Планета Орд Мантелл из космоса немного напоминала Землю. Особенно когда пролетаешь над океаном. Бескрайний водный простор, местами подёрнутый белоснежной ватой облаков, редкие цепочки неведомых островов и, кажется, даже коралловые атоллы. Отсюда уже не было видно, что континент, как и океан, на планете единственный и занимает существенно больше поверхности, примерно две трети. Над океаном вставала луна, нереально голубая в ярком свете далёкой звезды Адамант, местного светила спектрального класса B5. Излучение звезды вызывало к жизни буйную растительность лазурного оттенка, по крайней мере, в экваториальных областях, над которыми мы пролетали. Далеко впереди и левее посреди джунглей виднелась исполинская бурая плешь: там располагались населённые земли, окружающие громадный космопорт, единственный на планете. По крайней мере, если верить картам.
-- Осока, а что там, на минус восемь? -- спросил я в интерком, заметив слева по курсу какие-то заросшие тропической растительностью руины.
-- Старый республиканский военный городок, -- отозвалась моя подруга, тогрута Осока Тано. -- Когда-то давно, во время войны с сепами, здесь была громадная тыловая база. Склады, казармы, тренировочные площадки... А дальше, ближе к городу, развалины белого здания видишь? Должно быть, госпиталь.
-- Он самый, -- подтвердил бывший лейтенант республиканской армии по прозвищу Пятерня. -- Я тут лежал однажды. Даже его бросили, надо же!
-- Когда это ты научился понимать наш язык? -- поинтересовалась Осока.
-- Не совсем же я дикарь, чтобы не узнать слово "хоспитал", -- хмыкнул Пятерня. Он говорил на базик, местном всеобщем языке, представляющем из себя причудливое переплетение слегка изменённой европейской и инопланетной лексики. Другого, как и большинство людей в Галактике, он просто не знал.
-- Тут и приземлиться негде, -- тоже на базик сказал я и добавил уже только для Осоки: -- Смотри, всё заросло, настоящие джунгли.
-- А нам и не надо, -- успокоила Осока. -- Видишь там подальше горное плато? Садиться будем за ним.
-- Можно подумать, там лучше, -- покачал головой я. -- Кстати, когда это русский стал твоим языком?
-- Некоторое время назад, -- отозвалась моя подруга. -- Как говорится, с кем поведёшься...
"Ропал", сопровождаемый овальным пятнышком своей тени, пронёсся над плато, словно бы выдавленным из коры планеты плунжером гигантского штампа. Плоская вершина плато лежала выше уровня облаков и сверкала в лучах заходящего Адаманта, как одно сплошное чёрное стекло. Результат извержения? Однако, через минуту глаз мой различил, что поверхность сплошь покрыта плотно пригнанными друг к другу шестигранными плитками. Гигантская солнечная электростанция, вот что это было. На самом краю с северной стороны, чтобы не затенять фотоэлементы, притулились несколько небольших зданий, одно из них было увенчано параболической антенной дальней связи. А дальше, за плато, совсем недалеко, среди джунглей блеснула водная гладь.
-- Озеро-охладитель, -- пояснила Осока. -- В него и сядем.
Корабль аккуратно снизился, приближаясь к берегу, и опустился брюхом в воду. Наблюдать это, сидя в нижней зенитной турели, было не совсем приятно, хотя блистер, разумеется, был герметичен и имел достаточную прочность, чтобы выдержать давление на гораздо большей глубине. Пока я выбирался из турели, Пятерня успел уже открыть верхний люк и возился снаружи. Мы с Осокой поднялись вслед за ним на броню. Лейтенант к тому времени закрепил в проушинах буксировочную лебёдку, со стороны больше похожую на гарпунную пушку, и примеривался, куда бы выстрелить якорем. Дзынь! Якорь, увлекая за собой тонкий синтетический трос, пролетел три десятка метров и вонзился куда-то между корней громадного дерева. Включился мотор катушки, и двухсоттонный диск космолёта, словно паром, важно поплыл к берегу.
В том месте, где борт коснулся берега, часть грунта осыпалась, и Осока, недолго думая, первой перепрыгнула на голую землю. Пятерня, с бластером наготове - за ней.
-- Поглядывай тут, -- распорядился я. Четвёртый член нашей команды, синекожий солдат-панторанец с короткой фамилией Жех, поправил на плече ремень бластерного ружья и деловито кивнул. А я поспешил за остальными.
Заросли на поверку оказались совсем не столь густыми, как представлялось с озера, в большинстве мест по подлеску можно было спокойно идти. Там же, где кустарник и лианы полностью перегораживали выбранное направление, Осока на пару секунд включала световой меч и несколькими изящными движениями пылающего лезвия расчищала проход. Спустя десять минут мы очутились на границе тени, отбрасываемой плато, и растительность начала редеть, чахнуть. Здесь, в зоне, куда никогда не падали лучи Адаманта, неохотно росли и деревья, и кустарники, зато широколистные бирюзовые растения вроде лопуха высотой по пояс и папоротники, почти такие же, как земные, ковром покрывали всю поверхность. Как ни странно звучит на первый взгляд, идти здесь стало сложнее: листья "лопухов" загораживали обзор, и приходилось с осторожностью ставить ногу, чтобы не подвернуть на какой-нибудь неровности. Скальная стена вздымалась над нами на заоблачную высоту, и, чем ближе мы подходили, тем ощутимее нависала, давила, хотя была далеко не вертикальной, крутизна её в некоторых местах не превышала шестидесяти градусов. Осока, поколебавшись немного, двинулась вдоль стены вправо.
-- Места для посадки "коромысла" вполне достаточно, -- заметил Пятерня.
-- Было бы что увозить, -- развёл руками я. -- За десять лет это место могли найти.
-- Полетим в следующее, делов-то, -- бросила через плечо Осока. Я не уставал поражаться, до чего легко она подхватывает просторечные выражения, которые я иногда употребляю незаметно для себя.
Пройдя метров двести, Осока насторожилась, приблизилась к стене вплотную, дотронулась до камня в нескольких местах.
-- Вот оно, -- удовлетворённо кивнула она. Сосредоточившись, вытянула руки вперёд и с видимым усилием провернула в воздухе. Внутри скалы раздался негромкий скрип, затем по земле передалась вибрация, и огромные камни, только что казавшиеся единым целым, причудливо сдвинулись, ушли в стороны, обнажив прямоугольный портал, закрытый металлическими створками. Пятерня потянул меня за обломок скалы. Осока тоже приняла меры предосторожности: прижалась к камню в стороне от портала и, вытянув руку максимально далеко, на ощупь набрала на панели замка длинный код. Панель пискнула, и створки начали расходиться. Одни, вторые, затем третьи. В чёрном провале уходящего под наклоном вниз тоннеля загорелись пыльные голубоватые светильники. Надев дыхательные маски - Осока заранее предупредила, что помещения склада должны быть заполнены углекислотой - мы вошли внутрь.
