активное участие в большевистской революции в России, так как жаждали освободиться от царизма и ликвидировать отсталость и бесправие своих народов. Однако если бы русский народ не принял революцию после неудач первой мировой войны, их усилия были бы беспочвенны. Был налицо социальный заказ России, и активность лидеров из национальных меньшинств увенчалась успехом. Значительное число высших позиций в большевистском правительстве занимали представители национальных меньшинств, и в первую очередь евреи, а революция все-таки называлась "русская революция".
  Поэтому в анналах истории мы находим достижения этносов и стран, и только потом интересуемся участием диаспор в историческом развитии. Именно среди больших этносов надо искать те, которые сыграли ключевую роль в эволюции человечества, а уже потом говорить о неравномерности вклада в их прогресс различных генетических групп. В связи с этим я попробую определить понятие "великий народ" и назвать тот этнос, который по исторической логике стал великим.
  Б. Что такое "великий народ"? История цивилизации в значительной мере определяется историей великих народов, в форваторе которых шли другие народы, либо занимающие определенные территории, либо находящиеся в диаспоре .
  Прежде всего обратимся к определению великого народа. Какой народ можно считать великим народом? Ясно, что великим народом надо считать тот народ, который оказал решающее влияние на историю цивилизации. Вопрос лишь в том, как определить максимальное влияние на историю цивилизации, чтобы выделить тот народ, который сыграл ключевую роль в истории. При этом, несомненно, надо определить положительное и отрицательное влияние на историю цивилизации, причем только положительное влияние ляжет в основу определения "великий народ".
  Эволюция человечества, как и любого биологического вида, направлена на выживание и, в конечном счете, на достижение бессмертия. Следовательно, только высокая технология в состоянии вывести нас за пределы солнечной системы и вообще за пределы одной звездно-планетарной группы, обреченной на гибель. Мы должны расселиться во вселенной, чтобы стать бессмертными. Отсюда несомненно, что только знания и творческая свобода в состоянии обеспечить нам будущее (более подробно см. ссылку 2). С политической точки зрения, нам нужны демократия, инакомыслие и плюрализм, без чего творческая свобода невозможна. Кроме того, технологическое развитие общества автоматически ведет к улучшению благосостояния, а также лучшей защищенности от внешней среды.
  Таким образом, любое воздействие на цивилизацию в сторону торможения ее технологического и политического развития является отрицательным воздействием, тогда как развитие демократии и свободы творчества является положительным влиянием на прогресс цивилизации, так как способствует технологическому прогрессу общества.
  Влияние какого-либо народа на соседей и на историю цивилизации происходило тремя путями: либо через политическое влияние, главным образом военное вторжение, либо через религию или идеологию, которая в видоизмененной форме принималась другими странами как основа для дальнейшего сплочения и развития, либо через достижения культуры, включая экономику, технологию, науку, литературу и искусства.
  Еще раз отметим, что все, что способствует биологическому бессмертию человечества, является прогрессом цивилизации. Поэтому в своем реальном воплощении прогресс - это возрастающая роль технологий и демократии в человечестве. Это не просто мое собственное определение прогресса, это - исторический факт и социальная основа нашей биологической жизни. Глобальное общечеловеческое понимание природы бытия служит залогом продолжения рода человеческого. Выживание не за счет уничтожения соседей, а наоборот, оказание помощи другим людям благодаря собственному социальному прогрессу. Человечество как генетически единая семья. Выживание не только вида, но и живой материи. Такова наша миссия на данном эволюционном отрезке времени.
