В малометражной квартире кроме моих родителей, старшего брата и младшей сестры проживали бабушка и невероятное количество живности. (Впрочем, про живность история отдельная). Кроме того, многочисленные приятели брата выбирали для посиделок почему-то именно наше жилище. В общем, в нашем доме всегда было шумно и сутолочно. Уединялась я, помнится, в то время исключительно в душе!
Меня до сих пор не тяготит присутствие себе подобных, более того, я чувствую дискомфорт, оставшись по каким-либо причинам в одиночестве. Для меня это состояние отнюдь не естественное. И потому меня всегда удивляла моя подруга Вика, прелестное существо с ангельской внешностью и детским голосочком, находившая в одиночестве определённую потребность.
Однажды, когда очередной политический агитатор позвонил в дверь Викиной квартиры, и моя подружка радостным голоском пролепетала "Ктё тям?", товарищ агитатор тут же поинтересовался, дома ли Викины родители. На невинное "Неть!" дотошный активист спросил:
- А тебе, девочка, сколько лет?
Представляю, какой Виктория ловила кайф, отвечая "двадцать пять"!
Особенно забавно видеть, ну и слышать, как Викуся выражается нецензурно, при этом попыхивая сигаретой.
Чтобы дорисовать портрет моей неунывающей подруги, стоит отметить, что кроме редкого стервозного характера она обладает ростом около ста семидесяти сантиметров, редко встречающейся в природе золотисто-русой шевелюрой и весом.... в сто тридцать пять кэгэ. Причем, комплексы её не одолевают! Но самое примечательное у Вички это руки и ноги. При всей своей, скажем так, монументальности Викуся носит размер обуви тридцать пять, а размер колечек на её пальчиках не превышает шестнадцатого! Многие мужчины, не знакомые с Викторией достаточно близко, но всё же желающие её озолотить (а таких в любое время находится великое множество), преподносят ей кольца не меньше восемнадцатого размера. А та, хохоча до упаду, предлагает носить их на правом пальце ноги, и то не факт, что удержатся!!!!
Виктория никогда не страдала из-за отсутствия мужского внимания. Только разве что в школе некоторое время её дразнили сдобной булкой, но этот период прошёл быстро, и Вика ринулась во взрослую жизнь, без жалости разрывая в клочья мужские самолюбия и топча мужские же чувства. Шок и трепет - это единственное, что возникает у меня, когда я вижу, как эта фурия с видом хорошо упитанного ангела поступает с сильным полом.
Помнится, отшив очередного весьма завидного кавалера, она мне на пальцах объясняла причину своего отказа.
Это можно было бы оформить в рамку как яркий пример природного мужененавистничества.
Ведь и квартира у жениха имелась (с бесквартирными она принципиально дел не имела, отсекая, как она выражалась, охотников за её хрущёбной жилплощадью), он не был отягощён предыдущими браками с алиментными детьми (по этому пункту она, на моей памяти, забраковала троих: одного разведённого и двоих, ради неё готовых развестись хоть завтра). Кавалер был не дурён собой, совсем не стар (четырнадцать лет разницы - сущие пустяки), без материальных проблем (менеджер хорошего среднего звена в крупной фирме). И главное, он был готов жениться на Викусе на её условиях.
Вика страшная лентяйка, и занятие домашними делами для неё подобно каторге (она редко находит в себе мужество привести в божий вид свою захламлённую берлогу, не говоря уже о возможном обхаживании супруга)! Из этого я могу сделать только один вывод: несчастный на самом деле любил мою стервозную подругу, по крайней мере, ради её рубенсовских прелестей готов был отдать самое дорогое, что у него было, - свободу!
- Почему ты сказала Мише "нет"? Вы с ним, кажется, до этого не плохо ладили... - спросила я, ожидая услышать очередной тщательно аргументированный ответ.
Каждый раз она очень чётко и подробно рассказывала почему рассталась с кавалером, перечисляя все его смертные (в её глазах) грехи. (Финальным её аккордом обычно было заявление - что мужики всё равно все козлы и сволочи). На этот раз, с моей точки зрения, таковых грехов за Мишей не водилось. У него даже не было мамы!
- Да ну его. Как представила, что будет каждый день мелькать передо мной туда-сюда, туда-сюда. И так всю жизнь! Всё! И слиняла! Вот если бы можно было так выйти замуж, чтобы видеться по выходным... - моя подруга мечтательно закатила глаза, пуская в воздух струю дыма.
А я вспомнила строчку из формулы христианского брака: "В печали и радости, в болезни и здравии...."
Это было лет пять назад. Вика до сих пор не замужем, естественно, не одинока. Похудела до девяносто пяти килограмм и страшно довольна своей жизнью.
В качестве постскриптума для сравнения мне вспоминается ещё одна моя подруга.
Первый раз Томка выскочила замуж в восемнадцать. Встретив её случайно перед этим радостным событием, я наблюдала, как она нервно откручивает пуговицу у моего пальто (есть у неё такая дурная привычка) и тихо, заговорщическим голосом рассказывает мне о предстоящем бракосочетании:
- А я замуж выхожу!
- Здорово...
- Только не говори ни кому... Особенно Вике! (Когда Виктория узнала, что её на свадьбу не позвали, поругалась с Томкой и не разговаривала с ней... ну очень долго. Только недавно, на встрече выпускников, мы торжественно их примирили!)
- Хорошо... А выходишь-то за кого?
- Ну, помнишь, там, на вечеринке, был один такой... козёл... ну вот за него...
- Томочка, он же козёл!
- Козёл... - глаза жалобные, слёзные, губа закушена.- А вдруг больше никто замуж не позовёт?!
Естественно, через полгода Тома с ним развелась. После этого она ещё пару раз ходила под венец. Последний раз, когда мы с ней виделись, она как раз находилась в состоянии очередного бракоразводного процесса (по её словам, виноваты в разводе были конечно же мужья, но инициатива исходила от неё) и собиралась опять в новый "замуж". Причём последний кавалер был не лучше всех предыдущих.
- Ну девочки... Я всё понимаю... Но как же я одна останусь?