Аннотация: "Дальняя дорога тебе предстоит! Далеко за океан, - говорила цыганка. - Много будет там нового, интересного, но тебя там ждут неприятности! Будь осторожна. Хотя избежать их тебе вряд ли удастся!
"Дальняя дорога тебе предстоит! Далеко за океан, - говорила цыганка. - Много будет там нового, интересного, но тебя там ждут неприятности! Будь осторожна. Хотя избежать их тебе вряд ли удастся! Я вижу клетку - красивую золотую - но ты сумеешь выбраться из неё. А потом ты встретишь пирата, и он украдет твое сердце". Гадалка? Когда тебе чуть за двадцать, и жизнь бьет ключом, все кажется таким простым и легким. Задумавшись ненадолго, Виталия быстро нашла решение и улыбнулась своим мыслям: "Клетку откроем - хорошо хоть не железная, неприятности обойдем - кто предупрежден, тот вооружен, а пирата - пирата потопим!"
Но насколько лучше золотая клетка тесных хрущевских пятиэтажек? И так ли хороша жизнь за океаном? Как окажется важно читать между строк, когда надежда тает, а время неумолимо идет вперед. Как пройти без потерь сквозь темные коридоры памяти, где за крепкими засовами кованых дверей таится секрет счастья. Кто протянет руку помощи через пропасть, возвращающую твое прошлое? Как корни дерева незримо переплетаются под землей, так и генеалогическое древо может принести немало сюрпризов.
КНЯЖНА
- Мама! - звонкий голос вернувшейся из института дочери отвлек женщину, мывшую на кухне посуду от своих подчас мрачных мыслей.
Молодая девушка забежала на кухню и закружилась с листком в руке.
Студентка факультета мировой экономики черноморского государственного университета, Виталия Валдайская только что получила от ректора института направление на стажировку в Америку в довольно крупную корпорацию "Лонг Файер Энтерпрайз", занимающуюся международными грузоперевозками.
- Мама! Я выиграла! Выиграла! По успеваемости оказалась лучшей! Стажировка на полгода в США! В Канзас-Сити! Я уезжаю на следующей неделе! И до сентября!
Мама, услышав эту новость, не выдержала и присела на стул.
- Вита! Это ж так далеко! А я?
- Мам! Ну что ты! - Вита подсела к матери и обняла ее. - Я же всего на лето! И денег подзаработаю, и в языке попрактикуюсь, да и перспективы хорошие будут - потом на работу устроиться! Не грусти, пожалуйста, так мне будет тяжелее уехать.
От этой внезапной вспышке нежности, что так редко проявлялось в дочери, женщина заплакала. И хотя слова дочери дышали здравым смыслом, и мать хотела для нее только лучшего, но она больше боялась за нее.
Вита присела на корточки возле стула матери и заглянула ей в глаза.
- Мам! Я еду не одна, не волнуйся, там будет Марина. Она хоть и не слишком искренний и порой завистливый человек, но родной в чужой стране - это сплотит нас.
-Марина? Ну, от этого мне не жарко ни холодно. Эта девушка никогда не внушала мне доверия, хоть вы и дружите с детства. Ну да ладно, - она постаралась улыбнуться, - Лишь бы тебе хорошо было. Я потерплю - дождусь тебя. А ты будешь осторожной, правда?
- Ну, конечно! Мне очень жаль оставлять тебя одну, особенно теперь, когда ни бабушки, ни папы нет.
Вита посмотрела на мать, а та в свою очередь как-то отвела взгляд. И тогда девушка решилась.
- Мам, скажи - помнишь ты в тот вечер, когда бабушка была больна, но еще жива, ты пришла как-то и разрыдалась? Я тебя еще тогда спросила - что случилось, а ты ответила, что узнала что-то из своего прошлого. Тогда ты пообещала мне все рассказать - но потом, позже. Прошло уже почти год - не хочешь мне рассказать?
- А стоит ли? Мои проступки не должны отразиться на тебе. Я не знаю, как ты отнесешься после этого ко мне.
- О чем же таком может рассказать мне моя строгая мама-учительница, что может испортить мое отношение к тебе? - Вита попыталась развеселить мать.
-Ох, милая. Тогда пообещай мне сначала, что после того, как ты все услышишь, по крайней мере, никогда не станешь упрекать меня - это было б тяжелее всего для меня.
- Обещаю. Мне уже безумно интересно! И страшно!
Вита почувствовала какую-то тревогу, волнение. Будто сейчас решалась ее судьба, внутри было горячо - она чувствовала, что новость перевернет ее жизнь. Но после того, что рассказала мать, стажировка в Америке была просто заурядным событием, засвеченным кадром на цветной пленке.
- Тогда слушай историю, достойную романа. Разница лишь в том, что роман - это история, которая могла бы быть, а моя история - это роман, который был.
"Мы жили в восточной части города, недалеко от пристани. Я часто гуляла по набережной, смотря на белоснежные корабли флота великой социалистической республики. В один прекрасный вечер мы с подругой пошли на танцы, на набережной летом строили высокий купол, мостили площадку досками - вот тебе дискотека в стиле 70-х. Тогда был теплый майский вечер. Моя подруга умчалась танцевать с каким-то парнем, а я вышла из шатра на крыльцо. Дул морской бриз, мне стало зябко, и я поежилась. Как вдруг мне на плечи лег пиджак. Я оглянулась, и увидела сзади молодого человека - высокого, со светлыми волосами и голубыми глазами. Причем удивительными глазами - глазами ясного солнечного моря".
Слушая это описание, Вита поняла сразу - под папины черные волосы оно не подходит. Тем временем ее мама продолжала, а на лице ее появилось мечтательное выражение томной грусти, отличающее зрелых людей, когда они вспоминают о молодости.
" - Почему Вы не танцуете, - раздался его голос, такой глубокий и бархатный тембр которого сразу проник мне в душу.
- А Вы?
- Я наблюдал за Вами весь вечер с противоположной стороны зала - и увидел грусть на вашем лице. Как вас зовут?
- Ирина.
- Очень приятно - а меня Олег."
Так мы познакомились. Музыка гремела, а мы уже довольно далеко ушли от кафе. Полночи мы прогуляли по набережной. Я узнала, что он моряк, даже был за границей! В те годы это было серьезно! Тогда же я узнала, что родителей у него нет, вырос он в московском детдоме, а потом ушел на флот - и именно корабль стал его второй родиной. Я влюбилась без памяти! Он проводил меня до дому. Все его увольнительные мы прогуляли вместе - я не могла оторвать взгляда от его глаз - и он тоже от меня. Я видела его глаза, искренность видела, сейчас-то с высоты времен и лет могу точно это сказать - он любил меня. Но судьбе, жестокой и немилосердной нужно было нас разлучить. Его корабль уходил в рейс. Уходил на месяц - я пообещала ждать его. Но он не вернулся. Ни писем, ни звонков от него больше я не слышала. Я хорошо помню наш последний вечер, слишком хорошо. Помню, и как потом стояла недалеко от набережной у камня Скорби - место как раз было подходящим. Я махала ему, и он я знаю, видел меня. Прошел месяц - он не звонил, не позвонил он и через два. Его корабль пришел в порт без него. Странные обстоятельства, обнаружившиеся вдруг родственники во Франции - нелепая причина его исчезновения, как мне тогда показалось. Я была едва ли не убита горем. Первая любовь, первый мой мужчина, и так коварно бросивший меня! К счастью, у меня был друг, друг с которым мы были знакомы с детства - с детсада. Он был рядом в ту минуту. Именно он тогда спас меня от... того ужаса, позора. Это был Саша!"
Мама замолчала, а Вита замерла - ей не надо было разъяснять очевидное. Она была в негодовании.
- Но как ты могла не заметить, что он лгун? Что притворяется.
-А он и не притворялся. Дослушай! - мама улыбнулась и добавила, - а все-таки ты еще такая максималистка!
"Именно в ту ночь, когда я пришла от бабушки - я узнала, что Олег приехал, вернулся ко мне - но слишком поздно! Я не дождалась его, готовясь к свадьбе с Сашей. Моя мать попросила Олега не искать меня и не разбивать семью. Лишь не смертном одре она призналась, что прятала от меня его письма, не звала к телефону - а ведь это было перед свадьбой - уже намеченной, но еще не состоявшейся! Если б тогда я знала - я бы бросила все, на коленях попросила бы прощения у жениха - и отменила свадьбу! Ибо я любила другого, другой приходил ко мне во сне, другой был отцом ребенка, которого я носила! Лишь с Олегом мечтала я быть всю жизнь. Его образованность и благородство сразу привлекли меня. Не знаю, правду ли он мне сказал тогда, что он предок какого-то русского великого князя, из рода Романовых или Милославских - не помню уже. Был у них и наследный знак, от которого произошла их фамилия - родимое пятно в форме клевера!"
Вита замерла и побледнела. Медленно она поднесла руку к шее, где ясно на фоне кожи выделялось родимое пятно в форме четырехлистника.
- Так значит, не зря ты с детства меня зовешь княжной, княжной королевства Клевера!
- Клеверский, Олег Викторович Клеверский - имя твоего настоящего отца.
Вита села на пол, прислонившись спиной к шкафу. Она смотрела на мать, понимая, что ей пришлось перенести, особенно в те застойные годы, и восхищалась благородством своего приемного отца, избавившего мать от позора.
- О каких же упреках ты говорила! Здесь скорее тебя пожалеть надо. - Немного помолчав, она добавила. - А папа знал, что он растит не свою дочь?
Вите показалось, что мать тихо выдохнула, расслабилась. Эту паузу, которую раздумывала Вита перед ответом, Ирина Николаевна не дышала.
- Да! Это был святой человек! А меня жалеть не стоит - ведь у меня есть ты! Видя, как ты растешь, как с каждым годом становишься похожей на него - я чувствовала его присутствие рядом каждый миг!
- Скажи, а почему вы не завели еще детей?
- Мы пытались, но потом после обследований оказалось, что Саша не мог иметь детей! - О, Боже, что я тебе рассказываю, ну да ладно, раз начала, уж договорю. Когда он это узнал - то благословил судьбу, подарившую ему меня и тебя! Как бы там не было - он любил тебя как родную дочь!
- О чем ты! Он и есть мой настоящий отец - он вырастил меня! И я не хочу никого другого. Хотя... хотя мне жаль этого Олега. Вот это да, могла б я быть Виталией Олеговной!
Ее сердце снова застучало странно - три удара - пауза, три удара - пауза. Вита взялась за пульс, а мама встревожено посмотрела на дочь.
- Зря я тебе рассказала - разволновала только. Ты успокойся, ничего не изменить, и ничего не изменится с этой новостью для тебя! Вздохни спокойно - сердечко успокоиться.
- Да-да. Сейчас пройдет. Я же здорова, врач сказал, что это просто врожденная аномалия. Кто-то краснеет, когда волнуется, а я вот "стучу азбуку Морзе"!
Вита подошла к столу, налила себе из графина воды и залпом выпила. Ей стало лучше. Не каждый день узнаешь, что твой отец тебе не родной. Хотя сейчас это ничего не меняло. Не смотря ни на что, Вита знала для себя, никакого другого человека, окажись вдруг он рядом она не хотела. Память об отце будет жить в ее душе вечно. Его преждевременная кончина в столь молодом возрасте пять лет назад потрясла всю семью. Особенно многочисленных родственников у них не было - родители с отцовской стороны жили далеко в деревне, братья разбросаны по области. В городе из близких родственников жили только бабушка ее сестра. Но год назад и бабушки не стало. Вита и мама остались почти одни.
Мама работала в школе учительницей русского языка. Не смотря на то, что школа была элитной, больших средств семья не имела - Вита надеялась на себя как на будущую мамину помощницу. Вита закончила школу. Поступила в университет. И вот, наконец, на четвертом курсе в двадцать один год у нее появилась возможность совместить развлечение, учебу и работу - стажировка в Америке! Вита была на седьмом небе от счастья.
- А Дима в курсе уже? - прервала мама ее задумчивость.
- Да, Дима в курсе, но он не хочет, чтоб я ехала - он считает, что я еду найти себе там мужа, и не вернусь к нему! Мы даже поссорились из-за этого.
- О каком муже может идти речь! Тебе институт заканчивать еще, ты смотри у меня! - шутливо пожурила ее мать.
- Одно другому не мешает! - Вита подмигнула и пошла в свою комнату.
Вечером за день до отъезда уже помирившаяся парочка прогуливалась по набережной.
- Вот чего мне будет не хватать - так это моря!
- Ну, там же тоже море! Даже океан!
- Какой океан? Канзас находится в центре континента! Это штат Миссури - там есть только река, вернее две реки - Миссури и Канзас. Канзас-Сити - крупный торгово-финансовый центр, а не туристический городок! Это один из важнейших железнодорожных узлов США - по объему грузоперевозок, проходящему через город, он занимает первое место в стране, да и речной транспорт до сих пор играет важную роль в экономике города.
- В библиотеке побывала? - рассмеялся Дима.
- Да! - ответила Вита, но почему-то смутилась.
Навстречу им приближалась цыганка. Не похожая на грязных обманщиц, в белой косынке, из-под которой выбивались седые волосы, она подошла к ребятам. Ее речь звучала странно и витиевато. Несколько лет спустя Вита будет вспоминать эту встречу и мечтать о новой.
- Земной поклон Вам, молодость! Есть желание узнать свою судьбу дальнейшую?
Дима скептически отнесся к предложению, и хотел было прогнать ее, но Вита остановила его. Предстоящая поездка сильно волновала ее.
- Скажите мне, что ждет меня впереди, - спросила Вита, протягивая цыганке руку.
