Это был Барабан. Он притащил снаружи свое тело, на котором красовался свежий укус.
- Братаны, - простонал он как калитка, - снимите мне доктора. Хотя бы на пару часов.
- Очень умный, - ответили ему.
Это был Лоб. Лоб не обладал особым интеллектом, поэтому считал всех умнее себя.
Зря он это сказал. Барабан действительно чувствовал себя не очень. Мы должны были помочь ему.
Док сушился на бельевой веревке. Он пил так много, что никогда не просыхал. Его звали Айбол.
- Но это твой выбор, - снова сказали Барабану, когда мы потянулись к доку. - Я предупреждал, что тебе станет плохо от свободы. Ты мог опьянеть как Айбол. И бросить себя под колеса...
Это был Венера. Просто Венера. Он встречался с Барабаном в коридоре, встречался в камере. Они часто и плотно говорили. Считалось, что у них отношения.
Мы остановили ноги и опустили руки, в которых хмурился Айбол. Он обзывался на чем свет стоит, а, впав во тьму, принялся лягаться. Он явно не желал лечить Барабана.
- Сперва мы должны узнать, кто его укусил, - заявил Венера. - А вдруг вампир?
- Очень умный, - сказал Лоб.
Это был комплимент. Мы об этом не подумали.
- Или бешеная собака, - добавил Венера. - По адресу, куда он шел, жила собака.
- Все адреса с собаками, - сказал Лоб.
Он ухмылялся. Глупо и густо.
- Очень умный, - сказали ему.
Это был Антип Гну. Тоже не сильно умный, но и не слабый. На свободе он толкал вагоны за полцены.
Тем временем Бабаран стонал и бился в судорогах. Будто птица.
Вампир Десна следил за всеми через оконную решетку. Он не кусал Барабана, но страшно желал этого. Барабан отличался от других повышенной красотой.
На худой конец Десна мог полакомиться кем-то другим, но мы никогда не покидали камеры. Жили в заточении. Точили финки с едой. И не тужили.
Однако Барабан отмотал свой срок как кассету. Слишком быстро.
Он нравился нам.
- Завтра я окажусь на свободе, - сказал он внезапно.
- Я буду скучать, - сказал Венера. Его зеленые глаза затопили слезы. - Лучше останься. Никто не знает, что там на воле.
Мы все сидели так долго, что не помнили, как пахнут подмышки города.
- Я накормлю вас письмами, - пообещал Барабан поутру.
И вышел. Улица засосала его со звуком пылесоса. Крупицы пыли вонзились в глаза вампира Десны, поэтому он потерял ориентир.
Он вернулся к окну, извинился, спросил у нас, куда пошел Барабан.
- Очень умный, - ответил ему Лоб. Даже вампир был умнее его.
- Он потопал на волю, - сказал Венера. И заплакал.
Десна послал нас далеко и коротко. Взмахнул крыльями в сторону луны. Его боялись все надзиратели, боялся начальник тюрьмы. Поэтому Десну подкармливали заключенными. Такими как мы.
А потом Барабан вернулся. Укус на его плече был ужасен. Вампир Десна так бы не сумел.
Барабан умирал целую вечность, мы устали прощаться с ним и слушать вой Венеры. Даже доктор Айбол просох и помолился за упокой души братана. После чего снова залился до бровей.
Мы подозревали, что его спаивает вампир Десна. Чтобы док не мог лечить нас, и мы вышли наружу. Однако никто из нас не болел даже кашлем.
- Здесь мы живы и здоровы, - ныл Венера. - Наши головы под крышей, и охранники наша крыша. Мы незнакомы с дождем и ветром. Зачем нам какая-то свобода?
- Очень умный.
Лбу дали по лбу. Это был Антип Гну. У него что-то дрогнуло внутри и дошло до руки. Она не дрогнула тоже.
- Вот-вот, - подписался Антип Гну. - На свободе все помешаны на деньгах. Без них нет никакой жизни. Даже сортиры платные.
Мы недовольно загудели. Стали похожими на паровоз. Никто не знал, что такое деньги. Но спросить у Антипа Гну боялись - у него кулаки.
- Зато они чистые... - сказал Барабан.
Он не умер.
- Чистые сердцем, чистотел, - забредил Барабан. - Девушки, девчушки... Кругом. Толчки. В них можно заходить, а можно - нет. Это свобода.
- А если припечет? - спросил Лоб.
Мало ему одной шишки.
- Телочки... - мечтательно произнес Антип Гну.
И жирно заулыбался. Его страшная рука очутилась в штанах. Антип не стеснялся нас. Он сел в тюрьму позже всех.
- Хвать за сердце! - крикнул Барабан и бросился на Антипа Гну.
Мы не смогли защитить другана. Барабан молниеносно погрыз ему шею и щеки.
- Осторожно, - отозвался Айбол с бельевой веревки. - Он бешеный. Я исследовал укус. Он укусил сам себя.
- Я подозревал, - сказал Венера. - Вот что делает с людьми свобода.
Нужно было поскорее обезвредить Барабана, пока он не перекусал всех. Мы навалились, когда он занимался Венерой. Казалось, что Венера стонал от удовольствия.
Нам удалось выкинуть Барабана в окно. Даже решетка не помешала. Следом полетели Антип Гну и Венера. В тюрьме не место бешеным.
Через миг снаружи донесся вопль вампира Десны. Барабан кусался лучше.