Аннотация: В какой-то степени - продолжение рассказки о Синей горе.
Прогулки на свежем воздухе обязаны способствовать мыслительному процессу. По крайней мере - моему. Особенно, если изматывающая дневная жара наконец отступила, солнце лениво уползает за лес, а от воды веет долгожданной прохладой.
Табуны отдыхающих собираются по домам, оставляя за собой кучи мусора. Видимо, таким образом они помечают территорию, чтобы в следующие выходные случайно не забыть, где они паслись на прошлой неделе. Для меня было и остается загадкой - почему некоторые граждане, имея в своем распоряжении современный колесный транспорт, с маниакальным упорством едут отдыхать к нашей луже, то есть фактически в соседний двор. Ну, или, если хотите, на соседнюю улицу. Перед ними - целый мир в радиусе нескольких сотен километров. Там такой же лес, те же озера, только чище и людей меньше. Так ведь нет - нужно кучковаться по три-четыре компании на несчастную полянку, утаскивать друг у друга из-под носа дрова, а потом лопать шашлыки, наблюдая унылые заозерные высотки. С ума сойти можно! И ведь, судя по дикому количеству автотуристов, загаживающих наш лесок, таких маньяков - легион.
Ох, все-таки эта жара меня достала. Вот сейчас, например, вместо того, чтобы думать о тексте, ругаю несчастных граждан. Тогда как сроки уже поджимают.
Неимоверным усилием воли отвожу взгляд от батыева побоища у озера и пытаюсь настроиться на рабочий лад.
Получасовая прогулка особых результатов не дает. Вместо сказки о несчастной лягушке Акулине мозг непроизвольно выдает стишок, причем, как говорится, совершенно "не из той оперы". А все потому, что днем раньше я сдуру - по-другому и не скажешь - поддалась на настойчивые уговоры приятеля и прочла очередную эпохальную сагу в жанре фэнтези. Не подумайте ничего такого, фэнтези я очень даже люблю и читаю с удовольствием, но именно это чтиво оказалось совершенно дурацким. Что-то о том, как благородный эльф, спасая чужую возлюбленную, чуть ли не пер с мечом на вражеские танки. Эльфа ловили, он удирал, крушил мечом броню и неизвестных орков, которые вообще были не при делах, между прочим поучаствовал в каком-то дворцовом перевороте, влюбился, опять подрался, был окружен, отбивался, снова пустил в дело свой незатупляемый меч и в итоге слинял на залетном драконе в какой-то параллельный мир. Бред полнейший. Самым печальным оказалось то, что продолжение следовало...
Нет, конечно, потом я высказала все, что думаю по поводу благородных эльфов, мечей, драконов и красавиц на танковой броне, но рабочий настрой был безнадежно утерян. А ведь лягушка в моей недописанной сказке переживала настоящую трагедию: приготовила романтический ужин, возможно даже комаров под рясковым соусом, украсила место пикника светлячками и кувшинками, а ее ненормальный кавалер ушел на репетицию лягушачьего хора - серенаду разучивать. И в тот момент, когда я должна была решать вопрос - что делать с чертовой лягушкой дальше, диверсант-приятель подсунул мне психотропное печатное оружие. Да еще и жара эта...
Что за фэнтези без эльфов?
Без драконов - что за сага?
Нету орков в Армавире,
Вот и стонет автор бедный.
Отправляет он героев
В Семиморье, Междуземье,
Он их пачками сгоняет
В Сопределье с Зазеркальем.
В нашем мире жизнь сурова,
Здесь не место для драконов...
Нет, так дело не пойдет. Скоро я возненавижу несчастную лягушку, эльфов, драконов, бестолковых сограждан и человечество в целом. Уныло плюхнувшись на приспособленный под сиденье пенек, я отпихнула ногой пивную бутылку и уставилась на воду.
- О, кого я вижу! Добрый вечер!
- Здравствуйте.
Ко мне неспешно подошел давний знакомый - Тарас Петрович из второго дома. Его верный пес Вантуз чинно шагал чуть впереди и сбоку, не натягивая поводка. И совершенно некстати вспомнилась наша предыдущая встреча. Тогда, в вечернем апрельском лесу примерещилось мне черт знает что, а Вантик и вовсе показался драконом. Сейчас, в лучах закатного солнца, собака Тараса Петровича ничуть не была похожа на тогдашнего карликового ящера. Словно бы в ответ на мою мысль, Вантуз подмигнул, укрылся золотистым маревом и на секундочку из-под малошерстяной собачьей мордахи выглянула другая - хитрая, несомненно хищная и стопроцентно драконья.
- Отдыхаешь, соседка?
- Если бы! Работать пытаюсь.
- А оно не работается? Бывает. Ну тогда посиди, отдохни, все получится.
