Аннотация: Вы очень долго ждали... Дождались. Надеюсь аж 8-й вариант развития сюжета вам понравится...
ГЛАВА 50
Единственное, что Марселон знал о своей матери - ей было 15, когда она родила его. Еще знал, что сама она была испанкой, но вот отказалась сама или её заставили родители - этого он не знал. Впрочем, не знал он и кто был его отцом.
А ещё он не знал, что такое свет и цвет. Он родился слепым. Таких детей редко берут на усыновление. Даже патронажная семья, которая заботилась о нем с момента передачи его им не была довольна его неполноценностью, хотя денежное обеспечение подобных ему детей было повышенным и выплачивалось регулярно. До Катастрофы никто и не надеялся найти для него приемную семью, а уж после нее... Лишь чудо помогло остаться в живых - в прямом смысле этого слова.
Патронажная семья, где воспитывался Марселон состояла из однополой пары - женской. А Катастрофа их убила. Трехлетний малыш провел в доме окруженный восьмью трупами пять дней. И, наверное, только слепота спасла его от серьезных нервных заболеваний. Но и бесследно все это не прошло. Марселон перестал ощущать запахи - совсем.
Спасся он лишь потому, что через эти пять дней сумел выбраться из дома и выйти на улицу. Куда он шел - видеть он не мог, но зато малыша увидел проезжавший на дикой скорости практически вдребезги пьяный мужчина. И даже сейчас спустя столько лет не мог понять, как вообще он тогда заметил малыша. И остановился.
Господин Огюст Тома во время Катастрофы лишился матери и двух старших сестер. Отец же погиб в автокатастрофе годом раньше. Сам же Огюст родился омегой, но, к огромному своему огорчению - стерильной. Впрочем, их семья была крепкой и любящей, так что даже в возрасте сорока трех лет, а именно столько было мужчине на момент Катастрофы он себя ущербным не чувствовал, работал под началом Сюзи - самой старшей из сестер в компании по организации праздников флористом, имел любовника (Мадлен - средний ребенок в их семье вышла замуж ради своего бизнеса и мужа не любила, но принять со стороны чужого человека не позволяла, так Огюст и стал третьим супругом в их семье, точнее любовником ее мужа), а детей он получил в виде аж пяти племянниц - четырех от Сюзи и одна, самая старшая от Мадлен.
Понятное дело, что произошедшее серьезно ударило по его нервам. И встреченный малыш, пуская даже и слепой и теперь лишившийся обоняния стал его спасительным кругом.
Патрис - супруг Мадлен заключать брак со стерильным омегой, не стал, но и забывать о нем также не захотел. Правда, его надежды получить "грелку" для обслуживания партнеров не оправдались. За омегу вступился Перрик - супруг Сюзи.
Фирма жены ему не требовалась - собственный ресторанный бизнес даже после Катастрофы лишь немного пострадал, так что Огюст занял кресло начальника, сумел найти новых сотрудников и, конечно уже не так масштабно, но фирма заработала. Самому Перрику было выгодно такое положение дел. Банкеты, свадьбы и прочие торжества организовывались и оформлялись "Ароматом счастья", что не требовало постоянного поиска подобных фирм, а также найма собственных профильных сотрудников.
И именно Огюст сумел найти и познакомить Перрика с Матисом, молодым омегой, который в итоге подарил Перрику и еще трем супругам Дезире восьмерых детей.
Жили Огюст с Марселоном в усадьбе семьи Дезире и понятное дело, что слепой малыш вырос в окружении любви и заботы со стороны прочих членов большого семейства. Даже когда ему поставили диагноз бесплодие (вызвавшее настоящую истерику у всех омег усадьбы) он не почувствовал себя изгоем, скорее уж наоборот - о нем еще больше стали заботится.
И вот сейчас, когда ему уже двадцать два, омега заменивший на посту руководителя своего отца и сумевших за три года расширить круг клиентов и даже получить пару наград за проделанные работы, сидел на террасе малого дома и внимательно вслушивался в разговор Огюста и Матиса.
