На окраине Токио лежит мобильный доспех: кабина вскрыта, жирная слизь, бывшая когда-то пилотом, размазана по грудным пластинам. Марико смотрит на доспех и чувствует, как намокают ладони. Ее волнует война. Она знает, что флот сражается сейчас у Мидуэя - там, где покачиваются в розовой воде огромные белые кувшинки. Марико было лишь пять, когда началась война. Сейчас ей одиннадцать, и ее день рождения - на следующей неделе. Марико не знает, что ей подарят родители. Может, медицинский набор. Или стопку журналов. А может, и собственный радиоприемник.
Марико хочет собаку.
Собака - забавное животное. Она большая, мягкая и слюнявая. У Кумико такая есть. И у Кимико, ее кузины. А вот у Марико нет. Нет собаки и у Юрико-семпай. Но Юрико-семпай говорит: собака ей ни к чему - ведь у нее есть Марико.
Марико вздыхает и, бросив на доспех последний взгляд, идет в школу. Это недалеко. Марико проходит расстояние за три минуты. Она вежливо приветствует охранников (те большие, в военной форме, вооружены автоматами) и проходит в школу. В раздевалке она долго рассматривает собственную голенькую грудь. Жаль, за ночь так и не выросла. Вот у Хитоми - большая, с набухшими сосками. Хитоми давала ее потрогать одному мальчику. Марико закрывает глаза и представляет, каково это: когда твою грудь трогает кто-то еще. В ее воображении возникают странные, тревожные картины. Марико смущается. Она надевает школьный купальник и идет к бассейну.
Возле бассейна ее встречает Куруми. Она выглядит сонной. Розовые волосы забраны в два хвостика. Марико спрашивает, как дела. Куруми отвечает, что неплохо и что вчера, поздним вечером, пьяная скотина ("скотина" она произносит шепотом) снова ударила маму. Куруми хочет, чтобы пьяная скотина скорее уехала. Но скотина не уезжает. Скотина требует, чтобы Куруми звала ее "папой". Куруми не хочет. Марико понимает ее. Это плохо, когда папу убили на войне, а его место занял злой человек со стальными имплантами в голове. Марико гладит Куруми по спине, пытаясь утешить.
После плавания у них урок биологии. Марико сидит у окна и смотрит в голубеющую даль. Вдалеке бьют орудия. Враги обстреливают Токио. Учительница рассказывает про заводы, где людей превращают в животных - и поедают, не опасаясь каннибализма. Марико думает о Куруми и ее беде. Она хочет рассказать все Юрико-семпай. Ведь Юрико-семпай сильная. Она может справиться с кем угодно, даже с пьяной скотиной.
Во время перемены к Марико подходит Рифико - переводная ученица. Рифико, смущаясь, просит познакомить ее с Юрико-семпай. Сама Рифико слишком боится. Марико чувствует себя важной и значительной. Она говорит: давай после уроков. И повторяет про себя: "Давай после уроков". Ей нравится, как звучат эти слова. Рифико торопливо соглашается. Она рада. В ее рюкзачке что-то шевелится. Марико спрашивает, что это, и Рифико отвечает, очень тихо: "Это моя кошка, Пью-Пью". Рифико чуть открывает рюкзак, и наружу выглядывает пушистая мордочка. Пью-Пью белого цвета, с черным пятнышком на лбу. Марико гладит ее между ушей. Пью-Пью мурчит. Марико спрашивает: "А сколько ей лет?" Рифико отвечает, что Пью-Пью совсем еще котенок, и что ей нет даже года. "Понятно", - говорит Марико и замолкает.
После уроков они идут в клубную комнату. Там уже сидят Юрико-семпай и Хитоми. Юрико-семпай держит прозрачный шарик с деревцами внутри: встряхнешь - и в лесу пойдет снег. Она смотрит на Марико и спрашивает: "Кто это с тобой?" "Это Рифико, - отвечает смущенная Марико. - Она хочет вступить в клуб". Рифико перебивает ее. Она сбивчиво говорит, что даже познакомиться с Юрико-семпай для нее честь, а о вступлении в клуб она даже мечтать не смеет. Юрико-семпай встряхивает шарик и говорит, любуясь снежинками: "Хочешь - вступай. Только пройди посвящение". Марико ежится. Она знает, что это за посвящение. Но Рифико соглашается. Она готова на все. Ведь Юрико-семпай контролирует школу. На прошлой неделе она избила директора и вспорола живот его жене. Еще, говорят, она спит со взрослыми парнями. Это счастье - быть принятым в клуб.
Хитоми и Марико раздевают Рифико догола и привязывают к парте. Она тщетно пытается прикрыться. Юрико-семпай достает два винных штопора и подходит к Рифико. "Что это?" - спрашивает испуганная Рифико. "Испытание", - отвечает Юрико-семпай. Первый штопор она вкручивает Рифико в живот, над пупком. "Не смей кричать", - предупреждает она, и Рифико послушно стискивает зубки, удерживая крик. Ее грудь ходит ходуном, живот сильно сокращается. Ноги конвульсивно дергаются. Юрико-семпай резкими движениями проворачивает штопор, вгоняя его все глубже. Крови почти нет, лишь кожа вокруг штопора стремительно синеет. Затем она багровеет. Рифико открывает рот и, не выдерживая, кричит. Юрико-семпай говорит: "Замолчи". Но Рифико не может. Она плачет от невыносимой боли и одновременно стонет. Хитоми отворачивается, не в силах глядеть на это. Марико сглатывает слюну. Ее ладони снова намокают. И в трусиках что-то хлюпает. "Хочешь?" - спрашивает Юрико-семпай, протягивая ей второй штопор. Марико берет штопор и подходит к плачущей Рифико. Та, всхлипывая, смотрит в потолок. Марико вдавливает штопор в ее левый сосок, затем начинает крутить. Рифико снова кричит. Можно разобрать даже слова - но Марико не хочет. Она просит Юрико-семпай зажать ей уши. Юрико-семпай исполняет ее просьбу с ухмылкой. Марико крутит, пронзая плоть, царапая штопором кость - до тех пор, пока Рифико не перестает шевелиться. Закончив, Марико не без дрожи осматривает тело. Рифико лежит в странной позе, напоминая сломанного ангела. Из живота и груди ее поднимаются два штопора. Марико кладет ладонь ей на шею. Сердце больше не бьется, и яремная вена мертва. Мертва и глупая Рифико. Нельзя так просто оказаться в клубе. И просить об этом тоже нельзя.
Марико смотрит в ее пустые, заполненные слезами глаза, и плачет сама. А Юрико-семпай утешает ее, подбирая губами слезы. Хитоми хнычет в углу. Им всем плохо. Лишь Рифико ничего не чувствует, потому что мертва.
Втроем они относят труп в подвал, где и закапывают.
"Это правильно?" - спрашивает потом Марико у Хитоми. Та отвечает: "Я думаю, да. Это так же правильно, как и война". Марико думает о солдатах, погибающих над Мидуэем, и снова плачет.
Тем же вечером она выпускает Пью-Пью в открытое поле.