От входного портала вглубь горы вёл наклонный квадратный тоннель шириной около пяти метров. Судя по совершенно гладкой поверхности стен, проход не прорубали механическим инструментом, а выплавляли, одновременно замуровывая трещины в камне. Сто метров вперёд и вниз - и мы оказались возле внутренней двери. Осока, оглянувшись через плечо, постучала согнутым пальцем по стене, где были вмурованы две панельки контроля атмосферы, как на космических кораблях. Индикация работала, показывая две абсолютно одинаковые диаграммы: ни голубой составляющей кислорода, ни жёлтой азота, сплошной багровый круг, обозначающий двуокись углерода. Смертельно для любого организма с кислородным обменом, исключая, быть может, некоторых простейших. Впрочем, я догадывался, что задача ставилась несколько иная, чем уничтожение непрошенных гостей, вошедших на склад без кислородного прибора. Гораздо важнее, что в атмосфере углекислоты невозможен пожар, не идёт коррозия, а для долговременного хранения это незаменимо. Бесшумно раздвинулись створки внутренней гермодвери, и нашим взглядам открылся невысокий, метров пять, и достаточно обширный зал.
-- Типичная партизанская закладка, -- прокомментировала Осока. -- Один раз видела такую с моим учителем.
Зал был заполнен контейнерами. Очень похожими на железнодорожные, только изготовленными явно не из металла, потому что стенки их не были гофрированными, а имели лишь небольшие рёбра жёсткости. Ближе ко входу среди них попадались такого же размера рамы, внутри которых крепилось нечто запаянное в матовую чёрную плёнку. Осока и Пятерня, не сговариваясь, сняли с ремней планшеты и нырнули в узкие проходы по сторонам.
-- Здесь боеприпасы!
-- А здесь продовольствие и медикаменты!
-- Оснащение для лазарета, оружие и снаряжение должно быть дальше от входа, -- сообщила вернувшаяся Осока. Включила комлинк: -- "Хелси", это "Ропал". Заказ подтверждаю.
-- И сколько тут оружия? -- спросил я.
-- Комплект на группу коммандос, по армейским нормам это чуть меньше батальона.
-- То есть, штыков четыреста? -- прикинул я.
-- Пятьсот. В батальоне по штату шестьсот шестьдесят. Помогай, -- она потянула за скобу, откидывая от стены на кронштейне большую репульсорную платформу, включила, освободила от креплений и вытянула в центральный проход. Дальше всё делалось приблизительно как с электрической складской тележкой: направить плоскую часть платформы под контейнер, приподнять, увеличивая потенциал на репульсорах, и тянуть за поворотный рычаг управления, подсказывая приводу, куда двигать груз. Громадный контейнер шёл легко даже по наклонному коридору, правда, на выходе тележка сразу задела камни, и пришлось ещё увеличить потенциал.
-- Дальше, дальше, -- махнула рукой Осока, вытаскивая из ворот другой контейнер. -- Вынимай её!
Она ловко придвинула свой контейнер к моему, защёлкнула массивные замки, соединяя их "паровозиком". Когда мы вернулись, в проходе нас ждали ещё два контейнера, выдвинутые Пятернёй со своих мест. А наверху заходили на посадку "коромысла" - челноки типа "нерф", предназначенные для перевозки крупногабаритных грузов. Транспортной кабины у них не было, только захват под центропланом, позволяющий переносить бронированный шагоход или что угодно таких же размеров. Пара сцеплённых контейнеров как раз подходила и по габаритам, и по весу. Жаль, что таких челноков у нас всего четыре, и потребуется несколько рейсов, чтобы отправить всё это на орбиту!
Прилетевшие техники забрали у нас платформы и, нацепив маски, отправились вниз.
-- Как думаешь, насколько быстро отреагируют местные власти? -- спросил я.
-- Могут и вообще не отреагировать, -- пожала плечами Осока. -- Сенсоры охватывают только пространство над космодромом и городом, а мы в сотне километров от него. На энергостанции никого нет, одни дройды.
-- Точно?
Осока укоризненно посмотрела на меня:
-- Всё не доверяешь моим способностям?
-- Опять забыл, что ты умеешь чувствовать присутствие, -- извиняющимся тоном ответил я.
На перевозку всех контейнеров потребовалось пять рейсов и ещё один "половинный", двумя "коромыслами", забрать последние четыре контейнера. За три с половиной часа никто возле энергостанции так и не появился: местным властям явно было наплевать, что творится за пределами города-космодрома. Как только склад опустел, Осока спустилась вниз, аккуратно закрыла внутреннюю дверь. Затем привела в действие механизм наружной. И едва успела отскочить, когда вслед за гермостворками маскировочные каменные стены заняли прежнее положение.
-- Теперь в космопорт, на свалку, -- распорядилась она. -- Посмотрим, чем занимаются наши технические гении.
"Индрик", корабль бреганцев Иана Кудры и Базили Врана, мы обнаружили на громадном пустыре на границе космодрома, недалеко от громоздящихся куч ржавого корабельного железа. Кроме него, возле свалки стояли несколько небольших грузовиков и один потрёпанный корвет. Иан, Базили и их приятельница, мохнатая фо-фейанка Блика Лофор, пили под навесом пахучий травяной настой в компании космического старьёвщика - очень похожего на человека гуманоида с оранжевым цветом кожи.
-- Как успехи? -- спросил я.
-- Шикарно! -- чуть ли не закричал румяный круглолицый Иан. -- Алекс, мы генератор купили! Режим не держит, но это фигня, откалибруем. Зато дёшево.
-- Транспорт вызвали? -- прервала его восторженную речь Осока.
-- А как же! Чембал ещё кой-чего на продажу привезёт. Тут, оказывается, некоторые блоки в большом дефиците, а у нас как раз есть.
-- Неужели тогда со станции что-то прихватили? -- изумилась Осока.
-- Самое ценное, -- сказал Базили. -- Не имперцам же оставлять!
Осока только головой покачала. Инженером она не была, и некоторые действия и мотивы техноманьяков оставались вне пределов её понимания. А я ухмыльнулся, вообразив лица имперских техников, когда они увидели в инженерных залах многочисленные дыры от приватизированных блоков.
Заслышав свист приземляющегося челнока, старьёвщик выглянул из-под навеса, и лицо у него удивлённо вытянулось.
-- Давно я не встречал LAAT этой модификации, -- сказал он. -- Для перевозки крупных грузов лучше не придумаешь. Не продаётся?
-- Интересный ты мужик, Гемрат, -- хмыкнул Базили. -- Продадим, а сами с чем останемся?
-- Старьёвщики так добры, что готовы купить любой хлам, а стоящую вещь и подавно. Причём, по самой лучшей цене, -- ядовито пояснила Осока. -- Правда, не уточняют, для кого именно она наилучшая.
-- Торговцы не меняются нигде и никогда, -- понимающе кивнул я. Осока включила коммуникатор:
-- Риен Шо, чем порадуете?
Голопроектор в её руке высветил объёмное изображение Старшего Администратора Инкипа Риен Шо, немолодого панторанца с пышными усами в стиле императора Александра II.
