Аннотация: Третий в цикле. Опубликован в журналах "Юный техник" (Москва) и "Ангел мой" (Йошкар-Ола), альманахе "Калейдоскоп" (Самара), сборнике "Лабиринт" (Йошкар-Ола).
Читателю, взявшему на себя труд ознакомиться с моими новыми записками, уже известно, что однажды мы с Холмсом нежданно-негаданно попали в XXII век. Мой друг, за потрясающе короткий срок вжившись в незнакомую эпоху, занялся своим излюбленным делом - разоблачением преступников. Я, по мере моих скромных способностей, помогал ему.
Надо сказать, взявшись в очередной раз за перо, я недолго ломал голову, выискивая достойный упоминания случай. Многие из раскрытых Холмсом дел он сам считает сейчас, по прошествии времени, незначительными. Но только не это, связанное с промышленным шпионажем!
Впрочем, все по порядку.
В то августовское утро я, как обычно, сразу же после завтрака отправился к Холмсу.
- Ай-яй-яй, Ватсон, - сказал он, вынимая изо рта неизменную трубку, - вы неважно выглядите. Стоит ли утолять свое любопытство за счет полноценного сна? Держу пари, что вы полночи провели за изучением медицинских справочников.
Вероятно, мне давно пора привыкнуть к тому, что фантастическая проницательность так же естественна для Холмса, как для меня - знание латыни. Однако каждое ее проявление до сих пор ставит меня в тупик.
Я внимательно оглядел себя, подозревая, что разгадка, как это уже не раз случалось, содержится в каком-то элементе моей одежды. Холмс с видимым удовольствием наблюдал за мной. Наконец он сжалился.
- Все до смешного просто, Ватсон! У вас красные глаза. Значит, вы не выспались. Далее. В руках вы держите вчерашний вечерний выпуск "Дейли кроникл", не правда ли? Я узнал его по заголовку на первой полосе. Из всех материалов, помещенных в этом номере, внимания заслуживает лишь заметка, озаглавленная "Забывчивый преступник". Мое мнение совпадает с вашим?
- Вполне, - ответил я.
- Ну, а дальнейшее элементарно. Поскольку в заметке описывается любопытный с точки зрения медицины случай, это не могло не заинтересовать вас как врача. Вы немедленно засели за медицинские справочники, надеясь обнаружить что-либо подобное. Я угадал?
- Вы каждый раз меня поражаете! - признался я. - Действительно, казалось бы, никакого секрета тут нет, а между тем... - Я сел в кресло и протянул Холмсу газету. - Так что же вы об этом думаете?
Холмс развернул газету, отыскал заметку и стал читать вслух:
"Как нам стало известно, сегодня в два часа утра была предотвращена попытка выкрасть промышленные секреты фирмы "Силвер чип" - одного из крупнейших производителей вычислительной техники. Злоумышленник - им оказался один из служащих фирмы, некто Марк Робертсон, - проявил чудеса изобретательности. На пути к бронированным дверям, за которыми находится главный кибермозг фирмы, хранящий в своей памяти ее новейшие разработки, преступник умудрился вывести из строя не меньше десятка хитроумных ловушек и электронных сторожей. Однако перед заветной дверью Робертсона ждал сюрприз. Механический сторож-паучок оригинальной конструкции оказался невосприимчивым к воздействию блокирующих лучей. Он упал на информационного вора сверху и мгновенно спеленал его прочнейшей сетью-паутиной. Но самое любопытное последовало дальше. Пойманный, как говорится, за руку, Робертсон неожиданно заявил, что даже в мыслях не имел похитить секреты своей фирмы и не представляет, каким образом оказался перед вместилищем кибермозга. Он с неподдельным изумлением разглядывал найденные при нем приборы и клялся, что видит их впервые в жизни. Проверка на детекторе истины показала, что Робертсон не лжет. Мало того, начальством он характеризуется как трудолюбивый, исполнительный, безукоризненно честный работник. Таким образом, вся эта история приобретает некий мистический оттенок. Где вы, хваленые детективы? Этот случай как раз для вас!"
Прочитав последние фразы, Холмс поморщился.
- Ох уж эти газетчики, никогда не упустят случая задеть нашего брата! Кстати, Ватсон, "Дейли кроникл" определенно имеет своего человека в "Силвер чип", иначе как бы эта история попала на ее страницы? Каждый знает, что промышленный шпионаж существует, но сами фирмы меньше всего заинтересованы в утечке информации подобного рода. Однако я отвлекся. Вы нашли что-нибудь в своих справочниках, Ватсон?
