Жил когда-то давно старик. Жил-жил, жизнь уж почти прожил, а богатства не нажил. Старуху схоронил, дети из дому птицами разлетелись - счастья искать... Из всего хозяйства - старая изба, огород, да петух, вот и все, что осталось. Вроде друга он был у старика. Вот он душой к петуху и прикипел. С утра отборными зернышками да водичкой свежей поит, вечером перья ему пригладит. А петух-то какой красавец вымахал! Сам-то чуть не с орла, гребень красный - у самого атамана казачьего шапка не такая яркая! А хвост - больше, чем у павлина, а уж какой красивый... соседские дети-сорванцы только смотрели да вздыхали. Боялись. Клюв у петуха был словно кинжал турецкий - острый да кривой, а шпоры - как у казака - длинные да вострые. Вот такой петух был у старика. С утра старик со селу пойдет, с соседями словом перемолвиться, а петух ему на плечо вспорхнет и сядет, гордо смотрит на всех. Утром разбудит, вечером прокукарекает, солнце провожая, днем в огороде смертные приговоры жукам-гусеницам выносит.
Так и жили они душа в душу - старик да петух. Да только вот однажды не задался день у деда. То ли кашу недоварил, или соль рассыпал, а может поясницу прихватило, да только смотрит старик на соседей и видит: у кого курица яйцо снесла, у кого корова молоко дает, кто на лошади пашет... Одним словом - куда старик не посмотрит - у всех какая-никакая, а прибыль, у него одного ничего нет. И стало старику себя так жалко, что и сказать нельзя. Глянул на петуха да и говорит в сердцах:
- Ишь, вырос-то какой здоровый! И зерна ему надо каждый день, и на мне ездит, словно барин какой! А пользы от тебя нет ни на грош! А ну, кыш! Кыш! Прочь, пока в суп не угодил!
Согнал петуха с плеча, да и пошел домой. Петух - за ним, а старик в дом его не пускает, пинком со двора погнал.
- Иди, - говорит ему, - в лес, там себе прокорм ищи. А тут появишься - в суп кину! Али на жаркое пущу! Вон ты какой здоровый да гладкий, небось вкусный да жирный...
Услыхал это петух - себе не поверил. Как же так? Столько времени старик ему за отца-мать был, а тут... кукарекнул Петя раз, другой, а дед старый в избе заперся, окно закрыл, словно и нет его. Пригорюнился петушок, нахохлился, взлетел на забор, да так до самой темноты и просидел. А как поздний вечер настал, видит - не пустит его старик домой. "Видно, и правда, надо искать мне пристанища в другом месте," - думает петушок. вздохнул тяжело, да и отправился в лес. А леса в те времена были огромные, густые, непроходимые - не чета нынешним. Забрался петух в лес, а тут уж самая ночь наступила. Страшно ему стало. В кустах шуршит - неужто лиса? Сова где-то ухает - схватит да и слопает... взлетел петух на дуб, спрятался в самой гуще веток, да так и заснул.
Утро пришло, заря загорелась, пришло время Солнцу вставать. Встрепенулся петух на дубе, не выдержал, взлетел на самый верх да как закукарекает на весь лес! Аж гром-эхо пошло по всему лесу. То-то переполох настал! Зверье да птицы лесные сроду петуха не видывали да не слыхивали. А тут на весь лес "КУ-КА-РЕ-КУ!", да так громко! Поднялся в лесу переполох небывалый. Звери, птицы мечутся, с перепугу друг на друга натыкаются... а петух с дуба еще раз как закукарекает! Тут кто-то из зверей или птиц лесных его и заприметил. Такого не заметь! Огромный, важный, со шпорами да гребнем красным! Смотрят птицы, глядят звери, удивляются. Тут присела рядом с петухом сорока-белобока, покрутилась вокруг, смелости набралась, да и спросила:
- Доброго утречка, господин грозный. Кто вы такой и откуда в наш лес явились?