-- Особенно нечем, -- Риен Шо развёл руками. -- Есть несколько фрахтов в соседние системы, увы, все небольшие.
-- Хотите заработать - ищите груз на Брег, -- посоветовал старьёвщик Гемрат. -- Последнее время в том направлении мало кто летает.
-- Минуточку, а наши бреганские? -- вмешался Базили.
-- Ваших осталось всего ничего. У одних корабли конфисковали, другие не стали дожидаться своей очереди и разлетелись кто куда.
-- Как это конфисковали? -- не понял Базили. -- Под каким предлогом?
-- Слишком мощное вооружение, можно использовать как боевые. Борьба с пиратством и контрабандой на имперский манер. Сначала потребовали снять оружие, а когда люди не подчинились, стали хватать и отбирать корабли.
-- Да, -- ответил панторанец на голограмме. -- Поговорю с посредниками.
Обратно возвращались тем же порядком: мы на "Ропале", бреганцы, Блика и Риен Шо - на "Индрике". Обогнув планету, поднялись на синхронную орбиту, где над территорией, населённой, разве что, немногочисленными фермерами, висел "Хелси". Один из двух экспериментальных фрегатов ЕФ-76, построенных в последний год Республики, в бою с флотилией сепаратистов лишился кормового модуля со всеми двигателями. Тогда восстановить его не успели, а после создания Империи предусмотрительно спрятали на межпланетной свалке в системе Панторы. Откуда мы его и взяли, когда пришлось срочно спасаться со станции "Румелия", оккупированной имперскими штурмовиками. Чуть в стороне от фрегата, словно мошки, вились мелкие кораблики. На общем канале царил шум, смех и визг: кореллианец Кейран Килиан выпустил в космос свой "выводок". Эти решительные девицы отказались покидать "Хелси" вместе с остальными беженцами и чуть ли не хором заявили, что хотят стать пилотами истребителей. Килиан сначала схватился за сердце, потом за голову, но девушкам удалось склонить на свою сторону нашу капитаншу, бывшую директрису "Румелии" Рийо Чучи. Та разрешила попробовать, для начала хотя бы на тренажёре. Иан, Базили и Блика спаяли на основе кабины разобранного "Актиса" и двух голопроекторов импровизированный симулятор, и кореллианец по очереди пропустил соискательниц через серию тестов. К его удивлению, несколько девушек оказались весьма способными. Пришлось ему учить и остальных желающих, сперва на тренажёре, а потом и в космосе, страхуя через систему дистанционного управления, ведь истребитель "Актис" машина категорически одноместная. В данный момент "эскадрилья Белых Цапель", как они именовали себя сами, в полном составе азартно гонялась за четвёркой пилотов-панторанцев, изображающих неприятеля. Судя по гаму в эфире, те пока легко уходили от атак, несмотря на тройное превосходство "Цапель". Осока, по пологой дуге обойдя место учебного боя - от греха подальше - подвела корабль к дополнительному ангару номер три, подвешенному сбоку на гипертрофированном "киле" фрегата, как раз на уровне модуля вспомогательных генераторов. "Ропал" в ворота ангара прошёл бы с трудом, но нам и не нужно было внутрь: под брюхом ангарного пилона, в задней части, как раз за гигантской укосиной, обеспечивающей жёсткость конструкции, располагался стыковочный узел вертикального типа. К нему и подвела нас Осока.
В узком подъёмнике переходной трубы могли разместиться только двое, поэтому поднимались в два приёма: сначала Пятерня с Жехом, потом мы с Осокой. Наклонный пандус на уровень выше, затем прозрачная галерея над ангаром и дремлющими со сложенными вверх плоскостями крыльев десантными "нерфами", и, наконец, главные лифты, которыми была пронизана вся нижняя часть фрегата. Пятерня нажал кнопку палубы номер девять, где находились корабельные трюмы, и лифт понёс нас вверх, мимо мостика и офицерских общежитий. У куатских звездолётостроителей была несколько странная логика: такое впечатление, что заботились они не о лучшей защищённости важнейших помещений фрегата, а о том, как обособить обитаемое пространство офицерского состава от остального экипажа. Впрочем, за два месяца я уже начал привыкать, что мостик расположен ниже главного полётного ангара и трюмов. А из верхних жилых помещений в нижние приходится ехать на двух лифтах с пересадкой.
Дверь коридора девятой палубы, ведущая в трюм, не была закрыта, из-за неё доносился шум оборудования и неразборчивые голоса. Изначально фрегат достался нам с совершенно пустыми трюмными отсеками: ни боеприпасов, ни запасных частей, только аварийный запас пищевых концентратов. Теперь техники и пограничники складировали здесь то, что было привезено с "партизанской базы". Контейнеры, прибывающие из малого грузового ангара палубой выше, сдвигали с подъёмника и освобождали от груза, после чего команда из нескольких солдат разнимала их на панели и складывала штабелем у стены. Иан, Базили и Блика - когда только успели? - находились в первых рядах оценщиков трофеев. Вместе с майором Гентой Вантезо они изучали комплекты боевого обмундирования. Проблема, как я понял из их беседы, заключалась в том, что все хранившиеся на базе бронекостюмы были одинаковыми, ведь предназначались они для столь же одинаковых солдат-клонов. К счастью, большинству панторанских пограничников этот размер брони был велик, а значит, оставалась возможность подогнать её путём обрезки пластоидных деталей.
-- Дайте мне несколько человек для примерки, и завтра я вам скажу, на кого мы эти доспехи переделать сможем, а на кого нет, -- предложила Блика Лофор.
-- Да, сделайте одолжение, -- кивнул Вантезо.
-- Господин майор, оружие здесь же размещаем? -- подскочил к Вантезо какой-то сержант, имени которого я ещё не запомнил.
-- Пока здесь. Лейтенант, проследите, чтобы всё было пересчитано, номера переписаны, а возле контейнеров установлены голокамеры слежения. Да, и отберите для расконсервации часть тяжёлого вооружения, пусть Аллигар переправит его в арсенал.
-- Так точно, -- откозырял Пятерня.
Я поискал глазами Осоку. Она в сторонке беседовала о чём-то с Рийо Чучи.
-- Что обсуждают мои девочки? -- с улыбкой спросил я, подходя. Панторанка приветливо улыбнулась в ответ.
-- Думаем, что делать дальше, -- сказала она. -- То ли в контрабандисты податься, то ли заняться пиратством.
С недоверием я уставился в янтарно-золотые глаза Рийо. Ещё совсем недавно она была директором большого межзвёздного терминала, примерной законопослушной гражданкой. И вдруг такие речи.
-- Шутишь, надеюсь?
-- Наполовину, Алекс, -- панторанка поправила волосы на виске. -- Надо ведь как-то кормить весь наш коллектив. Делать мы умеем только две вещи: обслуживать звездолёты и охранять что-нибудь от кого-нибудь. Поэтому нам дороги нам тоже две. Либо в полулегальные частные перевозчики...