Я развел руками.
- Увы! Конечно, описано немало случаев амнезии, но этот совершенно уникален. Ничем не примечательный сотрудник внезапно становится гениальным промышленным шпионом, а затем столь же внезапно возвращается в прежнее состояние? Мне это кажется невероятным!
- Ну что ж... - Холмс поднялся. - Невероятные случаи - это как раз то, чем мы занимаемся. Я полагаю, нам нужно съездить в правление "Силвер чип".
Служащий, которого дирекция фирмы предоставила в наше распоряжение, вызывал жалость. Он отвечал за связь с прессой и, судя по всему, переживал, что вся эта история стала известна "Дейли кроникл" и теперь ему приходится отдуваться перед Скотланд-Ярдом (работниками которого представились мы с Холмсом).
- Собственно, вот он, наш новейший сверхмалый компьютер, - сказал служащий. На его ладони появилась белая искрящаяся "таблетка" диаметром не более сантиметра. - Здесь и процессор, и память - словом, все необходимое. Коммутация с периферией, разумеется, беспроводная.
- Потрясающе! - сказал Холмс. - А вы не боитесь показывать это нам?
- Что вы! По внешнему виду судить о "начинке" абсолютно невозможно! Вскрытие тоже ничего не даст: оно просто-напросто уничтожит внутреннюю молекулярную структуру. Вы ведь имеете понятие о наноэлектронике?
- В пределах необходимого, - ответил Холмс. - А что, много желающих ознакомиться с этой "начинкой"?
Сотрудник фирмы замялся. Ему явно не хотелось посвящать нас в закулисные дела.
- Хватает... - признался он наконец.
- Например? - не отступал Холмс. - Кто ваш главный конкурент?
Служащий помрачнел.
- Компания "Фолуэлл продакшн". Вот уж кто пошел бы на все, чтобы заполучить секрет производства миниатюрных компьютеров!
- Значит, можно заключить, что Робертсон был связан с "Фолуэлл продакшн"?
- Я этого не говорил! - поспешно ответил сотрудник "Силвер чип". - С кем он был связан, выяснять не мне. Я всего лишь мелкий служащий.
- Понятно, - сказал Холмс. - Что ж, спасибо за беседу. До свидания!
Мы покинули здание фирмы.
- Что теперь? - спросил я. - Навестим "Фолуэлл"?
- Ни в коем случае! - сказал Холмс. - Это их насторожит. Тут надо как следует подумать. Вот что, Ватсон! Для вас не составит труда посетить завтра квартиру Робертсона? Не мешало бы выяснить некоторые детали. А я еще раз загляну в "Силвер чип". У меня возникла одна идея.
Робот-слуга открыл дверь лишь после того, как я поднес к прозрачному окошечку удостоверение сотрудника полиции - месяц назад мы с Холмсом без труда получили их в Скотланд-Ярде.
Робертсон жил один. Квартира была невелика, обстановка свидетельствовала о среднем достатке хозяина, а механический слуга, слегка поскрипывающий при ходьбе, явно не принадлежал к киберам последнего поколения.
- Мистера Робертсона нет дома, сэр, - произнес робот.
- Мне это известно, - ответил я, опускаясь в кресло. - Я хотел бы знать, дружище: не вел ли он себя в последний день, проведенный здесь, несколько... э-э... странно?
- Я понял вопрос, сэр. Десятого августа, в воскресенье, мистер Робертсон находился дома только до обеда. Как правило, в выходные дни он редко покидает квартиру. Его любимое занятие - просмотр технических журналов: хозяин выписывает несколько наименований. Иногда он делает в журналах пометки, некоторые сведения заносит в память домашнего компьютера. В тот день часов в одиннадцать хозяин отложил все журналы, подсел к компьютеру и до обеда работал на нем. Насколько я понял, он связался с кем-то по Сети и вел диалог. Сразу после обеда мистер Робертсон сел в свой гравикар и улетел.
- Так... Значит, он больше не возвращался?
- Нет, сэр.
- Хорошо. А до одиннадцати часов ничего особенного не происходило?
- Нет, сэр. Разве что... Мистер Робертсон просмотрел утреннюю почту гораздо позже, чем обычно. Он вспомнил о ней как раз около одиннадцати.
- Вот как? Принеси-ка мне почту за тот день.
- Слушаюсь, сэр.
