Габдулганиева М., Бах И.С.
Заштопать Вселенную
Глава 2. Знамение
Проклятым на Водлозере считался Валгамостров - Черный остров. На него жители высаживались в случае крайней нужды и только после сотворения молитвы. Сам Дух Водлозера следил за своими владениями: пропадали все, кто отваживался найти здесь убежище от бури. Только приближались к острову застигнутые непогодой, как свирепела тогда она еще сильнее - в три погибели с тяжким стоном наклонялись деревья до самой земли, свинцовыми метровыми бурунами вспенивалась холодная вода у берега, унося в водоворот рыбацкие лодки. Казалось, сам Хозяин острова грозным рыком воющего ветра пугал нежеланных гостей, и мало кто выживал из причаливших к Черному острову.
Таких проклятых островов на Водлозере было несколько. В давние времена подрядчики не смогли найти людей, которые взялись бы вырубить лес на Кингострове и на Иламострове. На первом, по преданиям, легендарная чудь похоронена, на втором был скит старообрядцев. С огромным трудом местный купец нашел рабочего, чтобы срубить лес на острове Петуньем (приданом дочери Ильинского Водяного). Некий Василий Купцов, взялся за это дело, и был наказан неведомой силой отнятием рук.
Проклятым в начале двадцатого века стал еще и Марь-остров. Во времена столыпинских реформ его пытался заселить крепкий крестьянин Матвеев, основав там хутор. В коллективизацию на заре двадцатого века хозяина раскулачили, и он вскоре умер. С тех пор на все сущее там, по мнению водлозеров, легло проклятие. Люди перестали пользоваться и поныне не пользуются ни кустами, ни деревьями, ни целебными травами с заколдованных островов.
Остров малый Колгоостров, прозванный Ильинским из-за расположенного на нем Ильинского погоста, в начале двадцатого века распахивался от воды до воды. Когда репрессированного Ильинского священника стали увозить чекисты, ни один человек не заступился за него. И служитель церкви проклял водлозеров. Свои бесчисленные беды, последовавшие за этим событием, многие местные жители связывали именно с проклятием батюшки. Люди верили, что их беды закончатся, когда на Ильинском погосте снова начнет действовать церковь. Служитель на время там появился: четыре года на острове жил иеромонах Нил, но был убит двумя послушниками, не пожелавшими исполнять его указания.
С тех пор к острову и выросшим на нем деревьям водлозеры стали относиться, как к явлениям сакрального порядка. Ни один житель теперь не смеет срубить там даже деревце для собственной корысти. По их рассказам как-то местный житель вырезал на этом острове удилище, чтобы поудить рыбы. Как только он приступил к рыбалке, поднялась такая буря, что незадачливый рыбак еле причалил обратно к берегу. Домой он не мог отъехать, пока не отнес удилище на то место, где его срезал. Запрет рубить на этом острове деревья соблюдали и рыбаки, что ежегодно во время путины жили на соседнем с Ильинским Большом Колгострове. За дровами они ездят за полтора километра, имея в избытке сухой лес на корню всего в десяти метрах напротив своего стана. Особенность святости всего выросшего на острове Ильинском состояла в том, что для общественных нужд ресурсы острова считались доступными. Эта же особенность соблюдалась и на всех других проклятых островах, кроме Черного - хранит его Дух Водлозера, никого из местных жителей туда не подпускает, да они и сами по доброй воле туда не подплывают.
Издавна только смелые и решительные люди и их не менее отважные предки селились на берегу Водлозера. Крут и горяч нравом Хозяин Водлозера, но любил своих поселенцев, как детей малых. И лес, и пашни им вволю, и рыбы полно всякой, лови не хочу. А еще как у любящего родителя, кроме кнута был у него для людей и пряник - Светлый остров. В любую погоду, даже в самую ужасную бурю спокойно причаливали к берегу Светлого. А, если где-то в открытой воде или на берегу не задалась рыбалка, то всегда уходили рыбаки с прибрежья Светлого с полными неводами рыбы, на радость домашним.
Жили в 19 веке в Водлозере старцы-отшельники Лазарь и Фома на острове Белом, что в двух километрах от Маткалахты. Там у них находилась часовня, состоящая из двух сомкнутых помещений. В первом хранились все иконы, а в прорубленное в стене отверстие можно было заглянуть во второе помещение. Там были только стены и крыша, а в центре помещения в земле вырыто небольшое углубление, где постоянно стояла вода. В единственное небольшое окно, сделанное из пластинок слюды и тонкой жести, точно такое же, как в российских боярских теремах, пробивался тусклый свет. Окружающие часовню высокие темные ели нагнетали страх в душе случайно забредшего путника. Лазарь и Фома не общались с населением, а жили уединенно и замкнуто. Никто не знал, чем питаются эти отшельники, но существовала легенда среди местного населения, что старцы передвигались по воде на лыжах и плавали на камнях. После смерти похоронили Лазаря и Фому у стен часовни по разные стороны, а над могилами были сделаны надгробья из досок прямоугольной формы, а сверху выложены доски в виде двускатной крыши.