-- То есть, считай, контрабандисты, -- вставила Осока.
-- Либо в частную наёмную охрану, -- продолжала Рийо. -- Из этих половина - обыкновенные пираты. Не безопасность обеспечивают, а дань собирают.
-- Понятно. Рэкет, -- кивнул я.
-- Вот Осока предлагает присмотреть пиратскую шайку, с которой нам по силам справиться, и отнять у них подопечных. Запросить меньшую плату, а охранять по-настоящему.
-- Идея неплоха. А ты что думаешь, госпожа директор?
-- Ой, хоть ты оставь "директора" для совещаний! Я думаю, что перевозки могут быть выгоднее.
-- Алекс, объясни ты ей, пожалуйста, -- взмолилась Осока, -- что прогорит она со своими перевозками! Сколько у неё судов? Три с половиной лоханки и наша "Горгулья". Этим всю ораву не прокормишь. Значит, надо покупать ещё суда, пилотов нанимать. А потом ветер переменится, и что она будет делать?
-- Ну, у нас и база как бы подвижная, можно в другой сектор податься, -- возразил я.
Маленькие кулачки Рийо одновременно ткнулись под рёбра мне и Осоке.
-- Вас не учили, что это невежливо? -- осведомилась она. -- Переведите мне кто-нибудь на понятный язык!
-- Вообще-то, мы и говорим на понятном, разве нет, Алекс? -- Осокин взгляд был сама невинность.
-- Хохмачка доморощенная, -- проворчал я. И на базик, для Рийо, сказал: -- Почему нельзя заниматься тем и другим одновременно? Пусть перевозки будут добавочным доходом к основному, от охраны.
-- Тогда почти все техники окажутся без работы, -- ответила панторанка.
-- А что, если подрабатывать на сторонних заказах? Представь, по окрестным планетам пойдёт слух, что отличные механики предлагают услуги по ремонту, недорого. Как думаешь, местные частники заинтересуются?
-- Не уверен. Я ведь нездешний, чего-то могу не понимать. Вдруг тут такая конкуренция, что новая эс-тэ-о не имеет шансов на успех.
-- Что такое "эс-тэ-о"? -- переспросила Осока.
-- Станция технического обслуживания, не знаю, как правильно на базик.
-- Да просто "ремонтный док".
-- Вы опять? -- возмутилась Рийо. -- Нет, я так больше не могу! Сегодня же беру протокольного дройда и начинаю учить ваш язык.
-- Ага, давно пора, -- одобрила Осока. -- А то всё грозишься только.
Когда разгрузка закончилась, по времени "Хелси" был уже поздний вечер, и импровизированный экипаж разъехался на лифтах "по домам". На шестой палубе, где поселились мы с Осокой, было пустынно. После того, как изуродованный фрегат совершил первый отчаянный прыжок в систему Куларин и высадил беженцев на одну из планет, на борту осталось что-то около трёхсот пятидесяти душ, в то время как штатная команда должна составлять почти тысячу. Поэтому народ разместился вполне комфортно: кто в офицерском общежитии и на гостевой палубе, кто в казармах рядовых членов экипажа, расположенных на верхних ярусах основного корпуса корабля. Авиатехники облюбовали пятую палубу, где в низком зале над полётным ангаром хранились штатные истребители, и заняли пару кают на шестой, а остальные помещения остались свободными. Поэтому мы с Осокой имели возможность взять себе по отдельной каюте. Вернее, и взяли, сразу после ухода в гиперпространство. Облюбованный подругой номер я галантно оставил в её полное распоряжение, а сам занял соседний, через стену. Но вечером того же дня, когда я лежал на койке, пытаясь уснуть, открылась дверь, и в комнату вошла Осока. Повесила на стену комбинезон, положила на тумбочку ремень с нехитрыми джедайскими пожитками и, едва коснувшись ногой лесенки, запрыгнула на верхнюю койку. Заглянула ко мне вниз, спросила:
-- Не стесню?
Я отрицательно покачал головой, усилием воли удерживая губы, норовящие разъехаться до ушей. Так мы и остались в одной каюте. Осоке, похоже, было абсолютно безразлично, кто и что подумает на этот счёт. Точно так же она нисколько не смущалась ходить при мне в одном белье - плавках довольно скромного покроя и тонком эластичном топе под грудь, заменяющем здешним женщинам повседневные бюстгальтеры. Когда требовалось раздеться полностью, Осока делала знак, и я интеллигентно поворачивался спиной. Как-то я шутливо напомнил ей, что по выдуманной ещё на "Румелии" легенде мы, вроде как, женаты.
-- Помню-помню, -- улыбнулась она. -- Отвернись.
Сегодня, войдя в каюту, Осока первым делом не без удовольствия избавилась от снаряжения, сняла обувь - по застеленному толстым светло-зелёным паласом полу удобнее было ходить босиком. Предложила:
-- Поедим?
-- Поздно уже, не хочется, -- отказался я. -- Пить хочу.
-- Держи, -- подруга налила мне кипятку с местным цветочным чаем, который нравился нам обоим. -- Фруктов?
-- Кусочек, -- кивнул я. На межзвёздном терминале в скоплении Стеннес нам попались прессованные сухофрукты, почти такие же, как у меня дома, на Земле. Выглядели они непрезентабельно, вроде пищевого концентрата без упаковки, но я-то знал, что продукты местных кустарей и не должны быть красивыми, главное - вкус. Поэтому попробовал сам и чуть ли не насильно заставил попробовать Осоку и зелтронку Дэю, начальницу Карантинной службы. Последняя от восторга закатила глаза, и вскоре счастливый фермер-мириаланец перегружал в наш "нерф" всю партию своего товара целиком. Фруктовые "портянки" были разные, одни напоминали вываренную в сиропе клубнику, другие - персик или нечто среднее между грушей и айвой, ещё несколько вкусов были совсем необычными. Население "Хелси", к тому моменту недели три уже питавшееся одними концентратами, такую добавку к рациону приняло на "ура".
-- Лю-уди-и! -- послышалось из коридора одновременно со стуком в дверь. Голос был Бликин.
-- Заходи, заходи, -- пригласила Осока.
-- Я на секундочку, -- помотала головой Блика. -- Идёмте ужинать, мы на рынке мясо купили, в печке жарим.
Печку эта троица кулибиных соорудила уже на фрегате из небольшого медицинского контейнера и нескольких нагревательных элементов. Вышел превосходный духовой шкафчик, в котором из сухого мяса шахтёрских рационов при добавлении воды получалась ароматная тушёнка, а из замороженных овощей - шикарные гарниры.
-- Спасибо, Блика, но сегодня мы пас, -- сказал я. -- Да, Осока? Время первый час ночи, спать пора, а не ужинать.
-- Как хотите. Тогда отложу большой кусок вам на завтра.
-- Будем тебе очень благодарны, -- улыбнулась Осока.
