По Льянскому пути (окончание)
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
На этом когда-то хотел и закончить, т.к. большую вещь в ЗВ создавать не планировал совершенно. Но некоторые обстоятельства, в частности, интерес публики на форуме "В вихре времён", побудили продолжать.
|
Почти весь следующий день "братцы-кролики" потратили на разбор трофеев. Прослышав про "свежее старьё", в ангар, где оно было свалено, уже ночью попытались пробраться несколько тёмных личностей. Стараясь не шуметь, они самым внимательным образом обследовали штабеля оборудования, выбрали то, что больше всего понравилось... и были так же тихо схвачены пограничниками, которые до того момента наблюдали за воришками из-под потолка. Прибывший полицейский инспектор оштрафовал каждого на двести кредитов и отпустил. К утру о примерном составе привезённого знали все заинтересованные лица, о чём нам поведал, похохатывая, лейтенант Пятерня, с самого начала задумавший эту своеобразную рекламную акцию. Паломничество с предложениями продать что-нибудь ненужное продолжалось часов до четырёх дня. Блика Лофор, накануне закончившая полную реставрацию кабелей на борту "Горгульи", увлечённо копалась в неисправных блоках, сваривала, паяла и, как водится, трещала без умолку. Базили, в основном, занимался демонтажом и торговался с коммерсантами, а Иан не спеша продолжал ремонт систем "Горгульи": найдёт очередной блок, протестирует, идёт менять, приносит старый напарнику на утилизацию. После обеда стало ясно, что навигационная система через час-другой будет в идеальном состоянии. А вот досветовые двигатели представляли собой плачевное зрелище. Инжекторы сняты, из блоков синхронизации ускоряющего поля выдернута половина плат, сопла топорщатся отсоединёнными штангами электроприводов.
-- Что-то мне подсказывает, никуда мы сегодня не полетим, -- вздохнула Осока.
-- А мы торопимся? -- пожал плечами я. -- Потерпи, пусть уж сделают всё и на совесть.
-- Ну, к Рэйссу-то надо слетать. А то, неровен час, решит, что я могу не сдержать данное слово.
-- Ох... Совсем забыл, ты же обещала вернуться через двое суток. Получается, подвёл я тебя.
-- Не расстраивайся, Алекс, -- Осока легонько похлопала меня по руке. -- Тут всего два часа лёту. Пойду к Чучи, выпрошу у неё что-нибудь взаймы. Хотя бы пограничный "Актис".
Полчаса спустя техники погранэскадрильи подготовили к полёту один из истребителей. Осока уверенно уселась на пилотское место, проверила приборы.
-- Давно на них не летала, -- призналась она. На лицо девушки набежала тень каких-то неведомых мне воспоминаний.
-- Ничего не забыла? -- спросил я.
-- Вроде бы, нет. Управление, оно мало различается, приборы по-разному расположены. О-о, да тут сенсоры от имперских истребителей?
-- Так точно, -- кивнул техник. -- Поставили вместо ионной пушки, она всё равно была слабовата против грузовиков и транспортов.
-- Молодцы, молодцы... -- Осока оторвалась от приборной панели, прижала руку к груди, мол, извини, увлеклась. И продолжала: -- Алекс, ты тут приглядывай за техниками, пожалуйста, чтобы не расслаблялись. Держи их на коротком поводке, хорошо? Комлинк при себе?
-- Разумеется.
-- Будут вопросы, созвонимся.
-- Неужели он берёт на такие расстояния? -- изумился я.
-- Легко и непринуждённо, -- заверила она. -- Всё, я полетела. Вернусь поздно.
Проводив взглядом крылатую каплю истребителя, я поплёлся обратно в Третий ангар. Иан и Базили, выдвинув из-под кабины переднюю пушечную турель, сняли с неё вооружение и что-то делали с приводами.
-- Родилась у нас тут идейка, -- заговорщическим тоном сообщил мне Базили. -- Надо бы успеть, пока Твоей нет.
-- Что за идейка? -- спросил я.
-- Помнишь, мы с грузовика две пушки сняли? Поставим их вам в кормовую турель, а четыре ваших присобачим сюда.
-- Конструкция-то выдержит?
-- Так мы, видишь, усиливаем. Иан предлагал две пушки неподвижно закрепить, я отговорил. На такой каракатице всей тушей целиться - гиблое дело.
-- Помочь могу чем-нибудь?
-- Ещё как! -- обрадовался Иан. -- Вот, держи эту раму, пока Базили крепит. А я полезу на корму стволы снимать.
Закончили с вооружением мы лишь поздно вечером. Не в пример позавчерашнему, ни Иан, ни Базили даже не заикнулись, что у них "рабочий день закончился", и не ушли, пока всё не поставили и не отладили. Вот что значит хорошие человеческие отношения. А потом техники повели меня в станционные подвалы проверять найденный в тайнике бластер. Иан, разобрав его, показал мне в общих чертах, как он устроен. В отличие от привычного мне огнестрельного оружия, бластеры требовали для производства выстрела не одного, а двух "расходных материалов". Во-первых, энергоблок, с помощью которого разогревается плазма, во-вторых, картридж с газом, из которого плазма формируется. Энергоблоки обычно требовалось менять в несколько раз чаще картриджей, но этот бластерный пистолет армейского образца был снабжён динамической батареей. Она расходовалась за двадцать выстрелов непрерывным огнём, а уже через полторы минуты полностью перезаряжалась сама. Вставленного в казённик картриджа с газом хватало на семьдесят выстрелов. Стрелять из бластера оказалось намного легче, чем из обычного пистолета, поскольку у него почти не было отдачи.
-- Можешь тратить весь картридж, -- сказал Базили. -- Заправим. А завтра схожу к одному типу, куплю у него запасные.
-- Если есть, -- добавил менее оптимистичный Иан.
Настойчивый писк и мигание комлинка на рукаве привлекли моё внимание. Вытащив из набедренного кармана линзу миниатюрного голопроектора, я, как учила Осока, дотронулся оправой до комлинка, устанавливая между ними взаимодействие, и положил на ладонь. Над линзой соткалась из воздуха крохотная фигурка Осоки.
-- У меня небольшая заминка, -- сообщила она.
-- Рэйсс не нашёл нужную информацию? -- огорчился я.
-- Нашёл-нашёл, и очень много. Но теперь не может вспомнить, куда сложил отобранное. Вот и стоим, Рила с посохом с одной стороны, я с саблей наголо с другой, ждём, пока отыщет.
-- Когда тебя ждать?
-- Теперь, думаю, не раньше утра.
Той ночью я долго не мог сомкнуть глаз. Лежал на спине, слушая ставший почти привычным мерный шорох системы жизнеобеспечения. Не то чтобы я волновался за Осоку, нет, я прекрасно понимал, что она в полной безопасности. Но мне так не хватало её присутствия рядом... Сколько мы знакомы? Две недели, чуть больше? Да, сегодня ровно пятнадцать дней, как я оказался в том мёртвом мире. И впервые увидел её. Пятнадцать дней. А, поди ж ты, уже скучаю. Рука так и тянется к кнопкам комлинка. Так просто - взять и поговорить. У них тут даже понятия такого нет "задержка сигнала", всё мгновенно, независимо от расстояния. Поразмыслив, я всё же решил воздержаться от звонка. Как знать, вдруг они уже нашли и скопировали все данные, а сейчас прилегли отдохнуть? Благо бы дело какое было, а будить её из собственного эгоизма я посовестился. Завтра увидимся.