Виту удивило, как бережно старуха развернула ее ладонь. Долго всматриваясь в линии, она, наконец, произнесла: "Дальняя дорога тебе предстоит! Далеко за океан. Много будет там нового, интересного, но тебя там ждут неприятности! Будь осторожна. Хотя избежать их тебе вряд ли удастся! Я вижу клетку, но ты сумеешь выбраться из неё. А потом ты встретишь пирата, и он украдет твое сердце. Вокруг тебя всегда будут мужчины, но сердцем ты верна будешь только ему. Опять расставание и опасность, сильная опасность! Жизнь твоя идет по циклу. Мне уже много лет, я с детства гадаю, но первый раз вижу такую судьбу - одни встречи и расставания!"
Вита замерла. Страшные слова цыганки, прозвучавшие так спокойно, настолько взволновали ее, что она не смогла вымолвить не слова. Пока цыганка рассматривала Димкину руку, Вита тихо поднялась со скамейки и медленно пошла вдоль берега. Димка догнал ее.
- Странная старуха, как из сказки. Представляешь - даже денег не взяла с меня, как я ей не предлагал - сказала, что прочитала удивительную судьбу, и это уже ее награда!
- Что она тебе сказала?
- Что-то странное - что я в армию пойду! Представляешь, у меня уже военник на руках - отмазали меня от армии предки, а она сказала, что воевать буду, при чем по собственному желанию в стране, где высокие горы!
- Как в Чечне! - Вита испугалась.
Война в Чечне, так близкой от юга России, волновала ее, и хотя войска были уже выведены во второй раз, но тень этого конфликта стояла до сих пор.
- Да ну ее, настроение еще тебе испортила. Хотя я тоже так считаю - чтоб ты не ехала - так лучше будет!
- Димка! Мы же уже все выяснили!
- Ага, поедешь туда за любовником! Слышал я, что она тебе говорила: "он украдет твое сердце. Вокруг тебя всегда будут мужчины, но сердцем ты верна будешь только ему!" - передразнил Дима с горьким упреком.
- Дима! Ты извратил все! Вечно ты лезешь со своей ревностью! - довольно грубо Вита ответила ему. - Ты, зато не услышал про опасности, про клетки! Я вообще всю жизнь мечтала о такой поездке! Как же вы все мне надоели со своими предчувствиями и отговорками!
Дима замолчал. Конечно же, он все слышал - но он любил ее, и чувствовал приближение рока неизбежности. В его планах было все просто - она оканчивает институт - он то оканчивал в этом году. И они женятся. Но после раздумий он еще больше сократил этот срок - вот вернется с Америки - и сделаю ей предложение! Её слова ранили его, ее строптивость иногда бесила - но именно такую девушку он и хотел видеть рядом - не глупую куклу, а девушку с характером, с перчинкой. Дима посмотрел на Виту - она стояла, облокотившись о парапет набережной. Ее высокая и стройная фигура была обтянута платьем, длинные, до талии темно каштановые волосы завивались кольцами, ясные глаза смотрели на весеннее море, и море отражалось в них, совпадая идентичностью цвета. Тонкие правильные черты лица, немного заостренный нос, брови в разлет, капризная челка - все вместе это была она - его первая любовь. Они познакомились два года назад в институте - он учился на инженера, и был на год старше ее. В первые дни их знакомства Вита так покорила его, что он подобрал на гитаре аккорды и сочинил небольшую песню, и посвятил Вите свое творение:
" В том морском порту, кишащем чайками,
Есть мощеный мрамором причал,
И на том причале я нечаянно
Рыжую девчонку повстречал!"
Вита хохотала от его признаний, она тоже была влюблена - с нежной лаской, наивной растерянностью, отличающей первые чувства.
Дмитрий был расстроен - она грубо отвергала его заботу - его нежелание её отпускать вызывали взрыв ярости. Вита вбила себе в голову, что хочет ехать - и никто не мог переспорить ее настойчивость. Почти у подъезда они, в который раз, наговорили друг другу грубых слов, и в сердцах Дима ответил:
- Ну и уезжай! Да и вообще, что хочешь - то и делай. И провожать я тебя не приду на вокзал - живи, как знаешь!
Он резко развернулся, и ушел, оставив ее стоять у подъезда. В любой другой день она разрыдалась бы. И, провалявшись, весь день дома с угрызениями совести - а к вечеру, когда пыл пройдет - выскочить из дома с желанием встретиться с другом и помириться. А, найдя Диму, сидящим у ее подъезда, броситься ему в объятия. Но сегодня времени на драмы не было.
Она глубоко вздохнула, поняв, что он отрекается от нее - и зашла в подъезд. Чемодан был уже собран, документы уложены. Вита прошлась по квартире и села в своей комнате. Мама была в школе и вот-вот должна была прийти. Виту терзали смутные чувства - она смотрела на стены, в которых выросла, и не могла отделаться от ощущения, что покидает дом не на четыре месяца, а на более долгое время, или навсегда.
До отправки поезда на Сочи, откуда через пару часов юная студентка улетит на другой континент, оставались считанные минуты. Вещи были в купе. На перроне стояли мама, и еще пара подруг, а также куратор факультета. Вита улыбалась сквозь слезы, но видеть она хотела другого человека - он не простил ей стремления к цели. Он не понял ее благородных мотивов - ее судьба была ему безразлична. Именно эти мысли были в ее голове, когда за окном платформа, на которой стояли провожающие, медленно поползла назад. Это, безусловно, придало грусти к расставанию.
Почти весь девятичасовой перелег Вита проспала - это было лучшее занятие, чем томиться ожиданием, прислушиваясь к реву моторов, и блуждая в собственных мыслях с вопросом : "Почему?"
Принимающая сторона их встретила в Нью-Йорке, потом был еще паручасовой перелет до Канзаса. Да и в связи с разницей во времени Марина и Вита как только им показали квартиру, где они будут жить, без памяти бросились на кровати, несмотря на то, что еще был день.
На следующий день их представили в компании. Обстановка казалась дружелюбной. Девушкам отвели отдельные столы с перегородками - как раз таким, чтоб человек чувствовал себя как в отдельном кабинете. Хоть работа и заключалась в поговорке "принеси, подай, отойди и не мешай".
Английский, которому учили в институте, оказался несколько иным здесь на американском континенте. Вита понимала говорящего, но с некоторым затруднением и обычно просила говорить помедленнее. А что касается - понимали ли ее? Этот вопрос останется для Виты, а тем более для Марины, навсегда загадкой. Деловой английский стал единственным увлечением Виты все свободное время. Она, в отличие от Марины, которая за полночь возвращалась с работы(!) найдя новых непонятных друзей, целыми вечерами зубрила и учила английский.
Сначала каждый день, потом через день Вита звонила домой. Мама, конечно, скучала, но пыталась не выдавать себя, что весь день жила только мыслями о вечере - услышать ее голос. В одном из таких разговоров Вита и рассказала маме, что совершенно случайно встретилась в коридоре компании в самом центре Америки с русскоговорящим человеком.
Частично в обязанности Виталии входил разнос документов по нескольким отделам. И в один из дней идя по длинному без окон коридору, Вита засмотрелась на картину на стене, и вдруг буквально врезалась в мужчину.
- Блин! Ой, простите, то есть I am sorry? - поправилась она и, улыбнувшись, принялась собирать рассыпавшиеся бумаги.
И тут Вита замерла.
- Ничего страшного, сама не ушиблась? - услышала она почти чистую русскую речь.
Вита приняла поданную руку, а потом встала как вкопанная.
Мужчине было за тридцать - тридцать пять. Темные волосы, высокий рост, зеленый глаза - сейчас они улыбались. Мелкие морщинки расходились к вискам. В манерах чувствовалась раскрепощённость, свойственная или очень богатым или очень гордым людям. Чем-то он напомнил ей какого-нибудь старинного герцога.
- Вы говорите по-русски! Это так неожиданно - встретить русскоговорящего человека здесь.
- Да еще и врезаться в него! - продолжил улыбающийся незнакомец. - Куда это ты так торопилась? Ты здесь работаешь?
- Да, - ответила Вита и тотчас вспомнила, что те бумаги, что у нее в руках срочно ждут менеджеры. - Я тут на стажировке. Очень хочется с вами еще поговорить - но я должна срочно отнести это на пятый этаж!
Незнакомец поднял руки в знак капитуляции.
- О, извини, не смею задерживать! Как хоть тебя зовут?
- Вита, Виталия Валдайская.
- Очень приятно - Бен Картер! - представился мужчина. - Можно угостить тебя кофе в обед?
- Да, с удовольствием, заодно и поговорим по-человечески! В 12 в кафе внизу! - уже на бегу сказала Вита.
Услышав ее "по-человечкски" Бен расхохотался.
Отнеся документы и вернувшись на свое место, Вита рассказала Марине об этой неожиданной встрече.
- Представляешь - я сейчас врезалась в русскоговорящего мужчину! Прямо в коридоре!
- Ничего себе! Как это ты его нашла? Тебе всегда везет на странные встречи!
В голосе компаньонки опять послышались завистливые нотки, и Вита не стала рассказывать ей, что у нее еще и встреча с этим человеком.
Ровно в 12-00 Вита спустилась в кафе. Картер уже сидел за столиком. На нем на двух подносах стоял обед.
- Спасибо! Я тут и тебе обед взял - чтоб ты в очереди не стояла, и у нас было больше времени поговорить, "по-человечески"! - Бен передразнил ее слово.
-О, я имела ввиду, на родном языке, не думая о построении фразы. Простите, если обидела ваш родной язык! - И когда Бен сделал знак что-то вроде "пустяки", Вита продолжила. - Спасибо большое за обед, сколько я вам должна?
- Не обижай меня, я в состоянии угостить девушку обедом! И не смущайся! Так значит ты стажер? Ты из России?
- Да, я по направлению от института. До сентября моя стажировка продолжиться, а потом улечу домой! А вы? Вы здесь работаете? Откуда такие познания русского языка? - Вита щебетала как птичка.
-Да, я здесь по делам - но я не работаю в компании - просто..., - он замялся, подбирая нужное слово, - я партнер по бизнесу. Вот, кажется, правильно сказал! Приехал кое-что проверить. А язык? Бабушка у меня была русская - она и научила меня ему. Очень помогает. Я часто бываю в России, в Москве в основном. А ты из какого города?
- Я из Черноморска. Это на побережье Черного моря.
- Там я не был.
За сорокаминутным обедом Вита успела рассказать ему немного о жизни, об учебе, о своем городе и работе здесь. Она похвасталась, что ее вчера перевели на должность повыше, временно, пока в отпуске другой человек. Что скоро у нее будет отдельный кабинет и более ответственная работа. Бен почти ничего о себе не рассказал - только то, что живет он в Сан-Франциско, и сюда прилетел по работе. Но слушал очень внимательно, иногда щурясь, как будто делая заметки в уме. Обед закончился, и они попрощались. Он пообещал, что если будет еще в "Лонг Файер Энтерпрайз" - обязательно заглянет.
- Кажется, я забыл зонт наверху! Так что поднимусь с тобой, - сказал он, заходя в лифт с Витой.
Вернувшись на место, Вита принялась за дела, и даже не представляла себе, что обедала с главным акционером компании.
День катился за днем. На новом месте Вита ежедневно уставала до изнеможения, что сил на вечерний английский у нее не было, да и приходила она гораздо позже. Каждый день ей приходилось подписывать кучу бумаг, отправляя грузы в разные части Америки. В ее обязанности входило составлять маршрут и подбирать грузовые компании. Вышестоящий начальник ее, конечно, проверял, иногда указывал на ошибки, но в основном их не было и ее хвалили.
С Мариной они почти не виделись - разве что по пути на работу и во время обеда иногда пересекались в кафе. Девушка естественно была полна зависти - они приехали в Америку вдвоем, на равных правах, а тут такое место и предложили подруге. Марина приходила домой обычно за полночь или поздно. Вита обычно спала.
Однажды, придя домой, Марина не увидела Виту в постели.
- Ну, наконец, то! Тоже значит, нашла поклонника! Уже и домой не пришла ночевать! - подумала она и, рассудив по самой себе, не волнуясь, легла спать.
Лучик солнца пробежал по кровати и нежно коснулся её щеки. Виталия досматривала свой сон. "Девушка шла по улице. Уже начало темнеть. Вдруг она почувствовала странную боль в шее сзади. Она резко схватилась за шею, и не заметила, как скинула с нее какой-то маленький предмет, похожий на иголку. Она прислонилась к столбу. Рядом остановилось такси. Оттуда вышел мужчина и предложил помочь ей. Он усадил девушку в машину. Незнакомка из сна на мгновение оглянулась, и Вита вздрогнула всем телом - это была она сама".
Вита открыла глаза и рывком села на кровати. Её сердце бешено заколотилось. "Так значит, это был не сон!?" - пронеслось в её голове.
Она оглядела комнату. Широкая, почти квадратная, кровать с балдахином, на которой сидела Вита, стояла в центре, изголовьем вплотную к стене. Она была приподнята на пару ступеней по сравнению с уровнем пола. По бокам стояли две массивные тумбочки. На одной из них, той, что была ближе к ней, стояла ваза с цветами. Справа было окно. В левой стене - дверь, она была прикрыта. В правом углу напротив кровати - стояло огромных размеров мягкое кресло, похожее на бесформенную массу. По центру - комод. У окна комнаты были поставлены рельефные невысокие колонны, на которых стояли горшки с растениями. По двум бокам от кровати также были двери. Мебель и стены в комнате были светлого цвета.