  В разные периоды истории наблюдалось массовое вторжение военных сил в сопредельные или отдаленные территории. Война была способом миграции генов и изменения генофонда народов. Одновременно война несла с собой геноцид. Многие народы, достигшие высокого уровня развития, опускались до уровня диких орд завоевателей или вообще исчезали из истории, а их уже отобранные генофонды растворялись в генофонде победителей, часто переходя в рецессивное состояние, когда на первое место выступали физические качества людей (сила и скорость), оттесняя изобретательность. Одновременно уничтожался достигнутый уровень ремесел и сельского хозяйства. Люди жили без понимания будущего. Например, в Спарте вообще господствовало военное мышление, которое рассматривало изобретательность как нечто второстепенное по отношению к физическим достоинствам человека. Было извращенное представление о первичности и вторичности механизмов адаптации человека. На первое место сознательно ставилась сила, а на второе - изобретательность. Даже в недавние века самой привлекательной личностью был подтянутый военный, а не рассеянный ученый или представитель искусств.
  Чем ниже уровень цивилизации, тем трудней с помощью изобретательности добывать себе пропитание. Нет необходимых орудий труда и нет перспективного мышления. Сила становится естественным и самым быстрым средством добывания благ, наиболее предпочитаемым механизмом распространения своих генов. Если сила рассматривается как единственный способ разрешения конфликтов и достижения благосостояния, то данная страна играет отрицательную роль в истории цивилизации. Сила не рассматривалась как способ защиты изобретательности, а становилась адаптационным механизмом хищника, так же как это имеет место в дикой природе. Сейчас такое мышление культивируется в ряде стран и людских группировок, вопреки общей тенденции мира к демократии и равенству.
  История уже знает, что грабительское мышление в конце концов будет реализовано в виде теории геноцида и евгеники, как это случилось даже в одной из самых просвещенных стран мира, в Германии, когда немцам была навязана лжетеория генетического превосходства одного народа над другим. Механизм адаптации, сила, есть видимая, но ложная надежда достичь процветания в короткий отрезок времени, нарушив закон о сохранении многообразия генофонда. Поэтому война или терроризм прямо или косвенно тормозят развитие генофондов, подвергая геноциду многие народы и страны. Нет доказательств истории о том, что война и сопутствующий ей геноцид были полезны для покоренного народа.
  Другим типом влияния на прогресс (или регресс) народов является распространение идеологий, главным образом религий.
  Трижды на протяжении 1000 лет (с 6 века до н. э. и по 7 век н. э.) имело место существенное изменение в религиях всех народов мира. Сперва в 6 веке до н. э. был Будда. Он проповедовал в Индии идеи индуизма в той форме, которую считал правильной на будущие времена. Считается, что Будда был предпоследней аватарой Бога на земле перед апокалипсисом. Буддизм стал религией многих стран восточного полушария. В той же степени, в какой индуизм породил буддизм, иудаизм был основой, на которой родились религии христианство и ислам, проповедуемые соответственно сыном божьим Иисусом Христом и пророком Магомедом. Все три новые религии к настоящему времени исповедуют многие сотни миллионов людей, и социумы отдельных регионов мира развивались в значительной степени под влиянием исповедуемых религий.
  Сама религия, естественно, не имеет прямого отношения к генетическому фонду. Ее представители начинают влиять на генетический фонд многих этносов, когда пытаются насильственным путем распространить религию среди инакомыслящих и тем самым формируют новый этнос. Начинается миграция народов и изменение генофондов на новых территориях. В разные времена разные этносы сыграли существенную роль в распространении религий и в соответствующей миграции генов. В этом случае имеет место геноцид народов не менее жестокий, чем в языческие времена.
  Сейчас все пять великих религий имеют свои основные регионы и, следовательно, привязаны к определенным генофондам. Индуизм в основном принят в Индии и в некоторых районах Юго-Восточной Азии, буддизм исповедуется на всем Дальнем Востоке, ислам распространен от Африки до Дальнего Востока почти непрерывной полосой, христианство охватывает Европу, Америку, части Африки и Азии, и иудаизм сохранился в Израиле и в еврейской диаспоре по всему миру. Эта картина дает приблизительное представление о распространенности каждой из религий, так как не рассматривает меньшее количество верующих из других религий, живущих на тех же территориях.