***
По заведенному самим собой порядку Сысой обходил перед сном крепкое хозяйственное подворье, проверяя, все ли на местах находится: не валяется ли брошенным на землю нехитрый домашний инструмент, притворены ли двери хлева и бани, перевёрнута днищем вверх ли лодка на берегу озера, не перекрутились ли на ветру сети, развешанные для просушки. И напоследок он вышел на берег озера полюбоваться на Светлый остров в лучах багряного солнца, отметив машинально - быть ветру, не иначе. Решив назавтра добраться до Светлого острова проведать могилы старцев, да спросить благословения на весенние работы, Сысой уже собрался было возвращаться в дом, но заметил над островом необычное облако цвета топленого молока. Облако напоминало по форме рыбий пузырь, натянутый между Черным и Светлыми островами. Пузырь этот дрожал и переливался, как несмытая мыльная пенка на руке между растопыренными пальцами.
- Что за напасть? - Сысой долго вглядывался в диковину, пытаясь понять, добра или зла ждать от необычного явления.
- И к добру, и ко злу, - подумал он, зная, что все связанное с Черным островом никому ещё добра не приносило.
- Вот ведь диковина какая, остров-то Черный далеко отсюда, а в пузыре, как на ладони, словно рядом со Светлым.
Постояв еще с полчаса и не заметив никаких изменений в необычном облаке -пузыре, Сысой отправился спать, рассудив по крестьянской привычке, что наутро дел полно, и утро вечера мудренее.
***
Прибыли. Весна, да еще и поздняя. Местный ландшафт вблизи оказался обманчивым. Зеленая лужайка обернулась неустойчивым хлюпающим болотом, а призывные островки розоватых кустиков - вылинявшими до этого оттенка коричневыми лишайниками. На горизонте полукружьем выстроились лиственные деревья одинаковой высоты.
- Хорошо приземлились! Не утонули! Спасибо воздушной подушке, - Олег оглянулся на своих друзей, Сашу, Дину и Сережу.
- Ну тебя со своей "Тарелкой?, испытаем, испытаем, - буркнула Дина. Она до сих пор не признавала никаких технических средств межпланетного сообщения. Для нее предпочтительнее было мысленное перемещение в любую точку Галактики по лучу радуги, как самое быстрый и надежный способ.
- Вот и испытали, - спокойно возразил Олег, сосредоточенно разглядывая в панорамное окно летательного аппарата открывшийся пейзаж, - не все могут по радуге путешествовать так легко, как ты. И где гарантия, что снаружи незараженный воздух?
- Динка, хватит упорствовать! Долетели же! Это Земля. Целая и невредимая, как мы и думали, не рассыпалась на части, - из кабины штурмана спустился Саша и прильнул к панорамному окну, - Красота какая! Только сдается мне, ребята, никакая это не среднерусская равнина. Куда же нас занесло?
- Ты штурман, с тебя спрос! Говорила - по Радуге надо! Точно выбрал место и приземлился..., - Дина откинулась на спинку кресла и словно безразлично закрыла глаза.
- Все. Саша, Дина, хватит спорить. Готовимся к выходу. Мы не могли знать, как изменилась планета за наше отсутствие, потому выбрали этот метод перемещения, - Олег прекрасно понимал, что эта милая перебранка скрывает невольный страх его друзей перед неизвестностью. Ведь после телепрограммы, увиденной его друзьями по межпланетной связи, у него тоже зародилась надежда найти свою родную планету целой и невредимой и, возможно, отыскать следы своего дедушки, профессора Стерлигова.
- Анализаторы показали, что состав воздуха не изменился, радиоактивный фон чуть выше, но он естественный, такое бывает в местах залежей полезных ископаемых, - это вступил молчащий до этого момента Сергей.
- Собираемся и выходим, - скомандовал Олег.
- Дина, очнись! Пора, - осторожно дотронулся Саша до плеча девушки. Она открыла глаза и с явной неохотой, будто ее оторвали от любимой игрушки, медленно встала с кресла и с удивлением обратилась к Олегу,
- Ты хочешь выйти на болоте?
- Я хочу тебя поднять, - улыбнулся бессменный командир, - нужно решить, оставляем ли мы тарелку здесь и вплавь выбираемся на твердую сушу или переместимся вместе с нашим транспортом.
- Здесь удобно замаскировать под большую кочку, - вмешался Саша. Дина утвердительно кивнула головой, поддерживая своего друга.
- И я так же думал, - обрадовался единогласию Олег.
- А вот и аборигены! Получилось по-твоему, Дина! Будем по радуге прыгать, чтоб не засекли, - Саша показал на одинокую фигуру кряжистого мужчины примерно в пятистах метрах от тарелки. - Жаль, суша совсем рядом.
Мужчина стоял на берегу, вглядываясь в их сторону, и сокрушенно покачивал головой, как будто увидел что-то неприятное.
- Кажется, нас заметили, придется ждать ночи, - расставил точки Олег.
Поиски темпорального перехода, срочное блокирование этого перехода от нашествия серых, полет по Радуге казались фантастическим сном даже сейчас, когда они прожили больше десяти земных лет на планете в системе Сириуса. Сколько бы ни говорила Тхурая, что эта планета - прародина всех землян, ребята мечтали вернуться на Землю. Всего несколько часов отделяли ребят от того мига, когда они снова коснутся земли своей родины.
|