Я бегло просмотрел почту. Два толстых научных журнала с длинными скучными названиями, еженедельная газета, с полдюжины рекламных проспектов...
- Может, было какое-нибудь письмо? - спросил я.
- Нет, сэр.
Я задумался. Робертсон получает почту, сразу же после этого ведет с кем-то переговоры, а вскоре уезжает и совершает преступление против своей фирмы... Должна была существовать какая-то связь.
"Холмс! - вдруг подумал я. - Если кто и сможет найти что-нибудь подозрительное в этой кипе пестрящих стереокартинками страниц, то только мой друг".
Я сказал роботу, что заберу почту с собой, и сел к компьютеру. К моему разочарованию, вся информация за десятое августа оказалась стертой из его памяти. Видимо, тогда Робертсон отдавал полный отчет в противоправности своих действий, потому и позаботился, чтобы замести следы. Как же не совпадали эти два образа - хладнокровный предусмотрительный преступник и недоумевающий сотрудник фирмы, само воплощение невинности!
Я позвонил в управление полиции. Через несколько минут мне сообщили, что гравикар Робертсона был обнаружен утром одиннадцатого неподалеку от здания "Силвер чип". Я попросил показать мне снимок машины. Она оказалась несколько устаревшей модели "Гарпия", но расцветка была нестандартной, запоминающейся: лазоревые плоскости и белоснежный фюзеляж с пурпурным рисунком в виде карты Восточного полушария Земли.
- Вы проверяли память бортового компьютера? - спросил я.
- Проверяли, - ответил дежурный. - Она оказалась стертой.
Я поблагодарил и отключился. Затем вновь уселся в кресло и начал размышлять. Моя задача представлялась невыполнимой: Робертсон не оставил практически никаких зацепок. Если бы память бортового компьютера сохранилась! Тогда я смог бы узнать, куда преступник заезжал по пути и, как следствие, от кого получил свою изощренную аппаратуру. Ведь вряд ли он хранил ее дома!
"А как бы поступил на моем месте Холмс? - подумал я и стал припоминать излюбленные методы моего друга. - Самое простое в подобной ситуации - это..."
И тут меня осенило.
"...дать объявление в газету! Гравикар такой окраски невозможно спутать ни с каким другим. Не может быть, чтобы никто не обратил на него внимания!"
Я тут же связался с рекламной службой "Дейли кроникл" и заказал в завтрашний утренний выпуск объявление о том, что некто Ватсон разыскивает пропавший гравикар (следовало описание) и просит тех, кто видел его десятого августа, позвонить по такому-то номеру.
Больше в доме Робертсона делать мне было нечего. Я прихватил почту и отправился к Холмсу.
- Браво, Ватсон! - сказал он, выслушав мой рассказ. - Ваши действия были вполне логичны.
- Не надо преувеличивать! - улыбнулся я. - Уверен, что вы достигли гораздо большего.
- Как вам сказать, Ватсон! Если моя поездка и даст результаты, то они проявятся позже. Однако давайте посмотрим, что вы мне принесли.
Холмс занялся изучением почты.
- Ну, как? - сгорая от любопытства, спросил я, когда он перевернул последнюю страницу.
- Знаете, Ватсон, тут нет почти ничего настораживающего. Я сказал "почти", потому что один из рекламных листков выглядит несколько подозрительно. Это проспект известной, как утверждается, компании "Оттауэй лимитед" из Бирмингема. Но если мне не изменяет память, там нет крупной компании с таким названием. Хотя, возможно, я ошибаюсь. Надо будет проверить.
Холмс взял листок, лежащий наверху, сложил вчетверо и сунул во внутренний карман.
- Не стану скрывать, Ватсон, - сказал он, закуривая трубку, - дело довольно сложное. Не хватает нужных фактов. Однако подождем до завтра.
Мое объявление, отпечатанное крупным шрифтом, располагалось в левом верхнем углу газетной страницы. Не обратить на него внимание было трудно. Но мне и в голову не приходило, что кто-то отзовется так быстро.
Звонок раздался в тот самый момент, когда я, позавтракав, вставал из-за стола.
- Меня зовут Уильям Фитчет, - представился с экрана коренастый черноволосый мужчина лет сорока. - Вашу машину, мистер Ватсон, я видел в воскресенье, часов... э-э... примерно в пять пополудни. Она стояла на Каннингем-стрит, возле дома... э-э... кажется, номер сто двадцать три. Да-да, именно сто двадцать три!
- Очень вам признателен, мистер Фитчет, - сказал я. - Но не припомните ли вы, кто сидел в кабине?