Тарас Петрович присел на соседний пенечек и снял с Вантуза поводок. Деловито помотав башкой, неизвестный науке зверь зашагал в камыши. Старик проводил верного друга взглядом и обеспокоено обратился ко мне:
- Не поджег бы, в такую жарищу-то.
- А что, он у вас - пироман? - вяло поинтересовалась я.
- Аллергия у него. А ну как чихнет? Помнишь ведь, как он у меня чихает?
Я помнила. И, раз уж Тарас Петрович сам завел разговор на такую интересную тему, позволила себе поинтересоваться:
- Очень любопытно, где же вы это... - я замялась, но продолжила, - такого зверя нашли?
- О, тут целая история была. Но ты ж вроде работать собиралась?
- Все равно на такой жаре мозги расплавились. Может расскажете?
- Ну, слушай тогда. - Тарас Петрович потянулся к нагрудному карману, немного подумал, вздохнул и начал рассказ.
- Дело было, страшно сказать, аж в тридцать втором году. Историю читала? Тогда должна знать, что времена были ох и тяжкие. Голод - он штука такая... Спрашивать-смотреть не будет, кто есть перед ним. Всех сожрет-перемелет. Семьи косил. Мы тогда в пригороде жили. Батя, я с сестрой и бабушка старенькая. Мамка моя еще в двадцать шестом померла - пошла белье полоскать зимой на речку, да застудилась. Воспаление легких, да... Батя на почте работал, начальником. Уважали его, ценили, только уважением сыт ведь не будешь. По-разному, конечно, бывало. Но перебивались как-то. Помню, бабушка куда-то ходила, приносила хлеб. Отец с ней ругался сначала, потом перестал. Оказалось, бабушка украшения золотые свои и мамы покойной потихонечку на продукты меняла. Так и жили, пока золото все на базар не ушло. А как с едой совсем плохо стало - у бати прободная язва открылась. Ну и помер в одночасье, за мамкой, стало быть, пошел. А я, значит, главным добытчиком в семье сделался. И лет мне было десять...
Что сильно выручало - так это лес. Дом наш почти на опушке стоял, бегать недалеко было. Ну, я и бегал. За ягодой, значит, за грибами. Зайцев ловить пробовал, но видать уменья не хватило, а может зайцы в нашей местности ушлые были - не попадались в мои ловушки. А птичьи гнезда разорял, каюсь. Ну так ведь не один я мародерствовал, вся ребятня окрестная тем промышляла, да и взрослые некоторые. В лесу-то все и случилось.
Отправился я как-то раз в очередной поход и забрел дальше обычного. Шел-шел, задумался, смотрю - к оврагу вышел. Склон крутой, деревьями поросший, на дне в камнях ручеек бежит. И решил я вниз спуститься на предмет поисков съестного. Вспомнил батины рассказы о французском городе Париже, где лягушек запросто едят, да еще и нахваливают, ну и надумал попробовать - а вдруг? Спускаюсь, значит, осторожно. За корни древесные руками хватаюсь. Кое-где почти сползаю, штаны не жалеючи. Но в конце уже не удержался, кубарем полетел. Ссыпался я таким манером вниз, лежу, к себе прислушиваюсь. Ага, вроде все в порядке, вроде цел. Как только диагноз себе определил - сразу есть захотелось. А тут и лягушка, да жирная такая! Ну, я - за ней. А она в ручей шлепнулась и подевалась куда-то, зверюга хитрая. Нет, думаю, не на того напала, я тебя все равно изловлю! Ветку с земли поднял толстую и давай зачем-то камни переворачивать. Думал - может она под камнем где-то, вот и проверял. Один камень здоровый такой был, стал я его отколупывать - взопрел весь. Если за ним лягушка и пряталась, так давно уж сбежать должна была от моего пыхтенья и сопения. Однако ж - ковыряю. Выкорчевал я из земли эту каменюку, смотрю, а под ней - выемка. И лежит там довольно большое яйцо, а рядом с ним какая-то ржавая железка.
Обрадовался я несказанно. Шутка ли - готовый обед с доставкой! Взял яйцо, а оно такое, знаешь ли, горячеватое. Странно мне стало, в овраге, у ручья, в сырости - и вдруг такая непонятность. Но ничего. Странность странностью, а кушать-то хочется! И стал я это яйцо разбивать. Бью-бью, а оно, зараза, не трескается! Прямо как в сказке про курочку Рябу. Честно тебе скажу, разозлился я не на шутку. До того дошло, что грохнул это яйцо об камень, а ему - хоть бы хны! Отскочило и все.