Разбудили меня пришедшие утром техники.
-- Твоя-то не вернулась? -- поинтересовался Иан.
-- Нет ещё, -- сказал я. -- Да какая она "моя", мы знакомы-то всего полмесяца.
-- Я думал, гораздо дольше, -- покачал головой бреганец. -- Они, конечно, добрые, но обычно бесчувственные. И случайным людям так не доверяют.
-- Тогруты? -- уточнил я.
Оба техника странно на меня посмотрели, и я окончательно понял: чего-то я сильно не понимаю. Сперва тот карманный вор на Сокорро, он назвал Осоку мастером. Так же именовали её и бреганцы. И взгляд Рийо тогда, на покинутом корабле... Плюс Осокин мгновенный гипноз и телекинетические игры со снежком. Может быть, она - адепт какого-то древнего учения, о котором здесь знают все, но почему-то избегают говорить? Я ещё колебался, попытаться ли разузнать подробности у бреганцев - мужики нормальные, возможно, и объяснят - или лучше спросить у самой Осоки, когда вернётся. Но тут часть ламп под потолком ангара трижды мигнула, привлекая общее внимание, и над нами пронёсся холодный женский голос:
-- Вниманию персонала и гостей станции! К нам направляется имперский крейсер. Повторяю: к нам направляется имперский крейсер. Ориентировочное время подхода - один час. Благодарю за внимание.
Я понял, что таким образом администрация ненавязчиво предостерегает всех тех, кому с имперскими силами иметь дело не резон: мол, поскорее прячьтесь или улетайте, гарантировать вашу безопасность не можем.
-- Ребята, сигнал от этого можно перехватить? -- быстро спросил я, указывая на свой комлинк.
-- Можно, -- одновременно кивнули оба бреганца, а Базили добавил: -- Но можно и послать одностороннее сообщение. Никто не проследит, кому оно адресовано. Смотри, переключаешь вот так, а теперь вызов и говоришь.
-- Дорогая, -- как можно спокойнее сказал я в комлинк. -- Не слишком торопись, если не хочешь целый час ждать в очереди. Тут такая суматоха, на подходе имперский крейсер, вряд ли сразу разрешат посадку.
-- Отлично! -- поднял Базили большой палец, когда я погасил индикатор вызова. -- Вполне невинное послание любимой девушке.
Иан тем временем прошёл к пульту, включил стационарный комлинк:
-- Госпожа директор...
-- Позже, Кудра, я за... -- ответила Рийо, голограмма отображала одну её голову.
-- Да послушай ты минуту! -- бесцеремонно прервал Иан. -- Что делать с "Горгульей"? В Первый ангар её нельзя как-нибудь перетащить?
-- Не суетись. Пусть сначала стартуют те, кто не хочет пересекаться с имперцами. Ты сам где?
-- На "Горгулье", мы её не доделали ещё.
-- Алекс там?
-- Здесь, здесь, -- сказал я. -- Надеюсь, наша подруга получила моё предупреждение.
-- Не твоё, так моё, через рехен истребителя, -- отозвалась панторанка. И распорядилась: -- Оставайтесь на месте, пришлю вам тягач.
Нам ничего не оставалось, как расположиться в рубке "Горгульи" и наблюдать за происходящим в ангаре. А там действительно поднялась нешуточная суматоха. Несколько кораблей лихорадочно загружались, один или два уже стартовали. Нетрудно было догадаться, что на нейтральную "Румелию" прилетало довольно много тех, у кого с Империей были сложные отношения. Вряд ли здесь обретались уголовники или контрабандисты - с таким-то директором - а "неблагонадёжные" запросто. Теперь они поспешно, пока не оказались в пределах досягаемости крейсера, покидали систему. Через несколько минут после старта последних желающих по ангару прошло второе оповещение:
-- Сервисной службе освободить ангар номер три для проведения церемонии встречи. Припаркованные космические корабли переместить в ангары один, два и четыре.
Почти тут же в ангаре появился распорядитель с планшетом в руке и стал раздавать указания "наземным" командам. Как бы случайно "Горгулья" вместе с ещё одним пепелацем, стоявшим ближе к порталу в открытый космос, получили предписания переехать в ангар номер один. Умно, ничего не скажешь. Понадобилось место для церемонии, вот корабли и убирают туда, где есть свободные места. Я готов был побиться об заклад, что второй грузовик выбран Рийо абсолютно случайным образом - не подкопаешься. Увозили корабли тоже строго по порядку, начиная от портала, никаких особых предпочтений. К очередному пепелацу подъезжал тягач в виде приплюснутого выпуклого многогранника на колёсах, оборудованного с одной стороны сиденьем водителя, цеплялся к передней опоре. Включались корабельные репульсоры, которые принимали на себя вес, отрывая опоры от палубы, и тягач утаскивал корабль на новое место стоянки. Выходить наружу или въезжать в коридор для этого не требовалось: смежные ангары станции были, оказывается, соединены между собой воротами, расположенными у наружной стены и в другое время плотно закрытыми. Разгерметизация или, скажем, пожар в одном из ангаров не должны затрагивать остальные. Сейчас огромные двойные створки сдвинули вдоль боковых стен, открыв проёмы, достаточные, чтобы переместить большинство малых кораблей. Лишь один, напротив нас, оказался слишком широким, и его, посовещавшись, решили транспортировать через космос, а тягач отцепили и отдали нам. Спустя совсем немного времени "Горгулья" стояла в Первом ангаре напротив шеренги транспортных средств погранслужбы. Выйдя из корабля, я услышал низкий гул, это закрывались промежуточные ворота. А затем откуда-то снаружи опустился ещё один толстый щит и запечатал внешний портал. Двое техников, лысый мужчина-панторанец и высокая розовокожая девушка, кажется, зелтрон, откинули из стены складную лестницу и занялись обслуживанием какого-то оборудования, размещённого в обрамляющей портал раме. Наверное, того, что создаёт силовую стенку, когда он работает, решил я.
-- Иан, помнится, у тебя в коллекции много наших шевронов, -- сказал Базили. -- Обеспечил бы Алекса маскировкой.
-- Сам хотел предложить. Есть у меня хорошая эмблема. Как, Алекс?
-- Валяйте, -- согласился я. -- Главное, объясните, что за эмблема и кого изображать.
Иан принёс и наклеил на рукав моего комбинезона небольшую эмблему, сплошь состоящую из хорошо знакомых мне символов. Богатырский щит, увенчанный шеломом, из-за него выглядывают лезвия двух бердышей, на бархатно-чёрном поле щита - коронованный золотой столп. Такой же столп в виде металлического значка бреганец прилепил мне в центр левого нагрудного кармана.
-- Знаки офицера Департамента Юстиции Бреганской Администрации, -- прокомментировал Иан. -- Вот так, без сопутствующих звёзд, их носят либо фельдъегеря, либо сотрудники розыскного отделения. Лучше говори, что ты розыскной, имеешь задание по поимке беглого осуждённого. У фельдъегеря-то карту могут проверить, а с гончими не связываются.
-- Предлагаю запереть шарабан и пойти понаблюдать за церемонией встречи имперских господ, -- сказал Базили. -- Чую, генеральша решила устроить им театр.
-- Я с вами, -- раздался за моей спиной хрипловатый голос лейтенанта Пятерни.
-- А пойдём.