- Увы, мистер Ватсон, кабина была пуста. Очевидно, тот, кто... э-э... похитил ваш гравикар, вошел в здание. Вот и все, что я могу сообщить. Буду рад, если хоть чем-то помог в ваших поисках. - Он отключился.
"Вот и первый след! - подумал я, выходя из дома. - Вряд ли стоит беспокоить Холмса. Я все разузнаю сам, а потом уж мы сообща решим, что делать дальше".
Автоматический гравикар-такси доставил меня на Каннингем-стрит минут за восемь. Я вышел и изумленно воззрился на дом номер сто двадцать три.
Судя по всему, это было одно из тех веселых заведений, где любила проводить время лондонская "золотая молодежь". Несмотря на ранний час, по фасаду скакали огненные фигурки, ежесекундно вспыхивали ослепительные зигзаги, круги и спирали, из окон гремела музыка, которая мне, сыну викторианской эпохи, показалась истошными воплями грешников, посаженных в аду на раскаленную сковородку. Требовалось известное присутствие духа, чтобы заставить себя войти в подобное помещение.
У входа два малопривлекательных субъекта курили длинные палочки "эйфа", полулегального слабонаркотического снадобья, и поглядывали в мою сторону. Создавалось впечатление, что они поджидают именно меня.
"Ну что ж, - подумал я, делая шаг вперед, - отступать уже поздно. Остается надеяться, что все кончится благополучно".
Неожиданно передо мной возник длинный парень в живописных лохмотьях, которые светились, мигая поочередно то одной, то другой заплаткой. Волосы у него на голове были свиты в длинный фиолетовый рог, щедро посыпанный прилипшим конфетти. Я передернулся. Привыкнуть к техническим чудесам XXII века было гораздо легче, чем к нравам молодежи, которые зачастую меня шокировали.
- Что вам угодно? - холодно спросил я.
- Мистер Ватсон, - вдруг зашептал парень, наклонясь ко мне, - поверьте на слово, вам не стоит входить в этот дом. Давайте пройдем за угол, и я все объясню.
Силы небесные! Экстравагантный молодой человек оказался... сотрудником Скотланд-Ярда инспектором Линтоном!
Выяснилось, что дом уже несколько дней оцеплен переодетыми полицейскими, которые собираются накрыть группу торговцев "акульим зубом" - самым дьявольским из существующих наркотиков. Так что мое появление здесь было совершенно некстати. К тому же, по мнению Линтона, наметанному взгляду которого можно было верить, те двое у входа явно проявляли ко мне повышенный интерес.
Я спросил, не появлялся ли в воскресенье неподалеку гравикар Робертсона.
- Нет, - твердо ответил Линтон. - В воскресенье я не отходил от дома, а такую машину пропустить невозможно.
"Фитчет обманул меня! - размышлял я на обратном пути. - Но чего он хотел - просто сбить со следа или расправиться со мной руками тех молодчиков? Последнее было вполне вероятно. Ведь если Фитчет замешан в "дело Робертсона", он сразу понял, что объявление в газету мог дать только сыщик".
- Вы очень рисковали, Ватсон! - воскликнул Холмс, услышав мой рассказ. - Между прочим, вы пришли вовремя. Я как раз собирался уходить и теперь с удовольствием возьму вас с собой. Не хотите ли взглянуть на человека, сделавшего то, что не удалось Робертсону?
- Как? - удивился я. - Значит, была еще одна попытка промышленного шпионажа?
- Была. Причем - успешная! Но не буду дразнить ваше любопытство. Едем!
Мы сели в подплывшее к нам такси, и Холмс начал объяснения.
- Вчера я разговаривал с руководством "Силвер чип". Узнав, что на самом деле я частное лицо, оно согласилось прибегнуть к моим услугам. Ведь собственная служба фирмы, которую она имеет как раз для таких случаев, пока оказалась не на высоте. Итак, я начал действовать. Уровень автоматизации в "Силвер чип" высочайший, поэтому персонал невелик. Мне не составило труда собрать всех служащих, живущих одиноко. Ведь семейный человек может вызвать подозрение у домашних и потому не подходит для целей преступников.