  Хотя военно-политическое вторжение в жизнь других народов имеет сугубо биологическую природу (расширение территорий и захват новых ресурсов), лозунгом для вторжения, как известно, нередко являлось распространение религиозных воззрений или, в 20-м материалистическом веке, навязывание своих идеологий (коммунизм и фашизм).
  Любая идеология тоталитарна по своей сути и ведет к истреблению инакомыслящих. Люди не просто захватывают новые территории, как это делают расширяющиеся биологические популяции или как делали язычники, но они пытаются найти оправдание геноциду и грабежам. Таким путем, многие этносы пытались включить в свой генофонд все новые и новые генетические районы. С биологической точки зрения кажется нормальным расширение своего генофонда. Однако насильственный характер такого расширения имеет и оборотную сторону для человека. Напомним, что часто народы с очень высоким уровнем культуры оказывались уничтоженными или порабощенными и обреченными на медленное вымирание более многочисленными народами с более низкой культурой. В результате таких войн уже отобранный генетический фонд и прогрессирующая социальная структура уничтожались, и прогресс общества должен был начинаться с начала. Сугубо биологический принцип распространения своего гена оказывался врагом человечества.
  Естественно, что все религии основаны на том, что будущее каждого человека находится в руках божьих. Возражать против этого невозможно, так как такое утверждение находится за пределами опыта основной массы человечества. В то же время есть законы природы, которые даны нам 15-18 миллиардов лет назад, и мы вынуждены следовать им. Они говорят нам на данном уровне развития науки, что бессмертие популяции - это наша биологическая цель. Следовательно, мы будем делать все, чтобы не погибнуть как биологическая единица.
  Поэтому третий путь поддержания разнообразия генофонда происходит через расширение сферы культурных достижений и технологий на основе постоянного расширения демократических зон. Этот путь является единственно приемлемым биологическим путем, ибо он не нарушает принципа сохранения многообразия генофонда и не разрушает культурных достижений, от которых зависит наше будущее. С этой точки зрения, чем выше культурная задача, тем выше требования к генофонду, и поэтому возрастает востребованность к таланту. Поэтому с увеличением уровня требований давление социального отбора ведет к возрастанию видимого генетического потенциала человечества. Поэтому я думаю, что культурное влияние является наиболее эффективным средством генетического отбора населения по изобретательности. Ни убийств, ни насилия, ни геноцида, никакого сужения генофонда или культурного фундамента отбора. Сильнейшие процветают, но и аутсайдеры живут, не теряя надежды на будущее своих потомков. Никогда не известно, в каком слое общества родится очередной гений. Мирные условия соответствуют расширению генофондов и лучшему отбору по изобретательности.
  Отсюда ясно, что великими народами надо считать те народы, которые оказали наибольшее культурное влияние на дальнейший прогресс человечества. Более того, я бы даже выделил среди них те этносы, который сыграли ключевую роль в культурном, политическом и технологическом прогрессе человечества, особенно в последние 2000 лет.
   В. Древний Рим и Италия. Ключевая роль в истории цивилизации. Ясно, что на первое место в истории демократии и современного культурного и технологического мышления следует поставить Европу, а в ней прежде всего этнос Аппенинского полуострова: Древний Рим и Италию. Здесь так же, как и при обсуждении биологически совершенного народа, нам надо задуматься над вопросом, были ли генетические основы для этого или все решала историческая случайность, географические условия Европы и климатические особенности Средиземноморья?