Оказалось, на "Румелии" есть ещё один способ попасть из ангара в ангар, минуя коридоры - поверху. Вдоль внутренней стены, под самым потолком, тянулась узкая техническая галерея, состоящая из перфорированного настила, металлического ограждения и висящей чуть выше уровня головы тонкой трубы неизвестного назначения. В промежуточных стенах напротив галереи имелись двойные люки, разделённые небольшими шлюзовыми камерами. Точно такой же люк вглубь станции находился в середине каждого ангара, точно над внутренними проходами. Проходя через ангар номер два, я обратил внимание, что и его портал закрыт створкой-щитом. А в Третьем ангаре почти всё было готово к встрече "дорогих гостей". С ферм, поддерживающих светильники, по обеим сторонам посадочной дорожки свисали длинные флаги: со стороны космоса - угольно-чёрные с белой отдалённо похожей на тележное колесо эмблемой в центре, со стороны внутренних дверей - фиолетово-золотые панторанские. За условной чертой, где заканчивались чёрные флаги, готовился к построению почётный караул, его составляли подразделения пеших пограничников с синими воротниками, пилотов в металлических лётных шлемах и с оранжевыми вставками на комбинезонах, техники в чёрных круглых кепи и полицейские в серо-сине-белом. Последние выглядели как солдаты цивилизации, пережившей технологический упадок. В левой руке высокий каркас в форме эллипса, почти как масайский щит, только без кожаной обтяжки, в правой - двухметровое копьё, поверх комбинезона - жилет, напоминающий стёганый доспех самурая. Впрочем, на поясе у каждого справа висел пистолет, а слева нейронная плеть.
Находясь на пару метров выше уровня ламп, мы могли видеть всю эту сцену, как на ладони, сами же оставались недоступными взгляду.
-- Пятерня, а Вы там не должны быть? -- шёпотом спросил я, заметив в строю солдат, с которыми мы летали на космическую свалку.
-- Нет, мне нельзя, -- покачал головой тот. -- Физиономия слишком узнаваема.
Чёрное пространство космоса за порталом внезапно посветлело. Не сразу я сообразил, что вижу уже не небо, а металлический борт колоссального звёздного крейсера. Откуда-то из его середины выдвинулся длинный прямоугольный переходник, проколол силовую стенку и лёг на палубу "Румелии". Почётный караул сомкнул ряды по сторонам посадочной дорожки. А из переходника один за другим начали выбегать мелкой рысью и выстраиваться в шеренги белые имперские штурмовики. Когда шеренг стало шесть - три по двадцать человек каждая - стоявшие отдельно младшие командиры резко вскинули к плечу стволами вверх чёрные пистолеты, и штурмовики дружно грохнули каблуками сапог, добавив к этому звуку стук ружей о нагрудники. Из переходника важно выступили три офицера, два в оливково-зелёной униформе и пилотках, один - в серой, такого же цвета жёстком жилете и каске. Очертаниями каска повторяла шлемы штурмовиков, однако, сплошной маски не имела, только зеркальное стекло-очки, из-под которого виднелась нижняя часть лица. Навстречу прибывшим из внутренних ворот спешил господин имперский представитель, сопровождаемый каре из шестнадцати штурмовиков, четыре на четыре.
-- Адмирал! -- прокаркал он на весь ангар, салютуя двумя пальцами правой руки, как гусар. И продолжил что-то, чего мы сверху разобрать уже не могли. Адмирал дослушал, отсалютовал в ответ. Движение руки от козырька вниз перешло в отмашку: вольно.
И в этот момент на сцене действа появилось панторанское руководство. Они спустились по пандусам с балкона, словно сходя с небес на землю, встретились точно на оси посадочной дорожки и направились к имперцам. Впереди плыла Рийо Чучи, звонко стуча по металлу высокими толстенькими каблуками ботфорт. От пояса за ней развевался недлинный шлейф, слегка просвечивающий в свете ламп. Плечи и грудь панторанки укрывала свободная глухая накидка, не доходящая до пояса и оставляющая открытым лишь жёсткий стоячий воротник жакета. На левой её стороне мелькнуло что-то золотистое, должно быть, герб. Розовые шиньоны по бокам головы были наполовину скрыты под массивным на вид металлическим украшением, тем не менее, голову госпожа директор держала так гордо, будто убор ничего не весил. С острых кончиков украшения свисали и покачивались в такт походке вычурные золотые подвески. Чуть справа и сзади шёл другой чиновник, в шапке-клобуке, накидке, скреплённой у ворота массивной розеткой-гербом, и развевающимися полами, слева сзади - пограничный офицер. Замыкал группу важный полицейский чин. Едва четвёрка поравнялась с первым подразделением своего почётного караула, как весь разноцветный строй без какой-либо видимой команды слитно принял стойку смирно. Полицейские передвинули щиты перед собой, и на них одновременно заиграла радужная плёнка силового поля. Копья дважды коротко треснули сполохами электрических искр. А Рийо подошла к адмиралу и надменно протянула руку... для поцелуя! Имперский чин опешил и... делать нечего, неумело ткнулся губами в тыльную сторону голубой ладошки.
-- Высший балл! -- шёпотом восхитился Иан. -- Нет, Базили, генеральша у нас что надо! Обставила зелёного по всем статьям.
Встретившиеся высокие стороны, перемешавшись, направились к пандусам. Едва они взошли на балкон, почётный караул станции столь же синхронно выполнил встречный поворот лицом к внутренним воротам и строевым шагом покинул ангар. За ними, что мне совсем не понравилось, последовали имперские штурмовики - не только из свиты представителя, но и все сто двадцать вновь прибывших. Ещё два белых солдата заняли посты на краю переходной галереи, оставаясь, впрочем, внутри неё. Тотчас же от стены ангара отделились три незаметно стоявшие там фигуры и расположились напротив: панторанские пограничники тоже своё дело знали.
-- Любопытно, зачем пожаловал адмирал? -- задумчиво сказал Иан, спустившись на палубу. -- Вряд ли просто осмотреть станцию.
-- Майор Вантезо вернётся - расскажет, -- пожал плечами Пятерня.
Полтора часа спустя мы, да, наверное, и половина персонала станции, знали содержание беседы, состоявшейся у Рийо с адмиралом. Империя расширяла свой офис на "Румелии". И оставляла гарнизон - две роты штурмовиков, якобы для охраны имущества. Под это было велено выделить дополнительные помещения. Присланные имперскому представителю сотрудники в количестве примерно тридцати человек уже командовали разгрузкой своих пожитков.
-- Теперь их будет достаточно, чтобы совать нос во все углы, -- констатировал Пятерня. -- В активной сшибке мои ребята и полицейские их, конечно, порвут, но и у нас потери будут тяжёлые.
Больше всего волновало всех то, что в числе имперского персонала прибыл "офицер по призыву". Что это означало, растолковали мне встревоженные бреганцы. Когда Империя вдруг увеличивает количество вербовочных пунктов в какой-то системе, следующим шагом обычно становится сплошная мобилизация молодёжи. До сего времени панторанцев не трогали, обходясь добровольцами, коих, кстати, находилось немало, и мобилизацией на более плотно населённых Центральных Мирах. Но, видимо, ни они, ни девять фабрик клонирования, расположенных на разных планетах, потребностей в новых солдатах удовлетворить уже не могли. Лейтенант Пятерня был обеспокоен не меньше. Обученные бойцы-пограничники могли стать первыми кандидатами в имперскую армию и флот, особенно пилоты, которых тренировал ещё один инструктор со стороны, кореллианский пилот Кейран Килиан.