Первое, что я увидел, проснувшись на следующее утро - смуглую руку Осоки, свершенную с верхнего яруса почти по локоть. Девушка время от времени делала так во сне, словно львица, дремлющая на ветке дерева. Или, скорее, не львица, а египетский сфинкс, на него моя подруга с её полосатой кожистой "короной", заменяющей причёску, походила гораздо больше. В такие минуты я часто испытывал желание взять в ладони эти тонкие нежные пальчики, и всякий раз сдерживался, понимая, что серьёзно рискую здоровьем, если вдруг ей это придётся не по вкусу. С другой стороны, можно попробовать, авось, не покалечит...
-- Делай, -- сонно сказала вдруг девушка. -- Или нет. Не надо "пытаться".
-- Эмм... Ты о чём?
-- Ты так громко думаешь, совершить тебе некий поступок или нет, что, наверное, в коридоре слышно. Прими, наконец, решение.
-- Принял, -- улыбнулся я. -- Цап-царап!
И всё же взял её за руку - совсем легонько, так, чтобы она могла убрать ладонь, не вырываясь. Осока перегнулась через край койки и удивлённо посмотрела на меня:
-- И вот об этом ты так напряжённо думал, что аж меня разбудил? Я решила, ты как минимум пойдёшь Чучи предложение делать.
-- Почему Чучи? -- растерялся уже я.
-- Ну, или что-то столь же кардинальное. А ты над такой ерундой...
-- Да я, собственно, сомневался, вдруг ты спросонья не разберёшься и двинешь, как ты умеешь, -- вывернулся я.
-- Исключено. Я и во сне прекрасно чувствую, кто ко мне прикасается и с какими намерениями. Тебе опасаться вообще не...
Договорить она не успела, потому как в этот момент раздался страшный грохот, эхом передающийся по конструкциям звездолёта. Удар, ещё, ещё! Некто очень упорный долбил чем-то тяжёлым по чему-то металлическому. Мы выскочили из коек, как ошпаренные, оделись и бросились выяснять, что творится. Удары были неплохо слышны даже в лифте, пока тот вёз нас на мостик. А там собравшиеся старшие офицеры наблюдали на переднем экране трансляцию с "праулера", как две фигуры в скафандрах, приставив к стыку броневых плит металлический стержень, в котором я чуть ли не с нежностью опознал обыкновенный лом, вгоняют его в щель кувалдой.
В комлинке слышалось оживлённое обсуждение процесса:
-- Прикипела, с-с...
-- А ты долбани как следует, кули ты гладишь?
-- Ага, а оторвёт отдачей? Кто ловить будет?
-- Не дрейфь, держу.
-- Эх, куатская техника... -- Иан, по голосу это был именно он, размахнулся и с хеканьем нанёс удар из-за головы.
-- Пошла, давай! -- заорал Базили.
-- Что они делают? -- удивилась Осока.
-- Хотят снять наружный корпус с генераторного отсека, -- объяснила Блика. Скафандра у неё не было, буксир же для подобных работ великоват и неуклюж, поэтому она вынуждена была наблюдать за процессом со стороны.
-- А зачем? -- не поняла моя подруга.
-- Интересно, а как ты иначе запихнёшь туда новый генератор, если он пять метров в диаметре и пятнадцать длиной? -- сказал я. -- В лифт он не войдёт даже нарезанный на дольки.
Ещё два удара - и вся нижняя часть броневого покрытия, похожая на остов небольшого судна с отрезанной кормой, снялась с места, гулко грохнув о корпус ниже лежащего отсека, отчего вся конструкция корабля низко загудела. Затем плавно, с достоинством, как всё, что делается в невесомости, поплыла прочь от "Хелси", медленно переворачиваясь.
-- Ур-а-ау! -- Блика захлопала двумя парами ладоней.
-- Ой, а как же её, -- растерянно пролепетала Рийо. -- Кто-нибудь, буксир!
-- Не волнуйся, -- успокоил я, -- через виток вернётся, тогда и поймаем.
-- Вернётся? Уверен?
-- Ну, мать, ты даёшь, -- возмутился я. -- Сто тысяч лет в космос летаете, а законов орбитального движения не знаете.
-- Надо бы внутреннюю тросом, что ли, подвязать... -- задумчиво произнёс, меж тем, Базили, провожая взглядом удаляющуюся деталь.
Иан попытался почесать заднюю часть шлема:
-- И чего мы тракционный луч не починили сначала?
-- Да ладно, хрен с ним, -- махнул рукой Базили. -- Давай эту привяжем и тоже отколупаем. Жарко тут чего-то становится, солнышко припекает.
-- А за что её привязывать?
-- Хатт его знает. Может, проушины приварим, как к лому и кувалде?
-- Выдержит ли сварка-то?
-- Ну, вот и поглядим...
-- Нет, не могу больше это видеть, -- Рийо развернулась, собираясь уходить.
-- Не пойму, что тебе не нравится, -- сказала Блика. -- Люди работают.
-- Кстати, наши техники заявили, что надо прорезать отверстия в обоих слоях корпуса, а потом заваривать, -- как бы между прочим заметил присутствующий тут же Килиан. -- А ребята нашли очень толковое решение.
-- Правильно, -- кивнул я. -- Что один человек сделал, другой завсегда разобрать сможет. А вам бы только резать, хирурги.
-- Они так весь звездолёт разворотят, -- вздохнула Рийо.
-- Разворотят, так обратно соберут. А из лишних деталей построим что-нибудь небольшое, вроде второй "Горгульи", -- последнюю фразу я произнёс по-русски, чтобы не нервировать Рийо.
-- Каких ещё "лишних"? -- зашипела мне в ухо Осока.
-- Ну, как же, после сборки всегда остаются лишние детали, -- я пожал плечами. -- А когда разбираешь что-то очень большое, как звездолёт, то и деталей остаётся мно-ого...
-- Это шутка, надеюсь?
-- Да успокойся ты. Видела же результаты их работы. Понравилось, как они "Горгулью" сделали?
-- Понравилось. А "Ропал" понравился ещё больше. Но слова о лишних деталях как-то...
-- Настораживают? -- ухмыльнулся я. -- Не волнуйся. Если у нашего человека остаются лишние детали, выясняется, что агрегат и без них прекрасно может работать. Вспомни пословицу: русский человек это не тот, у кого чего-то нет, а тот, у которого нет, ну и хрен с ним. Пойдём лучше завтракать, а то эти гаврики вернутся и доедят вчерашнее мясо, нам не достанется.