Собравшимся я задал один вопрос: не происходило ли с ними в последние дни чего-нибудь необычного? Представьте, один из инженеров, по фамилии Халберт, действительно припомнил странный случай. В понедельник, возвращаясь с работы, он столкнулся на улице с нетрезвым прохожим, который, увидев Халберта, тут же полез к нему обниматься. Когда инженер вежливо намекнул, что пьяница обознался, тот вынул зажигалку и поднес огонь к лицу Халберта, словно намереваясь рассмотреть его (хотя было еще совсем светло!). Наконец, пробормотав "извините, сэр", прохожий удалился.
- Мне не совсем понятно, Холмс, - сказал я. - Такое с любым может случиться.
- Возможно. Но почему бы не предположить, что в зажигалке был механизм, воздействующий на сознание и превращающий человека в преступника? Короче, отпустив всех остальных, я побеседовал с Халбертом и вручил ему один маленький, но чрезвычайно полезный для нас предмет. И, похоже, я не ошибся. Сегодня мне позвонили из "Силвер чип" и сообщили, что информация все-таки украдена у кибермозга, причем задержать похитителя не удалось. Видимо, за считанные дни таинственные конкуренты фирмы изобрели средство и от сторожа-паука. Кстати, мы приехали.
Халберт, слегка полноватый мужчина с мягкими движениями, пожал нам руки.
- Рад снова встретиться, мистер Холмс, - сказал он. - Сегодня, как видите, у меня выходной. Вероятно, вам удалось что-то выяснить?
- Полагаю, да, - ответил Холмс. - Не будете ли вы добры вынуть из глаза контактную линзу, которую я дал вам вчера?
- Пожалуйста. - Халберт подошел к зеркалу, чтобы достать линзу. - Но вряд ли вы найдете что-либо интересное для вас.
- Как знать, - улыбнулся Холмс. - Обратите внимание, Ватсон, - он осторожно взял "линзу" двумя пальцами за края, - перед вами миниатюрная, незаметная для постороннего видеокамера. Я раздобыл ее в Скотланд-Ярде.
Он вынул из кармана крошечный проектор и вложил "линзу" в щель на крышке.
- Ну, как, Халберт, - сказал Холмс через полчаса, - вы убедились, что сегодня утром совершили шпионские действия против своей фирмы?
Халберт подавленно молчал. Действительно, возражать было бессмысленно: камера бесстрастно запечатлела, как он проник в святая святых компании, мастерски обезвредил все ловушки, включая пресловутого паука, и выкрал у кибермозга информацию, переписав ее на маленький мнемокристаллик, который затем, выйдя на улицу, отправил куда-то по почте. Я говорю "куда-то", потому что разобрать шифр адреса, набранный Халбертом на панели почтового автомата, нам не удалось.
- Какое-то наваждение, - наконец произнес Халберт. - Клянусь, мистер Холмс, я не делал этого! То есть, конечно, если верить камере... но я же должен был помнить это, мистер Холмс! - Бедняга находился в полном отчаянии.
- Успокойтесь, - сказал Холмс. - Все укладывается в схему. Я был уверен, что, совершив кражу, вы тут же забудете об этом, иначе взял бы с собой полицейских. Вспомните случай с Робертсоном! Кто-то вложил в ваш мозг, как и в его, тщательно разработанный план операции. Кстати, мистер Халберт, вы вчера вечером получали почту? Мне хотелось бы на нее взглянуть.
Халберт пожал плечами, вышел из комнаты и вскоре вернулся с пачкой газет и рекламных проспектов.
- Ага! - сказал Холмс, взяв один из листков. Затем он достал тот, полученный вчера от меня, проспект и положил оба рядышком на стол.
Текст на листках был одинаковым. Большие черные, слегка припудренные золотистой пылью, буквы кричали: "Приобретайте продукцию фирмы "Оттауэй лимитед"! Только мы гарантируем отличное качество и высочайший уровень обслуживания!" Ниже располагался адрес в Бирмингеме. Еще ниже - знак фирмы: распростертый в небе кондор. Это был именно кондор: когда-то мне приходилось просматривать определитель силуэтов хищных птиц, а память у меня хорошая. Конечно, на этот проспект я обратил внимание еще в квартире Робертсона, но ничего криминального в нем не усмотрел.
- Видите, как интересно! - сказал Холмс. - Фирмы такой в Бирмингеме нет, адрес тоже несуществующий. Вдобавок - никакого намека на то, какая же именно продукция рекламируется. Так есть ли смысл в этом проспекте? Если рассуждать логически? - Он посмотрел на Халберта.
Но тому сейчас было явно не до логических рассуждений.
- Что теперь будет со мной, мистер Холмс? - спросил он. - Это просто ужасно!