-- Дело пахнет выгребной ямой, -- подытожил Базили. -- Мотать надо отсюда.
-- Ну, вот "двенадцать пятьдесят" починим и мотанём, -- отозвался Иан.
-- В данный момент меня больше волнует, что с Осокой, -- сказал я.
-- Смотри, -- стал объяснять бреганец, -- если её истребитель вернулся, он в Десятом ангаре, который в башне. Остальные-то загорожены имперской лоханью. Знать об этом может либо диспетчер, либо сама Генеральша. В любом случае, комлинком пользоваться нельзя, привлечёшь внимание. Имперцы сейчас каждый чих прослушивают, а служба безопасности у них бдит.
-- Посидеть надо, подождать, пока всё утихнет, -- посоветовал Базили. -- Крейсер рано или поздно отвалит, тогда и найдётесь.
Совет, безусловно, был дельный, и тактика самая лучшая, вот только у меня сидеть и ждать не получалось. Попробовал помогать техникам перебирать двигатель - всё валилось из рук, дошло до того, что сам себе стукнул по колену тяжеленной катодной пластиной.
-- Слушай, а поди-ка ты проветрись, -- предложил Иан. -- Попроси Пятерню дать тебе в сопровождение кого-нибудь и пошатайся по станции, как будто впрямь ищешь беглых уголовников. Заодно обстановку разведаешь.
-- Погоди минуту, добавим к твоему маскараду ещё один штришок, -- Базили сбегал в каморку и принёс оттуда широкий ремень армейского типа. Квадратная пряжка его была украшена штампованными скрещёнными мечами. В другой руке бреганец держал открытую кобуру со здоровенным пистолетом. Сунув мне ремень, выщелкнул из пистолета магазин и с гордостью продемонстрировал мне внушительного вида патроны с тёмно-зелёными гильзами. Длина гильз на глаз была сантиметра четыре, как у "калаша", но тупорылые пули имели гораздо больший калибр.
-- Мореллийский! -- гордо сказал он. -- Модель "Пристав", двенадцать миллиметров. Имперский доспех пробивает вместе с хозяином. Для себя берёг, да ладно, дарю. С отдачей знаком?
-- Ещё бы, -- усмехнулся я. -- Надеюсь, она не сильнее, чем у "стечкина".
-- Не слыхал. Если придётся, стреляй с двух рук, как вчера из бластера, тут такой хват лучше всего.
Пятерня моему появлению обрадовался и выделил в помощь сержанта Тонноса, того самого, что нашёл на балкере скафандры.
-- Сам бы с тобой прошёлся, -- вздохнул он, -- да опасно. Под этими белыми масками через один такая же физиономия, как у меня. Выяснят номер, мало не покажется. Вряд ли Лорд забыл, как мы слиняли из отряда. Прикажет доставить к нему и лично на куски изрубит.
В помещениях станции, на первый взгляд, ничего не изменилось. И всё же, какое-то напряжение я уловил сразу. Местные жители двигались торопливо, лица их были хмурыми, взгляды бегающими. Вот мимо торопливо прошмыгнули две женщины-твилеки, их сопровождал местный техник, чуть ли не подталкивая под локти. К тому же, нам почти не попадались представители далёких от человека разумных видов. Коротышек-агнотов тоже не было видно ни одного, хотя раньше я то и дело замечал их приземистые фигуры. Огромный атриум с тропическим садом внизу выглядел пустынным. А ведь только вчера мы обедали здесь с Осокой, и заведения были полны транзитными пассажирами и персоналом различных служб. Сегодня за столиками сидели лишь самые беспечные, уверенные, что им ничего не грозит. Например, вот эти звездолётчики с яркими эмблемами крупной транспортной компании на униформе. Или тот почтовый служащий, меланхолично прихлёбывающий из ярко-зелёной чашки что-то горячее.
На широком балконе, окружающем сад, внимание моё привлекла молодая женщина-тогрута в длинном, до пят, платье из тёмно-зелёной парчи. Она неторопливо прогуливалась вдоль балюстрады, беседуя с неймодианским торговцем, одетым в традиционную клановую мантию - я уже видел такие во Дворце Пряностей и на Эльшандуу. Золотые навершия венчали кончики монтралов тогруты, ниже спускались кольцами несколько тоненьких цепочек, сходящихся на висках к небольшим изумрудам. Три камня покрупнее и один совсем большой, овальной формы, украшали подвеску на лбу. Женщина показалась мне отчасти похожей на Осоку, на первый взгляд. Но нет, нет, у неё и глаза были тёмные, как каштаны, и полосы, пересекающие монтралы и лекки, отливали коричневым, и узор на лице выглядел совершенно иначе, а ведь Осока мне говорила, что они с детства всегда красятся одинаково. А главное, у женщины была совершенно иная стать. Она не шла, а вышагивала, горделиво приподняв подбородок и почти не глядя на собеседника, что заставляло его поворачивать корпус и заглядывать тогруте в лицо. Дозированная мимика, манерные движения руки, сопровождающие речь, слегка капризный прононс выдавали в ней подлинную аристократку. Кажется, она и ресницами-то взмахивала медленно, расчётливо, точно зная, какого эффекта хочет добиться.
-- Я хотела бы купить быстроходный кореллианский кораблик со стильным дизайном, -- говорила она, -- но муж, ах, Вы же знаете этих мужчин, Ваше степенство, предпочитает наше неуклюжее старое судно потому, что у него, видите ли, пушек больше и броня толще.
Заметив, что Тоннос тоже разглядывает женщину, я, сделав движение бровями, указал на неё взглядом: что, мол, скажешь?
-- Не, -- поморщился панторанец. -- Наша - лучше!
Я был с ним полностью солидарен. Видно, дамочка и её супруг были достаточно состоятельны, чтобы считать себя в безопасности. Что ж, дай бог, дай бог. А вот и имперцы! Патруль штурмовиков, держа короткое оружие наготове, словно фашисты в оккупированной деревне, не спеша прошли мимо нас. Один из них сделал знак двумя пальцами в мою сторону, второй утвердительно кивнул. Маски не пропускали ни звука, и я мог лишь догадываться, какими репликами обменялись солдаты. Как бы то ни было, моя атрибутика проверку, кажется, прошла.
-- Подождите минутку, -- попросил Тоннос. -- Переговорю с ребятами.
Он подсел за столик к парочке панторанцев, обедающей в очередной открытой кантине. Обменялся парой фраз с парнем, спросил что-то у девушки. Та, быстро посмотрев по сторонам, закивала и ответила чуть ли не шёпотом, наклонившись к самому его уху.
-- Две хорошие новости, -- сообщил мне вернувшийся пограничник. -- Ливэ - диспетчер, она сказала, что истребители вернулись с патрулирования в Десятый ангар. И номер восемь тоже. В башне имперских солдат нет, так что...
-- Понял, не дурак, -- сказал я. На "Актисе" с бортовым номером 08 и летала к Рэйссу Осока. Раз имперцев в башне нет, значит, встречи с ними она избежала. В таком случае, пока мы тут прохлаждались, она, может быть, давно вернулась на "Горгулью"?
Увы, Осоки на пепелаце не оказалось, бреганцы её тоже не видели. Впрочем, и они, и Пятерня в один голос утверждали, что причин для волнения больше нет: не тот Осока человек, чтобы по-глупому попасться. Раз она на станции, значит, придёт. А мне сунули в руки торцевой ключ и посоветовали заняться делом, затянуть крепления на только что установленном турбонасосе. Защёлкивая последние замки на капоте двигателя, я неожиданно услышал невдалеке капризный женский голосок:
-- Солдат, я ищу своего супруга и наш корабль!