А петух ей в ответ кокотнул коротко, и говорит:
- Я-то? Я воевода от атамана кошевого, Воробья Городского! А ты сама кто такая будешь?
Сорока в ответ прихорошилась, подпрыгнула разок-другой да и говорит ему:
- Я Сорока-Белобока, на весь лес сплетница, всюду летаю, все первая знаю! Без меня в лесу ни одна история, ни одна драка, ни один скандал не обходится! Как медведь малинник разорил, как лиса зайца ловила, да в дупле застряла, как комар с мухой свадьбу играли, да карп их слопал... Все видела, все всем рассказала! Все, что знаю - разболтаю, что не знаю - угадаю, а коли не угадаю - все равно не умолкаю! А такого как вы, первый раз вижу! Зачем в наш лес пожаловал, пан воевода? А? Зачем???
Тут Петух надулся, словно туча грозовая, еще больше стал, да и смекнул, как Сороку к выгоде использовать. И давай ей с три короба врать-рассказывать:
-Я Петр Петухович, воевода казацкий, от самого пана-атамана из Сечи Запорожской прибыл! Послал меня атаман наш кошевой, Воробей Городской учет птицам вести да войско собирать! Собрался наш атаман не много, не мало - воевать с царицей Мышью Амбарной за зерно золотое, пшеничное!
Услыхала это болтунья Сорока, запрыгала, заскакала, просит Петуха, чтобы тот рассказал, из-за чего пан Воробей с царицей Мышью поссорились. Тут даже не скандал - война, а она ни сном, ни духом!
Тут ей Петух Петрович и рассказал:
-Есть тут у нас поле немалое меж городом и деревней. Посеяли на нем Царица Мышь и Атаман Воробей пшеницу. Ночей не спали, воду носили, от дождя укрывали... И выросла пшеница - на диво. Высокая - в человеческий рост. Каждое зерно - с орех, да не с простой, не с лесной, а грецкий! А блестит-то как, будто из чистого золота! Вот и начали делить они урожай. Делили-делили... да одно зерно и осталось. Тут у них спор и пошел. Мышь усами дергает, хвостом крутит, пищит - мое зерно. Я землю копала, носом-лапами рыла-рыхлила, хвостиком боронила... А пан-атаман Воробей в ответ - чирик-чирик, врешь, крыса облезлая, мое зерно! Я по зернышку собирал, у коней таскал, на дороге подбирал, сам не доедал... От гусениц-жуков оберегал, всю родню собирал. Мне зерно должно отойти! Спорили-спорили, да тут мышь как зерно схватит и в нору кинулась! А Атаман Воробей ей весь хвост исклевал, воровку догоняя. Вот теперь и собирают они войска, каждый со своей стороны, за золотое зернышко да за мышиный хвост воевать! А меня послали всех птиц собрать, учет вести за в войско записать!
Услыхала Сорока такие вести, с места сорвалась, да и полетела по всему лесу, сплетни разносить. Да еще от себя добавит, да еще половину переврет... так что еще Солнце на небо не взобралось толком, а уже все с лесу знали про Великую Войну Воробья да Мыши. Птахи лесные стонут: "Не хотим в войско! На войну не хотим! Перья выщиплют, заклюют-загрызут, убьют-съедят!". Звери меж собой судачат: "Воробей вот какого воеводу за птахами прислал, того гляди, Мышь за нами начальника пришлет, в свое войско загонять! Ох, неохота из родимого леса на войну идти! Шерсть выдернут, глаза выклюют... Ох, неохота!". По всему лесу шум пошел... Думают птицы - как бы от военной службы избавиться?..