В тот же день мы с Осокой и Пятернёй снова спустились на планету. Моей подруге нужно было встретиться с информатором из числа "агентов Оссуса", дать задание разузнать относительно пиратских шаек, крышующих шахтёров на астероидах. Поскольку долгих манёвров в атмосфере на сей раз не требовалось, полетели на старой доброй "Горгулье". Вместе с нами отправились врач Карантинной службы Маррен Беренко и пожилой хозяйственник Гиддеан Трин. Сопровождать себя на встречу Осока не позволила, предложила нам, если мы так уж беспокоимся, погулять по рынку возле кантины, где ждал её информатор, а заодно помочь Гиддеану и Маррен приобрести продукты для кухни. Накануне Инкип Риен Шо присмотрел несколько подходящих поставщиков, но у Рийо порядки были строгие: без проверки Карантинной службой ни один местный продукт на борт не попадёт. Со стороны мы, должно быть, напоминали команду небольшого грузовика с одного из Центральных миров. Оружия не было лишь у Трина. Рыженькая подвижная Маррен, как и вся "амазонская команда" карантинных врачей, не расставалась с изящным портативным бластером, удобным для небольшой женской руки. Серебристый чемоданчик с анализаторами висел на плече у Пятерни на длинном ремне. Осока на сей раз надела бежевую не то куртку, не то жилет - без рукавов, но с довольно массивными наплечниками, подпоясав её по обыкновению ремнём с вышитой лентой впереди, тёмно-красные брюки джинсового типа и элегантные шнурованные ботинки на массивном каблуке. Ботинки она приобрела на орбитальной станции в системе Амбрии, перебрав перед этим чуть ли не три десятка вариантов, вконец измучив продавщицу, но найдя, наконец, такие, "чтобы и каблук, и удобно". Вообще, я заметил, что манера одеваться у моей подруги за два месяца слегка изменилась, а гардероб изрядно обогатился. С точки зрения Кодекса Джедаев она и раньше одевалась недопустимо роскошно: имела целых две туники, комбинезон, несколько пар брюк... А теперь и подавно. Не иначе, сказывалось влияние окружающих девиц с "Румелии" и, прежде всего, Рийо. Я, во всяком, случае, другой причины не видел.
На грузовом космодроме, куда мы совершили посадку на этот раз, я краем уха услышал диалог двух местных полицейских. Предметом для обсуждения как раз и служила Осока.
-- Красивая особа, -- сказал один страж порядка другому. -- Не иначе, в доме моделей работает, гляди, осанка какая!
-- Да, не понимаю только, зачем она под джедайку косит? -- отозвался другой. -- Заметил, как нейронные плети повесила? Да ещё две.
Я постарался не улыбаться. Как и в большинстве случаев, маскировка сработала на "ура". Рукояти Осокиных мечей специально были оформлены так, чтобы почти не отличаться от распространённого шокового оружия обывателей. Экзальтированная молодёжь часто, выпендриваясь, вешала плети по-джедайски на пояс. И окружающим даже в голову не приходило, что кто-нибудь так вот открыто рискнёт носить настоящие мечи. Учинить проверку могли, разве что, лишённые стереотипов имперские патрули, поэтому в местах, где они водились, моя подруга всё же убирала оружие под одежду.
Кантина расположилась в цоколе небольшого трёхэтажного строения через дорогу - вернее, неширокий местный проезд - от крайних палаток большого рынка с его задней, "непарадной" стороны и обслуживала, в основном, поставщиков, привозящих товары. Осока, кивнув на прощание, скрылась внутри, а мы углубились в торговые ряды. Рыночные торговцы, во всяком случае, некоторые, прекрасно знали назначение серебристого чемоданчика, и кое-кто, завидев его, как бы случайно отходил от своих прилавков вглубь, делая вид, что "никаво нэт, слющай". То есть, с качеством продукции у них были явные проблемы. Ну, как говорится, спасибо, что сами признались - к таким Трин и не обращался. Овощей и фруктов на базаре было море, есть из чего выбрать. Я, как человек сильно нездешний, в местной сельскохозяйственной продукции путался, тем не менее, мне показалось, что добрая половина ассортимента на Орд Мантелл не такая, как на Стеннесе. Что, в общем, было неудивительно: на маленькой Земле растут сотни видов пищевых растений, а в огромной Галактике их должно быть больше на порядки. Мясные и рыбные ряды располагались глубже, довольно далеко от заведения, куда вошла Осока, и туда я решил не ходить. Во-первых, мне не хотелось выпускать из поля зрения кантину, во-вторых, многие съедобные обитатели инопланетных морей, очень вкусные в приготовленном виде, в чём я имел возможность убедиться, сырыми выглядели так, что всякий аппетит пропадал надолго.
Прохаживаясь по краю рынка, я неожиданно услышал со стороны кантины нарастающий шум. Не сразу стало понятно, что это такое, тем более, что проезжающие мимо сельскохозяйственные машины своим утробным ворчанием не давали разобрать характер и источник звука. Я перешёл улицу, приблизившись к дверям заведения, и в это время через открытое окно на улицу выпрыгнул какой-то гуманоид. Приземлился методом кувырка через голову, подхватил с земли кепку и бросился наутёк. Следом в дверь выскочил здоровенный детина в засаленных штанах и домотканой жилетке и только было собрался бежать вдогонку, как о его голову со звоном разбился толстостенный стеклянный сосуд. Детина осел в дверном проёме, и ещё один посетитель, споткнувшись о него, завалился на спину, комично задрав ноги. Прямо Дикий запад какой-то: что ж это за салун да без драки?
-- Пятерня, сюда, тревога! -- произнёс я в комлинк.
Изнутри помещения послышался треск ломаемого то ли дерева, то ли пластика, потом ещё... А затем всё стало как-то быстро затихать. Почему, я понял почти сразу, когда, отпихнув застрявшего в дверном проёме верзилу, двое не столь рослых, но очень крепких ребят в комбинезонах вышвырнули на улицу одного из посетителей. Через пару секунд - второго.
-- Ого, как тут интересно! -- подбежавший Пятерня остановился рядом со мной, одна рука на бластере, другая сжимает что-то тёмное, округлое. Как я заподозрил по жёлтому выступу, торчащему между пальцев, это была шоковая граната.
Первый выброшенный посетитель, тем временем, попытался встать и качать права... и получил в лоб от выходящей из кантины Осоки.
-- Просим прощения, леди, -- вежливо сказал один из вышибал. -- В нашем заведении они обычно смирные, это сегодня чего-то... От жары, наверное.
-- Философский??? -- я оглядел валяющиеся в пыли тела.
-- Да, там один утверждал, что все женщины продаются, надо только дать хорошую цену. Я возразила. А он настаивал...
-- Который из них?
-- Он там остался, в стойке головой застрял. А дальше пара отменно воспитанных фермеров вступились за девушку, и дискуссия приняла вот такой оборот.
-- М-да, -- покачал головой Пятерня. -- Вот что меня всегда поражало в вашем брате, так это умение бить морды с безмятежно-скучающим видом.
-- Неправда, -- возразила Осока. -- В конце стало даже весело.
Подлетел полицейский спидер. Четверо поджарых мужчин в форме выпрыгнули на пыльную дорогу с дубинками и шокерами наготове, завертели головами, оценивая обстановку.
-- Леди, -- совершенно точно определив ключевую фигуру происшествия, обратился к Осоке один из полицейских, -- на Вас напали?
-- Да, Вы знаете, эти пьяные расисты омерзительно наглы... -- вздохнула она. -- Кстати, двое ребят-фермеров тоже так считают. Не наказывайте их строго, офицер.
