Аннотация: Это - первая глава... начало. Чем больше отзывов получу, тем скорее появится продолжение...
Повесть о Фениксе
Пролог. Знакомство
Все это началось в день, когда я нашел в мусорном баке часы с кукушкой.
Было лето. Кажется, вторник, а вот числа я не могу вспомнить. Меня отправили вынести мусор. Едва я вышел из парадной, солнце ударило по глазам, словно пощечина. На несколько секунд жара навалилась, словно на меня разом одели толстый шерстяной свитер и шубу. Стараясь побыстрей управиться с мусором, я бухнул пакет в мусорный бак и тут заметил, что кто-то выбросил, точнее поставил рядом с баком, кучу старых вещей. Это был старый телевизор, пылесос и завернутые в линялое тряпье часы. Телевизор был не просто старый, можно было даже назвать его древним. Сделанный еще примерно в 60-х годах, с большим выпуклым кинескопом, в огромном деревянном корпусе, он выглядел настолько древним, что я на несколько минут забыл и про жару, и про отвратительную вонь из мусорного бака, и про все на свете, рассматривая это чудо техники. Пылесос моего внимания не привлек, а вот часы... О, это были не просто часы. Это были часы с кукушкой. Самые настоящие старинные часы. Среднего размера, настенные ходики с маятником и гирями, украшенные резьбой из еловых шишек и листьев. Когда-то они были выкрашены в синий и зеленый цвета, но краска давно облупилась, отшелушилась, осыпаясь хлопьями под моими пальцами, а деревянные фигурины местами были обколоты, отломаны. В тот же момент, когда я их увидел, я четко для себя решил, что заберу часы отсюда, с помойки. Я попробовал покрутить пальцем минутную стрелку, и та неохотно поддалась. Прокрутив до "12", я попробовал поддеть ногтем окошко, из которого должна выскакивать кукушка. Внутри действительно была какая-то небольшая деревянная птичка, перепачканная зеленой краской. Схватив в охапку часы, я потащил их домой. В тот момент я не раздумывал, что мне делать с этими часами, разрешат ли мне их оставить, мне просто... просто хотелось, чтобы эти часы были у меня.
Топая вверх по лестнице я столкнулся с Петькой, который жил на пятом этаже. Петька - жадина, и всегда почему-то думает, что все вокруг глупые, один он - умный. Увидев часы с кукушкой, он остановился на лестнице, раззявив рот.
-Ух ты! Где ты их нашел?- выпучив глаза, он обратился ко мне.
-На мусорнике...- проворчал я.
-Где?
-На мусорнике!- проворчал я намного громче.
-Слушай, подари, а? Или поменяй?
-На что поменять?
-Ну...- Петька замялся...- Я не знаю... у меня конструктор есть, железный...
Конструктор... Ну да, конечно. Поменять часы с кукушкой на обычный конструктор, который можно за пару рублей купить в любом магазине - в этом была вся натура Петьки. На самом деле, у Петьки была железная дорога, и не только она. Поскольку его отец плавал, у Петьки водилось много вещей, которые для нас, обычных ребят во дворе считались самыми настоящими сокровищами. Например, конструктор для электрика. Петька как-то раз вынес его во двор, показал всем, дождался восхищенных вздохов и... унес обратно. Там были многообразные проводки, лампочки, диски из резины и металла (чтобы самому делать батарейки), выключатели, пара моторчиков, крохотные отвертки, плоскогубцы... Еще у Петьки были настоящие старинные серебряные монеты. С ними была та же история. В общем, игрушек и всякой всячины у Петьки было полно, а вот делиться ими он не собирался.
-Конструктор... Мне твой конструктор даром не нужен!- отрезал я.- А вот на "Пифа" я бы поменялся.