Вита боялась шелохнуться. Еще с полчаса она просидела в той же позе. Никто не пришел. Тогда она потихоньку встала и осмотрелась в поисках своей сумки, где мог остаться сотовый телефон. Но сумки нигде не было. Медленно-медленно на девушку начала накатывать паника. Она выглянула в окно и увидела большой парк, переходящий в лес. Далеко, почти у горизонта, блестела вода. "Откуда там вода?" Мысль исчезла также мгновенно, как и появилась. Вита хотела открыть окно, но ручки не было, вернее, она была снята!. Тогда она толкнула дверь, что находилась справа от кровати, и попала в ванную комнату огромных размеров. Вита как завороженная зашла вовнутрь. Привыкшая к маленьким российским санузлам, она была поражена и пространством и содержимым. Она зашла во вторую дверь, ведущую из ванной, как оказалось в гардероб - большой шкаф с огромным разнообразием одежды и обуви. "Чья она?" Стремление узнать хозяина, хотя бы его пол, заставило её раздвинуть плечики с одеждой, и тут Вита поняла, что вся одежда женская, да ещё и одного, совпадающего с её размером. На какое-то мгновенье Вита забылась, осматривая одежду, но тут же опомнилась, что не знает, где она находится. Она вышла из комнатки и оказалась снова в спальне. "Заколдованный круг". Прежде, чем выйти в другую комнату, она осмотрела себя на предмет уколов, но не нашла ничего необычного. Как же так случилось, что она не помнит, как очутилась здесь? Такого не бывает. Но все же она надеялась, но на что?
Глубоко вдохнув, она встала и направилась к двери напротив. Открыв створки двери, Вита попала в другую комнату побольше. В ней тоже никого не было. Комната была похожа на гостиную. Почти по всему периметру стояли мягкие белые диваны, на противоположной стене, ближе к окну стоял домашний кинотеатр, как его называли в России, а если просто, то большой телевизор. Рядом с диваном стоял стеклянный журнальный столик. Слева была дверь. Вита подбежала к ней - но та была заперта. Вита попыталась открыть окна, которых было в гостиной два, тоже тщетно. И вот тут она почувствовала себя пленницей. Богатое убранство комнат как будто наступало на неё, принуждая к чему-то неизвестному. Солнце, так ласково заглядывающее в комнату, казалось, предало её. Она оказалась в ловушке. На неё накатился приступ клаустрофобии - казалось, стены наступают, нечем дышать. Вита принялась колотить в дверь с криком "Откройте! Кто-нибудь! Помогите!" Она совершенно забыла, что находится в Америке, где не понимают русский язык. Но никто не откликнулся на её зов.
Вита вернулась в спальню. По её щекам текли слезы. Сердце бешено стучало. Сознание рисовало чудовищные картины, как поступают с приезжими девушками без документов. Её била дрожь. Страх стал сковывать члены. Еще минута и Вита потеряла сознание.
Виталия пришла в себя. Солнце почти село и отбрасывало оранжевые блики на стены. В комнате горел свет. Вита увидела, что она снова лежит на кровати. На тумбочке стоял стакан с водой. В комнате кто-то побывал. Тут же она заметила, что в смежной гостиной горит яркий свет. Вита спрыгнула с кровати и буквально вбежала в зал. У окна стоял мужчина с бокалом виски в руках. Его мысли были далеко и он не сразу понял, что Вита стоит у него за спиной. Лишь только увидев её отражение в оконном стекле, он обернулся.
Вита ахнула - это был Бен Картер. Как и тогда, он заговорил с ней по-русски.
- Ты напугала меня. От чего ты потеряла сознание? Переволновалась? Я не успел к твоему пробуждению, - ему сказали, что девушка очнется через час - Вита же проснулась раньше.
Вита стояла, молча, и не знала, что ответить. Радость, поднявшаяся было в ней от встречи со знакомым русскоговорящим человеком, тут же сменилась тревогой. Все это пронеслось в её взгляде и не укрылось от пристально смотрящего на неё Бена.
- Как я попала сюда? ... Почему вы заперли меня здесь? ... Где мы? Почему я видела море на горизонте? ... Ответьте мне!
- Ты просто напугалась! - он сам ответил на свой вопрос, подошел и нежно положил руку на плечо девушки, Вита отпрянула.- Не бойся! Прости за шоковую терапию. Я не сделаю тебе ничего плохого, - он произнес эти слова, но не понял их смысл - в России они могли означать только одно - все плохо.
- Что Вам от меня надо? - она исподлобья смотрела на него, а Бен обходил ее кругом.. Её снова бросило в дрожь.
- Тебе удобно здесь? - Бен прошелся по комнате, заглянул в спальню и сел на диван.
- Что Вам от меня надо? - Вита повторила свой вопрос, и её голос задрожал.
- Как бы тебе сказать, девочка! - он лукаво исподлобья посмотрел на неё и продолжил. - Мотивы моего поступка очень сложно объяснить, но со временем, я все тебе расскажу.
Вита попятилась от него и, запнувшись за столик, упала бы, если б Бен вовремя не схватил её за руку. Мгновение, и Вита сидела рядом с Беном. Она хотела встать, но он удержал её.
- Пусти! - сама не заметив того, она стала обращаться к нему на "ты"
- А если не отпущу? Хотя - пожалуйста!
За иронией, показным спокойствием он пытался скрыть серьезность ситуации да и намерений, и пытался не сильно напугать девушку.
Вита соскочила с дивана и бросилась к двери. Дернув за ручку, она поняла, почему Бен так улыбается. Прислонившись спиной к двери, она посмотрела ему в глаза.
- Значит, я твоя пленница? Или наложница? - Вита перешла на "ты", а он смотрел на неё и улыбался - Немного на себя берешь? Я же русская подданная, меня искать будут!
- Уже ищут. Только не найдут! Они же ищут в Канзас-Сити, а мы - в Сан-Франциско.
-Что? Как это? - Вита ошарашено посмотрела на Бена.
- Милая моя, ты не знаешь американских законов! Главный закон здесь - это сила, власть и деньги! От Канзас-Сити до Сан-Франциско недолгий полет. Снотворное действовало достаточно долго. Мои люди вполне уложились. У меня утром было еще время полюбоваться на тебя мирно спящую под моей крышей.
- Снотворное? Но когда вы успели ввести мне его?
- Милая моя, компактные транквилизаторы изобретены уже давно!
- Так вот откуда вода на горизонте! - она в сердцах стукнула по двери кулаком. - Как в дурацком голливудском фильме.
- Океан. Тихий океан! А дверь так и будет заперта, пока мы с тобой не поймем друг друга. Ты же поняла, что тебе не сбежать? Придется жить по правилам, которые я для тебя установил.
- Кто ты такой, чтобы мне правила устанавливать? Уложить меня к себе в постель добровольно тебе не удастся! Давай, держи меня пленницей: закрой, не давай еды, избей еще ради разнообразия! - от этих слов Вите самой стало не по себе.
Другие мотивы поступка ей в голову не приходилиэ Ей стало жалко себя. Она отвернулась от Бена и заплакала. Ей вспомнилась мама, Димка, её родной город, двор. Неужели никогда она больше не увидит их. Особенно больна была ей мысль о маме. Она представила, как ей сообщат о пропаже дочери, как она побледнеет, а может быть, даже упадет в обморок. Вита разрыдалась и бросилась к Бену. Встав на колени перед ним, все ещё сидящем на диване, она просто взмолилась:
- Отпусти меня! Я никому ничего не скажу! Я просто уеду домой и мы никогда больше не увидимся. Прошу тебя! У меня в России мама, у неё кроме меня никого нет! Отпусти, молю тебя! - она опустилась почти до пола, закатываясь в истерике. Страх, пережитый ею за день, выходил наружу.
- Успокойся! - Бен соскочил с дивана и опустился рядом на колени. - Тише, не плачь. Послушай! Ты же умная девушка, ты пойми, что я не могу этого сделать! Поверь, это не моя прихоть, так лучше всем! Тише, тише, - обняв, он успокаивал, укачивал её, гладил по волосам, изредка целовал в висок.
Тут поняв это, Вита вскочила.
- Отойди от меня и не приближайся! Даже не смей меня касаться! Не хочу ничего слушать! Я тебя ненавижу, ненавижу и... боюсь! - она убежала в другую комнату и бросилась на кровать.
Сидя в зале, Бен слышал, как она рыдает! Но как было ей объяснить, что он спасает её от клетки еще более суровой, чем эти апартаменты! Как объяснить юной и наивной девушке, что бизнес жесток и его акулы сметают на своем пути всех, особенно доверчивых стажеров. Но скажи он ей это все сейчас - она все восприняла бы как ложь для того, чтобы удержать её здесь, рядом с собой.
Да, Бен не скрывал, что у него на счет Виталии есть и личный интерес. Тогда, обернувшись в коридоре компании и увидев эти глаза - испуганные глаза маленькой русалки - он понял, что никогда не сможет их забыть. Её первые слова - чистый и звенящий колокольчиком голос звучал в его памяти. Узнав, что ее случайно решили сделать разменной монетой в игре при больших ставках, Бен не мог пройти мимо. Почему? Он сам задал себе тысячу раз этот вопрос в последние несколько бессонных ночей. Что-то в ее взгляде задело его за душу, ту самую, о существовании которой он уже и забыл. Всколыхнуло мириады дремавших эмоций, необъяснимых для сорокалетнего мужчины, забывшего, что такое любовь. Как больно ему было слышать её последние слова! Хотя, быть может, она изменит свое мнение. Поймет и простит его. Он еще раз заглянул в комнату.
- Спокойной ночи, Виталия Александровна! Если вы проголодались, то на подносе в зале ваш ужин! До завтра.
Она даже не посмотрела на него.
Виталия еще долго лежала и всхлипывала, слезы сами катились у неё по щекам. "Я убегу, я обязательно убегу!" Но почему в душе у неё не было страха за свою жизнь? Почему так искренне смотрели глаза этого человека, когда он смотрел на нее? Не подкупает ли её русская речь, звучащая от американца с каким-то чудным акцентом? Она задала себе еще много вопросов в тщетных попытках разобраться в ситуации, но не на один не нашла ответ. От него не исходило угрозы. Виталия всегда шестым чувством чувствовала ситуацию. Когда-то этому удивлялась даже мама.
Вита лежала на кровати и думала, как вдруг ощутила жесткий приступ голода. Ну, конечно, она не ела уже вторые сутки! "Если вы проголодались, то на подносе в зале ваш ужин!" "Ни крошки в рот не возьму в этом доме!"- сначала Вита решила так, но потом передумала: Если я буде голодать, то у меня не хватит сил бороться и сбежать отсюда! Она неуверенным шагом зашла в зал, голова кружилась. На подносе действительно стояла еда, сок и фрукты. Вита, не раздумывая, съела почти все. "Ну вот, теперь он скажет, что я обжора!" - от этой мысли она впервые за день улыбнулась.
Тревоги не улеглись, они просто были отложены на завтра. Уже засыпая, Вита вспомнила предсказание цыганки на набережной "Я вижу клетку, но ты сумеешь выбраться из неё. А потом ты встретишь пирата, и он украдет твое сердце". Жизнь продолжалась. Только теперь она обрела новый образ - образ Бена Кратера, который конечно меньше всего был похож на пирата, но страха он не внушал.
На следующий день Бен пришел к ней рано, желая застать её спящую, но Вита проснулась очень рано - сказывались стресс, да и разница во времени, к которой она все ещё не привыкла. Он застал её, сидящую с ногами в кресле и напряженно думающую. Уже с утра Вита проверила все окна - они были плотно заперты и не открывались, отрезав один из возможных путей побега. Разбить их - это привлечь к себе внимание, да и прыгать с высоты третьего этажа было страшновато.
- Доброе утро!
- Кому как!
- О чем
- О побеге думаешь? Забудь! Я пришел поговорить.
- Я с Вами вообще не хочу говорить, - Вита жалела о вчерашней слабости - и предпочла бы забыть наш вчерашний разговор.
- Какие мы гордые! Ну, да я не об этом! Значит, так. Ты какое-то время поживешь здесь. Обустраивайся. Там в шкафу есть одежда, надеюсь, размер твой - если нет или нужно что-то еще - напиши список марок и размеров. Окна, как, наверное, ты уже заметила, не открываются, но есть кондиционер, пульт у телевизора. Еду тебе будут приносить либо девушка, ее зовут Кейт, либо я сам! Все понятно? - Вита заметила, что Бен сегодня держится с ней более официально и холодно, и её это насторожило.
- Нет! Что значит какое-то время? Сколько вы заставите меня здесь сидеть, как в клетке?
- Сколько надо будет! - он скрывал за жестокостью свое желание все рассказать, утешить и обнять.
- Для чего?
- Я не могу тебе этого сказать! Пока не могу. Но, думаю, пару месяцев точно!
- Сколько?! - Вита вскочила.
- Виталия, это необходимо. Я тебя прекрасно понимаю, но не могу отпустить, и свободу в доме тебе дать тоже не могу. Потерпи! Через какое-то время я тебе все расскажу.
- Что за тайны! От кого Вы меня скрываете? - от этих слов Бен вздрогнул и поспешил уйти.
- Все потом. А сейчас - завтракай, смотри телевизор. Кстати там есть пара дисков с обучающим курсом языка. Советую посмотреть, а то твой английский просто ужасен!
Уже у выхода он бросил: "Я зайду вечером", на что Вита резко ответила: "Обойдусь без такого общества!".
В дверях заскрипел ключ. Вита осталась одна. "Как же мне сбежать? Через окна невозможно - остается только дверь. Но если мне удастся выскочить? Куда бежать? Судя по тени, дом огромен!" Она вспомнила французский роман "Граф Монте-Кристо", вон он откуда сбежал. Тут дырку в стене не прокапаешь! "Что же сделать? Может быть, пересилить себя, втереться к Бену в доверие и как только он потеряет бдительность, улизнуть? Коварно, но тот тоже не такой дурак! Если ему удалось привезти меня сюда так, что никто не знает! Он всех обвел вокруг пальца! Нет, ведь тогда мне придется с ним... "Она запнулась в своих размышлениях. Ни за что! Сама мысль была ей откровенно противна.
Вечером Бен не пришел, не пришел он и на следующий день. Еду приносила молодая девушка, которой, либо запрещено было разговаривать с "пленницей", либо она просто ее не понимала.
Дни шли. Вита была обеспечена всем необходимым. Но постепенно начала задыхаться. Ей было тяжело вставать утром, ломало весь день и не удавалось уснуть вечером. Она истосковалась по свежему воздуху, воде, крикам птиц. День за днем на нее накатывала истерика, депрессия, предчувствие, что должно что-то произойти.