-- Вынесем устное порицание, -- заверил полицейский. -- А с этими разберётся судья. Вас не поранили?
-- Нет-нет. Мы пойдём?
-- Конечно. Счастливого пути.
-- По крайней мере, с агентом ты встретилась? -- поинтересовался я.
-- Конечно, -- кивнула Осока. -- И информацию получила. Местный резидент, оказывается, о жизни пиратов весьма неплохо осведомлён.
Агент дал Осоке, что называется "полный расклад": кто, где, чем промышляет и насколько "в авторитете". О крупных мафиозных кланах речь не шла, при десятках, если не сотнях баз и огромном флоте пробовать откусить кусок от их пирога было бы чистым самоубийством. Отпали и несколько сравнительно некрупных "семей", промышляющие работорговлей или производством синтетических наркотиков. Из оставшихся кандидатов на уничтожение "малый Совнарком" нашего дружного коллектива выбрал пиратов астероидного пояса системы Араг. Другие подходили меньше, так как базировались на планетах. Захвати мы базу одной из таких группировок, висящий на орбите "Хелси" стал бы демаскирующим фактором. В астероидах же не один фрегат, флот спрятать можно. Подготовка к операции заняла больше недели. Вантезо, Килиан и Пятерня действовали по всем правилам военного искусства: сбор более подробной информации о противнике, доразведка силами четвёрки истребителей, наблюдение за перемещениями, планирование и так далее. Осока в ожидании вся извелась. Ей хотелось действовать, а нужно было наблюдать и анализировать. В конце концов, она нашла для себя дело - занялась подготовкой соответствующего антуража для операции. Выяснив вместе с Сакисом из информационной сети подробности биографии ключевых лиц пиратской шайки, она узнала, что большинство из них в давней Войне Клонов воевали на стороне сепаратистов. И решила этим воспользоваться. Она же нашла и судно-ловушку для завязки операции, договорившись с торговым капитаном, который на пиратов имел зуб: шайка изувечила его брата, и тот не мог больше летать пилотом. Иан, Базили и Блика потратили почти сутки на оборудование транспорта всем, что требовалось для нашего плана. Когда же всё было готово, агент на Орд Мантелле через третьи руки подкинул пиратскому осведомителю весьма интересную информацию...
Транспорт, построенный на базе сильно переделанного кореллианского корвета КР-70, пираты засекли сразу, как только он вышел из гиперпространства. Тип корабля и его регистрационные номера совпадали с теми, что сообщил им "надёжный человечек". И воины Весёлого Роджера кинулись на судно всей группой сразу. Шестёрка разномастных истребителей старалась сбить зенитные турели, метила в силовую установку, чтобы лишить жертву подвижности. Транспорт отвечал, но без особого успеха. Пираты, должно быть, посмеивались в своих кабинах над неловкостью стрелков "купца", не зная, что зенитки управляются дистанционно, из хорошо защищённых внутренних помещений. Потеряв две огневые точки (но ни одного человека), капитан сделал вид, что сдаётся, и выключил двигатели. Державшийся поодаль пиратский челнок тут же устремился вперёд, зашёл в гостеприимно раскрытые створки ангара, и призовая команда шумно ввалилась на борт. Возглавляющий её бандит первым делом с размаху ударил капитана в челюсть: мол, какого хатта сопротивлялся, когда тебе приказали сдаться? И лишь затем спросил, что везёт транспорт.
-- Подразделение коммандос, -- честно ответил тот, утирая кровь с разбитой губы.
-- Шутник, да? -- приподнял бровь пират. -- Поглядим, как ты будешь зубоскалить на радиоактивных шахтах Трандошанского королевства! А ну, пошёл, показывай трюм!!
Он не знал, что в это самое мгновение на верхнюю часть его челнока бесшумно спрыгнула из-под потолка Натуа Хисс - диспетчер, спортсменка и просто красавица, несмотря на нечеловеческое происхождение. Цепляясь за кронштейны и элементы конструкции, замирая в полной неподвижности, как умеют только рептилии, она подобралась к носовой части и аккуратно установила на край остекления кабины кумулятивный заряд. Отодвинулась в сторону, так, чтобы в поле зрения попали пиратские часовые, сняла с портупеи детонатор и мощный одноразовый шокер. По условному короткому писку комлинка она выстрелила широким лучом шокера по часовым и нажала кнопку детонатора. Звука почти не было, лишь стёкла брызнули во все стороны мелкими осколками, а в креслах остались лежать убитые скачком давления пилоты.
Одновременно в рубке и тесном лифтовом холле взорвались газовые заряды, за считанные мгновения отключив и главаря с сопровождающими, и тех, кто остался приглядывать за вахтенными. Капитан транспорта, теряя сознание, успел злорадно подумать, что хорошо смеётся тот, кто смеётся последним. Снаружи тем временем заработала "громыхалка" Сакиса, забивая любые сигналы комлинка в радиусе нескольких тысяч километров, и на пиратские истребители дружно навалились "Актисы" Кейрана Килиана. Их было четырнадцать, вся пограничная эскадрилья и две лучшие пилотессы "Белых цапель". Последние имели чёткий приказ в ближний бой не ввязываться: под брюхом их машин висели ионные пушки тяжёлого класса, способные на время отключить системы не только любого истребителя, а даже средних размеров грузовика. И девчата палили из них по пиратам в таком темпе, какой только позволяли энергонакопители. Тем двум корсарам, в которых попали их заряды, крупно повезло. Пограничники, целясь, как в тире, по неподвижным мишеням, аккуратно вывели из строя их двигатели, а добивать не стали, занялись остальными.
Три часа спустя "пленённый" транспорт подходил к пиратской базе. На экране обзора всё выглядело вполне убедительно: два истребителя сопровождают "купца" по сторонам, два других пришвартованы к корпусу. Главарь налётчиков Сирус Врот вышел на связь со своим атаманом.
-- Как делишки, Буц?-- спросил тот.
-- Три новости, одна плохая и две хороших, -- отвечал пират Буц.-- Мы потеряли два истребителя, убит Ганоуш. Зато трюм этого купца доверху наполнен сырым чанлоном, Очкарик говорит, руда очень богатая.
-- Вторая хорошая новость?
-- Здесь ещё и пассажирки, дочки нищего твилекского барона. Папаша стал буянить, пришлось его пристрелить, а сами девки - гляди, босс!
Кто-то невидимый вытолкнул в фокус голокамеры двух перепуганных девчонок. Сёстры Вао из Карантинной службы очень убедительно жались друг к дружке и хныкали, размазывая дорожки туши на щеках. Видели бы пираты их в тире с бластерами в руках!
-- Хороши, а? -- осклабился Буц. Говорил он вполне искренне, совершенно не замечая ни стоящих с оружием наизготовку пограничников, ни вытянутой руки Осоки, удерживающей его сознание под контролем. В общем, спектакль продолжался.