Выглянув из-под брюха "Горгульи", мы увидели ту самую тогрутскую аристократку в зелёном, оглядывающую ангар поверх задранного носа.
-- Переставили всё куда-то, найти невозможно, -- продолжала она. -- Что за безобразие! Обязательно пожалуюсь вашему директору.
-- Боюсь, здесь нет вашего корабля, миледи, -- дежурный пограничник попытался загородить ей дорогу, однако не преуспел: дамочка продолжала продвигаться в нашу сторону. Оглянулась через плечо, ещё раз окидывая взглядом шеренгу пепелацев, и вдруг указала вперёд:
-- Ну, как нет, да вот же он стоит!
-- Э-э, при всём уважении, это не Ваш корабль, -- возразил пришедший на помощь подчинённому сержант Тоннос.
-- Да мой, мой, -- голос аристократки вдруг изменился, и панторанец шарахнулся в сторону:
-- Простите, мастер! Не узнал!
-- Вот так всегда: плохо замаскируешься - везде узнаю?т, хорошо замаскируешься - никуда не пускают, -- беззлобно ворчала Осока, вытряхивая из глаз тёмные контактные линзы.
Подбежав, я в порыве чувств чуть не обнял её, да вовремя сдержался. Взял протянутые ко мне руки в свои. Осока улыбалась, как ясно солнышко.
-- Ловко ты всех провела! -- сказал я. -- Я, когда тебя увидел, подумал: что за жеманная избалованная особа.
-- Между прочим, всё благодаря тебе.
-- То есть?
-- Вспомнила наш разговор и решила отнестись к этому, -- Осока пальцем описала круг перед лицом, -- как к гриму. Конечно, на Шили меня бы заклеймили позором, да и хатт с ними. Да, к сведению всех, моё имя Нана Шедар, я наследница богатого барона и жена вот этого бреганского охотника, -- она легонько ткнула меня кулачком в плечо. -- Удачный, кстати, образ. Кого благодарить?
-- Базили, -- сказал я. -- Нашивки, ремень, пистолет - всё его.
-- Сказал же, дарю, -- смутился бреганец.
-- Вы с кораблём закончили? -- спросила Осока.
-- Четвёртый движок откалибровать, и всё, -- отозвался Иан.
-- Прекрасно, доделывайте. А я пока внутри посмотрю, что получилось.
-- Пойдём, дорогая, -- не без иронии произнёс я, предлагая даме локоть. -- Всё тебе продемонстрирую. Где ты только такую походку подсмотрела?
-- В своё время навидалась богатых дур на Корусанте. Там и похлеще бывают.
В рубке "Горгульи" Осока первым делом потянулась к украшению на голове, намереваясь его снять. Я задержал её руки:
-- Не надо. Тебе очень идёт так.
-- Переобуться тоже не разрешишь? -- ехидно поинтересовалась она, бросая красноречивый взгляд на свои ноги, обутые в туфли на шпильках.
-- Будь моя воля, и не разрешил бы, -- признался я. -- Но, если тебе неудобно...
-- Ужасно, -- она сняла туфли, сразу сделавшись на десяток сантиметров ниже ростом, отодвинула их к стене. -- Я на таких тоненьких почти не хожу, просто к этому платью ничего лучше не оказалось. Как вы тут без меня справлялись?
-- Как видишь, всё исправно, всё блестит. Мужики вкалывали, как проклятые. И Блика с ними.
-- Молодцы, -- сказала она. И неожиданно добавила: -- Напрасно ты не вызвал меня вчера ночью.
-- Откуда ты знаешь, что я хотел? -- опешил я.
-- Ты так сильно ко мне тянулся, что я почувствовала. Скучал? -- у неё получился не вопрос, а, скорее, полу-утверждение. Отрицать не было смысла.
-- Да, -- сказал я. И спросил сам: -- А ты?
-- И я. Знаешь, я за весь последний год, наверное, так много не разговаривала, как с тобой за это время. Уже начинает не хватать... -- она смущённо помолчала и, вспомнив, воскликнула: -- Ну, ты хочешь узнать, что я привезла, или нет??
Разумеется, я хотел. А привезла Осока довольно обнадёживающие вести. Во-первых, библиотекарь Рэйсс раскопал с дюжину всевозможных легенд о забытых или покинутых планетах. Среди них было несколько о прародине всего человечества. Современная галактическая наука утверждала, что родной планетой "стандартных" людей является Корусант, с которого были заселены остальные обитаемые ими миры. Но, по моему разумению, Корусант Землёй быть никак не мог, слишком близко он находился к ядру Галактики. Легенды с наукой тоже не соглашались, они в один голос утверждали, что некогда существовала Настоящая Прародина, впоследствии покинутая человечеством - то ли из-за экологической катастрофы, то ли из-за оледенения, с которым тогда не умели бороться. Сначала люди переселились в астрогорода на орбите, затем - в Дальний Космос. Сразу две легенды указывали на то, что Настоящая Прародина располагалась в глубине незаселённой ныне части Галактики, именуемой Неизвестными Территориями. Вторая часть информации, найденной Рэйссом, касалась парадоксов времени. Таковые случались и раньше. В Галактике существовал не один десяток опасных областей, где течение времени становилось непредсказуемым. Более часто встречающиеся чёрные дыры тоже таили в себе определённую угрозу. Подлетев слишком близко, космический корабль рисковал быть либо раздавленным, как гнилой орех, либо выброшенным за сотни кводар, куда и "в когда", предсказать не представлялось возможным. Взятые вместе, все эти данные могли дать только одно вероятное объяснение: колониальный транспорт с Земли ближайшего будущего попал в окрестности чёрной дыры и оказался в системе Корусанта, на расстоянии примерно тридцать тысяч световых лет и на сто тысяч лет в прошлом.
-- При таком развитии событий, -- Осока вставила в голопроектор очередной кристалл и открыла гигантскую карту Галактики, -- твоя родина, она же и моя прародина, в настоящее время должна быть цела и невредима. А находится она где-то в этой вот области. Вопрос, как её отыскать? Всё зависит от твоих познаний в астрономии.
-- Поверни-ка поближе Неизвестные Территории, -- попросил я. -- Слушай, подруга, а ведь если это рукав Персея, а это Стрельца, то... вот же она, Шпора Ориона!! Смотри, других похожих структур в этой области больше нет. Я, конечно, видел только модель, мы свою Галактику со стороны не фотографировали. Солнечная система должна располагаться где-то тут, на внутреннем краю Шпоры.
-- Алекс, ты показал область примерно в сто десять кводар длиной и тридцать в глубину, -- вздохнула Осока. -- Дай что-нибудь ещё, более конкретное.
-- М-м, ну... -- призадумался я. -- По вашим данным, как часто в Галактике встречаются тройные звёздные системы?
-- Не очень редко, примерно раз в пять или шесть реже, чем двойные, а что? Твоя система - тройная?
-- Не моя. Соседняя. Звёзды класса G2 и K1, а вокруг них по орбите радиусом... по-моему, около двух третт, обращается карлик М5.
-- Вот это гораздо теплее! -- улыбнулась Осока. -- Когда известны спектральные классы, искать значительно легче. Правда, для этого нам с тобой потребуется судно, способное забраться настолько далеко.