Много времени прошло и не знаю, что уж меня дернуло, только взял я железяку эту ржавую, которая под камнем была, и стукнул. Смотрю, а по яйцу-то трещина пошла. Оттуда - пар. Честно тебе скажу - перепугался я ужасно. Вот, думаю, снаряд какой-то обнаружил химический. У нас ведь в лесах и до сих пор всякое находится, а уж тогда, после всех войн - и подавно. Однако же гляжу - успокоилось вроде. Только вот трещина шире стала, потом еще одна появилась, а там и вовсе скорлупа треснула. И вылезло наружу чудо-юдо. Змей Горыныч, только махонький. Голова, правда, одна. А так - все чин-чинарем. Крылья, лапки, хвостик, точно как в сказке говорилось. Я уж совсем было вознамерился деру дать, а змееныш этот посмотрел на меня так жалобно, и я вдруг понял, что губить он меня не будет. Что страшно ему тут и холодно. И очень кушать хочется. Вот с этого момента я совсем к нему расположением проникся. Вроде как получилось, что мы - друзья по несчастью. И только я об этом подумал, как гаденыш мой шустро так между камнями юркнул, а когда появился, то уже не один - с лягушкой в зубках. Положил ее передо мной и кивает - жуй, мол, коллега. Стал я вспоминать, что там батя о французах говорил. В смысле, как лягушек этих есть - сырыми или жареными? А он, хитрец, снова мои мысли будто прочел. Сморщился, чихнул - из носика искры вылетели, костерок разгорелся. В сырости, представляешь? Я этому фокусу долго удивлялся, потом уж перестал...
Да, так вот. Лягушку мы поджарили и поделили по-братски. Вполне сносно оказалось, даже очень неплохо. К концу обеда мы стали лучшими друзьями.
Тарас Петрович перевел дыхание и повертел головой. Будто почувствовав его взгляд, из камышовых зарослей вынырнул Вантик, подскочил к нам, брезгливо глянул на разнокалиберный бумажный мусор, оставленный около пеньков нерадивыми гражданами, сморщился и направленно чихнул. Из его ноздрей вырвалась тоненькая струйка пламени. Мусор занялся и сгорел в секунду, а дракоша торжественно кивнул и поскакал обратно в камыши.
- Не заболтал я тебя, соседка?
- Нет, что вы, очень интересно! А дальше?
- Ну слушай. Железку эту я потом получше рассмотрел. От ржавчины отчистил, песочком протер. И оказалось, что железка очень даже непростая.
- Золотая? - не смогла удержаться я.
- Нет, не золотая, - улыбнулся в ответ Тарас Петрович. - Но очень красивая. Я такого раньше нигде не видел, подумал - может немцы оставили. Наши-то с шашками все больше воевали, а это вроде как на махонький меч походило. Я хоть и малой тогда был, но сообразил: ни о ножике, ни о Горыныче никому говорить нельзя. Меч под камень спрятал, где и взял, а змееныш себе убежище неподалеку устроил. Он вообще самостоятельным оказался и очень смышленым. Например, как-то навострился птичьи гнезда находить, яйца из них извлекал, да так аккуратненько, что на скорлупе ни трещинки не было, а потом со мною по-честному делился. Я ему тоже по мере сил помогал. Так, сообща, пережили мы голодное время. И семья моя выжила...
- Тарас Петрович, меня вот еще что удивляет: как такая зверюга могла незамеченной столько лет жить? Ведь нетипичная для наших широт живность?
- Поначалу он маленьким был совсем, вроде ящерки. Под ногами шнырял, да быстро так, что и не заметишь сразу. Потом, правда, подрос. И вот тогда с ним чудеса начали происходить. Овладел мой гаденыш просто чудесами маскировки. Вроде вижу ясно - вот же он, Змей Горыныч. А потом как пелена глаза застилает. Сморгну - рядом со мной кот сидит. Или птица. Но от котов и птиц все-таки отказаться пришлось. Не слишком убедительными они выходили, странными чуток. Птица - так и вовсе с зубами. Я уж потом в книге посмотрел - птеродактиль, во как!
- А кот? Тоже доисторический?
- Нет, кот нашенский, обычный. Только крупный слишком и масти непривычной - сиреневой. А собачка из Вантика получилась славная.
- И правда. Извините, я вас перебила. А потом что было?
- Потом война была...
Старик опять похлопал себя по карману, решительно убрал руку и продолжил.
- Дракончик мой к тому времени подрос ощутимо, но все равно меня уважал. Другом считал, можно сказать. А уж я к нему как к родному привязался. И перед тем, как на фронт отправляться, к нему пошел, чтоб, значит, попрощаться. А он на меня смотрит, вроде говорит: не бросай меня, я тебе еще пригожусь. И действительно, пригодился.
Бои тогда шли совсем рядом, так что далеко нам двигаться не пришлось и на обучение военному делу времени не оставалось. Но, знаешь, я вроде и не хуже других был. А один раз и вовсе попал, как говорится, двумя ногами в подвиг.