Однажды утром на седьмой неделе ее заключения, она почувствовала себя плохо. Вита перебралась в гостиную, и рухнула на диван. Кейт принесла обед.
- Помоги мне, мне плохо, - пошептала Вита, но Кейт даже не обратила внимания на ее стон.
Вита ничего не поела, ей было просто плохо. Тошнота сменялась головной болью, ее бросало то в холодный, то в горячий пот. Была страшная слабость. Вита понимала, что у нее температура, но ей никто не хотел помогать. Она крикнула, но крик больше был похож на стон. "Может быть это конец, я погибаю, ну что ж, Бен Картер, может это и к лучшему!" Медленно свет таял.
Вдруг сквозь сон, она увидела его. Бен подскочил к кровати, что-то кричал на Кейт, куда-то звонил, но Вита как в бреду ничего не слышала и не понимала.
Как в бреду, она слышала слова Бена: "Прости меня, только живи, я все сделаю, чтоб ты жила! Малышка, я не могу потерять тебя, ты нужна мне, я так много еще тебе не сказал, я... я... не смогу без тебя!"
Она очнулась только ночью. Рядом стояла капельница. Вита чувствовала себя слабой, но отдохнувшей, ломота прошла, в комнате было свежо. Она поняла - открыто окно. Вита глубоко вздохнула и улыбнулась - наконец-то! Она даже не представляла себе, что пережил за это время Бен .
Картер избегал появляться в комнате Виты. На ее вопросы он пока не мог ответить, лгать не хотелось, а правду сказать - еще сложнее. Услышать ее "почему?", и сделать признание, которое он не мог озвучить. А пока - Бен знал, что его общество ей противно, но он с каждым днем все больше хотел к ней. Засылая туда прислугу, он постоянно спрашивал ее - как дела у девушки, на что Кейт всегда отвечала - "Как обычно!".
В тот вечер он рано приехал с работы. Что-то необычное влекло его домой. Едва войдя в дом, он поднялся к Вите. И, о Боги, что он увидел!
Вита лежала почти в обмороке на диване в гостиной, глаза ввалились, она тяжело дышала. Мгновенно он позвонил своему врачу - Габриэль Бернс приехал очень быстро. Его вердикт был ужасен - еще пару часов без помощи - и она впала бы в кому! От этих слов Бен сам побледнел.
Вовремя оказанная помощь - капельница, промывание желудка, антигистаминные средства и прочее - и Гарбриэль выдохнул - если через три часа жар не спадет, надо будет госпитализировать.
Всю ночь Бен сидел у постели девушки. Сьюзан принесла ему ужин, про который он просто забыл. Он ходил по комнате и ругал себя: "А правильно ли он поступил, спрятав Виту у себя, может быть, нужно было просто обличить менеджера в сделке, восстановить справедливость - и не вмешиваться в судебное расследование?! Но только почему с первой их встречи, с первого взгляда он почувствовал, что их что-то связывает?! Кого он спасал? Себя или ее? Он не смог бы жить без нее! А она, пройдя сквозь лапы закона, приняла бы она потом его внимание? Эгоист!" - проклинал себя он.
Бен присел к ней: "Прости меня, только живи, я все сделаю, чтоб ты жила! Малышка, я не могу потерять тебя, ты нужна мне, я так много еще тебе не сказал, я... я... не смогу без тебя!"- он прикоснулся к ее руке - она была прохладной. - "Мы победим, ты больше не пленница!"
Вита открыла глаза. Солнце ярко освещало комнату, в углу сидела женщина. Незнакомая. Заметив, что Вита проснулась, она заговорила на английском: "Ну и напугала же ты нас! Всю ночь в лихорадке пролежала! Сейчас хорошо себя чувствуешь?"
Вита мотнула головой в знак согласия. Её внимание привлекло другое - воздух в комнате. Она встала и подошла к окну - оно было настежь распахнуто. Свежий влажный ветер обдувал лицо. По её щекам покатились слезы. Именно такой застал ее Бен. Женщина незаметно вышла.
- Что случилось?
- Окно, оно открыто!
- Да, и теперь так будет всегда. Ты очень напугала меня, и в твоей болезни отчасти виноват я!
- Какой болезни?
- Врач сказал, что твое аллергическое отравление протекало бы совсем в легкой форме, будь в комнате не кондиционер, а нормальная вентиляция. Я просто не мог подумать, что ты такая нежная, - он провел пальцем по ее щеке. - Что с тобой, ты дрожишь?
- Просто я боюсь, я не знаю, что от вас ожидать!
Он улыбнулся.
- Милая, я не такой злодей, как ты меня выставляешь, я не могу сказать - я хороший - но мои мотивы не дурны и не грязны по отношению к тебе. Неужели ты думаешь, что я маньяк? Нет, просто я спасаю дорогого мне человека, тебя! Я от тебя симпатии не могу требовать, но и домой не могу отпустить!
- Вы псих! - Вита попятилась. - Меня спасти от Вас надо!
- Да нет же! - крикнул он. Бен прошелся по комнате.- Не хотел тебе говорить, пока все не решиться, но что-то все настолько запуталось и усложнилось.
- Тогда, помнишь, мы встретились с тобой в коридоре "Лонг Файер Энтерпрайз". Я был поражен - русская речь в самом центре Америки. Я крупный акционер компании и оказался там не случайно. Я приехал, потому что заподозрил обходы закона и воровство. Под банальным предлогом копии документов и отчетов я залез в бумаги. Этому были и так-то не рады, а когда я мельком спросил о тебе, и рассказал о встрече, то очень насторожились. Генеральный менеджер, этот неприятный лис, который всячески желал заполучить мою дружбу, и пустить мне пыль в глаза, налил мне виски, мы разговорились - я узнал о тебе, все, что я захотел узнать. Как ты думаешь, директор компании знает наизусть анкету каждого стажера? Я подписал документы и ушел. На обед с тобой, кстати. Но вот он - мистер случай - я забыл зонт в его кабинете, вернулся, секретаря в приемной не оказалось, дверь была открыта. Я хотел уже войти - но услышал голоса, я не сторонник подслушивать, но тут вдруг услышал твое имя. Они говорили шепотом, я не разобрал толком, но понял, что ты уже что-то подписала и, грубо говоря, "попала на крупную сумму". Тут вошла секретарь, и я не смог дослушать. Но на правах акционера поднял все контракты, запросил сметы расходов - и нашел. Благо - знал, где искать, благодаря тебе. Ты, глупенькая моя девочка подписала себе приговор - не смертельный конечно, но. ... В твоем контракте оговорены условия, противоречащие твоей работе. Я же не зря заставляю выучить тебя английский, ты не правильно перевела. Ты не разобралась в тексте, подписав документ, деньги ушли под пустую сделку - а отвечать должна была бы ты! Деньги не вернули бы, но тебя посадили и надолго - три-пять лет. - Бен перевел дыхание. Вита слушала, широко открыв глаза. - Вот тогда, вспомнив твой взгляд - я понял, что теперь твоя жизнь зависит от того, сделаю я что-то или нет. И я сделал. Я спрятал тебя здесь. Для всех ты просто без вести пропала.
Вита стояла, как громом пораженная!
- Этого ложь, этого не может быть!
- Может, поверь, я никогда не отличался бурной фантазией, и не был склонен к авантюрам. Но тут что-то со мной произошло.
- Но меня проверяли! Или... это они..
- Скорее всего они.... Тот, которого ты заменяла, очень честный и порядочный человек, его не подкупить и не уволить - не подкопаешься. Я знаю его лично. Его временно убрали сверху. С моей подачи идет расследование. Но вся цепочка не найдена, доказательств нет, кто-то резко уволился и уехал из страны. То, что должно было занять пару месяце, затянется теперь на полгода, надеюсь не больше. Я соберу факты и докажу, уволю всех, кого надо. Кого надо - посажу. У меня было мало выходов. Оставить все как есть, и подвергнуть тебя незаслуженному сидению в тюрьме, невиновную, пусть и временно - до окончания расследования. Я бы проконтролировал, чтоб оно выявило истинных воров, но... что бы было с тобой! Если б я отменил сделку сверху, то они нашли б кого-то другого, другую цепочку, другого исполнителя, и я о ней так вот случайно и удачно не узнал. Тогда предателей и воров я б не нашел никогда, а это все-таки мой бизнес. - Бен замялся и поправился. - Один из моих. Так что ты мне с одной стороны помогла. Я помог тебе, в свою очередь. Для всех ты просто исчезла, умерла.
- Так получается, я должна сказать вам спасибо?! О, Господи, как такое могло случиться? - Вита присела на кровать, не заметив последнего слова.
- Это бизнес, девочка моя, просто бизнес. А ты просто инструмент. И мой плен лучше, чем плен за решеткой.
Вита отвернулась к окну.
- А мой дом, мама?! Вы понимаете, что наделали? - по ее щекам снова покатились слезы.
Бен скривился, но Вита не заметила этого. И тогда он пошел на еще один обман.
- Ей сообщили правду.
- Какую правду?
- Настоящую, не переживай, поживешь здесь с полгода - год... пока не закончиться расследование.
- СКОЛЬКО?
- Пойми, все не так просто. Тебя ищет Интерпол!
Вита застонала.
- Ну почему мне так везет???! Что за жизнь! Как я могу жить у вас! Мое сердце всегда будет рваться домой!
- Усмири свое сердце! Ради будущего своего - усмири!
- Вы думаете, это так просто?
-Сложно, тяжело, но необходимо!
Вита замерла. До нее только теперь дошли его слова: "просто я спасаю дорогого человека", и то, как он рискует.
- Смирится, я не смирюсь никогда, но все равно - спасибо Вам, Бен Картер!
Она помолчала.
- Почему бы не сказать мне все это сразу в нашу первую встречу здесь? Или у Вас все же двойные мотивы?
- Во-первых - вспомни себя и свои истерики - ты бы сразу и не поверила, подумав на самое плохое и грязное. Во-вторых, про двойственность моих мотивов поговорим потом - когда я сам в них разберусь.
Он улыбнулся.
- И давай не "вам", давай "тебе"!
- Но..
- Никаких "но". Идем завтракать!
- Идем!
Она первый раз спускалась вниз, дом было огромен. Он был разделен на две части столовой. Малая зала выходила с сад. Стеклянные двери блестели в лучах заходящего солнца. Вита улыбалась. Бен вел ее за руку, показывая дом, и был безмерно счастлив, что она рядом, и не злится на него, не кричит, не старается убежать - просто находится рядом.
Они позавтракали. Вита была смущена и почти все время молчала. Его последние слова не выходили у нее из головы. Да и припомнились те слова, что она слышала в бреду. Значит, не просто так он вмешался в ее жизнь, оградил от разбирательств и всего того ужаса, который мог произойти. И это вовсе не благодарность за помощь. Нет, мистер Бен, в чем то вы мне не признались, да и себе тоже.
Бен показал ей дом, сад.
- Бассейн в твоем распоряжении. Через неделю примерно начнется жара, наступит август - вот тебе занятие. Кстати - прошу выучить английский! Я не просто так настаиваю. Я скоро перестану говорить с тобой на русском, хватит - ты в англоязычной стране.
- Мне стал противен этот язык!
- Нет, не надо так! Язык ни в чем не виноват!
- А кто виноват? - она резко развернулась к нему и посмотрела в глаза.
Это был вызов.
- Ты хочешь обвинить меня?
Вита опустила глаза. В глубине души она понимала все, но не могла даже подумать, что все, что говорил ей Бен правда до единого слова.
Был и Интерпол, было и расследование, приведшее американского полицейского в Россию. Но ничего, кроме урны с прахом, слез и горя он там не нашел. Дело закрыли через три месяца за отсутствием доказательств. Но в базе международного поиска преступников появилась новая строчка и галочка в графе "Die"("Мертв")
Дни снова покатились своей чередой. Вита потихоньку смирилась. Собственно говоря, жаловаться ей было нечего - устроена она была хорошо, о ней заботились, но золотая клетка была закрыта, хотя и существенно расширена.
Днем Вита или валялась на солнышке у бассейна с плеером, повторяя английские фразы, либо у телевизора в своей комнате.
Каждый вечер, придя с работы, Бен подолгу разговаривал с ней, но это были пустые разговоры, и как он и обещал - на английском языке.
Вита скучала. С каждым днем все сильнее и сильнее. В минуты, когда она оставалась одна, отвлекаясь от плеера, она зачастую плакала и проклинала судьбу, да и себя с этой безумной гонкой за престижем, за стажировкой. Такой ее однажды и застал Бен, слишком рано вернувшийся с работы.
- Что с тобой? Ты плачешь? - он развернул ее окну, глядя в глаза.
- Оставь меня, пожалуйста, - Вита пыталась вывернуться, но не получилось. Он крепко держал ее за плечи.
- Тебе надоело здесь!? Знаешь - я придумал - завтра мы поедем на ранчо!
- Куда?
- У меня куплено много недвижимости, в том числе и ранчо и дом на побережье - я свожу тебя туда.
- Мне, наверное, нельзя людям показываться, да и тебе в моем обществе, вдруг следят? Или ты преувеличил все?
- Не бойся, не следят, я в деле фигурирую не больше всех остальных акционеров. Да и что б им сейчас активно следить... - Бен прикусил язык, чуть не выдав всю правду, сменил тон - Только пообещай мне одно - что никогда ты не предпримешь попытки сбежать от меня!
Вита подняла глаза. В голосе и взгляде Бена таилась мольба. "А ведь он, наверное, действительно, неравнодушен ко мне?! Как же ему сложно!"
- Я обещаю тебе - я не убегу...
- Кстати есть у меня на тебя и документы, как на племянницу. Паспорт сделали на всякий случай по моему заказу.
- Но это же, нарушение закона!
- Это страховка. И я надеюсь, что им никогда не придется воспользоваться.
Рано утром на следующий день он разбудил Виту.