  История показывает, что трижды Италия сыграла ключевую роль в ускорении культурного развития Западного полушария. Сначала достижения Древней Греции распространились по Европе и Средиземноморью в значительной степени через апологетику Древнего Рима, которая заметно углубила, расширила и узаконила многие институты права, демократии и культуры, принятые в Древней Греции. Последующие военные экспансии при всей религиозной терпимости Рима не могли не распространить по Средиземноморью и Западной Европе культурные достижения эллинов и Рима. Затем, на втором этапе, господство апостольской церкви с ее настойчивым миссионерством в раннем христианстве и последующее принятие Римом христианства способствовали распространению в Европе монотеизма с особым упором на всепрощение (которое было понято много позже и стало моральной основой демократизации и плюрализма). И, наконец, начиная с 13-го столетия, и особенно в период Ренессанса, Италия стала исходным центром культурной реорганизации мира. Я не исключаю даже того, что последующий религиозный реформизм и бурное развитие технологий в других странах Европы были следствием культурного влияния Италии. Поэтому среди великих европейских стран именно Италию следует отнести к тому этносу, который сыграл ключевую роль в прогрессе цивилизации.
  Итальянцы или евреи не являются самоцелью нашего обсуждения. Если евреи являются уникальным случаем адаптивного совершенства в истории человечества, то Италия уникальна как страна, и даже как этнос, откуда вышла современная цивилизация. Поэтому Италия подлежит обсуждению в первую очередь. Наша задача в том, чтобы понять, имеются ли и генетические основания для того, чтобы данный этнос оказался великим, или мы имеем дело с исторической и географической случайностью. Поставленный вопрос сродни размышлениям о том, почему гигантские этносы, такие как Китай и Индия, при столь высоком культурном уровне (Китай) и духовной глубине (Индия) не сумели возглавить или даже просто повлиять на будущий прогресс человечества, тогда как Европа за 500 лет полностью изменила облик планеты.
  Мне кажется, главное, что Европа поняла в эпоху Ренессанса - это необходимость примирить биологию человека и его духовную жизнь, что автоматически ведет к развитию изобретательности, освоению законов природы и развитию технологий при сохранении и развитии духовного мышления. Если Индия или Китай при их огромном генетическом потенциале оказались отсталыми странами в отношении технологий и социальной жизни, то искать надо причину именно в пути, которые эти страны выбрали: терпимость к власти, катастрофическая привязанность к традициям и нежелание перемен (в Китае) и превосходство духовной жизни над материальной (в Индии). Отсюда соответствующая пассивность этих народов. Без европейского примирения духа и тела невозможно создать одновременно и высочайшие образцы культуры, и материальный капитал; невозможно сочетать индивидуализм и коллективное мышление. Без антропоцентризма невозможно понять нашу биологическую цель - достичь бессмертия.
  Мы начнем отсчет времени приблизительно с шестого века до н. э. , с того времени, когда Древняя Греция начала закладывать основы современного мышления - антропоцентризма . Именно в то же время стал понемногу набирать силу Рим как этнос, достаточно воинственный, чтобы защитить себя и покорить другие народы, но в то же время достаточно разумный , чтобы принять культурные открытия греков и других народов как основу для дальнейшего развития культуры на всей территории будущей империи. Именно греко-римская культура, понятия демократии и республики, понятия права и закона, понятия плюрализма и инакомыслия в решении государственных и культурных вопросов, сохраненные в письменной форме многие достижения той эпохи, которая длилась почти 1000 лет, стали тем базисом, на котором будет развиваться Европа в последующие 1,5 тысячи лет.
  Однако Италию в историческом ракурсе 2500 лет трудно определить как единый этнос - настолько разнообразны и переменчивы были генетические источники этой страны. Тем не менее пребывание основного ядра населения на одной и той же территории эквивалентно религиозной изолированности и генетическому постоянству евреев в диаспоре, которых мы квалифицировали как генетически единый народ, несмотря на регулярный геноцид и насильственное осеменение и несмотря на то, что они жили в разных странах и говорили на разных языках. Есть некие поведенческие нормы, которые кроме изобретательности включают в себя большое количество чисто физических и эмоциональных факторов, связанных с доминантными генами.
  Хотя этнографы не склонны рассматривать Италию как единый этнос на протяжении столь длительного исторического отрезка времени в 2500 лет, мне кажется, что генетическое ядро Италии, ее доминантные аллели с какого-то периода ее истории также мало изменялись. Может быть, даже итальянцы периода Вергилия (первый век до н. э.) и Данте (четырнадцатый век) генетически отличаются меньше, чем евреи Португалии четырнадцатого столетия и евреи Германии или России двадцатого столетия. В том и другом случае основное ядро народа имело доминантные признаки, связанные с какими-то первоначальными генетическими источниками.