"Пиф" - это был журнал для детей, наподобие "Мурзилки" или "Веселых картинок". Только состоял почти полностью из комиксов. Еще к нему прилагался самодельный картонный бинокль. Откуда я знал про журнал? Да все оттуда же. Как-то вечером летом Петька вынес во двор журнал на иностранном языке, запечатанный в целлофан. На наших удивленных глазах, он разорвал обертку и достал из журнала сплющенную картонную заготовку с пластиковыми линзами, собрав из нее коробку. Это и был раскрашенный в защитные цвета бинокль. Он был прост, как удар в барабан. Никаких колесиков, шестерней... коробка сгибалась по линиям и становилась шире или уже. А линзы, закрепленные в передней и задней частях, фокусировали изображение. Именно на этот журнал с биноклем я и "положил глаз". Как ни странно, не столько даже на бинокль (хоть я был сам не свой до всяких самоделок), сколько на сам журнал, благо в нем было много всяких историй, понятных даже без текста.
-Ты что?!- Петька искренне возмутился.- "Пифа" на эти старые часы?
-Они не старые, а старинные,- резонно возразил я.- А что, если тебе журнал жалко, тогда давай на серебряную монету. Она тоже старинная.
Петька стоял, покраснев как рак и пыхтя, как паровоз. Ему совершенно не хотелось меняться на что-либо столь ценное. В конце концов он внезапно разревелся и бросился вверх по лестнице, домой. Я же лишь недоуменно пожал плечами, глядя ему вслед. Странный он какой-то... Я поднялся на цыпочки и позвонил в дверь.
Мне открыла бабушка Галя.
-Мусор выбросил?- ласково спросила он и удивленно уставилась на часы, которые я тащил с собой.
-Что это?- спросила она у меня.
-Это... это часы с кукушкой...- пролепетал я неуверенно, чувствуя, как меня покидает смелость.
Не то, чтобы я боялся бабушки. Она всегда была для меня одним из самых близких и любимых людей. С другой стороны...
Моя бабушка была великой аккуратисткой. Сколько себя помню, в квартире всегда было очень чисто. Уборку мы делали каждые несколько дней, по субботам - генеральная уборка. Из разряда настоящих генеральных, когда все стулья переворачиваются ножками вверх и убираются на столы, на диваны... Когда по всем подоконникам проходятся влажной тряпкой, столы и прочая подъемная мебель двигаются туда-сюда, а мокрая тряпка обшаривает каждый уголок. Каждые пару недель дедушка выбивал все ковры - не самая легкая работа. В общем, дома царил если не культ чистоты, то во всяком случае, культ порядка. И я тащил туда эти самые часы, будь они неладны. В тот момент, когда бабушка их увидела, выражение ее лица в приветливого изменилось на строгое.
-Что это? Ну, и что ты приволок?
-Это часы с кукушкой...
-Госпо-ди! Ну зачем они тебе? Сломанные, неизвестно где валялись...- вздохнула бабушка.
-На мусорнике...
-Где?
-На мусорнике... возле бака...
-Посмитюха ты наша!..- вздохнула бабушка.- Ну вот, еще этого не хватало! Ну зачем тебе грязные часы со свалки?
"Посмитюха" - это я. Вообще так у нас называют тех, кто тянет домой что попало. Впрочем, дети всегда тянут домой все, что найдут. А мне было тогда... да, восемь или девять лет. Вот и я приволок часы с кукушкой. Сломанные, конечно. А других бы я на помойке и не нашел бы.
-Я их хочу разобрать...
-Зачем?
-Я их переделаю и они снова станут ходить! Вот увидишь, я обещаю!
-Уж ты их разберешь...- снова вздохнула бабушка.- Ты-то уж точно их разберешь...
Она намекала на случай несколькими месяцами ранее. Точнее, на очень похожий случай - часы-"шкатулку". Так я ее называл. Это были обычные механические часы, размером с небольшую шкатулку. Они давно остановились, а я долго ходил кругами вокруг них, пока бабушка не отдала их мне со словами: "Ладно уже, забирай!". Я очень аккуратно разбирал часы. Сначала разобрал наружный корпус, потом дошла очередь и до "начинки". И тут, увы, я ничего не смог сделать. То есть, я разобрал часы... но не смог их собрать. Так и остались они грудой деталек, которые потом дедушка втихаря однажды пересыпал из коробки, в которой я их держал, в свои "бездонные" банки, где у него лежали гвоздики, шурупы, винтики, гайки, магниты... Бабушка не упоминала об этом до сегодняшнего дня. Только теперь я понял, что разобранные часы многое значили для нее. Они были не только какой-то обычной, пусть и красивой вещью, но и воспоминанием о прошлом, когда она купила эти часы.