- Вставай, спящая красавица! Не хотелось тебя будить - но как обещал!
Вита открыла глаза. Такие визиты Бена поздно вечером или рано утром обычно раздражали ее. Она чувствовала себя беззащитной.
Вита села на кровати. На столике она заметила поднос, где стояли две чашки кофе и бутерброды. Бен уловил ее взгляд.
- Составишь мне компанию в утреннем кофе? А пообедаем на ранчо! Согласна?
- Конечно, согласна! - Вита хотела было соскочить с кровати, но замялась.
Бен все понял - он взял поднос и вышел в гостиную.
- Я тебя жду, - бросил он на ходу слегка раздраженный.
За руль Бен сел сам. Вита села рядом. Еще ни разу она не видела его в жизни, в обычной повседневной жизни. Но, не смотря на прояснение ситуации, они не доверяли друг другу лишь относительно. Он из-за боязни, что юность и максимализм Виты наделают глупостей, а она не могла отказаться от мысли, что когда-нибудь он потребует от нее благодарности за свое внимание и за свой поступок в самое неприемлемой для нее форме. Вот и сейчас Бен, заведя машину, заблокировал двери от случайного открывания изнутри. К его счастью Вита этого не заметила.
Впервые Вита выехала куда-то вместе с ним после нескольких месяцев заточения. Люди, машины. Она сидела и улыбалась, глядя в окно. Бен украдкой наблюдал ее улыбку и настолько рад был сам, что разобравшись, даже был испуган своей реакцией.
Внедорожник быстро помчавшись по улицам и побережью, въехал в лесную местность. Деревья были необычные. Напрасно Вита стремилась хоть что-то рассмотреть знакомое в этой зелени - в этой стороне лес был чужим.
Они приехали на ранчо очень быстро. Бен хорошо вел машину, Вита отметила это про себя, но смолчала. В глубине души она всегда мечтала водить машину, но на скромную мамину зарплату они не могли себе этого пока позволить. Виту всегда тянуло к автомобилям. Она вспомнила, как у Димки была машина, как по вечерам они катались по городу, выезжали на рыбалку и прочие вылазки, вместе встречали рассвет. Вита закрыла глаза и тяжело вздохнула.
- Что ты так вздыхаешь? Нас опять начинают посещать грустные мысли? Только что ты так чудесно улыбалась!
- Это мысли о Родине, о друзьях, о вылазках на природу.
Бену как-то хотелось ее развеселить, поднять настроение - но он не знал как. Вдруг ему в голову пришла мысль. Они как раз свернули со скоростного шоссе на проселочную трассу.
- Ты умеешь водить машину?
Вита резко обернулась к нему.
- Ты что, мои мысли читаешь? - ее глаза загорелись. - Нет, нет у меня прав, но меня учили вот так же, на сельской дороге однажды.
Бен был в восторге от своей идеи и от ее горящих глаз. Он пересадил ее за руль, объяснил вкратце назначение педалей, рычагов. Он брал ее руки в свои и клал на рычаг переключения скоростей, на руль. Все было очень естественно и для него просто бесценно. Вита оказалась смышленой ученицей и после одной неудачной попытки поехала сама. Она удивилась, насколько легкий был руль у такой огромной машины. Бен засмеялся.
- Это электроусилитель руля, чтоб проще было. Русское автомобилестроение еще, наверное, далеко от этого!
Вита грустно улыбнулась, Бен "прикусил язык" - зачем он напомнил ей о ее стране еще в таком тоне.
Вита проехала еще пару километров, потом остановилась.
- В общем, мне понравилось!
- Да, ты неплохо справилась с задачей. Когда-нибудь, ты выучишься на права, и я куплю тебе машину!
Вита рассмеялась. В его словах это звучало так просто, как выйти за хлебом. А уж о будущем - совместном будущем, надо полагать, она и не задумывалась. А, видимо, стоило. Но паузу стоило заполнить словами.
- Но это легко вот так здесь - когда машин нет, а в городе страшно!
- Послушай меня, - сказал он, заводя мотор, - чем раньше ты сядешь за руль в городе - тем быстрее ты адаптируешься в обстановке. Там совсем не страшно, просто нужно внимание и контроль над ситуацией. А с опытом придет и удовольствие от вождения! Поверь мне!
- Верю!
- Правда?
- Конечно, правда. Если б я тебе не верила и не доверяла - мы б с тобой сейчас так не разговаривали.
От этих слов Бен даже затормозил и остановился. Двусмысленность фраз не могла его обмануть.
- Ты даже представить себе не можешь, насколько я рад слышать от тебя эти слова! А мне то казалось ты зла на меня.
Вита опустила глаза.
- Давай на чистоту! Я тебе скажу все как есть - ты, кажется, хороший мужик, но вот я только не пойму, что нельзя было как-то по-другому все сделать? Вся эта игра в Джеймса Бонда, прятки, Интерпол. В моей голове не укладывается, как это все могло случиться. Да и никак не складывается картинка - отрывки твоих фраз меня беспокоят! Я боюсь тебя! Я доверяю, но не полностью, и всегда когда с тобой - я... как бы это сказать...
- Как пружина напряжена и каждую минуту ожидаешь удара! - закончил он за нее.
- Да! - Вита удивилась точности его слов.
- Теперь моя очередь. Я скажу, чего боишься ты! Ты боишься сексуального принуждения с моей стороны - и боишься и себе и мне в этом признаться! Я вполне понимаю это, и даже рад, что оно так! Это мне в тебе и нравиться - в твоем характере сочетаются и сила женщины, и в то же время женская слабость! Это прекрасно!
Вита слушала его, и просто была поражена его откровенному тону. Выведя его на такой разговор, она не ожидала, что он примет вызов. Она хотела быть хозяйкой положения, а оказалось наоборот. А тем временем он продолжил.
- Я хочу тебя успокоить. Я не из тех мужчин, которые привыкли брать женщин силой или обманом! - он говорил, смотря вперед, а тут вдруг перевел взгляд на нее. - Я просто хочу, чтоб ты была рядом со мной! Я мог бы спрятать тебя где-то подальше, но вот только... ты нужна мне.
- Зачем?
- Потому что я, сорокалетний мужик, влюбился в юную девочку. Хрупкий цветок, к которому я не знаю, как подступиться! Я хочу, чтоб ты была счастлива. И была рядом со мной - не под давление обстоятельств, как сейчас это получилось, а просто. И если ты пока не можешь ответить на мое чувство - тогда я дождусь.
Она опустила глаза.
- А если я... не смогу?
- Я дождусь или добьюсь тебя или... отпущу.
Бен сам был в шоке от своего признания, но стало легче, обозначились границы, и ушла недосказанность.
- Ладно, поехали, а то нас там ждут.
Всю оставшуюся дорогу он молчали. Машина увозила их дальше и дальше от места признаний, но оба еще не раз будут вспоминать его следующими бессонными ночами.
Ранчо Бена было не таким уж большим, но достаточно уютным. Окруженное лесом, оно выглядело как сказочный домик.
- Для чего тебе ранчо?
- Я здесь охотился - когда-то это было моей страстью. Правда, последнее время как-то меньше я здесь появляюсь.
- Ты убиваешь животных - и тебе это нравиться?
- Нет, теперь уже я больше не убиваю животных. Вернее птиц. Чаще я просто стреляю по тарелкам. Оружие - вот это мое увлечение! Хочешь пострелять?
- Возможно, потом. Давай пока просто прогуляемся, здесь так красиво и воздух чистый.
- Хорошо, тогда на экскурсию - а потом на обед.
В одном из помещений им показали щенят. Лабрадор управляющего полторы недели назад родила четверых щенят. Они сидели в большой корзине, такие маленькие и беззащитные, а мать присматривала за ними. Лишь когда ее увели на обед - никого к корзине она не подпускала - Вите удалось погладить малышей. В корзине было три мальчика и одна девочка. Вита так увлеклась, что совершенно забыла о времени, и даже не видела и не чувствовала на себе зачарованный взгляд Бена, разговаривавшего неподалеку с управляющим. Наконец, Вита поднялась с колен от корзины и направилась к мужчинам. И сначала даже не поняла, почему они смеются над ней! Но потом оказалось, что один из щенков выбрался из корзины и гордо запинаясь, поковылял за ней. Его, конечно же, вернули к братьям, а Бен шепнул рабочему: "Запомни его, а потом пришлешь мне домой!"
Через неделю после посещения ранчо Вита проснулась от странного чувства - что в комнате кто-то есть. Но это был не человек - это она поняла по странным звукам, разносящимся по комнате. Открыв глаза, она увидела, как на подушке напротив сидит ее недавняя знакомая - щенок лабрадора. Увидев, что Вита открыла глаза, щенок неровной походкой приковылял к ней и уткнулся ей в щеку.
- Малышка! Откуда ты здесь? Ты ко мне в гости пришла или жить?
Тут вдруг рядом зазвонил телефон. Вита улыбнулась.
- Доброе утро! Как тебе мой подарок?
- Бен! Супер! Она моя?
- Да, Я не мог отказать ей в твоем обществе - она сама тебя выбрала!
- Спасибо огромное!
- Я рад, что тебе понравилось, милая, - от этих слов Вита смутилась, а Бен, услышав тишину, постарался переменить тему.
- Как ты ее назовешь?
- О! Я даже не знаю, я подумаю, а вечером представлю тебе свою новую подружку!
- Ну, тогда до вечера! - он положил трубку, обрадованный, что наконец-то сделал Вите подарок, который она приняла. Его чувство было похоже на то, как он, приезжая в приют доставал детям мешок с подарками и игрушками, такой же неподдельной была радость Виты на другом конце провода. Как бы он хотел увидеть ее улыбку сейчас своими глазами!
- Тебе сорок, а ты влюбился в ребенка! - шепнул ему внутренний голос.
- Ну и что! - отпарировала Бен. - Ну и пусть она еще ребенок - моя девочка, моя!
Едва заехав вечером во двор, Бен услышал звонкий Витин смех. Она во дворе играла со щенком.
- Привет!
- Здравствуй! Познакомься - Виста - она взяла щенка на руки и подошла к нему.
- Виста? Так у Майкрософт новая операционная система называется!
- Правда? Ну вот!
- Ну и пусть будет Виста. С твоим именем на одну букву отличается. - он наклонился и погладил щенка, а она лизнула его в нос.
- Ух! Ты ей понравился! Собаки чувствуют хороших людей!
- Правда? - он посмотрел на нее, и его темно-зеленые глаза утонули в ее небесно голубых.
- У тебя очень красивые глаза! - глубоким голосом произнес он. - Ты выглядишь счастливой - я очень рад.
Вита смутилась. После того признания на дороге, они не разговаривали о личном. И вот, как только она стала успокаиваться, в его голосе снова послышались те низкие оттенки, выдающие эмоции говорящего. Она решила пропустить мимо ушей его слова.
- Сьюзан приготовила ужин. Нас уже ждут, идемте, - она поспешила домой.
Висту поселили в гараже, купив ей маленький домик и сделав отверстие в стене, чтоб она свободно могла выходить на улицу. Вита целыми днями либо возилась с собакой, либо искала в Интернете способы воспитания и дрессировки собак. У нее появилась увлечение, безмятежный детский щенячий характер отвлек Виту от ее собственных проблем, а Бену дал повод для совместного времяпровождения - каждый вечер они возились со щенком.
Вита постепенно начала привыкать к Бену - она больше не боялась его взгляда, не боялась его прикосновений. Она перестала смущаться от его комплиментов - просто пропуская их мимо - раз уж так ему хочется, пусть говорит. Она испытывала к Бену безграничную благодарность за спасение от мошенников и воров, подставивших ее, от тяжкой доли невиновного арестованного - а мог бы и бросить, и тогда она была рада его любви, но не знала, что с ней делать. Бен ей нравился как человек, с ним было приятно и интересно общаться. Поэтому она не хотела причинять ему боль, давая надежду, не хотела, чтоб он принял ее интерес к нему как к человеку за интерес как к мужчине. У Виты было много времени подумать в тишине, взвесить все за и против, и прийти в выводу, что только время расставит все по своим местам. Они ждали, оба. Он - взаимности, она - окончания расследования. Не могла Виталия понять свои чувства, будучи привязанной к человеку, к месту. Только свободное сердце может сделать выбор, она же была заложницей обстоятельств.
Между ними укреплялось доверие. И лишь изредка Бен видел, как Вита мечтательно бредет по саду, а за ней как хвостик след в след поспевает Виста. Он знал, что ее мысли в это время далеко за океаном - в России, на родине. Видя бездонную грусть в ее глазах - он задает себе вопрос: "Правильно ли я поступил, спрятав ее здесь?" Лишь со временем он придет к выводу, что был другой вариант развития событий, но он им не воспользовался, теща свой эгоизм ее ежедневным присутствием рядом. Он чувствовал, что она покоряется судьбе, так жестоко поменявшей вектор ее жизни. Бен был уверен, что она смирилась, да и такие же мысли были у Виты. И лишь досадный случай поколебал в нем эту веру.
Прошел месяц. Виста изрядно подросла, но все еще оставаясь необыкновенно игривым другом. После обеда Сьюзан ушла заказывать продукты в супермаркет. А Вита сидела в шезлонге, бросая Висте мяч, который она научилась приносить обратно. Был конец декабря, через пару дней должно быть рождество, даже в Калифорнии в это время прохладно и дождливо. Вита задумалась - в России сейчас сугробы и метель, а тут - моросит дождь. Разве она могла представить, что 22 декабря будет сидеть на улице, на зеленой лужайке в футболке и толстовке, и временами ощущать на лице мелкую морось дождя? Вита задумалась так, что не заметила, что Виста, лишенная внимания хозяйки пошла на разведку и набрела на незапертую Сьюзан калитку. Виста звонко залаяла, и выскочила вон. Вита, вернувшаяся из своих мыслей, бросилась за ней, на ходу схватив ошейник. Она выскочила на улицу, оказавшись в тихом квартале, увидев Висту на углу дома, она попыталась ее догнать. Думая, что Вита играет с ней, Виста дала деру. Лишь через пару кварталов Вите удалось ее догнать. Прицепив собаку за поводок и отчитав, что надо слушаться, и она с ней вовсе не играла, Вита выпрямилась.