Разговор был крайне интересным, особенно в том плане, что шло обсуждение предложения Армана - одного из альф семьи Дезире. А именно, заключение брачного союза самого Марселона с кем-то из партеров по бизнесу. Пока что это было только предложением. И первоначально предполагалось отвезти молодого омегу в Россию к волшебнику.
-Матис!.. Призови своих мужей к порядку! Я не позволю заставлять своего мальчика выходить за муж за чужого ему человека!
-Ты не кричи на меня. Я, кстати, не вижу ничего плохого в этой идее. Да и какой чужой нам может быть Теодоро? Тебе же он самому нравится, вспомни, как сам ему глазки строил. Кстати, вот уж стыд и срам! Он же всего на семь лет старше Марселона!
-Что, это правда было? - заинтересовался молодой омега.
-Было-было, - подтвердил свои слова Матис. - Бедняжка Теодоро не знал куда от него весь вечер прятаться.
-Я был пьян!
-Стоп-стоп-стоп, дядя Матис, это когда было?
-На этот Новый год...
-И все равно наше с ним знакомство не повод отдавать ему моего мальчика!
Слух у Марселона был, видимо из-за слепоты, очень хорошим, а потому и приближающиеся шаги он услышал гораздо раньше, чем их обладатель появился на террасе. Шаги тоже были знакомыми:
-Папа, дядя Матис, сейчас дядя Лотер придет.
И спустя буквально полминуты на террасе действительно появился третий из альф Дезире.
-Утро доброе, милые мои.
Марселон сам подставил щеку под поцелуй мужчины, который очень хорошо относился сначала к мальчику, потом к подростку и даже приставил к юному омеге, охрану из числа своих подчиненных, а он был главой частной охранной фирмы, когда юноша занял кресло приемного папы.
-Привет, дорогой.
В голосе Матиса звучала искренняя любовь. Впрочем, все альфы семьи Дезире были любимы своим супругом, и отвечали ему тем же. Даже детей на своих и чужих не делили, что было нормой в большинстве стран мира.
-Ну, и что вы тут такое обсуждаете, что меня Арман на помощь позвал?
-Ха! Этот наглый...
-Огюст! Он мой муж!
-Но он покусился на мое сокровище!
-В каком смысле покусился? - тут же подобрался альфа, сменив интонации на настороженные с некоторым привкусом гнева. О каком сокровище шла речь он и так понимал.
-Огюст, прелесть ты наша, ты бы сначала подумал о том, что значит для малыша замужество.
-И что?!
-Семью, причем свою собственную. И своих собственных детей! Вон, Леони пузатеньким ходит, так Марси как его почувствует, так сразу вокруг круги наматывает вокруг. И ждет не дождется, когда племянник родится. Да и вспомни как он вам с другими малышами помогал и сейчас с ребятней помогает!
-Лотер, я не против его замужества! Я против того, чтобы его сразу же сватали! Пускай сначала он вылечится! И пускай сам выбор сделает!
-Так, ладно. Давайте пока не будем переливать из пустого в порожнее, а просто успокоимся. И вообще с чего это вы так распереживались? Огюст, ну неужели ты думаешь, что мы допустим что-то плохое в отношении Марси? Без его слова никто даже подумает подписывать брачный договор. Поверь мне, все мы понимаем, что именно он - самый важный элемент нашей семьи. Без него было бы гораздо как хуже.
-Но его отдают замуж!
-Так, Огюст, что-то у тебя заело. Давай разберемся почему ты так реагируешь?
Пожилой омега замолчал, а потом неуверенно произнес:
-Он же уедет от меня?
-Ах, вот оно что... Действительно, с такой стороны мы как-то на его брак не смотрели.
Альфа глубоко вздохнул и задумался. Ведь действительно, когда зашла речь о том, чтобы помочь Марселону стать полноценным омегой и обрести семью, то ни у кого и мысли не возникло, что при таком раскладе омега должен будет покинуть усадьбу. А ведь у всех членов образовавшегося клана Дезире дом в первую очередь ассоциировался именно со слепым молодым человеком. Даже партнеры, не редко наносившие визит, воспринимали юношу неотъемлемой частью гостеприимного дома.