-Ну нет... покачала головой бабушка.- Хватил мне разобранных часов в доме... Отнеси, где взял!
-Но...- попробовал я противостоять ей.
-Я сказала, отнеси назад!- бабушка была неумолима.
Ревя в три ручья, я отправился обратно к мусорному баку. Я стоял и не находил в себе сил положить часы назад, когда сбоку раздались чьи-то шаги.
-Привет,- вдруг услышал я.
Я поднял заплаканные глаза и увидел крупного человека лет сорока, одетого в потертую морскую офицерскую форму. Он взглянул на ходики и усмехнулся.
-Они же не будут работать, он сломаны,- пояснил он мне снисходительным тоном.
-Да!- плача, ответил я.- А... они красивые и старинные! И... и вообще!.. У меня даже "секрет" есть из дохлых жуков!
...Как делается "секрет"? Для этого выкапывается небольшая ямка в земле, туда кладутся цветы или листья и это накрывается осколком бутылочного стекла (обычно зеленого). Мой секрет, однако, был особый. Я выкопал ямку, уложил в нее несколько найденных мной мертвых жуков- бронзовок, но не просто положил. Я раздобыл кусочки проволоки, сделал из них подобие шлемов, положил рядом с мертвыми жуками спички - словно копья, и накрыл все это большим осколком бутылки. Стекло было мутноватое и потому могло показаться, что там находится настоящая рыцарская зала.
-Так ты что, любишь старые... старинные вещи?- спросил меня этот человек. Я уловил в его голосе интерес.
-Да!- ответил я.- Очень!
И только теперь до меня дошло, кто этот человек. Это был мужчина лет сорока... или больше. Крупный. Не толстый, а именно крупный. Словно его сложили из больших частей. Крупный - не массивный, - "слоновый лоб", густые брови, прямой пропорциональный нос, сжатые губы с брюзгливой складкой, словно Старьевщик собирался сказать что-то неприятное, не выпирающий, ровный подбородок. Широкие плечи, длинные, мясистые пальцы. Уже позже я узнал, что он очень сильный. А тогда... Глаза. Первое, что мне запомнилось - глаза. Они были необычными. Совершенно необычными. Он меняли цвет в зависимости от настроения. Нет, я хорошо знаю, что у многих людей глаза меняют свой цвет в зависимости от настроения. Но у этого человека... глаза были темными. Почти черными.
Это был... Старьевщик.
***
Никаким старьевщиком на самом деле он не был, но все у нас во дворе называли его так. Он жил недалеко от наших пятиэтажек, в старом частном доме, огороженном высоким забором. Забор был редким, но он служил опорой густым зарослям плюща, хмеля, шиповника и жасмина. Поэтому через забор нельзя было перелезть, не оцарапавшись до крови. Кроме того, Старьевщик держал нескольких собак, точного числа которых никто не знал. Их было явно больше одной, но меньше пяти, от кавказской овчарки и водолаза до неопределенной дворняги, размером чуть больше ботинка. И что интересно - он никогда не выпускал их наружу вместе. Только поодиночке. А его взгляд, взгляд Старьевщика... Казалось, за какую-то секунду он смотрит на тебя, внимательно оценивая, взвешивая, проникая в твой... в Бога мы тогда не верили... в твой... характер, в твои... привычки, поступки, особенно те, что неприятно вспоминать... они всплывали, подобно тому, как всплывает грязь в застоявшейся луже, если поболтать в ней хорошенько палкой.
Нет, нельзя было его назвать злым, жестоким или просто плохим человеком, но... он был странным человеком, а потому чуждым... чужим. Его боялись. О нем рассказывали самые разные истории. Одни из ребят клялись, что сами слышали, как родители рассказывали друг другу, что этот Старьевщик не кто иной, как бывший кэгебист - вроде шпиона, только он ловит людей, которые говорят... неправильно. Другие говорили, что он - убийца, псих, сбежавший из сумасшедшего дома. Что дома у него в подвале лежат головы тех, кого он убил. Третьи говорили, что он самый настоящий секретный изобретатель - один из тех, которые работают в тайне, создавая сверхоружие, вроде атомной бомбы, и что те люди, которые ходят к нему в гости - тоже. Да, к нему ходили гости. Но запомнить их не удавалось никому.