  В случае с Италией кажется, что сформировалась какая-то группа доминантных аллелей, которая и определяет до сих пор поведение народа, даже если этнос подвергался заметным генетическим переменам. Если этнос в состоянии "переварить" пришельцев, то гипотеза доминантных аллелей справедлива для данного этноса, также как она вполне вероятна для евреев. Против такой идеи есть некоторые возражения. Например, население Италии в I в. н.э. составляло около 8 миллионов, а к началу 7-го века упало ниже 5 миллионов. При этом значительная часть населения городов состояла из семитов-христиан, а по стране расселились большие группы эмигрантов из всей Европы, Северной Африки и Малой Азии. Впечатление от этой демографической картины таково, что произошла смена не только религии, социальных ценностей и институтов, но и вообще этноса. Упадок был так велик, что после разрушения Рима вандалами в 455 г. казалось, что "Вечный город" больше никогда не восстановится. Действительно, время военно-политического господства Рима ушло в историю. Однако этого нельзя было сказать о культуре. Мысль продолжала развиваться и опережать многие страны того времени, что привело в конце концов к культурному господству в Европе, в особенности начиная с 13-го века.
  Не напоминает ли такой ход событий спад и возрождение, взлеты и падения, присущие еврейской диаспоре, за исключением, естественно, катастрофического геноцида?
  Самое главное, что не было сделано варварами и христианами-фундаменталистами - не была уничтожена начатая много веков назад эволюция мысли в Италии. Ситуация с Италией напоминает то, что наблюдалось с Индией. Даже воинствующий ислам не в состоянии был разрушить духовное величие Индии, а наоборот, при императоре Акбаре многое было принято мусульманами из культурного и духовного наследия Индии. Именно завоеватели стали распространять и развивать дальше достижения индусов в разных областях знаний и медицины, начиная с завоевания Индии арабами (восьмой век). Так и завоеватели Италии склонны были многое перенять у коренного населения, и таким путем они инкорпорировались внутрь итальянского этноса.
  Поэтому для Италии выглядит нелегким отделить сохранение творческих традиций от доминантности определенных генов. В быту, при установлении национального происхождения людей, мы всегда берем за основу некоторые поведенческие характеристики людей и сравниваем их с тем стандартом, который приписывается данному народу. Итальянцы чисто внешне, как и евреи, могут сильно отличаться друг от друга, и они сами знают различия внутри своего народа даже с севера на юг страны. Однако мы всегда обнаружим некие доминантные элементы в поведении, которые выделяют их среди других народов. Вопрос только в том, как отделить приобретенные поведенческие стандарты от врожденных генетических особенностей.
  С приходом христианства в Италию центр тяжести всего социума сместился с военно-политического мышления в сторону духовного и культурного осмысления мироздания. Ни крестовые походы, ни растленность и корыстолюбие католической власти, ни гигантское внешнее давление ислама уже не могло остановить этого нового направления в мышлении, стоящего над сиюминутными политическими задачами. Италия осуществляла ренессанс, от которого зависело научно-технологическое будущее мира. Поэтому Италия, давшая Европе, а потом и миру правовые нормы, культурные и религиозные основы развития, политические науки и экспериментальное мышление в естествознании, оказалась не только одной из бедных стран Европы, но в политическом и правовом отношениях более отсталой, деморализованной и дезорганизованной частью этого континента. Великая Италия стала источником самой обильной и самой нищей эмиграции в Европе. Это произошло только потому, что этнос находился в целом на более высоком уровне развития, чем обычное военно-политическое мышление, присущее технологически отсталым народам.