- Идем домой! - при этих словах Вита обернулась и замерла.
Одного мгновения было достаточно - Вита поняла, что не знает куда идти. В этой бешеной погоне она просто заблудилась. Все дома были одинаковы - зеленые лужайки, гаражи и парковки у домов, - и нигде нет высокого забора, обтянутого вьющимися растениями.
Она побледнела. Вита стояла посреди улицы, держа Висту за ошейник, и по ее щекам медленно покатились слезы. Ни денег, ни документов у нее не было, да и что греха таить - и адреса то она не знала!
Медленно она побрела, куда глаза глядят. Опустив голову, рядом шла Виста. Мысли толпились в Витиной голове, но ни одна не была верной. Обратиться к полиции она боялась - Бен очень напугал ее Интерполом, так что она могла подставить и его! Они долго ходили по улицам, пока окончательно не заблудились - вовремя не сориентировавшись, Вита пошла в другую сторону от дома. Уже начало смеркаться. Вита посмотрела на часы - 19-00. Она набрела на сквер у дороги, присела на лавочку. Бен, наверное, уже дома, почему он не ищет ее? Неужели он решил бросить ее на произвол судьбы?
Внутри гнусавый голосок шептал: "Свобода! Свобода! Это твой шанс! Ты же так хотела вырваться оттуда, вот она, беги, спасайся от него, от золотой клетки! Так почему же ты хочешь вернуться к нему?"
Заморосил дождь. Вита замерзла. Она спрятала лицо в ладони, и заплакала. Слезы не переставая, катились по ее щекам. Мимо проезжали одинокие машины. Ей было страшно. Сердце выстукивало ритм, ей хотелось кричать. Кровь стучала в висках - начиналась паника. И тут она почувствовала, как рванула поводок Виста. Вита выпрямилась и заулыбалась. Навстречу ей от припаркованной напротив машины подходил Бен. Вита рванулась к нему, и чуть не бросилась на шею от радости, как вдруг заметила, что он не улыбается, выражение его лица испугало ее.
- Бен! Виста убежала, я бросилась ее догонять, и мы заблудились.
Он бросил уничтожающий взгляд на собаку. Взяв поводок из руки Виты, он запихнул Висту на заднее сиденье. Виту он подтолкнул вперед к дверце.
- Садись, - сказал он сухо.
Всего пару минут понадобилось им, чтоб быть дома.
Вита поняла, о чем думает Бен. Он взял ее за руку, и повел наверх. Она молчала, боясь неточных фраз. Когда-то она обещала ему, что никогда не сбежит. Но ведь она и не сбегала! В ее комнате Бен положил руки на плечи Виты и заглянул в глаза.
- Почему ты сбежала? Тебе плохо здесь?
- Так и знала! Бен! Нет, я совсем не хотела сбежать, собака сбежала, я ее догнала, и заблудилась.
- Хорошая легенда на отступление! - он рывком развернулся и пошел к двери. - Твое предательство разрывает мне сердце!
- Я не хотела сбегать! - почти закричала Вита.
- А ведь я доверял тебе! - даже не оборачиваясь, сказал он у порога и вышел из комнаты. В двери заскрипел ключ.
Вита опустилась на пол. Слезы брызнули у нее из глаз. Все начиналось с начала.
- Почему он не выслушал меня, почему одна досадная случайность перечеркнула разом все, что так долго настраивалось?
Аналогичный вопрос задавал себе Бен с другой стороны двери.
Вита не заметила, сколько времени она просидела на полу - а быть может, прошла всего минута? Ей вспомнились первые дни взаперти, страх, одиночество. Ее душила обида. По щекам катились слезы. Наконец, Вита почувствовала, что толстовка, в которой она была на улице и все еще не сняла - мокрая от дождя, и саму Виту трясет, как в припадке. Придавленная как будто грузом из непонимания и обиды, Вита побрела в ванную. И лишь только погрузившись в нежную пену, вдохнув цветочный аромат, Вита понемногу начала успокаиваться. Мысли прояснились, и она взглянула на ситуацию с другой стороны - стороны Бена. Ну конечно, он, так ревниво оберегающий ее от внешнего мира, надеялся на нее. Не ее ли в самом начале появления здесь посетила мысль сбежать, втеревшись к нему в доверие! Вита улыбнулась - ее догадка была правильной. Но она докажет ему, приведет все аргументы в свое оправдание, что не было у нее желания сбежать, зачем бы она тогда взяла с собой собаку, какой это может быть легендой? Зачем ей такая обуза! Женщину с собакой легче заметить, чем одну! Да разве стала бы она сидеть в сквере, недалеко от их дома, и ждать помощи - ждать, когда найдет ее тот, от кого она убежала?! Ах, Бен! Какие, все-таки, глупые мужчины! В горячем порыве он не заметил банальных доказательств ее невиновности! Завтра прямо с утра Вита обязательно расскажет ему все, откроет глаза! Вот только как? Дверь то заперта!
- Ладно, подумаю об этом завтра, быть может, и Бен образумится! - она накинула халат и вышла из ванной, но тут же застыла на пороге.
Ее завтра уже наступило - в зале горел свет, и виднелась тень человека. "Как хорошо, что я не вышла из ванной полуголая!" - мелькнуло в ее голове.
Она вышла в зал в надежде, что Бен остыл, но не тут то было. На столике стояла почти допитая бутылка виски. От его взгляда, от того, как он сжимал в руке стакан, Вита похолодела, и невольно сделала шаг назад.
- Что же я тебе сделал такого плохого? - начал он первый.
- Ничего. Бен! Выслушай меня.
- Не хочу! Я вообще не хочу тебя слышать!
- А зачем тогда пришел? - усмехнулась Вита, но тут же поняла, что съязвила зря.
Бен близко подошел к ней и заглянул в глаза.
- Посмотреть в твои глаза!
Он был пьян. С пьяным человеком спорить глупо и безрезультатно.
- Это случайность, я не хотела убегать от тебя!
- Ложь! - прикрикнул он, и схватил ее за руки.
Вита впервые испугалась его. Несмотря на то, что он был всегда добр с ней, и не внушал страха, сейчас он не контролировал себя. Да и алкоголь добавил агрессивности. Вита испугалась его, испугалась как просто сильного мужчину. Даже при большом желании она с ним не справиться. Да и не уверена она была в нем, ведь Вита плохо знала его, плохо знала, на что он способен.
Она мельком прикинула путь к отступлению - ванная комната запиралась изнутри.
От Бена же, несмотря на повышенный градус в крови, не укрылся ни этот взгляд, ни то, что под накинутым халатом у Виты почти ничего не было. Он отошел и снова наполнил стакан. Воспользовавшись паузой, Вита встала в проеме двери, но еще раз попыталась объяснить ему все.
- Бен! Ты посмотри фактам в лицо: зачем бы я сидела в сквере и ждала тебя, когда б хотела сбежать?
- Может быть, ты ждала не меня? - Бен сделал шаг ей навстречу, она же - вглубь спальни.
- Да, и сбежала с собакой?
- Как появился первый шанс! Да она просто увязалась за тобой!
Она отвернулась от него, и подошла к окну.
- Ты видишь события только со своей стороны! С тобой бесполезно сегодня разговаривать. Ты пьян. Ну как тебе доказать, что просто собака выскочила через незапертую калитку - а я пыталась ее догнать?
Бен стоял сзади посредине комнаты.
- Собака? Собака значит? - закричал он. - Вот кто во всем виноват! Сейчас же пойду и сверну ей шею! - Бен повернулся к двери.
- НЕТ!! - вырвалось у Виты и она кинулась преградить ему путь.
Вита пыталась сдержать его.
- Не трогай ее! Бен! Прошу тебя - не надо, оставь ее! - ее крик переходил в плач. - Не разрушай все, что создал! Это я! Ты прав! Я должна была предупредить кого-нибудь в доме, что Виста сбежала, чтоб меня не потеряли! Это глупая случайность!
Вита кричала, стуча ладонями ему в грудь, не давая выти из комнаты.
Как вдруг она почувствовала, что тесное кольцо рук - его рук - сомкнулось за ее спиной. Горячее дыхание обожгло щеку.
- Не отпускаешь меня?!
Бен прижал ее к стене, и приник губами к ее шее. Его рука искала пояс халата. Он был в ярости, на себя, на нее. Он разрывался между желанием перекинуть ее через колено и отшлепать, или целовать, пока она не станет задыхаться. Мужское самолюбие, подбодренное алкоголем, кричало: "Маленькая ведьма. Два ее слова, и я готов растаять и поверить в любую ложь. Она делает меня слабым и выкручивает в веревку. Я покажу тебе, кто здесь сильный". От мысли, что сейчас может произойти, от принуждения, от глухоты мужчины, находящегося рядом, Вита закричала!
- Нет! Бен, нет! Отпусти меня! Нет, не делай этого, только не ты! Я же доверяла тебе!
Собрав все силы, подкрепленные паникой, Вита, упершись о стенку, оттолкнула от себя Бена, стукнув ему ногой в живот, а может чуть ниже - Вита не задумалась об этом. На какую то минуту он отпрянул, согнувшись, и Вита попыталась скрыться в ванной, но, находясь в том состоянии аффекта или азарта, Бен схватил ее руку. Еще мгновение, вскрик, и она, поскользнувшись на полу, упала навзничь. В комнате стало тихо.
- Вита! Только не притворяйся! - Бен склонился над ней, развернул к себе лицом и замер.
Вита была без сознания. Угол прикроватных ступеней рассек висок - из небольшой царапины сочилась кровь.
Хмель тут же прошел. Беном овладел ужас.
- Что же я натворил! - тихо прошептал он. - Вита! Ты меня слышишь, Вита?
Но она не отзывалась.
Прикосновение холодного фонендоскопа привело ее в чувство. Над ней склонился врач, чье лицо показалось ей знакомым. Голова раскалывалась, светобоязнь заставила ее прикрыть глаза.
- Как вы себя чувствуете? - спросил голос.
- Голова болит, - Вита дотронулась до виска, почувствовав там повязку.
- Вы помните, что случилось?
От этой фразы Вита резко открыла глаза. От страха в ее глазах Габриель отпрянул. Подавленный взгляд Бена он списал на ссору, но вот этот взгляд не мог обмануть его - взгляд затравленной волчицы. Ее сердце бешено, но ритмично заколотилось - три удара - пауза, опять три удара. Габриель услышал это, держа руку на пульсе.
- Что с вашим сердцем?
- Это врожденное.
Врач произнес что-то, что Вита не поняла.
- Нам не справиться, Бен знает русский. Придется позвать его, чтоб поставить вам диагноз.
- Нет, я.. я не хочу его видеть.
- Не бойтесь - я же с вами! - как будто прочитав её мысли, отозвался Габриель.
Бен, оказывается, находился в соседней комнате. Он зашел - бледный как смерть, также стараясь не смотреть ей в глаза. Она отвернулась, но произнесла.
- Переведи ему! У меня врожденное нарушение ритма сердца, но это не опасно - просто нарушение сердечного стука, когда я сильно эмоционально перенапрягаюсь. Ничего не нужно - я знаю свой организм. Я просто хочу спать. Завтра все пройдет.
- Ты сильно ударилась головой!
- Я помню. Оставьте меня в покое, пожалуйста.
Бен перевел Габриэлю ее слова.
- С тобой точно все хорошо? - спросил Бен по-русски.
- Тебя это, правда волнует? Не верю! Теперь я тебе не верю! - Вита дерзко взглянула в его глаза. Ее душили слезы. Вита отвернулась и как только мужчины вышли из комнаты, зарылась лицом в подушки.
Спускаясь по лестнице, Габриэль наконец-то решился.
- Ты, похоже, обидел ее! Ей вредно волноваться, не появляйся ей на глаза хотя бы пару дней! Если моя догадка правильная....
- Нет! Габриэль, это случайность, - начал было оправдываться Бен, но замолк. В его голове как это пронеслись ее слова "Это случайность, я не хотела убегать от тебя!"
- С ней все будет в порядке?
- Да, удар пришелся по касательной, максимум, что ей грозит - небольшой синяк на виске. Обморок был вызван скорее... нервным потрясением. Звони, если что - я на связи. - Габриэль очень тщательно подбирал слова, но Бен понял, что он хотел произнести слово "страхом".
Бен закрыл за ним дверь, медленно прошелся по комнате и сел на диван. В его голове стучали ее последние слова "Теперь я тебе не верю!"
"Какая ж ты скотина!" - ругал он себя.
Бен прекрасно понимал, что одним поступком перечеркнул несколько месяцев ежесекундно добываемого доверия. "А, может быть, она вовсе и не хотела сбежать?" Он вспомнил ее слова: "зачем мне собака... стала бы я ждать тебя в сквере и реветь..." Бен поставил себя на ее место, и тяжело вздохнул.
Почему он не выслушал ее? Почему эта чертова мысль о ее побеге так завладела им? Приехав вечером домой, он увидел растерянные лица Сьюзан и Барни. "Мы потеряли ее и нигде не можем найти. Охрана ничего не видела. Калитка в саду открыта, быть может, она ушла? И собаки нет...". Сбежала - эта мысль как молния возникла в его мозгу.
Лишь только теперь все становилось на свои места. Он вспомнил ее улыбку в сквере - такую искреннюю, чистую! Вспомнил слезы на ее лице, ее порыв броситься ему на шею! Его душило бешенство тогда. Но не только это - невероятное чувство радости, расслабление вновь видеть ее рядом - именно это он умело скрыл за маской гнева. Тогда он сдержался, чтоб не ударить ее, но позже! Он детально припомнил все свои слова поступки - и уронил голову на руки. Она такая спокойная и бесстрашная взбесила его, он захотел напугать ее, показать, кто главный, показать свою мужскую силу, и то, что он может сделать с ней, но не делает, потому что... потому что любит эту упрямую и настырную девчонку. Какой же он идиот! Она-то поняла все иначе. А ведь обещал...