...А тем временем в селе такое началось, что не во всякой сказке бывает. Старик-то привык, что живет в избе не один. Хоть и петух, а все же душа живая... То закокочет, то встрепенется... А тут - тишина. Да такая тяжелая, как свинцовое одеяло. Старик туда-сюда по избе пройдется, пол под ногами трещит - вроде и отпустило. А как сядет - так и снова тихо-тихо... даже мышь в норе не пискнет. Стало старику не по себе. Всякое ему начало чудиться. Тени вроде отовсюду потянулись, и прямо к нему... Испугался старик, под одеяло с головой залез, свечку задул - и спать. А не спится. Тишина такая... прямо как в могиле. Тут старик давай себе тихонечко сказки сказывать. Уж самая глухая ночь на дворе... и не понять - который час. Жили в то время просто, часы не в каждом доме были. А у старика петух ночью кукарекнет - значит уже полночь. Другой раз кукарекнет - значит к утру дело. А третий раз закукарекает - утро настало, Солнце взошло. А тут поди-ка без петуха узнай, который час. Так до самого утра старик маялся, тишины боялся и себя веселил. Под самое утро только сном забылся.
А утром такое началось, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Солнце взошло, а старик так за ночь намаялся, что дрыхнет без задних ног. Вот уж и обед скоро, а он все спит. Вдруг слышит - стучит кто-то в дверь. Да так, что та аж ходуном ходит. Соскочил с кровати старый, штаны натянул, к двери бросился. Открыл - а там весь двор полон народа. Все соседи у него во дворе собрались, да сердитые - страсть. Один другого злее. Тут одна соседка сходу ему и кричит:
-А ну, отвечай, старый пень, куда нашего петуха дел?
Старик, хоть и оробел, отвечает ей:
-А тебе какое дело, чертова дочка? Ишь, раскудахталась тут!.. Не твой петух, а мой! А раз мой петух, чего хочу, того и делаю! Суп из него сварил, вот что сделал! Там, в печи посмотри, кажись ноги плавают!
Соседка как услыхала, так и заругалась еще сильнее:
-Чтоб тебе ни дна, ни покрышки, старый ты пень! Все село осиротил! Был петух такой голосистый, что весь народ поутру будил, на работу поднимал! А теперь из-за тебя ни порядку никакого нет, ни веселья! Мой муж в город поехать с утра хотел, а из-за тебя, пенька лупоглазого, проспал. Теперь если поедет - засветло не вернется, время потерял! У меня корова недоена с утра до обеда стояла, пока я на печи спала. Молоко перегорело, Буренушка моя доиться перестала! У соседа куры не несутся без твоего петуха, что к ним бегал... Чтоб тебе черти бороду повыдрали! Чтоб у тебя оставшиеся волосы повылезли, чтоб последние зубы выпали, один для боли, остался!
Старик-то от таких слов сначала опешил, а потом и сам осерчал. Шапку на лоб сдвинул, глазами из-под нее зыркнул, надулся, топнул за как заорет:
-Мой петух был, мой! Что с ним хочу - то и делаю! Захочу - в суп, захочу - на жаркое! Ишь, нашлись любители до холявы! В город езжай да и купи себе петуха, коли приспичило! А я вам не нанимался, всему селу будильником работать!
Да как начал старый шуметь, односельчан ругать - за то, что ни разу не сказали даже "спасибо", что петух с утра их на работу поднимает, видом своим все село веселит. Откуда ж ему знать было, что от петуха столько пользы? Ох и ругался же старик! Ногами топал, плевался, обзывал соседей по-всякому. А у самого на сердце тревожно. Как глянет на пустой забор, где вчера петух сидел - так плакать и захочется. Чтобы не заплакать, еще сильнее ожесточится - и давай дальше ругаться. А сельчане не отстают!
Ругался старик, ругался, пока и ему, и односельчанам не надоело. Плюнул он, благословил сельчан под три черта, и в избе заперся, а народ со двора разошелся. В доме старик дал себе волю - сел у окошка, да и тихо плачет.
А меж тем в лесу шум да гам да треск по кустам!!! Петух птицами командует, муштрует, на зверей страх наводит - те ждут, когда к ним Мышь своего воеводу пришлет. Ох, не подерутся ли они тут? Война на весь лес пойдет - что потом-то будет?