- Надеюсь, все обойдется, - ответил Холмс. - Я постараюсь доказать, что вы действовали неумышленно. До свидания, мистер Халберт!
Мы вышли.
- Боюсь, Холмс, - сказал я, - что рассуждать логически, в вашем понимании, мне не под силу. Хоть убейте, не могу понять, при чем тут проспект.
- Видите ли... - начал Холмс. Но ему помешали.
- Еще раз здравствуйте, мистер Ватсон! - раздался уже где-то слышанный мною голос. Я обернулся и увидел... Уильяма Фитчета, того самого, который звонил мне утром!
- Прошу меня простить, - продолжал Фитчет, не обращая внимания на Холмса, - я, кажется, дал вам не тот номер дома. Память, знаете ли... Представьте, когда понял это, ничего не мог делать, пока не вспомнил истинный номер.
Я взглянул на Холмса и заметил, что он напрягся. Несомненно, мой друг уже понял, кто стоит перед нами.
- Так вы на меня не в обиде, мистер Ватсон? - Фитчет широко улыбнулся. - Кстати, вы курите? - Он протянул мне ярко разукрашенную пачку, и я машинально, хотя и не собирался этого делать, взял одну сигарету. Фитчет улыбнулся еще шире и вынул зажигалку.
И тут Холмс, до этого стоявший неподвижно, взорвался ударом, опрокинувшим Фитчета на тротуар.
- Отличный апперкот в челюсть! - похвалил я. - Но нельзя ли было... обойтись без этого?
- Вы же знаете, когда-то я немного боксировал, - скромно отозвался Холмс. - А обойтись без этого... Хорошо еще, что реакция меня не подвела. Доля секунды - и было бы поздно.
Он нагнулся и поднял "зажигалку".
- Вот этими штучками преступники закладывают в голову исполнителей программу, не повиноваться которой человек не в состоянии.
Холмс поднял Фитчета и встряхнул его.
- Кто вы, мистер? - изумленно спросил тот. Затем взялся за челюсть и скривился. - Как больно... Что все это означает? Вы можете мне объяснить?
- Вот видите, Ватсон, - сказал Холмс, - опять то же самое. Очевидно, программа автоматически стирается из памяти в двух случаях: когда исполнитель выполняет задание или когда он проваливает его. Неплохо придумано, ведь это же стопроцентная гарантия молчания! Однако нам придется отпустить этого господина. Опасности он теперь не представляет, а о тех, кто превратил его в послушное орудие, не может рассказать ничего. Они пока неуловимы. Но, думаю, ненадолго. - Холмс задумался. - Слушайте, Ватсон! Мне сейчас предстоит еще кое-что сделать. Не возражаете, если мы расстанемся до завтра?
- Хорошо, - ответил я.
Делать мне было нечего, и я отправился в Гайд-Парк.
Здесь, на этом островке природы, чудом сохранившемся среди гигантских сооружений из керамики, стекла и полимеров, время летело незаметно. Уходить отсюда не хотелось - особенно сейчас, в преддверии осени, которая скоро заставит поблекнуть это зеленое великолепие. Однако не все, как я, пришли в парк, чтобы подышать свежим воздухом. Многие, собравшись в кружки, слушали самодеятельных ораторов, наперебой предлагавших свои рецепты всеобщего процветания. Как это напоминало Лондон моей эпохи!
Я как раз проходил мимо одной такой группы, когда в ней разгорелся спор. В мгновение ока противники ожесточились, и началась потасовка. "Вот тебе и XXII век!" - успел подумать я перед тем, как меня сбили с ног...
К счастью, разгоряченные соперники вскоре опомнились. Какой-то юноша помог мне подняться.
- Извините, сэр, - сказал он. - Вам, очевидно, было дико это наблюдать. Но всему виной они, - он кивнул в сторону, - защитники дурацкого закона Ричардсона-Дина. Воистину ничего глупее не придумаешь.
- Воистину ничего глупее не придумаешь, чем драться из-за таких пустяков, - проворчал я. - Впрочем, спасибо, сэр!
На следующий день, когда я уже собрался заглянуть к Холмсу, он позвонил сам:
- Здравствуйте, Ватсон! Если вы хотите продолжить вчерашний разговор, то сможете меня найти в здании "Силвер чип". По-видимому, я там пробуду долго.
Я нашел своего друга довольно быстро. Оказывается, ему выделили отдельный кабинет, и он сейчас, по всей видимости, проводил индивидуальные беседы с работниками фирмы. Как раз в то время, когда я зашел в кабинет, Холмс показывал сидящему перед ним человеку два каких-то квадратных стеклышка. Тот явно пребывал в недоумении.