- Прости меня, девочка моя, прости! Как мне замолить свои грехи?
Он прошел в свой кабинет, из ящика стола достал паспорт. Бен подошел к телефону и набрал справочную.
- Аэропорт, пожалуйста, мне нужно узнать ближайший завтрашний рейс в Россию.
Утреннее доброе солнце заглянуло в окно. От яркого света Вита проснулась - голова была ясной. Но тут же вспомнив вчерашний вечер - Вита тяжело вздохнула. Бен оказался таким же, как и все мужчины - а ей то только-только стало казаться, что он из другой - благородной - породы. Вита задела повязку на виске - и почувствовала легкое жжение. Она подошла к зеркалу, сняв пластырь, она увидела небольшую царапину - вовремя приложенный холод не дал разрастись опухоли и синяку. Распущенные волосы скрывали все.
- Ах, Бен, Бен, как же ты мог - вот так за секунду разрушить все мое доверие. Ты же обещал... - В ее глазах блеснули слезы.
Но жить надо было дальше.
Оглянувшись - Вита увидела на тумбочке конверт, на котором было написано "Прости!" Вита не захотела пока открывать его. Простить - значит понять - но этого она пока не могла сделать.
Вита подошла к двери - она была открыта.
- Хоть на что-то ума хватило!
Она спустилась вниз. На кухне суетилась Сьюзан. Взглянув на Виту, она опустила глаза.
- Сьюзан, скажи - ты тоже думаешь, что я сбежала? Ты разумная женщина - ты то можешь понять - что такое в чужом городе, без денег, без документов - да еще и с собакой, которая вертится под ногами!
- Теперь я это понимаю - но понимаю только после ночи раздумий. Но вы не видели, какое выражение лица было у мистера Бена, когда ему сказали, что вас... нет. Это не передать. Боль, страх, смятение - и агрессия, в конце концов. Конечно - не разобравшись ни в чем - он выскочил, завел машину и вылетел со двора.
- Сьюзан - не в этом дело. Я это вполне могу понять - я не могу понять его глухоту и потом....
Сьюзан опустила глаза - конечно, она слышала крики ночью - но видела она и врача, приехавшего так скоро... Она догадывалась, но теперь была почти уверена. Но все же спросила.
- Он вас ударил?
- Нет, он хотел... поговорить. Он выпил - и его мужская агрессия вырвалась наружу. Хотел показать, что хозяин. - Она тяжело вздохнула. - В общем, я вовремя поскользнулась.
Вита не договаривала фразы, не подобрав нужных английских слов, но Сьюзан все и так поняла и медленно опустилась на стул.
- Зря я сказала тебе - просто нет у меня здесь более близкого человека! А хотелось с кем-то поговорить.
Сьюзан без слов обняла Виту - а она расплакалась, представив, что могло произойти. Вите безумно не хватало мамы, а от Сьюзан веяло искренней заботой.
-Милая, если тебя что-то беспокоит, всегда можешь прийти и поговорить со мной!
-Спасибо! Где сейчас Бен?ами все в порядке? но что! дленно опустилась на стул.я англдийского, без документов - да апину - вовремя
- Его нет дома. Знаете - он был так подавлен утром. Я его не защищаю - ни в коем случае! Просто я видела - он раскаивается.
- Он подорвал все мое доверие к нему - я теперь его боюсь. Снова все с начала. - Вита подскочила. - Виста! Где она!
- На улице гуляет - я ее уже покормила!
- Он вчера грозился свернуть ей шею!
- Да нет - это он так сказал - у него на это духа не хватит - я точно знаю, Бен, вообще-то, добрый!
- Да какая разница - хватит духа или нет! Его слова - самое страшное оружие! Его слова и поступки меня вчера убили! Там в спальне стоит конверт от него - я даже открывать не хочу!
Несмотря на эти слова, Вита, поднявшись в спальню, все ж взяла в руки конверт. Он был достаточно толстый, и это привлекло ее. Открыв, первое, что она увидела - это ее паспорт, вернее ее было только лицо и имя, а имя - Вита Эванс. Далее было еще невероятнее - авиабилет выписан на ее имя! Разобравшись в строчках, Вита поняла - это билет в Москву! Домой, в Россию!
Вита соскочила и снова села - от радости у нее подкосились ноги.
Следующим она извлекла из конверта письмо - его письмо.
" Любимая моя девочка!
Прости меня! "Прости", тысячу раз я готов на коленях повторять это, но я знаю, что мой вид теперь вызывает у тебя лишь отвращение и ужас! Вчера я сам не знаю, что на меня нашло. Я как будто оглох! Я не слышал твоих слов! Эта нелепая история вывела меня из себя - я позволил неверным мыслям полностью завладеть моим сознанием. Я был неправ и признаю это. Только твой обморок вывел меня состояния транса. К моему счастью не случилось того непоправимого, что навсегда вызвало бы ненависть ко мне в твоем сознании. И поверь, что б там не было - того, чего ты боишься, не случилось бы. Я был пьян, и хотел просто припугнуть тебя. Я не оправдываю этим свой поступок - он не достоин мужчины!
А чтоб хоть как-то изгладить в твоей душе эту рану, я отпускаю тебя домой. Ты умная девушка, и понимаешь, что твой псевдоним заставит держаться в тени, не афишируя свой приезд до окончания расследования. Мой человек потом свяжется с тобой. В конверте его визитка. Телефон в моем кабинете разблокирован - можешь позвонить в Россию. Надеюсь, домашний свой номер ты еще не забыла! Попроси Маму не говорить о твоем приезде никому, пока никому. Я все улажу с законом.
Чек ты сможешь обналичить в аэропорту - надеюсь, денег на первое время хватит.
Как бы тебе не трудно было расставаться с Вистой - я оставляю её при себе - это мне напоминание о тебе и о своем поступке. Я напугал тебя вчера - Виста жива-здорова, я тоже привязался к ней, и никогда не причиню зла.
Как ни тяжело мне говорить эти слова, Виталия, но - прощай, прощай малышка. Быть может, однажды пройдет ненависть ко мне, и ты вспомнишь меня - и улыбнешься. Теперь это самая большая моя мечта - твое прощение!
Твой Бен Картер"
Вита дочитывала письмо сквозь слезы. Но что значили они - слезы радости от отъезда домой, или слезы жалости к Бену? Вита сама не знала. Чувства, переполняющие ее, были настолько разнообразными, что некоторое время ее голова шумела, а сердце выстукивало ритм. Лишь после глубокого вздоха ей удалось сосредоточиться. Она машинально достала то - что еще осталось в конверте - это был чек, чек на 30 000 долларов. "Ничего себе, мелькнуло в ее голове!". Но эта мысль сразу же сменилась другой - она посмотрела время вылета - 17-00 вечера, на часах уже было 12-00. Надо собираться. Вита заметалась, как сумасшедшая. Да нет же - какие сборы! Она приехала сюда без всего - что ей собирать - разве что успеть где-то купить шубу или теплую куртку - в России сейчас холодновато. Вдруг из этих прагматических мыслей ее вывело другое - телефон. Бен сказал, что телефон разблокирован! Сколько раз пока его не было, Вита стремилась позвонить домой, но всякий раз телефон упорно отвечал, что она не имеет права на этот вызов. Вот оказалось в чем дела - просто Бен заблокировал нужный код! И все-таки, он ей не доверял, она пленница, бывшая пленница - поправила она себя. Вита, не выпуская содержимое конверта из рук, бросилась вниз, в кабинет Бена. Схватив телефон, она набрала свой домашний номер и услышала наконец-то длинные гудки. Она судорожно считала разницу во времени - них должен быть поздний вечер, кажется. Вдруг в трубке послышались гудки и ответ. Голос был чужим.
То, что Вита услышала, привело ее в состояние шока.
На её крик прибежала Сьюзан. А затем и Барни. Телефонная трубка валялась на полу. Вита сидела, обняв колени, ее трясло, по щекам текли слезы.
- Что с Вами! Вита, скажите! Вита! - Сьюзан трясла ее за плечи.
С помощью Барни, они усадили ее на диван, вернее уложили. Вита все еще молчала, сжимая в руках письмо Бена. Билет валялся на полу. Барни поднял его, и мельком пробежался по строчкам.
- Она улетает - улетает в Россию, - тихо сказал он Сьюзан.
Услышав эти слова, Вита протянула руку, и взяла у него билет.
- Что вам сказали? - Сьюзан взяла трубку, и, услышав короткие гудки, нажала на сброс.
- Я звонила домой, маме, - с трудом выговорила Вита. - Мне ответила чужая женщина, и сказала, что бывшая хозяйка квартиры умерла.
Вита окинула взглядом своих друзей - Барни опустил голову, у Сьюзан на глазах появились слезы.
- Похоже, Бен единственный человек, которому я еще дорога! - при этих словах Вита разорвала билет.
События последних шести месяцев были настолько насыщены, что Вита и думать забыла, что незадолго до отъезда мама переписала квартиру на нее. Иметь недвижимость в России предоставляло более легкий способ для получения визы, и женщина, сказавшая в трубке о смерти хозяйки, имела в виде именно ее, Валдайскую Виталию Александровну!
Они еще с полчаса сидели в кабинете, а потом Сьюзан предложила ей одеться и выйти на улицу - свежий воздух, Виста, уже давно ждущая ее во дворе, отвлекут Виту от грустных мыслей. Частично так оно и было, но почувствовав, что у хозяйки горе, Виста просто взобралась ей на колени, и молча сидела, смотря Вите в глаза.
- Умница ты моя! Хорошая девочка! Все то ты понимаешь - остались мы одни с тобой. Ты, Я, и мистер Картер.
Вита достала из кармана его письмо. Она еще раз прочла нужные строчки.
""Прости", тысячу раз я готов на коленях повторять его...,
Я был неправ и признаю это...
К моему счастью не случилось того непоправимого, что навсегда вызвало ненависть ко мне в твоем сознании...
Быть может, однажды пройдет ненависть ко мне, и ты вспомнишь меня - и улыбнешься. Теперь это самая большая моя мечта - твое прощение!"
В ее душе не было ненависти, с утра в ней говорила обида, но теперь, с его словами, что он наконец-то понял, что Вита не хотела сбегать, пришло прощение. А теперь - что было в ее душе теперь? Боль, одна большая и всеобъемлющая. События предыдущего вечера поблекли на фоне большей утраты. Она не могла связаться с мамой, но верила, сердцем и душой верила, что мама дождется ее, и тоже вверит в возвращение дочери. Как жестока с ней жизнь. Вита почувствовала себя маленькой и беззащитной перед Роком и Судьбой.
"Почему? - внутренне кричала она. - Почему вы отняли у меня все? Чем я заслужила эти утраты?!"
Вите хотелось поддержки. Она ждала Бена. Единственное правильное решение пришло сейчас ей в голову. Им надо поговорить! Если он был искренен в письме, то она останется, пока останется. Конечно, если он разрешит. Дальше - время покажет, но если нет - тогда все будет кончено - она улетит в Россию и останется одна в целом мире. Но сообщить, что она не зла и прощает стоило лично.
Но он не пришел. Вита ждала его почти до полуночи, так и уснула на диване в гостиной, укрытая Барни пледом.
На следующий день был канун Рождества. Сьюзан, чтоб хоть как-то растормошить, вывести из себя Виту. Предложила ей помочь украсить дом.
- Для кого вы это делаете? Вы с Барни встречаете Рождество здесь?
- Нет! Мы пойдем к друзьям - Это традиция, мы справляем Рождество вместе уже 15 лет!
- Ясно. Традиции это прекрасно.
Вита запнулась - в горле снова встал ком. Прошлый Новый Год Вита справляла дома с мамой! Как же это трудно. Эта утрата - и постоянное воспоминание, что в прошлый раз они были рядом!
- А где будете вы с Беном? - прервал ее мысли голос Сьюзан.
- Мы? Вот уж вряд ли подходящее слово. Я.. я не знаю. А где Бен бывает обычно?
- Дома редко - я только пару раз видела его дома - и то, первый раз с его другом лет, наверное, двенадцать назад. А второй - когда он болел гриппом.
Вита улыбнулась.
- Вот ты сама и ответила - видимо я буду дома одна! Просто лягу спать и все! Ты же видишь - Бена просто нет. А католическое рождество для меня чужой праздник, я же православная. Мы встречаем новый год 1 января, и 7-го января Рождество.
На этом весь их разговор закончился. Они украсили дом - Вита немного отвлеклась от грустных мыслей. Но когда Сьюзан и Барни ушли, пожелав ей исполнение всех мечтаний, Вита задумалась. Ей пришли на ум его строчки: " Теперь это самая большая моя мечта - твое прощение!"
Она включила телевизор - на всех каналах было веселье, но ей хотелось одного - видеть рядом человека, который поддержал бы ее. Время от времени на нее накатывали слезы.
Вита поднялась наверх. Когда она услышала эти холодные жестокие слова в трубке - ей показалось, что она задыхается, что умирает, и умрет вот здесь с трубкой в руке, но избавления такого рода не получилось. Человека не было, но Вита жила, также вставало солнце, также дул ветер. Вита взглянула на себя в зеркало - отражение уже не выдавало девчонку - затравленную жизнью, а заплаканную, но молодую женщину, перенесшую многие испытания. Она повзрослела, повзрослела моментально. Но жить надо было дальше. С кухни она принесла бутылку вина - в надежде, что если придется встречать Рождество одной - то она зальет горе алкоголем и провалится в сон. И пусть потом будет плохо, но сейчас не лучше. Вита наполнила бокал и прикоснулась им к зеркалу - ну не пить же в одиночестве! Раздался грустный звон.