И вот теперь, получалось, что они сами его отдают куда-то на сторону. То есть в детской встретить Марси уже не удастся, да, и к слову сказать, как еще сами дети отреагируют на переезд любимого старшего братика. Вон, Леони - старший из потомков Дезире, вышедший замуж прошлой осенью и тот с тремя мужьями, предпочитает жить при усадьбе - благо на территории много домов.
А ведь, всем известно, что у старшего супруга Леони есть своя и далеко не маленькая усадьба. Более того, его виноградники составляют нешуточную конкуренцию виноградникам Дезире.
-Так, тогда договариваемся следующим образом. Мы организовываем поездку Марси в Россию, документы для вас, дядюшка Огюст и Леони, как сопровождающих уже готовы. Документы Марси тоже оформлены. От альф с вами едет Климент, все равно у него сейчас застой в творчестве, вот и вдохновения заодно поднаберется...
Телефонный звонок прервал речь Лотера.
-Слушаю, - ответил на вызов альфа. - Спасибо... Так, срочно идем в гостиную! Волшебник сейчас вместе со старшим супругом сражается с каким-то Пожирателем Душ! По телевизору идет прямая трансляция...
* * *
Льялл с огромным удовольствием бы сидел сейчас в каком-нибудь баре и прихлебывал прохладное пиво, а еще лучше - в баре дядюшки Кэллума и пил бы эль, секрет приготовления которого передавался в семье бармена из поколения в поколение. Согласно архивам, да и просто воспоминаниям местных жителей, бар, а точнее сначала таверна "Свернутый нос" была в их городке всегда. И всегда старшего из сыновей, наследовавшего питейное заведение звали Кэллум, даже если это оказывался омега, который, кстати, если рождался старшим из сыновей тоже становился наследником.
Но сейчас Льялл сидел на ступеньках выделенного для проживания съехавшихся отовсюду альф и их омег одного из домов и нервно время от времени начинал грызть ногти.
Кэйлин - его троюродный братишка, единственный омега в их внезапно сократившимся после Катастрофы клане, знаменитом тем, что на десять детей - девять рождались девочками, прилетел сюда один, так как сам Льялл прилетел еще раньше во время срочного сбора подразделений для оказания помощи в спасении похищенного некроманта.
Семнадцатилетнего омегу привез военный самолет, который прилетел за отрядом. Впрочем, не его одного. Прилетело больше полутора десятков омег-шотландцев. И вот Льялл и еще двое его сослуживцев составили, так сказать, эскорт этим омегам. Вот только другие альфы никому из прилетевших родственниками не приходились.
То, что омег и в первую очередь - Кэйлина пришлось отпустить одних, здорово нервировала парня, которому через пару недель должно было исполниться двадцать шесть лет. Кроме него и Кэйлина в клане сейчас было двадцать три человека, семнадцать альф из которых перешагнули порог в шестьдесят лет и по большей своей части были мужьями женщин клана. А из остальных восьми омегами был лишь Кэйлин и Стю - прадедушка Льялла и Кэйлина.
-Волк! - Двэйна шотландец знал не так чтобы очень хорошо, несколько раз их отряды работали вместе, - я тут тебе кой чего принес.
Не сказать, чтобы молодой связист из ирландского отряда был так уж низкоросл, но до среднего роста он точно не дотягивал, и на фоне высокого шотландца вообще смотрелся бы карликом, если бы не имел довольно плотное телосложение, причем не благодаря жирку, а накаченной фигуре.
Сейчас опустившись рядом с Льяллом, Двэйн протянул тому бутылку с минералкой, хотя, говоря честно, сам парень ожидал пиво или его-либо наподобие этого.
-Слушай, Волк, - отдав протянутую бутылку, ирландец откуда-то достал другую, но тоже с минералкой, - я у тебя хочу кой-чего спросить... Ты последние пару часов ничего такого не ощущаешь?
Льялл, который в этот момент пил воду, удивленно скосил глаза в сторону связиста. Потом опустил бутылку, закрыл крышку и хотел уж было высказаться, что он очень даже ощущает... Но неожиданно понял, что его прежние думы относительно братика-омеги действительно к ощущениям, заставившим выйти из комнаты и устроиться на улице никакого отношения не имеют. Ведь переживал же он где-то - да, точно! - пару часов назад лежа на койке, но потом что-то заставило его выйти на улицу, где было жарковато.