Подлетел к петуху Грач, поклонился ему степенно, да и говорит:
-Не могу я на войну идти, пан воевода. Разве не видишь - чернец я, монах, вон какие у меня перья черные. Не мое это дело - война.
Петух в ответ закокотал, кукарекнул:
-Чернец? Вот и хорошо! Жалую тебя в писцы при войске. Павших будешь отпевать, за живых молиться и учет им вести. Перья у тебя есть, бумагу найдем!
Грач от таких слов из черного едва белым не стал. Подлетел к петуху Сыч -Попадешься Ночью - Не Хнычь, , просился дома оставить, от военной службы освободить. Видит-де только ночью, глаза слабые. Петух его в ночные пластуны определил, разведку вести, тылы вражеские разведывать, пленных захватывать. У сыча с перепугу едва перья не вылезли. Дятла петух назначил барабанщиком, кукушку - сестрой милосердной, раз знает, кому сколько жить! У зверей от вида того, как Петух-Воевода за птиц принялся, шерсть дыбом встала. У медведя с перепугу медвежья болезнь приключилась - в малинник зайти нельзя! Заяц от страха совсем окосел, а медведица, дрожа, так и села на ежа... ох и реву было! Один Лис на пана Воеводу глазом косит да тишком облизывается. Да только и ему не по себе. Клюв да шпоры такие, что орлу впору!
Вот собрались птицы и звери втайне от воеводы, да и решают между собой - как быть? Такого шороху пан Петух навел, что хоть из лесу беги. И решили птицы и звери откупиться от Воеводы Петровича. Послали к петуху ходоков - ворона, кукушку да сороку. Прилетели они на дуб, сели перед ним, поклонились, да и говорят:
-Ты, Воевода Петрович не серчай, а только в войско никак мы идти не можем. Птицы мы простые, мирные, лесные. Ты уж сделай милость, слово за нас перед атаманом Воробьем замолви, а уж мы всем миром для него оброк соберем. Чем сможем - тем и поможем.
А петух сделал вид, что призадумался. Надулся, гребнем-бородой трясет, грозно кокочет:
-Это вы что же, темнота лесная, задумали? От армии сбежать?! Палок бы вам выписать, да видно, каши с вами не сваришь... Разве что березовой. Эх, была не была, скажу атаману, что не нашел никого к службе годного! А вы оброк соберите, да побольше!
Так на том и порешили. Много времени не прошло, собрали птицы оброк - от солдатчины откупиться. Из листьев да травы мешок сшили, да такой, что и не сразу унесешь. Да набили его ягодами, грибами всякими, кореньями. Ухватился за мешок петух, крыльями взмахнул - тяжело. С трудом взлетел, путь к родному дому держит, думу думает:" Прилечу домой, отдам мешок старику, вот и от меня польза будет! Корешки-орехи не простые, те, что в самой глуши растут, редкие. Вот и обрадуется дед...".
А мешок-то тот тяжелый. Пролетит петух немного, да и сядет отдыхать. Снова пролетит, и снова сядет. Думает : "Эх, надо было птиц заставить мешок до самого села нести. А теперь что уж...". Тащит мешок петух, и бросить жалко, и нести невмоготу. Вдруг заметил петух среди деревьев рыжий мех. Ах-ах, лиса! Откуда и силы взялись! Вмиг петух взлетел на дерево, на самую маковку. Глянул вниз - и верно, лис! Да какой здоровенный! И что же делать-то теперь? И мешок бросить жалко - как-никак деду тащит! И до села с мешком не долететь - слишком тот мешок тяжел. Что же делать? Не сидеть же на дереве вечно? Призадумался петух, а лис тем временем к дереву подошел, облизнулся, да и говорит:
-Никак это петуха в наши края занесло? Слыхал, воеводой тебя назначили? Слышал, слышал... да только не больно-то верится. Узнать у тебя хочу кой-чего, друг любезный... не слетишь ли пониже, чтобы не перекрикиваться, разговаривать?