Сенсоры пиратов не могли рассмотреть, что за транспортным кораблём в пространстве растекается шлейф крохотных, неуловимых для сканеров предметов. Выброшенные самодельными кассетными установками, они разлетались вокруг, изредка ударяясь о корпуса эскортирующих истребителей. Их пилоты тоже не обращали на это никакого внимания, потому как оба были давно мертвы и таращились вылезшими из орбит глазами в разбитое остекление кабин. Вакуум - штука очень неприятная, дыхательная маска от него не спасает. Крохотные "паучки" модулей дистанционного управления держали своими приводами рычаги и педали, придавая полёту мертвецов осмысленное направление.
К тому времени, как транспорт вошёл в док астероидной станции, там собралось немало бандитов, желающих посмотреть на сестёр-пленниц. И когда вместо подельников и их добычи с откинутой рампы ринулись в атаку закованные в броню солдаты, пираты замешкались с ответным огнём на целый десяток секунд. А их главари растерялись ещё сильнее. Осока недаром подготовила соответствующий антураж. Красные опознавательные знаки Республиканских Коммандос на белой броне и возглавляющая солдат фигура с двумя световыми мечами, одетая в короткую накидку из грубого коричневого полотна, воскресили в душах старых сепаратистов давний панический ужас. В то же самое мгновение разом ослепли наружные сенсоры пиратской базы: микрозаряды в пустоте взорвались, разбрасывая в разные стороны старое, как сама радиолокация, средство - полоски металлической фольги, а вместе с ними - крупный кристаллический порошок, отражающий другие виды излучений. Лихорадочно переключая режимы, операторы пытались отстроиться от помех, но добились только того, что сквозь мутную пелену стали различимы более крупные объекты, похожие на сигнатуры атакующих истребителей. Зенитчики спешно открыли огонь. В белый свет, как в копеечку, по нашим имитаторам целей. Тем временем, штурмбот типа "катарн", прикрываясь маскирующим устройством, временно снятым с "Горгульи", присосался к обшивке коридора командного сектора, и четыре десятка пограничников во главе с майором Вантезо и лейтенантом Пятернёй ворвались на станцию.
Первым в ангаре пришёл в себя сутулый желтолицый пират со звездообразным шрамом, переходящим с подбородка на скулу.
-- Это маскарад! -- заорал он. -- Джедаи мертвы!! Вперёд!!
И выстрелил в Осоку. Это стало его первой и последней ошибкой. Отбитый пылающим клинком плазменный заряд прожёг в его плече дыру, а пока он пытался перехватить бластер левой рукой, выстрел одного из пограничников отправил бандита к праотцам.
Ответный огонь становился всё организованнее и прицельнее, на белой броне появлялись чёрные оплавленные кляксы, несколько пограничников были ранены. Но наши уже прорвались в коридоры ангарной палубы. Тренькнули, включаясь, набуанские силовые щиты. Первая шеренга пограничников состояла теперь только из щитоносцев, а стрелки, выставляя между ними длинные стволы тяжёлых бластерных ружей, вели прицельный огонь по огрызающимся противникам. Пираты попытались опустить аварийные переборки, но Осоку это задержало на пару мгновений, не более. Взмах мечом наискось, чтобы срезать угол у одного из сегментов заслонки, точный укол куда-то за потолок, и второй сегмент, лишённый опоры, просто вывалился из пазов, освобождая проём наполовину. С противоположной стороны ухнуло, долетела жаркая волна - пограничники подорвали переборку во втором коридоре.
-- Алекс, проверяй помещения! -- крикнула мне через плечо подруга.
Да, это было необходимо. В комнатах за нашими спинами могли затаиться незамеченные бандиты.
-- Дандун, Сэнья, вы слева, мы справа, -- распорядился я. -- Алема, следи за тылом.
Процедуру проверки мы отработали ещё на "Хелси", во время тренировок. Один открывает дверь и, пока двое других держат помещение под прицелом крест-накрест, стреляет из шокера во все подозрительные места, где можно спрятаться.
-- Надо было взять кого-нибудь из панторанок, -- проворчал полицейский Тиг Рифан, пока мы контролировали очередное помещение. Я согласно кивнул.
-- Это почему это? -- осведомилась, выходя в коридор, Натуа. -- Здесь чисто.
-- Больно уж красива ты в движении, змея, -- улыбнулся я. -- От прицела отвлекаешь.
-- Ну, извините, я не специально, -- развела руками фоллинка.
-- Сколько у вас? -- спросила Сэнья Вао.
-- Один, -- я кивнул на бесчувственное тело пирата, стянутое путами по рукам и ногам.
-- У нас двое. Женщина сдалась сама, мандалорианская наёмница.
-- Что?? Сама сдалась? -- изумился Рифан.
-- Говорит, не на работе, -- пожал плечами Ганион Дандун.
-- Тогда пусть сидит пока, потом разберёмся.
И в это время из потолочных динамиков загремел гулкий голос майора Вантезо:
-- Всем вооружённым жителям базы! Командный сектор в наших руках. Предлагаю сдаться. Гарантирую жизнь. В противном случае включаем устройства экстренного пожаротушения.
Под этим эвфемизмом, в отличие от "противопожарной системы", подразумевались клапаны аварийной декомпрессии, стравливающие воздух из помещений, где потушить огонь другими средствами не представляется возможным. А поскольку скафандров у большинства пиратов не имелось, бой затих в считанные минуты. Выходящих с поднятыми руками "джентльменов удачи" вязали, обыскивали и сгоняли в свободный ангар. Меньше чем через час после начала операции база полностью перешла под наш контроль. Как говорится, "с бандой Стампа покончено".
Теперь можно было полюбоваться на странную пленницу, захваченную панторанцами. Это оказалась женщина лет тридцати с узким точёным лицом и светлыми волосами, одетая в невзрачное бурое трико и удлинённый жилет, подпоясанный наборным металлическим ремешком. Свинцово-серый бронекостюм и шлем, подозрительно похожий на республиканские шлемы наших пограничников, висели на стене каюты на специальном держателе. При нашем появлении мандалорианка встала, гордо выпрямилась и, коротко кивнув в качестве приветствия, произнесла:
-- Это не моя война. Могу я просить позволить мне уйти?
-- Зависит от того, кто ты, -- сухо отозвалась Осока. Рука её лежала на рукояти меча.
-- Тесс из клана Крайз.
-- Громкое имя. Надеюсь, ты сможешь привести доказательства?
Зелёные глаза мандалорианки выдержали взгляд моей подруги, не дрогнув.
-- Встречный вопрос, -- сказала она. -- Это ты спасла моего брата Корки от предателя Алмека?
-- Да, я, -- Осока убрала руку с ремня. -- Ты действительно Тесс Мерел-Крайз. Но что значит эта броня? Новые Мандалоры не служили наёмниками.
-- Всё меняется, мастер Тано. Трудные времена, надо на что-то жить, -- вздохнула Тесс.
-- Осока, просто Осока, -- поправила моя подруга. -- Сейчас работа есть?
-- Думаю, нет. Вряд ли мой будущий наниматель объявится здесь, учитывая обстоятельства.