  Замена адаптионов силы на изобретательность была ответом этноса на отбор, на давление варваров и падение пассионарности нации. Резко выросла востребованность в мыслителях и деятелях культуры и религии, вместо полководцев, политических и религиозных лидеров. Народ обнищал, ибо мыслитель не делает денег и не отнимает богатства у других народов. Изобретательность народа была полностью направлена на общечеловеческие культурные проблемы. Достаточно перечислить области влияния Италии на мировую культуру.
  Историческая судьба этого народа заключалась в том, что ни завоевания вандалов, ни полное изменение религиозных воззрений не подавили генетического потенциала Италии, как это случилось, например, с Византией, где смена этносов после завоевания турок сопровождалась полным исчезновением ранее достигнутого культурного уровня. Произошла полная смена генофонда. Вместо одного этноса географический ареал был занят другим этносом, с другими культурными и целевыми назначениями.
  К счастью, Италия и Европа избежали подобного рода генетического отбора. Более того, этот континент в силу исторических судеб оказался преемником греко-римской культуры, и центральное место в ренессансе Нового времени заняла Италия.
  Таким образом, мы допускаем, что при определенной исторической судьбе, даже генетическое разбавление этносов не в состоянии уничтожить генетического и культурного потенциала народа. Преемственность поколений является абсолютно необходимым фактором развития.
  Я полагаю, что в каждом народе имеется определенная доминантная группа аллелей, которая и определяет его поведение, если не произошло полного уничтожения преемственности поколений, как в генетическом, так и в культурном отношении.
  Однако я не возьмусь определить, какие особенности изобретательности характерны для итальянцев, как я это попытался сделать при анализе адаптивно совершенного народа, где на примере евреев мы имели довольно точные научные данные, собранные историей. Можно только с уверенностью сказать, что если Аппенинский полуостров на протяжении длительного исторического периода оказывал существенное влияние на Европу, то, по крайней мере, креативность и пассионарность в этой стране были направлены на будущее человечества, и поэтому всегда шли с опережением времени. Следовательно, можно допустить, что интерес к глобальным проблемам человечества всегда оказывался в центре интересов этого этноса. А это невозможно было бы сделать без высокого творческого потенциала, иными словами, без соответствующих доминантных аллелей.
  
  Заключение
  
  Цель этой книги заключается в стимулировании дальнейшей разработки биофизических механизмов адаптации, иными словами, идеи, затронутые в книге, должны стать катализаторами дальнейшей разработки вопросов, связанных с приспособлением человека в обществе.
  Проблема выживаемости вида, а тем более человечества включает много аспектов, которые размазывают картину и делают расплывчатыми основные критерии выживаемости. Адаптионы, постулированные в книге, сводят к минимуму аксиоматику теории адаптации, ибо целевое назначение любых биологических адаптаций определяется всего тремя адаптионами: изобретательностью, скоростью и силой. Вместо многочисленных дополнений к биологическим адаптациям, как это было всегда, нам следует анализировать лишь цель адаптаций, основываясь на адаптионах. Адаптионы дают надежную связь между биологией любой популяции и социологией человека, чего мне не удалось увидеть ни в одной другой книге. Чтобы увидеть глубину генетических, психических и социальных влияний на приспособление человека в обществе, главный адаптион - "изобретательность" - разбит на компоненты: креативность, пассионарность и иннобильность. Эти три компонента изобретательности являются частью психической деятельности человека и неэффективны в животном мире. Они отсутствуют полностью или частично на уровне инстинктов.
  Исторические и социологические примеры не претендуют ни на полноту, ни на завершенность, а только должны способствовать пониманию возможностей адаптионов в решении многих проблем биологии, этологии, социобиологии и социологии. Приведенные исторические примеры направлены лишь на то, чтобы указать на возможную связь адаптионов с генетикой отдельного человека и генофондом этносов и народов.
  
   Избранная литература.