А петух ему с вершины дерева и отвечает:
-Мне, лис, и отсюда все отлично видать да слыхать. Есть у тебя ко мне дело - говори. А мне недосуг с тобой болтать попусту. Оброк должен я доставить Атаману Воробью, тот, которым, птицы лесные откупились от записи в войско! Лучше подумай, чем сам оброк заплатишь, когда за зверями придут - в звериное войско записать?! Шкурой свой расплачиваться будешь, аль хвостом? Да и грамота у меня есть! Сам Атаман Воробей лапу приложил, писал-корябал, да только тебе показывать ее не стану, вражий зверь!
Смотрит петух на лиса, а сам думает: "Эх, не вовремя ты решил поохотиться, лисовин! Я к старику тороплюсь, а в пасть к тебе мне совсем не охота! Был бы я орлом-соколом, закогтил бы тебя, чтобы неповадно было... а так.. Хитер лис, да и я не дурак. Хочет заболтать меня, да и сцапать. Ну да ладно... Сделаю вид, что поверил хитрецу, а сам его обмануть попытаюсь... Жаден лис, хоть и хитёр: ишь как глаза-то загорелись, мешок мой увидавши! Любит он себя баловать лакомствами всякими - а всё потому, что от собственной персоны он без ума. Тут-то и слабость его главная, что всех других он считает ниже и глупее. Вот и попробую наврать ему с три короба..."
И говорит петух лису:
-Недосуг мне с тобой Лис, языком трепать. Мне еще попрощаться домой залететь надо, а дорога до села неблизкая. Меня там семь жен моих, семь курочек не дождутся! Одна другой краше. Первая - рябенькая, с хвостиком рыжим, вторая - самая пушистая, серенькая, третья - самая большая, белая, четвертая... Да не твое дело, сколько да каких их у меня! Да еще цыпляток дюжина: трое петушков-сыночков да дочек-курочек девять, одна другой краше да здоровее!
У лиса от этих слов аж слюнки потекли, в животе забурчало. Целых семь кур, да петух, да цыплята... Совсем от жадности потерял голову лис. А петух меж тем вроде страх вовсе забыл, все ниже по веткам скачет.
Подскочил лис, кинулся на петуха... ан нет, нашла коса на камень! Всего-то чуть-чуть не достал зубами до петушиных лап, да еще тот вовремя их отдернул! Грохнулся лис в пыль, а петух снова на самую маковку сосны взлетел, да и насмешливо оттуда кукарекает:
-Вижу я, какие ты, лис-дружочек мне вопросы задать хочешь! Жирен ли я, аль жилист? В супе вкуснее буду аль в жарком? Знаю я все ваши лисьи уловки, не поймать меня тебе! Не старайся, не выйдет ничего! Я хоть месяц на сосне просижу, в мешке еды хватит, да с дерева на дерево до села доберусь. И так бы смог, да неохота мешок бросать...
-Петр Петухович, миленький, прости!- кланяется лис, хвостом листья метет.- Помутнение нашло, от жара солнечного в голове помутилось! Хвостом своим клянусь, что не замышлял дурного!
-Ты, Лис Патрикеевич, мне зубы не заговаривай, тем боле, что их у меня и нет!- посмеивается петух с верхушки.- Не от жара солнечного у тебя помутнение, а от жадности и голода! И хвостом свои не клянись, не даром он у тебя во все стороны метет! Сиди тут, под сосной, пока от голода не помрешь, а я ягодами да грибами из оброчного мешка закушу, водицы небесной глотну - и здоров!
-А что же Атаман Воробей, как же ты перед ним за оброк, что слопал, оправдываться будешь?- спрашивает лис, а сам невольно облизывается.