- Хорошо, вы свободны, - сказал Холмс. И тут он увидел меня.
- Еще раз приветствую вас, Ватсон! Садитесь. Как я понимаю, вы пришли, чтобы утолить свое любопытство?
- Признаться, да, - ответил я. - Возможно, вы уже считаете это дело наполовину раскрытым, но я...
- Сейчас вы все узнаете, Ватсон, - заверил Холмс. - Во-первых, дело раскрыто не наполовину, а процентов на девяносто, если не больше. Помните фильм, снятый камерой в глазу Халберта? Так вот, там отчетливо запечатлено место, куда запрограммированный инженер заезжал, чтобы получить инструкции и шпионские приспособления. Это оказалась тайная лаборатория на окраине города. Финансировала ее, как я и предполагал, компания "Фолуэлл продакшн". Остаются мелочи: выявить конкретных руководителей преступного бизнеса, а это теперь совсем нетрудно, и предать их суду. Насколько я понял, планы у "Фолуэлл продакшн" были грандиозные. Они отнюдь не ограничивались выуживанием секретов у "Силвер чип". Сами понимаете: обладая способом превращать человека в послушного робота, трудно удержаться от мысли о мировом господстве. Об этом задумывался каждый, кто когда-либо заполучал очередное сверхоружие. Но теперь этим бредовым затеям не суждено сбыться.
Во-вторых, дорогой Ватсон, я раскрою, наконец, секрет рекламного листка "Оттауэй лимитед". Разумеется, если текст, как мы убедились, не нес никакой смысловой нагрузки, то все дело было в картинке. Да-да, в том самом кондоре.
Когда-то одна из государственных лабораторий уже занималась разработкой методов программирования личности. Впоследствии это было запрещено, но материалы остались, и я недавно смог с ними ознакомиться. Так вот. Программа действительно вводится в мозг с помощью той машинки, напоминающей зажигалку. Но сам человек, подвергшийся воздействию, об этом не подозревает. Программа мирно дремлет в каких-то незадействованных ячейках его памяти, пока не будет включена. А включить ее можно двумя основными способами: звуковым (например, специфическим, редко употребляемым словом) и визуальным, то есть демонстрацией какого-то изображения. Причем оно также должно быть редким, не способным попасть на глаза случайно. В принципе, оба способа эффективны. Звуковой можно осуществить, послав по почте фонокристалл с определенной записью, визуальный - подсунув картинку. Однако фонокристалл можно найти, прослушать, и странность этого послания станет для опытного сыщика очевидной. А кто обратит внимание на обычный рекламный проспект? Ведь их приходит по нескольку в день.
- Но вы же обратили, - польстил я Холмсу.
- Просто у меня хорошая память на названия фирм. Да и сам кондор... Ведь это как раз то, что надо: многие ли в нынешнем веке видели хотя бы его изображение?
Что еще? С Фитчетом все ясно. Проследив за вами и поняв, что миссия Халберта раскрыта, он решил, запрограммировав, обезвредить вас, да и меня, видимо, заодно. Что ему, однако, не удалось. А в том здании на Каннингем-стрит действительно собирались отпетые личности. Парочка вполне могла получить приказ убить вас или, что вероятнее, запрограммировать с помощью "зажигалки". А узнать вас они могли по голограмме, сделанной Фитчетом с экрана видеофона и переправленной в это злачное заведение раньше, чем вы до него добрались. В общем, Линтон не зря вас предостерегал. Что же касается информации, отправленной Халбертом по почте, то вряд ли "Фолуэлл" сможет ее использовать. Слишком много улик, что она добыта преступным путем. Во всяком случае, если "Силвер чип" затеет процесс, она наверняка выиграет его.
Вас, наверное, интересует также то, чем я занимаюсь сейчас. Охотно отвечу: выявляю "запрограммированных". Ведь с некоторыми эту операцию могли провести незаметно. Например, в толпе.
- Неужели вы выявляли их с помощью этих стеклышек? - недоверчиво спросил я.