  
  Несколько слов о литературе, касающейся проблем, обсужденных выше. Ряд литературных источников приведены в сносках для удобства чтения текста. И вообще широкое использование сносок значительно облегчило написание этой книги, где каждый вопрос имеет разнообразные оттенки и особенности. Приведенная ниже литература дается без тщательного анализа литературных источников, предназначенных для читателя. Цель этих источников сузить поисковую работу читателя, который не является профессионалом в заданной области, ибо проблемы, затронутые в книге, включают в себя океан литературы только на уровне книг, не говоря уже о статьях. И еще важно: ссылки даются по главам, хотя они могут повторяться в каждой из глав.
  
  К введению.
  Marti Ros, Master or Visitor? On the Evolution of Information in the Universe. Vantage Press, New York, 1997.
  
  К главе 1. Механизмы приспособления.
  Adaptation. Carolina Biological Supply Company, DeBeer, Gavin, J. J. Head (Editors), 1978.
  Altruism and Aggression: Social and Biologiacal Origins. Cambridge University Press, Zahn-Waxler, Carolyn and E. Mark Cummings (Editors), 1991.
  Barrow, J. D. and F. J. Tipler, The Anthropic Cosmological Principal. Oxford University Press, NewYork, 1990.
  Beck, W. S., K. F. Liem & G. G. Simpson, Life: an Introduction to Biology. HarperCollins Publishers, New York, 1991.
  Bock, Wаlter J., The Definition and Recognition of Biological Adaptation American, Zoologist, 1980 20(1):217-227;
  Campbell, Bernard, Human Evolution: An Introduction to Man"s Adaptations. Transaction Publishers, 1998
   Corning, P. A., Biological adaptation in human societies: a "basic needs" approach. Journal of Bioeconomics 2:41-86 (2000).
  Channa, S. M., Ecology and Human Adaptation. Cosmo (Publications, India), 2002.
  Darwin, C., The descent of man, and selection in relation to sex, 1871, Appleton, New York.
  Dawkins, R., The Selfish Gene. Oxford University Press, Oxford, 1989.
  Silverstein, Alvin, Virginia Silverstein, Laura Silverstein Nunn, Adaptation. Twenty-First Century Books, 2007
  Whitfield, P., From so Simple a Beginning: the Book of Evolution, Macmillan, New York, 1993.
   Wilson, E. O., Sociobiology, the abriged edition, 1993, Harvard University Press, Cambridge, Massachusetts.
  
   К главе 2. Гены и воспитание.
  Мак-Фарленд, Д., Поведение животных: Психобиология, этология и эволюция. Мир, Москва, 1988, стр. 37 и стр. 43.
  Dobzhansky, Th., The Heredity and the Nature of Man. Brace and World, New York, 1964.
  Durham, William H., Coevolution: Genes, Culture, and Human Diversity, Stanford University Press, 1992.
   Plomin, Robert, Nature and Nurture: An Introduction to Human Behavioral
  Genetics. Cengage Custom Publishing , 2004.
  Rethinking Human Adaptation : Biological and Cultural Models. HarperCollins Publishers, Dyson-Hudson, Rada, Michael A. Little (Editors), 1982.
  Ridley, Mat, Nature Via Nurture : Genes, Experience, and What Makes Us Human. Harper Collins, New York, 2003.
  
  К главе 3. Генофонды. Диаспора и этнос.
  Гумилев, Л. Н., Этногенез и биосфера Земли, ДИ-ДИК, Москва, 1994.
  Biological Aspects of Human Migration. Cambridge University Press, G. N. Mascie-Taylor, G. Lasker (Editors), 1988.
  Gillespie, John H., Population Genetics : A Concise Guide. Johns Hopkins University Press, 2004
  Gould, S. J., and N. Eldredge. 1977. Punctuated equilibria: The tempo and mode of evolution reconsidered. Paleobiology 3: 115-51
  Sowell, T., Migration and Cultures. A World View. BasicBooks, New York, 1996.
  Weiner, Myron, The Global Migration Crisis: Challenge to States and to Human Rights. Harper Collins, New York, 1995.
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"