-Перед паном атаманом я сам отвечу, не тебе о том печалится!- зубоскалит Петух.- Лучше подумай, как тебя на весь лес ославят за то, что на меня, его посланника, напал!
Смотрит лис на петуха, облизывается. А сам думает: "Эх, были бы у меня крылья, как у орла! В момент бы взлетел, да и петуха бы сцапал. А тут сиди, да голодное брюхо слушай. Ну да разве я не лис - хитрец из хитрецов?! Обману петуха, гордости его подыграю а там...".
И говорит лис:
-Петре Петухович, не погуби! Узнают про то звери лесные - растерзают! Давай-ка лучше я тебя до самого села провожу с почетом - ни хорек, ни ласка, барсук не сунутся!
Смеется на то Петух:
-И так они меня не тронут! Сами знают, что коли дойдет до медведя, до волка, до кабана - сами звери и призадумаются. А вот если хочешь мне честь оказать - позволь оседлать тебя и мешок оброка с почетом в село доставить.
Аж заскрипел лис зубами от слов петуховых. Ему, лису гордому, пану лесному, вместо лошади мешок тащить, да еще и петуха?! Ну да ладно, думает, вот дойдем до села, скину мешок, да петуха сцапаю. А сам потребую пару цыплят, коли откупиться хочет.
-Эх, Петр Петрович, согласен я! Да только нет ни седла, ни уздечки...
-Ну, это дело нехитрое, - отвечает петух.- Что же я за козак, коли не смогу своим умом снасть себе добыть? Вот по дереву лоза вьётся, смолой украшена, как каменьями драгоценными - она на уздечку пойдет. Из коры седло сладим - и готово!
И давай клювом лозу рвать, когтями-шпорами терзать. Да не прост петух. Лоза-то вся смолой пропиталась, да и комья на ней не просто так. Красивы, переливаются, как янтаря куски - только помнил петушок, что от жара смола тает. А лис-то про то от голода и жадности своей забыл.
Нарвал петух лозы да коры, сладил кое-как из них седло да уздечку. Да и кинул вниз, лису - дескать - одевай, уговор дороже денег. Покряхтел лис, зубами поскрипел, да и нацепил на себя. Пристроил петух мешок, сам на лиса верхом уселся да и командует:
-Поехали, что ли, Лисовин Патрикеевич, в село наше! Мне до заката успеть надо!
Фыркнул лис, чихнул, думает - надо же, раскомандовался! Погодь мне, будешь в супе, аль так съем. Ну да ничего не сказал, потрусил к селу.
Трусил лис по лесу, а звери - птицы только глядят из-за кустов да дивятся: петух на лисе верхом едет, да еще мешок везет! Видно, и правда, важный пан этот петух! А тот в седле вертится да посмеивается:
-Знатный жеребец из тебя вышел, пан лис, от породистого рысака не отличить! Может на скачках выступишь? Все выигрыши твои будут!
А лис только косит глазом время от времени на петуха да и думает: "Болтай-болтай! Посмотрим еще, на чьем дворе телега с пряниками перевернется. Я, как до села дойду - тебя сцапаю, дай только узнать, где тот курятник. А ночью приду, да курочку унесу с цыплятами..." Замечтался лис, думкой богатеет, петуховы речи мимо ушей пропускает.
А тут уж до села - ногой-лапой подать. Тут лис и решил от уздечки избавится. Попрошу петуха ослабить, а сам как кинусь - одни перья полетят!
-Петр Петухович, будь так добр, уздечку-то ослабь, давит сильно, натирает...- просит лис умильно.
Сказал - и удивился. Едва челюстями шевелит, слова едва сквозь зубы пролазят! А ничего дивного нет. Смола-то давно растаяла от жара лисьего, да и по уздечке растеклась - всю морду и пасть залепила, ни чихнуть, ни зубами щелкнуть!