И если даже для взрослых Старьевщик представал чем-то больше смахивающим на фигуру из фильма ужасов, то для нас, детворы, он и вовсе был какой-то совершенно чуждой этому миру фигурой, сложенной из теней, страхов, сплетен, загадок, окруженной ореолом тайны, могущества и чего-то отталкивающего... нет, не отвращения... чего-то, сродни кошмару, который видишь за мгновенье до пробуждения, но не можешь вспомнить...
***
...Так я познакомился со Старьевщиком. С персонажем множества страшных историй, с человеком, которым пугали детей. "Не будешь спать, придет Старьевщик и заберет тебя... Он тебя засунет с огромный мешок, а потом понесет...". Нам, детям, никогда не рассказывали, что было потом с теми, кого забирает Старьевщик, однако это было еще страшней. Когда мама... или бабушка? - впервые напугала меня Старьевщиком, я почти всю ночь не мог спать. Я лежал, дрожа и укрывшись одеялом с головой, а в голове проплывали какие-то неясные образы: что-то вроде неумело сделанных самоделок, какие мы делали на уроках рисования, - я хочу сказать, из всяких там желудей, сучков, гвоздиков, пластилина... Но эти, - эти модели не были такими безобидными. Они были кошмарными, потому что были сделаны из детей. Шурупы и гвозди, торчащие в волосах, словно рожки, криво прибитые головы... нет, я так и не уснул в эту ночь. И на другую тоже. Я боялся темноты. Мне казалось, что стоит погаснуть свету, и из самой темной тени ко мне начинает подкрадываться Старьевщик. У него наготове огромный мешок, который он уже распахнул. Я в темноте, и еще не сплю, и он пришел забрать меня. Он все ближе, ближе... Бесшумно крадется ко мне, странно улыбаясь. Словно хочет сказать: "А я тебя вижу... а ты меня - нет...". И вот он крадется... Единственное, что мне странно - то, что он никак не может дойти до меня. И этот мешок... я почти видел его наяву. Огромный, почти с самого Старьевщика размером. Старый, почему-то с большой заплатой, которую пришили крупными стежками. Распахнутый словно пасть...
Каждый вечер я старался оставлять свет, а родители его гасили. Я хотел, чтобы он горел до тех пор, пока я не засну - ведь я буду спать, и Старьевщик за мной не придет. Но свет выключали, и я не мог уснуть. Потому что Старьевщик выходил откуда-то слева, из-за плеча, пока еще далеко, и начинал подкрадываться ко мне...
***
...И вот, я сейчас беседую со Старьевщиком, словно со старым приятелем! Я посмотрел на него и ощутил такой страх, что если бы мои ноги не подогнулись, я бы убежал с воплями. Старьевщик! Все поплыло у меня перед глазами. Я испугался так, что даже почти не мог дышать...
...Однако он увидел только, что я вдруг побледнел и сел прямо на асфальт. Конечно же, он решил, что мне стало плохо. Он взял меня за руку, помог подняться и повел домой. К себедомой!.. Я чувствовал себя, словно в кошмарном сне. Мне казалось, что я толи плыву, то ли лечу, обложенный ватой; звуки стали почти не слышны, я не разбирал дороги и только механически переставлял ноги.
Так я и познакомился со Старьевщиком.
Так я попал к нему в дом...
И так я увидел и узнал множество вещей... странных, порой страшных, а порой - наоборот... Но все равно удивительных вещей. Увы... с тех пор прошли годы... Сейчас моя память больше смахивает на кувшин, который склеили из осколков. И даже не просто из осколков, а из черепков, древних ваз, кувшинов, дешевых горшков и мисок. Такая вот пестрая мозаика, в которой осколок китайской вазы соседствует с обломком дешевого горшка, с которого даже еще не до конца очистили жир и копоть. Да и пригнаны эти кусочки хоть и ровно, но едва скреплены, а потому постоянно возникают трещины, которые приходится замазывать... Поэтому моя повесть складывается из рассказов. Они не обгоняют друг друга... но между ними есть паузы. Порой непреодолимые...