-- Таких много?
Осока отрицательно покачала головой:
-- Боюсь, что нет. Обломки последнего известного мне глубинника рассеяны в окрестностях Бакуры. Ну, там, где я познакомилась с чёткостью исполнения Приказа 66. Вряд ли Империя выпускает что-то равное "Эспаде".
Я вздохнул.
-- Не отчаивайся. Придумаем что-нибудь. Оснастить корабль хорошим гипердрайвом могли бы раката, они делают изумительные двигатели. Правда, до их системы тоже нужно ещё добраться. Ничего. Как ты там говоришь? Прорвёмся.
-- Хозяева! -- окликнул нас Иан. -- Мы, собственно, закончили. Хорошо бы это отметить!
-- Нет, вы неисправимы! -- Осока встала и грозно посмотрела на техников.
-- Я говорю, приходите сейчас на "двенадцать пятьдесят", -- тихо и твёрдо произнёс Иан. -- Народ соберётся, надо ситуацию обмозговать.
В просторном салоне кореллианского грузовика, изнутри выглядевшего гораздо приличнее, чем снаружи, собрался целый "малый Совнарком". Присутствовали Старший Администратор станции Инкип Риен Шо, командир пограничников майор Гента Вантезо, Килиан, полицейский инспектор, что выписывал штрафы любителям поживиться чужими трофеями. Помимо самой Рийо, в "Совнарком" входила лишь одна женщина, глава Карантинной службы, красавица-зелтронка Дэя Р'Валуси, обладательница пышных синевато-чёрных волос - предмет зависти половины женского населения станции. Из приглашённых лиц, кроме Пятерни, бреганцев и нас с Осокой, в совещании участвовали непривычно хмурая Блика Лофор и лохматый горбоносый парень в мешковатых брюках и толстовке с крупной надписью "????????? ????", после квадратиков аурбеша выглядевшей как привет из далёкого дома. Э, да нос-то у парня, пожалуй, не горбатый, он греческий!
-- Какие новости? -- спросила у Рийо Осока.
-- Новостей много, относительно приятная только одна, -- сказала панторанка. -- Крейсер отвалит завтра утром. И восстановится нормальный грузопоток... надеюсь. Имперцы монтируют стационарные посты на стыковочных палубах и на выходах ангарной секции. Хотят контролировать прибытие и убытие каждого пассажира.
-- Так же было на орбитальных комплексах ближних колоний, -- кивнул Пятерня. -- Посты, затем патрулирование, затем вызывается глава администрации, и ему сообщается, что пограничная или таможенная служба, у кого что есть, более не нужна. И упраздняется. А сотрудники в возрасте до тридцати лет подлежат переводу в императорскую армию и флот. Вторым заходом так же ликвидируется местная полиция.
-- Не преувеличиваешь? -- усомнился инспектор. -- По моим данным, планетарная полиция на многих мирах до сих пор существует и прекрасно себя чувствует.
-- Только "на тверди", -- поправил Пятерня. -- Из космоса ваших коллег настоятельно попросили. А молодёжь мобилизовали.
-- Как Вы считаете, лейтенант, не следует ли нам самим сократить эти структуры под предлогом ненужности и тем самым избежать мобилизации? -- спросила Рийо.
-- Попытайтесь, -- кивнул лейтенант. -- Как только они начнут дежурство, снимем наши наряды, а Вы отдадите приказ вывести лишних бойцов на Пантору. С Вашего разрешения, я их проинструктирую, чтобы по прибытии тут же подавали рапорта и прятались, кто как сумеет.
-- С этим пока повремените, -- Рийо предупреждающе подняла указательный палец. -- Чтобы не было утечки, сначала отпустим всех, кто пожелает добровольно перевестись в имперскую армию. Добровольцы, так или иначе, найдутся.
-- Увы, -- печально подтвердил Пятерня. -- Многим мальчишкам хочется приключений. Свои мозги каждому не вложишь, хотя, видят звёзды, я старался.
-- Мы знаем это и высоко ценим. Сами Вы что планируете делать дальше?
-- Я бы улетел с мастером Осокой. Возьмёте? -- Пятерня посмотрел на мою подругу. Та, прежде чем принять решение, бросила вопросительный взгляд на меня. Польщённый таким доверием, я кивнул.
-- Пожалуй, я тоже вас покину, -- задумчиво сказал Килиан. -- Иан, Базили, сколько у вас займёт починка этой посудины?
-- День-два, -- ответил Иан. -- Переставить досветовые двигатели и смонтировать сенсоры.
-- Добро. Вам, случайно, наёмный пилот не нужен?
-- Почему нет? Думаю, договоримся.
-- Хорошо, -- произнесла Рийо. -- Тогда и вас, и тебя, Осока, попрошу один раз поработать извозчиками. Надо эвакуировать со станции женщин других рас, кто изъявит желание улететь. Особенно твилек, слишком часто их насилуют солдаты. Лайнера ждать нельзя, слишком долго. Дэя, я бы на твоём месте тоже улетела.
-- Ну, нет, -- покачала головой зелтронка, и я понял, что она старше, чем кажется на первый взгляд, пожалуй, ровесница моей мамы или около того. -- Кто с тобой-то останется? Не волнуйся, я за себя постоять как-нибудь сумею.
-- Блика, какие настроения среди нечеловеческих видов? -- спросила Рийо фо-фейанку.
-- Коротко - все в панике, -- сообщила сварщица. -- Кто смог, улетел утром, но не у всех есть такие деньги, какие заламывали сегодня приватёры. Спокойны одни неймодианцы, за ними стоит Торговая Федерация. А викваи даже рады, считают, что порядка будет больше.
-- Любопытно, что они запоют, когда их погрузят в кандалах на невольничий корабль, -- вступил в разговор Вантезо. -- Но, как правильно сказал Пятерня, свои мозги...
-- Вот именно. Сакис! -- позвала Рийо.
-- Да, леди? -- с готовностью откликнулся лохматый тионец.
-- Необходимо аккуратно повредить часть системы видеоконтроля, чтобы ей не воспользовались имперцы. Всю ломать нельзя, будет подозрительно.
-- Уже сделано, -- ухмыльнулся тот. -- Точнее, камеры работают все, а в аппаратную сигналы доходят частично.
-- Превосходно. И готовьтесь там к работе под недремлющим имперским оком.
К несчастью, нашим планам не суждено было реализоваться: у имперцев имелась собственная программа действий. Утром, вроде бы, всё шло, как задумано. Имперский крейсер улетел, увозя нескольких наивных простаков, по доброй воле записавшихся в имперский флот. Бреганцы, Блика и ещё несколько нездешних техников ударными темпами заканчивали восстановление кореллианского грузовика. Вещи всех были заблаговременно перенесены на борт. В Карантинной службе Дэя Р'Валуси и её помощницы тихо и незаметно готовили эвакуацию сотрудниц-гуманоидов. Рийо для отвода глаз устроила остальным службам станции аврал с целью генеральной уборки помещений, всё контролировала и проверяла. В Первый ангар она звонила три или четыре раза, потом зашла лично, поинтересоваться, как дела у ремонтной бригады. По этому поводу Пятерня ехидно заметил:
-- Леди Чучи довольно миниатюрна, но бывают моменты, когда её становится слишком много. Не удивлюсь, если до отлёта она заглянет ещё пару раз.
Но в два часа пополудни в ангар вместо Рийо пришёл майор Вантезо, и лицо у него было мрачнее тучи.