На часах было уже 22-00. Хмель ударил в голову. Она открыла гардероб - там висело красивое белое платье. Чтоб хоть чем-то себя занять и отвлечь от грустных мыслей, Вита надела его, подняла на макушке волосы, надела первую попавшуюся цепочку - и вдруг в тишине она услышала, что подъехала машина.
Она услышала, как хлопнула дверь. Тихо на цыпочках, стараясь не выдать своего присутствия, она прошла по коридору и остановилась у начала лестницы. На часах доходило 23-30 ч. В гостиной царил полумрак, горели лишь бра. Арка и портьера стали хорошим её убежищем - сверху было видно всё. По средине комнаты стоял ОН.
Бен Картер, несгибаемый и жесткий, в этот вечер был придавлен тяжестью неисправимого поступка, повлекшего одиночество и разбитое сердце. Сегодня, 24 декабря, в канун Рождества, он остался один. Как только клетка открылась, птичка упорхнула. Его разум не разрешал сердцу надеяться. С каким трудом он вчера удержался от визита в аэропорт, увидеть, последний раз, издалека.
Бен прошелся по комнате, взял из бара бутылку виски и, не наливая в стакан, глотнул. Потом еще и еще. Когда осталось меньше половины, алкоголь подействовал - Бен запустил бутылку в стену. От звона осколков ему стало легче, но тупая боль, разъедающая сердце, и тяжесть совершенного поступка не удалось залить спиртным. Он зарычал от злости на себя!
Улицы города были украшены огнями, то там, то тут периодически взлетали фейерверки.
- Один, снова один! Как ты будешь жить теперь! - он начал диалог с самим собой.
Он открыл новую бутылку и отхлебнул из неё.
- Как я мог! Разрушить все! Виталия! Где ты сейчас? Наверное, дома, разговариваешь с мамой, встречаешь праздник, - глядя в небо, произнес Картер.
При этих словах слезы навернулись на глазах Виты: "Ах, если б ты знал!"
- Прости меня, девочка! Прости. Я не должен был нарушать движение твоей жизни. Но неслучайно же провидение свело нас друг с другом, неслучайно!
Вита стояла за портьерой, но у неё было ощущение, то Бен разговаривает с ней, и сейчас скажет: "Выходи, я знаю, что ты дома!". Но он не мог её видеть, а горящие окна Виты выходили на другую сторону от входа в дом. Она даже не представляла, что в этом жестком и волевом человеке может прятаться такая ранимость. Его злость под воздействием алкоголя стала перетекать в болезненную грусть.
- Ты изменила меня, дала мне новый светлый импульс, я стал другим - более человечным. Судьба меня не баловала, мягко говоря. Ты единственная, которая смогла меня понять.
Немного помолчав, он продолжил задавать себе глупые вопросы и фантазировать. Он подошел к ящику комода и достал оттуда портрет. Её фотографию. "Когда он успел её сделать?" - промелькнуло у Виталии.
- Я ЛЮБЛЮ тебя, но что теперь об этом. Мне не удастся вернуть тебя, не правда ли, моя маленькая гордячка! Что будет, если я приеду к тебе, позвоню в дверь, ты откроешь и тут же захлопнешь её, вызовешь полицию....
- Родная моя, как мне жить без тебя? Я в каждой встречной женщине вижу тебя, ты мерещишься мне в коридорах работы, я вижу тебя во сне.
Он встал и снова подошел к окну. От выпитого кружилась голова, но боль не отступала.
- Канун Рождества! Время волшебства. Когда-то в детстве, в детском доме, я в Рождество смотрел в окно и молился, чтобы Санта вернул мне родителей или забрал меня к ним. Я искренне не понимал, почему я остался жив, а они погибли, ведь ехали мы в одной машине! - он горько усмехнулся, а у Виты встал ком в горле: "Так значит, он сирота!"
- Вот только неисправимое исправить нельзя. Я потерял родителей, я потерял любимую, зачем жить на этом свете?! Ради чего?! Я никогда не смогу полюбить другую - подсознательно сравнивая каждую с ТОБОЙ, я приду к выводу, что ты совершенство, - Бен разговаривал с фотографией.
Бен закрыл глаза и представил её. Вспомнил, как впервые увидел её в своем доме - как выскочила она из спальни испуганно-взволнованная, растерявшаяся. Как тогда ему хотелось сжать её в объятиях, прошептать, что он всегда будет рядом. Он вспомнил, как еще недавно они вместе смеялись, возясь со щенками, как её ясные глаза сияли нежностью. Пусть не к нему, но просто рядом. Он открыл глаза, но видение не исчезло. Сейчас он видел Виталию в белом вечернем платье, с распущенными непокорно-длинными волосами. Пораженный её красотой и величием, Бен боялся моргнуть. Ему казалось, что он находится в сказке, или его затуманенный спиртным мозг выдает странные картины? Он закрыл глаза, потом открыл, но видение не исчезло. Он попятился назад от окна, острый угол стеклянного стола затормозил его и заставил очнуться. До него постепенно дошло, что это просто отражение. Медленно, точно боясь чего-то, он повернул голову. На ступенях действительно стояла Виталия. Ослепленный, он не мог пошевелиться.
Белое шелковое платье, усыпанное стразами, открывало глубокое декольте. Волосы, понятые на макушке диадемой, спадали длинными локонами на плечи. Глаза сияли от слез, она грустно улыбалась, но в этой улыбке заключалась вся его жизнь.
Медленно они начали приближаться друг к другу - она спускалась с лестницы, а он, натыкаясь на мебель и не веря своим глазам, шел навстречу. Она задержалась на последней ступени, глаза в глаза. Он наконец-то осознал, что она рядом, живая и настоящая. В его глазах задрожали слезы, еще миг, и он сжал её в объятиях. "Прости меня, малышка!" А как бы в ответ на этот жест во всем доме забили часы, за окном раздался салют, осветивший весь город.
- С Рождеством тебя, Бен Картер! - нежно произнесла она и заглянула в его глаза.
Он обнял её, ощутил тепло её тела, её аромат, всю её силу и беззащитность.
- Ты не уехала?! Ты осталась со мной! Ты... ты простила меня? - бормотал он, целуя ее руки.
- Я не могла уехать, не попрощавшись. Да и торопиться мне теперь не к кому! Сейчас ты единственный небезразличный для меня человек! - её подбородок задрожал, и она разрыдалась.
- Что с тобой, милая моя, любимая?! Вита!
- Все, Бен, все, - сквозь рыдания он с трудом понимал её слова, но два разобрал - "мама умерла!".
Он почувствовал, что холодеет - он виноват в этом, это он сделал так, что женщине сообщили, что дочь погибла! И вот сердце матери не выдержало .... Он уронил голову на руки и застонал... Снова лгать он не мог.
- Я, я во всем виноват! Господи, ну почему все так! - он опустился на ступени.
- Что? - Вита отстранилась от него,- что значит ты?
Вита замерла, понимая, что не в силах выдержать еще одно предательство от человека, которому доверилась.
- А вот что. - Бен встал, дошел до виски, отхлебнув прямо из бутылки, сел напротив и протянул Вите. - Глотни!
- Мне чудовищно это вспоминать, но, пойми, я должен был сделать так. Когда я спрятал тебя здесь, если бы тебя не нашли - объявили бы в активный розыск, Интерпол, ФБР и все прочее. И тогда я решился на ужасный шаг. На окраине города нашли убитую девушку, её сбила машина, узнать трудно - только по одежде и украшениям..., лицо сильно повреждено. Ее выдали за тебя...
Вита сидела и смотрела на него в отупении. То, что он говорил, было страшно, кощунственно, но это была правда.
- Неужели это все происходит со мной....Вот куда делись мои украшения.... А шея?
- Что шея?
- Моя метка, - Вита оголила плечо и откинула волосы, показав крупноватое, интересной формы родимое пятно.
- Шея - не знаю - была в порядке, наверное, но.... Твоя подруга присутствовала на опознании...
- Марина? И она опознала меня?
- Да. Как мне показалось, она не сильно была расстроена...
- Предательница, - тут Вита побледнела. - Так маме...
- Сказали, что ты погибла, и отдали урну с прахом.
- О, Боже! - Вита задыхалась от боли и слез. Тушь текла у неё по щекам.
- Мамочка, бедная моя мамочка.... Почему все так несправедливо, но, Бен, как ты мог, почему не сообщил ей! Ты обманул меня?
- Я не мог светиться, твою мать тогда окружали серьезные люди - боялись, что это подстава, особенно, когда сделка раскрылась, полтора миллиона долларов утекло в воду, снова стали искать корни, поехали в Россию, все должно было быть натурально. Но я хотел найти её потом, вот недавно, но вот опоздал. Я недавно нанял частного детектива, он должен был полететь в Черноморск. А тебе я вначале сказал так, чтоб было легче, ничего уже исправить было нельзя.
Вдруг Бена осенило.
- Погоди - детектив бы знал, что она мертва! Когда она умерла?
- Не знаю, просто женщина с моей квартиры ответила, что ..., - Вита замерла и даже дыхание задержала от нахлынувшего на нее откровения.
- Что!?
- Что ХОЗЯЙКА квартиры умерла! А документально хозяйкой являюсь я! - немного помолчав, Вита добавила - Являлась... Бен! Так мама, жива, скорее всего, жива! - Вита задохнулась от радости свалившегося откровения и облегчения. Из ее глаз снова брызнули слезы.
Бен обнял девушку.
- Глупышка моя! Но почему ты не спросила имени бывшей хозяйки, или не назвала маму по имени?
- Эмм, ... да я в ступор впала, когда мне ответил чужой голос, и попросила позвать хозяйку квартиры, а мне ответили, что они, новые хозяева, и бывшая хозяйка квартиры умерла! Шоковая новость, и первой мыслью я подумала, что это про маму! А потом женщина с той стороны провода раскричалась, чтоб сюда больше не звонили, что они устали от этих звонков, проверок и прочее и бросила трубку.... Наверное, мне надо самой полететь туда, - резюмировала Вита
- Нет! Хоть скандала в прессе и в посольстве и не было, но как минимум еще год вокруг твоего имени будет стоять знак вопроса.- Бен насторожился. - И кто, по-твоему, "звонит и проверяет" новым хозяевам квартиры?
- Но, они же думают, что Вита погибла, - Вита удивленно распахнула ресницы..
- Милая моя, в криминальном мире столько было подстав, что службы не доверяют даже мертвым. А мама... - Он подошел и сел рядом. - Её ищут - тихо, не открыто, но так вернее. Давай дождемся отчета детектива.
Они сидели на ступенях и разговаривали. Вита прислонилась к Бену спиной, а он - облокотился на балясины перил. Тихо и уютно. Вита чувствовала себя ослабшей от эмоций и слегка отупевшей. Картер же - самым счастливым человеком в это Рождество!
-Бен, а кто такая Вита Эванс. Откуда эта фамилия?
- Кто это? Сейчас это ты. Моя бабушка носила эту фамилию. Будешь моей младшей сестрой или племянницей, хотя вариант Вита Картер мне бы понравился больше!
На его шутливые признания, предложения и намеки Вита уже не обращала внимание. И Бен решил, что больше ничего ей не скажет.
- Знаешь, я в шоке. За полгода моя жизнь не изменилась, нет. Она кончилась, и началась новая - даже под другим именем.
- Все будет хорошо! Я всегда буду рядом, буду защищать тебя ото всех! Клянусь!
- Ничего уже не будет хорошо, так как было, уже не будет. - Немного помолчав, она подумала про себя, что какое-то время ей придется жить здесь, а кто рядом?
- Бен, а я ведь тебя совсем не знаю, даже не знаю, сколько тебе лет! Когда у тебя день рождения!?
- Много, я старше тебя на восемнадцать лет. А день рождения уже был.
- Я была тут?
- Да.
- Ну вот и даже не сказал! Хотя подарка бы все равно не получилось.
- Получилось, еще как. Свой день рождения я встретил, откачивая одну особу от отравления. А потом она, в качестве подарка, меня поблагодарила, простила, и приняла мою дружбу!
- Да ты что! Это как я угадала то!?
- Расскажи еще о себе. Не сердись, но я подслушала сейчас немного - о твоих родителях!
Бен вздрогнул. Никто никогда не слышал от него о родителях. Боль скрывалась глубоко в душе. Он тяжело вздохнул.
- Я потерял их, когда мне было четыре года. Мы ехали за город на пикник, а навстречу - пьяный водитель за рулем огромного грузовика. Машина перевернулась, меня как-то чудом выбросило в окно - а они не смогли выбраться. Отец был без сознания, он сразу умер, наверное, а мама. Я помню, я стучал ей в боковое стекло, а она кричала на меня - "Отойди, отойди подальше от машины"! Я отбежал, она пыталась освободиться, отстегнула ремень, но ноги зажало. Этот её долгий последний взгляд перед взрывом я не забуду никогда. - В его глазах появились слезы. - Меня отбросило в кусты, очнулся я в больнице. Тогда бабушка сказала мне - вот теперь мы одни, сынок!
Вита слушала его и не могла поверить. В ее глазах стояли слезы. Перед ней разворачивалась страшная картина, еще одна изломанная судьба. Она видела этого маленького мальчика, и, даже на минуту, ей показалось, что она видит взгляд той женщины - долгий печальные взгляд за пару секунд до смерти. О чем тогда думала его мать? Только о том, чтобы спасти ребенка, конечно же.
До рассвета они разговаривали, что-то вспоминали, смеялись и плакали, не стесняясь слез. Многое узнали друг о друге, стали ближе и родней. Уже под утро Бен отнес задремавшую Виту наверх, уложил на кровать и замер. Как она была прекрасна! В ореоле блестящих каштановых волос, небрежной позе сна, в белоснежном мерцающем в сумерках платье - она казалась королевой! Он не мог оторвать глаз, присев на кровать, он любовался ею. Обняв ее сонную, он тихо прошептал ей в волосы "Моя!".