-И что это?
-Хм-м-м... Короче, я тут случайно дневник прадедушки выронил из своей торбы... Ты не смейся, он старый, буквы слепые и не догадаешься, что там написано, но я его как талисман с собой везде вожу... Так вот, он на пол упал и раскрылся где-то ближе к концу... Короче, я столько раз дневник листал - там вообще ничего прочесть нельзя было...
-А сейчас прочел? - Льялл настороженно подобрался.
И ирландцы, и шотландцы были суеверными всегда.
-Прочел... - мужчина вытащил из-за пазухи старую тетрадь, больше смахивающую на записную книжку. Зажмурился и открыл ее. - Вот: Волчий лучник, мечник бога, воин леса, смерти тьма, встретите подарок бога с малым воином, что ваша судьба.
-И?... Я - волк, лучник... У волшебника лучник есть, у проснувшегося - тоже все собрались...
-Угу, значит есть и третий волшебник... Кстати, мое имя вроде как темный обозначает, значит я и есть смерти тьма. То есть - некромант.
-Подарок бога с малым воином... И как это понять?
-У меня такие мысли, что подарок бога и малый воин уже встретились и кто-то из них и есть волшебник.
-Значит... Где-то пару часов назад прилетел омега в сопровождении альфы...
-Думается так...
* * *
Гадбранд ненавидел своего кузена. И причина ненависти была банальна до невозможности. Три года назад именно кузен, специально приехавший за ним из Дании без лишних разглагольствований забрал потерявшего обе руки двадцати девятилетнего мужчину из интерната, куда его отправил родной отец. И не просто забрал, а сумел зажечь в нем это пламя ненависти, которое, как ни странно позволяло жить дальше. Жить и работать... опять же на кузена. Ну и на себя. И, кстати, неплохо при этом зарабатывать.
Возможно, если бы не Клеменс - домоправитель особняка братьев, дело доходило бы до драк, но возрастной - шестидесяти трехлетний омега, ставший свидетелем единственной драки - как раз по приезду Гадбранда, сумел организовать совместное житие-бытие так, что даже косого взгляда в сторону противника ни один из кузенов даже наедине друг с другом не допускал.
Хотя, сказать честно, и сам Витарр до сих пор не мог объяснить даже самому себе, почему сорвался с места и забрал к себе представителя семьи, которая в буквальном смысле слова вышвырнула его папу-омегу на улицу, когда того изнасиловали и он забеременел.
Нет, Витарр не был плодом того изнасилования. Его отцом стал художник из Дании, подобравший практически до смерти замерзшего омегу на улице норвежского городка и заключившего с ним брак. Отворачиваться от истинного датчанин не стал. И более того, когда у его супруга родился ребенок, к сожалению, недоношенный и не сумевший зацепиться за жизнь, а потому умерший через полгода, признал его своим и до сих пор навещающий могилу малыша и искренними чувствами родителя, потерявшего своего ребенка.
Кстати говоря, оба родителя Витарра были до сих пор живы. И вот, опять же, ни один из них не отнесся к привезенному Гадбранду хоть сколько-нибудь отрицательно. И сам норвежец относился к дядьям неплохо. И его от приглашения переехать от кузена к ним останавливали лишь те мысли, что он сильно осложнит жизнь немолодым уже людям, потому как за ним требовался уход.
-Ну, - Витарр выглядел неожиданно потерянно, - что нам надо делать дальше?
-Идти к стойке информации, - спокойно ответил Гадбранд, - там нам дадут информацию куда следует обратиться насчет посещения волшебников.
Кузен сглотнул, поправил зачем-то галстук и зашагал в указанную сторону, хмыкнувший родственник тряхнул головой и направился следом.
Гадбранд оказался прав. Устало улыбавшийся альфа сумел объяснить братьям куда им следует направиться, чтобы подать заявление на посещение волшебников.