-- Челнока не будет, -- сообщил он. -- Имперский представитель запретил нам покидать станцию. До особого распоряжения.
-- Вы выяснили у него, с чем это связано? -- спросила Осока.
-- Не я, директор ходила к нему. Говорит, губернатор решает судьбу всей погранслужбы в целом.
Мы переглянулись. После вчерашнего рассказа Пятерни было ясно, как может решиться эта судьба.
-- Как насчёт того, чтобы просто игнорировать запрет? -- предложила Осока. -- Штурмовой "катарн" да три "нерфа"...
-- Они подстраховались, -- покачал головой Вантезо. -- На лифтовой площадке возле казарм наряд штурмовиков и станковый бластер.
-- Какое доверие к собственным гражданам, -- мрачно сыронизировал я.
-- Я думал, у нас будет больше времени, -- Пятерня потёр подбородок. -- С каждым разом они действуют всё быстрее.
-- Вам надо забирать женщин и улетать, -- сказал майор.
-- И оставить больше ста хороших парней имперским промывателям мозгов?? -- возмутилась Осока. -- Вот уж дудки! Базили!
-- Ась?
-- Вы готовы к старту?
-- Десять минут, мастер!
-- Тогда так, -- Осока развернулась к нам и принялась отдавать распоряжения, будто была здесь самой главной: -- Майор, прикажите готовить к вылету все ваши единицы. Затем, проработайте наиболее безопасный маршрут от казарм до ангара. С минимумом имперских постов. Лейтенант, свяжись с Р'Валуси, пусть через четверть часа все женщины по списку будут здесь. Ждать никого не будем. Выставь дозорных и будь начеку. А мы с тобой, Алекс, идём к Чучи.
На сей раз моя подруга надела просторный бежевый балахон, сквозь несколько слоёв полупрозрачной ткани которого слегка просвечивали очертания её фигуры, затянутой в тёмно-коричневый комбинезон-трико. Балахон совершенно не стеснял движений, из чего я сделал вывод, что моя подруга не исключает осложнений с имперскими штурмовиками, а военный комбез не надела лишь потому, что с обликом аристократичной дамочки он абсолютно не будет сочетаться.
-- Погодите-ка, я с вами! -- догнал нас у выхода Килиан.
До кабинета Рийо добрались без приключений. Правда, на этаже администрации в лифтовом холле дежурили двое белых штурмовиков, но пост носил больше декоративный характер: солдаты стояли и провожали взглядом проходящих, никого не проверяя и не задерживая.
-- Почему вы не улетели?? -- с порога набросилась на нас панторанка.
-- Потому, что своих мы не бросаем, -- отрезала Осока. -- Я намерена вытащить этих парней. Не позволю делать из них цепных стриллов Императора.
-- Каким образом?
-- "Катарн" может взять человек семьдесят, "нерфы" - до тридцати.
-- А на планете их будет ждать тёплый имперский приём.
-- Дамы, дамы, погодите! -- вклинился кореллианец. -- У меня есть более безумная идея. "Хелси"! Он может вместить хоть всё население станции. И на нём остался неповреждённый гиперпривод. Я ведь при тебе его смотрел, Рийо.
-- Толку, что он исправный, если нет генераторов? -- воскликнула панторанка.
-- А мобильный? Который питает оборонительные турели? И на станции имеется ещё один такой же. За несколько часов они накачают достаточно энергии на один прыжок.
-- Допустим. А как...
-- Погоди, -- остановила её Осока. -- Начинаю понимать. Ты хочешь использовать неисправные корабли, что мы притащили со свалки?
-- Да. Грузим на них беженцев и буксирами толкаем на свалку, как ненужные. Подозрений это не вызовет. Контрабандисты часто так поступают...
Дослушав до конца план Килиана, Рийо только головой покачала:
-- Стопроцентная авантюра!
-- Тем не менее, мне этот вариант представляется наилучшим из возможных, -- сказала Осока.
-- Ну, сколько тебя знаю, ты всегда была сторонницей безумных затей.
-- Да, и, заметь, они мне всегда удаются! -- беспечно засмеялась тогрута.
-- Хорошо. Ладно. Тогда... я тоже с вами! Пока я здесь не превратилась в брюзгливую старую деву на побегушках мелкого имперского чиновника, -- Рийо отошла к столу, нажала клавишу комлинка: -- Начальника Карантинной службы доктора Р'Валусси срочно ко мне!
Полчаса спустя четыре неисправных грузовика были отстыкованы от станции, и буксиры поволокли их к слабо посверкивающему в отдалении пятну космической свалки. Вскоре за ними стартовали пять сцеплённых боками спасательных капсул - своеобразная "связка гранат", которую толкал ещё один буксир. Нутро центральной капсулы было полностью выпотрошено, и в нём закреплена полуторатонная туша передвижного энергогенератора.
В Первом ангаре царила непривычная и, по моим ощущениям, напряжённая тишина. После отправки беженцев здесь оставались пятеро: мы с Осокой, Пятерня, Вантезо, штатский пилот-салластанин, временно назначенный на корабль бреганцев, и дежурный пограничник. Технический персонал, без лишнего шума собрав вещички, улетел с эвакуированными женщинами, готовить повреждённый республиканский фрегат к броску через гиперпространство. Из наших на станции оставалась одна урезанная смена - диспетчеры, медики, полицейские и по два-три человека в инженерных секциях, они должны были уйти последними. Имперцы пока ни о чём не догадывались, во всяком случае, они спокойно пропускали в пограничную казарму офицеров и позволяли сменять каждые два часа оставшиеся посты. То-то будет им сюрприз утром, когда выяснится, что значительная часть персонала "Румелии" - все те, кого Рийо считала заслуживающими абсолютного доверия - просто испарилась со станции!
-- Поспи, -- мягко посоветовала мне Осока и улыбнулась: -- Завтра вставать рано.
-- Это-то меня и беспокоит.
-- Помочь? -- она позволила мне лечь, взяла за руки, как тогда, в первый день. И я, так же, как тогда, почувствовал, что куда-то уплываю, уплываю. И отключился.
Осока подняла меня без двадцати четыре утра. Влила мне в рот местный аналог земного кофе, крепкий и горький, как хина, помогла одеться. Сама она была уже в своём полувоенном комбинезоне и башмаках, только без раскраски на лице.
-- Как думаешь, что нарисовать? -- весело спросила она меня, пока я одевался.
-- Не раскрывай себя. Пусть будет богатая дура, -- ответил я.
-- Хорошо, дура так дура. Проверь пистолет и бластер.
-- Само собой, как учили. А ты?
-- Мне хватит вот этого, -- Осока похлопала по цилиндрикам у себя на ремне. -- Значит, так. Мы с Пятернёй всё сделаем сами. Ты не стреляешь ни при каких обстоятельствах, кроме одного: если нас обойдут сзади. Понял?
-- Понял. А ты поосторожнее, хорошо?
-- Постараюсь. Не волнуйся.