Надо сказать, что ножичек, которым я Вантика на волю выпустил, я с собой прихватил. Хоть винтовкой и был обеспечен, только с мечом этим как-то спокойней себя чувствовал. Ну и лишнее вооружение как-никак. Уверенности придавало.
Да, так вот, о подвиге. В тот раз я впервые танки увидел. Страшно было - не передать. Ты вроде в окопе, а на тебя такая махина дурная прет! Из винтовки в нее стрелять - замучишься, а толку вовсе нету. И тут меня как волной накрыло, с перепугу, не иначе. Вскочил я и с диким воплем "За Родину!" помчался навстречу танку со своим мечом-недомерком наперевес. За мной - геройский Вантик. Потом - взрыв, а дальше все потемнело.
Дуракам везет, это я тебе точно говорю. Как я жив остался - до сих пор не понимаю. Но подозреваю, что без дракона тут не обошлось. Вроде помню смутно, будто лечу я в небе, слышу, как крылья хлопают, а птицы не вижу. Потом - свет. Зеленый, фиолетовый... Очнулся в госпитале, голова в бинтах, рядом с койкой - верный мой дружок. Зубки скалит, улыбается. Выздоровел я быстро, вернулся в родную часть. Оказалось, за мое дурацкое геройство меня к медали представили. А что я на некоторое время у всех из виду пропал - никто и не заметил. Не до того было, сама понимаешь.
Войну мы с Вантиком в Праге закончили.
Тарас Петрович оглянулся по сторонам и достал из нагрудного кармана пачку сигарет. В тот же момент из камышей опять вынырнул карликовый боевой дракон Вантик и неодобрительно помотал башкой. Старик улыбнулся.
- Госконтроль. В последнее время у меня со здоровьем не очень. Сердечко пошаливать стало. Врачи курить запрещают. Вот он и следит. Что, дочка, совсем я тебя заговорил?
- Нет, что вы. Очень интересно. Скажите, а почему вы дракона таким странным именем назвали?
Сосед рассмеялся.
- В семидесятом году, когда мы только-только сюда заселились, вызвал я сантехника. Вентиль, что ли, поменять. Он и пришел. Пьяный! Еле на ногах стоит, за косяк дверной держится и при этом вантуз требует. Ну я и сказанул в сердцах: тебе бы, мол, вантузом мозги прочистить! А он мне: попробуй! Я ничего пробовать не стал. Дракоша мой сам все сделал. После того случая сантехник с пьянкой завязал, даже, говорят, к баптистам тайно прибился. Вежливый стал и внимательный. Пять почетных грамот от ЖЭКа! А змееныша мы с того момента окрестили Вантузом... Ну, как тебе история?
- Просто фантастика... - я умолкла. В мозгу смутно забрезжило некое воспоминание. Эльф... с мечом на танки...
Тарас Петрович по-прежнему сидел на соседнем пеньке, умиротворенно глядя на озеро и чему-то улыбаясь в усы. Краснолицый, нос картошкой... Меньше всего он походил на эльфа.
- Тарас Петрович, а вы никому эту историю про танки не рассказывали?
- Один раз, было дело. Тогда ко мне внук приехал. И зашел у нас как-то разговор о всяких чудесах и невероятностях. Ну, я ему про этот случай и рассказал. Долго он смеялся. Тебе, говорит, дед, романы нужно писать фантастические. А какой из меня писатель?
К нам снова подбежал Вантуз и уселся рядом, хитро поглядывая на меня снизу вверх. Старик откашлялся.
- Просьба к тебе есть. Если вдруг чего - Вантика возьмешь к себе?
- Я - конечно, но... А как же ваша родня? И потом, разве вы куда-то собираетесь?
- Собираться-то я не собираюсь, так ведь возраст уже такой, что обо всем нужно думать. Родни у меня в городе не осталось, сын с семьей давно в Канаде, а Вантик тут прижился. И тебя вроде признал.
- Тарас Петрович... а почему вы к сыну не переберетесь?
- Незачем. Здесь я родился, Лида моя здесь лежит. Куда я отсюда? - он внимательно посмотрел на меня. - Ну что, договорились?
- А как за ним присматривать?
- Это еще большой вопрос, кто за кем присматривать будет. - Тарас Петрович ухмыльнулся и взялся за поводок. - Счастливо, соседка. Спасибо за компанию.
Они давно ушли, а я все сидела у озера, размышляя о том, что дурацкой сказке о лягушке, пожалуй, не суждено будет появиться на свет. А еще о том, что иногда даже в самой ерундовой истории находится доля правды. Вспомнив собственный стишок, я хихикнула. Может, и с орками все обстоит не так просто? Ведь что, в сущности, мне известно об Армавире?