- Представьте себе, - ответил Холмс. - Я использовал принцип поляризации света. Как известно, поляризованное стекло пропускает только те световые волны, которые ориентированы в определенном направлении. Например, горизонтально. Если взять две одинаковые поляризованные пластинки и наложить друг на друга, они останутся прозрачными. Если же одну из пластинок повернуть на девяносто градусов, мы получим темный квадрат. Свет не будет проходить через него, так как вертикально ориентированная пластинка не пропустит горизонтальные волны. Остальное - проще простого. Ведь ничего не стоит подобрать такое расположение поляризационных линий, чтобы при наложении пластинок получался силуэт парящего кондора. Причем рисунок будет тем четче, чем ближе я поднесу пластинки одна к другой.
- Это, конечно, любопытно, - сказал я. - Но какова цель подобных манипуляций?
- Понимаете, Ватсон, полное включение программы происходит лишь в том случае, если человек, носящий ее, видит отчетливую, исключающую неоднозначные толкования, картинку. Но процесс "узнавания" начинает происходить в его мозгу уже тогда, когда он видит слегка размытую картинку, лишь напоминающую ключевую своими очертаниями. Я сдвигаю пластинки на такое расстояние, чтобы контуры парящего кондора оставались еще нечеткими, зыбкими. Однако пси-волна узнавания успевает, не включая при этом программу, возникнуть в мозгу человека-носителя. Эту волну я и регистрирую с помощью особого приборчика.
Только сейчас я заметил стоящий перед Холмсом небольшой аппарат с экраном.
- И много вам удалось выявить... носителей?
- Пока - одного. Я направил его в медицинскую службу фирмы. Там вредоносную программу безболезненно сотрут из мозга. Методика этого процесса содержалась в материалах, о которых я вам уже рассказывал. В общем, нам, можно сказать, повезло, что вчера для шпионской операции решили использовать не этого человека, а уже выявленного нами Халберта.
В кабинет заглянул мужчина совершенно неприметной наружности, из чего я заключил, что он является, скорее всего, сотрудником отдела безопасности "Силвер чип".
- Мистер Холмс, - сказал он, - зайдите, пожалуйста, в зал совещаний. У дирекции фирмы возник один вопрос...
Холмс поднялся.
- Подождите меня здесь, Ватсон. Я скоро вернусь.
Он вышел.
Я встал, прошелся по кабинету, затем взял в руки стеклышки.
"Как просто и в то же время эффективно", - подумал я, совмещая прозрачные пластинки. На меня глянуло изображение распростершего крылья кондора.
Внезапно у меня закружилась голова. Перед глазами, затмевая все вокруг, разлилось белое пульсирующее сияние. Я пошире расставил ноги, чтобы не упасть, и слепо зашарил вокруг себя руками, пытаясь нащупать стену. И вдруг мерцающая белизна исчезла. Мой рассудок был холодным и ясным. Я понял, что все на свете теперь несущественно, кроме одного: найти Холмса и уничтожить его! Отныне нам двоим не было места на этой земле. Я нащупал в кармане боевой излучатель, с которым не расставался последние дни, и твердым шагом вышел из кабинета.
Вдруг рядом со мной возникли двое невесть откуда взявшихся молодых людей.
- Ваш пропуск, - произнес один из них.
- Что? - не понял я.
- Каждый, кто выходит из этого кабинета, обязан предъявить пропуск, подписанный мистером Холмсом, - пояснил страж.
"Неплохо придумано, - подумал я. - Но никакая сила на свете не сможет остановить меня!"
Я сунул руку в карман и... тут же оказался на полу...
- Представьте, Ватсон, - говорил мне вечером Холмс, - я совершенно упустил из виду, что и вас могли запрограммировать. Несомненно, это было сделано в Гайд-Парке, во время инсценированной потасовки. Так что, если бы я не придумал снабжать всех проверенных мною сотрудников пропусками, мне пришлось бы плохо. И еще, Ватсон: похоже, программу для вас составляли второпях. Иначе вы поступили бы умнее. Например, дождались бы меня, предложили поехать куда-нибудь, и там...
- Бог с вами, Холмс! - Я содрогнулся. - Все обошлось, к чему теперь эти теоретические выкладки? К счастью, программа самоликвидировалась сразу же после удара этого костолома: ведь тогда стало совершенно ясно, что моя миссия провалилась. А, кстати, Холмс, я же видел картинку-ключ раньше! Если, допустим, я бы просто представил ее себе, программа включилась бы?
- Нет, Ватсон. Этот метод не зря назван визуальным: задействовать программу может только изображение. Однако отвлечемся от дела "Парящий кондор". Оно практически закончено, сегодня после обеда арестованы все его главные участники. А теперь, - Холмс взял в руки скрипку, - если не возражаете, я сыграю вам сонату Корелли.