А петух как вдруг шпорами своими наддаст - аж взвился лис от боли! А петух снова шпорами, да клювом м темя - ни дать, ни взять буйного жеребца объезжает! Только шерсть рыжая лисья клочьями полетела! Скачет лис, мешок в кусты улетел, а петух когтями в седло вцепился, да клювом в затылок долбит, стучит, клюет.
"Ох..."- думает лис.- "Не иначе смерть моя пришла...". Вскинулся было бежать - да куда там! Вцепился в него петух, как репей. Взмолился лис:
-Петр Петухович, миленький, родной, не погуби! За что меня, бедного, так клюешь да терзаешь? Так избил, что шевельнуться я не в силах! Я ведь только уздечку ослабить попросил!
-Знаю я, зачем было спрошено!- отвечает петух.- Все твои мысли хитрые у тебя давно на морде твоей написаны. Думал уздечку скинуть, а самому меня сцапать! И не думай говорить, что не прав я! Будешь моим пленным! Отнесешь мешок до села - отпущу. А теперь иди следом за мной, да мешок сбросить не думай! А то до смерти заклюю, шпорами закогчу!
Вздохнул лис. Проиграл вчистую. Думал из петуха суп сварить, да сам как кур в ощип попал. Исклеванный загривок болит... а куда деваться? Уж больно шпоры у петуха острые да страшные - вон, все бока изранил! А петух из кустов мешок вытащил, да на лиса навьючил.
Полго ли, коротко ли - вышли они к околице села. Устал лис, хромает. Язык набок свесил. Смотрят сельчане - из леса петух идет, да лиса ведет, а лис-то мешок несет! Кто ел, да ложку до рта не донес, кто курил, да трубку выронил, кто дите едва не уронил - все остолбенели от удивления! Тут петух как крыльями захлопает, как взлетит на мешок сверху, да как закукарекает:
-Эй, дед! Смотри, какую прибыль я тебе принес! Всяких кореньев-ягод из леса, да еще лиса на воротник! Спускай собак живее да ружье хватай! В глаз бей, нечего шкуру портить!
Услыхал лис, что сверху, с мешка петух кричит, тут у него все мысли-то из головы и выскочили. Насилу мешок с себя скинул с петухом вместе, да и давай Бог ноги! Кинулся в лес, про хромоту забывши, аж пятки засверкали. А петух сидит на мешке, гордый, да кукарекает во все горло. Как увидели жители села петуха, целого, невредимого, да еще с огромным мешком, так и заохали от удивления. Подхватили мешок, петуха, да и пошли к старому, дескать, говорил ты, что петух давно в супе, а он живехонек!
Услыхал старик петухово кукареканье, выскочил из избы без шапки, без куртки, в одних портах. Смотрит на петуха, а сам плачет, то ли от радости, то ли от раскаяния. Положили сельчане мешок перед стариком, петух сверху сел, надулся важно да и говорит:
-Ты, дедушка, меня в лес посылал, чтобы я нам пропитание нашел... Вот, видишь, насобирал тут нам и ягод, и грибов, и орехов... надолго хватит! Да еще лиса тащил тебе на воротник, да только возле самого села вырвался да и убег!
Старик же обнял петуха да и говорит:
-Не надо мне ни грибов тех, ни ягод, а главное - чтобы ты, Петя, был жив да здоров, ночь прогонял, солнце для меня встречал. Ты прости меня, старого да глупого...
Отвечает ему петух:
-Что было-то уплыло, пусть прошлое забудется. Давай-ка лучше снова жить, как раньше!
И стали старик с петухом как и раньше вместе жить. Хотя так, да не так. Лучше, намного лучше прежнего! Сельчане-то тогда и правда перепугались, что старик петуха сварил, да и давай петуха и старика задабривать, чтобы старик на него не серчал, да в лес не гонял. Избу подправили, как новая стала, да и время от времени гостинцы заносить стали. А петух с тех пор со стариком так и жили, солнце встречали на рассвете, да добра наживали, а горе со двора гнали. На том и сказке конец, кто все слушал - тот и молодец.