Для альф, нуждающихся в помощи были выделены ресурсы, хотя и в гораздо меньшей степени, чем для омег. И, ко всему прочему, альфы оказались оставлены на последние позиции, причем их предупреждали, что существует вероятность, что никакого посещения не состоится, ведь российский волшебник уже довольно давно находится вне зоны своего места силы, а проснувшийся может просто оказаться не способным оказать необходимую помощь. Да и, говоря откровенно, информация о том, что у кого-то из альф внезапно отросла рука - не до конца проверена и больше похожа на слухи.
Кузены покивали, но не задерживаясь по спешили по указанному адресу, где Гадбранда зарегистрировали и выдали браслет, задумчиво почесав затылки, так как цеплять этот самый браслет было некуда. А потому выдали еще и разрешение на сопровождение Витарру.
Выдали также и направление на размещение в одной из выделенный гостиниц. Правда, места оказались лишь в той, где размещали омег. Альф, рискнувших обратиться к волшебникам за помощью себе любимым оказалось даже больше, ем кто-либо мог предположить, а вот омеги показали себя более сдержанными разумными, справедливо предположив, что если до русского добраться будет и затруднительно, то уж местный, да к тому же заключивший полноценный брак со всеми своими супругами, в доступе будет не сильно ограничен.
-Н-да, - протянул Витарр, устраиваясь на ручке кресла, которое занял кузен, - это мы с тобой попали.
Гадбранд согласно хмыкнул. Действительно попали так попали. Вот честно, что он, что брат всегда думали, что омеги - нежные ранимые существа, и даже их Клеменс хоть и строгий, но все равно нуждающийся в опеке пожилой человек, который умеет держать в своих нежных ручках дом и штат прислуги их шести альф.
Вот только сейчас их взглядам предстала совершенно другая картина. Никто из видимых им омег слабым не выглядел. Скорее уж хватким, жестким дельцом, коих братья часто наблюдали среди своих партнеров по бизнесу и клиентов.
-Дай им в руки оружие и от противника не останется и воспоминаний... Хотя нет, останется, но в форме, типа были такие, но рискнули встать на пути у омег.
Гадбранд с усмешкой взглянул на Витарра, который даже поежился после таких слов брата.
Собственно говоря, они бы с удовольствием остались сидеть в однокомнатном номере, где был только туалет - душевые были общими, но с час назад всех, кто имеет спецбраслеты попросили собраться в срочно освобожденном от столов обеденном зале. И сейчас происходило формирование групп.
Заняло это порядка двух часов, и распорядитель устало и даже обреченно взглянув в сторону сидевших альф включил их в последнюю группу, пробормотав, что потом просто забудут о безруком. Заодно попросил Витарра присмотреть за омегами во время пути и постараться не допускать склок и драк.
Витарр затравленно кивнул соглашаясь, снова посмотрев на кузена.
Впрочем, все оказалось не так уж и страшно. Первые пять минут пути омеги молчали, дав альфам устроиться поудобнее, а когда раздался первый ноющий вопрос, то Гадбранд специально рявкнул, заставив замереть на своих местах испуганными зверьками. И рявкал каждый раз, как только кто-то смел подать голос. Шофер сначала неодобрительно посматривал в его сторону, но обогнав по пути два остановившихся автобуса, в которых перевозили другие группы и увидев около одного из них продолжавшуюся драку омег, мнение поменял и даже связался с кем-то по рации.
Так они и доехали до места назначения. И даже там, подчиняясь рявку альфы, которому помог выйти кузен, построились по парно (перед самым приездом Гадбранд) из проинструктировал страшным голосом, согласно составленному списку и направились следом за встречающим, который едва ли не с благоговением смотрел на альфу.
Неожиданно откуда-то со стороны прозвучал звонкий, явно детский голос. Слова были произнесены на незнакомом языке, но очень эмоционально. И этому закричавшему ребенку потребовалось меньше минуты, чтобы подскочить к шедшим позади омег альфам, чтобы схватить одного за руку, а второго за штанину, чтобы попытаться куда-то их отвести.
Но тут к ним подбежал мощный альфа со шрамом на щеке, он-то как раз был знаком многим в мире - муж русского волшебника. Из его речи присутствовавшим нерусским оказалось понятно лишь два слова: "папа" и "Вадик".