Лифты на станции работали практически бесшумно, и всё же на слабый звук открывающихся дверей белые штурмовики начали оборачиваться. Пятеро? Я похолодел: подруга загораживала мне сектор, стрелять мог только лейтенант Пятерня, а для Осокиных нейронных плетей было слишком далеко. В это самое мгновение Осока выбросила вперёд руку. И три здоровенных мужика в броне, словно пушинки, отлетели к дальней стене, с грохотом опрокинув двух остальных. Пятерня в два прыжка оказался возле них. Маленький тонкорылый пистолет в его левой руке с треском выбросил несколько молний, и штурмовики затихли. Осока сорвала с пояса металлический цилиндр, нажала кнопку. Из торца брызнуло яркое зелёное пламя. Брызнуло... и осталось на месте, как гудящее призрачное лезвие. Всё последующее произошло в какие-то доли секунды. Прилетевший из коридора перед нами плазменный заряд отразился от огненного клинка и отскочил в верхний угол холла, опалив стену. Неуловимое движение руки - и второй выстрел вернулся туда, откуда вылетел. Пятерня выпалил в глубину коридора из своего короткого ружья. Сгусток плазмы был такой мощности, что даже меня ощутимо обдало жаром. Осока устремилась вперёд, Пятерня - за ней. Только тут я вспомнил о своём задании. Прижался спиной к стене и стал следить за двумя боковыми коридорами, держа наготове бластер. Томительные секунды ожидания сменились приглушённым топотом ног. Панторанские пограничники, нагруженные ранцами и оружием, заполнили холл. Половина из них без остановки погрузилась в открывшийся лифт, трое ловко демонтировали с треноги и разняли на части тяжёлый стационарный бластер имперцев. Тем временем лейтенант Пятерня ловко снимал с обездвиженных солдат шлемы. Я присмотрелся к лицам штурмовиков. Люди как люди, ничего особенного, если бы лица двоих не были похожи на лейтенанта Пятерню, только помоложе.
-- Вот этот старший, -- указал он, рассмотрев знаки на воротниках. Пограничники ловко смотали шнуром-стяжкой запястья имперца вместе с лодыжками, подхватили его и как багаж занесли в двери второго лифта. А лейтенант наклонился и короткими точными ударами добил остальных. Видимо, на моём лице отразилось что-то такое, потому что Пятерня нахмурился и сказал:
-- А что ты хотел? Чтобы они доложили наверх о ней?? -- лейтенант зло ткнул пальцем в направлении Осоки.
-- Не ори, -- вступилась за меня та. -- Человек первый раз, конечно, он не каменный!
-- Да, извини, Алекс, что-то я... -- Пятерня махнул рукой, включил комлинк: -- Семнадцать, проверка связи.
-- Одиннадцать, слышу Вас...
-- Пятнадцать, слышу, мы закончили.
Вернулась кабина первого лифта, и через три минуты мы оказались в Первом ангаре. Ни "нерфов", ни "катарна" на местах уже не было, исчез и корабль бреганцев, на старт выруливали последние истребители. Только "Горгулья" сиротливо стояла в полупустом ангаре. Мы взбежали по рампе, и в то же самое мгновение что-то несколько раз ударило по наружной обшивке. Сзади послышался вскрик. Оглянувшись через плечо, я увидел, как Пятерня и пограничник втаскивают за руки другого солдата, на бедре которого чернеет обугленное пятно.
-- Алекс, пушки!!! -- не своим голосом закричала Осока, бросаясь в пилотское кресло.
Даже не успев до конца отодвинуть люк, я нырнул в блистер, ткнул кулаком в кнопку включения приводов, развернулся к внутренним воротам. Белые фигуры стреляли в нас из своих ружей яркими сгустками огня. Один из штурмовиков встал на колено, на плече у него была чёрная труба. Гранатомёт? Времени на колебания не оставалось. Большими пальцами обеих рук я вдавил гашетки. Первые же плазменные заряды разметали белые фигуры в стороны, а на месте гранатомётчика вспух огненный шар - очередной выстрел угодил в гранату. Корабль качнулся. Краем глаза я заметил, что силовая стенка портала выгнулась в пустоту, как мыльный пузырь, и с запоздалым ужасом подумал, что было бы, если бы вот это прилетело в нас. Осока, наконец, оторвала "Горгулью" от палубы и начала разворот в сторону портала. Стабилизатор пушек продолжал удерживать стволы их в направлении ворот, пока, щёлкнув, не упёрся в ограничитель. Мы стартовали по диагонали, не успев до конца выйти на взлётную дорожку, и казалось, вот-вот врежемся в край ворот. Нет, Осока как пилот знала своё дело превосходно. Очутившись в открытом космосе, она сразу заложила правый вираж, уходя вдоль станции к её дальнему реакторному концу и вверх, если смотреть относительно вектора тяготения самой "Румелии". Перед нами от высокой вертикальной части станции перемещались, блестя огнями двигателей, два небольших пятнышка: спасательные капсулы, в которых должны были покидать станцию диспетчеры, компьютерщики и страхующие их полицейские. А далеко за станцией начинала расти, приближаясь, светлая чёрточка старого фрегата. Зафиксировав орудия, я поднялся в рубку, для чего пришлось двигать створку люка. И как я давеча протиснулся в такую щель? Первое, о чём я спросил, было:
-- Все ушли?
-- Кто хотел - все, -- отозвалась через плечо Осока, и я запоздало сообразил, что остальные не поняли вопроса, говорил-то я по-русски.
-- А где Рийо?
-- Раненому ногу обрабатывает. Все врачи, как на грех, оказались на другом корабле.
-- Что же ты так долго не взлетала? -- укорил я Осоку. -- Нас чуть не разнесли.
-- Тебе показалось. Я сразу взлетела, сразу. Правда, -- она поднялась с кресла, перешагнула люк турели. -- А ты был просто великолепен!
И неожиданно коротко поцеловала меня в губы. После чего, пока у меня кружилась голова и звенело в ушах, аккуратно закрыла турельный люк, чтобы никто не провалился.
Со станции нас было не достать - дальнобойного оружия "Румелия" не имела. Однако, это ещё не означало, что всё закончилось. По словам Пятерни, возле Панторы находилась небольшая имперская флотилия: несколько лёгких корветов и один-два фрегата. В данный момент они, по идее, должны были получить сигнал со станции и стартовать в нашем направлении. Подлётное время - здесь его называли на американский манер ETA - составляло порядка трёх часов, поэтому задерживаться в системе дольше необходимого категорически не следовало. Осока решительно направила "Горгулью" к трапециевидному проёму в брюхе "Хелси", у рыб примерно в этом месте находится плавательный пузырь. В него как раз ныряли спасательные капсулы диспетчерской службы. Когда откинулась рампа, нас ожидал сюрприз.
-- Смирно!! Капитан на борту! -- рявкнул майор Вантезо, едва Чучи ступила на палубу, и взвод пограничников дружно щёлкнул каблуками.
-- Ка...пи...тан? -- растерялась Рийо. -- Я, что ли? Но я никогда не водила корабли!
-- Тебе и не надо, -- успокоила Осока. -- Для этого у нас есть достаточно безумный кореллианский пилот. А по части организаторских способностей тебе равных нет. Давай-давай, принимай командование.
На мостике фрегата явственно ощущалась нехватка персонала: Кейран Килиан, сидя в кресле перед центральной частью пульта, работал с маленькой голографической проекцией, переговаривался с пилотами буксиров. Трое панторанцев метались между многочисленными рабочими местами по бокам, задерживаясь возле каждого не более пары секунд, чтобы взглянуть на приборы и перебежать дальше.
-- Которые тут отвечают за сенсоры и связь? -- спросила Рийо. Один из служащих указал несколько кресел. Рийо жестом подозвала женщин-диспетчеров и велела занимать посты. Затем включила комлинк на рукаве, перечислила несколько фамилий.